— Я… сожалею. А что с ней было?

— Думаю, мать никогда не была особенно здорова, — мрачно заметил Андреас. — Беременность превратилась для нее в муку, а роды — в кошмар. И, похоже, эта травма наложила отпечаток на всю ее жизнь. Она постоянно находилась в депрессии, к которой год за годом прибавлялись всевозможные физические недомогания. Оглядываясь назад, я подозреваю, что мать просто питала отвращение к супружеской жизни, особенно с таким сильным и требовательным мужчиной, как отец. Он хотел, чтобы жена во всем его поддерживала и нарожала целый выводок детишек. — Он вздохнул. — Иногда я спрашиваю себя: кто же из них был более несчастлив? Так что, как видишь, Зоя, у меня было все, чего бы я ни пожелал, за исключением того, чего я действительно хотел.

Девушка не отрываясь смотрела на него и видела не холодного, надменного сексуального красавца, а человека, способного сочувствовать и переживать.

Она произнесла его имя, прикоснулась к обнаженному плечу, почувствовав, как напряглись от ее прикосновения мускулы. Андреас взял ее руку и поднес к губам. Девушку захлестнула непреодолимая сила желания. Она представила, как его тонкие смуглые пальцы ласкают ей грудь, бедра, теплые губы прикасаются к губам и скользят по телу. Соски набухли под тонкой тканью купальника, и Зоя, сама не осознавая, что делает, расстегнула застежку. Бюстгальтер упал к ногам, обнажив небольшую упругую грудь.

Ее глаза встретились с его взглядом, моля о том, чтобы он взял ее. Зоя вся горела, таяла от желания.

Она заметила, как вспыхнули страстью его глаза, но в следующую секунду Андреас вздохнул, отпустил ее руку и отвернулся.

— В чем дело? — Девушка не узнала своего голоса. — Ты… не хочешь… меня?

— Ты сам соблазн, Зоя, — бросил он через плечо, — но сейчас не время, и не место. Поэтому, будь добра, прикройся.

Она потрясенно смотрела на его обнаженную спину, не в силах произнести ни слова. Дрожащими пальцами девушка попыталась справиться с застежкой, но в этот момент мучительное унижение уступило место злости. Зоя бросила лифчик на песок и презрительно осведомилась:

— Не пора ли вступить в двадцать первый век, мистер Драгос? В конце концов, вчера на городском пляже я видела множество девушек, загорающих топлес. Не кажется ли тебе, что твоя реакция слишком резка?

— Женщины, о которых ты говоришь, могут разгуливать хоть голыми, мне нет до них никакого дела, — холодно произнес Андреас. — Не они сейчас со мной.

— Какое счастье для них, — съязвила Зоя. Она встала, схватила свое полотенце и сумку. — Но поскольку мы, похоже, вынуждены торчать тут вдвоем, единственное, что я могу сделать, — это убраться с твоих глаз долой.

Она пошла в сторону Одиссеева камня, высоко подняв голову. Поверхность камня была словно раскаленная сковорода, но, уверенная, что Андреас наблюдает за ней, девушка упрямо расстелила полотенце.

Ей было мучительно стыдно разгуливать перед ним с голой грудью. Даже с Майком она стеснялась своей наготы.

Камень жег тело снизу, солнце нещадно палило с неподвижного небосклона. Единственное, что оставалось сделать, — это быстренько искупаться. К тому же Зоя со злостью осознала, что по щекам текут слезы.

Морщась, девушка прошлепала к краю камня, застыла на мгновение и… нырнула. В последний момент ей показалось, будто Андреас что-то кричит.

Слишком поздно для извинения, подумала она, вскрикнув от резкого ощущения холодной воды на перегретой коже. Действительно, здесь оказалось намного глубже, чем она привыкла, Андреас не обманывал. Зоя изо всех сил разрезала воду ногами и руками и наконец вынырнула на поверхность, хватая ртом воздух. Даже не взглянув в сторону пляжа, она поплыла прочь от берега. Девушка считала себя хорошей пловчихой, но вскоре убедилась, что Ионическое море — не городской бассейн. Повернув обратно, она поняла: возвращение на камень, как и вообще на берег, представляло немалую проблему. Довольно сильное, устойчивое течение относило ее на еще большую глубину, забирая все силы на борьбу с ним.

Зоя начала уставать, камень Одиссея, несмотря на все ее усилия, удалялся. Девушка хлебнула морской воды. Течение усилилось, и Зоя не на шутку испугалась. Вода снова попала ей в рот, и она закашлялась.

Неожиданно ее подхватили сильные руки.

— Не бойся, я тебя держу. Доверься мне, и я тебя вытащу.

Она уже хотела ответить ему, что не такая она дура, чтобы сопротивляться, когда ей спасают жизнь, но лишь глотнула еще воды и закашлялась. Да и какое уж тут достоинство, когда тебя буксируют к берегу, словно дырявую лодку?

— Мы возле камня, — проговорил наконец Андреас, тяжело дыша. — Перевернись и возьмись за него обеими руками, а я тебя вытащу.

Зоя послушно держалась за камень, хватая ртом воздух, пока Андреас вылезал из воды. Затем его сильные руки подхватили ее под мышки и втащили на камень рядом с собой.

— Не знаю, как тебя и благодарить… — с трудом выдавила Зоя.

Благодарить меня? — гневно переспросил он, сверкнув глазами. — Глупая девчонка! Ты же могла утонуть. Ты что, не слышала, как я кричал тебе, чтобы ты не ныряла с камня, что это опасно?

— Я… я не расслышала, что ты сказал. — До Зои наконец дошло, что с ней могло случиться, не подоспей вовремя Андреас, и она уставилась на него широко открытыми глазами.

Ее спаситель между тем занимался своим делом: без всяких церемоний укутал ее полотенцем и принялся энергично растирать онемевшее тело. Зоя снова почувствовала себя живым человеком. Затем Андреас подобрал ее сумку, взял девушку на руки и понес обратно под зонт. Опустив ее, он дал ей попить.

Лифчик от купальника так и лежал там, где Зоя его бросила. Девушка наклонилась и попыталась надеть его под соскальзывающим полотенцем.

— Не поздновато ли для скромности? — бесстрастно поинтересовался Андреас и, скинув полотенце с ее плеч, застегнул застежку. — Не было никакой необходимости его снимать — мое воображение уже нарисовало мне, как ты выглядишь без одежды.

Зоя украдкой взглянула на него, но, увидев, что он на нее не смотрит, потупила взгляд.

— Я прощу прощения, — пробормотала она тихо. — Я… вышла из себя и подвергла нас обоих опасности.

— С этих пор ты будешь плавать только с пляжа на вилле и только под моим присмотром.

— Я думала, ты больше не хочешь быть со мной.

— Ты же знаешь, что это неправда.

— Я уже ничего не знаю, — пробормотала Зоя. Она изо всех сил старалась не расплакаться перед ним, но слезы сами градом потекли из глаз.

— Ах нет… — Андреас обнял ее, притягивая к себе. — Не надо, Зоя, все уже позади.

Он гладил мокрые волосы, что-то тихо говоря на своем языке, и девушка доверчиво прильнула к мускулистой груди, впитывая прохладный, свежий аромат моря на его коже, слушая биение его сердца и пытаясь унять слезы. На нее вдруг навалилась странная апатия, колени так сильно дрожали, что, если бы Андреас не держал ее, она бы рухнула на песок к его ногам. И осталась там навсегда. И дело было не только в шоке, который она испытала.

— Я не понимаю… — услышала она свой голос.

— Что тебе непонятно, глупышка?

— Что мы здесь делаем? — Зоя подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Почему ты со мной, когда ты не… — голос у нее дрогнул, — когда ты, кажется, не хочешь меня?

Андреас взял ее за плечи и чуть отстранил.

— Ты действительно так думаешь? — мягко спросил он. — Это то, чего ты от меня ждешь, — несколько часов удовольствия, чтобы было над чем похихикать с подружками длинными зимними вечерами?

— Нет, — губы у нее дрожали, — конечно, нет. Но, по правде говоря, я не знаю, чего ждать. И это меня пугает. — Зоя сделала шаг назад и обхватила себя руками, стараясь отгородиться от него, восстановить свою физическую и эмоциональную независимость, хотя было, конечно, уже слишком поздно, она пропала. — О боже, я… я приехала сюда… не за этим.

Думаешь, я этого хотел? — Андреас рассмеялся. — Моя жизнь была упорядоченна, я знал ее правила и обязательства, и поверь мне, ты никогда не была частью моих планов.

— Тогда отпусти меня, Андреас, — прошептала она, — пожалуйста, отпусти меня… сейчас.

— Ты сможешь уйти? — удивился мужчина.

— Я могла бы попробовать… — честно призналась Зоя.

— Ах нет, моя милая, ты этого не сделаешь. И не думай, что я не хочу тебя. Ты даже не представляешь, насколько желанна. Но это было бы слишком скоро, ты должна понять. Мы знакомы каких-то несколько часов, даже не дней, нам нужно больше времени хотя бы для того, чтобы осознать то, что случилось с нами. Время узнать друг друга, понять и принять.

— Но такого времени у нас нет, — неуверенно возразила Зоя. — Я здесь всего лишь в отпуске и, когда он закончится, должна буду вернуться в Англию. — Она грустно улыбнулась. — В какие бы слова ты это ни облекал, между нами может быть лишь временная связь.

— Только если ты этого хочешь. Поэтому скажи честно: ты хочешь этого?

Девушка молча покачала головой.

— Значит, это не проблема, — заверил Андреас, — потому что и я не хочу. Видишь ли, мне нужно не только твое тело, любовь моя. — Он нежно взял ее лицо в свои ладони. — Мне нужны твое сердце, твоя душа и твой упрямый разум, который не позволяет тебе даже в этот момент мне поверить. И на меньшее я не согласен. Поэтому я не могу прикасаться к тебе больше, чем делаю это сейчас. Я намерен хорошо себя вести.

— Андреас, я должна тебе кое-что сказать. — Голос девушки дрожал. — Я… у меня был мужчина, раньше. Я… не девственница.

— Ты думаешь, это имеет значение? — удивился он.

— Ну… нет?

— Он все еще что-то значит для тебя?

— Господи, нет. Это было давно, я даже толком не помню, как он выглядит.

— Хорошо, тогда выброси его из головы. — Андреас погладил ее по щеке. — Если уж пришло время признаний, то мне стоит сказать тебе, что я тоже не девственник. — В его глазах сверкали веселые искорки.

Зоя засмеялась.

— Так-то лучше, — одобрил Андреас, — а то я уже начал думать, что ты больше никогда не улыбнешься.

Зое захотелось быть с ним совсем откровенной, рассказать, зачем она приехала на Танию и пришла на виллу «Даная».

Но она боялась. Боялась увидеть, как потухнет в глазах нежность и гневно сожмется рот. Боялась, что он подумает, будто она притворяется, разыгрывает чувство к нему из эгоистичных, корыстных побуждений.

А она не сможет этого вынести. Потому что вдруг поняла, что ни вилла, ни тайна ее матери больше ничего для нее не значат. Единственное, что имеет значение, — это Андреас и их совместное будущее, и она не хочет запятнать его старыми тайнами. Так что можно смело порвать бумаги и освободиться от всего этого.

— Эй, — мягко позвал Андреас, — где ты, Зоя mou? Ты вдруг ушла от меня.

— Наверное, я еще не совсем оправилась от шока. — Она твердо встретила его взгляд ясными глазами, чувствуя, будто огромный камень свалился у нее с плеч. — Но я никуда не уходила, я здесь, с тобой, и это единственное место, где я хочу быть. — Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. — Андреас mou, — добавила она, улыбнувшись чуть дрожащими губами. — Видишь, я учу греческий.

Он крепко прижал ее к себе.

— А я не могу дождаться, когда стану твоим учителем.

— А этого необходимо… ждать? — прошептала Зоя, лаская дыханием его кожу.

— Да, именно по тем причинам, о которых я уже упомянул, и еще по сотне других. — Он отодвинул ее от себя, грустно улыбнувшись. — Поэтому я думаю, нам следует продолжить нашу экскурсию где-нибудь в более людном месте, где мой самоконтроль не будет подвергаться такому испытанию.

— Полагаю, это вопрос территории. — Зоя лукаво улыбнулась. — Итак, где соблазна меньше?

— Думаю, подойдут Серебряные пещеры, там всегда есть туристы. Поедем туда.

— Да, пожалуй, так будет лучше, — вздохнув, согласилась Зоя.

Ах, милая моя девочка, не смотри на меня так. — Андреас притянул ее к себе, прошептал ее имя, и его губы впервые встретились с ее губами, исследуя их контуры с безграничной нежностью.

Зоя затрепетала, ей хотелось большего, хотелось так сильно, что оставаться пассивной в его объятиях было невыносимой мукой. Хотелось обвить руками его шею, ласкать его кожу, целовать со всей страстью, на которую она только способна. А потом потянуть его на песок, предлагая себя с безудержной радостью, и познать наконец восторг слияния их обнаженных тел.

Она таяла, плавилась от желания, теснее прижимаясь к нему с тихими умоляющими стонами, испытывая силу его самообладания.

Наконец он отпустил ее, дыхание у него прерывалось, темные глаза жарко блестели.

— А теперь идем, agapi mou, любовь моя, иначе я не отвечаю за последствия.

Он поднял свою одежду, и Зоя, грустно вздохнув, последовала его примеру.

Вход в пещеры представлял собой узкую каменистую тропу, ведущую вниз, к крошечной деревянной пристани, где стояли весельные лодки. Серебристое мерцание воды казалось каким-то потусторонним, почти сверхъестественным, и Зоя была рада, что они здесь не одни.

Она все еще трепетала от воспоминания о поцелуе Андреаса, губы горели, а все тело пульсировало от силы эмоций, которые он пробудил в ней.

Женщина-экскурсовод рассказывала об истории пещер и их открытии, но Зоя не слушала: рядом с ней был мужчина, которого она желала с безумным отчаянием.

Когда подошла их очередь, они сели в лодку. Девушка ощущала тепло руки Андреаса, который слегка придерживал ее.

Лодки скользили по поверхности озера. Экскурсанты, желая проверить силу пещерного эха, принялись громко кричать и смеяться.

— Ты знаешь местную легенду? — спросил Андреас.

— Да, я читала о ней. На мой вкус — несколько сентиментально.

— Не хочешь попробовать? — улыбнулся он. — Крикни мое имя и посмотри, буду ли я верен тебе.

— Это не обязательно, я не верю в приметы. — Девушка опустила пальцы в воду и тут же отдернула руку. — Боже, она ледяная.

— Тогда я крикну твое. — Его явно забавляла ситуация.

— Нет, — быстро сказала Зоя, почувствовав вдруг необъяснимую тревогу. — Не надо, Андреас, пожалуйста.

Он вскинул брови.

— Ты боишься испытать свою верность?

— Это всего лишь глупая примета, — поспешила объяснить девушка. — К тому же кругом люди. Не хочу чувствовать себя неловко.

— Значит, мы вернемся сюда как-нибудь вечером, когда никого не будет, и пещера даст нам свое благословение. Как мужчина Тании, я должен исполнить традицию, прежде чем жениться.

Зоя вздрогнула от неожиданности.

— Ты говоришь о браке? — спросила она прерывающимся голосом.

— Зоя mou, — терпеливо начал он, — ты не слушала, что я тебе говорил? Мне казалось, я выразился достаточно ясно, что хочу, чтобы ты разделила со мной жизнь, а не только постель.

— Андреас, — девушка покраснела, — лодочник услышит.

— Он не говорит по-английски и не станет повторять то, что услышал. Почему ты все еще сомневаешься во мне, детка?

— Потому что все происходит слишком быстро. А такие девушки, как я, обычно не выходят замуж за мужчин твоего положения. Ты ведь знаешь.

— Ты считаешь, что слишком хороша для меня? — Андреас улыбнулся. — Может, ты и права. Видишь, я это признаю.

Она крепко стиснула руки на коленях.

— Ох, пожалуйста, будь серьезен. Наверняка от тебя ждут женитьбы на подходящей невесте, заключения династического брака.

— Об этом шла речь, — пожал плечами Андреас. — Но я всегда настаивал на том, что сам сделаю свой выбор. Я ждал тебя, сам того не ведая.

— Не могу сказать, что безоговорочно верю этому, но мне нравится слышать, как ты это говоришь, — застенчиво улыбнулась Зоя.

— Ты все еще сомневаешься во мне, — укоризненно произнес он. — Пожалуй, стоит все-таки попросить эхо рассудить нас.

Нет, — горячо прошептала Зоя, — пожалуйста, не сейчас. Мы придем сюда в другой раз, как ты сказал.

Андреас взглянул на нее, удивленно подняв брови.

— Малышка, — произнес он мягко, — это всего лишь легенда. Почему она тебя так тревожит?

Зоя сделала попытку рассмеяться.

— Вдруг мы выкрикнем имена друг друга, а в ответ — тишина… Я… я… не хочу искушать судьбу. К тому же здесь холодно. — Она слегка поежилась.

— Хочешь уйти?

Девушка кивнула, и Андреас попросил лодочника повернуть к пристани.

На обратном пути в Ливасси они оба молчали. Андреас слегка хмурился и несколько нетерпеливо барабанил пальцами по рулю. Зоя поглядывала на него украдкой, гадая, о чем он думает. Может, уже жалеет о своем безрассудном предложении?

— Я увижу тебя вечером? — поинтересовалась Зоя, когда они подъехали к гостинице.

— Нет, мне нужно кое-что сделать и кое с кем поговорить. В том числе с отцом. — Андреас помолчал. — Но мы увидимся утром. Проведем вместе время на вилле «Даная», будем разговаривать, строить планы. Во сколько мне за тобой заехать?

— Я сама приду. — Девушка сморщила носик. — В конце концов, не стоит вызывать лишних сплетен.

— Скоро весь свет узнает. — Он взял ее руку, поднес к губам и чувственно поцеловал. — До завтра, agapi mou. Приятных тебе снов… обо мне.

Зоя стояла на ступеньках и махала рукой. Когда джип тронулся, ее вдруг охватило отчаяние, ей совсем не хотелось, чтобы он уезжал. Словно что-то подсказывало, что все кончено, что это конец ее счастью и она больше никогда не увидит Андреаса.

С бешено колотящимся сердцем девушка прокричала его имя тонким, испуганным голосом, но джип уже уехал, оставив после себя лишь облачко пыли.

В ответ, как она и боялась, была лишь тишина.