Софи совершенно не похожа на его первую жену.

Элизабет всегда выглядела безупречно. Каждый ее локон лежал на месте. А низкий вырез платья позволял подать ее прелести в самом выгодном свете. И даже в спальне первая графиня Рейвенвуд сохраняла свое совершенство. В обольстительно пикантных ночных рубашках она являла собой богиню любви. Самой природой она была предназначена, чтобы возбуждать страсть мужчин и обольщать на их же погибель, Джулиан всякий раз чувствовал себя больным, вспоминая, как он сам попал в ловушку колдуньи, сплетенную из шелковой паутины.

Он решительно отбросил воспоминания. Ведь он выбрал в жены Софи именно потому, что она ничем не напоминала Элизабет. И он проследит, чтобы новая жена никогда не походила на первую. Любой ценой, но он не позволит Софи пойти разрушительным путем Элизабет.

Зная точно, что хочет от Софи, он, однако, не был так уверен в средствах достижения цели. Наверное, оставив Софи в деревне, он совершил ошибку. И она там без присмотра, и он здесь, в городе, не у дел.

Экипаж замер перед роскошным городским домом Джулиана. Граф мрачно взглянул на парадную дверь и так же мрачно вспомнил об одинокой постели, ожидавшей его. Если бы он захотел, то развернул бы экипаж и поехал на Тревор-сквер. Марианна Харвуд, без всякого сомнения, с удовольствием приняла бы его, несмотря на столь поздний час.

Но даже предвкушение чувственных чар красавицы Харвуд не свернуло его с пути целомудрия, который он выбрал себе после свадьбы. Уже через сорок восемь часов после возвращения в Лондон Джулиан понял, что на свете есть только одна женщина, с которой он хотел бы оказаться в постели, — его жена. Такая одержимость ею была, несомненно, прямым следствием того, что он согласился отсрочить их первую брачную ночь, решил Джулиан. Он выбрался из экипажа и поднялся по лестнице. Однако его не покидала уверенность: в следующий раз, когда они окажутся с Софи в постели, они запомнят это событие до мелочей.

— Добрый вечер, Гаппи, — приветствовал Джулиан дворецкого, открывшего ему дверь. — Так поздно, а ты все еще не спишь? Я же распорядился не ждать меня.

— Добрый вечер, милорд. — Гаппи важно откашлялся и посторонился, пропуская хозяина. — Сегодня вечером мы переволновались. Вся прислуга на ногах.

Джулиан, бывший уже на полпути к библиотеке, остановился, повернулся и бросил вопросительный взгляд на слугу. Гаппи исполнилось пятьдесят пять, он был прекрасно вышколен и не склонен к преувеличениям.

— Переволновались?

Выражение лица Гаппи сохраняло подобающую моменту вежливость, но в глазах светилось нескрываемое возбуждение.

— Графиня Рейвенвуд прибыла сегодня. Прошу прощения, но если бы мы знали заранее о ее приезде, то оказали бы ей более теплый прием. К сожалению, она застала нас врасплох. Но это не значит, что мы не справились с ее приемом.

Джулиан остолбенел. Мысли вихрем проносились в его голове.

Софи здесь! Такого не бывает, но его желания действительно исполнились. Он ведь хотел, чтобы она оказалась здесь!

— Я не сомневаюсь в тебе, Гаппи, — машинально проговорил он. — В тебе и в других. А где сейчас леди Рейвенвуд?

— Она только что отправилась отдыхать, милорд. Мадам, осмелюсь доложить, очень внимательна к слугам. Миссис Пибоди показала ей комнату, рядом с вашей, разумеется.

— Разумеется. — Джулиан забыл о своем намерении усладить себя перед сном последним стаканчиком портвейна. Мысль о том, что наверху в постели Софи, потрясла его. Он решительно прошел к лестнице. — Доброй ночи, Гаппи.

— Доброй ночи, милорд. — Гаппи позволил себе легкую улыбку, когда запирал парадную дверь.

Софи здесь! Джулиана охватило возбуждение. В следующий миг он постарался подавить его, напомнив себе, что вообще-то его новая жена своим приездом в Лондон заявила о своей победе над ним. Его робкая маленькая деревенская жена становилась все более воинственной.

Он разрывался между яростью и радостью — радостью от мысли, что он снова увидит Софи. От этих противоречивых чувств у него кружилась голова. Джулиан направился к своей спальне, нетерпеливо дернул за ручку двери и обнаружил в одном из красных бархатных кресел спящего глубоким сном слугу.

— Привет, Кнэптон. Мечтаешь отоспаться?

— Милорд… — Кнэптон просыпался с трудом, он часто моргал, глядя на мрачное лицо хозяина, внезапно возникшего на пороге. — Простите, милорд, я тут присел на минутку, но, видимо, задремал, не знаю даже, как это получилось.

— Ничего страшного. — Джулиан махнул рукой. — Сегодня я обойдусь без твоей помощи.

— Хорошо, милорд, если вы уверены, что моя помощь вам не нужна… — Кнэптон поспешил к двери.

— Кнэптон!

— Да, милорд? — Слуга замер перед открытой дверью и настороженно оглянулся.

— Насколько я понимаю, сегодня к нам приехала леди Рейвенвуд?

Узкое лицо Кнэптона расплылось от удовольствия.

— Всего несколько часов назад, милорд. Весь дом встал с ног на голову, но все уже позади. Сейчас все улажено. Леди Рейвенвуд умеет управлять слугами, милорд.

— Леди Рейвенвуд умеет управлять всеми, — пробормотал Джулиан, когда Кнэптон наконец удалился в прихожую.

Он подождал, пока за ним закроется дверь, и принялся стягивать с себя сапоги и одежду, потом потянулся за халатом.

Завязав шелковый пояс, он постоял, пытаясь решить, как ему вести себя с непослушной и неуправляемой женой. В нем боролись два неутолимых желания: излить гнев на Софи и заняться с ней любовью. Почему бы не удовлетворить оба желания, подумал он. Несомненно, он не мог оставить без внимания приезд жены, а утром как ни в чем не бывало поздороваться с ней за завтраком.

Но и не имело смысла стоять здесь, словно зеленому офицеришке перед первым боем, ничего не предпринимая. В конце концов, это его дом и он здесь хозяин.

Джулиан глубоко вздохнул, тихо выругался и решительно направился к двери между его комнатой и спальней Софи. Он взял свечу и уже протянул руку, чтобы постучаться, однако в последний момент передумал — не время для изысканных манер. Он нащупал ручку двери, полагая, что она заперта, но, к его удивлению, оказалось, что нет. Дверь в спальню Софи легко отворилась.

Какое-то время в темноте комнаты он не мог ничего различить, но потом его взгляд выхватил в пламени свечи маленькую, свернувшуюся в комочек фигурку посередине массивной кровати. Он почувствовал болезненное напряжение в бедрах. Это его жена. И наконец она в спальне, где ей и надлежит быть.

Софи беспокойно зашевелилась, цепляясь за обрывки сна. Она медленно пробуждалась, пытаясь сообразить, что происходит. Ее взгляд обратился к пламени свечи, медленно приближающейся к ней из темноты. Сначала ее охватила паника, потом Софи облегченно вздохнула, догадавшись, что это за черная фигура со свечой. Она села в кровати, подтянув простыню к подбородку.

— Джулиан, ты испугал меня. Ты как привидение.

— Добрый вечер, мадам. — Приветствие мужа прозвучало холодно и бесчувственно. Оно было произнесено опасно тихим голосом, который не предвещал ничего хорошего. — Надеюсь, вы простите меня, мадам, за мое позднее возвращение домой в день вашего приезда. Я не ждал вас, смею заметить.

— Не беспокойтесь, милорд. Я понимаю, что мое повеление для вас довольно неожиданно.

Софи изо всех сил старалась не дрожать от страха, помня, что должна выдержать неприятную сцену. Она предвидела ее, как только приняла решение уехать из Эслингтон-Парка. Долгие часы в дорожной карете она представляла себе, что будет говорить Джулиану, столкнувшись с его гневом.

— Не беспокойтесь? Мягко сказано.

— Не надо насмешек, милорд. Вне всякого сомнения, вы сердиты на меня.

— Надо же, какая осведомленность.

Софи перевела дыхание. Разговор оказался труднее, чем она рассчитывала. Его отношение к ней не переменилось за минувшую неделю.

— Может, лучше обсудим наши дела завтра утром?

— Нет, мы поговорим прямо сейчас. Утром скорее всего не будет времени, поскольку тебе придется собрать вещи и отправиться обратно в Эслингтон-Парк.

— Нет! Пойми меня, Джулиан! Я не позволю тебе отсылать меня обратно… — Ее пальцы еще крепче вцепились в простыню. Она обещала себе, что не будет жалкой и не станет умолять его. Она будет спокойной и рассудительной. В конце концов, он разумный человек, по крайней мере иногда бывает таким. — Я хочу попытаться наладить наши отношения. Я совершила ужасную ошибку, я была не права я теперь понимаю это. Я только для того приехала в Лондон, чтобы стать образцовой женой.

— Образцовой женой? Софи, ты, конечно, очень удивишься, но образцовая жена подчиняется своему мужу. Она не пытается обмануть его, не заставляет его думать, что он вел себя как чудовище, не отказывает в его правах в спальне. Она не является в городской дом, если муж велел ей оставаться в деревне.

— Да, понимаю, я не идеал жены, о которой ты мечтал. Но, откровенно говоря, Джулиан, твои требования слишком уж строги.

— Строги, мадам? Я от вас ничего не требую, кроме как…

— Джулиан, пожалуйста. Я не хочу с тобой спорить. Наоборот, я пытаюсь все исправить. Мы плохо начали нашу совместную жизнь, и я допускаю, что в основном по моей вине. Мне кажется, совсем нетрудно дать мне еще один шанс доказать, что на самом деле я хочу быть хорошей женой — самой лучшей.

Джулиан долго молчал. Он стоял, не двигаясь, надменно изучая ее взволнованное лицо, освещенное пламенем свечи. Его собственное лицо в этом свете приобрело демоническое выражение. Софи показалось, что никогда он не был так похож на дьявола, как сейчас.

— Позволь мне увериться, что я правильно понимаю тебя, Софи. Ты говоришь, что хочешь сделать наш брак хорошим?

— Да, Джулиан.

— Должен ли я считать, что ты готова подарить мне мои права в постели?

Она торопливо кивнула. Ее распущенные волосы рассыпались по плечам.

— Да, — подтвердила она. — Видишь ли, Джулиан, поразмыслив, я пришла к выводу, что ты прав. И мы будем лучше понимать друг друга, если наши отношения станут нормальными.

— Другими словами, ты пытаешься дать мне взятку за то, чтобы я разрешил тебе остаться в Лондоне, — протянул он медовым голосом.

— Нет-нет! Ты не так понял.

Возмутившись таким истолкованием ее слов, Софи откинула простыню и соскочила с кровати. Она не сразу вспомнила, что ткань ночной рубашки почти прозрачна. Она схватила пеньюар и прикрылась, держа его перед собой. Джулиан вырвал пеньюар из ее рук и отбросил:

— Тебе он не нужен, не правда ли, дорогая? Ведь ты уже готова к обольщению. Или забыла? Надо обучаться всем тонкостям еще нового для тебя дела.

Софи беспомощно посмотрела на пеньюар, валявшийся на полу. В батистовой рубашке она чувствовала себя совершенно незащищенной, словно обнаженной. Слезы разочарования закипели в глазах. И на миг она испугалась, что разрыдается.

— Ну, пожалуйста, Джулиан, — пробормотала она. — Дай мне шанс, я сделаю все, чтобы наш брак оказался удачным.

Он еще выше поднял свечу, чтобы получше рассмотреть лицо жены. Его молчание было мучительно долгим, потом он заговорил:

— Знаешь, дорогая, ты станешь хорошей женой в том случае, если мне удастся доказать тебе, что я не кукла, которую ты можешь дергать за веревочку и которая будет плясать под твою дудку.

— Я никогда не собиралась так вести себя с тобой. — Софи прикусила губу, пораженная силой его негодования. — Я действительно искренне сожалею о случившемся в Эслингтон-Парке. Ты должен знать, что у меня нет опыта общения с мужем и я просто пыталась защититься.

— Замолчи, Софи! Каждый раз, когда открываешь рот, ты все меньше становишься похожа на образцовую жену, — вырвалось у Джулиана.

Софи пропустила мимо ушей его выпад. Она была уверена, что только слова способны спасти ее сейчас. Она нерешительно коснулась рукава его шелкового халата:

— Позволь мне остаться в городе, Джулиан. Позволь показать тебе, как искренне я хочу исправить наши отношения. Клянусь, я буду очень стараться.

— Вот как? — Его взгляд холодно сверкнул.

Софи почувствовала, как у нее внутри все похолодело. Она была так уверена, что сможет убедить его и он даст ей шанс попробовать. Все-таки за медовый месяц в Эслингтон-Парке она достаточно хорошо изучила этого человека. Он не был намеренно жестоким или бесчестным в отношениях с другими, и она рассчитывала, что на таких же принципах он станет строить свои отношения с женой.

— Конечно, я была не права, но почему бы мне не дать шанс исправиться? Ведь ты идешь навстречу арендаторам, когда они оказываются у тебя в долгу.

На миг показалось, что он заколебался.

— Ты ставишь себя на одну доску с арендаторами?

— По-моему, такое сравнение уместно…

— Глупее сравнения не придумаешь.

— Тогда нет никакой надежды наладить наши отношения.

— Ты ошибаешься, Софи. Ты действительно можешь стать образцовой женой, и я хочу этого. Вот только вопрос: как достичь нашей цели? Тебе предстоит многому научиться.

«Как и тебе, — мелькнуло в голове Софи. — А кто будет тебе лучшим учителем, если не жена?» Однако не следует забывать, что сегодня она уже преподнесла Джулиану сюрприз, а мужчины с трудом справляются с такими подарками. Мужу следует дать какое-то время, чтобы он смог примириться с ее неожиданным приездом и перспективой жить с ней под одной крышей.

— Я обещаю тебе, что не доставлю хлопот, если ты позволишь мне остаться в Лондоне.

— Никаких хлопот? Хм? — На долю секунды пламя свечи высветило что-то похожее на озорство в холодном взгляде Джулиана. — Даже не могу передать тебе, Софи, как меня вдохновляет твое обещание. Отправляйся в постель. Завтра узнаешь мое решение.

Софи почувствовала облегчение. Первое сражение она выиграла. Он ее больше не прогонял. И Софи неуверенно улыбнулась:

— Спасибо, Джулиан.

— Благодарить пока не за что. Многое между нами еще не решено.

— Я понимаю. Но мы два умных человека, волею судьбы оказавшиеся связанными друг с другом. Нам придется призвать на помощь весь наш здравый смысл, чтобы научиться жить вместе, относясь терпимо друг к другу. Разве ты не согласен?

— Ты так думаешь, Софи? Ты считаешь, мы связаны друг с другом?

— Разумеется, вы бы предпочли, милорд, чтобы я не романтизировала наши отношения. Я и стараюсь смотреть на брак трезво.

— Другими словами, делаешь все возможное. Она просияла:

— Совершенно верно, милорд. Ну примерно как в паре ломовых лошадей. Они же обязаны тянуть в одной упряжке. Так же и мы должны жить в одной конюшне, пить из одного пойла и есть сено из одного стога.

— Софи, — прервал ее Джулиан, — пожалуйста, без этих фермерских сравнений. Они мешают мне сосредоточиться.

— Прошу прощения, милорд.

— Как великодушно с твоей стороны. Что ж, встретимся завтра в библиотеке в одиннадцать часов.

Джулиан повернулся и вышел из комнаты, забрав с собой свечу.

Софи постояла в темноте, потом забралась обратно в постель. Ее дух парил высоко, сердце билось ровнее. Первый барьер взят. Она чувствовала, что Джулиан не слишком огорчился тем, что она появилась здесь. И если она правильно поведет себя утром, то получит разрешение остаться.

«Я совершенно верно поняла характер мужа», — счастливо улыбнулась Софи. Джулиан, конечно, человек с тяжелым, холодным характером. Но он честный и будет честен с ней.

Софи уже три раза передумывала, что ей надеть на утреннюю встречу с Джулианом. «Словно я собираюсь на бал, а не для разговора с мужем, — упрекнула она себя. — Или, если точнее и откровеннее, на битву».

Наконец Софи выбрала светло-желтое платье с белой отделкой. Она попросила горничную заняться ее волосами — собрать на затылке, чтобы по самой последней моде локоны каскадом ниспадали вниз. Она осталась довольна собой и, взглянув на часы, побежала к лестнице. В ее распоряжении оставалось всего пять минут.

На пороге библиотеки Софи появилась, слегка запыхавшись. Слуга вежливо открыл ей дверь, и она со светящимся надеждой, улыбающимся лицом влетела в библиотеку.

Джулиан медленно поднялся из-за стола и официально поклонился:

— Софи, не было никакой нужды так спешить.

— Все хорошо, — уверила она, быстро подходя к нему. — Я не хотела заставлять тебя ждать.

— Жены редко бывают так любезны с мужьями.

— О!.. — Она не знала, как расценивать его замечание. — Ну что ж, я могу потренироваться и развить этот дар. Конечно, в другое время, смею заметить. — Она осмотрелась. Ее взгляд упал на кресло, покрытое зеленым шелком. — Меня очень волнует, какое решение ты принял.

Она шагнула к зеленому креслу, но, споткнувшись, едва устояла на ногах. Софи бросила взгляд вниз: так и есть — наступила на подол юбки, и подкладка оторвалась. Джулиан проследил за ее взглядом.

— Ленточка на туфельке развязалась, — вежливо указал он.

Софи вспыхнула от смущения и быстро села.

— Да-да, конечно. — Она торопливо привела себя в порядок. Потом выпрямилась. Джулиан сидел за столом и изучающе смотрел на нее. — Что-то не так, милорд?

— Нет, кажется, все в порядке. Ну а теперь о твоем желании остаться в Лондоне.

— Да, милорд? — проговорила она нетерпеливо, желая поскорее удостовериться, верно ли она поняла главную черту его натуры — чувство справедливости.

Джулиан помедлил, задумчиво хмурясь, откинулся на спинку кресла и снова пристально посмотрел на нее:

— Я решил удовлетворить твою просьбу.

Внутри у нее запело, она ослепительно улыбнулась — в ее улыбке читалось и облегчение, и счастье.

— О Джулиан! Спасибо! Обещаю, ты не пожалеешь о своем великодушии. Ты очень справедлив и добр, и, возможно, я не заслуживаю этого, но я просто горю желанием оправдать все ожидания…

— Это интересно, но не более того.

— Джулиан, пожалуйста! Я же серьезно.

Его лицо озарила милостивая улыбка.

— Я понимаю, что серьезно. И вижу в твоих глазах искренность намерений. Именно поэтому, моя дорогая, я дал тебе возможность попробовать еще раз. Я же говорил, по твоим глазам легко читать.

— Клянусь, Джулиан! Я стану образцом супруги! Как замечательно, что ты сумел посмотреть на происшедшее в Эслингтон-Парке сквозь пальцы.

— Я бы хотел, чтобы никто из нас не упоминал больше о том позоре.

— Прекрасная мысль! — горячо согласилась она.

— Ну что ж, хорошо. Похоже, мы уладили это дело и вправе начать наши настоящие отношения мужа и жены.

Глаза Софи тревожно расширились, а ладошки мигом вспотели. Она не ожидала, что он все обратит к интимной стороне, и так поспешно. В конце концов, всего одиннадцать утра.

— Прямо здесь, милорд? — спросила Софи слабым голосом, оглядывая библиотеку. — Прямо сейчас?

— Да, совершенно верно. И здесь, и сейчас. — Джулиан притворился, что не заметил ее испуганного выражения. Он что-то вытаскивал из ящика стола. — Ах вот оно. — Он вынул груду писем и визитных карточек и вручил Софи.

— Что это?

— Приглашения. На приемы, вечеринки, рауты, балы. И на них нужно ответить. Я ненавижу заниматься этими делами и нанял секретаря, однако он работает с более важными приглашениями. А ты выбери самые интересные, а на остальные отвечай вежливым отказом.

Софи подняла глаза от карточек. Вид у нее был несколько смущенный.

— Так это и будет моя первая обязанность жены, милорд?

— Совершенно верно.

Она помолчала с минуту, не в силах понять, что должна сейчас испытывать — облегчение или разочарование. Все-таки, наверное, больше облегчение.

— Я счастлива помочь тебе, Джулиан. Но ты лучше других понимаешь, что я совсем не знаю общества.

— Да, Софи, это один из твоих, и, замечу, самых простительных недостатков.

— Спасибо, милорд. Я уверена, что все-таки должна узнать светское общество и научиться держать себя подобающим образом.

Он подозрительно взглянул на нее, но воздержался от комментариев.

— У меня есть свои соображения, как тебе помочь обучиться светским манерам. Я дам профессионального гида, который поведет тебя через все трудности светской жизни.

— Гида?

— Да, мою тетю. Леди Фрэнсис Синклер. Ты можешь спокойно называть ее Фанни. Ее все так зовут, принц в том числе. Надеюсь, она тебе понравится. Фанни считает себя вроде ученой дамы. Она со своей компаньонкой с удовольствием введет тебя в маленький салон, где интеллектуальные леди собираются по средам. Возможно, она пригласит тебя вступить в их женский клуб.

Софи послышалась насмешливая снисходительность в его голосе, и, ослепительно улыбнувшись, она спросила:

— А ее маленький клуб — это что-то вроде клуба для джентльменов, где можно напиться, заключить пари и развлекаться до утра?

Джулиан мрачно посмотрел на нее:

— Конечно, нет.

— Как жаль. Впрочем, не так это и важно. Я уверена, мне понравится твоя тетя.

— Сейчас ты сможешь это проверить. — Джулиан посмотрел на большие часы в библиотеке. — Она появится с минуты на минуту.

Софи ошеломленно посмотрела на мужа:

— Она зайдет сегодня утром?

— Боюсь, что да. Час назад она прислала записку, предупреждая о своем визите. Без сомнения, при ней будет ее компаньонка Генриетта Раттенбери. Они неразлучны. — Джулиан усмехнулся. — Моя тетя прямо горит желанием познакомиться с тобой.

— Но откуда она знает о моем приезде?

— Первым делом ты должна усвоить, Софи, что слухи здесь носятся в воздухе. И ты не должна забывать об этом ни на минуту. Мне совсем не хотелось бы, чтобы в городе сплетничали о моей жене. Ясно?

— Вполне, Джулиан.