— Я слышал, что северяне — народ закаленный, — наконец сказал он. — Может, это какой-нибудь заядлый рыбак?

— Тогда где он сейчас? Почему не заметил Элиссу? Почему не объявился даже тогда, когда все мы отправились за ней в бухту?

— Он мог разбить палатку на порядочном расстоянии от того места, где оставил лодку. Потому-то и не знал, что случилось с Элиссой.

— Или, — продолжила Верити, — он ее и толкнул.

— И нам остается только гадать, зачем ему это было нужно, — заключил Джонас. — Если ты хорошенько еще раз все обдумаешь, то придешь к выводу, что лишь у Престона Ярвуда был повод желать Элиссе зла.

— Его легче всего подозревать, правда? — мрачно заметила Верити.

— Верити!

— Да? — Ей был хорошо известен этот тон:

Джонас говорил так, когда хотел, чтобы его слушались.

— Завтра утром я попробую разыскать владельца лодки, — с расстановкой вымолвил Джонас. — А пока, что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты постаралась не оставаться наедине с Ярвудом.

— И все равно мне кажется, что он не способен на преступление.

Джонас взъерошил ей волосы, притянул к себе и крепко поцеловал в губы.

— Для женщины, чье детство прошло в самых захудалых островных городках западного полушария, ты плохо знаешь мужчин и преступные мотивы. Твой отец — Эмерсон Эймс, так как же ты умудрилась вырасти такой наивной?

— Я вовсе не наивная!

— Нет, в некотором смысле ты очень неискушенная и доверчивая. — Джонас окинул ее странным задумчивым взглядом. — И мне это нравится. Под колючей оболочкой ты милая, нежная и беззащитная. Ты всегда видишь в человеке только хорошее, пока факты не убеждают тебя в обратном. У тебя очень нежная душа, любовь моя. И поэтому я не хочу, чтобы ты находилась рядом с Преотоном Ярвудом без меня. Считай, что это приказ.

Улыбка, которой одарила его Верити, была чересчур приторной и умильной.

— Не знаю, говорила ли я тебе, что каждый раз, как ты превращаешься в настоящего «мачо», у меня слабеют колени?

— Интересное наблюдение, Верити. По-моему, ты никогда и словом не обмолвилась об этом. Хочешь, я привяжу тебя к этой стойке в изголовье, и мы продолжим обсуждение твоей слабости, или тебя больше привлекает другая стойка? А может быть, тебе нравятся все четыре?

Она тотчас начала его немилосердно щекотать. Совместная жизнь с мужчиной дает некоторые неоспоримые преимущества — понемногу узнаешь, где у него самые чувствительные точки.

Если за завтраком царила тяжелая атмосфера, то за обедом напряжение достигло предела. Гроза разразилась сразу же, как только гости покончили с едой.

Впрочем, все началось довольно безобидно.

Между собравшимися в столовой наблюдалась некоторая отчужденность, но Верити решила, что этого следовало ожидать. Конечно, неизвестно, что думают насчет несчастья с Элиссой остальные, но ясно, что мысли у всех заняты только этим.

Мэгги Фрэмптон в молчании прислуживала гостям. У Верити возникло подозрение, что у старушки снова разболелась голова. Слайд Спенсер показался в столовой только после того, как основательно накачался спиртным в гостиной. Нож и вилку он держал с преувеличенной осторожностью. «Если пить, как Слайд, не избежать белой горячки», — подумала Верити.

Престон Ярвуд хранил злобное молчание, и это тоже не укрылось от внимания Верити. Воздух в комнате буквально напоен злобой, подумалось ей, но она не знала, как рассеять это настроение. Ей было так неловко и неуютно, что она невольно постаралась быстренько покончить с едой, чтобы выйти наконец из-за стола. Джонас тоже, как видно, не собирался затягивать трапезу.

Верити положила на стол скомканную салфетку и вопросительно взглянула на Джонаса. Он коротко кивнул и быстро доел свой сандвич.

Престон Ярвуд нарушил молчание, как только Верити отодвинула свой стул. Он поднял голову от тарелки и уставился на Джонаса взглядом, полным боли и ярости.

— Она считала тебя настоящим… — сдавленным голосом вымолвил Ярвуд. — Она верила, что ты истинный, первоклассный экстрасенс, черт тебя возьми!

Верити, напряженно застыв, кинула тревожный взгляд на Джонаса. Он не обратил на это никакого внимания. Опершись локтями о стол, он вызывающе посмотрел на Ярвуда.

— Правда? — наконец спросил он. — Интересно, с чего это она взяла?

— Перестань прикидываться, Куаррел. Ты, черт побери, прекрасно знаешь, откуда Элиссе об этом известно. Я все про тебя знаю. Ты был в Винсент-колледже.

— В Винсент-колледже побывали многие.

— Ты тестировался в Отделе исследований аномальных явлений, — со злостью уточнил Ярвуд.

— Ну и что? Я слышал, ты тоже проходил там тестирование. Но у тебя не нашли следа одаренности, так, Ярвуд? Так почему ты решил, что в моем случае результаты тестов были положительными?

— Ну хорошо, им показалось, что они что-то нашли. — Ярвуд взял стакан с мартини, к которому он прикладывался в течение всего обеда, и сделал еще глоток. — Я все знаю про эти проклятые лаборатории и тех, кто там работает. Они что-то нашли и хотели сохранить это в тайне. Ты был их наградой и достижением, и никто не хотел отдавать тебя в руки конкурентов из других лабораторий, поэтому они и молчали. Но слухи все равно поползли. Работники музеев и коллекционеры, желающие проверить свои приобретения на подлинность, верили, что у тебя настоящий дар — верили так же, как верила Элисса.

— Но тебе-то лучше знать, да, Ярвуд?

— Какого дьявола ты ерничаешь? — злобно огрызнулся Престон. — Я все про тебя знаю. Знаю, какой ты настоящий. Ты чуть не убил одного из сотрудников той проклятой лаборатории! Может быть, и Элиссу пытался убить ты? — С этими словами Ярвуд вскочил на ноги.

— Но зачем мне ее убивать? — нарочито спокойно возразил Джонас, бешено вращая глазами.

— Откуда мне знать? Может, хотел сохранить свою проклятую тайну в секрете, чтобы и дальше дурачить и обдирать простаков вроде Дага Уорвика. Мне известно лишь то, что Элисса чуть не погибла, упав с утеса, и я не верю, что это просто несчастный случай. А ты, чертов ублюдок, единственный среди нас пытался когда-то убить человека! — Ярвуд решительно вышел из комнаты.

Слэйд Спенсер наблюдал всю эту сцену, прикрыв глаза. Он не проронил ни слова. Джонас стиснул ручку обеденного ножа.

Верити приросла к месту, неподвижно глядя на дверь. Ею овладел такой гнев, что она не могла даже пошевелиться. Наконец к ней вернулся дар речи.

— Да как он смеет обвинять тебя! — Она выскочила из-за стола.

— Сядь, Верити.

— И не подумаю! Он предъявил тебе такое ужасное обвинение! Я ему этого не прощу! — Она сделала шаг к двери.

Джонас схватил ее за руку и потянул к себе, приказывая остановиться.

— Я сказал, сядь! — На лице его застыла непоколебимая решимость.

— Но, Джонас, нельзя же допустить, чтобы он подумал…

— Кто знает, о чем он думает? Мы слышали лишь то, что он сказал. — Он с силой дернул ее за руку, заставляя сесть на место.

— Ты прав, — подал наконец голос Слэйд Спенсер. Слова явно давались ему с трудом. — Мы слышали, что он сказал. Это правда? Ты действительно прикончил какого-то пижона из лаборатории?

— Нет, он никого не убивал! — с жаром возразила Верити. — Ярвуд лжет.

— Хватит, Верити, — оборвал ее Джонас. Спенсер почесал нос и закурил трубку. Тяжелый запах наполнил комнату.

— По-моему, он не говорил, что непосредственно ты убил, так ведь, Куаррел? Он сказал, что ты пытался это сделать. Похоже, в Винсент-колледже произошла преинтереснейшая история?

— Это тебя не касается, Спенсер.

— А вот и касается, да еще как: надо же знать, не нахожусь ли я под одной крышей с убийцей.

В дверях возникла Мэгги Фрэмптон, она хмурилась и вытирала руки полотенцем.

— О каком убийце вы говорите?

— Джонас не убийца! — выкрикнула Верити. Джонас встал и потянул Верити за собой:

— Пойдем отсюда, малышка. Но Верити уперлась:

— Джонас, я должна им все объяснить. Не хочу, чтобы они думали, что ты убийца.

Джонас холодно смерил ее взглядом и потянул к двери.

— Оставь, Верити.

— Если ты такой гордый, что не желаешь оправдываться, — сердито выпалила она, — это не значит, что я буду молчать.

— И объяснять тут нечего. — Он выволок ее за дверь и повел по коридору к каменной лестнице. — Ярвуд прав.

— Ты насчет Винсента? Но, Джонас, у тебя же есть смягчающие обстоятельства. — Верити вся кипела от праведного гнева.

— Смягчающие обстоятельства можно найти всегда. Если Ярвуд пытался убить Элиссу, можешь не сомневаться, сейчас он убеждает себя, что у него были на то серьезные причины.

— Джонас, ты не убивал того парня в лаборатории. Он пожал плечами:

— Я пытался.

— Но это же чистая случайность! — взорвалась Верити. — Непредвиденный случай. Просто люди пытались играть с силами, о которых почти ничего не знали, и один из них при этом пострадал.

Джонас пристально смотрел на нее некоторое время.

— Верити, ты можешь спорить сколько угодно, но не забывай того, что случилось у Кейтлин Эванджер. Ярвуд и не догадывается, что у него и правда есть все основания обвинять меня в покушении на жизнь Элиссы.

— Происшествие у Кейтлин было актом самозащиты, — заявила Верити, возмущенно сверкая глазами. — Что ты еще мог сделать? На тебя же напал профессиональный убийца!

Плотно сжатые губы Джонаса тронула легкая улыбка. Он снисходительно посмотрел на пылающее гневом лицо Верити.

— Так ты и правда любишь меня? — мягко спросил он.

— Не понимаю, какое это имеет значение в данный момент.

— Ладно, забудь об этом.

Они шли по коридору к спальне. Верити успела немного поостыть и теперь размышляла над тем, что сказал Ярвуд.

— Знаешь, Джонас, если Престон думает, что ты убил Элиссу, это говорит о том, что сам он невиновен, — задумчиво промолвила она. — Он выглядел таким расстроенным.

— Не будь дурой, — проворчал Джонас, вталкивая ее в спальню. — Самый простой способ отвести от себя подозрения — это бросить тень на кого-либо другого. Ярвуд специально при свидетелях рассказал то, что ему про меня известно.

— При свидетелях?! А, ты говоришь о Спенсере и Мэгги.

— Да. Спенсер и Мэгги. И когда завтра Уорвик с Крампом вернутся на остров, Ярвуд, несомненно, поведает им о моей подмоченной репутации.

— Замолчи, — с упреком промолвила Верити. Джонаса передернуло.

— Вполне возможно, что Элисса придет в сознание и расскажет, что в действительности произошло на скале, тем самым раскрыв все загадки. А пока мы должны быть готовы к тому, что Даг завтра же решит покончить с обследованиями на вилле. И его нельзя винить за это. После того, что случилось с сестрой, он, вероятно, захочет поскорее разделаться со всеми делами касательно виллы.

— А ты сможешь написать отчет, основываясь на той информации, которую тебе удалось собрать на сегодняшний день?

— Не беспокойтесь, босс. Конечно, я все сделаю в лучшем виде. Составить отчет для меня не проблема. Да я еще в первый день мог бы кое-чем заинтересовать клиентов Дага. — Джонас прошел по комнате и взял фонарик и куртку. — Но сегодня вечером нам с тобой предоставляется последний шанс отыскать сокровища.

— О, я должна была догадаться! — в отчаянии простонала Верити, — Джонас, ты совсем потерял покой с этими сокровищами. Что еще за нездоровый азарт? И потом, если вспомнить, что случилось с Дигби, мне эта затея представляется очень и очень опасной. — Она внезапно умолкла, потом добавила:

— Странно, правда?

— Что странно? Вот, возьми куртку — в переходе сейчас холодно. А ты должна заботиться о ребенке. — Он бросил ей парку.

— Странно то, — продолжала Верити, натягивая куртку, — что вот уже два человека, имеющих непосредственное отношение к вилле, попали в беду. Дигби мертв, а Элиссу чуть не убили.

— Да, и в самом деле странно. Ты готова? — Джонас уже отдернул полог гобелена. Верити неохотно последовала за ним.

— Что мы будем делать там сегодня?

— Отправимся на поиски комнаты, которая появляется в видении, — помнишь того человека, сидящего за столом? За последние два дня я обшарил каждый дюйм виллы, но не нашел ни одного помещения, которое хоть сколько-нибудь смахивало на ту комнату.

— И поэтому ты решил, что она спрятана в потайном переходе? — Из темноты потянуло холодом, и Верити вздрогнула.

— Мне кажется, коридор выведет нас куда надо. Сегодня мы все узнаем. Возьми с собой сломанную рукоять меча — не ровен час, понадобится вызвать видение.

— Знай, Джонас, — мне твоя затея совсем не нравится. Что-то подсказывает мне, что мы совершаем непоправимую ошибку. — Она подняла с пола заржавевший обломок металла.

— Единственная моя ошибка состоит в том, что я согласился взять с собой тебя.

— Я не отпущу тебя одного, — твердо заявила она.

— Тогда выполняй то, что я тебе скажу. От тебя требуется держаться сзади и ничего не трогать руками.

— Ты даешь мне наставления прямо как ребенку, которого в первый раз повели в супермаркет: «Ничего не трогай».

— У нас еще будет время это проверить, когда на свет появится маленький Джонас. Я уже вижу, как мы втроем бродим по магазинам.

— А что, если это будет маленькая Верити? — дерзко осведомилась Эймс. Впрочем, ей было приятно слышать, что он говорит о них как о семье.

— Я не возражаю, — великодушно ответил Джонас. — Ты как, не замерзла? Сегодня здесь на редкость холодно.

— На улице тоже холодно. Наверное, приближается новый шторм. Надеюсь, Даг и Оливер успеют вернуться до того, как разразится буря. Джонас, ты не представляешь, как мне хочется поскорее убраться отсюда! Даже блестящие перспективы твоей карьеры не заставят меня остаться в этом каменном мешке. Теперь, прежде чем соглашаться на работу, которую тебе предлагают, я тысячу раз подумаю.

— Хорошо бы так, босс.

Они шли по коридору, придерживаясь старых следов и тех, что оставили они сами, пока не дошли до подземной тюрьмы. Джонас держал фонарик прямо перед собой, направив луч света на дверь.

— Должен признаться, мне бы хотелось остаться здесь ненадолго, — сказал он, обращаясь к Верити. — У меня сохранились самые приятные воспоминания о той сцене соблазнения, которую ты передо мной разыграла.

— Если честно, Джонас, на твоем месте я бы постыдилась упоминать об этом. — Верити сгорала от смущения при воспоминании о своей сексуальной агрессии. Она боялась признаться самой себе, что способна на такое.

— А почему бы и нет? — поддразнил ее Джонас и усмехнулся. — Я знаю, что тебя гнетет. Готов поклясться, ты считаешь такое поведение недопустимым для беременной леди. Ты ведь у меня такая лицемерка.

Верити благоразумно решила пропустить его реплику мимо ушей. Что можно сказать по этому поводу любимому, когда в его голосе слышится такая искренняя радость?

Каменный коридор извивался в соответствии с планом помещений виллы. Они столько раз сворачивали, что Верити уже потеряла все ориентиры. Она закуталась в парку, с благодарностью вспоминая Джонаса — ведь именно он заставил ее взять куртку.

— О черт! — воскликнул Джонас несколько минут спустя. В голосе его слышалось разочарование.

Верити чуть не налетела на него в темноте, столкнувшись нос к носу. Она увидела, что коридор заканчивается глухой каменной стеной.

— Не может быть! — вырвалось у нее. — И это после всех наших скитаний? Как несправедливо!

— Может, здесь что-то переделали, когда восстанавливали виллу уже на острове, — предположил Джонас, Он направил луч фонарика вниз. — А, вот и следы — они обрываются прямо у стены. Значит, это просто-напросто еще одна потайная дверь. Отойди-ка, малышка. Сейчас я в два счета ее открою.

Но все оказалось гораздо сложнее. Прошло более получаса, прежде чем Джонасу удалось отыскать механизм отпирания двери. Он вовсе не походил на предыдущие и располагался в полу перед стеной, а не в самой стене.

Верити затаила дыхание, когда Джонас привел механизм в действие. Как только дверь медленно отворилась, на них пахнуло затхлостью. Джонас отступил назад и повлек за собой Верити.

— Джонас, а что, если мы найдем груду золотых флорентийских монет или корзину драгоценных камней? — прошептала Верити. — Мы тогда сможем учить нашего малыша в Гарварде.

— Мой ребенок не будет учиться в Гарварде, — мрачно поклялся Джонас. — Мы еще не нашли сокровища, а ты уже прикидываешь, на что мы их потратим. Ну, готова? — Он двинулся в потайную комнату, и луч фонарика осветил маленькое квадратное помещение.

Верити шла следом. Ей вдруг показалось, что она уже видела эту комнату… И тут она вспомнила: комната привиделась ей вчера вечером, когда она впервые надела свои новые сережки, — во время эзотерического сеанса.

— Джонас, мне знакома эта комната. Я ее видела. Здесь должен быть черный сундук.

— Ты права — вот он.

Огромный резной сундук стоял в углу маленькой комнаты. Джонас осторожно приблизился к нему.

— Джонас, мне кажется, к нему можно подойти — следы ведут туда и обратно. — Верити внешний вид сундука почему-то не понравился, очень уж он напоминал саркофаг. Сережки ее снова потеплели. — Это сундук из нашего видения. Тот самый, который был полон золота и драгоценностей.

Джонас подошел к сундуку вплотную и внимательно осмотрел его со всех сторон.

— Замок вскрыт. Посмотрим, что внутри.

— Джонас, осторожнее. — Верити охватила тревога. — Не прикасайся! И открывать не нужно. Бог с ним, с Гарвардом, — полно и других хороших университетов. Пойдем отсюда поскорее.

Но было уже поздно — Джонас приподнял крышку сундука. Превозмогая страх, Верити подошла ближе, заглянула внутрь.

— Пустой, — сказала она со смешанным чувством разочарования и облегчения. — Черт возьми, похоже, тот, кто прикончил Дигби, опустошил сундук и скрылся, забрав с собой сокровища.

— Возможно. Но этот сундук сам по себе обогатит коллекцию любого музея. Посмотри только на эту резьбу — она великолепна. Жаль, что все это принадлежит Дагу с Элиссой. Нам достанется только мой гонорар за работу консультанта. — Джонас поднял голову, и луч фонарика скользнул по его лицу. — Дай-ка мне обломок меча.

Верити сжала проржавевшую рукоять.

— А зачем тебе? — встревоженно спросила она.

— Я хочу еще раз посмотреть на того человека, сидящего за столом. Надо проверить, действительно ли это та же комната, что и в видении.

— Конечно, та же самая — в этом я уверена. Не думаю, что нам следует еще раз вызывать этот образ.

В нем есть что-то необычное.

И тем не менее Джонас нетерпеливо выхватил у нее из рук кусок металла. «Вот и давай людям мудрые советы», — мелькнуло в голове у Верити, когда стены маленькой комнаты стали изгибаться, превращаясь во временной туннель. Такие, как Джонас, редко прислушиваются к мнению окружающих.

У Верити даже дух захватило, когда таинственная застывшая картина вновь возникла перед ними. Серьги у нее в ушах раскалились, как головешки. Она стала снимать их, не сводя глаз с человека за столом. «Кто бы он ни был, ему знакомы зло и жестокость», — внезапно подумала она. Это было видно и по отталкивающим чертам его аристократического лица, и по злобному взгляду холодных глаз.

Маленький зеленый продолговатый кристалл, лежащий на столе, казалось, переливался в свете фонарика. «Но это невозможно», — сказала себе Верити. Образы, возникавшие во временном коридоре, никогда не реагировали на воздействия реальных объектов настоящего. Они существовали совершенно отдельно и независимо, в каком-то пространстве и времени.

Верити сдавленно вскрикнула, почувствовав, как серьги обжигают ей пальцы.

И вдруг она поняла.

— Джонас, — прошептала она. — Кристалл! Тот, который на столе. Он все еще здесь, в пределах виллы. Я уверена, что он где-то рядом.