Человеку с одноразовой душой и одноразовой мыслью больше не требовалось долго укореняться на своей земле, и особенно, поскольку жилище его всё время сносили, потому что решили считать провинцию необитаемой, то вскоре согласился житель на одноразовый дом, в чем никогда и не раскаялся из-за одноразовой памяти, которая другой дом настоящий помнить не могла.

Большим открытием прогресса стало одноразовое дело жизни. Когда-то отсталые дикарики типа Галилеев и Бруно готовы были на костер за дело жизни. Это стало совершенно излишне, когда изобрели одноразовую совесть. Она не могла стыдиться за вчерашнюю подлость и поэтому всегда оставалась чиста, свежа и всасывала в три раза больше, чем могла переварить совесть в прошлые годы.

Одноразовое дело жизни меняли часто, считалось неприличным показываться с делом жизни, повидавшим виды. Дело жизни продавали в больших коробках с цветными этикетками – на них изображали целителей, ваятелей, политиков, писателей. Это было нерационально. Теперь вообще дело жизни продают в простых пачках, как мыло, и обозначают буквами: BA, MA, PhD – дело жизни бывает и с цифрами или даже просто без названия в дешевой упаковке с надписью: «What Are You Doing For Living.» с точкой в конце предложения, потому что в каждой отдельный день этот вопрос вполне решенный.

Больше всего жителям необитаемой провинции пришлась одноразовая вера. Покупаешь сегодня зеленую веру – завтра весь день зеленый, покупаешь красную – завтра красный, послезавтра – голубой. Коричневый цвет, правда, запретили, хотя его по-прежнему повсюду продают под этикеткой «Это не коричневый, даже если вам покажется, что коричневый». Коричневый тоже можно было получить, купив две разноцветные веры. Вы скажете: это не вера, а убеждения. Нет. В моей стране больше такие понятия не разделялись, с тех пор, как придумали одноразового Бога. Такой Бог оказался очень удобен в обращении. Во-первых, его можно стало покупать только несколько раз в жизни – ну там заболеешь если, или похороны, можно было вообще не покупать. Одноразовый Бог продавался теперь в пачках по три и ничего не помнил на следующий день, всех прощал, молчаливо на всё улыбался, и когда папа римский сказал, что в ад посылать уже не гуманно, то люди вообще успокоились и стали его хранить в ящике ночного столика вместе с презервативами. А вы говорите, что люди не развились за прошедшую вечность? А вы говорите, что вечность не кончается сегодня? А вот вы послушайте еще.

Самый настоящий прогресс в необитаемой провинции начался, когда один химик из необитаемой лаборатории открыл одноразовую любовь. Эта любовь стала изготавливаться в пачках по пять штук с названием «Единственная любовь». Ее начали потреблять с самого розового и нежнейшего возраста, промышленность стала выпускать одноразовую любовь для подростков и даже для детей самого младшего возраста. Конечно, практически сразу в продаже появился одноразовый брак. Это было особенно удобно. Многие вообще стали обходиться без этой ненужной вещи и даже вообще покупали одноразовую любовь в интернете, что гораздо более современно, чисто и удобно.

Одноразовая жизнь в необитаемой провинции продавалась в виде реинкарнации по пятнадцать-двадцать штук, и ей пользовались жители необитаемой провинции вне зависимости от выбора одноразовой религии. Знаете, как удобно – вечером последователь Будды, утром – Христа, а на следующий день последователь какой-нибудь секты беспозвоночных.

Когда объявили одноразовую вечность, то необитаемую провинцию сначала расширили до размеров моей страны, потом моей страной оказалась вся земля, ну а когда в продажу поступило одноразовое мироздание, то моя необитаемая провинция расширилась до размеров вселенной и даже дальше, на другие вселенные, которые теперь продают в пачке по десять штук.

Может быть, поэтому самое сложное теперь – это плести незатейливую ткань повседневной жизни?

1994 – 2005

Примечания