Пересекая пустынный холл отеля, Кейт подумала, что утро было просто адским.
      Два часа назад стало известно, что назначенный на сегодня свадебный прием отменяется. Меню было рассчитано на двести пятьдесят человек, и теперь шампанское, кларет и шабли возвращали в подвалы. На солнечной лужайке перед отелем рабочие разбирали восьмиугольные тенты в розовую и белую полоску.
      Кейт села в кресло у окна, сняла под столом элегантные черные уличные туфли и, массируя подушечку большого пальца одной ноги об икру другой, думала, как много времени и телефонных переговоров было потрачено на поиск и установку этих тентов.
      Сейчас телефоны трезвонили беспрерывно, и разочарованные гости сообщали, что их присутствия, после всего этого, не следует ожидать вовсе.
      Кейт сосредоточенно просматривала счета. Проведение свадьбы было долгим и сложным делом, а ее отмена – сложным вдвойне.
      Чтоб тебе пусто было, Дэйвина Брент, раздраженно думала Кейт, ведя пальцем вдоль длинного списка. Почему бы заранее, за месяц, за неделю, даже вчера, не сообщить, что раздумала выходить замуж? И семья избежала бы больших и неизбежных счетов.
      Впервые, с тех пор как Кейт и Луи, ее подруга еще со времен колледжа, начали свой бизнес – ресторан «Особые события», – невеста отказалась от свадьбы утром того же дня. Не было даже намека, что прелестная Дэйвина может в последний момент выкинуть такой номер. Во время предварительных обсуждений, которые Кейт вела с ней и ее несчастным «будущим мужем», она казалась очень влюбленной.
      Но… чужая душа – потемки. Кейт вдруг почувствовала легкую дрожь, пробежавшую по позвоночнику, и в следующее мгновение перед ней на стол поставили бокал. Мартини был приготовлен, как она любила, – очень сухой, очень холодный и с ломтиком лимона. Но только она не заказывала коктейль!
      – Тут, наверное, ошибка… – начала она, поворачиваясь к официанту, но вместо официанта увидела неулыбающегося Питера Гендерсона. Обычно одетый с иголочки, сейчас он был в джинсах и свитере.
      – Никакой ошибки! – строго проговорил он. – Вам надо выпить. Я знаю, что делаю. – Он показал стакан виски, который держал в руке.
      – Благодарю за заботу. – Кейт коротко улыбнулась. – Но у меня правило: на работе – никакого алкоголя.
      Он состроил гримасу.
      – Я думал, в таких обстоятельствах вас можно считать вне служебных обязанностей.
      Кейт указала на открытую папку.
      – Здесь еще надо найти конец.
      – Могу я присоединиться к вам?
      – Конечно, присаживайтесь, пожалуйста. – Кейт лихорадочно искала под столом туфли.
      – Позвольте? – Питер Гендерсон встал на одно колено и проворно надел на нее черные лодочки.
      – Благодарю вас! – Кейт почувствовала, как румянец заливает щеки.
      – Нет проблем! – Он посмотрел на нее, открыто оценивая темно-русые волосы, элегантный малиново-розовый костюм и черную шелковую блузку. Потом перегнулся через стол и коснулся ее бокала своим. – За что будем пить? За любовь и счастье?
      – Это на нашем-то минном поле? – сухо отозвалась Кейт. – Давайте придерживаться чего-нибудь более короткого и традиционного, вроде «Ваше здоровье!». – Она помолчала. – Как поживает ваш брат?
      Питер сжал губы.
      – Не очень хорошо. Расстроен.
      – Могу себе представить. – Кейт помолчала. – Мне очень жаль.
      Он пожал плечами.
      – Может, это и к лучшему. Разойтись, пока нет реальных обязательств, детей…
      – Возможно, – согласилась Кейт. – Но они, казалось, так подходили друг другу. А он что-нибудь подозревал?
      – Да вроде нет. – Он кинул взгляд на узкое платиновое кольцо у нее на пальце. – Вам, видно, тоже не удалось избежать этой западни?
      – Господи! – Она безразлично кивнула. – Это было так давно!
      – Не так уж и давно. Если только вы не были невестой в детском возрасте.
      – О, пожалуйста! – Кейт бросила на него иронический взгляд, опасаясь, что опять покраснеет. – Пять лет назад.
      – Целая жизнь. – У него в голосе послышалось удивление. – И никаких сожалений?
      – Абсолютно. Мы очень счастливы. Вот именно! – добавила она, сама не зная зачем.
      – И дети есть?
      Она снова заметила оценивающий взгляд голубых глаз.
      – Нет пока. Каждый из нас занят своей карьерой.
      Она подняла бокал и начала пить – в горле вдруг пересохло.
      – А у Райана это вообще новая карьера, – добавила она.
      – И вам это не нравится.
      – Напротив. – Голос у Кейт стал жестким. – С чего вы взяли?
      – Вы начали пить до того, как упомянули о нем.
      Кейт засмеялась.
      – Боюсь, вы делаете неправильный вывод. Просто мартини – моя слабость.
      – Только одна?
      – Я стараюсь их ограничивать, – ответила она суховато.
      – А называть меня Питером рассматривалось бы как слабость?
      Кейт выпрямилась и холодно посмотрела на него.
      – Излишняя фамильярность.
      Она подобрала папку и переложила несколько бумаг. Питер хмуро посмотрел на свой бокал.
      – Эндрю сейчас у родителей. Они предоставили ему свой дом на несколько дней. Не знаю, хорошо это или плохо. Я подозреваю, что в один прекрасный день они просто улизнут в бюро регистрации и поженятся в присутствии пары свидетелей с улицы. Мне кажется, Дэйвина и сбежала, в конце концов, от этих бесконечных списков приглашенных.
      – Я сама это ненавижу, – согласилась Кейт.
      – Вы хотите сказать, что у вас не было свадебного платья и кортежа автомашин?
      Она смущенно улыбнулась.
      – Мы сделали точно так, как вы рекомендуете Эндрю и Дэйвине: бюро регистрации рано утром, с двумя свидетелями.
      – С последующим блаженством?
      – Ну, этого я бы никогда не потребовала. – Кейт нахмурилась. – Это звучит смертельно скучно.
      – Поэтому вы и мистер Данстэн наслаждаетесь случайными встречами?
      Она пожала плечами.
      – Естественно. Мы оба индивидуалисты. – Она сделала паузу. – И он не мистер Данстэн. Это моя фамилия. Моего мужа зовут Лэсситер.
      Брови у него поднялись.
      – То есть вы замужем за Райаном Лэсситером, писателем?
      Кейт улыбнулась.
      – Да. А вы один из его почитателей?
      – Именно. – Питер Гендерсон, казалось, на мгновение пришел в замешательство. – Я начал жизнь как брокер в Сити и читал его «Оправданный риск» сразу, как только он вышел. Мне очень понравилось. И вторая книга была также хороша, что не всегда случается.
      – Я передам ему, – сказала Кейт. – К счастью, большинство людей разделяют ваше мнение.
      – Работает ли он над третьей книгой?
      – Над четвертой. Третья должна уже выйти из печати этой осенью.
      – И пока он стучит на клавиатуре, вы делаете это? – Питер наклонился через стол и поднял одну из визиток, выскользнувших из папки. – И все под своим собственным именем, – мягко добавил он.
      Кейт снова пожала плечами.
      – Мы бережем свою индивидуальность. Нам нравится заниматься каждому своим делом. – Она закрыла папку. – И не потеряйте мою визитку. Вдруг какой-нибудь юбилей или, – она послала ему озорной взгляд, – даже свадебный обед…
      – Упаси, Бог! – Он вздрогнул.
      – Вы против брака?
      – Не для других. – Голубые глаза смотрели задумчиво. – Хотя я делаю исключение и здесь.
      Их взгляды встретились, и, к удивлению Кейт, она первой отвела глаза.
      Что это с ней? Взрослая женщина, столько раз болтала с ним… Почему этот раз должен быть исключением? Она подняла с пола черный портфель, открыла замки и убрала папку.
      – Благодарю за коктейль. Мне пора.
      – Пора? – Он отодвинул кресло и встал. – А я надеялся, что, раз вы свободны от трудовых забот, мы могли бы пообедать вместе. – Он сделал паузу. – Я рассчитывал остаться здесь вечером, после всего.
      – А я решила вернуться как можно раньше назад, в Лондон. – Она сказала это резче, чем хотела.
      – Убегаете, мисс Данстэн? – Улыбка у Питера Гендерсона была очаровательна и бессовестна.
      Он взглянул на визитку, которую держал в руке.
      – Или я могу называть вас Кейт?
      – Если угодно. – Ее взгляд был сосредоточен на часах. – Впрочем, если вы не соберетесь провести вечеринку в один из ближайших дней, мы вряд ли встретимся снова. Даже если Эндрю и Дэйвина все-таки решат пожениться, я сомневаюсь, что они прибегнут к нашим услугам.
      Питер Гендерсон улыбнулся.
      – Я остаюсь оптимистом. – Он сделал паузу. – И поверьте, миссис Лэсситер, – он подчеркнул ее фамилию, – если я когда и решу собрать вечеринку, вы будете знать об этом первой.
      Кейт внезапно почувствовала, что улыбка у нее как у клоуна – широкая и глупая.
      – До свиданья, мистер Гендерсон. – Голос прозвучал спокойно. Кейт вышла из холла отеля, не оглядываясь.
      Она направилась прямо в дамскую комнату. Слава Богу, та оказалась пуста. Кейт закрыла за собой дверь и прислонилась к ней, стараясь успокоить дыхание. Потом прошла к ряду умывальников, пригладила растрепавшиеся волосы, подкрасила губы и вымыла руки – в качестве символического жеста.
      «Заметь, Кейт, – обратилась она к своему отражению в зеркале, – тебя искушали. Кроме того, Райан ждет тебя назад не раньше завтрашнего утра. И потом, это было всего лишь приглашение на обед. Кто бы узнал, если бы ты согласилась? Тем более что твой брак прочен, как скала».
      На мгновение она замерла, представив Райана у себя за спиной – высокого, с прямым крупным носом и жестким подбородком на тонком лице, которое всегда было более привлекательным, чем красивым. Видение было таким реальным, что она почувствовала слегка терпкий, в высшей степени мужской запах одеколона, которым он пользовался. Настолько сексуальный, что тело у нее сжалось от внезапного возбуждения.
      Его длинные ноги и узкие бедра были обтянуты блеклыми джинсами, рубашка без ворота расстегнута на шее, а рукава закатаны выше мускулистых предплечий. Ничего общего с темными костюмами, которые он носил, когда они встретились в Сити. Но перемены в Райане были гораздо глубже. И это волновало ее больше всего.
      Как всегда, одна прядь его светло-каштановых волос спускалась на лоб, однако карие глаза были непривычно сужены, а подвижный рот не кривила обычная гримаса удовольствия.
      Кейт встряхнулась, прогоняя видение.
      – Пора домой, – сказала она вслух.
      По телефону-автомату в фойе она позвонила к себе в квартиру. Автоответчик был включен – значит, Райан работает. «Привет, дорогой, – негромко проговорила она. – Свадебные дела закончились, и я буду дома, как только смогу добраться. Почему бы нам не сходить куда-нибудь поужинать? Я угощаю. Может, закажешь столик в ресторане «У Берты»?»
      На выходе из отеля она заглянула в бюро регистрации, чтобы сказать, что уезжает и проверить, не включены ли в счет непредвиденные расходы.
      – Все в порядке, – заверила ее девушка-регистратор. – Это просто позор. Никто из нас не помнит такого.
      – Будем надеяться, что это не станет тенденцией, – суховато отозвалась Кейт, уже собираясь идти.
      – Минуточку, мисс Данстэн! – остановила ее регистратор. – Я совсем забыла. – Она лукаво улыбнулась. – Это оставили для вас.
      На конверте отчетливым почерком было написано: «Мисс Кейт Данстэн».
      – Благодарю, – холодно произнесла Кейт и сунула конверт в сумку. Ох уж это женское любопытство! Главное – покинуть помещение деловой, независимой походкой.
      В машине она открыла конверт. Это была визитка Питера Гендерсона с личным номером телефона на обороте и подписью внизу: «Я говорил вам, что я оптимист».
      Губы у Кейт сжались. Она уже была готова порвать карточку, но потом решила, что, пожалуй, будет полезнее внести его в офисный компьютер в список клиентов. Это сведет их общение до деловых контактов, невинных и потенциально полезных. И конец истории.
      Движение на дороге было на удивление слабым, и она не задержалась, прибыв к дому даже раньше, чем рассчитывала.
      Их квартира располагалась на верхнем этаже здания, где раньше был склад, и, помимо большой кухни, ванной комнаты и кабинета Райана, включала широкую галерею с деревянной лестницей, ведущей в спальню с еще одной ванной комнатой.
      Полы были деревянными, шлифованными, потолки высокими, сводчатыми, а из каждого окна открывался великолепный вид.
      Каждый раз, открывая входную дверь, Кейт чувствовала, как дрожь собственника пробегает по жилам. Давно прошли те светлые годы, когда они жили в квартирке и цокольном этаже викторианского дома, где полы потрескивали, окна заклинивало, а сантехника отличалась большой эксцентричностью. Весь первый год они обставляли эту квартиру, прочесывая магазины подержанной мебели и рынки, ища то, что хотели. Однако эклектическая смесь, которую они собрали, не могла вписаться в их новый дом, и они продали большую часть паре, которая купила их старую квартиру.
      Здесь мебель на всем пространстве была смежена к минимуму, превалировали оттенки кремового и цвета слоновой кости, со случайными вкраплениями цвета морской волны. Это смотрелось. Один глянцевый журнал советовал использовать серию статей «Работа дома», но, в отличие от Кейт, Райан отказался принимать участие в этих работах, просто сказав, что он не намерен нарушать свой привычный уклад.
      Кейт тихонько открыла дверь ключом: Райан мог работать, и нельзя было его беспокоить. Он любил тишину, когда писал, хотя был, терпим к перерывам в работе, особенно если к нему входили с чашкой кофе.
      «Я дам ему еще полчаса, а потом чего-нибудь принесу», – подумала Кейт, роняя портфель на софу. Она притихла – вокруг было как-то слишком спокойно, слишком мирно.
      Кейт кашлянула.
      – Райан, ты здесь?
      Только слабое эхо в пустоте ответило ей.
      Но он должен быть здесь. Он всегда здесь. К тому же его автомобиль на месте. В другом конце комнаты мигал красный сигнал автоответчика. Кейт отмотала ленту и услышала свое собственное послание.
      Она заглянула в спальню и в обе ванные комнаты, потом в кабинет Райана, чтобы посмотреть, не оставил ли он записки. Ничего не было, стол был пуст.
      Ну конечно, он же не ждал ее раньше завтрашнего дня.
      Она почувствовала себя опустошенной. Мчалась как сумасшедшая, чтобы быть с ним, а он, оказывается, где-то еще. И никакого заказа на столик «У Берты». Кейт огляделась. Можно приготовить что-нибудь из теста. Тунец и анчоусы. И еще в холодильнике есть немного чесночного хлеба. Она начнет с этого, поскольку Райан не может отсутствовать долго, если не взял свой «Мерседес».
      С другой стороны, квартира была в каком-то неестественном порядке, как если бы здесь никого не было весь день.
      «Эй, остановись! – одернула она себя. – Не превращайся в параноика!»
      Кейт прошла в кухню. Сначала она приготовит себе чашку кофе, а затем начнет готовить ужин. Когда Райан вернется, это будет ему сюрпризом. Кейт подошла к мойке, чтобы налить в чайник воды, и увидела на дне два хрустальных бокала.
      Их было двое? Но Райан редко пьет шампанское. Он предпочитает кларет. Она поставила чайник на огонь и, повинуясь неосознанному импульсу, заглянула в мусорный бак. Там лежала пустая бутылка из-под шампанского «Круг». Похоже, Райан действительно пил шампанское. И не один. Мгновение Кейт смотрела в бак. Затем опустила крышку и отвернулась.
      И что из этого? Вероятно, он что-то праздновал. Возможно, Квентин, его литературный агент, сообщил хорошие новости по поводу съемок фильма по последней книге.
      До сих пор Кейт с трудом верила в успех новой карьеры Райана. Ей казалось, он прочно врос в Сити, и она пришла в ужас, когда он сообщил свое решение оставить карьеру брокера и начать писать свой первый роман.
      Ее партнерство с Луи было тогда в самом начале, в пробной стадии, и Кейт пыталась урезонить Райана, указать ему на риск, на который он шел. Но он был непреклонен.
      – Мне не нравится моя жизнь, – сказал он тогда. – Я смотрю на людей вокруг себя и вижу, что становлюсь таким же, как они. А я этого не хочу. Это мой шанс стать свободным, и я им воспользуюсь! – И добавил, более мягко: – Не беспокойся, Кейт. У меня отложены деньги на первое время. Голодать не будем!
      – Я не думаю о себе! – протестовала она. – Если ты бросаешь работу, то назад дороги не будет. Стать писателем – это прыжок в темноту. Откуда ты знаешь, что сможешь это сделать?
      – Я никогда и не узнаю, если не попробую!
      – А я полагаю, что не сможешь! – Она посмотрела на него. – Ладно, делай, раз решил. В конце концов, у нас есть «Особые события», на которые можно будет опереться.
      Он помолчал, потом спокойно сказал:
      – Да, действительно, я совсем забыл.
      Однако этого не понадобилось. Рукопись Райана была прочтена и продана на аукционе Квентином Роско за сумму, которая заставила Кейт зажмуриться.
      – Ты гений. – Она обняла Райана, горячо целуя. – Теперь нас ничто не остановит.
      Хотя не все проходило гладко. Кейт до сих пор помнила тот день, когда Райан сказал ей об авторском туре по Соединенным Штатам – он должен был представить книгу «Оправданный риск».
      – Все крупные города, – говорил он с гордостью. – Автографы, теле– и радио-интервью. А пока я буду работать, ты можешь делать покупки и осматривать достопримечательности.
      – Я буду? – Улыбка Кейт увяла. Она прикусила губу. – Дорогой, я не могу поехать с тобой!
      – Почему? Все уже устроено.
      – Значит, надо переустроить, – жестко ответила Кейт. – Кроме того, меня никто ни о чем не спросил.
      – Я сам только что узнал обо всем. – Он сделал паузу. – Кейт, ты нужна мне там, пожалуйста!
      Она упрямо вскинула голову.
      – Я слишком занята на работе, чтобы потерять столько времени.
      – Луи поймет, если ты ей объяснишь.
      – Тут нечего объяснять. – Кейт покачала головой. – Как и ты, Райан, я делаю свою карьеру и свою жизнь. Я не собираюсь всегда лишь следовать у тебя в кильватере.
      – Нет, конечно, – сказал он очень вежливо. – Но ты моя жена, и я надеюсь на некоторую поддержку.
      – Что же, я все брошу и побегу? Извини, это невозможно. – Она увидела, как он помрачнел, и поспешно добавила: – Может быть, в следующий раз…
      – Конечно, – сказал он без выражения, – всегда есть следующий раз.
      Но следующего раза не было. Райан съездил еще в несколько туров, и она не была включена ни в один из них. Хотя, при согласии Луи, вполне могла бы поехать с ним.
      – Ты дурочка! – откомментировала рассказ Кейт о том, что произошло, ее партнерша. – Если бы Райан был моим, я бы в жизни не позволила ему ездить одному.
      – Но он же не один, – протестовала Кейт, – с ним люди, в частности его агент по рекламе.
      – Мужчина или женщина? – Луи послала ей острый взгляд.
      – Не знаю.
      – Так узнай. Жена должна владеть подобной информацией. – Луи поправила очки в красной оправе. Она была выше Кейт и казалась еще выше из-за пышной гривы курчавых черных волос.
      – Не будь смешной, – сказала Кейт нетерпеливо. – Я верю Райану.
      Однако когда Райан вернулся, она не без удивления услышала свой собственный голос:
      – Как у тебя дела с агентом по рекламе?
      – Грант? – Райан потряс головой. – Приятный парень, но думаю, я у него первый автор. Мы поддерживали друг друга.
      – О! – сказала Кейт с облегчением.
      Чайник свистел непрерывно, возвращая Кейт к реальности.
      Итак, она не хотела, чтобы Райан прервал карьеру в Сити, но никто не был так доволен, как она, когда дело выгорело.
      «Каждый из нас занимается любимым делом. У нас прекрасная жизнь и прочный брак, – говорила она себе, направляясь в комнату. – Что может быть лучше?»
      У телефона лежала последняя почта, реклама и счета. Кейт взглянула на конверты и сморщила нос. Один конверт показался незнакомым: дорогой, кремового цвета, с напечатанным на пишущей машинке адресом на имя Кейт Лэсситер и почтовым штемпелем Центрального Лондона.
      Не выпуская чашку из рук, Кейт разрезала конверт и извлекла лист бумаги, развернула его и прочла две строчки, напечатанные крупным черным шрифтом: «ВАШ МУЖ ЛЮБИТ ДРУГУЮ ЖЕНЩИНУ. ВАШ ДРУГ».

      Кейт стояла не двигаясь. В ушах что-что зазвенело, как будто разбилась посуда, ее обожгло…
      «Я уронила чашку с кофе, – подумала она. – Нужно взять тряпку и вытереть пол, чтобы не осталось пятен. Нужно…»
      Она не пошевелилась. Перед глазами плясали черные строчки, сплетаясь в бессмысленный орнамент. Пальцы машинально смяли лист в плотный комок, и Кейт отбросила его со всей силы как можно дальше.
      Она еще немного постояла, судорожно проводя ладонями по черной, испачканной кофе юбке, затем с коротким криком бросилась в ванную комнату, где ее тут же начало рвать.
      Когда мир вокруг перестал вращаться, Кейт разделась и встала под душ, пустив самую горячую струю, которую могла выдержать. Затем она насухо вытерлась и переоделась в колготки и тунику.
      Причесывая перед зеркалом влажные волосы, она подумала, что выглядит как привидение. Призрак с белым лицом и испуганными огромными глазами.
      Внизу Кейт взяла чистящий порошок и начала отскребать испачканный пол. Нахмурившись, она отметила, что кремовый ковер придется отправить в химчистку.
      Тут она остановилась и перевела дыхание. Ее жизнь лежала в руинах, а она думает о каком-то ковре.
      Кейт стояла на коленях, неподвижно глядя перед собой и чувствуя, что внутри у нее все дрожит.
      Она вдруг услышала свой хриплый, дрожащий голос:
      – Это неправда. Это не может быть правдой, иначе я бы знала. Я бы, конечно, что-то почувствовала. Просто есть кто-то, кто нас ненавидит. Кто завидует нашему счастью.
      У нее мурашки побежали по телу.
      Кейт встала и отнесла осколки чашки в кухню. Бутылка шампанского в мусорном баке заставила ее содрогнуться. Еще не успев понять, что делает, она уже стояла у раковины, подняв бокалы к свету и ища на них следы губной помады.
      Нет, нельзя позволять чьей-то злобе превратить тебя в параноика. Она отставила бокалы и очень тщательно очистила мусорный бак. Потом налила себе еще кофе, пошла в комнату и села на диван в кремовую и оранжевую полоску.
      Обычно панорама реки завораживала ее – лодки, здания на берегу, игра света на воде. Сейчас она смотрела и не видела, мысль блуждала болезненными кругами. Кофе обжигал, но внутри у Кейт все дрожало.
      Надо было срочно найти выход, выработать какой-то план. Можно было действовать грубо и решительно: просто передать Райану письмо и наблюдать за его реакцией.
      Она поставила, пустую чашку и достала смятый комок бумаги из угла. Превратить все в шутку не удастся: как только он увидит, что она сделала с письмом, тут же догадается. Как это ее потрясло. Нет, сначала надо все выяснить.
      Кажется, в парикмахерской ей попалась на глаза статья в каком-то журнале. Называлась она «Его неверное сердце», и в ней детально рассматривались симптомы мужской неверности. И одним из главных сигналов опасности, вспомнила она, называлось длительное и необъяснимое отсутствие.
      – Райан, где ты, черт возьми? – сказала она неожиданно громко и хрипло.
      Нет, так нельзя. Кейт стиснула зубы. Пять лет любви и доверия чего-нибудь да стоят.
      «Итак, забудем о письме», – сказала она сама себе, переводя дыхание. Она никогда его не видела, его не существует. Долой безосновательные обвинения!
      Кейт разорвала лист пополам, сложила половинки и снова разорвала, потом еще раз, пока он не превратился в клочки, которые она и сожгла в пепельнице.
      Она смыла пепел в мойке. Так же она сотрет из памяти и черные мысли.
      Кейт выбрала любимое Райаном бордо и открыла его. Любящая жена ждет дорогого супруга. Она прикусила губу. Знать бы еще, что дорогой супруг точно явится…
      Если он не вернется, начнутся другие игры, а пока она ждет…
      Поморщившись, Кейт села на софу, потягивая вино и поглядывая на телевизор, но слова и изображение шли мимо, как будто она была слепой и глухой.
      Когда Кейт очнулась, было уже темно.
      Она с трудом распрямилась, заставив себя встать, и начала зажигать лампы, задергивать тяжелые портьеры на окнах, «выключая» ночь и тысячи уличных огней, мерцавших как маленькие подсматривающие глазки.
      Шорох ключа в двери заставил ее обернуться, а сердце – заколотиться.
      – Райан, это ты? – выдохнула она.
      – А ты ждала кого-то еще? – Он говорил спокойно, но взгляд, брошенный на нее, был испытующим. Он закрыл за собой дверь и положил портфель.
      – Нет, конечно, но я начала волноваться. Я не знала, где ты…
      – Извини, я не думал, что ты будешь волноваться. – Он вопросительно вскинул брови. – Чему обязан такой неожиданной радостью?
      На нем были его любимые бледно-серые брюки, белая рубашка, темный шелковый галстук и черный кашемировый пиджак. Слишком шикарно для уикенда.
      Она сглотнула.
      – Наша невеста отказалась от свадьбы. И от услуг «Особых случаев» в первую очередь. – Кейт вдруг поняла, что начинает лепетать, и прикусила губу.
      – Ах, так, – легко проговорил Райан. – Ну, что ж, одной цифрой меньше в статистике разводов.
      – Это довольно цинично, тебе не кажется?
      – Это реалистично, моя дорогая. – Он сделал паузу. – У тебя возникло много проблем?
      – Достаточно, – Кейт пожала плечами. – Но это освободило мне выходные. – Она поколебалась. – Я звонила и оставила сообщение. Ты, должно быть, весь день не был дома?
      – Точно так. – Он кивнул, снимая пиджак и галстук и швыряя их на софу.
      Кейт смотрела, как он расстегивает верхние пуговицы рубашки, и испытывала острое, примитивное желание. Как давно они любили друг друга? Недели три назад? Прямо перед тем, как она заболела этим двадцатичетырехчасовым вирусным расстройством желудка.
      Но я часто отсутствую по делам, напомнила она себе, а Райан работает вечером допоздна, так что, когда он ложится в постель, я уже сплю.
      Но только не сегодня. Сегодня она будет бодрствовать до конца.
      Кейт улыбнулась.
      – Не хочешь бокал вина? Я не знала, что приготовить…
      Райан потряс головой.
      – Спасибо, я поел. Но немного вина будет неплохо.
      Она осторожно налила и передала ему бокал.
      – Ты сегодня такой нарядный. Вы были с Квентином?
      Он покачал головой.
      – Нет. Мне тут надо было кое-что найти. Для работы.
      – О! – Кейт наполнила себе бокал и снова села. – Я думала, ты делаешь это через Интернет.
      – Не всегда. – Он не подошел, чтобы сесть рядом, прошел через комнату и остановился у телефона. – Были еще звонки?
      – Похоже, нет. – Кейт отпила немного вина. – Ты ждал кого-то?
      – Нет, конечно, – отозвался он. – Там, кстати, почта и для тебя. Ты видела?
      – Да, – сказала она. – Да, спасибо!
      Он еще раз прошел по комнате, затем снова внезапно остановился.
      – Что это?
      Она попробовала засмеяться.
      – Да я тут… сражалась с чашкой кофе. Я сдам ковер в химчистку, а для пола у меня есть специальное средство для чистки дерева.
      – Не надо, оставь. – Райан усмехнулся. – Мне даже нравится. По крайней мере, видно, что здесь живут люди.
      – Здесь не просто живут люди. – Она явно старалась задеть его. – Здесь наш дом.
      Он засмеялся.
      – Так ли, дорогая? Впрочем, – Райан поднял бокал ироничным жестом, – он вполне может служить доказательством нашего общего успеха.
      О, Господи, подумала Кейт. Мы уже ссоримся. А это было последнее, чего ей хотелось.
      Она поставила бокал на столик и подошла к Райану, обняв руками его за талию и вдохнув запах дорогого мужского одеколона.
      – Мне нравится наш успех. – Она вызывающе улыбнулась ему. – А наше счастье – еще больше. И в качестве поощрения мы проведем завтрашний день вместе. – Она провела пальцем по открытому вороту его рубашки. – Воскресенье, сладкое воскресенье для нас двоих. – Кейт искушающе понизила голос. – Встанем так поздно, как захотим, пойдем в парк, найдем что-нибудь новенькое, где пообедать. Как мы это делали раньше.
      Он покачал головой.
      – Извини, моя любовь, но не завтра. Я собираюсь поехать в Уитмид на ланч к родным.
      – О! – Кейт внутренне похолодела. – Можно узнать, когда это было назначено?
      – Мать позвонила мне на неделе. – Голос у него был ровен.
      – Ты ничего не говорил…
      Он задумчиво глянул на нее.
      – Я не думал, что тебя это может заинтересовать.
      Вот оно, подумала Кейт, поморщившись, но сдержалась. Она перешла на примирительный тон:
      – Дорогой, я понимаю, ты имеешь в виду те глупости, что я наговорила, когда мы возвращались от твоих родных? – Она тряхнула головой. – Но я только хотела, чтобы твоя мать поняла, что раз уж мы создали семью, то сделали это по взаимному и добровольному согласию. Без всякого принуждения.
      – Это было только случайное замечание, Кейт. Оно не означало вмешательства. Или начала третьей мировой войны. – Он сделал паузу. – Кроме того, когда мы только собирались пожениться, мы очень хотели завести ребенка. И не делали из этого секрета.
      – Да, но все изменилось, когда ты бросил работу в Сити, – запротестовала Кейт. – Я работала, а ты утверждался как писатель. Ты сам это знаешь!
      – Я уже давно утвердился, – заметил он мягко.
      – И я тоже, – напомнила ему Кейт. – Но теперь у нас нет времени. – Она помолчала. – И ты помнишь, как Джон и Карла Паттерсон жаловались, что невозможно найти няню.
      – Они преувеличивали.
      – И, кроме того, твоя мать уже взяла к себе детей твоей сестры, – добавила она в защиту.
      – Безусловно, – согласился он. – Но я не могу обещать, что не будет сделано никаких намеков на этот счет.
      Кейт вновь постаралась улыбнуться.
      – Значит ли это, что я исключена из списка приглашенных на завтра?
      – Отнюдь, – спокойно возразил он, – все будут только рады видеть тебя, но тебе, вероятно, придется связаться с офисом по возвращении из Глостершира и извиниться?
      – Ты прав, – согласилась она бесцветным голосом, отодвинулась от него и направилась к себе. – Мне надо закончить с бумагами. До следующего раза.
      – Может, это и к лучшему.
      Ей показалось или в его голосе действительно прозвучало облегчение?
      «Боже мой, – подумала она, прикусив губу, – неужели я и вправду такая сука?»