Уисперинг-Спрингз (№2) - Странные игры

Джейн Энн Кренц

Странные игры

Моему брату Джеймсу Кастлу, с любовью. Спасибо за помощь.

Глава 1

Он терпеть не мог дел, которые вели к такой вот развязке.

Итан Труэкс закрыл папку, положил ладони на небольшой круглый стол и поднял взгляд на человека напротив, в кресле-недомерке, типичном для отелей не слишком высокого класса.

– Вы уверены, что этим цифрам можно верить?

– Полностью и абсолютно, – ответил консультант по инвестициям с доверительной улыбкой. – Я скачал их с личного лэптопа Кэтрин Комптон прошлой ночью, когда она, наконец, соизволила отойти ко сну.

– Да, вы что-то говорили о том, что сблизились с боссом. У Декстера Морроу вырвался смешок, из тех, которыми мужчины обмениваются в раздевалках и за стойками баров.

– Вот именно, сблизился. Настолько, что по опыту знаю, какова она в постели. Можете мне поверить, почти так же хороша, как во главе своей компании.

Итану удалось остаться бесстрастным, хотя это и потребовало некоторых усилий (в конце концов, его работа – защищать достояние, а не доброе имя клиента).

За окном стоял теплый безоблачный день, которыми так славилась Аризона. Солнце щедро изливало свет на голубую плитку бассейна и шезлонги вокруг. Однако в номере было скорее зябко, и кондиционер тут был совсем ни при чем.

Небрежно, как и подобает человеку с положением, Морроу положил ногу на ногу. Рубашка на нем была кремового оттенка, с единственной черной полоской по вороту, безупречно подходящая к легким брюкам от модного дизайнера и удобным дорогим кожаным мокасинам. На запястье поблескивали золотые швейцарские часы.

Декстер Морроу был парень не промах: дела вел в роскошном офисе, по средам отдыхал от тяжких трудов за гольфом, а клиентов водил по элитным местам вроде Дезерт-Вью кантри-клуба. В Уисперинг-Спрингз было еще поискать такого везунчика.

Итан собирался положить всему этому конец.

– Что ж, – сказал он вполголоса, внезапно чувствуя себя готовым к решающему удару, – считайте, что сделка состоялась.

Морроу с жадным интересом уставился на металлический чемоданчик у его ног.

– Наличные?

– В малых купюрах, как условлено, – кивнул Итан и подтолкнул чемоданчик в его сторону.

В мире, что успел шагнуть далеко вперед, где деньги в мгновение ока переводились из одной точки земного шара в другую, такие вот чемоданчики с наличностью все еще были в ходу у тех, кто не желал оставлять никаких электронных улик.

Морроу ухватил чемоданчик за ручку и водрузил на стол. Он изо всех сил притворялся, что ему, в общем, все равно, но это не слишком удавалось. Руки у него тряслись так, что замок открылся только со второй попытки. «Вот это, я понимаю, алчность», – подумал Итан.

Крышка откинулась, показав аккуратно прихваченные резинками стопки банкнот. Теперь от Морроу исходили волны возбуждения, очень похожие на примитивную похоть.

– Будете пересчитывать? – осведомился Итан.

– Нет, это займет слишком много времени, а мне пора в контору. Не хотелось бы, знаете ли, привлекать лишнее внимание. – Поколебавшись, он сунул руку между стопками. – Этотак, на всякий случай…

Итан поднялся и, тоже на всякий случай, отступил на пару шагов. Невозможно предсказать реакцию загнанного в угол человека, она может быть самой неожиданной.

С минуту Морроу тупо смотрел на стопку белой бумаги, только сверху прикрытую настоящей двадцаткой. Казалось, он силится взять в толк, что это может означать. Внезапное озарение заставило его щеки налиться густой багровой краской. Оставив чемоданчик, он резко выпрямился.

– Что, черт возьми, здесь происходит?!

Дверь ванной распахнулась. Появилась Кэтрин Комптон с каменным от сдерживаемой ярости лицом.

– Позволь задать тебе тот же вопрос, Деке! – Красивое лицо исказилось, но тут же окаменело вновь. – Впрочем, это пустая трата времени. Ответ мне известен. Ты собирался продать мистеру Труэксу строго конфиденциальную информацию!

– Что?! – На лице и в глазах Морроу мелькнул панический страх. – Он представился мне как Уильяме!

– Труэкс, – подтвердил Итан. – Тот самый Труэкс, из «Труэкс инвестигейшнз».

Морроу помолчал, конвульсивно сжимая и разжимая пальцы, словно все не мог сложить картину воедино.

– Так это было… частное расследование?

– Совершенно верно.

Итан никак не предполагал, что это обернется для Морроу таким потрясением. Тот, кто успел заработать репутацию афериста, должен быть готов рано или поздно засыпаться, разве не так? Притом ему, можно сказать, ничего и не грозило. В таких случаях наниматель предпочитает замять дело. Кому нужна лишняя шумиха?

– Я обратилась к мистеру Труэксу на прошлой неделе, Деке. Когда начала кое-что подозревать.

– Но, дорогая! – Морроу воздел руки в просительном жесте. – Ты не понимаешь!..

– О нет, я вот именно все понимаю, – возразила Кэтрин. – Некоторое время тебе удавалось водить меня за нос, но с этим покончено.

Морроу адресовал Итану короткий, полный бессильного гнева взгляд и снова повернулся к ней:

– Ты совершаешь чудовищную ошибку!

– Отнюдь! – отрезала Кэтрин.

– Послушай, дорогая, послушай! – зачастил он. – Я заподозрил утечку и то, что это кто-то из твоего ближайшего окружения! Думал вывести на чистую воду ублюдка, который пытается тебя поиметь!

– Уже поимел, и ублюдок этот – ты.

– Неправда! Это не так! Я любил тебя… люблю! Я всего лишь защищаю твои интересы! Когда Труэкс начал прощупывать меня на предмет информации, я решил, что это ниточка, понимаешь? Ниточка к главной фигуре. Я здесь только для того, чтобы его подставить! Я ему подыгрывал, и…

– Не нужно так волноваться, – холодно перебила Кэтрин. – Я не стану выдвигать обвинений. Судебный процесс только навредил бы компании. «Комптон инвестментс» основана на доверии и долгих плодотворных связях, неразумно подрывать эти основы в глазах клиентов. – Она улыбнулась одними губами. – Ты и сам принимал их близко к сердцу, не так ли, Деке? Иначе не продержался бы у нас больше года.

– Говорю, ты все неправильно понимаешь!

– Можешь быть свободен. В офисе тебя ждет человек из секьюрити. Он проследит за сборами, заберет ключи и проводит тебя к выходу. Ну, ты и сам знаешь. Стандартная процедура для подобных ситуаций. Никто не узнает о причине твоего ухода из компании, да это и не нужно. Наверняка все, вплоть до рассыльных, знали о наших отношениях. Все решат, что таким образом мы поставили на них точку. Ведь, если роман был не между равными, со сцены сходит подчиненный, а не босс.

– Кэтрин, ты не можешь так с нами поступить!

– Не с нами, а с тобой. Кстати, о ключах. Верни-ка мне тот, что от квартиры. Попользовался пару месяцев – пора и честь знать. Он тебе больше не понадобится. – Она протянула руку ладонью вверх.

– Ты совершаешь чудовищную ошибку! – хрипло повторил Морроу.

– Наоборот, исправляю. Свою самую чудовищную ошибку я совершила, связавшись с тобой. Ключ! – Голос ее приобрел угрожающие интонации. – Живо!

Морроу отшатнулся. На Итана произвела впечатление скорость, с которой он выдернул из кармана связку ключей. После короткой борьбы с колечком он бросил ключ Кэтрин.

– На всякий случай я поменяю замок – лишняя предосторожность не помешает. – Она сунула ключ в сумочку. – За вещами можешь не заезжать. Я собрала все, что накопилось: рубашки, бритву и прочее – и по дороге на работу забросила к тебе домой.

Морроу скорчил лицо в конвульсивную гримасу, смесь ненависти и отчаяния, и повернул эту гротескную маску к Итану.

– Это твоих рук дело, сукин сын! Но не надейся, что это пройдет тебе даром! Ты еще пожалеешь, что со мной связался!

Не утруждаясь ответом, Итан вынул из кармана крохотный магнитофон, демонстративно им помахал и выключил запись. Кровь отлила у Морроу от лица, и оно стало пепельно-серым. Стиснув зубы – быть, может, из страха не совладать с собой и наговорить еще больше, – он схватил свой кейс и как ошпаренный бросился к двери. Ручку он сжимал так, что костяшки пальцев совершенно побелели.

Когда дверь захлопнулась, в номере воцарилась тишина. Казалось, даже стены затаили дыхание. Кэтрин стояла, не сводя взгляда с двери, в эти минуты очень похожая на каменное изваяние.

– Как вы думаете, Итан, намерен он выполнить свою угрозу? – наконец спросила она.

– Его угрозы меня не волнуют, – отмахнулся он, сунул в чемоданчик брошенную Морроу пачку пустой бумаги с двадцаткой наверху и защелкнул замок. – У таких, как он, кишка тонка, да и не в его интересах идти на «мокрое». Поверьте, я знаю этот сорт. Пойманные с поличным, они предпочитают смыться да получше замести следы. Не позже завтрашнего дня ноги Морроу не будет в городе, а еще через недельку он уже пустит корни в другом месте и примется за старое.

– Вот как? Значит, я оказываю миру плохую услугу тем, что не выдвигаю обвинений?

– В ваши задачи не входит оказывать миру благодеяния, – сказал Итан без малейшего осуждения. – Вам и без того есть чем заняться. Тянуть на себе компанию – дело нелегкое.

– Еще какое нелегкое, – согласилась Кэтрин. – И вы правы: интересы компании – прежде всего. У нас сейчас самый разгар очень деликатных переговоров, не говоря уже о том, какая на мне ответственность: только здесь, в Уисперинг-Спрингз, три отделения, да еще в Финиксе. Судебный процесс задел бы сотни наших клиентов и весь служебный состав. Я в долгу перед всеми этими людьми и не могу обмануть их доверие.

Босс как он есть, босс до мозга костей, подумал Итан.

– А знаете, – вдруг сказала Кэтрин, сникнув. Теперь, когда все было позади, у нее уже был не столь победоносный вид, – я бы ни за что не поверила, что однажды позволю мужчине вот так обвести меня вокруг пальца. Думала, что могу всегда положиться на свой нюх – он поможет учуять афериста за сотню шагов!

– Ну, правильно. Вы и учуяли. – Итан закрыл чемоданчик и переставил его со стола на пол. – Иначе не позвонили бы мне и не предложили его прощупать, верно?

Кэтрин заметно удивилась. Очевидно, ей не приходило в голову посмотреть с этой точки зрения. Немного поразмыслив, она кивнула с посветлевшим лицом.

– В самом деле, мистер Труэкс. Спасибо, что поставили меня перед этим выдающимся фактом. За всей этой суматохой я как-то подзабыла, что сама заподозрила неладное. Роман был слишком идиллическим для реальности.

Она первой зашагала к двери. Итан подхватил чемоданчик и вышел следом, прикрыв за собой дверь.

– Я даже подумывала о браке… – Он молча кивнул.

– Это был бы мой второй брак.

Он снова кивнул. Они приблизились к лифту. Кэтрин подождала, пока он нажмет кнопку вызова, и продолжала:

– Первый муж сделал мне предложение потому, что мечтал прибрать к рукам компанию моего отца, – она хмыкнула, – а когда понял, что я намерена сама вести дела в «Комптон инвестментс», подал на развод.

Итан обратился ко всем богам сразу с просьбой поскорее прислать лифт на их этаж. Не то чтобы он не сочувствовал Кэтрин или не понимал ее желания выговориться, обычно он даже старался вызвать клиента на разговор, когда все уже бывало кончено, и относился к этому как к завершающей фазе своего задания, но в этот день испытывал единственную потребность – поскорее оказаться дома. Он устал, устал до дрожи в коленях.

Как правило, довольно было разрешить проблему и поставить виновника перед фактом, как, словно в виде награды, следовал радостный подъем, всплеск адреналина, на котором удавалось какое-то время протянуть, прежде чем поддаться усталости. На сей раз, этого не случилось. Может, потому, что в последнее время он почти не спал.

Сама по себе бессонница не была чем-то из ряда вон выходящим. Стоял ноябрь, не самый удачный месяц, и, если верить прошлому опыту, предстояло мучиться от недосыпа вплоть до декабря…

Слава Богу, лифт, наконец, соизволил открыть двери. Кэтрин шагнула внутрь, Итан за ней.

– А вы? Вы были женаты, хоть раз?

– О да! – усмехнулся он.

– Тяжкий развод? – полюбопытствовала Кэтрин.

– Три, и все тяжкие.

Она неодобрительно сдвинула брови. Один развод – дело житейское, два еще можно извинить, если вспомнить, в какое время живем, но три… три развода в жизни одного человека заставляют думать, что с ним что-то не так.

– А сейчас вы женаты?

Итан подумал о Зое, что ждет его дома. Нарисовал ее себе по памяти. Вот она сидит напротив него за столом во время завтрака, такая живая, полная энергии, в брючном костюме аметистового оттенка. В потоке утреннего света, льющегося из окна, темно-рыжие волосы Зои искрятся, словно унизанные драгоценными камнями. Но глаза у нее, как обычно, туманные, загадочные.

Его женщина. Жена.

Он носил этот образ как талисман против темных сил ноября, что как будто сговорились ставить ему подножку. Он смотрел в прошлое, потому что боялся заглянуть в будущее, совершенно уверенный, что рано или поздно темные силы возьмутся за него всерьез и отнимут Зою.

– Женат ли? Что-то вроде того, – сказал Итан, нажимая кнопку нижнего этажа.

Глава 2

День, можно сказать, задался. Ни единой кричащей стены.

Для обычного дизайнера понятие «кричащий» означает всего лишь неудачное сочетание красок или размещение окон, но для дизайнера-экстрасенса, болезненно чувствительного к ауре помещения, ко всем этим следам прошлого насилия или безумия страстей, стены порой в буквальном смысле кричат.

Разливая вино по бокалам, Зоя размышляла над тем, что никогда не планировала свою жизнь как карьеру дизайнера по интерьерам. Изначальный план был стать консультантом по живописи. Смерть мужа, и не просто смерть, а убийство, поставила точку на этой мечте. Не было никакого смысла оспаривать тот факт, что тогда она временно потеряла всякий контроль над своей жизнью. Да и как иначе? Она была в полном отчаянии. Полиция сошлась на том, что Престон по чистой случайности подвернулся под пулю взломщика, но она… стоило оказаться на месте преступления, как стало ясно, что это не так. Стены просто исходили воплями ужаса. В слепой потребности добиться торжества правосудия она совершила ошибку – серьезную, почти непоправимую ошибку, – доказывая всем и каждому, что Престона убил кто-то близкий. Родне со стороны мужа, всем этим интриганам, она заявила, что убийцу надо искать среди них, что это не просто случайная пуля, а пуля, посланная человеком в приступе бешеной ярости, которая так и осталась в каждой трещинке стен.

Подтвердить это Зоя не могла, а рассуждения о своей способности слышать крик стен только обернулись против нее, дали родне предлог запереть ее в весьма эксклюзивную и заоблачно дорогую психиатрическую лечебницу. Переступая порог этого заведения, она считала себя совершенно нормальной, но за время пребывания там ложный диагноз чуть не обернулся подлинным. До сих пор еще по ночам снятся кошмары о бесконечных коридорах Кендл-Лейк-Мэнор. Коридорах, откуда нет спасения…

Зоя водрузила бокалы на поднос вместе с крекерами и тарелкой сыра и осторожно, чтобы не расплескать вино, понесла в гостиную своей маленькой квартирки.

Итан сидел на диване в любимой позе: ноги широко расставлены, локти на коленях, в руках пульт дистанционного управления. Одежда тоже была любимая, та, в которой он предпочитал проводить свободное время: майка и неброского цвета слаксы. Он лениво бродил по каналам вечерних новостей.

Невольно ей вспомнилось первое впечатление от Итана в тот памятный день почти двухмесячной давности, когда она впервые оказалась в его офисе на Кеболт-стрит. Дизайнеру по интерьерам хватило одного взгляда, чтобы понять, до чего гармонично он вписывается в обстановку. Он и сам был как некий солидный, немного старомодный предмет мебели – видавший виды, поизносившийся по краям, но от этого не менее надежный, о котором можно с полным основанием сказать: таких теперь не делают. Это был мужчина из тех, что не сдаются, как бы ни повернулось дело, из тех, что идут до конца. Такого легче убить, чем остановить, и, уж конечно, убить его не так-то просто.

Зоя не имела ничего против солидности и надежности, но вот глаза… глаза не вписывались в общее впечатление. Эти янтарные, пронзительно умные и настороженные глаза могли бы принадлежать опасному хищнику, весьма разборчивому в выборе добычи.

Их поспешное бракосочетание в Лас-Вегасе, в одной из тех часовен, где венчают мгновенно и без лишних вопросов, было всего лишь стратегическим шагом, попыткой уберечь ее от цепких рук богатой родни по мужу, только и мечтавшей, как бы сжить Зою со свету. Это уж потом, когда печали и страхи отошли достаточно далеко в прошлое, они решили дать фиктивному браку шанс.

Поскольку каждый внес в совместную жизнь достаточно тяжкого багажа, сговорились на том, что неразумно гнать лошадей. Начинать надо потихоньку, помаленьку, со всей осторожностью. В конце концов, ни один уважающий себя консультант по вопросам брака не одобрил бы союз столь различных людей.

Их трудно винить, не раз думала Зоя. Слишком ничтожен шанс построить крепкий брак между женщиной, сбежавшей из сумасшедшего дома, и мужчиной, который к тому времени разводился уже три раза. Так ничтожен, что его не разглядеть и в электронный микроскоп.

Помимо всего прочего, Итан не признавал сверхъестественных способностей, всего того, что так или иначе можно назвать даром. Это началось с того времени после смерти брата, когда шарлатан, якобы напрямую связанный с потусторонним миром, убедил вдову, что ее муж по-прежнему жив. Правда принесла с собой сокрушительную боль и гнев такой силы, что Бонни, вдова, до сих пор удивлялась, как Итан не прикончил шарлатана на месте.

И словно для того, чтобы увенчать весь этот набор неблагоприятных факторов, Итану крупно не повезло с дизайнером по интерьерам.

Иными словами, брак был заранее обречен, но, хотя оба это понимали, по обоюдному согласию было решено махнуть рукой на благоразумие. Может, потому, что риск уже стал для каждого из них делом привычным.

Жизнь пошла своим чередом, и чем дальше, тем больше. Вплоть до самого недавнего времени верилось, что они все же сорвут банк в своей рисковой игре, что из фиктивного брака выйдет такой, о котором люди чаще всего только мечтают. Зоя даже начала приобретать кухонную утварь – к примеру, алые, как мак, тарелки, с которых так и хотелось есть. За считанные недели своего странного брака они ухитрились войти в колею нормальной семейной жизни, и это оказалось нетрудно, хотя ничего семейного, домашнего в Итане как будто не было. Толковый, проницательный, интересный, сексуальный, он был все, что угодно, только не среднестатистический супруг, не тот, при одном взгляде на которого память рисует уютные бытовые картинки.

Зоя сохранила за собой квартиру, однако ночевала неизменно у Итана, обычно в Найтвиндсе, в чудовищно розовом строении, которое он называл домом, и чем больше было таких ночей, тем как будто прочнее укладывались один на другой кирпичики, из которых строится брак. Они учились не толкаться локтями на кухне, обнаружили, что оба предпочитают ранний подъем, да и вообще имеют много одинаковых хороших привычек: раздеваясь, не разбрасывают одежду, как попало, ежедневно принимают душ и тому подобное. Чего еще желать на заре совместной жизни?

Но с наступлением ноября все начало меняться, и в первую очередь Итан. Он отдалился, замкнулся в себе, как если бы вдруг ощутил потребность в личном пространстве. На смену ровному характеру пришли переходы от хандры к беспокойству. Он стал хуже спать. Молчание вдвоем уже не означало, что им хорошо вместе и без слов, – нет, это было угрюмое, отчужденное молчание, и повторялось оно все чаще, а попытки разговорить его ни к чему не вели. Что бы ни снедало Итана, он не желал посвящать в это Зою.

Так и не превратившись в настоящий брак, их отношения стали похожи на роман, и притом на роман в его завершающей фазе.

Возможно, было ошибкой так скоро взяться за обустройство Найтвиндса – ведь из-за этого им пришлось покинуть просторный дом со множеством ванных комнат, спален и вообще жилого пространства и перебраться в крохотную квартирку, где некуда разбежаться, а в ванной нужно ждать своей очереди, где об уединении нет и речи.

Невольно думалось, что поместить Итана в такое ограниченное, набитое вещами пространство – все равно, что заключить льва в клетку, где он едва может повернуться. Ничем хорошим это не кончится.

– Как Кэтрин Комптон провела финальную сцену? – спросила Зоя, ставя поднос на журнальный столик.

– На уровне. Не пришла в восторг от того, что подозрения подтвердились, но держала себя в руках. – Итан выключил телевизор, положил пульт и взялся за бокал. – Самым трудным, я думаю, было смириться с тем, что она пригрела на груди змею. Якобы это не слишком хорошо говорит о ее интуиции. Мало кому нравится быть одураченным.

– Верно. – Зоя клубочком свернулась в углу дивана и удовлетворенно расслабилась. – Ты ее приободрил?

– Вроде того, – ответил Итан, резко передернув плечами. – Напомнил, что идея расследования исходила от нее. Ей не стоит так строго себя судить. Уж не знаю, сколько времени потребовалось, чтобы взглянуть в лицо проблеме, но с решением она не тянула. Женщина с характером. Уверен, что с ней все будет в полном порядке.

– А с тобой?

Итан как раз собирался пригубить вино. Он помедлил, держа бокал у губ.

– Со мной?

– Дело удалось решить быстро и без проблем, ведь так? Ты сам говорил, что это простая рутина.

– Ну, говорил. – Он сделал хороший глоток и опустил бокал на поднос. – Морроу был слишком жаден до денег, а жадность заставляет забыть об осторожности.

– Если все прошло так гладко, и было так предсказуемо, что тебя снедает?

Несколько долгих секунд казалось, что ответа не последует, потом Итан сказал:

– Разрази меня гром, если я знаю!

– Я вот что думаю… – с легкой улыбкой начала Зоя и умолкла.

– С нетерпением жду продолжения.

– Дождешься, не волнуйся. Доводить свое мнение до сведения мужа – святой долг жены, и я не намерена им пренебрегать. Молчание подрывает основы брака.

– О!

– Так вот, я думаю, что в глубине души ты романтик.

– Этого только не хватало! – воскликнул Итан с содроганием.

– Да-да. Ты так близко принял этот случай к сердцу как раз потому, что заранее знал – самолюбие клиентки будет больно задето.

– У моих клиентов без этого не обходится. Кэтрин не первая и не последняя.

– Возможно, но это не значит, что тебе по душе данная конкретная часть твоего занятия.

Он отпил еще немного вина и как бы невзначай отодвинулся на другой конец дивана.

– Хочешь сказать, что я неправильно выбрал занятие?

Зоя едва не выронила крекер. Вопрос был до того неожиданный, что она приняла его за шутку, но встретила взгляд Итана и сразу перестала улыбаться.

– О нет, вовсе нет! Как раз наоборот. Я думаю, что ты не мог сделать более правильного выбора. Ни в чем ином ты не был бы так хорош.

– В самом деле?

– Это твое призвание.

– Хм. – Вопреки плохому настроению уголки его губ дрогнули в улыбке. – Должно быть, это первый и единственный раз за всю историю цивилизации, когда кто-то назвал ремесло частного сыщика призванием. Ты не слишком замахнулась?

– Я констатирую факт, не более того. Расскажи, как все прошло сегодня, только поподробнее.

Итан доел свой крекер с сыром, сделал пару глотков вина и только тогда заговорил. Зоя внимательно выслушала описание того, как Декстер Морроу проглотил наживку и как, узнав об этом, Кэтрин Комптон настояла на том, чтобы присутствовать при окончательном раскрытии карт. Настояла вопреки всем возражениям.

– Мой главный довод против того, чтобы она пряталась в совмещенном санузле, был тот, что Морроу может самым банальным образом захотеть в туалет. Но Кэтрин можно было понять, и я позволил ей прийти в номер до нас. К счастью, все прошло гладко. Либо алчность подавляет все прочие потребности, либо Морроу хотелось как можно скорее убраться восвояси. В любом случае я не стал предлагать ему ни содовой, ни пива.

– Умница.

– Спасибо. Я горд собственной предусмотрительностью.

Рассказ был закончен уже на кухне, куда Зоя отправилась за основным блюдом ужина. Пока она добавляла финальные штрихи к тушеным овощам под соусом карри, Итан подпирал косяк дверного проема, потягивал свое вино и с ленивым интересом наблюдал за тем, как она хлопочет.

Как самый настоящий муж.

Все настраивало на благодушный лад, пока одна деталь в повествовании не зацепила внимание Зои и не встревожила ее.

– Ты уверен, что Морроу не причинит тебе неприятностей? – спросила она, доставая тарелки (те самые, алые, как мак). – Он, конечно, ненавидит того, по чьей вине вынужден покинуть уютное гнездышко.

– Кэтрин тоже меня об этом спрашивала. Могу повторить то же, что и ей. Когда запахнет жареным, такие, как Морроу, предпочитают смыться.

Когда тарелки были расставлены и приборы разложены, Итан поспешил занять свое место. Казалось, все его внимание сосредоточено на том, чем уставлен стол. Зоя почувствовала, как рассеивается тревога. Как тут не вспомнить, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Выходит, она идет правильным путем.

Пересыпав рис из дуршлага на блюдо, Зоя водрузила блюдо посреди стола и подвинула ближе миску с тушеными овощами, над которыми поднимался аппетитный парок.

– Как ты думаешь, Морроу испытывал к Кэтрин Комптон хоть что-нибудь?

– Если и испытывал, это не помешало ему изменить ей с первой попавшейся сотней тысяч баксов.

– Да, конечно. – Зоя достала из холодильника заранее приготовленный салат и уселась напротив Итана. – Мне немного жаль Кэтрин она-то была по-настоящему влюблена!

– По крайней мере, это не была слепая любовь. – В бутылке еще оставалось примерно половина. Итан разлил вино по бокалам. – Кэтрин не только заподозрила Морроу, но и не поколебалась нанести удар.

– Ну, иначе она не сделала бы такую блестящую карьеру, – резонно заметила Зоя.

– Пожалуй.

Итан положил себе немного риса, добавил овощей, щедро присыпал арахисом, изюмом и пекановыми орешками и, наконец, густо залил все кисло-сладкой приправой чатни. На губах Зои появилась одобрительная улыбка.

– Никогда не забуду, – заметил он, – что как раз Кэтрин была моим первым клиентом здесь, в Уисперинг-Спрингз.

– А вот и ничего подобного! – возмутилась Зоя. – Твоим первым клиентом здесь была я. Как некрасиво с твоей стороны не помнить этого факта!

– Ты была первым частным лицом, а это большая разница.

– Вот как?

– Огромная. И уж ты мне поверь, я помню все мельчайшие подробности твоего дела.

– Да уж, трудно забыть дело «частного лица», на котором потом женился, – хмыкнула Зоя.

– Ну вот, сама видишь.

Внезапно она поймала себя на том, что за один только последний час ухитрилась дважды ввернуть в разговор намек на их семейное положение. Первый был в гостиной, когда она заявила, что не намерена пренебрегать обязанностями жены. И вот еще один, далеко не прозрачный намек. Скорее, это называется «брякнуть». Что на нее нашло?

Судя по выражению лица, Итан тоже над чем-то раздумывал.

– Странный привкус… – вдруг заметил он.

– Что? У карри? – испугалась Зоя.

– Да не у карри. Карри в полном порядке. Я имею в виду, что от подробного, шаг за шагом, обсуждения дела после того, как оно уже закончено, остается какой-то странный привкус. Словно еще раз все пережил.

– Ну… мог бы не рассказывать, если не хотелось.

– Почему не хотелось? Просто это что-то новое в моей практике.

– Ага.

Значит, ее ни в чем не обвиняют. Зоя сочла возможным расслабиться.

– Семейным людям свойственно обсуждать друг с другом свой день.

– Не знал. – Итан криво усмехнулся. – Ни одна из прежних жен об этом не упоминала.

– Как это? Почему?

– Наверняка потому, что ни одной из них не было дела до того, как прошел мой день. И если честно, меня это не удивляет. В частном расследовании львиная доля дела приходится на такую рутину, что рассказывать – челюсти сведет от скуки, а уж слушать…

– Но ведь тебе не скучно этим заниматься?

– Ничуть. Для меня это неотъемлемая часть работы.

– Раз тебе не скучно, то и мне тоже.

– Правда?

– Честное слово.

– Ладно, мой день обсудили. – С минуту Итан упоенно жевал, потом спросил: – А как прошел твой?

– Далеко не так волнующе. Почти весь его провела в своей библиотеке, в «Мечте дизайнера».

Приглашение участвовать в ежегодном проекте «Мечта дизайнера» было большой удачей для фирмы из одного-единственного человека, как у Зои. Специальное жюри выбирало конкретный проект и тех, кто будет над ним работать. На этот раз объектом был выбран только что законченный элитный жилой дом. Ему предстояло стать эталоном самого современного дизайна. То, что она в числе избранных, явилось для Зои радостным сюрпризом.

Особых правил в «Мечте дизайнера» не устанавливалось. Каждый получал помещение и возможность воплотить все свои самые смелые мечты.

Проект поглощал больше времени и сил, чем ожидала Зоя, но она говорила себе, что оно того стоит. Он привлекал фонды на благотворительность, но что еще важнее – привлекал внимание к тем, кто в нем участвует. Даже проигравший мог рассчитывать на известность, а с ней и на будущие заказы. В завершающей фазе в дело вступали газеты и телевидение, начинался приток туристов. Готовые помещения и их дизайнеры многократно фотографировались, статьи о них выходили в крупнейших журналах.

– Что Линдси Войл? – полюбопытствовал Итан. – По-прежнему норовит наступить на мозоль?

Против воли Зоя поморщилась при мысли, что он находит это забавным. Линдси Войл принадлежала недавно открытая в Уисперинг-Спрингз фирма по дизайну, в совершенно ином стиле, так что само по себе это не составляло проблемы. Однако, бог знает почему, Линдси невзлюбила Зою с первого взгляда и даже не старалась это скрыть. Солидная ложка дегтя в бочке меда под названием «Мечта дизайнера».

– Сегодня мы с Линдси столкнулись в демонстрационном зале, – вздохнула Зоя и, чтобы утешиться, добавила себе приправы. – Представляешь, у нее хватило наглости лезть ко мне с советами насчет моей техники! Стиль фэн-шуй ей, видите ли, кажется чересчур вызывающим. «Притягивает негативную энергию». Можно подумать, это не дизайн, а вуду.

Зоя прикусила язык, припомнив, что Итан находит нелепой идею того, что выбор красок может притягивать энергию, все равно какую. Да и вообще его смешит выражение «поток энергии» в применении к дизайну. Но поделиться хотелось, поэтому она продолжила:

– По словам Линдси, она выкупила мастерскую прямо у специалиста по фэн-шуй и теперь в курсе всех основных принципов.

– И что ты ей ответила?

– Не то, что было на уме, не волнуйся. Сказала, что мой стиль только отчасти отражает технику фэн-шуй, что я предпочитаю гармоничное слияние сразу нескольких стилей. В основе одних лежат древние философии, других – самые современные, и все это как раз для того, чтобы создать позитивный поток энергии… – Она снова запнулась и, забыв, что уже добавляла приправы, насыпала еще. – Короче, дала понять, что в работе следую не столько конкретному стилю, сколько интуиции.

– То есть что предпочитаешь «слышать» помещение? – уточнил Итан с поднятой бровью. – Что ты дизайнер-экстрасенс?

– Ничего такого я не говорила. И без того Линдси считает меня выскочкой без всякого понятия о стиле, не хватало еще решить, что дизайнер из меня и вовсе липовый!

– Да уж, тогда прощай бизнес.

– Правильно. Одно дело слыть профессионалом с некоторыми странностями типа смешения стилей, и совсем другое с непомерно раздутыми амбициями и претензией на «шестое чувство».

– Ну, понятно.

– Да ну ее, Линдси Войл. Пусть катится ко всем чертям. Есть и хорошая новость: позвонила Табита Пайн.

– Вижу, разговор так и будет крутиться вокруг разных чудиков, – пробормотал Итан с полным ртом.

– Не вижу ничего чудного в том, чтобы зарабатывать на жизнь уроками медитации, – нахмурилась Зоя. – Между прочим, многие используют медитацию для снятия стресса, а с точки зрения науки это просто панацея: снижает кровяное давление и тем самым склонность к возбуждению.

– У меня есть свой способ снятия стресса. Я намерен и впредь его придерживаться.

– Что же это?

– Секс.

– Что бы ты там ни думал о медитации, это неиссякаемый источник доходов. Люди охотно раскошеливаются, чтобы освоить технику. Думаешь, с каких денег Табита Пайн купила себе целое поместье? Между прочим, звонила она потому, что хочет его полностью переоборудовать, максимально усилив потоки позитивной энергии.

– Что и говорить, попала прямо по адресу. Поздравляю! Мне уже видится рекламный проспект: «Если вы гуру и желаете купаться в позитивной энергии, звоните, и Зоя Труэкс вам это устроит!» Раз Табита Пайн теперь твой клиент, беру назад слово «чудик».

– Еще не клиент, – вздохнула Зоя, – и неизвестно, будет ли. Понимаешь, она позвонила не только мне, а и еще кое-кому. Хочет сравнить и выбрать.

– Это уже хуже.

– Угадай, кто мой конкурент.

– Линдси Войл!

– Прямо в точку.

– А это и вовсе хуже некуда, – расстроился Итан. – Воображаю, как будет проходить конкурс – дуэль дизайнеров в полнолуние на центральной площади у фонтана. Вот только на чем? Не на пистолетах же! Неужели будете лупить друг друга по голове альбомами образцов?

– Как мило с твоей стороны оказать мне моральную поддержку.

– Я и оказываю. Ставлю все, что имею, на тебя, и только на тебя. – У него вырвался непочтительный смешок. – Никто так лихо не командует потоками позитивной энергии, как ты, они прямо-таки пляшут под твою дудку.

– Твой искрометный юмор неуместен. Если ты, лично ты, в грош не ставишь идею психологии в дизайне, это еще не значит, что все, кому она по душе, – болваны и ослы!

– Да ты что! – воскликнул Итан с миной человека, оскорбленного в лучших чувствах. – Мне бы в голову не пришло так думать о тех, кто жить не может без позитивной энергии и готов щедро заплатить за то, чтобы ему ее притянули!

– Тогда кто же они, по-твоему?

– Потенциальные клиенты.

– Это правильно, – смягчилась Зоя.

– Учусь на прошлых ошибках. – Итан посерьезнел. – Скажи, ты в самом деле хотела бы взяться за дом этой Табиты Пайн? Как всякий гуру, она, конечно, считает себя последней инстанцией. У нее уже все схвачено, твое мнение просто не будет приниматься в расчет.

– А я как раз предпочитаю клиентов, которые знают, чего хотят Столкновение мнений – хороший катализатор. Иногда полезно увидеть все с иной точки зрения. И потом, с трудными клиентами учишься дипломатии.

– Да? К примеру, я знаю, чего хочу, когда речь идет о Найтвиндсе, но ты и не думаешь принимать это в расчет. Что-то не припомню с твоей стороны ни малейшего намека на дипломатию. Мы только и делаем, что препираемся.

Зоя вспомнила последнюю их жаркую дискуссию насчет Найтвиндса. Обветшалый особняк, да еще выкрашенный в ярко-розовый цвет, – голливудская пародия на виллу откуда-нибудь с побережья Средиземного моря. Итану дом доспался только потому, что ни один риэлтор в городе не сумел толкнуть его даже за самую низкую цену.

– Дорогой мой, – сказала она сладким голосом, который приберегала для несговорчивых, – ты даже не представляешь, сколько с тобой требуется дипломатии. Ты самый трудный из моих клиентов.

– Вот как?

– Да-да, и, если бы я пошла у тебя на поводу, в доме не нашлось бы ничего более занимательного, чем белые стены и пухлый, как пончик, диван в каждом помещении.

– Уж можно подумать!

– А разве нет?

– Конечно, нет. – В глазах Итана заплясали веселые огоньки. – К примеру, зачем мне пухлый диван в туалете?

– Мало ли зачем… Может, захочется прилечь тут же, на месте.

– Вообще-то интересная мысль. – Он сдвинул брови, как бы всерьез обдумывая. – Раз уж пошел такой разговор я сейчас!

– Перестань!

– Я только хотел прикинуть, втиснется ли.

– Поверь мне на слово, что нет.

– Ладно, верю.

Итан вернулся к ужину. Покончив с карри и салатом, он заметно посветлел лицом. Зоя решила, что и настроение у него улучшилось. Однако ее сверхчувствительная натура, как радар, ловила какие-то темные отголоски на задворках его сознания. Что бы с ним ни происходило, это касалось не только того, какой несчастливый оборот приняло дело Декстера Морроу.

Проходя мимо ванной, она услышала за дверью приглушенный шум электробритвы Немного раньше это был шум душа Остановившись посреди коридора, Зоя некоторое время прислушивалась, размышляя, что лучше предпринять в сложившейся ситуации.

Наконец решение было принято, она потуже затянула пояс халата, отворила дверь и ступила во влажную духоту ванной Итан, в полотенце вокруг бедер, стоял у зеркала, и Зоя ощутила могучую потребность провести ладонями по рельефным мышцам его спины.

Хотя в запотевшем зеркале едва можно было разглядеть отражение, Зоя угадала во взгляде те же темные, мрачные оттенки, что недавно и в мыслях Итана. Сердце у нее упало.

– Тебе совсем не обязательно бриться на ночь теперь, когда мы муж и жена, – заметила она самым легким тоном, на какой была способна.

Потрясающе. Какое по счету напоминание? Кажется, четвертое. Если все дело в подсознании, чего оно, черт возьми, добивается?

– Знаю, – ответил Итан, выключил бритву и с подчеркнутой аккуратностью положил на место.

От самого этого жеста температура в тесном помещении словно подскочила градуса на три, как если бы они вдруг переместились в тропики с атмосферой чувственных, знойных ночей, получалось, что, взявшись за ручку двери, Зоя сделала верный ход Вот только как все повернется с непредсказуемым настроением Итана?

Однако отступать было поздно – он уже шагнул к ней сквозь тепло и влагу. Итан двигался легко, грациозно, как и подобает хищнику с янтарными глазами, и был полон едва прирученной энергии.

Первым делом он взял ее лицо в ладони, погрузив пальцы в волосы. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, потом губы слились, и сдержанное нетерпение Итана передалось Зое.

Как все его поцелуи, этот был повелительный, требовательный, как раз такой, от которого простое ощущение собственного тела стремительно перерастало в жгучую потребность, каждая клеточка оживала, тянулась навстречу и, может быть, даже источала сияние И это было именно то, чего Итан хотел, – нет, в чем он остро нуждался.

Пояс упал на пол, халат скользнул вниз по плечам, за ним последовала сорочка. Обнаженная, Зоя прильнула к мужу, и он прижал ее к себе так крепко, что занялось дыхание Возбуждение нахлынуло волной, и в ответ, с невнятным возгласом удовольствия, она обвила его шею руками так, что ногти впились в тугую плоть на плечах.

Каким-то образом в процессе этого полотенце исчезло. К бедру теперь прижималось тяжелое, твердое и горячее, но вопреки вздымающейся волне страсти в глубине души словно тревожно бились крылья плененной бабочки. Тревога упорствовала.

Что-то было не так.

Вместе с одеждой Зоя с радостью избавилась бы от сверхчувствительности. Увы, это было не в ее власти. Ей удалось разговорить Итана, и вместе с вкусным ужином это помогло поднять ему настроение, но ненадолго. То, что его снедало, вернулось с прежней силой, и вот теперь, сознательно или нет, он пытался это выбросить, выплеснуть сексуальной энергией.

Такое уже случалось в эти последние странные дни – порой они оказывались в постели как будто лишь потому, что Итан боялся остаться наедине с собой. Как это он сказал за ужином? Секс – лучший способ снять стресс?

Что за темное пламя бушует в его душе в такие минуты? Насколько оно опасно? Возможно, слово «опасный» вообще не подходит. По крайней мере она не чувствует угрозы лично для себя. Да и не мог бы Итан причинить ей боль Но как печально, что секс для него служит противоядием тому, что разъедает душу. И что еще печальнее – это ненадолго. Какой бы мощный оргазм ни ждал в конце этих пылких объятий, он не излечит болезнь, а лишь принесет забвение и короткое облегчение.

Руки сомкнулись еще теснее и подхватили Зою. Очевидно, предстояло новое перемещение – из тропиков в спальню. Однако вместо этого Зоя оказалась сидящей на мраморной полке перед зеркалом.

Прикосновение холодной плитки к разгоряченной коже заставило ее ахнуть, и еще до того, как Зоя сообразила, что до постели дело не дойдет, Итан развел ей ноги и вклинился между ними.

Желание налетело горячим, иссушающим ветром.

– Душ и бритье были только для того, чтобы не наброситься на тебя с ходу – Пальцы протиснулись между телами и начали неторопливое движение – Не стоило тебе вмешиваться в этот процесс!

– Ничего страшного, – прошептала Зоя и, зная, что она уже достаточно влажная для любых безумств, сомкнула пальцы вокруг горячего и твердого. – Прелюдии совсем не обязательны ну, не каждый раз, на скорую руку иногда даже лучше.

– Для мужчины, но не для женщины Я хочу, чтобы мы были на равных.

– Говорю тебе, все в порядке. – Она придвинулась ближе и потерлась, чтобы подтвердить свои слова, чтобы искусить его сверх всякой меры.

– Ты не обязан контролировать любую ситуацию, даже постельную.

У Итана вырвался стон, каждый мускул его казался каменным от напряжения.

– О, Зоя! – Он сжал ей бедра и сделал такой толчок, что погрузился до предела, до сладкой боли. Она скрестила ноги на талии, а руки – на спине и держала Итана в тесном объятии, пока он летел навстречу разрядке и короткому облегчению, которое та с собой несла.

Глава 3

Аркадия Эймс проснулась от такого всплеска адреналина, что нервы натянулись, как струны. Сразу после пробуждения он отхлынул, оставив ее дрожащей и обессиленной. Сердце колотилось чуть не вдвое чаще, рот тщетно шевелился в попытке сделать вдох.

Немного оправившись, Аркадия напрягла слух и зрение в спальне царила тишина, и света в окна проникало достаточно, чтобы осветить самые дальние углы. Никто не нависал над постелью, никто не маячил в дверях, ни даже самого слабого шороха не доносилось из гостиной или ванной. Иными словами, органы чувств дружно подтверждали, что все в полном порядке и никто не покусился на сложную систему сигнализации.

Однако ощущение взгляда было таким настойчивым, что от него никак не получалось отмахнуться. Страх и беспомощность смешались в душе Аркадии.

Что с ней такое в последнее время? То и дело накатывает зловещее, ничем не обоснованное предчувствие. Днем с ним еще можно бороться, но ночью. Очень может быть, что несколько месяцев, проведенных в частной клинике Кендл-Лейк-Мэнор, обошлись ей дороже, чем казалось.

Если вспомнить, это был великолепный план – быть засунутой в психушку в виде первого шага на пути к свободе. Тогда казалось, что все, что угодно, лучше смерти, а Грант как раз и хотел, чтобы она была мертва. Но ему бы в голову не пришло искать ее среди сумасшедших.

Однако великолепный план обернулся катастрофой. Клиника высшего класса, как же! Отвратительное заведение во главе с законченным подлецом, на ночь отдававшим своих подопечных на откуп персоналу с гнусными повадками.

По большей части изнанка жизни Кендл-Лейк-Мэнор была довольно безобидной часть персонала приторговывала наркотиками со склада, часть предпочитала «торчать» от них сама, кое-кто просто спал на посту. Однако были и такие, что с наслаждением насиловали одурманенных лекарствами пациенток.

Единственным стоящим результатом тех месяцев была дружба с Зоей. Они разрабатывали тщательный план побега, но вынуждены были прибегнуть к самому простейшему, когда двое санитаров решили поближе познакомиться с Аркадией. Она и теперь содрогалась при одной мысли о том, как бы все обернулось, если бы Зоя не услышала, что ее тащат по коридору в дальний кабинет… Нет! Не вспоминать!

Нет никаких оснований бояться, что к ней тянутся цепкие пальцы Кендл-Лейк-Мэнор, – Итан, можно сказать, стер лечебницу с лица земли. Бояться нужно Гранта.

Это слишком скользкий ублюдок, чтобы взять и погибнуть, тем более так вовремя и так элегантно, как под лавиной во время лыжного сезона в Швейцарии. Разумеется, тело не было найдено, но если полиция верит, что оно погребено где-то под тоннами снега, она не так наивна. Здравый смысл подсказывает, что Грант сфабриковал собственную смерть и сейчас живет и здравствует под вымышленным именем. В точности, как и она.

Очень медленно и бесшумно Аркадия запустила руку под соседнюю подушку, где всегда держала пистолет во время отсутствия Гарри. Ощущение холодной стали в руке придавало уверенности. После бегства из Кендл-Лейк-Мэнор они решили ничего не оставлять на долю случайности и по настоянию Зои записались на уроки самозащиты.

Аркадия пошла даже дальше этого. Зная, что рано или поздно Грант вернется с того света, она запаслась огнестрельным оружием и научилась им пользоваться.

Теперь, с пистолетом в руке, стараясь сохранять полную тишину, она села в постели. Немного послушав, опустила ноги на пол. Как была, босиком, прокралась к двери и выглянула в холл. Лампа, которую она всегда оставляла на ночь включенной, бросала приятный персиковый отсвет на белый ковер и светлую мебель Ничто из знакомых контуров и теней не изменилось.

Дальше – медленно, шаг за шагом. Серебристо-серый шелк ночной сорочки щекотно вился вокруг лодыжек. У щитка с выключателями Аркадия чуть поколебалась и нажала главный, тот, что освещал сразу все помещения плюс встроенные шкафы. В потоке света она обошла дом, заглядывая в углы, проверяя электрические замки на каждом окне и двери. Покончив с этим, встала у окна Квартира находилась на втором этаже кондоминиума, и не случайно во-первых, забраться сюда через окно было сложнее, во-вторых, с высоты лучше просматривался задний двор с розарием и голубой чашей бассейна За всем этим далеко в пустыню простиралась ночь.

Небольшие населенные пункты Аризоны отличались почти полным отсутствием уличных фонарей, и Уисперинг-Спрингз не был исключением. Если верить официальной версии, сама идея ночного освещения встречала горячий отпор как самих горожан, так и туристов – это совершенно убило бы роскошную россыпь звезд на небосводе. На деле все было проще – муниципалитет пользовался этой отговоркой, чтобы сэкономить фонды. Коренное население Аризоны было прижимистым.

Сообщество домовладельцев, в котором состояла и Аркадия, в виде полумеры унизало бордюры тротуаров и края бассейнов низкими фонарями, больше похожими на фигурно оформленные свечи. Во всяком случае, света они давали не многим больше При взгляде со второго этажа задний двор был полон теней. Слава Богу, тени эти пребывали в неподвижности. Одна ворохнулась, и у Аркадии упало сердце, но это был всего лишь бродячий кот.

Телефон громко зачирикал. Еще не вполне опомнившись от недавнего испуга, Аркадия буквально подпрыгнула и схватилась за сердце. Это раздосадовало. Подойдя к аппарату, она заколебалась, было, но приказала себе поднять трубку. Не хватало только, чтобы сдали нервы!

– Алло!

– С тобой все в порядке? – без предисловий спросил Гарри.

Звук его голоса принес такое облегчение, какого при всем своем добром к нему отношении Аркадия не ожидала, чему немного удивилась. Затаенное дыхание вырвалось вздохом.

Где-то на заднем плане в трубке раздавалось биение тяжелого рока. Это почти заставило улыбнуться – как и она, фанат джаза, Гарри едва выносил этот тип музыки.

– В полном и полнейшем, – заверила Аркадия и, наконец, позволила себе расслабиться.

Она уселась у журнального столика в одно из кресел, обтянутых белой кожей, и откинула голову на спинку.

– Что-то не похоже, – усомнился Гарри. – Голос не тот. Я бы сказал, ты звенишь, как струна. Я что, разбудил? Никак не думал, что ты уже спишь.

Они делили привязанность не только к джазу, но и к ночному образу жизни, и еще ко многим вещам. Не хотелось вдаваться в объяснения насчет того, что в отсутствие Гарри она плохо спит и потому в виде компенсации старается ложиться пораньше.

– Не разбудил, не волнуйся. Сна у меня ни в одном глазу. – Осторожно, чтобы не звякнуть, Аркадия положила пистолет на столик и взяла телефон на колени. – Как продвигается работа?

Гарри Стэгг не был похож ни на кого из тех, с кем ей приходилось иметь дело. Ни малейшего сходства с лощеными, состоятельными, влиятельными финансистами и инвесторами, которыми так и кишел мир, куда она однажды вошла. Но главное – он был полной противоположностью Гранту.

Примерно месяц назад их познакомил Итан. Специально привез из Калифорнии в качестве телохранителя, пока сам вел борьбу с ужасной родней Зои. Гарри поразил Аркадию с первого взгляда – не в лучшем смысле слова. Это был ходячий скелет, а улыбкой напоминал тыкву с Хэллоуина. Тем не менее, уже через пару недель знакомства она свято верила, что нашла родственную душу.

На визитной карточке Гарри стояло, что он является консультантом по вопросам безопасности. Это было довольно расплывчатое понятие, как и его деятельность, но, если отбросить детали, все сводилось к той же миссии телохранителя. На прошлой неделе Гарри взял на себя кратковременный присмотр за дочерью одного бизнесмена из Техаса, которая в данный момент была ученицей старших классов. Юная особа хотела посетить несколько самых известных студенческих городков на побережье Калифорнии, якобы для того, чтобы выбрать учебное заведение. По словам Гарри, ее занимало все, что угодно, только не учеба и даже не автографы кинозвезд.

– Работа! – вздохнул он в виде ответа на вопрос Аркадии. – Тоска зеленая. Сегодня дитятко прикупило еще три пары туфель, к каждой по сумочке и одну совсем короткую маечку, чтобы выставить на обозрение новое колечко в пупке. Да, и еще джинсы, такие тесные, что сначала я подумал, что они нарисованы.

– Тебе не следует замечать такие интимные детали, милый. Соблюдай профессиональный подход.

– Который как раз и состоит в том, чтобы отмечать детали, включая интимные. Кстати, в этой маечке видно, что грудь набита силиконом.

– В таком возрасте?!

– А что? Для дочки богача это простая повседневность, вроде отбеливания зубов.

– Она что, вообще не заглядывала в эти свои городки?

– Почему, заглядывала. В том, что в Помоне, пробыла аж четверть часа.

– Там хороший институт. Надеюсь, ее оценки соответствуют?

– Понятия не имею, да это и не важно. Папа купит ей зачисление туда, куда она пожелает.

Тяжелый рок на заднем плане усилился.

– Где вы сейчас?

– В каком-то подростковом клубе. Не удивлюсь, если после этого мне понадобится слуховой аппарат.

– И сколько это будет продолжаться?

– Музыка или работа?

– Работа, конечно.

– Сегодня утром она объявила, что «еще не нашла себя» и хочет продлить тур до конца месяца. Я чуть не свалился с сердечным приступом! Слава Богу, вмешался папаша. Приказал возвращаться не позже чем через десять дней.

– Ты и домой ее повезешь?

– Нет, он пришлет кого-то из постоянной охраны, тот и проводит ее назад в Даллас. Таких ребят у него полно, а меня он нанял только потому, что я знаком с местной спецификой.

– Значит, через десять дней будешь дома и ты? Я правильно поняла?

Наступило молчание, такое долгое, словно оборвалась связь. Не сразу Аркадия сообразила, что тяжелый рок по-прежнему бухает в трубке.

– Гарри!

– Здесь я, здесь, – успокоил он каким-то неестественно ровным тоном.

– Я уж думала, нас прервали. В чем дело? Пришлось отойти от телефона?

– Нет, просто… просто я как-то не думал о Уисперинг-Спрингз как о доме. Это было немного неожиданно.

– О!

Аркадия не нашлась что сказать. Если честно, она и сама лишь совсем недавно начала относиться к этому месту на карте как к своему дому, хотя прожила здесь больше года. Она попробовала вспомнить, когда именно это случилось, но не сумела. Может быть, после встречи с Гарри.

– Так что все правильно… – сказал Гарри совсем иным тоном.

– Что правильно? – удивилась она, совершенно потеряв нить разговора.

– Через десять дней буду дома. Передам дитятко с рук на руки – и домой.

Он как будто только что что-то для себя решил – голос был полон новой уверенности, волшебной, более мощной, чем любой антидепрессант.

– Рада слышать.

В адреналине больше не было необходимости. Аркадию переполнили счастье и облегчение.

Чуть позже, когда разговор был закончен и трубка повешена, она уже без трепета посмотрела во тьму за окном.

Глава 4

Итан двигался бесшумно, как и подобает человеку с янтарными глазами хищника, но Зоя всей спиной ощутила, что он покинул постель. Несколько секунд она не предпринимала ничего, выжидая, – у каждого есть святое право ночью посетить туалет, и было бы нелепо следовать за каждым шагом мужа. Вот если начнет одеваться, тогда другое дело.

Когда тишина затянулась, Зоя открыла глаза и тихонько повернулась. Итан стоял перед шкафом, держа в руке что-то очень похожее на брюки. Она напрягла зрение – Господи, точно брюки!

– Вот теперь я и в самом деле думаю, что ты неправильно выбрал занятие. Надо было стать вором «по кошачьему типу» – из тех, что лезут через форточку. Мог бы опустошать шкатулки так, что хозяйка даже не проснется.

Зоя села в постели и обвила колени руками. Итан принялся натягивать брюки.

– Просто не хотелось тебя будить.

– Ну, понятно.

– Зоя, я…

– Надеюсь, это начало объяснения. Хотелось бы все-таки знать, что происходит.

– Ничего. Бессонница, – невнятно объяснил он, просовывая голову в ворот майки. – Ты что, сердишься, что я не стал ходить кругами по спальне? Думал, лучше уж побродить по улицам.

– Побродить по улицам?

– Ну да.

– Среди ночи?

– Да, на свежем воздухе. Говорят, прогулка помогает уснуть.

– Чушь! – Зоя отбросила одеяло и соскочила с кровати. – Ты собирался навсегда убраться из моей жизни!

– Какая глупость!

– И не просто убраться, а позорно сбежать под покровом ночи, чтобы обошлось без сцен'

Она заметила, что драматически жестикулирует, подумала, что со стороны это должно смотреться отвратительно, и скрестила руки на груди, словно для того, чтобы не дать боли и отчаянию вырваться. Но они вырвались все равно – криком.

– Боже мой, я не верю своим глазам! Никогда бы не подумала, что Итан Труэкс на такое способен!

– Раз уж так все повернулось, давай разберемся. – Он с треском застегнул молнию на брюках. – У меня и в мыслях не было, как ты говоришь, убираться из твоей жизни. Хотел всего лишь пройтись, а это большая разница.

– Так я и поверила! Вот уже две недели, как ты стал другим человеком! Думаешь, я не понимаю, в чем дело? Ты сыт по горло нашим браком, вот в чем! – Глаза заволокло слезами – И у тебя не хватает смелости высказать мне это в лицо!

– Ничего подобного!

– Брак не для тебя, признай это! Будь это обычный, ни к чему не обязывающий роман, ты бы стерпел, но печать все меняет! Когда роман надоест, можно распрощаться. Это тебе больше по душе. Признай это!

– Не буду я ничего признавать! – В два шага Итан оказался рядом и стиснул скрещенные руки Зои повыше локтей. – Я вовсе не «сыт по горло»!

– Рассказывай!

– Это правда.

– Тогда почему ведешь себя так, словно не чаешь оказаться подальше от этого дома?!

– А вот в этом ты отчасти права, – сказал Итан безжалостно. – Будет лучше, если на время я переберусь обратно в Найтвиндс.

– Я так и знала!

– Ничего ты не знала. Напридумывала себе разного, а речьсовсем не о нашем браке.

– Неправда! Наш брак страдает! Допустим, я не знаю, что у тебя в голове, но на браке это сказывается, и еще как!

– Я только хотел избавить тебя от не слишком приятной компании.

– Вот как! – Теперь уже Зоя схватила Итана за руки – Мы не просто встречаемся, мы женаты! Брак – это не просто компания, приятная или нет, это общность, это подлинная близость! Это когда хочется поделиться всем, хорошим и плохим!

– Да уж, – сказал Итан с мрачной иронией. – Мой личный опыт, а он достаточно богат, говорит совсем о другом.

– Мало ли что он говорит! Это извращенный опыт!

– Извращенный опыт, вот как? Слава Богу, теперь ясно. А то я все думал, что же не так с моей жизнью.

– Ну… ты ведь готов разделить мои проблемы? Ведь готов? – Зоя попробовала встряхнуть Итана. – А я готова терпеть твою не самую приятную компанию. Это и есть брак, понимаешь?

– Но, Зоя…

– Я хочу знать, что с тобой происходит! Что-то по большому счету не так. Поговори со мной об этом!

– А не о чем говорить. – Он выпустил ее руки и отступил. – В это время года я хандрю.

– То есть дело в погоде? В том, что много дождей и мало солнца? Что холоднее?

В применении к Аризоне это звучало нелепо. Здесь и в ноябре можно было загорать у бассейна, а последние две недели и вовсе выдались на редкость ясные и теплые.

– Или, может, это долгота дня? Некоторые не могут смириться с тем, что ночи такие долгие.

– Да нет же! Ни погода, ни долгота дня тут ни причем. – Итан посмотрел на Зою сквозь разделявшую их полосу лунного света – Это случается несколько последних лет, и всегда в ноябре – в том месяце, когда был похищен и убит Дрю.

– Месяц гибели твоего брата!

Зоя вдруг все поняла. Облегчение в ней смешалось с состраданием. Она бросилась к Итану и прижала его к груди.

– Как же я раньше не заподозрила. Просто стыд! В этом году в августе я внезапно ни с того ни с сего впала в депрессию. Удивлялась, пока не поняла, что скоро наступит годовщина смерти Престона.

В самом деле, август всегда приносил с собой тягостные воспоминания, не только о Престоне, но и о последующей веренице событий, одно другого неприятнее, венцом которых явился Кендл-Лейк-Мэнор. Ничего странного, что и у Итана есть свой черный месяц.

– Я не один такой, – сказал он, обнимая ее в ответ. – Бонни и мальчишки тоже хандрят в ноябре.

Припомнив вечера, проведенные с невесткой и ее детьми в последние две недели, Зоя по-новому прочувствовала царившую у них в доме атмосферу. Там тоже многое изменилось.

– Да, верно. Из Бонни слова не вытянешь, а Джефф и Тео только и делают, что грызутся по пустякам, – заметила Зоя задумчиво.

– Это ерунда по сравнению с тем, что было в прошлом году, Джеффа даже пришлось водить на терапию. – Итан помассировал затылок. – Может, и мне не помешало бы.

– А когда этот период кончается?

– Вместе с ноябрем. – Немного поколебавшись, он добавил: – Чуть раньше. Сразу после того, как Саймон Уэндовep утонул на своей яхте. Это случилось через два года после гибели Дрю, почти в тот же день.

– Понимаю.

Имя не было новым для Зои – Саймон Уэндовер – один из тех, кто был в ответе за смерть Дрю. Итан выследил его, собрал доказательства вины, но, увы, правосудие не восторжествовало и преступник не был выведен из зала суда в наручниках. Ловкий адвокат добился оправдательного приговора. Однако в «высшей инстанции» было решено иначе Уэндовер недолго наслаждался незаслуженной свободой. Не прошло и месяца, как он утонул.

Они стояли в тесном объятии до тех пор, пока Зоя не ощутила, как напряжение оставляет Итана. Она взяла его за руку и потянула за собой из спальни.

– Идем! Выпьешь стакан теплого молока.

– Как ты после своих кошмаров.

– Отличное средство.

– Я бы предпочел что-нибудь покрепче.

– Как скажешь, – улыбнулась Зоя.

На кухне она усадила Итана за стол, достала с полки початую бутылку бренди и налила примерно полстакана. Пока Итан пил, царило молчание, но оно больше не тяготило.

Когда стакан опустел, они вернулись в темную спальню, и, второй раз за эту ночь, Итан начал раздеваться. Зевая во весь рот, Зоя первой забралась в разворошенную постель.

– Если так и не уснешь, пойди в гостиную и возьми что-нибудь почитать. Только не убегай из дому потихоньку от меня.

– Ладно.

Итан устроился на своей стороне и привлек ее к себе. Не сразу, но его тело расслабилось.

Зоя ощутила момент, когда он уснул.

Зато теперь сон не желал приходить к ней. Долгое время она лежала, обдумывая слова Итана. Они не были ни ложью, ни отговоркой – в этом Зоя была совершенно уверена. Лгать было не в характере Итана, да и вообще у нее был встроенный радар на явную ложь, теперь, после целых курганов ее, которые пришлось возвести самой после бегства из Кендл-Лейк-Мэнор.

Нет, Итан не солгал. Но он и не сказал ей всю правду. Что-то осталось недоговоренным, и Зоя лежала без сна, задаваясь вопросом, что он утаил и почему.

Глава 5

Шелли Рассел достала из конверта пачку фотографий и положила на стол.

– Пойдет?

Статный, высокий мужчина потянулся за фотографиями, которыми она так гордилась. Чтобы обзавестись ими, пришлось проторчать три дня в этом захудалом городишке, Уисперинг-Спрингз, но дело того стоило. Джон Бранч и его клиент, кто бы тот ни был, могли быть спокойны.

Пока Бранч разглядывал яркие блестящие фотографии, Шелли украдкой разглядывала его. Ему едва за тридцать, а ей восемьдесят два… хм… но это не значит, что и фантазия у нее состарилась. Не так уж часто встретишь настоящего мужчину… разумеется, если по душе эдакий мачо с армейской выправкой, выбритый чуть не до зеркальной гладкости. Лично она всегда питала слабость к военным. Да что там слабость – дважды выходила за военного. Одного похоронила, со вторым развелась, но какие остались воспоминания…

Вот и Бранч того же типа: квадратный подбородок, ледяной взгляд и каменные скулы, которые заставили бы и викинга пыжиться от гордости. Так и просится на плакат для призывного пункта, что-нибудь вроде «Армия ждет тебя, парень!». Очень может быть, что в свое время этот красавец натворил немало славных дел в составе какого-нибудь специального подразделения…

Кроме всего прочего, Бранч знал толк в своем деле – иногда ограничивался беглым взглядом, иногда так и впивался в фотографию, всегда в нужном месте. Это была вторая встреча, но одет он был в точности как в первый раз. Джинсы так тесно облегали могучие бедра, что казалось, вот-воттреснут по швам. Широченная грудь с рельефом мышц распирала серый пуловер.

Но даже будь Шелли на сорок – пятьдесят лет моложе, она не позволила бы себе с Бранчем ничего большего, чем фантазии. Чуть не всю жизнь, протолкавшись среди частных сыщиков, она научилась распознавать важные детали – вроде того, в каких отношениях они находятся с клиентом, насколько он для них важен и переходит ли дело из простой рутины в личную услугу. Это был как раз тот самый случай.

Вообще-то речь не о профессиональной этике. Ей уже приходилось нарушать неписаные законы, и мир от этого не рухнул. Просто Джон Бранч не из тех, с кем флиртуют. Похоже, что-то у него не так с шариками и роликами в этой аккуратно подстриженной голове. Одно дело – военная выправка, и совсем другое – бездушная четкость андроида. От него мороз по коже…

– Фотографии превосходны, миссис Рассел, – наконец объявил Бранч. Каждое слово у него звучало резко и четко, как команда.

– Рада слышать, что вы довольны, мистер Бранч. – Шелли позволила себе откинуться на спинку, от чего стул протяжно скрипнул. Опять забыла смазать, чтоб он пропал, и это уже в течение двадцати лет! – Это именно та женщина, которую вы разыскиваете?

– Объект, очевидно, изменил цвет волос и стиль одежды, но некоторые базисные черты узнаваемы. Во всяком случае, особа на фотографиях соответствует полученному описанию.

– Несколько раз мне удавалось приблизиться к ней почти вплотную. Без сомнения, тот самый рост, сложение, цвет и форма глаз. Вес как будто чуть меньше, но в остальном все сходится.

– Я передам фотографии боссу. Окончательное решение остается за ним. – Бранч принялся раскладывать глянцевитые прямоугольники на столе, в строй не менее четкий, чем в армии. – Можете идентифицировать лица, которые окружают объект?

– Да, конечно. – Шелли протянула ему две странички распечатки со своего лэптопа. – Для краткости можете взглянуть на групповую фотографию – они все там. Снято, как видите, у пиццерии. Две женщины вправо – это Бонни Труэкс и Зоя Труэкс, в недавнем прошлом Сара Клиленд. Жила под именем Зоя Льюс примерно год, затем вышла за человека по имени Итан Труэкс…

– Почему жила под другим именем? – резко перебил Бранч.

– Полагаю, из желания скрыть тот факт, что провела некоторое время в психиатрической лечебнице.

– Хм. А это что за мальчишки?

– Дети Бонни Труэкс. Она вдова – муж убит три года назад в Лос-Анджелесе.

– Хорошо. Идем дальше – Он указал на мужчин. – Кто этот лысый? Выглядит как член банды байкеров.

– Некий Синглтон Кобб, – ответила Шелли, изрядно позабавленная точностью характеристики. – Внешность бывает обманчива, мистер Бранч. Это владелец местного антикварного магазина. Занимается редкими изданиями.

Бранч несколько раз повел головой – точь-в-точь андроид, который пытается просуммировать несуммируемые величины.

– Ничего общего с антикваром, – наконец изрек он.

– Вы правы.

– Что-нибудь еще об этом Коббе?

– У меня было слишком мало времени для наведения справок, – напомнила Шелли. – Насколько я поняла, главное было – выследить указанную особу. Этим я и занималась.

– Как по-вашему, Кобб имеет к объекту персональное отношение? – осведомился Бранч, постукивая пальцем по фотографии.

– Только как друг, – ответила она с пожатием плеч – если хотите, могу копнуть глубже.

– Пока указаний на этот счет не было. Если будут, я вас извещу. Ну, а это кто?

– Итан Труэкс, муж Зои. Занимается частными расследованиями. У него в Уисперинг-Спрингз своя фирма.

– Сыщик? – Бранч напрягся, весь целиком и в мгновение ока, так что мышцы вспучились буграми на руках, плечах и груди, и даже шея стала как будто в полтора раза толще. – Мой босс, конечно, захочет узнать, какое отношение объект имеет к этому человеку.

– Осмелюсь заметить, небольшое. Они почти не пересекаются. Никаких профессиональных связей, тем более интимных. Это вполне может быть просто знакомый, как и антиквар Кобб.

– Вот как? – Еще пару секунд Бранч буравил взглядом Итана Труэкса, потом перешел к следующей фотографии. – Магазинчик принадлежит объекту?

– Галерея «Эйфория»? Да. Находится в торговом центре Уисперинг-Спрингз, в самом престижном пассаже. Подарки высшего класса, для знатоков: драгоценности ручной работы, керамика, предметы искусства и тому подобное.

– Значит, объект сменил и род занятий… – Он поразмыслил. – В прошлом она финансовый маклер.

– Прошу прощения, мистер Бранч, но вы совершенно уверены, что речь идет об одной и той же особе? В самом деле, описание сходится, но не странно ли, что в остальном такая резкая разница? Я позволила себе покопаться в ее прошлом. Такое ощущение, что Аркадия Эймс – пустой номер.

– Сейчас любой может без труда купить себе как новое имя, так и новую биографию.

– Да, конечно, – терпеливо согласилась Шелли. – Но если так, она хорошо поработала. Я в нашем деле много лет, можно сказать, целую жизнь, но до сих пор не сталкивалась с такой скрупулезной сменой личности. Никаких промахов, ни единой оплошности – цельная, правдоподобная биография, включая колледж, вплоть до младших классов. Могу назвать даже дни, когда ее прививали в детском саду! Обычно люди не входят в столь мелкие детали.

– Она сколотила себе состояние, отмывая деньги террористов и наркодельцов, – заметил Бранч негромко. – Может позволить себе все самое лучшее.

– Я только хотела убедиться, что мы на верном пути. Согласитесь, ситуация щекотливая. Лучше обойтись без ошибок.

– Не беспокойтесь, миссис Рассел. Мой босс из тех, кто проверяет и перепроверяет, до полной уверенности.

– А дальше что?

– Я не уполномочен предоставлять подобную информацию.

– Но должны же вы понять мое любопытство! Не так уж часто ФБР требуется помощь частного лица вроде меня. – Шелли сделала точно рассчитанную паузу. – Не то чтобы я не ценила шанс к сотрудничеству с законом…

Густые светлые брови Бранча сошлись на переносице – он взвешивал, что стоит доводить до ее сведения, а о чем умолчать. Как всякий фэбээровец, он не выносил, когда гражданское лицо сует нос не в свое дело. Из него клещами было не вытянуть лишнее слово.

– Уисперинг-Спрингз – городок сравнительно небольшой, профессионалу там трудно затеряться в толпе, – наконец заговорил он. – Вышестоящие лица сочли неразумным посылать целую команду для выяснения личности объекта. Было решено обратиться к частному лицу, которое работает по старинке, в одиночку.

Шелли притворилась, что не замечает едва завуалированной шпильки. Черт возьми, она тоже профессионал! Была профессионалом, когда Бранч еще под стол пешком ходил! Однако в одном этот тип прав: она настолько неприметна, насколько это вообще возможно для частного сыщика.

– В городке есть довольно крупная частная фирма под Названием «Раднор секьюрити системз», – заметила она. – Почему было не связаться с ними?

– По той же самой причине. – Бранч поднялся на мощные, как дубовые стволы, ноги. – В маленьком и сплоченном сообществе людей неразумно обращаться за помощью к кому-то из их числа. Там все друг друга знают, чересчур велик шанс утечки информации. Не успеете и глазом моргнуть, как объект заметит слежку и снова просочится сквозь пальцы.

– У вас весьма практичный босс.

– Да уж.

Даже зная, что она слишком заигрывает с удачей, Шелли собралась задать дальнейшие вопросы. Однако раздалось тихое «бип, бип».

– Что это? – насторожился Бранч.

– Мои часы. – Она поспешно отключила будильник. – Прошу прощения. Настал час принять лекарства. В моем возрасте начинаешь жалеть, что не приобрел долю в фармацевтической фирме.

Бранч коротко кивнул в знак согласия. Шелли с тайным содроганием наблюдала, как он складывает фотографии: выравнивая стороны, подгоняя уголки друг к другу. Было что-то нечеловеческое в том, как он предавался такой простейшей задаче – как если бы мысленно чистил оружие или укладывал парашют. «Все должно быть в армейском порядке и готово к бою». Можно подумать, что от того, насколько аккуратно сложена стопка, зависят его шансы на выживание!

У Шелли не было и тени сомнения, что любимые слова в лексиконе Бранча – «порядок» и «точность».

– Мы высоко ценим ваше сотрудничество, миссис Рассел. Приношу вам благодарность от лица государства. – Он крепко зажал под мышкой конверт с фотографиями и папку с печатными листами. – Нуждается ли финансовая сторона в дальнейшем урегулировании?

– Нет-нет. Аванс полностью покрывает как текущие расходы, так и стоимость услуги.

Разумеется, Шелли и не подумала выставить счет за дубликаты, заказанные для личного архива. Пусть это будет ее вкладом в погашение национального долга.

Бранч поклонился на прощание таким резким армейским кивком, что она несколько удивилась, не услышав щелканья каблуками. Затем он вышел Она прошла к окну и проследила его путь от двери к неприметному белому фургону. Он ухитрился сесть в машину с видом боевой готовности, так что обычная стоянка с горсткой разномастных авто вдруг показалась полигоном перед маневрами.

Фургон отъехал, Шелли испустила облегченный вздох, прошла в ванную, служившую также и кладовой, и достала из ящика под раковиной пластиковую вставку с семью отделениями, по числу дней недели. В свою очередь, каждое из них подразделялось на четыре, с пометками «утро», «полдень», «вечер» и «ночь» В каждом лежала груда всевозможных капсул, пилюль и таблеток. Шелли Рассел принимала уйму лекарств, против всего на свете, от артрита и легкой формы недержания мочи до сердечной недостаточности и гипертонии.

Надо же, подумала она с кривой усмешкой, сколько всего, а главного нет. В эти дни она больше всего нуждалась в долгом и крепком сне.

Закончив глотать лекарства – это потребовало несколько минут и полтора стакана воды, – Шелли вернулась в кабинет и открыла блокнот, куда заносила рассуждения насчет Бранча и его загадочного клиента.

В углу листа стояли жирно обведенные и дважды подчеркнутые буквы: ФБР. Они появились в тот день, когда Бранч показал ей удостоверение.

Глава 6

– Мне глубоко плевать, кто ее подружки. – сказал Грант Яоринг в трубку общественного телефона. – Они не составят проблемы, по крайней мере если верить вашему источнику.

– Понимаю, сэр, – ответил Джон Бранч.

Слышимость была никудышная, да и говорил он, понизив голос, так что приходилось напрягать слух, Грант плотнее прижал трубку к уху.

Кругом бурлила толпа, типичная для часа пик в торговом пассаже. Как неудобно, что приходится все время ошиваться по таким местам, подумал он с раздражением Нудно, противно и к тому же неэффективно. За последние несколько дней он растранжирил кучу денег, разъезжая в такси по супермаркетам, торговым центрам и пляжам, от одной телефонной будки к другой.

И это только часть проблемы. Поскольку о пересылке данных через компьютер нет и речи, пришлось дать Бранчу указания оставить пакет за бачком унитаза в общественном туалете – фу, какая гадость! Расплачиваться можно только наличными, вечно таскаться к банкомату. Но хуже всего, что он вынужден прибегать к помощи каких-то случайных людей, вроде заплесневелой старухи с бог знает какими причудами. Надеяться на них, доверяться им, брать на себя лишний риск.

А что делать? Время такое. Телефон можно прослушать на расстоянии тысячи миль, было бы желание, как и проследить любую операцию с кредитной картой. Вот и приходится опускаться до приемов, устаревших, как черно-белое кино. Только так можно остаться в тени и избежать внимания кое-каких давних врагов.

Два года назад он всегда и во всем предпочитал он-лайн. Это чуть не свело его в могилу.

Мимо телефонной будки, галдя на разные голоса, прошла группа подростков. Переждав их, Грант вернулся к разговору.

– Короче, остальных женщин просто игнорируйте. Одна из них – вдова с двумя детьми и работой библиотекаря на полставки. Вторая, если верить вашей Рассел, – чокнутая со справкой, несколько месяцев просидевшая в сумасшедшем доме. Так?

– Так, сэр, – признал Бранч.

– Допустим, Аркадия Эймс вдруг исчезла. Единственное, что могут предпринять ее подружки, – написать заявление в полицию, – продолжал Грант. Это были больше мысли вслух, для себя, а не для собеседника. – В наши дни таких заявлений пруд пруди, и никто ими особенно не занимается. Подошьют в архив – и дело с концом.

– Там есть еще этот сыщик, Труэкс. Он может все испортить. Например, взяться за поиски на свой страх и риск. Наверняка у него есть опыт.

– Да, но он женат на чокнутой Зое.

– В самом деле, сэр.

– Это списывает его со счетов как серьезного противника. Какой он, к черту, сыщик, если не выяснил, на ком женится?

– Простите, сэр, но я не в курсе того, какой он сыщик. – Грант едва удержался, чтобы не разбить трубку о стену.

Терпение не относилось к его сильным сторонам, и армейская одноплановость Бранча была для него как красная тряпка для быка. Невольно думалось, что тот и сам недалеко ушел от Зои Труэкс. Втайне Грант перекрестил его на Чокнутого Джона.

– Терпеть не люблю «темных лошадок»!

– Миссис Рассел предложила копнуть поглубже. Если хотите, я свяжусь с ней и дам указание.

Опять заплесневелая старуха!

– Нет! – поспешно ответил Грант. – Я не хочу снова втягивать в это дело посторонних. Она и так уже знает больше, чем следовало. Если за Труэксом ничего не числится, не составит труда его проверить. Я сам этим займусь.

– Хорошо, сэр.

– Откуда вы звоните?

– Из своей квартиры. Собирался немного поработать. Буду все время находиться у телефона, чтобы вы могли немедленно ввести меня в курс дела.

«Как во время осадного положения, – мысленно хмыкнул Грант. – Одно слово, Чокнутый Джон». Вслух он сказал:

– Это излишне. Проверка займет некоторое время. Я свяжусь с вами… скажем, в половине шестого.

– Хорошо, сэр.

Грант повесил трубку и направился к ближайшему выходу из торгового зала.

Он не был в восторге от того, как обернулась беседа. Очередная задержка! Это совершенно некстати. Однако ничего не поделаешь, придется навести справки. Неосторожность может обойтись дорого. Слишком дорого.

Но ведь он осторожен. Нет ничего лучше, чем выдавать себя за служителя закона – это открывает все двери. Удостоверение пришлось как раз, кстати, как и версия для тупоголового Бранча.

Странный все-таки тип, ничего не скажешь. Из тех, кто не поколеблется убить, однако имеет свой собственный, извращенный код чести. Видит себя как воинствующего патриота, борца за чистоту общества. Во имя американского образа жизни пойдет на все. Вот и пусть.

Проверка Итана Труэкса не займет много времени, был бы под рукой безликий компьютер. Где можно найти такой? В библиотеке, тем более что это рядом.

В самом деле, ответ пришел быстро, но Гранта он не порадовал. Пришлось срочно менять планы.

В половине шестого он стоял в очередном торговом зале, до половины скрытый пластиковыми стенками телефонной будки.

Бранч был на месте. Похоже, он так и не отошел от телефона. Можно себе представить, что у него за квартира, мрачно подумал Грант. Но надо отдать этому типу должное, приказы он выполняет на совесть. Как если бы это были приказы самого Господа Бога. Возникает неприятное чувство, что беспрекословное повиновение не дает ему окончательно спятить.

Грант поежился.

– Однако Труэкс и в самом деле крепкий орешек Это проблема, и еще какая. По правде сказать, то, что мне удалось выяснить, проливает на всю операцию совершенно новый свет.

– То есть, сэр?

– Доверенный человек в Лос-Анджелесе уверяет, что семейка Труэксов проворачивала большие дела по отмывке денег. Доказать ничего не удалось, зато точно известно, что Итан был мальчиком на побегушках у своего братца Дрю. Вот это была крупная рыба. Держал в руках все нужные нити, а Итану оставлял грязную работу, поддерживать контакты с наркодельцами и террористами, переправлять через границу крупные суммы и размещать их в различных банках.

– А почему в прошедшем времени, сэр? Что-то изменилось?

– Ребята в Лос-Анджелесе думают, что произошел какой-то внутренний переворот. Борьба за власть, знаете ли. – Грант мысленно прошелся по заранее приготовленному тексту – В ходе этого Дрю Труэкс был убит. Типичное заказное убийство, застрелен неким Саймоном Уэндовером. После смерти босса все начало понемногу приходить в упадок. Итан решил свернуть дело в Додже, а для начала избавился от Уэндовера.

– Прикончил его?

– Ну, зачем? Что-то там подсыпал Уэндоверу в выпивку, и тот кувырнулся с борта яхты. Простенько, со вкусом, и никаких свидетелей. Итану Труэксу даже не было предъявлено никакого официального обвинения.

– А теперь он, значит, обосновался в Уисперинг-Спрингз? Почему?

– Да потому, что там тишь и благодать. Думаю, это не повредит делу, если я скажу, что он вернулся к прежнему.

– То есть, сэр, к отмывке денег?

– Ну да новая точка на карте, но, заметьте, так же близко от границы – Грант помедлил для полноты эффекта, потом нанес коронный удар – Судя по фотографиям, у него новый партнер по бизнесу.

– Аркадия Эймс? – уточнил Бранч.

– Она самая, как видите, дело приняло более серьезный оборот, чем казалось поначалу. Придется принять в расчет Итана Труэкса Но я уже придумал, как убить двух зайцев одним выстрелом.

Грант обрисовал новый план, до предела упрощенный, чтобы уложился в голове даже такого ограниченного типа.

– Как вам новая миссия? По плечу?

Он намеренно употребил слово «миссия», зная, что для Бранча это святое. Что-то вроде Чаши Грааля.

– Никаких проблем, сэр. – отчеканил тот.

– Но помните, все должно выглядеть как несчастный случай. Только так, и не иначе. Надеюсь, это ясно?

– Ясно, сэр.

Грант повесил трубку и вознаградил себя чашечкой эспрессо, хотя предпочел бы мартини. Разговаривать с Бранчем было для него примерно то же самое, что разгружать вагоны – оставляло измотанным и отупевшим. Но, во-первых, от Бранча был толк, и большой толк, а во-вторых, выбирать было не из чего. Приходилось брать что под рукой, и, не мешкая, чтобы не упустить уникальную возможность.

Проклятая стерва не знала, что попалась в одну-единственную ловушку, которую ему посчастливилось расставить. И не расставить даже, а просто выйти на нее – на банковский счет, открытый на другое имя. Два года, два долгих года он держал счет под наблюдением. Ничего. Ни единой операции. Он чуть было не бросил все, решив, что стерва и в самом деле мертва. Нахлебалась воды тогда на озере и отдала концы.

Но вдруг ему повезло. Второго ноября со счета были сняты восемь тысяч долларов. Это означает, что еще не конец. Прежний кошмар по-прежнему длится. Стерва живет и здравствует, а значит, файл у нее.

Но ничего, он делал, и будет делать все возможное. Денежки оставляют за собой жирный след. По такому вот следу он и добрался до Уисперинг-Спрингз.

Глава 7

Этим утром Зоя перевела Итана на новую диету. Не подозревая об этом, он, по обыкновению, проглотил таблетку активированного кальция и капсулу супермощных витаминов Запил свежеприготовленным апельсиновым соком, занес ложку над тарелкой… и замер.

– Что это? – осведомился он с испугом.

– Мюсли, – небрежно ответила Зоя, наливая себе чай. – Смесь различных зерен, сухофруктов и орехов. Если пропорции выбраны правильно, эффект исключительный. Я добавила в молоко белый йогурт, так что не удивляйся.

– Белый йогурт?

– С живой культурой.

– Предпочитаю есть то, что уже не шевелится. Так безопаснее.

– Ты же сыщик, а сыщик с опасностью на ты.

– Ах да, чуть не забыл.

Итан зачерпнул ложкой мюсли. Зоя затаила дыхание. Он пожевал, проглотил и зачерпнул снова – все это без дальнейших комментариев. Открыл газету и начал просматривать заголовки.

Еще немного выждав, Зоя перевела дух. Для Итана сменить кукурузные хлопья на мюсли было все равно что изменить стиль одежды. По крайней мере он не взбунтовался, как по поводу витаминов.

Начало совместной жизни не самый удачный момент для того, чтобы лезть к мужчине с нововведениями, и уж тем более со здоровым образом жизни, но Зоя ничего не могла с собой поделать. Она все чаще заходила в отдел натуральной пищи и проводила там все больше времени, изучая содержимое полок. Ее все сильнее занимали новинки в области витаминизации и блокады вредных компонентов солнечного излучения. Даже отдавая себе отчет в том, что перегибает палку, она не могла остановиться Дальше – больше. Три дня назад обнаружила на Фонтейн-сквер магазинчик технических новинок и купила Итану кольцо для ключей со встроенным точечным фонариком и свистком на случай опасности. На другой день вернулась и вышла оттуда с портативным приемником, способным функционировать даже в эпицентре торнадо и при глобальном сбое в электросети целого штата.

Мания набирала обороты…

Покончив с завтраком, Итан простился с Зоей продолжительным поцелуем и отправился на работу, помахивая новой связкой ключей. До встречи с ней он не был несчастным потерянным сироткой и вряд ли мечтал, чтобы над ним квохтали. С другой стороны, жизнь полна катастроф и критических ситуаций. Почему бы немного не повысить шансы на выживание?

Зоя вернулась к хозяйственным хлопотам и постаралась выбросить из головы понятия типа «непредвиденный случай» или «вопрос жизни и смерти».

Дверь в кабинет менеджера открылась, как раз когда она проходила мимо.

– Доброе утро, миссис Труэкс! – воскликнула Робин Дункан. – Я так и подумала, что это вы. Можно вас на минутку?

У нее был бойкий, приподнятый тон, очень подходящий к внешности. Зоя стиснула зубы. Новый менеджер Каса-де-Оро напоминала Дюймовочку, только с пропеллером в заду, – возрастом около тридцати, миниатюрная, с точеными чертами лица и обилием осветленных прядей в пышных волосах, прямо-таки созданных обрамлять сверкающие глаза и остроконечные ушки сказочного создания.

Однако, как уже пришлось на опыте убедиться обитателям Каса-де-Оро, у Дюймовочки был жесткий подход к делу. Просто на редкость жесткий. Она соблюдала не только дух, но и букву «правил общежития». Идея сказочного создания не прижилась. Большинство жильцов, во главе с мистером Хупером из квартиры 1-Б, за глаза уже называли Робин Дункан Солдафоном.

– К сожалению, у меня деловая встреча. – Зоя выдавила из себя улыбку. – Может, как-нибудь в другой раз?

– Боюсь, дело не терпит отлагательства, – ответила Робин с подходящим к случаю сожалением, но и каменной твердостью и обвела лестницу и холл выразительным взглядом, давая понять, что дело еще и строго конфиденциальное. – Я бы предпочла обсудить это в кабинете.

Зоя приуныла окончательно. Не хватало только конфиденциальных разборок! Можно подумать, она ведет беспечную жизнь.

– Нет-нет, я решительно не могу задерживаться надолго! – Она бросила не менее выразительный взгляд на часы. – Давайте уж поскорее разберемся. Это насчет дополнительного места на стоянке?

– Да. – Дюймовочка, она же Солдафон, выпрямилась во весь свой миниатюрный рост. – Я вынуждена сообщить, что мы не можем предоставить мистеру Труэксу место на стоянке нашего комплекса, так как он не является нанимателем.

– Что, простите?!

– Квартира снята на ваше имя, миссис Труэкс, не так ли? Более того, на ваше девичье имя, Зоя Льюс. Согласно договору вам как нанимателю выделяется место на стоянке. Других имен в нем не обговаривается, а значит, не может быть и речи о добавочном месте. Хочу также упомянуть, что правила не предусматривают постоянного проживания в квартире постороннего лица. Мы закрываем глаза на разовый визит, так сказать, с ночевкой, но въезд с вещами совершенно недопустим.

– Мистер Труэкс въехал в мою квартиру «с вещами» в качестве законного супруга, – ровно заметила Зоя. – Вы, быть может, не в курсе, но после свадьбы люди обычно съезжаются.

– Я в курсе. – Нежный ротик Робин сжался в куриную гузку.

– В любом случае это временно. У нас с Итаном есть собственный дом, который в данный момент ремонтируется. Как только работы будут закончены, мы переберемся туда.

– Ах, вот как… – Судя по всему, Робин не ожидала подобного поворота. Однако она быстро оправилась. – Значит, вы намереваетесь разорвать договор о найме и, конечно, заранее об этом уведомите. Когда?

– Это зависит от ряда обстоятельств.

В первую очередь от того, когда Тричер наконец сможет взяться за покраску. Зоя пыталась подвигнуть его на это вот уже две недели, но добилась лишь того, что вся мебель в Найтвиндсе скрылась под чехлами.

– Уведомлять о выезде следует как минимум за месяц.

– Я помню.

– Речь также о том, что ни смена семейного положения, ни личные обстоятельства нанимателя не являются доводом к… м-м… попустительству.

– Чего вы от меня хотите? – не выдержала Зоя. – Заключить новый договор?

– Довольно будет изменить текущий.

– Очень хорошо. Так я и сделаю. Составьте договор, как считаете нужным, и мы его подпишем сегодня же вечером. – Она повернулась, чтобы уйти.

– Вы, конечно, понимаете, что арендная плата возрастет.

– Что?! – Это было уж слишком. – Что значит – возрастет?! Вы не можете по собственной прихоти менять арендную плату!

– Это не по моей прихоти, миссис… – снисходительно улыбнулась Робин, – могу я называть вас просто Зоя?

– Для вас я миссис Труэкс! – процедила она сквозь зубы.

– Как хотите. – Робин заметно обиделась. – Вам следовало лучше изучить договор о найме. Если бы вы взяли на себя труд прочесть параграф 9А, то знали бы, что вселение на площадь дополнительного жильца ведет к увеличению арендной платы на сто пятьдесят долларов в месяц.

– Только через мой труп! Чем платить еще полторы сотни, мы с Итаном разобьем палатку на Фонтейн-сквер! Ваш драгоценный жилой комплекс не стоит и того, что я уже вам за него плачу!

– Это не мой комплекс и платите вы не мне, – чопорно возразила менеджер. – Я только присматриваю за уплатой, а идет она владельцам.

Нечеловеческим усилием воли Зоя подавила потребность ухватить Дюймовочку за ее остроконечные ушки, поднять и сунуть в ближайший массивный вазон, служивший урной.

– Я не совсем уж невежда, миссис Дункан, и отлично знаю, что комплекс принадлежит неким Шипли. Но я понятия не имею, кто они такие, и не видела их в лицо, поскольку они ни разу не переступали этот порог. Более того, они не вложили ни гроша в благоустройство. Очевидно, им глубоко плевать на свою недвижимость. Владелец такого сорта не имеет права требовать полторы сотни в месяц. Можете передать это Шипли от моего имени!

– Супругам Шипли принадлежит самая разнообразная недвижимость в окрестностях Финикса. Они слишком загружены, чтобы посещать каждое здание лично. Могу вас заверить, что совсем недавно я беседовала с ними о состоянии Касса-де-Оро и о насущных проблемах, и они готовы во всем пойти навстречу.

– Я требую, чтобы вы еще раз отправились к Шипли, где бы они ни находились!..

– Они проживают в Скоттсдейле, – любезно вставила Робин.

– Вот и отправляйтесь в Скоттсдейл! Скажите им, что мы с Итаном законные супруги, а не влюбленная парочка! И заодно напомните, что в течение года я была образцовым нанимателем!

Робин прокашлялась.

– М-м… не совсем так.

– Что?! Да как вы смеете утверждать, что я хоть в чем-то недотянула до идеального жильца!

– После вступления в должность я просматривала файлы и обнаружила, что как-то раз на территории комплекса с Вами случился неприятный инцидент, в результате чего здесь побывала полиция.

– При чем тут я? Я была не виновником, а жертвой!

– В самом деле. – Робин сделала сочувственное лицо. – Об этом даже писали в «Уисперинг-Спрингз геральд» Для вас это, должно быть, был очень и очень драматический момент.

– Да уж!

– Однако когда я обсуждала это с мистером и миссис Шипли, с их стороны проскочило выражение… м-м… «красная тряпка».

Глаза Зои полезли из орбит.

– Красная тряпка?!

– Владельцы комплекса выразили серьезную озабоченность.

– По поводу чего?

– Рода занятий мистера Труэкса.

– И что же их так озаботило?

– Они опасаются, что род его занятий… м-м… потворствует подобным инцидентам. Надеюсь, вы понимаете?

– Ни в малейшей степени. – Ровный тон давался все труднее. – Род занятий моего мужа не имеет никакого отношения к «инциденту», как вы это изволили определить. Это касалось меня, и только меня. Сделайте одолжение, объясните это мистеру и миссис Шипли.

– То есть… – Робин словно закостенела, – вы хотите сказать, что что-то в вас самой потворствует подобным инцидентам? Что ваше присутствие на территории комплекса ведет к росту здесь криминальной активности?

– Нет, я не хочу этого сказать. Что случилось, то случилось – и точка. Больше подобных проблем не предвидится. Хотелось бы, чтобы мистер и миссис Шипли себе это представляли. И не забудьте передать, что я отказываюсь доплачивать за то, что вышла замуж.

– Хорошо, передам.

– Я требую!

– Нет никакой необходимости срывать на мне зло, миссис Труэкс. Я только выполняю возложенные на меня обязанности.

– Конечно, конечно! – едко согласилась Зоя, выудила из сумочки ключи от машины и, второй раз за утро, направилась к выходу из здания. – Бывший менеджер тоже их выполнял, но не с таким рвением.

– Как раз, поэтому он теперь и бывший. – Робин произнесла это без злорадства, просто констатируя факт. – По словам супругов Шипли, его больше интересовали спиртные напитки, чем служебные обязанности.

Это объясняло ряд вещей. Например, почему Каса-де-Оро выглядел таким запущенным. В таком случае, что же, да здравствует солдафонство?

Зоя решила, что подождет с такими лозунгами. Время покажет, чего стоит рвение Дюймовочки.

Часом позже, когда Табита Пайн вплыла в офис, она все еще мысленно рвала и метала.

Дверь отворилась. На пороге возникло нечто похожее на ворох дорогих шелковых шарфов, там и сям унизанных медными колокольчиками. Табита Пайн проследовала внутрь, на каждом шагу издавая мелодичный звон.

– Зоя, дорогая, надеюсь, вы не в претензии за то, что я у вас вот так, запросто? – Табита просияла улыбкой, ни минуты не сомневаясь, что ее везде и всегда примут с распростертыми объятиями. – Следовало позвонить и договориться о встрече, но я такая непредсказуемая! Собралась за покупками и подумала: вдруг Зоя у себя? Я всего на минутку.

– О, я нисколько не возражаю. – Зоя оттеснила все неприятное, автоматически принимая любезный тон. – До одиннадцати я свободна, так что присаживайтесь.

– Благодарю.

С подозрением, оглядев кресла для посетителей, Табита выбрала одно – видимо, из каких-то высших соображений – и плавно опустилась в него. Шарфы трепетали еще несколько секунд.

– Не буду ходить вокруг да около. Прошлой ночью, во время обычного путешествия в астральном пространстве, на меня снизошло озарение. Надо, чтобы вы, миссис Труэкс, и Линдси Войл поскорее с ним ознакомились.

Зоя поспешила задвинуть врожденное чувство юмора подальше. Не в ее положении сомневаться в астральных способностях Табиты Пайн, хотя и трудно принимать всерьез женщину за шестьдесят, разодетую как хиппи из второй половины двадцатого века.

Самой поразительной чертой внешности Табиты были волосы – седые, длинные, свободно летящие пряди, до самого пояса, издали похожие на вуаль. Неписаный закон гласит, что чем старше женщина, тем короче должна быть ее стрижка. Табита Пайн наотрез отказывалась следовать этому закону.

– Я все думала, как бы донести до вас и Линдси Войл мое личное, уникальное понимание энергетического баланса. Неумение выразить это сводило меня с ума! Ведь чтобы набросать ваши проекты, вы должны проникнуться этим, сжиться, как если бы это все было ваше собственное.

– М-м…

Зоя поискала подходящий к случаю комментарий, но не нашла и внезапно ощутила сильнейшую усталость.

– Так вот, мне было видение, в котором вы и Линдси записались на мои курсы медитации и посещали их, так сказать, рука об руку. Как только эта картина вспыхнула в моем сознании, я поняла – вот он, единственно возможный путь к пониманию для вас обеих!

– О!

Это был сюрприз не из приятных Зоя не знала, сколько стоят курсы, но подозревала, что мало не покажется.

– Это ведь не составит проблемы, нет, дорогая?

– Никакой. – Она глотнула и ухитрилась улыбнуться. – По-моему, потрясающая идея.

– Вот и славно. На следующей неделе занятие. Жду не дождусь увидеть на нем ваши лица. – Табита вспорхнула из кресла и достала откуда-то из недр своего одеяния листок бумаги. – Здесь расписание и расценки. Пребудьте с миром!

Она поплыла к выходу. Зоя уныло пожелала ей доброго пути, а как только дверь закрылась, с тайным страхом заглянула в листок.

Предчувствия ее не обманули – занятия стоили не меньше, чем визиты к модному психоаналитику. Пару минут она сердито барабанила пальцами по столу, потом набрала номер мужа.

– «Труэкс инвестигейшнз».

– Итан, я только что говорила с Табитой Пайн. Получается, что у меня нет и шанса соперничать с Линдси за проект ее дома, если не запишусь на курсы медитации, а они стоят бешеных денег. Сейчас Табита едет к Линдси, которая, конечно же, побежит записываться сразу, как только ее проводит.

– Поставить дело стоит денег, – резонно заметил Итан. – Не вложишь – не заработаешь. Если ждешь от меня утешений, забудь, у меня хватает точно таких же забот. Только что звонила Бонни. Заказ от городского Клуба любителей истории, на общественных началах.

– Какой?

– Пока не знаю. Собираюсь на встречу с мэром. Судя по всему, она и объяснит.

– Послушай… это, конечно, не самая лучшая смена темы, но по дороге на работу меня перехватила Дюймовочка. Грозится увеличить арендную плату, потому что нас теперь двое в квартире.

– Ну, с ней ты справишься одной левой.

– Хорошо тебе говорить!

Глава 8

Неизвестный замер посреди тесного помещения, пытаясьпобороть приступ. В голове как будто схлестнулась пара враждующих армий.

Нет, только не сейчас. Не так скоро.

Нельзя терять контроль над собой. Для этого не время и нe место. Охранник может заметить незапертую дверь. Заглянет внутрь, чтобы убедиться, что все в порядке, и наткнется на него.

Но ведь надвигается приступ, а это сильнее, чем воля, чем страх быть пойманным. Это словно приближение бури. Это… – В глазах потемнело. Неизвестный рухнул на пол, слыша только оглушительный треск статики в мозгу.

Наконец это кончилось, оставив его в полном опустошении. После приступов так бывало всегда.

Быстрый взгляд на настольные часы. Прошло всего пара минут, хотя и кажется, что много больше. Время еще есть.

Неизвестный поднялся и заковылял к шкафу с картотекой. Под ногой что-то треснуло.

Звук разорвал ватную тишину помещения. Трясущейся рукой неизвестный поспешно направил под ноги луч фонарика. Растоптанная ручка. Нелепый предмет, украшенный фигуркой Элвиса. Безвкусная дешевка. Не ценная фирменная ручка, которой могут хватиться.

С облегченным вздохом неизвестный подобрал обломки и спрятал в карман.

Надо сосредоточиться. Он здесь не просто так, а по важному делу.

Надо сосредоточиться.

Глава 9

Итан положил руки на стол и адресовал мэру улыбку, которая при всем своем тепле не была поощрительной.

– Миссис Сантана, я не отрицаю, что в виде хобби порой стараюсь решить какое-нибудь убийство столетней давности, но только если найдется свободное время, что бывает не так уж часто. На данный момент я до предела загружен.

– Да, я знаю это от Бонни – Ухоженная черная бровь Паломы Сантана слегка приподнялась. – Однако она сочла возможным заверить меня в вашем согласии.

– Вот как?

Итан покосился на невестку, сидевшую рядом. Он был уверен, что знает ход ее мыслей – по большей части он был у них примерно одинаковый.

Бонни понравилась ему сразу, уже в тот день, когда брат представил ее как свою будущую жену. Они с Дрю казались прекрасной парой, и было совершенно ясно, что она любит его всем сердцем.

После смерти брата дружба Итана и Бонни еще больше упрочилась. Связанные единой миссией – правильно воспитать оставшихся без отца мальчишек, – довольно скоро они стали относиться друг к другу, как брат и сестра. Это был союз из тех, что остаются незыблемыми в любой ситуации, даже когда поступки другого раздражают.

В данный момент Итан был здорово сердит на «сестричку». Бонни придвинулась ближе, склонилась к нему, и ее милое лицо приобрело умоляющее выражение.

– Это не просто убийство столетней давности, это случай, над которым клуб историков бьется уже два года! Его раскрытие планировалось как вложение клуба в мемориал Керуану. Только представь себе, как это привлечет туристов!

Что ж, он отлично понимал, как много это значит для Бонни. Как и у Зои, у нее был свой проект, которым хотелось блеснуть. Итан смягчился при мысли, что это не такая уж плохая идея. Поможет крепче пустить корни вУисперинг-Спрингз.

Палома Сантана сидела, сложив руки на коленях, в терпеливом ожидании. Это была женщина едва за сорок, с античным профилем и глубоким, вдумчивым взглядом темных глаз. Ее светлый костюм выдавал неброскую элегантность стиля.

Накануне по телефону Бонни вкратце обрисовала Итану случай, о котором шла речь. Она прямо-таки бурлила энтузиазмом, и идея встретиться с мэром принадлежала именно ей. По ее словам, «Уисперинг-Спрингз геральд» провозгласил Палому Сантана лучшим мэром города со времен основания. Ее предки жили в этих местах еще до поселений первопроходцев, а теперь, как супруга основателя престижного клуба Дезерт-Вью, она вращалась в самом избранном кругу.

Иными словами, лучшего делового партнера нельзя было и пожелать.

– Что ж, рассказывайте. Что за «дело Керуана»?

– О, это одно из интереснейших дел! – Мэр откинулась в кресле и изящно скрестила лодыжки. – Уолтер Керуан был человек блестящего ума, эксцентричный, плодовитый как писатель. Лет шестьдесят назад он работал здесь, в Уисперинг-Спрингз, и как раз здесь написал «Долгое холодное лето». Вы, конечно, читали этот роман?

Итан спешно прошелся по немногочисленным и обрывочным воспоминаниям, связанным с классикой американской литературы. К счастью, ему приходилось держать в руках эту книгу.

– Читал, конечно, – ответил он с облегчением – Но это было в колледже, так что, сами понимаете… Родная литература шла у нас внеклассно. Итак, Уолтер Керуан.

– Да, да. Бонни уже упомянула, что мы собираемся открыть ему мемориал. Клуб любителей истории собственными силами восстановил дом. В свое время смерть Керуана наделала много шума в литературных кругах.

– И вы говорите, это было убийство?

– Видите ли, точно неизвестно. Никто не знает, что произошло. По газетным статьям тех времен складывается картина, что в ту ночь в доме находились только сам Керуан и его экономка Мария Торрес. Она утверждала, что ничего из ряда вон выходящего не произошло. После ужина Керуан, по обыкновению, перешел в кабинет для работы над рукописью, а Мария, прибравшись, улеглась. На другое утро, не получив ответа на стук в дверь спальни и не найдя его там, она заглянула в кабинет. Керуан сидел в своем кресле сгорбившись, мертвый.

– Причина смерти?

– По заключению врача, сердечный приступ. Однако почти сразу пошли разговоры о том, что Керуан был отравлен экономкой. Вообразите, об этом и теперь еще поговаривают, по крайней мере, в среде любителей истории и поклонников творчества Керуана.

Глубоко в недрах души зашевелилось привычное любопытство. Итан раскрыл блокнот и взял ручку.

– А что, есть причина подозревать экономку?

– Довольно типичная. Керуан упомянул Марию Торрес в завещании. – Мэр едва заметно подобралась. – И не просто упомянул, а отказал ей дом.

– То есть желание получить дом, расценивается как достаточно веский мотив?

– Да, в том случае, если наследник небогат. Семья Марии Торрес сильно бедствовала, можно сказать, едва сводила концы с концами, и ютилась в такой лачуге, что дом был бы для них благословением.

– Был бы? – Итан поднял взгляд от заметок. – Вы хотите сказать, что он не достался Марии?

– Именно так. Бостонская родня Керуана не потерпела бы того, чтобы ценная недвижимость перешла к прислуге. Для хорошего адвоката нет проблем оспорить подобное завещание. Так и вышло.

С минуту Итан осмысливал информацию.

– А что говорится об орудии убийства? Яд, но какой именно?

– Это лишь предположение, однако существуют яды, после которых остаются все признаки сердечного приступа.

– Ясно. – Он аккуратно вернул ручку в стаканчик и закрыл блокнот. – К сожалению, не могу вас особенно обнадежить. Шансы на раскрытие дела очень малы, если только не удастся эксгумировать тело и проделать нужные тесты, но даже в этом случае результат может быть нулевой. За такой давностью лет все следы яда могли исчезнуть.

– Об эксгумации нет и речи. Как только тело Керуана было освидетельствовано и причина смерти установлена, родственники забрали его в Бостон, где и погребли. Молодое поколение отказывается слышать о возобновлении дела.

– В таком случае, мэм, ничем не могу помочь. Вы ждете от меня ответа на вопрос, который давно уже закрыт.

– В прояснении нуждается не только смерть Керуана, – вмешалась Бонни. – Есть еще одно загадочное обстоятельство. Рукопись, над которой он работал все последнее время, так и не была обнаружена. Она исчезла в ночь его смерти, и вот тут все заинтересованные лица единодушны: между этими двумя событиями есть связь.

– Ах, рукопись… – Итан снова обратился в слух. – Та самая, что он взял с собой в кабинет в тот злосчастный вечер?

– Та самая, – с нажимом подтвердила Палома Сантана. – Марию обвиняют не только в смерти Керуана, но и в похищении бесценного документа.

– Зачем ей было похищать его?

– К моменту смерти Уолтер Керуан уже был известным писателем. Свою первую книгу он опубликовал за пять лет до этого, и она имела успех. Пропавшая рукопись была не просто пачкой рукописных листов, а частью его наследия, и уже тогда стоила немалых денег, Мария не могла этого не знать.

– Есть какие-нибудь предположения насчет дальнейшей судьбы рукописи?

– Одно из них – что она попала в руки частного коллекционера Увы, никаких доказательств этому нет.

– А что говорила сама экономка?

– Повторяла, что ничего об этом не знает. Время от времени к ней обращались с запросами, но ответ был всегда один.

– А точнее?

– Что Уолтер Керуан был недоволен своей последней книгой. Многократно пытался исправить ее, но ничего не получалось. Кстати, то же самое случилось и с предпоследней. Это его сильно беспокоило, и день ото дня он становился все мрачнее и озабоченнее. По словам Марии, закрывая за собой в тот вечер дверь кабинета, он сказал, что рукопись постигнет та же судьба, что и предыдущую, – она отправится в огонь.

– Так и сказал? – Да.

– В таком случае вот вам и объяснение тому, что рукопись пропала, – заметил Итан мягко.

– Вовсе нет, – возразила Палома. – Стояла самая середина лета, погода не оставляла желать лучшего, так что ночь выдалась очень теплой. По словам той же Марии, на другой день в камине не было и следов пепла. Выходит, Керуан не осуществил свою угрозу.

– Хм.

– В этом деле есть и другие детали, которые ты можешь найти занятными, – добавила Бонни. – Я уже ознакомилась с нужными статьями и отобрала все полезное. Между прочим, когда утром Мария попробовала открыть дверь кабинета, та оказалась запертой. Ей пришлось сходить за запасным ключом.

– Все?

– Нет. В день смерти Керуана у него побывал посетитель, некий Джордж Эксфорд, и между ними произошла крупная ссора насчет того, готова ли книга для публикации.

– Откуда это известно?

– Со слов экономки. Она утверждает, что Эксфорд ушел в ярости, поскольку Керуан отказался отдать ему рукопись.

– А кто он, этот Эксфорд?

– Литературный агент Керуана. В его интересах было, как можно скорее передать рукопись издателю, ведь ему за это причиталась солидная сумма.

– Хм.

Палома бросила вопросительный взгляд на Бонни.

– Не волнуйтесь, – сказала та. – Это как раз тот звук, который выражает у Итана горячую заинтересованность.

Пропустив реплику, мимо ушей, тот обратился к мэру:

– Миссис Сантана, у меня такое чувство, что это дело лично касается вас. Вы склонны верить Марии Торрес. Почему?

– Это была моя бабушка, – прозвучал холодноватый ответ. – На ставке фамильная честь, мистер Труэкс.

Глава 10

Они сидели друг против друга в одном из уличных кафе на Фонтейн-сквер. Аркадия заказала эспрессо, Зоя – зеленый чай. Во второй половине дня заметно потеплело. Утро выдалось холодное, однако она все же нанесла на лицо защитный крем. Она уже достаточно долго жила в Уисперинг-Спрингз, чтобы проникнуться уважением к жгучему солнцу пустыни.

Хотя Зою с детства завораживали интенсивные краски и контрасты, она никак не ожидала в изобилии обнаружить все это в самом сердце выжженных, иссушенных, потрескавшихся земель. А между тем это был колоритный и переменчивый край, где оттенки непрерывно сменяли друг друга, а противоположности мирно уживались. Ландшафт, на котором на первый взгляд просто не могла зародиться и существовать жизнь, на деле изобиловал как флорой, так и фауной.

Но солнца здесь действительно хватало. Оно било в глаза, ослепляло и создавало невероятную, завораживающую игру света и тени. Золото, охра и пурпур рассвета уступали место ослепительному сиянию дня. Оно достигало пика в полдень, шло на убыль и мало-помалу распадалось на нежнейшие оттенки сумерек. Не испытав самому, невозможно было поверить, что вечер в пустыне может быть настолько прохладен, что колючий знойный воздух может так ласкать кожу. Поистине это был рай для фотографа.

Зоя отпила чаю, поставила чашку и медленно перевела взгляд на подругу.

– Ну? Скажешь, наконец, что не так?

– Все в порядке.

– Ау-у!!! Это я, Зоя! Помнишь, кто это? Та, что умыкнула тебя из Занаду.

«Занаду» было кодовым названием для Кендл-Лейк-Мэнор, чтобы можно было говорить об этом месте на людях. К тому же оно подходило к извращенной сущности того, что там творилось.

– Нет, в самом деле…

– Давай разберемся. – Зоя положила ладонь на локоть Аркадии. – Я твой самый близкий человек… ну, может, за исключением Гарри, но раз его здесь нет, «самой-самой» остаюсь я. Что-то не так, и я желаю знать, что именно.

– Ничего особенного, просто в последнее время я почти не могу спать. – Она сделала забавную гримасу. – Уж не знаю, в чем дело, но нервы на пределе. То есть, я хочу сказать, были! Теперь уже все наладилось.

Что такое в этом году с ноябрем? Зоя не могла поверить своим ушам. Казалось, весь мир разом выбился из колеи – по крайней мере, мир ее близких. Никто не спал, все нервничали, и все у всех шло наперекосяк. Бонни, мальчишки и Итан заново переживали смерть Дрю Труэкса, сама она мучилась дурными предчувствиями насчет своего брака и тревожилась за мужа, а теперь еще и лучшая подруга признавалась в странностях своей психики.

Аркадия взяла крохотную чашечку кофе в обе руки и поднесла к губам. При этом ее длинные ногти, лак на которых гармонировал с платиной волос, красиво блеснули. Только тот, кто хорошо изучил эту элегантную женщину, мог заметить в ней внутреннее напряжение. Аркадия была неподражаема в умении скрывать свои чувства.

Внезапно Зоя вспомнила, что так и не знает точного возраста подруги. Сорок с чем-нибудь, но это одна из тех женщин, над которыми возраст как бы не властен, как над актрисами черно-белого кино. Более того, от Аркадии исходит прохладное спокойствие, что отличает светскую женщину. Оно распространяется на все, что ей свойственно: одежду, духи, макияж. Высокая, стройная, изысканная – ни дать ни взять Грета Гарбо.

Зоя, как всегда, расстелила на коленях салфетку, но Аркадия не удосужилась этого сделать. Она пила кофе и крошила круассан с полным безразличием к тому, что крошки или капли могут упасть на ее безупречно чистую одежду. И надо сказать, этого никогда не случалось.

– Что-то должно было довести тебя до бессонницы, – снова начала Зоя. – Секс отбрасываем – вряд ли вы с Гарри с ним переусердствовали. Он слишком давно в отъезде.

– Очень может быть, что как раз в этом все дело, – без тени улыбки заметила Аркадия.

– В отсутствии секса?

– В отсутствии Гарри.

– Не поняла. Объясни. – Зоя взялась намазывать свой круассан маслом.

– По-моему, я успела привыкнуть к тому, что он рядом.

– Вот и хорошо. Не думаю, чтобы он был против. В чем проблема?

– Проблема в том… – длинные пальцы Аркадии теснее обхватили чашечку, – проблема в том, что это – зависимость. Не могу обходиться без другого человека.

– Что, прости?! По-моему, я ослышалась. Каким образом это может вырасти в проблему?

– Очень просто. Когда Гарри взялся за теперешнюю работу и уехал, я почти сразу перестала спать. – Серебристо-голубые глаза задумчиво сузились. – Как будто вдруг встрепенулся детский страх темноты. Три ночи назад это чуть не довело меня до нервного срыва.

– Рассказывай!

– Тот день был какой-то… нервный. Я устала, перенапряглась и едва сумела уснуть. Среди ночи вдруг проснулась, совершенно ни с того ни с сего, и в первый момент не могла понять, где нахожусь. Думала, что я все еще в Занаду!

– Ну, в этом нет ничего странного. По-моему, нужны годы, чтобы все забылось. Что до меня, я вижу Занаду во сне и просыпаюсь в ледяном поту.

– Дело как раз в том, что мне ничего такого не снилось, – возразила Аркадия. – Вообще ничего страшного. Говорю же, проснулась без всякой причины и в жутком страхе, словно всем существом ощутила, что кто-то забрался в дом.

– Но не забрался, ведь нет? – с испугом спросила Зоя.

– Разумеется, нет! Если бы был хоть намек на это, через секунду я бы во все горло вопила вам в телефон! Гарри выставил отличную сигнализацию. И все же, все же… у меня было очень неприятное чувство, пока…

– Пока что?

– Пока он не позвонил. – Аркадия криво усмехнулась.

– Он позвонил – и все сразу стало в порядке. Так?

– Так.

– И ты думаешь, что в отсутствие Гарри просыпаться по ночам с неприятным чувством – это знак того, что вы чересчур сблизились?

– Не знаю. Знаю только, что до встречи с ним ничего подобного со мной не случалось. – После короткого колебания она продолжила: – Кстати, он заметил, что со мной что-то не так, и начал звонить не один раз, на ночь, а дважды вдень.

– И бессонница прошла?

– По крайней мере, я сплю теперь гораздо лучше.

– Короче, тебя беспокоит нездоровая, наркотическая зависимость от Гарри Стэгга.

– Зависимость означает доверие, а я уже не помню, когда доверяла мужчине. Это меня пугает.

– Понятное дело. – Зоя потрепала подругу по руке – Но ведь Гарри Стэгг – не Грант Лоринг.

– Знаю

Аркадия заметно расслабилась и снова принялась за эспрессо.

Глава 11

Итан отделил ломоть пиццы с оливками и перцем, набил рот и предоставил собеседникам ждать, пока он прожует. Зоя адресовала ему укоризненный взгляд – приглашение на ужин всей, как она выразилась, «гоп-компании» было ее идеей.

Вспоминая прошедшие несколько недель, Итан не мог понять, как вышло, что «гоп-компания» сформировалась, но она существовала, и чем дальше, тем больше сближалась. Сегодня здесь были все, за одним исключением.

Помимо Зои и самого Итана, к «гоп-компании» принадлежали Бонни с Джеффом и Тео, Аркадия, Синглтон Кобб. Уже в таком составе это была довольно странная и разношерстая группа, а если добавить Гарри Стэгга… Впрочем, как раз его сегодня и не было. Самый неожиданный член «гопкомпании» еще не вернулся из Лос-Анджелеса.

Утолив первый голод, Итан решил, что пора снова уделить внимание собравшимся.

– На мой взгляд, это классический случай преступления при закрытых дверях.

– А что такое «преступление при закрытых дверях», дядя Итан? – осведомился Тео, пиная ножку стола мысками кроссовок.

Джефф снисходительно усмехнулся. Ему было уже восемь, и он чувствовал себя совсем взрослым – ну, в любом случае на два года взрослее, чем брат, – и никогда не колебался выказать свое превосходство.

– Это значит, тупица, что двери в кабинет мистера Керуана были закрыты.

– Не называй меня тупицей, ты, хитрожопый!

– Я не желаю слышать подобных выражений! – Бонни испепелила сыновей взглядом. – Следите за своим лексиконом! Никакой ругани в нашей семье!

– «Тупица» – это не ругань, – возразил Джефф. – Я только хотел сказать, что мой младший брат не слишком умен.

– А я хотел сказать, что мой старший брат так умен, что у него даже задница хитрая, – добавил Тео с видом ангельского простодушия. – Я вообще его не ругал, а хвалил.

– Давайте не будем, ладно? Это не конкурс на знание Оксфордского словаря. Я требую достойной речи – и точка!

– А што такое Окшфордшкий шловарь? – спросил Джефф с полным ртом.

– Самый полный словарь английских слов, – ответил Сингдтон Кобб.

– Ух, ты! – оживился мальчик. – Значит, там есть и плохие слова? Здорово! Наш школьный – сокращенный, там нет и одного.

– А что, ты искал? – заинтересовался Итан.

– Само собой.

Бонни возвела глаза к небу.

– Пытливый юный ум… – заметила Аркадия вполголоса.

– В самом деле, – охотно продолжал Синглтон Кобб, – как последняя инстанция в английском лексиконе, Оксфордский словарь содержит абсолютно все слова нашего языка, в том числе и плохие. Кстати, у меня в магазине как раз появилось одно редкое издание этого словаря, и, если хочешь, я могу… Он осекся, поймав предостерегающий взгляд Бонни. – Но лучше не стоит! Это старое и на редкость тяжелое издание, да еще и во многих томах. Пока что-то отыщешь, намучаешься. Не думаю, что вам с Тео будет интересно в нем копаться.

Братья переглянулись. Итан был уверен, что они постараются побеседовать с добряком антикваром без свидетелей и, конечно, заверят его, что чтение Оксфордского словаря положительно скажется на оценках.

Бонни постаралась замять щекотливую ситуацию, сменив тему:

– Ты говорил о «деле Керуана», Итан. Удалось продвинуться в решении? Какие-нибудь интересные находки?

– Ничего особенного, – вздохнул он, но тут же лицо его просветлело. – Тем не менее, это интеллектуальный вызов, и я рад, что согласился. Жаль, что не читал ничего, кроме «Долгого холодного лета».

– О чем это? – спросил Тео.

– Как о чем, тупица? – Джефф с театральным удивлением покачал головой. – Конечно же, о долгом холодном лете!

– Я не буду повторять дважды, – вмешалась Бонни. – Если не прекратишь, пойдешь домой.

Мальчик открыл рот. Итан адресовал ему выразительный взгляд, и протестов не последовало. Джефф вернулся к своей пицце.

Теперь переглянулись Итан и Бонни, в глазах которой читалось явное беспокойство. Вот уже пару недель Джефф вел себя иначе, более дерзко и вызывающе, и хотя Тео как будто преодолел кризис, связанный с годовщиной смерти отца, у Джеффа все шло по нарастающей.

Итан подумал, что в этом они с племянником похожи. Он тоже до сих пор не в своей тарелке. Однако ради близких приходится притворяться.

– И как же ты собираешься решить «дело Керуана»? – полюбопытствовала Зоя.

– С помощью своего блестящего интеллекта, как же еще. Собрать факты, проанализировать и ждать вдохновенного вывода.

– Позволь кое-что уточнить. – Синглтон Кобб отодвинул пустую тарелку. – Все это ради того, чтобы доказать невиновность Марии Торрес?

– Такой вывод, безусловно, порадовал бы Палому Сантана, – согласилась Бонни. – В день открытия дома Керуана для посетителей там будет и пресса, в большом числе. Что может быть лучше, чем публичное объявление о решении давнего загадочного преступления, напрямую связанного с именем автора! Вообразите себе заголовки: «Тайна пропавшей рукописи раскрыта». Наша мэр уверена, что виноват кто угодно, кроме ее бабушки, и мечтает поставить точку на сомнениях широкой публики. Если рукопись отыщется…

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.