Ответ Блейка прозвучал, на взгляд удивленной Кейт, до странного робко.
– Вы и не могли меня узнать – я здесь бываю нечасто. Да и вообще, мы сейчас уже собираемся уезжать.
Мужчина ничего не возразил на эту очевидную неправду. Казалось, больше всего он был озабочен тем, чтобы оправдаться за свою бесцеремонность.
– Дело в том, мистер Коулер, что нам приходится постоянно гонять отсюда приезжающую из города молодежь. Они разводят костры, а потом оставляют их непогашенными, а один паразит даже вылил большую бочку с нефтью на середину озера. Как ему это удалось, не представляю, но погибло много хорошей рыбы. И тогда ассоциация владельцев прибрежных участков поручила нам с Сэмом охранять берега озера. Я увидел, что на вашем участке стоит пикап, но ведь я понятия не имел, что вы вернулись в Висконсин. Мы слышали, что вы работаете в…
– Вы имели полное право подойти и спросить, – снова прервал его Блейк. – А я и не знал, что про озеро пронюхали туристы. Хотя, конечно, никто не стал бы возражать против зашедшего сюда случайно приличного человека, если он не причиняет вреда природе.
Говоря это, он поднял Кейт на ноги и небрежно стряхнул несколько сухих травинок с ее обрезанных джинсов.
– Пожалуй, нам уже пора возвращаться на родительскую ферму.
– Я помогу вам собрать вещи, – сказал Фрэнк. – Мой сын придет в восторг, когда я расскажу, что разговаривал сегодня с вами…
– Я провожу Кейт до машины и вернусь за вещами, – сказал Блейк, снова оборвав поток словоизвержения мужчины. Кейт показалось, что Блейк по неизвестной ей причине раздосадован и взвинчен. – Если вас не затруднит, сложите все рыболовные снасти в одно место.
Он не стал дожидаться ответа Фрэнка, и Кейт отметила неожиданно проявившуюся в нем властность. Он
не сомневался,что Фрэнк выполнит его просьбу; заметно было – он привык к тому, что все его распоряжения тут же выполняются. Впрочем, она была слишком сконфужена тем, что их застали в такую минуту, чтобы задуматься над своими мимолетными наблюдениями. Сейчас Кейт просто смотрела на Блейка и думала о том, что с самых первых минут их знакомства еще ни разу не было такого, чтобы он не сумел взять под контроль какую-либо ситуацию.
Блейк обнял ее за плечи, и она сразу успокоилась от его прикосновения.
– Собралась? – спросил он.
Она кивнула, а затем, когда они отошли достаточно далеко, поинтересовалась:
– Почему ты так поспешно ушел от этого мужчины? Мне показалось – ты опасался, что он может сказать лишнее…
Удивленный взгляд Блейка казался вполне искренним.
– Милая моя Кейт, у тебя слишком живое воображение. Я просто решил, что тебе было бы приятней укрыться в машине. Ведь у тебя не застегнута блузка, а у нашего друга Фрэнка глазки ой какие блудливые! – Насмешливая улыбка, которой он ее одарил, была достаточно нежной, чтобы удалить из его слов всю язвительность.
Они дошли до площадки, где стоял пикап, и Блейк чмокнул Кейт в кончик носа.
– Ты немного обгорела, – сказал он. – Нос покраснел и явно будет облезать.
– Не может быть! – Вытянув шею, она погляделась в боковое зеркало машины. – Это мне наказание. Расплата за безделье.
Блейк провел ладонью по ее волосам, из которых давно вылетели все заколки; теперь они падали волнистой массой на ее плечи.
– Ты все равно красивая, даже с покрасневшим носом.
Слегка поколебавшись, он быстро поцеловал ее в полураскрытые губы и хитро усмехнулся, когда она невольно прижалась к нему всем телом.
– Если хочешь, то вот тебе правда, – сказал он. – Мне пришлось подыскать вежливый повод, чтобы отделаться от этого слишком любопытного типа. Иначе я бы дал ему в челюсть. Я не очень люблю, когда мне мешают, особенно в такую минуту.
– Я тоже, – прошептала она и тут же залилась краской, когда поняла, что сказала.
Кейт была не слишком опытной в любовном флирте, но догадывалась, что Блейк, в отличие от нее, вполне преуспел в подобных занятиях. Кейт опасалась, что может невольно оказаться в такой ситуации, которая будет целиком находиться за пределами ее предыдущего жизненного опыта. И еще знала интуитивно, но явственно, что рискует сильно обжечься, если позволит себе пуститься в любовную интрижку с Блейком Коулером. Ведь и так уже, всего на десятый день их знакомства, она с трудом представляла, как сможет дальше без него жить.
Взгляд Блейка ненадолго задержался на ее помрачневших глазах, а его собственное лицо снова сделалось бесстрастным. Она почувствовала, как ее губ коснулись его теплые губы, и он тут же открыл дверцу машины.
– Залезай и жди меня здесь, – распорядился он. – Я заберу у Фрэнка наше добро.
Она подчинилась, поскольку была настолько охвачена смятением, что находилась не в состоянии принимать собственные решения. За те дни, что она прожила на ферме «Гавань ветров», Кейт научилась доверять Блейку, как другу. А теперь получалось, что вся основа их отношений резко меняется. Ту неразбериху чувств, которую она испытывала к нему, едва ли можно было определить словом «дружба».
Звук шагов возвестил о его возвращении. Блейк энергично поднимался вверх по тропе, за ним еле поспевал Фрэнк. Мужчины сложили снасти в заднюю часть машины, и снова у Кейт создалось впечатление, что Блейк полон
решимости не пускаться в долгую беседу со своим новым знакомым.
Впрочем, едва Блейк уселся за руль, как все ее подозрения развеялись. Когда он находился рядом, в ее голове все начинало путаться, а способность к разумному мышлению куда-то пропадала.
Фрэнк дружески кивнул им на прощание и пошел прочь, вероятно, намереваясь продолжить обход. Блейк повернул ключ зажигания и тронул машину с места, а потом поглядел на Кейт и взъерошил ее и без того растрепавшиеся волосы.
– Устала? – поинтересовался он. Она отрицательно тряхнула головой.
– С чего мне уставать? Мы ведь ничего не делали.
– К сожалению. – Блейк посмотрел, как краска заливает ей щеки, а потом с нежностью провел пальцами по ее руке. – Я более чем жажду продолжить с того места, где мы остановились, – произнес он. – Дома нам никто не помешает.
– Дома… – тихо повторила она. – Я уже почти привыкла мысленно называть «Гавань ветров» домом. – Кейт встревоженно взглянула на Б лейка. – Иногда мне кажется, что мы
прожили последние десять дней в каком-то раю. Мы вели себя так, словно весь остальной мир не более чем дурной сон, который находится далеко за горизонтом. Мне нравилась такая жизнь, и я не хотела пробуждаться, но, быть может, уже пора возвращаться в город. Нужно посмотреть в глаза реальной жизни. Да и разные дела уже не терпят дальнейших отлагательств.
Он слегка переменился в лице.
– Это твое окончательное решение? Ты могла бы остаться и у меня. – Он заколебался, тщательно подбирая слова, а потом заговорил снова: – Мне бы хотелось, Кейт, чтобы ты осталась у меня надолго. Ты стала для меня очень нужным человеком.
Удар грома пришелся на конец его фразы, дав ей желанный повод избежать ответа. Вообще-то она и не знала, что ему сказать. На ветровое стекло упали первые дождевые капли, а уже через несколько секунд хлынул настоящий ливень. Кейт не успела поднять боковое стекло, и струйки холодной воды яростно хлынули в салон. Старая грунтовая дорога на глазах раскисала, превращаясь в болото.
– Черт побери! – выругался Блейк, вглядываясь в дорогу сквозь дождевую завесу. –
Я и не ожидал, что туча придет с востока. Думал, что нам удастся проскочить. Придется глядеть в оба, иначе мы пропустим поворот на ферму.
Кейт радовалась возможности помолчать и обдумать слова Б лейка. Что он имел в виду, приглашая ее остаться у него надолго?
Сверкнула молния, резко осветив посуровевшее и сосредоточенное лицо Блейка. Внезапно он показался Кейт совершенно незнакомым мужчиной. У нее защемило сердце и стало страшно при одной мысли о том, что она так доверчиво привязалась к человеку, чье прошлое остается для нее полнейшей загадкой.
Ярость грозы все нарастала. И Кейт невольно подумала, что это прекрасный аккомпанемент к той грозе, какая бушует в ее душе.
5
Они промокли до нитки, пока бежали к дому, хотя Блейк и остановил пикап почти у самых дверей. В сумрачной прихожей было холодно и неприветливо. Струйки воды стекали с их одежды, оставляя лужицы на каменном полу.
Блейк обнял Кейт и повел ее на кухню. Там
он отыскал пару чистых полотенец и начал вытирать ее волосы с таким усердием, что они вскоре стали торчать в разные стороны в диком беспорядке. Она погляделась в зеркало, они оба неистово расхохотались, и ее захлестнуло ощущение безмерного счастья, для которого, казалось, не было особых причин, кроме одной – они были вместе.
Кейт решительно задвинула все свои проблемы в дальний угол сознания. На этот раз она решила дать волю своим чувствам, позволить им одержать верх над здравым смыслом. Всю свою сознательную жизнь она жила сообразно родительским правилам. И конечно же, не произойдет катастрофы, если она на один день… на одну ночь… забудет про них и послушается собственного сердца.
Блейк обхватил ладонями ее лицо, повернул к себе и поцеловал в приоткрытые губы.
– Почему у тебя такой серьезный вид? Что за проблемы тебя одолевают?
Она только покачала головой, не зная, что ответить, и он поцеловал ее снова, еще с большей нежностью.
– Я пришел к выводу, что с тобой опасно ездить. По-моему, ты притягиваешь к себе грозы. – Блейк пригладил ей волосы и неожиданно фыркнул: – Ты сейчас похожа на мокрую крысу.
– Сам ты похож! – возмутилась Кейт. Он насмешливо улыбнулся.
– А я и не обижаюсь. Тебе известно, что твоя блузка просвечивает насквозь, когда намокнет?
– Неужели!
Она выхватила у него из рук полотенце и прикрылась им.
– Прежний вариант мне нравился больше, – заявил Блейк. – Он напомнил мне ту ночь, когда ты заявилась на ферму. Ты хоть понимаешь, насколько заманчиво ты тогда выглядела в своем прилипшем к телу шелковом платье?
– Мне тогда показалось, что ты был не слишком доволен моим появлением, – пробормотала она. Впрочем, смысл разговора едва доходил до ее сознания, так как все ее тело млело от наслаждения всякий раз, когда до него дотрагивались руки Блейка.
– Верно, не был. Должно быть, я потерял рассудок, когда хотел захлопнуть перед тобой дверь. Ну, что ж, во всяком случае, теперь я снова в здравом уме. – Он обнял ее, и из его глаз исчезли все смешинки. – Кейт, я ужасно
тебя хочу. Я хочу тебя любить. Не заставляй меня ждать дольше.
От его рук по ее коже разбегались жаркие волны желания. Сквозь свободно связанную трикотажную рубашку она ощущала ладонями его грудь, теплую и сильную, и ей ужасно захотелось обнять Блейка и прижаться к нему всем телом. Она несмело шагнула ближе, а когда заглянула в его глаза, все сомнения и колебания моментально покинули ее.
Не говоря ни слова, Блейк наклонил голову, и она вся подалась вперед навстречу его поцелую. Он коснулся ее губ совсем чуть-чуть, еле заметно, но ее мгновенно обожгло огнем. И она удивилась, как это ей удалось прожить на свете столько лет, ни разу даже не почувствовав, что такое быть по-настоящему желанной.
Он снова поцеловал ее, и на этот раз из его губ исчезла всякая нежность. Они страстно впились в ее рот, и от такого натиска ее голова запрокинулась назад, в колыбель из его рук. Потом его ладони заскользили по ее спине, обжигая кожу даже сквозь влажную одежду. А ее руки прошлись по его бедрам и тесно сомкнулись на талии. Блейк расстегнул на ней блузку и поцеловал ложбинку между грудей, вызвав новый приступ страстной дрожи во всем ее
теле. Когда же он наконец отстранился от нее, Кейт невольно издала слабый возглас протеста.
– Поднимемся наверх, – сказал Блейк. – Я хочу любить тебя в своей постели. Впрочем, сейчас мне все равно, где мы ляжем. Хоть на потолке. Я настолько от тебя опьянел, что ничего не замечу.
Как только Блейк перестал целовать ее, старые сомнения, воспользовавшись этим, вновь напомнили о себе. Она беспокойно зашевелилась в его руках.
– Блейк, я не знаю… У меня нет уверенности, правильно ли…
– Кейт, мне тридцать четыре года, а тебе двадцать пять. Не кажется ли тебе, что мы вышли из того возраста, когда партнеры легкомысленно играют с чувствами друг друга?
– Блейк, дай мне еще чуточку времени. За последние недели в моей жизни произошло слишком много перемен. И мне часто кажется, что я вообще перестала что-либо понимать.
Он не отпускал ее, сжимая в объятиях нежно, но решительно.
– Я хочу любить тебя, Кейт. Я хочу, чтобы мы поженились. Что еще мне нужно сказать?
– Поженились? – не веря своим ушам, переспросила она. – Ты хочешь на мне жениться?
На его высоких скулах выступила чуть заметная краска.
– Да, – сказал он, – я никогда прежде не думал, что брак может показаться мне заманчивой вещью. До встречи с тобой, Кейт, у меня ни разу не возникало желания расстаться со своей свободой. Но теперь все переменилось. Я хочу, чтобы ты носила на пальце мое кольцо, а когда-нибудь ты станешь матерью моего ребенка.
Ее потрясла прозвучавшая в его голосе убежденность, а также сила собственной реакции на его слова. При мысли о том, что она будет носить ребенка Блейка, у нее перехватило дыхание. Однако годы родительской муштры не позволили ей сразу же дать искренний ответ, и Кейт отвернулась от его испытующего взгляда, пытаясь подыскать слова для уклончивого ответа.
– Мы совсем не знаем друг друга, – ответила она наконец. – Мы пробыли вместе меньше двух недель. Это слишком мало для того, чтобы полюбить человека по-настоящему.
– Неужели? – Он поцеловал ее сначала нежно, а потом с едва сдерживаемой страстью. И когда Блейк наконец оторвался от нее, она знала, что ее глаза затуманены желанием. – Вот видишь? – торжествующе произнес он. –
Твое тело знает, что у тебя на сердце, даже если твой рассудок и отказывается смотреть правде в глаза.
Кейт вырвалась из его рук и отошла подальше, чтобы мысли не мешались в голове от его близости.
– Люди не вступают в брак только потому, что им хорошо в постели. Нам нужно лучше узнать друг друга… рассказать о своем прошлом… познакомиться семьями и все прочее, – растерянно повторяла она хорошо заученные фразы.
– Я уже познакомился с твоими родителями, – ответил Блейк с усмешкой. – А мои, к сожалению, недосягаемы для светских формальностей. Так что тебе придется поверить мне на слово, что они были абсолютно респектабельными людьми. Настоящими столпами общества. Их обожали даже коровы, содержавшиеся на ферме.
Она засмеялась, хотя ей в эту минуту было совсем не до смеха.
– Ты знаешь, что я не это имела в виду.
Он подошел к ней, взял за руки и крепко их сжал.
– Кейт, мы знаем друг о друге самую важную вещь. Нам хорошо вместе; всегда есть о
чем поговорить, а можем мы и помолчать, не смущаясь этого. Нам нравится одна и та же музыка, одни и те же шутки, пусть даже старые.
– Но ведь за стенами фермы начинается другой мир, и нам придется считаться не только друг с другом, но и с ним, с его правилами.
Блейк обнял ее за талию и привлек к себе.
– Тогда по ночам мы будет отряхивать с себя тот мир и возвращаться друг к другу. Кейт, не обманывай себя. Почему ты не хочешь честно признаться, что хочешь моей любви не меньше, чем я хочу твоей?
«И верно, почему бы мне не признаться?» – подумала Кейт. Почему она не может честно рассказать ему, как Стивен разрушил ее уверенность в себе? Почему не хочет поделиться своей боязнью, что он сочтет ее в постели плохой партнершей? Она вздрогнула при мысли о том, как рассердится Блейк, если она останется в его объятиях ледяной сосулькой. Уже сейчас он обладает над ней такой властью, что может ранить ее душу более глубоко, чем Стивен. Нет, она устала от лжи. И внезапно ей захотелось быть абсолютно честной и искренней.
Призвав на помощь все свое мужество, Кейт набрала в грудь воздуха, чтобы одним залпом выложить все свои страхи и сомнения. Но тут кухонная дверь внезапно распахнулась настежь, и исповедь Кейт так и не прозвучала. Если до этого кто-нибудь и стучался, то они не слышали. Хорошенькая и живая девушка ворвалась на кухню, соблазнительно виляя бедрами, обтянутыми ярко-красными джинсами. Обхватив Блейка за шею, она впилась в его губы с явной сноровкой. Бледно-сиреневая шелковая блузка распахнулась, весьма смело демонстрируя все прелести своей владелицы.
Девица не торопилась заканчивать свой томный поцелуй, совершенно не обращая внимания на Кейт.
– Блейк, душка, – воскликнула она наконец. – Как ты посмел сбежать и бросить меня! Неужели тебе не ясно, что я умираю, просто умираю без тебя? Ну, а мой отец… Знаешь, он просто оборзел, ну, вконец оборзел…
– Привет, Джони, – холодно перебил Блейк ее торопливый и разгоряченный лепет.
Кейт с облегчением увидела, что он высвободился из рук девицы, отошел от нее подальше и встал у кухонного стола.
– Первый вопрос к тебе: как ты меня отыскала?
– Милый, в отличие от отца уж я-то помнила, что твоя настоящая фамилия Коулер.
Ты ведь знаешь Сашу: то он рвет и мечет, то плюхается в бездну творческих исканий. Так что я уже давно поняла – если нужно делать что-нибудь практическое, то этим должна заниматься я сама. Тогда я вернулась в Штаты и навела справки о всех Коулерах, владеющих землей в штате Висконсин. Ты хоть представляешь, сколько их тут оказалось в вашем медвежьем углу?
– Это хорошая, добропорядочная фамилия. – Казалось, Блейк слегка развеселился. – И все-таки я удивлен, что ты меня нашла. Как ты смогла запомнить, что мои родители жили в Висконсине?
– Дорогой, я помню про тебя все. Я догадывалась, что ты постараешься забраться куда-нибудь в глушь подальше от Лос-Анджелеса, так что мне требовалось всего лишь немножко запастись терпением. Ты забыл, что мы знаем друг друга достаточно… близко.
– Да, Джони, я хорошо тебя знаю. И вообще, мне кажется, что нам следует поговорить с тобой наедине и обсудить множество вещей.
– Ах, милый! – воскликнула девица, снова повиснув на Б лейке. – Как я скучала без тебя!
Кейт была потрясена жгучей болью, которую вызвала пронзившая ее душу ревность.
– Я промокла до нитки, – сдержанно заявила она. – Полагаю, что вы оба извините меня, если я сейчас пойду и переоденусь.
– Подожди минутку, не уходи. – Блейк обнял ее за талию и крепко прижал к себе. – Это Кейт Дэнбери, – сказал он, и при звуках ее имени его голос слегка смягчился. – Кейт, это Джони Стейн, дочь Саши.
– Привет, Кейт.
Впервые за все время младенчески-голубые глаза Джони прямо взглянули на Кейт. Каштановые кудряшки обрамляли юное личико, на котором в равных пропорциях смешались чувственность и наивность. Кейт с удивлением обнаружила, что, оказывается, она способна испытывать яростную ненависть к особе, с которой познакомилась лишь минуту назад. Не успела она ничего сказать, как на лукавом личике Джони появилась обаятельная усмешка.
– Как нехорошо с моей стороны, что я тебя не заметила! Ведь ты к тому же такая высокая! Просто я обалдела от счастья, потому что наконец-то отыскала Б лейка!
– Да, понимаю, – сухо ответила Кейт. – Привет, Джони.
Она заставила себя улыбнуться девушке и усилием воли запретила своим рукам суетливо
поправлять волосы. Рядом с юркой и хорошенькой Джони она показалась себе нескладной и долговязой.
– Вероятно, дождь уже перестал, – сказала она, проклиная себя за глупый вид. – Мы с Блейком промокли до нитки, пока бежали от машины, а ты совсем сухая.
– Дождь кончился еще полчаса назад. Господи, чем вы тут занимались все это время?
– Мы с Кейт разговаривали. Погода нас не слишком интересовала, – поспешил вмешаться в разговор Блейк.
– Дорогой, какой же у вас был увлекательный разговор! А что, Кейт – твоя старая знакомая? Вы учились вместе в школе?
Улыбка Блейка излучала кротость и терпение.
– Кейт на десять лет моложе меня, Джони. И я не сомневаюсь, что ты поймешь это сама, если посмотришь повнимательней.
Не по-детски цепкие глаза Джони стрельнули в обручальное кольцо Кейт.
– Вы замужем, миссис Дэнбери?
– Я вдова. Пожалуйста, зови меня Кейт.
Джони запустила руку под рубашку Блейка и принялась гладить его грудь.
– Дорогой… – Прошептала она достаточно громко для чужих ушей. – А Кейт известно все про тебя… про нас? Или я должна держать язык за зубами?
Грудь Кейт пронзила новая вспышка ревности, и хотя она увидела сердитый жест Блейка, но остановиться уже не могла и выпалила, не задумываясь над своими словами:
– По-моему, ты не совсем верно понимаешь ситуацию, Джони. Вопрос должен звучать иначе: известно ли тебе про Блейка и меня? Знаешь ли ты, что мы в скором времени поженимся?
– Поженитесь?
Джони изменилась в лице и с мольбой взглянула на Блейка. Кейт отвела глаза в сторону, напуганная и онемевшая от только что сказанных ею слов. Она едва могла поверить, что позволила примитивной животной ревности заставить ее произнести то, чего она иначе наверняка бы не сказала. Густо покраснев, Кейт терзалась угрызениями, не зная, что теперь подумает Блейк. Ведь еще десять минут назад, до появления Джони, она объясняла Блейку, что они слишком мало знают друг друга и даже ложиться в постель вместе не должны, не то что говорить о браке.
С непроницаемым лицом Блейк посмотрел
на зардевшиеся щеки Кейт, и ей вдруг показалось, что он собирается поднять ее на смех.
– Да, – произнес он наконец, отвечая на вопрос Джони. – Мы с Кейт планируем вскоре пожениться. Сейчас мы с тобой присядем, и я все объясню.
Потом Блейк повернулся к Кейт с улыбкой, значения которой она не могла понять.
– Тебе нужно поскорее переодеться в сухое, Кейт, а то простудишься.
– А как быть с обедом?
– Я достану из морозильника какие-нибудь полуфабрикаты и поставлю в микроволновку.
– А что с Джони? Может, мне пойти и приготовить для нее комнату?
– С Джони мы сами разберемся, не беспокойся о ней. Нам нужно многое сказать друг другу, а свободную спальню я и сам ей покажу. Советую тебе не медлить и поскорей принять горячий душ.
– Да, – влезла Джони в их разговор. – У тебя такой вид, что горячий душ тебе явно не помешает.
И она растянула губы в широкой невинной улыбке, так что Кейт прикусила язык и проглотила готовую сорваться с него гневную отповедь. Ладно уж, она проявит терпение и не станет отвечать на провокационные выходки этой девицы.
– Что ж, тогда прошу прощения и откланиваюсь, – произнесла она с достоинством, для которого собрала все силы. – Как только приведу себя в порядок, я сразу же займусь ужином.
Кейт потуже обернула вокруг тела белое махровое полотенце. В первый раз после появления на ферме она с тоской подумала о своем дорогом и изысканном гардеробе, оставшемся в Милуоки. Отбросив с лица влажные волосы, она еще раз просмотрела скудные запасы одежды миссис Коулер, жалея, что вкусы почтенной фермерши не простирались дальше полиэстровых брючных костюмов, невзрачных блузок и так любимых ею джинсовых юбок.
Вздохнув, она выбрала белую водолазку и джинсовую юбку, прекрасно понимая, что Джони заявится к обеду в чем-нибудь сногсшибательном.
Одевшись, Кейт сразу же отправилась на кухню. Она принялась жарить бараньи отбивные, отварила рис и сделала соус. Пока она готовила обед, мысли ее бесцельно блуждали, а
смятенная душа ухитрилась вырваться из-под железного контроля, в котором она держала себя в последние два года во время своей одинокой жизни в браке со Стивеном. Ее переполнял страх, хотя причину его она не вполне понимала и сама. Может, она боялась того, что Блейк примет всерьез ее необдуманные слова и решит, что она и вправду согласна стать его женой? А может, страшилась, что он потеряет к ней интерес, раз в его жизнь снова вернулась Джони?
Странное дело, но Кейт не спешила говорить правду даже себе самой, хотя та настойчиво билась в ее подсознании. После краха их семейной жизни со Стивеном она поклялась никогда больше не открывать душу ни одному мужчине. А теперь понимала, что уже поздно – ее зарок нарушен. Она безвозвратно и безнадежно привязалась душой к Блейку Коулеру, и паника, сжимавшая в железных когтях ее сердце, объяснялась угрозой его потерять.
Погруженная в размышления, она и не заметила, как Блейк вошел на кухню. Он запечатлел мимолетный поцелуй на ее шее, и все ее тело захлестнула волна радости.
– Я не слышала, как ты вошел, – сказала она.
– Ты чудесно выглядишь, – сказал он в ответ, словно его слова составляли какую-то логическую связь с ее замечанием. – Носи всегда такую прическу. До встречи с тобой я и не думал, что женские волосы могут так возбуждать…
Кейт повернулась и заглянула в его темные глаза, однако ей не удалось ничего ему ответить, так как в кухне с шумом появилась Джони.
– Эй вы, влюбленные голубки! Вы собираетесь обедать? Я умираю с голоду.
Ее вид излучал дружелюбие, и тем не менее Кейт была почему-то уверена, что Джони только ловко притворяется.
– Тебе страшно повезло, – с улыбкой ответила она. – Обед уже готов.
Она отвернулась и потыкала вилкой без всякой на то нужды бараньи отбивные, чтобы не смотреть на роскошный пурпурный наряд Джони. Тонкий шелк оставлял совершенно обнаженной спину девушки, а ее маленькую упругую грудь едва прикрывали две узкие полоски ткани. «При более глубоком вздохе воображению вообще ничего не остается», – цинично подумала Кейт и с досадой поправила ворот своей водолазки.
– Тебе помочь? – ласково поинтересовался Блейк.
– Нет, я справлюсь сама. – Она нахмурилась, когда он, поверив ее словам, проводил Джони из кухни, с явной фамильярностью положив ладонь на ее обнаженную, покрытую красивым загаром спину.
В старом фермерском доме столовая была маленькой и сумрачной, так что Блейк и Кейт всячески ее избегали, предпочитая завтракать и обедать в уютной и удобной кухне. Однако на этот раз кто-то уже зажег свечи в двух подсвечниках, и их огонь скрадывал унылые углы.
Джони по-хозяйски уселась в центре стола, и ее живое личико сияло при мягком свете. Она стала неизбежным центром внимания их маленького общества, но старательно расточала Кейт комплименты по поводу блюд и делала попытки вовлечь ее в беседу, как бы заглаживая свой прежний враждебный тон.
– Ты ведь знаешь, что мой отец Саша Стейн кинорежиссер, – заметила она сладким тоном. – И тебе, вероятно, известно, что он выдвинут в этом году на «Оскара» за свой фильм «Время: ноль». – Она тихонько вздохнула, словно маленькая девочка. – Я так им горжусь!
Пока Джони это говорила, память Кейт терзалась от ускользающих, неуловимых образов.
Почему именно упоминание об этом фильме вызвало в ее подсознании странные импульсы? Не успела она разрешить эту загадку, как ее снова отвлек жеманный голос Джони.
– Ведь ты слышала о моем отце, верно? Ты слышала про Сашу Стейна?
– Да, разумеется, – поспешно ответила Кейт. Затем, охваченная внезапным приступом озорства, она посмотрела через стол, и ее глаза засветились от скрытого смеха: – Саша стал темой моего самого первого разговора с Блейком. Он просто не мог говорить ни о чем другом.
Блейк встретился с ней глазами, в которых тоже прыгала смешинка. Джони заметила их интимный обмен взглядами, и по ее лицу пробежала темная тучка.
– Я снимаюсь в новой картине отца, – объявила она с гордостью. – Сейчас мы ведем натурные съемки на Фиджи. Кейт, Блейк сказал мне, что ты просто домашняя хозяйка. У тебя что, никогда не было постоянной работы?
– Я никогда не работала за деньги, – спокойно ответила Кейт. Ей хотелось узнать побольше о карьере Джони, поэтому она проглотила язвительные замечания, готовые сорваться с ее языка. – Расскажи мне подробней про
твою работу, Джони, пожалуйста, – сказала она, радуясь, что за долгие годы поднаторела в светских манерах и умела справляться с самыми трудными гостями, даже если сама пребывала в это время в смятенных чувствах.
– Я исполняю очень сложную роль малолетней преступницы. Отец считает, что мало кто из девушек моего возраста способен с ней справиться, но без Блейка…
– Это будет первый большой фильм Джони, – поспешно вмешался Блейк, и они с Джони обменялись яростными взглядами, значение которых осталось для Кейт неясным. После этого Джони начала нервно тыкать вилкой в тарелку, а Блейк возобновил разговор. – Джони снимается на телевидении с самого младенчества. Готов поклясться, что Саша стал снимать ее в рекламе детского питания и подгузников сразу же после того, как она появилась на свет.
– Как интересно. Телевидение всегда кажется блестящим местом работы для таких, как я, кто сидит дома перед экраном. Оно и в самом деле помогает подготовиться к карьере киноактрисы?
– Я играю так же естественно, как дышу, – с ноткой высокомерия ответила Джони, и на этот раз Кейт не усомнилась в ее искренности. – А вот о технике игры мне говорить трудно, поскольку очень многое я делаю интуитивно, по наитию. – Казалось, она сразу же пожалела о том, что дала искренний ответ, так как тут же бросила на Кейт недобрый взгляд и добавила с фальшивой любезностью: – Я не представляю, как можно сидеть весь день дома, ничего не делать, только печь пирожки и толстеть. Я всегда считала, что женщина должна стремиться сделать карьеру. Ты со мной согласен, Блейк? Если женщина сидит дома, она становится невероятно скучной.
Блейк задумчиво взглянул на порозовевшие щеки Кейт.
– Если женщина нигде не работает, то это еще не означает, что у нее пустая голова, – возразил он. – Хранить семейный очаг утомительно, и эта нудная работа отнимает много времени, однако я уверен, многим женщинам домашний труд приносит радость и удовлетворение.
– Блейк, ты шутишь! – Носик Джони прелестно сморщился, а на лице появилась недовольная гримаска. – Я уже догадываюсь, что задумал этот чудовищный тип, – сказала она, обращаясь к Кейт и глядя на нее с ложным сочувствием. – Он решил жениться на женщине,
которая уже смирилась с ролью домашней хозяйки. Попомни мои слова, Кейт. После свадьбы он будет держать тебя под каблуком. Ты будешь торчать на кухне, а он в это время будет развлекаться где-нибудь в другом полушарии. Ты уверена, что тебе хочется вступать в брак на таких условиях?
