В эту ночь Лаура спала плохо. Она вертелась с боку на бок, ее мучили тревожные сны. Утром выяснилось, что ранний отъезд в Бесаворо не состоится, хотя автомобиль с шофером Джакомо прибыл вовремя. Всех, как ни странно, задержала синьора, которая после неспешного завтрака начла звонить по телефону, писать записки друзьям и раздавать противоречивые приказы прислуге. К ужасу Лауры, выяснилось, что Кайо поедет вместе с ним и прошло еще немало времени, пока Мария бегала по комнатам в поисках праздничного собачьего ошейника. В таком роскошном автомобиле она никогда не ездила. Усевшись на заднем сиденье рядом с синьорой и собачкой, она никак не могла расслабиться приготовилась к новому потоку вопросов, но этого не произошло. Синьора пребывала в задумчивости и, Кайо лишь изредка тихо рычал, когда Лаура 6pocaла на него взгляд.
      Когда они въехали в Умбрию, она поддалась очарованию пейзажа и забыла обо всем. Сколы вокруг зелени немыслимых оттенков! А каждую скалистую верхушку холма украшает маленький, почти игрушечный, городок! Через полчаса они приехали Бесаворо, который оказался всего лишь деревней на берегу реки, а река, как сказал Лауре Паоло, была притоком Тибра. Миновав деревню, автомобиль медленно двинулся по крутому склону холма. Лишь изредка на глаза попадалось жилье, но местность кругом в основном была каменистая. Лаура вспомнила слова Паоло о том, какое это опасное, гиблое место, и ее бросило в дрожь. Слава богу, Джакомо опытный водитель.
      – Мы почти приехали, синьорина. Вам наверняка не терпится увидеть, где вы будете проводить свой отпуск. Надеюсь, что вам понравится.
      Лаура удивилась тому, что синьора соизволила обратиться к ней, и вежливо спросила:
      – Ваша семья давно владеет виллой?
      – О, в доме жило несколько поколений. Правда, его много раз переделывали и в нем когда-то даже жили монахи, на которых налагали епитимью.
      – Представляю себя на их месте, – бросил через плечо Паоло. – Удивляюсь на Алессио: как он может хотя бы час там прожить? Уж он-то никогда ни в чем не раскаивался.
      Синьора пожала плечами.
      – Он провел здесь детство. Возможно, его связывают с домом воспоминания.
      – Да он и ребенком-то никогда не был, – съязвил Паоло. – Для него прошлое то, что произошло вчера. – Он наклонился к Лауре. – Посмотри, Лаура. Видишь – вон там дом, внизу за деревьями?
      Она разглядела бледно-розовые каменные стены, неяркую терракотовую черепицу… и неожиданно подпала под очарование дома, который словно спал среди деревьев, а она, Лаура, пришла, чтобы снять колдовство. Она улыбнулась своим глупым мыслям.
 
      Да, звук приближающегося автомобиля ни с чем не спутаешь, подумал Алессио. Итак, его гости прибыли. Алессио сунул ноги в старые шлепанцы и направился в сад, уступами спускающийся к дому. До последней минуты он молился о том, чтобы Паоло и его девушка поссорились или чтобы тетя Лукреция полюбила девушку с первого взгляда. Ну все что угодно, лишь бы ему избежать своей печальной участи. Но накануне позвонила тетка, и все его надежды рухнули. Она почти истерически кричала, что эта девица – вымогательница и особа легкого поведения, грубая и невоспитанная, но хитрая, потом намерена женить на себе ее бедного Паоло, который не представляет, что ему грозит. И тетка не забыла снова напомнить племяннику, что выполнит обещание и разоблачит его мимолетную связь с Витторией, если он не сдержит слова.
      – Я хочу, чтобы ты уничтожил эту английскую девицу, – шипела она в телефонную трубку. – Понял – уничтожил!
      Алессио предпочел бы уничтожить Витторию, которая бомбардировала его телефонными звонками и записочками, совершенно не сознавая, что пышное, страстное тело не в силах компенсировать навязчивость. Если она продолжит одолевать его, Фабрицио со своей матерью вскоре заподозрят неладное и без вмешательства тети Лукреции.
      А сейчас его ожидала еще большая неприятность: он должен переманить из постели Паоло незнакомую девушку. Наверное, придется для этого сильно напиться. Если мне удастся выжить после этой истории, то дам обет воздержания, мрачно подумал он.
      Садовник Гильермо распахнул тяжелую входную дверь, а взволнованная горничная Эмилия замерла на пороге. Алессио знал, что его указания будут мгновенно исполнены, что все будет устроено безукоризненно, а еда – превосходна, но гости на вилле – да и сам он – появлялись крайне редко, и поэтому присутствие синьоры Лукреции станет для слуг тяжелым испытанием.
      Алессио шагнул из темного вестибюля на залитые солнцем ступени. Автомобиль остановился нескольких метрах от крыльца, и шофер помог синьоре с гавкающим Кайо на руках выйти. Но внимание Алессио сосредоточилось на девушке – она стояла поодаль и смотрела на дом. Первое, что пришло Алессио в голову: она не в его вкусе, то есть не во вкусе Паоло. Странно, что его это трогает. Девушке не подходило ни одно из гневных определений синьоры Висенте. Она была почти такая же высокая, как Паоло, каштановые с рыжинкой волосы, длинные и густые, доходили до плеч, кожа – чистая и бледная, глаза – словно дымчатое облако, губы красиво очерчены. Возможно, слишком худа, хотя об этом трудно судить из-за просторного покроя платья. И вдруг, словно в ответ на его невысказанное желание, налетел порыв ветра, и легкая материя прилипла к ее телу, обрисовав маленькую высокую грудь, плоский живот, слегка округлые бедра и длинные стройные ноги. У изумленного Алессио перехватило дыхание и где-то внутри неожиданно зашевелилось возбуждение. Мне не придется напиваться, промелькнуло в мозгу, эта девушка заслуживает моего неусыпного внимания.
      – Ты в шортах принимаешь гостей, Алессио? – недовольным тоном спросила тетка.
      Он взял ее руку и, холодно улыбнувшись, поклонился.
      – Десять минут назад, тетя Лукреция, на мне вообще ничего не было, так что считайте это уступкой приличиям. – Затем перевел взгляд на кузена. – А, Паоло, как дела?
      Паоло подозрительно смотрел на него.
      – Что ты здесь делаешь?
      Алессио изобразил удивление.
      – Это мой дом, в котором ты гость. По-моему, вполне естественно, чтобы я позаботился о ваших удобствах.
      – Обычно ты не настолько внимателен, – пробурчал Паоло.
      Алессио усмехнулся.
      – Неужели? Значит, я решил исправиться. – Он сделал вид, будто только что заметил девушку, вежливо осведомился: – А как зовут твою очаровательную спутницу?
      Паоло взял Лауру за руку.
      – Это синьорина Лаура Мейсон. Она прилетела вместе со мной из Лондона. Лаура, позволь представить тебе моего кузена графа Алессио Рамонтеллу.
      Алессио отметил, что девушка не решаете встретиться с ним глазами и смотрит себе под ноги.
      – Здравствуйте, синьор, – тихо, но отчетливо произнесла она.
      – Добро пожаловать в мой дом, синьорина. – О приветливо кивнул и пригласил всех войти. – Эмилия, пожалуйста, проводи дам в их апартаменты. Гильермо, покажи моему кузену его комнату.
      Он не успел отвернуться, как Паоло схватил его за руку и прошипел:
      – А где будет жить Лаура?
      – Как просила твоя мать – в комнате рядом ней. Жаль, если ты разочарован, но ты ведь знаешь, что она ни за что не позволит тебе спать с твое подружкой под одной крышей с ней. – Алессио злорадно усмехнулся. – Тебе, подобно древним монахом придется проявить воздержание.
      – Урок, который ты еще не усвоил, – не остался в долгу Паоло.
      – Возможно, и не усвоил, но женщину сюда никогда не приводил, – мягко ответил Алессио.
      Лаура шла за Эмилией и синьорой по бесконечным коридорам виллы «Диана» и не могла поверить что познакомилась с графом Рамонтеллой – величественным главой банка Арлеши. Неужели встретивший их полуголый человек с копной вьющихся черных волос и небритыми щеками – всемогущий граф? А она приняла его за сторожа или садовника. Лаура представляла себе его старше, степеннее Паоло, с приятной внешностью и обычной фигурой, склонной к полноте. Но граф оказался высоким, метра два ростом, худощавым и мускулистым – она успела восхититься его загорелым телом. Потертые шорты едва удерживались на узких бедрах, и Лауре почему-то было приятно это вспомнить. И он не выглядел зрелым мужчиной – ему немного больше тридцати. А его лицо… Оно не столько красиво, как поразительно: орлиный нос, насмешливо изогнутые губы и глаза, темные как ночь и равнодушно взирающие на всех из-под тяжелых век. Но, возможно, он так смотрел только на нее. А тетку свою он явно не любит, как и говорил Паоло. Лаура не поняла их краткую словесную перепалку, но взаимную неприязнь почувствовала. Странно. Если он не рад гостям, то зачем приехал? Они не ожидали встретить его здесь. У него, если верить Паоло, много других домов, куда он мог бы поехать. Непонятно. Как бы то ни было, он вряд ли обрадуется, если узнает, что его гостья – мелкая сошка из рекламного агентства, обслуживающего лондонское отделение банка Арлеши. Размышления Лауры были прерваны Эмилией, добродушной, улыбчивой женщиной, которая произнесла «Сюда, синьорина» и распахнула перед ней дверь. Лаура вошла в комнату, огляделась и пришла в восторг. Какой контраст с загроможденной вещами квартирой синьоры Висенте! Комната вдвое больше той, которую она занимала вчера. Пол выложен бледно-розовой мраморной плиткой, а на белых оштукатуренных стенах виднелись остатки старинных фресок. Кровать – современная и огромная, с прозрачным белым пологом, на закрытых ставнями окнах – такие же занавески.
      – Все превосходно.
      Оставшись одна, Лаура подошла к окну и раскрыла его. Окно выходило на дворик с колоннадой. Двор был вымощен каменной плиткой, посередине находился фонтанчик: херувим лил воду из раковины в бассейн. Лаура глядела на поросши густым лесом склоны гор, которые словно нависал над двориком, и неожиданно ее охватила усталость, стало жарко, и она вспомнила о ванной.
      Лаура стояла под сильной струей теплой воды. Мыло пахло лилиями, и она чувствовала, как вместе с мыльной пеной смывается тревога, как приходят силы, и она словно заново рождается. Лаура закуталась в пушистое банное полотенце и вернулась в спальню. Пока она принимала душ, принесли ее чемодан, и она стала его распаковывать. Придирчиво оглядев взятые с собой вещи, она расстроилась – очень мало нарядов можно считать подходящими для пребывания на вилле графа. Меньше всего помялось шелковое серебристо-серое платье, и Лаура решила надеть его к ужину, чтобы произвести благоприятное впечатление. У нее была одноразовая кредитная карточка для особого случая, и, возможно она уговорит Паоло рискнуть и, не испугавшись крутых дорог, поехать в Перуджу, так как ей нужно пополнить свой гардероб. Вдруг кто-то постучал в дверь. Это наверняка Паоло. А на ней ничего нет, кроме махровой простыни! Она приоткрыла дверь, и удивилась, увидев Эмилию с подносом. Служанка улыбаясь, на ломаном английском сказала, что его светлость подумал, что синьорине нужно подкрепиться после путешествия.
      Лаура отнесла поднос к кровати. На нем помимо чайника стояло блюдечко с ломтиками лимона, тарелка с крошечными бутербродами с паштетом и вазочка золотистых черешен с румяными бочками. Она не ожидала такого доброго к себе отношения.
      Лаура съела все бутерброды, выпила две чашки чая и, вытянувшись на кровати, стала лакомиться черешней.
      Она задремала, а когда открыла глаза, то увидела, что солнце опустилось к горизонту и сгущаются сумерки.
      Лаура вышла из комнаты. Только бы не заблудиться! Идя по коридору, она разглядывала дом с бесконечными внутренними двориками с фонтанами и скульптурами. Коридоры были подобны лабиринту, и Лаура едва не заблудилась. К счастью, неизвестно откуда возникла фигура слуги в белой куртке. Ее проводили в просторную комнату с огромным камином, над которым висел герб. В комнате никого не было, и Лаура в нерешительности задержалась у двери, поняв, что пришла слишком рано. Она вспомнила, что итальянцы обедают позже, чем принято в Англии, но все же осталась, потому что боялась запутаться в лабиринте коридоров и не найти дорогу обратно. Мебели в гостиной было немного: несколько мягких диванов, длинный массивный резной буфет и… раскрытое фортепьяно. Лаура не удержалась, подошла к инструменту, села на табурет и осторожно пробежала пальцами по клавишам – звук был чистый, мягкий. Взяв несколько негромких аккордов, она осмелела и стала играть то, что когда-то исполняла на экзамене по музыке. Ей казалось, что она играет без больших ошибок, и, погрузившись в воспоминания, она играла, забыв обо всем. Кто-то захлопал в ладоши, и Лаура, вздрогнув от неожиданности, со страхом повернулась к двери.
      – Браво.
      Через гостиную прямо к ней медленно шел граф Рамонтелла.

      – О боже. – Лаура чувствовала, как краснеет. – Прошу прощения, синьор. Я не думала… я не имела права…
      – Ерунда. Это было прелестно. – Он подошел и облокотился о край рояля, невозмутимо глядя на нее.
      Как он преобразился, подумала Лаура. Побрился, волосы аккуратно зачесаны назад, на нем черные брюки, облегающие длинные ноги, белоснежная рубашка и бордовый парчовый жилет, который он предпочел не застегивать.
      Лаура с трудом сглотнула слюну. Он великолепен!
      – Наконец-то! Значит, я не напрасно настроил инструмент, – сказал он. – На нем не играли с тех пор, как умерла моя мать.
      – О господи, – с несчастным видом произнесла Лаура. – Мое поведение… непростительно.
      – Вы были восхитительны, – ответил на это он. – Сыграйте еще!
      – Ой, нет. – Она поспешно встала и зацепилась подолом платья за край табурета. – Ах!
      – Стойте спокойно, – приказал граф. – Иначе порвете платье. – Он опустился на одно колено и ловко отцепил материю.
      – Спасибо. – Она смущенно опустила глаза.
      – Не стоит благодарности. – Он встал и огляделся. – А где Паоло?
      – Я… я не видела его с тех пор, как мы приехали.
      – Правда? – Граф удивленно поднял брови. – Надеюсь, он про вас не забыл. – И еле заметно улыбнулся. – А если это так, то вы, должно быть, рады, что смогли развлечься игрой на рояле.
      – Нет-нет, – поторопилась ответить Лаура. – Его нельзя назвать невнимательным. – Она запнулась. – Наверное, с ним хочет поговорить мать.
      – Тогда ее противная собачонка оповестила бы нас. – Он помолчал. – Скажите, вы хорошо отдохнули?
      Она сверкнула глазами.
      – Это… вы обо всем позаботились? Спасибо.
      Граф пожал плечами.
      – Мы обычно ужинаем позже, чем в Англии. Я не хотел, чтобы вы упали в обморок от голода. – Он улыбнулся. – Вы скоро привыкнете к итальянским правилам.
      – Я, конечно, постараюсь, – ответила Лаура, – но за две недели это трудно сделать.
      – О, ко многому можно очень быстро привыкнуть. – Он подошел к буфету. – Хотите что-нибудь выпить? Я предпочитаю виски.
      – Мне ничего не хочется.
      На самом деле в горле у нее пересохло, стоило ему появиться перед ней.
      – Вот апельсиновый сок. Вы никогда не пробовали его с кампари?
      – Нет.
      – В таком случае попробуйте. – Он смешал напиток и передал ей бокал.
      – Спасибо, – натянуто ответила Лаура.
      – Пожалуйста, – усмехнулся граф. – Скажите мне, синьорина, вы всегда так сдержанны?
      Лаура сделала глоток. Ей понравился вкус сладкого апельсина в сочетании с горьким кампари. А на вопрос она ответила не сразу.
      – Не всегда, но я попала в трудную ситуацию. Вы, должно быть, удивлены, почему я здесь.
      – Вы приехали с моим кузеном. Это не секрет.
      – И вам, синьор, вероятно, известно, что его мать этому не рада.
      Он глотнул виски и, не полнимая глаз, сказал:
      – Я не интересуюсь делами моей тети, синьорина. – Он скривил губы. – Во всяком случае, до тех пор, пока они меня не касаются.
      – Так же, как я, – печально заметила Лаура.
      – Возможно. Но поверьте мне, синьорина, с момента нашей встречи я испытываю исключительное удовольствие от вашего визита. – Он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал. – Чтобы вы чувствовали себя более непринужденно, предлагаю оставить формальности и называть друг друга по имени. Меня зовут Алессио, а вас, как мне известно, Лаура.
      Краска залила ей лицо, и она еле слышно ответила:
      – Вашей тете это может не понравиться.
      – Это ее дело. Согласны?
      – Да. А вы абсолютно в этом уверены?
      – Абсолютно. – Он помолчал и продолжил: – Давайте выйдем на террасу – там вечерами очень приятно.
      Лаура неохотно последовала за ним. Она вовсе не рассчитывала на такой поворот событий. Она надеялась, что Паоло будет постоянно рядом и не оставит ее наедине с членами его семьи.
      На террасе стоял стол и удобные кресла с подушками. Алессио галантно усадил ее и уселся рядом. О чем говорить, Лаура не знала и маленькими глоточками потягивала напиток.
      – Скажите, Лаура, как вы познакомились с моим кузеном? – спросил он.
      – Я работаю в баре, – сказала она. – А он часто туда заходит.
      – Понятно. Значит, вы не всегда столь застенчивы, как сейчас со мной.
      – Но я не ожидала встретить вас, синьор.
      – Вы забыли? Мы же договорились – называйте меня Алессио.
      Ничего она не забыла. Просто не может называть по имени такого человека, как он.
      В гостиной кто-то громко чихнул, и оттуда появился Паоло с большим носовым платком.
      – Проклятье! Я заболел, – раздраженно произнес он. – Подхватил инфекцию в самолете, без сомнения.
      Лаура решила, что настала очередь ее реплики.
      – Милый. – Она встала и, подойдя к нему, взяла за руку. – Какая неприятность. Хуже всего простудиться летом.
      Он взглянул на нее так, словно увидел впервые, но тут же опомнился и неуклюже чмокнул в щеку.
      – Постараюсь тебя не заразить, дорогая. Какая жалость, не так ли? – Он обнял ее и погладил пальцами по груди.
      Лаура изобразила улыбку, хотя ей хотелось не только отшатнуться от него, но и лягнуть как следует. А Алессио с невозмутимым видом потягивал виски.
      Тут слуга объявил, что обед подан, и это спасло ее от навязчивого внимания Паоло.
      Столовая оказалась длинной комнатой с низким, чудесно расписанным потолком, где были изображены сценки веселого пира. Обстановка за столом была не столь разгульной, как на картине. На полированной столешнице в изысканных канделябрах горели свечи, строго поблескивали серебро и хрусталь. Алессио сидел во главе стола, синьора – в противоположном конце, Лаура и Паоло – друг против друга, так что его прикосновения ей не грозили. Но он, кажется, и не был этим озабочен, поскольку то и дело вздыхал, сморкался и щупал себе лоб, проверяя, нет ли у него жара.
      Лаура, несмотря на волнение, поняла, что очень голодна, и с удовольствием ела ризотто с грибами, телятину под густым винным соусом и сливочный десерт с миндалем. Но вот вино, которое Гильермо пытался долить ей в бокал, она едва пригубила, боясь опьянеть. Говорили на общие темы и по-английски. Синьора хотела было перейти на итальянский, но граф ее прервал, мягко напомнив, что она забывает о гостье. Обед близился к концу, когда Паоло бросил «бомбу»:
      – Мама, помнишь о кольце бабушки, которое она мне оставила, а ты держишь его у себя? Отдай его мне, пожалуйста, когда мы вернемся в Рим. Повисла напряженная тишина.
      – Кольцо очень ценное, – наконец выговорила синьора, и голосу нее задрожал, – и его необходимо хранить в безопасном месте. Но, разумеется, сын мой, решать тебе.
      – А я уже решил, – с улыбкой заявил Паоло. – Пора мне забрать его у тебя.
      Лаура опустила ложку – аппетит мгновенно пропал – и через стол бросила на Паоло осуждающий взгляд. Разговор прекратился, и граф предложил всем выпить кофе в гостиной.
      Очень крепкий кофе подали в крошечных чашечках.
      – Граппа для синьорины. – Гильермо предложил Лауре стаканчик с бесцветной жидкостью.
      Она посмотрела на Паоло.
      – Что такое граппа? – спросила она.
      – Что-то вроде бренди, – ответил он. – Полезно для пищеварения.
      Лаура поднесла рюмку к губам, но едва сделала глоток, как закашлялась, и из глаз полились слезы.
      – О боже, – с трудом произнесла она и выпила минеральной воды, которую ей передал Алессио.
      – Вы никогда этого не пробовали? – он с удивлением смотрел на нее.
      – Нет. Иначе я запомнила бы.
      – Паоло, ты плохо просвещаешь Лауру.
      Паоло перестал сморкаться и с плотоядной улыбкой ответил:
      – Напротив, дорогой Алессио. Я сосредоточился на более важных вещах.
      Алессио ничего на это не ответил, а Лаура сидела с пылающим лицом и желала только одного – провалиться сквозь землю.
      Синьора, которая подобно каменному изваянию застыла в углу дивана, вдруг заявила, что хочет посмотреть новости по телевизору. Поскольку Лаура ничего не могла понять из того, что происходило на экране, то стала следить за шахматной игрой между кузенами. Она не очень хорошо разбиралась в шахматах, но тем не менее ей было ясно, что Паоло грозит мат.
      – Я плохо себя чувствую, – капризным голосом заявил он, сдаваясь. – Попрошу Эмилию приготовить травяной настой и принести мне в спальню. – Он отодвинул стул, встал и поцеловал Лауру в щеку. – Спокойной ночи, милая. Если я высплюсь, то завтра мне станет лучше, и мы сможем куда-нибудь поехать. В Ассизи, например.
      Лаура с вымученной улыбкой пробормотала, что это будет замечательно.
      Паоло поцеловал матери руку и ушел. Алессио заново расставил на шахматной доске фигуры и спросил у Лауры:
      – Не хотите сразиться с победителем?
      – После того как вы разделались с Паоло, я не рискну. Вот мой младший брат был бы достойным противником. Он уже в шесть лет стал чемпионом школы.
      – Ваш брат? – неожиданно вмешалась синьора. – Я думала, что у вас нет ни братьев, ни сестер.
      Лаура поздно вспомнила, что они с Паоло договорились о том, что она не только единственный ребенок, но к тому же сирота. Завтра утром первое, что должна сделать, – это предупредить его о своих неосторожных словах. А пока что она сказала:
      – Странно, что вы так подумали, синьора. Вероятно, вы приняли желаемое за действительное. – Она помолчала. – А теперь, если позволите, я вас покину. День выдался долгий, а мне еще предстоит преодолеть лабиринт коридоров.
      Алессио встал и, подойдя к камину, потянул шнур звонка. Почти тут же появился Гильермо.
      – Синьорина собирается идти к себе. Пожалуйста, проводи ее, – сказал граф.
      Неожиданно для себя Лаура почувствовала разочарование, но вежливо ответила:
      – Благодарю вас. Спокойной ночи.
      Стоило Лауре уйти, как синьора вскочила на ноги.
      – Ты сошел с ума? – прошипела она. – Почему ты сам ее не отвел? У тебя была возможность побыть наедине с этой нахалкой.
      Алессио сжал зубы. Он с удовольствием сделал бы именно это, но специально удержался от опрометчивого поступка.
      – Я сам знаю, как себя вести, – отрезал он. – Вы хотите, чтобы она испугалась? Тогда она точно убежит и спрячется у Паоло.
      – Испугалась? – презрительно повторила синьора. – Это особа? О чем ты говоришь?
      Алессио вздохнул.
      – Я просто хочу указать вам на то, что она не похожа на девицу легкого поведения, с которой можно познакомиться в баре. Я… удивлен.
      Синьора расхохоталась.
      – Значит, тебя, мой опытный племянник, обманул ее невинный вид так же, как и моего бедного мальчика. – Она развела руками. – Неужели ты не видишь, что он ослеплен ею? У него хватило совести попросить кольцо Нонны Катерины! Кольцо, которое, как я надеялась, он отдаст Беатрис. В голове не укладывается.