Ринаг ждал, когда подойдет его очередь в телепортационную кабину на "Элизене". Внезапно он почувствовал, к своему стыду и удивлению, предательскую дрожь в коленях и тут же попытался ее унять. Менее всего ему хотелось лишаться чувств и падать в обморок, как это сплошь и рядом происходит в дешевых мелодрамах. Он осторожно оглядел стоявших рядом с ним других ромуланцев, убедился, что никто не обращает на него особого внимания, и немного успокоился.
      Другим ромуланцам и впрямь было не до него судя по всему, каждый испытывал те же чувства, что и Ринаг, только проявлялось это по-разному: один судорожно стискивал кулаки, другой сжимал зубы и играл желваками на скулах, а третий нервно подхихикивал. Важность момента, осознание того, что этот день навсегда войдет в анналы ромуланской истории и заставит, наконец, остальную Галактику взглянуть на них по-другому, наполняло каждого присутствовавшего чувством гордости за себя, волнением и радостью.
      Казалось почти невероятным, что их извечная мечта близка к осуществлению...

* * *

      Когда пришла неожиданная новость, Ринаг находился в клинике. Он был врачом, хотя, собственно, давно отошел от активной практики. Теперь Ринаг лишь изредка пользовал небольшое количество своих старых пациентов и их родственников, являясь как бы семейным врачом. Навсегда отойти от занятий медициной не представлялось ему возможным, так любил он свою профессию.
      Он занимался пациентом, внуком своего старого друга, когда в кабинет зашла его жена, Элани.
      – Дорогой, прости, что помешала, но тебя просят к видеофону.
      Не поднимая головы, Ринаг продолжал бинтовать руку пациента, маленького мальчика, приговаривая при этом:
      – Ну вот, дружок, надеюсь, теперь ты будешь осторожнее играть с такой опасной травой. Ты посмотри, как она тебе всю руку изрезала!..
      Наконец он поднял голову и посмотрел на жену.
      – Будь так любезна, Элани, попроси, чтобы подождали, – сказал он спокойно. – Ты же видишь, я занят.
      – Мне кажется, что это очень срочно!
      Ринаг удивленно поднял брови. До того, как они поженились, Элани была его медсестрой, и, видимо, у нее были весьма серьезные причины для того, чтобы настаивать на прекращении работы ради какого-то звонка.
      Ринаг внимательнее глянул на жену и по выражению ее лица понял, что действительно стряслось что-то экстраординарное. Он несколько недоуменно пожал плечами и встал.
      – Ну, Айфор, если ты не возражаешь, то добинтует тебе руку Элани, сказал он, похлопав мальчика по плечу. – Извини, что покидаю тебя, но, видимо, я кому-то очень срочно понадобился.
      У дверей он обернулся.
      – И не забудь – держись подальше от этой травы!
      Ободряюще подмигнув мальчику, он вышел из кабинета.
      Когда Ринаг уселся перед экраном видеофона, то невольно почувствовал волнение – он увидел хорошо знакомое красивое лицо Каши. Ринагу сразу бросилось в глаза, что Каши чрезвычайно возбужден. Потом он обратил внимание на значок, сверкавший на груди молодого военного, как новенькая монета.
      – Каши!.. Черт возьми, ты сделал это! Добился-таки своего! Ты – и уже офицер!..
      Каши с нежностью посмотрел на золотую бляху и погладил ее. Потом, не скрывая своей гордости, сказал:
      – Я только что от проконсула. – Видно было, что он едва сдерживает свои эмоции – Ринаг, перед тобой командир новой ромуланской космической станции "Релта".
      Изумленный врач откинулся в кресле.
      – Ну, ты даешь, Каши!.. Прими мои поздравления!
      – Спасибо! – Каши не сдерживал довольную улыбку. Налюбовавшись собой и своей бляхой, он выдержал паузу и сказал:
      – А перед собой я вижу только что получившего назначение главного врача этой же станции!
      Ринаг от изумления чуть не позабыл, как надо дышать. Если проказник Каши добивался именно этого эффекта, то ему вполне удалось добиться желаемого.
      – Шутишь, что ли? – брякнул Ринаг первое, что пришло в голову, как только почувствовал, что легкие заработали. Он громко откашлялся, протер глаза и совершил массу ненужных движений, прежде чем решился снова посмотреть на Каши. – Неужели не нашлось никого другого – хотя бы помоложе?..
      – Никого – опытное и талантливее тебя! И проконсул, и Сенаг были единодушны в выборе твоей кандидатуры. Я узнал о твоем назначении сразу после того, как получил свое, а Госпожа была очень до вольна тем, что ты участвуешь в столь грандиозном, проекте, и выразила свою уверенность в том, что ты проявишь себя с наилучшей стороны. Постарайся же не разочаровывать ее!
      Каши произнес эту тираду с очень важным видом, давая понять, что с проконсулом, да и с ним, командиром, шутки плохи, и, ежели что...
      – Оправдаю! Выполню! Не подведу!.. – вытянулся в струнку Ринаг.
      – Не сомневаюсь в этом, мой друг! – благосклонно покивал Каши. Он посмотрел куда-то вбок, подмигнул кому-то невидимому и снова обратил лицо к экрану.
      – У нас не очень много времени, Ринаг, а дел еще по горло. Я свяжусь с тобой попозже, а пока – проконсул желает, чтобы персонал станции оказался на своих рабочих местах как можно быстрее. Сегодня вечером ты должен быть в полной готовности.
      – Вечером?..
      Каши сделал вид, что не заметил удивления врача.
      – Тебя отвезут в столицу, потом – на "Элизен". Так называется корабль, который отвезет нас всех на "Релту". – Он успокаивающе поднял руку, видя, что Ринаг собирается возразить. – Я понимаю, что все это так неожиданно для тебя, но действовать мы должны очень быстро, если по-настоящему хотим сбросить проклятое иго Федерации и ее чертова Звездного флота, – Каши скрипнул зубами, – которое они установили над всей Галактикой.
      Ринаг во все глаза смотрел на Каши. Тот был прямо-таки грозен и просто-таки величествен. Чело командира было омрачено тяжкими думами и огромной ответственностью. Ринаг разом почувствовал уважение и пиетет.
      – Твои вещи доставят на станцию позже, когда к тебе присоединится Элани, – продолжил Каши, а Ринаг при этих его словах радостно хмыкнул, – а пока бери с собой только самое необходимое – зубную щетку там, ну догадаешься что еще... На всякий случай я свяжусь с тобой через пару часиков. – Каши умолк, значительно посмотрел в глаза Ринагу и вдруг пропал с экрана, даже не подмигнув. Ринаг слегка обиделся.
      Но тут вся великая важность происходящего дошла, наконец, до него.
      Ринаг почувствовал, как задрожали коленки и застучали зубы. Ему было очень страшно и радостно одновременно. С одной стороны – счастье вдруг, ишь ты, вот, постучалось в двери. Его выбрали на должность главного врача грандиозного проекта, долженствующего потрясти самые основы Вселенной.
      Выбрали из массы достойнейших кандидатов, оказали некое доверие, подняли из грязи – да сразу не куда-нибудь, а в князи... С другой же стороны – все может закончиться весьма печально. Не пришлось бы пожалеть. А, ладно, поздно отступать!.. Величайший проект в истории Ромуланской империи будет осуществлен, и он, Главный Врач Ринаг, сделает все от него зависящее, чтобы это произошло.

* * *

      ... И вот он стоит здесь, возле телепортационной кабины, и рядом с ним те, кто воплотит в жизнь мысли, планы и решения Сената и лично проконсула... Какого черта, в сотый раз уныло подумал Ринаг, и куда я только полез?.. Поздно, подумал он в сто первый раз, мосты сожжены, Рубикон перейден, алэа якта эст (остатки классического образования), не зная броду, не лезь в воду, и вообще, дело – труба. Сидел бы дома, слушал свою любимую песенку и не высовывался ан нет, поперся на старости лет к звездам.
      Ах, эти звезды!.. Не-ет, судари мои, не надо забывать про звезды!
      Тиха ромуланская ночь... Будет о чем рассказать внукам – об испепеляющем жаре миллионов гигантских солнц, об ужасающем безразличном холоде вселенских просторов, о магнитных бурях и метеоритных атаках, о чудовищных, яростных битвах огромных межзвездных кораблей... Впрочем, это еще только предстоит испытать. И проявить себя героем. Все-таки он правильно поступил, решившись на столь рискованную затею!..
      Ринаг обвел повеселевшим взглядом Окружающих и гордо отставил ногу, отпихнув в сторону изящный сак, стоявший рядом с ним. Это был его багаж самое необходимое, как и приказывал Каши. Ринаг захватил с собой в опасное путешествие лишь фотографию своей семьи, пару медалей "За медицинские заслуги" и пухлую потрепанную книжицу – свой драгоценный дневник.
      Этот дневник был для него большой ценностью, о его существовании не знал никто, даже Элани, хотя ей он доверял во всем. Это была тайна, которой он немного стыдился – даже прятал заветную вещь для пущей сохранности под подушку, за голенище сапога и в разные прочие укромные места.
      Иногда Ринаг задавал себе вопрос: и зачем он завел этот дневник?..
      Каждый раз ответ не находился... Но одно он знал очень хорошо возможность излить на бессловесную бумагу свои мысли, чувства и еще что-то доставляла ему такое наслаждение, что перед ним меркли все, остальные радости жизни, включая занятия медициной.
      – Следующая группа, – грянул голос техника из интеркома, и Ринаг был глубоко сброшен с небес на землю. Он увидел, как еще несколько человек подхватили свои баулы и гурьбой отправились телепортироваться, Еще немного времени – и подойдет его очередь.
      Он поискал глазами большой экран. "Релта" выглядела, как сверкающая точка на черном бархате пространства с рассыпанными по нему звездными алмазами. Она была первой из многих станций, которые в будущем помогут ромуланцам осуществить экспансию – туда, вперед, в дальний космос.
      Раньше, пару столетий назад, дальний космос вовсе и не был нужен ромуланцам. Жили они, поживали и горя не знали. Зато теперь, когда не в меру расплодившееся человечество стало всерьез угрожать самому существованию ромуланской расы, им пришлось шевелиться. Нужно было забывать традиции оседлой жизни и, очертя голову, бросаться на поиски новых, пригодных для жизни миров. Не мудрствуя лукаво, они, по примеру людей, отгрохали могучую космическую станцию и смело двинулись вперед.
      Ромуланцы надеялись в ближайшее время освоить свою область космического пространства и – кто знает? – быть может, когда-нибудь и земляне, и клингоны узнают, что такое настоящая война, почувствуют на своей шкуре, что такое оккупация и рабство, страдания и смерть...
      "Релта" должна стать первым звеном в цепи могучих межзвездных крепостей, которые покажут всей Галактике, а там, глядишь, и всей Вселенной преимущества ромуланского образа жизни, силу и мощь великой Ромуланской Империи. Мириарды межпланетных линкоров, крейсеров и эсминцев будут бороздить пространство, и горе тому, кто встанет на их пути!..
      От этих мыслей Ринаг почувствовал, как что-то поднялось в его душе.
      Это была горячая волна патриотической гордости и предвкушения великих событий...
      – Эй, док, – грубый голос техника заставил Ринага поперхнуться. Ваша очередь, сэр.
      – Угу, – буркнул свежеиспеченный главврач неприязненно, прихватил свои немудреные пожитки и ступил на платформу телепортера.
      Он почувствовал, как пол под его ногами ушел в никуда, как перед глазами закружились в бешеном вихре разноцветные огоньки, как пахнуло в лицо ледяным холодом, раздался долгий скрипящий звук, и Ринаг увидел перед собой незнакомую шершавую стену. За ней, казалось была лишь колючая тьма...
      Ринаг потряс головой, разгоняя туман перед глазами, и понял, что он находится на "Релте". Переброска закончилась.
      Он сошел с платформы и отправился на свое рабочее место, уверенно переставляя ноги в тяжелых джамп-бутсах. Ну, Федерация, погоди! Все-таки мы будем первыми!..

      "Члены команды "Сент-Брендана" во главе с капитаном Луграном, опасливо озираясь, сошли на борт обнаруженного ими судна. Паруса "Стефани-Эмилии" безжизненно обвисли, канаты, собранные в аккуратные бухты, лежали на палубе. Казалось, все было в порядке. Но никто не стоял возле штурвала, и на палубе не было видно ни одного человека...
      Люди капитана Луграна заметно нервничали. Отсутствие экипажа на палубе захваченного ими корабля было для них неприятной неожиданностью, тем более что, когда команда "Сент-Брендана" завидела издалека парусник, управляемый будто бы пьяным рулевым, матросы приготовились к жаркой схватке, в сердцах их зажглась алчность, и предвкушение близкой победы кружило головы.
      Впрочем, и сам капитан чувствовал себя явно не в своей тарелке: несмотря на все потуги выглядеть раскрутым героем, рот его пересох и колени дрожали.
      "Быть может, на судно уже кто-то напал раньше и обобрал его до нитки?.. – подумал Лугран, но тут же отмел эту мысль: на корабле не было видно никаких следов борьбы. – Может статься, все заперты в трюме? продолжал рассуждать бравый капитан, почесывая восемнадцатидюймовым малайским криком волосатое брюхо. – А вдруг они просто сбежали?.." Было слышно, как мозги достойного морехода прямо-таки скрипели от производимой ими непосильной работы.
      Стало очевидно, что мыслительные процессы непрошеных гостей зашли в тупик. Разряжая обстановку, капитан Лугран заорал громким голосом:
      – Есть здесь кто-нибудь?!..
      "Будь-будь-будь..." – мрачно откликнулось эхо в трюмах, а затем все поглотила ватная тишина..."

* * *

      Главный инженер Монтгомери Скотт умолк и окинул взглядом аудиторию, наслаждаясь тем впечатлением, которое произвел его рассказ. Он остался вполне доволен: битком набитая комната отдыха "Энтерпрайза", все, кто сидел на стульях, на бильярдных столах или вообще развалился на полу, все эти люди, разинув рот и позабыв обо всем, внимали речам своего специалиста по шестеренкам.
      Пожалуй, единственный, кто наплевательски отнесся к священным обязанностям слушателя, был доктор Леонард Маккой. Усевшись за столиком в углу, он пребывал в состоянии полной эйфории ввиду того, что в трех партиях из четырех он побил самого Джима Кирка, а ведь это вам не хухры-мух-ры!.. Райзэвей – очень сложная игра, а Джим Кирк в ней – просто спец, но победитель сегодня все-таки Маккой! Да, нынче никто не поспорит с тем, что Маккой – это серьезно!..
      Вальяжно развалившись на неудобном стуле, доктор Леонард блаженствовал, лениво оглядывая присутствующих, по сытому лицу его блуждала самодовольная улыбка. Многих из тех, кто окружал его в данную минуту, он знал в лицо, кое с кем здоровался, были у него также и друзья, но никто даже и не догадывался, какие положительные эмоции бродили сейчас в организме уважаемого доктора, а жаль.
      Маккой с некоторым раздражением отметил про себя, что буквально все захвачены жутко интересным рассказом главного инженера. Глаза были выпучены, челюсти поотваливались. Инженер мастерски держал паузу, и напряжение стало прямо осязаемым. "Эк их прихватило!" – неодобрительно подумал Маккой.

* * *

      "От нервного напряжения рубашка капитана Луграна пропиталась потом и прилипла к его широченной спине, – продолжил замогильным голосом свой рассказ инженер-шотландец. – Стояла невыносимая жара, усугублявшаяся липким страхом, который обволакивал все вокруг. Капитан высморкался с помощью двух пальцев и, вздохнув, вытащил из-за пояса зловещего вида абордажную саблю, изрядно затупившуюся в боях.
      – Ты, ты и ты, – ткнул ею Лугран в ближайших соратников, – останетесь здесь. Остальные – за мной!
      Остальные безропотно, но и без энтузиазма, потопали за своим капитаном. Они старались ступать осторожно, но и без того звуки их шагов были проглочены мертвенной тишиной без остатка. Лугран первым начал спускаться по лестнице, ведущей вниз. Ему показалось, что в темноте мелькнула какая-то тень, и он испуганно отшатнулся. По его знаку один из матросов трясущимися руками запалил чадящий факел. Капитан крепко сжал его в руках и стал медленно спускаться в трюм.
      Темнота не желала отступать, но капитан Лугран был не из тех людей, кто склонен пугаться. Забористо выматерившись сквозь зубы, он восстановил душевное равновесие, успокоился и продолжил спуск. Однако его команда не обладала столь завидными душевными качествами, и посему члены ее дрожали так, что лестница ходила ходуном. Но даже это обстоятельство не испугало отважного капитана. Отблески тусклого пламени играли на его лице, и решительно выпяченный подбородок с ямочкой, украшенный багровым шрамом, не оставлял сомнений в серьезности его обладателя.
      Коридор под палубой казался в неверном свете факела безлюдным. Лугран сглотнул всухую и почувствовал, как мужество покидает его.
      – Есть тут кто-нибудь? – крикнул Лугран и сам не узнал своего голоса.
      Он сделал еще несколько неверных шагов и снова закричал:
      – Эй, есть там кто внизу?..
      Никакого ответа. Воцарилась тишина. Сюда, в трюм, не доносилось ни одного постороннего звука снаружи: не было слышно ни скрипа мачт, ни завывания ветра, ни шума бьющейся о борт волны. Даже крысы, красные глаза которых зловеще светились в темноте, хранили жуткое молчание.
      Грубая табличка на двери одной из кают указывала на то, что Лугран оказался перед обиталищем капитана Беппе. Имя это было знакомо всем: капитан Марко Беппе был известен как самый свирепый пират и самый отпетый злодей из всех, кто когда-либо орудовал у берегов Италии: поговаривали, что он обычно вырезал половину команды на захваченном судне до того, как заняться грабежом, – просто так, ради развлечения. Но как мог его корабль оказаться здесь, у берегов Шотландии, да еще без единого человека на борту? Загадка, да и только...
      Собравшись с духом, Лугран что было силы громыхнул в дверь рукояткой своей сабли.
      – Эй, капитан Беппе, ты здесь?! А ну, открывай!..
      Из-за двери раздался душераздирающий вопль. Лугран от неожиданности подскочил на месте, потом взревел, точно разъяренный тигр, и, бросившись вперед, вышиб плечом дверь".

* * *

      Главный инженер Скотт умолк, сделав эффектную паузу. Доктор Маккой закусил губу, чтобы не расхохотаться. Он едва удержался от того, чтобы не крикнуть "А!" или "У-у!", дабы заставить наложить в штаны по меньшей мере дюжину внимательных слушателей.

* * *

      "... Единственная масляная лампа освещала тусклым светом комнату, вид который полностью соответствовал представлению о том, как должно выглядеть логово отпетого злодея и пирата. Каюта капитана Беппе была заставлена тяжелой старинной мебелью, стены и пол покрывали толстые восточные ковры.
      Кругом были разбросаны просто сказочные богатства: золотые монеты, жемчуга и бриллианты валялись прямо на полу, словцо какой-нибудь мусор. Большую часть каюты занимал огромный резной стол, заставленный блюдами с дымящимся мясом, дичью, разными закусками, фруктами и прочими разностями. За столом восседал огромный звероподобного вида мужик, обросший донельзя жесткими черными волосами. Он сидел, набычившись, и молчал, никак не реагируя на, появление непрошеных гостей.
      Капитан Лугран, опасливо косясь на хозяина каюты, медленно обошел стол и осторожно коснулся рукой его плеча. Оно оказалось, холодным и твердым, как камень. С бьющимся сердцем Лугран взглянул на лицо великана и почувствовал, как душа уходит в пятки.
      Да, это был капитан Беппе, точнее, труп капитана Беппе. Пальцы покойника судорожно вцепились в крышку стола, оставив на ней глубокие желтые вдавлины, широко раскрытые глаза были наполнены невыразимым ужасом.
      Что увидел капитан Беппе в последнюю секунду своей жизни?.. Его рот был широко раскрыт в безмолвном крике, жилы на шее напряглись так, что, казалось, готовы были лопнуть...
      ... Оправившись от шока, Лугран и его люди накрыли капитана Беппе простыней, снятой с его же кровати, и продолжили осмотр корабля, готовые ко всему. Но, невзирая на всю тщательность осмотра, они не обнаружили ни прочих членов команды, следов того – или тех, – кто убил капитана судна..."

* * *

      Скотт снова остановился и обвел долгим загадочным взглядом аудиторию, зачарованно смотревшую ему в рот, и, перейдя на завораживающий полушепот, закончил:

* * *

      "... Они похоронили злосчастного капитана Беппе, как это водится, в море. А когда "Сент-Брендан" взял "Стефани-Эмилию" на буксир и пошел прочь от опасного места, к берегам Шотландии, то, к не описуемому ужасу цепенеющих от страха Луграна и членов его экипажа, с палубы загадочного корабля время от времени доносились раскаты дьявольского зловещего хохота, далеко разносившиеся над морем и распугивавшие жадных чаек..."

* * *

      Главный инженер умолк. Некоторое время в комнате отдыха "Энтерпрайза"
      Стояла гробовая тишина. Затем вдруг все разом заговорили.
      Было видно, что таинственная история "Стефани-Эмилии" никого не оставила равнодушным. За детые за живое люди возбужденно смеялись, ерзали, шепотом пересказывали друг другу особенно поразившие их воображение места.
      Джим Кирк, сидевший напротив Маккоя, подмигнул ему, устало вздохнул и произнес, обращаясь к инженеру:
      – Скотт, вам что, доставляет удовольствие пугать моих людей, рассказывая им на сон грядущий всякие жуткие истории?
      Главный инженер ухмыльнулся, точно кот, слопавший ворованную сметану, на щеках его появились ямочки, а глаза засветились удовольствием.
      – И вовсе это не страшная история, – ответил он с невинным видом.
      – Не такая страшная?! с наигранным возмущением воскликнула мичман Холли, сидевшая за соседним столиком.
      – Не могу поручиться за всех, – продолжала она дрожащим голосом, – но здесь присутствует, по крайней мере, один офицер безопасности, – тут она ткнула пальцем себе в грудь, – который боится спать без света!
      Кое-кто из присутствующих при этих словах потупился.
      – Браво, Скотт, – лениво сказал Маккой, – благодаря вам я не останусь без работы. Теперь мне придется прописать половине экипажа снотворное, а другую половину подвергнуть обследованию на предмет наличия ночных страхов...
      Развалившись на стуле, Маккой блаженствовал. Страшилки подобного рода всегда напоминали ему те времена, когда он, будучи маленьким мальчиком, гостил у своего дяди – на севере штата Нью-Йорк, в горах Андирондак.
      Тогда, собравшись у костра, они тоже рассказывали всякие жуткие Истории, а потом, забираясь в спальные мешки, распугивали ночные страхи светом фонарика.
      Замечание Маккоя вызвало добродушный смех честной компании, а Кирк, как капитан корабля, не преминул заметить начальственное слово:
      – Вы знаете, Скотт, мне всегда казалось, что свои вечера вы коротаете за всякими техническими книжками. Но теперь я вижу, что во внерабочее время вы забиваете себе и другим голову разной мистической ерундой.
      Скотт, гордо подняв голову, придал своему липу выражение оскорбленного достоинства, и так ловко у него это вышло, что Маккой тотчас решил, что сцена потеряла великого актера в тот день, когда Монтгомери Скотт решил посвятить себя служению научно-техническому прогрессу.
      – Я не хочу, чтобы вы, капитан, думали, что я плохо отношусь к своим служебным обязанностям, – сказал инженер. – А лапшу на уши команде я вешаю только из соображений гуманности, – тут его глаза плутовато заблестели, ведь от скуки мрут и мухи!
      Это замечание затейника вызвало у команды взрыв буйного хохота, а капитан Ухура в приступе веселья даже запустил в Скотта скомканной салфеткой. – Ну уж вы, капитан Скотт, точно от скуки не умрете, – заметил Маккой, ухмыляясь. – А вот интересно, история, поведанная вами, имела место в действительности?
      – История?.. А, ну да... "Стефани-Эмилия". И правда, о ней мало кто знает, она проплавала совсем недолго.
      Скотт откинулся в кресле, и все обратились в слух.
      – Это было итальянское судно, – завел инженер очередной рассказ, – и построили его в Испании, а вся история приключилась в шестнадцатом веке.
      Капитан Беппе так и остался единственным хозяином корабля за всю его недолгую жизнь... Мне доводилось видеть портрет в одном из музеев Эдинбурга – капитан Беппе выглядел настоящим флибустьером. Огромного роста, с черной курчавой шевелюрой и всклокоченной бородой – знаменитый пират выглядел очень грозно... Но в его облике не было ничего романтического – гадкий злодей с душой бессердечного монстра... Так или иначе, когда "Сент-Брендан" привел "Стефани-Эмилию" к берегам Шотландии, в бухту Фертоф-Тэй, на злополучном судне вспыхнул пожар, который не удалось потушить, и корабль сгорел буквально дотла. Причины пожара остались загадкой. Одни говорили, что судно подпалили местные жители, недовольные малоприятным соседством, другие во всем обвиняли неизвестного владельца "Эмилии", якобы желавшего получить большую страховку... а третьи, – тут инженер сделал многозначительную паузу, – третьи рассказывали, как незадолго до возникновения пожара на палубе несчастного корабля появилась фигура огромного человека с развевающимися по ветру волосами... – Тут Скотт вздохнул и в драматическом жесте развел руками. – Но одно можно с уверенностью утверждать: "Стефани-Эмилия" была одной из самых зловещих загадок и без того таинственного Северного моря...
      Тишина стояла такая, что жужжание пролетевшей мухи показалось громом бомбардировщика.
      – Однако все это сильно напоминает историю "Марии-Селесты", – нарушил молчание Кирк.
      Мичман Марксон подпрыгнул на месте; в глазах его засветился зверский огонек любопытства.
      – А что это за история, командир? – сдавленным шепотом осведомился он.
      От острого взгляда Маккоя не укрылись ни легкая краска в лице их начальника, ни вздох, исторгнутый его утробой. Маккой понимающе покивал головой: пожалуй, лишь он один знал, что прославленный звездолетчик Джим Кирк с самого детства был увлечен не космическими безднами, а соленым морским ветром, скрипом снастей и хлопаньем парусов. Не раз за годы их дружбы Кирк признавался ему в этом...
      – "Мария-Селеста", друг мой Марксон, – задумчиво проговорил Кирк, обращаясь к мичману, – была морской шхуной, построенной в 1862 году от Р.Х. – разумеется, это было на Земле... Капитаном на ней был Бенджамен Спунер Бриггз. 7 ноября 1872 года судно вышло с острова Стейтен-Айленд в открытое море. На борту находились капитан Бриггз, его жена, их двухлетняя дочь и члены команды. Через месяц, а именно 4 декабря, шхуна была замечена с борта "Деи-Грации", которой командовал Дэвид Рид Морхауз... Позже капитан рассказывал, что "Мария-Селеста" двигалась беспорядочно, под неполными парусами и на сигналы с "Деи-Грации" не реагировала. Капитан Морхауз, – кстати, как и капитан Лугран, – взошел на борт покинутого судна и... не обнаружил там ни одного человека...
      – А что же с ними случилось? – жадно спросила мичман Холли. В глазах ее был страх пополам с любопытством.
      Кирк в ответ лишь пожал плечами:
      – Увы, никто этого не знает, хотя догадки на этот счет были, есть и будут.
      – Подождите-ка минутку, – вдруг взволновался Маккой. – Ведь это та самая "Мария-Селеста", на которой нашли дымящуюся трубку, теплую еще, еду на столе и мирно спавшего корабельного кота? Если так, то эта история имела продолжение!..
      – Точно-точно, – с улыбкой подтвердил Кирк. – Когда корабль привели в порт, то на нем обнаружили груз алкоголя, зловредные испарения которого могли привести к отравлению команды или возгоранию корабля. Вдобавок выяснилось, что одна из дверей, ведущих в трюм, к грузу, была сорвана с петель как будто бы взрывом. Все пришли к мнению, что во время плавания на корабле произошел мощный взрыв, и капитан Бриггз, опасаясь гибели, приказал команде покинуть терпящее, по его мнению, бедствие судно.
      Учитывая то, что конец ноября – начало декабря, а именно в это время года происходило дело, не самый лучший для плавания в этих широтах сезон, можно с уверенностью говорить о том, что шлюпка с пассажирами погибла.
      – Печально, – нарушил тишину Ухура. Кирк взглянул на своего офицера связи.
      – Да, это действительно печально, капитан Ухура. Но в те времена каждый, кто выходил в открытое море, знал, что идет на заведомый риск, и шел на него без оглядки. Какова бы ни была у моряков цель, все они уходили в море без страха и упрека. Они были героями... А ведь мы, – тут Кирк хитро улыбнулся, – чем мы хуже отважных мореходов прошлого?.. Пусть мы, то есть Звездный флот, и не бороздим океаны на утлых деревянных суденышках, наша работа не менее опасна, чем у них!
      – Зравствуйте-пожалуйста – воскликнула Экспансивная Холли, подскочив на своем месте. – Ежели б я знала, что ваши корабли сродни дровяным развалюхам, то никогда не стала космонавтом!
      – Я тоже, мичман, – серьезно поддержал ее Маккой под одобрительный смех присутствующих.
      – Послушайте, мистер Скотт, – продолжал Маккой, обращаясь уже к инженеру, – как врач, я могу с уверенностью сказать, что существует простое объяснение тому, что произошло на "Марии-Селесте", учитывая характер ее груза. Ручаюсь, то же случилось и со "Стефани-Эмилией".
      – Доктор! – вскрикнул главный инженер, возмущенно насупив седые брови. – Что за намек?! Такие прозаические вещи может говорить только человек, начисто лишенный воображения! На небесах и на земле есть множество того, о чем мы не имеем ни малейшего представления. Масса ужасных тайн и кошмарных загадок ждет своего часа... И ваш алкоголь здесь ни при чем! Пускай каждый найдет свое решение загадки капитана Беппе, но в Шотландии любой мальчишка знает, что на покинутых командой кораблях обязательно имеется парочка ха-аро-шеньких призраков!.. Бродят по палубам, мрачные и безмолвные, – продолжал Скотт зловеще, – дабы собрать кровавую жатву, и никто не сможет помешать им в этом дьявольском деле!.. Бойтесь их, а также скептиков, в них не верящих, а заодно не говорите, – продолжал другим тоном Скотт, – что я способен молоть ерунду просто от нечего делать. На лице Маккоя появилось покаянное выражение.
      – Покорнейше прошу прощения у достославного рассказчика и достойнейшей публики, – заговорил он виновато, – за то, что помешал своей глупой болтовней сему увлекательному повествованию Принося свои наиглубокие извинения, прошу также испить со мной чашу брудершафта, дабы считать инцидент исчерпанным!
      И, усладив слух собравшихся таковыми речами, Маккой воздел воображаемую чашу с хмельным напитком и посмотрел на инженера.
      – Польщен вашим предложением, – ответил ему Скотт, благосклонно кивая, – и принимаю его с приличествующей радостью!
      И они, к облегчению и удовольствию собравшихся, переплетя руки и чокнувшись воображаемыми чашами, осушили их до дна.
      Все окружающие были жутко довольны наблюдаемым действом.
      – А кстати, что случилось со станцией, которую мы должны снять с орбиты? – вдруг спросил Марксон. – Лейтенант Чехов говорил, что она замолчала уже десять лет назад. Вдруг и там завелись призраки? Маккой посмотрел на мичмана с нескрываемым любопытством. Доктор, сугубо говоря, не был землянином. Он родился на Виндали-5, а тамошние жители славились пристрастием ко всему сверхъестественному, а также крайним суеверием. Годы, проведенные в стенах Космической Академии, конечно, сказывались, но даже наличие логики и прагматизма, указанное в личной карточке Маккоя, оставляло место для проявления старых интересов.
      – Правильно, Дэн! – Холли поднялась со своего места и нависла над Марксоном, скорчив жуткую гримасу и помахивая перед его лицом скрюченными пальцами. – А потом, когда мы высадимся на станции, изо всех щелей повылазят мерзкие гоблины и посворачивают наши глупые головы, и в первую очередь твою.
      Громкий смех потряс стены помещения. Марксон усмехнулся и отвел от лица руки охочей до развлечений Холли.
      – Если то, что мы слышали от инженера Скотта, правда, – заговорил Маккой, перекрывая хохот разошедшихся не на шутку астролетчиков, – то старый корабельный док на Тау Кита должен быть битком набит привидениями всех мастей, однако ни о каком наличии экстроплазмы там никто слыхом не слыхивал.
      – Эй, Дэн, может, смотаешься туда и сам глянешь, какие там дела? крикнул кто-то, обращаясь к Марксону. – Неохота, – ответил тот лениво. – Нас и тут неплохо кормят.
      Внезапно средь шума и гама прозвучал твердый спокойный голос:
      – Внимание, Центр вызывает командира Кирка. Все умолкли и посмотрели на динамик интеркома. Кирк поспешно нажал клавишу.
      – Джим Кирк у аппарата. – Командир, – раздался уверенный голос рулевого пилота, – вы просили сообщить, когда мы прибудем к станции.
      – Ну и?
      – Мы прибываем.
      – Понял. Сейчас буду. Сообщите мистеру Споку, что я жду его в центре управления. Конец связи.
      Кирк поспешно поднялся и привел в порядок мундир.
      – Леди и джентльмены, – сказал он, обращаясь к окружающим. – Все это очень интересно, но пора и честь знать. Долг зовет. Доктор, – сказал он, обращаясь к Маккою, – прошу вас следовать за мной.
      – Иду, – ответил Маккой, которому тоже захотелось в центр управления.
      В дверях Кирк остановился.
      – Мистер Скотт, у вас найдется какая-нибудь свежая байка, из тех, что нейтрально подействует на команду и не вызовет нездорового возбуждения? спросил он, обращаясь к инженеру.
      Скотт смущенно потупился.
      – Конечно, сэр, – ответил он, разглядывая носки ботинок.
      – Ну, тогда я на вас надеюсь, – сказал Кирк и повернулся к Маккою. Пошли, коновал, служба не ждет.
      Маккой вышел вслед за командиром, и последнее, что донеслось до него из комнаты отдыха, были слова Скотта, который елейным голоском завел:
      "Итак, дети, давным-давно...". Маккой только усмехнулся, направляясь вслед за капитаном к ближайшему турболифту.
      Когда они вошли в лифт, Кирк скомандовал:
      "Центр управления", и кабина тронулась с места. Маккой скосил глаза и посмотрел на командира.
      – Ты выглядишь усталым, Джим, – сказал он, подняв одну бровь.
      – Будешь тут усталым, – буркнул Кирк, оторвавшись от своих мыслей. Небось поневоле утомишься, полвечера продувшись с тобой в райзэвэй, старый ты лепила. Наверное, по ночам тренируешься.
      Доктор самодовольно ухмыльнулся.
      – Некоторые обладают врожденным талантом, дорогой Джим, – сказал он, приосанившись. Кирк фыркнул.
      – Может статься, что и так, дорогой Леонард, ответил он с наивозможной язвительностью, – но, как мне кажется, у тебя совсем иной талант: ты можешь достать кого угодно. Только я собрался вздремнуть, как ты хвать меня в охапку – и за игральный стол. Разумеется, голова у меня соображала плохо. И вообще, у тебя в роду не было профессиональных картежников?
      – Не знаю, не знаю... И вообще, не стоит искать оправданий собственной слабости на стороне, – подначил командира Маккой.
      – В каком это смысле?
      – А в самом прямом. Я тебе рук не выкручивал и за стол силком не тащил.
      – Да, но зато я пропустил бы вечернюю сказку Скотта!
      Маккой расхохотался. – Вижу, что и ты с удовольствием принимаешь этот способ психологической разгрузки! Держу пари, что тебе в детстве рассказывали на ночь страшные сказки!
      – Да, признаться, так оно и было, – улыбнулся Кирк.
      Тут кабина лифта остановилась и дверь распахнулась. Командир и доктор вошли в центр управления. Спок уже сидел на своем привычном месте. Он поднял голову и кивнул в знак приветствия.
      Кирк опустился в кресло и посмотрел на экран внешнего обзора. Маккой остановился за его спиной.
      – Это и есть станция? – Кирк указал на темное пятно прямо по курсу.
      – Так точно, сэр, – ответил офицер, сидевший за пультом.
      – Увеличьте изображение. Пятно на экране увеличилось в размерах и приобрело ясные очертания. Это был прекрасный образчик древней космотехники: в пространстве перед "Энтерпрайзом" нелепо болтался эдакий чудовищный металлический баклажан, весь в шрамах от метеоритов, помятый и обшарпанный. Одна из огромных приемопередающих антенн была покорежена, другая вообще срублена под корень. Вся станция выглядела запущенной и безнадежно мертвой.
      – Ну и видок у нее, – сказал Кирк. – Трудно поверить, что когда-то это работало.
      – Мистер Спок, а призраков там нет? – неожиданно спросил Маккой.
      Тот от удивления выпучил глаза.
      – Вы что-то сказали, доктор? – переспросил он. Не отрывая взгляда от экрана, Кирк махнул рукой.
      – Не обращайте внимания, Спок. Ему лишь бы только похихикать.
      – А-а, все шутите, – протянул Спок. – Да, действительно, некоторые архаичные структуры весьма устойчивы в том, что касается заложенных в них основных функций.
      Маккой озадаченно открыл рот. "О чем это он толкует? Об этом древнем огурце, или мне стоит посчитать себя оскорбленным?.."
      Кирк подавил смешок.
      – Офицер Дэвин, начинайте перенос станции на борт "Энтерпрайза".
      Поместите ее в 12-й отсек.
      – Слушаюсь, сэр.
      Откинувшись в кресле, Кирк наблюдал, как захваченная тяговым лучом станция медленно приближается к кораблю.
      – Какое, однако, уродство! – заметил Маккой. – По сравнению с нашим "Энтерпрайзом"...
      – Ну, не надо забывать, что это "безобразие" – предок нашего корабля, – посмотрел на доктора Кирк, – а предков надо уважать.
      – Ну, может, ты и прав, – пожал плечами Маккой.
      Но вот изображение станции пропало с экрана. Дэвин сказал:
      – Станция у нас на борту, сэр.
      – Отлично сработано, офицер, – похвалил Кирк. – А теперь – курс...
      – Простите, капитан, – перебил его Спок. – Только что обнаружен большой объект. Он в пределах досягаемости наших сенсорных радаров. Пеленг 0703 дробь 54...
      – Идентификация?
      – Тип неизвестен, сэр.
      Маккой заметил, как побагровело лицо командира и напряглись его мышцы.
      – Мы подошли вплотную к ромуланской нейтральной зоне, – пробормотал Кирк. – Дайте изображение не экране и объявите тревогу.
      От басовитого звука сирены Маккой поморщился, подошел ближе к командиру и взялся руками за спинку его кресла. Кирк мельком глянул на друга и снова уставился на экран. Когда там появилось изображение, он весь подался вперед.
      – Увеличьте картинку, – негромко бросил он офицерам.
      Все, кто находился в центре управления, впились глазами в экран. Даже невозмутимый Спок на некоторое время потерял дар речи, осознавая увиденное.
      Маккой пробормотал, обращаясь к Кирку:
      – Что это за хреновина такая, Джим?..

      Маккой не ожидал услышать ответа, поэтому не удивился, когда его и не последовало. Да и вряд ли кто-либо из присутствовавших в рубке мог разъяснить увиденное.
      Огромное сооружение, по сравнению с которым солидный "Энтерпрайз" казался елочной игрушкой, надвигалось из пустоты. Порождение чужого разума, несмотря на необычность форм, выглядело весьма грозно; в его движении была уверенность и сила; глядя на него, земляне внезапно почувствовали себя беззащитными.
      Неизвестный корабль напоминал не то чудовищно разросшееся непонятное растение, не то произведение скульптора-абстракциониста: массивный основной корпус и от него протянувшиеся во все стороны постепенно истончавшиеся отростки, которые двоились, троились, становясь все тоньше и тоньше... "Ну и образина!..." – невольно подумал Маккой. Ему вдруг пришла в голову мысль, что при должном уходе это чудище разрастется до размеров Галактики и высосет из нее всю жизненную силу. Доктора от таких видений чуть не затошнило.
      Кирк сидел и внимательно разглядывал пришельца. Вдруг он сморщил нос, покрутил головой и оглянулся на Маккоя, Тот вопросительно посмотрел на командира и внезапно почувствовал какой-то резкий запах, словно от горящих растений.
      – Что-то не в порядке, – сказал Кирк, повинуясь настойчивому взгляду доктора. – Я не знаю, что это, но этого не должно быть. Да выключит кто-нибудь эту чертову сирену! – повысил он голос. – Спок, что вы думаете?
      – Я заинтригован, – помедлив, ответил тот, спокойно разглядывая Жуткое видение на экране. – Скорее всего, это космическая станция. – Если Спок и волновался, то внешне это никак не проявлялось.
      Кирк некоторое время смотрел на него непонимающе, а потом, спохватившись, сказал:
      – А, ну да, ну да...
      Все взволнованно зашевелились.
      – И рядом с ромуланскими территориями... – продолжал размышлять вслух командир. Присутствующие зачарованно смотрели ему в рот. Вдруг Кирк резко поднялся.
      – Спок, вы знаете что-нибудь о строительстве Федерацией в этой части Галактики каких-либо объектов?
      – Согласно официальным данным за последние пять лет, – немедленно заговорил Спок, – в этой части галактической территории не находится ни строящихся, ни законсервированных станций либо кораблей. Однако...
      – Но ведь кто-то же это построил? – робко спросил Маккой.
      – Позволительно ли, мне будет закончить, сэр? – с ледяной вежливостью осведомился Спок.
      – Да-да, конечно, – поспешно ответил Маккой.
      – Благодарю вас, – поклонился офицер. – Итак, я продолжаю. В любом случае, то, что мы видим на экране, не соответствует инженерным нормам постройки кораблей, принятым в Звездном Флоте. Сигма-деритринитационные установки не просматриваются, тягловая сила не выделена, фотонный отражатель отсутствует. Но зато этот объект поразительно напоминает ранние клингоно-ромуланские фрондибулы-прототипы. А поскольку мы находимся на краю ромуланской зоны, то следует признать – это ромуланцы. Я закончил.
      Некоторое время все непонимающе смотрели на него, потом смысл сказанного дошел до окружающих. Воцарилась мертвая тишина. Первой ее нарушила мичман Нисса, сидевшая за пультом связи.
      – А что эта штуковина, собственно, делает на территории Федерации? задала она разумный вопрос.
      – Хороший вопрос, офицер, – одобрительно сказал Кирк. – А есть ли на этом металлоломе какие-либо опознавательные знаки, кстати? Хотелось бы уточнить, с кем мы имеем дело. Дэвин, увеличь-ка картинку еще немного.
      Офицер послушно исполнил приказ, пощелкав тумблерами и покрутив верньеры. Космическое страшилище увеличилось в размерах, стали видны отдельные детали. На тусклых "панелях явственно проступили выпуклые буквы.
      – Это ромуланское письмо, – заметил Кирк.
      – Правильно, – подтвердил Спок, – и написано там – "Релта".
      Незнакомое слово повторили сразу несколько голосов, и оно прошелестело по залу, словно легкий ветерок. Маккой негромко заметил:
      – Мне всегда казалось, что ромуланцы не строят больших космических станций. – До сих пор так оно и было, – отозвался Кирк, внимательно всматриваясь в экран. – Видимо, это был лишь вопрос времени... – Он подергал себя за нижнюю губу и едва слышно вздохнул. Маккой глянул на него и понял, что капитан пребывает в растерянности. – Но зато они не проявляют агрессивности по отношению к нам, – задумчиво продолжал Кирк.
      – Дэвин, попробуйте просканировать у нее внутри, – наклонился над офицером Спок.
      – Наличия жизни не обнаружено, – через некоторое время сообщил тот, подняв голову.
      – Вы уверены? – спросил Маккой. Офицер лишь сдержанно кивнул:
      – Жизни там нет. Станция дрейфует с минимальной начальной скоростью.
      – Джим, а вдруг это проста хлам, выброщенный за ненадобностью? обратился доктор к командиру.
      – Да нет, костоправ ты наш любезный, – задумчиво ответил Кирк. Ромуланцы не бывают расточительными, Это, гм, неспроста. Нисса, – сказал он, помолчав, – попробуйте связаться со станцией.
      – Да, сэр. – Тонкие пальцы миловидного офицера связи забегали по клавишам, и она заговорила в микрофон:
      – Внимание, космическая станция "Релта". С вами говорит федеративный корабль "Энтерпрайз". Ответьте нам.
      Никакого ответа. Нисса подождала несколько секунд, затем снова заговорила:
      – Внимание, ромуланская станция "Релта". Говорит федеративный корабль "Энтерпрайз". Вы находитесь в пределах зоны, принадлежащей Федерации. Пауза. Молчание. – "Релта", ответьте. Вам нужна помощь? Отвечайте!..
      Нисса посмотрела на Кирка и покачала головой.
      – Ничего, сэр: Молчат.
      – Хорошо, офицер. Мы сделали все что могли. Компьютер записал это...
      Он задумался, машинально постукивая себя пальцем по кончику носа.
      Потом пробормотал что-то.
      – Ты что-то сказал, Джим? – переспросил его Маккой.
      – Я говорю, что ромуланцы что-то затевают. – Кирк тряхнул головой. В последнее время они попритихли, и эти было подозрительно, а вот теперь такая чертовщина... С их стороны глупо было думать, что вторжение на территорию Федерации останется без последствий. Это ведь прямое нарушение Договора о нейтральной зоне, которым они сами постоянно размахивают у нас перед носом.
      – А вы не думаете, командир, что это отвлекающий маневр? – подал голос Спок.
      – Чтобы отвлечь наше внимание, а самим строить козни в другом месте?
      Я думал об этом. Офицер, – он повернулся к Ниссе, – передайте командованию Звездного Флота для адмирала Картрайта, что мы обнаружили на территории, принадлежащей Федерации, ромуланскую космическую станцию, без признаков жизни на ней, и предпринимаем шаги, которые прояснят обстановку. О результатах сообщим позже. Просим также извещать нас обо всех случаях незапланированной активности ромуланцев в других секторах пространства.
      Лучше все-таки подстраховаться, а? – Он подмигнул девушке.
      – Так – точно, сэр, – браво ответила очаровательная операторша и начала исполнять приказание.
      – А не проще было бы связаться с ромуланцами и попросить их убрать отсюда свой хлам? – высказал Маккой пришедшую ему в голову интересную идею.
      – Вы полагаете, доктор, что мы вернем им просто так все это роскошество, бесцельно бродящее по просторам космоса? – высокомерие спросил Спок.
      Кирк ухмыльнулся:
      – Спок прав, лепила, надо познакомиться с этой биксой поближе, глядишь, и получится подружиться...
      – И вам хочется с ней подружиться, мистер Спок? – Маккой сделал вид, что, безмерно удивлен. – Неужто у вас бывают какие-то эмоции и потребности?..
      – Бывают, – холодно ответил Спок.
      – Понимаю, понимаю, – согласился Маккой, улыбаясь аки чеширский кот.
      – Признаться, я и сам не прочь прогуляться туда, – лукаво сообщил он Кирку. – Но мне не хотелось бы уподобиться Барбаре, страдающей любопытством...
      – А что с ней сталось? – поинтересовался Спок.
      – Да вот, оторвали одну из частей тела, – непринужденно пояснил любезный доктор.
      – Ай-яй-яй...
      – Представьте себе... Так вот, я продолжаю. Что, если станция принадлежит вовсе не ромуланцам? Кирк посмотрел на него с удивлением.
      – Пардон, не понял...
      – Если это уловка, – терпеливо пояснил Маккой, – то она может быть чьей угодно. Может, кто-то хочет нас поссорить с ромуланцами, а может, наоборот, в компании с ними на нас наезжает.
      – Ты имеешь в виду клингонских?
      – Может, это они, может, какая другая бригада... Кстати, о клингонах.
      Они ведь и раньше с ромуланскими ребятами были связаны. – Доктор наклонился ближе к Кирку. – Подумай сам Джим. В то время, когда Федерация отслеживает ромуланцев, что мешает клингонам, прикрываясь чужим именем, творить беспредел по всей Галактике?.. Правильно, ничего не помешает. Да и вообще, ты же знаешь, как это случается: вроде друзья-друзья, одним делом занимаются, а потом, глядишь, – бух, бах, корабль в клочья взрывом, или химией какой отравят, или, чтоб уж совсем наверняка, очередью из бластера продырявят... Тяжелые нынче времена, Джим... Так что мы вполне можем найти на этой барже команду ромуланцев, перерезанную их бывшими дружками. Вот и подумай, стоит ли туда соваться, не пришлось бы пожалеть.
      Кирк кивнул.
      – Буду иметь это в виду, хоть и считаю, что ты совсем уж сдурел.
      Ладно, черт с ними, и с ромуланцами, и с клингонами. Ведь может статься и так, что кто-то просто потерял эту посудину – оборвался конец на верфи, например: посмотри, какая она новенькая. Заберемся туда, и если окажется, что это так, то либо заберем ее себе, либо отдадим обратно, содрав с них втридорога.
      Маккой хмыкнул.
      – Ну, может быть... Но все равно, перед тем, как туда лезть, нужно принять меры предосторожности... Ну так пошли, и надерем им задницу, как говаривали наши предки. – Кирк повернулся к своему помощнику. – Спок, не следует ли нам просканировать станцию на предмет наличия высокой энергии?
      Не подвергнем ли мы Энтерпрайз опасности?
      – Я думаю, для беспокойства нет оснований, – ответил Спок. – Я уже снял показания. Запас высокой энергии минимальный, отклонений от нормы нет.
      – Вот и чудненько! Офицер Дэвин, есть ли поблизости от нас какие-либо другие корабли?
      Дэвин обратился к своим приборам и через некоторое время ответил; – Ближайший корабль Звездного Флота – "Тандарих" – пришвартован у станции "Хоумэвей". Чужих кораблей поблизости нет.
      – Или их нет, или они хорошо замаскированы, – заметил Кирк.
      – И это успокаивает, – сказал Маккой сардонически.
      – Существует ли на станции опасность для людей, Спок? – обратился командир к своему помощнику.
      – Насколько я могу судить, нет. Но все нам надо хорошенько снарядиться.
      – Конечно, Спок. – Кирк нажал кнопку интеркома. – Капитан-лейтенант Зулу и капитан Ухура, пройдите в центр управления. Капитан-лейтенант Зулу останется за старшего. – Он нажал другую кнопку. – Лейтенант Чехов, здесь Кирк.
      Шеф службы безопасности отозвался голосом с сильным ярославским акцентом. По мере того, как лейтенант просыпался, акцент постепенно исчезал. – Павел Чехов у аппарата, командир.
      – Простите, что беспокою вас в часы вашего драгоценного отдыха, сказал Кирк несколько ядовито, – но служба есть служба. Мы тут наткнулись на безжизненную ромуланскую станцию. Так что, лейтенант, жду вас через двадцать минут со всеми вашими бойцами в транспортном отсеке.
      – Так точно, сэр, – уже совсем отчетливо ответил Чехов с прекрасным бостонским произношением. Кирк снова нажал кнопку.
      – Главный инженер Скотт, здесь командир Кирк.
      – Скотт на проводе, командир.
      – Привет, романист. Жду тебя через двадцать минут в транспортном отсеке. Скотт, мы тут наткнулись на необитаемую космостанцию. Мне понадобится твой талант.
      – Есть, сэр. Кирк встал.
      – Итак, джентльмены, не желаете ли познакомиться с нашей находкой поближе?
      – Ура!.. – Маккой подскочил и вслед за Кирком и Споком проследовал к турболифту. Но когда они ехали в кабине, доктор, откашлявшись, сказал:
      – Конечно, я не имею ничего против такой увеселительной прогулочки, но все-таки, зачем там нужен врач?..
      – Мера предосторожности, лекаришка, – ответил Кирк в свойственной ему ласковой манере. – А вдруг там кто-то есть, вдруг случится бой, кто нам будет перевязывать тяжелые раны?
      Последние остатки робкой улыбки мигом улетучились с лица милейшего доктора, и оно приобрел хорошо знакомое Кирку выражение, ясно говорившее:
      "Не нравится мне все это!.."

      Отключив интерком, начальник службы безопасности Павел Чехов резко вскочил с кровати. Помотав головой и помахав руками, дабы разогнать остатки сна, он почувствовал, что окончательно проснулся. К сожалению...
      ... Ему снился такой чудный сон! Родная русская деревня, где жил его дядюшка Ваня, там, далеко, под Великими Луками: берег тихой речки, купающиеся девушки, березовые рощи и ягодные места... Чехов пригорюнился, предаваясь воспоминаниям. Этот Кирк с корнем выдрал его из объятий Морфея, испортив такое удовольствие!.. Да, а о чем, собственно, говорил командир?
      Куда-то надо бежать?!
      Чехов быстро глянул на часы. Четверть часа на то, чтобы собраться самому, кликнуть свою команду, прихватить пожитки и явиться в транспортный отсек. Ерунда, успеем!
      Лейтенант подскочил на месте и стал носиться по каюте, как угорелый.
      Пара отжиманий, душ, часы, трусы, рубашка, кнопка интеркома.
      – Здесь шеф Чехов, – сказал лейтенант, откашлявшись и поддернув зиппер в форменных брюках. – Мичманам Холли, Марксону и Лено через десять минут явиться в транспортный отсек. Иметь боевые скафандры и оружие. Все!
      Он добродушно усмехнулся, представив, как сейчас его салажата мечутся по своим каютам, все сонные и все дезабилье. Ничего, подумал он с отеческой строгостью, тяжело в ученье, зато легко в бою!
      Пуля – дура, штык – молодец... Офицер службы безопасности должен быть всегда готов к любым неожиданностям! Как говорил его любимый герой, Железный Фелекс, будь готов! Всегда готов!..
      Чехов посмотрел на часы и порадовался за себя. У него осталось еще восемь минут.
      Лейтенант достал расческу – сувенир, купленный в деревне у дядюшки, и начал причесываться, одновременно работая с компьютером. Он прочел служебную записку мистера Спока; огорчившись, узнал, что придется волочь на станцию громоздкую бандуру – чертов генератор (тут Чехов добавил про себя несколько слов из лексикона своего дяди Вани, которые тот нечасто употреблял в приличной компании); передал запрос интенданту насчет оружия и прочего спецснаряжения; а когда он вырубил компьютер, облачился в боевой скафандр, погасил свет в каюте и, бережно пряча расческу, выскочил в коридор, у него оставалось еще пять минут времени.
      Когда он ехал в турболифте, то основным вопросом в его голове был следующий; что же на этот раз задумали ромуланцы?..

* * *

      В силу многолетней привычки и шотландского здравого смысла главный инженер Монтгомери Скотт всегда проверял исправность приборов. Так было и на этот раз: в ожидании Лено и прочих членов команды Чехова, а также., остальных шотландец отлаживал механизмы транспортировки. Все работало нормально.
      Кроме того, в голове Скотта блуждали любопытные мысли. Будучи инженером по профессии и по призванию, шотландец живо интересовался разными механизмами и вообще техникой и поэтому сейчас горько жалел о том, что его не взяли в исследовательскую группу. Покопаться в потрохах неземного происхождения космической станции – да это было бы просто великолепно!..
      Но раз нужно – значит нужно. Он должен быть здесь, обслуживать модуль переброски. Никто лучше его не сможет сделать этого.
      Дверь распахнулась, и на пороге появился стройный мускулистый человек без шлема, но в темных очках. Скотт подавил улыбку. Офицеры из команды Чехова всегда появляются раньше всех!
      – А, Марксон! – воскликнул шотландец, – а где же твой друг... ну этот, как его звать-то, все забываю...
      – Привет, Скотти! – весело крикнула Сюзанна Холли, протискиваясь в отсек мимо своего товарища, такая хрупкая и маленькая по сравнению с ним.
      – Все наши друзья уже здесь!
      – Угу, – добавил Дэн Марксон тоном человека, не терпящего шуток, и вежливо пропустил вперед Кристину Лено – высокую голубоглазую амазонку.
      Грациозно ступая, та подошла к компьютерному пульту, облокотилась на него и спросила:
      – Так что же происходит, любезный мистер Скотт? Я думаю, причина, по которой нас подняли с постели, достаточно серьезная?
      Искоса глянув на ее гибкую фигуру, инженер сглотнул слюну и, отведя глаза сказал;
      – По правде говоря, я и сам точно не знаю. Пусть уж вам все объяснит Чехов, ваш начальник, он-то точно в курсе...
      Дверь распахнулась, и на пороге появился еще один мускулистый человек, побольше других – сам Чехов, легок на помине, нагруженный сверх меры всякими аксессуарами из корабельного арсенала.
      Члены его группы, расталкивая друг друга, набросились на своего командира, стремясь поскорее получить свою долю. Облегчив таким образом лейтенанта, тройка коммандос мигом построилась, давая Чехову возможность обозреть их выправку и амуницию. Лейтенант, прищурив один глаз и заложив руки за спину, не спеша прошелся вдоль короткого строя. Видимо, он остался доволен осмотром, потому что улыбнулся и скомандовал "Вольно!". Его подчиненные расслабились и приняли свободные позы, отставив согнутую в колене ногу в сторону и заложив руки за спину.
      Чехов еще раз оглядел своих бойцов и заговорил.
      – Ребята, – сказал лейтенант, – командир Кирк сообщил нам, что перехвачена ромуланская космостанция, по всей видимости, необитаемая. Чехов сделал паузу, наблюдая за своими подчиненными. Вся троица замерла, точно свора борзых, учуявшая запах дичи. Глаза горели, ноздри трепетали. Перед нами поставлена задача – проникнуть на территорию возможного противника, произвести разведку, возможно, вступить в бой... В мое отсутствие старшим службы безопасности на корабле остается мичман Эстано.
      Каждому из вас выданы боевые фонари и коммуникаторы. Будьте предельно внимательны и осторожны, не теряйте связи друг с другом. Не забывайте о возможной опасности... Перед выходом проверьте, заполнены ли энергоемкости!
      Тройка десантников выполнила приказание. Чехов помолчал немного, затем продолжил:
      – Мистер Спок сообщил, что космостанция дрейфует с минимальной скоростью: ее энергетические показатели едва уловимы. Поэтому мы берем с собой полевой переносной генератор, на случай, если энергии стационарных установок будет недостаточно для проникновения в тамошний компьютер. Если не последует других распоряжений, то расстановка наших сил будет такова.
      Каждый из вас должен находиться при одном из старших офицеров. Состав двоек таков: Марксон и мистер Спок, Холли и доктор Маккой, Лено и я состарим тройку с командиром Кирком. Все понятно?
      – Так точно, сэр! – ответили десантники в один голос.
      – Вопросы есть?
      – Простите, сэр, командир не сообщил вам, почему чужая станция оказалась здесь, в территории космоса Федерации? – подал голос Марксон.
      – Если он и знает почему, то у него есть причины не говорить об этом сейчас. Все должно проясниться после начала операции. Еще вопросы? Нет?..
      В таком случае...
      В этот момент в отсек вошли Кирк, Маккой со своими медицинскими причиндалами и Спок, который нес трикодер.
      – Смирно!.. – выкрикнул Чехов, и его команда вытянулась в струнку.
      Лейтенант повернулся к Кирку.
      – Десантная группа службы безопасности к высадке готова, сэр! отчеканил он. – Специальное снаряжение и фазеры в наличии.
      – Отлично, лейтенант, – ответил Кирк. – Вольно. Итак...
      – Командир, пару слов наедине, – вдруг сказал Спок.
      – Что такое? – удивленно глянул на него Кирк.
      – Мне хотелось бы сказать вам пару слов тет-а-тет, – повторил его помощник, отходя в сторону.
      Кирк вопросительно посмотрел на Маккоя, но тот лишь развел руками.
      Командир пожал плечами и последовал за Споком.
      – В чем дело, Спок? – опросил он несколько раздраженно. – Что еще за тайны мадридского двора?
      – Это имеет отношение к нашей экспедиции, – бесстрастно ответил Спок.
      – В таком случае, говорите об этом при всех. У нас не может быть тайн друг от друга, тем более сейчас, когда существует возможная опасность.
      – Хорошо, раз вы настаиваете, – слегка поморщился Спок и громко продолжил:
      – Командир, я считаю и настаиваю на своем мнении: вам не следует присоединяться к исследовательскому отряду!
      – Что такое.?! – воскликнули Кирк и Маккой в один голос. Командир смотрел на своего помощника так, будто тот превратился в крокодила.
      – Да, я считаю, что вы приняли необдуманное решение, – упрямо продолжал Спок. – И я полагаю, что вы кое о чем забываете!
      Налившийся кровью командир хотел было что-то сказать, но, вдруг как-то сник и отвел глаза.
      – Ты имеешь в виду то предписание, которое мы давеча получили из штаба Звездного флота? – неловко пробормотал он.
      – Именно так, сэр – подтвердил Спок.
      – Вы меня удивляете, мистер Спок, – довольно строго сказал Кирк. – Я полагаю...
      – Да в чем тут дело? – нетерпеливо встрял в разговор ничего не понимавший Маккой.
      – Он говорит о предписании, которое мы получили на прошлой неделе от командования, – нехотя пояснил Кирк. – Это предписание не рекомендует именно не рекомендует, а не запрещает – командиру покидать корабль и входить в состав десантных групп. Командование десантом должно возлагаться на кого-либо из старших офицеров...
      – Ну и давно пора было это сделать! – не сдержался Маккой, и Кирк в некотором недоумении уставился на него, – И ты, Брут! – грустно сказал он. – В смысле, коновал, конечно...
      Тот сложил руки на груди и с достоинством посмотрел на своего командира.
      – Я давно, точнее всегда, считал, что офицерам столь высокого ранга не стоит принимать участие в подобных операциях, – сказал он. – А вдруг случится что-нибудь и корабль останется без командира?
      Кирк молчал и свирепо поглядывал на разговорчивого доктора. Тот почувствовал себя неуютно и извиняющимся тоном пробормотал;
      – Я все понимаю, Кирк, но сейчас я всецело на стороне Спока.
      – Благодарю вас, мистер Маккой. – вежливо отозвался офицер.
      – Да наплевать мне на эти дурацкие рекомендации! – взорвался Кирк. Приказы я выполняю, а вот идиотских советов не терплю!
      – Да, пока что это не приказ, – невозмутимо сказал Спок. – И все же вы прекрасно знаете, что командование часто считает свои рекомендации приказами, обязательными к исполнению.
      – В следующий раз, – буркнул Кирк и попытался сменить тему. – Итак, мы говорили о высадке...
      – Извини, Джим, но что, значит "в следующий раз"? – прервал его Маккой. – Твои отношения со штабом и издаваемыми им приказами – твое личное дело, но здесь речь идет совсем о другом. Здесь можно говорить либо о недоверии к старшим офицерам твоего корабля, которые не способны выполнить поставленную перед ними задачу, либо о наплевательском отношении к членам экипажа и целям экспедиции в целом. – Доктор подошел ближе к Кирку и негромко продолжил:
      – Какой пример ты подаешь остальным, Джим? Ты подумай только, раз капитан ведет себя подобным образом, то что же взять с других старших офицеров и разных там прочих мичманов? Сегодня ты не подчинился вышестоящему командованию, а завтра они не подчинятся тебе!..
      Кирк хотел было что-то сказать, но промолчал. Некоторое время он обиженно сопел, но затем, видимо, признав всю весомость доводов Маккоя, согласился с ними. Некоторое время он сердито пыхтел, а затем окончательно сдался – Черт с тобой, костоправ, пусть будет по-вашему. Но учти... – Ладно, ладно, – поспешно сказал Маккой. – Иногда надо прислушиваться к советам лечащего врача... Лейтенант Чехов, где эти причиндалы, которыми мы должны обвешаться?..
      Кирк угрюмо наблюдал, как Спок и Маккой крепили к своим поясам необходимое снаряжение. Он подождал, пока они справятся, прищуренными глазами обвел всех десантников и обратился к ним:
      – Ребята, не тратьте там времени попусту, будьте осторожны и внимательны. Помните, что главная задача каждого десантника – выполнить задание, вернуться самому и сохранить товарища... От вас потребуются мужество и умение – я надеюсь, что и того, и другого вам хватит. А уж когда вы возвратитесь, то командование Звездного Флота само решит, кого казнить, кого миловать, а с кем воевать. Но при этом все же не забывайте, что вы будете находиться на территории вероятного противника, а посему держите палец на спусковом крючке!..
      Скотт, не поднимая головы от своих приборов, что-то пробурчал.
      – Вы имеете какие-то возражения, мистер Скотт? – повернулся к нему Кирк. Инженер прокашлялся.
      – Быть может, стоит упредить желания и решения командования и послать какого-нибудь толкового инженера, дабы он со знанием дела поковырялся в потрохах чужой станции?..
      – И ты туда же, Скотти! – Кирк весьма неодобрительно покачал головой.
      – Тебе так сильно надоел наш "Энтерпрайз"?
      Скотт понял, что нагрубил и проштрафился, опустил глаза и понурился.
      – Ладно, – смилостивился Кирк, – будь по-твоему. Если возникнет необходимость более тщательного осмотре после того, как десантники благополучно вернутся с задания, то...
      Инженер с надеждой глянул на него.
      – ... Мы посмотрим, – закончил Кирк.
      – Спасибо, сэр, – довольно уныло сказал шотландец.
      Командир покровительственно похлопал его по плечу и повернулся к десантникам.
      – Итак, леди и джентльмены, пора начинать наше шоу, не так ли? По местам!
      Десантники заняли свои места на телепортационной платформе, сжимая в руках фазеры на боевом взводе.
      – Как бы мне хотелось отправиться с вами, ребята, – пробормотал Кирк и взмахнул рукой. – Поехали, мистер Скотт!
      Инженер защелкал своими кнопками, тумблерами и выключателями, раздалось равномерное басовитое гудение, низкая тональность которого все повышалась и повышалась, пока не перешла в пронзительный визг. Круговерть разноцветных огней, туманная дымка, легкое дуновение ветра – и тишина.
      Платформа была пуста – десантники отправились в неизвестность.
      Скотт посмотрел на Кирка.
      – Переход прошел нормально, сэр. Нам осталось только ждать.
      – Это-то, пожалуй, самое трудное. – Кирк тяжело поднялся с кресла рядом с инженером. – Еще никогда у десантников не получалось ничего путного, когда они шли в поиск без командира корабля!.. – Кирк вдруг умолк на полуслове и с каким-то суеверным страхом посмотрел на Скотта. "Вот черт, накаркаешь же!.." – пронеслась у того в голове отчаянная мысль.
      – Во всяком случае, счастливого им пути! – сказал Кирк и суеверно скрестил пальцы.

      Маккой где-то вычитал такую фразу: "... и дольше века длится день".
      День не день, но микросекунда телепортационного перехода стала для доктора чуть ли не бесконечностью. Будто на виселице выбили скамейку из-под ног, и закачался в петле, дергаясь в тщетной попытке дотянуться до земли, а шейные позвонки хрустят, и рвется горло, язык распухает, заполняя рот, и лезет наружу, огромный и уже чужой; кровавая пелена перед глазами плывет, покачиваясь, рассыпаясь в мелкие брызги, и уже нет ни верха, ни низа, голова взрывается, как воздушный шарик, ты уже умер, ты уже так далеко отсюда, в мире двенадцати солнц и одной луны, но вот еще одно тело, и надо возвращаться...
      Каждый раз Маккой испытывал подобное при телепортационном переходе, и каждый раз спрашивал у других об их переживаниях, снова и снова убеждаясь в том, что его ощущения присущи только ему. Очевидно, сказывалось активное неприятие доктором технологического прогресса и техники вообще... Маккой выслушивал участливые слова, терпел, сочувственные взгляды и терпел похлопывания по плечу. Умом он понимал, что все его неприятные переживания – лишь атавизм, реакция дикаря на непонятное и неведомое, но ему от этого было не легче. Он снова и снова испытывал страх перед непостижимой опасностью, которую не мог ни увидеть, ни упредить. Каждый раз он умирал в страхе – и не радовался воскрешению. Никто, даже Кирк, не мог убедить доктора относиться к процессу телепортации разумней и проще, и он все так же во время перехода чувствовал себя приговоренным без права на помилование.
      Сейчас Маккой стоял на палубе космостанции, чувствуя, как ноги снова держат его, как отступает тьма перед глазами и он возвращается к жизни.
      Тело его было пронзено тысячью маленьких иголочек, про которые Кирк говорил, что они существуют только в его дурацком воображении. Маккой ощутил, как желудок стал на место, как сердце возвратилось из пяток, обрел возможность дышать и осознал себя прежним невредимым доктором.
      – Вы что-то сказали, мистер Маккой? – услышал он голос Спока.
      Маккой вздрогнул, прокашлялся и осмотрелся. Неживой свет ламп аварийного освещения бросал зловещие отблески на резкие черты лица помощника командира. У доктора мелькнула мысль, что Скотт ошибся и забросил их прямо в преисподнюю, и он уже хотел было попросить Спока дыхнуть огнем, цокнуть копытом или показать хвост, но испугался, что тот с легкостью выполнит его просьбу.
      – В чем дело, мистер Спок? – слабым голосом спросил доктор, вдыхая незнакомые запахи чужой станции. Воздух вокруг был прохладным и свежим.
      "Осенний полдень", – невольно подумал Маккой.
      – Вы что-то пробормотали в тот момент, когда Скотт запускал свой агрегат, – пояснил Спок невозмутимо, – Я подумал, что вы решили закончить свою мысль.
      Маккой вдруг почувствовал беспричинное раздражение.
      – Отстаньте от меня, Спок! – гаркнул он. – Не приставайте со своими идиотскими шуточками и занимайтесь лучше делом!..
      Гаркнул и устыдился своей вспышки. Одна бровь Спока удивленно поползла вверх, тень улыбки мелькнула в глазах, в остальном же он оставался совершенно невозмутим, что Маккой невольно с некоторой досадой и отметил.
      – Ладно, – сказал доктор, отводя глаза, – мы с вами целы и невредимы.
      А как остальные?.. Э-эй, где вы там?..
      Остальные были все на месте, и все у них было в порядке. Тройка десантников и Чехов с оружием в руках заняли свои места возле Спока и доктора.
      Спок открыл крышку переговорного устройства, пощелкал выключателями и сказал в микрофон:
      – Здесь старший помощник Спок. Вызываю "Энтерпрайз". "Энтерпрайз", ответьте!
      – Здесь Кирк. "Энтерпрайз" слушает вас, мистер Спок! – раздался из динамика спокойный голос командира.
      – Докладываю, командир. Группа прибыла на место благополучно.
      Начинаем осмотр станции.
      – Действуйте. Будьте постоянно на связи. При малейшей опасности немедленно возвращайтесь. Это приказ. Повторяю отдельно для мистера Чехова – никакого лишнего геройства и никакой самодеятельности!
      Сказано это было таким тоном, что Чехов только хмыкнул и несколько виновато ответил:
      – Слушаюсь, сэр!
      – Тогда все. Желаю удачи. Конец связи. Спок свернул переговорное устройство и шагнул вперед, недовольно покосившись на пристроившегося рядом с ним Марксона. Маккой тоже покосился направо, глянув на настороженную Холли, невольно отметив про себя, что теперь он будет находиться в определенной безопасности – доктор не раз наблюдал за девушкой на тренировках и знал, в каком состоянии ее рефлексы и мышцы тренированного убийцы. Не раз ему приходилось и вправлять суставы, лечить раны и даже переломанные кости ее неосторожных спарринг-партнеров...
      Лейтенант Чехов и Лено находились сзади, образуя арьергард.
      Они находились в телепортационном отсеке чужой станции. Здесь было темно, аварийное освещение не позволяло четко различить детали помещения, но десяток платформ для перехода и громоздкий пульт управления были хорошо видны. Ничто не указывало на то, что отсеком кто-то недавно пользовался.
      – Какой-то здесь странный запах, – наморщила нос Лено.
      – Да, действительно, – подал голос Чехов, – пахнет тут как-то не так...
      Все стали принюхиваться и приглядываться: отыскивая источник незнакомого аромата.
      – Пахнет персиками, – вдруг сказал Маккой. – Гнилыми персиками, упавшими в саду моего деда... – задумчиво добавил он.
      – Какими персиками? – недоумевающе посмотрела на него Холли.
      – Не знаю, – нехотя сказал Маккой. – Мне так кажется.
      – Персиками? – переспросил Чехов. – Гнилыми персиками?
      – Да, – коротко ответил доктор. – А вы что думаете по этому поводу, мистер Спок?
      – Ничего, – лаконично ответил тот, снимая с плеча трикодер, – но я думаю, что мы скоро узнаем, чем это пахнет.
      Прозвучало это несколько мрачно, и Маккой невольно поежился.
      – Сканирование дает те же результаты, что и с борта "Энтерпрайза"" сообщил через некоторое время Спок, глядя на показания трикодера. Энергетические мощности незначительные, системы обеспечения работают в минимальном режиме, признаки жизни не обнаруживаются. Продолжим осмотр.
      Спок пошел вперед, сопровождаемый Марксоном. Помощник командира подошел к пульту управления и внимательно его оглядел, ни к чему не прикасаясь.
      – Система телепортации не работает, – сказал он через минуту, Видимо, не хватает энергии. Когда системой пользовались последний раз, установить невозможно. – А зачем вам эта система? – вдруг заволновался Маккой. – Вы что, сами хотите ею воспользоваться?
      – Не волнуйтесь, доктор. Мне всего лишь надо подключиться к бортовому компьютеру. Но вот закавыка – не могу найти вход, – Спок выглядел слегка озадаченным.
      – Ну, я думаю, это не страшно. Может быть, в ромуланских компьютерах вообще не бывает входов и вводов, – авторитетно заявил Маккой и по взгляду Спока понял, что ляпнул что-то не то.
      – А что? – решил не отступать доктор. – Посмотрите на эту станцию снаружи! Может, она и внутри такая же – корявая и непонятная. Может, это такая эстетическая концепция!..
      Спок промолчал, Холли хихикнула, и Маккой понял, что его эстетическая концепция с безвводными компьютерами не принята к сведению.
      – Так или иначе, – заговорил Спок, – эстетично это или нет, но информации здесь мы не получим. Надо идти дальше, – и первым шагнул к выходу из отсека.
      Марксон двинулся за ним. Далее шли доктор с Холли и Чехов с Лено.
      Двери отсека оказались полностью открытыми. Один за другим десантники вышли в коридор, настороженные, готовые ко всему.
      В коридоре было прохладно, тускло светили лам почки того же аварийного освещения. На стенах – ни знаков, ни каких-либо указателей.
      Спок поднял руку и, остановился, осматриваясь по сторонам.
      – И куда же мы теперь пойдем? – негромко спросил Маккой, озабоченно всматриваясь вдаль. – Я, например, в затруднении...
      – Самая распространенная в космосе фигура – спираль, – заговорил Спок, рассуждая вслух и не обращая внимания на доктора. – Если мы пойдем по ходу часовой стрелки, то куда-нибудь придем, избежав движения по кругу... Спираль – универсальная фигура, и все расы, сознательно или нет, применяют ее при строительстве своих сооружений... Итак, предлагаю двинуться по коридору налево!
      С этими словами Спок пошел вперед. Сделал он это столь стремительно, что зазевавшийся было Марксон должен был чуть ли не вприпрыжку догонять ушедшего офицера. Маккой с некоторой неприязнью посмотрел вслед долговязому Споку и двинулся следом. Рядом бесшумно двигалась Холли.
      – Знаете что, Спок, – обратился несколько запыхавшийся доктор к офицеру, когда догнал его, – а вдруг мы ошибаемся, считая, что ромуланцы следуют общепринятым среди разумных рас нормам при строительстве своих космических станций? Кто возьмется утверждать, что они не сделали наоборот, чтобы запутать незваных пришельцев?
      – Ценное замечание, мистер Маккой, – покосился на него Спок. Действительно, эти чертовы ромуланцы только и думали о том, как им провести мистера Маккоя... Но я позволю напомнить вам, уважаемый доктор, что в любом случае нам необходима система в наших поисках, и пока мы не убедимся в ошибочности данной, нет смысла брать на вооружение другую. А разговоры об эстетических системах ромуланцев мы оставим на потом. Вы согласны? А теперь – вперед!
      – Хм, – пробурчал Маккой и, подотстав, обратился к Чехову:
      – Эти прагматики всегда ввергали меня в уныние, – пожаловался он вполголоса.
      В уголках глаз русского десантника собрались смешливые морщинки.
      – Прагматики тоже имеют право на место под солнцем, доктор, – мягко возразил он. – Так же, как и догматики, математики, астматики, женатики и прочие.
      Маккой несколько обалдело уставился на него. Да, русская душа – это загадка.
      Лено закусила губу, чтобы не рассмеяться, Холли прыснула в кулак. Они немного понимали русскую душу.
      – Осмелюсь заметить, сэр, что в данной ситуации голый прагматизм лучше, чем неуверенность в себе, – серьезно сказала Лено. – И тем более неуместна истерика.
      – Ну спасибо, – пробормотал донельзя обиженный Маккой. – Я-то по наивности думал, что в наших доблестных рядах найдется местечко для старого истерика, который в душе добр и никому, в сущности, не мешает...
      Кстати, я вам не говорил, что и офицеры службы безопасности наряду с прагматиками тоже ввергают меня в уныние?
      – Ваша классификация унылости человеческих сущностей обладает поразительной гибкостью, дорогой доктор, – насмешливо сказал Чехов.
      Смешливая Холли согнулась пополам. Маккой бросил злобный взгляд на лейтенанта.
      – С некоторых пор меня начинает беспокоить ваше поведение, мистер Чехов, – сказал он.
      – Это почему же? – невинным тоном осведомился лейтенант.
      Маккой скорчил гримасу, будто бы хлебнув русской водки.
      – Я начинаю замечать, что с каждым днем вы начинаете все больше походить на мистера Спока. Зайдите-ка по возвращении ко мне в кабинет, я вас осмотрю и проверю ваши психические реакции!
      – Слушаюсь, сэр! – Чехов лихо откозырял доктору. – Вы боитесь, сэр, что я вырасту таким же высоким, как помощник командира?
      – Лейтенант Чехов! Доктор Маккой! – прекратил словесную пикировку Спок. – Почему вы отстаете? Будьте настолько любезны присоединиться к нам!
      Чехов и двое его людей без слов бросились вперед. Маккой немного отстал.
      – Что случилось, сэр? – спросил Чехов у Спока, чуть не налетев на него за поворотом.
      – Ничего особенного, лейтенант, если не считать того, что вы с доктором решили грубо нарушить дисциплину, мило беседуя об отвлеченных вещах, вместо того, чтобы заниматься делом. Я думаю, вы понимаете, что в данной ситуации необходимо держаться вместе и не разделяться на группы и подгруппы по интересам!
      – Если бы вы не неслись вперед как угорелый, мистер Спок, то мы бы не отстали! – не удержался Маккой.
      Спок пропустил колкость мимо ушей.
      – Согласно приказу командира Кирка, я руковожу исследовательским процессом, и вы должны выполнять мои распоряжения! – непререкаемым тоном заявил он, и пристыженный Маккой умолк. Как ни любил он подковырнуть бесстрастного флегматика Спока, сейчас для этого было явно не то время и не то место.
      – Вы правы, Спок, и я приношу вам свои извинения, – примирительным тоном сказал он. – Мы действительно не вправе задерживать группу.
      Спок не удостоил его даже кивком, но Маккой готов был поклясться, что в глазах старшего помощника мелькнуло удивление. Доктор удовлетворенно хмыкнул про себя. Если вывести Спока из привычного равновесия можно, совершая неожиданные поступки, то – что ж, над этим следует задуматься, когда они вернутся на борт "Энтерпрайза"!..
      Все шестеро по пустому, плохо освещенному коридору двинулись вперед.
      В глухих стенах не было видно ни одной двери, ни единого намека на лифт или транспортер. Несколько раз коридор раздваивался, и десантники неизменно поворачивали налево, но часто боковые ответвления заканчивались тупиком, и приходилось поворачивать обратно.
      Спок постоянно сверялся с показаниями трикодера, но прибор выдавал неизменные результаты. Все кругом было тихо и безлюдно, по-прежнему мерцал тусклый свет, и с каждым шагом напряжение возрастало.
      Спок несколько раз останавливал продвижение группы, чтобы сообщить на Энтерпрайза о результатах разведки точнее, об их отсутствии. В ответах с корабля он слышал возрастающую тревогу...
      Когда они оказались в очередном тупике, Маккой не выдержал и высказался в том смысле, что никогда не видел столь замысловато выстроенного сооружения. Все промолчали, и доктор решил, что на этот раз с ним все согласны.
      Действительно, никакой системы нельзя было проследить в этих непонятно для чего сделанных коридорах и коридорчиках, которые неизменно заканчивались тупиками, где не было ни окон, ни дверей, ни даже надписей на стенах. Десантникам стало казаться, что они очутились в каком-то чудовищном термитнике, висящем над – бездной космоса, и уже кружилась голова, и мучительно хотелось пробудиться от тяжкого сна где-нибудь на борту родного "Энтерпрайза"...
      – Мистер Спок! – голос Чехова, шедшего теперь во главе группы, прозвучал столь резко в напряженной тишине, что все невольно вздрогнули.
      – В чем дело, лейтенант? – невозмутимо осведомился Спок.
      – Дверь, – голос Чехова слегка дрогнул, – я нашел дверь!
      – Наконец-то! – выдохнул Маккой. – А то я уже успел почувствовать себя крысой в этом жутком лабиринте, – доверительно сообщил он Холли, которая замерла рядом с ним.
      Когда все осторожно приблизились к Чехову, лейтенант отступил в сторону.
      – Мне кажется, ее взломали, – сказал он, указывая на полуоткрытую дверь.
      В самом деле, дверной косяк выглядел так, будто над ним потрудились при помощи лома.
      Невозмутимый Спок попытался было просунуть свое худое тело в проем, но Марксон молча и решительно отстранил его, включил фонарик и, осторожно двигаясь, осветил помещение за дверью. Стоявший за ним Маккой подпрыгнул, пытаясь углядеть из-за спины товарища хоть что-нибудь. Этого ему не удалось, и тогда он спросил прерывающимся от волнения голосом:
      – Ну, что там?..
      Не отвечая, Спок и Марксон уперлись руками в дверь и распахнули ее со звуком, от которого доктору стало дурно.
      Спок шагнул было вовнутрь, но его снова оттеснил в сторону Марксон.
      – Это моя работа, сэр, – твердо сказал он и заслужил молчаливое одобрение Маккоя. – Согласно приказу командира Кирка, я должен идти впереди вас.
      Спок немного помедлил, затем шагнул в сторону.
      – Вы правы, мичман. Действуйте.
      Марксон кивнул, с трудом протиснулся в узкий проем я скрылся в темноте. Маккой прильнул к косяку, пытаясь разглядеть, что происходит внутри помещения. Он увидел, как луч фонарика мичмана прыгал по стенам и потолку, подчиняясь какой-то определенной системе, видимо, специально разработанной сотрудниками службы безопасности. Потом из темноты вынырнул Марксон и сделал остальным знак следовать за ним. По одному десантники проникли в помещение.
      Они очутились в небольшой комнате, абсолютно темной – здесь не было даже аварийного освещения, но света боевых фонарей вполне хватало. Лено открыла дверцу одного из шкафов – ничего. Прямо возле взломанной двери находился какой-то остроугольный стол со стулом, на котором, казалось, невозможно было сидеть. Маккой тотчас вспомнил, что ромуланцы пренебрегали комфортом во всем, что касалось работы, – они считали это ненужным и принижающим их достоинство.
      Спок подошел к столу и посветил фонариком.
      – Однако интересно, – проговорил он негромко.
      Тут же рядом с ним оказались Маккой и Холли, прикрывавшая доктора.
      Некоторые ящики стола были наполовину выдвинуты, другие и вовсе валялись на полу, рассыпав вокруг себя содержимое своей утробы. Хлам, который валялся под ногами, вызывал недоумение. Что это за случайные предметы? Кто здесь рылся в очевидной спешке? Может, здесь в обыкновении воровство?..
      Вдруг Спок сказал: "Минуточку, минуточку...", начал ковыряться в тумбе стола. Затем он издал тихое восклицание, и луч его фонарика нашел Чехова.
      – Лейтенант, принесите побыстрее генератор! Я нашел вход в терминал здешнего компьютера.
      Помощник командира взгромоздился на невозможный стул, дождался, когда Чехов принесет и водрузит на не менее невозможный стол переносной генератор, кивнул и принялся за работу. Через непродолжительное время он довольно хмыкнул и сказал будничным голосом:
      – Я проник в компьютерную сеть этой "Релты". Как я и предполагал, генератор очень пригодился.
      Некоторое время они с Чеховым еще поколдовали с проводами подключения, потом Спок уселся насколько возможно удобнее и принялся за работу.
      Его пальцы со сверхъестественной быстротой пробежали по клавишам, но экран монитора оставался таким же темным, как, и до начала работы. Снова и снова Спок пытался оживить компьютер, но тщетно.
      – Он мертв, не так ли? – довольно уныло спросила Холли.
      – Кто, компьютер? – спросил Спок, не отрываясь от клавиатуры. – Здесь этот термин неуместен, Холли. Терминал получает от станции минимальное количество энергии, и я не могу правильно составить программу, чтобы увеличить количество поступающей энергии с помощью нашего генератора.
      Здесь хозяева постарались обезопасить компьютер от проникновения незваных гостей.
      – Превосходно, – пробурчал Маккой, засовывая руки в карманы, чтобы согреться, – было довольно холодно, – и что же нам теперь делать?
      – Ничего, – пожал плечами Спок, – искать дальше. И будем мы искать до тех пор, пока не войдем в систему, хотя бы нам пришлось дойти до главного терминала. Только так мы сможем узнать, как ромуланская станция оказалась в федеральной зоне.
      – Жаль, что Скотта не может нас перенести к этому главному терминалу, – посетовал доктор.
      – Как раз это инженер и пытался сделать, – спокойно пояснил старший помощник. – Мы предполагали, что центральный пост управления станцией и главный терминал должны находиться в ее средней части, дабы облегчить персоналу доступ к управлению. Звучит логично, не правда ли?
      – Да, насколько я знаю, именно так устроены наши корабли, согласился Маккой. – Однако...
      – Однако оказалось, что это не так, – подхватил Спок. – В результате мы торчим в отсеке перехода.
      – В таком случае, где же мы будем искать этот чертов терминал? спросил Чехов со свойственной его профессии прямотой. – Вы знаете, мистер Спок, мне кажется, доктор высказал интересную мысль. Быть может, из соображений безопасности строители станции и вправду запрятали терминал в каком-нибудь неприметном месте, за маленькой дверью в каком-то узком коридорчике?.. Если это так, то нам придется немало походить по этим закоулкам...
      – Возможно, это действительно так, лейтенант, – согласился Спок. Что ж, давайте шевелиться. Время не ждет, – и с этими словами он стал отсоединять переносной генератор.
      Через некоторое время он справился со своим делом, передал агрегат Чехову и направился к выходу. Остальные последовали за ним.
      Когда десантники вышли в уже знакомый коридор, Маккоя охватило какое-то смутное предчувствие. Он не смог объяснить свои ощущения, но все-таки остановился и сказал, указывая на дверь:
      – Не прикрыть ли нам ее так, как было раньше?
      – Это еще зачем? – удивленно спросила Холли. Доктор неловко пожал плечами и сказал чуть виновато:
      – Не знаю, но у меня такое ощущение, что мы оставили настежь открытую дверь в склеп...
      Теперь уже вся группа воззрилась на него с неподдельным изумлением.
      – Ну, склепом это помещение можно назвать с большой натяжкой, сказал традиционно невозмутимый Спок. – Коль скоро никакого тела, или тел, там нет...
      – Расскажите это древним египтянам, – буркнул Маккой, отводя глаза. Ладно, забудьте то, что я вам сказал... Пойдемте лучше дальше... Скорее бы уж вернуться на "Энтерпрайз"! – добавил он тихо.
      Спок пожал плечами, и они двинулись вперед.
      Метр за метром десантники продвигались по чужому кораблю, и все так же перед ними простирался пустынный коридор. Несколько раз им попадались комнаты, подобные уже виденной, такие же пустые и безжизненные, и нигде Спок не мог подключиться к корабельной компьютерной сети. Стало очевидным, что единственный выход – это найти главный терминал.
      Правда, все обнаруженные ими комнаты имели следы пребывания в них хозяев станции: в одном из помещений на столе валялась брошенная кем-то черная форменная куртка, в другом – приготовленные для работы компьютерные диски, а в третьем на столе имели место тарелки с едой. Эту самую еду Спок тут же обследовал своими приборами.
      – Почти свежая, – сообщил он спутникам. – Со времени ее приготовления прошло несколько недель.
      Холли нервно хихикнула и ткнула Марксона стволом фазера в бок.
      – Ишь ты, как на "Марии-Селесте"! Не правда ли, Дэн?..
      Марксону сравнение не понравилось.
      – Иди ты, Сьюзи, со своими шуточками...
      – Прекратите, мичман Холли! – цыкнул на девушку Маккой. – Не хватало только дурацких побасенок про призраков для полного душевного спокойствия!
      Холли смутилась.
      – Слушаюсь, сэр. Больше не повторится, сэр.
      – Мистер Спок! – раздался вдруг откуда-то издалека голос Чехова, и Маккой только сейчас заметил, что лейтенант вместе с Лено удалился во время перепалки на значительное расстояние. – Доктор! – снова позвал Чехов. – Идите все сюда!..
      Когда Спок и остальные подошли к Чехову, они нашли его и Лено стоящими на коленях на полу возле того места, где от основного коридора ответвлялся боковой. Перед лейтенантом и девушкой находилась куча разнообразных предметов, как-то: слесарный инструмент, одеяло, плащ и еще какие-то железяки, назначение которых осталось для десантников с "Энтерпрайза" загадкой.
      – Что это? – Маккой наклонился над небрежно разбросанными предметами.
      – Вневербальные, но материальные остатки чьего-то существования, туманно пояснил Спок, – а для нас – еще один повод задуматься, – он поскреб подбородок, не думая утруждать себя осмотром вещей. – Пошли отсюда.
      – Подождите! – Лено подняла голову. – Что это за запах такой?
      Холли скорчила гримаску и сказала:
      – Да, это будет похуже аромата гнилых персиков из чьего-то там сада!
      Чехов, не говоря ни слова, поднялся с колен и направил луч фонарика вдоль коридора. Тот быстро обежал стены и потолок и вдруг выхватил из темноты что-то блестящее, моментально метнувшееся в сторону.
      Рефлекс сработал безотказно. Чехов, ни секунды не раздумывая, щелкнул предохранителем оружия и бросился вперед. Остальные последовали за ним.
      Но за поворотом лейтенант остановился так резко, что бежавший за ним Маккой ткнулся ему в спину и оба едва не упали. В лицо десантникам ударил тошнотворный запах разлагающейся плоти. Чехов посветил фонариком.
      На полу, привалившись к стене и раскинув руки, лежала в неудобной позе щуплая фигурка. В воздухе стоял густой трупный запах, исходивший, несомненно, от нее.
      – А говорили, что на станции нет признаков жизни, – сдавленным голосом проговорила Холли. Чувствовалось, что ее мутит.
      – Эта находка не противоречит данной информации, – хладнокровно сказал Спок, а Маккой, преодолевая легкую тошноту, склонился над телом.
      – Ромуланская женщина, – немного погодя сказал он. – Молодая...
      Он поспешно отошел в сторону. Маккой знал за собой такое дело при том, что он уже давно занимался медициной, доктор никак не мог привыкнуть к виду и запаху трупов. И сейчас, с трудом удерживая рвотный спазм, он отвел глаза от распростертого на полу тела и сообщил в пространство:
      – Она мертва уже давно, Спок...
      – Причина смерти? – все так же хладнокровно осведомился первый помощник.
      – Перелом шейных позвонков, – уже спокойнее сказал Маккой. – Раньше это называлось "синдром висельника".
      – Что же такое с ней произошло, доктор? – тихо спросила Лено. В полутьме ее глаза казались совсем черными.
      Маккой пожал плечами.
      – Трудно сказать. Она могла просто упасть и...
      – Одну минуту, сэр, – перебил вдруг Марксон. Он напряженно всматривался в темноту. – Если эта женщина умерла уже давно, кто тогда шарахнулся от нас минуту назад?
      – Хороший вопрос, мичман, – пробормотал Чехов, беря оружие наизготовку.
      Как по команде, лучи фонариков всех членов группы стали обшаривать убегавший вдаль коридор, но тот был совершенно пуст на много метров вперед.
      – Но что-то там определенно было, – сказала Лено, нахмурившись. – Я не знаю, что именно это было, но я видела... – Она повернулась к Чехову. Ведь вы тоже это видели, командир?
      – Да, мичман, я видел, – сказал тот задумчиво. – Но...
      – Мне кажется, я знаю, что именно вы видели, – раздался вдруг спокойный голос первого помощника. – Будьте любезны, выключите свои фонари.
      Все повиновались. Тогда Спок лучом своего фонарика провел по стенам коридора, и вдруг в глаза десантникам брызнул световой зайчик, отскочил и запрыгал по потолку. Присмотревшись, все увидели вделанную в стену блестящую металлическую пластинку. Что это было – украшение или какой-то указатель, осталось непонятным.
      – Иногда случается то, что обычно называют "обманом зрения", спокойно пояснил Спок.
      Все вздохнули с некоторым облегчением, лишь Чехов, казалось, не был убежден. Но и он промолчал.
      – Да действительно, бывает такое, особенно когда нервы на пределе, с облегчением сказал Маккой. – Здешние места могут довести до галлюцинаций кого угодно... – Он покосился на мертвое тело.
      – А вы абсолютно уверены в том, что здесь ничего не двигалось на самом деле? – негромко спросил Марксон. – И кстати, кто или что убило эту ромуланку?
      Прежде чем Маккой успел ответить, тусклые лампы аварийного освещения, так же как и фонарик Спока, потухли, и десантники оказались в кромешной темноте.

      Система коммуникаций на "Энтерпрайзе" была настроена на постоянную связь с исследовательской группой, и Кирк позволил себе расслабиться. Он откинулся в своем кресле и потихоньку вздохнул – командир не хотел, чтобы кто-нибудь рядом с ним заметил его волнение. Да, командир Кирк волновался за судьбу десантников, его беспокоили неясные предчувствия, ему было даже почему-то немного страшно, но он не имел права демонстрировать свою слабость подчиненным.
      Его тренированный разум протестовал против всяких-предчувствий, не подкрепленных холодной бесстрастной информацией, капитанская воля загоняла мерзкую ледышку страха в самый уголок сознания, но полностью изжить ее не могла. Кирк чувствовал, что где-то, быть может, совсем близко, находится нечто, какая-то неведомая злая сила, которая только ждет удобного момента, чтобы наброситься, подмять под себя, проглотить, уничтожить... Подобное ощущение Кирк уже испытывал – ребенком, в такой далекой теперь Айове, когда, сидя на заднем крыльце родительского дома в душный жаркий летний полдень, он увидел, как на горизонте громоздятся со зловещей неторопливостью черные грозовые тучи, как, наваливаясь друг на друга, они становятся все больше и все ближе, как мерцают молнии, и обвально, словно предвещая конец света, грохочет гром... Точно такое же чувство неотвратимости надвигающегося зла, с которым не совладать, возникло сейчас у Кирка. Но ведь теперь-то он не слабый ребенок, а командир могучего космического корабля!.. Кирк прекрасно это понимал и все равно боялся. Боялся – и злился на себя за это...
      Вдобавок Кирк только что переговорил со Споком. Все было в порядке.
      Так какого черта?.. Нет, все равно что-то не то...
      Указательным пальцем Кирк задумчиво водил вокруг кнопки вызова на пульте. Глаза командира были открыты, но сейчас он ничего не видел вокруг, полностью погрузившись в себя и прислушиваясь к тому, что обычно называют "шестым чувством" и чему командир за долгие годы нелегкой службы в Звездном Флоте привык доверять.
      Снова и снова Кирк пытался понять, что же его так мучило?
      Сканирование чужой станции показало, что признаков жизни на ее борту нет; при всей своей противной внешности она вряд ли представляет опасность для кого-либо, кроме как для эстетических концепций доктора Маккоя. Кроме того, приборы указывают на отсутствие каких бы то ни было кораблей поблизости от "Энтерпрайза" хотя, с другой стороны, как раз вот этой информации и нельзя доверять. Вполне можно было представить себе хорошо замаскированный, не видимый для локаторов "Энтерпрайза" корабль, который болтается себе где-нибудь неподалеку и ждет, паршивец этакий, когда можно будет улучить минутку, дабы нанести разящий удар... А старый Кирк, стало быть, развесил уши и пускает слюни, борясь со всякими там предчувствиями...
      Командир невесело усмехнулся. Если дело обстоит именно так, то грош цена командирскому хваленому аналитическому уму, и старому костоправу Маккою давно пора запереть старого пердуна-начальника в Дом инвалидов Звездного Флота, а ключ выбросить подальше...
      Раздумья эти немного отвлекли командира от мрачных мыслей. Если он сохранил остатки чувства юмора, значит, еще не все потеряно... Ладно, не будем излишне нервничать.
      Кроме того, продолжал успокаивать себя Кирк, если даже на борту этой самой "Релты" и случится что-нибудь с Десантниками, то у Скотта хватит знаний, ума и сноровки вытащить их оттуда, а потом увести "Энтерпрайз" из опасной зоны.
      Итак, все хорошо. Даже очень хорошо. И все же что-то не в порядке...
      Кирк еще раз вздохнул. Он был капитаном достаточно давно и знал, что эти самые предчувствия частенько оправдываются. Стало быть, и нынче его корабль имеет все шансы влипнуть в хорошенькую историю...
      Он резко поднялся со своего места, одернул мундир.
      – Ладно, – сказал он притворновесело, – если уж им там настолько интересно, что они могут обойтись без своего командира, то и я не буду торчать тут зазря. – Он ослепительно улыбнулся темнокожей красавице, сидевшей за пультом. – Пойду разомнусь, поиграю в райзэвей... Если что, немедленно свяжитесь со мной.
      Она улыбнулась, пожалуй, поослепительнее командира.
      – Обязательно, сэр...
      Кирк слегка покраснел и громко сказал:
      – Капитан-лейтенант Зулу, остаетесь за старшего!
      – Есть, сэр! – долговязый пилот выбрался из-за своего места за пультом и взгромоздился на командирское кресло.
      Кирк вошел в турболифт и поехал на седьмую палубу. "Настало время, думал он, – проучить этого выскочку-костоправа. Слишком часто тот стал позволять себе выигрывать у командира в его любимый райзэвей. К возвращению Маккоя надо будет подготовить сюрприз..."
      Турболифт замедлил ход и остановился. Двери распахнулись, и Кирк вышел наружу, направившись к спортзалу.
      Для такого человека, каким был командир Кирк, оставаться на борту своего корабля в тот момент, когда другие высаживаются на чужую космостанцию, где их, скорее всего, ожидают всевозможные приключения и опасности, было просто выше всяких сил. Деятельная натура Кирка активно протестовала против такого положения вещей.
      Командир прекрасно помнил фамилию адмирала, подписавшего приснопамятный меморандум, согласно которому капитанам кораблей не рекомендовалось, если не сказать – приказывалось, или строго запрещалось входить в состав исследовательских групп. Этого адмирала-указчика Кирк прекрасно знал; тот был его давним другом, и поэтому сейчас командир "Энтерпрайза" чувствовал, что его предали...
      Когда ему стало известно о содержании меморандума, то он лишь усмехнулся про себя и решил просто наплевать на всякие там бумажки – по крайней мере до тех пор, пока кто-нибудь не ткнет их ему прямо в нос. Ну что ж, дождался – ткнули. Причем не кто-то посторонний, а еще один старый друг – Маккой. Эх...
      Кирк поймал себя на том, что он жутко завидует Маккою, Споку и всем остальным – тем, кто в данную минуту находится на ромуланской станции. Как бы ему самому хотелось сейчас туда попасть!
      Отягощенный подобными мыслями, Кирк подошел к дверям спортзала, которые при его приближении широко распахнулись. Он вошел в зал.
      Помещение оказалось почти пустым – только двое офицеров прыгали и кувыркались на матах в дальнем углу. Кирк, не останавливаясь, прошел через первый зал, миновал другой, где народу было побольше, и открыл дверь в раздевалку. Там он переоделся в белый облегающий костюм для игры в райзэвей, надел маску, опустил на глаза защитные очки, взял из шкафчика ракетку и вышел вон.
      Зал номер девять был свободен. Кирк вошел, зажег оранжевую лампочку над дверью, нажатием кнопки затемнил стекла в перегородке, отделяющей помещение от остальных: он не хотел, чтобы кто-нибудь наблюдал за ним в тот момент, когда он будет отрабатывать новые приемчики, долженствующие поразить доктора Маккоя по возвращении последнего из опасного поиска.
      Костоправ стал чересчур задаваться после того, как несколько раз подряд обыграл командира. Ничего-ничего, придет время для реванша!
      Лицо Кирка озарила плотоядная ухмылка, и он рьяно принялся за дело: отключив искусственную гравитацию в комнате, он оттолкнулся от пола и повис в воздухе, медленно перемещаясь в пространстве под потолком; затем схватился рукой за один из поручней, расположенных лесенкой снизу доверху, и замер в относительной неподвижности.
      Правила игры в райзэвей были сравнительно просты – не то что всякие карточные сложности, которым командира пытался обучать Маккой. Райзэвей смахивал на помесь гандбола и крикета, однако игра требовала не только хороших физических кондиций, но и безупречной шахматной логики. "Мячом" служила разноцветная сфера, каждый цветовой оттенок которой обозначал определенное количество очков. Нужно было ударить по мячу так, чтобы попасть им в специальный штырь необходимым пятнышком и набрать наибольшее количество очков. Сложность состояла в том, что в это время игрок должен был особым образом взбираться по лесенке на стене, и если он делал это неправильно, компьютер насчитывал ему штрафные очки, а право подачи переходило к сопернику.
      Кирк влюбился в эту игру с первого взгляда. Он приучил к ней и Маккоя – на свою голову, что называется. Раньше-то командир играючи разделывался с доктором, а нынче... Нынче уже возомнивший о себе невесть что лекаришка нанес Кирку, почившему было на лаврах, несколько сокрушительных поражений подряд. Бравый хозяин "Энтерпрайза" был здорово задет за живое и теперь собирался не только вполне освоить тот самый сокрушительный смэш, которым побивал его неугомонный доктор, но и довести до ума неберущийся кросс и стопудовый бэк-хенд, с помощью которых можно было бы твердо надеяться на победу.
      – Начинаю игру, – объявил Кирк и инстинктивно пригнулся, когда компьютер пульнул разноцветным шариком точнехонько над его макушкой.
      Командир откровенно прозевал его.
      – Начинаю с первого уровня, – поспешно поправился он, и следующая подача была сделана с явно меньшей скоростью.
      Следующие полчаса Кирк работал не покладая рук, взмок от пота, но был весьма собой доволен. Удары его были просто безупречны, обратный кросс он отработал выше всяких похвал, а замечательный укороченный удар, которым он завершил партию, был таков, что ему могли бы позавидовать и Степан Игоров, и Петруччо Сапрассини – лучшие игроки прошлого столетия, неоднократные обладатели Кубка Галактики.
      Лихо отбив компьютерный драйв, Кирк приготовился было убить мяч лихим драйвом, подобно тому, как это делал знаменитый Эухенио Кайфель, но тут вдруг неожиданно отключился антиграв, и командир весьма чувствительно приложился носок к полу. Впечатление оказалось выше среднего, и Кирк высказал свое отношение к офицерам, допустившим подобное безобразие, а также к их ближайшим родственникам с помощью отборного мата. Кряхтя, он кое-как поднялся с пола; ощупав себя, убедился, что руки-ноги, а также ребра целы.
      Помотав из стороны в сторону головой, он с трудом разогнал туманную муть перед глазами. Окончательно придя в себя, Кирк, как мог, быстро выскочил из зала.
      В других залах, к его легкому удивлению, никого уже не было. Ощутив смутное беспокойство, Кирк вошел в раздевалку и включил интерком.
      – Скотти, здесь Кирк. Ответь, пожалуйста.
      – Здесь Скотт. Слушаю, командир.
      – Скотти, тут вот какое дело, – заговорил Кирк, осторожно потрогав распухший нос. – В девятой спорткомнате отчего-то выключился антиграв. С чего бы это, не подскажешь?
      – А с вами-то все в порядке, сэр? – участливо осведомился инженер.
      – Со мной все нормально, а вот попроси-ка ты, любезный, своих инженеров посмотреть, что там и как с этим чертовым механизмом. В следующий раз все может закончиться не так хорошо.
      – Так точно, сэр. Я распоряжусь немедленно, а заодно предупрежу команду, чтобы были аккуратнее в спортзале.
      – Отлично. Я надеюсь на тебя, Скотти. Конец связи.
      Кирк выключил интерком, с трудом разогнул поясницу и, кряхтя, стал переодеваться. Покрутившись перед зеркалом, он обнаружил несколько порядочных синяков на боках и плечах. Закряхтев пуще прежнего, Крик направился в душевую. Через несколько минут он уже с немного болезненной миной на лице направлялся к турболифту.
      Возле лифта он обнаружил девушку-офицера, с озадаченным видом тыкавшую кнопку кабины.
      – Проблемы, лейтенант? – вежливо осведомился Кирк.
      Девица сначала хотела было презрительно фыркнуть, но, углядев, кто перед ней находится, предпочла стать по стойке "смирно". Командир жестом остановил ее.
      – Так в чем же дело, дорогуша? – спросил он по-отечески.
      – Турболифт, сэр. Он не отвечает на вызов, сэр!
      – Ага, – нахмурил брови Кирк, ощутив смутное беспокойство. Забавно...
      Он попытался сам вызвать лифт, но безуспешно.
      – Что, черт возьми, происходит? – пробормотал он озадаченно. Потом решительно ткнул пальцем кнопку интеркома.
      – Компьютер! – гаркнул он громким голосом.
      – Здесь, сэр, – ответил моментально безжизненный машинный тенор.
      – Хлев на палубе! – объявил Кирк. – Турбо-лифт не ездит!
      – Неправда, – ответил компьютер бесстрастно. – Лифт в порядке. Должен ездить. Командир обалдело глянул на девушку.
      – Он что, белены объелся? И еще с начальником спорит! – еле сдерживаясь, проговорил Кирк.
      Вымещая злобу на кнопке вызова лифта, он грубо шарахнул по ней кулаком, и дверь кабины услужливо распахнулась. Кирк гордо расправил плечи.
      – Вот что значит слово командира! – поучающе объяснил он девушке.
      Та вежливо улыбнулась, невольно посмотрев на внушительный кулак начальника.
      – Проходите, лейтенант, – галантно предложил Кирк, указывая на кабину.
      – Благодарю вас, сэр, – она улыбнулась ему так, что Кирк понял: быть ей когда-нибудь особой, приближенной к начальству.
      По прошествии некоторого времени он выбрался из турболифта на своем этаже и направился в личные апартаменты. Открыв дверь, он устало плюхнулся в кресло и сказал в интерком:
      – Здесь командир Кирк. Ухура, ответьте.
      – Ухура слушает, сэр.
      – Есть ли новости от исследовательской группы?
      – Пока, к сожалению, известий нет, сэр, – извиняющимся тоном отозвался Ухура.
      Кирк посмотрел на часы.
      – Давненько они не давали о себе знать, – недовольно проговорил он.
      – Не так ли, Ухура?
      – Пожалуй, что и так, командир, – согласился тот.
      – Вот что, Ухура, – сказал Кирк. – Попробуйте-ка сами связаться с десантниками.
      – Слушаюсь, сэр.
      – И доложите о результатах.
      – Так точно, сэр. Кстати, сейчас вас вызывает адмирал Картрайт.
      Кирк тяжело вздохнул.
      – Что ж, соединяйте. И попробуйте связаться со Споком и Маккоем.
      – Так точно, сэр.
      Послышался щелчок, и голос Ухуры стал тише.
      – Адмирал Картрайт, говорит "Энтерпрайз". Командир Кирк на связи.
      Экран коммуникатора ожил, и Кирк увидел перед собой строгое лицо Картрайта, носившее отпечаток грубоватой мужественности.
      – Привет, Джим, – сказал Картрайт. Голос у него был под стать лицу.
      – Адмирал...
      – Мы получили твое сообщение, Джим. Ты уверен, что это ромуланская станция?
      – Уверен совершенно, – твердо сказал Кирк. Опережая следующий вопрос, он быстро продолжил:
      – Точнее я смогу рассказать обо всем после того, как вернется исследовательская группа, – которую я туда послал.
      – Кто в нее входит?
      – Спок, Маккой и две двойки корабельного спецназа. Старший группы Спок.
      – Хорошо, – сказал после паузы Картрайт.
      – Адмирал, – снова заговорил Кирк, – не было ли замечено какой-либо подозрительной активности в нейтральной зоне? Мне хотелось бы знать, чего следует опасаться.
      Картрайт снова немного помолчал, прежде чем ответить.
      – Пока нам ничего не известно о подобных фактах, – спокойно сказал он. – Но это вовсе не значит, что ромуланцы ничего такого не замыслили.
      Для твоего сведения: все патрульные корабли в этом районе предупреждены о возможных провокациях со стороны ромуланцев и приведены в боевую готовность. Кстати, а как у тебя в этом плане, все тихо?
      – Да, адмирал. Космос вокруг нас пуст – по крайней мере, поблизости.
      Картрайт медленно кивнул.
      – И все же мне это не совсем нравится, Джим, – сказал он, пристально глядя Кирку в глаза. – Ты понимать, если это действительно ромуланская станция, то ничего хорошего в ближайшее время не приходится ожидать.
      Опасность, можно сказать, налицо... Скоро я пришлю тебе в помощь пару-тройку боевых крейсеров. "Конго" прибудет в ваш район через 36 часов, а "Лексингтон" – через 3 дня. Будем надеяться, что большего не понадобится, однако...
      Одним словом, будь осторожнее, и если от твоих десантников станет известно что-либо важное, тут же дай знать.
      – Обязательно, – скупо улыбнулся Кирк.
      – Ну, хорошо, Джим, – улыбнулся в ответ адмирал, хотя глаза его по-прежнему оставались серьезными. – Желаю удачи. Конец связи.
      Экран погас, и Кирк откинулся в кресле, переводя дух. Хотелось бы думать, что штаб Звездного Флота контролирует ситуацию и знает, что делает, предпринимая шаги к отражению возможной агрессии ромуланцев.
      Подкрепления, конечно, не помешают... И все же на душе у командира "Энтерпрайза" было ох как неспокойно.
      Кирк нажал клавишу интеркома.
      – Здесь Кирк. Ухура, есть связь со Споком?
      – Я все еще пытаюсь связаться с его группой, – прозвучал несколько растерянный голос. – На их волне постоянные помехи, и я...
      В динамике зашуршало, и раздался голос Монтгомери Скотта:
      – Командир, здесь Скотт. Мы потеряли их пеленг!..

      Маленькая, но сильная и твердая, как железо, рука легла на плечо Маккоя. От неожиданности доктор повалился на колени, больно ударившись.
      Обладательница твердой руки, а ею оказалась Холли, помогла ему подняться, и он встал, хватая ртом воздух и чувствуя, как сердце его бьется где-то за ушами. Немного погодя Маккой понял, что все десантники сгрудились рядом с ним; он слышал частое дыхание товарищей, они были совсем близко, но он не видел ничего в кромешной тьме, навалившейся на них.
      Адреналин прямо-таки журчал в венах Маккоя, и он непременно обратился бы в паническое бегство, если бы не осязаемое препятствие в виде пресловутой твердой руки. Через пару секунд Маккой обрел способность рассуждать более здраво и был очень благодарен отважной девушке-десантнику за то, что она не позволила ему наплевать на все и обратиться в паническое бегство в никуда.
      – Спок... – с трудом позвал Маккой, но пальцы Холли сильнее сжали его плечо, а секундой позже раздался резкий шепот Спока:
      – Молчите, доктор!..
      Маккой послушно замолчал, машинально отметив, что голос раздался сзади справа. Вот черт, ну просто ничего не видно...
      – Да, но у нас ведь есть инфракрасные очки!.. – невольно воскликнул доктор и сразу почувствовал, как рука маленькой телохранительницы стала весить ровно тонну, грозя вогнать его плечо вместе с обладателем в пол на метр.
      – Доктор Маккой, соблаговолите немедленно заткнуться и не нарушать тишину идиотским бормотанием! – приглушенный голос Спока был, как обычно, сух и бесстрастен, но само построение фразы говорило о том, что командир их группы слегка недоволен поведением рядового ее члена.
      Маккой пристыженно замолчал, причем щеки его приобрели такой цвет, что в этом самом инфракрасном спектре наверняка засияли аки две Сверхновые. Доктор стиснул зубы и покрепче ухватился за свой фазер.
      Машинально он опустил глаза, чтобы посмотреть на индикатор мощности оружия, но не увидел светящихся цифр.
      "Какого черта?.." – удивленно подумал он, и в ту же минуту кто-то толкнул его в плечо. Маккой испуганно вскрикнул.
      – Извините, – услышал он шепот Лено и облегченно перевел дух.
      Неожиданно лампы аварийного освещения замерцали и зажглись, неясно осветив сбившихся в кучу десантников. Маккой снова чуть было не вскрикнул, на этот раз радостно, но промолчал. Он обернулся и посмотрел на Спока.
      Старший помощник напряженно оглядывался по сторонам, застыв в несколько неудобной позе. Неприятный свет красноватых аварийных ламп делал его лицо страшным, с застывшими, как у зомби, чертами. Это было до того жутко и внезапно, что Маккой сразу отвел глаза, проклиная впечатлительность своей натуры.
      – Вы что-нибудь слышите, мистер Спок? – негромко спросил Чехов.
      – Ничего, – по обыкновению бесстрастно ответил первый помощник.
      – Да, никто не пострадал? – спохватился Маккой.
      Оказалось, что не пострадал никто. И вообще, видимой опасности замечено не было.
      "Оно, конечно, хорошо, что ничего опасного не заметили. Но чует мое сердце, что-то здесь не так", – весьма уныло подумал Маккой, вслух же он спросил:
      – А все-таки, что это было?
      – Не имею ни малейшего представления, – отозвался Спок. – Отключилось здешнее освещение – ну и ладно, но вот отчего погасли наши фонарики... – и он в затруднении покрутил головой.
      – Не только фонарики, – подала вдруг голос Холли. – Когда погас свет, указатель наличия боекомплектов моего фазера стоял на нуле. Боюсь, что в самый нужный момент наше оружие не сможет стрелять...
      – Да, и мой фазер тоже не работал, – вспомнил Маккой.
      – Это уж совсем скверно, – пробормотала Лено, обменявшись взглядом с Чеховым.
      – Любопытно, – определил свое отношение к происходящему Спок.
      – Любопытно!.. – не выдержав, передразнил его Маккой, чей сарказм не признавал никакой субординации. – Чрезвычайно любопытно!.. И это все, что вы можете сказать?.. – продолжал он, преисполнившись ядом, что твоя гремучая змея.
      – А что бы вы хотели от меня услышать? – хладнокровно осведомился старший помощник, не спеша ковыряясь в своем трикодере. – Моя аппаратура не анонсирует опасность, – несколько туманно заявил он минуту спустя, демонстрируя окружающим крохотный дисплейчик своего аппарата, дабы все смогли убедиться в правдивости его слов. – И это все чрезвычайно любопытно!.. Пошли дальше, – неожиданно заключил Спок, упаковывая свой агрегат.
      – Минуточку! – вскричал Маккой, и Спок, сделавший было первый широкий шаг навстречу неизвестности, обернулся, смерив надоедливого эскулапа с ног до головы. – А что мы будем делать, если снова погаснет свет? – задал доктор каверзный вопрос, но Спок даже ухом не повел.
      – Там будет видно, – дал он исчерпывающий ответ, и Маккой лишь фыркнул, не найдя адекватного вербального возражения оппоненту.
      Спок помедлил секунду, ожидая возможного продолжения дискуссии, понял, что такового не последует, и снова заговорил:
      – Вполне вероятно, что я предпочел бы другой план действий, но поскольку такового у вас, доктор Маккой, не имеется, будем воспринимать мой как паллиатив. А посему всех нас ждет светлое будущее, и достичь его можно только ввиду наличия отсутствия болтовни на посторонние темы. – Он строго посмотрел на Маккоя. – Быть может, я эклектичен, зато амбивалентен, – заключил Спок несколько надменно.
      Маккой был сражен. Остальные тоже.
      – И вообще, господа старшие офицеры, я считаю, что наступило время действовать – решительно и сообща! – Произнеся эти слова, Спок повернулся с неописуемым достоинством и пошел вперед. Все беспрекословно последовали за ним. Маккой тоже двинулся было с места, но вдруг остановился.
      – Я думаю, нам стоит связаться с "Энтерпрайзом" и сообщить о случившемся Кирку, – заявил он, сам удивляясь спокойствию своего голоса. Возможно, командир корабля примет какое-нибудь новое решение – в силу изменившихся обстоятельств.
      Спок тоже остановился, нахмурил брови и задумался. Думал он довольно долго.
      – Мне не кажется, что прекращение обследования станции – лучший выход из создавшейся ситуации. Однако, принимая во внимание потенциальную опасность дальнейших, исследований для личного состава группы, находящейся в данный момент под моим командованием, я считаю, что, против обыкновения, в предложении доктора Маккоя содержится здравый смысл. Мы свяжемся с кораблем, и пусть командир Кирк сам решает – отозвать группу или нет.
      Маккой облегченно перевел дух, однако Чехов и его спецназовцы казались разочарованными перспективой отступления. Пожалуй, лишь Марксон разделял чувства доктора. Спок задействовал коммуникатор.
      – Спок вызывает "Энтерпрайз". Спок вызывает "Энтерпрайз". Командир Кирк, ответьте нам!..
      Динамик молчал. Спок покрутил ручки прибора и повторил вызов. Корабль не отзывался.
      – В чем дело? – забеспокоился Маккой. – Что случилось?
      Не отвечая, первый помощник продолжал возиться с коммуникатором.
      Затем он поднял голову и посмотрел доктору в глаза.
      – Кажется, мы потеряли связь с кораблем, – безучастно сказал он.

* * *

      Кирк почувствовал, как у него внутри что-то оборвалось. Страшные слова главного инженера буквально оглушили его. Он сгорбился над столом и тихо спросил:
      – Что случилось, Скотти?..
      – Они исчезли, сэр!.. – в голосе Скотга слышалось отчаяние. – Просто исчезли! Раз – и пропали со всех экранов, как будто их и не было!..
      – Ты контролировал их постоянно?
      – Именно так! – голос инженера прерывался от волнения. – Сигнал был сильным, и принимал я его уверенно... хотя однажды был секундный перерыв...
      – Секундный перерыв, говоришь? – Кирк наклонился вперед. – Точнее, Скотта! Мне нужно знать, как это было!
      – Ну, – замялся инженер, – я не знаю... Сигнал все время был сильный – я это уже говорил... А потом как-то дернулся, исчез и тут же сразу появился – а затем они вовсе пропали... – голос Скотта дрогнул.
      Кирк откинулся в кресле. Страшная мысль пришла ему в голову.
      – Сигнал прервался на секунду, – пробормотал он как бы про себя. Антиграв в спортзале, отключенный турболифт...
      – Вы что-то сказали, сэр? – переспросил не понявший инженер. – Какой турболифт?
      – Обычный турболифт, – задумчиво, явно думая о чем-то своем, сказал Кирк, – корабельный. На котором ездят... Слушай, Скотти, – продолжал он уже решительно, – почти, а может быть, и вовсе одновременно отключились от сети антиграв в спортзале и один из турболифтов. Выясни, в чем дело, и немедленно сообщи мне. Да, и продолжай искать группу Спока, вызывай их на всех диапазонах. Если они отзовутся, передай им мой приказ – немедленно возвращаться на корабль!
      – Слушаюсь, сэр! – отозвался инженер и дал отбой.
      Кирк снова нажал кнопку интеркома.
      – Ухура, – сказал он, – вы смогли связаться со Споком?
      – К сожалению, сэр, это нам не удалось сделать...
      – Может быть, кто-то глушит трансляцию? – спросил Кирк, а сам невольно подумал: "Черт возьми, неужели они решили напасть на нас?.."
      – Я не знаю, сэр, глушат нас или нет, – ответила Ухура, – но характерных помех я не заметила. Канал передачи просто пропадает, и все.
      – Вот и Скотт не может перебросить десантников обратно, – задумчиво проговорил Кирк. – Канал переброски тоже просто куда-то потерялся...
      Знаете что, Ухура, – продолжал он мрачно, – я понимаю, вы делаете все, что в ваших силах, но все же попытайтесь сделать немножко больше. Постарайтесь связаться с ними.
      – Да, сэр.
      – И еще. Я хочу, чтобы все корабельные службы доложили мне о любых неисправностях в системе, о случаях неожиданного падения энергетических мощностей в каналах, которые имели место за последние несколько часов.
      Даже о самых незначительных неполадках я должен знать.
      – Хорошо, сэр.
      – Я сейчас иду на центральный пост, и через некоторое время снова свяжусь с вами.
      – Я сделаю все максимально быстро, командир.
      – Тогда конец связи.
      "Не может быть, чтобы все последние события являлись цепью случайностей, не связанных между собой, – думал Кирк, направляясь к двери.
      – Все эти псевдослучайности слишком хорошо подогнаны друг к другу..."
      Командир Кирк никогда не верил в простые совпадения в сложных ситуациях. Он хорошо знал, что существуют причинно-следственные связи, что одно вытекает из другого и что ничего не бывает просто так. Внимание к деталям, склонность к глубокому анализу выработались у него с годами и являлись неотъемлемой частью личности Кирка. Поэтому сейчас командир "Энтерпрайза" был весьма и весьма встревожен...
      Кирк подошел к турболифту и нажал кнопку вызова. Двери кабины тут же бесшумно распахнулись. Кирк вошел в лифт и нажал кнопку с надписью:
      "Центр управления".
      Лифт тихо загудел, и кабина пошла вверх. На табло зажглось сначала "Палуба 3", потом "Палуба 2". Следующая – палуба центрального поста.
      Внезапно турболифт остановился с неприятным скрежещущим звуком. У Кирка лязгнули зубы. На табло осталось "Палуба 2".
      Кирк почувствовал, что готов взорваться от злости. "Какого черта! чуть было не закричал он. – У меня нет времени, чтобы торчать здесь!" Кирк готов был выломать дверь в порыве гнева.
      Неожиданно пол лифта ушел у него из-под ног. Кабина провалилась вниз, на дно шахты. Кирк потерял равновесие; кабина, достигнув пятой палубы, начала бешено дергаться из стороны в сторону. Кирк упал на пол, ударившись так, что у него перехватило дыхание. Ушибленный давеча бок взорвался нестерпимой болью.
      Командир хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. В глазах у него потемнело; изо всех сил Кирк пытался сопротивляться навалившейся на него темноте. Стиснув до судороги в лице зубы, он попытался встать.
      На табло турболифта замерла надпись: "Палуба 5".
      В голове Кирка гудело все сильнее. Черная бездна пыталась поглотить его сознание целиком. Уже почти ничего не видя, командир огромным усилием воли встал на колени, пытаясь сообразить, где находится ручное управление кабиной. Одной рукой он умудрился нащупать поручень и подтянул ставшее непослушным тело к стене.
      Но в этот момент кабина, словно освободившись от невидимых пут, сорвалась и стала, скрежеща, с огромной скоростью падать вниз, на самое дно шахты. Ее уже ничто не могло удержать.

      – Что значит "кажется, потеряли связь"? – ошеломленно спросил Маккой.
      – Что вы, собственно, имеете в виду?..
      Спок изящно изогнул одну из своих густых бровей.
      – Я выразился не вполне понятно? – вежливо осведомился он. – Хорошо, скажу определеннее: мы потеряли связь с "Энтерпрайзом". Совсем.
      – Это катастрофа, – севшим голосом сказал Маккой и вдруг почувствовал, что начинает замерзать. – Что же мы будем делать? – почти умоляюще спросил он.
      – Я думаю, нам следует продолжить обследование станции, то есть действовать по плану, – абсолютно спокойно заявил первый помощник, и Маккой испуганно глянул на него: у доктора мелькнула мысль, что сердяга Спок помешался. Какое обследование, какая станция?! Надо думать только о том, как спастись!..
      – Приказ командира Кирка еще никто не отменял, – все так же невозмутимо пояснил свою мысль Спок, – а посему наш долг – выяснить, что делает эта ромуланская станция в этой зоне. Мы будем пытаться восстановить связь с "Энтерпрайзом" и постараемся прояснить ситуацию касательно фокусов с потерей энергии нашими приборами. Кроме того, – добавил Спок, – я думаю, что наши друзья не оставят нас в беде и что мы можем надеяться на их помощь.
      – Надежда – оно, конечно, парус и все такое... – с сомнением проговорил Маккой.
      – Кроме того, – продолжал Спок, не обращая внимания на строптивого доктора, – мы можем попытаться найти альтернативный способ связи с нашим кораблем.
      – Простите?.. – переспросил Марксон.
      – Очевидно, что вспомогательные системы станции не имеют входа в главный компьютер, – пояснил Спок, – но мы можем попробовать добраться до центрального поста и там попытаться войти в главный терминал.
      – Мистер Спок, – заговорила Лено, – а не думаете ли вы, что та же причина, которая потушила наши фонарики, мешает нам связаться с кораблем?
      – Это не совсем очевидно, – ответил первый помощник, – но вполне вероятно. И это еще подозрительнее! Я уж не говорю о том, – продолжал он задумчиво, – что подобные пертурбации могли коснуться и "Энтерпрайза", а это означает... – он замолк и махнул рукой. – Короче, прекращаем болтовню и начинаем действовать!..
      – Я так и знал, – пробормотал Маккой.
      – А что будет, если мы вовсе не сможем войти в главный терминал? спросил Марксон. Чехов внимательно посмотрел на него. – Как мы тогда свяжемся с "Энтерпрайзом"?
      Спок посмотрел на Марксона и после едва заметной паузы ответил:
      – Если бы да кабы, мичман Марксон. Не будем заниматься схоластикой и казуистикой.
      – И не будем проводить церковно-мистических аналогий, – авторитетно поддержал Спока Маккой. Марксон непонимающе глянул на доктора.
      – При чем тут... А, ну да, – спохватился он.
      – Проблемы для того и существуют, чтобы их решали по мере их возникновения, – поучающе продолжал Маккой, глубокомысленно качая головой.
      – Философия – великая вещь, запомните это, Марксон, – закончил он несколько невпопад, хлопнув загрустившего мичмана по плечу.
      – Все это, конечно, хорошо, – согласился тот, – но философия философией, а могут быть и трупы, – и он указал на тело несчастной ромуланки, распростертое у их ног.
      – Война есть война, – сказал Чехов, и в голосе его все вдруг услышали словно бы клацанье оружейного затвора. – Пуля – дура, штык – молодец, пусть победит сильнейший.
      Его подчиненные хотели было возразить, но, заглянув в глаза лейтенанта,. – будто два орудийных дула посмотрели на них – передумали.
      – Так точно, сэр! – рявкнула троица в один голос, подобрав животы и выпятив грудь.
      – Вот так-то лучше, – немного смягчился Чехов, довольный выправкой своих орлов. Четким движением он повернулся к Споку и отрапортовал:
      – Мы готовы к выполнению задания командования, мистер первый помощник!
      – Не сомневаюсь в этом, лейтенант, – благосклонно покивал Спок.
      Маккой тоже был доволен выправкой десантников и сам молодцевато распрямил плечи.
      – А ведь бывали переделки и похуже, – подмигнул он Холли. – Не правда ли, мичман?
      – Ну да, – скромно потупилась девушка. Маккой лукаво погрозил ей пальцем.
      – Знаем, знаем, – сказал он игриво, – как вы плохо воюете...
      Холли вконец засмущалась.
      – Да что я, – пробормотала она, зардевшись, – вот наш лейтенант...
      – Да, – как всякий настоящий военный, Чехов был немногословен, – уж что-что, а воевали мы на славу. Причем много.
      Моральный климат в маленьком коллективе резко изменился. Признаков малодушия и паникерства не было и в помине. Руки крепко сжимали оружие, глаза приобрели воинственный блеск.
      – Ведите нас, мистер Спок, – обратился Маккой к первому помощнику, держа свой фазер наперевес. – Мы не подведем наших славных командиров!..
      И они тронулись в путь, готовые встретить любую опасность.
      Первым шел Чехов, за ним – Марксон и Спок, следом – Маккой и Холли.
      Замыкала шествие Лено.
      Они прошли по коридору с полсотни метров, когда обнаружили маленький тупик, а в нем – глубоко утопленную в стену дверь. Чехов осторожно толкнул ее. Дверь неожиданно легко подалась, и все увидели ступеньки лестницы, уходившей вверх, в красноватую темноту.
      Маккой почувствовал, как его обретенный было с такими трудами воинственный дух начинает улетучиваться. Жутковато выглядела эта дорога в облака. Доктор сразу вспомнил их путешествие по пустынному коридору, замеченное им непонятное движение, мертвую ромуланку на дороге и прочие неприятности.
      Он еще раз посмотрел вверх, туда, куда уходила эта гнусная лестница.
      Ощущение опасности стало невыносимым.
      – Ну, Спок, что дальше? – спросил он сдавленным голосом.
      Вместо ответа Спок ступил на лестницу. Посветив фонариком вверх и вниз, он задействовал свой неизменный трикодер. Показания прибора не зарегистрировали ничего необычного. Поразмыслив немного, Спок заявил:
      – Я считаю, что мы должны подняться по этой лестнице.
      Маккой несколько недовольно пожал плечами;
      – Вам виднее. Пошли.
      Ступеньки лестницы были сделаны из какого-то ажурного металла, звеневшего на каждом шагу. После двух ее пролетов Маккой ожидал увидеть лестничную площадку и выход на другой уровень, но такового не оказалось.
      Лестница уходила вверх и терялась в красноватом полумраке. Маккой тяжело вздохнул, представляя, каково ему будет переться на такую верхотуру. Ноги доктора уже прилично устали. Да, пожалуй, надо будет по возвращении на корабль хорошенько потренироваться в спортзале...
      Маккой вздрогнул, когда над его ухом раздался тихий голосок Холли.
      – Доктор, а доктор, – негромко позвала она. – Вы слышите?..
      – Слышу, слышу, – прошипел Маккой. – Что стряслось?
      – Вам не кажется, что с мичманом Марксоном не все в порядке? спросила, девушка.
      – А что такое? – насторожился Маккой.
      – Вы знаете, в последнее время он стал какой-то странный, нерешительно проговорила Холли.
      – Это как же?
      Она дернула плечами, отведя глаза.
      – Мы были близкими друзьями в Академии, – нерешительно начала она, и были очень рады, когда получили вместе назначение на "Энтерпрайз"... Вы знаете, что он родом с Виндали-5? – спросила вдруг она.
      Маккой кивнул.
      – Кстати, мои корни тоже оттуда, – сказал он. – Правда, только корни, по своему воспитанию и мировоззрению я – типичный землянин... А что, он рассказывал вам о Виндали-5? О ее культуре?..
      – Очень редко... Мы говорили с ним о наших семьях, о друзьях, иногда – о детстве... Дэн не очень-то любит распространяться о своем прошлом.
      Нет, он не скрытный, просто ему кажется, что это никому неинтересно.
      – Видите ли, Холли, – робко заговорил Мак-кой, не решавшийся нарушить врачебную этику – обсуждать тайны пациента, – видите ли, виндалианцы всегда верили во всевозможные потусторонние, сверхъестественные силы, которые играют очень большую роль в повседневной жизни тамошних жителей.
      Они поклоняются духам умерших предков... Причем эта вера настолько много значит для виндалианцев, что на ней зиждется буквально вся культура планеты: эта самая вера определяет любой поступок каждого виндалианца.
      – Вы считаете, что Марксон боится духов? – недоверчиво спросила Холли, невольно глянув на широкую спину мичмана, взбиравшегося рядом со Споком по ступенькам бесконечной лестницы.
      – Я не сказал этого, – мягко возразил Маккой. – Но Марксон родился на той планете, вырос там, впитал в себя все культурные традиции тамошней жизни. Родители его – насколько я знаю, сами они родом с Земли, несомненно, привили ему основы земной культуры, но весь круг общения Дэна, помимо дома, составляли местные жители, и их влияние не могло не сказаться. – Маккой поджал губы, сожалея о том, что сведения в персональной карте Марксона слишком скудны.
      – Я не думаю, что "боится" – единственно уместное здесь слово, – все так же мягко продолжал доктор. – Но вполне могу допустить, что ему сейчас здорово неуютно. Устойчивые фобии, страхи, оставшиеся с детства, помноженные на свежий рассказ о "Стефани-Эмилии", плюс общая впечатлительность – и результатом может стать трагедия.
      Я говорю – может, – добавил он поспешно, увидев, как в глазах Холли полыхнул ужас, – это только предположение – ведь мы всегда должны предполагать худшее...
      Девушка удрученно кивнула головой.
      – Знаете, я пыталась говорить с ним об этой истории, когда мы вышли из комнаты отдыха. Мне рассказ показался весьма забавным, но Дэн ни в какую не хотел его обсуждать... а я больше не заговаривала на эту тему.
      – И правильно, – одобрил Маккой. – Мы не знаем, в каких конкретно условиях рос Марксон, чего он там наслушался в детстве, но скажу вам по секрету, мичман, – доктор понизил голос, – я уже давно служу в Звездном Флоте, достаточно прагматичен, хотя, – тут он хмыкнул, – мне и далеко до мистера Спока; я вполне спокоен и уравновешен, но... Надо признать, что мне приходилось видеть такие вещи, хотя бы и здесь, на этой станции, – он невольно огляделся, – что поневоле можно поверить в призраков, а то и вовсе сбрендить.
      – Я знаю, – согласилась Холли. – Но сбрендивать я не собираюсь, а вот с призраками познакомиться не прочь.
      – Слова настоящего бойца, – усмехнулся Маккой. – Итак, Марксон стал в последнее время нервничать. Его прошлое, так сказать, выползает из чулана.
      Большинство из нас справляется со своими страхами до тех пор, пока не появляется наше персональное привидение. Невозможно предсказать, как поведет себя каждый из нас в такой ситуации, поэтому, как мне кажется, стоит проявить в отношении Марксона понимание. Я думаю, что в этой экспедиции у нас будет еще возможность испугаться до колик – не раз и не два, – закончил Маккой довольно мрачно.
      – Пожалуй, я соглашусь с вами, – задумчиво сказала Холли и внимательно посмотрела на свой фазер.
      Десантники продолжали подниматься по лестнице. Маккой чертыхался про себя без перерыва, проклиная ромуланцев, построивших такие длиннющие лестницы. Время от времени Спок пытался связаться с "Энтерпрайзом", но коммуникатор молчал, будто вся Вселенная за пределами ромуланской станции вдруг просто вымерла.
      Маккой представил себе, как должна выглядеть вымершая Вселенная. Ему стало очень нехорошо, и он невольно ускорил шаг, дабы не отстать от других и не потеряться в этом идиотском ромуланском термитнике.
      Внезапно Чехов, шедший впереди, остановился.
      – Еще одна дверь, мистер Спок, – объявил он громко.
      – Она открыта, – добавил он секунду спустя.
      – Отлично, – пробурчал Маккой, отдуваясь. – Надо же когда-то выбираться с этой чертовой лестницы!
      Вслед за остальными он вошел в помещение за дверью и остановился как вкопанный.
      Это помещение, если только так можно его назвать, было просто необъятным, без конца и краю. Потолок был плохо виден в красноватом полумраке, а вдоль стен находились бесчисленные двери, дверки и дверцы каких-то шопов, баров, забегаловок и еще чего-то, предназначенного для увеселения, услаждения и просаживания денег. Правда, клиентов, способных эти самые деньги тут просадить, видно не было.
      – Место, где веселятся призраки, – задумчиво пробормотал Маккой и тут же, бросив взгляд на Марксона, пожалел о своих словах.
      – Как здесь все... безобидно, что ли, – проговорил нерешительно Чехов, озираясь в поисках мишени для своего фазера. – Я думал найти здесь что-нибудь... зловредное...
      – Нет ничего более зловредного, нежели ромуланский бар, лейтенант, наставительно сказал Маккой. – Впрочем, не только ромуланский, но и бар вообще.
      Недоверчивая тишина была ему ответом.
      Маккой понял, что хватил шилом патоки, и пристыженно замолчал.
      Тишина становилась все напряженнее и напряженнее. Наконец Маккой не выдержал.
      – Ну ладно, ладно, я пошутил. Мистер Спок, быть может, имеет смысл осмотреть окрестности? – с наивозможной развязностью спросил он.
      – Конечно, доктор, – благосклонно покивал первый помощник. – Вы тут походите вокруг, а я попробую найти этот самый вход в главный терминал.
      Быть может, мне все же удастся связаться с "Энтерпрайзом ".
      Маккой кивнул головой и сказал, обращаясь к Холли:
      – Вперед, уважаемый мичман, вы будете моей тенью. Вы хотели. познакомиться со Вселенной? Начинаем знакомство прямо отсюда.
      – Не уходите слишком далеко, доктор, – предостерег его напоследок Спок. – Оставайтесь постоянно в пределах слышимости.
      – Обязательно, – ответил Маккой и пошел вперед, предварительно сверившись с показаниями трикодера. Прибор не указывал на наличие поблизости признаков жизни.
      Десантники шли по широкому проходу, глазея по сторонам. Иногда им приходилось задирать головы, чтобы разглядеть верхние этажи сооружений ажурных, ступенчатых, тяжелых, невесомых, всяких разных прочих.
      Странноватая архитектура заставляла землян чувствовать себя немного не в своей тарелке: воздушные переходы, арочки и лесенки выглядели такими непрочными, и вдобавок – полное отсутствие людей вокруг, осязаемо напряженная тишина...
      – Какой-то парк с дурацкими аттракционами, – поежившись, пробормотала Холли. Маккой покосился на нее.
      – Прошу прощения, какой парк вы имеете в виду? – буркнул он несколько язвительно. Холли смутилась.
      – Я не знаю... Может, я ошиблась... но как-то раз мне попалась картинка – старинное место общественных развлечений, и там были такие же ажурные железяки с фонариками и прочими...
      Маккой вспомнил, как выглядел в видеозаписи старинный район Нью-Йорка Кони-Айленд – до того, как стать океанским дном, – и понял, что хотела сказать девушка.
      – Да, Холли, я думаю, вы правы. Действительно, похоже...
      Большинство дверей в шопах и мини-маркетах были закрыты, и десантники не пытались их взламывать, довольствуясь разглядыванием витрин снаружи.
      Взглядам землян открылось великое множество всякой всячины: стойки баров были заставлены до поднебесья бутылями, бутылками, бутылочками и прочими емкостями со всевозможными мыслимыми и немыслимыми напитками, откровенно разнообразными как по виду, так и по цвету; полки магазинчиков ломились от товаров; о! – чего там только не было! Пирамиды консервных банок с яркими этикетками; башни колбас преаппетитного вида; бастионы сыров, эскарпы и контрэскарпы из диковинных заморских фруктов, свежих, засахаренных, в меду, и прочая, прочая... при одном виде подобных яств произошло бы обильное слюнотечение у самого пресыщенного гурмана. Но все это великолепие было изрядно попорчено плесенью, а тюки с самой разнообразной мануфактурой выглядели запыленными и ненужными.
      – Да, ничего не скажешь, любят ромуланцы хорошо пожить! – покрутил головой Маккой. Он повздыхал и направился к следующему шопу.
      – А тут что такое? – спросил он у Холли, указывая на красочную вывеску над дверьми. – Вы умеете читать по-ихнему, мичман?
      – К сожалению, нет, сэр, – отозвалась девушка. – В Академии этот язык мы не изучали... Быть может, это кабачок или таверна? – предположила она, изучая вывеску.
      – Да нет, не похоже, – сказал Маккой. – Помещение великовато...
      Скорее, какой-нибудь театр, – продолжал он, морща лоб. Чисто машинально он дернул за ручку двери, и вдруг она подалась.
      – Э, да ведь тут открыто! – вскричал доктор. – Как насчет того, чтобы заглянут вовнутрь?
      Холли состроила решительную мину и шагнула было вперед, но тут раздался резкий голос Спока.
      – Доктор Маккой! Мичман Холли! Будьте так любезны, подойдите сюда!
      – И всегда-то он влезет в самый подходящий момент, – проворчал Маккой. – В чем дело, Спок? Палец порезал? – крикнул он громко.
      – Мне удалось проникнуть в их компьютер!
      – Прекрасно, – обрадовался Маккой. – И что же вы там нашли?
      – Почти ничего. Система тотчас отключилась, видимо, сработала система защиты. Но план станции я все же получил, и теперь мы знаем, где у них находится центр управления.
      – Отлично, – воскликнул Маккой. – Сейчас мы кое на что посмотрим и сразу же присоединимся к вам!..
      Он широко распахнул дверь и вместе с Холли шагнул вовнутрь.
      Отвратительный густой запах разлагающейся плоти ударил им в лицо.
      Холли тут же задохнулась и отступила назад, зайдясь в надрывном кашле.
      Более привычный по роду своей профессии к подобным запахам доктор остался на месте и включил фонарь.
      Маккой и Холли увидели большой амфитеатр с куполообразным потолком.
      Тот, или те, кто давал представление, выступал перед полным залом, и теперь все участники театрального действа были мертвы.
      – Только этого нам сейчас и не хватало, – пробормотал Маккой, чувствуя, как его желудок начинает волноваться. – Именно этого...

      Почти ничего не видя сквозь застлавший глаза серый туман, Кирк пытался, собрав все свои силы, дотянуться до рычага ручного аварийного управления. Боль в поврежденных ребрах становилась нестерпимой, и Кирк заскрипел зубами, как бы со стороны наблюдая за тем, как его непослушная рука срывает крышку и пальцы цепляют рычажок.
      Внезапно с лязгом сработал аварийный тормоз, раздался отвратительный скрежет, турболифт замедлил ход, затем остановился, и кабина пошла вверх.
      Задыхаясь, Кирк пытался разглядеть надпись на табло. Пелена перед глазами постепенно отступала, возвращалась ясность зрения. Да, еще несколько секунд, и командира "Энтерпрайза" пришлось бы соскабливать с пола, и вряд ли помог бы какой-нибудь костоправ возвратить его к жизни...
      Почитай, Джеймсу Т. Кирку страшно повезло.
      Морщась при каждом вздохе от жуткой боли в боку, он стоял на трясущихся ногах и смотрел, как на табло меняются цифры. Палуба 14...
      13.., Палуба 10... Когда они доехали до седьмой палубы, лифт сам по себе, без вмешательства Кирка, остановился, звякнул сигнал и дверь открылась.
      Скотта и два его инженера изумленно уставились на измочаленную фигуру своего командира, который пытался на четвереньках выползти из лифта.
      – Командир Кирк!.. Что такое...
      – А ну, вытаскивайте меня отсюда, живо! – рявкнул донельзя разозленный последними событиями Кирк, сетуя на нерасторопность подчиненных и не желая ни секунды более оставаться в столь неблагонадежном лифте.
      Стоявшие до того момента с разинутыми ртами подчиненные очнулись от спячки и наперегонки бросились вызволять своего командира из стальной коробки турболифта. Миг – и подхваченный сильными руками Кирк был извлечен из своей ловушки и доставлен на относительно безопасную палубу. Ноги его по-прежнему подгибались, а ребра, казалось, болели еще сильнее.
      Скотти и инженеры бережно дотащили его до кресла и со всевозможными предосторожностями опустили командира туда. Сдерживая гримасу боли, Кирк наблюдал, как инженеры заклинили двери лифта и налепили оранжевую блямбу, означавшую, что он неисправен. Потом командир перевел взгляд на главного инженера.
      – Откуда вы узнали, что я там? – с трудом сдерживая стоны, спросил он. Скотти пожал плечами.
      – А мы и не знали, – ответил он. – Мои ребята связались со мной по интеркому и сообщили, что компьютер обнаружил неисправность в одном из лифтов. Потом лифт и вовсе стал падать. Только они хотели его затормозить, как он сам аварийно затормозился – тут-то мы и догадались, что внутри кто-то есть. – Вы очень догадливы, – буркнул Кирк.
      – Да, мы такие, – согласился Скотти. – Ну так вот, потом мы направили лифт сюда, чтобы толком с ним разобраться. Вот и все.
      – Однако, – заговорил Кирк, чувствуя, как в нем поднимается волна раздражения, – все вы в данный момент должны находиться в отсеке транспортации и пытаться обнаружить наших десантников, пропавших на чужой станции, не так ли?
      – Совершенно верно, сэр, – подтвердил инженер, не моргнув глазом. Но вместо меня там осталась лейтенант Ранд. Поверьте, она знает дело не хуже моего. А вот я все-таки был нужнее именно здесь. Ведь в мои обязанности входит обеспечение технической безопасности персонала, и, кстати говоря, сэр, у вас поранен лоб.
      Кирк потрогал лоб и сморщился от боли. На его челе обнаружилась весьма приличная ссадина. Командир и не помнил, где ее заработал.
      – Вам следует показаться врачу, – сказал Скотт.
      – Потом, – отмахнулся Кирк и вытер испачканную кровью руку о штаны. Лучше помогите мне встать.
      Когда он попытался приподняться, боль в ребрах пронзила его с такой силой, что он зашатался. Предательская серая пелена снова заволокла глаза, ноги подкосились.
      – Командир, – встревоженно спросил поддерживавший его Скотт, – вы, наверное, сильно ушиблись?
      – Да уж, – скрипнул зубами Кирк, – наверное...
      С помощью главного инженера он доковылял до интеркома и нажал кнопку.
      – Здесь командир Кирк, – он закрыл глаза, устыдившись слабости своего голоса. – Всему персоналу корабля запрещаю пользоваться турболифтами до особого распоряжения. Пока можно пользоваться только лестницами. Конец связи.
      Скотт посмотрел на него озадаченно.
      – Простите, командир, но нет никакой необходимости отключать всю систему. Я и мои ребята проверим каждый турболифт буквально за несколько минут. Уверен, что здесь имела место лишь небольшая неполадка.
      – Вы ошибаетесь, мистер Скотт, – возразил Кирк довольно мрачно. – Это гораздо хуже, нежели обычная неполадка. Он глубоко вздохнул и поморщился. – Мне нужно в центр управления.
      – Да, сэр, – с готовностью отозвался главный инженер. – Но все же сначала вы зайдете в медотсек.
      – Скотти!.. – возмутился Кирк.
      – Скотти – стреляный воробей и не в первый раз видит человека со сломанными ребрами, – неумолимо отозвался главный инженер. – Без посторонней помощи сейчас проковылять семь уровней до центра управления вам явно не удастся. А вот медотсек – на этой палубе всего в нескольких шагах отсюда, и ошалевшая от безделья доктор Чэпел вас с удовольствием осмотрит.
      – У меня нет на это времени, – Кирк высвободился из рук главного инженера и повернулся в сторону лестницы. Прижимая локоть к ушибленному боку, он сделал один неверный шаг и почувствовал, как пол поднимается прямо перед ним, готовясь со всей силы врезать ему по носу.
      По счастью, Скотт внимательно следил за движениями своего командира.
      Он успел подхватить Кирка и не позволить тому в буквальном и переносном смысле уронить свой авторитет.
      – Вы изрядный упрямец, сэр, – произнес он наставительно. – И все же вам придется позаботиться о своем здоровье.
      Кирк гневно сверкнул глазами.
      – Ты не посмеешь, – начал он гневно и умолк, посмотрев в честные глаза Скотта. – Ладно уж, неси, – нехотя буркнул он, отводя взгляд.
      – Слушаюсь, сэр! – с энтузиазмом отозвался главный инженер и повернулся к своим подчиненным.
      – А вы, ребята, проверьте все турболифты и о результатах проверки сообщите мне в центральный пост. Я пока что буду там.
      – Так точно, сэр!
      – Ну что, пошли, мистер Скотт, – сказал Кирк и грузно повис на нем.
      Главный инженер закряхтел от натуги, но выдержал, и они, не спеша, побрели к медпункту.
      Доктору Кристине Чэпел не потребовалось много времени, чтобы обработать раны Кирка. Здоровенная шишка на лбу и несколько ушибов не вызвали опасений, да и ребра не сломались, а всего лишь треснули. Пара ребер, не более того. Понимая всю необходимость скорейшего побега из медпункта, Кирк клятвенно пообещал очаровательной докторше тщательно выполнять все ее указания, не шутить со здоровьем и почаще к ней наведываться для полного поправления оного. Получив все необходимые заверения и клятвы, – Чэпел отпустила его, напоследок снова попросив не напрягаться.
      Кирк заверил ее и удалился.
      Когда они с главным инженером добрались до лестницы, Кирк посмотрел на ступени, прикинул их количество и почесал в затылке.
      – Да, трудновато придется, – тяжело вздохнул он.
      – Это уж точно, – подтвердил Скотт, задрав голову вверх. – Впрочем, я могу дотащить вас туда на закорках, – несколько неуверенно добавил он.
      – Думай, что говоришь, Скотти, – невесело усмехнулся Кирк. – А то ведь я могу и вправду воспользоваться этим любезным предложением.
      Он оперся на руку Скотта и скомандовал:
      – Пошли...
      Им пришлось туго. Все-таки командир "Энтерпрайза" изрядно ослабел после путешествия в лифте, а доза болеутоляющего была весьма мала – по просьбе самого же Кирка, который хотел сохранить ясность мышления. Зато теперь боль в боку давала о себе знать – и весьма сильно.
      Первые два пролета они одолели еще довольно быстро, но потом каждая ступенька давалась им все с большим и большим трудом. Кирк уже буквально задыхался; его сердце, казалось, работало на пределе.
      – Давай-ка отдохнем, Скотти, – наконец прохрипел Кирк, не выдержав и грузно опускаясь на ступеньки. В этот момент он буквально ненавидел себя и свою слабость, прекрасно понимая, что если сейчас не остановиться и не отдохнуть, то Скотту действительно придется тащить своего командира на руках.
      – Кстати, – заговорил Кирк, с трудом пытаясь отдышаться, – а что, от наших десантников вовсе не было никаких сигналов?
      – Никаких, – подтвердил Скотт, который сейчас дышал почти так же тяжело, как и командир "Энтерпрайза".
      – Вот ведь, елки-палки, – Кирк провел ладонью по мокрым от пота волосам. – А можем ли мы заслать туда еще кого-нибудь? Главный инженер с сомнением покачал головой.
      – Теоретически возможно, но я не стал бы этого делать, – ответил он.
      – Видите ли, весь блок телетранспортировки ведет себя как-то странно – с некоторых пор. Поэтому мне бы не хотелось брать на себя такую ответственность и, возможно, рисковать жизнями людей, отправляя их неизвестно куда и не имея при этом гарантии их возвращения.
      – Да, это было бы неприятно, – согласился Кирк. – А что, если послать шаттл?
      Главный инженер почесал затылок.
      – Ну, попытаться-то можно, – задумчиво проговорил он. – Тогда надо посылать и еще одну группу спецназа, с генератором, чтобы они могли проникнуть в переходной шлюз.
      – Отлично, так мы и сделаем, – сказал, отдуваясь, Кирк. Его мучили неизвестность и бездеятельность, и он был рад, что придумал хоть что-то...
      Скотт посмотрел на него, потом на лестницу, незаметно, но тяжело, вздохнул, подставил плечо, и подъем возобновился.
      – Командир, а командир, – прохрипел он некоторое время спустя, – а что все-таки случилось там с турболифтом?
      Кряхтя, Кирк вкратце пересказал свои приключения в кабине лифта.
      Скотт сочувственно покачивал головой в такт шагам.
      – А помнишь, я связался с тобой и сказал, что в спортзале отключился антиграв? – вспомнил вдруг Кирк.
      – Да, помню.
      – Так вот, турболифт вел себя странно еще тогда: он не пришел, когда я нажал кнопку вызова. А тут еще ты потерял координаты десантников, Ухура не может выйти с ними на связь... Не кажется ли тебе, что все это неспроста?
      – Возможно, – согласился с ним Скотт. – Похоже на то, что где-то происходит утечка энергии, но я даже не могу представить, где. Надо будет проверить все, когда мы доберемся до центра управления.
      "Ох, и не скоро же это случится", – подумал Кирк невольно, а вслух заметил:
      – Ухура сейчас составляет список всех неисправностей на "Энтерпрайзе". Если что-то будет не в порядке, мы должны знать, где именно и что именно не работает.
      – И самое главное – нам потребуется узнать причину неисправностей, помолчав, добавил он.
      – Если причина – в самом "Энтерпрайзе", то я найду ее, чего бы мне это ни стоило! – пропыхтел, точнее, поклялся Скотт, скрипнув зубами.
      – Ценю вашу уверенность, мистер Скотт, – немного насмешливо сказал Кирк, – но я думаю, что причина всех неполадок – за пределами нашего корабля.
      – Простите, сэр?
      – У нас не было ровным счетом никаких проблем до тех пор, пока мы не наткнулись на эту поганую ромуланскую станцию, – мрачно сказал Кирк. – И я вовсе не возьмусь утверждать, что проблема десантной группы на ее борту и неполадки здесь не имеют общего происхождения.
      Воцарилась неловкая пауза, нарушаемая лишь натужным дыханием ходоков.
      – Не очень-то приятная мысль, сэр, – подал, наконец, голос главный инженер.
      – Это точно, – согласился с ним Кирк. – Остается утешаться тем, что знаем мы пока о неприятельской станции немного. Может статься, она вполне безобидна.
      Они замолчали.
      По мере того, как они проходили одну палубу за другой, Кирк все чаще и чаще останавливался, чтобы отдохнуть. Теперь ему приходилось надеяться в большей степени на перила лестницы и на Скотта, чтобы преодолеть следующий пролет.
      Когда они наконец добрались до места, Кирк был буквально на последнем издыхании. Ему пришлось подождать минутку, прежде чем его дыхание восстановилось, и только после этого он смог войти в зал центра управления.
      – Доложите обстановку, Ухура! – рявкнул Кирк, появившись на пороге зала, стараясь при этом держаться насколько возможно ровно.
      – Связи с десантниками на ромуланской станции все еще нет. С некоторых палуб "Энтерпрайза" получены сведения о мелких неполадках.
      Сообщения продолжают поступать, – отчеканила Ухура.
      Кирк тяжело уселся в свое кресло, если не сказать – рухнул. При этом он едва сдержался, чтобы громко не застонать, пожалев на секунду, что нет рядом доктора Чэпел с кучей болеутоляющих таблеток и уколов.
      Он взял компьютерный блокнот, услужливо протянутый ему Ухурой, и сердце его упало. Список неисправностей на корабле оказался гораздо длиннее, чем он предполагал. А ведь сообщения продолжали поступать...
      На него навалилась страшная усталость. Захотелось закрыть глаза, поудобнее откинуться в кресле и спать, спать, спать... Он встрепенулся. Не время расслабляться, когда опасность грозит его людям на чужой космостанции, когда их собственный корабль поразила эпидемия неполадок.
      – Скотта, посмотри-ка вот на это, – Кирк протянул блокнот инженеру.
      Он не знал точного значения фраз, произнесенных Скоттом на его диком диалекте, но об их смысле нетрудно было догадаться. Кирк и сам бы выразился как-нибудь покрепче минуту назад, если бы на был командиром.
      – Я не могу поверить, – сказал главный инженер, оглядывая список неполадок на расстоянии вытянутой руки. – Все это совершенно необъяснимо, сэр. Механизмы выходят из строя в разное время, безо всякой системы. Будто наш корабль – пиво на съезде дегустаторов: там кто-то отхлебнул, здесь кто-то проглотил...
      – Мне некогда выслушивать твои, без сомнения, чрезвычайно образные выражения, – довольно резко оборвал его Кирк, зло блеснув глазами.
      – Да, сэр. Понял, сэр, – вытянулся Скотт. – Мои люди сию секунду проверят все неисправности и примут меры к их устранению, сэр.
      – Вот так-то лучше, – пробурчал, смягчаясь, Кирк.
      Ухура сказала со своего места, глядя на экран монитора:
      – Палуба номер 6 докладывает, что режим работы систем жизнеобеспечения упал до минимального, сэр. Все попытки довести уровень до нормы не дали результатов. Прикажете распорядиться, чтобы свободный от дежурства персонал покинул шестую палубу?
      Кирк кивнул. Потом он повернулся к человеку, сидевшему в кресле Чехова.
      – Мичман Эстано! – Да, сэр.
      – Через пять минут два офицера службы безопасности должны прибыть в отсек челночной переброски. Им надлежит приблизиться к ромуланской станции на шаттле, проникнуть на нее, произвести поиск и обнаружить исследовательскую группу под командованием мистера Спока.
      – Слушаюсь, сэр.
      Мичман пробежался пальцами по кнопкам перед собой и сказал в микрофон:
      – Сотрудники службы безопасности Джефф и Кори! Через пять минут вам надлежит прибыть в отсек челночной переброски с полной выкладкой. Вы будете доставлены на борт ромуланской станции для проведения спасательной операции...
      В динамике интеркома раздался шум сильных помех. Мичман нахмурился, посмотрел на Кирка и повторил сообщение еще раз.
      – Думаю, они все же меня услышали, – сказал он несколько неуверенно и снова посмотрел на командира корабля.
      – Будем надеяться, что это так, мистер Эстано, – мрачно сказал Кирк.
      – До отсека с шаттлами путь неблизкий...
      Он вдруг поежился.
      – Ухура, здесь холодно или мне это только кажется?
      Девушка посмотрела на экран монитора.
      – Система жизнеобеспечения работает не в полном режиме, сэр.
      Температура в этом зале упала на несколько градусов, сэр.
      Кирк безнадежно кивнул и уставился на главный экран внешнего обзора.
      Изображение ромуланской станции то и дело искажали полосы помех. Кирк внезапно разозлился. Вроде бы он сидел сложа руки. "Энтерпрайз" разрушался буквально на глазах, теряя энергию, необходимую для его существования; исследовательская группа, отправленная на чужую станцию, похоже, и вовсе пропала...
      Очень хотелось бы знать, что, черт подери, тут вообще происходит?..

      Дышать через рот в огромном помещении, битком набитом разлагающимися трупами, было так же невозможно, как и через нос. Маккой просто задыхался.
      Жуткая вонь казалась ему осязаемой. Он чувствовал ее кожей, он видел ее, во рту ощущался гадостный привкус.
      С трудом преодолев отвратительную тошноту, Маккой включил сканнер.
      Прибор издал сигнал, показав тем самым, что он в полном порядке, в отличие от большинства других на борту этой станции.
      Шагнув вперед, доктор провел сканнером рядом с ближайшим трупом, внимательно разглядывая тело.
      Не причина смерти ромуланцев интересовала Маккоя, когда он осматривал трупы, – причину эту выяснит и сообщит сканнер. Нет, сами люди, их внешний облик – вот на что хотел обратить внимание доктор. Он думал о том, была ли постройка этой станции обычным шагом в мирном исследовании космоса, или же ромуланцы преследовали откровенно агрессивные цели?..
      Что знает он, Маккой, о ромуланцах вообще? Об их характере; их привычках, обо всем, что, собственно, и составляет человеческую личность?
      Смеялись ли эти люди над теми же шутками, что веселили и его? Любили ли они пропустить литр-другой ромуланского пивка после тяжелого трудового дня, как не раз проделывал в ближайшей пивнушке он сам? Или они предпочитали более крепкие напитки, вроде его обожаемого кентуккийского бурбфна или знаменитой старогалактической рубидиевки?.. Любили ли они, в конце концов, так же сильно своих друзей, как он любит Джима, Скотти и, прости, Господи, Спока?..
      Для Маккоя это были не праздные мысли, а попытка глубокого исследования человеческой природы. Это начиналось еще в те годы, когда он учился в Академии, и начиналось как игра.
      Тогда они с сокурсниками придумали забавную, как им показалось, игру, смысл которой заключался в том, чтобы узнать о своем пациенте как можно больше по его внешнему виду. Свои наблюдения и умозаключения они сравнивали потом с медицинскими карточками больных. Выигрывал тот, кто имел больше совпадений с реальностью.
      В те годы Маккой стал чемпионом в этой, так сказать, игре, и сокурсники начали величать его Шерлоком Маккоем.
      Его забавляла сама игра, но вскоре он заметил необычайную вещь.
      Простенькое, невинное, казалось бы, развлечение помогло ему лучше понять своих больных, проникнуться их желаниями, заблуждениями, страхами, помогло правильно оценить, как все это влияет на состояние организма, и в нужном случае выбрать соответствующий курс лечения.
      Большинство врачей не давали себе труда понаблюдать за своими пациентами, чтобы узнать их получше. По мнению Маккоя, такие врачи упускали возможность стать чем-то большим, нежели простой распределитель лекарственных препаратов. Гораздо проще лечить того, кого хорошо знаешь, даже если это знание практически целиком основано на интуиции...
      Разумеется, этим ромуланцам Маккой уже ничем помочь не мог, но старая привычка все замечать и делать соответствующие выводы не оставляла его ни на секунду. Он хотел оживить этих ромуланцев в своем воображении, заставить их двигаться и говорить.
      С минуту доктор, задумчиво качая головой и строго хмуря брови, созерцал непривлекательные останки бывших хозяев станции, затем повернулся и, не спеша, удалился восвояси, не забыв плотно прикрыть двери.
      Оказавшись за пределами страшного помещения, доктор глубоко вдохнул казавшийся необыкновенно вкусным воздух и только сейчас обнаружил, что остальные члены группы присоединились к нему и Холли. И как они только успели, подивился доктор, с интересом посмотрев на своих товарищей.
      Холли сидела на полу, закрыв лицо ладонями. Она тяжело дышала, оружие валялось подле нее. Чехов и Марксон стояли на коленях рядом, причем мичман приобнял девушку за плечи, а лейтенант нашептывал ей что-то на ухо. Маккой видел, как она покивала, соглашаясь с чем-то сказанным Чеховым, и мертвенная бледность на ее лице, на которую поначалу обратил внимание доктор, постепенно проходила.
      Спок подошел к Маккою.
      – Ну и что там, доктор?
      – Не очень приятное зрелище, – пожал плечами Маккой. – Что-то вроде театрального зала, битком набитого мертвыми ромуланцами. Если вам охота, сходите и посмотрите сами.
      Спок, как всегда, невозмутимо кивнул в ответ, после чего осторожно открыл дверь и вошел внутрь зала, превратившегося в мертвецкую.
      Маккой с определенным любопытством ждал его возвращения.
      Через пару минут Спок вышел наружу, по-прежнему бесстрастный. Он аккуратно прикрыл за собой дверь и взялся за свой коммуникатор.
      – Здесь Спок, здесь Спок, вызываю "Энтерпрайз", вызываю "Энтерпрайз"...
      Не то чтобы Маккой сильно надеялся услышать сию секунду бодрый голос Кирка, нет, но разочарование от того, что он его не услышал, доктор явно испытал. Эх, много сейчас отдал бы Маккой за то, чтобы иметь возможность услыхать позывные родного корабля...
      Когда Спок подошел к Маккою ближе, тот уже справился со своими переживаниями и возился со своим сканнером.
      – О-очень интересно... – пробормотал он озадаченно.
      – Что такое? – вежливо осведомился Спок. Маккой покачал головой и стал запихивать свой аппарат в сумку.
      – Понимаете ли, мистер Спок, прибор показывает, что те люди погибли от гипотермии но вот только мне не совсем понятно – как это получилось.
      Он подышал ртом. Пожал плечами.
      – Здесь не так уж и холодно ну, легкий парок идет. Все равно непонятно. Станция не повреждена... – он снова пожал плечами.
      – Быть может, система жизнеобеспечения станции на время отключилась, а потом снова заработала? – выдвинула предположение Лено.
      – Как говаривал мой дедушка, в кино все возможно, – сказал немного свысока Маккой. – Если же допустить, что все эти люди были кем-то по злому умыслу умерщвлены, а не просто произошел несчастный случай, то выглядело это примерно так: некто овладел контролем над системой жизнеобеспечения, повыключал все к чертовой матери, подождал, злодейски хихикая, пока все помрут, а потом снова ее, эту систему, включил, чтобы нас напрочь запутать. Но ему это, понятное дело, не удалось: мичман Лено его раскусила.
      Он замолчал и посмотрел на девушку.
      – Однако, – продолжал доктор, хмуря брови, – все было не так, я это просто нутром чую...
      – Ах, нутром... – значительно сказал Спок. Маккой и на него тоже посмотрел, а затем продолжал;
      – Так вот, мне кажется, что эти люди здесь собрались, чтобы согреться, но тепла им все равно не хватило...
      Он нахмурился и замолчал, погрузившись в свои мрачные мысли.
      Остальные тоже не нарушали тишины.
      Обхватив руками плечи, с пола поднялась Холли.
      – По крайней мере, это не чума, которой можно заразиться, – сказала она, пытаясь улыбнуться.
      – Однако ж та ромуланка, которую мы нашли первой, умерла вовсе не от переохлаждения, – заметила Лено.
      – В таком случае, и не от чумы, – сказал Маккой.
      – Как вы думаете, на станции есть еще мертвецы? – спросил Марксон.
      – Кто знает? – пожал плечами Маккой. – Если и есть, то лично я не хотел бы на них натолкнуться. На сегодня трупов уже достаточно.
      – И что, доктор, давно ли они мертвы? – подал голос Спок, посмотрев на дверь, из которой только что вышел.
      – Если верить приборам, то четыре-шесть недель, – устало отозвался Маккой.
      – Как и та женщина в коридоре?
      – Да. Можно определить более точное время, вскрыв один из трупов, но я не вижу в этом необходимости.
      Спок удовлетворенно кивнул, давая понять, что ему все ясно и что он ничего не забудет.
      – Я только хочу определить, как долго эта станция находится в дрейфе, – пояснил он. – Поскольку, как вы говорите, ромуланцы погибли самое позднее четыре недели назад, можно достаточно уверенно сказать, что станцией никто не управляет именно такой временной промежуток, а может, даже больший. Соответственно, исходя из этих данных, а также принимая во внимание то, что курс станции не подвергался исправлению путем постороннего вмешательства, можно с известной долей вероятности вычислить точку начала дрейфа и нанести ее на нашу звездную карту.
      Все-таки Спок был необычайно умен. Все смотрели на него, раскрыв рты.
      – Ежели, конечно, вы получите доступ к какому-нибудь компьютеру, чтобы сделать необходимые расчеты, или же свяжетесь с "Энтерпрайзом", внес свою ложку дегтя во всеобщую бочку восхищения Маккой. – Кроме того, ведь станция могла просто потеряться, и ромуланское начальство само не знает, где ее искать. – Доктор сложил руки на груди и вызывающе посмотрел на Спока, который сейчас его донельзя раздражал.
      – Может статься, что и так, доктор, хотя вовсе не обязательно, кивнул первый помощник. – Информация, которой мы в данный момент располагаем, позволяет сделать окончательные выводы, кроме того, это лишь один из вариантов ретроспекции. Есть и другие.
      – Я не думаю, что с ними надо ознакомиться прямо сейчас, – поспешно сказал Маккой.
      Он просто испугался очередного умного монолога Спока, а посему повернулся спиной к страшному амфитеатру, ставшему братской могилой для десятков ромуланцев, и пошел себе восвояси. Ему хотелось поскорее покинуть это жуткое место.
      – Честно говоря, Спок, мне в данный момент просто наплевать, отчего да почему появилась эта станция, – сказал он, обернувшись к первому помощнику. – Зато меня очень беспокоит то обстоятельство, что мы остались без связи и вот-вот останемся без энергии. – Он покосился на долговязую фигуру Спока, который уже вышагивал рядом с ним. – Что вы там говорили насчет каких-то планов станции?
      – Он, этот план, достаточно схематичен, – невозмутимо сказал Спок, но по нему, во всяком случае, можно определить местоположение центрального поста. Я зафиксировал этот план в своем мозгу до того, как система отключилась.
      – В таком случае, мы должны беречь вас как зеницу ока, – серьезно сказал Маккой. Спок пропустил колкость мимо ушей, – Итак, теперь, когда я знаю, где в данный момент мы находимся, наша группа может продвигаться вперед с определенной степенью уверенности.
      Согласно плану, если мы поднимемся по лестнице еще на два уровня, то выйдем в коридор, который приведет нас к турболифту, каковой, в свою очередь, привезет нас прямо в искомый центральный пост.
      – Подождите-ка минутку, мистер Спок, – вскричал Маккой, и первый помощник послушно замер, терпеливо ожидая чего еще такого придумает несносный доктор.
      Маккой же замер на месте, как громом пораженный.
      – Это что же получается? – лихорадочно бормотал он. – Это ж получается то, что ежели мы на этом самом лифте прокатимся, так и вовсе можем из него не выйти! Тут же все то включается, то выключается, понимаешь, то работает, а то и не работает! Так мы как сначала поедем с ветерком на этом самом лифте, а потом ка-ак сверзимся вниз – да и всенепременно в лепешку!.. Не-ет, господа хорошие, я еще молодой совсем, жить хочу, у меня вон, поди ж ты, у дяди ферма, коровы там, лошади...
      – Ваши опасения, милейший доктор, вполне понятны, но отнюдь не обоснованны, – успокоил его первый помощник. – Я, видите ли, вовсе не собираюсь кататься в этом самом лифте.
      – Правда? – недоверчиво спросил Маккой, с надеждой глядя Споку в лицо. – А что же тогда мы будем делать?
      – В шахте турболифта есть лестница, – терпеливо пояснил Спок, – и мы по ней полезем наверх.
      Маккой аж скривился. Он боялся высоты почти так же сильно, как воды.
      – А разве здесь нет обычной маршевой лестницы, по которой мы могли бы добраться до центрального поста, не рискуя ежесекундно свернуть себе шею?
      – жалобно спросил он.
      – Согласно плану, маршевая лестница не доходит до того уровня, где находится центральный пост, – ровным голосом пояснил Спок.
      – Почему-то это обстоятельство меня ничуть не удивляет, – устало сказал Маккой.
      Он посмотрел на Холли. Девушка уже вполне оправилась от потрясения и выглядела бодро.
      – Вам следует знать, мичман, что отличает исследователей-десантников от обычных людей, – сказал он.
      – И что же? – вяло поинтересовалась Холли.
      – А то, что, если трудностей на пути нет, десантники придумывают их себе сами.
      Когда они поднялись по лестнице на два уровня выше, Спок остановился, огляделся по сторонам я, махнув рукой остальным, направился в один из боковых проходов.
      – Шахта лифта находится там, где от этого коридора ответвляется еще один, – пояснил он на ходу. Остальные члены группы последовали за ним.
      Действительно, совсем скоро обнаружилась шахта турболифта. Высокие черные двери были закрыты, попасть в шахту не представлялось возможным.
      Маккой угрюмо смотрел на неожиданное препятствие. Их высадка давно перестала быть увеселительной прогулкой, и он понимал, что еще одна помеха подобного рода не сможет остановить Спока. Тем не менее доктор осведомился:
      – Какие предложения последуют, леди и джентльмены? Похоже, мы в безвыходном положении?
      – Мы можем присоединить наш генератор к блоку управления лифтом, сказал Чехов, рассматривая панель с кнопками, которая находилась в стене рядом с дверьми. – У нас, я надеюсь, хватит энергии, чтобы раздвинуть створки и попасть в шахту.
      – Хотелось бы в это верить, однако вспомните, что компьютер в транспортационном отсеке не захотел работать, – проворчал Маккой.
      – Не думаю, что сейчас стоит вспоминать об этом, – сказал Спок. Турболифты являются неотъемлемой частью системы жизнеобеспечения станции, и подсоединиться к ней гораздо легче, чем к компьютерной системе. В любом случае, мы ничего не потеряем, попробовав. Действуйте, лейтенант Чехов, повернулся он к десантнику.
      – Удивляюсь я вам, Спок, – фыркнул Маккой, наблюдая за точными движениями работающего Чехова.
      – Что же во мне такого удивительного, милейший мистер Маккой? вежливо осведомился первый помощник, неотрывно следя за действиями лейтенанта службы безопасности.
      – Я вот думаю, отчего бы вам не сэкономить время и не расправиться с дверью со свойственной вам физической силой, как это вы продемонстрировали там, внизу, – серьезно сказал Маккой, обратив невинный взор на Спока.
      Тот и ухом не повел, вовсе не обращая внимания на попытки доктора поострить. Первый помощник внимательно наблюдал, как Чехов с подчиненными подсоединяли генератор к блоку управления. Лено и Холли держали генератор в руках, а Чехов соединял провода.
      – Да, я сильный, – наконец был вынужден согласиться Спок. – Но взламывать металлические двери – это очень трудно.
      Маккой состроил разочарованную гримасу.
      – Ах, мистер Спок, я, право, разочарован.
      – Отчего же, любезнейший доктор? – безмятежно поинтересовался первый помощник. Маккой тяжело вздохнул.
      – Я рассчитывал, что когда мы выйдем на пенсию, то сможем подрабатывать в цирке: вы – как силач-уникум, я – как ваш импресарио, сказал он, чрезвычайно довольный своим остроумием.
      Спок посмотрел на него без раздражения.
      – Я не взял бы вас к себе в импресарио, – проговорил он невозмутимо.
      – Вы иногда бываете на редкость туповаты.
      Маккой поперхнулся и вытаращил глаза. Он хотел было что-то сказать, но от злости перезабыл все подобающие случаю слова.
      Он покрутил головой, стараясь побыстрее придумать какую-нибудь колкость, и вдруг уловил непонятное движение в одном из боковых коридоров.
      Маккой внимательно всмотрелся в темноту, но более ничего особенного не заметил.
      "Странно, – подумал он – показалось, или?.."
      Он обернулся и увидел, как мичман Марксон очень внимательно на него смотрит. Так внимательно, что Маккою даже стало не по себе. В глазах мичмана он увидел огоньки зарождающегося безумия.
      – Доктор, вы ничего не заметили? – спросил Марксон негромко.
      Маккой пожал плечами.
      – Кажется, ничего, – сказал он подчеркнуто спокойно. – По-моему, коридор пуст.
      – Конечно, – кивнул головой Марксон, – конечно, здесь пусто.
      При этом мичман смотрел куда-то за спину доктора застывшим взглядом.
      Маккой стремительно обернулся. Никого.
      – Мы готовы, – подал вдруг голос Чехов. – Три, два, один – поехали!..
      – сказал он, с силой нажимая кнопку.
      Все невольно отпрянули от двери.
      Ничего не произошло.
      Холли разочарованно вздохнула и снова уселась на пол, положив голову на колени. Похоже, эта поза стала ей нравиться.
      Чехов смущенно кашлянул и снова стал возиться с кнопками. Минуту спустя он снова, но на этот раз безо всяких вступительных слов, нажал на клавишу.
      Створки дверей кабины лифта бесшумно разошлись, между ними образовался проем шириной в один фут. Чехов улыбнулся.
      – Отлично сработано, лейтенант, – проговорил Спок, и Чехов снова улыбнулся.
      Первый помощник подошел к дверям и, сунув голову между ними, посмотрел в глубь шахты, посветив себе фонариком.
      – Путь свободен, – объявил он. – Вперед!.. – И он сам подал пример своим подчиненным, смело ринувшись в отверстый зев шахты турболифта.
      – Одну минуту, – остановил его Чехов. – Разрешите...
      Он протиснулся мимо Спока, держась за дверь, нащупал в темноте ногой лестницу, посветил фонариком вниз и после этого обратился к остальным:
      – Первым поднимаюсь я, потом мистер Спок, следом Марксон, Холли, доктор Маккой и Лено. Мичман Лено, вы отсоедините генератор и понесете его.
      – Слушаюсь, – козырнула Лено.
      – Рекомендую всем повесить фонарики на запястья – так будут свободны обе руки, – продолжал Чехов. Он показал, как это делается, подождал, пока все последуют его совету, удовлетворенно кивнул и с поразительной ловкостью стал карабкаться наверх.
      Следом за ним в шахту полез Спок. Маккой ждал своей очереди, исподлобья глядя на Марксона. Смутное беспокойство терзало многоопытного доктора...
      Между тем первый помощник скрылся в проеме лифта, и подошла очередь Марксона. Тот подошел к дверям и остановился. Холли, стоявшая за его спиной, терпеливо ожидала, думая, что мичман привыкает к темноте. Когда же ожидание затянулось, она ткнула Марксона в спину:
      – Ну же, Дэн, полезай живее! Что стоишь столбом?
      Ответа не последовало; не спускавший глаз с Марксона Маккой заметил, как напряглись плечи мичмана.
      – Эй, Дэн! Ты меня слышишь?.. – удивленная Холли протянула было руку, чтобы хорошенько тряхнуть Марксона за плечо, но Маккой перехватил ее запястье, укоризненно покачал головой и подвинулся ближе к стоявшему словно бы в столбняке Марксону.
      – Мичман Марксон, с вами все в порядке? – мягко спросил он.
      Ответа не последовало. Десантник стоял не шевелясь, глядя неподвижными глазами в пустоту.
      Маккой осторожно взял его за руку и поразился – пульс был учащен до степени почти невероятной. Казалось, сердце Марксона готово выпрыгнуть из груди.
      – Дэн, сынок, – настойчиво позвал доктор. – Что такое с тобой творится?..
      – Эй, ребята, какого рожна вы там ковыряетесь? – донесся из темноты шахты голос Спока. Нам нельзя задерживаться!.. У вас что, случилось что-нибудь?
      – Все в норме, мистер Спок, – крикнул в ответ Маккой. – Сию минуту спускаемся к вам!..
      Марксон стал что-то бормотать себе под нос – очень быстро и очень неразборчиво. Доктор наклонился к нему поближе, надеясь расслышать что-либо.
      – Энра. Это так похоже на энру – бормотал, словно в забытьи, Марксон.
      – Энра? – не понял Маккой, – Какая еще "энра"?
      Марксон ничего не ответил. Он по-прежнему смотрел расширенными глазами в темноту шахты.
      Маккой, разозлившись, сильно тряхнул его за руку:
      – Да очнитесь же, мичман Марксон! Какая еще чертова "энра" вам там привиделась?
      Марксон судорожно сглотнул и повернулся наконец к доктору. Лицо его было покрыто мертвенной бледностью, в широко раскрытых глазах плескался панический страх.
      – Энра... – как сомнамбула, проговорил он и снова сглотнул. – Энра, продолжал он, и слова с трудом слетали с его губ, – энра... Это глубокие ямы на моей родной Виндали-5... В них хоронят умерших, и оттуда их души поднимаются к людям... Эта шахта такая же, как и те ямы... Мертвых хоронят, их складывают друг на друга, и призраки поднимаются наверх и бродят среди людей...
      Он судорожно перевел дыхание, пытаясь справиться с собой.
      – А этот звук слышен, когда мертвые встают, – заговорил он снова. Этот визгливый вой возвещает об их приходе...
      – Дэн, – твердо сказал Маккой, чувствуя, как замерли рядом Холли и Лено, и зная, что в шахте Спок с Чеховым их достаточно хорошо слышат, Дэн, я не понимаю, о чем ты говоришь. Я не слышу никаких звуков. А ты? он крепко сжал руку Марксона, – ты ведь тоже ничего не слышишь?..
      Мичман тряхнул головой и попытался улыбнуться. Взгляд его постепенно становился осмысленным.
      – Да, сэр, вы правы. Я тоже ровным счетом ничего не слышу. – Улыбка у него получилась довольно жалкой.
      – Это потому, что мы сейчас вовсе не на Виндали-5, а эта шахта совсем не энра, – Маккой пытался говорить как можно более убедительно. Здесь нет и не может быть никаких призраков, – продолжал он, убеждая, впрочем, и самого себя заодно. – А ты видел эту энру? Что еще ты видел на Виндали-5?
      Марксон как-то безрадостно засмеялся. Очень мало жизни было в этом смехе, но все же это был смех, и Маккой немного приободрился.
      – На Виндали-5 есть что повидать, сэр. Гуляющие призраки, танцующие духи... праздники для мертвых и в честь мертвых...
      Казалось, тут он опомнился. На его лице появилась виноватая улыбка.
      – Простите, сэр. Я... это все так... Простите. Я в порядке. Спасибо.
      – Ты уверен?
      – Да. Для меня просто было неожиданностью, шоком, увидеть это... – он кивнул в сторону шахты, – четыре года спустя. Сейчас я в порядке.
      – Ладно, сынок, – Маккой потрепал мичмана по плечу. – Хорошо... Но если ты снова почувствуешь себя плохо, немедля дай мне знать.
      – Обязательно, сэр. Спасибо.
      – Ну, как у вас там? – донесся из шахты озабоченный голос Чехова. Все нормально?
      – Да, лейтенант! – крикнул в ответ Маккой и ободряюще подмигнул Марксону. Тот в ответ слабо улыбнулся. – Небольшая заминка, но сейчас мы уже готовы продолжать путь!..
      Он еще раз пожал руку Марксона и отошел от него, снова став позади Холли.
      Двигаясь очень осторожно, стараясь не смотреть вниз, Марксон пролез в шахту и стал карабкаться по металлическим скобам. Вскоре его примеру последовала Холли.
      Ловко повиснув на железной ступеньке, она крикнула Маккою:
      – Доктор!.. Что же вы медлите? Полезайте скорее, это очень просто и совсем не страшно!
      – Легко сказать – буркнул он и заглянул в темный проем.
      Там было темно и ничего не видно. Тогда Маккой посветил себе фонариком.
      Это было его ошибкой. Луч скользнул вниз, мельком осветив стены, и заметался глубоко внизу в поисках дна. Шахта была абсолютно пуста – ни призраков, ни мертвецов... и дна тоже не было. Тьма – непроницаемая, густая, слипшаяся от многократного использования, готовая ждать, сколько понадобится...
      Доктор завороженно смотрел вниз и чуть не подпрыгнул от неожиданности, услышав возле своего уха голос Лено.
      – Не стоит смотреть вниз, доктор. Ничего там интересного нет, сказала девушка, приладив генератор себе на спину и готовясь, отсоединив концы проводов, последовать за Маккоем.
      – И вы еще мне говорите!..
      Маккой состроил возмущенную мину и довольно неуклюже полез в проем, стараясь не смотреть на шевелящуюся в бездонной пропасти осязаемую темноту.
      Карабкаясь по лестнице вверх, – он глядел только на свои руки, цеплявшиеся за холодные металлические скобы, да изредка поднимал глаза, чтобы убедиться, что Холли не собирается наступить ему на голову, и увидеть прыгающие лучи фонариков своих товарищей.
      Доктор услышал, как внизу Лено резким движением оторвала провода от клемм блока управления лифтом и двери шахты захлопнулись. Маккой невольно поежился: теперь они оказались отрезанными от остальных помещений станции, одни в мрачном колодце неработающего турболифта.
      Воздух в шахте был затхлым, пахло плесенью и еще, гнилыми фруктами.
      "Наверное, персиками", – решил Маккой, которому, впрочем, такие ароматы казались вполне приемлемыми после трупной вони, ужаснувшей его давеча в том амфитеатре. "Хотя, – снова подумал доктор, – откуда бы в космосе взяться негодным фруктам?.. Все здесь строго герметизировано, со стороны никакая вонь не проникает, да и здесь ничего портиться не должно..."
      Маккой хотел было поведать Споку о своих обонятельных ощущениях, но потом раздумал. В сложных условиях подобного восхождения разговаривать трудно: можно ненароком и свалиться.
      Тут доктор почувствовал, как его рука наткнулась вместо прохладного металла на что-то не совсем понятное и даже противное. Он быстро поднес руку к глазам. На ладони ничего не было, хотя Маккой был уверен, что вляпался в какую-то слизь. Он осторожно пощупал стену. Такое же ощущение что-то неприятное и скользкое.
      – Какие-то проблемы, доктор? – услышал он нетерпеливый голос Лено.
      – Нет-нет, все в порядке, – поспешно ответил Маккой и быстро вытер руку о штаны, передернувшись при этом от отвращения.
      Он стал поспешно карабкаться наверх, наверстывая упущенное время.
      Десантники преодолевали подъем молча, слышно было только их прерывистое дыхание да стук подошв о ступени. Иногда они останавливались: Чехов со Споком обменивались замечаниями по поводу их местонахождения в тот или иной момент времени.
      Маккоя радовало лишь одно: система жизнеобеспечения станции функционировала, пусть и в ненормальном режиме, и поэтому холод, пусть и ощущавшийся, не был смертельным.
      Но все же – как могли сами ромуланцы погибнуть от переохлаждения? Не может ли что-либо подобное случиться сейчас, здесь, с ними – десантниками?
      Вопросы эти оставались без ответов, доктор посему пребывал в отвратительном расположении духа и даже не очень-то удивился, когда до его слуха дошел какой-то зловещий звук из глубины шахты, заставивший всех замереть на месте.
      Маккой попытался определить природу этого звука. Что это могло быть?.. Словно кто-то поднимался наверх, шурша скользкими боками...
      – Спок, – позвал доктор. – Что...
      Он умолк на полуслове – фонарики десантников все разом погасли.
      Маккой судорожно вцепился изо всей силу обеими руками в металлическую скобу, окаменев от страха. У него закружилась голова – ему показалось, что непроглядная тьма, навалившаяся со всех сторон, сейчас раздавит его, размажет по стене, расплющит в лепешку...
      Доктор подумал о бездонной пропасти у себя под ногами и почувствовал, как сердце готово выпрыгнуть из груди. Он прижался лицом к ступеньке и судорожно проглотил слюну.
      – Никому не двигаться, – сказал из темноты Спок, и Маккой поразился тому, какой у первого помощника уверенный, ласковый, спокойный голос.
      Марксон, стоявший выше доктора, издал странный горловой звук; затем он, казалось, стал что-то бормотать.
      Маккой попытался взять себя в руки. "Вот черт, – подумал он встревожено, – а ведь с мичманом-то дело совсем плохо!"
      – С вами все в порядке, Дэн? – спросил доктор и в ответ услышал только нечленораздельное бормотание. Это уж ему совсем не понравилось, и больше всего на свете Маккою захотелось, чтобы зажегся свет.
      Тем временем шум из глубины шахты усиливался. Маккой снова замер, боясь и шевелиться, и прислушиваться, но все же звуки, доносившиеся снизу, показались ему почему-то очень знакомыми.
      – Внимание, всем внимание! – раздался вдруг опять голос Спока. Попытайтесь прижаться к стене как можно плотнее... Попробуйте протиснуться между скобами и стеной.
      – Что?.. – пискнул Маккой. Ему и думать страшно было о том, что нужно хоть чуть пошевелиться.
      – Мичман Лено, – продолжал Спок, не обратив никакого внимания на вскрик доктора, – вам придется снять с себя генератор и держать его в руках. Или, если хотите, можете передать его мне.
      Маккой услышал, как засопела от напряжения Лено, стаскивая с себя тяжелый генератор.
      – Вы, наверное, шутите, мистер Спок, – сказала она сдавленным голосом. – Чего ради я буду отдавать вам генератор?.. Все-таки меня специально тренировали как раз для подобных штучек... Не отдам я вам его, даже и не просите.
      – Хорошо, мичман, – согласился с ней первый помощник.
      – Мистер Спок, – позвала Холли. – Что все-таки происходит, вы можете сказать?..
      – Все очень просто, – спокойно отозвался первый помощник. – Похоже, снизу к нам едет турбо-лифт.
      Маккой чуть не свалился со своей железяки, услышав такое. Потом он стал судорожно втискивать свое тело в узкое пространство между лестницей и стеной. Да, не мудрено, что звук показался ему таким знакомым!..
      Кое-как втиснувшись, он с замиранием сердца прислушивался к ровному гудению поднимавшейся кабины. Что-то будет?..
      Тем временем кабина поднималась все выше. Доктор изо всей силы зажмурился и затаил дыхание, пытаясь вспомнить хоть какую-нибудь молитву... но вот кабина лифта, дохнув горячим ветерком ему в лицо и растрепав волосы, прошла мимо.
      Маккой попытался прикинуть расстояние между скобами и только что прошедшим лифтом и задышал свободнее. Кабина не задела бы его, даже если бы он не стоял так близко к стене!..
      – А если этот лифт заблокирует нам вход на палубу центрального поста?.. – подала снизу голос Лено.
      – Тогда мы пойдем другим путем, – Спок, по своему обыкновению, был лаконичен.
      – Так точно, сэр!
      Сверху послышался звук сильного удара: раздался резкий металлический скрежет. Марксон болезненно вскрикнул" Вслед за этим внезапно загорелись фонарики десантников, а турболифт с воем и грохотом устремился вниз в свободном падении.
      – Держитесь!.. – закричал Спок.
      Остолбенев от неожиданности, Маккой успел увидеть, что Марксон уже почему-то вылез из-за скобы и теперь лифт падал прямо на него. Доктор что-то крикнул ему, но было уже поздно.
      Кабина турболифта рухнула вниз. Сильный порыв ветра сбросил Марксона с неверной опоры, и он с жутким криком, от которого заныло в ушах, полетел на дно шахты...
      Маккой почувствовал, как у него застыла в жилах кровь Крик несчастного мичмана все еще звенел, постепенно замирая где-то далеко внизу. Все снова погрузилось во тьму, и доктор долго не мог понять, что на этот раз темно только в его глазах...
      Выше, над ним, кто-то откашлялся.
      – Сделаем перекличку, – услышал Маккой хриплый голос Чехова, дошедший до него, как сквозь вату. – Чехов, – назвался первым лейтенант.
      – Спок.
      Пауза.
      – Холли, – всхлипнув, отозвалась, наконец, девушка.
      – Маккой, – сказал доктор и не узнал своего голоса.
      – Лено.
      – У всех все в порядке? – спросил Чехов, и Маккой, подняв голову, увидел, какое бледное у того лицо.
      Оказалось, что у всех все в порядке – по крайней мере, физически никто не пострадал. О моральных же потерях сейчас говорить было неуместно.
      – О'кей, – Чехов сделал глубокий вдох. – Продолжаем подъем.
      – А как же Дэн?.. – слабо запротестовала Холли. Маккой протянул руку и ухватил ее за лодыжку. Девушка так сильно вздрогнула, что доктор обругал себя самыми черными словами. Не хватало еще, чтобы и Холли свалилась вниз.
      – Подождите секунду, лейтенант, – заговорил Маккой. – Холли права.
      Мне тоже хотелось бы убедиться, что...
      – Доктор, неужели вы думаете, что мичман Марксон мог остаться в живых, упав с такой высоты?..
      – Бывали случаи, когда люди выходили живыми и не из таких ситуаций. В конце концов, это займет всего минуту.
      С этими словами Маккой сунул руку в свою сумку и извлек оттуда трикодер. Направив его на дно шахты, доктор некоторое время наблюдал за показаниями прибора. Затем он молча уложил трикодер обратно.
      – Продолжим наш путь, – кратко сказал он.
      – Но как же... – снова запротестовала Холли, чуть не плача.
      – Все, мичман Холли, остальное потом. Вперед, – сказал Чехов, твердо.
      – По моим подсчетам, нам осталось пройти всего четыре уровня.
      Маккой с огромным трудом заставил себя снова карабкаться наверх. При этом он старался ни в коем случае не смотреть туда, где так страшно погиб Марк-сон.
      Доктору уже стало казаться, что они никогда не дойдут до нужного этажа. Ноги ныли, мышцы отказывались повиноваться, но он упрямо лез по осточертевшим ступенькам все выше и выше, как заведенный, уже плохо соображая что-либо от усталости...
      Мозг его включился только тогда, когда он ткнулся лицом в ботинки Холли.
      Девушка стояла неподвижно.
      – Уже пришли? – спросила снизу Лено.
      – Вроде бы, – отозвался Чехов. – Передай сюда генератор.
      – С превеликим удовольствием, шеф... Она осторожно сняла генератор со спины и передала его Маккою. Доктор взял его одной рукой за ремень, с большим трудом поднял и отдал Холли. Та ловко препроводила агрегат Споку, а первый помощник – Чехову.
      Лейтенант, ловко держась одними ногами за скобы, быстро привязал генератор за лямки над собой и стал подсоединять провода к клеммам внутри шахты. Ему понадобилась лишь пара минут возни – и створки бесшумно разошлись в стороны.
      – Вылезайте по одному, – сказал Чехов, отодвигаясь в сторону. – Я пойду последним.
      Первым наружу выбрался Спок, за ним Холли. Следом, напрягая последние силы, буквально пополз Маккой.
      Спок протянул ему руку. Доктор вцепился в нее, стиснув зубы, подтянулся и вывалился в коридор, не в силах хотя бы отползти в сторонку.
      Тяжело дыша, он наблюдал, как Спок вытащил Лено, а затем и Чехова.
      Только после этого он осмотрелся.
      Они оказались в каком-то вестибюле, из которого в разные стороны лучами уходили коридоры. Спок указал рукой на дверь в стене.
      – Если верить плану, – сказал он, – то за этой дверью как раз и находится центральный пост.
      – У... ура, – прохрипел Маккой. – Будем надеяться, что наш генератор с этой дверью справится. Чехов пожал плечами.
      – Что ж, будем надеяться.
      Он снова стал возиться с генератором. Видимо, в результате частых в последнее время упражнений трудился он не слишком много: через минуту дверь была открыта.
      Маккой отшатнулся. Запах разлагающихся тел был не так силен, как на палубе развлечений, но все же терпеть его было сложно: Лено закашлялась и отступила в сторону, зажимая рукой нос. Маккой тяжело вздохнул, отодвинул девушку и первым вошел в центральный пост.
      Он обошел кругом главный компьютер и чуть было не наступил на распростертое на полу тело мертвого ромуланца. Совершенно неожиданно силы покинули доктора окончательно, и с тихим стоном он рухнул на пол, больно ударившись копчиком.

      Кирк сидел в своем командирском кресле, подперев рукой подбородок, и не замечал ничего вокруг. Действие болеутоляющих пилюль заканчивалось, бок ныл страшно, кружилось в голове, и Кирк боялся, что скоро боль станет настолько нестерпимой, что ни о чем другом, кроме как о ней, он думать не сможет.
      Он поежился. Ему было холодно.
      Зулу заметил это и спросил разрешения принести скафандры для всех, кто находился в центре управления. Сейчас здесь было гораздо холоднее, чем обычно, но Кирку казалось, что весь холод идет в основном у него изнутри и что источником обледенения является наполнявшая его душу тревога.
      Злость на себя и на всех кругом заставила его выпрямиться в кресле.
      – Ухура, шаттл уже стартовал?
      – Еще нет, командир, – виновато улыбнулась девушка.
      – Какого черта?! – загремел Кирк. – Чего они ждут?! На чужой станции затерялась наша исследовательская группа, наши люди нуждаются в помощи, а эти болваны не мычат и не телятся?..
      – Они не могут открыть внешние двери шлюзовой камеры, командир, несколько смущенно сказал Эстано, хотя он-то как раз ни в чем виноват не был.
      – Джефф и Кори – уже в шаттле, а дверьми занимаются люди Скотта, добавил Эстано, стараясь не смотреть Кирку в глаза.
      – Скажите им, что, если не хватает ума, надо пользоваться ломом, бросил донельзя раздраженный Кирк и тут же пожалел о сказанном. Он все-таки понимал, что Скотт и его люди делают все, что от них зависит.
      – Держите меня в курсе дела, – сказал Кирк тоном ниже.
      – Так точно, сэр.
      Бездействие просто бесило командира "Энтерпрайза". Прежде всего он был человеком дела, который принимал быстрые решения и тут же реализовывал их, и никакие болезни не могли помешать ему. Старый друг – костоправ Маккой – мог бы подтвердить это.
      – Командир! – позвала его робко Ухура. "Да, пожалуй, не стоит орать на членов команды, – подумал Кирк с неудовольствием. – Эдак можно запросто заработать себе репутацию старого маразматика... а ведь его лучшим в мире ребятам нужно знать, что ими командует достойный их начальник", – Я слушаю, Ухура, – отозвался он, стряхивая с себя гнет тяжких мыслей.
      – Сообщения о неполадках в системах корабля продолжают поступать, доложила девушка.
      Кирк незаметно вздохнул. Не нужно, чтобы команда видела, что это сильно его беспокоит.
      Ухура передала Кирку какие-то бумаги.
      – Прочтите перечень неполадок, командир.
      Кирк взял листки в руки и стал внимательно их читать. Через некоторое время он снова вынужден был сдерживать вздохи.
      Всевозможные неполадки и неисправности в системах "Энтерпрайза" появлялись то тут, то там, а количество их росло буквально как снежный ком. Да и вообще, рапорт походил на сведения о потерях армии, потерпевшей сокрушительное поражение, разгромленной и в панике бегущей.
      Створки автоматических дверей на корабле невпопад то раскрывались, то закрывались по собственной прихоти, вне всякой зависимости от воли людей, да еще при этом норовили прихлопнуть или прищемить кого-нибудь из членов команды. Целые бригады инженеров сбились с ног, воюя с непослушными дверьми, а новые сообщения об отказах продолжали поступать. Несколько человек и вовсе оказались запертыми в собственных каютах, и если бы двери делали, как в старину, деревянными, то многие из них были бы уже давно выбиты.
      Только что исправно функционировавший компьютер вдруг наотрез отказался работать и умолк, невзирая на все попытки материвших его на чем свет стоит техников вновь задействовать систему...
      Список этих и подобных неисправностей был велик и разнообразен, словно генеалогия дворняги. "Еще хорошо, – подумал Кирк, – что в медотсеке на данный момент не было тяжелобольных, а на гауптвахте – опасных нарушителей дисциплины..."
      Скотт и его инженеры трудились в поте лица, пытаясь все починить и исправить, но это у них получалось довольно плохо: слишком многое было поломано. Кирк уже начал догадываться, что причина всех несчастий, свалившихся на его "Энтерпрайз", находится вне корабля...
      Кирк перебросил листки с перечнем неисправностей Ухуре.
      – Ну что ж, многое прояснилось, – сказал он, не уточняя, впрочем, что именно. – Пошлите сигнал бедствия, попытайтесь связаться с командованием Звездного Флота. Обязательно восстановите связь с исследовательской группой и выясните, когда шаттл будет готов к отправке.
      – Так точно, сэр, – ответила Ухура и принялась колдовать над своим пультом.
      – Командир! – окликнул радостно Кирка Эстано. – Двери отсека челночной переброски удалось открыть, шаттл "Валгард" вышел в пространство! Кирк сжал кулаки.
      – Наконец-то!.. – радостно прорычал он. – Ухура, соедините меня с "Валгардом"!
      – Сию минуту, сэр!
      Она пощелкала переключателями и кивнула Кирку.
      – Здесь Кирк. Вызываю "Валгард". "Валгард", ответьте Кирку!
      Помехи заглушили ответ с борта шаттла. Кирк раздраженно глянул на Ухуру.
      – Сделайте же что-нибудь! – бросил он. Та снова принялась крутить ручки верньеров.
      – Кирк вызывает "Валгард". "Валгард", отвечайте!
      На этот раз сквозь помехи послышался голос:
      – Здесь "Валгард". Мы вас слышим, командир!
      Кирк шумно выдохнул воздух и откинулся в кресле.
      – Доложите обстановку, "Валгард".
      – Мы с Кори направляемся в сторону ромуланской станции, – послышался голос Джеффа.
      – Прекрасно. Как работают бортовые системы?
      – Пока нормально. Проникнуть на борт чужака не представляется нам делом сложным.
      Оптимизм Джеффа понравился Кирку.
      – Продолжайте в том же духе... и желаю вам удачи. Держите нас в курсе событий, – сказал он, – Конец связи.
      – Все поняли, сэр! Конец связи...
      Кирк довольно ухмыльнулся, расправил плечи и посмотрел на экран перед собой, ожидая, когда там появится шаттл.
      – Сэр! – внезапно воскликнула Ухура. – Командир Кирк, я связалась со Споком!.. Кирк подпрыгнул в своем кресле.
      – Немедленно соедините меня с ним! – рявкнул он.
      Он услышал щелчок и характерный шум помех.
      – Спок! – заорал Кирк в микрофон. – Вы меня слышите?!
      Некоторое время слышны были одни помехи. Кирк почти умоляюще посмотрел на Ухуру. Та с напряженным лицом крутила ручки настройки.
      Неожиданно сквозь шум помех прорвался голос Спока.
      – Ответьте. Здесь Спок. "Энтерпрайз", ответьте.
      Кирк улыбнулся и вытер пот со лба.
      – Я слышу вас, мистер Спок, – сказал он. – Хорошо слышу... Все ли у вас в порядке? – Мичман Марксон погиб в результате несчастного случая, командир.
      Остальные целы и невредимы. В настоящий момент доктор Маккой и команда службы безопасности обследуют палубу, где находится центральный пост станции.
      Кирк почувствовал, как сжалось сердце. Он почти не знал Марксона, поскольку тот появился на корабле совсем недавно, но все равно смерть подчиненного потрясла Кирка. Гибель одного из членов команды – это всегда трагедия.
      – Что случилось с Марксоном? – спросил командир бесцветным голосом.
      – Он упал в шахту турболифта, – ровным голосом сказал Спок, – детали доложу по прибытии на "Энтерпрайз"... У нас мало времени, командир, связь в любой момент может оборваться. Я должен успеть рассказать вам о том, что мы обнаружили.
      – Вы правы, как всегда, Спок. Докладывайте.
      – Командир Кирк, мы...
      Шум помех заглушил слова Спока. Сердце Кирка упало. Однако через несколько секунд вновь раздался ровный голос первого помощника.
      – Нам не удалось установить причину нахождения ромуланской космостанции в этом районе, но зато обнаружилось множество других интересных вещей. К примеру, мы наткнулись на трупы ромуланцев, кстати, живых мы до сих пор не нашли... Доктор Маккой установил, что смерть обитателей станции наступила от гипотермии.
      – От гипотермии?.. – Кирк почувствовал, как его самого холод пробрал до костей. – А как же вы?.. Вы в безопасности, Спок?
      – Пока, да. Во всяком случае, температура на станции довольно высока, чтобы жизни наши угрозе не подвергались.
      – Тогда как же...
      – Мы пока не знаем, как случилось, что эти ромуланцы замерзли, перебил командира Спок. – Мы обнаружили центр управления станции. С помощью нашего генератора я проник в компьютерную систему и попытался связаться с "Энтерпрайзом", что мне, к счастью, и удалось. Не знаю, как долго я смогу пользоваться здешним компьютером, но постараюсь получить от него информацию о том, почему эта самая "Релта" оказалась в данном районе и почему она напрочь лишилась всех запасов энергии.
      – Вы упомянули об утечке энергии, Спок, – заговорил Кирк. – Подобная ситуация создалась в данный момент и на "Энтерпрайзе". Корабельные системы выходят из строя повсеместно. Мы не можем даже доверять транспортеру и пытаться возвратить вас на корабль, по крайней мере – сейчас.
      – Очаровательно, – Кирк готов был поклясться, что услышал в голосе первого помощника саркастический смешок. – Командир, подобные же проблемы занимают в данный момент и нас – я имею в виду необъяснимую потерю энергетических мощностей. Время от времени из-за этого выходит из строя наше оборудование – фазеры и фонарики...
      – Значит, дело не в "Энтерпрайзе"!.. – воскликнул Кирк с облегчением и посмотрел на Скотта, который лишь криво улыбнулся в ответ.
      – У меня есть веские причины считать, что эта космическая станция...
      Помехи снова заглушили слова Спока. Сквозь жуткий треск и вой ничего нельзя было разобрать.
      – Ухура, верните его! – завопил Кирк на весь зал.
      – Пытаюсь, сэр, – сквозь зубы ответила та. Из динамика до них донесся едва слышимый голос первого помощника:
      – ... не могу больше поддерживать связь, не хватает мощности... тут надо кое-что проверить...
      – Спок! – крикнул Кирк. – Мы послали на "Релту" шаттл, который должен проникнуть вовнутрь, найти вас и доставить обратно на "Энтерпрайз"!
      – Рано, командир... Энергетические мощности слишком малы, чтобы...
      Помехи с новой силой возникли в динамиках, и на этот раз голос Спока пропал окончательно.
      Ухура выключила передатчик.
      – Черт побери!.. – рявкнул что есть силы Кирк и грохнул со всего маху кулаком по подлокотнику кресла. Тут же, правда, он об этом сильно пожалел: боль пронзила его грудь и вышибла слезы из глаз. Дыхание у Кирка перехватило, и на него начала наваливаться темнота.
      – Командир!.. – позвал его Зулу. – "Валгард" относит в сторону. Он сбился с курса, командир!..
      С большим трудом Кирк разомкнул веки и посмотрел на экран. Шаттл уже не шел целенаправленно к станции. Он рыскал из стороны в сторону, словно лодка на стремнине. Ни одного огонька не было видно на его борту.
      Кирк с замиранием сердца понял, что и шаттл столкнулся с той же проблемой: потеря энергетических мощностей сделала маленький кораблик совершенно беспомощным... Что хотел сказать ему Спок?.. Какие свои предположения он хотел проверить?.. Черт побери, ну почему им не удалось договорить!..
      – Командир Кирк! – раздался взволнованный голос Скотта. Кирк резко повернулся к нему и чуть не взвыл от резкой боли в боку. – Я считывал показания диагностических сенсоров, когда прервалась связь со Споком. Не могу быть уверенным на сто процентов, но, похоже, причина, по которой происходит утечка энергии, кроется именно в этой ромуланской хреномути, он ткнул пальцем экран, на котором красовалась "Релта".
      "Не очень-то благозвучное, но вполне подходящее определение", подумал Кирк. Он внимательно посмотрел на экран. Смутные догадки нашли свое подтверждение. Вот что хотел сказать ему Спок!..
      Слова Скотта и показания приборов не оставляли сомнений. На ромуланской станции скрывается коварный враг, который отовсюду ворует энергию. Этого врага необходимо обезвредить, чтобы спасти "Энтерпрайз" и команду.
      Но как, черт возьми, это сделать?..

      Перед тем, как покинуть центральный пост, Маккой остановился в дверях и посмотрел на Спока. Тот сидел перед компьютером и подсоединял к нему генератор, чтобы попробовать связаться с "Энтерпрайзом".
      – Моя помощь, похоже, не нужна? – осведомился доктор.
      – Не представляю, честно говоря, чем вы смогли бы помочь, доктор, пожал плечами Спок. – Вряд ли я сломаю себе что-нибудь, когда буду включать этот компьютер.
      "Ну, это если тебе повезет", – подумал про себя Маккой, разозлившись.
      Вслух же он сказал:
      – В том месте, куда нас занесло, можно ожидать всякого...
      Маккой не сомневался в способности Спока обращаться с компьютером, точнее, не смел сомневаться: ведь сейчас от первого помощника зависела их судьба. Доктор боялся даже думать о том, что, возможно, никто из них не вернется на "Энтерпрайз"...
      Десантники не могли связаться с кораблем с помощью своих коммуникаторов, но Маккой знал, что командир Кирк не бросит их в беде, что Ухура каждую минуту пытается найти способ установить связь с потерявшейся исследовательской группой... Но один вопрос не давал покоя доктору: почему, как только прервалась связь, Кирк не приказал Скотту немедленно вернуть их на корабль?..
      Ответов на этот вопрос могло быть только два: либо Скотт не смог установить их местонахождение, либо не располагал достаточным количеством энергии для переброски.
      И то и другое в принципе означало, что на "Энтерпрайзе" столкнулись с теми же трудностями, что и исследовательская группа. От этой мысли Маккой почувствовал неприятную слабость в коленях.
      Он взглянул на огромные иллюминаторы, расположенные прямо перед пультом управления, но они были плотно прикрыты металлическими панелями.
      "Найти бы хоть маленькую щелочку, – подумал Маккой, – чтобы краешком глаза увидеть родной корабль..."
      Он хотел бы удостовериться, что "Энтерпрайз" вместе с Джимом Кирком находится на месте, что надежда на спасение не совсем утеряна...
      Маккой вдруг осознал, что на него кто-то внимательно смотрит.
      Скрестив руки на груди, с высоты своего роста на него взирал первый помощник командира Спок.
      – Что-то случилось, мистер Маккой? – холодно осведомился он.
      – Нет, – ответил, смутившись, захваченный врасплох Маккой. Он повернулся и вышел за дверь, но тут же вернулся.
      – Удачи вам, мистер Спок, – сказал он. Спок слегка приподнял одну бровь, что должно было означать крайнюю степень удивления.
      – И вам, доктор, тоже удачи.
      Спок склонился над компьютером, а Маккой вышел и присоединился к остальным десантникам.
      Чехов горел желанием немедленно пуститься в путь, он был собран и сосредоточен. Лено не выказывала особых эмоций, безмятежно ожидая приказов начальства, Холли же, судя по всему, до сих пор не могла оправиться от гибели Марксона и находилась в состоянии некоторой прострации. Однако она старалась держать себя в руках, что давалось ей весьма нелегко. Но все же Холли была профессионалом, и поэтому особенно волноваться Маккою за ее душевное равновесие не приходилось.
      – А как он там один? – спросила Лено, разумея Спока. – Каково ему будет наедине с двумя мертвецами?..
      – Мертвые, как известно, не кусаются, – нетерпеливо сказал Чехов. Мистер Спок – офицер Звездного флота и привык исполнять свой долг в любых обстоятельствах.
      Маккой потер замерзшие ладони.
      – Итак, лейтенант Чехов принимает командование, – сказал он, как мог, бодро. – Каков же наш план действий?
      Чехов внимательно оглядел всех по очереди.
      – Мичман Холли и доктор Маккой, – заговорил он негромко, – вы пойдете по правому коридору, я и мичман Лено – по левому. Помните о том, что оборудование может выйти из строя в любой момент, посему не слишком на него полагайтесь... надейтесь больше на себя и на своего товарища. Если снова погаснет свет, сохраняйте спокойствие, не делайте резких движений, попытайтесь определить свое местоположение...
      Чехов сделал паузу, лицо его посуровело.
      – Нам не надо больше несчастных случаев, – продолжал он, – поэтому будьте предельно осторожны. Мы не можем полагаться в данной ситуации на наши переговорные устройства, так что находитесь в пределах прямой слышимости, не удаляйтесь друг от друга. Ни при каких обстоятельствах не пытайтесь проникнуть в шахту турболифта... Вопросы есть?
      Маккой подумал, что о турболифте Чехов мог бы и не беспокоиться, – по крайней мере, лично он, доктор Маккой, и на пушечный выстрел не подойдет к злополучной шахте, ни за какие коврижки...
      Чехов подождал несколько секунд, ожидая вопросов, не дождался и подвел итог.
      – Отлично, – сказал он. – Значит, всем все понятно. Встречаемся здесь через час. Я думаю, что этого времени мистеру Споку будет достаточно, чтобы закончить свои дела, а мы, в свою очередь, уже успеем многое повидать. Вперед!..
      Он коротко кивнул Маккою и Холли и направился в левый коридор. Лено поспешила за ним.
      – Как бы мне хотелось быть такой!.. – вздохнула Холли, когда лейтенант со своей напарницей скрылся за поворотом.
      – То есть? – приподнял брови Маккой.
      – Они такие спокойные и уверенные в себе, – горько сказала Холли. Посмотришь на них и даже не подумаешь, что всего час назад Дэн... – она замолчала и отвернулась.
      – Позвольте заметить, мичман Холли, – сказал Маккой, повернувшись и направляясь в сторону правого коридора, – что лейтенанта Чехова я знаю достаточно давно, и его геройский вид меня не обманывает – пусть же он не обманывает и вас. Эмоций и неуверенности у него хоть отбавляй, но за годы службы в. Звездном Флоте первыми он научился управлять, вторую преодолевать. Лейтенант Чехов не меньше вашего скорбит о потере товарища, быть может, даже больше, но он прекрасно понимает, что оплакивать погибших нужно после того, как выполнен приказ и спасены все остальные. Дэна уже не вернешь, а вот для того, чтобы остались в живых другие, и вы, мичман Холли, кстати, в их числе, надо быть предельно собранным и внимательным.
      Лейтенант Чехов – настоящий десантник, профессионал, и он прекрасно знает, как выполнять свою работу.
      Он перевел дух и посмотрел на Холли. Девушка шагала, рядом, плотно сжав губы и глядя вперед. Глаза ее были сухи.
      Маккой улыбнулся. Его слова возымели действие. Холли снова осознала себя десантником, спецназовцем, так сказать.
      Внезапно Маккой подумал, не зря ли они, действительно, бросили Спока одного в центре управления? Черт его знает, какие опасности могут еще таиться на этом космическом "Летучем Голландце"!..
      Доктор поежился и невольно ускорил шаг.
      Коридор, по которому они шли, был едва освещен и совершенно пуст. Но вот они подошли к какой-то двери, и Маккой с замиранием сердца толкнул ее.
      Дверь оказалась незапертой. Маккой и Холли очутились в просторном помещении, заставленном рядами кресел. Доктор, не обращая внимания на интерьер, издал невнятный возглас и устремился вперед – он увидел два больших иллюминатора, не закрытых ставнями, как это было в центральном посту.
      Он подошел к иллюминатору и увидел неподвижно замерший в пространстве "Энтерпрайз", ослепительно белый на черном фоне космической бездны.
      – Он прекрасен, наш корабль, – выдохнула неслышно подошедшая Холли. Я впервые вижу его снаружи, – продолжала она благоговейно, – он потрясает воображение!..
      – Вы правы, мичман, – произнес Маккой. Его тоже захватило великолепие зрелища. – Это самый прекрасный корабль во всем Звездном Флоте!..
      Холли крепко сжала его плечо.
      – Мы вернемся на "Энтерпрайз", – сказала она твердо. – Мы все туда вернемся! Я уверена в этом!..
      Маккой обернулся и посмотрел на девушку.
      – Я тоже в этом уверен, мичман Холли, – сказал он, хотя на самом деле такой уверенности не испытывал.
      Холли сняла руку с его плеча.
      – Мы должны идти, доктор, если хотим за оставшееся время обследовать этот коридор, – сказала она, отворачиваясь от иллюминатора. – Негоже предаваться любованию космическими красотами, когда дело еще не сделано.
      При этих словах Маккой вспомнил Кирка и вздохнул. Вот уж кто бы никогда не пал духом!.. Кирк всегда умел бороться с обстоятельствами, умел не подчиняться им... Уж он-то нашел бы выход из любой ситуации!
      Маккой еще раз вздохнул. Увидит ли он когда-нибудь своего старого друга Джима?.. "Но не стоит раскисать, – сказал он себе строго, – бери пример с Кирка, борись до конца, не сдавайся!.."
      Он тряхнул головой.
      – Вы правы, мичман Холли, – сказал доктор, бросив прощальный взгляд на "Энтерпрайз" и отворачиваясь от окна. – Давайте закончим осмотр этого помещения и двинемся дальше.
      Он огляделся. Зал, в котором они находились, был весьма похож на тот, где они были раньше, вот только трупов здесь, к счастью, не было. Более того, создавалось впечатление, что этим помещением вообще никогда не пользовались.
      Интерьер был поистине спартанским. Простые кресла, приглушенные тона обивки, отсутствие лозунгов и украшений на стенах...
      Маккой машинально дотронулся до стенной панели и вздрогнул. Под рукой он ощутил такую же скользкую поверхность, как давеча в шахте турболифта.
      Он брезгливо понюхал пальцы, но не ощутил никакого неприятного запаха. Однако пальцы оставались липкими, и Маккой с отвращением вытер их об обивку кресла.
      – Что стряслось, доктор? – обернулась от дверей Холли.
      – Нет-нет, ничего, – поспешно ответил Маккой и зашагал к выходу.
      Когда они вышли в коридор, Холли нервно хихикнула.
      – Все-таки жутковатое место. Прямо какой-то дом с привидениями, правда?
      Маккой хмыкнул в ответ.
      – Скорее, это похоже на старинный шотландский замок с весьма гулкими коридорами, – сказал он. – И мертвецами... Но, во всяком случае, они здесь не прохаживаются, зажав головы под мышкой, – спохватившись, добавил доктор.
      – Уж лучше пусть будут привидения! – фыркнула Холли.
      Маккой покосился на нее. Неяркий свет аварийного освещения отбрасывал резкие тени на ее лице. Доктору на секунду показалось, что рядом с ним идет маленькая девочка, слабая и беззащитная...
      – Мы ведь даже не знаем, что или кто нам противостоит, – вдруг сказала Холли задумчиво. – Когда воочию видишь препятствие, понимаешь, с чем тебе предстоит бороться, легче осознать себя бойцом и найти способ победить.
      – Примерно то же говорят шаманы некоторых примитивных народов об истинных именах людей и вещей, – почесал в затылке Маккой. Холли непонимающе посмотрела на него. Доктор объяснил:
      – В некоторых первобытных культурах существуют подобные религиозно-бытовые установки. Люди верят в то, что люди и вещи имеют как бы два имени. Одно имя – это то, под которым его – человека или вещь знают окружающие, я имею в виду все окружающие: друзья, враги, прочие там... Это вот имя, – по сути дела, некий псевдоним, хотя подобное определение в данном случае не совсем правомерно. Но есть и другое имя истинное. Тот, кто его знает, обладает определенной властью над именуемым...
      Маккой умолк, искоса посмотрел на Холли и неловко пожал плечами.
      – По крайней мере, так говорят эти самые шаманы, – несколько виновато добавил он.
      – Мне кажется, я поняла, – кивнула девушка, сосредоточенно всматриваясь вдаль в поисках возможной опасности. – Раз мы не знаем истинного имени чего-то, что нам угрожает, то, есть нам неизвестно, что там прячется за углом, то мы не понимаем, как это самое "что-то" одолеть, не можем контролировать ситуацию. А если при этом еще напридумывать всякой ерунды, чтобы начать пугаться каждого куста, то тогда, конечно, пиши пропало...
      – Черт обычно оказывается вовсе не таким страшным, как его малюют, подхватил Маккой. – Но ведь воображение – неотъемлемая часть человеческой психики. Если его должным образом не контролировать, то можно такого напридумывать, – Маккой от избытка чувств даже махнул рукой. – Все дело в том, насколько сильно человек верит в созданные его собственным мозгом опасности, фантомы и привидения... Не секрет ведь, что, если человек будет до смерти бояться во сне или наяву придуманного им самим жуткого чудища, оно и вправду его может запросто слопать... А вот если плюнуть этому гипотетическому монстру воображаемой слюной в рожу или послать его попросту подальше, то, пожалуй, можно и уцелеть...
      Холли, шедшая впереди, внезапно остановилась и посмотрела в глаза Маккою.
      – Вы думаете, что воображение и его производные стали причиной смерти Дэна? – спросила она.
      Доктор чертыхнулся про себя. Как ни пытался он увести беседу в сторону, она все равно свернула к опасной теме...
      Он молчал, пытаясь найти нужные слова. С одной стороны, он ведь и сам не знал истинных причин странного поведения Марксона, приведшего мичмана к трагическому концу. С другой же стороны, он боялся неосторожным словом внести смятение в душу Холли... Да и к тому же девушка достаточно тонко чувствовала грань между полуправдой и ложью; врать ей Маккой опасался.
      Маккой махнул рукой и зашагал вперед. Холли пошла рядом, заглядывая доктору в лицо.
      – Я даже не знаю, что тебе сказать, девочка, – заговорил, наконец, Маккой, тщательно подбирая слова. – Я понимаю, что это не ответ, но посуди сама: как я могу с должной уверенностью говорить о том, что творилось у него в голове в те минуты?.. Только он сам мог бы сказать, что именно это было – страх в чистом виде, какая-то фобия или что-то еще... Одно могу сказать точно: хотел бы я его знать так же хорошо, как и ты...
      Маккой умолк, почувствовав вдруг печаль и непонятную тоску.
      – Насколько я понимаю, в шахте он принял звук двигающегося турболифта за некие мистические голоса мертвецов из этой самой пресловутой эрны.
      Поддался детским страхам, потерял ощущение реальности... и поплатился за это жизнью.
      Он посмотрел на Холли и тут же отвел глаза. Было очевидно, что девушка имела собственное мнение по поводу случившегося в шахте турболифта, и слова доктора для нее были пустым звуком. Маккой даже почувствовал себя немного уязвленным.
      Некоторое время Холли молчала, О чем-то размышляя, затем заговорила, обращаясь к доктору:
      – Вы, значит, совсем не верите в призраки? – спросила она.
      – Я не верю в сжигающих корабли, в заляпанных кровью неумных монстров, о которых так живо и образно рассказывал мистер Скотт, – пожал плечами Маккой.
      – Вы уклоняетесь от ответа, доктор, – мягко упрекнула его Холли.
      – Именно так, дорогая моя, – хмыкнул доктор Он подошел еще к одной двери в стене и осторожно приоткрыл ее. Потом он просунул в образовавшуюся щель голову и некоторое время обозревал помещение.
      – Ничего интересного, – сообщил он Холли, аккуратно закрывая дверь за собой.
      – Я видел много смертей, Холли, – заговорил он снова. – Я видел, как умирали близкие мне люди... – Маккой помрачнел, вспомнив о смерти отца. Некоторые умирали долго и мучительно, другие – легко и безболезненно; иные – с достоинством, иные – в страхе...
      – А как же насчет призраков, доктор? – спросила Холли настойчиво.
      – Ты хочешь знать, что лично я думаю по этому поводу? – спросил Маккой.
      – Да, – она остановилась и взяла его за руку.
      – Хорошо, – доктор стал серьезен. – Несмотря на всякие россказни мистера Скотта по поводу всевозможных привидений различных форм, размеров, раскрасок и нравов, я могу сказать вам, что называется, как доктор, что за долгие годы моей разнообразной медицинской практики мне не пришлось увидать ничего такого, что заставило бы меня уйти с сугубо материалистических позиций и поверить во всякую ахинею для слабонервных.
      – Ой ли? – мрачно спросила Холли, не глядя на доктора. – Верить, не верить, не доверять или быть слепым – это вопрос даже не очень-то медицинский...
      Маккой удивленно посмотрел на нее.
      – Ведь бывает же так, – продолжала едва слышно девушка, – что люди, которые работают рядом, хорошо знают друг друга, тем не менее верят в совершенно противоположные вещи...
      – Поэтому-то мы и люди, – мягко сказал Маккой. – Каждая личность уникальна, у каждого из нас есть свои комплексы, свои представления о жизни, о месте человека в этом мире.. а вера – это личное дело каждого, пожалуй. Так же, как и воображение.
      Холли посмотрела на него и слегка кивнула.
      – Спасибо за разъяснение, доктор Маккой, – сказала она.
      – Всегда пожалуйста, – поклонился тот в ответ.
      Они прошли еще несколько шагов, и тут коридор раздвоился Маккой стал на месте и посмотрел в обе стороны.
      – Ну, что скажете, мичман? – спросил он. Девушка на секунду задумалась.
      – Мне кажется, наконец, заговорила она, – что если мы с вами пойдем налево, то, похоже, выйдем на Чехова с Лено...
      Она замолчала и посветила в обе стороны фонариком. Оба продолжения коридора были абсолютно одинаковы – темнота и пустота, ничего больше.
      – У нас еще предостаточно времени, доктор, – заговорила она снова. Быть может, мы потратим его с толком?
      Маккой не стал говорить всего того, что он думал по этому поводу.
      – Мне повезло – я оказался в одной компании с девушкой-путешественницей, – попытался пошутить он. – Вы, мисс, желаете обозреть всю обитаемую Галактику как можно скорее?..
      – Доктор, вы же не хотите, чтобы вся слава первооткрывателей досталась моему шефу и Лено? – сказала с подкупающей улыбкой Холли. – Ведь мы можем наткнуться на что-нибудь потрясающе интересное!
      – Да уж, интересного там наверняка хоть отбавляй, – вздохнул Маккой и попытался расправить плечи. – И почему только я, старый идиот, не рассказал вам о том, какие здесь водятся ужасные чудовища?..
      Холли весело рассмеялась и зашагала вперед по коридору. Маккой уныло поплелся за ней.
      Их шаги гулко звучали в пустом коридоре. Теперь почти на каждом углу им попадались двери, но большинство из них было заперто, а открытые не скрывали за собой ничего, кроме пустоты и пыли.
      Потом им на дороге попался ботанический сад, являвший собой картину полного разора и запустения – буквально ни одного уцелевшего растения, все завяли, засохли, замерзли. Затем обследователи забрели в пищеблок какую-то столовку с кухней и большими рефрижераторами.
      – По крайней мере, теперь будем знать, где можно будет подзакусить в случае чего, – хмыкнул Маккой, пнув ногой один из валявшихся на полу мешков с какой-то снедью. – Не думал, что когда-нибудь придется мародерствовать на погибшей ромуланской станции... Ну да в космосе случается и не такое... Пошли.
      Они вышли в коридор и двинулись дальше в путь, продолжая время от времени дергать за ручки попадающихся по дороге дверей. Но теперь им уже не везло: все двери были крепко заперты.
      Тут Маккой обратил внимание на то, что Холли дрожит.
      – С вами все в порядке, мичман? – озабоченно спросил он.
      – Д-да, – она кивнула головой и потерла щеки ладонями. – Немного прохладно... По-моему, здесь холоднее, чем в других коридорах...
      Она снова потерла щеки и зябко поежилась.
      Маккой остановился, прислушиваясь к собственным ощущениям. Да, что-то явно было не в порядке...
      Нет, пожалуй, температура здесь была не ниже, чем в остальных помещениях ромуланской станции... Так в чем же дело? Почему холод продирает прямо до костей?..
      Внезапно Маккой почувствовал, как волосы у него на голове становятся дыбом. Уже почти зная страшный ответ на вопрос, ощущая, как жизнь тоненьким ручейком уходит из его тела, как сердце готово остановиться, как ужас цепкой клешней хватает за горло, чтобы уже не отпустить никогда, до самой смерти, в порыве безрассудного отчаяния доктор выхватил из своей сумки медицинский сканнер и крикнул Холли:
      – Не двигайся!..
      – В чем дело?.. Почему...
      – Не двигайся!.. – снова крикнул Маккой и не узнал своего голоса.
      Трясущимися руками он поднял сканнер и провел им вдоль тела Холли.
      Затем он приблизил аппарат к себе и посмотрел на дисплей.
      – В чем дело? – встревоженно спросила Холли, видя, как изменилось лицо доктора.
      – У нас обоих упала температура тела, – сказал он чужим голосом, – и она продолжает понижаться.
      Холли, раскрыв рот, смотрела на него.
      – Почему? – только и смогла спросить она.
      – Не знаю, – он беспомощно пожал плечами. – Это невозможно...
      Температура окружающей среды недостаточно низка, чтобы так влиять на состояние наших организмов...
      Он еще раз провел сканнером вдоль своего тела.
      – Нам надо отсюда убираться, – сказал он ровным голосом, посмотрев на показания прибора. – Иначе через пару минут мы просто умрем...
      – Но от чего? – испуганно спросила Холли.
      – От той самой гипотермии... Температура наших тел уже упала почти на два градуса и понижается дальше... Надо срочно найти остальных, и...
      Неожиданный удар в грудь отбросил его к стене. Он удивился и испугался одновременно, но удивился все же больше.
      – Мичман Холли, вы что, совсем очу...
      – Тише!.. – прошипела Холли, напряжено вглядываясь в темноту коридора. Глаза ее сузились, руки крепко сжимали оружие.
      – Что там такое? – прошептал Маккой, забыв о том, что только что собирался умирать. Любопытство – очень и очень сильная штука...
      – Тише, говорю!.. – снова шикнула на доктора девушка, продолжая выискивать в кромешной тьме совершенно невидимую для Маккоя цель.
      Некоторое время они молчали. Затем Холли повернула к доктору лицо.
      – Я не знаю, что там было, – еле слышно сказала она. Маккой скорее угадал, чем услышал ответ. – Но там точно что-то или, скорее, кто-то был!
      – голос Холли окреп. – На этот раз не игра света... Я пойду посмотрю, сказала она вдруг решительно. – Оставайтесь здесь и ждите меня.
      – Но как же... – ошарашенно начал Маккой. Она крепко сжала его локоть.
      – Кто из нас здесь спецназовец? Оставайтесь здесь, говорю я вам. Я быстро – только туда и обратно.
      И прежде чем Маккой смог что-нибудь сказать, она бесшумно скользнула вперед, держа фазер наизготовку.
      Дойдя до поворота, она обернулась.
      – Будь осторожнее, – прошептал ей Маккой. Кажется, она не услышала доктора, но все же кивнула ему. Затем Холли пригнулась и шагнула вперед – и внезапно Маккой перестал ее видеть; потом раздался ужасный крик и еще один, оборвавшийся на душераздирающе высокой ноте. Эхо прокатилось по коридору. Доктор, не помня себя, вскочил на ноги и бросился вперед.
      – Холли!.. – крикнул он из последних сил. И в этот момент тусклые лампы аварийного освещения погасли совсем, потух и его фонарик, и Маккой оказался в темноте не менее кромешной, чем на самом дне проклятой шахты турболифта.

      Чехов двигался по коридору ловко, бесшумно, но в то же время аккуратно, точно скользил по льду. Лено, словно тень, следовала в двух шагах от него, и лейтенант слышал ее ровное дыхание. Не обладавшая большой физической силой, в рукопашной схватке Лено уступала многим мужчинам-спецназовцам из службы безопасности, но вот зато с фазером обращалась просто виртуозно. Если кому-то или чему-то взбредет в голову неумная мысль напасть на них сзади, Лено шлепнет этого "кого-то" в микродолю микросекунды – в этом Чехов не сомневался.
      Чехов был предельно насторожен и собран. Ему совсем не нравилась эта станция с ее трупами и загадками, он был глубоко опечален смертью Марксона. В этом случае он совершено искренне полагал себя ответственным за гибель своего подчиненного, считая ее естественным результатом собственных, хотя бы и тактических, просчетов.
      Умом-то он понимал, что каждый его сотрудник знал, на что идет, выбирая такую службу, где встреча с опасностью ежедневной, ежеминутной является неотъемлемой частью профессии, но вот каково ему, лейтенанту Чехову, каждый раз бывает сообщать родителям о смерти их любимых сына или дочери...
      Ему нравился этот мичман Марксон. Конечно, парень только что из Академии, совсем неопытный, но сколько в нем было желания работать, сколько было гордости за то, что его сразу же после церемонии выпуска направили на самый лучший корабль Звездного Флота!..
      Сюзанна Холли, которая прибыла на "Энтерпрайз" вместе с Марксоном, оказалась очень общительной девушкой, и вскоре она передружилась почти со всеми сотрудниками корабельной службы безопасности. Дэн, напротив, был очень сдержан и даже скрытен, чем напоминал Чехову его самого в годы юности незрелой – будущий шеф спецназа тогда тоже больше помалкивал, собираясь в одиночку покорить Вселенную.
      Чехов прекрасно помнил, каким он сам был в первое время службы на "Энтерпрайзе" – восторженным, глуповатым и трусоватым... Стараясь произвести наиболее благоприятное впечатление на Кирка, он постоянно попадал впросак и скоро стал чуть ли не ходячим анекдотом. Это было невыносимо...
      Однажды он сидел в оранжерее, погрузившись в пучину столь глубокого отчаяния, что, казалось, выбраться из нее и вновь обрести уверенность в себе не было уже абсолютно никакой возможности. Чехов печалился, предаваясь самоуничижению, и в это время мимо как бы случайно проходил Кирк.
      Сейчас Чехов уже и не помнил, как долго они беседовали в оранжерее, но зато он навсегда запомнил, что именно сказал ему командир "Энтерпрайза".
      Они говорили о человеческой слабости в бездонных глубинах космоса, о тоске по родному дому; незаметно для себя Чехов разговорился и начистоту рассказал Кирку о своих страхах и неуверенности в собственных силах. И вот тогда Кирк сказал ему одну вещь, которую Чехов помнил до сих пор.
      "Никто не свободен от страха, – говорил командир "Энтерпрайза". Каждый из нас чего-то боится, а это значит, что мы не одиноки, это знание всех нас сближает и объединяет".
      Как простой русский парень, Чехов, правда, не до конца понял всей изысканности этого образчика американской мысли, но запомнил его и теперь горько жалел, что не успел передать его Марксону.
      Да, увы... Но сейчас уже поздно ужасаться и сострадать. Оставалось лишь собрать останки несчастного Марксона со дна шахты и отправить его домой с соответствующими соболезнованиями...
      Иногда Чехов ненавидел свою работу.
      Тут лейтенант увидал зиявшую темным проемом незакрытую дверь. Он взял фазер наизготовку, знаком предупреждая Лено об осторожности. Та замерла на мгновение, а потом бесшумно проскользнула вслед за Чеховым в открытую дверь.
      Комната была пустой и темной. Они убедились в этом, обойдя ее с разных сторон вдоль стены и снова встретившись напротив двери.
      – Что-нибудь обнаружила? – вполголоса спросил Чехов.
      – Абсолютно ничего, шеф. – Лено еще раз осветила помещение фонариком.
      – Здесь пусто, и никто не шевелится.
      Внезапно она удивленно присвистнула.
      – Посмотрите-ка внимательнее, шеф У меня создается такое впечатление, что ромуланцы здорово не доверяют не только чужакам, но и друг другу...
      Но Чехов и без этих ее слов очень внимательно оглядывался вокруг.
      Он сразу понял, что это – центр безопасности станции.
      Посреди зала находился компьютер с двумя большими мониторами и пультом управления с массой кнопок и рычажков. Стена напротив целиком состояла из двенадцатидюймовых экранов, многие из которых были разбиты.
      Эти экраны, как понял сведущий в таких вещах Чехов, использовались для наблюдения за различными отсеками станции.
      Лейтенант подошел к одному из экранов и постучал по нему пальцем.
      Потом наклонился к пульту и ткнул наугад несколько кнопок. Естественно, ничего не произошло.
      – Жаль, что не работает, – прокомментировал Чехов. – Ежели бы работала, можно было бы осмотреть всю станцию, не выходя отсюда.
      – Если бы да кабы, – хмыкнула Лено, рассматривая что-то у стены.
      Внезапно она воскликнула:
      – А посмотрите-ка сюда, шеф!..
      Чехов оторвался от компьютера и подошел к Лено.
      Оказалось, что девушка обнаружила какие-то шкафчики в углу помещения и теперь копалась в одном из них. Когда лейтенант подошел, она подняла свое раскрасневшееся лицо.
      – Посмотрите, шеф, что я тут нашла!.. Какие прелестные вещицы!..
      Чехов деликатно отпихнул ее в сторону, чтобы самому взглянуть на "прелестные вещицы".
      Да уж, посмотреть было на что. Шкафчик был битком набит снаряжением местных десантников: боевые скафандры, полевые передатчики, фазеры, лазеры, мазеры и прочие причиндалы, без которых ни одна спецслужба Галактики не может обойтись.
      У Чехова разгорелись глаза при виде такого великолепия, а менее сдержанная Лено разве что слюной не захлебывалась от восторга. Но Чехов, тяжело вздохнув, отодвинул девушку еще дальше и прикрыл дверцу шкафчика.
      – Но шеф!.. – у Лено чуть глаза из орбит не вылезли при виде такого святотатства.
      – Я понимаю, понимаю, – сказал Чехов, почти силой оттаскивая подчиненную от заветного арсенала. – Мне и самому интересно было бы здесь покопаться, как ты понимаешь... Но, увы, – у нас совсем нет на это времени. Быть может, позже, если командир Кирк разрешит, мы сумеем как следует покопаться в этом барахлишке – я думаю, что это могло бы оказаться весьма полезным и для всего Звездного Флота.
      – Ну-ну, – пробурчала Лено, освобождаясь от полуобъятий Чехова. Звучит обнадеживающе, однако лично я вовсе не думаю, что начальство разрешит нам сюда возвратиться – в свете последних событий в это как-то не верится... Да и вообще, сначала надо добраться до "Энтерпрайза"... добавила она как-то совсем невесело.
      Чехов похлопал ее по плечу.
      – Не говори ерунды, Лено. Мы выберемся отсюда, а вот потом главной будет задача опередить командира Кирка по дороге сюда, ибо его любопытство и тяга к непознанному буквально не имеют границ. Уверяю тебя, что, как только появится такая возможность, он бросит все и вся и помчится сюда со всех ног, так что нам будет трудновато его опередить.
      – Опередить Кирка, шеф!.. – девушка отступила на шаг и изобразила на своем лице благоговейный ужас. – Я не могу рисковать своей карьерой...
      Пошучивая таким образом, они вышли в коридор, и тут Лено внезапно остановилась.
      Чехов моментально вскинул фазер, выискивая цель в темноте коридора, но ничего заслуживающего внимания он не обнаружил.
      – В чем дело, Лено? – спросил он негромко. – Что ты увидела?
      – Не знаю, шеф, – прошептала она. – Может, мне показалось... Да нет, я уверена, что там было какое-то движение...
      Несколько секунд они напряженно вглядывались в темноту.
      – Да ну, ерунда, – сказала Лено нормальным голосом и зло добавила:
      – По-моему, у меня начали шалить нервы, лейтенант. А я-то думала, что достаточно хладнокровна.
      – Я работаю с тобой много лет и ни в чем не могу упрекнуть – ни до, ни во время этой экскурсии, – заверил ее Чехов. – Просто сегодня мы немного устали...
      – Даже вы, сэр?
      Он кивнул.
      – Даже я, мичман Лено. Кошмары этой станции, по правде, меня мало беспокоят.. но мне очень и очень не нравится, когда гибнут мои люди.
      – Я понимаю... – произнесла она упавшим голосом. – Бедный Марксон!..
      Когда они вернутся на корабль, подумал Чехов, придется крепко потрудиться над тем, чтобы в душе девушки как-то сгладились тяжкие переживания по поводу трагической смерти Марксона. Может, обратиться за советом к доктору Маккою?.. Нет, пожалуй, будет лучше, если это будет кто-то из своих сотрудников – ведь есть же полевые медики. Во всяком случае, ему не хотелось, чтобы кто-либо из его подчиненных ходил с душевными травмами...
      Он положил ей руку на плечо:
      – Надо идти, Лено!
      – Да, сэр...
      И они двинулись дальше.
      Проходя по коридору, Чехов и Лено не пытались вскрывать запертые двери; если же встречались открытые, они освещали фонариками помещение и продолжали свой путь. Ничего, что могло бы заинтересовать их, не попадалось по дороге.
      Ничего, что могло бы дать ключ к разгадке тайны гибели экипажа ромуланской станции...
      Вдруг коридор раздвоился. Десантники остановились.
      Правое ответвление вело в ту сторону, куда ушли Маккой и Холли. Левое же заканчивалось тупиком со входом в шахту турболифта, и эту сторону Чехов не стал смотреть.
      – Надо возвращаться, – сказал он-- Интересно знать, как там дела у мистера Спока. Может, ему понадобится наша помощь? Пожалуй, мы будем ему полезны, ожидая именно там возвращения доктора и Холли.
      – Может статься, что они уже вернулись? – предположила Лено. – Сейчас придем, а они уже в этом самом центре управления, сидят себе и чай пьют.
      – Хочется еще прогуляться? – осведомился Чехов.
      Лено пожала плечами.
      – Я, конечно, не ищу лишних приключений, но посудите сами, шеф, неужто нам возвращаться с пустыми руками?
      – Не надо меня упрашивать, Лено. Ты вполне можешь...
      Он замолчал на полуслове и уставился расширенными глазами через ее плечо.
      – Господи Иисусе...
      – Что? – Лено нахмурилась и обернулась в сторону темного проема шахты турболифта.
      Что-то поднималось к ним из глубин шахты без помощи лестницы – нечто бесформенное, бесцветное, даже скорее прозрачное, в мертвящей тишине выплыло из раскрытых дверей и повисло, остановившись, в воздухе.
      Лено отшатнулась назад, наткнувшись на Чехова.
      Нечто выплывшее из шахты приближалось. Теперь было видно, что оно не было совсем уж прозрачным. Перламутровые блики расцвечивали его, напоминая игру света внутри открытой морской раковины...
      Монстр приближался. Внезапно он выбросил вперед длинное щупальце, едва не доставшее десантников.
      – Назад!.. – крикнула Лено, отступив и молниеносно поднимая фазер.
      Чудовище уже было совсем близко. Фазер Лено выстрелил: пучок энергии угодил в середину полупрозрачного сгустка.
      Монстр мгновенно отпрянул назад, запульсировав яркими красками, метнулся к провалу шахты, протек в него и исчез.
      Стреляя на ходу, Лено с криком бросилась к дверям турболифта.
      – Кристина, стой! – заорал Чехов, и в этот момент лампы аварийного освещения потухли. Прекратилась и пальба.
      – Рановато еще стрелять, – продолжал Чехов тоном ниже, услышав, как девушка движется в темноте к нему, спотыкаясь и сыпля страшными проклятиями.
      Она приблизилась к нему, и поток ужасных богохульств прекратился.
      Некоторое время Лено только тяжело дышала, а потом неожиданно покаянным голосом произнесла:
      – Извините меня, сэр...
      Чехов хотел что-то сказать, но неожиданно позади десантников раздался ужасный крик, и слова застряли у него в горле.

* * *

      Маккой широко раскрытыми глазами всматривался в темноту.
      – Холли! – крикнул он в отчаянии.
      Тишина. Мертвая...
      Палец доктора изо всей силы нажимал кнопку фонарика, но тот был так же мертв, как и все кругом...
      Одну руку вытянув перед собой, а другой цепляясь за стену, Маккой с бьющимся сердцем двинулся вперед. Пульс грохотом отдавался в его ушах, а если бы сейчас кто-нибудь дотронулся до докторова плеча, то несчастный эскулап, точно, взорвался бы на тысячу кусочков.
      Лампы аварийного освещения загорелись вновь.
      Маккой остановился в нерешительности.
      Слабый, едва уловимый отблеск озарил поворот коридора, проведя четкую грань между светом и тьмой. Этот отблеск почему-то приближался.
      – Холли, – слабым голосом позвал Маккой. Что-то похожее на слабый шепот донеслось из-за поворота. Этого было достаточно, чтобы доктор рванулся вперед не помня себя. Холли там, и он ей нужен, и плевать на все остальное.
      Внезапно Маккой остановился как вкопанный, словно налетев на невидимую стену. Волосы на голове его встали дыбом, ноги враз ослабели.
      Нечто невообразимое, не поддающееся описанию, жуткое и непонятное, надвигалось на него из-за поворота. "Оно" плыло на высоте полутора метров над полом, несильно светилось изнутри бледным лиловатым светом; то тут, то там по его телу пробегали неяркие огоньки.
      "Нечто", казалось, имело определенную форму, но сравнить ее с чем-нибудь известным Маккой не смог бы, если бы даже очень постарался...
      Неизвестный монстр плыл по воздуху, как по морским волнам; отростки неприятного вида и различной длины отходили от его тела в разные стороны.
      Отростки эти извивались, переплетались между собой и, казалось, жили не зависимой от тела жизнью.
      Маккой смотрел на это зрелище как зачарованный, не в силах сдвинуться с места. "Нечто" тем временем приближалось. Доктор уже видел внутри прозрачного тела переливавшиеся бледными цветами "внутренности"...
      Чудовище подплыло совсем близко к оцепеневшему Маккою. Один из мерзких отростков изогнулся и скользнул вперед, замерев в нескольких сантиметрах от его лица. Доктор чуть не задохнулся от ужаса, когда этот отросток дернулся и мягко, почти нежно коснулся его щеки. Мертвящий, более чем могильный, холод прожег Маккоя с головы до пят. Доктор закричал не своим голосом, ударил себя по щеке и со всех ног бросился прочь.
      Монстр подался назад и в сторону. Маккой, ничего не соображая, стремглав понесся туда, куда до этого пошла Холли.
      Он повернул за угол и чуть не упал, остановившись как вкопанный.
      Холли лежала на боку, прижавшись спиной к стене и подтянув колени к подбородку. Глаза ее были закрыты, а кожа казалась очень бледной и как бы покрытой изморозью...
      Маккой медленно опустился перед ней на колени и взял ее руки в свои, боясь почувствовать холод трупа.
      – Мичман Холли! – позвал он. – Сюзанна... Ее губы дрогнули, но глаза оставались закрытыми.
      – Холодно, – прошептала она. – Мне очень холодно...
      Доктор нащупал пульс. Жилка на ее руке билась еле-еле. Маккой быстро достал сканнер из своей сумки и приложил его к телу Холли.
      Температура девушки упала еще на два градуса, хотя необратимых патологических изменений он не обнаружил. Маккой провел сканнером вдоль собственного тела. Такая же картина, но температура упала не так низко.
      Необходимо было немедленно прибегнуть к медикаментозной помощи, если только они хотели остаться в живых.
      Доктор, торопясь, стал копаться в своей сумке. Наконец он извлек оттуда два шприц-тюбика с инъекциями стимулянта. Он вколол их по очереди прямо сквозь ткань комбинезона – сначала Холли, потом себе.
      Доза препарата была весьма сильной. Уже через минуту девушка открыла глаза, да и доктор почувствовал себя намного лучше.
      – Как самочувствие? – спросил Маккой, внимательно рассматривая ее лицо.
      – Мне кажется... немного лучше... – с трудом проговорила она. – Я была без сознания?..
      Доктор промолчал.
      Вдруг Холли задрожала и схватила Маккоя за руку.
      – Вы видели это? – горячо зашептала она. – Это... существо?..
      Он кивнул головой и помог ей усесться.
      – Да, я видел это... нечто, – сказал он, и его голос невольно дрогнул. Она глубоко вздохнула.
      – Ну, значит, это мне не померещилось, – сказала девушка с некоторым облегчением.
      – Нет-нет, – заверил ее Маккой, опасливо оглянувшись. – Это было взаправду...
      – Но если это не галлюцинация, то что это? Что это, доктор Маккой? настойчиво повторила она.
      Он развел руками.
      – Не знаю, милая Сюзанна. Мне казалось, я видал почти что все чудеса в нашей Галактике или хотя бы читал о них. Но вот такое... – он развел руками и вздохнул. – Мне почему-то кажется, что мы здесь порядочно влипли.
      Не знаю, что это за штуковина, но она явно не принадлежит к числу "хороших парней".
      – Но вы все же точно уверены, что это чудище существует? – еще раз спросила Холли. – Все это вы говорите не для того, чтобы меня успокоить?
      Он невесело рассмеялся.
      – Мне очень хотелось бы вас успокоить, Холли, да и себя заодно тоже, но боюсь, что ЭТО существует в самом деле и нас ждут серьезные испытания.
      – Вы говорили, что не верите в существование призраков, доктор, серьезно сказала Холли. – И вот мне кажется, вы ошиблись. Призраки есть, и мы только что повстречались с духом Дэна Марксона.
      Маккой опешил.
      – Это уж слишком, мичман Холли, – сказал он, глядя на нее с укоризной. – Эдак можно напридумывать невесть что...
      – Вы так думаете? – с вызовом спросила девушка. – Вы сами только что сказали, что не видели никогда ничего подобного, правда? И чем же это "нечто" может являться, как не призраком? Вы не согласны? – Тут она сделала короткую паузу и добавила:
      – Сэр?..
      – Я, разумеется, точно не могу сказать, что это было, – раздраженно сказал Маккой, – но почему я должен соглашаться с достаточно нелепым утверждением? Призрак!.. Ничего себе. Он что, вам представился? Или он настолько воспитан, что не стал оглашать своего имени, раз некое третье лицо не представило вас друг другу раньше?
      – Нет, почему же... – пробормотала Холли.
      – Нет, вы меня послушайте. Это может быть чем угодно, но только не призраком Дэна Марксона или кого-либо другого. Призраков не существует, поймите это!.. – Было видно, что Маккой порядочно разозлился.
      – Я не могу вам этого доказать научно, но поверьте мне на слово, продолжал он. – А если моего слова вам недостаточно, то спросите об этом у вашего начальника, у лейтенанта Чехова. – У Маккоя даже мелькнула мысль, не попросить ли сурового русского приказать Холли не верить во всякую чертовщину, мешающую выполнять задания командования. В конце концов, ведь именно вера во всякую потустороннюю чепуху уже погубила одного из членов их исследовательской группы. Маккой тяжело вздохнул, вспомнив об этом.
      – Короче говоря, мичман Холли, нам некогда сейчас заниматься обсуждением бабушкиных и прочих сказок, – сказал доктор. – Мы на задании.
      – Так точно, сэр! – встрепенулась Холли. Черная меланхолия покинула ее, пораженческие настроения тоже. Все-таки спецназ, как не крути. Извините меня, сэр, – добавила она.
      – Ну вот, так-то лучше, – сказал весьма довольный Маккой. – Все, хватит разговоров. Теперь...
      – Доктор Маккой!.. Холли!.. – донесся до них голос Чехова откуда-то из-за поворота.
      – Мы здесь, лейтенант! – крикнул доктор. Он поднял девушку с пола, приподняв ее за талию, и пошел на звук голоса. – Мы идем!..
      Они чуть не столкнулись, когда Чехов и Лено, запыхавшиеся и бледные, выбежали из-за угла.
      Вид у них был неважный, и Маккой с некоторым удовлетворением отметил про себя, что не только он и Холли, судя по всему, имели удовольствие повстречаться с призраком коридорных глубин. – Что тут у вас? Все в порядке?.. – задыхаясь, от быстрого бега, спросил Чехов. – Мы услышали крик и сразу бросились сюда... Холли опустила глаза.
      – Это я кричала, шеф, – виновато сказала она. – Мне, право, очень жаль...
      – На это у нее была очень веская причина, – вступился за девушку Маккой. – Я сам не заорал во всю глотку только потому, что напрочь лишился дара речи.
      – Вы что, тоже видели это "нечто"? – жадно спросила Лено. – А то я уже было подумала, что у нас с шефом не все в порядке с головой. Я пальнула по этому монстру из своего фазера, но ему удалось скрыться...
      – Вы его ранили?
      – Этого я не знаю, – сокрушенно развела руками Лено. – Доктор, обратилась она к Маккою, – что это такое было?
      – По крайней мере, точно не призрак, – произнес Маккой с ударением, выразительно при этом посмотрев на Холли. – Больше я не могу пока ничего сказать... Во всяком случае, такого я еще не видел. Да, – спохватился он, – а как вы себя чувствуете? Вам не холодно?
      Чехов и Лено посмотрели на него несколько удивленно.
      – Ну, здесь, конечно, немного прохладно... – протянул шеф службы безопасности недоуменно и умолк, когда доктор выудил из своего баула сканнер и стал водит им вокруг лейтенанта, а потом обследовал и Лено, – В чем дело, доктор? – с некоторой долей раздражения в голосе спросил Чехов. ~ Объясните же нам наконец!
      Не отвечая, Маккой посмотрел на показания прибора и сжал губы.
      – У нас серьезные проблемы, лейтенант, – сказал он. – Как можно быстрее мы должны возвратиться к мистеру Споку!
      Не говоря больше ни слова, он развернулся и зашагал в ту сторону, откуда они пришли.
      Чехов и Лено переглянулись в полном недоумении.
      – Но как же, доктор... – начал Чехов. Холли без лишних раздумий сорвалась с места и в два шага догнала Маккоя.
      – Быть может, у мистера Спока есть для нас хорошие новости, – сказала она, с надеждой глядя доктору в лицо.
      Маккой ободряюще улыбнулся ей.
      – Будем надеяться на это, – сказал он, хотя на душе его было весьма и весьма тревожно.
      Он обернулся к застывшим в некоторой растерянности Чехову и Лено.
      – Чего же вы стоите? – спросил Маккой громко. – Пойдемте быстрее! Я все объясню вам по дороге.
      "Хотелось бы верить, что эти объяснения изменят хоть что-нибудь", невесело думал он.

      – Зулу! – заорал Кирк, мучительно вслушиваясь в эфир, в то время как его глаза были прикованы к экрану, на котором виднелся кувыркающийся "Валгард".
      Шаттл казался неуправляемым, хотя было видно, что маршевые двигатели время от времени включались – видимо, Джефф и Корн пытались вывести его на курс.
      – Зулу, направьте на него луч!..
      – Я пытаюсь это сделать, командир!
      – Нет, вы не пытайтесь, а сделайте это! – жестко сказал Кирк. Немедленно верните их на "Энтерпрайз", пока шаттл не унесло в открытый космос!
      – Так точно, командир!..
      Кирк уселся поудобнее в своем командирском кресле и напряженно уставился на экран, по которому пробегали волны помех. В голове его крутились всякие неприятные мысли.
      Эта станция не понравилась ему с того самого момента, когда он ее увидел. Много в жизни капитана "Энтерпрайза" было неприятных ситуаций, и практически всегда они возникали в результате нежелания прислушаться к собственной интуиции. Ну почему на этот раз он не вполне поверил своим предчувствиям?.. Почему сейчас он очертя голову бросился вперед, вместо того, чтобы в кои то веки предоставить шанс проявить себя кому-то другому?..
      Кирк вздохнул. Он знал ответ на свой вопрос: как настоящий капитан Звездного Флота, он не мог уходить от ответственности, посылая на опасное дело других...
      Он вдруг вспомнил о своих словах, сказанных тысячу лет назад в комнате отдыха, когда Скотти рассказывал им свои истории про призраков.
      "Они считали, – сказал тогда Кирк, – что риск их оправдан, раз они мореплаватели... Мы все рискуем своими жизнями, раз мы офицеры и рядовые Звездного Флота..." Каждая женщина и каждый мужчина на борту "Энтерпрайза" знали, на что идут, когда подписывали контракт. Каждый из них знал, что может никогда не вернуться домой.
      Но Кирк очень не хотел, чтобы кто-нибудь погиб из-за его некомпетентности...
      Смятение его мыслей усугублялось болью в груди. Паршивое настроение же было, таким образом, усугублено в квадрате. Исчезновение исследовательской группы выбило его из колеи до такой степени, что сейчас он чувствовал себя волком, угодившим в капкан, а уж когда начались неполадки в системах корабля, когда возникли проблемы с управлением у шаттла, Кирк почувствовал, что ему пора перегрызать себе лапу, чтобы выбраться из ловушки.
      С тех пор, как они столкнулись с этой чертовой станцией, ничего хорошего не произошло, если только не считать разговора со Споком, который хоть немного успокоил Кирка. По крайней мере, у кого-то дела шли не очень плохо, хотя Марксона, конечно, жаль. Кроме того, Споку удалось установить причину неполадок в энергосистемах, и причина эта крылась, к счастью, не в "Энтерпрайзе"... Кирк поймал себя на том, что нервно барабанит пальцами по подлокотнику кресла. Браво, докатился! Не хватало еще, чтобы экипаж заметил, что у их командира нервишки не в порядке. Он убрал руки со стола и скрестил их на груди.
      – Офицер Зулу! – позвал Кирк.
      – Я поймал шаттл лучом, – сказал пилот, не оборачиваясь, – но у меня не хватает энергомощности, чтобы вернуть его на "Энтерпрайз". Я могу только некоторое время держать шаттл вблизи корабля – так мы сэкономим энергию до полного устранения неполадок.
      – О'кей, – кивнул Кирк головой. – Пусть будет так... Офицер Ухура, запросите Джеффа и Кори об обстановке у них и сообщите им, что мы делаем все возможное для их спасения. Не хочу, чтобы они чувствовали себя брошенными на произвол судьбы.
      – Слушаюсь, сэр.
      Голос ее прозвучал не так бодро, как раньше. Ухура устала от напряженной работы, но держалась молодцом. Она склонилась над своим пультом и стала вызывать "Валград".
      – Командир!..
      Кирк обернулся и увидел стоявшего в дверях Скотта.
      – Да, Скотти, я слушаю. В чем дело?
      Главный инженер был явно не в себе.
      Он протянул Кирку компьютерную распечатку.
      – Это данные с нашего диагностера, – сказал Скотт. – Показания энергоподающих и энергопринимающих приборов... Я опасаюсь, что эти цифры вас не слишком обрадуют.
      Главный инженер произнес эти слова с таким видом, будто во всем виноват только он один.
      Эх, если бы так!.. Но Кирк теперь знал, кто настоящий виновник их бед...
      Он посмотрел на распечатку. Да уж, веселого мало.
      Система жизнеобеспечения отказала сразу на нескольких уровнях. Все попытки устранить неисправности закончились неудачей. На нескольких других уровнях система включалась и выключалась самопроизвольно, как электрогирлянда с прерывателем на рождественской елке... И в том, и в другом случае персонал пришлось эвакуировать в безопасные – пока еще места.
      Одним словом, система энергообеспечения на "Энтерпрайзе" постепенно умирала, и лишь вопросом времени было превращение корабля в мертвый неуправляемый кусок металла, подобный "Релте"...
      У Кирка защемило сердце.
      – Я сильно сглупил, Скотта, тебе не кажется? – спросил он глухим голосом.
      – Простите, сэр? – не понял главный инженер.
      – Я упустил шанс уйти отсюда, увести корабль с этой... – не в силах говорить дальше, Кирк махнул рукой в сторону экрана, на котором красовалось изображение ромуланской станции.
      – Мой первейший долг, – справившись с собой, заговорил он снова, уберечь корабль и его экипаж от любой опасности... Однако, как мне кажется, я пренебрег этим правилом еще в тот момент, когда впервые заподозрил неладное. Я должен, я обязан был увести корабль от этого проклятого места...
      – И бросить на произвол судьбы, да что там, на верную гибель наших товарищей, нашу исследовательскую группу? – сурово спросил Скотт.
      Кирк долго молчал, опустив голову.
      – Мне пришлось бы сделать этот выбор, – наконец, устало заговорил он.
      – Я должен был думать о... целесообразности действий по спасению команды корабля. Шесть жизней против шестисот девяноста четырех...
      Кирк замолчал. Он чувствовал себя предателем, когда говорил это, но был уверен, что поступил бы именно так. Ведь Спок и его люди знали о смертельной опасности, которая могла таиться на чужой станции. Они были офицерами и понимали, что такое долг и честь офицера-звездолетчика.
      Кирк понимал и то, что те, кто находился сейчас на "Релте", не захотели бы, чтобы ради их спасения полтысячи человек подвергали себя риску погибнуть. Но вот как бы они поступили на его месте...
      Кирк закрыл глаза и некоторое время сидел совершенно неподвижно.
      Скотт деликатно кашлянул.
      "Нельзя раскисать", – сказал себе Кирк и открыл глаза, встряхнувшись.
      – Возможно ли возвратить исследовательскую группу на корабль с более безопасного для "Энтерпрайза" расстояния? – спросил он. – Не сидеть же нам, право, сложа руки и ждать, когда мы все тут перемрем, как мухи?.. Или послать запрос командованию Звездного Флота о помощи? Если бы только хоть один корабль оказался здесь!..
      – Другой корабль постигнет та же участь, что и "Энтерпрайз", возразил Скотт. Он посмотрел на Кирка сочувственно.
      – Командир, – снова заговорил главный инженер, наклоняясь ближе к Кирку, – командир, когда мы потеряли связь с исследовательской группой, непосредственной опасности еще не было, поверьте мне...
      Кирк резко вскинул голову.
      – Но как же...
      – Отклонения от нормы в работе корабельных систем, – перебил своего командира Скотт, что, кстати, случилось с ним впервые за долгие годы совместной службы, – сначала были столь незначительными, что я отнес их к категории обычных неисправностей – износ, перенагрузка... Кто же мог предполагать, что "Энтерпрайз" в конце концов потеряет напрочь свои энергетические мощности?.. Командир.. – Скотт дотронулся до руки Кирка, не вините во всем только себя. Вы не могли предвидеть того, что произошло.
      – Я должен был предвидеть! – в сердцах Кирк грохнул кулаком по столу.
      Он был страшно зол на себя и на весь мир. – "Энтерпрайз" – подчиненный мне корабль, и я...
      Кирка прервал взволнованный голос, донесшийся из динамика интеркома:
      – Медпункт просит на связь командира Кирка! Здесь доктор Кристина Чэпел, вызываю командира Кирка!..
      Кирк закрыл глаза. Боль во всем теле стала просто невыносимой, но это еще было ерундой по сравнению с тем, что творилось в его душе. Корабль, его родной корабль умирал, медленно и мучительно, а он ничего не мог поделать... Вот и в медотсеке что-то стряслось...
      – Говорите, доктор, – безмерно усталым, потухшим голосом сказал Кирк.
      – Командир, – возбужденно заговорила Чэпел, – я измерила температуру тела у нескольких членов экипажа, жалующихся на холод, и вот что я обнаружила...
      Не в силах справиться с волнением, Кристина Чэпел на секунду умолкла.
      – Ну-ну? – поторопил ее Кирк.
      – У всех обследованных температура тела оказалась ниже нормы на несколько градусов!..
      – Почему? – слегка удивился Кирк.
      – Пока неизвестно...
      Кирк почувствовал, как его самого холод пробирает буквально до костей. Он вспомнил, что во время последнего разговора со Споком тот упомянул о большом количестве ромуланцев, погибших от гипотермии. Теперь то же происходит и на "Энтерпрайзе"...
      Он весь подобрался. – Доктор Чэпел, – заговорил он громко в микрофон, – как, по-вашему, это не есть гипотермия?
      – Гипотермия?.. Но... Ведь температура окружающей среды такова, что...
      – Я знаю, что пока температура на корабле вполне нормальная, перебил ее Кирк. – Подумайте над моими словами. Как сообщил мистер Спок с борта ромуланской станции, там обнаружены тела ее обитателей, которые погибли именно от гипотермии, хотя температура окружающей среды там тоже не понижалась ниже нормы... Примите все необходимые меры для обеспечения безопасности экипажа!
      – Слушаюсь, командир. Конец связи. Она, по всей видимости, не совсем поняла, о чем он ей толковал, подумал Кирк, но сделает все от нее зависящее, чтобы выполнить приказ. Хотя вряд ли ее усилия принесут плоды, если они как можно быстрее не уберутся отсюда...
      Кирк повернулся и дернул за рукав главного инженера.
      – Скотти, – сказал он. – Мы должны действовать прямо сейчас, если только не хотим погибнуть. Располагаем ли мы достаточными запасами энергии, чтобы отделаться от этой гнусной станции?
      Скотт отрицательно покачал головой.
      – Командир, я уже испробовал все возможные варианты, и не надо уповать на чудо. Кроме того, наша исследовательская гру...
      Кирк посмотрел ему в глаза так, что главный инженер умолк на полуслове.
      Но ведь должен быть какой-то выход!.. Кирк положил локти на пульт, обхватив голову руками. Думать, как говорили древние, командир обязан думать, а не только...
      Чтобы воспользоваться лучом притяжения, не могло быть и речи. Энергии едва-едва хватает на то, чтобы удерживать шаттл вблизи "Энтерпрайза"...
      Кирк встрепенулся.
      – Скотти, а что будет, если выпустить воздух из челночного отсека? спросил он. – Может, это поможет кораблю оттолкнуться от станции?
      Скотт кивнул, – Теоретически это возможно. Однако я не думаю, что в отсеке хватит воздуха, чтобы отдалить нас от "Релты". Вряд ли овчинка стоит выделки.
      – Но ведь мы должны попытаться что-то предпринять, мистер главный инженер!..
      – Мы не можем воспользоваться этим вариантом, командир, – подал со своего места голос Зулу.
      – Это отчего же? – повернулся к нему Кирк.
      – Двери челночного отсека остались открытыми после того, как оттуда вышел "Валгард".
      – Какого черта!.. – Кирк на секунду закрыл глаза.
      – А если мы всю энергию направим на обеспечение внешней защиты корабля? – заговорил он снова, стремясь быть спокойным. – Сможем ли мы тогда уберечься от вредоносного воздействия станции?
      – Отвечу вам через минуту, сэр. – Скотт склонился над своим компьютером.
      Через некоторое время юн поднял голову. Еще до того, как он открыл рот, Кирк уже знал ответ.
      – Командир, в лучшем, повторяю, в самом лучшем случае мы сможем поднять энергозащиту станции на восемьдесят процентов – и не более того, командир!..
      В центральном посту воцарилась тишина. Кирк обвел тяжелым взглядом всех находящихся рядом с ним.
      – Ну что, есть у кого вопросы или предложения? – спросил он очень мрачно. Все промолчали.
      Кирк понял, что все решения придется принимать ему.
      "Ну и черт с ними", – мелькнула у него в голове шальная мысль. Раз уж все кругом молчат, то надо же кому-то брать ответственность на себя...
      – Скотти, – проговорил Кирк сдавленным голосом и откашлялся. – Как ты думаешь, хватит ли у нас на данный момент энергии, чтобы самоуничтожиться?..
      На несколько долгих секунд в зале воцарилась мертвая тишина.
      Первым опомнился Скотт.
      – Да, сэр, – кивнул он с достоинством головой, – пока что энергии у нас хватит. Но скажу честно, хватит ее ненадолго. Полчаса – это все, за что я могу ручаться, а дальше...
      – Я понимаю вас, мистер Скотт, – прервал его Кирк – Зулу, – сказал он решительно, – уберите притягивающий луч с "Валгарда". Мы должны как можно ближе подойти к станции – я хочу быть уверен, что мы прихватим ее с собой.
      – Да, сэр, – глухо ответил пилот.
      – Ухура, – продолжал Кирк, – предупредите о наших намерениях Джеффа и Кори. Попробуйте еще раз связаться с исследовательской группой. Они должны все знать. И готовиться к самому худшему...
      Кирк сидел прямо, стараясь не думать о том, что он задумал совершить, – и в то же время не в состоянии думать о чем-либо другом.
      Он нажал кнопку на подлокотнике своего кресла.
      – В бортовой журнал, – негромко сказал он. – Дополнение... У нас не остается выбора. Ромуланская станция продолжает непонятным образом забирать энергию наших корабельных систем – скоро у нас ее не останется ни ватта... Экипаж "Энтерпрайза", пилоты "Валгарда" и исследовательская группа рискуют умереть медленной мучительной смертью от гипотермии... Все попытки изменить существующее положение закончились неудачей... Так или иначе, наш корабль станет столь же мертвым, что и ромуланская станция, все это лишь вопрос времени... Поскольку командование Звездного Флота, зная о потере связи, непременно пошлет в наш сектор корабли федеральных космических сил, мы пытаемся уведомить вышестоящее командование об опасности, которая ожидает здесь любого, – но нам это не удается. Не желая подвергать риску жизни экипажей кораблей, следующих сюда, и стремясь в дальнейшем оградить от неконтролируемого воздействия чужих, очевидно, враждебных сил народы Федерации, мы принимаем единственно возможное в данной ситуации решение...
      Кирк умолк, а затем продолжал окрепшим голосом:
      – Мы намерены использовать все оставшиеся в наличии энергоресурсы, чтобы насколько можно близко подойти к ромуланской станции и взорвать ее... – он снова на секунду умолк и обвел глазами присутствующих. Ухура, Зулу и Скотт, не говоря ни слова, кивнули в знак согласия. Кирк почувствовал, как у него запершило в горле. Он прокашлялся и только потом смог закончить:
      – ... И взорвать ее вместе с "Энтерпрайзом". По моему приказу, продолжал Кирк, – главный инженер корабля Монтгомери Скотт одновременно взорвет весь боекомплект фотонных торпед, находящийся на борту. Этого, по расчетам, должно хватить, чтобы "Релта" и "Энтерпрайз" разлетелись в пыль... Всю полноту ответственности за принятое решение я беру на себя.
      Все.
      Он нажал кнопку на подлокотнике и уставился невидящим взглядом в пространство. Он сказал то, что должен был сказать, и ему стало немного легче. И все же...
      "Стоило ли так спешить, – спросил себя Кирк. Быть может, еще можно что-то исправить?.."
      Сомнения одолели его. Не рано ли он хоронит свой корабль и его замечательный экипаж?.. Нет, стоит побороться, чего бы это ни стоило!
      Кирк оглядел серьезные лица присутствующих.
      – Леди и джентльмены, – заговорил он, – прошу внимания. Через двадцать минут мы подойдем к ромуланской космической станции "Релта" достаточно близко, чтобы попытаться взорвать ее, взорвать вместе с нашим кораблем. У нас есть всего лишь двадцать минут для того, чтобы найти альтернативное решение и спасти таким образом "Энтерпрайз" и людей.
      Он стиснул зубы и ахнул кулаком по подлокотнику кресла.
      – И мы найдем это решение! – твердо сказал Кирк.

      Первое, что почувствовал Маккой, войдя в центральный пост станции, это свежесть воздуха в помещении. Всевозможные неприятные запахи – ужасная вонь разлагающихся трупов обитателей станции, аромат гниловатых персиков и прочие обонятельные напоминания того, что "Релта" давным-давно и совершенно безнадежно мертва, – здесь практически не чувствовались.
      Маккой полной грудью вдохнул воздух, с радостью ощущая неповторимость счастья подышать.
      Надышавшись вволю, Маккой удосужился, наконец, обратить внимание на Спока.
      – Вы знаете, мистер Спок, – начал Маккой очень проникновенно, – у нас есть что вам поведать...
      Доктор осекся и внимательно посмотрел на первого помощника.
      Спок сидел на том же месте, где они его оставили. В его несколько неловкой позе и странной неподвижности было что-то такое, от чего Маккой, почувствовав неладное, тут же бросился вперед.
      Черты лица первого помощника заострились, кожа приобрела восковой оттенок, а глаза смотрели в одну точку.
      – Спок! – Маккой схватил его за плечо и заглянул прямо в лицо.
      Он тут же отшатнулся, будто увидел не живого человека, а его посмертную маску.
      В следующее мгновение Маккой выхватил из своей сумки сканнер и приложил его к телу Спока.
      Температура тела первого помощника упала на целых шесть градусов.
      Доктор прекрасно понимал, что Спок находится в состоянии глубокой комы, и если упустить время, может просто-напросто умереть.
      Маккой действовал с молниеносной быстротой. Считанные секунды понадобились ему для того, чтобы достать шприц-тюбик с повышенной дозой стимулянта и сделать укол первому помощнику.
      Несколько томительно долгих секунд Маккой провел в тревожном ожидании, но вот тело Спока сотрясла легкая дрожь, веки затрепетали, и глаза открылись.
      Маккой вздохнул с облегчением.
      – Спок, – позвал он негромко, – вы меня слышите?
      Взгляд первого помощника, до того бессмысленно блуждавший по потолку, остановился на докторе.
      – Это вы, Маккой, – сказал он едва слышно и облизал бескровные губы.
      – Я... – тут голос его прервался.
      – Не волнуйтесь, Спок, – сказал Маккой, сосредоточенно возясь со своим сканнером. – Потерпите. Сейчас лекарство подействует, и вам станет легче...
      Он оглянулся и пояснил остальным, которые, собравшись в кучку, стояли у него за спиной:
      – Гипотермия. Я вот только не понимаю, почему у него так сильно упала температура – на Стар-пейдоне он переносил холод гораздо легче, чем я... А впрочем, здесь очень многое мне совершенно непонятно!
      Он криво усмехнулся и покрутил головой.
      – Да, здесь несложно ощутить полное свое бессилие... А как вы себя чувствуете, друзья? – спохватился вдруг Маккой.
      Даже не став дожидаться ответа, он быстро поднялся на ноги и с помощью своего сканнера проверил температуру тела у каждого из десантников.
      – Ну и как, доктор? – поинтересовался через несколько секунд Чехов.
      Некоторое время Маккой молчал, изучая показания прибора.
      – У вас у всех понижена температура, – наконец, заговорил он, – хотя и не так сильно, как у мистера Спока. Однако же поводов для беспокойства предостаточно... Как ее, эту температуру, повысить, как ее потом сохранить на надлежащем уровне? Я лично, честно говоря, этого просто не знаю...
      Здесь, скажем так, немного прохладно, но все же не до такой степени, чтобы можно было умереть от гипотермии... И все-таки, – сказал доктор решительно, – все-таки нам нужно тепло.
      Спок сделал слабый жест рукой, пытаясь привлечь внимание Маккоя.
      Тот поспешно наклонился к нему.
      – Что такое, мистер Спок?
      – Доктор, – сказал первый помощник окрепшим голосом. – Мне нужно вам всем кое-что сказать... Мне удалось подключить генератор к системе жизнеобеспечения станции... Правда, его энергии недостаточно, чтобы произошли заметные изменения к лучшему, но все же...
      – Да, я заметил, что воздух стал намного чище. – Маккой глубоко вдохнул. – А вот запах гниющих фруктов исчез совершенно...
      Спок кивнул головой.
      – Вы правы – воздух стал циркулировать активнее. Кроме того, температура окружающей среды немного повысилась...
      – Хорошие новости, – сказал Маккой, – но все ваши усилия пойдут прахом, если мы не обнаружим причину, по которой понижается температура наших тел. Нам необходимо найти способ поддерживать ее на должном уровне, иначе скоро мы сначала начнем терять сознание, а потом... – доктор безнадежно махнул рукой и замолчал.
      – Мне кажется, я знаю, что нам нужно делать, – заявила вдруг Лено и выскочила из комнаты. Маккой озадаченно посмотрел ей вслед.
      – Куда это она?
      – Не знаю, – пожал недоуменно плечами Чехов.
      Некоторое время он рассматривал куполообразный потолок, а потом добавил задумчиво:
      – Впрочем, кажется, я догадываюсь... Видимо, ей понадобится моя помощь, – сказал он решительно и поспешно вышел вслед за девушкой.
      Маккой и Холли обменялись недоуменными взглядами.
      – Вы что-нибудь понимаете, мичман? – спросил доктор несколько обалдело, Та ответила красноречивым взглядом.
      – Я больше ничего не понимаю, – сообщила она. – А вы?
      – А я еще меньше, – вынужден был признать Маккой.
      – Ну и ладно... Как вы себя чувствуете, мистер Спок? – обратилась Холли к первому помощнику.
      – Гораздо лучше, мичман, спасибо.
      Маккой про себя тут же отметил, что да, действительно, вид у Спока стал хоть куда – как в его самые лучшие годы.
      Он еще раз проверил температуру Спока и довольно улыбнулся.
      – Температура почти в норме, – радостно сообщил он. – Но как ее сохранить на этом уровне, – сказал он тоном ниже и беспомощно развел руками.
      Возникла неловкая пауза.
      – Я тут разговаривал с командиром, – заявил вдруг Спок с непонятным апломбом.
      Маккой пристально посмотрел на него.
      – И что же? Я надеюсь, у них-то хоть все в порядке? – спросил он.
      – Я так понимаю, что у них вовсе не все в порядке, – бесстрастно сообщил Спок. Холли и доктор уставились на него.
      – Как вас понимать? – встревожено спросила девушка.
      – Наш разговор длился очень недолго – всему виной помехи из-за энергетических колебаний...
      – Почему-то меня это не сильно удивляет, – мрачно сказал Маккой.
      – Но все же Кирк успел сообщить, что "Энтерпрайз" испытывает серьезные проблемы, связанные с постоянной утечкой энергии – именно поэтому они и не смогли забрать нас отсюда... Командир Кирк послал за нами челнок, хоть я и не вижу смысла в столь рискованном предприятии, принимая во внимание сложность обстановки...
      Маккой кивал головой, слушая Спока, и думал про себя, что Кирк, конечно же, не мог просто оставить их в беде, что он поступил сейчас так же, как поступал всегда в подобных ситуациях, и что, имея такого командира, вполне можно рассчитывать на то, что им удастся выкарабкаться из этой переделки...
      – Когда я снова потерял связь с кораблем, – продолжал тем временем первый помощник, – я обратил внимание на...
      Он умолк на полуслове и посмотрел на входную дверь.
      – Что там стряслось, лейтенант? – спросил он негромко.
      Маккой обернулся и увидел, как в помещение влетели запыхавшиеся Чехов и Лено, да не с пустыми руками: каждый с трудом волок по охапке какой-то одежды странного вида, сшитой из блестящего черного материала. При этом Лено довольно улыбалась.
      – Это ромуланские спецкостюмы, – пояснила она, повинуясь вопрошающему взгляду Спока, – мы позаимствовали их на складе местной службы безопасности.
      Спок скептически хмыкнул.
      – Понимаете ли, мичман, – сказал он менторским тоном, – несчастные ромуланцы не стали их использовать для своего спасения, и я склонен предполагать, что и нам эти самые костюмы не очень-то помогут.
      – Вы неисправимы, Спок, – проворчал Маккой. Он встал, взял из рук несколько приунывшей Лено один из костюмов и оценивающе посмотрел на него.
      – Будьте благодарны нашим друзьям, – заговорил он укоризненно, обращаясь к Споку, – за то, что они не оставляют попыток найти путь к спасению... Быть может, эти костюмы хоть какое-то время смогут защитить нас от гипотермии – а там, глядишь, и еще что-нибудь удастся придумать.
      Да, ведь и правда – эти костюмчики будут получше тех, что сейчас на нас, продолжал он, внимательно изучая одежду. – И не принимайте близко к сердцу слова мистера Спока, мичман, – добавил он, обращаясь к Лено. – Он кому угодно может испортить настроение...
      Он еще раз встряхнул костюм и прикинул его размер.
      – Не скажу, что он подойдет мне идеально, – пробормотал Маккой, – но влезть в него я постараюсь...
      Он взял из рук Лено еще один костюм и кинул его Споку.
      – А это вам. Надевайте, надевайте, это полезно – как врач говорю...
      Он посмотрел на остальных.
      – И вы тоже облачайтесь, да поскорее... Имейте, кстати, в виду, что некоторое количество тепла вы будете терять через голову, поэтому старайтесь держать ее постоянно накрытой...
      Доктор первым подал пример и начал переодеваться.
      Спецназовцы некоторое время стояли в нерешительности: остаться без боевых скафандров для них было все равно, что раздеться догола. Наконец, Чехов тяжело вздохнул и принялся разоблачаться. Холли и Лено, помедлив несколько секунд, стали делать то же самое.
      Сбросив громоздкую боевую униформу и натянув на себя ромуланский спецкостюм, Маккой почувствовал значительное облегчение. Мягкая гладкая ткань спецкостюма плотно облегала тело, будто вторая кожа, совершенно не стесняя движений и сохраняя тепло.
      Маккой накинул на голову капюшон и даже хрюкнул от удовольствия.
      Действительно, так стало гораздо теплее...
      Даже Спок одобрительно кивнул головой, облачившись в местную одежду.
      Холли костюм оказался немного великоват, и доктор взял это себе на заметку, понимая, что девушка больше других будет подвержена переохлаждению, поскольку ткань прилегала к телу неплотно.
      Маккой не очень-то полагался на эффективность ромуланских спецкостюмов, поскольку, как справедливо заметил Спок, если бы они являлись панацеей, обитатели станции сами не преминули бы ими воспользоваться. Доктор лишь надеялся, что их новая одежда хоть немного задержит теплопотерю.
      Маккой вдруг снова подумал о том, почему же все-таки первому помощнику пришлось хуже всех? Ведь обычно Спок переносил холод гораздо легче...
      Он мысленно махнул рукой. Мало ли загадок и тайн они тут обнаружили...
      Пока все переодевались, Спок вкратце пересказал Чехову и Лено свой разговор с Кирком и продолжил свое повествование дальше.
      – ... Я занимался тем, что пытался проникнуть в банк данных здешнего компьютера, чтобы выяснить, как можно повлиять на теперешнее состояние "Релты". Однако вскоре выяснилось, что большинство данных просто стерты, причем, похоже, в большой спешке, как будто ромуланцы опасались захвата станции чужаками...
      – Могу поспорить, что этот компьютер не рассказал вам о том, какую гадость мы встретили тут в коридоре, – перебила его Лено и покраснела, когда Спок приподнял бровь, ожидая разъяснений.
      С нескрываемым любопытством он выслушал ее сбивчивый рассказ о загадочном монстре.
      – Ты вот только видела эту тварь, – несколько даже обиженно сказала Холли, когда Лено умолкла. – А меня это омерзительное чудовище ткнуло своим... своей... – ее передернуло от отвращения и пережитого страха.
      – И до меня оно тоже дотронулось, – добавил Маккой, положив Холли руку на плечо.
      – Интересно знать, разумно ли это существо? – задумчиво сказал Спок.
      – Как вам показалось, мистер Маккой?
      – У нас как-то не было времени спросить его об этом, – ядовито ответил доктор. – Да и оно само, похоже, беседовать с нами вовсе не собиралось.
      – А что же вы все-таки почувствовали в тот момент, когда оно до вас дотронулось? – невозмутимо спросил первый помощник, игнорируя интонации доктора.
      Маккой на мгновение задумался, пытаясь вспомнить, что же он ощутил, когда бесформенное зловещее "нечто" подплыло к нему, выпустило псевдоподию и коснулось щеки...
      – Не знаю, – нерешительно начал он. – Отвращение... Нет, пожалуй, не так. Оно, это чудище, выглядело действительно ужасно, это так, но вот прикосновение... Нет, прикосновение было скорее приятным... Вот как змея с виду скользкая и противная, а на ощупь – сухая и гладкая... Да, вот это похоже. И еще – ощущение пронзительного холода, меня дрожь аж до пяток пробрала, – добавил он, невольно поежившись.
      – Да-да, оно очень, просто страшно холодное, – торопливо сказала Холли. – Оно словно облокотилось на меня, и я почувствовала, как тепло моего тела куда-то... – Холли замолчала и тихо всхлипнула.
      Маккой потер лоб.
      – Послушайте, Спок, – негромко сказал он, – быть может, это существо просто живет за счет потребления тепла тел других?.. Наверное, это звучит дико, но все же...
      – Отнюдь, – спокойно сказал первый помощник, – это звучит совсем не так дико, как вам кажется. Если верить сведениям, почерпнутым мной из местного компьютера, то все получается вполне логично.
      – Объяснитесь, мистер Спок, – потребовал Маккой.
      Тот вздохнул.
      – Когда я потерял связь с "Энтерпрайзом", – заговорил он после секундной паузы, – то, как уже говорил, начал возиться с компьютером, пытаясь заодно выяснить, что делает ромуланская боевая космическая станция в этом галактическом секторе, или разузнать о причинах катастрофической потери энергии. Полного ответа на свои вопросы я, конечно же, не получил, но попутно узнал кое-что, а именно: эта самая "Релта" является первенцем в серии подобных ей боевых станций, которые ромуланцы намереваются разместить в качестве аванпостов на наших границах...
      – Кошмар! – пробормотал Маккой.
      – ... И "Релта" должна была стать базой для ударных звездолетов.
      – Я всегда подозревал их в чем-то нехорошем! – заявил доктор.
      Чехов мрачно кивнул головой, соглашаясь.
      – От них можно было ожидать подобной пакости, – сказал он.
      – А почему "Релта" осталась без энергии? – спросила Холли.
      – Вот этого я не смог узнать, мичман, – ответил Спок несколько виновато. – Я не мог обнаружить бортовой журнал. Либо он закодирован, либо стерт, либо его вообще не было. Я не сумел найти ничего.
      – А выводы? – нетерпеливо спросил Маккой. Спок стал отгибать пальцы.
      – Первое. Мы имеем чужую станцию, напрочь лишенную энергозапасов.
      Причем перед тем, как наличие свободных запасов упало до минимума, станция испытывала серьезные энергетические колебания. Второе. Из разговора с командиром Кирком я понял, что в настоящий момент "Энтерпрайз" испытывает подобные же трудности с наличием энергозапасов и, подобно "Релте", должен вскорости лишиться всех свободных запасов энергии и лечь в дрейф.
      Спок оглядел встревоженные лица своих слушателей.
      – Поскольку до тех самых пор, – продолжал он, – пока "Энтерпрайз" не приблизился к ромуланской станции, подобных неполадок не случалось, следует сделать вывод, что причина необъяснимой утечки энергии находится либо внутри "Релты", либо вблизи нее.
      Спок продолжал отгибать пальцы.
      – Третье. Ваш рассказ о встрече с неким загадочным существом заставляет предположить, что утечка энергии и гибель ромуланского экипажа от гипотермии в условиях, когда температура окружающей среды не угрожает жизни, есть звенья одной цепи и этот пресловутый монстр каким-то образом причастен к нашим трудностям. Не стоит напоминать о том, что тепло наших тел есть форма энергии в той же степени, что и та, которая движет космические корабли.
      Спок замолчал, переводя дух. Все слушали его с почтительным вниманием.
      – Четвертое, – снова заговорил первый помощник. – Когда прервалась связь с "Энтерпрайзом", я снял показания трикодера и обнаружил на борту станции некую энергетическую турбуленцию...
      – Простите, мистер Спок, – перебил его Чехов, – вы ведь снимали показания трикодера и раньше, как только мы ступили на борт "Релты", и никаких турбуленций замечено не было. В чем же тут дело?
      – Я подозреваю, лейтенант, что это существо стало немного сильнее, отобрав часть энергии у нашего "Энтерпрайза", – ответил Спок. – Если эти энергетические турбуленций дело, так сказать, рук милого монстра, если данные приборов интерпретированы правильно, то логично предположить, что корень нашей проблемы гнездится где-то в энергетическом отсеке станции.
      – Очень жаль, что с нами нет нашего Скотта, – пробормотал Маккой, Спок согласно покивал.
      – Вы правы, мистер Маккой, его присутствие значительно облегчило бы нашу задачу, если только проблема кроется именно в источнике энергии.
      Однако можно предположить, что это совсем не так.
      – Не нравится мне, как вы все это говорите, Спок, – недовольно пробурчал доктор, наблюдая, как первый помощник принялся отсоединять генератор от корабельного компьютера.
      – Что это вы там задумали? – встревожено спросил он.
      – Генератор нам может понадобиться в энергетическом отсеке, невозмутимо ответил Спок.
      – Да?.. – несколько ошарашено сказал Маккой. – Мы что, сейчас туда пойдем?.. А как же... – он недоуменно оглянулся на Чехова. – Как же это... чудовище?. Оно же нас всех съест, – добавил он беспомощно.
      Спок скрутил провода и стал запихивать генератор в объемистый чехол.
      – Сначала надо найти энергетический отсек, мистер Маккой. А уж потом мы посмотрим, кто кого съест, – сказал он хладнокровно.
      Доктор не нашелся, что на это ответить.
      Он присел на корточки и с видом обреченного на казнь стал демонтировать снаряжение своего боевого скафандра с тем, чтобы разместить его в своем новом костюме.
      "Великолепно! – цедил он сквозь сжатые зубы. – Просто великолепно, мистер Спок!."

      Десантники со Споком во главе вышли за дверь центрального поста и остановились в нерешительности.
      Маккой заметил, как Холли бросила украдкой взгляд в сторону темного провала шахты турболифта. Доктор увидел, что глаза девушки затуманились, и она, закусив губу, резко отвернулась.
      Маккой вздохнул. Да, тяжело терять друзей, особенно вот так – нелепо, глупо...
      – Мичман Лено, – негромко позвал Спок. Маккой вздрогнул и оторвался от невеселых мыслей.
      – Помнится, вы говорили, мичман, – продолжал Спок, мельком глянув на доктора, – что в конце этого коридора есть еще один вход в шахту лифта...
      Маккой оценил деликатность первого помощника: тот прекрасно понимал, что никто из десантников не горит желанием карабкаться по этажам именно в той шахте, где так страшно погиб Марксон.
      – Да, мистер Спок, – отозвалась Лено. – И именно из той шахты и появилось это чудище... Она передернула плечами.
      – Если пойти прямо, – продолжала она, – то вы увидите, что коридор раздваивается. В конце левого ответвления и находится вход в шахту.
      Маккою это, впрочем, не очень понравилось.
      – Опять лезть в шахту, – проворчал он недовольно. – А по-другому никак нельзя?..
      Спок посмотрел на него. Затянутый в черный облегающий костюм, он был похож на саламандру, которая и в огне не горит, и вообще...
      – Увы, мистер Маккой, если мы хотим спуститься на нижние уровни и отыскать энергетический отсек, то нам придется следовать именно этим путем.
      Он умолк и оглядел своих спутников.
      – Однако, – продолжал он, – нам вовсе не обязательно спускаться на самое дно шахты. Мы дойдем до первого уровня, а там перейдем на маршевую лестницу. Далее спуск должен быть более быстрым, более удобным, а главное – более безопасным.
      – Я не думаю, что кто-нибудь из нас пожелает снова очутиться в шахте турболифта, – мрачно сказал Маккой, – однако, раз нет другого выхода...
      Он выразительно развел руками и вздохнул.
      – Что ж, тогда пойдем...
      Остальные закивали головами в знак согласия.
      – В таком случае, вперед! – заявил Спок и быстро зашагал по коридору.
      В силу уже сложившейся привычки группа сразу же построилась в нужном порядке, так что Чехову даже не пришлось отдавать приказ.
      Вот только место Марксона рядом со Споком пустовало...
      Маккою понравился ромуланский костюм. Легкий, удобный, нигде не жмет, и тепло в нем, но не настолько, чтобы вспотеть... Отличный костюмчик – и сидит отлично.
      Доктор расправил плечи и, очень довольный, посмотрел по сторонам.
      Он глянул в лицо шедшей рядом с ним Холли, и улыбка вмиг слетела с его лица.
      Маккой наклонился к девушке и вполголоса спросил:
      – Мичман Холли, с вами все в порядке?..
      Холли заметно вздрогнула и едва слышно ответила:
      – Да, все нормально, благодарю вас, доктор... Лицо у девушки было бледным до синевы, глаза как-то лихорадочно блестели. Маккою очень и очень не понравилось, как она выглядела.
      – Ты уверена, что все в порядке? – спросил он, пристально глядя на нее.
      – Да, вполне, – бесцветным голосом отозвалась она и тряхнула головой, словно пытаясь отогнать какие-то навязчивые мысли.
      – Я в норме, док, – добавила она более уверенно. – Спасибо за беспокойство, мистер Маккой.
      Остаток пути они прошли в полном молчании.
      Когда десантники дошли до шахты турболифта, оказалось, что двери по-прежнему открыты. Лено осторожно заглянула внутрь, посветив себе фонариком. Несколько мгновений она смотрела туда, потом обернулась и сказала:
      – Ничего тут не видать... Немного помолчав, она добавила:
      – Я чуть было не свалилась туда в темноте... Была бы еще одна жертва...
      – Две, – поправил Чехов, подходя к ней. Девушка удивленно посмотрела на него.
      – В тот момент у твоего шефа чуть не случился сердечный приступ, пояснил лейтенант, скупо улыбаясь.
      – Не две, а три, – неожиданно подала голос Холли. Никто почему-то не стал спрашивать, что конкретно она имела в виду.
      Маккой старался держаться подальше от проема, решив не приближаться к нему до тех пор, пока не возникнет крайняя необходимость. От мыслей о том, что может поджидать их внизу, у него буквально вспотели ладони.
      Да, во время первой встречи с тем чудовищем им всем повезло. Но что будет сейчас?..
      – Мы будем спускаться в том же порядке, как и поднимались, – сказал Чехов, отвлекая на время Маккоя от его неприятных мыслей.
      – Я иду первым, – продолжал инструктаж лейтенант, – за мной – мистер Спок, дальше – мичман Холли, потом доктор Маккой, мичман Лено. Фонарики повесьте так, чтобы они светили туда, куда мы будем спускаться. Мистер Спок, – обратился он к первому помощнику, – сколько уровней мы должны пройти, чтобы выйти к лестничному колодцу?
      – Если допустить, что эта шахта аналогична той, по которой мы поднялись сюда, – рассудительно заговорил Спок, – то нам нужно опуститься на двенадцать уровней.
      – О'кей, – кивнул Чехов и повернулся к остальным.
      – Мы долго карабкались наверх, – заговорил он, – теперь нам столь же долго придется спускаться... Если кто-нибудь из вас устанет, то не бойтесь об этом сказать – мы тотчас сделаем привал. Я не хочу, чтобы кто-то почувствовал себя плохо, не хочу больше несчастных случаев... Есть ли у кого-нибудь вопросы?..
      Вопросов не оказалось. Чехов кивнул.
      – Тогда пошли!..
      На этот раз тот момент, когда Маккой пролезал в проем открытой шахты, оказался едва ли не самым тяжелым в жизни доктора. А что, если это чудовище уже поджидает их внизу, чтобы превратить их тела в высохшие мумии?.. А что, если снова начнет двигаться турболифт и при этом раздавит их в лепешку?.. А что, если?..
      "А ну-ка, остановись, Леонард, – приказал себе Маккой. – Ты паникуешь так же, как до тебя это делал Марксон. Ну и где он теперь?.."
      Надо сказать, что вверх по лестнице лазать было гораздо легче.
      Конечно, тогда он очень устал, но, по крайней мере, смотрел вверх, почти не думая о пропасти, которая разверзлась под ногами. Теперь же он ощущал эту бездну под собой, он видел ее, и ему было по-настоящему страшно. Луч его фонарика метался по отливающим антрацитом голове и плечам Холли.
      Еще ниже он видел, хоть и очень смутно, Спока и Чехова, а вот дальше уже простиралось пространство тьмы, в котором лучи фонарей вязли, как в болоте Маккой попытался сконцентрировать свое внимание на обтянутых черным тонких руках Холли Он постарался не наступать на них, не причинять боли девушке, когда он непроизвольно ускорял свой шаг в стремлении поскорее достичь нужного уровня и почувствовать под ногами твердую почву.
      Они спускались, так же, как и поднимались, – в полной тишине, нарушаемой только их прерывистым дыханием: на этот раз не было слышно даже стука подошв ботинок по скобам – ромуланская обувка позволяла двигаться бесшумно.
      Они спускались уже долго. Маккой потерял счет времени и ориентировку в пространстве; он видел лишь руки Холли под собой и чувствовал движение Лено выше.
      Доктор вздрогнул, когда Чехов приказал всем остановиться.
      – Что случилось? – спросил Маккой, ни к кому конкретно не обращаясь.
      Прежде чем ответить, Чехов смачно выругался по-русски. Доктор с уважением прислушивался к энергичным, полным здоровой экспрессии словам незнакомого ему языка.
      – Неожиданное препятствие, – наконец-то вполне вразумительно заговорил лейтенант. – Дальше дороги нет.
      – Какое препятствие?
      – Кабина этого чертова турболифта!..
      – Ужасно... Что же нам делать? – заволновался Маккой. – Неужто лезть обратно и искать другую шахту?..
      – Ну, мы могли бы... – Чехов замолчал. Доктору не понравился тон, которым было произнесено начало этой фразы. Он сильно заподозрил, что все предыдущие его мучения – лишь цветочки по сравнению с предстоящими.
      – Что же вы предлагаете, лейтенант? – спросил по обыкновению невозмутимый Спок.
      – Конечно, мистер Спок, мы могли бы поступить так, как нам предлагает это сделать доктор Маккой, но обратный подъем отнимет у нас очень много времени, а этого мы сейчас себе совершенно не можем позволить...
      Чехов снова умолк.
      Луч его фонарика осветил кабину турболифта и замер Внезапно Маккой понял, что хочет предложить им русский, и сразу же от души возненавидел эту идею.
      – На крыше кабины есть люк, мистер Спок, – сказал Чехов раздумчиво. Я считал уровни, которые мы проходили, и ориентировался при этом по меткам на стене шахты, которые сделала, очевидно, ремонтно-эксплуатационная бригада. По моим подсчетам, мы находимся как раз на подходе к первому уровню... Если кабина находится напротив выхода на первый уровень и дверь в ней открыта, то мы легко можем выйти в коридор Маккой никак не мог понять, почему ему так не нравится эта идея.
      Спок некоторое время молчал, а потом решительно сказал, обращаясь к десантникам:
      – Мы сделаем так, как предлагает нам лейтенант. Или, по крайней мере, попытаемся сделать. В противном случае мы потеряем драгоценное время, которого у нас и так немного... Не знаю, как другие, – добавил он как бы вскользь, – а я начинаю чувствовать холод и усталость. Если я не ошибаюсь, это первые признаки гипотермии...
      – Вам плохо, мистер Спок? – тут же встревожено спросил Маккой. Голова у вас не кружится? Быть может, сделать еще один укол?
      – В настоящий момент головокружения я не ощущаю, доктор – размеренным голосом сказал Спок, – а если я полезу к вам через мичмана Холли за очередной дозой стимулянта, то мы опять только потеряем драгоценное время.
      Так что подождем с лечением до лучших времен, а сейчас будем стараться выбраться отсюда поскорее.
      – Я целиком и полностью "за"! – раздался голос сверху. – У меня руки-ноги замерзли, да и лестница мне порядком поднадоела.
      Маккой подумал, что это очень плохо – значит, руки замерзают даже в защитном костюме. Перед его мысленным взором возникла страница медицинского справочника с описанием гипотермии... Лезть снова наверх черт знает куда и при этом рисковать замерзнуть насмерть, или попытаться пробраться через кабину турболифта, которая может в любой момент двинуться с места и размазать всех по стене шахты?.. Выбирай что хочешь, Леонард!..
      Маккой тяжело вздохнул.
      – . Давайте же что-нибудь делать! – раздался нетерпеливый голос Холли.
      – А что будет, если кабина поедет вверх? – робко спросил доктор.
      Он увидел в неверном свете фонарика, как Холли пожала плечами.
      – Не собираетесь же вы жить вечно, мистер Маккой, – довольно равнодушно произнесла она.
      Доктора немного покоробило от таких слов. Он вздохнул и покрутил головой.
      – Что же, лейтенант, давайте делать так, как вы задумали, – сказал он.
      – Начали! – решительно заговорил Чехов. – Направьте лучи ваших фонарей на крышу кабины. Всем оставаться на местах до моей команды!..
      Он спустился на несколько ступеней вниз. Держась за скобу одной рукой, он поставил ногу на крышу кабины лифта и осторожно перенес на нее вес тела. Маккой гулко проглотил слюну. Затаив дыхание, он следил за аккуратными, рассчитанными до миллиметра движениями лейтенанта.
      Тот постоял несколько секунд, готовый уловить малейшее движение кабины, и, убедившись в том, что лифт никуда не собирается ехать, встал на колени открыл крышку люка и посветил фонариком вовнутрь.
      Потом он поднялся на ноги и обратил к десантникам свое озабоченное лицо.
      – Похоже, нам повезло. Кабина совсем немного не дошла до нижнего уровня, но двери открыты, и мы можем выйти в коридор... Никто не должен спускаться вниз без моего сигнала. Сейчас я проберусь в коридор, а потом позову вас. Нужно двигаться быстро и аккуратно... Все, пошли!..
      Чехов пригнулся и исчез в темноте кабины. Маккой даже зажмурился: он был уверен, что в следующую секунду лифт рухнет на дно шахты.
      Однако все обошлось. Доктор услышал, как внутри кабины что-то звякнуло, коротко ругнулся Чехов, а потом раздался его напряженный голос:
      – Я в коридоре. Спускайтесь, мистер Спок!..
      Первый помощник, не колеблясь, ступил на крышу кабины, предварительно поставив на нее генератор. Несколько секунд томительного ожидания, и вот Чехов снова позвал:
      – Ваша очередь, мичман Холли! С проворством маленькой черной ящерки Холли юркнула в отверстие люка.
      – Доктор Маккой, теперь вы!
      Ой-ей-ей, как же не хотелось Маккою лезть в этот поганый люк!..
      Доверить свою жизнь чертову механизму, который в любую секунду может выкинуть какую-нибудь пакость... Но выбора не было, надо было идти вперед и только вперед, чтобы найти ответы на все вопросы и отыскать путь к спасению...
      Маккой постарался задавить в себе противное чувство животного страха и, призвав на помощь всех богов, ступил на крышу кабины лифта, которая, похоже, не собиралась подкладывать ему свинью. Она не взбрыкивала и стояла вполне спокойно.
      Маккой, с трудом разжав руку, отпустил последнюю скобу и теперь стоял на крыше, чувствуя предательскую дрожь в коленях.
      – Мистер Маккой! Чего вы копаетесь? – раздался снизу голос Спока.
      – Не надо меня торопить, – несколько раздраженно сказал немного пришедший в себя доктор.
      Он протиснул тело в отверстие люка, пару секунд повисел, вцепившись пальцами в его края, а потом спрыгнул вниз, больно ударившись пятками о пол кабины.
      Он замер, ожидая, что кабина немедленно рухнет вниз, однако ничего не произошло.
      Он невольно закрыл глаза ладонью: три фонарика светили ему прямо в лицо. Чехов, Спок и Холли смотрели на него из проема в верхней части кабины.
      Лейтенант и первый помощник одновременно протянули Маккою руки:
      – Залезайте сюда, мистер Маккой, да поживее! – поторопил его Чехов. Давайте руку!..
      Ему не пришлось повторять дважды: Маккой с торопливой готовностью ухватился за протянутые руки, которые рывком подтянули его наверх.
      Лежа животом на краю проема, доктор жадно хватал ртом воздух и вдруг замер, пораженный внезапной, словно вспышка молнии, мыслью: а ну как кабина лифта тронется с места прямо сейчас и перережет его пополам?..
      – Вытащите меня скорее отсюда!.. – заорал он не своим голосом, отчаянно взбрыкивая ногами, Через секунду он уже приложился носом к полу, а еще через одну стоял на ногах и пятился подальше от проема шахты.
      Как все же приятно снова стоять на твердой поверхности, не боясь рухнуть в пропасть!..
      – Лено, мы тебя ждем! – крикнул Чехов.
      "Что она там медлит?" – кольнула вдруг Мак-коя тревожная мысль.
      Он услышал, как Лено карабкалась по металлическим скобам, как спрыгнула на крышу лифта, протиснулась в отверстие люка...
      Фонарики десантников освещали внутренность кабины. Лено быстро сориентировалась и протянула им руки:
      – А вот и я!..
      Кабина вдруг дернулась вниз. Чехов и Спок едва успели убрать из проема руки.
      Однако лифт упал лишь на несколько десятков сантиметров. Маккой вздохнул облегченно, но тут же снова закусил губу: Лено оставалась запертой, поскольку не могла протиснуться в оставшуюся узенькую щелочку.
      Доктор слышал, как она ругалась последними словами. Он даже удивился ее обширным познаниям в сфере ненормативной лексики: девушка ругалась так, что заставила покраснеть даже его, старого космического волка.
      Чехов не стал призывать свою подчиненную к порядку: было не до того.
      Положение становилось весьма серьезным...
      – Что же нам теперь делать? – спросила Холли растерянно.
      – Придется вам идти дальше без меня, – скрипнула зубами Лено. Все промолчали.
      – Вам нужно добраться до энергетического отсека, – заговорила Лено, не дождавшись ответа на свою реплику. – Нельзя терять ни секунды, если мы... если вы хотите выжить. Можно провозиться целую жизнь, пытаясь вытащить меня из этой мышеловки... Мистер Спок, выход на лестницу находится на этом уровне?
      – Надеюсь, мичман, – мрачно ответил тот.
      – Тогда идите, не медлите!..
      – Спок... – нерешительно сказал Маккой.
      – Мичман Лено совершенно права, доктор. Если наши предположения по поводу природы этого монстра верны, если он действительно питается теплом наших тел и ворует энергию "Релты" и "Энтерпрайза", то у нас остаются буквально считанные минуты... мичман Лено...
      – Берегите время, мистер Спок, оно вам может здорово понадобиться, перебила его девушка. – Не волнуйтесь, я еще повоюю... На каком уровне находится энергетический отсек? Я постараюсь встретить вас там...
      Сомоотверженность Лено и ее хладнокровие произвели впечатление на ее спутников, и на Спока в том числе.
      – Отсек расположен на нижнем уровне, мичман, – сказал он дрогнувшим голосом. – Я очень надеюсь встретить вас там.
      – А теперь идите по своим делам и не мешайте мне работать, – нарочито веселым голосом сказала Лено.
      Помедлив несколько секунд, десантники, как по команде, разом повернулись и направились вперед по коридору, ведомые Споком.
      – Не представляю, как она собирается оттуда выбраться, – вполголоса сказала Холли, шагая рядом с Маккоем.
      Чехов услышал эту реплику.
      – Мне кажется, она и не собирается этого делать, – мрачно сказал он, затем пробормотал что-то по-русски и снова перешел на английский.
      – Мы вернемся за ней, – твердо сказал он. – Обязательно вернемся!..
      Маккой втайне давно верил в неограниченные возможности Спока, но все же он был удивлен, когда тот безо всяких колебаний подошел к какой-то неприметной двери, открыл ее и вывел десантников на маршевую лестницу.
      – Спок, неужели вы запомнили по плану станции, где находится этот выход? – прошептал пораженный доктор.
      – Ну да, – несколько удивленно посмотрел на него первый помощник. – А что здесь такого?
      Маккой не нашелся, что сказать, и лишь развел руками.
      Спок подождал несколько секунд, пожал плечами и первым ступил на лестницу.
      За ним последовали все остальные. Маккой шел последним.
      Лучи десантных фонарей настороженно шарили по стенам, но пока ничего опасного и необычного видно не было. Если неведомое чудище затаилось где-то неподалеку, то оно вело себя крайне осторожно, и пока от него не было ни слуху ни духу.
      "Впрочем, – подумал Маккой, – когда голодный монстр появится во всем великолепии, предпринимать что-нибудь будет уже поздно".
      Доктор зябко передернул плечами. Ему было очень неуютно и страшно.
      – Советую держаться ближе друг к другу, – раздался голос Спока. – Да-да, – поспешно заверил его Маккой, – не беспокойтесь об этом...
      Они спускались все ниже и ниже по лестнице, преодолевая пролет за пролетом. Маккой уже потерял всякое представление о количестве пройденных ими этажей.
      – Спок, – позвал он робко, – вы уверены, что знаете, куда нас ведете?..
      – Безусловно, – невозмутимо отозвался первый помощник. – Не волнуйтесь, осталось совсем немного...
      – Что же, будем на это надеяться, – пробормотал не совсем уверенно доктор.
      Они преодолели еще несколько пролетов. Внезапно Чехов, который шел впереди, остановился.
      – Мистер Спок, – сказал он негромко. – Или мне кажется, или здесь действительно теплее, чем на верхних уровнях. Вы не находите?
      Спок немного помолчал.
      – Вам это не показалось, лейтенант, – произнес он. – Здесь действительно теплее.
      – Но почему? Я считал, что на станции не осталось такого количества энергии, которое могло бы генерировать столько тепла!..
      – Если здесь в самом деле теплее, чем наверху, – подала голос Холли, – то почему же я этого не чувствую?
      Она обхватила плечи руками и поежилась. В неверном свете фонарика ее губы казались почти синими. Спок ничего не ответил. Он преодолел последний пролет и открыл дверь.
      В лицо десантникам ударила волна теплого влажного воздуха. Спок шагнул вовнутрь, остальные последовали за ним.
      "Пахнет, точно в оранжерее", – подумал Маккой.
      Десантники вышли на огороженную невысокими перилами площадку, расположенную высоко над энергетическими агрегатами станции. Стены здесь были покрыты каплями влаги, которая ручейками сбегала вниз и собиралась в лужицы на полу отсека.
      Запах испорченных персиков ощущался здесь гораздо сильнее, чем на верхних уровнях станции.
      Пошевелив носом, Маккой уловил здесь и присутствие других, не совсем обычных запахов, но не нашел им подходящего определения.
      Спок подошел к ограждению и посмотрел вниз.
      – Думаю, что вы все захотите это увидеть, – сказал он после паузы, отвернулся и направился к лесенке, которая вела вниз.
      Маккой осторожно приблизился к ограждению, с опаской глянул вниз и остолбенел. Рядом с ним издал возглас изумления Чехов, потом вскрикнула Холли.
      Они смотрели вниз, пораженные увиденным. Человеческий мозг отказывался адекватно воспринимать открывшуюся десантникам картину как объективную реальность...
      Маккой постарался разложить увиденный образ по неким составляющим, как-то: размер, запах, цвет, форма; потом он попытался собрать все воедино и хорошенько все проанализировать... попробовать найти достойное объяснение...
      Ничего у него не вышло. Ни хорошенько, ни как-нибудь еще. Обычная система анализа объективных и субъективных ценностей в данном случае просто не сработала. Проще говоря, у доктора ум зашел за разум.
      Сначала Маккой ощутил запахи. Их было очень много, они были разнообразны: ароматы тухлых персиков, плесени, каких-то водорослей, непонятной кислятины и тухлятины смешивались и бросались чуть ли не в газовую атаку на обонятельные органы... Ну а потом объектом нападения оказались органы созерцания.
      Маккой увидел внизу огромное круглое помещение, которое было значительно обширнее, чем энергетический отсек на "Энтерпрайзе". Всюду громоздилось разнообразное оборудование: какие-то генераторы, трансформаторы, компьютеры, баллоны и прочее. Над ними реяли скрученные жгуты проводов, каких-то шлангов и трубопроводов.
      Посреди отсека возвышался, поднимаясь до самого потолка, огромный стержень – энергетическое сердце станции... И это сердце уже давно не билось.
      Вокруг стержня вальяжно обмоталось нечто огромное, жуткое, нереальное, как ночной кошмар... что-то такое, чего Маккой никогда в жизни не видел... да и не хотел бы никогда увидеть...
      Чудовищный монстр занял чуть ли не половину всего объема зала. Это страшилище было полупрозрачным, по его телу и внутри пробегали неяркие разноцветные не то огоньки, не то блики. Неясно виднелись какие-то сосуды или артерии, по которым что-то протекало, пульсируя. Со стороны этого существа исходило слабое гудение, однако когда Маккой прислушался повнимательнее, то уже ничего не услышал.
      Некоторое время десантники, потеряв дар речи, рассматривали ужасное создание природы. Гнетущую тишину нарушил первый помощник.
      – Очевидно, – заметил он бесстрастным голосом, – это и есть источник всех наших бед.
      – Я... – спертым голосом начал Чехов и умолк. Прокашлявшись, он продолжил:
      – Что же это такое может быть, мистер Спок? Я не понимаю...
      – Я тоже не в курсе, – хладнокровно ответил первый помощник. – Но ничего, разберемся. Маккой подскочил к Споку и схватил его за руку.
      – Оно... оно просто огромно, Спок, – почти закричал он. – Как оно сюда пролезло?..
      – Ну да, огромно, – по-прежнему хладнокровно ответил первый помощник.
      – Но я рискну предположить, что таким оно было не всегда. А пролезло это чудище сюда либо через дюзы, либо через выводные энергоканалы.
      – Как моллюск в новую раковину, – пробормотал Маккой, поежившись.
      – Вот именно, – согласился Спок.
      – Правда, обычно моллюски забираются в пустые раковины, – заметил Чехов. – И они не убивают законных владельцев.
      – Я думаю, что оно вовсе не видело в ромуланцах законных владельцев помещения, – возразил Спок. – Скорее, чудовище видело просто источник даровой энергии.
      – Значит, это оно их всех сожрало, – проговорил Маккой и со страхом посмотрел на монстра. – Экипаж "Релты" погиб от гипотермии, вызванной тем, что этот кошмар Вселенной высосал из людей всю энергию?..
      – Не очень точное, но вполне приемлемое объяснение происшедшего...
      С этими словами Спок начал спускаться вниз по лестнице, держась за перила.
      – Куда это вы направляетесь? – крикнул Маккой в ужасе. – Вниз, – ответил первый помощник, даже не обернувшись. – Мичман Лено говорила, что стреляла в него и оно убежало. Я хочу это проверить.
      – Но каким образом? – спросил Маккой, делая робкий шаг в сторону лестницы.
      Спок остановился и повернулся к нему.
      – Если оно убежало прочь после одного-единственного выстрела малым зарядом, – наставительно сказал он, – то, значит, ему очень не нравится, когда в него стреляют. Если мы все одновременно пальнем по чудовищу изо всех наших фазеров, то, быть может, нам удастся вывести его из строя хотя бы ненадолго, чтобы оно перестало потреблять энергию "Энтерпрайза" и мы смогли выбраться отсюда.
      – А если мы его разозлим? – с опаской произнес Маккой. – Хотелось бы думать, что оно нас не съест, коли разозлится...

      Осторожно, не отрывая глаз от чудовищного монстра, десантники один за другим спускались вниз.
      Вблизи полупрозрачное зловещее "нечто" показалось Маккою еще более впечатляющим. Доктор сравнил монстра с медузой, но тут же с сожалением отказался от этого сравнения, поскольку оно явно было слабоватым.
      Космический студень было практически невозможно описать привычными словами. Его внешний вид подавлял, угнетал, вызывал отвращение и нежелание находиться с ним рядом...
      Десантники остановились неподалеку от колышащейся массы монстра, рассматривая его.
      – Как у вас с энергией? – деловито спросил Спок, снимая с плеча фазер.
      – Осталось немного, мистер Спок, – сказал Чехов, с сомнением рассматривая свое оружие. – Я, пожалуй, воздержусь от обещаний по поводу эффективности выстрела...
      – А я и не прошу вас ничего мне обещать, – пожал плечами первый помощник. – Просто мы подойдем как можно ближе к цели и выстрелим все одновременно... Без моей команды не стрелять! – добавил он предостерегающе.
      Первый помощник командира "Энтерпрайза" щелкнул предохранителем, приложил оружие к плечу и скомандовал:
      – Огонь!..
      Пальцы десантников одновременно нажали на спусковые крючки. Слабые неяркие лучи вырвались из дул их фазеров, потянулись к колышащейся радужной массе... и словно бы потонули в ней.
      Никаких видимых изменений не произошло в желеобразной туше монстра.
      Разве что, как показалось Маккою, чудовище немного подалось назад, – Подойдем ближе, – хладнокровно распорядился Спок.
      Они приблизились к полупрозрачной массе еще на несколько шагов и снова дали залп. В тех местах, куда попали лучи фазеров, по туше энергетического монстра, пробежали радужные огоньки, но чудище снова не предприняло попыток отразить нападение.
      Маккой посмотрел на Спока, – Ну и что? – спросил он. – Есть ли какой-нибудь результат?..
      Спок пожал плечами.
      – Не знаю, – ответил он. – Подойдем еще ближе... – Куда ближе? – возопил доктор, – Я совершенно не хочу общаться с этим поганцем!..
      – Теперь хватит, – невозмутимо ответил Спок, когда до пульсирующей массы осталось лишь несколько футов.
      – Вот сейчас оно свое получит, – пробормотал Чехов сквозь зубы.
      – Луч все-таки слишком слаб, – с сомнением сказала Холли. – Быть может, увеличить мощность разряда?..
      – Я бы предпочел не наносить ему серьезных повреждений, – остановил ее Спок. – Кто знает, что из этого выйдет...
      Маккой посмотрел искоса на Холли и понял, что девушке очень хочется нанести энергетическому вампиру-обжоре серьезные повреждения. И чем больше, тем лучше.
      – Ну что, давайте попробуем еще раз, – проговорил Спок, обращаясь к десантникам.
      Чехов посмотрел на счетчик зарядов фазера.
      – У меня последний заряд, мистер Спок, – сказал он. – Разок пальнуть можно, а потом все, сливай воду.
      – Понимаю вас, лейтенант, – невозмутимо отозвался тот. – Все готовы?
      Огонь!..
      Выстрелы.. Вспышка. Невыносимо яркое радужное сияние озарило все кругом, поглотив все, не оставив ни единой тени. Студенистая Масса монстра вдруг скачком приблизилась к десантникам... Точнее, к одной Холли.
      Чудовище словно ухватилось за луч ее фазера... подтянулось ближе и засосало оружие целиком. Потом, в наступившей страшной тишине, оно втянуло в себя руку Холли, и прежде чем кто-нибудь успел сдвинуться с места оно поглотило девушку, легко и беззвучно.
      Полуослепленные вспышкой, ошеломленные десантники видели, как Холли мучительно пыталась вырваться из поглотившей ее массы, как раскрывался в неслышном крике ее рот как она вдруг запрокинула голову назад и словно бы сломалась пополам... А чудовище катало ее в своей ненасытной утробе, как леденец под языком, и, казалось, причмокивало от удовольствия...
      С невнятным воплем, плохо соображая, что он делает, Маккой бросился вперед.
      Спок позади него что-то крикнул, но доктор его не слышал. Он рвался вперед, не видя ничего вокруг...
      Чехов успел схватить его за руку. Маккой дернулся изо всех сил, пытаясь вырваться, но лейтенант держал его крепко.
      И все же Маккою удалось дотянуться до студенистой массы космического монстра...
      Он почувствовал, как его рука по локоть погрузилась в радужное желе и закричал от нестерпимой боли. Впечатление было такое, будто его рука оказалась вмороженной в айсберг на ледяной планете Нордштраль. Боль была резкой, невыносимой; не помог и защитный костюм ромуланцев.
      Маккой чувствовал, что теряет сознание, но его пальцы уже коснулись скрюченных пальцев Холли.
      Из последних сил доктор рванулся и крепко вцепился в руку девушки.
      Еще один рывок, отнявший все силы, – и вот уже и он, и Холли лежат на полу подле страшного чудовища.
      Спок и Чехов тут же оттащили их в сторону, подальше от радужного желе, помогли Маккою встать на ноги.
      Доктор стоял на трясущихся ногах, судорожно ловя ртом воздух. Правой руки он почти не чувствовал. Однако, посмотрев на Холли, он тут же забыл о своих неприятностях.
      Девушка выглядела много хуже. Лицо ее было белее снега, дыхания не было слышно; она лежала совершенно неподвижно, замерев на полу в неудобной позе.
      Маккой рухнул на колени, лихорадочно шаря здоровой рукой в своей сумке. Кое-как он достал шприц-тюбик со стимулятором и сделал Холли укол, потом еще один.
      – Что с ней? – тяжело дыша, спросил Чехов, и только тут доктор осознал, кто, собственно, вытащил их из страшного желе.
      – У нее остановилось сердце, – отрывисто бросил он, пытаясь привести девушку в себя. Он наклонился над ней и стал делать искусственное дыхание.
      Чехов и Спок стояли над ними, не в силах хоть чем-нибудь помочь, только наблюдая, как Маккой отчаянно пытается вернуть Холли к жизни.
      – Давай же, Холли, давай, – процедил Маккой сквозь стиснутые зубы. Не подводи же своего доктора...
      "Ничего не получается, – подумал он с отчаянием, – Почему же, черт возьми, не действует лекарство?.. Неужели уже поздно, все бесполезно и ничего нельзя сделать?!"
      Сердце девушки не желало биться. В отчаянии Маккой снова бросился к своей сумке, пытаясь найти там что-нибудь такое, Что смогло бы помочь ему в борьбе за жизнь Холли. Ах, если бы они находились сейчас на "Энтерпрайзе", в специально оборудованном медотсеке, где есть все необходимое для того, чтобы вернуть человека к жизни!.. Тогда можно было бы попытаться сотворить чудо, но здесь... Маккой обессилено опустил руки.
      Что же теперь делать?..
      Он почувствовал на своем плече чью-то руку и раздраженно попытался сбросить ее. Ему это не удалось, и тогда он обернулся.
      Над ним стоял Спок. Глаза его были холодны, лицо, как всегда, непроницаемо.
      Несколько секунд Маккой глядел ему в глаза, потом отвернулся и поднялся с колен. Да, все бесполезно. Мертвые не могут стать здесь живыми...
      Они стояли, глядя на распростертое у их ног тело Холли.
      Страдальческое выражение сошло с лица девушки, и сейчас оно было умиротворенным...
      Чехов издал невнятный горловой звук и отвернулся. Несколько секунд спустя он заговорил.
      – Как видно, эти костюмы не слишком хорошая защита от холода, хрипло сказал он.
      Никто ему не ответил.
      Маккой тяжело вздохнул, отвернулся и стал растирать свою руку, пораженную монстром. Через некоторое время он почувствовал покалывание в ней, а минуту спустя уже смог пошевелить пальцами.
      – Но почему эта медуза выбрала именно Холли? – спросил он внезапно.
      Чехов пожал плечами, не отрывая взгляда от лежащей на полу хрупкой фигурки Холли.
      Вдруг он нахмурился и дотронулся до ее руки, все еще сжимавшей оружие.
      – Возможно, именно поэтому, – пробормотал он, осторожно разжал ледяные пальцы, поднял фазер и показал его остальным.
      – Видите, – сказал он, – разрядник включен на полную мощность.
      Все-таки она не послушалась вас, мистер Спок, и чудовище отомстило ей...
      – Может статься, что и так, – раздумчиво сказал первый помощник, – а может, Холли явилась для этой твари самым сильным источником энергии...
      – Какая теперь разница! – с горечью произнес Маккой. – Так или иначе, Холли мертва... Он беспомощно развел руками.
      – Надо бы нам убираться отсюда подобру-поздорову, – добавил он негромко.
      – И куда вы нам предлагаете направиться? – раздался немного насмешливый голос Спока.
      Маккой удивленно и слегка раздраженно посмотрел на него.
      – Да куда угодно, лишь бы подальше от этой кучи соплей! – нетерпеливо ответил он. – Вы же видели, что оно сделало с Холли! Высосало всю энергию, все тепло до последней калории... Почему бы ему не сделать того же с нами?
      Пусть даже мы его не тронем... Чем дальше мы окажемся отсюда, тем лучше для нас будет!..
      – Никакие побеги и расстояния не спасли ромуланский экипаж от страшной смерти, – спокойно заметил первый помощник. – На этом корабле невозможно найти спасение от этого порождения дьявола.
      – Но, что вполне возможно, бегством удастся продлить себе жизнь, огрызнулся Маккой. – Надо бежать отсюда со всех ног!
      – Если мы уйдем отсюда, то все наши усилия и труды пропадут даром, бесстрастно ответил Спок. – И тогда смерть Холли и Марксона тоже окажется напрасной... Мы знаем причину утечки энергии и, только находясь здесь, сможем обезвредить монстра и спасти себя и "Энтерпрайз".
      – Вы что, будете наблюдать за этим чудовищем до тех пор, пока сами лапы не надуете? – разозлился Маккой. Он выхватил из сумки сканнер и направил его анализатор на Спока. Прибор попищал немного, но табло индикатора вообще ничего не показало.
      Маккой выругался и со злостью запихал прибор обратно в сумку.
      – Мистер Спок прав, доктор, – негромко сказал Чехов. – Мы просто обязаны сделать все, что от нас зависит. А вот если мы будем убегать и прятаться, то ничего хорошего не выйдет... А если мы тут, в этом зале, погибнем – в поединке с монстром, то, быть может, наша смерть будет не совсем напрасна.
      – Ну давайте, давайте останемся, – сварливо пробурчал Маккой. – Но только не подумайте, что вы меня убедили. Я сам принял это решение – и уже давно.
      Чехов отвернулся, пряча улыбку.
      – Но только давайте отойдем подальше от этого страшилища, – добавил Маккой. – А то мне здесь, почти рядом с ним, как то неуютно.
      – Вот тут я с вами согласен, – неожиданно подал голос Спок.
      Они помедлили, грустно глядя на тело несчастной Холли. Пожалуй, не было смысла брать его с собой... Если они спасутся, то непременно воротятся за телом девушки. Если же нет, то лучшую могилу для нее им уже не найти.
      Десантники побрели прочь, поминутно оглядываясь. Внезапно Маккой остановился.
      – Как они мне надоели! – пробормотал он. – И так тошно, а тут...
      За одним из компьютеров, привалившись к нему плечом, сидел мертвый ромуланец. Никто его раньше почему-то не заметил.
      Перед ним лежала раскрытая книга, в руке было мертвой хваткой зажато стило.
      – Чем это он тут занимался, совсем один вдобавок? – недоуменно спросил Чехов, наклоняясь над трупом.
      К его удивлению, он не почувствовал запаха разложения, столь характерного в других помещениях, где были обнаружены члены экипажа "Релты".
      – Почему это он оказался здесь в одиночестве? Почему не присоединился к остальным? – Маккой тоже был озадачен.
      – Знаки различия на его форме говорят о том, что это был ваш коллега, доктор Маккой, – сказал подошедший Спок.
      Маккой посмотрел на мертвое тело с некоторым интересом и даже, возможно, с симпатией. Все-таки действительно коллега, хоть и из вражеского стана. Интересно, смог бы он подружиться с этим ромуланцем, доведись им встретиться чуть раньше?..
      Праздный вопрос...
      Но что же все-таки делал здесь его собрат по профессии – один, без своих товарищей, что он тут записывал?
      Спок тем временем взял ромуланскую книгу в свои руки и стал ее перелистывать.
      – Вы знаете, это очень любопытно, – пробормотал он задумчиво. Похоже, что это дневник...
      Чехов заглянул через его плечо и удивленно поднял брови, разглядывая паутину письма.
      – В наше время мало кто ведет дневник, да еще вдобавок пишет от руки, – сказал он.
      – Действительно, лейтенант, вы правы, – согласился с ним Маккой.
      Сам-то он всегда держал свои мысли при себе и в памяти компьютера, но иногда тосковал по тем временам, когда писали от руки.
      – Что-нибудь интересное, мистер Спок? Тот ничего не ответил, целиком захваченный чтением. Вот он перевернул страницу, и вдруг его брови поползли вверх. Выражения такого удивления на лице первого помощника Маккой, пожалуй что, никогда и не видел.
      – Ну так что же там такое? – чуть ли не взмолился доктор.
      Спок поднял лицо от дневника и посмотрел на своих товарищей.
      – Здесь много чего интересного, – медленно сказал он. – Особенно для командира "Энтерпрайза"... Надо немедленно связаться с кораблем...
      – Я полностью "за", – удивленно сказал Маккой, – но как это у вас получится, интересно знать? Мне показалось, что вам это было трудновато сделать в центре управления, а здесь, рядом с этим леденящим, в прямом смысле, душу монстром... Нет, это решительно невозможно!
      – Как раз наоборот, – заверил его Спок. – Из этого дневника я понял, что делал кое-что не так и тогда мне просто повезло, связаться с кораблем... а вообще-то – это дело пустяковое.
      Маккой задрал брови а-ля Спок минуту назад.
      – Продолжайте! – проговорил он.
      – Так вот, – пользуясь разрешением, продолжил первый помощник, согласно сведениям, почерпнутым мной из этого дневника, а также нашим собственным наблюдениям, эта тварюга питается спорадически...
      – Проще говоря, хочу – ем, а хочу – не ем, – вставил свое слово Маккой.
      – Именно так. По всей видимости, это связано с особенностями метаболизма этого существа. Автор дневника сделал предположение, что этому чудовищу приходится перестраивать свой организм каждый раз, когда ему попадается новый источник энергии...
      – Этот гад еще и разборчив в еде! – фыркнул Чехов.
      – Пожалуй, что так, – согласился Спок. – Кое-какие блюда ему могут прийтись не по вкусу, по крайней мере, сначала. Тогда он пытается их распробовать, найти лучший и быстрейший способ нажраться. Но, разумеется, на это уходит какое-то время.
      – Поэтому-то вам и удалось связаться с "Энтерпрайзом"...
      Спок кивнул головой.
      – Думаю, что именно поэтому, доктор. Наш генератор построен по новейшей системе пульсирующего синтеза, и мы не использовали прибор достаточно долго, чтобы монстр мог к нему приспособиться. Когда я задействовал генератор в центре управления, помехи возникали, но я думаю, что все дело было в "Энтерпрайзе".
      – В тот момент оно уже всасывало энергию из нашего корабля, понимающе сказал Чехов.
      – Возможно. Так или иначе, наш генератор оказался монстру не по зубам, и мне удалось связаться с Кирком... Я думаю, что, принимая во внимание вышесказанное, сейчас мы можем связаться с кораблем.
      – При условии, что тамошние системы работают и они могут нас услышать, – пробормотал Маккой.
      – Мы должны пойти на риск, – ровным голосом сказал первый помощник. Эта тварь еще не распробовала землян на вкус...
      – А Холли? – спросил Чехов. – Монстр убил ее в считанные секунды!
      – Потому что там был физический контакт! Я думаю, что он просто заморозил девушку... Мы запустим генератор и, так сказать, прикроем его собой, а пока чудовище будет нас изучать, свяжемся с командиром Кирком.
      Маккой пожал плечами.
      – Мне кажется, что вы ошибаетесь, Спок. Однако, – пусть наша жертва и будет напрасной, похоже, другого выхода просто нет.
      Спок согласно кивнул головой.
      – Вы правы, доктор. Действительно, альтернативы у нас нет. Что ж, будем надеяться, что чудовищу мы окажемся не по вкусу... или оно нами подавится.
      – Будем надеяться, – поперхнулся Маккой,

* * *

      Для подготовки фотонных ракет Скотту понадобилось больше времени, чем ожидал Кирк, но главный инженер должен был сделать все сам, не полагаясь на кого бы то ни было.
      Мысленно Кирк сопровождал инженера на всем его пути до торпедных отсеков. Вот Скотт спускается на седьмую палубу – за инструментами... Вот он пробирается на нижние уровни... А вот он уже подле системы пуска фотонных торпед и приступил к работе.
      Кирк завидовал шотландцу. Ведь тот имел возможность совершить последнюю прогулку по умирающему "Энтерпрайзу"...
      Скотт получил приказ, и Кирк знал, что он выполнит его в точности, пусть даже и с мукой в сердце. Именно Скотт долгие годы нянчился с "Энтерпрайзом" – и тогда, когда сам Кирк покинул на время корабль, приняв опрометчивое решение служить в Адмиралтействе... и тогда, когда корабль стоял в доке на капитальном ремонте... Инженер не мог оставить своего любимца на попечение чужих людей; даже в то время, как экипаж получал увольнительную в космопорту, Скотта можно было чаще всего увидеть не пьяным в кабаке, а копающимся в корабельных двигателях...
      Оба они – и командир, и инженер – любили "Энтерпрайз", и если кораблю суждено погибнуть, то Скотт сделает все, чтобы он погиб со славой.
      Поэтому Кирк понимал, как тяжело инженеру дается прощание со своим любимым детищем, каким долгим должно быть его возвращение из торпедного отсека, и не мог осуждать его за это...
      Когда главный инженер вошел в центр управления, командир поднял голову и увидел в глазах Скотта слезы. Кирк отвел взгляд и незаметно вздохнул.
      – Все ли готово, Скотта? – спросил он, не глядя на инженера.
      – Да, командир, – ответил тот подавленно. – Когда будет взрыв, его увидят даже на Антаресе...
      Эти слова больно кольнули Кирка прямо в сердце.
      – Спасибо, Скотти, – сказал он. – Будь уверен, "Энтерпрайз" не останется на тебя в обиде: он ведь так тебя любит... Ухура, – произнес он, отворачиваясь, – вам удалось связаться с "Валгардом"? Кори и Джефф должны быть готовы к тому, что произойдет...
      Ухура покачала головой.
      – Двустороннюю связь наладить не удалось, но я послала сообщение.
      – Хорошо, – устало сказал Кирк. Если они приняли сообщение, то у них не остается времени подумать о том, почему Кирк принял такое решение...
      – Да, а как насчет связи с исследовательской группой? – спохватился он.
      – Пока не удается, сэр, но я делаю все возможное... – виновато сказала Ухура.
      Кирк нахмурился. Ему так хотелось услышать сейчас голоса Спока и Маккоя, сказать им последнее "прости"...
      Командир откашлялся.
      – Ухура!
      – Да, сэр?
      – Можно ли сейчас говорить по корабельному интеркому? Он-то хоть работает?
      – Можно попробовать, сэр, однако нет полной уверенности в том, что услышат во всех отсеках.
      Кирк нетерпеливо отмахнулся и нажал кнопку на подлокотнике своего кресла.
      – Говорит командир Кирк. Я собираюсь инициировать самоуничтожение корабля... Сожалею, что приходится принимать такое решение, однако...
      Кирк умолк. Переполнявшие его чувства не давали ему говорить.
      Он долго молчал, затем все-таки продолжил:
      – Для меня было большой радостью и честью работать бок о бок с вами, с каждым из вас. Спасибо вам... И прощайте. Конец связи.
      Кирк откинулся на спинку кресла. Он понимал, конечно, что сказал слишком мало, но что еще можно было добавить?..
      Он окинул взглядом всех тех, кто находился подле него... Ухура, Зулу, Скотти, остальные... взгляды их были серьезны и печальны.
      Кирк видел, что они верят ему, понимают всю необходимость принятого решения. Ему стало чуть-чуть легче.
      Он откашлялся.
      – Капитан Скотт, будьте так добры, подойдите ко мне... Мистер Зулу, я прошу вас временно принять на себя обязанности заместителя по науке. – Слушаюсь, сэр – Пилот пересел в кресло перед главным компьютером и защелкал рычажками.
      Кирк глубоко вздохнул и постарался говорить спокойно.
      – Корабельный компьютер, здесь командир корабля Джеймс Т. Кирк. Даю идентификацию по голосу... Мне необходим доступ в систему жизнеобеспечения корабля...
      Кирк облизнул сухие губы и замер в ожидании.
      Бесстрастный голос ответил ему:
      – Вы идентифицированы. Доступ разрешен.
      Кирк не решался посмотреть в глаза находящихся в рубке офицеров, как не смог бы сейчас встретиться взглядом с Маккоем и Споком.
      – Приказываю начать инициацию самоуничтожения. Код-пароль 1-1А.
      Лишенный эмоций механизм тут же отозвался:
      – Подтверждение. Получен приказ о самоуничтожении. Код-пароль 1-1А.
      Наклонившись вперед, Скотт проговорил совершенно безжизненным голосом:
      – Здесь главный инженер корабля Монтгомери Скотт. Приказ самоуничтожение. Код-пароль 1-А-2-Б, Компьютер бесстрастно подтвердил получение приказа.
      Голос Зулу дрожал, когда он произносил следующее – Здесь капитан-лейтенант Хикару Зулу, исполняющий обязанности заместителя командира по науке. Приказ – самоуничтожение... Код-пароль 1-Б-2-Б...
      – Командир! – раздался внезапно неуместно радостный возглас Ухуры. Мистер Спок на связи!.. Кирк подпрыгнул в своем кресле.
      – Компьютер! – рявкнул он. – Здесь командир Кирк! Задержать выполнение приказа о самоуничтожении вплоть до особого моего распоряжения!..
      Он почувствовал, что комбинезон его стал мокрым от пота.
      – Спок!.. Вы меня слышите?!
      Связь была просто ужасной, голос первого помощника доносился словно бы из подземелья, но и это было прекрасно!..
      – Командир, это я... Рядом со мной доктор Маккой и лейтенант Чехов...
      – А Холли и Лено?
      – Мичман Лено застряла в турболифте, но я думаю, что мы ее вытащим...
      А вот мичман Холли... Она погибла.
      Ухура издала горестный возглас. Кирк. яростно глянул на нее: на расспросы не было времени.
      – Спок, – заговорил он торопливо, – мы все время пытались с вами связаться... Наши энергозапасы на исходе... Мы не можем спасти ни вас, ни себя. Единственное, что мы можем сейчас сделать, – это взорвать "Энтерпрайз"...
      – Нет, Джим!.. – в ужасе закричал Маккой.
      – Послушай, костоправ, я...
      – Командир, – послышался спокойный голос первого помощника, и все невольно замолчали. – Мы тут нашли причину утечки энергии.
      Изумленный Кирк дернулся в своем кресле так, точно это был электрический стул, по которому пустили заряд киловольт эдак в десять.
      – Нашли?! – гаркнул он громовым голосом. – Причина наверняка крылась в энергоблоке станции!..
      – Можно, пожалуй, сказать и так, командир, – невозмутимо продолжал Спок. – На борту "Релты" поселилось некое, назовем его так, существо.
      – Я плохо слышу вас, Спок. Какое такое существо? О чем вы?
      – Существо, которое питается ворованной энергией, – терпеливо пояснил Спок.
      Он коротко рассказал Кирку о том немногом, что им удалось узнать, о страшной смерти Холли и о найденных записках ромуланского врача.
      – Теперь понятно, – проговорил Кирк задумчиво. Он испытывал облегчение, потому что теперь они могли бороться не с призраками, а с вполне конкретной, пусть и кошмарной, тварью.
      – Мы должны уничтожить этого монстра как можно быстрее, – сказал он, – пока он не угробил и вас, и "Энтерпрайз".
      – Я бы не советовал пытаться уничтожить чудовище, командир, – вдруг сказал Спок. Кирк нахмурился.
      – Почему? Я не вполне понимаю вас, Спок. Если мы будем медлить, то более пятисот человек погибнут!
      – Ромуланский доктор Ринаг оставил нам очень интересные записки, объяснил первый помощник. – Видимо, врачи вообще очень склонны к бытописательству... Дело в том, что монстр слопал не всю энергию на станции, а лишь свел ее запасы до минимума.
      – Почему? – снова удивился Кирк. – Отчего же он не забрал ее целиком?
      – Конечно, это только догадки, но мне кажется, что когда запас невостребованной энергии падает ниже определенного минимума, то это существо впадает в подобие спячки.
      – Ага... – протянул Кирк. – Похоже, я начинаю понимать...
      Продолжайте, Спок.
      – Когда стало очевидным, что гибель станции и экипажа неминуема, этот Ринаг, – видимо, смелый человек, хоть и ромуланец, – покинул своих товарищей и спустился вниз, в энергоблок станции, что бы перед своей смертью как можно больше узнать о монстре и оставить записи, которые помогли бы другим, тем, кто придет после, справиться с неведомым чудовищем... Доктор Ринаг предположил, что это существо разумно, но органы чувств у него плохо развиты...
      Кирку стало немного не по себе. Он было подумал, что это какая-то животная бестолочь, а оказалось, что тварюга еще и мозгами пытается шевелить...
      – Ринаг упомянул о том, – продолжил Спок тем временем, – что существо реагирует на внешние раздражители мерцанием каких-то огоньков по всему телу, – возможно, так оно пытается разговаривать... Кстати, подобную реакцию оно проявило и тогда, когда погибла Холли...
      – Когда оно убило ее, – сказал с нажимом Кирк.
      – Скорее – умертвило, – подал голос Маккой. – Оно втянуло ее в себя и... Смерть девушки наступила от переохлаждения и последующей остановки сердца.
      – Значит – убило! – упрямо сказал Кирк..
      – Во всяком случае, сделало это в целях самозащиты. Фазер Холли был поставлен на максимальную мощность...
      Некоторое время Кирк угрюмо молчал.
      – Это существо проявляло к вам враждебность? – спросил он наконец.
      – Пожалуй, нет, – ответил Спок. – Мы находились совсем рядом с ним, но, похоже, оно даже не подозревало о нашем присутствии. Что же касается мичмана Холли, то я не думаю, что монстр причинил ей вред умышленно.
      – Командир, – подал голос Чехов, – Холли была моей подчиненной, и вы понимаете, как мне тяжело сейчас... Однако я считаю, что мистер Спок и доктор правы. Быть может, оно действительно не замышляет ничего плохого, а просто слепо, как крот, и ни черта не слышит... Не стоит нам убивать его, лучше изучить толком.
      – Да вы что! – взъярился Кирк. – Белены объелись?! Пока вы будете его изучать, оно нас всех сожрет!.. Ну хотя бы прогнать его с глаз долой вы можете?
      – Не уверен, командир, – произнес Спок. – Легко ли выгнать из своей раковины земного рака-отшельника?.. А принимая во внимание размеры здешнего господина, я считаю, что выпихнуть его отсюда невозможно.
      Кирк беспокойно заерзал в кресле.
      – И каковы же его размеры? – спросил он с беспокойством.
      – Не поверишь, Джим... Для этого надо побывать здесь, – отозвался Маккой с дрожью в голосе.
      – Мне очень бы этого хотелось! – воскликнул Кирк, и это было правдой.
      Ему ужас до чего хотелось оказаться сейчас на борту "Релты". Уж он-то им бы всем там показал кузькину мать...
      – Так что же, вытурить его оттуда совсем нельзя? – спросил он раздраженно.
      – Вряд ли, – сказал Спок. – Правда, есть еще один вариант. Оно будет торчать здесь до тех пор, пока неподалеку не появится еще один источник энергии, и тогда оно переберется туда.
      – Источник, подобный "Энтерпрайзу"? – спросил Кирк. – Так почему же оно до сих пор к нам не пожаловало?
      – Просто в силу своих размеров, – подал голос Маккой. – Оно не смогло бы пролезть на корабль, а если бы и пролезло, то после обеда уж точно не поместилось бы... Да и зачем ему куда-то ходить? Чудовище преспокойно сожрет хоть весь корабль, вообще не двигаясь с места...
      – Оно что, до такой степени здоровущее? – пробормотал Кирк, почесав затылок. В ответ Маккой только фыркнул.
      – А есть ли способ перекрыть ему питание? – спросил Кирк, осененный внезапной мыслью.
      После паузы, показавшейся командиру бесконечной, Спок ответил:
      – Вообще-то, этому существу требуется какое-то время, чтобы приспособиться к новому источнику энергии... Командир, каким количеством энергии располагает в данный момент "Энтерпрайз"?
      Ему ответил Скотт.
      – Кое-что у нас еще осталось, но скоро и этого не будет. У нас сейчас едва хватит мощностей, чтобы приблизиться к станции. Мы планировали взорвать ее вместе с "Энтерпрайзом"...
      – Могу ли я предложить другой вариант, мистер Скотт? – вежливо осведомился Спок. Инженер и Кирк обменялись взглядами.
      – Разумеется...
      – Я предлагаю все оставшиеся запасы энергии использовать в двигателях корабля, – заговорил Спок. – Мы выяснили, что существо еще не вполне представляет природу человеческой энергии, поэтому-то мы сейчас и можем говорить с вами... Если весь экипаж "Энтерпрайза" использует свою тепловую энергию для защиты двигательных отсеков, то это поможет отвлечь монстра... а тем временем двигатели наберут необходимую мощность, и...
      – Тогда мы сможем запустить их и увести корабль из опасной зоны! воскликнул Скотт. – Запутавшись в разных источниках энергии, существо некоторое время перестанет кормиться за наш счет, и мы убежим!
      – Совершенно верно, мистер Скотт, – вежливо согласился первый помощник. – Когда же корабль окажется на безопасном расстоянии от станции, вы сможете отправить за нами шаттл, а если это окажется невозможным, то вы оставите нас здесь, уйдете на базу и сообщите обо всем командованию Звездного Флота. Там сидят знающие люди – они вам все объяснят и все разложат по полочкам... Но я прошу вас без крайней нужды не уничтожать это существо. Нам никогда не попадалось ничего подобного, командир. Быть может, эта тварюшка уникальна, и будет большой потерей для науки, если она погибнет.
      "А если погибнете вы?" – подумал Кирк, но вслух ничего не сказал.
      Спок был прав: когда они шли в Звездный Флот, то знали, куда идут, а знание – высшая ценность, добавил он про себя несколько высокопарно.
      – Хорошо, мистер Спок, – сказал он вслух. – Мы попробуем поступить так, как вы нам советуете. Но если это не сработает; то погибнем мы все...
      – Хорошо, – невозмутимо отозвался Спок. – До встречи.
      Кирк повернулся к Скотту.
      – Ну что же, – сказал он. – Пора спускаться в двигательный отсек...

      Кирк сидел в кресле, положив ногу на ногу и скрестив руки на груди.
      Он знал, что выглядит сейчас гораздо спокойнее, чем это было на самом деле.
      Уже несколько часов Скотт находился в двигательном отсеке. Для того, чтобы осуществить план Спока, в загроможденный оборудованием, тесный, с низким потолком зал собрались все члены команды "Энтерпрайза" кроме тех, кто в это время нес вахту.
      Люди, стоя вплотную друг к другу, обменивались тревожными репликами.
      Настроение у всех было подавленное.
      Кирк не сомневался в том, что большинство нижних чинов команды не понимает смысла происходящего и считает старших командиров просто чокнутыми.
      Он не осуждал их за это, хотя многие из тех, с кем он летал уже давно, знали, что их командир принимал другой раз и более странные решения...
      Или все предпочитают самоуничтожение корабля?..
      Кирк молился о том, чтобы прав оказался Спок, а не члены команды корабля..
      Пока все шло именно так, как и предполагал первый помощник. Двигатели еще не набрали нормальной мощности, но и монстр себя пока не проявил.
      – Командир, – услышал он над ухом негромкий голос Зулу, который вывел его из задумчивости. – Не хочу ошибиться, но мне кажется, что у нас могут возникнуть проблемы...
      Кирк чуть было не застонал вслух.
      – Что, у нас их мало, этих самых проблем? – почти жалобно спросил он.
      – Что там еще?.. Зулу нахмурился и покусал кожицу на губе.
      – Я не совсем уверен, командир... Система слежения ведь работает еле-еле... Одним словом, к нам приближается какой-то корабль.
      Кирк тут же выпрямился.
      – Корабль?.. Какой корабль? Федерации? Или...
      – Пока неясно, сэр.
      – Включите главный экран!
      Монитор замерцал слабым светом, и сквозь волны и всплески помех Кирк разглядел светлую точку.
      Да, это был корабль. Но чей, на таком расстоянии разглядеть было невозможно.
      "А вдруг это свои, – жадно подумал Кирк, – вдруг это пришла помощь?.."
      Но нет, нельзя подставлять под хищные жвалы неведомого чудовища еще один корабль, да еще тогда, когда "Энтерпрайз" пытается уйти из опасной зоны... такой риск неоправдан!
      Кирк повернулся к офицеру связи.
      – Ухура! – сказал он. – Предупредите их срочно... если получится... скажите им, чтобы убирались отсюда подобру-поздорову. Пока это еще не поздно...
      – Да, сэр...
      – Командир! – закричал внезапно Зулу. – Я все еще не могу определить принадлежность этого корабля, наш ответчик "свой-чужой" барахлит... Но чужак быстро приближается, и мне кажется, что у него работает боевой защитный экран!..
      – Боевая тревога! – заорал Кирк, вскакивая с кресла. Холодея от дурных предчувствий, он нажал кнопку интеркома, вызывая главного инженера.
      Никогда еще на памяти Кирка голос Монтгомери Скотта не звучал так удрученно.
      – Мне очень жаль, – сказал инженер, выслушав своего командира, – но на этот раз от меня требуется невозможное. Я могу попробовать, да и то без гарантии, что это удастся, поставить защитный экран и привести в боевую готовность наше вооружение, но это будет последнее, что мы сможем сделать.
      Нам никогда не удастся уйти отсюда...
      – Это плохо, мистер Скотт, – медленно произнес командир "Энтерпрайза".
      – Конечно, плохо, – согласился инженер. Кирк осуждающе молчал.
      – Мы работаем как проклятые, – продолжал Скотт, – но нужно время, чтобы двигатели набрали полную мощность...
      Кирк едва не вспылил. Время, время... Он хотел сказать резкость, но сдержался.
      – Скотти, – заговорил он почти ласково, – к нам приближается чужой корабль с включенной защитой... Вот, кстати, он уже произвел боевой разворот... И если мы не сумеем сию секунду себя защитить, – заорал он вдруг, – то на остальное будет всем наплевать!..
      Кирк умолк, переведя дух.
      – Поэтому, – снова ласково произнес он, – ты уж постарайся, Скотти.
      Все. До связи.
      – Ухура, – сказал он, – вызывайте на всех частотах этого чужака открытым текстом, раз сигналы не кодируются и модулированный передатчик не работает...
      – Я попытаюсь, сэр, – сказала она с некоторым сомнением. – Связь сейчас работает лучше, но все же не так, как этого хотелось бы.
      Пальцы ее пробежали по клавишам и она проговорила в микрофон:
      – Федеральный корабль "Энтерпрайз" вызывает неопознанное судно, находящееся вблизи от него, пеленг 18 дробь 40 икс... федеральный корабль...
      Помехи на экране превратились в сплошной снег. Потом внезапно изображение буквально на секунду прояснилось и стало четким.
      Громадный боевой рейдер двигался прямо на них...
      – Командир! – закричал Зулу, тыча пальцем в экран. – Это же... Это ромуланцы! Это их стервятник!
      Кирк это и сам уже понял.
      – Черт побери, – процедил он сквозь зубы и ткнул клавишу интеркома.
      – Скотти, – проговорил он в микрофон, – к нам приближается ромуланский рейдер. Ты должен что-то сделать... Скотти! Постарайся...
      – Командир, – неожиданно перебила его Ухура, – послушайте, ромуланцы нам отвечают!..
      У Кирка отвисла челюсть. Что за оказия?.. Какого рожна этим пиратам вдруг понадобилось с ними говорить?
      Он прокашлялся.
      – Ну что же, – сказал он нарочито спокойно, – соедините меня с ними.
      – Попробую...
      Ухура постаралась от души: на боковом мониторе появилось вполне четкое изображение.
      Багровый рваный шрам украшал правую щеку капитана ромуланского корабля, а нос достойного воина выглядел так, будто по нему со всей дури лупили лучшие боксеры-тяжеловесы, которых было к тому же много.
      Впрочем, сам носовладелец удрученным никак не выглядел: видимо, он исповедовал простую истину по поводу того, что шрамы украшают мужчину.
      Достойный господин величественно восседал в своем командирском кресле с таким видом, точно это было не какое-то там паршивое креслишко, а трон Властелина Галактики. Мантия удушливо-черного цвета изящными складками ниспадала с плеч, на которых, в свою очередь, красовались золотые эполеты; тяжелая цепь того же благородного металла изрядно сгрузила барственную шею, картину довершали болтавшийся на той цепи большущий орден и растекшиеся по представительному чреву серебряные аксельбанты.
      Супротив такого великолепия Кирк выглядел просто оборванцем: в связи с этим он грозно нахмурил брови и зверски выпятил челюсть.
      Командир ромуланцев открыл рот, который, по мнению Кирка, сильно смахивал на акулью пасть, и заговорил.
      – Я – Телрис, командир ромуланского рейдера "Элизен", – величественно поведал он.
      Прежде чем ответить, Кирк помедлил. В каком ключе вести переговоры?
      Попросить ромуланцев о помощи? Но в какой степени на них можно положиться?
      Не подложат ли ромуланцы ему в самый ответственный момент свинью побольше?.. Что делать?..
      Все эти вопросы пронеслись в голове Кирка буквально за долю секунды...
      Мысленно он махнул рукой – хуже не будет...
      – Я – Кирк, – заговорил он, тщательно подбирая слова. – Джеймс Т.
      Кирк, командир федерального корабля "Энтерпрайз". Я...
      – А я знаю, кто ты такой, Кирк, – перебил его ромуланец, ухмыльнувшись. Ухмылка у него была точно как у голодной акулы.
      – Твоя слава опережает тебя, – добавил Телрис, откровенно изучая Кирка.
      Его слова почему-то задели командира "Энтерпрайза". Он сказал жестко:
      – Вы нарушили соглашение с Федерацией и незаконно вторглись на ее суверенную территорию. Однако если вы немедленно покинете этот сектор и вернетесь в границы Ромуланской империи, никаких формальных претензий к вам не последует – мой ранг позволяет сказать вам это.
      В ответ Телрис откровенно расхохотался. Его смех подхватили находившиеся рядом с ним ромуланцы. Пару минут Кирк терпеливо ждал, когда отбушует шквал веселья на борту "Элизена": его экипаж никак не мог отсмеяться.
      Наконец, Телрис оборвал смех и сразу же стал как-то даже зловеще серьезен, точно это не он минуту назад хохотал до колик.
      – Меня позабавило, как ты блефуешь, командир Кирк, – сказал он, поглаживая толстыми пальцами подлокотники кресла. – Давненько я так не смеялся.
      Он замолчал и некоторое время пристально вглядывался в глаза Кирка.
      Затем его лицо вдруг стало наливаться кровью, отчего шрам на щеке стал просто сизым.
      – Не думаешь ли ты, что можешь что-то требовать от меня или тем более от Ромуланской империи?!
      – А почему бы и нет? – хладнокровно, в стиле Спока, пожал плечами Кирк.
      Надо было выиграть время... Кирк как бы случайно посмотрел в сторону и встретился глазами с Зулу.
      Тот отрицательно покачал головой.
      Кирк скрипнул зубами. Ну же, Скотта!.. Где наша защита?! Эх!..
      Телрис наклонился вперед так, что его лицо почти целиком заполнило экран.
      – А потому "нет", – ядовито сказал он, – что наши сенсоры говорят об отсутствии у вас боевого защитного экрана!..
      Он снова откинулся в кресле, с торжеством глядя на своего оппонента.
      – Я не думаю, что ты доверяешь мне до такой степени, что не выставляешь экран. Значит, он у тебя сломан... да и вообще, – махнул рукой ромуланец, – о чем можно говорить с вором и пиратом?..
      Вор и пират!..
      Эта жестокая фраза эхом отозвалась в мозгу капитана Кирка...
      Однако в следующую секунду он совершенно искренне удивился:
      – О чем это вы, собственно, болтаете, милейший? Я требую решительных объяснений.
      – Не прикидывайся дурачком, Кирк, – саркастически заметил Телрис. Не прикидывайся, ибо это не спасет тебя...
      Кирк продолжал непонимающе хлопать глазами.
      – Ах, тебе надо все объяснить? – с наивозможной ядовитостью осведомился Телрис. – Я обнаруживаю ромуланскую космическую станцию в секторе, принадлежащем Федерации, рядом с ней – лучший боевой корабль вашего паршивого Звездного Флота, и я еще должен что-то объяснять!..
      Оскалившись, он подался вперед.
      – Джеймс Кирк, я обвиняю тебя в том, что ты вероломно вторгся в пространство Ромуланской империи, похитил станцию и уничтожил ее экипаж! проскрежетал он.
      Сначала Кирк вылупил глаза, а уж потом расхохотался, хотя, в принципе, ему было вовсе не до смеха. Капитаны как бы поменялись местами: теперь уже Телрис терпеливо дожидался, когда отбушует Кирк.
      – Ну потеха, – приговаривал землянин, вытирая глаза. – Ну уморил...
      Но вот и он стал серьезен.
      – Похитил станцию?! – заорал он. – Ты что, дурак, что ли?! Как я сюда ее, по-твоему, притащил? На веревке? У "Энтерпрайза" не хватит мощности, чтобы сдвинуть с места вашу бандуру, и ты это прекрасно знаешь, жабья морда! И вообще, эту станцию мы обнаружили на нашей территории, так что это не мы облажались, а ты!..
      – Ты думаешь, я поверю рассказу убийцы? – заскрипел зубами Телрис.
      – Убийцы?.. – Кирк заскрипел зубами пуще ромуланца.
      – А кто же ты еще? Наши сенсоры зафиксировали присутствие на станции только четырех человек, а численность экипажа составляла более сотни! Да и эти четверо – наверняка твои люди...
      – Ну и что?! – Кирк уже не сдерживал свой гнев. – Что это доказывает?
      Плевал я на все ваши обвинения! Мы обнаружили эту станцию в секторе, принадлежащем Федерации, и не единого человека не было на ее борту! Мои люди были посланы туда, чтобы узнать причины происходящего, вот и все!
      Телрис выслушал эту тираду с выражением снисходительной скуки на лице.
      – Мои люди сообщили мне, – все еще кипя от гнева, продолжал Кирк, что персонал станции погиб задолго до их появления. Экипаж вымер от гипотермии, причиной которой явилось появление некоего инопланетного существа...
      – Существа? Инопланетного? Так я тебе и поверил! – саркастически засмеялся Телрис. – Не пытайся увильнуть от ответственности, землянин. Ты можешь рассказывать какие угодно небылицы, это никого не тронет! Ты понесешь суровую кару, ты и твой экипаж!
      Кирку захотелось плюнуть в экран, но он, конечно, сдержался.
      – Я говорю правду, – терпеливо сказал он. – Мои люди видели этого монстра. Чудовище убило, по меньшей мере, одного из моих десантников... да и вообще, чего это я оправдываюсь? У самих у вас ведь рыльце-то в пушку!
      Всем известно, что вы засылаете на нашу территорию всяких там шпионов, но боевая станция на нашей границе – это уже перебор!
      Телрис демонстративно захлопал в ладоши.
      – Браво, командир Кирк! Все это прекрасно, только вот вы не поняли самой малости.
      Глаза Кирка сузились.
      – Объяснись, ромуланец!
      Телрис благосклонно покивал.
      – Безусловно, безусловно... Я не собираюсь жаловаться на вас в Федерацию... – Ромуланец явно издевался.
      – Тебя не удивляет, землянин, что я не собираюсь этого делать? Ну, ничего, ничего...
      Он замолчал, потом медленно поднялся со своего места. В этот момент, как ни странно, он действительно производил впечатление, даже Кирк вынужден был это признать.
      – Я предпочитаю, – продолжал Телрис зловеще, – в данной ситуации решать все сам и не беспокоить высокие власти всякой ерундой.
      Он притворно вздохнул. – Конечно, жаль, что не получилось настоящей охоты, раз твой корабль оказался беспомощен... – Он грустно покачал головой. Затем оживился. – Но зато твой конец будет быстрым... не бойся, – вдруг захохотал он, – мы тебя не больно зарежем...
      Он перестал смеяться.
      – Но сначала нужно позаботиться о ваших людях на "Релте"... Я пошлю за ними...
      – Нет! – вскричал Кирк. – Они не виновны!
      Телрис злорадно усмехнулся и сказал кому-то в сторону:
      – Отправь-ка на борт станции своих лучших головорезов!
      – Ах ты гад, – заскрипел зубами Кирк. Ромуланец издевательски захохотал. Но в этот момент к нему подскочил один из офицеров и крикнул что-то чуть ли не в ухо. Тот подскочил на месте.
      – Что?! – заорал не своим голосом ромуланский командир. – Так верните их немедленно обратно! "Ага! Не все коту масленица!" – злорадно подумал Кирк, одновременно гадая, что такое могло стрястись на ромуланском корабле.
      Вдруг его осенило. Ну конечно же! Чудище получило к своему обеденному столу целую кучу свеженьких первосортных ромуланчиков под энергетическим соусом! Это блюдо монстр давным-давно распробовал, и оно ему понравилось!
      Это ведь не какие-то невкусные земляне...
      – Что такое у вас стряслось, командир Телрис? – участливо осведомился Кирк. – Эпидемия гриппа? Надеюсь, ничего серьезного?
      Телрис медленно повернул к нему лицо, и Кирк даже немного испугался.
      Черты лица командира "Элизена" были так жутко искажены, что почти ничего человеческого в них не осталось.
      – Что ты сделал с ними, землянин? – спросил ромуланец страшным голосом. – Я разорву тебя за это!
      Он протянул руки со скрюченными пальцами вперед, будто хотел через экран коммуникатора добраться до горла своего врага.
      – Как тебе это удалось? – продолжал шипеть Телрис. – У тебя ведь нет энергии? Но ты сумел оборвать наш транспортный луч... Но это тоже уже не важно, – бормотал он, словно в бреду, – я все равно уничтожу тебя!
      Артиллеристы, огонь! – взвизгнул он вдруг. – Смерть землянину!..
      – Скотти! – заорал Кирк.
      Он, конечно, понимал, что в одну секунду, даже если бы в их распоряжении были все энергетические мощности, защиту поставить не удалось бы, а при нынешней ситуации – тем паче, в их распоряжении и была только секунда; поэтому Кирк побыстрее мысленно попрощался с друзьями, близкими, экипажем и прочими... а потом он закрыл глаза, представляя, как сейчас разлетится на атомы.
      Прошла одна секунда, вторая... Ничего не произошло.
      Кирк открыл один глаз. Потом второй – и пошире.
      Перед собой на экране он увидел Телриса. Тот вел себя совершенно неприлично – что-то орал, брызгаясь во все стороны слюной, топал ногами и вообще терял лицо.
      Кирк уселся поудобнее и стал смотреть за тем, как развиваются события.
      Тем временем вскочивший со своего места Телрис подбежал к одному из своих подчиненных и что было силы заехал тому кулаком в ухо.
      Тот грянулся оземь и заскулил:
      – Телрис, за что?!
      – А чтоб знал! – заорал командир "Элизена". – Ты куда целился, идиот?
      Тебе же надо было в "Энтерпрайз" целиться, а вовсе не в станцию!
      – Я в их корабль и целился, – хныкал несчастный артиллерист.
      – Так что, по-твоему, твое оружие само за тебя стреляет? – орал Телрис. – Ты же посмотри на себя! Ты же совсем окосел с перепою! Ты же не только пушку куда нужно направить не сможешь, ты же... – Он умолк и принялся с остервенением пинать своего подчиненного. Тот лишь тихонько подвывал.
      Наконец, грозный вояка притомился и перестал драться. Он схватил беднягу за шиворот и буквально швырнул его в кресло, грязно при этом выругавшись. Артиллерист трясущимися пальцами стал крутить верньеры наводки. Уперев руки в бока и грозно смотря, за его спиной возвышался Телрис.
      К этому моменту Кирк наблюдал за происходящим, развалившись, как в кино.
      Он увидел, как побелели разбитые в кровь губы артиллериста, как он расширенными от ужаса глазами посмотрел на склонившегося над ним Телриса, а тот все хрипел и хрипел ему на ухо: "Огонь! Ты меня слышишь? Огонь!.."
      – Командир Телрис, – прошептал мертвым голосом артиллерист. – Идет непрерывная утечка энергии! Орудийные установки отказали!
      Телрис отшатнулся от пульта, уставившись безумными глазами на экраны.
      Кирку стало откровенно весело.
      – Добро пожаловать в нашу компанию поедаемых, мистер Телрис Вот теперь ты поймешь, дорогой, что я был прав. Сейчас твой корабль будет потихоньку терять энергию, потом твои люди начнут терять тепло собственных тел, а потом, ты уж извини, все вы подохнете, инквизиторы вы мои ромуланские...
      Что подобный конец, вполне возможно, ждет и "Энтерпрайз", Кирк промолчал; не стал себе сыпать соль на раны.
      Да и, в конце концов, вдруг Скотта сотворит чудо?
      Но Телрис был не так прост. Он уже справился с собой.
      – Если все обстоит так, как ты говоришь, Кирк, – сказал он, ощерясь, – я исполню свой последний долг. Надеюсь, энергозапасов у нас на это хватит...
      Он повернулся к своему пилоту и схватил его за горло.
      – Ты должен таранить "Энтерпрайз"! – сказал он голосом, в котором было мало человеческого. Вот этого Кирк предположить не мог.
      К его ужасу, он увидел на главном экране, как заработали главные маршевые двигатели "Элизена" и ромуланский рейдер, увеличивая скорость, двинулся в направлении "Энтерпрайза"...

      Стоя рядом со Споком и Маккоем, лейтенант Павел Чехов слушал сообщения с "Энтерпрайза". Работа по спасению корабля шла полным ходом, но требовалось время, собрать весь экипаж в одном месте, чтобы накопить в ускорителях энергию, достаточную для рывка... Впрочем, если был хоть малейший шанс спасти "Энтерпрайз", то Монтгомери Скотт использует его – и Чехов знал это.
      По настоянию Спока десантники взобрались на высокую платформу, чтобы быть хоть немного подальше от опасного существа. Спок был, как всегда, прав, что Чехова ничуть не удивило.
      За годы совместной службы у него сложилось твердое убеждение, что Спок бывает прав, собственно, всегда...
      Когда полчаса назад они услышали голос Кирка, радости их не было предела. Чехов и Маккой стояли рядом, прикрывая генератор своими телами, и слушали, как Спок повествует Кирку обо всех злоключениях.
      Теперь же оставалось только ждать вестей с корабля.
      Чехов стоял, положив локти на перила, и смотрел в зал, не видя, впрочем, ничего перед собой. Он слышал треск помех открытого канала, на который был настроен приемопередатчик. Время от времени он слышал голос Кирка, который отдавал команды, или голоса Ухуры и Зулу. Однажды он услышал голос Эстано и подумал о том, как там его подчиненному удается роль шефа безопасности.
      Как понял Чехов, если им удастся лишить монстра возможности отбирать энергию у "Энтерпрайза", он начнет бродить вокруг в поисках поживы, а не найдя таковой, просто завалится спать, облегчив таким образом побег десантников со станции.
      Лейтенант посмотрел вниз и наткнулся взглядом на неподвижное тело Холли, распростертое на полу неподалеку от пульсирующего чудовища. Сердце его наполнилось печалью, при виде девушки.
      Когда он, будучи еще совсем молодым, заступил на должность шефа безопасности "Энтерпрайза", ему казалось, что не стоит слишком привязываться к этим мужчинам и женщинам, которые поклялись защищать корабль и его команду даже ценой собственной жизни. Он думал, что в этом случае их смерть не будет причинять ему столько боли. В службе безопасности даже бытовала поговорка: есть старые сотрудники и есть смелые сотрудники, но нет старых смелых сотрудников...
      Довольно скоро, впрочем, он понял, что теория, как всегда, имеет мало общего с действительностью. Его люди оказались бесконечно дороги ему...
      Чехов вздохнул и посмотрел на Спока. Тот выглядел неважно: весь бледный, движения замедленные. Если так пойдет и дальше, с беспокойством подумал лейтенант, и если положение не изменится в ближайшее время, то они могут лишиться бесценной помощи первого помощника.
      – Какого черта?..
      Изумленный возглас Маккоя вывел Чехова из состояния задумчивости.
      Он встрепенулся, быстро оглянувшись по сторонам, однако ничего предосудительного не заметил.
      Он посмотрел на доктора вопросительно.
      – Кирк упомянул что-то о ромуланском корабле, или это мне только послышалось? – спросил Маккой, не обращая внимания на вопрос, застрявший в глазах Чехова.
      Тот подошел поближе.
      – Что там такое, доктор? – встревоженно спросил он. – Я немного отвлекся...
      – Похоже, к "Энтерпрайзу" подкатили непрошеные гости, – проговорил тот, не сводя глаз с приемника.
      – Да, именно так, – проворчал Спок. – Похоже, ромуланский рейдер забрел сюда в поисках легкой добычи...
      Они напряженно прислушивались к голосу Кирка, понимая из переговоров, что "Энтерпрайз" столкнулся с серьезной проблемой.
      Связь ухудшалась. Вот промелькнуло слово, выкрикнутое Кирком:
      "Убийца!"
      Десантники встревоженно переглянулись. О чем там шла речь? Что происходит на корабле?
      Чехов не выдержал и от души выматерился по-русски. Потом он перешел на английский, чтобы всем было понятно, о чем шла речь в его монологе.
      Лейтенант проклинал плохую связь, монстра, ромуланцев, поминая при этом почему-то их родственников, ну, и так далее. Облегчив таким образом душу, он посмотрел на своих товарищей и понял, что они очень хотят выучить русский, дабы стать такими же виртуозами.
      Спок вел себя, как всегда, сдержанно, а вот Маккой, казалось, готов был превратиться хоть в радиосигнал, только бы оказаться на борту "Энтерпрайза".
      Когда они вновь услышали громкий голос Кирка, то прямо подскочили на месте.
      – Нет!.. – вот что выкрикнул их командир, Затем они услышали нарастающий вой и поняли, что ромуланцы задействовали свой телепортационный луч.
      – Кто-то сейчас к нам заявится, – бесстрастно предупредил Спок.
      Внезапно воздух над платформой задрожал, задвигался, как зыбучие пески, и словно бы засветился. Над головами десантников проступили размытые очертания какого-то прямоугольника, потом неясные очертания человеческих фигур, которые постепенно прояснялись... И вскоре стало видно, что это ромуланские спецназовцы. А потом блеснула ослепительная вспышка.
      Чехов отшатнулся, инстинктивно прикрыв глаза ладонью, а когда отнял ее от лица, то увидел следующее. Перед ними, растерянно озираясь, стоял один-единственный ромуланец – все, что осталось от десантной группы спецназа ромуланской космической пехоты. Он с ужасом смотрел на разбросанную под его ногами дымящуюся человеческую плоть. Чехов уловил запах горящего мяса, исходивший от останков.
      Пехотинец отступил на шаг и тут заметил членов команды "Энтерпрайза".
      Всего секунда понадобилась ему, чтобы прийти в себя – все-таки спецназ, хоть и ромуланский. Отточенным движением он вскинул плазменную винтовку.
      – Ложись! – заорал кто-то. – Позже Чехов никак не мог вспомнить, кто.
      Вполне возможно, что это был он сам.
      Никто не успел ни упасть, ни выстрелить, потому что станцию потряс мощный взрыв., Пехотинец удержался на ногах, Чехов – тоже, но тут за спиной лейтенанта отчаянно закричал Маккой.
      Чехов рванулся на крик, но тут его выстрелом срезал ромуланец, и лейтенант покатился по полу. Зажимая рану рукой, он неимоверным усилием приподнял голову и посмотрел на пехотинца. Тот стоял в классической стойке, подняв оружие и прицелившись, но направлена винтовка была не на Чехова, а мимо него.
      – Отпусти его! – прошипел пехотинец, чей палец на спусковом крючке побелел от напряжения.
      Зажав рану рукой, Чехов попытался приподняться. Это ему не удалось: он потерял сознание.
      Когда грохнул взрыв, Маккоя сбило с ног, и он покатился по платформе, пытаясь за что-нибудь зацепиться. Это ему почти удалось, но рука соскользнула, и он перевалился через ограждение.
      Как во сне он видел, что его рука схватилась за стойку перилок и заскользила вниз. Он понял, что сейчас упадет.
      Но тут между стоек просунулась чья-то затянутая в черную перчатку рука и крепко схватила его за запястье. Это был Спок. Его сильные пальцы крепко держали доктора; тот извивался ужом, пытаясь зацепиться за что-нибудь другой рукой, и вдруг закричал от боли в вывернутом суставе.
      – Отпусти его!
      Спок повернул голову, увидел ромуланца и ответил напряженным голосом, но в своей обычной манере:
      – Я не могу этого сделать.
      – Я сказал, отпусти его, – повысил голос пехотинец, – или вы умрете оба.
      Маккой поднял голову и хотел что-то сказать, но в этот момент над ними со Споком что-то с грохотом упало и покатилось, послышались звуки борьбы и стоны. Затем все стихло.
      И вдруг Маккой увидел, как рядом с лицом Спока появилось лицо мичмана Лено! Она просунула через решетку руку и протянула ее доктору.
      – Давайте мне другую руку! – потребовала она. Вместе со Споком они вытащили Маккоя на край платформы и осторожно положили его.
      Тяжело дыша, чувствуя боль во всем теле, доктор смотрел на своих спасителей. Потом он приподнялся и, как ему показалось, очень крепко пожал руку первому помощнику.
      – Спок, – он скорчился от боли, переждал ее, заговорил снова:
      – Если я когда-нибудь скажу вам какую-нибудь гадость... – Он облизал пересохшие губы. – Может, и скажу... Не знаю... Но я никогда не подразумеваю ничего плохого...
      – Постараюсь это... запомнить, – ответил Спок в два приема. Он тоже выглядел неважно.
      – И вы, Лено... – Маккой посмотрел на девушку и ужаснулся.
      Никогда в жизни он не видел столь неопрятного человека. Лено выглядела предосудительно. С ног до головы она была перепачкана грязью, волосы растрепаны, правый рукав комбинезона оторван...
      – Да, – только и смог вымолвить ошарашенный Маккой, – это круто...
      Он поднял руку и поманил ее к себе.
      – Наклонитесь...
      Удивившись, она выполнила его просьбу. И тогда доктор выкинул следующую штуку: с трудом приподнялся и поцеловал девушку в чумазую щеку.
      Она даже смутилась.
      – Но как вы здесь оказались? – запоздало удивился Маккой.
      Она улыбнулась.
      – Мы же договаривались встретиться здесь!
      Маккой вдруг встревожился.
      – Что это с вами? – спросил он, указывая на ее колени. – Кровь? Вы ранены?
      – Нет, это не моя кровь, – сказала Лено нехотя. – Мне пришлось пролезать через другую турбо-шахту... и там я наткнулась на тело Марксона.
      Маккой зябко поежился.
      – Ох уж эти шахты...
      Он приподнялся и со стоном сел.
      Только сейчас он увидел Чехова. Лейтенант стоял над валявшимся у его ног имперским пехотинцем, который был без сознания, но явно жив.
      – Что случилось? Вы ранены, лейтенант?
      Чехов ткнул в ромуланца его же винтовкой.
      – Пустяки... Экая скотина... Чуть меня не укокошил. Спасибо, Лено, вовремя подоспела.
      – Ваша выучка, шеф, – с притворной скромностью потупилась Лено.
      Маккой с трудом поднялся на ноги.
      – Дайте-ка я обработаю вашу рану, лейтенант...
      – Да я же говорю – пустяки.
      – Нет уж, позвольте...
      Маккою потребовалась минута, чтобы обработать рану лейтенанта.
      Закончив, он полюбовался на дело своих рук и спросил:
      – А что, собственно, был за взрыв?
      – Да, действительно, что это было? И кстати, где Холли? – спросила Лено озираясь.
      Никто ей не ответил. По выражению лиц своих товарищей Лено поняла, что случилось страшное, но только тяжело вздохнула.
      – По станции стреляли, – запоздало ответил Спок.
      – Кто стрелял? – удивился Маккой. – Джим точно бы этого не сделал...
      – Может статься, что орудийные системы просто вышли из повиновения, возразил Спок.
      Доктор скривил губы.
      – Тогда нам повезло, что это была не фотонная торпеда, – буркнул он.
      – Повезло, доктор, – согласился Спок. – Но, скорее всего, по нам стрелял ромуланский корабль.
      – Но ведь они знали, что здесь находится один из их людей! воскликнула Лено. – Как же они могли стрелять?
      – А запросто, если они не хотят, чтобы станция попала в руки федерального флота, – возразил Чехов. – Мы ведь тоже только что чуть не взорвали собственный корабль.
      И он вкратце перессказал Лено события последних часов.
      После этого девушка долго молчала.
      – Но почему их пушки работают, а наши нет? – спросил Маккой.
      – А потому, что прошло не очень много времени с тех пор, как они попали в этот сектор, – объявил Спок. – Не волнуйтесь, скоро все станет на свои места.
      Маккой понимающе покивал головой.
      – А интересно, эта ромуланская винтовка работает? – спросила Лено.
      – Не знаю, – пожал плечами Чехов. Лено помолчала, о чем-то размышляя, потом на лице ее появилось зверское выражение.
      – А может, на нем попробуем? – осведомилась она, кивнув в сторону пехотинца.
      – Сначала надо допросить, – задумчиво сказал Чехов. Он пихнул ногой ромуланца и вопросительно посмотрел на Маккоя.
      – Доктор?.. – А, да-да, – засуетился тот. – Сейчас...
      – Ну, вы тут разбирайтесь сами, а я попытаюсь связаться с "Энтерпрайзом", – сказал Спок. – Нужно узнать, вдруг ромуланцы и по ним стреляли?
      Спок с трудом поднялся с пола и направился в сторону генератора.
      Выглядел он очень плохо.
      – Как вы себя чувствуете? – встревожено спросил Маккой. – У меня не осталось больше стимуляторов, – добавил он извиняющимся тоном, – я все истратил, когда пытался спасти Холли...
      – Вы поступили правильно, – успокоил его первый помощник. – А я себя чувствую не так уж плохо.
      С этими словами он подошел к генератору и стал его настраивать.
      Маккой обеспокоено смотрел на него, потом повернулся к остальным.
      – Лено, вы мне не поможете? – сказал он.
      – С радостью.
      Она подхватила ромуланца сзади под мышки и рывком приподняла его.
      Маккой сделал пехотинцу какой-то укол и деловито похлопал его по щекам.
      Тот потряс головой и открыл мутные глаза.
      Когда он увидел перед собой двух чужаков, – а трофейные костюмы его не могли обмануть, – то попытался вскочить на ноги. Однако Лено уже держала его за горло особым захватом, упершись коленом ему в позвоночник, а Чехов для острастки поводил перед носом пехотинца дулом винтовки.
      – Извини, дружок, – прошептала на ухо ромуланцу Лено, сильнее надавив коленом. – Ты знаешь, что я могу сломать тебя пополам, и я сделаю это, коль скоро ты будешь брыкаться.
      – Осторожнее, Лено, – сказал Чехов. – Эдак ты совсем угробишь нашего пленного.
      – Пленного?!
      Ромуланец плюнул в лейтенанта, промахнулся и снова попытался вырваться.
      – Вы не имеете права, – простонал он, чувствуя, что Лено и впрямь вот-вот сломает ему позвоночник.
      – Мы имеем право, – рявкнул Чехов, для вящей убедительности ткнув дулом винтовки в нос пехотинца. – Вы прибыли на борт станции с оружием в руках, атаковали нас...
      – Мы защищаем нашу собственную станцию! – прохрипел ромуланец. – Это вы на нее напали!.. Что вы сделали с ее персоналом?
      – Родной, – позвал Чехов. – Ты что-то перепутал. Здесь задаем вопросы мы. Скажи-ка, дружок, что делает боевая ромуланская космическая станция на территории Федерации?
      Пехотинец яростно забился в руках Лено, впрочем, без особого успеха.
      – Вы сами украли ее из приграничной зоны, чтобы выведать наши секреты, а потом убили весь персонал! – скорее простонал, чем сказал, пехотинец. – Сволочи!..
      – Заткнись, – устало сказал Чехов и легонько стукнул его прикладом винтовки. Тот, разумеется, заткнулся.
      – У нас есть, чем его связать? – задумчиво спросил Чехов.
      – Вот рукав от моего комбинезона, – с готовностью отозвалась Лено. Он вполне подойдет.
      – Отлично, мичман, – похвалил ее лейтенант. – Когда вернемся домой, напомните мне, что я обещал повысить вас в звании.
      – Так точно, сэр! – молодцевато гаркнула Лено. Чехов быстро и с большим знанием дела связал ромуланцу руки и ноги.
      Убедившись, что все в порядке, Лено с некоторым сожалением отпустила горло пехотинца.
      – Кстати, вы больше не видели то чудище из коридора? – спросила она.
      Чехов и Маккой переглянулись, невесело при этом усмехнувшись.
      – Можно сказать, что нас уже достало его видеть, – мрачно сказал Чехов и подвел Лено к краю платформы. Несколько минут девушка смотрела на монстра. Маккой глянул ей в лицо и тут же отвернулся.
      Наконец, Лено прокашлялась и спросила сдавленным голосом:
      – А этот... наш пленный... он видел монстра?
      Маккой дернул плечом.
      – Навряд ли, – сказал он. – У него не было времени.
      – Ну так пусть посмотрит! С этими словами она подскочила к ромуланцу, схватила его за шкирку и поволокла к краю площадки.
      – Не бойся, – процедила она сквозь зубы, видя, что глаза пехотинца готовы выскочить из орбит и он отчаянно сопротивляется. – Я не буду бросать тебя вниз, а только покажу, что мы ни чем не виноваты.
      Она подтащила его к ограждению и повернула в нужном направлении.
      Сначала ромуланец ничего не понял, зато когда до него дошло, то сам Ужас мог бы позавидовать выражению его лица.
      – Что это?.. – едва смог пролепетать пленник.
      – Мы сами всего не знаем, – ответил Маккой. – Нам известно только, что эта тварь питается энергией практически любого вида. К примеру, она слопала все энергозапасы вашей "Релты".
      Пленный посмотрел на него круглыми глазами, – Персонал погиб? – хрипло спросил он. Маккой немного замялся, но потом нехотя кивнул.
      – Их убило это существо, – утверждающе сказал ромуланец.
      Маккой кивнул и добавил:
      – Оно высосало из них всю тепловую энергию... а сейчас потихоньку делает это с нами.
      – Но есть же способ убить его?!
      – Мы не хотим его убивать, а если бы и захотели, то не смогли бы этого сделать, – сказал Маккой жестко, давая понять, что разговор окончен.
      – От такого чудища вас не защитит весь ваш Звездный флот! – вдруг захихикал ромуланец. Лено отвесила ему легкий подзатыльник.
      – Чего ты радуешься, идиот? – деловито спросила она. – А вашу империю что сможет защитить?
      Ромуланец пригорюнился.
      – Ну что же, – рассудительно сказал Маккой, нарушив неловкую паузу. Нам остается надеяться только на Господа Бога и его заместителя по инженерной части Монтгомери Скотта. Надеюсь, что все будет в порядке!
      "Мои слова – да Богу в уши", – уныло подумал он.

      – Скотти! – почти истерически закричал Кирк, когда увидел приближающийся ромуланский рейдер, который собирался таранить "Энтерпрайз".
      И тут послышался радостный голос главного инженера:
      – Необходимая мощность набрана, командир! Если вы подождете еще несколько минут, сэр, то мы сможем...
      – Какие минуты?! – заорал Кирк вне себя. – Зулу, ускользающий маневр!
      Зет минус десять мега-метров! Начинайте!
      – Да, сэр! – крикнул пилот.
      Корабль начал движение. Но как же медленно! Кирк заскрипел зубами от злости и беспомощности. Если они и ускользнут от атаки, то только на несколько дюймов...
      – Зулу, защитный экран!
      – Невозможно, командир, если мы хотим завершить маневрирование!
      Да, их шанс только в быстром маневре. Кирк прекрасно это понимал.
      – Приготовиться!.. – крикнул он. Однако фортуна не презентовала им даже нескольких дюймов. "Энтерпрайз" в последний момент увернул-таки в сторону, но один из стабилизаторов рейдера вспорол корабельную обшивку.
      От пронзительного воя сирены у Кирка заложило уши.
      – Ухура, доложите о повреждениях! – крикнул он. – Скотти, как энергозапас?
      Первым отозвался инженер.
      – Энергия на исходе, командир, – послышался его голос из интеркома. Только через несколько минут...
      – У меня нет ни секунды! Быстрее, Скотти, быстрее!
      – Да, сэр, – тяжело вздохнул инженер.
      – Зулу, как рейдер?
      – Пилот отозвался через несколько секунд. – Обошел нас и снова приближается, – доложил он.
      – Его повреждения? – Пока установить невозможно, сэр.
      – Найдите его на экране!
      На главном экране появился вражеский рейдер. Он действительно приближался, но все медленней и медленней.
      Кирк удивился. Что же ромуланец медлит? Внезапно в нем пробудилась безумная надежда. Что, если монстр с "Релты" проголодался и сейчас вовсю жрет энергозапасы "Элизена"?..
      "Ну же, котик, – ликовал про себя Кирк. – Лопай, мой родной, кушай, мой сладкий!"
      Кирк повернулся в кресле.
      – Ухура, свяжитесь с исследовательской группой! – приказал он.
      От попытки связаться со Сноком Кирк в создавшейся обстановке многого не ожидал, поэтому был порядком удивлен, услышав голос Ухуры, которая радостно сказала:
      – Командир, мистер Спок сам связался с нами!
      – Давайте его, Ухура!
      – Слушаюсь, сэр.
      – Спок, это вы?
      – Да, командир, – раздался из динамика, как всегда спокойный, голос первого помощника.
      Они обменялись информацией. Особенно Кирка порадовало то, что Лено присоединилась к исследовательской группе снова.
      – Джим, а что там за история с ромуланским кораблем? – встрял в разговор Маккой.
      – Откуда ты знаешь? – удивился Кирк.
      – Да мы тут одного молодчика в плен захватили, – похвастался доктор.
      – А ведь мы можем использовать его в качестве заложника, – задумчиво поскреб подбородок Кирк.
      – Тоже мне, террорист нашелся, – фыркнул Маккой. – Как этот... Забыл, как зовут... Впрочем, не важно. Некрасиво получается, командир!
      – Ты тут потише, – посуровел Кирк. – Война – это, знаешь ли, война.
      Ладно, договорим позже. Ухура, – сказал он решительно, – свяжите-ка меня с "Элизеном".
      – Да, сэр.
      Она поправила наушники, пробежала пальцами по клавишам и сказала в микрофон:
      – "Энтерпрайз" вызывает командира Телриса... "Элизен" на связи, сэр, – обратилась она к Кирку.
      На экране появилось изображение центрального поста ромуланского рейдера.
      Кирк чуть не расхохотался. Помещение вокруг Телриса было наполнено дымом, сам командир ромуланцев был слегка закопчен и изрядно растерял свой давешний лоск.
      – А, это ты? – в качестве приветствия прорычал Телрис. – Уже готов сдаться?
      Кирк все-таки не выдержал и рассмеялся.
      – Нет, ты точно сдурел, коллега. Ладно, скажу тебе сразу: сдаваться я, конечно, не собираюсь, тем более что мои люди на станции захватили в плен одного из ваших.
      – Как? – ошарашенно переспросил Телрис.
      – А вот так. Единственный оставшийся в живых из ваших бравых спецназовцев. Что, съел?
      Было видно, что съел. И еще как. Однако Телрис быстро справился с собой.
      – Докажи это! – прорычал он.
      – Пожалуйста, – пожал плечами Кирк. – Сейчас я свяжусь со своими...
      – Нет, – вдруг сказал Телрис. – Я сам с ними свяжусь...
      Он сделал какой-то знак своему помощнику, и через несколько мгновений на обоих кораблях услышали невозмутимый голос первого помощника командира "Энтерпрайза":
      – Здесь Спок. Чем могу быть полезен командиру "Элизена"?
      – Мне нужно поговорить с моим человеком, – не здороваясь, сказал Телрис.
      – Одну минуточку, – вежливо сказал Спок, и через мгновение в эфире зазвучал незнакомый Кирку голос.
      – Командир, здесь Орриен.
      – Так ты что, не погиб при телепортации? – заорал Телрис на всю Галактику.
      – Да, я единственный остался в живых...
      – Лучше бы ты сгорел! – зло выкрикнул Телрис, но тут же внезапно успокоился, так что Кирк даже слегка насторожился.
      – Так ты теперь пленник Федерации? – спросил Телрис почти нормальным голосом.
      – Именно...
      Телрис немного помолчал, потом посмотрел на Кирка и вкрадчиво спросил:
      – Правда ли, что на станции живет какая-то забавная зверюшка?
      Командир Кирк рассказал мне какие-то басни...
      – Это вовсе не басни, – сказал Орриен дрогнувшим голосом. – Это правда...
      – Признайся, Орриен, – заскрипел зубами Телрис, – тебя заставили произнести эту ложь?
      – Нет, командир, – голос имперского пехотинца окреп. – Вы знаете, что они не могут меня заставить солгать вам... Я видел это существо – оно огромно... Оно выглядит просто жутко. Офицеры федеральных сил сказали мне, что оно питается энергией – в том числе из корабельных запасов... а так же теплом человеческого тела... Они сказали, что оно уничтожило "Релту" и может то же самое проделать с "Элизеном".
      Телрис бросил злобный взгляд на Кирка и сказал:
      – Тогда мы уничтожим его, вот и все.
      – Ну нет, – вмешался в разговор командир "Энтерпрайза", – этого делать нельзя.
      – А почему, позвольте узнать? – высокомерно спросил Телрис.
      – А потому, что оно уникально, и потому, что, возможно, оно обладает разумом!
      – Мне на это наплевать! – презрительно заявил Телрис. – Я его убью!
      – Командир Телрис, – раздался невозмутимый голос Спока, – один из ваших ученых, некий Ринаг, тоже настаивал на его изучении...
      – А мне все равно, – упрямствовал Телрис, – я сказал, что уничтожу его, значит, так тому и быть!
      – Нет! – не выдержав, заорал Кирк. Ромуланец посмотрел на него изумленно, а потом тихо спросил:
      – А почему, Кирк? Откуда такое слюнтяйство?
      Кирк почесал в затылке. Почему, почему... Все живое имеет право на существование! И потом – а вдруг оно разумно? Вдруг удастся установить контакт?..
      Он вздохнул.
      – Телрис, я хочу заключить с тобой сделку, – сказал он.
      Ромуланец чуть не свалился со стула.
      – Сделку?..
      – Да. Меняю жизнь твоего головореза на жизнь этого существа.
      – А как насчет "Релты"? – после паузы спросил Телрис. – Ты что, думаешь, я оставлю ее в руках Федерации?
      – Она сейчас в руках этого монстра, – сказал Кирк, невесело усмехнувшись. – С ним и договаривайся. А я, со своей стороны, обещаю, что, как только закончатся исследования этого существа, – если захочешь, совместные, – "Релта" немедленно будет возвращена Ромуланской империи.
      "Не многовато ли я на себя беру, – подумал Кирк. – А, ладно, сойдет..."
      Ромуланский командир поразмыслил, потом резко кивнул головой:
      – Я согласен...
      – Отлично! – отозвался Кирк.
      – Орриен! – позвал своего человека Телрис.
      – Да, командир Телрис.
      – Ты будешь оказывать им содействие!
      – Слушаюсь!
      Кирк довольно кивнул:
      – Вот это уже похоже на сотрудничество!
      Телрис глянул на него искоса и сказал своему пилоту:
      – Отведи корабль на безопасное расстояние!
      – Так точно.
      Некоторое время Кирк, развалясь в кресле, благодушно посматривал на своего визави и вдруг несколько встревожено спросил:
      – На какое это "безопасное" расстояние ты собрался отводить корабль?
      Телрис посмотрел на него и высокомерно произнес:
      – Это существо будет уничтожено, пусть даже при этом погибнет "Релта"!
      Кирк опешил. Пару секунд он таращился на Телриса, не веря своим ушам, потом возопил:
      – Да ты что?! Мы же договорились...
      Телрис не удостоил его ответом. Он сказал что-то одному из своих офицеров, выслушал ответную реплику, удовлетворенно кивнул и повернулся к Кирку.
      – Ты знаешь, нам ведь не понадобится много энергии, чтобы привести в действие закодированный механизм самоуничтожения на борту "Релты".
      – Что?! – Кирк вскочил на ноги.
      – Я не могу допустить, чтобы секретная ромуланская станция оказалась в руках наших врагов, – все тем же надменным тоном сказал Телрис. – Да и само присутствие на ее борту неведомого монстра дает мне право взорвать "Релту"!
      – Но ведь там же находятся люди!.. Телрис пожал плечами.
      – Ну и что? Одного нашего на четырех ваших – это неплохой размен...
      – А твой корабль? Что будет с ним при взрыве?
      Телрис пренебрежительно махнул рукой.
      – У нас-то хватит энергии, чтобы отойти на безопасное расстояние. Вот только жалко, что у вас ее совсем нет, – издевательски добавил он.
      Он с притворным сожалением вздохнул и сказал кому-то из своих помощников:
      – Задействуйте механизм самоуничтожения "Релты"!..
      Через несколько секунд помощник отозвался:
      – Механизм приведен в действие, командир.
      Телрис посмотрел на Кирка и сделал издевательский жест ручкой:
      – Гуд бай, май лав, гуд бай... жаль, конечно, ваш прекрасный корабль... К слову сказать, действительно лучший во всем Звездном Флоте... но что поделать! Сами понимаете – на войне как на войне.
      – Ах ты гад!.. – проговорил Кирк, задыхаясь от бессильной злобы.
      Телрис виновато развел руками – дескать, что поделать, такой вот я уродился – и скомандовал своему пилоту:
      – Полный вперед!
      Потом он откинулся в кресле и триумфально посмотрел на Кирка, который с трудом сдерживал желание запустить в улыбающуюся на экране харю чем-нибудь тяжелым.
      – Командир! – пилот на "Элизене" нервно откашлялся.
      – Что еще там? – недовольно повернулся к нему Телрис.
      – Система двигателей отказала, командир, – еле слышно сказал пилот, со страхом вжимая голову в плечи.
      – Что?! – багровея, заорал Телрис. Вскочив на ноги, он надсадно крикнул:
      – Немедленно выключите механизм самоуничтожения!
      – Это невозможно, командир... Механизм запущен, взрыв – через двадцать минут.
      – Добро пожаловать в наш клуб самоубийц! – мрачно проговорил Кирк и добавил:
      – Идиот! Он наклонился к передатчику и сказал:
      – Спок, у вас есть двадцать минут. Имеется ли на борту станции какой-нибудь шаттл?
      – Кажется, нет, командир... Спок умолк и после паузы сказал:
      – Здесь вот Орриен говорит, что тут есть индивидуальные спасательные капсулы и мы можем ими воспользоваться...
      – Мы постараемся вам помочь, – сказал Кирк. – При первой же возможности телепортируем вас на корабль.
      Он сказал в интерком:
      – Скотти, если через двадцать минут не будет необходимого для импульса количества энергии, то нас размажет по всей Галактике.
      – Я работаю так быстро, как только могу, – недовольно отозвался инженер.
      – Я понимаю, – Кирк постарался смягчить тон. – Но и ты пойми, Скотти, что сейчас все зависит только от тебя...
      Кирк устало откинулся в кресле.
      Успеют они или не успеют – вот в чем вопрос...

      Увидев, что Спок собирается выключить генератор, Орриен бросил на него умоляющий взгляд и попросил:
      – Пожалуйста, дайте мне возможность попрощаться с моими товарищами...
      – На это у нас нет времени, – резко ответил ему Маккой, который уже стоял возле лестницы.
      Спок посмотрел в глаза ромуланцу. Некоторое время он, казалось, колебался, потом убрал руку с выключателя и сказал:
      – У тебя есть тридцать секунд.
      – Спок, что вы делаете? – запротестовал Маккой. Тот не обратил на него внимания. Доктор пожал плечами и отвернулся.
      – Спасибо, – сдержанно сказал Орриен и наклонился к микрофону.
      – Командир Телрис, вы меня слышите? – позвал он. – Здесь Орриен...
      – В чем дело? – донесся искаженный помехами голос капитана "Элизена".
      Орриен быстро заговорил по-ромулански. Тридцать секунд еще не прошли, как он отошел от генератора с довольной улыбкой.
      – Чего это он там бормотал? – подозрительно спросил Маккой у Спока.
      – Да так, ничего особенного, – хладнокровно ответил первый помощник.
      – Он рассказал, как применить "живой щит", чтобы отвлечь внимание монстра от двигателей.
      – Да, – сказал ромуланец с вызовом. – Я не хочу, чтобы мои товарищи погибли!
      Лено фыркнула.
      – Если бы не эти ромуланцы, то...
      – Мичман! – одернул ее Спок. – Даже волки с овцами спасаются от пожара вместе, а мы все-таки люди... Возьмите-ка лучше это...
      Он закончил укладывать генератор и вручил его девушке.
      Не отрывая убийственного взгляда от ромуланца, она подняла футляр и повесила его на плечо.
      – Лейтенант, развяжите пленному ноги, ведь мы не хотим тащить его на себе, – сказал Спок – Потом он обратился к Орриену:
      – А вы не врете по поводу капсул?
      Тот изобразил на лице негодование:
      – Как вы можете сомневаться в моих словах!.. Они находятся одним уровнем выше.
      – А почему мы должны ему верить? – подозрительно спросила Лено.
      – Мне не кажется, что он горит желанием умереть вместе с нами, пожал плечами Маккой. – Но довольно разговоров, пойдемте скорее.
      Они почти уже спустились с платформы, когда доктор обнаружил, что рядом с ними нет Спока. Он так резко остановился, что Чехов налетел на него.
      Развернувшись, Маккой бросился наверх.
      Он обнаружил первого помощника спокойно сидящим подле компьютера.
      – Какого черта вы тут расселись, Спок? Тот лишь устало вздохнул.
      – У меня больше нет сил двигаться, – сообщил он. – Я остаюсь здесь.
      Он вдруг нелепо взмахнул руками и повалился на пол.
      – Что с вами?! – бросился к нему Маккой.
      Он проворно обследовал Спока и посмотрел на своих товарищей.
      – Он еще жив. Пульс слабый, но есть... Но у меня не осталось больше стимуляторов!..
      – Доктор, нам нужно спешить! – вмешался Чехов.
      Лено молча передала Маккою футляр с генератором и взвалила, без видимых усилий, Спока на плечи.
      – Но, мичман... – запротестовал было доктор.
      – Не спорьте, – оборвала она его, – Признайтесь, я все-таки сильнее вас.
      Маккой прикинул и решил, что да, сильнее. "И, пожалуй, намного", подумал он смущенно.
      Засим споры прекратились, и десантники, торопясь, стали спускаться вниз.
      Они сошли на нижний уровень, пересекли энергоотсек, бросив прощальный взгляд на странное существо...
      Монстр подрагивал, переливаясь радужными бликами, и теперь уже почему-то не казался таким страшным. Гудение его вблизи было низким и мелодичным, и Маккой подумал, что так могли бы звучать звезды...
      Но не было времени задумываться и тем более глазеть по сторонам. Один за другим десантники выходили в коридор.
      Орриен первым, за ним, почти утыкаясь ему в спину стволом плазменной винтовки, шел Чехов, потом – Лено со Споком на плечах, и позади всех тащился Маккой.
      Они прошли совсем немного, как ромуланец открыл какую-то дверь и крикнул:
      – Сюда! Спасательные капсулы в конце этого коридора!
      Они поднялись по лестнице, прошли по какому-то коридору... И внезапно шедший впереди ромуланец остановился как вкопанный.
      Чехов издал такой стон, словно его ранили в сердце. Маккой не выдержал и опустился на пол.
      Дорогу им преградила прозрачная стена – самозатягивающаяся перегородка из спектролита. Двери шлюзовой камеры были открыты, за прозрачной стенкой был только вакуум.
      Капсулы находились там, за стеной, но до них нельзя было добраться пока шлюз открыт, вход оставался заблокированным.
      – А если генератор? – спросила Лено, поправляя тело Спока у себя на плече.
      – Нет времени, – простонал Маккой.
      – Нет времени, чтобы не попытаться! – воскликнул Чехов, передал доктору оружие, подхватил генератор и стал возиться с ним у прозрачной стены.
      Его глаза лихорадочно блестели, а руки тряслись так, что доктор усомнился, сможет ли лейтенант нажать нужную кнопку.
      Маккой был не в силах смотреть на это и отвернулся. Он глянул в открытые двери внешнего шлюза и увидел там темноту, утыканную ослепительными гвоздиками звезд...
      Где-то там находился "Энтерпрайз"... Где-то там был и "Элизен". Кто из них быстрее наберет полную мощность двигателей? Кто успеет спастись?..

* * *

      Кирк ходил из угла в угол по центру управления и время от времени морщился от боли в боку.
      – Какова мощность, Зулу? – спросил он, скривившись в очередной раз.
      – Пока недостаточна для импульса, но постепенно увеличивается.
      Медленно, ах, как медленно...
      Кирк с усилием потер щеки. Успеть бы...
      На экране он видел, как "Валгард" благополучно скрылся в шлюзовой камере "Энтерпрайза". Джефф и Кори вновь были среди товарищей.
      – А как там "Элизен", а, Зулу? – крикнул Кирк. Пилот посмотрел на свой экран.
      – Движется, – ответил пилот. – медленно, но движется. Это понятно они не тратили энергии на возвращение шаттла, как мы, и они не беспокоятся о людях на станции.
      Кирк вздохнул.
      – Нигде не видно спасательных капсул? – спросил он.
      – Нет, сэр... – Зулу тоже вздохнул. Он понимал, что шансы на спасение исследовательской группы безобразно малы.
      – Связь с ними есть, Ухура? – повернулся Кирк.
      – Нет, но так и должно быть, если они собираются покидать станцию. Кирк коротко кивнул.
      – Телепортационный отсек вызывает центр управления...
      Кирк наклонился к интеркому.
      – Да, Ранд, я слушаю вас! Вы засекли координаты?
      – Да, хотя сигнал очень слабый. Но мы все равно не можем их оттуда вытащить – у нас не хватает энергии...
      Сердце у Кирка упало.
      – Неужели нет никакой надежды? – почти умоляюще спросил он.
      – Увы, командир... Станция накапливает последние остатки энергии для самоуничтожения, и это создает помехи, которые делают абсолютно невозможной локализацию сигнала, а без точной наводки перебрасываемые десантники обречены на гибель...
      Кирк уронил голову на руки и некоторое время сидел неподвижно. Потом он резко приподнялся и рявкнул:
      – Скотти!..
      – Да, сэр! – немедленно отозвался инженер.
      – Ты можешь сказать, хотя бы приблизительно, когда накопится достаточное для импульса количество энергии?
      – Через пятнадцать минут, командир. Кирк бросил взгляд на часы.
      – До взрыва осталось только десять минут... – пробормотал он. Потом сказал, обращаясь к пилоту:
      – Мистер Зулу, покажите-ка мне ромуланский корабль.
      На экране появилось изображение рейдера. Он медленно, но верно уходил все дальше и дальше от опасного места.
      Некоторое время Кирк напряженно размышлял, потом глубоко вздохнул и сказал:
      – Направьте притягивающий луч на "Элизен"! Секунду Зулу смотрел на него, не понимая, затем лицо его просияло и он радостно воскликнул:
      – Да, сэр!
      Он поколдовал над пультом и объявил:
      – Энергия на луче, точка фокуса – ромуланский рейдер!
      Кирк напряженно вглядывался в экран, пытаясь определить, замедлил ли рейдер ход. Сначала ничего не происходило, но потом... Точно, "Элизен" тормозил!..
      – Командир! – позвала его Ухура. На лице ее играла мстительная улыбка. – Телрис хочет с вами о чем-то поговорить, сэр!
      – Давайте его на экран. Только, – он криво улыбнулся, – не включайте звук – так будет забавнее... А что он хочет сказать – все равно известно, да и не важно, впрочем.
      На экране появилась картинка. Кирк довольно ухмыльнулся и откинулся в кресле, скрестив руки на груди.
      Командир Телрис опять-таки выглядел весьма предосудительно. Он был красен, как какой-нибудь синьор Помидор, он орал так, что, казалось, его можно будет услышать со своего рейдера безо всякого радио, он брызгался слюной и кипятился. Он даже делал неприличные жесты, как-то: размахивал беспорядочно руками, с размаху ударял себя ладонью левой руки по предплечью правой, а под конец даже состроил кукиш и долго маневрировал им перед экраном, при этом что-то приговаривая.
      – Постоянно держите луч на "Элизене", – сказал Кирк, обращаясь к Зулу, а потом добродушно улыбнулся Телрису и приветливо помахал ему рукой, отчего бравого вояку чуть было не хватила кондрашка.

* * *

      Пока Чехов возился с генератором, Маккой пристально вглядывался в лицо ромуланца. Неясное подозрение закрадывалось в его душу.
      – Ты ведь с самого начала знал, что шлюзы открыты? – спросил он негромко, придвинувшись к пленнику.
      – Что?.. – отшатнулся тот.
      – В чем дело? – повернувшись, спросила Лено.
      – Я ему не верю, – сказал Маккой. – Посмотри на него – он вовсе не огорчен нашей неудачей. Лено пристально посмотрела на Орриена. Лицо ее словно окаменело.
      Она хотела что-то сказать, но тут Чехов с чувством выкрикнул:
      – ... Твою мать! – и пнул генератор изо всей силы.
      – Что стряслось? – спросил Маккой с некоторым испугом.
      – Это чудовище испортило и наш драгоценный прибор, вот что стряслось... – со злостью сказал лейтенант.
      Он посмотрел на шлюзовую камеру и с грустью добавил:
      – Этим путем нам отсюда уже не выбраться...
      – Может быть, капсулы есть в других отсеках? – спросила Лено.
      – На этом уровне капсул нет, – подал голос ромуланец. – Другие капсулы находятся уровнем выше, но уже далеко по коридору...
      Чехов круто повернулся к пленнику и в упор спросил его:
      – Мы доберемся туда за десять минут? Лейтенант буквально сверлил взглядом ромуланца, но тот глаз не отвел.
      – Если побежим бегом, то доберемся и за пять, – сказал он твердо.
      – Лейтенант, единожды солгав... – предостерегающе начала Лено.
      – У нас нет выбора, – бесстрастно сказал Чехов. – Пошли быстрее.
      Спока я понесу сам... Лено отступила на шаг назад.
      – Нет, шеф. Ни за что...
      – Мичман, это бунт на корабле? – осведомился лейтенант.
      – Эй, эй, у нас нет времени, чтобы обсуждать такую ерунду! – перебил их Маккой. – Бежим быстрее!..
      Не пререкаясь более, они побежали. Маккою казалось, что сердце его выскочит из груди, а сам он не сделает более ни шагу. Только он собирался сказать об этом во всеуслышание, как топотавший впереди ромуланец остановился и распахнул дверь:
      – Здесь...
      Чехов впихнул пленника в дверной проем и вошел туда сам. Следом ввалился Маккой.
      – Слава тебе, Господи, пришли... – выдохнул он и вдруг замер с открытым ртом.
      – Что это такое? – пролепетал доктор, испуганно озираясь.
      Помещение, в котором они оказались, вовсе не походило на шлюзовую камеру. Это была большая комната с кушетками приятного вида и окном во всю стену.
      Последней вошла Лено и тут же опустила бесчувственного Спока на ближайший диванчик. Затем она оглянулась по сторонам и, ни слова не говоря, медленно потащила из ножен десантный тесак – из тех, которым можно завалить и мамонта.
      Но эти угрожающие приготовления не оказали на Орркена видимого впечатления. Он стоял посреди комнаты со связанными руками и презрительно улыбался.
      – Что это значит? – ледяным тоном осведомился Чехов. – Я так понимаю, ты заманил нас в ловушку, ромуланец?
      Тот злобно расхохотался.
      – Ты прав, федеральная собака! Неужели вы думали, что я позволю вам уйти отсюда живыми?! Я только исполнил свой долг ромуланского солдата!
      Лено двинулась к нему через всю комнату. Очень медленно, не торопясь...
      Чехов жестом остановил ее.
      – Простите, мичман...
      И добавил, обращаясь к ромуланцу:
      – И ты, дружок, извини.
      После этих слов он коротко и вроде бы несильно ударил Орриена в челюсть.
      Ромуланец взлетел в воздух, плюхнулся на пол, проехал по нему пару метров, ударился головой о стену и затих.
      Чехов, не обращая на него более внимания, уселся на кушетку и глубоко задумался.
      "Какие же они все-таки, эти русские", – не вольно подумал Маккой, нисколько, впрочем, ромуланца не жалея.
      Он без сил опустился на диванчик и стал смотреть в огромное окно-иллюминатор. Там он вдруг увидел среди звезд знакомый силуэт "Энтерпрайза"...
      Доктор вздохнул и закрыл глаза.
      Лено примостилась рядом.
      – Сколько у нас осталось времени? – тихонько спросила она.
      Маккой посмотрел на часы.
      – Две минуты, Кристина...
      – Что же мы будем делать?
      – Вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов, – вздохнул Маккой. Ему почему-то очень хотелось жить.

* * *

      – Командир! – радостный возглас Скотта оторвал Кирка от созерцания потерявшего лицо Телриса, который к тому времени совершено распоясался. Командир, у нас есть достаточная мощность для импульса!
      – Зулу, время! – подскочил Кирк.
      – Две минуты, командир!.. Вот черт...
      – Ранд!
      – Сэр?..
      – Что на станции? Появился четкий сигнал?
      – Увы, нет, командир...
      Его самые близкие друзья должны умереть...
      – Как "Элизен"? – твердо спросил Кирк.
      – Сенсоры показывают, что он не набрал достаточной мощности!
      – Зулу, уберите луч! – сказал Кирк. – Я хочу вытолкнуть рейдер из зоны поражения!
      – Не понял, сэр? – удивился пилот.
      – Вы слышали приказ? – озлился Кирк. – Выполняйте!
      – Ухура, – сказал он тоном ниже, – дайте-ка мне этого Телриса. Со звуком.
      – Да, сэр... Телрис на связи.
      На экране появился командир "Элизена". Он сидел перед коммуникатором, обхватив голову руками. Не похож он сейчас был ни на бравого вояку, ни на синьора Помидора – просто смертельно уставший грустный человек.
      – Ну, чего тебе еще надо, мучитель? – безнадежно спросил он, подняв голову.
      – Мне нужно, чтобы ты убрался с глаз долой, – жестко сказал Кирк. Сейчас я выключу луч, вытолкну тебя из зоны взрыва и отправлю к ромуланской границе...
      Выражение лица Телриса слегка изменилось.
      – А почему ты не даешь умереть спокойно? – прошипел он.
      – А потому, что ты отвезешь мое личное послание проконсулу, – все так же жестко сказал Кирк.
      – Что-о? – брови Телриса полезли вверх.
      – А вот то. Ты передашь ему, то есть ей, что Федерация и я лично предупреждаем Ромуланскую империю – не лезьте к нам, мы наготове. Граница охраняется, и всякий, кто к нам полезет, будет бит... Передай ей также, тут голос Кирка на секунду пресекся, – что из-за вас я потерял своих лучших друзей... И если мы с тобой еще встретимся, Телрис, то я этого не забуду.
      Телрис помолчал, а потом высокомерно спросил:
      – У тебя все?
      – Нет, – ответил Кирк. Он сделал какой-то знак Зулу и сказал: Посмотри-ка на это, милейший.
      Внезапно изображение на экране перед Кирком задрожало, а на боковом мониторе перед носом "Элизена" что-то полыхнуло.
      – Что это? – испуганно спросил Телрис.
      – А это мы по тебе стрельнули из носовой башни – заметь, калибр не главный и выстрел предупредительный. Пока что, – пояснил Кирк.
      – Откуда у вас столько энергии? – глаза Телриса полезли на лоб.
      – От верблюда. Ну, так что скажешь?
      – Я передам твое послание, Кирк. Жди ответа, – хрипло проговорил Телрис.
      – Буду ждать. Конец связи.
      Когда "Энтерпрайз" с большим ускорением выходил из зоны поражения, толкая перед собой "Элизен", Кирк смотрел на боковой монитор, на котором виднелось серебристое пятнышко – "Релта". В глазах сурового звездолетчика стояли слезы...

* * *

      "5...4... – отсчитывал мысленно Маккой последние секунды жизни. Неужели все?.. 3... 2... 1..."
      Он изо всех сил зажмурился.
      Потом открыл глаза.
      А как же взрыв?..
      Он обалдело посмотрел на своих товарищей. Судя по всему, они тоже были живы, хоть и сидели с дикими от удивления глазами и открытыми ртами.
      Маккой посмотрел в иллюминатор и поразился еще больше.
      Все пространство вокруг станции кишело какими-то блуждающими огоньками; полупрозрачные сгустки, сверкая и переливаясь, образовали совершенно фантастическую картину: будто сборище безумных медуз с фонариками в темных глубинах неведомого океана...
      Не сговариваясь, все трое подбежали к иллюминатору.
      – Что это? – перехваченным голосом спросила Лено, наблюдая за вихрем кружащихся в немыслимом танце зеленых, красных, золотистых переливчатых огоньков. – Это... наше чудовище?
      – Или то, что было им, – пробормотал Маккой и вдруг рассмеялся.
      – Что такое, доктор? – недоуменно спросила девушка.
      – Да, нет, ничего, просто я на своем веку повидал много новорожденных, – ответил ей с улыбкой тот.
      – Вы что, хотите сказать, что оно... она... было беременно? недоверчиво спросил Чехов.
      Маккой пожал плечами.
      – Да нет, не совсем так... Просто энергия, которая должна была способствовать разнесению станции в клочья, пошла на то, чтобы наше чудище объелось и размножилось почкованием, вот и все.
      – Как иногда бывает полезно для окружающих, когда сам любишь хорошенько поесть, – пробормотала Лено, с восхищением наблюдая за великолепным зрелищем детских игр новорожденных монстров.
      Внезапно где-то далеко, в самом низу огромной станции, раздался гулкий удар, и вдруг комнату залил яркий свет.
      – ... рит "Энтерпрайз", говорит "Энтерпрайз".
      – "Релта", ответьте командиру Кирку. "Релта", вы слышите? – зазвучал знакомый голос из коммуникатора на поясе Чехова.
      – Слышим, слышим! – заорал Маккой что было силы. – "Энтерпрайз", мы здесь!.. Джим, это я, костоправ!..
      Никогда еще Маккой не слышал, чтобы Кирк так радостно смеялся.
      – Ребята! – кричал он. – У вас все в порядке?! Все целы?
      Маккой отобрал у Чехова коммуникатор и, сам захлебываясь счастливым смехом, говорил:
      – Да, у нас все нормально, все целы, вот только, – он покосился на Чехова, – наш ромуланский дружок по милости лейтенанта валяется в нокауте, да еще, – он посерьезнел, – Спока нужно определить в медотсек. Как там с телепортацией?
      – Все в порядке... Да, а что там у вас случилось? – Долго рассказывать... – Так что, мы телепортируемся или же останемся тут жить?
      – Конечно, сейчас... Тебе стоит сказать только одно слово, старый ты коновал!
      Маккой глубоко вздохнул и произнес:
      – Вот и я говорю его: домой!..

      Все были снова вместе; все было в порядке. Ромуланцы убрались восвояси в направлении своей империи под свист и улюлюканье, унося конфиденциальное послание командира Кирка тамошнему проконсулу; к "Релте" пришвартовались еще два федеральных корабля, которые должны были охранять ее до прибытия высокопоставленной комиссии; старый монстр дезинтегрировался, разделившись на множество совсем еще юных, каковые юнцы, по мнению ученых "Энтерпрайза", еще долго не будут пиратствовать на межзвездных дорогах: остаточной энергии несостоявшегося взрыва им должно хватить надолго. Но, разумеется, опасности никто не преуменьшал, и поэтому в дальнейшем предполагалась серьезная работа по обеспечению безопасности полетов.
      Спок приходил в себя в изоляторе медотсека, Чехов и Лено ходили только парой, а Кирк, как только выдалась свободная минутка, потащил Маккоя в спортзал – дуться в райзэвей. Они проходили мимо кают-компании, когда Маккой вдруг остановился и, улыбаясь, поманил Кирка пальцем. Заинтригованный, командир приблизился.
      – Что там такое?..
      – Да вот, Скотта снова в своем репертуаре: опять на повестке дня у нас басни...
      Кирк отодвинул доктора плечом и заглянул вовнутрь.
      Точно. Инженер вещал, битком набитая аудитория, пораскрыв рты, почтительно внимала.
      Кирк кашлянул. Скотт оглянулся, увидел командира и заулыбался.
      – Добрый вечер, мистер Кирк, добрый вечер, мистер Маккой... А мы тут, как видите...
      – Да уж, вижу, – рассмеялся Кирк. Какие знакомые, дорогие ему лица...
      Как хорошо, что все обошлось.
      – О чем сегодняшний рассказ, мистер Скотт? – спросил он благодушно.
      – О марсианах, – скромно ответил инженер.
      – Уж лучше о марсианах, чем о призраках, – проворчал Маккой. – Не так страшно...
      – Ну, среди марсиан попадаются разные экземпляры, – заметил Спок, стоявший возле входа. Ради такого случая он выбрался из своего медотсека погулять.
      – Ага, – буркнул Маккой, покосившись на него. – Видал я как-то в своем медпункте парочку – у них острые уши, зеленая кожа, впалые щеки и огромные глаза.
      – Это совсем не удивительно, мистер Маккой, если принять во внимание степень вашей медицинской подготовки, – хладнокровно заметил Спок.
      Кирк не смог удержаться от смеха, когда увидел выражение лица доктора.
      Как хорошо, что они снова вместе...