— Не беспокойся, — живо отозвалась Сиренити. — Сегодня мы его подбодрим крупным заказом.

Калеб нахмурился.

— Что это значит? Вы хотите сделать этому типу заказ только потому, что вас заботит его слабая аура?

— А вы можете придумать более вескую причину? — с невинным видом осведомилась Сиренити. — Кроме того, мне необходимо сделать запасы. Скоро здесь выпадет первый снег. И доставка станет непредсказуемой. — Она взглянула на свою помощницу. — Пригласи представителя сюда, Зоун, если тебе не трудно.

— Конечно, сейчас. — Зоун со значением посмотрела на Калеба.

— Я как раз собирался уходить, — сказал Калеб.

— Тем лучше, — пробормотала Зоун. — Вибрации становились весьма опасными. В один из вечеров во время медитации у меня было неприятное видение. После этого появились вы. Я уже начала сильно беспокоиться.

— Продолжайте беспокоиться. Я имел в виду, что покидаю офис Сиренити. — Калеб твердым шагом прошел мимо Зоун. — Но не Уиттс-Энд.

— Тогда мы должны готовиться к грядущему смятению и опасности.

Калеб оставил эти слова без ответа. Он взглянул на мужчину, нерешительно топтавшегося у прилавка. Тот держал в одной руке дешевый портфель из искусственной кожи, а другой теребил свой сильно потертый воротничок. Его галстук был слишком узок, а брюки из дешевой синтетики. Глаза нервно бегали за стеклами очков в роговой оправе.

— Теперь вы можете войти, — сказал Калеб. — Я закончил.

— Спасибо. — Представитель по сбыту осторожно обошел Калеба. — Вы по натуральным продуктам?

— Тофу.

— А, понятно. Тофу. — Казалось, он с большим облегчением узнал, что Калеб не является его прямым конкурентом. — Я сам — по цельному зерну.

— Вам повезло. У вашего продукта больший срок хранения.

Представитель по сбыту на секунду приободрился.

— Верно. Я об этом как-то не подумал. — Он оглянулся и наклонился ближе. — Как там вообще? Как она?

— Кремень.

— Этого-то я и боялся. — Его кадык подпрыгнул. На лбу выступил пот. — Можно вас спросить? Вы уже заключили с ней сделку?

— Все еще работаю над этим.

— Жаль. Ну, что ж. Была не была. — Представитель по сбыту юркнул в офис Сиренити и закрыл за собой дверь.

Калеб проигнорировал Зоун, наблюдавшую за ним со своего поста за прилавком. Он пошел по ближайшему проходу между стеллажами, рассматривая интересный набор товаров, разложенных по полкам и хранящихся в больших деревянных бочках.

Он прошел мимо гречневой лапши, сухой фасоли, орехов, соевой муки, грубых пшеничных лепешек и свежего ржаного хлеба. Гранола в одной бочке показалась ему знакомой. Он был почти уверен, что такую же точно ел на завтрак. И вспомнил, что собирался купить молока.

В молочной витрине в глубине магазина были выставлены козий сыр и тофу в трех видах — мягкий, средний и твердый. В другом проходе Калеб обнаружил четыре разных сорта оливкового масла, несколько сортов настоянного на травах уксуса домашнего розлива и несколько банок патоки. Нахмурившись, он рассматривал бутылки с уксусом.

Колокольчики над входной дверью весело звякнули. Вместе с порывом холодного ветра вошел мужчина, своим видом напомнивший киноленты о войне.

— Доброе утро, Блейд, — сказала Зоун с мягким воодушевлением, удивившим Калеба. — Вижу, ты сегодня плохо спал. Наверно, ночь была трудной?

— Три последние ночи были тяжелые, — зловещим тоном произнес Блейд. Он оглянулся через плечо и обратился к двум огромным ротвейлерам, оставшимся на тротуаре.

— Сидеть, — скомандовал он.

Калеб наблюдал через открытую дверь, как собаки послушно сели. Потом он опять взглянул на Блейда и решил, что по краткому описанию Сиренити он узнал бы этого сервайвелиста где угодно. Если бы его не выдавали камуфляжный комбинезон и сапоги, то надетое на нем вооружение было бы важной уликой. Он был увешан им, словно сосульками.

— Ты хоть сколько-нибудь поспал? — заботливо спросила Зоун.

— Собираюсь поспать несколько часов сегодня после обеда. — Блейд подошел к прилавку. — До тех пор буду в карауле. А ты?

Зоун покачала головой.

— Спала, но мало. Линии отрицательного влияния были слишком уж сильны.

— Да, я понимаю, что ты хочешь сказать. — Блейд поставил локоть на прилавок и уставился на Калеба глазами василиска. — Последнее время здесь что-то многовато отрицательных влияний. Как-то даже начинаешь задумываться, верно?

Зоун проследила направление его взгляда. Сузила глаза.

— Точно.

— Что-нибудь не так? — вежливо спросил Калеб.

— Может быть, — ответил Блейд.

Снова открылась входная дверь. Куинтон Пристли, закутанный в толстую парку, с намотанным под бородой шарфом, поспешил войти в тепло магазина.

— Становится холодно. Недолго остается до первого снега. Бесконечные векторы точек на математических плоскостях отражаются в микрокосме наших времен года. Всем доброе утро.

— Доброе утро, — откликнулась Зоун.

— Доброе, — пробормотал Блейд. Он не сводил с Калеба глаз. — Мы только что говорили обо всех отрицательных влияниях, которые здесь чувствуются.

Куинтон тяжело вздохнул.

— Ты говоришь, конечно, о недавней смерти члена нашей общины. Эмброуз был во многих отношениях трудной личностью, но он был одним из нас. Нам будет его не хватать.

— Некоторым из нас его будет не хватать больше, чем другим, — сказал Блейд.

Куинтон повернулся и увидел Калеба.

— Возможно, ты прав.

Калеб вышел к началу прохода и по очереди посмотрел на Зоун, Блейда и Куинтона.

— Что, у нас проблемы?

— Сдается мне, — отозвался Блейд, — что у нас здесь удивительное совпадение.

— Какое же? — спросил Калеб.

— Бросается в глаза, — продолжал Блейд, — что первая за много лет смерть у нас случилась всего за несколько часов до вашего появления в городе. Кто знает, вы могли быть здесь как раз в то время, когда умер Эмброуз.

Калеб замер.

— На что, черт возьми, вы намекаете?

— Ни на что. — Блейд не обращал внимания на Зоун и Куинтона, которые изумленно смотрели на него. — Просто указываю на кое-какие факты. Учитывая туман и все такое прочее, поди узнай, кто где был в ночь, когда умер Эмброуз.

Калеб сделал шаг вперед.

— Ладно тебе, Блейд, — поспешил вмешаться Куинтон. — Не горячись и не слишком увлекайся. Все мы знаем, что с Эмброузом произошел несчастный случай.

— Да? — Блейд покосился на Калеба. — Лично я знаю точно только то, что Эмброуз мертв.

— А лично я знаю точно только то, что ты одержимый паранойей сукин сын, — тихо проговорил Калеб.

— Сдается мне, — продолжал Блейд, — что старина Эмброуз, может быть, просто имел несчастье быть твоей первой жертвой.

— Моей первой жертвой?

— Может статься, твои люди оказались чуточку умнее, чем я думал. Вместо того чтобы использовать всю диверсионную группу, они вполне могли послать подготовленного человека, чтобы убрать нас одного за другим. Снайпера-одиночку. Ты как, годишься для такого дела, Вентресс?

На лице Зоун появилось выражение серьезной тревоги. Ее глаза беспокойно перебегали с Калеба на Блейда.

— Блейд, по-моему, тебе не стоит говорить такие вещи. Мне не нравится цвет его ауры. Она становится все темнее и темнее.

— Правда, Блейд, — пробормотал Куинтон. — Успокойся, парень. Сиренити знает Вентресса. Она не пригласила бы его сюда, если бы не доверяла ему.

— Иногда Сиренити бывает чересчур доверчивой, если хотите знать мое мнение, — заявил Блейд. — Она… как это говорят? Наивная. Да. Точно. Наивная.

— Ну, кажется, я услышал достаточно. — Одно дело, подумал Калеб, когда он сам называет Сиренити наивной. И совсем другое, когда ее обзывает какой-то танкообразный тип. — Еще одно слово, и и намотаю этот твой пояс с побрякушками тебе на шею.

— Неужели? — Блейд оттолкнулся от прилавка и выпрямился. Широко расставив обутые в сапоги ноги, он медленно и тяжело встал в обычную для боевых искусств стойку.

— Как только захочешь попробовать, я буду ждать.

Калеб с любопытством смотрел на него.

— Где ты научился своему стилю рукопашного боя? В кино? Из какого-нибудь фильма о кун-фу?

— Посмотрим, насколько ты хорош, мистер. — Блейд по-крабьи двинулся вперед.

Калеб протянул руку за одной из банок с уксусом, стоявших на ближайшей полке.

— Иисусе, — прошептал Куинтон.

Зоун открыла рот и пронзительно закричала:

— Сиренити! Иди скорее сюда!

Дверь в офис резко распахнулась. Сиренити обвела глазами напряженные лица всех присутствующих.

— Я пытаюсь заниматься делами. Что здесь происходит?

— Думаю, мы находимся в центре очень, очень отрицательного силового поля, — прошептала Зоун.

Куинтон бросил на Сиренити беспокойный взгляд.

— Тут Блейд чуточку перебрал со своей последней теорией заговора. Он намекнул, что твой приятель Вентресс имеет какое-то отношение к смерти Эмброуза. Блейд думает, что он лазутчик диверсионной группы.

Лицо Сиренити побелело, потом глаза ее засверкали негодованием.

— Что за безумная, идиотская мысль! Блейд, ты имеешь право на свои заговорщицкие теории, но я запрещаю тебе впутывать в них моего делового партнера. Понятно? Я этого не потерплю.

На лице Блейда появилось упрямое выражение.

— А много ли ты знаешь об этом парне?

Сиренити вздернула подбородок.

— Достаточно, чтобы быть уверенной, что он не участвует ни в какой подпольной операции по захвату Уиттс-Энда. Ради всего святого, Блейд! Ведь это я сама выбрала мистера Вентресса, он меня не искал. Он никак не мог знать, кто я и откуда, пока я сама ему не сказала.

— Ты уверена? — спросил Блейд.

— Конечно, уверена. Причиной смерти Эмброуза была трагическая случайность. Все мы это знаем. Я не позволю тебе бросать мистеру Вентрессу необоснованные обвинения. Будь добр, извинись немедленно.

Блейд, казалось, был сконфужен, но, к удивлению Калеба, спорить с Сиренити не стал.

— Извините, Вентресс. — Он коротко кивнул Калебу. — Осторожность не помешает. Вы здесь чужой, а все чужаки, на мой взгляд, опасны, пока не будет доказано обратное.

— Понимаю. — Калеб взглянул на Сиренити и увидел, что она все еще в напряжении от гнева. Ему пришло в голову, что до сих пор еще никто и никогда не бросался защищать его.

— Человек не может позволить себе рисковать в таком деле. — Глаза Блейда блеснули, словно сталь.

— Это чистая правда.

Повисло короткое, тревожное молчание. Все, казалось, переводили дух.

— Это ведь вы делаете уксус с травами, не так ли? — как бы мимоходом спросил Калеб и посмотрел на банку, которую снял с полки.

— Да. Моя продукция. — В голосе Блейда слышалась настороженность. — Сам разливаю.

— Оно и видно. — Калеб внимательно осмотрел короткую, широкую банку, наполненную уксусом. Веточка розмарина нежно колыхалась внутри.

— Сиренити говорит, что вы делаете хороший продукт. Но ваша упаковка ни к черту.

— А? — Блейд удивленно уставился на Калебa. — Как это понимать?

— А так, — терпеливо продолжал Калеб, — что, если вы хотите продавать ваш уксус через каталог Сиренити, вам придется придумать что-то чуточку понаряднее в смысле упаковки для вашего продукта. В наше время упаковка — это все.

— Ну да?

— Железно. Люди купят что угодно — в хорошей упаковке. Вам нужны банки более интересной формы. Нарядные этикетки. Фирменная марка.

— Откуда вы знаете? — требовательно спросил Блейд.

— Оттуда, откуда и вы, по-видимому, знаете, как использовать все эти железяки, которые на вас висят. Это то дело, которое я делаю. И делаю я его очень хорошо.

От напряжения Блейд наморщил лоб.

— Вы думаете, что уксусу нужна фирменная марка?

— Что-нибудь простое, — сказал Калеб. — Например, «Уксус Блейда с травами». И четкий девиз «Придаст вашим салатам пикантность» или что-то в этом духе.

Блейд сверлил его глазами.

— Вы хотите, чтобы на банках стояло мое имя?

— А почему бы и нет? Ведь это вы делаете уксус который в них налит, не так ли?

— Ну да, это так, но мне никогда не приходило в голову поставить на банках свое имя. — Блейд повертел банку в руках. На несколько секунд его, казалось, полностью захватила мысль об этикетке с его именем. Потом он помрачнел.

— Вы правда думаете, что люди покупали бы это, если бы посуда была покрасивее?

— Поверьте мне, упаковка — это все.

Блейд был явно заинтригован.

— Я пораскину над этим мозгами.

— Не забудьте, что я сказал насчет нарядной этикетки, — добавил Калеб.

У Блейда вытянулось лицо.

— Я не художник, рисовать не умею.

Зоун прочистила горло.

— Я умею.

Блейд посмотрел на нее.

— Ты?

— Умела — до того, как переселилась сюда несколько месяцев назад. У меня степень по изобразительному искусству. Я могла бы помочь тебе выбрать нужную форму банок и, может, даже сделать эскиз этикетки.

— Неплохая идея, — одобрил Калеб. — Кстати, а вы можете делать эти ваши цветочные кружки в достаточном количестве, чтобы удовлетворять спрос на них, который появится через почтовые заказы по каталогу?

Глаза Зоун на мгновение вспыхнули.

— Думаю, что могу. Вам понравились мои кружки?

— Да, понравились. Но еще важнее то, что, по-моему, на них будет спрос, — сказал ей Калеб с серьезной уверенностью.

— Как это чудесно, — радостно воскликнула Сиренити. — Дела у нас пошли.

— Следующим шагом, — продолжал Калеб, — будет то, что все жители поселка, желающие участвовать в этом деле, должны представить свои продукты и изделия для оценки. Мы выберем то, что войдет в первый каталог, а потом займемся эскизами этикеток.

— Ой, как хочется поскорее начать! — В голосе Сиренити слышалось нетерпение. — Я вернусь к вам, как только закончу с Джорджем.

Калеб посмотрел на нее.

— С Джорджем?

— Это представитель оптовика, торгующего цельным зерном. Он там, у меня в офисе.

— Верно. Джордж. — Калеб взял в руки пакетик фасолевого супа. — Не торопитесь.

Сиренити скрылась за дверью офиса. Оставшиеся переглянулись.

Блейд прокашлялся.

— Если Сиренити говорит, что вы в порядке, Вентресс, тогда это, должно быть, так и есть.

— Спасибо, Блейд. Я рад, что мы немного побеседовали.

— Это вроде как-то разрядило атмосферу, верно? — Блейд придвинулся ближе и понизил голос. — Я знаю, все считают меня параноиком, но это ведь не значит, что я сумасшедший, это, как известно, не одно и то же.

— Благодарю вас за то, что объяснили мне разницу, а то уж я начал немного беспокоиться.

— У меня была причина думать, что с вами может быть не все чисто, — сказал Блейд, почти не разжимая губ. — В ту ночь я слышал машину.

Калеб подумал, что упустил что-то важное в разговоре.

— Машину?

— Выезжала с дорожки у дома Эстерли. — Блейд бросил быстрый взгляд вдоль прохода — видимо, проверял, не прячутся ли враги в бочке с гранолой. — Вскоре после полуночи. Не мог разглядеть ее из-за тумана.

— Понятно. — Несколько секунд Калеб молча смотрел на Блейда. — Вы не будете возражать, если я спрошу, что вы делали поблизости от дома Эстерли в ту ночь, когда он умер?

— Обычная рекогносцировка. — Блейд смотрел вниз, на банку с уксусом, которую держал в руке, но похоже было, что он ее не видит. Казалось, он вглядывается во что-то, находящееся или очень далеко, или глубоко у него внутри. — Приходится усиливать меры безопасности, когда плохая видимость. Именно в такое время вероятнее всего можно ожидать их нападения.

— Понятно.

— Ну, мне пора идти. Кое-что надо сделать. — Блейд поставил банку с уксусом обратно на полку. — Вы правда думаете, что этот мой уксус пойдет через каталог Сиренити, если на нем будет стоять мое имя?

— Нарасхват.

— Ну, тогда хорошо. Деньги не помешают. Пока. Еще увидимся. — Блейд направился по проходу к двери и вышел из магазина.

В этот момент из офиса Сиренити выплыл Джордж, представитель по сбыту. Теперь это явно был совсем другой человек. Его плечи распрямились, а походка определенно стала упругой. Он встретился глазами с Калебом и показал ему поднятый большой палец.

— Раз плюнуть, — прошептал он заговорщически, когда проходил мимо Калеба. — Просто надо знать, как к ней подъехать. Желаю удачи с вашим тофу.

— Спасибо. — Калеб проводил Джорджа глазами, пока тот не исчез за дверью магазина. Потом он повернулся и посмотрел на Сиренити, стоявшую в дверях офиса. Вспомнил, как она кинулась защищать его, когда Блейд повел себя вызывающе несколько минут назад.

— Говорят, с вами легко иметь дело, партнер, — сказал Калеб.

— Смотря что вы продаете, — усмехнулась Сиренити, — партнер.