Он посмотрел на шлюзовую камеру и с грустью добавил:
      – Этим путем нам отсюда уже не выбраться...
      – Может быть, капсулы есть в других отсеках? – спросила Лено.
      – На этом уровне капсул нет, – подал голос ромуланец. – Другие капсулы находятся уровнем выше, но уже далеко по коридору...
      Чехов круто повернулся к пленнику и в упор спросил его:
      – Мы доберемся туда за десять минут? Лейтенант буквально сверлил взглядом ромуланца, но тот глаз не отвел.
      – Если побежим бегом, то доберемся и за пять, – сказал он твердо.
      – Лейтенант, единожды солгав... – предостерегающе начала Лено.
      – У нас нет выбора, – бесстрастно сказал Чехов. – Пошли быстрее.
      Спока я понесу сам... Лено отступила на шаг назад.
      – Нет, шеф. Ни за что...
      – Мичман, это бунт на корабле? – осведомился лейтенант.
      – Эй, эй, у нас нет времени, чтобы обсуждать такую ерунду! – перебил их Маккой. – Бежим быстрее!..
      Не пререкаясь более, они побежали. Маккою казалось, что сердце его выскочит из груди, а сам он не сделает более ни шагу. Только он собирался сказать об этом во всеуслышание, как топотавший впереди ромуланец остановился и распахнул дверь:
      – Здесь...
      Чехов впихнул пленника в дверной проем и вошел туда сам. Следом ввалился Маккой.
      – Слава тебе, Господи, пришли... – выдохнул он и вдруг замер с открытым ртом.
      – Что это такое? – пролепетал доктор, испуганно озираясь.
      Помещение, в котором они оказались, вовсе не походило на шлюзовую камеру. Это была большая комната с кушетками приятного вида и окном во всю стену.
      Последней вошла Лено и тут же опустила бесчувственного Спока на ближайший диванчик. Затем она оглянулась по сторонам и, ни слова не говоря, медленно потащила из ножен десантный тесак – из тех, которым можно завалить и мамонта.
      Но эти угрожающие приготовления не оказали на Орркена видимого впечатления. Он стоял посреди комнаты со связанными руками и презрительно улыбался.
      – Что это значит? – ледяным тоном осведомился Чехов. – Я так понимаю, ты заманил нас в ловушку, ромуланец?
      Тот злобно расхохотался.
      – Ты прав, федеральная собака! Неужели вы думали, что я позволю вам уйти отсюда живыми?! Я только исполнил свой долг ромуланского солдата!
      Лено двинулась к нему через всю комнату. Очень медленно, не торопясь...
      Чехов жестом остановил ее.
      – Простите, мичман...
      И добавил, обращаясь к ромуланцу:
      – И ты, дружок, извини.
      После этих слов он коротко и вроде бы несильно ударил Орриена в челюсть.
      Ромуланец взлетел в воздух, плюхнулся на пол, проехал по нему пару метров, ударился головой о стену и затих.
      Чехов, не обращая на него более внимания, уселся на кушетку и глубоко задумался.
      "Какие же они все-таки, эти русские", – не вольно подумал Маккой, нисколько, впрочем, ромуланца не жалея.
      Он без сил опустился на диванчик и стал смотреть в огромное окно-иллюминатор. Там он вдруг увидел среди звезд знакомый силуэт "Энтерпрайза"...
      Доктор вздохнул и закрыл глаза.
      Лено примостилась рядом.
      – Сколько у нас осталось времени? – тихонько спросила она.
      Маккой посмотрел на часы.
      – Две минуты, Кристина...
      – Что же мы будем делать?
      – Вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов, – вздохнул Маккой. Ему почему-то очень хотелось жить.

* * *

      – Командир! – радостный возглас Скотта оторвал Кирка от созерцания потерявшего лицо Телриса, который к тому времени совершено распоясался. Командир, у нас есть достаточная мощность для импульса!
      – Зулу, время! – подскочил Кирк.
      – Две минуты, командир!.. Вот черт...
      – Ранд!
      – Сэр?..
      – Что на станции? Появился четкий сигнал?
      – Увы, нет, командир...
      Его самые близкие друзья должны умереть...
      – Как "Элизен"? – твердо спросил Кирк.
      – Сенсоры показывают, что он не набрал достаточной мощности!
      – Зулу, уберите луч! – сказал Кирк. – Я хочу вытолкнуть рейдер из зоны поражения!
      – Не понял, сэр? – удивился пилот.
      – Вы слышали приказ? – озлился Кирк. – Выполняйте!
      – Ухура, – сказал он тоном ниже, – дайте-ка мне этого Телриса. Со звуком.
      – Да, сэр... Телрис на связи.
      На экране появился командир "Элизена". Он сидел перед коммуникатором, обхватив голову руками. Не похож он сейчас был ни на бравого вояку, ни на синьора Помидора – просто смертельно уставший грустный человек.
      – Ну, чего тебе еще надо, мучитель? – безнадежно спросил он, подняв голову.
      – Мне нужно, чтобы ты убрался с глаз долой, – жестко сказал Кирк. Сейчас я выключу луч, вытолкну тебя из зоны взрыва и отправлю к ромуланской границе...
      Выражение лица Телриса слегка изменилось.
      – А почему ты не даешь умереть спокойно? – прошипел он.
      – А потому, что ты отвезешь мое личное послание проконсулу, – все так же жестко сказал Кирк.
      – Что-о? – брови Телриса полезли вверх.
      – А вот то. Ты передашь ему, то есть ей, что Федерация и я лично предупреждаем Ромуланскую империю – не лезьте к нам, мы наготове. Граница охраняется, и всякий, кто к нам полезет, будет бит... Передай ей также, тут голос Кирка на секунду пресекся, – что из-за вас я потерял своих лучших друзей... И если мы с тобой еще встретимся, Телрис, то я этого не забуду.
      Телрис помолчал, а потом высокомерно спросил:
      – У тебя все?
      – Нет, – ответил Кирк. Он сделал какой-то знак Зулу и сказал: Посмотри-ка на это, милейший.
      Внезапно изображение на экране перед Кирком задрожало, а на боковом мониторе перед носом "Элизена" что-то полыхнуло.
      – Что это? – испуганно спросил Телрис.
      – А это мы по тебе стрельнули из носовой башни – заметь, калибр не главный и выстрел предупредительный. Пока что, – пояснил Кирк.
      – Откуда у вас столько энергии? – глаза Телриса полезли на лоб.
      – От верблюда. Ну, так что скажешь?
      – Я передам твое послание, Кирк. Жди ответа, – хрипло проговорил Телрис.
      – Буду ждать. Конец связи.
      Когда "Энтерпрайз" с большим ускорением выходил из зоны поражения, толкая перед собой "Элизен", Кирк смотрел на боковой монитор, на котором виднелось серебристое пятнышко – "Релта". В глазах сурового звездолетчика стояли слезы...

* * *

      "5...4... – отсчитывал мысленно Маккой последние секунды жизни. Неужели все?.. 3... 2... 1..."
      Он изо всех сил зажмурился.
      Потом открыл глаза.
      А как же взрыв?..
      Он обалдело посмотрел на своих товарищей. Судя по всему, они тоже были живы, хоть и сидели с дикими от удивления глазами и открытыми ртами.
      Маккой посмотрел в иллюминатор и поразился еще больше.
      Все пространство вокруг станции кишело какими-то блуждающими огоньками; полупрозрачные сгустки, сверкая и переливаясь, образовали совершенно фантастическую картину: будто сборище безумных медуз с фонариками в темных глубинах неведомого океана...
      Не сговариваясь, все трое подбежали к иллюминатору.
      – Что это? – перехваченным голосом спросила Лено, наблюдая за вихрем кружащихся в немыслимом танце зеленых, красных, золотистых переливчатых огоньков. – Это... наше чудовище?
      – Или то, что было им, – пробормотал Маккой и вдруг рассмеялся.
      – Что такое, доктор? – недоуменно спросила девушка.
      – Да, нет, ничего, просто я на своем веку повидал много новорожденных, – ответил ей с улыбкой тот.
      – Вы что, хотите сказать, что оно... она... было беременно? недоверчиво спросил Чехов.
      Маккой пожал плечами.
      – Да нет, не совсем так... Просто энергия, которая должна была способствовать разнесению станции в клочья, пошла на то, чтобы наше чудище объелось и размножилось почкованием, вот и все.
      – Как иногда бывает полезно для окружающих, когда сам любишь хорошенько поесть, – пробормотала Лено, с восхищением наблюдая за великолепным зрелищем детских игр новорожденных монстров.
      Внезапно где-то далеко, в самом низу огромной станции, раздался гулкий удар, и вдруг комнату залил яркий свет.
      – ... рит "Энтерпрайз", говорит "Энтерпрайз".
      – "Релта", ответьте командиру Кирку. "Релта", вы слышите? – зазвучал знакомый голос из коммуникатора на поясе Чехова.
      – Слышим, слышим! – заорал Маккой что было силы. – "Энтерпрайз", мы здесь!.. Джим, это я, костоправ!..
      Никогда еще Маккой не слышал, чтобы Кирк так радостно смеялся.
      – Ребята! – кричал он. – У вас все в порядке?! Все целы?
      Маккой отобрал у Чехова коммуникатор и, сам захлебываясь счастливым смехом, говорил:
      – Да, у нас все нормально, все целы, вот только, – он покосился на Чехова, – наш ромуланский дружок по милости лейтенанта валяется в нокауте, да еще, – он посерьезнел, – Спока нужно определить в медотсек. Как там с телепортацией?
      – Все в порядке... Да, а что там у вас случилось? – Долго рассказывать... – Так что, мы телепортируемся или же останемся тут жить?
      – Конечно, сейчас... Тебе стоит сказать только одно слово, старый ты коновал!
      Маккой глубоко вздохнул и произнес:
      – Вот и я говорю его: домой!..

ЭПИЛОГ