Глава 36

В бассейне оздоровительного центра бурлили воздушные пузырьки. Бонни глубже погрузилась в воду и виновато посмотрела на Зою:

– Извините, что вчера огорошили вас своим сюрпризом. Я расскажу, как это получилось. Идею вечеринки подали Ted и Джефф. Очевидно, кто-то из их одноклассников на прошлой неделе участвовал в свадебной церемонии, нес кольца, и потом похвастался перед мальчишками.

– Кажется, я поняла, в чем дело. Джефф и Тео решили его переплюнуть, так ведь?

– Да, что-то вроде того. Им пришла в голову идея устроить для вас с Итаном вечеринку-сюрприз. К сожалению, они сначала обсудили свои планы с Синглтоном, а только потом пришли с ними ко мне. К тому времени Синглтон был уже на их стороне, и я оказалась в меньшинстве.

Слушая Бонни, Зоя решила, что будет лучше отнестись к этой истории по-философски.

– Не волнуйтесь, – сказала она. – Ведь они же хотели как лучше. А что ситуация получилась неловкая, так это ничего, в жизни всякое бывает.

В разговор вступила Аркадия, оккупировавшая другую часть бассейна:

– Я лично получила удовольствие от вечеринки, да и торт был – пальчики оближешь.

Бонни хихикнула:

– Да, это было программное заявление, сделанное языком кулинарии. Шоколадный торт, на котором красной глазурью выведены имена Зои и Итана.

– Признаюсь, торт выглядел очень драматично и совсем не походил на традиционный свадебный пирог, – согласилась Зоя.

– Совершенно верно, – сказала Бонни с довольным смешком.

Зоя откинулась назад и ухватилась обеими руками за края подводной скамьи. Было приятно чувствовать, как теплая вода обтекает тело. Только теперь Зоя осознала, как сильно она была напряжена все прошедшие сорок восемь часов.

Идея встретиться всем троим в оздоровительном центре принадлежала Аркадии. Бонни с радостью ухватилась за это предложение и быстро договорилась с Итаном, чтобы тот на время забрал ее сыновей в Найтвиндс. Зоя же присоединилась к двум женщинам, почувствовав, что ей какое-то время нужно побыть в чисто женском обществе. Жить бок о бок с настоящим мужчиной оказалось непросто.

Просторный зал оздоровительного центра был выложен плиткой с причудливым рисунком, в котором было нечто декадентское. В этом центре основной акцент был сделан на водные процедуры. Вокруг одного большого бассейна располагалось несколько средних и совсем маленьких, с горячей и холодной водой. По углам журчали фонтанчики и водопады. В соответствующих местах были услужливо разложены махровые халаты. Одни женщины нежились в воде, кто-то в купальниках, кто-то – без, другие лежали на специальных кушетках, поставленных в альковах, и наслаждались расслабляющим массажем.

– Если уж быть совсем честной, – призналась Бонни, – я не очень-то старалась помешать подготовить эту вечеринку.

Зоя запрокинула голову и подумала, что ее философский подход к теме, кажется, сработал.

– Ничего страшного. Я вас понимаю, вам очень хотелось видеть Итана снова женатым, и вы увлеклись этой идеей.

Бонни посерьезнела:

– Не совсем так. Чего мне хотелось, да и сейчас хочется, так это чтобы вы с Итаном дали своему браку шанс на выживание. Ведь у вас с ним уже был роман, а теперь появилось и свидетельство о браке. Почему бы на какое-то время не оставить все, как есть? Пусть события развиваются своим чередом, а что из этого получится, будет видно.

– А ведь Бонни права, – поддержала ее Аркадия. – Развод – процедура не из дешевых, даже если никто из супругов не собирается судиться из-за имущества. Вам с Итаном сейчас только счетов от адвокатов не хватает.

– Расходы по разводу я смогу оплатить позже, когда получу деньги за свою долю акций «Клиленд Кейдж», – тихо сказала Зоя. – У меня и в мыслях не было заставлять Итана платить за то, чтобы выбраться из этой ситуации.

Бонни вздохнула:

– Я знаю Итана, он обязательно захочет взять половину расходов на себя. Для него это вопрос чести.

– Это не вопрос чести, а просто бизнес, – возразила Зоя.

Бонни стала делать ногами «ножницы» под водой.

– А может быть, Итан совсем не хочет, чтобы его спасали от этого брака? Вы с ним обсуждали это?

– Нет, но я уверена, что он хочет стать свободным.

Несмотря на расслабляющее действие воды, Зоя почувствовала знакомое напряжение в спине между лопатками. Вдобавок ко всему прочему она поймала себя на мысли, что начинает сердиться. «Вот тебе и философский подход!»

– Этот брак его связывает, с чего бы он стал стремиться его сохранить?

Аркадия вскинула платиновые брови:

– Может быть, из соображений удобства? В конце концов, вы же спите вместе? Так что такого в том, чтобы оставаться женатыми до тех пор, пока вы оба не будете готовы разойтись? Неужели это так серьезно?

– Поверь мне, серьезно, – убежденно проговорила Зоя. Аркадия не унималась:

– Почему?

Зоя подтянула колени к груди и обхватила их руками.

– Потому. Брак – это всегда серьезно.

– Я сомневаюсь, что Итан ждет не дождется очередного развода, – сказала Бонни. – Если уж говорить начистоту, Итан, в сущности, очень старомоден в некоторых вопросах.

– Старомоден? Итан? – изумилась Зоя. – Да он был женат четыре раза!

– А может, ему просто долго не везло? – предположила Аркадия. – А что, такое бывает.

Зоя почувствовала, что ее загоняют в угол.

– Вы хотите сказать, что все четыре брака объясняются только невезением? А вам не кажется, что это, мягко говоря, некоторое преувеличение?

– Про три первых брака я вам уже рассказывала, – напомнила Бонни. – А обстоятельства четвертого вы сами знаете. Я не вижу вины Итана в этом последнем браке.

Зоя насторожилась:

– Что вы имеете в виду? Это ведь он предложил, чтобы мы поженились.

Бонни проигнорировала ее реплику:

– Я говорю как заботливая невестка и как человек, который знает Итана лучше, чем вы все. Так вот, по моему глубокому убеждению, Итану не пойдет на пользу, если ему придется пережить стресс четвертого развода. Во всяком случае сейчас.

– Не волнуйтесь, со стрессом Итан как-нибудь справится, – пробурчала Зоя.

– Я в этом не уверена. Он очень ранимый.

Зоя поморщилась:

– Это Итан-то ранимый? Да что вы, Бонни! Но Бонни упорно стояла на своем:

– У него сейчас трудный период, начинать бизнес с нуля на новом месте всегда трудно, вам ли не знать, каково это. К тому же у него есть серьезный конкурент – «Раднор». Ему нужно устанавливать контакт с полицией, заводить связи с уличными осведомителями, привлекать платежеспособных клиентов.

– Минуточку, минуточку, – перебила Зоя, – я и есть платежеспособный клиент, во всяком случае, скоро я смогу заплатить за услуги.

– Возможно, но пока, согласитесь, Итан не получил от своей работы никаких доходов. Если разобраться, вы обошлись ему очень недешево.

– И вынуждать его оплачивать половину расходов по разводу было бы просто несправедливо, – поддержала Аркадия. – Эти расходы лягут на него дополнительным бременем, что сейчас совсем некстати.

– Ну и ну! – Зоя посмотрела сначала на Бонни, потом на Аркадию. – Ушам, своим не верю! Вы ведь нарочно заманили меня сюда? Вы устроили против меня заговор! Я-то думала, что пришла отдохнуть и расслабиться, а вместо этого попала в засаду.

– Не кипятись, – примирительно сказала Аркадия. – Мы с Бонни всего-навсего считаем, что вам не стоит торопиться с решениями. Что плохого, если на какое-то время все останется, как есть?

– Речь идет о браке, – возразила Зоя. – Это очень серьезный вопрос, во всяком случае, для меня. Возможно, тот, для кого этот брак уже четвертый, думает иначе.

Бонни вступилась за Итана:

– Итан к каждому из своих браков относился серьезно. Честно говоря, я подозреваю, что вам придется самой делать первый шаг. Очень сомневаюсь, что Итан заговорит о разводе первым.

Зоя сглотнула.

– Значит, это сделаю я,

Аркадия подняла ступню над поверхностью бурлящей пузырьками воды н стала разглядывать ноготь, покрытый платиновым лаком.

– Ты действительно так жаждешь развода?

Зоя поколебалась, прежде чем ответить;

– Я не хочу чувствовать, что удерживаю Итана в клетке.

Бонни рассмеялась:

– Поверьте мне, если Итан захочет вырваться из клетки, вы сразу об этом узнаете.

Поняв, что переубедить подруг ей не удастся, Зоя решила сменить тему. Она пристально посмотрела на Аркадию:

– Хватит говорить обо мне, лучше расскажи о себе.

– А что мне рассказывать?

– Как тебе понравился Новый Орлеан?

Аркадия медленно опустил ногу под воду, и на ее лице появилось странное выражение.

– Очень понравился.

Мужчины расположились в тенистой части патио. Джефф и Тео плескались в бассейне, играя с большим надувным мячом.

Стэгг развалился в шезлонге, Синглтон устроился в одном плетеном кресле, Итан занял другое и, держа в руке банку колы, наблюдал за играющими детьми.

Итан взглянул на тарелку с остатками чипсов и соленых крендельков. Рядом стоял переносной холодильник, в котором он принес в патио банки с газировкой. Итан догадывался, что Бонни не одобрила бы подобного меню для перекуса после школы, но утешал себя мыслью, что Джефф и Тео еще успеют нагулять к обеду здоровый аппетит. Кроме того, он честно выполнил свой долг, заставив мальчиков густо намазаться солнцезащитным кремом.

– Не понимаю, зачем тебе спешить с разводом, – неторопливо заметил Гарри Стэгг, откидываясь на мягкую спинку розового шезлонга. – Мне показалось, что вы с Зоей отлично ладите. К тому же развод – штука дорогая, я сам однажды разводился и до сих пор с ужасом вспоминаю, как подписывал чеки от адвоката. Это был кошмар.

– Он прав. – Синглтон приподнялся и зачерпнул из карелки пригоршню картофельных чипсов. – Вам сейчас совсем ни к чему лишние расходы, у вас их и так предостаточно. Когда создаешь новую компанию, это всегда риск, так что лучше поберечь деньги.

– Дело не в деньгах, – пробурчал Итан. – Все гораздо сложнее.

– Ты уверен? – Гарри был настроен скептически. – Зоя сама тебе сказала, что хочет развестись?

– Пока нет, – признался Итан, – но я уверен, что после заседания совета директоров она поднимет этот вопрос.

Синглтон с набитым ртом поинтересовался:

– Вам правда не терпится получить развод в четвертый раз?

– Да нет. Я уже проходил через эту процедуру три раза, что бы там кто ни говорил, развод никогда не бывает простым, это всегда морока.

– Совершенно верно. – Синглтон проглотил чипсы и запил их газировкой. – Тогда зачем торопиться? Стэгг верно подметил, сейчас вы с Зоей очень хорошо ладите. Вот когда у вас начнутся проблемы, тогда только имеет смысл задуматься о разводе.

– Не думаю, что все будет так просто, – предположил Итан.

– Аркадия сказала, что Зоя согласилась заняться интерьером твоего дома, – заметил Гарри.

– Да, и что из этого? – Итан тоже подкрепился чипсами. – Это входило в условия нашего делового соглашения.

– Как что из этого? Ты же не собираешься разводиться с ней именно тогда, когда она будет заниматься интерьером, – резонно заметил Гарри. – Развод будет отвлекать ее от работы, а это, между прочим, опасно.

Итан недоуменно вскинул бровь:

– Опасно? Почему?

– Стэгг прав. – Синглтон снова говорил с полным ртом. – Подождите, пока Зоя закончит с оформлением вашего дома, а уж потом заводите с ней разговор о разводе. Во время развода люди становятся слишком эмоциональными, а случается, даже странными и непредсказуемыми.

Итан задумался, вспоминая свои предыдущие разводы. Да, действительно, в чем-то он был и странным, и непредсказуемым. И это при том, что все его разводы были, что называется, цивилизованными.

– Посуди сам, – сказал Гарри. – Тебе же нужно что-то делать с этим ужасным розовым цветом. Ремонт тебе необходим, так что не советую рисковать.

– Это верно, – веско заметил Синглтон. – Мужчина не может жить среди такого количества розового. Во всяком случае, долго не может. Это вредно для здоровья.

Итан пожал плечами:

– Через некоторое время к розовому привыкаешь. Гарри и Синглтон разом повернулись друг к другу и переглянулись через темные очки.

– Он начинает к этому привыкать, – зловеще произнес Синглтон.

– Страшное дело, – тяжко вздохнул Гарри. – Это дурной знак. Надо срочно принимать меры, у него уже начинается размягчение мозгов.

Синглтон снова посмотрел на Итана:

– Послушайте, давайте пока оставим в покое розовое. Я подозреваю, что вы усложняете ситуацию, а на самом деле все проще. Обратимся к фактам. Насколько я понимаю, ни вы, ни Зоя еще не начали поглядывать налево?

– С тех пор, как мы вернулись в Уисперинг-Спрингз, я был слишком занят, чтобы куда-то поглядывать. То же самое могу сказать и о Зое. Ни у нее, ни у меня не было времени на нормальную светскую жизнь.

Синглтон повертел в руке банку с колой и со знанием дела заметил:

– Не уверен, что такое явление, как нормальная светская жизнь, вообще существует в природе.

Гарри серьезно задумался над его словами.

– Гм, а ведь это, пожалуй, так. Во всяком случае, у меня ее точно никогда не было.

Итан посмотрел на Гарри с сомнением:

– А как же Новый Орлеан?

– Ну, это совсем другое.

Темные очки надежно скрывали выражение его глаз. Но Итан не собирался отступать:

– Там было нормально?

Губы Гарри слегка дрогнули в подобии улыбки.

– Не знаю, что ты считаешь нормальным, но в Новом Орлеане было очень хорошо.

Синглтон решил подвести черту под дискуссией:

– Вот что я вам скажу, Итан, предоставьте Зое первой поднять вопрос о разводе. Тогда вы точно будете знать, что она этого хочет.

– Ладно, я над этим подумаю.

Однако в действительности Итан боялся, что не выдержит неопределенности. Собственный опыт научил его, что брак – это такая штука, которая или существует, или ее нет, вроде как беременность. Или ты женат, или нет. А болтаться где-то посередине, не чувствуя твердой почвы под ногами, – это у него всегда плохо получалось.

Глава 37

Зоя стояла посреди очень широкой, очень роскошной и очень розовой гостиной. Держа в руках блокнот с бумагой в клеточку, она набрасывала план комнаты. Было нелегко представить это помещение без броской мебели. Зоя удивлялась, какое мощное воздействие способен оказывать розовый цвет во всех его тонах и оттенках.

«Однако у дома хорошая основа», – думала Зоя, мысленно освобождая интерьер от мебели и драпировок. Все комнаты имели хорошие размеры и были удачно расположены, что позволяло пользоваться преимуществами естественного потока энергии. Возможно, даже удастся каким-то образом очистить от мрачных флюидов домашний кинотеатр. За последние шесть месяцев Зоя научилась многому, в частности, она поняла, что в теориях фэн-шуй и Васту действительно что-то есть. Изменяя убранство некоторых комнат, она могла изменять и их невидимую ауру.

В этот вечер дом остался в распоряжении Зои, так как Итан, Бонни и мальчики отправились на какое-то школьное мероприятие. Зоя чувствовала, что в Найтвиндсе заложен большой потенциал. Возможно, она смогла понять это именно сейчас, потому что в первый раз осталась в доме одна и могла не переживать о том, что ее очень сильно отвлекает владелец дома.

Сегодня, впервые открывая своим ключом дверь большого дома и входя внутрь, Зоя испытала странное чувство. Формально дом считался и ее домом тоже, ведь она хотя бы временно была законной женой Итана.

Закончив делать наброски гостиной, Зоя подошла к большой картине, висевшей над камином. Это был портрет Камелии Фут. В улыбке Камелии сквозила насмешка, даже издевка, но вместе с тем в ее облике чувствовалось нечто трагическое. Она вышла за Фута из-за денег, и поначалу, возможно, брак с ним представлялся ей выгодной сделкой. Но в конечном счете он не принес ей счастья.

Зоя отвернулась от портрета и прошла в официальную столовую. За ярдами розовых драпировок угадывались сгущающиеся тени, на пустыню опускалась ночь. Окна других домов мерцали вдалеке, как множество маленьких драгоценных камней, небрежно разбросанных по земле. Зоя долго стояла у окна, завороженная зрелищем.

Звон дверного колокольчика вывел Зою из оцепенения. Она так глубоко погрузилась в свои мысли, что даже не слышала, как к дому подъехала машина. Зоя быстро пошла к двери, удивляясь, что школьное мероприятие так рано закончилось.

Но когда она заглянула в дверной глазок, то увидела не Итана, а Кимберли Клиленд.

«Этого мне только не хватало!» У Зои было сильное искушение не открывать дверь, но ее машина стояла на подъездной дороге, значит, Кимберли уже знала, что дома кто-то есть. Зоя с большой неохотой открыла дверь.

– Зачем ты приехала?

– Сара!

Кимберли улыбнулась дрожащими губами. Она была в черных брюках и черной шелковой блузке. Ее блеклые белокурые волосы были собраны в конский хвост. С плеча свисала на ремне большая дорожная сумка из мягкой черной кожи, видимо, очень дорогая.

– Можно мне войти? Мне нужно с тобой поговорить.

– Меня зовут Зоя, и если ты приехала, чтобы предложить Итану очередную взятку, тебе придется зайти в другой раз, Итана нет дома.

Кимберли замотала головой. Ее глаза потемнели, как если бы она испытывала какое-то сильное чувство, например боль.

– Нет, мне нужно поговорить не с ним, а с тобой.

– Как ты меня нашла?

– Сначала я поехала к тебе на квартиру, там тебя не оказалось, и я решила, что ты здесь.

– Где Форрест?

– Дома. Он не знает, что я в Уисперинг-Спрингз. Я ему оставила записку, что на несколько дней поехала к матери.

– Если ты приехала умолять меня не голосовать за слияние компаний, то не трать время зря, я не передумаю.

– Да, я приехала тебя умолять… – У Кимберли дрожал голос, в глазах блестели слезы. – Ради Бога, выслушай меня, это все, о чем я прошу. Если хочешь, я готова встать перед тобой на колени. Слишком многое поставлено на карту.

После убийства Престона многие члены семейства Клилендов перестали разговаривать с Зоей, и Кимберли была из их числа, Зоя это хорошо помнила. А когда она была заточена в «Кэндл-Лейк-Мэнор», Кимберли стояла на стороне мужа и ею родных. «Я ей ничем не обязана, абсолютно ничем», – напомнила себе Зоя.

Но когда она уже собиралась захлопнуть дверь перед носом у Кимберли, ей вдруг вспомнились слова Итана: «Если сомневаешься и не знаешь, что делать дальше, надо взбаламутить воду и посмотреть, какие пузырьки всплывут на поверхность».

Вполне возможно, что Кимберли – единственный человек, который, не желая того, способен опровергнуть алиби Форреста Клиленда. «Я ничего не потеряю, – подумала Зоя, – если поговорю с ней, ведь сейчас, когда Кимберли в отчаянии, она, возможно, забудет об осторожности и, если на нее как следует надавить, может проболтаться». Не исключено, что она обронит какое-то слово или фразу, которые можно будет использовать для доказательства вины Форреста.

– Ну ладно, заходи.

Зоя отступила от двери, пропуская гостью.

– Спасибо. – Кимберли с явным облегчением быстро вошла в холл. Здесь она остановилась и огляделась с возрастающим недоумением. – Как… необычно.

– Прежний владелец дома построил его для своей жены, она обожала розовый цвет.

– Это заметно.

– Проходи в гостиную. – Зоя проводила Кимберли в комнату и указала на диван: – Садись.

Сама она села на стул по другую сторону от кофейного столика из розового мрамора. Зоя решительно не собиралась предлагать Кимберли чай или кофе, если, конечно, та не разговорится и не начнет рассказывать что-то важное.

Кимберли с некоторой опаской села и положила рядом с собой элегантную черную сумку. Некоторое время она молча разглядывала Зою, чуть нахмурив лоб, потом нарушила затянувшееся молчание:

– А ты очень хорошо выглядишь.

– Ты хочешь сказать, для сумасшедшей? – Зоя одарила гостью ослепительной, но не искренней улыбкой. – Да, я в отличной форме. Я правильно питаюсь и много бываю на свежем воздухе. Но знаешь что, Кимберли? В «Кэндл-Лейк-Мэнор» я еле выжила. Конечно, вина за то, что я там оказалась, лежит на всех Клилендах, но больше всего я виню Форреста.

Лицо Кимберли превратилось в напряженную маску.

– Клянусь тебе, он делал только то, что считал для тебя лучшим. Ты была очень больна.

– Только не надо мне врать, не стоит усугублять ситуацию. Мы обе знаем, почему я оказалась в клинике: Форрест заплатил кругленькую сумму Йену Харперу, чтобы тот упрятал меня с глаз долой.

Кимберли нервно сплела пальцы.

– Я понимаю твое возмущение и обиду, но что нам оставалось делать? В первые недели и месяцы после смерти Престона ты была сама не своя. Особенно после того, как побывала в коттедже. Взять хотя бы твои обвинения против Форреста. Скажи, что произошло в тот день, когда ты вернулась в коттедж? Что ты там такое увидела, что привело тебя в такое странное состояние?

– Я думала, ты пришла поговорить со мной о моей доле акций «Клиленд Кейдж».

– Извини, я отвлеклась. – Кимберли заломила руки. – Дело в том, что я много раз задавалась вопросом, почему после второй поездки в этот злосчастный коттедж ты сорвалась. Ты утверждала, что слышишь какие-то голоса. Если хочешь знать, слушать об этом было страшно.

– Если придерживаться фактов, я никогда не утверждала, что слышу голоса стен.

– Но ты говорила о каком-то споре, который ты слышала.

– Нет, ничего такого я не говорила. Я только сказала, что там ощущалась ярость. Для того чтобы понять, что убийца Престона был одержим яростью, мне совсем не обязательно было слышать голоса стен. Неужели ты не понимаешь, Кимберли, это было очевидно: растоптанные цветы, разбитый фотоаппарат – все это доказывало, что убийцей был человек с больной психикой.

– Полицейские сказали, что убийца Престона нашел в его кошельке совсем мало денег и от этого пришел в ярость. И мне кажется, что в этом есть своя страшная логика. – Кимберли сильнее сжала пальцы. – Но это не означает, что убийца был ненормальным.

– Ну нет, этот убийца был явно ненормальным.

– Откуда ты знаешь?

– Может быть, нужно быть самому ненормальным, чтобы это понимать.

Ответ Зои поразил Кимберли, она расширила глаза:

– Так ты признаешь, что не вполне здорова?

– Давай вернемся к цели твоего приезда сюда. Особенно меня интересует тот момент, что ты скрыла свою поездку от Форреста.

– Он бы не позволил мне поехать, – прошептала Кимберли. – Если он узнает о моем поступке, то очень рассердится.

– Интересно, о каком поступке ты говоришь?

Кимберли встала, по-прежнему не разжимая рук, и понурила голову.

– Я приехала потому, что больше не могу жить с чувством вины. Зоя, ради Бога, прости меня.

Зоя замерла, затем осторожно встала со стула, почему-то ей вдруг стало трудно дышать.

– С чувством вины? – переспросила она. – Что ты имеешь в виду?

– Честное слово, я очень, очень старалась об этом не думать, но у меня больше нет сил притворяться. – Кимберли подняла голову. Казалось, она тонула в собственных непролившихся слезах. – Ты права, я боюсь, что Форрест мог… что, возможно, это он убил Престона.

– Боже правый…

– Но не из-за акций.

– Какие у него еще могли быть мотивы?

– Думаю, он мог узнать о том, что я… – Кимберли замолчала и вытерла слезы тыльной стороной ладони, – Ох, Зоя, мне так трудно говорить…

Зоя обошла вокруг стула и ухватилась за его высокую спинку из позолоченного дерева.