– Черт побери, девушка! Ты дома уже две недели и все это время только и делаешь что зудишь как комар, летающий взад-вперед, туда-сюда, – так грубовато выразил свое недовольство Д.Ж. Бучанен.
      – Прежде всего тебе самому не надо было отпускать ее из дома, – рискнул напомнить Сэм Бучанен.
      Он был самым старшим из детей. Он и более всех походил на отца внешностью и характером, а посему не очень-то терялся перед язвительными шуточками и сощуренными глазами Д.Ж.
      – А ты какого черта суешься?!
      – Сэм прав, – вмешался самый младший из четырех братьев Бучанен – Клэй. – Кейли Роз стала совсем другой после своей поездки. Сдается мне, что было бы гораздо лучше, если бы она вообще никуда не ездила.
      – Только не стоит говорить «совсем другой», малыш, – лениво зевнул Джэйк – третий по старшинству брат, больше других похожий на Кейли Роз. – В конце концов, наша маленькая сестренка с радостью вернулась домой, приобщившись за пределами Дай-монд Л. к настоящей культуре, – ухмыльнулся он, подмигивая сестре, и в голубых его глазах заплясали веселые огоньки. – Считаю, что нам самим просто надо начать отныне практиковаться по части хороших манер.
      Кейли Роз через силу улыбнулась на шутку, затем бросила свою салфетку на стол рядом с почти полной тарелкой и обвела задумчивым взглядом столь симпатичные ей лица сидящих рядом мужчин. Сердце, которое не переставало болеть с тех самых пор, как она месяц назад покинула Шотландию, сразу наполнилось гордостью и любовью. Что бы там ни было, а за длинным, покрытым скатертью дубовым столом находилась именно ее родная семья.
      Джэйк, энергичный, полный жизни, с гибкой грациозной фигурой и черными, густыми, как ее собственные, волосами… Спокойный задумчивый Билли с сильной как у быка фигурой, карими глазами и светлыми волосами – за эту внешность в детстве его дразнили «найденыш из-под стога сена»… Клэй, парень с песочного цвета шевелюрой и серыми глазами, до сих пор сохранивший мальчишество и опасное свойство взрываться при самом незначительном споре… Сэм, красоте которого могли бы позавидовать самые завзятые городские донжуаны, но отнюдь не такой пустой, как они. Серо-голубые глаза и темно-каштановые волосы делали его очень похожим на отца, а твердость характера свидетельствовала и о сходстве внутреннем… И, наконец, последний, но, конечно, не худший – сам Д.Ж.Бучанен. Встретившись с его вопрошающим, почти сердитым взглядом, Кейли Роз опустила глаза.
      – Так в чем дело? – продолжал он добиваться ответа на заданный вопрос. – Что с тобой произошло в Европе? Неужели, разрази меня гром, один из этих модно разодетых и надушенных, будто бабы, сукиных сынов осмелился зайти слишком далеко.
      – Нет! – поспешила она отвергнуть невысказанное до конца предположение отца, краснея оттого, что приходится лгать самым близким людям. – Ничего не случилось, – добавила она тут же, собрав волю в кулак. – Я просто немного устала, вот и все.
      – Черта с два! – выпалил Д.Ж., вид которого ясно давал понять, что он не слишком-то верит такому простому объяснению.
      – Разве ты не видишь, что она не хочет говорить на эту тему? – вставил свое слово и Билли, сидящий рядом с Кейли Роз. – Черт побери, па, нельзя же, в самом деле, насильно заставить кого-то доверить тебе свои сокровенные тайны, – продолжил он, кладя свою ладонь на руку сестры в знак солидарности.
      – Д.Ж. может и заставить, – промямлил Клэй, отправляя в рот очередную изрядную порцию картофельного пюре.
      – Будь я проклят, если могу! – произнес обожаемый, закаленный в подобных словесных поединках патриарх семейства Бучанен, резко отодвинув тарелку и откидываясь на спинку стула. Скрестив руки на груди, он взглянул на дочь, и взгляд вопреки злой интонации смягчился и стал почти нежным. – Видит Бог, сколько ни бьюсь, никак не пойму, из-за чего же ты чахнешь, – добавил он, и в голосе его послышалась жалость.
      – Я же сказала, что просто устала, – повторила свою версию Кейли Роз, громко вздыхая. – Я плохо спала последнее время, и путешествие из Англии в Америку было не из приятных.
      Последнее было абсолютной правдой. Большую часть пути на родину она провела в одиночестве в своей каюте, то плача, то ругая себя за то, что не смогла остаться равнодушной к чарам Яна Мак-Грегора. Изредка она выходила на палубу подышать свежим воздухом. Но и в эти короткие прогулки Кейли Роз неподвижно стояла у бортика судна, устремив потемневший от горя взгляд своих прелестных глаз на бесконечную череду бегущих к самому горизонту темно-зеленых волн с белыми барашками пены поверху. Так же неотвратимо, как их вечное движение, память переносила ее в замок Мак-Грегор, где она провела неделю в качестве невесты и жены человека, который наглядно показал, что от любви нечего ждать, кроме боли.
      Марта, конечно, предвидела то, что ожидает ее подопечную в море, но сопровождать ее согласилась. Собственно, поступить по-другому после того, как она узнала о страшном вероломстве Яна, кузина и не могла. Единственное, на чем она пыталась настаивать, когда они утром собирались уехать из Инвернесса в Эдинбург, была записка, в которой, по ее мнению, Кейли Роз должна была хоть что-то сообщить обитателям замка Мак-Грегор о своих дальнейших планах. Но младшая кузина лишь молила судьбу о том, чтобы та не была к ней опять жестока и не заставила вновь встретиться с Яном. Все призывы к здравому смыслу и разуму остались неуслышанными. Марта оставила всякие надежды на то, чтобы уговорить Кейли Роз не торопиться с разрывом, уже задолго до того, как они доехали на поезде до Бристоля и взяли билеты на первый отправляющийся в Америку корабль. В конце концов обе договорились о том, что никогда не станут разговаривать о том, что произошло в Шотландии, ни между собой, ни с другими. Особенно с Д.Ж.
      – Пожалуй, я лучше перемолвлюсь словечком с Мартой, – как бы размышляя вслух, произнес глава семьи Бучанен, глядя мимо дочери.
      – Нет, этого тебе делать не следует! – поспешно выпалила Кейли Роз, набирая в грудь побольше воздуха и предпринимая отчаянную попытку придать своему голосу безразличное выражение. – Ей тоже нездоровится. Она и так была простужена, а морская качка кого хочешь доконает.
      – Хорошо. Я навещу ее позже, через день-два, – ответил отец, поднимаясь из-за стола. – Но тогда мы уж посидим и поболтаем как следует втроем.
      – В этом нет необходимости, – слегка побледнела дочь.
      Подобная дискуссия представляла весьма серьезную угрозу. Кузина Марта и без того никогда не могла скрыть что-то от Д.Ж. Кейли Роз чуть не застонала от отчаяния. Пропади все пропадом, эта женщина вывалит все, что у нее на душе, как только они войдут к ней!
      – Нам еще многое надо успеть сделать до заката, – завершил разговор Д.Ж., провожаемый хмурыми взглядами четырех сыновей.
      Послышался скрип отодвигаемых стульев и звон брошенных на тарелки вилок. Мужчины дружно поднялись и направились во двор, возвращаясь к своим повседневным делам. Оставшаяся в одиночестве Кей-ли Роз закрыла глаза и провела рукой по лицу.
      – Вы еще не закончили, сеньорита?
      Подняв ресницы, недавняя леди Мак-Грегор увидела новую кухарку, исполнявшую также обязанности домоправительницы. Полное, медового цвета лицо стоящей у стола напротив женщины было таким добрым, а в глазах светилась такая забота, что захотелось вдруг поделиться с ней всем, что накопилось на душе. Но молодая хозяйка сдержала свой порыв.
      – Я что-то не чувствую особого голода сегодня, Елена, – пробормотала она, как бы извиняясь.
      – Si, но вы так же плохо ели вчера и позавчера, – чуть наклонилась и покачала головой служанка. – Если так продолжится, вы скоро будете такой же худой, как ваш братец Клэй.
      – Ну, я… У меня есть кое-какие дела, которые необходимо сделать, – чуть заикаясь, проговорила Кейли Роз, поднимаясь со стула и торопливо направляясь к выходу.
      Через мгновение она была уже на улице. Слегка задержавшись на крыльце, молодая женщина спрятала свою толстую косу под шляпу, с наслаждением подставляя свое лицо встречному легкому ветерку. Августовский вечер был на редкость жарким. Стоящее низко над горизонтом солнце на прощание палило без всякой жалости. Вообще лето в этом году выдалось знойным и засушливым. Трава съежилась и пожелтела. От недавно покрывавших все окрестности до самой реки Тринити диких люпинов и других полевых цветов не осталось и следа. Листья огромного раздвоенного дуба, стоявшего сторожем напротив дома, висели печально и безжизненно, будто жалуясь на невнимательность матери-природы. От рассвета до заката жара заполняла все живое вокруг знойными угнетающими волнами.
      «Невольно вспомнишь о прохладе прекрасных холмов Горной Шотландии», – подумала Кейли Роз, вздыхая.
      – Нет! – тут же пробормотала она, яростно проклиная себя за то, что так и не смогла до сих пор выбросить из головы подобные глупые мысли.
      Откровенно говоря, воспоминания только усилились с тех пор, как она вернулась домой. В эти две недели лицо Яна появлялось перед ее мысленным взором на каждом шагу. Нет, она не забыла его! Она ругала себя самыми последними словами, работала больше, чем когда-либо, проводя с утра до заката заполненные тяжелым трудом часы рядом с братьями на полях и хозяйственных постройках ранчо. Даже совсем непривлекательные заботы по дому Кейли Роз взяла на себя, не вмешиваясь только в кухню, которую благоразумно решила оставить в умелых руках Елены. Но ничего не помогало.
      Ночью было еще хуже. Она часами лежала в темноте, уперев взгляд в потолок. Она ощущала себя необыкновенно одинокой, несмотря на то что находилась в родном доме среди людей, которые готовы были умереть, защищая ее от неприятностей. Легкое поскрипывание, шелест ночного ветерка в листве деревьев, пиликанье сверчка за окном – любые самые обычные и незначительные звуки мгновенно отгоняли сон и пробуждали неутешительные мысли. А если порою и удавалось забыться до полуночи, перед глазами тут же возникал образ зеленоглазого горячего горца, который вновь брал ее на руки и увозил прочь на своем волшебном скакуне.
      Тоска и стремление к нему были совершенно реальными, они жили в ней постоянно, отзываясь болью и страданиями. Сердце разрывалось, плача о Яне. Сколько ни напоминала она себе о его жестоком предательстве, как только закрывалась дверь спальни, прилив чувств смывал все возводимые преграды, и воспрепятствовать ему женщина была бессильна. Ей вновь хотелось ощущать объятия его сильных рук, слышать его голос, чувствовать взгляд изумрудных глаз на своем лице, жить заполненной любовью жизнью. О Боже, как же она хочет опять быть с ним! Но это же невозможно! Назад в Шотландию она не вернется никогда.
      – Иди-ка сюда, взгляни на Джезабель! Она вот-вот принесет нам жеребеночка, – позвал Джэйк, стоя в дверях запасного амбара.
      Мысленно в сотый раз за день послав к черту Яна Мак-Грегора, Кейли Роз расправила плечи и пошла к братьям. Но долго побыть в их компании на этот раз ей не удалось. Не прошло и десяти минут, как ее позвала появившаяся во дворе Марта. Тревожный комок подкатил к горлу дочери Д.Ж., когда она вышла из амбара и увидела знакомую коляску, остановившуюся перед их свежевыкрашенным двухэтажным домиком.
      – Легка на помине, – пробормотала она, лихорадочно соображая, почему кузина решила появиться вдруг именно в этот вечер, и поспешила навстречу гостье.
      – Кейли Роз! – радостно воскликнула та, вылезая из коляски и оправляя складки на юбке. – Я полагала…
      – Ты же обещала! – перебила младшая кузина настороженным, раздраженным тоном, затем, торопливо взяв Марту за обтянутую муслином руку, повела ее подальше от дома. – Ты же сказала, черт побери, что какое-то время не будешь показываться у нас. Д.Ж. и так уже замучил меня всякими вопросами.
      – Успокойся, милая, – улыбнулась старшая, высвобождая руку. – Тебе незачем так беспокоиться. Я была сегодня у миссис Балингер и просто и решила по дороге домой заглянуть к вам. Правда, уже немного поздно. Но полагаю, что вполне успею исполнить долг вежливости. Я ведь до сих пор не поблагодарила как положено твоего отца за то, что он отправил меня с тобой в Европу. Должна же я это сделать?
      – Напиши ему письмо!
      – Не глупи. И давай-ка пройдем в дом. Здесь слишком жарко, чтобы продолжать нашу беседу. – Марта осторожно взяла Кейли Роз за руку и оглянулась вокруг, с удовлетворением отметив, что на дворе, кроме них двоих, никого нет. – Мне хочется с тобой посоветоваться по одному поводу… Ну, скажем, относительно одного очень личного дела.
      – Я с радостью дам тебе совет относительно любого дела, если ты не собираешься извлекать из мешка кота, которого мы решили там прятать от других, – ответила Кейли Роз, лицо которой опять помрачнело.
      В дверях амбара появились Сэм и Билли. Они помахали руками, приветствуя кузину. Та, ответив им таким же жестом, повела свою недавнюю подопечную к крыльцу дома. К счастью, Д.Ж., Джэйк и Клэй куда-то ушли, и женщины имели полнуй» возможность поговорить с глазу на глаз. Марта, войдя в комнату, расположилась на диване. Слишком возбужденная, чтобы сидеть, Кейли Роз прошла к большому камину из желтого известняка, скрестила руки на груди и лишь, затем повернулась лицом к гостье.
      – Ты рада, что вернулась домой? – спросила вдова.
      Собственно, правильный ответ на этот вопрос она и сама бы могла дать. Никогда еще ее молодая кузина не выглядела такой несчастной и не была столь бледна. Похоже, что она даже похудела за последние дни. Обычно яркие ее глаза поблекли, и под ними появились темные круги.
      – Конечно! – с некоторым вызовом ответила Кейли Роз. – Почему бы мне не быть довольной?
      Про себя она с горечью отметила, что ложь, которую она всегда ненавидела, становится ее привычкой.
      – Ну, я думала… Мне казалось, что после всего случившегося… Я опасалась, что ты очень переживаешь то, что произошло там. – Марта заикалась, подбирая нужные слова.
      – А мне казалось, что мы раз и навсегда договорились больше не затрагивать эту тему.
      – Да, мы договорились, – чуть улыбнувшись, подтвердила старшая кузина. – Но ты прямо сама на себя не похожа.
      – Неужели так? – Она заставила свои губы состроить что-то похожее на улыбку и поспешила сменить тему разговора: – 1 ы сказала, что хочешь посоветоваться со мной о чем-то?
      – Да. Наверное, это слишком смело с моей стороны, но я собираюсь связаться с доктором Мак-Грегором. Я, видишь ли, сама хочу написать ему, и…
      – Ты не можешь это сделать! – воскликнула младшая собеседница, чувствуя, как горячая волна заливает ее лицо. – Ради всего святого, не пиши ему!
      – Но он был так добр ко мне, – напомнила старшая. – Уверена, неприятно, что я уехала, даже не попрощавшись. Тем более что я не заплатила ему за лечение. Сам он, правда, этот вопрос никогда не поднимал. Но, по-моему, я как честный человек обязана разрешить и эту проблему.
      – Нет! – всплеснула руками Кейли Роз, начав от волнения ходить взад-вперед по комнате. – Неужели ты не понимаешь, что из-за твоего письма куда более серьезные проблемы могут встать перед нами с прежней силой? Самое лучшее сейчас – оставить все как есть и…
      – Неужели ты и правда считаешь, что любое возвращение к тому, что произошло в Шотландии, может привести чуть ли не к трагедии? – мягко спросила Марта.
      – Да как сам вопрос мог прийти тебе в голову? – взорвалась Кейли Роз, гневно сверкая глазами. – После всего того, что сделал Ян Проклятие, я же говорила, что не хочу даже имени его слышать!
      – Хорошо. О твоем муже мы говорить не будем.
      – Он мне не муж!
      – В глазах Господа он – твой супруг, – уверенно и несколько торжественно произнесла старшая кузина.
      – Так пусть Господь закроет свои глаза! – выпалила младшая, нервным движением срывая с головы шляпу.
      – Кейли Роз! – Шокированная столь вопиющим богохульством, вдова встала с дивана и устремила на собеседницу строгий, осуждающий взгляд. – Я допускаю, что законность вашего с лордом Мак-Грегором супружества под вопросом. Но если и есть сомнения в формальном аспекте, то фактически ты все равно вышла за него, и нечего притворяться, что ничего не произошло. Рано или поздно тебе придется спрашивать совета относительно твоего теперешнего положения у профессионального юриста. А небольшой совет любящего тебя человека не повредит и сейчас!
      – Я не нуждаюсь ни в чьих советах, – упрямо возразила Кейли Роз. – Ян Мак-Грегор может делать все, что ему заблагорассудится, там у себя в Шотландии. А я наконец приехала домой и намерена оставить его в безвозвратном прошлом.
      Произнеся это, она тут же вспомнила слова Яна о том, что намерения людей имеют свойство превращаться в свою противоположность, и внутренне застонала. Гори все ясным пламенем! Почему память даже о словах этого человека никак не оставляет ее?
      – А вдруг ты снова захочешь выйти замуж? – спросила Марта. – Тебе так или иначе придется тогда четко уяснить, имеешь ты на это право или нет.
      – Мне нет никакого дела до подобных вещей.
      – Сейчас, конечно, нет. Не сомневаюсь, что твой брачный опыт оказался слишком тяжелым, чтобы думать о новом замужестве. Но когда-нибудь ты встретишь мужчину, который…
      – Я никогда не выйду замуж! – с чувством заверила Кейли Роз.
      – Черта с два, это ты-то не выйдешь?! – раздался неожиданно голос Д.Ж.
      Отец, как оказалось, только что пришел и остановился в дверях. Для того, чтобы уловить суть спора, он появился поздновато, но того, что он услышал, было достаточно, чтобы вызвать в нем приступ гнева. Кейли Роз даже чуть вздрогнула и помрачнела, когда, повернувшись, увидела лицо отца. Марта в отличие от нее приветствовала Д.Ж. очаровательной, искренней улыбкой.
      – Очень рада вновь видеть тебя, Д.Ж. Я как раз хотела сказать тебе большое спасибо за то, что дал мне возможность съездить в Европу с Кейли Роз. Если бы не твоя щедрость, мне бы, вне всяких сомнений, пришлось провести все лето, помогая Доркас Балингер стегать подстилки для утепления церковной крыши.
      – Ну что ты, это ты оказала мне услугу, – пробормотал старый Бучанен, который, будто ребенок, всегда радовался, когда его хвалили. Сняв шляпу, он подошел к буфету и бросил многозначительный взгляд на дочь. – Можно ставить на то, что ты подумываешь о новом замужестве, не так ли? – спросил он, наливая в стаканчик свой любимый напиток.
      – Да. И также о том, чтобы перебраться туда, где живет мой будущий муж, – с готовностью подтвердила Марта.
      – Хорошо. Вот только я надеялся, что вы подыщете жениха и ей. Честно говоря, я думал, что вы привезете нам нового родственника. Но похоже, что я опять впустую растратил деньги.
      Д.Ж. одним залпом выпил виски.
      – Нет, это нельзя назвать пустой тратой, – поспешила успокоить старшая из присутствующих женщин, которая не могла не заметить, как настороженно напряглась Кейли Роз. – Ничего лучше заграничного путешествия не позволяет понять, сколь мы малы и беспомощны в этом мире.
      – Так вот отчего она стала такой угрюмой с тех пор, как вернулась? – с явным недовольством спросил Д.Ж.
      – Угрюмой? Ну, я… полагаю, мы здесь немного преувеличиваем, – снова заикнулась Марта, неся, как подумала Кейли Роз, совсем неубедительную чепуху. – Мы так много увидели за те несколько недель, что путешествовали. Ей просто надо переварить все новые впечатления. А потом, не знаю, говорила ли тебе об этом она сама, но твоя дочь произвела настоящий фурор в Лондоне.
      Произнесено это было вполне невинно, так, будто никакого скандала, связанного с их пребыванием в английской столице, не было и в помине. Но Кейли Роз и это не понравилось. К тому же фраза вновь вызвала воспоминания о Яне, точнее, о его словах. Ведь это же он говорил, что впервые узнал о ней как о завзятой похитительнице мужских сердец. Молодая женщина чуть скривила губы в горько-ироничной улыбке.
      – Она вообще мне ничего не говорила, – проворчал Д.Ж. – Ничего, черт побери!
      – Это потому, что единственное, чем ты интересуешься, – останусь я старой девой или нет! – выпалила в попытке оправдать свое поведение Кейли Роз.
      – Пожалуй, мне следует опять отослать тебя в ту же школу, – с угрозой в голосе сказал отец.
      – Успокойтесь, ради Бога. Пойми, Д.Ж., она уже не ребенок, – постаралась перевести разговор на мирные рельсы Марта. – Хочешь ты или нет, а придется согласиться с тем, что твоя дочь – взрослая женщина и вполне способна принимать самостоятельные решения. Она достаточно умна, чтобы понимать, что никому не дано противостоять собственному сердцу…
      – Хочу напомнить, кузина Марта, что ты хочешь успеть домой засветло, – спешно вмешалась Кейли Роз, беря вдову за руку и направляясь к двери. – Спасибо, что заскочила к нам. Через пару дней я поеду в город и навещу тебя, чтобы узнать, как идут дела.
      – Завтра приходи к нам на ужин, Марта, – неожиданно произнес Д.Ж. тоном, который был явно не рассчитан на возражения. – Пришло время нам с тобой как следует поговорить.
      – Она не сможет! – поспешила ответить Кейли Роз.
      – Почему? Как раз смогу! – поправила ее Марта, беззвучно смеясь. – Большое спасибо за приглашение. Я непременно приеду ровно в шесть, – добавила она, высвобождая руку и подходя к Д.Ж.
      Младшая кузина едва сдержалась, но молча последовала за собравшейся наконец уходить Мартой. Не говоря ни слова, она наблюдала за тем, как та садится в свою коляску и поправляет юбку.
      – Кстати, милая, я все-таки решилась написать доктору Мак-Грегору, – сообщила она, беря в руки поводья.
      – И потому только, что тебе необходимо решить с ним некоторые финансовые проблемы, не так ли? – со вздохом заметила Кейли Роз. – Я сразу поняла, что между вами существует нечто большее, чем отношения между доктором и пациенткой. Я это заметила еще тогда, когда мы с Яном были у тебя в отеле.
      – Я не совсем уверена, что дело обстоит именно так. Но честно скажу, надеюсь на это, – согласилась Марта, покрываясь румянцем. И тут же ее лицо чуть нахмурилось, а в глазах появилась печаль. – Я чувствую себя такой одинокой с тех пор, как умер Франклин. Порою так хочется, чтобы в моем доме опять зазвучал мужской голос. – Женщина вздохнула и посмотрела на молодую собеседницу, грустно и понимающе улыбнувшись. – Ни в коем случае не допускай, милая, чтобы то, что произошло в Шотландии, заставило тебя вообще разочароваться в любви. Ты еще очень молода. Вся жизнь у тебя впереди. Допускаю, что одинокая жизнь подходит для некоторых женщин, но не для меня. И не для тебя!
      – Откуда ты знаешь? – пробормотала Кейли Роз, чувствуя, как сжимается ее сердце.
      – Я поняла это, когда увидела тебя рядом с лордом Мак-Грегором.
      Она еще раз улыбнулась и, не говоря больше ни слова, тронула лошадь. Кейли Роз глядела вслед удаляющейся коляске, еще более смущенная и расстроенная, чем до встречи с кузиной.
      На следующее утро Кейли Роз встала довольно рано. Первым, кого она встретила в доме, был Джэйк, собиравшийся за новым седлом, которое он заказывал в одной из мастерских Форт-Ворфа. Это было как раз кстати, и Кейли Роз с радостью согласилась составить ему компанию.
      Они уселись рядом на деревянную скамью повозки и отправились в путь, ведя неторопливую беседу о чертовски жаркой погоде, лошадях, быках, коровах и больших переменах, которые принесла с собой недавно дошедшая до их мест железная дорога. Так пролетел почти час, и они сами не заметили, как оказались в самом центре Форт-Ворфа. Джэйк направил повозку к зданию с вывеской, извещавшей, что именно здесь находится шорная мастерская Т.Р, Калхоунта, и натянул поводья.
      – Пойдешь со мной в дом? – спросил он, проворно спрыгивая на землю и поднимая своими башмаками целую тучу пыли. – Мне придется пробыть там некоторое время.