Всю неделю Салла Зенд веда себя непривычно тихо – настолько тихо, что Хэн за нее волновался. Он никогда не видел ее такой, как сейчас. Она отказалась сопровождать Хэна и Чубакку в некоторых полетах, хотя Хэну всерьез была нужна ее помощь. Ярик недавно нашел подружку в кореллианском секторе Нар Шаддаа и проводил все свободное время с ней, при этом успевая поболтаться возле Шуга, который занялся обновлением гипердвигателей на многих контрабандных кораблях Десилийков. Это была серьезная работа, и Шугу любая помощь была не лишней. Салла же пропадала в космоангаре Шуга целыми днями, работая вместе с ним над гипердвигателями. Но когда Хэн возвращался с полетов, она всегда приветствовала его улыбкой и нежным поцелуем. Ее поведение по отношению к нему как-то изменилось. Она стала смотреть на Хэна как-то… оценивающе. Кореллианину от этого было не по себе.
      Но самой удручающей из всех просьб Саллы было то, что она попросила его научить ее готовить. Воспитанный Дьюданной, Хэн был довольно сносным поваром, хотя для себя ему готовить было ни к чему. Но так как он и Салла проводили вместе почти каждый вечер, у Хэна появилась привычка готовить для двоих.
      И вот, ни с того ни с сего, Салла захотела, чтобы он ее научил. У Хэна возникло какое-то нехорошее предчувствие, хотя причину он и сам не мог объяснить. В конце концов, научиться готовить – что здесь такого? Но что-то было не так.
      Он начал с простых вещей: завтрак, жаркое, супы; потом перешел к таким блюдам, как отварное филе траладона с гарниром из клубней, рубленые коренья имуш с горячим соусом и бисквитные лепешки с медовой глазурью по-вукийски.
      Салла сосредоточенно внимала ему и относилась к готовке с той же серьезностью, с какой прежде разбирала и отлаживала забарахлившую матрицу мотиватора. Она относилась к этому с таким усердием, что Хэна это все больше и больше тревожило.
      Он не раз собирался спросить ее, что происходит, но не хотел проявлять лишнего любопытства. Салла недавно потеряла свой корабль. Это вполне могло объяснить такое несколько эксцентричное поведение, сказал он себе.
      Настал вечер, когда она впервые приготовила все сама. Хэн дожевал немного подгоревшего ладнека и слегка резиновое суфле из кореньев и улыбнулся ей.
      – Было очень вкусно, Салла. Еще немного, и ты станешь первоклассным поваром!
      – Правда? – похоже, ей было приятно.
      – Конечно, – соврал он. По правде говоря, ей было еще далеко до этого.
      – Хэн… я хотела сказать тебе кое-что, – произнесла она. – Что-то очень важное.
      "Ну вот, приехали," – подумал он с какой-то обреченностью.
      – В чем дело? – спросил Хэн.
      – В общем, я тут строила кое-какие планы. Это обойдется дороже, чем я думала, особенно зал, а у меня мало сбережений. Но у тебя еще кое-что осталось от турнира по сабакку, так что нам это будет по силам. Я договорилась с поставщиком…
      – Салла, о чем ты? – перебил Хэн в полном недоумении.
      – О нашей свадьбе, – сказала она. – Я подумала над твоими словами. Ты сказал, что я нужна тебе, и ты прав. Мы нужны друг другу. Пора сделать шаг и начать настоящую жизнь вместе, Хэн. Как Роа и Лвилл. Помнишь, какая у них была чудесная свадьба? Мы можем устроить нечто такое же. Думаю, мы оба это заслужили. И все наши друзья смогут прийти.
      Хэн уставился на нее, не в силах произнести ни слова от удивления. Первым его порывом было заорать: "Ты что, с ума сошла?", но он сосчитал до десяти. Может быть, Салле требовался медицинский уход. Она все-таки ударилась головой. Наконец, он с тревогой произнес:
      – Салла, я не думаю, что это вписывается в наши планы.
      Она усмехнулась.
      – Я знала, что ты это скажешь, Хэн. Мужчины! Они никогда не сознаются в своих чувствах. Разве ты не помнишь, как говорил мне, что немного завидуешь Роа и Чуй, что у них есть настоящая семья?
      Хэн помнил, что говорил что-то в таком роде, но совершенно не предполагал, что это будет расценено так. Он покачал головой.
      – Салла, дорогая, я думаю, нам лучше сначала все обсудить. Ты ведь никому не говорила об этом? И не строила конкретных планов?
      – Ну… только нескольким людям, – сказала она. – Шугу, Мако, Ландо и Ярику. И я внесла деньги за аренду зала.
      "Мако! – Хэн мысленно застонал. Его старый друг со дней Академии с большим удовольствием разнесет эту весть по всей Нар Шаддаа. – Ярик, почему ты не предупредил меня?" – подумал он, но потом понял, что парень так потерял голову от своей нынешней девчонки, что вряд ли вообще слушал Саллу.
      – Салла, – сказал он, – это на тебя непохоже. Мы никогда не давали никаких обещаний и не делали признаний. То есть когда-нибудь, может быть… но…
      Она снова улыбнулась ему – от этой улыбки он почувствовал себя траладоном, которого ведут на бойню. Эта всезнающая улыбка, говорившая о том, что она его даже не слушала. Отчаявшись продолжать разговор и не желая ранить ее правдой, Хэн взял ее за руку.
      – Салла, дорогая… мы никогда не говорили о любви, даже слова этого не произносили. Ты хочешь сказать мне, что любишь меня настолько, чтобы провести со мной остаток жизни?
      Янтарные глаза едва заметно скользнули в сторону, потом она кивнула.
      – Я знаю, чего хочу, Хэн. Чтобы ты и я были вместе и перестали рисковать жизнью ради этого спайса. Мы будем, как Роа и Лвилл, и вместе начнем новую жизнь. Может быть, даже заведем детей.
      – Но ты меня любишь? – спросил он, не отрывая взгляда от ее глаз.
      – Конечно, – сказала она. – Конечно, люблю, Хэн. Ты знаешь это.
      "А я вот не думаю, что знаю," – цинично подумал кореллианин. От него не ускользнуло то движение глаз. Он знал, что Салла ценила его, дорожила им, даже питала страсть к нему. Но любила?
      – В любом случае, ты увидишь, это правильное решение, Хэн. Мы будем очень счастливы, и это будет лучшая свадьба на свете. А потом мы устроим потрясающую вечеринку.
      Хэн не упустил тот факт, что она не спросила, а любит ли он ее. "Она не хочет знать ответ," -понял он.
      В какой-то миг эти слова уже вертелись у него на языке: "Салла, я не люблю тебя и не хочу жениться на тебе". Но почему-то он не смог этого сказать. Он не хотел расставаться с ней, а это непременно бы случилось.
      Хэн решил поговорить об этом с Чубаккой и, возможно, с Ландо, раз уж Салла всем разболтала. Может быть, кто-нибудь из них придумает, как отказать ей в свадьбе и не ранить ее.
      Хэн не хотел терять Саллу, но и жениться никак не собирался. Особенно сейчас, когда он был на вершине своего мира и у него был стремительный "Сокол"! Ему было куда идти, что делать, какие грузы возить и прочие радости жизни, которых он тут же лишился бы, женившись. По мнению кореллианина, женитьба была равноценна имперской каторге. Пожалуй, даже ссылка на рудники Кесселя привела бы его в меньший ужас.
      На следующий день, придя в свою квартиру, он вызвал Чуи на разговор и, пока ЗиЗи дребезжал по дому, подбирая вещи и наводя порядок, рассказал ему всю историю. Его друг покачал головой, сопроводив это действие рыком и стонами.
      – Что это значит, что действия Саллы напоминают тебе Винни? – спросил Хэн. – Винни тебе проходу не дает и пытается соблазнить каждый раз, когда мы натыкаемся на нее. Салла не такая. Она просто хочет замуж.
      Чубакка не сдавался. Салла напоминает ему Винни, эту гигантскую вуки, не на шутку запавшую на него, потому что она не спрашивает, хочет ли этого Хэн, а просто принимает как должное и делает, что хочет. В браке, заметил вуки, оба партнера должны иметь равный голос. Иногда один может подчиниться желаниям другого, но никто не должен считать, что сам прекрасно все знает и принимать решения за двоих.
      Хэн нахмурил бровь.
      – Да, я понимаю, о чем ты, – пробормотал он. – Салла ни о чем не спрашивает, для нее наша женитьба – это нечто само собой разумеющееся. – Он грустно покачал головой. – Сегодня она идет покупать платье. Она говорит, раз я кореллианин, то это будет традиционная кореллианская свадьба. Это означает, что платье будет зеленым.
      Чуй покачал головой и пустился в долгие рассуждения о женщинах всех рас, считающих мужчину добычей, которую нужно поймать. Он напомнил Хэну, что его сестра Каллабау примерно так же решила, что непременно выйдет за Махраккора. Тем не менее она поступила умнее, чем Салла. Каллабау просто предоставила Махраккору много шансов понять, что он любит ее, пока однажды он сам не сделал ей предложение. "Они очень счастливы," – заметил Чубакка.
      – Ну, со мной-то этого не будет, брат, – резко сказал Хэн. – Знаешь, это начинает меня злить, Чуй. Ей неважно, что я хочу, – она даже не хочет знать, что я хочу. Вряд ли это кому-то понравится и вызовет желание жениться на тебе.
      Чуи шумно согласился.
      Следующим вечером Хэн встретился с Ландо в баре одного из крупных казино Нар Шаддаа. В ответ на историю Хэна игрок покачал головой.
      – Хэн, Хэн… знаешь, она настроена более чем серьезно. Когда она мне сказала об этом, я начал смеяться, – уж я-то тебя знаю! – а Салла даже не посмотрела на меня.
      – Я знаю, что она серьезна, – мрачно сказал Хэн. – К черту, Ландо, я не хочу на ней жениться, я вообще ни на ком не хочу жениться! И, может быть, никогда! Мне нравится быть одному и нравится делать, что я хочу, когда хочу и с кем хочу!
      – Тише, приятель, – предупредил Ландо, и Хэн заметил, что разошелся настолько, что другие посетители заведения начали поглядывать на него. Он поспешно сделал глоток алдераанского эля. – Ну, а ты пытался сказать ей, что чувствуешь?
      – Да, и уже не один раз. Она просто отмахивается от меня. Я говорю "Салла, это не слишком хорошая идея, мне нужно время подумать над этим" или даже "Салла, я не намерен сейчас жениться", но все без толку.
      – И что она на это отвечает?
      – Машет рукой. Говорит что-нибудь вроде "не волнуйся, Хэн, мужчины всегда так себя ведут. Это совершенно нормально – иметь предсвадебный мандраж".
      Ландо шумно вздохнул.
      – Плохо дело, приятель, – сказал он. – Похоже, она решила выйти за тебя, чтобы наладить свою жизнь. Она потеряла корабль, но собирается заполучить мужа – Она хочет, чтобы я покончил с бизнесом и покинул Нар Шаддаа. Говорит, мы можем быть, как Роа и Лвилл, начать новую жизнь и заняться чем-нибудь другим. Никакой больше контрабанды.
      Ландо поежился.
      – Честная работа? Это же ужас! – и с его стороны в этой шутке велика была доля правды.
      Хэн осушил свою кружку эля и вытер губы тыльной стороной ладони.
      – Ландо, что мне делать? Я не собираюсь жениться на ней, это точно. Но я не могу поступить настолько подло и сказать ей об этом так, чтобы она это услышала.
      Ландо нахмурился.
      – Это непросто. Кажется мне, по действиям Саллы, она сама напрашивается, чтобы ей дали отпор. Но, Хэн… ты не можешь ждать. Она сказала, что назначает свадьбу на следующую неделю.
      Хэн резко выпрямился.
      – Следующую неделю! О нет… Ландо, да ни в жизнь!
      Ландо кивнул.
      – Ты должен сказать ей, Хэн.
      – Но она не слушает!
      – А что еще тебе делать?
      Хэн решительно нахмурился.
      – Я могу уйти, вот что. Я собирался наведаться в Корпоративный сектор, поискать мастера-техника по имени Док. Кажется, сейчас подходящее время для этого путешествия.
      – Корпоративный сектор довольно далеко.
      – Да. А у Саллы нет корабля, так что она не сможет кинуться за мной. Кроме того, если я просто уйду, это все объяснит ей проще, чем слова. И я сделаю это не мешкая, Ландо. Завтра же.
      – Так быстро? – опешил Ландо. – Зачем так спешить?
      – А зачем ждать? – спросил Хэн. – Пойду к Джаббе с утра, скажу ему, что улетаю на некоторое время и не знаю, когда вернусь. Кроме того… – он вздохнул, – меня волнует Салла. Я не хочу, чтобы она потратила свои деньги на свадьбу, которая не состоится. Так что чем быстрее я уйду, тем больше она сохранит.
      – Она будет в бешенстве, – сказал Ландо.
      – Знаю, – грустно согласился Хэн. – И мне жаль, что приходится так делать. Ей следовало бы проявить ко мне немного уважения и не быть такой упертой. Я бы и рад поступить иначе, но ничего другого не могу придумать. Что бы я ни сказал и ни сделал, это причинит ей боль.
      – Ты можешь уступить и жениться на ней, – сказал Ландо, насмешливо приподняв бровь.
      Хэн покачал головой.
      – Ландо, да я скорее поцелую Джаббу.
      Темнокожий контрабандист едва не свалился со стула от хохота.
      – Я не расстанусь со своей свободой, – мрачно сказал Хэн. – Салла смирится с этим. Да, она будет вне себя. Да, она, вероятно, не захочет со мной больше говорить. Я очень сожалею об этом, но не настолько, чтобы остаться. Я скорее совершу микропрыжок в Мау.
      Ландо пожал плечами, протянул руку.
      – Мне будет не хватать тебя, приятель.
      – Давай со мной, – предложил Хэн, отвечая на рукопожатие. – Нам с Чуби не помешает помощь.
      – А что Ярик?
      Хэн неопределенно махнул рукой.
      – Парень с нами не летит, я почти уверен. Шуг платит ему больше, чем я могу позволить, к тому же он так прицепился к этой девчонке, что ничего вокруг не видит. Он ни за что не согласится улететь надолго.
      – Верно, – сказал Ландо. – Первая любовь… разве это не чудо?
      Хэн закатил глаза, и она оба расхохотались.
      – Так ты едешь? – спросил Хэн.
      – Нет, – сказал Ландо. – Мне нужно больше времени уделять своим кораблям. С уходом Роа, я меняю одного менеджера за другим, а последнего я поймал на укрывательстве доходов.
      – Не соскучишься, – Хэн покачал головой. – Что ж, мне будет не хватать тебя, Ландо. Береги себя, приятель.
      – Ты тоже.
 

***

 
      Хэн провел последний вечер с Саллой, но она была так поглощена своими планами, что даже не заметила его угрюмой молчаливости.
      Перед тем как они заснули, Хэн взглянул на нее и сказал:
      – Салла… ты бы хоть спросила меня прежде, чем планировать все это. Я не из тех, кто жаждет жениться.
      Она фыркнула.
      – Все мужчины так думают, Хэн… пока не женятся. Помнишь Роа? Он твердил, что никогда этого не сделает, а потом женился, и ты в жизни не видел никого счастливее. Все мужчины такие.
      – Но не тот, кто перед тобой, – сказал Хэн, но Салла только рассмеялась.
      Следующим утром Хэн пошел к себе и велел ЗиЗи упаковать его одежду (это не заняло много времени, так как Хэн никогда не отличался большим гардеробом) в старый рюкзак. Потом он и Чуй вышли к посадочной площадке на крыше одного из высоких зданий Нар Шаддаа, где стоял "Сокол Тысячелетия" Ярик пришел проводить их. О своем отлете Хэн не сказал никому, кроме него и Ландо. Ярик протянул руку и, когда Хэн пожал ее, сказал:
      – Я уже жалею, что не лечу с вами! Возвращайся богатым, Хэн! Чуи, ты уж позаботься о нем, ладно?
      Хэн обнял его рукой за плечи и легонько потряс. Чубакка с вукийской нежностью потрепал его по голове, заставив юношу вскрикнуть.
      – Береги себя, Ярик, – сказал Хэн. – Не позволяй ЗиЗи довести тебя до ручки. И… прими мой совет, парень. Радуйся жизни, но помни: если мне слишком рано жениться, то тебе уж и подавно!
      Ярик рассмеялся.
      – Я запомню, Хэн!
      – Пока, приятель. Счастливо!
      Несколько минут спустя, когда Нар Шаддаа осталась позади, Хэн включил коммутатор для передачи голосообшения. Он быстро ввел код и имя Саллы, потом дал команду центру передачи сообщений задержать послание на два часа. К этому времени он будет уже далеко.
      Увидев сигнал готовности передатчика к записи, Хэн почти машинально откашлялся.
      – Привет, Салла, – сказал он. – Мне жаль, что так вышло, но к тому времени, когда ты это получишь, Чуй и я будем уже далеко. Я пытался поговорить с тобой, но ты просто не слушала меня. – Он помедлил, потом глубоко вздохнул. – Салла, ты замечательная женщина, но я просто не готов к женитьбе – ни на ком. Поэтому постарайся не принимать это на личный счет, хорошо? Я думаю, нам нужно отдохнуть друг от друга. Я вернусь когда-нибудь. Постарайся не слишком злиться, Салла. Я просто делаю то, что должен сделать. Береги себя, Салла, и попрощайся за меня с Шугом и Мако.
      Чубакка настойчиво заворчал, и Хэн добавил:
      – Чуй тоже говорит до свидания. Всего хорошего, Салла. Будь счастлива.
      Протянув руку, он нажал кнопку отправки и откинулся на спинку сиденья.
      – УХ… Это сложнее дюжины полетов, друг мой.
      Чубакка согласился – такие вещи всегда непросты.
      Хэн кивнул.
      – Ладно… К слову о свадьбе, я думаю, прежде чем мы помчимся в Корпоративный сектор, ты и Маллатобук заслуживаете еще один небольшой медовый месяц. Так что курс на Кашиик.
      Чубакка посмотрел на Хэна, его голубые глаза загорелись. Хэн улыбнулся вуки.
      – Кроме того, у меня есть новая партия разрывных стрел, которые так понравились Катарре. А на тиккианском бренди, думаю, можно будет неплохо заработать в Корпоративном секторе. Ну как, устроит тебя такой маршрут?
      Чубакка одобрил предложение Хэна с таким энтузиазмом, что у Хэна зазвенело в ушах.
      Спустя несколько минут "Сокол" пронзил гиперпространство, направляясь к первому пункту назначения.

      – Тетя, – произнес Джабба, глядя на экран деки, – при таком уровне расходов Десилийки обанкротятся через сорок четыре года.
      Джабба и Джилиак сидели в кабинете последней в ее дворце на Нал Хутте. Глава Десилийков развешивала перед своим ребенком яркие ленты аскажианского шелка, чтобы тот замечал их и полз вперед. Конечно, дотянуться до колышущихся лент маленький хатт не мог – у него еще не было рук, хотя за эти три месяца его отростки стали длиннее. Теперь он мог проводить без материнской сумки часа два-три – к большому раздражению Джаббы. Полным вниманием Джилиак удавалось завладеть, только когда ее ребенок спал в сумке.
      Услышав заявление Джаббы, глава Десилийков отвлеклась от игры с малышом и взглянула на племянника с легким удивлением.
      – Правда? – спросила Джилиак, наморщив широкий лоб. – Так скоро? Я не думала, что такое возможно. И все же… сорок четыре года, Джабба. За это время мы многое можем изменить. Какие отчеты ты читаешь?
      – Все вместе, тетушка. Значительную часть прошлой недели я провел, составляя финансовую картину.
      – Куда же тогда уходят деньги?
      – Среди всего прочего, у меня есть счет из космоангара Шуга Нинкса, – сказал Джабба, ткнув клавишу и открыв документ. – Модернизация всех субсветовых систем и гипердвигателей обошлось нам в пятьдесят пять тысяч кредиток.
      – Выглядит немного расточительно, – сказала Джилиак. – Была ли такая необходимость в том, чтобы улучшать все наши корабли?
      Джабба шумно вздохнул, с таким раздражением, что забрызгал пол зеленой слюной.
      – Шуг Нинкс – редкий мастер среди обитателей Нар Шаддаа, тетя. Эти затраты оправданы. И если ты помнишь, за последние шесть месяцев мы потеряли три контрабандных корабля из-за имперских патрулей и еще один из-за пиратов. Субсветовые двигатели наших кораблей устарели и износились, и они не в состоянии уйти от какого-либо преследования. А гипердвигатели так медленны, что мы получаем жалобы от клиентов за задержку поставок! Поэтому – да, модернизация была совершенно необходима, чтобы избежать дальнейших потерь.
      – Ах да, действительно припоминаю, – рассеянно сказала Джилиак. – Что ж, надо так надо. Я доверяю твоему мнению.
      "Мое мнение состоит в том, что я должен руководить всем этим не только фактически, но и формально," – сердито подумал Джабба. Вслух он сказал:
      – По крайней мере, работа сделана. В любом случае, наши корабли теперь могут перевозить больше спайса и делать это быстрее, и мы можем окупить некоторые наши расходы. Если бы только Бесадии продолжали свою политику новых цен на обработанный спайс. Они повышают их третий раз за три месяца.
      Джилиак начала хохотать. Сильный гулкий звук эхом разнесся по почти пустому залу. (С тех пор как у нее появился ребенок, глава Десилийков уволила большинство своих слуг и подчиненных, опасаясь, что кто-то из них решит похитить ее дитя для получения выкупа. В эти дни в роскошном тронном зале присутствовали только ее самые верные миньоны, хотя все было по-другому, когда Джилиак была бездетным хаттом. Джабба же в своих дворцах на Нал Хутте и Татуине, разумеется, продолжал наслаждаться обществом охрипшей толпы музыкантов и танцовщиц.) Наконец, просмеявшись, Джилиак воскликнула:
      – Ну разумеется, Бесадии не будут продолжать свою политику! Их недавняя стратегия заключалась в том, чтобы уменьшить количество спайса на черном рынке и, таким образом, вызвать рост цен. Простая экономика. И очень эффективная.
      – Я знаю, – мрачно согласился Джабба. – Но они должны совершать плавные шаги. Если они произведут резкие изменения, у них возникнет конкуренция с имперским рынком спайса. А это может привлечь к ним нежелательное внимание Императора.
      По указу Империи, весь спайс, и в первую очередь особо ценный глиттерстим, принадлежал Империи. Но цены на легальный имперский спайс были столь абсурдно высоки, что никто, кроме крупных богачей, не мог себе его позволить. И это давало простор контрабандистам и их теневому бизнесу на Кесселе и других планетах, производящих спайс.
      – Нам только и остается, что модернизировать свои корабли, тетя, – добавил Джабба. – Наш рынок стоит на пути у Бесадии.
      – У Бесадии нет контрабандного флота, который мог бы сравниться с нашим, – справедливо заметила Джилиак.
      – Сейчас нет, – сказал Джабба. – Но мои источники сообщают, что Дурга уже приобрел несколько кораблей и обговаривает сделки насчет других. Он утверждает, что намерен создать флот, превосходящий наш. Думаю, он намерен захватить весь рынок спайса. Мы не должны этого допустить, тетя.
      – Согласна, – сказала Джилиак, помахивая голубой лентой. – И что нам с этим делать?
      – Думаю, мы должны удвоить наши усилия и найти больше пилотов для доставки нашего спайса, тетя, – сказал Джабба. – Должны же быть еще пилоты, столь же хорошие, как Соло.
      – Он ушел? – рассеянно спросила она, гладя ребенка по головке.
      Джабба закатил выпуклые глаза, потянулся в чашку за карновианским угрем и кинул извивающуюся, визжащую еду в рот. Малыш-хатт посмотрел на него, выпустив струйку зеленовато-коричневой слюны. Джабба поспешно отвернулся и шумно сглотнул.
      – Соло нет уже несколько месяцев, тетя. По всем данным, он отправился в Корпоративный сектор. Его потеря ощутима, – он покачал декой. – Соло был лучшим. Можно сказать, я даже скучаю по нему.
      Джилиак повернулась и с удивлением воззрилась на племянника:
      – Джабба, ты же говоришь о человеке. К тому же о мужчине. У тебя изменились пристрастия? Я думала, тебе нравятся эти твои надоедные полуголые танцовщицы. Мне сложно представить, чтобы Соло плясал перед твоим троном в танцевальном костюме вместе со своим огромным вуки.
      Джабба фыркнул, представив такую картину.
      – Ха-ха! Нет, мои симпатии к Соло исходят лишь из того, что он очень быстро делает для нас деньги. Он никогда бы не допустил, чтобы его взяли на абордаж, а груз и корабль конфисковали за контрабанду. Соло достаточно умен и изобретателен… для человека.
      – Присутствие Империи становится все более ощутимым, – сказала Джилиак. – На той гуманоидной планете была настоящая резня…
      – Мантуин в секторе Атривис, – сказал Джабба. – Там уже было такое, тетя. Две недели назад жители Тишапала устроили гражданский митинг против Империи и ее налогообложения. Мофф сектора направил туда корабли из ближайшего гарнизона. Имперские корабли повисли над толпой на репульсорах, и командир приказал людям разойтись. Когда они этого не сделали, он дал сигнал кораблям, и они включили двигатели. Большую часть толпы испепелило на месте.
      Джилиак покачала тяжелой головой.
      – Войскам Палпатина не мешало бы поучиться утонченности у нашего народа, племянник. Такая трата ресурсов! Гораздо лучше было бы приземлиться, загнать их на корабли и продать в рабство. Тогда Империя избавилась бы от недовольных и при этом получила бы выгоду.
      – Император должен пригласить тебя в столицу и назначить своим советником, тетя, – полушутя заметил Джабба, но ему пришло в голову, что он сделал бы гораздо больше, если бы каждый день не тратил время на Джилиак. Он злобно глянул на подползшего к нему хаттенка. Тот что-то пролепетал, рыгнул, и его стошнило.
      "Мерзость!" – подумал Джабба, отползая от растекающейся лужи.
      Джилиак вызвала дроида-уборщика и вытерла ребенку рот.
      – Даже не предлагай такого, Джабба, – сказала она с легким ужасом. – Ты же знаешь, как Палпатин относится к не-людям. Его отвращение к ним так велико, что он даже не признает хаттов высшей расой.
      – Верно, – сказал Джабба. – И это недальновидно с его стороны. Но он у власти, и мы должны с этим мириться. До этих пор нам удавалось покупать защиту от чрезмерного внимания Империи. Это недешево, но оно того стоит.
      – Согласна, – сказала Джилиак. – Он оставил нас в покое после битвы при Нар Шаддаа только потому, что Совет решил добровольно удвоить налоги, которые мы платим Империи. Нал Хутта в пятьдесят раз богаче большинства планет, и наше богатство дает нам некоторую степень зашиты. Не говоря уже о взятках, которые мы платим новому моффу, а также некоторым имперским сенаторам и высшему командованию.
      Дроид-уборщик закончил работу, и пол снова засиял. Хатты содержали полы в скрупулезной чистоте: покрывали их коврами либо тщательно полировали. Тогда по ним было удобнее ползать. – Говорят, что сенатор-отступник, Мон Мотма, убедила объединиться три крупные организации мятежников. Они подписали документ, который они зовут Кореллианским договором, – сказал Джабба. – Возможно, что в ближайшем будущем движение повстанцев получит широкое распространение. И, тетя, – Джабба взмахнул декой, – в войне нужно уметь получать выгоду. Мы можем окупить свои потери.
      – Эти так называемые повстанцы не имеют никаких шансов против Империи, – насмешливо заметила Джилиак. – Для нас было бы глупостью принять чью-то сторону.
      – О, я не предлагал этого, тетя, – поспешно сказал Джабба, возмущенный ее мыслью. – Но есть времена, когда можно извлечь выгоду, помогая одной стороне против другой. Конечно, это не постоянный союз.
      – Лучше вообще оставаться в стороне от галактической политики, помяни мое слово, Джабба, – Джилиак держала ребенка на руках, слегка подбрасывая его.