Глава 10

Алекса поставила машину на участке автостоянки, отведенном для владельцев магазинов и их служащих, и посмотрела на часы.

Самое время выпить чай с булочкой в кафе «Апогей», а потом идти открывать «Сувениры прошлого».

Она закинула на плечо ремень большой черной кожаной сумки, которая служила ей одновременно и дамской сумочкой, и портфелем, и направилась в кафе.

Торговый центр Авалона был построен в испанском колониальном стиле конца восемнадцатого века. Терракотовые тротуары затеняли увитые виноградом решетки, под» утренним солнцем блестели красные черепичные крыши, вокруг искрящегося фонтана, выложенного белыми, голубыми и желтыми плитками, стояли изящные скамейки, выполненные из кованого металла.

Большая часть магазинов Торгового центра обслуживала туристов, озабоченных эзотерическими проблемами. Впрочем, местные жители сюда тоже заходили. «Сувениры прошлого» стояли как-то особняком. Открывая здесь магазин, Алекса это понимала, но выбора не было.

Вернувшись в Авалон, чтобы залечь на дно, пока не уляжется волна, поднятая скандалом с «Галереей Макклелланд», она столкнулась с серьезной проблемой. Вследствие все увеличивающегося наплыва туристов торговые помещения в юроде пользовались большим спросом.

Помог Ллойд. Он вовремя узнал через знакомых, что в Торговом центре освободилось место.

И вот теперь ее магазин «Сувениры прошлого», хотя и далекий от эзотерики и вообще движения «Нью эйдж», со своими горгульями, репродукциями средневековых карт и имитациями старинных украшений, рядом с соседями смотрелся совсем даже неплохо.

«В любом случае это всего лишь на год или два, — говорила себе Алекса почти каждое утро, приезжая на работу. — Мира тебе, Алекса, и душевного равновесия».

Алекса посмотрела в сторону оштукатуренной арки дверного прохода в магазин «Книги сфер»и встретилась взглядом с его владельцем Диланом Фенном, который являл собой резкий контраст с псевдоиспанской колониальной архитектурой своего заведения. Конечно, если только на американском Юго-Западе в восемнадцатом веке не были в моде такие вот короткие волосы, подбритые с боков, так что прическа сужалась к шее, причем крашенные в платиновый цвет, а также золотые серьги в ушах, вернее, одна серьга, что по нынешним временам большая редкость, а также склонность к одеждам из вареной ткани, которую перестали носить в конце шестидесятых, и обуви на платформе.

Ей казалось, что Дилану за сорок, хотя легко было и ошибиться. Потому что конституция у этого странного человека была деликатная — сам бледноватый такой, стройный, с гермафродитским выражением на лице и соответствующими манерами. Возможно, он и вел какую-то половую жизнь, любого вида — нормальную или гомосексуальную, но обнаружить какие-либо проявления этого Алексе никогда не удавалось.

Впрочем, она считала, что судить о чьей-либо половой жизни у нее нет никакого права, потому что сама она занималась сексом настолько давно, что почти забыла, как это делается.

Она остановилась и улыбнулась.

— Доброе утро, Дилан.

Половина жителей города и буквально все ее приятели, владельцы магазинов, приветствовали друг друга по-институтски: «Мира и душевного равновесия». В отличие от них Алекса здоровалась со всеми как обычно.

— Тебе нравится? — Дилан показал рукой на витрину своего магазина, ослепительно сверкнув при этом бирюзово-серебряным браслетом. — Я имею в виду книги.

Алекса внимательно осмотрела оформление витрины. Оно состояло из нескольких десятков экземпляров книги «Жить по законам других измерений»: организация жизни, основанная на принципах мира и душевного равновесия «, которые были красиво разложены кругами и выстроены пирамидами.

Над всем доминировал большой портрет Уэбстера Белла — увеличенная копия того, что приведен в книге, выполненный, естественно, в черных и бирюзово-серебряных тонах. Ниже было крупно написано:» Встреча с автором «.

— Выглядит неплохо, — сказана Алекса. — Не сомневаюсь, за автографами Белла очередь выстроится на целый квартал. Народу придет не меньше, чем в прошлый раз.

— Надеюсь, так оно и будет. Кстати, новая книга — продолжение прошлогодней. В ней более глубоко развиты эзотерические концепции специальной диеты» Других измерений»и подробно прокомментирована программа упражнений.

— Ты ее уже прочел?

— Конечно. — Небесно-голубые глаза Дилана гордо засияли. — Уэбстер всегда дарит мне сигнальные экземпляры.

— И давно ты продаешь его книги?

Дилан чуть приподнял худые плечи.

— С тех пор, как он начал их писать. Первая вышла примерно через четыре года после того, как он открыл «Институт». Дай-ка подумать, значит, это будет…

— Если точно, то семь лет назад, — произнес знакомый голос. — Уэбстер — твой большой должник, Дилан. Мне кажется, что ты продал его книг больше, чем все магазины в Тусоне и Финиксе, вместе взятые.

Дилан кому-то широко улыбнулся.

— Мира тебе и душевного равновесия, Джоанна.

Алекса обернулась и увидела Джоанну Белл с пластиковым пакетом в руке, на котором была изображена символика кафе «Апогей». Стюарт готовил для нее специальную чайную смесь, которую назвал «Радуга Джоанны».

Это была весьма эффектная женщина, примерно лет пятидесяти пяти, то есть на несколько лет моложе своего сводного брата, с темными глазами и патрицианской внешностью.

Волосы она всегда окрашивала в спокойные тона и сооружала из них на затылке хитроумный узел. Как и Уэбстер, Джоанна отдавала предпочтение бирюзово-серебряным украшениям. В дополнение к традиционному браслету «Измерений» она носила еще несколько чисто серебряных, усыпанных камнями, а также ожерелье в виде цветков тыквы. Колец на ее пальцах было более чем достаточно.

— Привет, Джоанна, — сказала Алекса. Джоанна улыбнулась. В ее глазах промелькнуло какое-то напряженное, ищущее выражение.

— Жаль, что нам вчера так и не удалось встретиться на презентации курортного отеля. Вы промелькнули так быстро, что я даже не успела вас окликнуть.

— Да, я приходила туда, но совсем не надолго.

— Но художественную коллекцию вы, конечно, осмотрели. Эдвард Вэйл проделал колоссальную работу. Я не большая поклонница стиля деко, но должна признаться, что там это все смотрится просто замечательно.

Алексе стоило некоторых усилий, чтобы скрыть удивление. Это, конечно, хорошо, что Джоанна оценила коллекцию отеля, но одновременно очень странно. Потому что единственным видом изобразительного искусства, к которому Джоанна проявляла какой-то интерес, были ювелирные изделия.

О прошлом Алексы никто здесь, в Торговом центре, ничего не знал. Она предпочитала до поры до времени не высовываться.

Ей хотелось поскорее сменить тему разговора, пока он не принял нежелательный для нее оборот, и тут вмешался Ди-лан.

— Как ты вчера все это перенесла, Джоанна? — мягко спросил он.

Алексу удивили нотки беспокойства в его голосе.

— Спасибо, Дилан. — Джоанна слабо улыбнулась. — Все хорошо. Время — лучший врач, как говорят. А его уже прошло немало.

Алекса недоуменно молчала.

— Прошу меня извинить, — быстро произнесла Джоанна. — Нужно открывать магазин. Скоро появятся покупатели. Туристы уже начали прибывать на фестиваль. — Она направилась к дверям «Хрустальной радуги».

— До встречи! — крикнул ей вслед Дилан.

— Я что-то не поняла, — сказала Алекса. — О чем вы говорили?

— Ты что, разве не знаешь? — удивился Дилан.

— О чем?

— Что Джоанна была помолвлена с Харри Траском, который двенадцать лет назад пытался превратить старый особняк в курортный отель. После его гибели в автомобильной катастрофе она долго не могла выйти из глубокой депрессии. Я вчера немного переживал. Боялся, что встреча с сыном Харри может вызвать у Джоанны неприятные воспоминания и опять повергнуть ее в депрессию.

К четырем часам магазин Алексы наконец опустел. Она задумчиво смотрела в окно, наблюдая за пикапом с логотипом «Авалон геральд», который остановился у торгового автомата рядом с «Сувенирами прошлого». Из кабины выскочил паренек и заполнил автомат газетами.

Алекса взяла из кошелька мелочь и выбежала из магазина, вернувшись через несколько минут с экземпляром единственной городской газеты.

Раскрыв ее на прилавке рядом с кассовым аппаратом, она пробежала глазами статью на первой полосе, посвященную вчерашней презентации курортного отеля.

«Геральд» была типичной газетой маленького городка, которая бодрым простецким, фамильярным тоном сообщала жителям местные новости. Главными темами обычно были: туризм местного значения, успехи авалонской средней школы в футбольном чемпионате и, конечно же, ежегодный весенний фестиваль. Скорее всего о художественной коллекции здесь не должно быть ни слова. Репортер наверняка ее просто не заметил.

Однако в самом конце статьи Алекса обнаружила единственное предложение.

«…На презентацию приехали также несколько известных представителей мира искусства из Тусона и Финикса, чтобы ознакомиться с художественной коллекцией отеля, собранной из экспонатов начала века».

— И это все? — почти выкрикнула она вне себя от гнева. — Это все, что вы, тупицы, можете сказать об одной из лучших коллекций деко в стране?

— Извините, что прерываю столь содержательный монолог. — В дверном проеме магазина появилась фигура.

Она подняла голову. Одетый в простую рубашку и джинсы, Траск был похож на строительного рабочего.

— Как вы здесь оказались? — Алекса выпалила первое, что ей пришло в голову.

— Пришел повидать вас. — Он вошел в магазин и остановился перед стеллажом с каменными горгульями. Взял одну фигурку величиной с кулак — пучеглазого маленького монстра с ушами эльфа и парой кожистых крыльев. — Вот, значит, чем вы занимаетесь в перерывах между конфиденциальными консультациями у Эдварда Вэйла.

— А у меня в этом городе не так уж много возможностей. — Алекса выпрямилась и медленно сложила газету. — Работу конфиденциального консультанта найти довольно трудно.

Он прошелся по лабиринту, образованному имитациями древнегреческих урн, и остановился перед копией трона Клеопатры.

— У вас тут как в музее.

— Но это все копии. — Она услышала треск и обнаружила, что разорвала газету. — Я этого и не скрываю. Все товары в моем магазине имеют соответствующие бирки.

— Соответствующие бирки, — повторил он. — Не в пример хозяйке.

— И что это должно означать?

— Ничего дурного. Просто я никак не могу вас раскусить. Так сказать, понять, что вы за человек. Вот и все. ВВ поужинаете со мной сегодня?

Она удивленно вскинула глаза:

— Вы думаете, что сможете меня раскусить за ужином? Он слегка улыбнулся:

— У меня ощущение, что на это потребуется гораздо больше времени. Но по крайней мере можно хотя бы начать работать над проблемой. Если не возражаете, мы поедем в загородный клуб.

— Но я не числюсь в списке членов этого клуба.

— Это не важно. Мой отель оформил коллективное членство и гостевые привилегии.

— Вот как?

Он пристально смотрел на нее.

— Да или нет?

— Я пока обдумываю ваше предложение.

— Мне показалось, вы намерены следить за каждым моим шагом здесь, в Авалоне.

— Вы приглашаете меня поужинать, чтобы обсудить свой план действий?

— Это зависит от того, насколько внимательной слушательницей вы окажетесь.

Алекса глубоко вздохнула.

— Хорошо, я согласна.

— Мне нравится ваш энтузиазм. Я заеду за вами в семь тридцать. — Он поклонился с шутливой грацией, ласково погладил маску фараона Тутанхамона и направился к двери.

— Подождите. — Она заставила его оглянуться. — Могу я вас спросить, для чего эта встреча?

— Я же говорил вам вчера, что собираюсь поднять в Авалоне волну. А разве можно придумать лучшее начало кампании? Нас увидят вместе в загородном клубе. Сын Харри Траска ужинает с падчерицей Ллойда Кеньона.

Она застыла.

— Ах вот, значит, что вы замышляете.

Его рот скривился в ироничной улыбке.

— Вы ничего не теряете. Напротив, оказываетесь в идеальном положении, потому что будете в точности знать все мои планы.

— А почему вы решили, что ужин со мной в загородном клубе приведет к желаемым результатам?

Он развеселился.

— Авалон только собирается стать ультрамодным курортом. Но пока это всего лишь маленький городишко. А значит, слухи и домыслы распространяются здесь со скоростью звука.

— И как же слухи и домыслы могут помочь вашему так называемому расследованию?

— Очень просто. В них может оказаться рациональное зерно. Я по своему опыту знаю, что чем больше разного рода слухов, тем больше можно выловить полезной информации.

Алекса пристально посмотрела на Траска.

— Значит, хотите заставить людей сплетничать о прошлом?

— С чего-то же надо начинать.

— А я продолжаю утверждать, что ничего путного вам раскопать не удастся.

— В таком случае мы будем иметь возможность насладиться ужином.

Траск вышел.

Через витринное стекло Алекса наблюдала, как он идет по терракотовому тротуару к автостоянке.

Ее почему-то задело, что он пригласил ее на ужин исключительно ради того, чтобы вызвать слухи.

Может быть, он надеется выведать у нее какую-то информацию о Ллойде? Ну и пусть. Она тоже внакладе не останется. Чем больше будет известно о его планах мести, тем лучше.

Но все равно она пребывала в смущении. Доктор Орминсон, ее бывший психотерапевт, наверняка теперешнего поведения Алексы не одобрила бы.

Глава 11

Пройти к своему столику в зале ресторана оказалось труднее, чем она предполагала. Освещение создавали только стоящие на столах свечи.

Когда они с Траском появились в дверях ресторана загородного клуба «Красный каньон», в зале воцарилась неожиданная тишина, которую вскоре сменил глухой гул, слишком громкий, чтобы казаться естественным.

Официант отодвинул для нее стул. Алекса села и быстро посмотрела на Траска. В отличие от нее он был совершенно спокоен.

— Не обращайте внимания. — Он медленно раскрыл меню в красочной обложке. — Помните, именно за этим мы сюда и пришли.

— Я знала, что нас заметят, — проговорила она, понизив голос. — Но чтобы так!

Он поднял глаза.

— Хотите, пойдем куда-нибудь в другое место?

Это был уже прямой вызов. Алекса распрямила плечи и взяла меню так, как будто это была перчатка, показывая тем самым, что она этот вызов принимает.

— Останемся здесь, — проговорила она, изучая закуски. — Если мы сейчас встанем и уйдем, будет только хуже.

— Вы правы, — сказал он. — Лучший способ борьбы с хамством — не замечать его.

— Я это знаю. — Она вспомнила мрачные дни сразу же после скандала с «Галереей Макклелланд», когда в ее адрес в прессе высказывались невероятно гнусные инсинуации. — Я, как говорится, это уже проходила. И все же повторять не хотелось бы.

— Могу вас немного утешить, — произнес он с легкой усмешкой. — Большинство сидящих здесь скорее всего искренне тревожатся за вас.

— Тревожатся?

Он не отводил глаз от ее лица.

— Да. Я убежден, что они расценивают наше свидание как часть моего дьявольского замысла использовать вас против Кеньона.

Она выдержала его взгляд.

— А может быть, они правы?

Его улыбка медленно погасла.

— Вы тоже так думаете?

— Не знаю, что и сказать.

— Значит, сомневаетесь. — Траск на секунду задумался. — Я-то полагал, что мы будем играть в одной команде. Станем доверять друг другу.

— Доверять? — весело удивилась Алекса. — Вы говорите о доверии, с нетерпением ожидая газетных обзоров художественной коллекции нового отеля, чтобы выяснить, обманула я вас или нет. Что, разве не так?

— В общем-то вы недалеки от истины, — ответил он после непродолжительного молчания.

— Вот так-то. — Эта маленькая победа ее немного воодушевила и придала смелости. — Кстати, возможно, это совсем не так.

Траск недоуменно вскинул брови.

— Что не так?

— То, что сидящие здесь люди встревожены по поводу ваших коварных намерений по отношению ко мне. А что, если по крайней мере половина из них придерживается мнения, что именно я втайне замыслила что-то против вас?

Его глаза засветились.

— Например, каким-то образом заставить меня отказаться от своих планов?

Она почувствовала, что краснеет, и была рада, что освещение в зале не очень яркое.

— А что, разве такая гипотеза не имеет права на существование?

— Наверное, имеет, как любая гипотеза. Но с моей точки зрения, она недостаточно эффективна. Алекса с шумом захлопнула меню.

— Ладно, давайте примем это как данность. У меня нет шансов повернуть вас на стезю здравого смысла. Со своей стороны я могу обещать вам, что тоже не собираюсь сообщать никакой информации о Ллойде Кеньоне. Продолжим матч при счете один-один?

— Конечно, продолжим. Но у нас существенно поубавилось тем для разговора.

— Это верно. — Она холодно улыбнулась. — В таком случае о чем же мы будет говорить?

— О себе.

Предложение застало ее врасплох.

— О себе?

— А почему бы и нет?

— Хм…

— Это что, тоже запретная тема?

— Хм…

Появление официанта освободило ее от необходимости придумывать что-то более умное. К сожалению, передышка длилась недолго. Когда они снова остались одни, Траск заявил:

— Давайте сразу же уточним главное. Я не женат, вы не замужем.

Она встрепенулась.

— Откуда вам известно, что я не замужем?

Он посмотрел на ее левую руку.

— Во-первых, на вас нет обручального кольца. А во-вторых, я навел кое-какие справки. Для страховки.

— Вы наводили обо мне справки?

— Да, мне это было необходимо. Пошли дальше?

— Нет. Остановимся здесь. — Она пристально посмотрела на Траска. — Какая вам разница, замужем я или нет?

— А такая, что замужним женщинам я свидания не назначаю.

— Понимаю. — Ей хотелось к чему-нибудь придраться, но она не знала к чему.

— Вы хотите сказать, что, принимая мое приглашение, не знали, женат я или нет? — спросил он.

После недолгих колебаний она слабо пожала плечами.

— Я знала, что вы разведены.

— Откуда? — спросил он серьезным тоном.

— Об этом однажды вскользь упомянул Эдвард Вэйл.

Траск кивнул.

— Ладно. Начнем двигаться вперед. Итак, почему?

— Что почему?

— Почему вы до сих пор не замужем?

Она едва заметно вздохнула.

— Этому есть несколько объяснений. Например, мой психотерапевт, доктор Орминсон, с которой я встречалась целых два месяца, говорила, что я не очень склонна связывать себя обязательствами. Особенно в отношении мужчин.

— Избегаете связывать себя обязательствами?

— Да. Она утверждала, что это защитная реакция. Что я боюсь оказаться жертвой несчастной любви. И что это потому, что у меня был отец такой… хм… не очень преданный семье.

— Понял. — Траск понимающе кивнул. — И как вы отреагировали на такой диагноз?

— Я сказала ей, что просто пока не встретила подходящего человека.

Он не сводил с нее внимательного взгляда.

— И какое же объяснение можно считать правильным? Ваше или доктора Орминсон?

— Понятия не имею. — Алекса решила, что пора перевернуть пластинку. — А вы почему развелись?

— Дайте подумать. — Он прикинулся погруженным в мысли. — Насколько я помню, это случилось потому, что от меня ушла жена. Вот так вот, взяла и ушла. Правда, перед этим много говорила о том, что я нечуткий, равнодушный, что ничего, кроме бизнеса, меня не интересует, что ее я никогда не любил и не понимал.

Алекса откашлялась.

— Но вначале все у вас складывалось хорошо?

— Наверное. Впрочем, теперь уже не помню.

— Вы считаете ее обвинения справедливыми?

— Может быть. Но мне кажется, что истинной причиной ее ухода послужило то, что она так и не простила мне брачного контракта.

Алекса медленно положила вилку.

— Вот как?

— Она ушла к еще большему богачу, который занимался в Сиэтле производством программного обеспечения, а затем в сорок лет отошел от дел и уехал, купив дом на юге Франции. Она сказала, что он романтик, а я нет.

— Это означало, что он не стал заключать с ней брачный контракт?

— Не знаю.

Алекса немного колебалась, спрашивать или нет.

— А почему вы настояли на заключении контракта?

— Потому что я бизнесмен и верю не волшебным сказкам, а контрактам.

— Надо же, как интересно получается.

— Что именно?

— Этот вопрос я никогда с доктором Орминсон не обсуждала, но думаю, что одной из причин моего нежелания вступать в отношения с мужчинами являются финансы.

— Финансы?

— Да. Вскоре после гибели отца я получила довольно крупное наследство от бабушки, его матери. Им сейчас распоряжается Ллойд. — Она замолкла. — Ллойд — большой специалист во всем, что касается денег.

— Я это слышал, — мягко заметил Траск.

— Так вот, он убедил меня, что, когда я буду выходить замуж, чтобы обязательно был заключен брачный контракт. Что, мол, без этого никак нельзя. Я с ним согласилась. Наверное, вы мне не поверите, но каждый раз, когда я начинаю встречаться с каким-нибудь мужчиной, то вспоминаю об этом контракте, и сразу же всякое желание пропадает.

— Вот это совпадение, — сказал Траск.

— Удивительно, верно?

— А почему вы не сказали об этом своей психотерапевтше?

— Как и муж вашей бывшей жены, доктор Орминсон в глубине души привержена романтике. Мне кажется, разговоры о брачном контракте были бы ей непонятны.

Траск медленно улыбнулся:

— Хм, надо же. Выходит, у нас с вами есть кое-что общее. Мы оба боимся, что на самом деле полюбят не нас, а наши деньги.

Наступила тишина, которую можно было бы назвать весьма многозначительной. Алекса почувствовала, что начинает нервничать. К счастью, официант выбрал удачный момент, объявившись с салатом из авокадо, обложенным кориандром и лаймом.