Глава 1

Не надо было звонить, он и сам знал, что делает это напрасно. Но номер уже набран, поздно вешать трубку. В конце концов, они друзья, а он сейчас нуждался в дружеском участии.

Вот уже несколько часов подряд Джед с мрачной обреченностью глотал обезболивающее, но боль не проходила. Прислонившись к никелированной стойке старого таксофона и прислушиваясь к отдаленным гудкам в телефонной трубке, он судорожно закусывал губу, чтобы сдержать стон. Так больно не было еще никогда. От острых, жгучих приступов шумело в голове и темнело в глазах. Порою он с трудом разбирал, где он и что с ним.

Все вокруг раздражало. Низкое монотонное гудение Лос-Анджелесского аэропорта, резкие, неприятные голоса мельтешащих пассажиров, запах железа, машинного масла и пережженного кофе из ближайшего бара — все действовало на нервы и мешало сосредоточиться. Джед напряженно вслушивался в телефонные гудки — первый, второй, третий… Как медленно тянется время! Неужели нет дома? Или она не одна? Нет, только не в эту ночь! Сегодня не может, не должно быть никого! И он до боли сжал в руке невыносимо медлительную трубку. Ее ведь не интересуют мужчины, она и его вот уже три месяца со дня их знакомства не подпускает к себе, и они до сих пор всего лишь приятели. Джед криво усмехнулся. И впрямь не слишком убедительный довод. Он понял, что боится, как бы за время его отсутствия у нее не появился еще один такой же друг.

Наконец она ответила, и Джед облегченно вздохнул. Даже таблетки на него так хорошо не действовали! А ведь он знал, что она ночевала дома. И иногда в командировке с удовольствием представлял ее сидящей на мягком диванчике, уютно подобравшей под себя ноги, с большим разноцветным альбомом последних записей какой-нибудь рок-группы в руках.

— Джед, ты? Так поздно! Откуда ты звонишь? В голосе Эми чувствовалась тревога. Он боготворил ее голос и часто, едва подойдя к двери ее дома, с волнением вспоминал все оттенки и интонации, глубину и нежность звучания. И теперь он поймал себя на том, что невольно рисует в своем воображении три тонкие высокие буквы: «Эй-ти-энд-ти». Они всегда были неразделимы: голос Эми и «Эй-ти-энд-ти».

Я в Лос-Анджелесе. Мой самолет будет в Монтерее через полтора часа. И… — Он нервно сжал телефонную трубку. — Мне неловко тебя просить, но не могла бы ты меня встретить?

— Встретить? — растерянно переспросила Эми. Джед нахмурился. Да, наверное, она не одна. Дрянь! Но ведь они друзья, всего лишь друзья… Так чего же он сердится? (Опять подступила боль.) Правда, это очень странная дружба; такого с ним еще не было. И все-таки это дружба. И Эми, похоже, не хочет большего.

— Конечно, если ты занята… — Он замялся, не желая настаивать. Без ее помощи ему вряд ли добраться до дома. Боль, усталость, к тому же от таблеток его явно мутит. Как он поведет машину? И все же настаивать не стоит.

— Нет. С чего ты взял? Естественно, я тебя встречу. Скажи мне номер рейса.

— Номер? — Джед слегка оторопел. — Ах да, номер…

В голове гудело, мысли путались, впечатление такое, будто его память готова служить кому угодно, только не ему самому. Он нащупал в кармане рубашки конверт с билетом, а потом долго тупо смотрел на ряд выбитых кассовым аппаратом циферок. Тем не менее, кое-как сосредоточившись, он продиктовал Эми номер рейса.

Надежда, что Эми встретит его в, аэропорту, принесла облегчение. Видимо, она просто не сразу поняла. Ведь за три месяца их знакомства он ни разу не просил его встречать. Он брал в Монтерее машину и приезжал в Калиф-Бей. Так повелось с самого начала, а он никогда не менял своих правил, потому что, не сожалея о прошлом и не заглядывая в будущее, привык полагаться только на самого себя.

— Ладно, Джед. Я приеду.

— Спасибо, Эми. Значит, до встречи.

Она немного помолчала и вдруг взволнованно спросила:

— Что-нибудь случилось?

Джед покосился на тросточку в левой руке. Отрицать происшедшее не удастся, но и объясняться по телефону не хотелось. Лучше придумать оправдания В самолете по дороге в Монтерей. Уж что-что, а это у него всегда хорошо получалось. Кто-то из древних сказал, что любой человек наделен каким-либо талантом. Так вот, придумывать объяснения — это, несомненно, его талант.

— Ничего особенного, — пробормотал он, — просто я подумал, что довольно затруднительно взять в этот час машину. Кстати, будь осторожна. Пожалуйста, не гони.

Он попрощался, собрал всю свою волю в кулак и, скрипя зубами от боли, отправился в зал ожидания. По дороге, едва не столкнувшись с тележкой, которую катила молодая веселая цветочница, он воскресил в памяти добрую давнюю традицию, которую сам же и установил. Возвращаясь из дальних командировок, он всегда дарил Эми большой букет свежих цветов — отчасти в благодарность за ее искусство не задавать лишних вопросов, отчасти в оправдание своей немногословности. И теперь, подойдя к цветочнице, он, как всегда, купил цветы — крупные желтые розы. Изящные, будто отлитые из тонкого мягкого пластика, они как-то светло и солнечно смотрелись в его руке. Правда, это было совсем не то, что ему хотелось подарить Эми, но в таких обстоятельствах и эти розы казались верхом совершенства. Бережно придерживая цветы, он побрел в зал ожидания.

Когда объявили рейс, он, очнувшись ото сна, машинально вскочил, влился в толпу спешащих пассажиров и через несколько минут уже сидел в салоне самолета, надежно пристегнувшись ремнями безопасности. Бережно пристроив цветы у себя на коленях и улыбнувшись в предчувствии будущей встречи с Эми Слейтор, он спокойно заснул.

Снилась ему, конечно же, Эми. Вот она летит к нему навстречу в толпе встречающих, и легкое светлое платье, облепив ее стройную девичью фигурку, испуганно бьется на ветру.

Вообще-то она обладала не слишком примечательной внешностью, но необычный разрез зеленоватых, с лукавинкой, глаз и каштановые, золотистого оттенка волосы придавали ей какое-то тонкое, едва уловимое очарование. Мягкие, плавные очертания плеч, маленький, аккуратный рот. Она была из тех, о которых другие женщины, кокетливо вскидывая ресницы, говорят: она стала бы намного привлекательнее, если бы пользовалась косметикой. Но Эми, видимо, не сильно утруждала себя подобными заботами. Как и не слишком изощрялась в применении маленьких женских хитростей, столь соблазнительных для определенного сорта мужчин. Стройная, небольшого роста, женственная, — с весьма привлекательными формами, она все же не была наделена от природы той непринужденной изысканной грацией, которая сразу бросается в глаза. Но ее живая теплая красота властно волновала Джеда каким-то смутным намеком, неясным обещанием чего-то жгучего;

Влекущего энергией женской страсти и веселой удали нерастраченных чувств.

Сегодня его память, подгоняемая хмельной истомой от принятых лекарств, рисовала ему одну за другой картины их недавних встреч.

Она сразу же выбрала ту непритязательную Дружескую манеру отношений, которая надежно исключала их дальнейшее сближение, и все три месяца, что они провели вместе, полные событий и чувств, Эми казалась вполне удовлетворенной. Джед скрепя сердце смирился, поскольку считал любое насилие ниже своего достоинства. Впрочем, он терпел такое положение дел еще и потому, что всегда опасался настырной женской привязчивости. Стоит только начать спать с женщиной регулярно, как она уже считает себя вправе задавать тебе кучу лишних вопросов: куда ты так часто ездишь, как, планируешь строить свое будущее, почему все еще не женился в свои тридцать с лишним?

Вот и с Эми хорошо до тех пор, пока не начнутся эти бесконечные расспросы.

Но с некоторых пор Джед обнаружил, что подобные взаимоотношения не устраивают его самого. Ситуация становилась взрывоопасной, и поручиться За будущее уже было нельзя.

— Последнее, что вообразил себе Джед засыпая, было то чувство, с которым его встретит Эми. Ведь, улетая месяц назад, он не имел ни трости, ни тех ушибов и шрамов, которым так и не нашел еще подходящего объяснения. Любая, даже та, что умеет не задавать ненужных вопросов, на сей раз определенно не выдержит. И надо срочно придумать что-то правдоподобное.

Джед спал. Прелестные желтые розы, купленные Ям в Лос-Анджелесе, незаметно сползли с колен и теперь перекатывались и мялись на мягком «сиденье под тяжестью его тела. Их вычурные тонкие лепестки поблекли и покоробились, а плотные пахучие бутончики превратились в жеваные невзрачные мешочки.

Повесив трубку, Эми долго смотрела в окно на ночное темное море; Звонок Джеда удивил ее. Когда зазвонил телефон, она была уверена, что это отец. Опять он будет звать ее в гости: они с матерью давно ждут приезда дочери. Вот уже восемь месяцев прошло с тех пор, как она не была у родителей на Орлеане. Еще несколько лет назад она с нетерпением ждала отдыха на маленьком тихоокеанском острове. Каждый раз с непередаваемым чувством душевного подъема сходила она на солнечный берег и гостила там почти по полгода. Но сейчас это было совсем некстати, потому она немного помедлила, прежде чем снять трубку. И только в следующее мгновение вдруг сообразила, что отец не стал бы беспокоить ее так поздно.

Звонок Джеда застал ее врасплох — он никогда не звонил, возвращаясь из командировки. Обычно она заставала его уже на пороге своего дома с большим букетом цветов.

В эту ночь на крошечный приморский городок Калиф-Бей опустился густой волокнистый туман, мутной пеленою заволок отдаленные огоньки Пасифик-Гроув и шумного Монтерея. На машине до аэропорта — не более получаса, но в такой туман, конечно, придется потратить гораздо больше времени. Эми ненадолго задумалась..

Джед прежде никогда не просил встречать его в аэропорту, он вообще никогда ничего не просил и не требовал. Он играл по ее правилам, и это вполне устраивало Эми. Но сегодня мужчина пренебрег сложившимся ритуалом. Впервые он просил об одолжении.

Эми встряхнулась, освобождаясь от того гнетущего тревожного чувства, которое охватило ее во время раз — , говора, и отправилась одеваться в спальню. На столике у кровати лежала недавно купленная книга насчет того, как избавиться от бессонницы. Эми только что собиралась пройти ряд тщательно обоснованных в ней процедур подготовки ко сну. Со свойственным таким изданиям ободряющим оптимизмом автор очень мудрено и глубокомысленно рассуждал о естественной необходимости прежде всего приучить вяло, но настойчиво сопротивляющийся организм к приятному предвкушению сна. Нужно радостно сосредоточить все свое внимание, как с жаром доказывал автор, на скучной процедуре подготовки ко сну: раздевании, чистке зубов, умывании и прочем. И в его интерпретации это звучало довольно убедительно, так же убедительно, как в устах всех прочих авторов подобного рода книг, методы которых вот уже довольно долго Эми испытывала на себе, пытаясь избавиться от бессонницы. Но в ее сегодняшний ритуал подготовки ко сну вторглась явно не предвиденная автором процедура телефонного звонка.

Надевая черные джинсы, желтую рубашку и светлую вязаную жилетку, Эми утешала себя тем, что все равно прочитала уже множество таких книг и, видимо, ни одна из них не способна излечить ее душу от того глубокого надлома, который был вызван событиями на Орлеане восемь месяцев назад. Видимо, происшедшее властно запечатлелось в ее сердце и памяти.

Эми не ошиблась в своих прогнозах погоды. Густой, плотный туман требовал особого внимания и осторожности на дороге. Машина выехала из гаража и выбралась на узкое двухрядное шоссе. Напряженно глядя в ветровое стекло, Эми тем не менее не могла отделаться от назойливых догадок о том, что же выманило ее из дома в столь поздний час. Странно, почему Джед не объяснил ей свою необычную просьбу. Вряд ли можно принимать всерьез его ссылку на позднее время суток. Сама она не решилась расспрашивать его — Джед не из тех, кто спокойно сносит излишнее любопытство, а она гордилась своим умением не лезть в душу. Ей казалось, что таким образом она показывает ему свою власть над ситуацией;

А Джед, похоже, ценил ее деликатность. Значит, у Джедидэна Глейза есть свои секреты, что ж, есть они и у нее. И это было еще одной причиной, чтобы не совать нос не в свое дело.

Джедидэн. Эми нравилось это имя. При первой встрече он показался ей одним из тех мужественных проповедников, что приезжали на Дикий Запад, неся слово Божие сквозь огонь и воду, ничуть не похожих на нынешних хлипких, прилизанных жуликов из высших религиозных слоев общества. Он являл волю и твердость своими поступками и решениями, как какой-нибудь упорный, жесткий кальвинист Старого Запада. Этот человек с большими, сильными руками и лицом, словно бы высеченным из неподатливого камня, одним своим суровым взглядом заставил бы поверить в то, что ад не выдумка досужих богословов, будь он священником. Вскоре она поняла, что религия его не интересует, и тем не менее первое впечатление не исчезло. Прямые и твердые черты лица, казалось, должны соответствовать прямоте и твердости его духа. Ему было немногим за тридцать, но его глубокие карие глаза будто проникали в суть всего происходящего в этом мире. Эми чувствовала, как этот проницательный взгляд приковывает ее. Впрочем, их связь была легка и приятна, а самое главное — другом Джед был неназойливым и ненастырным.

И все же их отношения были немного странными. При обычных обстоятельствах вряд ли что-нибудь возникло бы между ними. Он вовсе не был тем мужчиной, которого она искала: мягким, искренним, открытым. Не принадлежал он и к тем, кого легко одомашнить, сделать примерным мужем и добропорядочным отцом. И хотя внешне казался надежным и верным, но в глубине его души угадывалось что-то темное, тайное, неуловимое, что испугало бы и оттолкнуло ее еще восемь месяцев назад. Но» обычных обстоятельств» для Эми больше не существовало, изменилась вся ее жизнь, изменилась сама Эми. Теперь она смотрела на Джеда Глейза другими глазами, и его таинственность даже привлекала ее. Вероятно, по крайней мере она так думала, в ней осталась эта глубинная потребность ходить по краю пропасти, быть готовой отразить таящуюся опасность.

Эми остановилась у входа в аэропорт в ожидании Джеда. И вот он показался в дверях самолета. Тонкая темная трость, мрачное, сосредоточенное лицо, странная изломанность движений — что-то здесь не так. Совсем другой человек!

Увидев Эми, Джед замер на трапе, и шумный поток толпящихся пассажиров, устремившись вниз по ступенькам, обтек его, как спешащий весенний ручей обтекает старый, замшелый камень. Джед криво и как-то неловко улыбнулся, приветствуя Эми, и она поспешила ему навстречу. Легко приподнявшись на носки, поцеловала в губы и сама испугалась смелости своего поступка и холодности и деревянности его безжизненных губ. Отступив назад, она изучающе глянула ему в глаза, пытаясь отыскать объяснение происходящему.

— Ну, что будем делать? Судя по твоему виду, мне надо сбегать за инвалидной коляской, — неуклюже пошутила она.

— Не стоит. Я уже довольно взрослый мальчик, чтобы ты возила меня в коляске. Хотя и выгляжу достаточно нелепо. . Голос Джеда звучал несколько грубовато, а ведь он никогда не повышал тона. Видимо, с ним действительно что-то случилось.

— Но если мы и дальше будем так же стоять на трапе, то мне, вероятно, придется нести тебя на руках.

— Извини, — смутился Джед, — просто сегодня был невероятно трудный день.

— Ясное дело. Откуда ты такой хороший? Уж не из зоны ли военных действий?

Они направились к выходу, и она слегка улыбнулась, стараясь загладить грубоватую иронию своих вопросов.

— Так, ерунда, несчастный случай.

— Брось, я вижу, что это не такая уж ерунда. Не обижайся, но выглядишь ты скверно. Может, и впрямь заглянуть сейчас в местный медпункт?

Отобрав у него сумку и подивившись ее тяжести, она стала украдкой наблюдать за ним, пытаясь определить всю серьезность положения.

— Вот уж чего мне меньше всего хотелось бы в настоящий момент, так это оказаться в медпункте. Врачи уже меня осматривали. Не бойся, жить буду.

— Но что же все-таки случилось? И когда? На работе?

— Нет, небольшая автомобильная авария. — Джед досадливо поморщился, неожиданно вспомнив, что все еще держит под мышкой букет желтых роз, и протянул их Эми:

— Это тебе.

— Похоже, они тоже побывали в автокатастрофе, — улыбнулась она. Приятно, что даже в такой трудный для него час он не забыл о ней.

— Просто я спал на них в самолете.

— Где же это ты так неудачно сел за руль? Неужели в Саудовской Аравии? — спросила Эми, открывая дверцу своего авто.

— Где? Ах да… конечно, в Саудовской Аравии. — Джед со стоном опустился на кожаное сиденье и на мгновение, словно от боли, прищурил глаза. — Ты же знаешь этих арабов, они носятся как сумасшедшие.

— Ну ничего, теперь ты в моих руках и никуда от меня не денешься.

— Уже трепещу.

Эми повернула ключ зажигания, газанула, и машина, мягко дернувшись, тронулась с места.

— Раньше надо было бояться, еще до того, как попросил встретить.

— Спасибо, я тебе очень благодарен, — тепло отозвался Джед, — что бы я делал без тебя, ведь я не в состоянии вести: машину.

— Да уж. — Эми изо всех сил старалась не выдать своего волнения, чтобы не беспокоить Джеда. — Травмы серьезные?

— Врачи говорят, что кости не задеты. Хотя временами я сомневаюсь.

— А арабы не привлекут тебя к суду?

— Нет, что ты. Я оплатил гонорар адвоката и небольшую судейскую взятку.

— Да, — вздохнула Эми, — рискованное это дело — быть кочующим по свету инженером. У тех, кто сидит дома, ноги и руки целы.

— Это точно. Ну а как твоя книга? — Джед откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза.

— Ничего. Дело движется.

— Придумала наконец название? Когда я уезжал, ты, помнится, в шутку называла ее «Безымянным опусом номер четыре».

— Да, придумала, и, по-моему, даже неплохое. Это снизошло как озарение, в тот самый момент, когда я мылась в душе. «Таящийся дьявол». Тебе нравится? Джед удовлетворенно кивнул:

— Остроумно, с пафосом, а главное — интригующе. Что еще нужно издателю?

— Как минимум нужна книга с таким же содержанием.

— Да, у современных читателей крепкие нервы. И чем мрачнее произведение, тем в больший они приходят восторг. Но, Боже, как я устал.

Джед достал из кармана флакончик с лекарствами.

— Что это? — покосилась на него Эми.

— Обезболивающее. Доктор говорит, безумно дорогое. Вот продать бы его сейчас и пригласить тебя в ресторан в благодарность за встречу. Было бы хоть что-то действительно приятное за всю мою поездку.

Флакончик с лекарствами благополучно вернулся в карман.

— Похоже, командировка вышла не слишком удачной?

— Не слишком удачной? — проворчал Джед. — Да это было сущее бедствие!

Джед не любил рассказывать о своих делах, и Эми перевела разговор на другое:

— Отсюда до дома всего полчаса. Как думаешь, не заехать ли по дороге к врачу?

Ответа не последовало, и она удивленно взглянула на Джеда. Он мирно спал, уронив голову на спинку сиденья. Тихо вздохнув, Эми решила, что он вряд ли обрадовался бы пробуждению в больнице.

Машина повернула на главную улицу Калиф-Бея. Маленький приморский городок тихо дремал, закутанный в мягкое стеганое одеяло густого тумана. Только тускло светились в темноте большие лампы на здании старого почтамта и уныло покачивался в тишине большой фонарь на пустынной городской площади. Даже единственная в городке небольшая курортная гостиница погасила свой крикливый рекламный щит и кротко спала в плотной ночной темени.

Домик Джеда стоял у самого моря. Эми сбавила скорость и остановилась неподалеку от него. Джед все еще спал. Тягучая, ватная усталость вдавила его, хмельного от принятых снадобий, в мягкое сиденье автомобиля, монотонное гудение автомобильного мотора убаюкало. Эми в раздумье смотрела на мужчину. Сейчас он явно не в состоянии позаботиться о себе, и она, тихо улыбнувшись, поехала дальше. Через несколько минут машина, коротко фыркнув, остановилась возле гаража. Эми, оглянувшись, вновь посмотрела на Джеда, оценивая сложность предстоящей работы. Да, Джед Глейз отнюдь не из хлипких, нечего было и думать о том, чтобы тащить его на себе. Придется будить.

— Джед! — тронула она его за плечо.

Даже не пошевельнувшись, он вдруг открыл глаза:

— Что? Приехали?

— Да. А поскольку у меня не хватит сил донести тебя, а ты вряд ли умеешь летать по воздуху, то идти тебе придется своими ногами.

— Ничего, я справлюсь, мне гораздо лучше.

— Давай трость, а за сумкой я вернусь позже. Джед выбрался из автомобиля и огляделся по сторонам:

— Но это же твой дом!

— Ты невероятно догадлив, — улыбнулась Эми, — даже таблетки ничуть не сказались на твоей сообразительности. Впрочем, если мы слишком долго будем изучать окрестности, то определенно замерзнем. Пойдем-ка лучше домой.

Небольшой желтый фонарик над крыльцом освещал ее улыбающееся лицо. Джед смущенно опустил глаза:

— Мне неловко, что я причиняю тебе столько хлопот.

— Брось. Лучше уж оставить тебя у себя, чем потом всю ночь беспокоиться о том, как ты там один в таком состоянии и не случилось ли чего еще.

Эми подставила ему свое плечо.

— И что же со мной может случиться? — поинтересовался Джед.

— Да все что угодно! Например, поскользнешься в ванной или бесславно утонешь в туалете.

— О, представляю себе некролог!

— Не отвлекайся, а лучше смотри себе под ноги. Они двинулись к дому.

— Но у тебя же всего одна кровать, — все еще пытался протестовать он.

— Ничего страшного. Я лягу на диване. И вообще, прекрати со мной пререкаться, раз уж ты у меня в гостях. В конце концов, это просто невежливо.

— Пожалуй, ты права. Впрочем, сегодня у меня все равно не хватит на это сил.

Они вошли в гостиную, отделанную темным деревом и забитую старинной мебелью, плетеными разноцветными ковриками и стеклянными шкафами с плакатами и научной фантастикой. Спальня Эми была обставлена таким же антиквариатом, а над кроватью у нее висела новомодная футуристическая картина, на которой вооруженный до зубов индеец тщетно пытался одолеть доисторического китайского дракона.

Джед, пошатываясь, приблизился к постели, где одиноко белела забытая Эми ночная рубашка.

— Ты сам-то разденешься? — озабоченно спросила его Эми.

— Раньше у меня это неплохо получалось. Твоя же заботливость простирается ныне до таких пределов, что ты готова предложить свою опеку даже в кровати.

— Извини, — смутилась она и, заметив ночную рубашку, густо покраснела. Подхватив сорочку, она быстро и нарочито бодро выпалила:

— Что ж, тогда я оставлю тебя одного.

— Ну вот, теперь я тебя, кажется, обидел. Прости. Твое присутствие слишком волнует меня сегодня. Какое-то странное чувство силы и нервного напряжения одновременно.

— Не знаю, что и сказать.

— Я все время думал о тебе, пока летел в самолете. Времени для размышлений было достаточно.

По мере того как он говорил, голос его становился все тише, глуше. Руки слегка подрагивали. «Еще немного, и он уснет стоя», — подумала Эми. Похоже, он не отдает себе отчета в своих словах.

— Я думал о тебе всю дорогу. Это удивительно… — бормотал он. Казалось, Джед говорит уже не с ней, а с той, другой Эми, которая видится ему в тяжелой фантазии его больного бреда.

— Джед, а, Джед! Слышишь меня? Ложись. Позовешь, если что-нибудь будет нужно.

— Помоги мне.

Он попытался было расстегнуть ремень, но пальцы не слушались. Он беспомощно присел на край кровати. Распахнутая рубашка обнажила волосатую мускулистую грудь. Эми бросилась ему помогать, опустилась на колени и стянула с него поношенные ботинки.

— На Востоке мужчины любят, когда женщины прислуживают, — хитро прищурился Джед.

— На Востоке мужчины вообще не слишком-то заботятся о женщинах.

Эми подняла глаза. Глубокая страсть и нежность светились во взгляде Джеда. Не нужно особого женского чутья, чтобы понять, что он хочет.

— О, да у тебя жар! — тотчас воскликнула она. — Кажется, у меня в сумочке есть что-то жаропонижающее.

И она выбежала из комнаты, не обращая внимания на протестующие возгласы Джеда за спиной. Когда она вернулась, Джед уже полоскался в ванной. Через несколько минут он появился в двери — высокий, крепкий, ну вылитый античный атлет, если бы не длинный уродливый шрам на правой стороне груди и широкий марлевый бинт вокруг левого бедра.

— Боже мой, Джед! — охнула Эми.

— Я совершенно здоров, — оборвал он. — Так, пустяки, царапина.

Взяв флакончик с лекарствами, он снова скрылся в ванной. Затем, приняв нужную дозу, вернулся и, нырнув под одеяло, зарылся лицом в подушку:

— Как хорошо! Пахнет тобою! Сегодня я в первый раз в твоей постели.

И он уснул куда быстрее, чем Эми нашлась что ответить. Тихо выключив свет, она прошла на кухню и замерла посредине, раздумывая, пить или не пить то новое снотворное, что она купила недавно в магазине. С одной стороны, после всего, что сегодня произошло, она вряд ли сможет уснуть. И это был довод в пользу снотворного. Но с другой стороны, вспомнив про гигантские размеры пилюль, пить их совсем расхотелось. И тем не менее лекарство не повредит, а психологический эффект от него будет в любом случае. Посему Эми решила снотворное принять.

Вернувшись в гостиную, Эми смерила взглядом прижавшийся к стенке диван и, вздохнув, достала из бельевого шкафа простыню и одеяло. Неловко как-то ложиться спать, зная, что в доме мужчина. А то, что он спит в ее кровати, казалось совсем уж невероятным.

Ведь они не были любовниками, и она сама так хотела. С самого начала их знакомства Эми поняла, что ничего, кроме дружбы, ее измученная, растерзанная душа вместить еще не в состоянии. И она была благодарна Джеду за благородное терпение. Он ни на чем не настаивал, а принимал все так, как тому, по ее мнению, надлежало быть. Они беседовали, проводили вместе немало времени, ужинали, а потом он возвращался домой. Иногда, правда, она чувствовала, что в его отношении к ней что-то изменилось, и всегда в таких случаях настораживалась. А потом все вставало на свои места.

За эти три месяца он трижды уезжал в командировки. Сначала на неделю, затем — на три, а в последний раз — на целый месяц. Эми сложила в уме то время, что они провели вместе, и подумала, что знакомы они не так уж много, только-только начали узнавать друг друга. В первый его отъезд она предложила подвезти его в аэропорт, но он вежливо отказался. И Эми не стала настаивать, уяснив, что он не хочет быть ей обязанным. А через семь дней Джед, сияя, появился у нее на пороге с большим букетом цветов. Казалось, он возбужден и чувственен, как будто его влечение к ней нагнеталось, нарастало в нем все эти несколько дней и сейчас жаждало выхода. Но Эми была искренне рада его возвращению, и не более того. Женское чутье подсказало ей, как себя с ним вести.

Нет, она не прогнала его. Она предложила остаться, хотя и чувствовала, что он может перейти грань дозволенного. Эми напоила и накормила Джеда, несмотря на его страстные взгляды, стараясь вести беседу, как всегда, легко и непринужденно. И лишь когда она потянулась за пластинкой своей любимой рок-группы и едва не разбила диск, нависшее в комнате напряжение дало себя знать. Джед, видимо, все понял: он тут же пошел на кухню, выпил рюмку коньяку, а когда вернулся, в глазах его уже не было того обжигающего блеска. Он взял себя в руки, и Эми была тронута его заботой. Только чуть позже она вдруг осознала, Что тянулась сегодня к нему ничуть не меньше, чем он к ней. Ее душа отозвалась, откликнулась на его страстное желание. И это было совсем не похоже на нее. Так горячо желать мужчину… Что это с ней? Но, чуть поразмыслив, Эми решила, что сама ситуация способствовала этому: мягкий полумрак, коньяк, музыка Шенди Ласа с ее легкой, непритязательной аморальностью. Тут даже истинный пуританин не выдержит.

А потом они играли в шашки. Вечер неспешно близился к завершению, и в десять часов, вежливо поблагодарив за ужин, Джед ушел. Эми постояла в дверях, наблюдая, как он садится в машину. Когда же его автомобиль скрылся за поворотом, а с моря потянуло сырым холодком подступающей ночи, она, закрыв дверь, вернулась в гостиную. Девушка была благодарна Джеду за его сдержанность. И все же в душе ее осталось легкое ощущение чего-то незавершенного. Эми не хотела сегодня никакого взрыва, но какая же женщина не испугается столь неожиданной и горячей страсти! Тем не менее за этот вечер Джед стал ей ближе, и, когда он вернулся из очередной командировки с такими же горящими страстью глазами, но весьма сдержанный, Эми уже обращалась с ним не столь настороженно и жестко.

Сегодня же ей показалось, что они оба ходят по краю пропасти. В первый раз Джед просил ее о помощи, вернулся усталым, беззащитным, раненым. Более чем когда-либо он нуждался во внимании и заботе. И Эми ощутила, что ее отношение к нему изменилось, что теперь и она не может поручиться за будущее.

Она натянула одеяло на подбородок и попыталась смириться с этим чувством подступивших перемен. Готова ли она к ним? Второй раз запутаться в вязких сетях подобных отношений? Они уже однажды отняли у нее покой и разум. Неужели новые переживания разбередят старую рану, нанесенную ее хрупкой душе восемь месяцев назад? Почти два часа она ворочалась с боку на бок, пока глубокий сон не смежил ее веки.

Глава 2

Джед проснулся от запаха свежесваренного кофе. В голове слегка гудело и мутилось, как с похмелья. Пожалуй, надо сократить прием обезболивающего. Открыв глаза, он долго лежал в кровати, не понимая, где он и что с ним. От наволочки и простыни пахло Эми. Чувство невероятного возбуждения вдруг охватило его: хотелось говорить и действовать. Он смутно ощущал, что Эми где-то рядом, но боль в ноге и ломота в плече не давали возможности немедленно вскочить с кровати.

— Черт возьми! — выругался Джед.

— Ты всегда встречаешь утро проклятием? — В дверях неожиданно появилась Эми. В руках она держала чашечку кофе. Волосы аккуратно подобраны в пучок, изумрудно-зеленая кофточка и серые клетчатые брюки облегают ее ладную фигурку, красный с медной пряжкой пояс обнимает гибкую талию.

Джед не мог оторвать взгляда от этой домашней, слегка взволнованной Эми. Надо же, он никогда прежде не ощущал маленький приморский Калиф-Бей своим родным городом — так, место отдыха в промежутке между его дальними поездками. Но с тех пор как здесь появилась Эми, Джед каждый раз невольно торопился вернуться в этот невзрачный городок, на который он два года назад променял большой и шикарный Лос-Анджелес. Он видел, что она ждала его, и от этого влечение к Эми с каждым разом возрастало. Порою Джед злился, что она будто бы не замечает его мучений, но он терпеливо ждал своего часа и знал, что дождется.

— Как твоя нога, как плечо? Лучше? — участливо спросила Эми.

— Ты так спрашиваешь, что я чувствую себя виноватым в своей беспомощности, — отозвался Джед.

— Принести таблетки?

— Только не это! Из-за них я чувствую себя, как после недельного запоя.

— Интересно, интересно. И часто у тебя случаются подобные запои? — с легкой иронией произнесла Эми.

В памяти Джеда невольно всплыла та попойка, во время которой убили Энди. Похмелья не было. Лишь месть могла быть долгим похмельем.

— Да нет, это я так, к слову.

— Ясное дело. — Эми понимающе кивнула. — Ты ведь всегда стараешься себя контролировать. Я заметила.

— Чудесно! Слушай, ты и дальше намерена дразнить меня запахом кофе или дашь все-таки его попробовать?

— Э! Какие у нас претензии! Скажите, пожалуйста! Но ничего, я сегодня добрая.

Девушка протянула ему чашечку кофе и стала внимательно наблюдать, , причем очень подробные, разглядеть детали было трудно при слабом свете луны. Эми нашла карандаш Боба с забавным маленьким фонариком на конце. Так, теперь кое-что видно Начало пути в подводном туннеле! Но откуда об этом знает Боб? Непонятно. Эми вздрогнула, вообразив себе нечто ужасное, затем попыталась встряхнуться, взять себя в руки.

Вот и теперь она испытала то же самое. Слишком живы еще были воспоминания той ночи. Восемь месяцев она старалась забыть эту сцену, но все ее усилия были напрасны. И, слушая нежный шепот ночной волны, она вновь ощущала на своих плечах непереносимую тяжесть той, другой, ночи.

— Эми!

От неожиданности она споткнулась о виноградные лозы на землю.

Она узнала голос Джеда и пошла навстречу ему.

— Как ты меня напугал! Я и не слышала, как ты подошел.

Ни к чему Джеду знать, что творится у нее на душе. Джед весьма чуток к таким вещам, поэтому Эми постаралась совладать с собой, продвигаясь к нему в тень склонившихся ветвей. Бледный лунный свет дрожащими пятнами падал ему на лицо.

— Несколько позднее время для одиноких прогулок, — тихо сказал он и приблизился к девушке, перешагнув через широкую лапу папоротника.

— Здесь очень хорошо ото всех прятаться, — пояснила Эми и поспешила ему навстречу в надежде, что он не заметит входа в подводные пещеры. — А как ты узнал, что я здесь?

— Я пошел в твою комнату и заметил, что ты направилась к морю, — ответил Джед, напряженно вглядываясь в скалы за ее спиной. ; — И зачем же ты пошел ко мне?

— А ты как думаешь? — Он перевел взгляд на Эми и хитро прищурился. — Мы ведь, кажется, уже не чужие друг другу.

Его наглость переходила все границы, и она не преминула заметить;

— Неужели?! Ты так быстро остыл с той ночи, вот я и решила, что это было приятное недоразумение.

— То есть как это — недоразумение?

— Ну, ты просто устал душою. — Она пожала плечами. — Еще бы, вернуться из такой тяжелой командировки. Ты был болен, слаб, тебе не хватало женской ласки, внимания, чтобы снять нервное напряжение. А я невзначай оказалась под рукой.

— Красиво излагаешь. — Джед крепко сжал ее пальцы. — Случайность, недоразумение и все такое… Но вот нервное напряжение, насколько я помню, нужно было снять совсем не мне. Уж не ты ли разбудила меня ночью своими криками? Вспомни.

— Подумаешь. — Она скептически фыркнула. — Пусть бы даже мы оба нуждались в подобной близости.

— Ну да, взаимная любезность.

— Называй как угодно. — Она упрямо тряхнула головой.

— Приятное общение соседей. Так, с непритязательным весельем проведенный в стогу сена вечер двух Галантных молодых людей. Отдохнули и расслабились.

— Грубо. — Эми сердито насупилась. — Как ты можешь так плоско шутить по этому поводу?

— Я не шучу, а смотрю на сие событие так как ты его трактуешь.

Эми хмуро замолчала, не зная, что и ответить. Затем повернулась и пристально посмотрела ему в глаза:

— Не могу возразить, но я не понимаю, что значила для тебя та ночь. И пока я этого не выясню, мне проще сохранять чисто дружеские отношения.

— Ерунда! Дамские фантазии.

— Тогда объясни, что все это значило, — обиженно возразила она.

— Тебе нужны слова? — тихо проговорил Джед. — Стоит ли наклеивать ярлыки на и без того понятные вещи?

— Да, мне это необходимо.

Он вывел ее из густой тени окружающих деревьев, и они оказались на песчаном пляже залитой ярким лунным светом бухты. Несколько минут он стоял молча, потом медленно произнес:

— Это чисто женские переживания.

— Ив чем же они выражаются?

— Мужчине не нужно в таких случаях объяснять смысл происходящего. Наклеивать ярлыки — женская привычка.

— Но если ты считаешь нас любовниками, значит, и ты тоже наклеиваешь ярлыки. — Эми спорила просто так, машинально, плохо соображая, зачем ей это нужно. К тому же место, где они находились, совсем не располагало ее к длительным спорам. Она не понимала и того, почему покорно идет следом за ним, но продолжала это бессмысленное движение. Джед крепко сжал ее руку.

— Хорошо, пусть пока будет такой ярлык, — проговорил он примирительно.

— Вряд ли этого достаточно, — ответила она, когда они спустились к пляжу и вышедшая из-за набежавшего облака луна посеребрила темные волосы Джеда. — Я ведь и теперь знаю о тебе не больше, чем в первый день нашего знакомства.

— Да, пожалуй, — задумчиво откликнулся он, будто только теперь до конца осознав сложившуюся ситуацию. — Но я помню, как, чуть больше узнав меня и решив, что я страдаю дурным пристрастием к виски, ты тут же ограничила мой рацион двумя стаканами белого вина.

— Не правда! У меня и в мыслях этого не было. Просто я сама пью только белое вино, потому и предлагала его, когда ты заходил ко мне в гости. Ты ведь не возражал, так откуда же я могла знать, что ты предпочитаешь напитки покрепче?

— Но мне и в голову не приходило возражать тебе. — Он добродушно улыбнулся. — Кроме всего прочего, ты еще постоянно намекаешь, что хорошо бы мне оставить свою работу в строительной фирме и заняться исключительно птичьими клетками.

— Знаешь, Джед, по-моему, ты копаешься в мелочах; все эти незначительные примеры не касаются самого главного в наших отношениях.

— Многие из моих знакомых вообще не подозревают о птичьих клетках.

— Это неудивительно. Ты ведь не слишком общителен.

— Вот, еще одна претензия. Оказывается, я необщительный.

— Впрочем, как ни странно, с моими родителями ты довольно быстро поладил.

— Вот видишь. Но возможно, потому, что это было связано с тобой.

Эми резко остановилась и заглянула ему в глаза:

— Скажи, почему ты так терпеливо отвечал на все их вопросы? Ведь ты не любишь рассказывать о своей работе или о семье.

— Потому что они твои родители. К тому же я их гость. И в конце концов потому, что я сплю с их Он вывел ее из густой тени окружающих деревьев, и они оказались на песчаном пляже залитой ярким лунным светом бухты. Несколько минут он стоял молча, потом медленно произнес:

— Это чисто женские переживания.

— Ив чем же они выражаются?

— Мужчине не нужно в таких случаях объяснять смысл происходящего. Наклеивать ярлыки — женская привычка.

— Но если ты считаешь нас любовниками, значит, и ты тоже наклеиваешь ярлыки. — Эми спорила просто так, машинально, плохо соображая, зачем ей это нужно. К тому же место, где они находились, совсем не располагало ее к длительным спорам. Она не понимала и того, почему покорно идет следом за ним, но продолжала это бессмысленное движение. Джед крепко сжал ее руку.

— Хорошо, пусть пока будет такой ярлык, — проговорил он примирительно.

— Вряд ли этого достаточно, — ответила она, когда они спустились к пляжу и вышедшая из-за набежавшего облака луна посеребрила темные волосы Джеда. — Я ведь и теперь знаю о тебе не больше, чем в первый день нашего знакомства.

— Да, пожалуй, — задумчиво откликнулся он, будто только теперь до конца осознав сложившуюся ситуацию. — Но я помню, как, чуть больше узнав меня и решив, что я страдаю дурным пристрастием к виски, ты тут же ограничила мой рацион двумя стаканами белого вина.

— Не правда! У меня и в мыслях этого не было. Просто я сама пью только белое вино, потому и предлагала его, когда ты заходил ко мне в гости. Ты ведь не возражал, так откуда же я могла знать, что ты предпочитаешь напитки покрепче?

— Но мне и в голову не приходило возражать тебе. — Он добродушно улыбнулся. — Кроме всего прочего, ты еще постоянно намекаешь, что хорошо бы мне оставить свою работу в строительной фирме и заняться исключительно птичьими клетками.

— Знаешь, Джед, по-моему, ты копаешься в мелочах; все эти незначительные примеры не касаются самого главного в наших отношениях.

— Многие из моих знакомых вообще не подозревают о птичьих клетках.

— Это неудивительно. Ты ведь не слишком общителен.

— Вот, еще одна претензия. Оказывается, я необщительный.

— Впрочем, как ни странно, с моими родителями ты довольно быстро поладил.

— Вот видишь. Но возможно, потому, что это было связано с тобой.

Эми резко остановилась и заглянула ему в глаза:

— Скажи, почему ты так терпеливо отвечал на все их вопросы? Ведь ты не любишь рассказывать о своей работе или о семье.

— Потому что они твои родители. К тому же я их гость. И в конце концов потому, что я сплю с их дочерью. Посему они вправе полюбопытствовать кое о чем.

— Ой ли? — Она рассерженно вскинула брови. — А я, значит, такого права не имею?

— Думаю, имеешь.

— Ну спасибо! А то я уж, грешным делом, подумала, что обречена на вечные тайны. Или может, ты просто не хочешь говорить со мной?

Некоторое время они молчали. Потом Джед тихо произнес:

— А у меня ведь сложилось точно такое же впечатление о тебе. Так что давай разрешим наши сомнения.

Они посмотрели друг другу в глаза. Налетевший морской бриз слегка растрепал волосы Эми, и Джед осторожным движением поправил ей прическу, с волнением чувствуя шелк ее волос в своей ладони.

— Ты был женат? — спросила она. Он отрицательно покачал головой.

— Моя мама считает выяснение этого вопроса основным в наших отношениях, — улыбнулась Эми.

— Я был всего лишь обручен. Лет восемь назад.

— И что случилось потом?

— Ничего. Помолвка расстроилась. В то время умер мой брат и мне надо было заниматься делами.

— Наверное, чтобы легче пережить стресс, — понимающе кивнула она, хотя ей было очень интересно, почему он должен был заниматься какими-то делами и почему невеста не подождала его.

— Да, можно сказать и так.

— Ты все еще вспоминаешь ее?

— Нет. Я даже не представляю себе, какой была бы моя жизнь, если б я женился восемь лет назад.

— Но восемь лет — большой срок, — Эми сочувственно коснулась его плеча, — неужели за все это время у тебя не было других возможностей создать семью?

— Не знаю, хотел ли я этого. Все это время я просто плыл по воле волн, полностью полагаясь на судьбу. Работал, мастерил птичьи клетки, пил виски и не думал о прошлом.

— И о будущем?

— И о будущем тоже.

— Бедный Джед. — Она ласково погладила его по спине.

— Да, не думал, — обернулся он, — до последнего времени. Но сейчас я снова думаю о нем.

Он взял ее руки в свои огромные ладони и, тихонько приблизившись к ней, зарылся лицом в ее мягкие шелковистые волосы. Эми, обняв мужчину, положила голову ему на плечо.

— Так мы друзья или любовники? — тихо улыбнулась она.

— И то, и другое.

Он медленно опустился на колен»и притянул ее к себе. Нежно коснулся ее щеки, в его взгляде читалось обещание любви и ласки.

— Я поторопился в прошлый раз, — произнес Джед и стянул ее футболку через голову, — но теперь мы не будем спешить.

Эми смотрела на него, глаза ее потеплели, выражение лица смягчилось. Она смущенно теребила густые завитки на его крепкой, сильной груди.

— Несколько раз, когда ты возвращался из командировок, мне казалось, что ты хотел меня.

— И не просто хотел, — засмеялся он, — я сгорал и обугливался, а ты, похоже, жаждала только в шашки играть и слушать веселую музыку.

— Но ведь мы были друзьями!

— А разве ты не надеялась, что наша дружба перерастет во что-нибудь большее?

— Пожалуй, да, — созналась она, чувствуя его прикосновения к своей взволнованно вздымавшейся груди. — Но я не могла разобраться в наших отношениях.

— А я давал тебе время привыкнуть. Его руки, скользнув по бедрам Эми, устремились к застежке джинсов. Он наклонился и поцеловал ее упругую высокую грудь.

— Ах, Джед, как плохо мы знаем друг друга, — глухо вздохнула она.

— Неужто это так уж важно?

— Не знаю, — пробормотала она прерывающимся голосом, ощущая, что уже осталась без брюк.

Джед повернул ее, обхватил с обеих сторон ногами, прижался Грудью к обнаженной спине девушки и быстро сбросил с нее все оставшееся белье. Эми блаженно запрокинула голову, когда он стал нежно поглаживать ее ноги. Их тела соприкасались, и она с волнением чувствовала его силу и мощь.

— Тебе хорошо? — шепотом спросил он, целуя плечи Эми и играя завитками волос внизу ее живота.

Она задрожала от страсти и, прикрыв глаза, склонила голову ему на плечо. Девушка как бы вбирала в себя все его тепло и нежность; ее тело снова и снова жаждало его горячих прикосновений. И вдруг она вскрикнула, словно от ожога, когда его пальцы проникли в сокровенную глубину между ее ног и стали чертить таинственные жаркие узоры. Она судорожно впилась ногтями в его ноги, оставив на них тонкие розовые полумесяцы.

— О, Джед, как хорошо! — невольно вырвалось у нее в полузабытьи. Ей и в голову не приходило, что она сможет так отвечать мужчине.

— Мне тоже, — отозвался он. И еще быстрее заработал рукой в такт ее дыханию, а когда она затрепетала и стала биться в его руках, еще крепче прижался к ней. — Ближе! Я хочу тебя!

Жарко дыша, Эми повернулась к нему лицом и увлекла за собой на сухой мягкий песок. Он улыбнулся, когда она неловко расположилась сверху, сжал ногами с обеих сторон, и Эми оказалась пойманной в ловушку.

— Ты, видимо, гордишься тем, что заставил меня так быстро тебе ответить, — заговорила она.

— А кто бы не радовался этому? Ты ведь такая удивительная! Такая разгоряченная, трепещущая, нежная. Я просто в восторге!

— О коварный соблазнитель! — Эми расстегнула «молнию»у него на брюках и стала их медленно спускать. — Ничего, сейчас затрепещешь и ты!

— Мне кажется, я сейчас взорвусь.

— Это будет великим, поистине вулканическим извержением. Как в прошлый раз. Интересно, ты всегда такой?

И она сняла с него брюки, а заодно и плавки. И нащупала то, что хотела, .

— Когда я привыкну к тебе, я всегда буду такой, — ответил он, удерживая ее наверху и озорно блеснув глазами в серебряном лунном свете. Еще мгновение, и Эми с Джедом слились в порыве страсти.

— Тебе не больно? — спрашивал он.

— Нет, нет, — шептала она в ответ.

— Я буду с тобой столько, сколько ты захочешь.

Эми упиралась руками в его плечи и, чувствуя в себе его разгоряченную плоть, двигалась медленно, не торопясь.

— Ты знаешь, как помучить мужчину, — отозвался он. — Ты тоже всегда собираешься быть такой?

— Но ведь мне обещана уйма времени, — игриво ответила она, чувствуя, как душа ее постепенно наполняется восторгом.

— Когда я говорил об этом, я вовсе не имел в виду целую неделю. Иди ко мне! Дай я поцелую тебя, прежде чем потеряю сознание.

Он выгнулся и глубоко вошел в нее;; вскрикнув, она упала ему на грудь. Отдаваясь жесткому, пьянящему ритму, глубоко впилась ногтями в плечи Джеда. И понеслась… Это напоминало скачку на диком степном жеребце. Жарко, сильно, страстно. Казалось, время остановилось, и не было больше ни прошлого, ни будущего. Только это блаженное обжигающее мгновение! Джед неожиданно вскрикнул — так же, как и она, громко, освобожденно. Наконец все стихло, и короткая сладкая волна наслаждения затопила их с головой.

Они словно плыли в густом серебряном свете луны; и нежный бриз тихо ласкал их тела. Теплая тропическая ночь низко склонялась над ними ветвями прибрежных деревьев. Джед вдруг осторожно вымолвил:

— Я ответил сегодня на все твои вопросы. Теперь твоя очередь.

— О чем же ты хочешь спросить? — отозвалась Эми.

— О Лепейдже. Что случилось с ним в ту ночь?

Глава 6

Он почувствовал, как Эми напряглась. Настроение ее, видимо, изменилось, и, когда она ответила, голос ее уже звучал с повседневной настороженностью:

— Зачем тебе это?

— Просто хочу знать, как погиб Лепейдж. Он досадливо заворочался на сухом пляжном песке; слежавшиеся песчинки больно впились в спину.

Да, любить друг друга на пляже — занятие не из самых приятных.

— К тому же я сгораю от любопытства, — добавил он, — ты ведь рассказала мне о своей бессоннице, что длится вот уже восемь месяцев. А поскольку я не так наивен, как твой отец, то думаю, что причина ее кроется отнюдь не в твоих фантастических романах, а именно в гибели Лепейджа. И потом, мне непонятно, почему, если он не был твоим любовником, ты так долго не можешь прийти в себя после его смерти? Так что вопросов у меня предостаточно.

Он нежно погладил ее по голове, перебирая спутанные волосы, пока она, упершись ему в грудь, пристально изучала его лицо, вся бледная в серебристом свете луны.

— Но откровенничать о мужчинах больше подходит для беседы с подружкой, — откликнулась Эми, и ему показалось, что она хочет уйти от ответа. Нет, нельзя позволить ей улизнуть, и лучше всего в этом случае говорить напрямик.

— Ты была любовницей Лепейджа? — спросил он и увидел, как она растерялась и опешила. Ее отрицательное покачивание головой вовсе не соответствовало тому, что таилось в ее непроницаемом взгляде.

— Я ведь уже говорила, — резко отозвалась она.

— Зачем же тогда ты поднялась сегодня среди ночи, чтобы прийти на это место? Ведь именно здесь, как я понимаю, и произошел этот несчастный случай. Где-то здесь и вход в ту самую подводную пещеру, о которой ты мне рассказывала.

— Давай не будем об этом. Он иронически улыбнулся и сел на песок, выпустив ее из объятий;

— Ты, как героиня своих романов, горазда разыгрывать из себя властную подводную леди. Вот только не хватает величественной пышной мантии из мокрой морской капусты. Но может быть, ты все-таки откроешь, что же случилось той ночью?

— В последнее время ты слишком интересуешься моей жизнью, — растерянно произнесла она. — За предыдущие три месяца ты ни разу не поинтересовался ни моим прошлым, ни моими друзьями.

— Все течет, все изменяется.

— То есть?

— Ну во-первых, мы стали спать вместе. А во-вторых, и этого одного уже вполне достаточно.

Он посмотрел на нее с вызовом, но она никак не отреагировала Он почувствовал, что она хочет уклониться, уйти в сторону, и обнял ее, удерживая в своих руках и словно приглашая продолжить начатый разговор.

— Но Лепейдж все равно уже ничего не изменит в наших отношениях, — тихо запротестовала она.

— Тем более, ничто не мешает тебе о нем поведать.

— О Боже! Как ты упрям!

— Инженеры все большие упрямцы. Упорство и настойчивость — профессиональные качества этих людей. Ведь они должны заставить работать созданную ими вещь.

Он подумал, что, должно быть, Эми и дальше будет сопротивляться, и потому решил поднажать.

— Но я рассказала все, что могла. Он был моим другом, любил подводный спорт.

— А вы много плавали, пока он гостил у вас?

— Да, конечно, — кивнула она. — Я показывала ему самые красивые подводные пейзажи, он приходил от них в восторг. Между нами же ровным счетом ничего не было. И нет никаких тайн в том, что произошло той ночью. Просто ему не стоило нырять в пещеру одному.

— Я не так глуп, как тебе кажется. Я же вижу, что это далеко не все.

Эми дернулась и выскользнула из его объятий.

Джед не успел ее остановить.

— Было что-то или не было, нет смысла так отчаянно спорить перед сном, — бросила она, натягивая футболку.

— Так, значит, что-то все-таки было?

— Угадай.

— Вы спали вместе? — вновь спросил он, наблюдая за тем, как она одевается.

— Он хотел этого, даже обвинял меня в том, что я обещаю больше, чем даю на самом деле. Что дразню его и мучаю. А я отвечала, что, если для него это так мучительно, он волен уехать обратно в Сан-Диего. Он вспылил и, видимо, пошел охладиться в пещеру.

— Среди ночи, тайком от хозяев, — саркастически прокомментировал Джед и увидел, как вздрогнула Эми.

— Но это было как раз после того, как мы повздорили, — ответила она, надевая джинсы. — Именно среди ночи. И если бы мы не повздорили, быть может, он не стал бы нырять. Это-то меня и беспокоит.

Джед не верил ни одному ее слову, но подумал, что у него еще будет время выяснить правду. На сегодня, пожалуй, и так достаточно. Впрочем, поднявшись на ноги, он не удержался и спросил:

— Ты говорила, что Вход в пещеры скрывали даже от местных жителей; откуда же тогда Лепейдж узнал о нем?

Эми ощутила легкий озноб. Некоторое время она молчала в замешательстве, но потом дрожащим голосом произнесла:

— Это я показала ему.

Джед почувствовал, что больше говорить об этом не стоит, и сменил тему разговора, небрежно пошутив:

— Ох, у меня такое чувство, словно меня в наждак завернули.

— То-то же, — облегченно вздохнула Эми. — Это тебе за то, что разыгрывал из себя джентльмена.

— Ничего, — ответил он, отряхиваясь, — за удовольствие надо платить. А вот тебя что заставило гулять в такое позднее время?

Он подошел к ней и обнял ее за плечи.

— Никак не могла заснуть и подумала, что прогулка пойдет мне на пользу.

— Хочу заметить, это место выглядит не слишком привлекательно для прогулок.

— Ты прав. Здесь погиб Боб. Именно здесь находится вход в подводную пещеру. Эти пещеры тянутся пот и вдоль всего острова. Но никто не прошел их до конца. Отец не хочет, чтобы кто-нибудь рисковал.

— Вероятно, он не желает брать на себя ответственность за те несчастные случаи, которые при этом, конечно же, неизбежны. И смерть Лепейджа доказывает его правоту.

— В этих пещерах всякое может случиться, — согласно кивнула Эми. — . — Там вполне можно заблудиться и не найти дороги назад.

— Веселенькая ситуация, — улыбнулся Джед. — Придется отращивать жабры.

— Ты же говорил, что тоже занимался подводным спортом?

— 0, совсем немного. Мне это не понравилось.

— Да, — задумчиво произнесла она. — Ужасная смерть. Удушающая темная ловушка.

И Джед вспомнил содержание ее романа. Интересно, откуда в ней этот панический страх захлопнувшейся подводной западни. Ведь Лепейдж погиб при входе в пещеру, не успев проникнуть внутрь. Пожалуй, сейчас не стоит расспрашивать ее, она и так достаточно сказала. Надо дать ей передышку.

— Джед, — прервала она его раздумья, — а я и не знала, что у тебя был брат.

— Я никогда тебе о нем не рассказывал.

— Странно, я знаю тебя вот уже три месяца, а мы ни разу не заговорили об этом.

— Все эти три месяца мы оба очень осторожничали.

— Да, пожалуй, — согласилась Эми. Но теперь стена, разделявшая их, похоже, стала постепенно исчезать. Что-то изменилось с той ночи, когда она привезла его больного из аэропорта. Но что, она не понимала. К тому же осталась какая-то тревога, неуверенность. Своим дружелюбием она старалась защититься от нею, избежать какого-то эмоционального риска, хотя еще тогда чувствовала, что долго это, длиться не может. Барьер должен был рухнуть, и вот теперь наконец это случилось. Его не стало с тех самых пор, как Джед привел ее в спальню. И сегодня ей уже казалось, что он имеет право задавать вопросы. А Лепейдж этого права не имел. Она вздрогнула, вспомнив его настойчивость. Но чем-то они определенно похожи, Джед и Лепейдж. Похожи обстоятельства знакомства с обоими, похожим было и то, что в обоих случаях она собиралась на Орлеан. Опять же их молчание и нежелание отвечать на вопросы… Оба немного умели нырять, и оба расспрашивали о пещере. И она уступила в этом обоим. Но только один из них сумел добиться близости с ней, и, как ни странно, она была благодарна ему за это.

Эми зашла в свою спальню и посмотрела в окно. Над пальмами стояла все та же большая серебряная луна. И те же мысли не давали ей покоя. В конце концов, все это может быть лишь совпадением. Джед и Лепейдж вряд ли знали друг друга, да и не так уж много общего между ними. В Калиф-Бей она переехала сама, никого не предупреждая об этом, а Джед жил там уже давно. Так что в любом случае это не могло быть подстроено. К тому же никто не знал о том, что случилось в том проклятом октябре. Джед же всегда был настоящим другом, а теперь стал гораздо больше чем друг. И если в нем чувствовалась какая-то таинственность, то, вероятно, совсем другая, нежели в Лепейдже. Но факт остается фактом: она опять вернулась на Орлеан и опять с мужчиной, который задает много вопросов.

Когда на следующее утро Эми осторожно входила в теплую морскую воду, ей пришло в голову, что лучше вообще не соглашаться сегодня плавать вместе с Джедом. У нее как-то неприятно сосало под ложечкой, и нырять в таком состоянии ей совсем не хотелось. Впрочем, чуть позже она решила, что сразу же вынырнет на поверхность, если боль усилится.

Ее окатило набежавшей волной, и через мгновение они с Джедом погрузились в прозрачную голубую воду. И Эми очутилась в другом мире, знакомом ей с самого детства. Тяжесть акваланга уже не давила ей на плечи, она легко и свободно скользила в светлой, чуть зеленоватой толще океанской воды. Джед плыл рядом. Это был ее мир, и девушка с радостью открывала спутнику сказочное царство своих подводных владений. Грациозно изгибаясь, словно легендарная русалка, она направилась к темнеющему вдали подводному рифу, закрывающему вход в бухту. Джед лениво перебирал ластами, но не отставал от нее. Она же беспокойно поглядывала на его больную ногу: когда они переодевались на берегу, ей случайно открылся широкий длинный шрам на его бедре, и теперь девушка волновалась, не случилось бы чего под водой. Правда, плавал он хорошо. Сразу было видно, что он весьма опытный аквалангист, и Эми не знала, радоваться этому или печалиться.

Коралловый риф разом открылся их взгляду, подобно светлому подводному саду. Пробивающийся сверху солнечный свет насыщал теплым туманным сиянием зеленовато-голубую воду, радужные изгибы цветных кораллов, поблескивающие длинные иглы круглых морских ежей и пеструю окраску суетящихся рыб. Широкая песчаная лощина разделяла вздымающиеся по обеим сторонам коралловые курганы, подобно красочной тихой долине между скалистыми горными хребтами. Эми протянула руку вперед, указывая на длинную красноглазую рыбу, спрятавшуюся в тени рифа, и Джед в ответ выразительно пожал плечами, как бы сожалея, что нельзя увидеть ее с золотистой корочкой на фыркающей маслом раскаленной сковородке. Он пожалел, что не захватил с собой то большое подводное ружье с, длинными зазубренными гарпунами, которое сразу же бросилось ему в глаза, как только Дуглас-Слейтор распахнул перед ним двери в кладовую подводного снаряжения.

— Я скверный охотник, — сказал он тогда Дугласу. — Мне проще съездить в деревню и купить себе рыбы на обед, чем гоняться за ней по всему подводному лесу.

И Эми видела, как он отвернулся от этой соблазнительной рыбы и стал рассеянно наблюдать за изящным полетом маленькой рыбы-бабочки. Она же тихо радовалась, что ему не слишком близки треволнения настоящего охотника. Ведь как было хорошо просто любоваться кипучим морским миром и его удивительными обитателями! Лепейдж же, наоборот, слишком любил подводную охоту. И она тотчас с удовольствием отметила это новое отличие, обнаружившееся между ними. Недоверие к Джеду постепенно проходило, и лишь ее собственное напряженное состояние еще мешало ей целиком отдаться искреннему восхищению пестрым подводным царством. Ей пришлось даже уговаривать себя перед погружением, что ей не будет страшно. Не будет никакого ужаса ночных пещер и замысловатых коварных лабиринтов, (будет лишь голубоватая, пронизанная солнцем морская вода да солнечный день над поверхностью океана, всегда можно всплыть и вдохнуть свежий теплый воздух. Здесь ее не должны преследовать кошмары. И все же она волновалась, дыхание было частым, и неровным, нервы совсем расходились.

Джед непринужденно двигался в светлом коралловом лесу. Он словно бы наслаждался этим невесомым свободным скольжением, и маленькие пузырьки воздуха наперегонки бежали от его дыхательной трубки к поверхности отдыхающего океана. Он зажег фонарик, углубился в исследование тугих изгибов широкого кораллового рифа и вдруг обернулся и подозвал к себе Эми. Когда она приблизилась, он с улыбкой показал ей черную голову хитрого морского угря в узенькой коралловой трубке: тот притаился в глубине, поджидая неосторожную жертву. Эми, улыбнувшись, кивнула в ответ. Джед развел руками, показывая, что хочет внимательнее осмотреть весь риф, а потом пригласил ее исследовать подводную скалу, что замыкала эту спокойную бухту с одной стороны. Но Эми пугали темные гроты и глубокие полости вздымающейся в отдалении скалы, и она долго колебалась, прежде чем ответить ему согласием. Когда-то и она с любопытством изучала ее тенистые навесы, но сегодня они как будто угрожающе хмурились.

Джед, не дождавшись ответа, уже двинулся вперед, и она последовала за ним, недоумевая, впрочем, как так получилось, что уже не она показывает ему окрестности, а он ей. Но не заниматься же сейчас самоанализом! Оставалось только молча плыть рядом. И все же захваченное им лидерство не устраивало ее, не в ее правилах было упускать из рук инициативу. Пусть такое самоуправство было вполне в духе Джеда, но на этот раз она не позволит ему одержать верх. И Эми, сильнее заработав ногами, обогнала его и поплыла впереди. Он же отнесся к этому совершенно спокойно, с легкостью признав за ней право быть гидом. Когда же она замедлила движение, давая возможность полюбоваться открывавшимися вокруг пейзажами, он тоже с интересом стал посматривать до сторонам.

Эми остановилась, чтобы перевести дух, Джед же спустился к песчаному дну, заинтересовавшись кораллами необычной формы. Ее учащенное дыхание требовало слишком много кислорода, и сознание, что запасов воздуха хватит ненадолго, еще увеличивало ее беспокойство. Надо было взять себя в руки, и она стала с любопытством наблюдать за тонкой лимонной рыбкой-хирургом, хлопотавшей в зеленых зарослях. Впрочем, сегодняшняя ее нервная рассеянность была не столь опасна, поскольку она была не одна. Организм не хотел работать нормально, но это в общем-то и неудивительно, учитывая то стрессовое состояние, в котором она находилась. Главное, что было кому помочь если что. Снизу поднимался Джед. Не хотелось бы, чтобы он заметил ее волнение. Бегущие один за другим пузырьки воздуха явно выдают ее. И Эми, быстро развернувшись, поплыла по направлению к отвесной стене — пусть отвлечется на что-нибудь более любопытное, чем бегущие пузырьки воздуха. Через несколько минут она достигла глубокой скальной выемки, куда, много веков назад, жарко клокоча, стекала жидкая огненная лава. Теперь же полутораметровый вход в пещеру порос густыми зелеными водорослями, в которых сновали юркие разноцветные рыбы.

Джед приблизился, и Эми кивнула на вход. Он, заглянув ей в глаза, жестом спросил, не хочет ли она всплыть на поверхность. Она же, рассердившись, быстро поплыла вперед. В конце-то концов она и сама может справиться со своими нервами и не нуждается ни в чьем навязчивом внимании. Разгоряченная, она влетела внутрь маленькой пещеры. Темнота туго охватила ее, и она резко развернулась лицом к выходу, чтобы увидеть залитую солнечным светом спокойную океанскую бухту. Джед двинулся за ней, медленно мигая фонариком. Она знала, что он беспокоится: слишком нервной и непредсказуемой она была последнее время, — и потому, успокаивая себя, повторяла в уме, что ведь на самом деле это совсем не пещеры, а так — небольшая полость в скале, всего несколько метров в длину, из которой в любой момент можно всплыть на поверхность. И нет никаких глаз в этой темноте, кроме крошечных бусинок любопытной рыбы-попугая. Но спокойствие так и не приходило. Картины старых ночных кошмаров вставали перед ее мысленным взором. Казалось, подводная ниша становится уже и начинает давить на нее, в не хватает воздуха, не хватает света. Дыхание учащалось и учащалось. Это было уже слишком: она не волновалась так даже в ту страшную ночь! Эми С раздражением наблюдала, как Джед с любопытством; осматривает каменные своды. Да, он с избытком наделен всеми необходимыми для ныряльщика качествами: терпением, вниманием, спокойствием. Она раньше тоже была такой и никогда не волновалась под водой, а теперь вдруг все круто изменилось.

Эми замерла, не шевеля ни руками, ни ногами. И мягкое подводное течение медленно понесло ее к стене грота. Все, что она сейчас могла, — это просто наблюдать. Она видела, как Джед, увеличив яркость фонаря, рассматривает колючих морских ежей, ползающих по каменному полу. Луч света, словно в фантастическом тумане, тихо странствуя по темному узкому пространству, вдруг выхватывает из мрака черный сноп длинных игл. Эми не могла оторвать от него глаз, она видела только этот странствующий во мраке луч… Вдруг нога ее коснулась поверхности скалы, девушка вздрогнула и, отчаянно метнувшись в сторону, быстро поплыла вдоль шероховатых коралловых наростов. Задела коленом острый выступ коралла, и вода неожиданно окрасилась красным. Этого ей только не хватало! Боли не чувствовалось, правда, стоит ей только выйти из воды… Она разозлилась, все, чего ей теперь хотелось, — это всплыть на поверхность. Слишком велико напряжение, слишком трудно дышать. И еще эта кровь! Надо немедленно всплывать, пока она окончательно не сошла с ума!

Джед попытался было задержать ее, успокаивая, но она не обращала на него внимания. Тогда он крепко схватил ее за лодыжку. Досадливо поморщившись, она попыталась освободиться, но он не отпускал. Он, конечно же, прав, она знала это. Опасно было всплывать слишком быстро, это всегда кончается плохо. К тому же она и так истратила чересчур много кислорода, так энергично стремясь к выходу из грота. И если продолжать в том же духе, ей скоро нечем будет дышать. Она когда-то читала, что большинство несчастных случаев происходит именно на глубине не более четырнадцати метров. Так что надо срочно взять себя в руки. Да и чего она, собственно говоря, так запаниковала? Подумаешь, слегка порезала ногу. Разве это причина для страхов? Правда, она волнуется с самого начала погружения, но это тоже не повод для истерики.

Джед приблизился к ней вплотную и укоряюще покачал головой. Он все еще не выпускал ее. Чувствовалось, он знает, что делает. Именно он был теперь хозяином положения, и Эми не знала — смеяться ей или плакать. Ведь вода с детства была ее вторым домом, ее стихией, а сегодня она вела себя как ребенок да еще выставила себя в таком свете перед человеком, который, видимо, никогда не теряет самообладания. Элементарный стыд заставил ее взять себя в руки: она задышала спокойнее, ровнее, перестала метаться и уже уверенно кивнула Джеду. А потом они медленно стали подниматься на поверхность.

Это было, как потом решила Эми, самым долгим ее погружением, хотя оно и длилось всего несколько минут. Джед осторожно поддерживал ее, а чуть позже, когда нежные волны уже тихо ласкали ее спину, а над головой сияло огромное тропическое солнце, они молча плыли к золотистому песчаному пляжу вдалеке. Джед, выйдя на берег, широко расставив ноги, с укором посмотрел на нее.

— Что с тобой? — испытующе спросил он. — С чего это вдруг ты так разнервничалась?

Досадно, что он так бесцеремонно вторгается В ее мир. И Эми, и без того уже раздраженная своим глупым поведением под водой, рассердилась не на шутку.

— Ты сам вел себя как неандерталец, — зло ответила она. — Из-за тебя я порезала ногу. Я просто хотела всплыть. А ты набросился на меня, как дикий морской хищник. Ты всегда такой агрессивный или только сегодня слегка перегрелся на солнце? И вообще, когда ныряют вместе, то оказывают друг другу дружеское внимание. Слышишь, именно дружеское, а не ведут себя по-командирски. Не хватало мне еще начальников под водой!

— Что ты кричишь? Ты нервничала уже с самого начала, я совсем не виноват в твоих злоключениях. И вела ты себя так, будто ныряла впервые в жизни. А хвалилась накануне, что ныряешь с самого детства. И родители тебе поддакивали Что же с тобой вдруг случилось?

— Ничего, — упрямо мотнула она головой. Джед шагнул ей навстречу и кивнул на измеритель запаса воздуха.

— Смотри, ты израсходовала в два раза больше кислорода, чем положено, и даже не предупредила меня об этом в пещере. А уж об этом-то ты могла бы догадаться! Или по-твоему, я опять не прав?

— Не волнуйся, я больше не заставлю тебя нырять вместе со мной, если тебе это так уж противно, — бросила она, снимая водолазный костюм. — Поищи себе другого партнера или вообще побеспокойся о билете на самолет обратно в Штаты. И не стой, пожалуйста, у меня над душой. Если тебе не нравится, как я плаваю под водой, это еще не повод читать мне нотации.

— Я все же хочу знать, что произошло. — Джед крепко сжал ей плечо. — Почему ты потеряла контроль над собой?

— Ничего я не теряла! Тебе просто показалось. Ты с чего-то взял, что лучше разбираешься в подводном плавании, чем я, и тебе захотелось поопекать меня. Думаешь, женщины не в состоянии самостоятельно принимать решения?!

— Как ты разошлась сегодня! Скажи, а на Лепейджа ты тоже кричала?

Эми окончательно вышла из себя и, широко размахнувшись, влепила Джеду звонкую пощечину. От неожиданности он онемел и с горестным недоумением посмотрел на нее. А ей просто хотелось плакать от досады; ведь она только что дала ему понять, насколько сегодня не в состоянии держать себя в руках. Она отвернулась, словно собираясь уйти, но не двинулась с места. Джед же по-прежнему молчал. Она подняла на него глаза и виновато произнесла:

— Пожалуйста, не надо вспоминать о Лепейдже.

— Хорошо, — неопределенно произнес он, словно откладывая этот разговор на потом.

— Тебе, наверное, уже надоел этот тропический рай с его шумными прелестями? Уже, поди, ждешь не дождешься, когда можно будет вернуться в Калифорнию?

— Ты хочешь, чтобы я улетел?

— Может, так будет лучше для тебя, — нерешительно произнесла она. — Ведь тебе не нравится нырять со мной, а это единственное спасение от скуки на Орлеане.

— Ну нет, так легко ты от меня не отделаешься, — улыбнулся он.

И она с недоумением посмотрела на него. Ругаться больше не хотелось, а что ответить, она не знала. Ей хотелось, чтобы Джед остался, но внутренний голос убеждал ее, что, если он уедет, ей будет безопаснее. С другой стороны, он тогда докажет, что был для нее всего лишь случайным приятелем, этаким другом на время отпуска, из любопытства сопровождавшим ее на Орлеан и праздно интересовавшимся ее прошлым. Если же он останется, то, значит, все совсем не так.

— Как твоя нога? — Джед рассматривал маленькую ранку на колене.

— Царапина.

— Да, из-за этого паниковать не стоило, — согласился он.

— А я и не паниковала, — ответила она, запихивая в сумку водолазное снаряжение.

— Я хотел сказать — волноваться, — спохватился Джед, снимая подводный костюм. — Вернемся домой, займемся твоей ногой. Надеюсь, в ранку не попала инфекция. Ну что ж, в чем-то, вероятно, виноват сегодня и я; так что будем считать, что мне досталось поделом.

— Перестань, — досадливо поморщилась Эми.

— Ты о чем?

— Не ерничай.

— Извини, это я так, чтобы успокоиться. Мне ведь не каждый день дают пощечину. Тебе-то, конечно, легче стало, а мне, боюсь, наоборот.

Эми промолчала. Собрав свои вещи, она направилась к стоящему на берегу джипу. Это отец настоял, чтобы они поехали на машине. Через пару минут к ней присоединился Джед. Опустившись на место водителя, он бросил на заднее сиденье сумку и включил зажигание. Эми удивленно взглянула на него:

— А как же твоя нога? Не болит?

— Нога-то не болит, — сказал он, нажимая на газ. Всю дорогу они молчали. Маленькая ранка Эми поджила и больше не кровоточила. Девушка безмятежно покачивалась на мягком автомобильном сиденье.

На пороге дома их встретил Слейтор. Он помахал им рукой, спросил, как они провели время. Коротко бросив на ходу что-то незначащее, Эми проскользнула в дом, приведя отца в полное недоумение. Тот вопросительно посмотрел на Джеда:

— Моя дочь чем-то расстроена?

— Она сердится на меня.

— Но тебя, похоже, это не слишком беспокоит?

— Да, я думаю, что это признак явного прогресса в наших отношениях.

Он с улыбкой собрал брошенные в машине вещи и не спеша прошел в дом.

Глава 7

А на закате Джед, развалившись в шезлонге, медленно потягивал из бокала белое вино. Он предпочел бы предложенное хозяином виски, но подумал, что его умеренность в спиртном, возможно, станет первым шагом к примирению с Эми. Потому и пил вино, с наслаждением предаваясь этому приятному занятию. Джеду хотелось, чтобы она, проходя с матерью на кухню, снисходительно обратила свое внимание на его покладистость. Ведь с тех пор, как они вернулись с моря, она и трех слов ему не сказала, и он жаждал рассеять эти внезапные тучи.

— Не сомневаюсь, что ты любишь рыбный гриль, — сказал ему Слейтор, принимаясь за раздувание углей в шашлычнице. — Один местный рыболов хвастался сегодня своим богатым уловом, и я купил у него пару фунтов на ужин.

— Может быть, обмоем что-нибудь этим белым вином? — иронично спросил Джед, кивнув на свой бокал.

— Да, ты, по-видимому, не на шутку привязался к ней, — улыбнулся в ответ Слейтор.

— Я только теперь начал осознавать, насколько это справедливо, — отозвался Джед, не отводя глаз от бокала. — Но ее вспыльчивость была большой для меня неожиданностью. Раньше такого не случалось.

И тут же подумал о том, что нечто подобное можно было предвидеть. Слишком много в ней намешано огня и страсти. Странно только то, что за все три месяца их знакомства он лишь первый раз столкнулся с ее вспыльчивостью. Видимо, она здорово осторожничала последнее время. Впрочем, так же, как и он.

Слейтор засмеялся и взял в руки бокал виски:

— Рано или поздно это все равно бы произошло. Эми трудно рассердить, но если уж она разозлилась, то жди настоящую бурю. И не так уж важна истинная причина, например, сегодняшнего поведения.

— Да ничего и не случилось. Просто я поправил ее глупую выходку под водой. Думаю, она больше досадует на саму себя.

— Наверное, ты прав, — кивнул в ответ Слейтор. — Ее вообще воспитывали довольно мягко: самую маленькую в семье баловали все без исключения, и выросла она другой, нежели братья и сестра. Казалось, она ничем особенно не интересовалась, в то время как Хад, Дарен и Сильвия прекрасно знали, чего хотят добиться на этом свете, уже в двенадцать-тринадцать лет. А Эми определилась только в последнее время. Ее бросало из одной крайности в другую, и ничто не предвещало ее литературного успеха.

Джед вдруг припомнил главную героиню «Таящегося дьявола», плывущую в холодном мраке подводных пещер куда-то в неведомое и ужасное, что ожидало ее в конце пути. Сегодняшний испуг Эми и страх героини ее романа тесно переплелись в его сознании, поражая своим парадоксальным сходством.

— Вероятно, ее книга стала для вас с Глорией совершеннейшей неожиданностью.

— Естественно. Я всегда лучше понимал других детей, чем Эми. Порою мы с Глорией даже шутили, что нам подменили ребенка в раннем детстве, как в старых европейских сказках. Но одно я знаю наверняка.

— Что же? — Джед с любопытством взглянул на Слейтора.

— А то, что она весьма постоянна в своих привязанностях. И не раздумывая схватится с самим дьяволом из-за любимого! Другие дети станут хандрить: Хад затеет переговоры. Дарен заключит соглашение с искусной подковыркой, Сильвия очарует предмет страсти…

— А Эми?

— А ты как думаешь? — хитро прищурился Слейтор.

— Думаю, загрызет насмерть! А если серьезно, — Джед на секунду задумался, — она, вероятно, будет искать единственно правильный выход из сложившейся ситуации и либо осуществит все на деле, либо погибнет при первой же попытке.

— Да, — кивнул Слейтор, — это похоже на Эми.

Но Джед мог бы поклясться, что эту черту характера она унаследовала именно от Дугласа. Чутье никогда не подводило Глейза, и теперь, исподтишка наблюдая за стариком, он отчетливо улавливал проявление тех характерных особенностей, которыми тот щедро поделился с дочерью.

В доме вдруг зазвонил телефон. Джед, обернувшись, увидел, что Эми выбежала из кухни и, даже не взглянув в его сторону, подняла телефонную трубку.

— Алло! — весело проговорила она и улыбнулась, узнав голос сестры.

— Ах вот ты где, — затрещала в ответ Сильвия. — А я-то названиваю в Калиф-Бей! Представляешь, целых два дня! И уже начала гадать, не похитил ли тебя некий прекрасный юноша.

— Прекрасные юноши не каждый день встречаются, дорогая сестренка, — отозвалась Эми, опускаясь на мягкое сиденье стоявшего рядом стула. — Ведь даже все просто симпатичные давно и безнадежно женаты. А как твои дела?

— О, я хочу сообщить родителям чудесную новость. — В голосе Сильвии прозвучали гордые нотки женского самодовольства.

— И о чем же?

— Я беременна!

— Беременна?! — Эми от неожиданности подскочила на стуле. — Не может быть!

Она так громко кричала в телефонную трубку, что привлекла всеобщее внимание. В дверях появилась удивленная Глория, с веранды прибежал возбужденный отец, и даже Джед смотрел на нее каким-то странным взглядом. Эми, прикрыв ладонью трубку, бросила:

— Сильвия беременна.

— Это мы уже слышали, — спокойно ответила Глория. — Спроси лучше, как это случилось, — Слушай, Сильвия, — сказала Эми, — ведь ты же гинеколог. Как же ты могла так ошибиться? Что произошло?

— А кто сказал, что это ошибка? — искренне удивилась сестра.

— То есть? — недоумевала Эми. — Я ничего не понимаю!

— Я жду ребенка и выхожу замуж. Что тут непонятного? Проще некуда.

— И за кого же ты выходишь?

— Его зовут Крег Ларсен. Статный, красивый мужчина, делает головокружительную карьеру. К тому же из очень хорошей семьи. Думаю, родители будут довольны.

— Он что, тоже руководит какой-нибудь фирмой? — торопилась выспросить как можно больше Эми, опасаясь, что мать отнимет трубку.

— Ну да! Ортопедической. Похоже, мама уже стоит рядом.

— Как ты догадалась? — удивилась Эми, с сожалением вздыхая. — Ну, в общем, поздравляю тебя. И жду не дождусь встречи с тобой.

Не успела она закончить, как трубку параллельного телефона взял отец. Эми вышла на веранду подышать свежим воздухом и успокоиться и чуть не налетела на Джеда.

— Это моя сестра, — пояснила Эми.

— Я понял.

— Она выходит замуж.

— Да, и ждет ребенка.

— Надо же, — против воли улыбнулась она, — как Сильвия похожа на мать! Тоже больше всего на свете любит аккуратность и организованность. Да и беременность эта, я думаю, совсем не случайна. Вероятно, она не хотела выходить замуж за Ларсена, не проверив его способности к воспроизводству.

— Кажется, для твоих родителей все произошло довольно неожиданно, — заметил Джед.

— Ничего. Сильвия знает, как с ними разговаривать. Она обладает уникальной способностью находить общий язык со всеми. В результате этих телефонных переговоров отец с матерью будут весьма довольны. Вот увидишь.

И она оказалась права. Глория с Дугласом выглядели чрезвычайно обрадованными, решили даже, что просто обязаны познакомиться с этим замечательным доктором Ларсеном перед отъездом в Европу. И Глория уже переменила планы в связи с этим знаменательным событием. За обеденным столом, передавая Эми по ее просьбе салатную ложечку, она объявила:

— Думаю, мы покинем остров завтра, а не на следующей неделе, как хотели раньше. Должны же мы с Дугласом хоть немного погостить у Сильвии И познакомиться с ее женихом. Надеюсь, мы даже застанем свадьбу, которая, к слову, обещает быть не шумной.

Эми была смущена. Она опасалась, что и ей придется уехать с Орлеана, а этого ей вовсе не хотелось. Еще не разгаданы все загадки, еще многое томит и мучает по ночам. И если сейчас она не разрешит тяжелых сомнений, то бог знает когда еще ей удастся приехать на остров. Впрочем, ее размышления очень кстати были прерваны словами отца:

— Послушайте, почему бы вам с Джедом не задержаться на Орлеане подольше? Дом в вашем полном распоряжении. Гостите столько, сколько захотите. Эми вопросительно посмотрела на Джеда. Он молча уставился на нее, не говоря ни слова.

— По-моему, прекрасная идея, — откликнулся он наконец. — Такая жизнь мне весьма по нраву. Ты как, Эми?

Да, надо остаться. Она знала это. И не было особой необходимости избавляться от Джеда. Хотя он и мучает ее расспросами, но без него скорее всего будет еще хуже. Ведь он уже знает о ее ночных кошмарах, и каким-то загадочным образом его присутствие входило в возможное решение тяготившей ее проблемы.

— Да, — тихо отозвалась она, — я согласна, пожалуй, это и впрямь хорошая мысль.

— Вот и прекрасно! — воскликнула Глория. — Всегда спокойнее, когда кто-нибудь остается дома. Не люблю слишком надолго оставлять его.

Ее слова заставили Эми углубиться в изучение рыбы на своей тарелке. Мать явно заботилась о ее благополучии. Ведь в свое время, когда отец был руководителем фирмы, дом большую часть года пустовал, и это ничуть не беспокоило Глорию.

— Прекрасно, — никак не могла угомониться мать, — у нас будет еще один внук. А лучше внучка. Ведь у Хада и Дарена тоже мальчики. Ну и порадовала нас Сильвия: и ребенок, и свадьба!.. Дай Бог, чтобы она не ошиблась в выборе.

— Сильвия всегда знает, что делает, — произнес Слейтор. — Уже в пять лет она была очень самостоятельным ребенком. И этот талант она унаследовала от тебя, дорогая.

Эми все столь же сосредоточенно занималась своей рыбой. Нет, никакой надежды не было, что и она когда-нибудь постигнет секреты этого искусства. Да, она пошла не в мать, это ясно как дважды два. Она подняла глаза и встретилась со взглядом Джеда. Его оценивающий, изучающий взгляд иногда сильно раздражал ее. Казалось, он порой читает ее мысли. Но и Эми способна угадывать, о чем он думает. Так уже не раз бывало. И всегда в таких случаях она будто замирала перед высоким барьером, который ей необходимо преодолеть. По ту сторону барьера клубилась тьма, и острозубая ирония сторожила все подходы к ней.

Спустя несколько часов, стоя на пороге своей спальни, Эми осторожно прислушивалась к домашней тишине и спокойному шелесту пальм за окном. Родители уже два часа как спали в своей комнате, Джед, пожелав спокойной ночи, тоже ушел спать. Бодрствовала сейчас одна лишь Эми. Пора бы уже привыкнуть, подумала она. Вероятно, это не последнее ее ночное бдение.

Тихо ступая босыми ногами по теплому полу, она шагнула на темную веранду. Легкий ночной ветерок нежно тронул складки ее длинной ночной рубашки, обвивая ноги кружевами. Светлая, удобная, эта сорочка была по вкусу Эми, ее будто специально кроили для теплых тропических ночей. И даже если бы ее увидел Джед, у него не было бы причин обвинять ее в том, что она нарочно его соблазняет.

Эми двинулась к дверям его комнаты, на мгновение замерла, вглядываясь в глухую ночную темноту. Струящийся сверху лунный свет осыпал серебряными кружевами ее стройную гибкую фигурку. Она поклялась себе, что не будет будить Джеда, если он крепко спит.

— У тебя опять проблемы со сном? — раздался вдруг его голос, Он поднялся с кровати и подошел к ней.

— Я хочу с тобой поговорить, — ответила она тихо.

— О том, что мы будем делать после отъезда родителей?

— ; Нет, — покачала головой Эми. — О том, что сегодня случилось.

— Ах, об этом. — Он удовлетворенно вздохнул и шагнул на веранду.

— Видишь ли, мне очень важно выговориться…

— Да, конечно. Но говори, пожалуйста, потише, а то разбудишь родителей. — Он некоторое время помолчал, а потом добавил:

— Иди ко мне.

Она пододвинулась к нему, и он мягко переспросил:

— Так что же ты хотела сказать мне?

— Что я жалею о случившемся, — глубоко вздохнула она. — Я вела себя как последняя дура. Совсем потеряла контроль над собой. И ты был прав, что так обошелся со мной. Надеюсь, теперь это недоразумение улажено.

— Мне кажется, ты хотела сказать мне что-то еще.

— Что? Неужели моих извинений недостаточно?

— Но почему все случилось именно так, осталось для меня загадкой. Ведь, как говорят, ты хорошо ныряешь. Так что же тебя испугало?

— Последний раз я ныряла несколько месяцев назад и, видимо, потеряла форму, — попыталась объяснить она. — В следующий раз все будет в порядке.

— Ты так думаешь? — Джед насмешливо посмотрел на нее.

— Вот увидишь. Я далеко не всегда бываю столь уж глупа, можешь мне поверить.

— Ну хорошо, хорошо, — рассеянно махнул он рукой, как бы досадуя на ее горячность и желая избежать в будущем этой неуместной настырности. — Посмотрим. Остается только надеяться, что подобное больше не повторится.

— Если ты боишься нырять со мной, — развела руками Эми, — скажи сразу, и я навсегда избавлю тебя от своей тягостной компании. Никто не собирается заставлять тебя силой. И в Калифорнию можешь вернуться, как только пожелаешь. Да вот хотя бы завтра с моими родителями.

— Опять ты стараешься отделаться от меня! Чем я так уж тебе не угодил?

Эми обидели эти несправедливые слова, и она на мгновение даже глаза прикрыла, стараясь справиться с подступившим волнением.

— Не правда! Я не хочу, чтобы ты уезжал, — с тихой нежностью произнесла она и вдруг почувствовала теплое прикосновение его рук. Приоткрыв глаза, она совсем рядом с собой увидела Джеда.

— Слава Богу, — прошептал он. — Разлучившись с тобой, я бы умер с тоски. И ты была бы виновата в этом. Ты слишком дорога мне.

— Почему?

— А ты угадай, — шепнул он и, ласково обнял девушку.

Эми всплеснула руками и нечаянно коснулась еще не зажившей раны на его плече. И сразу же услышала слабый сдавленный вздох.

— Больно? — испуганно вздрогнула она.

— Ничего, ничего, — пробормотал он, все крепче сжимая ее в своих объятиях. Но она нутром чуяла, что дела обстоят вовсе не так хорошо, как бы ему хотелось.

— Пойдем — надо осмотреть твою рану.

— Эми, оставь, пожалуйста.

— Нет, ни в коем случае, — возразила она и, взяв его за руку, потянула за собой. Он терпеливо двинулся за ней следом. Вспыхнул яркий свет в ванной, и Эми увидела красную опухоль на его руке.

— Здесь, на острове, есть клиника, — озабоченно сказала она. — Завтра, после того как мы отвезем родителей в аэропорт, нужно будет непременно туда заехать.

— Не нужно. Само заживет.

— Не валяй дурака, — нахмурилась она. — Это займет всего пару минут и ничуть тебя не обеспокоит. Почему ты сразу не сказал мне, что у тебя болит рука?

— Потому что она совсем не болит.

— А чего же тогда так покраснела? Когда это началось?

— Сегодня вечером, — досадливо произнес Джед. — К утру все заживет. И если ты уже закончила разыгрывать из себя медсестру, то давай вернемся к нашему разговору.

Но Эми не обратила на его слова никакого внимания.

— Не надо было плавать тебе сегодня днем, — вздохнула она.

— Вот уж плавание здесь вовсе ни при чем! Конечно, приятно, что ты так внимательна ко мне, но не стоит понапрасну суетиться.

— А я и не суечусь.

— Да-да, конечно, — улыбнулся он. — Видимо, не ты занимаешься суетой, а суета занимается тобой. Что, впрочем, одно и то же. Смешно даже.

— Значит, смешно?! Значит, вот как ты ко мне Относишься? Нашел для себя забаву и потешаешься в душе.

Она высвободилась из его рук и отступила в сторону.

— Эми, не горячись! Ты говоришь не о том. Давай-ка вернемся к нашему разговору.

— Не хочу. Ты испортил мне настроение.

— Ну конечно, ты расстроилась, перенервничала, и у тебя разболелась голова.

—  — Ничего подобного! Просто я хочу спать. А поскольку в последнее время меня мучает бессонница, надо воспользоваться этой уникальной возможностью. Так что, извини, я иду спать.

И она поспешила к дверям прежде, чем он успел ее остановить.

— Эми!

Она остановилась и вопросительно взглянула на него;

— Ты что-то хочешь мне сказать?

— О твоей сестре…

— О Сильвии? И что же?

Он подошел к ней и с легким смущением заглянул ей в глаза:

— Знаешь, рассказ о ее беременности заставил меня подумать о том, что мы ведь не предохранялись… И, надо признаться, меня это несколько беспокоит.

— Как раз вовремя, — с усмешкой заметила она.

— Извини, — виновато проговорил он, — конечно, надо было подумать об этом раньше. Но целых три месяца мы были только друзьями, все произошло так неожиданно. Мне было просто не до того в то мгновение.

— Не беспокойся, — улыбнулась она. — Около месяца назад я консультировалась об этом с доктором Малленом и добросовестно следую всем его рекомендациям. Так что тебе не о чем волноваться.

— Месяц назад?! — удивленно воскликнул Джед. — Но ведь тогда между нами еще ничего не было!

— Неужто? — шутливо откликнулась она. — Ты, видимо, считаешь меня совершеннейшей дурой, которая не понимает, что рано или поздно может произойти между мужчиной и женщиной.

— И несмотря на это, ты не хотела проявлять инициативу?

— Похоже, никто из нас не решался сделать первый шаг, не так ли? — колко возразила она и повернулась по направлению к двери.

— Подожди. — Он догнал ее и схватил за руку. Так что же, выходит, ты думаешь, что я буду никуда не годным отцом?

Он и сам не понимал, почему задал этот странный вопрос, но было уже поздно сдавать назад. К его удивлению, Эми не стала иронизировать, а, повернувшись к нему, тихо произнесла:

— Я думаю, ты будешь прекрасным отцом, Джед. Он не знал, что и сказать ей на это. Слова как-то беспомощно застревали в горле. И пока он раздумывал, она вышла из комнаты.

Глядя в ночную темноту, он думал о преследующей человека чертовщине. Оказывается, она досаждает не только Эми.

На следующий день Эми с восхищением наблюдала, как быстро под руководством матери упаковываются нужные для путешествия вещи. Этот дар Глории не переставал ее удивлять. Отец же, похоже, воспринимал происходящее совершенно спокойно. Долгие годы совместной жизни приучили его воспринимать подобные чудеса как нечто само собой разумеющееся. Вот и сейчас он весело обсуждал с Джедом транспортные проблемы.

— Ты, конечно, можешь ездить по острову и на той развалюхе, что я арендовал у Мак-Креди, но лучше, если ты все же воспользуешься моим джипом. А когда соберетесь уезжать, просто оставь джип у того же самого Мак-Креди, он позаботится о нем до нашего возвращения.

Джед согласно кивал ему в ответ, расставляя на заднем сиденье чемоданы:

— Что ж, это разумно.

— Я рад, что Эми решила остаться, — сказал Слейтор, оглянувшись на дом, где Глория с дочерью собирали последние вещи. — Ей необходимо немного отдохнуть.

— И тебя не шокирует то, что я останусь с ней? — как бы между прочим обронил Джед, приподнимая с земли чемодан.

— Да, меня это устраивает, — ответил тот, оценивающе взглянув на Джеда. — Думаю, ты сумеешь позаботиться о моей дочери.

— Ты прав: я действительно смогу позаботиться о ней, — откликнулся Джед, и Слейтор удовлетворенно кивнул.

Когда маленький местный самолетик, оторвавшись от земли, взял курс на Гонолулу, Эми с Джедом долго махали ему вслед, пока он наконец не скрылся за горизонтом.

— Ну вот, — решительно заявила Эми, — теперь мы поедем в местную клинику. Тем более что это совсем рядом.

Она заме! ила, как нахмурился Джед, но не хотела в чем-либо уступать ему.

— Возражения не принимаются, — строго добавила она. — Поскольку твоя рука явно нуждается в медицинской помощи.

— Рука в полном, порядке, — недовольно отозвался он.

— Нет, не в порядке: шрам все еще красный и опухоль не спала. Пусть-ка во всем этом разберется специалист. А доктор Стин — специалист прекрасный. Он практикует на острове вот уже пятнадцать лет.

— Нисколько не сомневаюсь в его компетентности. Я не уверен лишь в том, нужно ли вообще показывать ему руку.

Джед резко нажал на газ, и джип, дернувшись, внезапно рванулся с места.

— И все равно не стоит пренебрегать осмотром, — настаивала Эми. — В тропической воде обитает множество крайне вредных микроорганизмов.

— Даже на прошлой неделе ты не пилила меня так упорно, — насмешливо сказал он.

— Но раньше я был? тебе всего лишь другом, — лукаво заметила она. — А у друзей не так уж много прав.

— Ну конечно! Только любовникам позволительно терзать друг друга столько, сколько заблагорассудится.

— А как же? Ведь у любовников есть право применять силу, подобно тебе вчера утром, — саркастически произнесла она. — И, как я погляжу, ты полностью присвоил это право себе. К тому же, если бы тебе так уж досаждало мое занудство, ты не приехал бы на этот остров заниматься со мной любовью в Малознакомом месте.

— Железная логика!

— Лучше следи за дорогой. Кстати, не забудь показать Стину и свою больную ногу.

Через сорок минут Эми сидела в мягком кресле в приемной доктора Стина и листала цветные иллюстрированные журналы, в беспорядке наваленные на низеньком деревянном столике. Ей почему-то стало не по себе, она привстала и подошла к окну. Непонятно, почему так долго? Может быть, все же попала инфекция? С тех пор как медсестра Лени двадцать минут назад ушла с работы, Эми отчетливо слышала за дверью оживленные мужские голоса. Но в приемную никто не выходил. Она уже подумывала, не заглянуть ли ей пока в небольшой бакалейный магазинчик на другой стороне улицы, чтобы прикупить продукты к обеду, когда дверь кабинета наконец отворилась и навстречу ей вышел доктор Стин, полноватый лысый человек лет шестидесяти, от которого всегда тянуло дурным табаком. Из-за его плеча выглядывал Джед — он торопливо застегивал пуговицы своей рубашки.

— Ах, Эми, как я рад вновь видеть тебя! — воскликнул доктор, расплываясь в улыбке. — Как летит время! Я слышал, твои старики улетели в Европу?

— Да, — кивнула она, — но вначале они заедут к сестре, а потом уже отправятся в Европу. А вы как поживаете, дорогой доктор?

— Нормально. На нашем старом острове не так уж часто происходят перемены. Именно об этом я и мечтал, поселившись здесь пятнадцать лет назад. На мой взгляд, уж очень быстро все крутится в так называемом большом мире. И хорошо, что есть на свете такие уютные уголки, как наш прекрасный маленький остров, где человек может скрыться от несносного шума и суеты. Слава Богу, что я попал сюда. Люди моей профессии нужны всегда, и без дела я не останусь.

Эми с улыбкой выслушала этот длинный монолог и наконец спросила:

—  — А как рука Джеда?

— Ничего серьезного. Эти горе-доктора забыли снять один шов, вот он и нагноился. Через пару дней гной все равно бы вышел наружу, так что беспокоиться особенно нечего. Впрочем, швы до сих пор остаются серьезной медицинской проблемой. Ну а если ты всерьез беспокоишься о здоровье Джеда, то убеди его пореже иметь дело с остро отточенными ножами и заряженными пистолетами. Пуля попала в бедро крайне неудачно. Чуть-чуть повыше… и он вполне бы мог петь партию звонкоголосого детского сопрано в церковном хоре!

Немой вопрос застыл в глазах Эми, когда из кабинета доктора вышел Джед. До него донеслись последние слова Стина, и он испытующе глянул на девушку. Но ее взгляд уже ничего не выражал, и она, беззаботно помахивая журналом, сосредоточенно смотрела в приоткрытое окно.

Доктор Стин обернулся и похлопал по плечу своего пациента, а затем, дружелюбно кивнув, сказал:

— Пару дней постарайся не бередить рану, и, я уверен, все заживет. Дня через два можно и нырять.

Джед согласно склонил голову и опять посмотрел на Эми.

— Спасибо, Стин. Я все понял, — сказал он.

— Хорошо, хорошо, — ответил тот и обернулся в сторону Эми. — Ну, дорогая моя, до свидания. Да, между прочим, говорят, ты стала великой писательницей?

— Не такой уж великой. Скорее, совсем крохотной.

— А отец очень тебя хвалил, — улыбнулся доктор. — Он гордится тобой. Наконец-то его душа успокоится после стольких лет тревога за судьбу дочери. Похоже, твое нынешнее занятие его вполне устраивает.

— До свидания, доктор, — вежливо попрощалась Эми.

— Вези своего приятеля домой и дай ему хорошенько выпить. Ничто так благотворно не действует на самочувствие больных, как хорошая доза виски. Не правда ли, Джед?

— Замечательный совет, — отозвался тот, все еще наблюдая за Эми.

Еще раз поблагодарив Стина, она повернулась к двери.

— Пойдем, Джед, — позвала она. — Будем считать, что доктор совершенно прав и тебе просто необходимо выпить.

На крыльце дома их опалило жарким послеобеденным зноем. Эми сошла на землю и повернула направо; через несколько шагов Джед догнал ее.

— Куда мы направляемся? — спросил он.

— Сейчас купим тебе бутылочку виски, как советовал доктор. И не пугайся, на этот раз я не буду тебя потчевать одним лишь белым вином.

Она торопливо шла вниз по тротуару мимо вереницы замерших в жаркой истоме маленьких приземистых магазинчиков, отвечая на радостные приветствия прохожих. Следом за ней мрачно вышагивал Джед. И вот наконец Эми оказалась перед ветхим, полуразвалившимся зданием старого кабачка. Залитая солнцем широкая терраса выходила одной своей стороной прямо на приморскую набережную. Горячий тропический день давно перевалил за половину, и в небольшом уютном зальчике старой пивной уже собирались ее вечерние завсегдатаи. Некоторые из них дружелюбно кивали Эми, она же решительно пробиралась к стойке. Когда они наконец уселись рядом, Джед снова испытующе вгляделся ей в лицо. Он молчал, и казалось, повисшая между ними тишина сухо потрескивает короткими электрическими разрядами. Через некоторое время он все же недовольно произнес:

— У Стина слишком длинный язык. Эми, как бы в задумчивой рассеянности, изучала мокрые рыбацкие лодки, что ленивыми морскими тюленями растянулись на песчаном берегу.

— Может быть, оно и к лучшему: я теперь знаю, что ты не инженер. Я ведь интересовалась твоей работой только для того, чтобы хоть о чем-то разговаривать с тобой. Я совсем не хотела проявлять излишнее любопытство.

— А теперь?

— Теперь я чувствую себя так, как, должно быть, чувствует себя обманутая жена, когда обнаруживает у мужа венерическую болезнь и нет больше возможности притворяться, что она не знает о другой женщине. Так на кого же ты работаешь, Джед? На правительство? На мафию? Или ты вольный разбойник в стиле Робин Гуда?

Глава 8

— Я всегда думал, что будет лучше, если ты не узнаешь о моей настоящей работе, — глухо произнес Джед и бросил взгляд на набережную.

— Не лучше, а проще для тебя, — возразила, она.

— Ты ведь все равно не интересовалась.

— Может быть, просто не хотела знать.

— Зачем же ты спрашиваешь об этом сейчас? — удивился он.

— Я уже объяснила, что после слов доктора Стина так или иначе невозможно обойти эту тему. Хорошо, что еще в Калифорнии я не зашла к доктору Маллену, он ведь тоже наверняка посоветовал бы держать тебя подальше от ножа и пистолета.

Похоже, Эми начинала нервничать. Оказывается, его могли убить, а она и не узнала бы, что с ним случилось!

— Маллена устраивала моя история о дорожном приключении. Он, видимо, тоже не любит задавать лишних вопросов. А Стин, кажется, практиковал как хирург во Вьетнаме. Он сразу же все понял.

— Значит, ты хочешь, чтобы тема твоей работы так и осталась открытой?

— Да, быть может, я и не захочу обсуждать ее, — ответил он, но в голосе его чувствовалась какая-то неуверенность, словно он искал возможность оправдать свое излишнее упрямство.

Они помолчали.

— Между нами все останется по-прежнему? — вдруг спросила она.

Этот вопрос изумил Джеда. Такого поворота событий он явно не ожидал.

— В конечном счете все зависит от тебя, — глухо пробормотал он.

— Надеюсь, что ничего не изменится. Раньше ведь меня не беспокоило то, что я не знаю, где именно ты работаешь.

— Боюсь, что ты обманываешь сама себя, — слабо улыбнулся Джед. — Ты, конечно, будешь стараться не любопытствовать, и у тебя это, возможно, получится. Тем более что теперь мы — уже больше чем просто друзья. Но пока не докопаешься до истины, вряд ли ты успокоишься.

— Думаешь, ты так уж хорошо меня знаешь?

— Во всяком случае, я уже достаточно долго тебя изучаю.

Она молчала, обдумывая слова Джеда. Ведь их отношения и правда становятся все ближе и ближе с каждым днем, а он вообще очень восприимчивый человек. Но она не успела и слова сказать, как перед ними возникла гигантская фигура медведеподобного человека. Он грузно опустился на стул, и сквозь его густую лохматую бороду бледно-рыжего цвета проступила тихая, добродушная улыбка. Маленькие карие глазки лучились добротой и приветливостью, и Эми радостно улыбнулась ему.

— Эми, деточка, где же ты так долго пропадала? Я не видел тебя целую вечность, — ласково проворчала эта громадина. — Твой отец говорил мне, что ты все откладываешь и откладываешь поездку на остров.

— Да, так оно и было! — воскликнула Эми, радостно вскочила с места и тут же оказалась в теплых объятиях. — Здравствуй, Ханк! Рада тебя видеть. Как поживаешь?

— Да все по-прежнему, — простодушно усмехнулся он, отзываясь на приветствие густым рокочущим басом.

— А как Роза?

— Ну что с ней станется? Должно быть, торчит где-нибудь на кухне. Вы как, останетесь у нас дообедать? Роза будет очень рада.

И Ханк ласково похлопал девушку по спине своей широкой и мягкой ладонью.

— Ну, Эми, — добавил он, — представь меня своему другу. Я ведь слышал, что ты приехала не одна.

— Джед, познакомься, это Ханк Холидей, хозяин кабачка. Я еще не родилась на свет, когда Ханк с Розой здесь поселились. Ханк, прошу любить и жаловать — мой друг Джед.

Ханк протянул Джеду свою исполинскую лапу.

— Очень рад, очень рад, — растерянно бормотал он. — Друг Эми — и мой друг. Вы к нам надолго?

— Думаю, мы с Эми побудем на острове еще немного. Впрочем, мы еще не решили, когда уедем. Правда, Эми?

— Да, конечно, — отозвалась она.

— Главное — никуда не спешить, — произнес Ханк. — Мы с Розой именно так и порешили тридцать лет назад. И ни разу не пожалели об этом. Вот и вы не торопитесь. Осмотритесь получше, отдохните. Сейчас я принесу чего-нибудь. Надеюсь, Эми, ты не станешь заказывать ту жидкую белую водицу, которую кличешь вином? Ты уж извини, но этой гадости в моем доме не водится.

— Да, сегодня я и впрямь выпью чего-нибудь покрепче, — улыбнулась Эми.

— Вот и ладно, и хорошо. Хочешь, Роза приготовит вам чудный коктейль из ароматного сока гуавы?

— Спасибо, Ханк, непременно. — Эми вздохнула, поняв, что сегодня ей никак не избежать крепких напитков.

— А тебе, Джед? — вопросительно взглянул на него Ханк.

— Мне виски со льдом.

— Сейчас, сейчас, — широко улыбнулся хозяин. — Пойду обрадую Розу, что вы остаетесь у нас обедать.

— Спасибо, Ханк, — ответил Джед и, дождавшись, когда тот удалится, повернулся к Эми:

— Ну и на чем же мы остановились?

— Ты очень убедительно мне объяснил, что я жить не могу без вопросов. — Эми с насмешкой посмотрела ему в глаза. — Впрочем, возможно, ты и прав. Но жизнь не стоит на месте, все изменяется ежесекундно.

— Я, конечно. Предполагал нечто подобное, но рассчитывал, что это произойдет значительно позже.

— Почему же? Боялся меня? Он неуверенно пожал плечами и откинулся на спинку плетеного стула:

— Потому что не сомневался, что как только ты узнаешь правду, то не захочешь больше знаться со мной. Тебе вряд ли понравится то, как я зарабатываю на жизнь.

— Даже если мне это и де понравится, это никак не скажется на наших отношениях. И ты вполне можешь открыться мне.

Он замолчал, обдумывая сказанное ею.

— Ну хорошо. Знай, я действительно работаю на правительство как внештатный, свободный агент. Работа же в строительной компании лишь удобное прикрытие, поскольку я и правда инженер по образованию. Мне и теперь частенько приходится посещать те объекты, где необходимы инженерные знания.

— Еще они тебе необходимы для созидания птичьих клеток.

— Да, и для этого тоже, — кивнул он. Внештатный агент, в свободное время мастерящий птичьи клетки! Это что-то новенькое! И пока Эми гадала, как же ей отреагировать, улыбающийся вовсю Ханк приближался к ним с высокими бокалами в своих большущих медвежьих лапах. Теперь она припомнила, как слышала краем уха разговор двух увлеченных беседой мужчин, как они между прочим восхищались необыкновенным умением Джеда выкручиваться из любых, самых безнадежных ситуаций. К тому же у него был несомненный талант казаться таким, каким хотели бы его видеть окружающие. Ведь как ловко он втерся в доверие к ее родителям!

— Эми, — обратился к ней Ханк. — Знаешь, что я подумал? Вот было бы славно вам с Джедом сплавать к старому «Б — 25». Наши парни постоянно забавляются этим. Это тот старый бомбардировщик, который сбили во время войны в разгар атаки подводных лодок. Да ты и сама все знаешь! Ну так вот, там такая легкая, прозрачная вода, что плавать одно удовольствие. Туристы там так и кишат.

— Я непременно уговорю Эми показать мне самолет, — отозвался Джед и внимательно посмотрел на девушку.

Она же вспомнила темные, глухие пространства затонувшего самолета, которые весьма напоминали коридоры подводных пещер. И вздрогнула, ничего не ответив Ханку.

— Он затонул неподалеку от северной оконечности острова, — продолжал рассказывать тот. — В самом живописном уголке, населенном толстыми, аппетитными рыбами.

— Но я, увы, рыбак никудышный, — сказал Джед. Эми, взглянув на него, подумала, что на самом деле он, вероятно, очень неплохой охотник. Но охотится он в иных — человеческих — лесах. Он поистине ловец «человеков». Она чувствовала это с самого начала их знакомства и потому, быть может, и сблизилась так коротко. Ведь он был настоящим мужчиной, который умел хранить при себе свои тайны. И не грех этому у него поучиться.

— Сейчас к нам выйдет Роза, — продолжал между тем Ханк. — А что за чудо шкворчит у нее на плите! Просто пальчики оближешь. Это ее фирменное рыбное блюдо. Она у нас вообще прекрасная повариха. Правда, Эми?

— Да, да, конечно.

Почему-то ей сегодня было трудно подыскивать самые обыкновенные слова. И как это у Джеда получается? Впрочем, у него была уйма возможностей разыгрывать самые различные роли. А вот ей теперь приходится туговато? Эми слегка смешалась, но неожиданное появление Розы избавило ее от тягостных раздумий.

— Ах, Эми, малышка, неужто это ты? Как твои дела? Давно ли на острове? Как хорошо, что ты вернулась! И, я вижу, не одна. Надеюсь, твой новый друг будет лучше прежнего. Тот мне что-то не очень нравился. А этот хорош! Что за плечи! А руки! Почти такие же огромные, как у моего Ханка. Люблю больших, крепких мужчин. Это хорошая примета!

Восклицания сыпались одно за другим.

— Примета чего? — поинтересовалась Эми, привстав со своего стула, чтобы поприветствовать Розу. — Роза и сама была женщиной далеко не маленькой. Полная, крупная фигура, широкое улыбающееся лицо и глубокие, как морские лагуны, голубые глаза. С тех пор как Эми видела ее последний раз, в волосах женщины прибавилось седины, но в остальном она ничуть не изменилась и даже казалась посвежевшей и раздобревшей. Она всегда появлялась в зале кабачка в светлом ситцевом платье и широком белом фартуке на груди, на голове же ее красовались яркие тропические цветы. И сегодня она не изменила своей старой привычке. Всплеснув руками, она недоуменно уставилась на Эми:

— Как это чего? А то ты меня не понимаешь? Крупный мужчина велик во всех частях своего тела. Тебе вроде бы уж пора знать это. Или у вас на материке не понимают таких простых вещей? А мне-то казалось, что взаимоотношениям мужчин и женщин сейчас обучают в любой школе.

Эми слегка покраснела. Хотя ей пора бы привыкнуть к грубоватому юмору Розы. И тем не менее каждый раз эта женщина ставит ее в тупик.

— Я думала, что об этом свидетельствуют большие ноги, — попыталась отшутиться девушка.

Роза, нисколько не смущаясь, тут же нагнулась и заглянула под стол.

— Да и ноги у него ничего, — заметила она. Эми чуть не подавилась соком гуавы, но тут в разговор вмешался Ханк:

— Ладно, Роза, хватит. Ты уже совсем засмущала бедную девочку.

— Девочку? Да она давным-давно уже взрослая женщина. И незачем скрывать от нее правду жизни. — Хозяйка озорно подмигнула Джеду, с любопытством наблюдавшему за этой сценой.

— Конечно, незачем, — поддержал он. — Думаю, она и сама теперь в этом неплохо разбирается. Роза рассмеялась и забрала со стола бокал Эми:

— Пойдем-ка, деточка, на кухню. Составь компанию старой Розе, поучись, как готовить шикарный обед для такой громогласной компании. А Ханк пока развлечет Джеда.

— О, мы прекрасно проведем время, — махнул рукой Ханк в сторону возвышавшегося невдалеке бара. — Давай-ка, Джед, подсядем поближе к стойке. Я обслужу посетителей, а ты позабавишь меня разговором.

И он отправился к бару, а Роза поспешила на кухню.

— Не нравится мне все это, — сказала Эми Джеду.

— Да брось ты, — отозвался он. — Наш разговор все равно зашел в тупик. И может быть, поболтав с Розой, ты несколько успокоишься.

— Да как ты не понимаешь! — воскликнула она. — Ханк хочет тебя прощупать. И, поверь, совсем не так, как мои родители!

— Что ж, прекрасно! Я уже привыкаю сдавать эти забавные экзамены. Не беспокойся, справлюсь и с этим.

И Джед, захватив бокал с виски, направился следом за Ханком. А Эми осталась сидеть на стуле, припоминая детали разговора. Итак, Джед работает секретным агентом. Это так ее теперь занимало, что она ни о чем другом и думать не могла. Уже находясь в кухоньке у Розы, она все еще прокручивала в голове его последние слова. Связано ли его пребывание на острове с работой на правительство?

Вряд ли ФБР интересен тот случай, что произошел здесь в октябре. Это ведь всего лишь маленькая нелепая частность. Вот если бы Джед был наемником, как Лепейдж, тогда действительно стоило бы беспокоиться.

— Ага, пришла все-таки. Не напрасно я унесла твой бокал, — улыбнулась ей Роза. — Мало кто устоит перед этим коктейлем.

И она, помешивая рыбную похлебку, отпила из своего стакана.

— И впрямь чудесное изобретение. Что ты добавляешь в напиток. Роза? Так легко пьется, что, по всей видимости, я уже пьяная.

— Да, опьянение приходит чуть позже, — пояснила та, добавляя в похлебку виски, и, поставив на стол уже пустую бутылку, отпила еще немного из своего стакана. — Это мой секрет. Быть может, я его раскрою у тебя на свадьбе.

— О, тогда, видимо, придется запастись терпением, поскольку пока ни о какой свадьбе я и думать не думала, — откликнулась Эми.

— А пора бы! Ведь тебе уже не шестнадцать. И твои родители уже давно озабочены тем, что вы с сестрой никак не устроите свою судьбу.

— Ну, о Сильвии они могут теперь не беспокоиться! — усмехнулась Эми. — Она только что позвонила им и сообщила, что на следующей неделе состоится ее свадьба. Потому-то родители и улетели на континент. Хотят устроить смотрины жениху.

— Вот так Сильвия! — засмеялась Роза. — Все-то она уладит сама, прежде чем сообщит об этом. Ты на нее совсем не похожа: каждый месяц привозить на остров новых мужчин. В твои-то годы надо бы уже быть повнимательнее к тем, с кем проводишь время.

— Ты малость преувеличиваешь и сама об этом знаешь. Джед — второй, кого я привезла на остров. А тот, прежний, что был несколько месяцев назад, — так, всего лишь приятель, товарищ для совместного плавания под водой. Не стоит даже сравнивать его с Джедом.

— Я и сама вижу. Джед мне нравится гораздо больше. Но не говори мне, ради Бога, что он всего лишь твой друг. Такую опытную старуху, как я, не проведешь! Мы здесь, на острове, далеко не так глупы, как тебе кажется.

— Но я совсем не это имела в виду, — ответила Эми и с показным удовольствием втянула воздух, затем наклонилась над похлебкой, решив поменять тему:

— Как вкусно пахнет! Так, говоришь, в вашей гостинице много народу?

— Ну да, понаехали тут туристы с водолазным снаряжением. Мы теперь обслуживаем куда больше постояльцев, чем раньше. Одни уедут завтра, другие приедут на следующей неделе. Как ни странно, но они уже заранее заказывают номера в нашем отеле. Похоже, Орлеан становится популярным. Раз в неделю приходит корабль и высаживает на берег целую толпу отдыхающих. Когда-нибудь ты приедешь на остров и решишь, что попала на Гавайи, — так много здесь будет туристов!

— Вряд ли это случится в ближайшие пятьдесят лет. Орлеан ведь далеко от основных торговых путей.

И вы с Ханком, и мои родители еще долго будете наслаждаться тишиной и покоем.

— Хотелось бы верить. Суетная жизнь мне тоже не по душе, как и Ханку. Да и остальные жители острова привыкли к тишине. Только твои родители все еще спокойно существуют в двух различных мирах. Правда, я замечаю, что и им с каждым годом все меньше хочется покидать наш мирный, спокойный остров. Мы все здесь уже здорово сдружились.

Эми вдруг захотелось спросить ее о том, что давно уже наболело. Немного помешкав, не решаясь затевать этот разговор, она все-таки спросила:

— А ты помнишь, какая здесь была жизнь, когда наша семья лишь ненадолго приезжала сюда?

— Ну а как же? Конечно, помню. Ведь мы с Хан-ком открыли это заведение еще года за два до твоего рождения. А твои родители и тот парень, что был их компаньоном, всегда останавливались именно у нас.

Роза налила в стакан темного золотистого ликера и с нескрываемым удовольствием отпила из стакана. На кухне она всегда делала то, что хотела.

— А меня ты помнишь? — Эми хотелось продолжить беседу.

— Еще бы! Вы с братьями были совсем маленькими. Помню, как Глория впервые принесла тебя сюда. Ах как ты капризничала, кричала, никак не хотела успокаиваться. И тогда я капнула тебе на язык виски. Ты сразу же замолчала.

— Представляю себе!

— Прекрасное было время, — покачала головой Роза. — Мы были молоды, сильны, полны жизни. Да, быстро летит время.

— А когда умер Майкл Вайман? — вдруг спросила ее Эми.

— О, тогда все сразу же изменилось. Твои родители долго не появлялись на острове. Да и позже приезжали разве что на недельку, на две — не больше. Твой отец, похоже, был слишком занят делами компании, видимо, ему было не до того. А твоя мать, награди ее за это Господь, все свои силы отдавала детям. Но мало этого, еще и помогала в работе мужу и занималась хозяйством. Твои родители очень сдружились, а в таких условиях очень многие, наоборот, разводятся. Я иногда думаю, что случившееся пошло им на пользу.

— Правда?

— Да, конечно. Глории тогда было двадцать шесть, ну прямо как тебе сейчас. Но чувствовалось, что ей одиноко, ведь Дуглас всего себя без остатка отдавал авиакомпании. А она была еще молода и привлекательна. И тем не менее выглядела усталой и несчастной. И конечно, четыре ребенка, большое хозяйство — все это утомит кого хочешь. Ведь, как ни странно, воспитание нескольких детей любую женщину может сделать одинокой. Но когда исчез Вайман, она переменилась. Словно несчастье заставило ее собраться с силами. И, посвятив себя мужу и семье, она будто нашла свое настоящее призвание.

— А я совсем не повило Ваймана, — тихо произнесла Эми.

И тут же спохватилась, испугавшись, что ее интерес может вызвать ненужные подозрения. Пусть лучше прошлое останется в прошлом. Она знала это, но ничего не могла с собой поделать. Даже коктейль показался ей безвкусным с тех пор, как начался этот так занимавший ее разговор.

— А я, наоборот, слишком хорошо его помню, — решительно продолжила Роза. — Нервный, горячий. Просто прирожденный смутьян, да и горазд был вносить в дела беспорядок. К тому же хитер и хорош собой: он считал себя самым важным человеком в авиакомпании. А та женщина, что он привез на остров!.. За две недели они успели досадить всем жителям Орлеана.

— Какая женщина? — удивилась Эми.

— Эдакая чувственная блондинка. Что-то среднее между Мэрилин Монро и заштатной портовой куртизанкой. Твоя мать очень тогда расстроилась.

— Почему? — не сдержалась Эми, хотя подсознательно, из осторожности ей надо было отказаться от дальнейших расспросов. Но теперь уже поздно.

— Да эта нахальная девица стала заигрывать с твоим отцом! Наглости у нее было хоть отбавляй. А Вайман лишь ухмылялся, глядя на все это. — Роза повернулась к кастрюле с похлебкой:

— Похоже, все готово. Думаю, мы сначала накормим туристов, а потом спокойно поедим сами.

Эми молча кивнула и принялась собирать новые белые салфетки и только что вымытые блестящие ложки, помогая Розе. Руки ее слегка дрожали, так взволновало ее услышанное. Она не сразу успокоилась и тогда, когда они уже вышли в большой зал для посетителей. Джед все так же сидел на высоком табурете возле бара и, приподняв бокал с виски, весело болтал с Ханком. Он оглянулся на Эми, но, увлеченный беседой, вновь заговорил с хозяином. Эми хотела продолжить разговор с Розой, но та была слишком занята — разливала рыбную похлебку. Гости шумно выражали свой восторг, а она, довольно улыбаясь, расхваливала чесночный хлеб, который так подходи г к этой похлебке, и густой ароматный салат из папайи и кокоса, что она предлагала желающим. Посетители благодарили и просили добавки. И Эми неожиданно обнаружила себя в роли официантки, суетливо хлопотавшей подле. Надо сказать, такое случалось с ней а раньше, когда она заходила в гости к Розе. Та как-то тихо и незаметно втягивала ее в свои заботы, и, говоря начистоту, из Эми получалась классная официантка. Ведь, к стыду ее родителей, она имела кое-какую практику в этом деле в годы поисков своего места в жизни.

Крикливые гости наконец закончили трапезу, и Роза наполнила похлебкой большие тарелки Эми, Ханка и Джеда. Позвав помощника подежурить за стойкой бара, Ханк присоединился к друзьям. Разговор плавно переходил со штормов, бушевавших на прошлой неделе, на кулинарные достоинства той удивительной рыбы, что выловил один из здешних рыбаков в прошедший четверг. Эми говорила мало, зато Роза болтала без умолку и суетливо подливала вина в быстро опорожнявшийся бокал.

После обеда Роза с Эми отправились на кухню, а мужчины с удовольствием вернулись к бару. Пока Эми открывала горячую воду для мытья посуды. Роза налила еще стаканчик коктейля. И чем больше она пила, тем становилась разговорчивее. Она и так-то не отличалась особой молчаливостью, а тут, после нескольких бокалов вина, ее красноречию просто не было предела. Высоко держа полный стакан, она вспоминала прошлое, все-все до мельчайших подробностей.

— А что случилось с той девицей, которую привез на остров Вайман? — спросила у нее Эми, вытирая посуду.

— Твой отец оказался куда более крепким орешком, чем ей казалось, — ответила Роза, горделиво вскинув голову. — И Вайман больше не решался привозить ее на Орлеан.

— Долго ли она прожила здесь?

— Около двух недель, не больше, — сказала Роза, вынимая из бака с горячей водой вымытые тарелки и расставляя их на подносе. — Я уверена, что ее привезли на остров умышленно.

— Зачем же?

— В отношениях твоих родителей тогда не все ладилось. И Вайман нарочно привез эту девицу, чтобы совсем ухудшить их. Это было ясно даже младенцу. Но все шло не так плохо, пока Слейтор не улетел на материк и не оставил здесь Ваймана и Глорию одних. Он хотел, чтобы твоя мать подольше отдохнула От ежедневных забот.

— И что же случилось? — не унималась Эми, подливая в стакан по примеру Розы. Коктейль помогал ей расслабиться, избавиться от излишнего волнения. И действительно, теперь ей стало значительно легче, хотя вокруг все слегка поплыло, как в глазах у подвыпившего коммивояжера. Сказывался особый рецепт напитка.

— Вайман заигрывал с Глорией. Вот это новость! Эми вмиг протрезвела, но, чтобы скрыть эмоции, медленно и осторожно плеснула себе еще.

— И что же?

Роза, словно опомнившись, тяжело вздохнула и грузно опустилась на дрогнувший под ее весом стул.

— Мне, конечно, не стоило тебе говорить, — пробормотала она. — Но в конце концов ты уже не маленькая, да и у этой истории вполне благополучный конец. Ведь теперь твои родители — Просто образец для подражания. Поначалу всем бывает трудно: маленькие дети, заботы, бизнес, — кого это не утомит? Садись-ка поближе, поговорим по душам. Возьми из бара табурет.

Эми поставила бокал на стойку и вышла в зал. Мир опять покачнулся, но, пока Роза в таком благодушном настроении, надо ее хорошенько расспросить. И Эми поспешила к бару. Джеда здесь уже не было. Оглядевшись по сторонам, она нашла его играющим в покер вместе с Ханком и Другими мужчинами. Джед заглянул в карты и, заметив Эми, приветливо ей кивнул.

— Как себя чувствуешь? — крикнул он.

— Нормально, — ответила она и, подхватив стул, снова направилась на кухню.

— Джед с Ханком играют в покеры с рыбаками, — прокомментировала она происходящее в зале, усаживаясь рядом с Розой.

— Ну, значит, у нас в запасе целая ночь. Если Ханк затеял игру в покер, то это не скоро закончится. Выпьешь еще?

— Лучше бы стаканчик сока.

— Что ж, попьем сока, а потом перейдем к чему-нибудь покрепче, — согласилась Роза и потянулась за новой бутылкой.

Когда много позже на кухне появился Джед, он олицетворял собой единственное существо, которое крепко держалось на ногах в этом мутном и расплывающемся мире.

— Ну как? Выиграл? — спросила Эми, с трудом приоткрывая отяжелевшие веки.

— Есть немного, — ответил он и с улыбкой посмотрел на качающуюся перед ним возлюбленную; переведя взгляд на ее собеседницу, он широко распахнул глаза:

— Что ты с ней сделала. Роза? г — Ничего особенного, — отозвалась та. — Мы просто вспомнили добрые старые времена. Видно, она несколько переутомилась и хочет спать.

— А я думаю, что она вдребезги пьяна, — возразил Джед и, приподняв Эми, попытался поставить ее на ноги.

Она покачнулась и с глубоким вздохом прислонилась к его груди:

— Что, нам уже пора?

— Пожалуй, — усмехнулся он и, мягко придерживая за плечи, повел ее к выходу. — Спокойной ночи. Роза. Спасибо за обед, все было замечательно!

— Заходи в любое время, с Эми или без. Мы всегда тебе рады. Сегодня мы очень мило с ней пообщались. К тому же она, кажется, знает толк в вине.

Джед посмотрел на сонную взъерошенную Эми, которая прикорнула на его плече. Глаза ее были закрыты, казалось, она спала.

— Боюсь, она не столь натренирована в употреблении крепких спиртных напитков, как ты. Роза. Белое вино ей явно полезнее.

— От этого вредного пристрастия я ее когда-нибудь вылечу, вот увидишь!

— Попробуй. А о чем вы болтали весь вечер?

— О ее стариках и о Ваймане, который жил с ними в одном доме, пока однажды не исчез. Эми очень им интересовалась. Она была тогда еще ребенком и не помнит, что тогда произошло.

— Я слышал, что Вайман пропал где-то в море между Орлеаном и Гавайями.

— Говорят, — усмехнулась Роза. — Отвези ее домой, Джед. Уложи в постель, и пусть она хорошенько выспится. Утром будет как огурчик.

— Пожалуй, ты права, — бросил Джед, помогая Эми преодолеть порог. — До свидания. Роза.

Когда свежий ветерок коснулся ее лица, Эми чуть приоткрыла глаза, но не сразу поняла, где находится. Правда, через мгновение осознала, что сидит рядом с Джедом в джипе, а в окнах мелькают темные ночные пальмы и широкие листья свисающих лиан. Казалось, джип скользит по узкому коридору между двумя высокими мохнатыми стенами, и то и дело им навстречу высовываются широкие когтистые лапы больших развесистых деревьев. Ночной воздух освежил Эми, и она поискала глазами Джеда:

— Я как-то странно себя чувствую…

— Ты очаровательно пьяна.

— Не правда, — она возмущенно захлопала глазами, — я никогда не напиваюсь допьяна. А утром и вообще буду как огурчик.

— Несомненно, — улыбнулся Джед. — Утром все всегда нормализуется.

— Кстати, я не говорила тебе, что мне очень даже нравится, что ты работаешь на правительство? — произнесла она вдруг.

— Нет, не говорила. С чего бы это? Я думал, тебя это, наоборот, расстроит.

— Хорошо, что ты работаешь именно на правительство, а не на того, кто больше заплатит, — заплетающимся языком выговорила она, и дремота вновь овладела ею. Веки словно налились тяжестью, глаза закрылись, и даже уши отказывались различать звучащее вокруг. Казалось, плотная пелена опустилась на землю.

— А на кого же еще мне работать? Она попыталась пожать непослушными плечами, но вряд ли ей это удалось.

— На того, на кого, я думаю, работал Лепейдж. В моем положении лучше довериться правительственному агенту, чем какому-то наемнику. Так что этой ночью я, наверное, усну. У меня и так уже глаза слипаются. Приятных тебе снов.

И она забылась спокойным сном.

— Что ж, Эми, — вполголоса произнес Джед. — Спи, дорогая. А когда проснешься, мы еще поговорим с тобой о том, что же произошло здесь восемь месяцев назад. И будь я проклят, если не помогу избавиться от твоих мучительных кошмаров.

Глава 9

Артемуса Фицпатрика не удивляло дурное настроение Райнера. Новости и впрямь были хуже некуда.

— Так, говоришь, дочь Слейтора осталась на острове? Ты же клялся и божился, что все Слейторы уедут в Европу! А теперь радуешь меня подобными сообщениями.

Райнер метался по комнате, как разъяренный тигр в клетке. Сколько можно ждать? Нет, его терпение лопнуло. Он и так из-за пьянства своей матери потерял целых двадцать пять лет! Больше он ничего терять не хочет.

Это было вполне в духе матери — столько лет скрывать от сына правду об отце. Она, казалось, вообще была лишена родительских чувств. Более того, после смерти Ваймана присутствие сына явно тяготило ее. Она винила его в том, что никто не захотел снова на ней жениться. Кто же захочет поднимать чужого ребенка? А когда он вырос, было слишком поздно, ей было уже много лет, да и ее пристрастие к алкоголю, которое в конце концов свело ее в могилу, не слишком-то привлекало потенциальных женихов. А через год после ее смерти Райнер, открыв личный сейф матери, неожиданно узнал правду об отце. Нашел он и бумаги, рассказывающие о глубокой подводной пещере и сокрытом в глубине ее кладе в водонепроницаемой крепкой коробке. Там же лежали и ключи, что прислал в свое время Вайман с просьбой сохранить их как дубликаты тех, которые находились у него на руках. И сейчас Райнер думал, что совершил ошибку, отдав дубликаты Лепейджу. Но уж на этот раз он никому своих ключей не доверит и откроет заветную коробочку сам.

— Найден говорит, что Слейторы улетели вчера днем, — сказал Фицпатрик. — На острове осталась их дочь с тем парнем, с которым приехала. Ничего, Дан, подождем еще немного. Ведь и они когда-нибудь уедут.

Райнер взглянул на часы и ответил:

— Я уже заказал билет на десятичасовой рейс на Гавайи. Передай Вайдену и Гафри, пусть ждут меня завтра утром. А может быть, и сегодня вечером» если я управлюсь с делами.

— Это глупо. Дан, — горячился Фицпатрик. — Что мешает нам недели две подождать? Пусть уж в доме Слейторов никого не будет. Никто не будет нам мешать, и мы спокойно займемся поисками входа в эту пещеру.

— Я и так уже заждался. На месте я сам приму решение, что делать дальше. И не надо мне советовать. Лучше скажи, где найти на острове Вайдена.

— Он снял номер в маленькой гостинице с экзотическим названием, по-моему, что-то вроде «Ханк и Роза». А Гафри приедет туда завтра. Вот увидишь, они вполне надежные парни и на них можно положиться. Только хорошо бы им что-нибудь заплатить вначале, чтобы они расстарались как следует.

— Как Лепейдж?

— Дался тебе этот Лепейдж! Ну ошиблись один раз, с кем не бывает. В следующий раз будем осмотрительнее.

Артемус говорил тихим умиротворяющим тоном, словно убеждал осторожного инвестора добавить немного средств на операции будущего года.

— Но, ожидая, пока с острова не уберется дочь Слейторов со своим приятелем, не совершим ли мы еще одну ошибку? А вдруг этот парень был как-то связан с Лепейджем?

— Это каким же образом?

— А что? Где гарантия, что это не так? И кто вообще этот парень? Ведь ты сам говоришь, что он познакомился с дочкой Слейторов так же, как и Лепейдж. Забрался к ней в постель, а потом наладил отношения с семьей. Схема та же. А теперь, когда родители уехали, остался с ней один на один. Не слишком ли все гладко у него получается? Черт возьми, я не желаю больше оставаться в дураках! Так что предупреди Гафри, что мы встретимся с ним в Гонолулу и вместе полетим на Орлеан. А Вайден пусть работает отдельно. Будем делать вид, что мы не знакомы друг с другом. Для пользы дела. Понятно?

— Ты, вероятно, насмотрелся детективов по телику, Дан. В жизни все совсем не так, как в кинобоевиках.

— Не перечь мне, а делай что я говорю. И пусть Гафри с Вайденом знают, что мы будем действовать сами.

— Ладно.

— Итак, я еду. Да, вот еще что, передай Вайдену, что, если этот тип, что спит с дочкой Слейтора, захочет улизнуть с острова, пусть он его задержит.

— И как же ты себе это представляешь? — удивился Фицпатрик.

— Ну, если он профессионал, как ты говорил, то он обделает все в два счета.

Райнер бросил телефонную трубку на рычаг и некоторое время, погрузившись в мрачные раздумья, нервно покачивался с носков на пятки. Потом, очнувшись, поспешил в комнату упаковывать багаж в большую итальянскую кожаную сумку, на которой, дабы избежать недоразумения, весело сияли его высокие яркие инициалы.

А Фицпатрик, бережно поставив телефон на место, удрученно вздохнул. В конце-то концов он всего лишь посредник в этом деле, и не стоит расстраиваться по пустякам. Дело ведет Райнер, пусть он и хлопочет об успехе предприятия. И вся ответственность за провал тоже будет лежать на нем.

Эми открыла глаза и почувствовала, что впервые за все эти восемь месяцев по-настоящему выспалась. Правда, голова гудела и ломило затылок, но что поделаешь — такова цена ее крепкого сна этой ночью. Тем не менее лучше уж бессонница, чем такая головная боль. Она приподнялась на локте, чтобы выглянуть в окно, и в тот же миг в животе заурчало и забулькало. А на улице занималось чудесное солнечное утро, и море весело играло в его ясных ласковых лучах. Эми облегченно вздохнула и попыталась воспроизвести события вчерашнего вечера. Кажется, они с Розой болтали о матери и Ваймане, о какой-то девице, что он привез с собой на остров, и об отце. Но теперь все это виделось как-то смутно и путано, словно сквозь густую дымку морского тумана. А потом вроде бы появился Джед и отвез ее домой. Они о чем-то говорили с ним по дороге, но что именно она произнесла, а что привиделось ей в пьяной дремоте, вспомнить сегодня совершенно невозможно. И она досадливо поморщилась, окончательно запутавшись в своих воспоминаниях.

— Пьет ли солнышко кофе по утрам? — раздался рядом с ней тихий приветливый голос.

Оглянувшись, она увидела Джеда, стоящего в дверях комнаты с двумя чашками дымящегося кофе. Какие большие у него руки! Роза, кажется, вчера отпустила какую-то шутку по этому поводу. И Эми вдруг вся зарделась, явственно вспомнив, как именно пошутила Роза.

— Сначала в ванную, — ответила она и присела на кровати. Простыня соскользнула вниз, и Эми обнаружила, что спала совершенно голой. Она смутилась: не нужно было особого ума, чтобы понять, кто ее раздел. И, снова натянув на себя простыню, она обратилась к Джеду:

— Принеси мне, пожалуйста, халат.

— Интересно, долго ты еще будешь меня стесняться, Эми? — укоризненно произнес он и, поставив чашечки с кофе на стол, подошел к стенному шкафу. Порывшись там, он протянул ей халат и добавил:

— На дворе уже день, а ты все спишь!

— Ну и пусть, — ответила она и, накинув халат, попыталась встать на ноги, но они, казалось, не хотели ее держать. — Что это со мной?

— А это тот коварный сок гуавы, что так понравился тебе прошлым вечером.

— И вовсе это не сок гуавы, а то, что в него добавляет коварная Роза, :

— пошутила Эми, отправляясь в ванную. — Только благодаря ей я и выспалась сегодня так хорошо. Правда, с утра этот сок доставляет явно меньше удовольствия, чем вечером.

— Любой алкоголик тебе подтвердит, что овчинка выделки не стоит, — заметил Джед, наблюдая, как она, покачиваясь, проходит мимо.

— Похоже, ты большой специалист в этом деле, — откликнулась она, прежде чем закрыть за собой дверь.

— Да, несколько смелых экспериментов на своей особе позволили мне приобрести некоторый опыт в этой области, — сухо пошутил он.

И эта сухость напомнила, ей то, что произошло вчера. Сквозь щелочку в двери она наблюдала за поведением Джеда.

— А пуля в твоей ноге — тоже последствие твоих научных экспериментов?

— По-моему, изрядное количество спиртного, что ты выпила прошлым вечером, ничуть не отразилось на твоей памяти.

— Да, я помню о том, что ты работаешь агентом правительства, — подтвердила Эми, внимательно всматриваясь ему в лицо.

— И ты решила, что это лучше, чем быть наемником, — отозвался он, лукаво сощурившись.

Дверь закрылась. Теперь она вспомнила то, что сказала ему о Лепейдже. Через несколько минут, выйдя из ванной, она уже сидела-с чашечкой ароматного кофе и с наслаждением пила этот бодрящий напиток.

— Спасибо, Джед.

— Всегда рад услужить, — отозвался он. — Оденешься, спускайся вниз. Я приготовлю завтрак.

— В таком состоянии я вряд ли захочу есть.

— Ну, это мы еще посмотрим, — бросил он и, не оглядываясь, вышел из комнаты.

Опять он хочет взять над ней верх! Но сопротивляться сейчас совсем не хотелось, и она со вздохом вернулась в ванную, чтобы принять душ.

А спустя полчаса, уже сидя за столом, она вдыхала изумительный запах яичницы с гренками, приготовленной на сале. Правда, не преминула возмутиться:

— Это же сплошной холестерин!

— Нет, протеин, — возразил Джед. — Твои родители оставили нам набитый до отказа холодильник, а кладовая твоей матери и совсем уж, кажется, бездонна.

Спорить не хотелось, и Эми, взяв вилку, осторожно попробовала яичницу.

— Ну вот и хорошо, — ободрил ее Джед и, как бы между прочим, спросил:

— Кем же на самом деле был этот Лепейдж? И что же тебя так мучает по ночам?

— Мы вчера уже говорили об этом. — — — Но я хочу выяснить все до конца. Рано или поздно тебе все равно придется рассказать об этом.

— Это зачем же? — спросила она.

— Так надо.

— Только потому, что ты иногда спишь со мной? И полагаешь, сей факт оправдывает твое любопытство?

—  — Издевайся, издевайся! Все равно расскажешь, И лучше сделать это прямо сейчас.

Она насупилась. Конечно, это непременно должно было случиться, она и предвидела, и боялась подобного разговора, может, потому и набралась вчера вече, ром. И в джипе ночью была так болтлива именно оттого, что чувствовала необходимость выговориться и избавиться от этого гнетущего груза раз и навсегда. Надо решаться. К тому же очень интересно, как все это воспримет Джед. И Эми, подняв глаза на Джеда, с расстановкой произнесла:

— Это длинная история.

— Ничего, у нас целый день в запасе.

— Джед, — сказала она, вздрогнув, — ты видел когда-нибудь смерть человека?

— Ты что, видела, как погиб Лепейдж? — испытующе посмотрел на нее он.

— Хуже, — удрученно кивнула она. — Я виновата в его смерти. Поскольку, поступи я иначе…

— И потому ты мучаешься все эти, восемь месяцев? — ласково проговорил Джед.

— Да, по ночам меня преследует этот кошмар.

— Расскажи мне обо всем подробно. Нет, сначала доешь, а потом продолжим.

— Что ж, пожалуй.

Повозив вилкой по тарелке, Эми закончила завтракать и вышла вслед за Джедом на веранду. Чтобы снять неловкость первых минут, он налил себе и Эми еще кофе и, усадив ее в шезлонг, сел напротив. Эми не знала, с чего и начать, но наконец, решительно тряхнув головой, заговорила:

— Я рассказывала тебе, как познакомилась с Лепейджем за три недели до приезда на остров, но я не знала тогда, что все это было подстроено. Оказывается, он знал обо мне еще задолго до нашего знакомства. Боже, как я была глупа!

— Не отвлекайся, рассказывай по порядку, а то запутаешься.

— Мы гостили здесь, у родителей, общались как друзья, много времени проводили вместе. Но он то и дело задавал мне вопросы о подводной пещере. Я отвечала, что отец запретил кому бы то ни было нырять туда, но он настаивал, просил показать вход, ссылаясь на то, что всю жизнь увлекается подводными пещерами. И я согласилась. Он клялся мне, что не будет даже пробовать нырять туда.

— Но нарушил клятву в первую же ночь после того, как узнал, — где вход.

— Да, — кивнула Эми и нахмурилась, вспоминая случившееся. — В ту ночь меня что-то разбудило. Может, звук хлопнувшей двери, а может, просто нехорошее предчувствие, которое мучило меня весь вечер. Я вышла на веранду и увидела идущего к пляжу Боба с аквалангом. Сгорая от любопытства, я пошла за ним.

— Ну и дела, — покачал головой Джед.

— Это было, конечно, не самым лучшим решением в моей жизни, но тогда я еще не знала, чем это обернется впоследствии. Мне казалось, что раз уж я показала вход в пещеру, то обязана узнать, что же он затеял. И, уже будучи на берегу, я увидела, как он скрылся под водой. Все происходило как во сне. Эта таинственность, ночное погружение… Неужто он настолько любопытен, что решился пренебречь и запрещением хозяина, и собственной клятвой ? Я решила, что он безрассудный глупец, раз позволяет себе подобное. Но чуть позже я нашла кроки.

— Что за кроки?

— Обозначение входа в пещеру. Он сверялся с рисунком перед погружением и оставил его на берегу возле сумки. Я попыталась рассмотреть детали, осветив бумагу фонариком, который он оставил рядом. Оказалось, это подробная схема первых метров подводного туннеля. Помечены были даже глубина от поверхности моря и положение бокового коридора. Мне было непонятно, кто же еще мог так хорошо знать эту пещеру, кроме членов нашей семьи?! Сколько я себя помню, никто никогда не нырял туда.

— И ты, конечно, решила, что Лепейдж опустился туда отнюдь не из праздного любопытства.

— Ничего подобного! Я вообще ничего не понимала и потому стояла и ждала, когда он выплывет обратно. Я знала, что это должно случиться не позже чем через сорок пять минут; но он вынырнул гораздо раньше, .

— И увидел тебя? Что же ты не спряталась где-нибудь за деревьями? Почему была так неосмотрительна?

— Не всем же быть такими осмотрительными, как ты, — недовольно буркнула Эми.

— Ладно, ладно, — примирительно сказал Джед. — И что же дальше?

— Лепейдж вынырнул на поверхность и увидел, что я верчу в руках фонарик и карту. Он, впрочем, тоже был с грузом — держал перед собой какую-то небольшую водонепроницаемую коробку. Подойдя ко мне, он назвал меня дурой и сказал, что зря я сую нос не в свое дело, потом направился к своей сумке. Я остолбенела, не зная, что и подумать обо всем происходящем. Пока он снимал баллоны, я наконец решилась задать вопрос, что он собирается делать.

— А он собирался достать из сумки пистолет.

— Как ты догадался? — удивилась Эми.

— Ну, немудрено, — спокойно откликнулся Джед.

— Да, так оно и случилось. Я в отличие от тебя ни о чем не догадывалась. Он долго копался в сумке, и вдруг в руке его блеснул пистолет. Лепейдж прицелился в меня. Потом он сказал, что я зашла слишком далеко и он должен меня убрать, но лучше, чтобы все выглядело как несчастный случай, а потому он не будет стрелять, а утопит меня в заливе. Пистолет же нужен на крайний случай, если вдруг что сорвется. Тогда он просто-напросто спрячет мой труп в пещере, и никто никогда его не найдет.

Джед стиснул свою чашечку с кофе так, что, казалось, еще мгновение, и толстая обожженная керамика не выдержит и, треснув, разлетится вдребезги.

— И что же ты сделала? — нервно спросил он.

— Оставалось уповать только на Господа Бога. На что еще мне было рассчитывать? Я, слабая женщина, против вооруженного тренированного наемника! И похоже. Всевышний внял моим молитвам. Лепейджа погубила жадность: ему захотелось на месте убедиться, есть ли в коробке изумруды.

— Какие изумруды?

— Точно такой же вопрос невольно вырвался и у меня, несмотря на то что я была здорово напугана, — отозвалась Эми, откинувшись на спинку шезлонга.

— Какие изумруды? О чем ты? Что происходит? Ничего не понимаю, — судорожно говорила Эми, едва держась на ногах. Ее била крупная дрожь. В голове мутилось. Она не могла глаз отвести от направленного на нее пистолета.

Лепейдж придвинул металлическую коробку к себе.

— Русские изумруды, — пояснил он. — Ты, похоже, и знать не знаешь, что произошло здесь двадцать пять лет назад.

Эми отрицательно покачала головой. Держа ее на прицеле, он двинулся к своей сумке и достал оттуда маленький пакетик. Встряхнув его одной рукой, он вытянул из него небольшой ключ и попытался открыть принесенную им коробку, но замок не поддавался.

— Проклятие, — выругался он и бросил ключ Эми. — Лови! Открывай, да побыстрее. Не могу же я одновременно и открывать коробку, и следить за тобой?! Хоть какая-то будет польза от тебя напоследок. А то ведь я могу выстрелить и прямо сейчас. Так что давай пошевеливайся.

И он подтолкнул коробку к Эми. Она опустилась на колени и трясущимися от страха руками вставила ключ в замочную скважину. Замок заскрежетал, но не поддался. Эми попыталась еще раз, а Лепейдж тем временем болтал о том, что случилось здесь много лет назад.

— Вайман был связан с русскими агентами и хотел продать им одно из своих изобретений. Но ни деньги, ни золото его не устраивали. Что-нибудь более мелкое и дорогое — в самый раз, и он остановился на драгоценных камнях. Говорят, он сторговался с русскими на шести великолепных изумрудах.

— Кто говорит? — глухо спросила Эми, поворачивая ключ в замке.

— Не важно. Теперь мне нет до них никакого дела. Теперь эти камни мои. Я всю жизнь ждал подобной удачи!

— И что же ты собираешься с ними делать?

— Прежде всего я исчезну из поля зрения тех, кто мне заплатил. Мое частное агентство конечно, было делом прибыльным, но теперь я стану совершенно другим человеком. Что ты там так долго возишься?!

— Я стараюсь, — ответила Эми, и вдруг ее осенило, что изумруды отвлекут Лепейджа и она, быть может, сумеет освободиться.

— А ты знаешь, что это твой отец скорее всего убил Ваймана?

— Ты лжешь! — возмутилась она и, оглянувшись, посмотрела на него горящими от гнева глазами.

Лепейджу захотелось уколоть ее побольнее, и тихо посмеиваясь, он продолжил:

— Это не мои предположения.

— Чьи же? — спросила она.

— Я всего лишь копаюсь в грязном белье вашего семейства. Все это ваши домашние дела.

— Что ты имеешь в виду? — Она разошлась не на шутку, выведенная из себя его хамством. — Как ты смеешь впутывать в свои мерзкие делишки моего отца? Этого честнейшего человека!

Лепейдж, присев перед ней на корточки, заглянул ей в глаза, все еще не опуская пистолета.

— Ты знаешь, кто я? — тихо проговорил он. — Я солдат судьбы, неутомимый романтик тайных дорог; никому не служу и признаю только свои правила игры.

— Ты просто жалкий наемный агент, — бросила она в ответ и, с усилием надавив на ключ, вдруг повернула его.

— Но на этот раз я работаю только на себя, и изумруды — моя плата за риск. А твой отец, заподозрив в то давнее время, что Вайман продает секреты компании, убил его, но так и не узнал, что тот уже заполучил драгоценные камни и спрятал их в пещере, чтобы забрать, когда все стихнет. Впрочем, он так и не вернулся за ними.

—  — Почему?

— Потому что Слейтор убил его. Или ты все еще веришь в эту прелестную сказочку о морской аварии? А не слишком ли своевременно она произошла?

— Мой отец не мог убить Ваймана, — возразила Эми, не в силах прийти в себя от услышанного.

— Не мог? А вот посмотри, что я нашел там, в пещере. Это остатки от водолазного пояса и ржавые части подводного оснащения. Должно быть, это все, что осталось от Ваймана. И будь у меня время, я уверен, что нашел бы и его скелет. К тому же вряд ли он утонул сам, поскольку эти железки лежали совсем не там, где эта коробочка. Так что твой отец, вероятно, и знать не знал об изумрудах. Отделаться от Ваймана — это все, чего он хотел.

— Я не верю тебе, — сказала она и еще раз повернула в замке ключ.

— Открывай же! — потребовал Лепейдж. Эми откинула наконец тугую крышку. Содержимое коробки, несмотря на двадцать пять лет, проведенные под водой, оказалось сухим. Все ее пространство занимал большой водонепроницаемый мешок, и, судя по его размерам, в нем помещалось не только шесть изумрудов.

— Пошевеливайся! — торопил ее Лепейдж. — Надо же мне знать, что я добыл в пещере. Открой мешок!

Эми послушно засунула руку внутрь. И первое, что она достала, была стопка аккуратно перевязанных писем. Она узнала почерк матери, и ей стало дурно.

— Выбрось этот хлам, — скомандовал бандит. — Ищи дальше. Камни, мне нужны камни.

И она вновь принялась шарить в мешке. На сей раз Эми извлекла на свет другой пакет, чуть поменьше первого. А за ним совсем маленький тугой пакетик с самого дна. И сжала его в кулаке, понимая, что, как только камни окажутся у Лепейджа, он непременно убьет ее.

— Здесь больше ничего нет, — подняла на него глаза девушка.

— Не ври. — Он нагнулся и вырвал коробку у нее из рук. — Я убью этого ублюдка, если в ней не окажется камней!

— Кого ты убьешь? — спросила Эми, крепко сжимая в руке маленький пакетик и стараясь, чтобы в темноте не было заметно ее сжатого кулака.

— Это тебя не касается. Ну где же они? Они должны быть здесь!

Он так увлекся поисками изумрудов, что совсем забыл о девушке. И Эми, тихо встав на ноги, осторожно отошла к скале, замыкавшей бухту с одной стороны.

— Не это ли ты ищешь? — наконец окликнула она Лепейджа, потрясая маленьким пакетиком.

— Ах ты, маленькая дрянь! — вскинул он голову. — Отдай мне камни, или я тебя пристрелю.

— Ты так и так собирался это сделать, — отозвалась она. — А потому мне терять нечего.

И Эми, открыв пакетик, сделала вид, что хочет высыпать его содержимое в морские волны.

— Как ты думаешь, найдешь ли ты изумруды среди этих камней, если я разожму руку? — крикнула она Лепейджу. — Здесь глубоко, им есть где затеряться. Тебе понадобится несколько дней, чтобы найти хотя бы один из них.

— Отдай пакет, а не то хуже будет! Я выстрелю тебе в живот, и ты станешь умирать долго и мучительно. Утром, корчась в агонии, ты все еще будешь ползать по песку, но никто уже не спасет тебя.

— А тебе придется убраться с острова с пустыми руками. Подумай, сколько бесполезного риска и бессмысленных усилий. Так что я предлагаю договориться.

Ее рука дрожала от напряжения. Пальцы судорожно сжали маленький, спасительный для нее пакетик. Она не хотела думать о том, что случится, если Лепейдж нажмет на спусковой крючок. Здесь ее творческое воображение отказывалось работать. И она упрямо гнала от себя подступивший вплотную образ смерти.

— И что же ты хочешь мне предложить? — спросил Лепейдж, осторожно приблизившись к ней.

Она видела, как он дрожит от еле сдерживаемой ярости. Казалось, к ней, хищно оскалившись, приближался какой-то свирепый, кровожадный зверь. Еще мгновение, и он, лязгнув зубами, бросится на нее; Эми сделала еще шаг назад, с трудом удерживая равновесие на острых прибрежных камнях.

— Ты возьмешь свои изумруды, а мне оставишь письма и бумаги. А потом мы мирно разойдемся в разные стороны и оставим друг друга в покое. Я же, со своей стороны, — обещаю, что не стану поднимать шума и дам тебе возможность улететь с Орлеана. Ты ведь именно этого и добивался? Так давай на этом и остановимся.

— Очень великодушно, — усмехнулся Лепейдж и сделал еще один шаг вперед. — Ты прирожденный оратор. Может, придумаешь что-нибудь еще?

— Если ты дашь мне слово, что все так и будет, я верну тебе изумруды.

— Ну так возьми это мое слово.

— И тебе можно верить?

— Ну это уже наглость! — зло бросил он. — Мало того, что ты ставишь мне условия под дулом пистолета, ты еще и намекаешь на мою бесчестность?

Он подходил все ближе и ближе. В любое мгновение ситуация могла измениться. Эми видела хитрый огонек, блестевший в глазах Лепейджа. Медлить больше нельзя, надо на что-то решаться. И она вся напружинилась, готовясь к самому худшему.

— Ну, дрянь, отдавай пакет! Я и так жду слишком долго, — крикнул он и бросился вперед.

Эми, упруго распрямившись, прыгнула в темнеющую перед ней воду. Глубокая темнота обступила ее, но через несколько секунд глаза привыкли и девушка различила корявые скальные нагромождения на дне бухты. Теперь она уже увереннее поплыла в сторону находящейся неподалеку подводной пещеры. Если она доберется туда, то выиграет необходимое время. Вход в пещеру был затоплен не до конца, и под самым сводом осталось небольшое пространство, наполненное чистым морским воздухом. Не раз днем она заглядывала в эту глубокую подводную арку и теперь благодарила Бога, что знала все ее тайны и секреты. Сейчас она отчаянно гребла в сторону спасительного свода. Ведь Лепейдж, конечно же, прыгнул за ней следом: такого опытного пловца не испугают ночные волны. Но то, что он сразу же прыгнул за ней, давало шанс на спасение. Это значит, что он не захватил с собой фонарик и они теперь на равных. Но где же он? Она не слышала ни одного звука. Через мгновение ей не хватит воздуха, и она вынуждена будет всплыть. Руки ее вдруг нащупали шершавые стены пещеры. Что ж, она уже на месте, и через секунду решится ее судьба.

Как велико то пространство под сводом? Сколько сможет она продержаться? От ответа на эти вопросы зависела ее жизнь, но выбора у нее не было. И Эми, осторожно перебирая руками по стенам пещеры, стала подниматься наверх. Больно ударившись о каменный свод, она наконец вдохнула полной грудью. Девушка угодила в небольшую каменную полость, правда, в ней едва помещалась ее голова. В ноздри Эми ударил густой, терпкий запах прелых морских водорослей и мокрых раковин мелководных моллюсков.

Она поморщилась, попытавшись устроиться поудобнее, так, чтобы лицо не захлестывала соленая густая влага, и вдруг обнаружила, что все еще сжимает в руке мешочек с изумрудами. Подивившись этой забавной неожиданности, беглянка стала терпеливо ждать дальнейшего развития событий.

И все же ее мучило любопытство: посидев некоторое время спокойно, она выглянула из приютившей ее пещеры. На ровной поверхности моря резво прыгали маленькие лунные блики, легкий ветерок слегка колебал темные тугие волны, и они, как бы нехотя, двигались к едва различимому невдалеке берегу, но тут набежали плотные тяжелые облака, и все утонуло в мутном непроницаемом мраке. И больше никакого движения вокруг. Эми почему-то разволновалась. Где Лепейдж? Что еще придумал этот негодяй? Ей оставалось только гадать. Вернулся ли он за фонариком или все еще шарит в глубине за подводными скалами в надежде отыскать ее в этой темноте? По крайней мере никакого огонька во всем окружающем ее пространстве ни на поверхности, ни под водой она не видела. И было неясно, что же ей уготовано Лепейджем. Должно быть, он всплыл на поверхность и тоже наблюдает за бухтой из-за выступа какой-нибудь вырастающей из воды скалы.

Эми чувствовала, что набухшая одежда тянет ее вниз, — до утра она так не выдержит. Хотя это все же лучше, чем смотреть в дуло направленного на тебя пистолета. Да, но что все-таки придумал Лепейдж? Вряд ли ему захочется играть в прятки, бандиту необходимо избавиться от нее как можно быстрее, и он, конечно же, расстарается. Но время идет, а она не слышит ни единого звука. Эми решила подобраться поближе к выходу.

Двинувшись вперед, она оглянулась на мрачно черневшее позади нее убежище и подумала, что вряд ли захочет вернуться туда снова: слишком уж жутко выглядело это неприветливое место.

Плыть она старалась беззвучно, осторожно скользя между шершавыми стенами пещеры, и, еще раз ударившись напоследок о ее низкий свод, оказалась наконец в открытых водах бухты. Девушка окинула взглядом ее спокойную поверхность: ни огонька вокруг, только в скалах клубится косматая, угрюмая мгла. Где-то затаился опасный, жестокий враг, поджидает, спрятавшись за темный выступ скалы, свою неосторожную жертву. Ни одного всплеска воды поблизости, значит, он ждет, готовый в любое мгновение напасть на нее из темноты, задушить, утопить в соленых морских водах. Если, конечно, не вышел на берег, пока она плыла под водой. И Эми нырнула опять, решив доплыть до скал, возвышавшихся на другой стороне бухты, и спрятаться в их густой тени.

Она уже почти доплыла до них, как вдруг ногой коснулась чего-то скользкого. Инстинктивно пытаясь оттолкнуться, она с ужасом поняла, что это. Человеческая рука! Крик застрял в горле у Эми, и она судорожно принялась карабкаться на поднимавшиеся перед ней скалы. Выбравшись из воды, она, тяжело дыша, упала на мокрые камни и прислушалась, но все было тихо. Значит, Лепейдж был еще под водой. Она отыскала на берегу подводный фонарь и осветила накатывающие на пляж морские волны.

— Он лежал у берега и смотрел из воды прямо на меня. Глаза его были широко раскрыты. Он был мертв.

Джед привстал с шезлонга и, присев рядом с ней, обнял ее за плечи почти так же, как в ту ночь, что они провели у нее дома.

— Сам виноват, — тихо проговорил он. — Ты всего лишь спасала свою жизнь. Он же, прыгнув за тобой, разбил голову о камни. И поделом. Кто-то из вас все равно должен был умереть. И, полагаю, он получил по заслугам.

— Я и сама пытаюсь вот уже восемь месяцев убедить себя в этом. Но если бы на этом все закончилось, я, наверное, не страдала бы от ночных кошмаров, — растерянно пробормотала Эми, все еще чувствуя на своих плечах тяжесть той давнишней ужасной ночи. — К сожалению, это еще не все.

— Расскажи, — ласково сказал Джед, тихонько поглаживая руку девушки.

И она решила, что нет никаких причин скрывать от него остальное. Ведь он и так уже много знает, лучше уж рассказать все до конца.

Глава 10

— В руках у меня все еще находился пакетик с изумрудами, — продолжила Эми. — В коробке же лежали письма.

— Письма твоей матери, — уточнил Джед.

— Да, — кивнула она. — К Майклу Вайману.

Оказалось, это любовная переписка. Я читала с трудом, от волнения строчки прыгали у меня перед глазами. Не осталось никакого сомнения, что моя мать была страстно влюблена в Ваймана и даже собиралась с ним бежать. Рядом с письмами лежали еще и фотографии: мой отец разговаривал с каким-то незнакомым мне человеком. Рукой Ваймана было отмечено время и дата и написано какое-то, кажется, русское, имя.

— Похоже, Вайман собирался шантажировать твоего отца. Или хотел подставить его вместо себя, продав секреты их авиационной компании.

— Наверное, — согласилась Эми. — Тем более что и Лепейдж намекал на это. Вероятно, получив изумруды, он хотел обвинить во всем моего отца. Одного только я никак не пойму: почему в той же коробке оказались и письма моей матери?

Джед встал и несколько раз прошелся по веранде, затем, присев на перила, ответил:

— Возможно, Вайман и переписку хотел использовать для вымогательства. Но на этот раз не против твоего отца, а против матери. Ведь мы не знаем, что произошло между ними. Быть может, к тому времени она уже порвала с ним? И письма нужны были ему, чтобы заручиться ее молчанием. Интересно, что же произошло на самом деле в тот день, когда он не вернулся домой.

— Я думаю, — произнесла Эми, сурово сжав губы, — что это моя мать убила его, а тело спрятала в пещере. Отец ведь почти не плавает под водой, а только очень хороший ныряльщик отважится на подобное погружение. К тому же и Лепейдж не сомневался в том, что Майкла убили, никакой аварии на яхте не было. Ведь именно он обнаружил в пещере остатки водолазного снаряжения.

— Но ведь никто не подтвердил, что они принадлежат именно Вайману!

— Доказательств действительно нет, — покачала головой Эми, вспоминая свои сны.

— Что же могло толкнуть твою мать на убийство? — спросил Джед. — — Не знаю»— задумчиво произнесла она. — Может, ревность. Роза рассказывала мне о какой-то женщине, которую Вайман привозил с собой на остров. А быть может, наоборот, потому что Вайман стал угрожать пустить в ход письма. Но интуиция подсказывает мне, что Лепейдж был прав и единственной, кто мог убить Майкла, а затем спрятать тело в пещере, была моя мать. Ведь о пещерах, кроме членов нашей семьи, никто не знает.

— Но ведь Вайман тоже знал об этом!

— Знал… Вероятно, он узнал о них, когда они с отцом делили землю и дом, — ответила она задумчиво. — Скажи, а что может остаться от тела, пролежавшего на дне двадцать пять лет?

— Не стоит тебе предаваться подобным фантазиям, ты и так излишне впечатлительна.

— И все же, — настаивала она. — Ведь если там было тело, должно же от него что-нибудь остаться?

— Ну, самое большее, что может быть, это скелет, — небрежно бросил Джед.

И Эми подивилась его невозмутимости. Как он спокоен! А она не могла без трепета представить себе желтые кости черепа, темные провалы глазниц, в которых прячутся бледные складчатые креветки, тонкие кости рук, медленно покачивающиеся в тихих потоках воды. Ей стало жутко.

— Лепейдж же говорил, — заметила она, — что труп Ваймана находился на дне.

— Даже если он там и лежит, — пожал плечами Джед, — нам все равно не узнать, кто именно убил Майкла. Принимая в расчет принадлежавшие ему изумруды, можно предположить, что число его недоброжелателей достаточно велико. Да сами русские в конце концов могли бы подобным образом вернуть себе камни после того, как получили чертежи нужных им изобретений.

— Но ведь он спрятал изумруды на дне пещеры, — тихо возразила Эми.

— А ты проверяла, действительно ли они были в том пакетике, с которым ты прыгнула в воду?

— Да, проверяла.

— И оставила их под водой? Все шесть изумрудов?! — Он с недоумением посмотрел на девушку. — Это же целое состояние!

— Мне не хотелось больше их видеть. Они бы всю жизнь напоминали мне о произошедшем. т — М-да, — иронически промычал он. — Веский аргумент. Ну и чем же закончилась вся эта история?

— Я была в панике, не знала, что и делать. Рассказывать родителям о причинах смерти Лепейджа и об изумрудах было, конечно, нельзя. К тому же в коробке еще лежали эти таинственные фотографии и компрометирующие маму письма. Оставалось только положить все обратно в коробку и спрятать ее куда-нибудь подальше. И я решила, что лучше всего это сделать в пещере. Ведь все эти годы камушки пролежали именно там, так пусть полежат еще несколько десятилетий.

— И ты нырнула в пещеру? — Джед покачал головой. — Представляю, что было дальше!

— Ничего лучшего я придумать не могла. Мне просто хотелось поскорее отделаться от этих проклятых вещей.

— Рискуя собственной жизнью?

— Но у меня не было другого выбора, — ответила она и почувствовала, как от воспоминаний у нее перехватило дыхание.

— И что же ты сделала?

— Я надела акваланг Лепейджа и вошла в воду. До этого я никогда не ныряла в пещеры, хотя и прочла кое-какие руководства по технике погружений. Взяв катушку с намотанным на нее длинным шпагатом, я привязала один его конец к камню перед входом в туннель и поплыла вглубь, насколько хватило духу, чтобы подыскать подходящее место для коробки. А потом по шпагату вернулась обратно. Когда я выходила на берег, луч фонарика вновь осветил глаза мертвого Лепейджа. Я вздрогнула и, поскользнувшись, упала, вновь задев ногой его неживую руку. О, это было ужасно!

Эми замолчала, не в силах продолжать. Руки ее дрожали, а в горле стоял тугой ком. Джед, приблизившись, ласково обнял ее за плечи:

— Не волнуйся, ведь это не ты его убила. Но даже если бы и так, ты была вправе убить его, защищаясь.

— Но эти мучительные ночные кошмары… Почему я никак не могу от них избавиться?

— Потому что ты никому не рассказывала о событиях той ночи, и они тяготили тебя. Ведь ты очень впечатлительна — творческая личность с богатым воображением. Не тебе разбираться с подобными проблемами. К тому же тебя мучает то, что та проклятая коробка все еще находится в пещере.

— А где же ей, по-твоему, находиться? — удивилась Эми.

— Но ведь ты оставила все как, было. И если Лепейдж знал о существовании изумрудов, значит, о них знает и тот, кто послал его.

— Лепейдж же говорил, что в этот раз он работает только на самого себя.

— Откуда же он тогда, узнал о, существовании камешков?

— Ну-у, — протянула она, — я и сама все время: думаю об этом. Но даже если он и получил от кого-то эту информацию, то, видимо, совсем его не: боялся.

Быть может, он убил его перед тем, как отправиться на остров? А что, очень даже может быть.

— Как знать, как знать. В этом деле нельзя полагаться просто на предположения. Слишком запутанна и небезопасна сложившаяся ситуация.

— Да уж, — кивнула она.

— И надо достать коробку из пещеры, чтобы снять напряжение.

— Ну нет, только не это! Я и сама не полезу туда, и тебе не дам, не надейся!

Джед улыбнулся, но спорить не стал, а вместо этого притянул ее к себе и крепко сжал в своих объятиях.

—  — Поговорим об этом позже, — тихо шепнул он.

— Коробка на дне пещеры и пролежит еще долго, и никто никогда не найдет ее там, если я сама не покажу дорогу.

— Но ты сказала, что нервничала и спешила в ту ночь, а значит, не могла спрятать изумруды далеко и они лежат где-то поблизости. Так что каждый, кто захочет их раздобыть, без труда до них доберется.

— Зачем тебе эта коробка? — нервно спросила она, высвобождаясь из его объятий.

— Слишком уж запутанное дело, и, чтобы его распутать, надо вытащить коробку на свет Божий.

У Эми мелькнула мысль, что, возможно, он тоже прельстился этими изумрудами, но потом она отбросила все свои сомнения. Все равно ведь у нее нет иного выхода.

— Что с тобой? — нежно спросил он. — Ты словно насмерть перепугана.

Она попыталась сбросить с себя его руки, и он неохотно отпустил ее.

— Всему виной этот дурацкий сок гуавы, что я пила прошлой ночью, — откликнулась она. — Выболтала все свои секреты!

— Нет, это не сок гуавы, а тот ужас, что рвет твою душу на части вот уже восемь месяцев.

— А помнишь, той ночью, когда я разбудила тебя своим криком, ты сказал, что не стоит бередить душу воспоминаниями, чтобы лишний раз не делать себе больно?

— Я говорил не о воспоминаниях, а о ночных кошмарах. Ведь тебе снится совсем не то, что случилось в октябре прошлого года.

— Ты прав, — согласилась она. — Я действительно жила в постоянном напряжении, не в силах ничего забыть И во сне все снова повторялось, но совсем не так, как было на самом деле. Еще страшнее, еще тягостнее. Временами мне казалось, что я схожу с ума.

— Поэтому и надо распутать эту путаницу!

— Опять начинаешь? — Она испуганно вскинула голову.

Джед невинно пожал плечами и пристально посмотрел ей в глаза:

— Но они же преследуют тебя! И ты не успокоишься до тех пор, пока не получишь ответы на все интересующие тебя вопросы. Ты хочешь знать, кто убил Ваймана двадцать пять лет назад, кто послал за изумрудами Лепейджа и какое отношение ко всему этому имеют твои родители. При твоем богатом воображении от таких загадок и впрямь недолго сойти с ума, и потому просто необходимо во всем разобраться.

— Ты говоришь прямо как специалист по подобным запутанным делам.

— А я и есть специалист. И лучше бы тебе прояснить со мной все свои вопросы, иначе ты все равно не сможешь жить спокойно.

— Но я боюсь даже представить, как вернуться в эту жуткую пещеру.

— Я все время буду рядом. Эми задумалась и замолчала. Джед немного подождал, потом вздохнул и продолжил:

— Понимаю…

— И что же ты понимаешь? — спросила слегка раздраженная его настойчивостью Эми.

— Понимаю то, что ты опять боишься ошибиться: уж не новый ли я Лепейдж, охотник за изумрудами?

— Но тебя, по-моему, это не очень волнует.

— А зачем волноваться понапрасну? — пожал плечами Джед. — Уверен, в глубине души ты все же веришь мне. Иначе не пила бы так охотно сок гуавы прошлой ночью.

— Ты просто плохо знаешь коктейли нашей милой Розы, — улыбнулась она. — Они, словно мины замедленного действия, срабатывают не сразу.

— Зато ты прекрасно знаешь, и все же перепилась вчера до чертиков. С чего бы это?

— Наверное, увлеклась беседой с Розой. Она затронула важную для меня тему, и я не хотела ее останавливать.

— Она рассказывала о твоих родителях?

— Да, — кивнула Эми. — Сказала, что Майкл Вайман был довольно неприятный человек. Он пытался поссорить моих родителей, вначале подкладывая в постель к моему отцу свою подружку, а потом, когда это не удалось, обольщая мою мать. И в этом он преуспел, судя по найденным письмам.

— Но хорошо бы судить не только со слов Розы, но и по фактам. Ведь на деле все может быть совсем по-другому. Нужна достоверная информация.

— Не хочу я ее знать!

— Ты, конечно, можешь пренебречь отношениями твоих родителей в прошлом, но не надо забывать, что сейчас у нас под боком шесть больших изумрудов, привлекающих к себе внимание разного рода негодяев. Известно, что они не успокоились и еще напомнят о себе.

— Единственный негодяй, с которым я сталкивалась, — это Лепейдж. И он мертв.

— Но ведь кто-то сообщил ему о камнях, — настойчиво повторил Джед и вдруг спросил:

— А между мной и Лепейджем действительно есть сходство?

— Да, — слегка поколебавшись» сказала она.

— Он познакомился с тобой незадолго до твоего отъезда на остров. И ты считала его своим другом и поверяла ему свои тайны. Он добился расположения твоих родителей, нырял с тобой, расспрашивал. Короче, использовал тебя.

— Именно.

— Ив конце концов попытался тебя убить.

— Верно, — кивнула Эми.

— Когда же и я проявил излишнее любопытство, ты испугалась, что все начинается вновь, — решительно и настойчиво продолжил Джед.

— Но, когда ты сообщил, что работаешь на правительство, я перестала волноваться.

— Но я ведь мог и солгать! Я же не признавался до тех пор, пока Стин не раскрыл тебе происхождения моих ран.

— Так ты лгал мне?!

— Конечно, нет. А если предположить…

— Ну а на самом-то деле что случилось с тобой в последней командировке?

— Я ошибся. В нашем деле приходится дорого платить за ошибки. Я поверил тому, кому нельзя было верить, и все могло бы кончиться гораздо хуже. Но мне все же повезло.

— Ты мог погибнуть?! — с дрожью в голосе спросила она и тревожно взглянула на него.

— Или лишиться весьма важного органа, — усмехнулся он. — Стоило пуле попасть чуть выше, и, как выразился доктор Стин…

— Ты бы пел сопрано в церковном хоре. — Она нежно прильнула к его груди. — Страшно даже подумать об этом, но ведь могли и убить.

— Думаю, это был бы лучший вариант по сравнению с тем, о котором упомянул доктор. Я не умею петь. И, право, лучше уж умереть, чем всю оставшуюся жизнь мечтать о неосуществимой любви.

— Ты все время шутишь!

— Извини, но чувство юмора — это единственное, что может иногда скрасить создавшуюся ситуацию.

Эми положила голову ему на плечо, и он ласково обнял ее за плечи.

— Пусть так, — кротко улыбнулась она, проведя ладонью по его щеке. — Но, я думаю, мы были бы счастливы, даже если бы сбылись мрачные прогнозы доктора Стина.

Джед скептически поморщился:

— Думаешь, мы бы обошлись?..

— Но ты и без того парень хоть куда! Даже Роза отметила ловкость и размеры твоих рук.

Джед расхохотался, а Эми спрятала у него на груди свое смущенное лицо. Ей нравился его смех, с ним было так хорошо, когда он веселился! Вязкая, холодная дрожь, что охватила ее при воспоминаниях о прошлом, куда-то отступила, и душу ее захлестнуло теплое, светлое чувство покоя.

Напряжение спало, но что-то неуловимо изменилось в Джеде. Эми не могла понять что именно, но на следующий день он был задумчив, ушел в себя. Он больше не упоминал о коробке, и она была благодарна ему за это, ведь мысли о пещере действительно тяготили ее.

Утро прошло спокойно. Эми, с ногами забравшись в шезлонг и достав из кармана свой старый походный блокнот, набрасывала план своей новой главы из «Таящегося дьявола», а Джед, отыскав в кабинете Слейтора карандаши и линейки и устроившись за столиком неподалеку, чертил эскиз очередной экзотической клетки для птиц. Из-под его карандаша выходило что-то легкое, воздушное, полное светлой грации и тонкого изящества. Эми подивилась тому, как этот суровый и сильный человек создает такие хрупкие, грациозные и уютные жилища для маленьких певцов. Перед началом работы он поставил на проигрыватель Дугласа Слейтора пластинку Антонио Вивальди, и по притихшему, замершему дому полились светлые звуки его скрипичных концертов. Да, именно такая музыка только и способна помочь Джеду в его кропотливой и тонкой работе, решила Эми и хотела было пошутить о разнице их музыкальных пристрастий, но сдержалась, не желая отвлекать его от этого рождающего чудо дела.

К обеду она совсем успокоилась, разыгравшийся аппетит стал лучшим тому подтверждением. Пообедав на кухне, они вернулись на веранду, обмениваясь малозначительными забавными фразами. В состоянии Джеда не было ничего враждебного, но его рассеянная задумчивость все же беспокоила Эми. Впрочем, глупо искать глубокий смысл там, где его нет. Ведь он не вспоминал о коробке, значит, по всей видимости, принял ее точку зрения. И нет нужды волноваться.

Вечером Джед снова как-то неуловимо изменился, стал еще задумчивее. Он» предлагал ей белое вино, наливал себе виски, помогал ей чистить и варить креветки, но никакого живого разговора между ними так и не получалось. Несколько раз она хотела спросить, о чем он думает, но боялась возобновления разговоров О подводной пещере. Однако после ужина ей стало невмоготу. А вдруг его тяготит что-то совсем другое, а она и знать ничего не знает? И не понятно, чего ей ждать в дальнейшем. Тотчас разыгралось ее буйное воображение. Конечно, как она сразу не поняла: Джед обдумывает свои отношения с новой любовницей, то есть с ней! Пусть она довольно смазлива и даже, возможно, иногда мила, но в ее прошлом слишком много темных пятен: смерть ее приятеля, мрачная история с изумрудами, проблемы родителей. К тому же и сама она сумела припрятать драгоценные камни под взглядом мертвого человека столь хладнокровно, что ждать от нее чего-либо доброго явно не приходилось. Эми по опыту знала, как ожесточают мужчину драгоценные камни, и теперь не сомневалась, что Джед вполне способен оставить ее, узнав эту жуткую историю с изумрудами.

Все валилось у нее из рук, даже сюжетная линия книги не привлекала. На душе было тяжело, и она все больше и больше убеждалась, что права в своих предположениях относительно задумчивости Джеда. И наконец ей стало совсем плохо. Она извинилась и пошла спать. Он же, на мгновение оторвав глаза от эскиза, лишь едва заметно кивнул, даже не сделав попытки удержать или пойти за ней следом. Все ясно: он не хочет спать с ней после всего, что узнал. И она принялась и так и эдак прокручивать в голове эту версию, пока окончательно не вышла из себя.

Почему, собственно, он решил, что имеет право судить ее? В конце концов, она ничуть не изменилась с тех пор, когда, в очередной раз вернувшись из командировки, он остался у нее и соблазнил! Прибавилось лишь несколько фактов. Что же тогда заставило его так резко поменять свое отношение? Может, он счел ее недостаточно женственной? Решил, что она слишком жестоко поступила? А может, сам задумал достать изумруды, чтобы поживиться за ее счет? У Эми просто голова шла кругом. Он и сам далеко не ангел! Играет с пистолетами, угрюмо молчит, когда ему задают простые вопросы, совсем не думает о будущем. Она нервно тряхнула головой и направилась обратно на веранду. Дернул же ее черт влюбиться в Джеда! Да, она его любила. И наверное, уже давно. Впервые Эми осознала это, направляясь к доктору Маллену за средствами контрацепции, хотя и успокаивала тогда себя тем, что просто хочет предусмотреть всякие неожиданности. Ведь страсть Джеда была видна невооруженным глазом, а к чему это может привести, знают даже маленькие девочки. Но мысль о необходимости свести все на нет ей даже в голову не приходила. Да, конечно, она даже самой себе не хотела признаться, но в глубине души нисколько не сомневалась в своих чувствах.

Она его любила, а он, неожиданно узнав о ее прошлом, намерен теперь повернуть все вспять и завершить их роман той самой дружбой, с которой все началось. Эми чуть не задохнулась от подступившего к горлу волнения и, круто развернувшись, вновь поспешила в спальню. Но, не дойдя до двери, передумала и заторопилась на веранду, где, склонившись над эскизом, все в той же позе сидел Джед. Казалось, он с головой ушел в творчество, и даже не взглянул на нее, пока она не заговорила.

— Я ведь не принуждаю тебя жениться! — вдруг гордо заявила она.

Он оторвал взгляд от листа и с недоумением посмотрел на Эми. Она же, вызывающе опершись на перила, дерзко глядела ему прямо в глаза.

— Ты это о чем? — спросил о» оторопело.

— О том, что я никогда не заставляла тебя жениться.

— Это-то я расслышал, но только никак не пойму, к чему ты, собственно, клонишь. — Он неопределенно пожал плечами.

— Ты знаешь к чему.

— Полагаешь?

— Еще бы, — процедила она сквозь зубы. — Я всего лишь о том, что у тебя нет никаких оснований менять что-либо в наших отношениях. Я все та же, и ты такой же, как был, и наш роман вполне может продолжаться. Разве нет?

— Ах вот оно что! Странный вопрос.

— Я серьезно, — не на шутку рассердилась Эми.

— Неужели? — улыбнулся он и, отложив карандаш в сторону, откинулся в шезлонге — — А что случилось?

— Лучше скажи, когда ты узнал о моем прошлом, ты не переменил своего ко мне отношения?

— То есть хочу ли я тебя по-прежнему, узнав об инциденте в пещере?

— Не только в пещере, но и о том, что произошло двадцать пять лет назад, когда погиб Вайман. Об изумрудах, о шпионах, наемных агентах и многом другом, что переплелось в этой истории. Вероятно, теперь ты уже не считаешь меня такой привлекательной и невинной, как прежде.

Джед встал и подошел к ней поближе:

— Поверь мне, Эми, ты всегда будешь для меня очень привлекательной и очень наивной молоденькой писательницей фантастических романов, чье воображение в десятки раз богаче ее опыта и умения разбираться в жизненных ситуациях, что и приносит ей массу неприятностей и неудач.

— И что же это значит? — Она сердито вскинула брови и вызывающе подбоченилась.

Джед почти вплотную приблизился к ней:

— А то и значит, что ты самая большая фантазерка на свете и тебе вовсе не следует слишком усердно размышлять над своими собственными выдумками.

— Да, но я тебе еще не все сказала, — заторопилась Эми. Впрочем, он уже не слушал и, прежде чем она успела увернуться, крепко обнял девушку.

— Сейчас не время болтать, — обронил он, — время совершать поступки. у — Но я хочу все-таки знать правду, хочу знать, что же ты в действительности обо мне думаешь.

— Сейчас покажу, — ответил он и еще крепче сжал ее в своих объятиях, нежно прикоснувшись губами к ее разгоряченной щеке.

— А как же твое больное плечо? — осторожно поинтересовалась она.

— Забудь, сегодня его не существует, — отозвался Джед и, легко подхватив ее на руки, понес в спальню.

— Немедленно опусти меня! — запротестовала она. — Тебе же больно!

— Я потерплю, — засмеялся он. — А нет — так ты обо мне позаботишься.

— Да, но я пришла совсем не за этим: я только хотела узнать, не изменились ли наши отношения.

— Нет, конечно! И сейчас ты в этом убедишься, — с притворной угрозой прорычал Джед, опуская ее на кровать, и тут же принялся расстегивать пуговицы на рубашке.

— Ты не обманываешь?

— Распахни свои объятия, и я тебе докажу. Он разделся и лег рядом с Эми; мышцы его рук и спины перекатывались под гладкой упругой кожей в матовом свете огромной южной луны. Он осторожно поцеловал девушку и добавил:

— Забудь на мгновение о своей буйной фантазии, и мы сотворим с тобой не менее буйную реальность.

И она, покорно вздохнув, последовала его простому совету. А он, горячо прильнув к ней, стал жадно целовать в губы. Затем проник коленом ей между ног, и она послушно раздвинула бедра.

— Ты больше не будешь сомневаться, — горячо шептал он, поглаживая ее ноги, и она чувствовала, как теплая волна радости накатывает на ее замирающее сердце при каждом прикосновении.

— О, я уже не сомневаюсь, — шептала она в ответ.

И выгнулась навстречу его нежным умелым рукам. — Если бы ты знала, как я тебя иногда хочу, — тихо бормотал Джед, — ты бы не сомневалась в моем к тебе отношении.

Теперь уже он дрожал от страсти и, не в силах больше сдерживаться, вдруг порывисто вошел в нее. И она, благодарно обняв его, с восторгом приняла трепещущий упругий фаллос. Казалось, что ее заполнило всю целиком, вытеснив из груди и жуткие ночные кошмары, и страх следующего дня, и мучительные сомнения настоящего. Во всем мире были только он и она и их полыхающая жарким ночным факелом страсть, что жгучим блаженным огнем трепетала в ее захлебнувшейся от восторга душе. Эми полностью отдалась этому мучительно прекрасному пламени, уже ни о чем не загадывая и не моля.

А потом, тихо утопая в шелках неги, она молча лежала в объятиях Джеда. И ласковый морской ветерок, залетая в распахнутое навстречу ночи окно, мягко овевал их разгоряченные любовью тела.

— Джед?

— Что?

— Ты не спишь?

— Нет, — усмехнулся он.

— Можно, я спрошу тебя кое о чем? — произнесла Эми, не обращая внимания на его усмешку.

— Спрашивай.

— А ты давно работаешь на правительство? От неожиданности Джед вздрогнул. Что угодно, только не это. И Эми заметила, как он насторожился.

— Около восьми лет, — ответил он. — А почему ты спрашиваешь?

— Интересно, как долго ты уже занимаешься этим опасным делом.

— Любое серьезное дело так или иначе сопряжено с риском. И здесь рискуешь ничуть не чаще, а лишь в зависимости от обстоятельств.

— И занялся ты этой работой лишь Потому, что восемь дет назад все складывалось против тебя? Это, наверное, связано со смертью твоего брата?

Он немного помолчал, а потом насмешливо поглядел на нее:

— Опять фантазируешь?

— Но ты же говорил, что именно восемь лет назад погиб твой брат и расстроилась твоя помолвка. Вот я и решила, что, возможно, ты выбрал работу в связи с этими событиями. Впрочем, я просто так спросила.

— Ох уж эта мне женская логика!

— Но все же лучше бы ты мне обо всем рассказал.

— С чего ты взяла, что так лучше? Или думаешь, что теперь, когда ты раскрыла мне свои секреты, получила полное право выпытывать мои?

— Ну, если ты не можешь о них говорить… — начала Эми.

— Могу, — прервал ее Джед и, вздохнув, начал:

— Энди был таким же правительственным агентом, как и я впоследствии, хотя мне тогда ничего не было известно об этом. Ведь он был, кроме того, прекрасным инженером и пользовался этим как прикрытием. К тому же это давало ему возможность появляться в различных горячих точках планеты, не вызывая особых подозрений. Но с последнего задания он не вернулся. И когда я спросил об этом, мне сказали, что он был убит террористами. Якобы Энди случайно вышел из дома за продуктами, и тут как назло… Сама понимаешь, как скверно было тогда у меня на душе, и я позволил правительству провести себя.

— Что же было потом?

— А потом появился человек из того агентства, где работал мой брат, и рассказал об истинной причине его смерти «. Брат был убит одним из тех, за кем должен был следить, и агент предложил мне отомстить за него. Мне отводили его место в той фирме, что служила прикрытием.

— Но ведь ты никогда прежде не занимался подобными делами. Тебя же сразу могли убить! Они не имели права посылать тебя на задание без подготовки.

— Агентству нужно было срочно найти замену моему брату. А что касается меня, то я вообще и думать не думал об опасности.

— Ты хотел отомстить?

— Да, — кивнул Джед. — И оказалось, я весьма талантлив в этой области. Работа шла как по маслу, и в агентстве на меня не нарадовались. Они получали нужную информацию, а я имел возможность рассчитаться за брата.

Эми поежилась. Вряд ли нужно было уточнять, отомстил он или нет, и она спросила о другом:

— И что же случилось, когда ты вернулся домой?

— А когда я вернулся, моя невеста заявила, что она любит другого. Так что она так и не узнала истинной причины моего отсутствия. Я сказал ей, что перешел работать в другую строительную фирму, и распрощался. Но по-моему, она догадывалась, что это не совсем так, впрочем, какая разница? Ведь я вернулся с задания совершенно другим человеком. И может, то, что мы расстались, к лучшему. Не знаю, каким бы я был ей мужем после всего, что случилось.

— Ты сам так решил или кто-то тебе подсказал?

— Нет, я все решил сам. С тех пор у меня не было ни невесты, ни определенного занятия в жизни. Я никак не мог забыть Энди. И однажды у меня на пороге вновь появился знакомый мне клерк.» Это ненадолго, — сказал он. — Туда и обратно. Та же фирма. Знакомое дело «. И я согласился.

— А потом было еще одно знакомое дело, и еще одно, и вновь знакомое дело?

— Что ж, — пожал плечами Джед. — Я ведь говорил тебе, что у меня обнаружились способности к подобной работе. Правда, вначале я несколько наивно вел свою личную войну с врагам» своего брата.

— И ты ни в чем не сомневался? Неужели никогда даже вопроса не возникало, а справедливое ли дело ты делаешь? Ты ведь не из тех, кто способен на необдуманные поступки.

— Ты уверена? — Джед с любопытством взглянул на Эми.

— Уверена. Но восемь лет такой работы? По-моему, это уж слишком, даже для тебя.

— Да, порой мне кажется, что прошла целая жизнь.

— Мне тоже знакомо это чувство, — задумчиво произнесла Эми, заглядывая ему в глаза. — Но у меня это длится только восемь месяцев. Так что мы оба, видимо, нуждаемся в новой жизни.

И прежде чем он успел ответить, она, прильнув к груди Джеда, поцеловала его. Поиграв завитками волос на груди, ее рука ласково скользнула вниз и по рельефному прессу любимого устремилась к упругой плоти между ног.

— О-о, — томно застонал Джед. — При таком обращении я согласен остаться и в старой жизни. Ты сводишь меня с ума!

— Ну и хорошо, — ответила она, продолжая ласкать его крепкое, сбитое тело. — Это так здорово, что мы в равной степени можем наслаждаться нашей любовью.

Он притянул ее к себе и перевернул на спину. Заглянув в глаза, залюбовался мерцающим в них огнем таинственной страсти, а она в порыве признательности легко и нежно касалась его спины и сжавшихся ягодиц.

— А ты мастерица любовных игр, — тихо проговорил он.

— Этим играм научил меня ты.

— Но у тебя, несомненно, врожденный талант!

— Возможно, — лукаво улыбнулась она, извиваясь всем своим телом.

— Ладно, я тебе покажу, — произнес в ответ Джед и, стремительно войдя в нее, неожиданно замер. Эми, выгнувшись, требовала продолжения, но он не отвечал и лишь страстно ласкал языком мочку ее уха. И вдруг резко оставил ее.

— Джед, пожалуйста, — взмолилась Эми, выгибаясь ему навстречу.

Но он, не обращая внимания на ее мольбу, повторил все снова.

— Посмотрим, на сколько тебя хватит, — шептал он ей на ухо.

— Я сейчас же сойду с ума! — простонала она в ответ.

— Тем лучше.

— Не мучай меня! — выпалила она, обхватив его торс ногами и царапая ногтями спину.

— Ага, теперь и ты знаешь, что такое муки страсти! — воскликнул он и закачался на обжигающих волнах любви. Игра закончилась, началась жизнь.

Глава 11

Дорога вилась по берегу моря. И когда они миновали последнюю бухту на пути в город, в синих спокойных водах показался белый высокий корабль, который направлялся к темнеющей вдалеке пристани. Эми, откинув со лба волосы, удивленно взглянула на него:

— Какой шикарный! Роза права. Орлеан действительно становится курортом. Я, конечно, знала, что раз в неделю сюда заходит корабль с новыми туристами на борту, но сегодня, похоже, лайнер куда больше и комфортабельнее, чем восемь месяцев назад. И это явный признак популярности Орлеана. Хозяева местных магазинчиков, наверное, уже покоя не знают от хлынувшего потока туристов. Роза говорила, что у них в гостинице и мест-то свободных нет.

— Хорошо, что ты завела разговор о магазинах. Мне надо купить батарейки для фонарика. Покажи где, — попросил Джед.

Джип въехал на пристань. Казалось, сошедшие с корабля пассажиры, которые торопливо переходили дорогу, совершенно не обращали внимания на оживленное движение. Среди суматохи хлынувших на набережную туристов в ярком разноцветье одежд и привезенной ими поклажи Эми привлекала внимание белыми короткими шортами и своей цветастой кофточкой, которую надела сегодня утром.

— Видишь в конце улицы низенький магазинчик Гарри Сандерсона? Рядом находится лавка по продаже подводного снаряжения. Там можно купить батарейки для фонарика, — бросила Эми, любуясь шумной толпой на набережной.

— Ты действительно хочешь сегодня поплавать под водой? — спросил ее Джед, притормозив у обочины.

— Ты спрашиваешь меня об этом, вероятно, уже в сотый раз. И я тебе снова отвечу то же самое, — усмехнулась Эми, вылезая из джипа. — Конечно, да.

— Ты несколько преувеличиваешь: я спросил тебя всего лишь девяносто девять раз. И просто-напросто еще раз хочу убедиться в этом.

Джед выпрыгнул из машины.

— Не беспокойся, — без тени улыбки ответила Эми. — г Я ведь сказала, что, как только вновь почувствую страх, тотчас сообщу тебе об этом и мы сразу же всплывем на поверхность.

Джед испытующе посмотрел на Эми.

— Меня беспокоит не это, — хмуро произнес он, — а то, что ты опять слишком торопишь события.

— Но сейчас самое подходящее время немного поплавать. Я чувствую, что сегодня вполне владею собой, и незачем больше откладывать.

— Ну что ж, если ты так в себе уверена, то можно попытаться осуществить погружение.

— Уверена, уверена. Иди купи батарейки, а я пока подожду тебя у Ханка с Розой, — сказала Эми, махнув рукой в сторону небольшого домика в конце улицы, и, повернувшись, двинулась к кабачку. Она чувствовала, что Джед следит за ней, и потому не оглядывалась, пока наконец не скрылась за дверью.

Бар был переполнен пассажирами, только что сошедшими с корабля. — На старых плетеных столах теснились бокалы с коктейлями, рюмки, тарелки с недоеденным салатом. В зале стоял гул от множества голосов Эми поспешила на кухню, где Роза, как пчелка, перелетала от одной дымящейся кастрюли к другой. Эми махнула ей с порога:

— Привет, Роза. Я вижу, гостей у тебя — полон дом. Туристы начинают знакомство с островом именно с твоего кабачка. Кстати, я заметила, многие пьют банановый коктейль. Неужели это изобретение Ханка?

— Да, пришлось ему стать специалистом по коктейлям с тех пор, как корабль начал заходить в порт Орлеана раз в неделю. Ханк даже наловчился делать не очень крепкий май-тай, — усмехнулась Роза, вытирая полотенцем вспотевший лоб. — Ты не поверишь, но эти туристы совершенно не умеют пить! Все просят либо банановый коктейль, либо май-тай, либо легкий розовый напиток, и никто из них ничего не понимает ни в скотче, ни в настоящем крепком американском виски. Если так и дальше пойдет, нам с Ханком придется запастись белым вином.

— Не знаю, как насчет белого вина, а уж сок гуавы явно придется им по нраву. Я просто уверена в этом.

Роза расхохоталась от удовольствия:

— Кстати, как ты себя чувствуешь после вчерашнего? Как добрались до дома?

— По правде сказать, — скорчила гримасу Эми, прислонившись к дверному косяку, — я и не помню как.

— Ничего удивительного. Даже я вчера хватила лишку, — подтвердила Роза. — Похоже, я слишком увлеклась воспоминаниями. Я, случаем, не расстроила тебя болтовней о твоих родителях?

— Нет, что ты, — мягко успокоила ее Эми, — я ничуть не расстроилась. Да, а те гости, что заказывали у тебя места заранее, уже приехали?

— А как же! Сегодня утром. Наверху у меня три новых постояльца. Вот, видишь, обед для них готовлю. А вы с Джедом что собираетесь сегодня делать?

— Днем, я думаю, осмотрим старый затонувший бомбардировщик, а потом немного поплаваем под водой. Давай-ка я тебе помогу, пока Джед покупает батарейки для фонарика.

— Спасибо, весьма кстати. Бери тарелки и пойдем к гостям.

Кроме тарелок, Эми поставила на поднос небольшую корзиночку с хлебом и миску с рыбной похлебкой и, ловко балансируя, поспешила за Розой в зал. Почти все столики были заняты. Вот какой-то угрюмый поджарый мужчина лениво потягивает пиво из банки. Роза дала Эми распоряжение, и та послушно протянула ему гамбургер. Мужчина казался худым и жилистым, на вид ему было тридцать — сорок — Эми всегда плохо разбиралась в возрасте мужчин. Этого мрачного посетителя нельзя было назвать некрасивым — Светловолосый, сероглазый, с довольно тонкими чертами лица, — но что-то неуловимо темное и зловещее проскальзывало во всем его облике, и Эми, поспешно обслужив его, поторопилась отойти. Она уже поймала на себе его любопытствующий взгляд, и эти непрорицаемые глаза испугали Эми. Но Роза, остановившись у столика, за которым сидели двое новоприбывших туристов, уже махала ей рукой.

— Налей похлебку господину Гафри, — показала она на невысокого крепкого джентльмена. — А господину Райнеру положи гамбургер.

— Зовите меня просто Даном, — сказал, улыбаясь, Райнер и внимательно посмотрел на Эми. — Это только мой друг любит, чтобы его величали по фамилии. Не так ли, Гафри?

— Именно, — сказал тот, не обращая внимания на хлопотавших рядом женщин; казалось, он целиком поглощен рыбной похлебкой и пивом.

— Гафри с Даном поселились наверху, — объяснила Роза, — а тот джентльмен, которого ты обслужила первым, — мой третий постоялец. Он прилетел «эру дней назад.

— Познакомь меня со своей официанткой, Роза, — произнес Райнер, приветливо улыбнувшись Эми.

И она, не сдержавшись, улыбнулась ему в ответ. Ведь он и впрямь был красавчик и знал это. Его улыбка словно приглашала Эми по достоинству оценить его смазливую, привлекательную физиономию. Простодушное выражение лица придавало ему дополнительное очарование. Волосы цвета воронова крыла, чуб на лбу, живые голубые глаза, невинная улыбка — все в нем будто специально было создано для обольщения. И одевался он стильно, соответствующе — на нем были франтоватая узкая рубашка цвета хаки и брюки с огромным количеством накладных карманов, нашивок и пуговиц. Джед, как припомнила Эми, был одет почти так же, но одежда на нем сидела как-то проще и мешковатее, да к тому же сильно выгорела на солнце. А Райнер будто только что вышел из шикарного галантерейного магазина. И сам, по всей видимости, находил свою одежду очень импозантной.

— Меня зовут Эми Слейтор. Здесь, на острове, живут мои родители. Я не работаю у Розы, просто заскочила помочь.

Райнер моргнул и расплылся в широкой сияющей улыбке:

— О, неужели вы здесь живете?

— Нет, я только приезжаю сюда два раза в год. Я уже сказала: здесь постоянно живут мои родители, хотя сейчас они уехали в Европу, в гости. А вы сюда надолго?

— Всего на несколько дней. А потом — прямиком на Гавайи. Я слышал, здесь прекрасные подводные пейзажи. И я как начинающий ныряльщик не хочу упускать возможности, пока не закончился отпуск.

— Ну, вы пока поболтайте, — прервала его Роза, похлопав по спине, — а я схожу принесу второе. Эми, ты не спеши, я сама со всем управлюсь.

— Да нет, я сейчас, — обернулась к ней Эми, но Роза уже скрылась на кухне. Райнер же явно хотел продолжить беседу.

— А вы ныряете? — спросил он.

— Да, немного, — улыбнулась Эми, — здесь все немного ныряют. Вот сегодня, например, мы с другом собрались обследовать старый затонувший бомбардировщик. Вам, вероятно, тоже не помешало бы его осмотреть.

— Спасибо. Мы непременно воспользуемся вашим советом. Правда, Гафри?

Тот рассеянно кивнул, продолжая сосредоточенно жевать, а Райнер вновь повернулся к Эми:

— Мы, кстати, можем присоединиться к вам, чтобы посмотреть местные подводные достопримечательности.

Эми замешкалась, подыскивая вежливый предлог для отказа. Пока она плохо контролирует себя под водой, ей не хотелось бы нырять ни с кем, кроме Джеда.

— Мы в общем-то уже все спланировали в расчете только на нас двоих. Но я не сомневаюсь, что Ханк, хозяин этой гостиницы, даст вам множество полезных советов.

— Жаль, — расстроенно обронил Райнер, — может, нам удастся все-таки как-нибудь к вам пристроиться?

— Вряд ли, — проговорила Эми. — Мы с другом будем очень заняты все эти дни.

— О, я, кажется, догадываюсь! Вероятно, ваш друг — девушка. Тогда я искренне рекомендую вам Гафри и предлагаю устроить два подводных свидания.

Вы согласны?

Эми громко рассмеялась. И вошедший в этот миг Джед с маленькой светлой сумочкой из магазина Сандерсона в руках услышал ее звонкий веселый смех. Он оглядел пеструю толпу жующих туристов в поисках разноцветной кофточки Эми и увидел ее возле столика Райпера. Этот смазливый черноволосый парень сразу ему не понравился. Что-то уж больно много внимания этот модно подстриженный субъект уделяет Эми. А она явно рада! Кровь ударила Джеду в голову, он, напружинившись, поспешил к ним. Вот еще — чтобы Эми уделяла внимание кому-либо, кроме него?! Даже в то время, когда они считались всего лишь друзьями, он не имел дела ни с одним потенциальным соперником. Даже в тот единственный раз, когда он, позвонив из Лос-Анджелесского аэропорта, лишь на одно мгновение предположил, что у нее кто-то есть, он страшно перепугался. Правда, тут же забыл все свои страхи, как только она согласилась встретить его в аэропорту Калиф-Бея. В этом маленьком городке Эми, насколько он знал, жила тихой, уединенной жизнью, почти ни с кем не встречалась, и все три последних месяца принадлежала только ему, всегда готовая с ним пообедать, принять у себя или ответить на его ночной телефонный звонок, пока наконец, после трех месяцев знакомства, не разделила с ним постель.

Она избаловала его. И почему он вообще решил, что имеет какие-то особые права на Эми Слейтор? А ведь он никогда и не думал об этом, да и какая разница — в конце концов, он нисколько не сомневался, что она так и будет всегда принадлежать только ему. Не надо было разрешать ей выходить из дома в этой пестрой тонкой ночной рубашке, что она называет кофточкой. Слишком уж велик соблазн для разных проходимцев.

Джед снова услышал ее смех и, подойдя сзади, различил слова черноволосого парня:

— Говорят, что корабль, на котором мы приплыли, сегодня останется здесь, и капитан пригласил всех, кто пожелает, приятно провести время на борту. Бросайте своего друга! Я приглашаю вас составить мне компанию этим вечером. Роза утверждает, что здесь замечательный оркестр: они с Ханком не раз бывали на таких вечеринках.

— Да, это правда, — вежливо ответила Эми, — просто на Орлеане больше негде развлечься. А что касается моего вечера…

— Так он уже занят, — грубо перебил ее Джед. — И тебе незачем оставлять своего друга.

Он обнял Эми за талию, и она с удивлением взглянула на него:

— Где это ты запропастился? Неужто покупка батареек занимает столько времени?

Она все еще была возбуждена предыдущей занимательной беседой, и это не нравилось Джеду. Но похоже, она чувствовала его состояние и любой ценой старалась избежать, готовой вот-вот разразиться сцены. Впрочем, и он хотел уберечь Эми от выяснения отношений и, улыбнувшись, попытался разрядить ситуацию:

— Ладно, батарейки у меня в кармане, пойдем.

— Сейчас, — кивнула она, но все же несколько задержалась у стола, чтобы, согласно этикету, представить мужчин друг другу.

— Познакомьтесь, это Джед Глейз, — сказала она, вежливо улыбнувшись.

Улыбка тотчас слетела с губ Райнера — он изобразил на лице приветливую гримасу.

— Райнер, — представился он, с интересом изучая Джеда.

Джед заметил, что другой парень, сидевший за этим же столом и полностью поглощенный рыбной похлебкой, не склонен обращать внимание на происходящее вокруг, и решил не брать его в расчет. Этот человек не опасен для них с Эми, а вот на Райнера стоит обратить особое внимание.

— Пойдем, дорогая. — Джед легонько подтолкнул Эми к выходу.

Она не спорила, но попросила разрешения зайти на кухню, чтобы попрощаться с Розой. Как раз в этот момент Роза сама появилась в зале и широко заулыбалась, увидев Джеда.

— Я слышала, вы решили сегодня поплавать, — сказала она. — Джед, ты уж Позаботься о девочке.

— Конечно, позабочусь.

— Присмотри, чтобы с ней ничего не случилось. Желаю вам хорошо провести время. А я тем временем, наверное, успею погладить рубашку Ханку и почистить ему ботинки. И к вечеру он будет как огурчик. Он ведь умеет танцевать, когда захочет!

В дверях появился Ханк и, услышав последние слова, не преминул сердито заметить:

— Ха! Эта женщина хочет снарядить меня на танцы! А я не танцевал уже лет тридцать. Капитан лайнера приглашает нас каждую неделю, и мне, как мальчику, приходится разучивать фокстрот, — Как я тебя понимаю, — вмешался Джед. — Из меня танцор тоже неважный.

— Ну вот и хорошо, — улыбнулась Эми. — Значит, мы вместе с Розой будем сегодня учить вас танцевать. А пока мы плаваем, Ханк, займи нам места на корабле.

— Ладно-ладно, — согласилась Роза. — Он непременно так и сделает. Надеюсь, что и мои постояльцы, Райнер и Гафри, тоже придут.

Джед недовольно оглянулся на сидевших за столиком.

— Надеюсь, Райнер уже понял, — буркнул он, — что ему стоит поискать себе другую партнершу для танцев, а Эми предоставить ее старому другу.

— Джед! — укоризненно произнесла Эми, покачав головой.

Но Джед не обратил на это внимания. Роза же засмеялась и похлопала Эми по руке:

— Не волнуйся, девочка. Это прекрасно, что мужчины из-за тебя грызутся, так и должно быть. Вот только Райнер мне явно кого-то напоминает, — Может, ты его где-нибудь встречала? — спросила Эми.

— Нет, — покачала головой Роза. — Иначе бы я его помнила. У меня хорошая память на лица. Но все же есть в нем что-то знакомое… Не находишь, Ханк?

Тот стал внимательно вглядываться в лицо своего гостя, нахмурившись от напряжения.

— Нет, — наконец ответил он. — Это твои фантазии, Роза.

— Может быть, — кивнула она. — Ну ладно, вы, ребята, отдыхайте. Встретимся вечером.

Эми и Джед попрощались и направились к выходу.

— Разве можно так нервничать? — сказала Эми, когда они вышли на улицу. — Еще чуть-чуть, и ты бы взорвала. И явно хотел нагрубить.

— Но ведь я все же сдержался, ничего страшного не произошло, — возразил он.

— Но все же ты погорячился. Райнер разговаривал со мной вполне дружелюбно.

— Пожалуй.

— Пожалуй — это не ответ, — упрямилась она. — Ты согласен, что вел себя излишне дерзко?

— Излишне дерзко теперь ведешь себя ты, — отозвался он, открывая дверцу джипа. — И вообще, ты слишком шумишь сегодня.

— Это я-то шумлю? — возмутилась она. — Это еще что! Если так и дальше пойдет, я и совсем заору.

Ведь ты просто-напросто придираешься! С чего это ты так разошелся?

— Вероятно, — произнес он, вздохнув и усаживаясь рядом с ней в машину, — я немножко избаловался.

А через полтора часа Эми уже с любопытством наблюдала за длинной голубой рыбой, которая, лениво виляя хвостом, проплывала у самой водолазной маски. На этот раз все шло как по маслу. Дыхание спокойное, вода прозрачная и теплая, и ничто не тяготит душу. Сегодня Эми просто удовольствие получала от подводного плавания. Рядом с ней плыл Джед. Он старался держаться ровно, ничем не выдавая своего беспокойства за нее, притворяясь чрезвычайно заинтересованным подводными пейзажами. Через несколько минут они оказались на месте. Бомбардировщик лежал на старом коралловом рифе, что отделял маленькую неглубокую бухточку от залива. Вода вокруг была насквозь пронизана лучами теплого солнечного света, тускло поблескивала густая зелень морских водорослей, матовым сиянием отсвечивал мягкий донный песок, и пестрыми разноцветными боками светились проплывающие мимо юркие рыбы. Все было тихо и спокойно, и даже фонарики были совершенно не нужны в этом залитом светом мире. В самолете тоже не оказалось ни темных, мрачных коридоров, которые мерещились ей в ее тягостных: снах, ни нагромождений камней, угрожавших оползнями, ни мертвых тел, подкарауливающих за углом. А главное, рядом с ней был Джед. Он теперь знал все, и она была рада, что рассказала ему о своих ночных кошмарах и он с пониманием отнесся к ней. Правда, сны были еще ужаснее, чем произошедшее с ней на самом деле. Возможно, поэтому он и воспринял ее рассказ так спокойно. Впрочем, наверное, еще и потому, что сам уже давно привык в своих дальних и опасных командировках находить выход из самых жутких ситуаций. Вчера, поведав о себе, он лишь подтвердил ее прежние догадки, хотя и не посвятил в детали.

Джед проплыл мимо, с любопытством заглянул в маленькую неровную трещинку в коралловом рифе. И Эми, наблюдая за ним, подумала, что они необычайно легко приняли прошлое друг друга. Конечно, она была несколько шокирована таинственной жизнью Джеда, несмотря на произошедшее с ней самой восемь месяцев назад. Ведь в конце концов и жуткое столкновение с Лепейджем, и ее путешествие во мрак подводной пещеры оказались лишь случайными событиями в ее жизни, для Джеда же подобное было нормой. Да, он совсем не тот, кого ждала Эми. И никакое самое буйное воображение не могло подсказать ей, что из-за такого человека она потеряет покой. Странно, тайна Джеда уже не волнует ее, а ведь всего лишь год назад она могла бы стать причиной их разрыва. Видно, и она усвоила манеру Джеда забывать о прошлом и не думать о будущем. Он держит свои воспоминания и мечты где-то в дальнем уголке подсознания, и теперь Эми поняла, что, возможно, в подобной ситуации это наилучший способ выжить и сохранить свою психику.

Он, конечно же, живет настоящим, но ей хотелось знать, есть ли в этой его жизни место для настоящей любви и можно ли назвать те чувства, которые он к ней испытывает, любовью, или у них была всего лишь короткая интимная связь и он изменит ей, когда захочет. К сожалению, она сильно переживала, потому что любила его по-настоящему и с этим уже ничего нельзя было поделать.

Эми подумала, что лучше отложить эти неразрешимые сомнения на будущее, а сейчас просто-напросто наслаждаться подводной прогулкой. Она поплыла вперед, показывая Джеду дорогу к темневшему невдалеке громадному фюзеляжу бомбардировщика. Лишь на его большом раздвоенном хвосте все еще виднелась блестящая металлическая обшивка, все остальные детали самолета густо поросли темными морскими водорослями. Море сделало самолет своим, приспособив его к своему хлопотливому хозяйству. Он стал большим, просторным домом для подводных растений и обитателей морских глубин. Эми, опередив Джеда, обогнула темный бок» Б — 25»и заглянула в пустую, облепленную ракушками кабину бортового стрелка. Стекло было разбито, внутри плескалась мутноватая серая вода, и теперь уже трудно представить, как все выглядело, когда бомбардировщик еще летел над маленьким островом. Эми с печалью подумала о том молодом парне, что сидел во время войны в этой кабине. Сейчас самолет производил впечатление хрупкой и очень уязвимой конструкции для огня береговых батарей. Она обычно успокаивала себя тем, что экипаж успел выпрыгнуть с парашютом, на самом деле, вероятно, так оно и было. Но теперь ей почему-то казалось, что все находившиеся на борту люди были убиты.

Да, как сказал Джед, творческое воображение имеет свои недостатки. И он, пожалуй, прав. Ни одного нормального человека не мучили бы те мрачные предположения, что доставляли ей столько беспокойства. Ведь одно дело придумать сцену для книги, чтобы потом набрать ее на компьютере, а совсем другое — фантазировать по поводу реальных событий.

Эми оттолкнулась от кабины и поплыла к пролому в фюзеляже. Она чувствовала, что Джед следит за ней. Он, видимо, не желая быть навязчивым, все же боялся, что интерьер самолета напомнит Эми о подводных пещерах. Ей и самой хотелось проверить себя, и она, включив фонарик, заплыла внутрь. Но ни сам самолет, ни то, что находилось внутри его, не походили на туннели подводных пещер, и Эми совсем успокоилась. В нескольких местах сквозь помятую, покореженную обшивку проникал рассеянный солнечный свет. Свет же фонарика поэтому совершенно исчезал, когда она проплывала мимо зазубренных дыр и отверстий в корпусе. С противоположной стороны, в конце коридора, там, где находился люк, появился Джед. И лучи их фонариков, встретившись, осветили разноцветную стайку суетящихся внутри самолета губанов. Они все так же бесстрастно занимались своими рыбьими делами и, казалось, их совершенно не смущало появление человека. Эми проплыла сквозь мятую металлическую дверь и оказалась в кабине. Джед последовал за ней. Свет фонарика скользнул по остаткам разбитой приборной панели и рваному сиденью пилота. Эми уже собралась возвращаться, когда заметила под сиденьем кучку маленьких пестрых ракушек. Подплыв поближе, она заглянула под изувеченную панель и увидела то, что ожидала увидеть. Из темных отверстий разбитых приборов выглядывали гибкие серые щупальца спрятавшегося там осьминога. Ракушки же были остатками его ежедневных трапез. Эми, махнув рукой, попыталась выманить осьминога наружу. Прошло несколько минут, и его любопытство пересилило природную робость. Щупальца потянулись вперед, пытаясь поймать ее за запястье, но они были так малы и слабы, что Эми лишь рассмеялась. Она обернулась к Джеду, который внимательно следил за этой игрой. В его глазах вспыхнули веселые искорки.

Эми попыталась осторожно дотронуться до тянущихся к ней щупалец, но осьминог, испугавшись, быстро втянул их обратно. Игра закончилась, Эми повернулась и следом за Джедом медленно выплыла из кабины пилота. Когда они проплывали мимо входа в салон, из сломанных деревянных ящиков, что валялись на полу самолета, высунулась зубастая остроносая голова мурены, И Эми посторонилась, давая ей Дорогу. Она знала, что мурены не агрессивны, но и не будут страдать особыми угрызениями совести, если ненароком укусят за руку проплывающего мимо неосторожного ныряльщика.

Из самолета Эми намеревалась выбраться через люк. Встретив вопросительный взгляд Джеда, беспокоившегося за нее, она просигналила ему фонариком: мол, все в порядке, — и, ловко скользнув вверх, миновала люк. Хорошо! И она, радостно плавая вокруг самолета, ждала появления Джеда. Через минуту он вынырнул рядом. Казалось, он понял ее настроение. Оба, круто развернувшись в воде, направились к берегу.

Выходя из тихо набегающих на берег волн, Джед, приподняв водолазную маску, спросил Эми:

— Ну как?

— Замечательно! — воскликнула девушка. — Прекрасно, восхитительно, чудесно!

— Ну вот и хорошо. Тогда завтра или послезавтра непременно спустимся за коробочкой в пещеру. Эми сразу поскучнела:

— Ни за что. Я же сказала тебе, что нет никакой необходимости доставать ее оттуда.

— Поверь мне, я знаю, что делаю.

— Ты слишком самоуверен! Это тебе не идет. Он наклонился и прервал ее реплику долгим соленым поцелуем.

— Мне нравится нырять с тобой, — сказал он. — Ты хороший партнер под водой, а еще лучше — в постели. И вообще ты просто замечательная!

Эми видела, как в его глазах зажегся горячий огонек страсти, и не знала, радоваться этому или печалиться. Без сомнения, даже если она и будет упираться из-за коробки, он все равно достанет ее из пещеры. И Эми, задумавшись, отвернулась и стала расстегивать мокрый водолазный костюм. Джед заметил перемену в ее настроении, тяжело вздохнул и подумал, что эту тупиковую ситуацию так или иначе придется разрешить. Вопрос о коробке все равно рано или поздно всплывет. Не в его правилах откладывать недоделанное. Его тяготило, что привлекательные для разных проходимцев изумруды так ненадежно и недалеко спрятаны.

Пусть сегодня ее ничто не испугало, но где гарантия, что ничего не изменится в будущем. Джед принялся вместе с Эми упаковывать водолазное снаряжение. Конечно, хорошо, что он помог любимой победить страх и вновь обрести способность контролировать себя под водой, но, рассказав ему о кошмарах, она вряд ли до конца избавилась от них. Сейчас он дал ей возможность обрести уверенность в себе, но надо еще защитить ее от страхов в будущем. Чья-либо смерть всегда оставляет в душе тяжелый осадок, и событий той жуткой октябрьской ночи было вполне достаточно, чтобы у нее начались ночные кошмары. Стоило ему подумать о том, как недалека она была от смерти, как его охватывал дикий страх.

— Пойми, Эми, — сказал Джед, усаживаясь на водительское место, — эта проклятая коробка всю жизнь может донимать и преследовать тебя самыми разными способами. Оставить ее там — значит усугубить твою бессонницу.

— О чем ты? — тревожно спросила Эми, обернувшись.

— Из-за этой коробки уже погибли двое: Вайман и Лепейдж. И не смотри на меня, пожалуйста, такими глазами. Да, я рад, что в могиле лежит именно Лепейдж, а не ты. Но подумай сама, мало ли кому еще взбредет в голову оставить в водах бухты твой труп в качестве подарка.

Джед нарочно говорил такие ужасные вещи, чтобы любым способом убедить Эми. Слишком она беззащитна в этом мире, который требует твердости и воли и не терпит мягкости и наивности. Раз уж Эми оказалась вовлеченной в такие опасные события, то единственным способом спасти ее было заставить трезво воспринимать происходящее. Эми, задумавшись, долго смотрела на дорогу.

— Хорошо, — сказала она наконец.

— То есть? — удивленно посмотрел на нее Джед.

— Я говорю о том, что если ты абсолютно уверен в неизбежности этого подводного путешествия, то мы, вероятно, спустимся за коробкой.

— Да, Эми, — с облегчением вздохнул Джед, — это единственный выход!

— Но надеюсь, ты и впрямь знаешь, что делаешь. Держась одной рукой за руль, Джед горячо пожал другой ладонь Эми:

— Конечно! Когда ты все мне рассказала, во мне заговорил врожденный охотничий инстинкт. Ведь распутывать разные путаницы — одно из многих моих призваний.

— Да, у тебя есть и другие, не менее важные призвания, — задумчиво произнесла Эми.

— Например? — Он вопросительно приподнял брови.

— Например, создание птичьих клеток.

— А, это… Чепуха!

— Нет, не чепуха, а очень важное дело!

— Но ведь это всего лишь хобби, — пожал плечами Джед.

— Ну и что?

На лице ее появилось выражение сердитого упрямства. И он, покачав головой, взялся за руль обеими руками. Но теперь он знал, что она ему верит, и это наполняло его душу светлой радостью. Просто чудо!

Целый день потом он как будто летал на крыльях. Но последующие события немного охладили Джеда: кто-то в его отсутствие обыскал комнату. Осторожно, предмет за предметом, пересмотрел все вещи, особенно заинтересовавшись большой спортивной сумкой, что он прятал в стенном шкафу. Джед обычно оставлял «молнию» на сумке незастегнутой ровно на восемь зубцов, а нашел незастегнутой только на шесть. Кто-то явно интересовался его личностью.

Глава 12

Эми только что приняла душ и, завернувшись в полотенце, другое в виде тюрбана водрузила себе на голову. Стоя перед зеркалом, она вдруг заметила оценивающий взгляд Джеда. Эми молча поправила узел полотенца и обернулась к любимому, что как вкопанный застыл у косяка.

— Что-то не так? — неуверенно спросила она, поежившись от его необычного взгляда.

— Ты и сама прекрасно знаешь! А если у тебя есть еще какие-то вопросы, то я готов на них ответить.

Его резкий тон удивил Эми, она даже инстинктивно попятилась:

— Я тебя не понимаю. Что случилось?

— Так, ничего особенного. Вероятно, я просто ошибся. Я думал, ты мне веришь, — произнес он, шагая ей навстречу так, что Эми вновь отступила назад. — Разве ты не убедилась вчера в моей искренности?

—  — Конечно, убедилась. Но что с тобой сегодня? И почему ты так на меня смотришь?

Он сделал еще шаг, и они оказались лицом к лицу.

— Ну что, — вдруг с ухмылкой проговорил он, — нашла что-нибудь интересное в моей сумке? Что ты там искала?! Паспорт на другое имя, удостоверение агентства с моей фамилией, пистолет или номер конспиративного телефона? На что еще могло натолкнуть тебя твое богатое воображение?

— Ты хочешь сказать, что кто-то рылся в твоем белье? — удивленно произнесла Эми, чувствуя, как вспотели ее ладони.

— Я в этом уверен. — Он сделал еще шаг, и Эми опять пришлось отступить. — Если тебе так интересно, я мог бы и сам показать тебе свою сумку. Совсем необязательно было тайно пробираться ко мне в комнату, чтобы рыться в моих вещах. Тем более что сумка все равно пуста. Так что если ты чем-то очень интересуешься, то спроси об этом сейчас, напрямик.

— Но я не трогала твоей сумки! — с жаром стала возражать Эми, припертая к стене. — Я знать ничего не знаю!

Джед вытянутыми руками оперся о стену вокруг нее, словно поймал девушку в ловушку. Она же дерзко вскинула голову.

— Слышишь? — повторила она. — Я не трогала твоих вещей!

— Лучше скажи правду, — жестко проговорил он, в упор глядя на девушку. — Очень жаль, что ты не доверяешь мне. Рассказала бы о своих сомнениях, и, думаю, я смог бы тебя понять. Хотя я был уверен, что вчера мы разрешили абсолютно все твои загадки.

— А я считаю, что вчера мы разрешали загадки твои, — упрямо возразила Эми. — Ведь ты молчал и шарахался от меня, когда узнал, что случилось с Лепейджем. Я была неприятна тебе физически…

— Перестань болтать! — прервал ее Джед. — Мне нужно было переварить услышанное, поэтому я ненадолго ушел в себя. Я обдумывал все возможные варианты того, что может произойти с нами из-за этой злосчастной коробки на дне пещеры. А то, что я без ума от тебя, ты знаешь не хуже меня. И по-моему, я это с успехом вчера доказал.

— Да, но ты так долго колебался, — неуверенно пробормотала Эми, — так долго размышлял, как теперь себя вести…

— Что ты решила сама убедиться в моих намерениях. И обыскала мою сумку.

— Черт возьми! — вскрикнула Эми. — Ведь я уже сказала, что не трогала этой проклятой сумки. Даю тебе честное слово, а я слов на ветер не бросаю.

Джед изучающе посмотрел на нее, словно прикинул, не усилить ли свое давление, или лучше будет пока отступить, потом глубоко вздохнул и сунул руку в задний карман брюк. Прошло еще несколько тягостных мгновений, прежде чем он, заглянув ей в глаза, отошел к раскрытому окну.

— Я верю тебе, — произнес Джед. — Мне надо было сразу понять, что это не ты: тот, кто обыскивал мою комнату, наследил слишком профессионально. У тебя бы так не получилось. Очень уж ловко и искусно.

— И на том спасибо!

— В таком случае у нас появляются дополнительные проблемы, — обронил Джед, не обратив внимания на ее слова.

Эми вздохнула и, присев на кровать, стала обдумывать произошедшее.

— Да, пожалуй, — задумчиво произнесла она.

— Нам надо срочно выяснить, кто это был и что ему надо.

— Интересно, .. Но я почему-то не заметила следов обыска, — сказала она и вдруг осеклась и вскочила на ноги. — Боже! Кабинет отца!

— Что такое? — обернулся Джед.

— Ведь там же сейф! Может быть, тот, кто проник в дом, добрался и до сейфа?

— Вряд ли, — откликнулся Джед, — он искал сейф. Вероятно, этот неизвестный явился сюда не случайно: он знал, что искал. И побывал именно в той комнате, которая ему нужна.

— Но чем его заинтересовала твоя комната?

— Кому-то захотелось узнать, не иду ли я по стопам Лепейджа, — пояснил Джед.

— Думаешь?

— Уверен. Ведь тем же вопросом недавно задавалась и ты. Не правда ли? — переспросил ее Джед. — И потому-то мы должны немедленно поднять коробку со дна.

Она начала рассеянно ходить по комнате из угла в угол.

— Я же уже согласилась, не стоит лишний раз об этом. Конечно, мне трудно поверить, что за ней охотится кто-то еще, ведь прошло уже восемь месяцев. И непонятно, почему они спохватились именно сейчас.

— Наверное, потому, что с острова уехали твои родители, — предположил Джед. — И сейчас самое Удобное время для поисков спрятанной коробки.

— Но ведь мы-то остались, — удивленно сказала она. — Мы же будем мешать поискам. И потом, ты уверен, что в твоей комнате действительно что-то искали? Разве пропали какие-то вещи?

— И все-таки в комнате кто-то был, — терпеливо объяснил он. — «Молния» моей сумки не закрыта на шесть зубцов, а я всегда оставляю восемь.

— Так это из-за двух маленьких зубчиков ты так всполошился? — изумилась Эми. — Но, Джед, а вдруг это простая случайность? Мог же ты ошибиться! Странно, что ты вообще считал зубцы в моем доме.

— Привычка.

— Здесь?! У меня в гостях? Ты уверен, что закрыл «молнию» именно так, как закрывал раньше?

Он взъерошил свои волосы и с некоторым сомнением в голосе произнес:

— Но я никогда не изменяю своей привычке.

— Что ж, — произнесла Эми, надевая кимоно, — давай посмотрим эту сумку вместе.

И поспешила к нему в комнату, не дожидаясь, когда Джед ее догонит. Скептически покачав головой, она решительно распахнула дверь и, войдя внутрь, увидела на кровати раскрытую сумку. Оглядев все вокруг, она обернулась к подоспевшему за ней Джеду.

— И это все?! — с улыбкой сказала она. — С чего ты так разволновался? Я не вижу никаких следов обыска.

Джед в ответ рассмеялся.

— Да, это все, — ответил он. — Всего лишь одна большая сумка и два незастегнутых зубца.

— Но сумка открыта, и теперь мы уже не можем посчитать количество незастегнутых зубцов.

— Действительно не можем, — согласился он.

— Но ты точно знаешь, что количество незакрытых зубцов было именно таким, как ты утверждаешь?

— Если бы я не был в этом уверен, то давно бы уже не выдержал твоего допроса. Ты спрашиваешь меня, словно полицейский комиссар, который хочет поймать на слове задержанного им преступника.

Эми обиделась:

— Но я и сейчас не могу поверить в реальность обыска в нашем доме. На Орлеане вообще никогда не было преступлений. Ну разве что подвыпившие рыбаки иногда подерутся. Кто мог пробраться в дом? К тому же откуда здесь взяться такому искусному бандиту?

— Ничего удивительного. Каждую неделю на остров приплывает множество новых туристов.

— И то правда! — воскликнула Эми, широко раскрыв глаза. — Наверное, ты прав.

— Рад, что наконец-то убедил тебя. Иди переодевайся.

— Ты все-таки хочешь идти на корабль сегодня вечером? Зная о том, что кто-то перетряхнул все вещи в твоей комнате, пока тебя не было дома?! — удивилась Эми, не понимая, как можно так беспечно относиться к подобным происшествиям.

— А почему бы и нет? Ведь тот, кто побывал у нас сегодня, обосновался на острове, и, думаю, не на один день. Он еще не раз захочет посетить нашу вилу и, уж конечно, постарается сделать это не в те же сутки. А пока он отдыхает от своих поисков, мы вполне можем провести Часок-другой на корабле в приятной компании.

— Ты, наверное, думаешь, что всему виной та коробка, что лежит в подводной пещере?

— Да, и поэтому мы будем в полной безопасности, только когда добудем ее со дна морского и раскроем все ее секреты. Так что иди переодевайся и предоставь мне позаботиться о будущем.

— Полагаешь, так будет лучше?

— Не сомневаюсь.

И она, последний раз неуверенно взглянув на него, поступила именно так, как он сказал.

А вечером Эми с Джедом сидели в одном из трех просторных залов корабля. За другим столиком, прямо напротив, уселся, как с неудовольствием заметил Джед, тот самый парень, что приставал сегодня утром к Эми в заведении Ханка и Розы. И Джед вдруг понял, что ему совсем расхотелось веселиться. Этот нахальный субъект, поймав обращенный на него взгляд Эми, радостно помахал им со своего места, и Эми вежливо ответила на его приветствие. Джед обернулся к Ханку, который вместе с женой сидел за одним с ними столиком:

— Так как, говоришь, его имя?

— Кого? — с деланным недоумением спросил Ханк, сразу понявший, о ком, собственно, речь. — А, ты имеешь в виду Райнера? Его зовут Даниилом. А его приятеля — Гафри. Да не волнуйся ты, Эми не из тех легкомысленных девиц, что порхают от одного мужчины к другому.

Джед заметил, что Эми о чем-то оживленно разговаривает с Розой, не обращая внимания на Райнера.

— Возможно, Эми и не такова, но этот самый Даниил… — протянул Джед, зная, что даже одного взгляда Эми ему достаточно, чтобы его охватило сладостное предчувствие страсти. И похоже, его влечение к ней только усилилось по сравнению с тем, что было днем.

Сладкая дрожь пронизала его до костей. Сейчас Эми привлекала его как никогда. Волосы, собранные в тугой золотистый пучок, мягко спадающие нежные локоны, — она выглядела великолепно и казалась какой-то сказочной феей из старинной легенды. Изящное желтое платье с откровенным вырезом открывало атласную кожу прекрасной шеи и плеч, ниспадая вниз легкими светлыми складками и чуть-чуть прикрывая ее тонкие щиколотки, а при ходьбе сквозь высокий разрез подола виднелись стройные, грациозные ноги. И Джед вдруг поймал себя на мысли о том, что, вероятно, слишком далеко зашел в их отношениях, поскольку чуть было не попросил Эми не класть ногу на ногу, чтобы его не смущали открывающиеся в разрезе соблазнительные бедра. Он представил себе, как бы она ответила, и воздержался от этой просьбы.

Вздохнув, Джед подозвал официанта, заказал всем еще по бокалу шампанского. Сам же стоически потягивал весь вечер белое вино, чувствуя молчаливое одобрение Эми — . Ханк же и Роза не осторожничали. Они пили мартини. Когда официант принес напитки, на сцене появился оркестр. Погас свет, заиграла музыка, разговоры приумолкли, и танцевальная площадка стала наполняться парочками.

Джед поймал на себе вопросительный взгляд Эми и почувствовал, что должен непременно пригласить ее на танец. Его захватил быстрый темп рокочущей рок-музыки, но он недовольно поморщился, прислушиваясь к нервному ритму. Эми же весело постукивала пальцами по столу в такт незатейливой мелодии. Джед с трудом нашел повод для отказа.

— Ну и толпа, — сказал он. — Давай подождем следующего танца.

— Нет, ты так легко не отделаешься, — ответила ему Эми, вскочив на ноги.

— Как ты жестока, — проворчал он. — Это совсем не моя музыка. Я уже несколько староват для нее.

— Ладно тебе, — тряхнула головой Эми и схватила его за руку.

Но не успел он подняться, как сзади раздался голос Райнера.

— Если у вас проблемы с партнером, — сказал он, приветливо улыбаясь, — я могу составить вам компанию. Незачем силой тащить вашего друга. Пусть себе наслаждается напитками и закуской вместе со стариками, а мы с вами присоединимся к этому зажигательному танцу.

Джеду остро захотелось въехать Райнеру кулаком по довольно ухмыляющейся физиономии, но, решив, что Эми, пожалуй, возненавидит его за подобную бурную сцену, и убедившись, что выбора у него нет, он вышел из-за стола.

— Я, конечно, уже далеко не молоденький мальчик, — снисходительно заявил он, — но еще не настолько стар, чтобы не танцевать.

И, не слушая возражения Райнера, Джед потащил Эми к танцплощадке и, едва оказавшись в центре зала, рывком прижал партнершу к себе так, что Эми даже рассмеялась такому неуклюжему проявлению горячности. Но потом вдруг нахмурилась, словно порицая его излишнее самовольство.

— Старики, — насмешливо произнесла Эми, — прекрасное слово.

И Джед решил показать свою власть:

— Если ты еще раз скажешь это, то я прямо сейчас уволоку тебя в постель и докажу, как я стар!

— Ты мне угрожаешь? — спросила она.

— Но тебе, похоже, это нравится? — ответил он, держа ее как можно ближе к себе и стараясь двигаться ритмично. Это выглядело весьма необычно и забавно со стороны, так как все другие пары танцевали раздельно.

— Ревнуешь? — Она лукаво сверкнула глазами.

— А ты не провоцируй.

— Брось, — надула она губы, скорчив недовольную гримасу. — Слишком уж ты придирчив.

— Ты, вероятно, хочешь, чтобы я немного помучился от ревности. — отозвался он, еще крепче прижимая ее к себе.

— Возможно, я бы так же нервничала сегодня, если бы та блондинка, на которую ты пялился весь вечер, тоже стала приставать к тебе.

— Какая блондинка? — произнес Джед сконфуженно, отыскав глазами в толпе высокую златовласую женщину.

— Да, эта самая.

— Но она же на много лет старше тебя, — усмехнулся Джед. — Она наверняка любит медленные танцы.

Острым каблуком своей желтой туфли Эми больно наступила Джеду на ногу.

— Ой! — вскрикнул он. — И что бы ты сделала, если бы блондинка действительно стала приставать?

— Я бы перегрызла ей горло, а потом то же самое сделала с тобой.

— Ха! — Он крепко сжал ее в своих объятиях, и, зарывшись лицом в ее волосы, тихо покачиваясь в такт стихавшей музыке, вдыхал их теплый душистый запах. — Ну значит, ты знаешь, что я чувствую, когда Райнер заигрывает с тобой.

— Значит, мы квиты, — улыбнулась она.

— Не совсем. Ведь блондинка ко мне еще не приставала. И я совсем не думал о ней, пока ты на нее не показала. Ой! — снова вскрикнул он, когда Эми вновь наступила ему на ногу.

На этом она, видимо, успокоилась. Джед же, словно позабыв о глухих ритмах смолкающей музыки, весь отдался пьянящему ощущению близости любимой. Он гладил ее по спине и нежно прикасался к ягодицам, чувствуя, что ей нравится. И, крепко обняв, мягко вел сквозь густую толпу танцующих, ощущая в своих руках ее притягательное нежное тепло. Подступившая страсть разгоралась все сильнее.

— Ты сегодня настоящая волшебница, — шепнул он ей на ухо. — Как героиня твоих романов.

Она руками обвила его шею и скользнула томным и соблазнительным взглядом.

— Может быть, — еле слышно произнесла она в ответ. — Но и ты маг что надо.

Их взаимное желание становилось невыносимым, и, глубоко вздохнув, Джед сказал:

— Давай-ка лучше сядем.

— Почему?

— Потому что здесь негде лечь.

— А-а, — многозначительно протянула она.

— Вокруг слишком много народу. И лучше нам уйти с площадки, пока я еще владею собой, — пояснил он, провожая Эми к столику, за которым весело болтали Ханк и Роза.

— Быстро вы управились, — заметила Роза.

— Ночная светская жизнь слишком утомительна Для Джеда, — ответила Эми.

— Неужели это правда, Джед? — усмехнулся Ханк. — Ну тогда крепись! Райнер, похоже, ждет не дождется, когда ты переутомишься.

— А знаете, я поняла, — заговорила Роза, перебивая Ханка, — кого напоминает мне Райнер. Конечно, есть множество отличий, но сходство все-таки поразительное! Особенно когда он пытается флиртовать с Эми.

— Пусть только сунется еще раз, — зло бросил Джед, сделав глоток вина. — Я раздавлю его как таракана.

— Джед, перестань! — вскрикнула Эми и покосилась на Райнера.

Джед краем глаза заметил, что тот остался за столиком один, а его товарищ, Гафри, направился в бар.

— И кого же он тебе напоминает. Роза? — поинтересовался Глейз.

— Он здорово похож на Майкла Ваймана, — ответила она задумчиво.

Эми тотчас поперхнулась белым вином. Она закашлялась, и Джед обошел вокруг столика, чтобы похлопать ее по спине. Широко раскрыв глаза, Эми с удивлением смотрела на Розу, Ханк тоже не сводил с нее глаз. Казалось, еще мгновение, и нависшая тишина взорвется как старая, нечаянно найденная бомба. Первым не выдержал Джед:

— Тот самый Майкл Вайман?! Партнер Слейтора?

— Именно, — довольная произведенным эффектом, улыбнулась Роза. — У него тот же цвет волос, те же глаза и что-то очень похожее во взгляде. Правда, прошло тридцать лет, я могу и что-то напутать. Но Райнер такой же смазливый, как Вайман, и в нем угадываются такое же озорство и бесшабашность. И если я права, то твой флирт с Даном, девочка, далеко не безобиден, ведь он может сделать гадость человеку просто так, ради удовольствия, а потом с любопытством наблюдать, что из этого выйдет.

Джед скосил глаза и увидел, как Райнер пригласил танцевать ту самую высокую блондинку, что строила ему весь вечер глазки. Он наблюдал, как они двинулись к танцевальной площадке. Гафри же еще не вернулся, и их столик пока пустовал. Возможно, друг Райнера вышел на палубу подышать свежим воздухом? У Джеда появилось какое-то странное предчувствие, а за восемь лет своей опасной работы он научился доверять своим инстинктам и потому приготовился действовать.

— Джед! — позвала Эми, мгновенно уловив его состояние. — Что случилось? Почему ты так напрягся?

В глазах Эми отражалось явное беспокойство, и, чтобы ее успокоить, он встал и с решительным видом пригласил на танец.

— Эта музыка вроде бы помедленнее. Пойдем потанцуем?

Эми смутилась, но протестовать не стала. И они устремились к танцплощадке. Джед, обняв Эми, вдруг увидел продирающегося сквозь толпу Гафри.

— Эми, подожди меня немного, — шепнул ей на ухо Джед. — Посиди пока с Ханком и Розой. Но только не танцуй с Райнером, покуда я не вернусь.

— Ты хочешь куда-то пойти? — заволновалась она.

— Да, я хочу последить за Гафри.

— Зачем?

— Просто так, из любопытства.

— Уходишь от ответа? Любопытство не повод для подобных поступков.

— Но это все, что я могу тебе сейчас сказать. Пойдем я отведу тебя к столику.

— Но ты мне не ответил! — настаивала Эми. Но Джед, не слушая ее, уже смущенно улыбался Ханку и Розе.

— Эми вспомнила, что забыла в джипе одну вещицу. — пояснил он Ханку. — Я пойду сбегаю вниз. Вернусь через минуту. А ты пока пригляди за Эми.

Ладно?

— Ладно. Так и быть, послежу. Я всегда был ей хорошей нянькой, — кивнул в ответ Ханк, приходя в благодушное настроение.

— Я скоро вернусь. А ты, Эми, помни насчет Райнера.

— Ты не даешь мне веселиться, — капризно произнесла она.

Но Глейз вновь уловил в ее голосе беспокойство. Эми уселась за стол, напряженно сжала в руке бокал. Джед ничем не мог разрядить это напряжение. Пока. Посему, легонько потрепав ее по плечу, удалился.

В зале было темно, толпа гудела и волновалась Пробираясь между столиками к выходу, Джед услышал, как оркестр снова заиграл. Вокалист стал развивать хорошо знакомую мелодию из раннего Элвиса Пресли, и оркестр подхватил ее. Джед подумал, что Эми, несомненно, узнала этот мотив, и вышел на палубу. Гафри нигде не было. Джед постоял немного в тени, давая глазам привыкнуть к яркой палубной иллюминации. На другом конце корабля, за бассейном, находился другой зал. Джед резко развернулся и увидел, как прямо у него на глазах за дверью скрылся человек, похожий на Гафри. Джед вспомнил о двух лифтах, находящихся рядом с залом, и решил, что, должно быть, Гафри хочет пройти низом и таким образом покинуть корабль. Если, конечно, это вообще входит в его планы.

И Джед рванулся вдогонку за неизвестным, ибо не сомневался, что это именно Гафри. В голове же его все еще звучала услышанная напоследок мелодия, и все время мерещился танцующий с длинноногой блондинкой Райнер. Слова Розы о сходстве между Райнером и Майклом Вайманом не давали ему покоя. Интересно, жив ли Вайман, и если жив, то сколько ему теперь лет? Надо выяснить как можно скорее. Решив обдумать это позднее, Джед нажал кнопку лифта. Прошло всего несколько секунд с тех пор, как Гафри спустился вниз, он явно не успеет скрыться. Джед рассчитал правильно: когда двери лифта открылись, сухопарая фигура Гафри мелькнула у сходней. Неожиданно шумная толпа вновь прибывших на корабль туристов задержала эту странную погоню. Когда палуба опустела, Гафри уже стоял на причале.

Джед шел за ним по пятам, выбирая самые темные стороны улицы. Тот шел не оборачиваясь. Может быть, он побывал у них сегодня? Или Джед ошибся?

А что, если Гафри просто не любит танцевать? Или поссорился с Райнером? Заболела голова? Да мало ли причин, чтобы раньше времени уйти с затянувшейся вечеринки. Но надо убедиться во всем самому, ведь он не знает, где был Гафри, пока они с Эми осматривали затонувший бомбардировщик. Возможно, именно он позволил себе эту легкую бестактность нежданного визита в пустующий дом Слейторов, не спросив разрешения у хозяев.

Гафри неожиданно повернул направо к расположенному невдалеке холму, на котором высились старые, заброшенные дома и тянулись темные, заросшие аллеи. Джед как-то осматривал эту часть города. Здесь давно уже никто не жил, повсюду были разбросаны ветхие, полуразвалившиеся сараи с прохудившимися жестяными крышами, оставшиеся еще со времен второй мировой войны, когда они служили хранилищами для авиационного топлива. Некоторые еще использовались как склады, но остальные пустовали. Между ними вились узкие асфальтовые дорожки, но об их содержании уже давно никто не заботился. На каждом шагу попадались ямы и грязные рытвины. Никто не хлопотал и об освещении аллей. Маленький небогатый Орлеан, вероятно, не мог себе позволить такую излишнюю роскошь.

Теперь Джед действительно сгорал от любопытства: что же понадобилось Гафри в этой заброшенной, пустынной части города? Если он шел в гостиницу, то явно заблудился. Дорога к дому Ханка проходила не здесь. Гафри повернул за угол старого дома и оказался на узенькой тропинке между сараями. Его худая, костлявая фигура то появлялась в бледном свете луны, то снова исчезала в черной тени обступивших тропу строений. Джед более всего полагался на слух: шаги вполне прилично озвучивались мелким сыпучим гравием. Гафри, видимо, и не старался прятаться. Джед же, наоборот, таился со всей возможной тщательностью. Впрочем, ему было не привыкать — ведь быть невидимым и неуловимым стало его второй натурой. Временами он даже слишком осторожничал там, где обстоятельства того и не требовали, но это получалось само собой. Вот и теперь, отправляясь на вечеринку, он надел ботинки с мягкими подошвами и сейчас хвалил себя за эту свою дотошную предусмотрительность: ботинки почти не скрипели, он легко ступал по гравию.

Перед широко распахнутой ржавой дверью Джед остановился. Прибрежный ветерок откуда-то доносил веселый смех и музыку. И вдруг Джед вздрогнул от некоего тревожного предчувствия: опасность притаилась за спиной. Он быстро обернулся, готовый в любое мгновение припасть к земле и слиться с ночными тенями. Неожиданно из-за поворота выскочил человек с длинным узким ножом в руке и бросился на Джеда. Нет, это не Гафри. Джед быстрым ловким движением уклонился вправо от нападавшего, и острый нож только слегка задел его левую руку. Боли пока не было, она придет потом, когда будет время обратить на нее внимание. А теперь не до того. Противник, осознав, что промахнулся, кинулся на Джеда снова, и тот резко схватил его за ноги. Он метил в шею Джеду, но, потеряв равновесие, рухнул наземь и покатился по траве, вцепившись в оборонявшегося. Усевшись наконец на него верхом, Джед нащупал шею и крепко сдавил горло. Некоторое время бандит еще хрипел и дергался, потом затих и вытянулся. Наступила тишина. И Джед разжал руки.

Он старался не смотреть в глаза поверженному противнику. Только теперь он почувствовал боль в руке и зажал рану пальцами. Кровь так и сочилась, и, взглянув на эти красные струйки, Джед печально вздохнул: Эми опять будет нервничать.

Глава 13

Но Эми не просто волновалась, она, похоже, совсем вышла из себя.

В тот момент, когда к ней, вежливо поклонившись, подошел официант и протянул на маленьком серебряном подносе запечатанное письмо, она почувствовала, что случилась беда. Прочитав короткую записку от доктора Стина, Эми испуганно повернулась к Ханку и Розе.

— Я так и знала! С ним обязательно должно было что-то случиться! — воскликнула она. — Его ни на минуту нельзя оставить одного!

— Ты о ком? О докторе Стине? — удивленно сказала Роза, глядя, как расстроенная Эми ищет кошелек, чтобы расплатиться с официантом за свой заказ.

— При чем тут доктор, — откликнулась Эми, бросая деньги на стол., — Конечно, о Джеде!

— Но ведь записка от Стина, — удивился Ханк, помогая Розе подняться со стула. Они, видимо, тоже собрались уезжать.

— Именно. И в ней написано, что Джед находится в клинике, — мрачно произнесла Эми. — Причем написано не его рукой, и значит, он опять наделал глупостей.

— Почему опять? Разве он уже что-то натворил? — пробормотала Роза, озабоченно семеня за Ханком, который уверенно прокладывал им дорогу сквозь толпу мельтешащих туристов.

— Это длинная история. Когда-нибудь я тебе ее непременно расскажу. Но если его побили, то я его задушу. Клянусь вам!

— Не переусердствуй, — проворчал Ханк, пропуская их к дверям лифта. — Допустим, что он и так уже побит, тогда твое возмущение будет излишним. Незачем пускать в ход пушки там, где можно обойтись переговорами. Ведь из записки не ясно, что именно случилось с Джедом. Не лучше ли сначала разузнать?

Звучало убедительно, и женщины притихли, обдумывая слова Ханка.

— Наверняка случилось что-то ужасное, — не унималась Эми, воображение которой рисовало картины одну страшнее другой. — Он такой непоседливый! Я его знаю.

А через десять минут Ханк уже парковал машину рядом с клиникой доктора Стина. В доме ярко горел свет.

— Кажется, не одни мы беспокоимся, — кивнул Ханк в сторону старого, потрепанного «форда», стоящего у крыльца.

— Это Келсо, — произнесла Роза, узнав машину. — Интересно, что он здесь делает в такое время?

— Этого еще не хватало! — недовольно буркнула Эми, вылезая из машины.

Эрни Келсо был официальным представителем закона на Орлеане с тех самых пор, как вышел в отставку из американских вооруженных сил. И работал он на этой должности бессменно, ибо никто другой не хотел возиться с пьяными матросами и улаживать конфликты повздоривших рыбаков. Сам же Келсо не пил и внимательно следил за порядком на острове. Никто не помнил, откуда он здесь появился, но с того времени прошло уже десять лет, и все давно считали его местным.

Эми решительным шагом направилась в клинику, с силой дернула на себя металлическую ручку и маленьким шумным ураганом ворвалась в приемную. За ней последовали Ханк с Розой. В комнате сидели трое: сам доктор Стин, Келсо и Джед. Он болтал ногами, сидя на операционном столе раздетый по пояс, на левой руке у него виднелись свежие розовые швы. Кровь еще сочилась из раны. Стин как раз доставал марлю, чтобы наложить на руку повязку, но звуки у двери привлекли его внимание. Эми не отрываясь смотрела на Джеда.

— Я так и знала, что тебя нельзя отпускать одного! Что случилось? Как же тебе верить, если ты позволяешь себе подобные выходки? Просто горе для самого себя и окружающих. Что за сумасшедшие поступки? Мало того что ты оставил меня одну за столиком, ничего толком не объяснив, так еще и умудрился среди ночи угодить в больницу! А я должна бегать по всему Орлеану и волноваться, как бы с тобой чего не случилось! Если ты будешь продолжать в таком же духе, то все это плохо для тебя кончится. Так и знай — я больше терпеть не намерена. Ты слышишь?!

Джед спокойно выслушал эту длинную тираду.

— Я так и думал, что ты будешь беспокоиться, — только и успел вставить он, пока Эми переводила дух.

— Беспокоиться?! И ты называешь это беспокойством? Да я просто вне себя от бешенства! — резко выпалила она, стараясь подойти поближе к нему, но Диктор Стин не позволил ей этого. И, выглядывая из-за плеча доктора, накладывающего повязку, Эми уже спокойнее спросила:

— Что же все-таки случилось, в конце-то концов? Только не надо никаких сказок о Дорожных происшествиях!

— Это больше напоминает поножовщину, — откашлявшись, сказал Келсо.

Джед покачал головой, словно извиняясь за его бестактность, а Эми резко обернулась к говорившему — лысоватому, полному и уже пожилому человеку.

— Поножовщина?! — удивленно переспросила она, сурово нахмурившись.

— Да, — весело кивнул Келсо, обрадованный, что его так быстро поняли. — Ваш друг попал в небольшую переделку на берегу моря. Там, где еще со времен войны остались сараи. Ну, вы знаете…

— Да, конечно, знаю, — отозвалась Эми, пристально глядя на Джеда. — Слушай, Джед, а что ты там делал? Ведь там ничего нет, кроме «этих старых рассохшихся развалин.

Джед тяжело вздохнул, наблюдая за тем, как доктор накладывает ему повязку:

— Я пришел туда следом за Гафри.

— Так это Гафри пырнул тебя ножом? — нахмурившись, произнес Ханк.

— Неужто?! — вскрикнула Роза.

— Это он? — ужаснулась Эми.

— Нет, это был не он.

Все присутствующие застыли от удивления. Повисло тягостное молчание. Эми первой нарушила затянувшуюся паузу:

— Тогда кто же на тебя напал? Доктор Стин наконец закончил возиться с повязкой и отступил в сторону, любуясь делом своих рук. Не обращая внимания на красноречивые взгляды Джеда, Эми вновь обратилась к нему:

— Так что же произошло? Я хочу знать подробности.

Но тут вмешался Келсо:

— Документы нападавшего оформлены на имя Вайдена. У меня его бумажник.

— Это тот, что приехал на остров на прошлой неделе, — вмешалась Роза. — Он наш третий постоялец.

— А откуда у вас его бумажник? — спросила Эми у Келсо и перевела взгляд на Джеда:

— Ты с ним подрался? Или он сам потерял документы?

— Нет, я отобрал бумажник у Вайдена, когда его арестовывал, — пояснил Келсо.

— Арестовывали? — удивленно вскинула брови Эми. — Вы так быстро его нашли? Откуда вы узнали, что это именно он? Кто вам сказал? Мы с Джедом никогда с ним раньше не встречались.

Келсо, хитро улыбнувшись, покосился на Джеда, тот же, казалось, не обращал ни малейшего внимания на происходящее.

— Оказалось, Вайдена прекрасно знают в полиции, — пояснил он.

— Неужели?! — слабо вскрикнула Эми, и в ее голове стал потихоньку проясняться смысл происходящего.

— Он жив? — спросил Ханк.

Эми, вздрогнув, пристально взглянула на Джеда.

— Жив, — коротко бросил тот. — Вы ведь слышали, что Келсо взял его под стражу. Спасибо, Стин. Сколько я тебе должен?

Стин стал загибать пальцы, подсчитывая затраты:

— Посещение, анестезия, швы. За все про все — шестьдесят долларов.

Джед кивнул и достал бумажник.

— Вы делали ему анестезию? — спросила Эми. — Такому герою, который темными аллеями бегает по ночам за незнакомцами и развлекается на досуге поножовщиной?!

— Всего лишь местную, — ответил Стин, засовывая деньги в карман.

— Рука что-то заныла, — пояснил Джед, вставая с операционного стола.

— Опять ты влип, — не преминула заметить Эми, осторожно взяв его под руку и помогая передвигаться. Правда, она уже немного успокоилась, ибо поняла, что с Джедом все в порядке. — Но если у тебя войдет в привычку терроризировать меня по ночам, то я…

Она не закончила фразу, потому что знала, что теперь уже не захочет расстаться с ним, даже если он не перестанет баловаться с ножами и пистолетами. Теперь она уже не Могла так просто вычеркнуть его из своей жизни.

— Но у меня есть оправдание, — хмуро проговорил Джед. — Поскольку все это произошло не по моей вине.

— Ну да, В кто побежал за Гафри в этот глухой, заброшенный район?

— И правда, зачем ты следил за ним, Глейз? — спросил его Келсо, подходя к раскрытому окну и вглядываясь в темноту.

Эми не на шутку испугалась. Не дай Бог, в результате дотошных расспросов выяснится что-нибудь лишнее. Ведь если Джед начнет объясняться по поводу Гафри, то ему придется открыть причину и своей внезапно возникшей подозрительности к нему. Тогда придется выложить все и, о пещерах. Откроются все тайны. И Эми со значением сжала руку Джеда, пытаясь призвать его к осторожности. Но он, будто бы совсем не обратив на нее внимания, отстранил девушку и стал спокойно надевать рубашку.

— Так, по глупости, — произнес он, застегивая пуговицы. — Я сошел с корабля, чтобы принести Эми одну безделушку, которую она забыла в бардачке нашего джипа. Так, интимную деталь туалета. Ну, вы понимаете… И увидел, как Гафри, пройдя по причалу, повернул в сторону бывшего склада. Меня заинтересовало, зачем ему это понадобилось, я просто сгорал от любопытства. Вот я и пошел следом, но не успел сделать и нескольких шагов, как из темноты с ножом на меня налетел Найден. И мы, естественно, подрались.

Келсо спокойно выслушал эту историю. Лицо его осталось непроницаемым — непонятно, поверил он россказням Джеда или нет. Но они не на континенте, и здесь надо придерживаться особых правил. Нельзя, например, вести себя так, как комиссар полиции большого американского города. Келсо прекрасно понимал это. Орлеан находился далеко от больших торговых Путей, но иногда и здесь появляются люди с темным прошлым, и нужно быть осторожным, преследуя их.

Нарушителями спокойствия, как правило, бывали именно приезжие, и в борьбе с ними поддержка местного населения просто необходима. А Джед почти что местный из-за близости к семье Слейторов, и ни к, чему лишние строгости с ним.

Эми облегченно вздохнула, увидев, как Келсо удовлетворенно кивнул.

— Думаю, следует подробнее расспросить Гафри, — произнес он. — Вайден заговорит еще не скоро. Вероятно, эти двое хорошо знают друг друга.

— Нет, — тряхнул головой Ханк. — Гафри — друг Райнера. И держатся-то они всегда вместе. Вместе ныряют. А с Вайденом ни один из них даже не Здоровается. Этот парень, похоже, вообще себе на уме, всегда один. Непонятно даже, сколько времени он собирается провести на острове. Тем более что ему здесь не понравилось.

— Ну да, особенно после сегодняшнего, — пошутил Келсо, направляясь к двери. — У него, вероятно, еще долго будет болеть горло. Ладно, пока, увидимся позже. — И громко хлопнул входной дверью.

В комнате воцарилось молчание. Наконец Стин прервал его:

— Я думаю, этим дело и закончится.

— Вы о чем? — спросила его Эми.

— Да разве можно назвать Келсо настоящим полицейским? — сказал ей Ханк, ехидно ухмыляясь. — Соответствуй он профессионально, его давно бы уже не было на Орлеане. Ну задаст он Гафри несколько вопросов, а тот ему наврет с три короба. Этим все и закончится. Впрочем, так, наверное, и должно быть. Ведь Гафри тут ни при чем. Он просто турист, сбившийся с дороги по пути в гостиницу.

— А что ты думаешь о Вайдене? — спросила его Роза.

— Обычный бродяга, — пожал плечами Ханк. — Из тех, что путешествуют с острова на остров, подрабатывая где попало, промышляя наркотиками или помогая рыбакам. Ему, наверное, понадобились деньги, вот он и решил потрясти какого-нибудь вновь прибывшего туриста. Тут, как назло, подвернулся Джед, который, к несчастью, как раз свернул на темную, безлюдную дорогу. Такой возможности он упускать не хотел, потому и напал. Да, Джед, здесь тебе не Лос-Анджелес, здесь надо держать ухо востро!

— Я непременно воспользуюсь твоим советом, — ответил ему Джед и повернулся к Эми:

— Пойдем.

— Сейчас, — сказала она и обратилась к Стану:

— Ему нужны какие-нибудь лекарства? Может, что-нибудь дезинфицирующее?

— Нет, с ним все в порядке. Пусть денька два посидит дома, рана полностью заживет. Отвези его домой и напои бренди.

Эми, кивнув, взяла Джеда под руку, и они направились к двери.

— Спокойной ночи, Ханк, добрых снов. Роза, — попрощалась Эми. — Встретимся послезавтра. Спасибо за приятный вечер.

— Осторожнее за рулем, — увещевала ее Роза, когда они с Джедом усаживались в джип.

— Постараюсь, — пообещала она и протянула Джеду открытую ладошку, требуя ключи от машины. Он, пошарив в кармане, передал их.

Машина, фыркнув, тронулась с места.

— Это уже становится дурной традицией, — недовольно проворчала Эми, когда они выехали на главную улицу города.

— Ты о чем?

— О том, что мне уже второй раз приходится везти тебя домой после твоих неудачных игр с ножами и пистолетами. Я так перепугалась! А на самом-то деле что случилось?

— Именно то, что я рассказал Келсо. Гафри почему-то окольным путем двинулся мимо заброшенных сараев, я пошел следом. Неожиданно он исчез, а я столкнулся с Вайденом.

— Тебя же могли убить!

— Вряд ли. Вайден слишком нерасторопен.

— Как ты можешь так спокойно говорить об этом? — рассердилась Эми.

Она так нервничала, что на крутом повороте джип едва не свалился в кювет, и Джеду пришлось схватиться за дверную ручку.

— Эми, следи за дорогой — недовольно заметил он. — Ты чуть не завершила то дело, которое начал Вайден.

— Почему ты увел с корабля? — поинтересовалась она, не обращая внимания на его замечание.

— Сама догадайся.

— Потому что Роза сказала, что Райнер похож на Майкла Ваймана? — выпалила Эми.

— Именно. Это очень подозрительно, что Райнер так напоминает ей Ваймана; а Гафри — его приятель и, вероятно, с ним заодно. Скажи, а что делал Райнер, когда я ушел?

— Ничего особенного. Танцевал с блондинкой.

— Они ушли вместе?

— Я не знаю. Они еще оставались на корабле, когда официант передал мне записку от Стина и я помчалась к тебе. Райнер с Вайманом никак не могут быть одним и тем же лицом: Райнер слишком молод для этого. А Вайман мертв.

— Знаю.

— Быть может, теперь все это уже плод не моей, а твоей фантазии? Ведь скорее всего Ханк прав и Вайдену действительно захотелось всего лишь потрясти какого-нибудь растяпу туриста с корабля.

— А Гафри захотелось немного прогуляться среди развалин старых сараев, — иронически продолжил Джед.

— А почему бы и нет? Мог же он просто сбиться с пути, направляясь в гостиницу?

— Маловероятно.

— Ты и впрямь думаешь, что он шел по какому-нибудь делу? — осторожно спросила Эми.

— Подозревать всех — моя профессия.

— Давай уедем отсюда.

— Но только тогда, когда мы достанем из пещеры коробочку, — решительно ответил он, потирая здоровой рукой перевязанную рану. — Мы нырнем за ней, как только я смогу действовать двумя руками.

— Но ты не должен погружаться под воду до тех пор, 'пока рана полностью не заживет.

— Ну конечно, будем ждать так долго! События развиваются стремительно. Мне нужно только два дня.

— Сомневаюсь, что что-то развивается, — произнесла Эми, крепко вцепившись в руль. — Все, что мы пока имеем, это два незастегнутых зубца.

— Не правда. Еще мое сегодняшнее приключение.

— Думаю, что объяснение Ханка единственно правильное в этой ситуации. И Вайден — всего лишь безалаберный распущенный бродяга.

— А как же сходство между Вайманом и Райнером?

— Но ведь прошло уже двадцать пять лет, и Роза вполне могла ошибиться. Она же призналась, что если бы не наш разговор накануне о Ваймане, то она вряд ли заметила бы это сходство.

— Ты забыла самое важное, — ( — холодно заметил Джед.

— Что же?

— А Лепейдж? Как он узнал о коробке? Вероятно, кто-то еще знает о ней, и поэтому все случившееся приобретает совсем иной смысл.

— А ты упрям, — немного помолчав, произнесла Эми. — Если тебе что-нибудь втемяшится в голову, то уж никак эту блажь не вышибешь.

— Не вышибешь, пока не разгадаю всех загадок, — ответил Джед. — Ведь я инженер, а они любят воплощать все свои проекты.

— Даже если им на пути встречаются Вайдены? — иронически заметила Эми. — Что ты с ним сделал? Келсо сказал, что у него теперь болит горло.

— За последние восемь лет я многому научился, Эми. В том числе и тому, как защищаться, что иногда весьма кстати. Но тебе вряд ли будет интересна эта история.

Эми уловила в его голосе нотки сильней усталости и решила больше не беспокоить вопросами. Джед тоже не проронил ни слова до самой виллы. Он вошел в дом следом за Эми и опустился в мягкое просторное Кресло посреди гостиной.

— Я пойду принесу бренди — лекарство, прописанное тебе доктором Стином, — улыбнулась ему Эми.

Мрачное выражение лица Джеда здорово озадачило ее. Стин, конечно, сказал, что рана незначительна и скоро заживет, но все же рекомендовал уложить Джеда в постель, чтобы тот отдохнул как следует.

— Пойдем наверх, — мягко предложила Эми, вернувшись в гостиную с бутылкой бренди. — Ты выпьешь, пока будешь готовиться ко сну.

Джед, развалившись в кресле, внимательно изучал ее из-под полуопущенных ресниц.

— Как ты добра сегодня! И удивительно хорошо выглядишь, когда чем-нибудь обеспокоена; Знаешь, а я уже и не могу без твоих забот.

— Я не беспокоюсь, а всего-навсего стараюсь следовать здравому смыслу в отличие от тебя. Ну, пойдем наверх, герой. Надо же тебе отдохнуть. Ты выглядишь чересчур усталым.

— Я немного перетанцевал сегодня, — откликнулся Джед, отпивая из стакана бренди. — И вряд ли где-нибудь смогу уснуть, кроме твоей постели, л — Неужели?

— Именно, — сказал он, решительно направляясь в комнату Эми.

Впрочем, она и не возражала. А через несколько минут, заботливо укрыв Джеда одеялом и аккуратно подоткнув его, внимательно окинула раненого взглядом. Джед слегка приоткрыл глаза, и она с удивлением заметила разгорающиеся в них угольки страсти.

— Иди ко мне, Эми, — сказал он.

Она чувствовала, что поддается манящему искушению, и уже было шагнула ему навстречу, как вдруг нахлынувшие воспоминания заставили ее отступить. Она уже видела такое выражение его лица!

— Что случилось, Эми? — спросил он.

— Ты меня принуждаешь? — произнесла Эми дрожащим голосом. — Это твоя работа так дурно на тебя влияет! Ты смотришь на меня так, как будто только что вернулся из очередной командировки.

Джед быстрым ловким движением схватил ее за руку так, что она не успела даже опомниться:

— Во всем виновата ты сама.

— Вот уж сомневаюсь, — ответила она, пытаясь высвободиться. — Ведь даже в ученых книжках пишут, что существует прямая связь между насилием и сексуальным влечением. И особенно у мужчин. С природой не поспоришь.

— Ну вот, еще один недостаток у мужнин, — проворчал Джед, настойчиво притягивая ее к себе.

— Джед, я не шучу, — сказала она умоляющим тоном. — И не хочу, чтобы ты пользовался мною, когда тебе нужно сбросить избыток накопившейся в тебе отрицательной энергии. Мне это неприятно.

— Чепуха какая-то! Когда это я тебя насиловал?

— Нет, но… — начала она, тряхнув головой.

— Я просто сгорал от желания, — прервал он ее, — каждый раз, когда возвращался с заданий. И не отрицаю этого. Я все время хотел тебя в последние месяцы нашего знакомства, но ждал, пока ты сама захочешь меня так же, пока перестанешь бояться. Разве нет?

— Да, это так, но…

Он опять не дал ей договорить и рывком притянул к себе. Она повалилась и почувствовала, как он весь напрягся Сквозь тонкое одеяло, которым он был накрыт, словно бы проступали могучее притягательное тепло и энергия страсти.

— Но, Джед, а как же твоя рука? — тревожно проговорила Эми, пытаясь Приподняться на руках.

— Забудь, — хрипло произнес он, здоровой рукой поглаживая ее по голове. — Я ведь не зря попросил у доктора Стина обезболивающее: у меня сейчас болит не рука, а сердце.

Он потянулся к девушке и зажал ей рот поцелуем, не давая возможности протестовать и возмущаться. Боль в руке усиливалась, но разгоравшаяся в нем страсть была сильнее. Он сгорал от нетерпения с тех самых пор, как они покинули клинику доктора Стана и избавились от лишних глаз и болтливых языков. Именно тогда, когда они ехали вдвоем по ночному городу, он остро захотел ее. За те дни, что они провели вместе, он здорово привязался к ней и теперь уже не мыслил жизни без заботы и внимания Эми. Теперь он зависел от нее, нуждался в ней, сходил от нее с ума!..

Жаль, что у Эми его желание ассоциируется с насилием. Разве она не понимает, как он к ней привязался? И никто уже ее не заменит. Ему плохо без ее забот, глаз, улыбки. Один ее взгляд порождал в его душе самые страстные чувства и горячие переживания, и из этого маленького уголька разгоралось жаркое пламя любви.

— Это все из-за танцев, — пробормотал он, лаская языком мочку ее уха.

Она затрепетала от страсти.

— И при чем же здесь танцы? — наконец выдохнула Эми, прикрыв глаза.

— Я здорово разгорячился.

— Да уж, чуть было не повалил меня на пол прямо на танцплощадке!

— Для того, чтобы воспламениться, мне достаточно одного твоего присутствия, — шепнул он.

— Ах, Джед, что ты со мной делаешь?!

— О-о. — Он уже не мог говорить, чувствуя, как закипающая страсть растекается по телу огнем.

Ее чувственность просто пьянила. Ей удалось безраздельно завладеть им, и как она этого не понимает? И правда ведь, не понимает. В ней была какая-то сексуальная наивность, которая возможна либо в девочке двенадцати лет, либо в девяностолетней старухе. И, как ни странно, это еще больше привлекало.

Эми лежала сверху, и Джед немного выгнулся, давая понять, как отчаянно ее хочет. Она тихонько застонала, обняла его за плечи и нечаянно коснулась свежей раны. Он судорожно вздрогнул и почувствовал, как боль остро отозвалась во всем теле Эми тут же испуганно вскочила с кровати и с беспокойством заглянула ему в глаза:

— Прости меня, Джед! Я не хотела делать тебе больно. Нам не стоило сегодня заниматься любовью. Лучше просто поспи, и все пройдет, завтра ты уже будешь как новенький.

Он успокаивающе погладил ее по руке и твердо сказал:

— Перестань, Эми. Ведь ты не бросишь меня в таком состоянии. Без тебя я просто сойду с ума.

— А как же твоя рука? — запротестовала она. — Я же сказал, забудь! Я хочу провести с тобой всю эту ночь. Обещаю не двигаться резко и вести себя как послушный благовоспитанный больной, а ты как медсестра поухаживаешь за мной. Согласна? — уговаривал ее он, с удовольствием заметив, что она внимательно слушает. — Соглашайся! Побудь со мной.

Щеки ее вспыхнули румянцем, и она, чуть помешкав, начала раздеваться. Джед зачарованно наблюдал, как она снимает свое длинное платье, а она чувствовала, что он смотрит. И это возбуждало обоих еще больше.

— У тебя прямо-таки кошачья грация, — восторженно прошептал он, скользя взглядом по плавным линиям ее плеч. — Ты такая гладкая, нежная, отзывчивая!

Она ничего не ответила — горячая волна страсти захлестнула ее — и, отбросив ногой ворох одежды, принялась стягивать трусики. Джед почувствовал, как каждая клеточка его тела отозвалась на это застенчивое легкое движение. Вот его взгляду открылись мягкие шелковистые волоски внизу ее живота. Эми смущенно отвернулась и слегка замешкалась — подняла и повесила на стул платье, а потом еще несколько долгих, томительных для Джеда минут укладывала нижнее белье в стенной шкаф. А когда наконец, выключив свет, она приблизилась, Джеду показалось, что еще мгновение, и он взорвется!

— Ты уверен, что тебе не будет больно? — ласково спросила она, ложась рядом.

— Даже если и будет, то правила хорошего тона не позволят мне отказать тебе в удовольствии, — ответил он, чувствуя, как ее рука скользнула по груди и ниже… ниже. — Ах, Эми, как ты меня волнуешь!

Она улыбнулась. В темноте не видно, но Джед почувствовал, какое удовольствие ей доставляет эта игра. Ласкать его, нежить, заставлять отвечать на ласки… Ему тоже нравилось это. Джед упруго выгнулся и закрыл глаза от восторженного, почти болезненного наслаждения.

— Что с тобой? — отозвалась Эми.

— Мне так хорошо, не останавливайся. Ты просто жрица любви, — томно ответил он.

Она целовала его в шею и продолжала ласкать рукой, а Джед нежно гладил ее рассыпавшиеся по плечам золотистые волосы. Она покрывала поцелуями все его тело, и временами ему казалось, что он теряет сознание.

— О Джед! — вырвалось у нее. Теперь он понял, чего хочет сейчас больше всего на свете, и слегка подтолкнул ее вниз.

— Ну пожалуйста, Эми, — прохрипел он. Голос показался ей чужим и каким-то гортанным, но Эми все же ответила на эту просьбу любимого. Джед затаил дыхание и, когда ее легкие, подобные касаниям бабочки поцелуи достигли цели, ощутил, как жаркая агония страсти накрыла его с головой. Ее прохладные зубки стали ярким сияющим контрапунктом к горячей теме ее влажного нежного рта. Он чувствовал, что теперь он наверняка взорвется.

— О Эми! — глухо простонал он, сознавая, что больше не вытерпит.

Но Эми словно ничего не слышала. Она все так же ласкала его своим языком, и Джеду не раз хотелось воздать восторженную молитву небесам. Эми, неожиданно ощутив, что он уже на пределе, скользнула вдоль его напряженного тела и уселась сверху. По телу Джеда пробежал обжигающий огненный трепет, стоило ему войти в ее лоно. Он выгнулся, удерживая ее за бедра обеими руками, и услышал, как она сладостно вздохнула.

— Извини меня, Эми. Я не могу больше ждать, — хрипло пробормотал он, предчувствуя приближение разрядки.

И он взорвался! Ему казалось, что он на вершине блаженства; резкий вскрик подтвердил, что Эми испытывает то же самое чувство. Нахлынувшая волна любви вынесла их обоих за пределы сущего.

Теперь Джед убедился наверняка, что и она его хочет, — ничего большего он и не желал. Сегодня Эми не пыталась играть в прятки: не осторожничала, не оглядывалась на прошлое, а целиком предавалась любви. Такому горячему порыву он сопротивляться не хотел, ибо ни одна другая женщина не могла сравниться с Эми. Он не желал теперь анализировать почему, а жаждал лишь вновь и вновь испытывать это волшебное ощущение. Сегодня она заполнила собой весь мир.

Глава 14

На следующее утро Эми разбудил приглушенный голос Джеда. Она тотчас с удовольствием потянулась.

— Джед! — позвала она, но, не услышав ответа, повернулась на бок, ожидая увидеть любимого.

Но его не было. Голос доносился откуда-то издалека, очевидно, Джед с кем-то разговаривал. Любопытство заставило ее сесть. С кем он мог говорить в этот час? Простыня соскользнула вниз, и на Эми вновь нахлынули теплые воспоминания о прошедшей ночи. Снизу послышался смех Джеда, никто его не поддержал. Похоже, Джед разговаривал по телефону. Может, звонили ее родители? Она еще раз потянулась, встала с кровати и, накинув кимоно, поспешила в холл. На лестнице она уже различила отдельные реплики:

— Сделай, Факсон, для меня. — Последовала короткая пауза, после чего он продолжил:

— Знаю, знаю. Но это все, что я могу. У меня слишком мало информации. Так что абсолютно все пригодится. — Еще одна пауза. — Ведь я не работаю, я в отпуске, ты что, забыл? Информацию я прошу для своих собственных игр.

Эми спустилась еще на несколько ступенек, с интересом вслушиваясь в разговор, и увидела Джеда у открытого окна с телефоном в руке. Он стоял к ней спиной и глядел на залитое солнцем море. На нем были только торты, волосы растрепались во время сна. В ясном утреннем свете он выглядел сильным и бодрым, и тонкая повязка на его руке, казалось, только подчеркивала крепость мышц. Слушая далекого собеседника, он вдруг сказал несколько фраз тем рассеянным и несколько безразличным тоном, которым обычно мужчины говорят Друг с другом о женщинах:

— Да, ты правильно понял меня, Факсон. Я не один на этом забытом Богом острове. Здесь просто рай. Солнце, море, песок и… — он вдруг запнулся, обернувшись, и увидел на лестнице Эми, — и хороший друг, с которым можно весело провести время.

И на Эми снова нахлынули приятные воспоминания. Что ж, пора бы уже проснуться и приступить к делам. Как это он сказал —»…солнце, море, песок и хороший друг «? Если бы он ее не увидел, фраза, вероятно, прозвучала бы иначе:»…солнце, море, песок и хороший секс «. Она нисколько не сомневалась в этом, И потом не надо забывать, что Джед смотрит на их связь немного по-другому, нежели она. Ведь из них двоих по-настоящему любит только она. Джед же вообще вряд ли знает, что это за чувство. Он не утруждает себя подобными размышлениями.

Джед не отрываясь смотрел на нее, заканчивая телефонный разговор.

— Да, именно это мне и нужно! — кричал он в трубку. — Нет, все скоро заживет, и снова примусь за дело. Но не рассказывай об этом Катэру и не сердись, если я немного задержусь. Да, да. Перезвони, когда получишь информацию, номер телефона у тебя есть. Но только не горячись, прошу тебя. Спасибо.

Он осторожно повесил трубку и поднял глаза на Эми, которую смутила последняя фраза. Непонятно, как скоро он сможет приступить к работе. Или он рассчитывает, выздоровев, сразу же вернуться к своей прежней деятельности, к своим опасным таинственным заданиям? А она вновь будет коротким антрактом между его дальними командировками. Он уже отвел ей определенное место в своем упорядоченном мире и не хочет что-либо менять. Выходит, что для Джеда ничего не изменилось.

— Кто такой Факсон? — спросила она, спускаясь по лестнице.

— Это человек, работающий в отделе информации агентства, — ответил он, пристально вглядываясь в ее лицо и пытаясь определить, что же именно она услышала. — Он мне кое-чем обязан.

— Ясно, — кивнула она, спустившись с лестницы и еще не зная, что будет делать дальше.

Можно пойти на кухню. И сварить кофе. Именно так она и решила поступить.

— Я попросил его поискать какие-нибудь данные о Майкле Ваймане, — сказал Джед, пройдя за ней на кухню и остановившись в дверях. — Может, найдет что-нибудь в памяти нашего компьютера. Все же Вайман занимался государственными контрактами по военному оборудованию. И отдел безопасности, возможно, имеет досье на те фирмы и служащих, которые с ним работали.

— В твоем агентстве может быть такая информация?

— В общем, да, хотя оно и не включено в службу государственной безопасности. У Факсона есть свои связи в тех организациях, где занимаются этим. У него прирожденный талант. Если в какой-нибудь государственный компьютер поступит новая информация, то можно не сомневаться, что на следующий же день Факсон все выудит. Этот человек знает компьютер как свои пять пальцев.

— А если информация уже устарела? — засомневалась Эми, накладывая кофе в кофейник.

— Конечно, всякое может быть, но в любом случае стоит попытаться. Если Факсон ничего не разыщет, мы ничего не потеряем, а если разыщет, то нам это здорово поможет. Надо же хоть немного разобраться в тех проклятых вопросах, которые нас уже так долго мучают.

Эми согласно кивнула и поставила кофе вариться, затем посмотрела в окно.

— Какой хороший день, — улыбнулась она. — И на Орлеане так почти всегда. Настоящий рай. Солнце, море, песок и дружба. Прекрасное место для поправки здоровья.

— И получения ножевых ран, — добавил Джед. Эми пожалела, что завела этот разговор, и тут же с тревогой взглянула на его руку:

— Извини, Джед. Я вовсе не хотела тебя обидеть. Как ты себя чувствуешь? Как рука? Не болит? Главное, чтобы инфекция не попала.

— Мне так приятно, — криво усмехнулся он, — когда ты заботишься обо мне. Я даже начинаю испытывать прилив сил и сексуальной энергии. У меня такое чувство, что я в шутку разыгрываю из себя раненого героя, чтобы соблазнить тебя и добиться твоего расположения.

Он прошелся по кухне и, приблизившись к Эми, обнял ее за плечи и запечатлел на ее губах долгий страстный поцелуй.

— Это называется симуляцией, — обиженным тоном произнесла она.

— Нет, ненасытностью, — откликнулся он и, выпустив ее из объятий, взял с подоконника зрелый золотистый плод папайи. — Но, честно говоря, я вряд ли имею право злоупотреблять позой раненого героя.

— Да уж, герой из тебя знатный!

— Вот именно. Я раненый идиот. Ведь только идиот может считать все происшедшее вчера неожиданностью, — запальчиво произнес Джед, надрезав кухонным ножом кожицу фрукта. — И подобный казус со мной происходит уже второй раз за месяц. Ты знаешь, Эми, мне кажется, я стал менее осмотрительным.

— Значит, — бодро заявила Эми, пользуясь моментом, — пришло время подумать о новой работе. Но он как будто и не слышал ее слов.

— Будешь папайю на завтрак? — спросил Джед. — Иди, иди пока переоденься, не искушай меня. А то на завтрак вместо фруктов ты получишь мою любовь.

Он смотрел на нее с явным вожделением, но Эми притворилась, что не замечает страсти, разгоравшейся У нее на глазах, и поспешила по своим делам. В этот Момент зазвонил телефон, и она собралась уже было снять трубку, но тут из кухни выбежал Джед. Он, наверное, думал, что это Факсон. Эми с любопытством наблюдала за тем, как он ведет беседу.

— Привет, Келсо! Спасибо, спасибо, — откликнулся Джед и внимательно прислушался к тому, что ответил ему собеседник. — Понимаю, но я должен это обдумать. — Наступила короткая пауза. — Да, конечно. До свидания.

Джед положил трубку и на мгновение застыл. Эми не сводила с него взгляда.

— Ну что? — нетерпеливо спросила она, — Это Келсо.

— Я слышала. Что он сказал?

— Ничего особенного. Что Вайден еще не говорит, поскольку не может. К тому же он, вероятно, уже побывал в подобных переделках и» колоться» не собирается.

— Келсо же спрашивал, намерен ли я предъявлять мерзавцу обвинение, и советовал мае не делать этого.

— Почему? — удивилась Эми, не понимая, в чем тут дело.

Джед в ответ что-то пробормотал и скрылся на кухне.

— Так почему же? — крикнула Эми ему вдогонку.

— Потому что Вайден станет утверждать, что это я на него напал, а он, защищаясь, лишь случайно достал нож, — ответил Джед.

— Но это же смешно! — воскликнула Эми, направившись на кухню.

Джед пожал плечами и занялся папайей.

— Но ведь наверняка не знает никто, что именно произошло, — ответил он. — Мы были одни, без свидетелей. Оба ранены. Причем мы оба — приезжие. Кто станет особенно разбираться?

— Я стану. Этот Вайден — непутевый бродяга, шляется тут с острова на остров и везде порождает беспорядки. А ты — мой гость, и я этого так не оставлю.

— Спасибо, — признательно склонил голову Джед. — Но, боюсь, твоя защита только усугубит положение. Я здесь чужой, считает Келсо, и выгоднее всего представить это дело как обычную драку между двумя подвыпившими туристами. Никто не убит. А мелкие царапины на теле каждого — это ерунда, яйца выеденного не стоит. Опять же ничего не украдено.

— Я не позволю Вайдену уйти от ответственности! Ведь он напал на тебя с ножом.

— Ничего, ничего. Такое иногда случается, — Как ты можешь так спокойно говорить об этом? Разве можно пускать все на самотек? — недоумевала Эми. Видно было, что она уже выходит из себя.

— Поверь, такое беспечное отношение к подобным случаям у меня впервые. Эми с минуту помолчала.

— А Вайдену здорово досталось?

— Почище меня! К нему уже вернулся голос, хотя, как говорит Келсо, разговаривает он еще тихо. Кровотечение же остановилось, — ответил Джед, выбирая маленькие черные семечки из папайи.

— Так у него было кровотечение?! — удивилась Эми.

— Да, из носа шла кровь, — объяснил Джед, аккуратно выкладывая на тарелку дольки экзотического фрукта. Взглянув на Эми, он увидел, что она еще не переоделась. — Так ты идешь одеваться?

Эми застыла как вкопанная и не решалась у Джеда спросить, что же такое нужно сделать с человеком, чтобы он потерял дар речи, а из носа потекла кровь. Обнаружив, что стоит с широко раскрытым ртом, она поспешно закрыла его и наконец стала подниматься по лестнице.

— Что бы с ним ни случилось, он это заслужил, — пробормотала она.

— Ты что-то сказала. — крикнул ей вдогонку Джед.

— Так, ничего особенного. Мысли вслух. Так ты будешь подавать обвинение?

— Нет, этот случай того не стоит. Я лишь хочу попросить Келсо задержать Вайдена на несколько дней. Давай переодевайся поскорее: когда вернешься, я расскажу, как они поговорили с Гафри.

Эми поспешно взбежала по лестнице, быстро приняла душ, натянула ярко-красные шорты и пеструю блузку с экзотическими цветами и, завершив все это в рекордно короткое время, торопливо спустилась вниз. Джед уже разливал кофе по чашкам.

— Ну вот я и готова! — с порога заявила она. — Рассказывай о Гафри.

Она села за стол и потянулась за тостом.

— Гафри долго недоумевал, почему его вообще впутали в это дело, — начал Джед, усаживаясь напротив. — Он сказал Келсо, что не понимает, зачем я увязался за ним, когда он пошел в сторону заброшенных складов.

— А что он намеревался там делать?

— Он уверяет, что пытался разыскать некую ночную леди по имени Матильда Хопкинс. Ты слышала о ней что-нибудь? Видимо, с ней тоже что-то приключилось в этом районе.

Эми слегка призадумалась.

— Может быть, Мати Харенс? — произнесла девушка. — Но она же давным-давно дряхлая старуха! И оставила свой ночной бизнес еще тогда, когда с острова ушли войска. И живет она в доме с окнами на главную улицу города.

— Вот видишь, а память о ней до сих пор жива, — сухо прокомментировал Джед. — И Гафри сказал, что местные жители рассказывали ему о Мати Харенс и утверждали, будто бы ее дело до сих пор процветает. Он и пошел к ней, поскольку вечер на корабле ему наскучил. Танцевать же он, вероятно, не любитель.

— Узнаю местных шутников, — сморщила нос Эми. — Это они нарочно отправили наивного вновь прибывшего туриста на поиски Мати. Так вот, значит, почему он покинул корабль так рано. А что думает о Вайдене Келсо?

— Он разделяет предположение Ханка насчет того, что Вайден действительно собирался потрясти какого-нибудь туриста, а я, направившись в этот безлюдный район, оказался для него весьма заманчивой мишенью.

— Не может быть! — отозвалась Эми. — Ведь если Вайден поджидал подобным образом любого туриста, то почему не напал на Гафри?!

— Может, просто, не заметил. Или я показался ему слабее.

Эми почему-то положила на стол недоеденный тост.

— Но, Джед, согласись, все это очень страниц.

— Не отрицаю, — отозвался он.

Райнер рывком привстал с низенького стульчика и нетерпеливыми шагами стал мерить широкую гостиную. Он нервничал. Перед ним безмолвно застыл Гафри. А ведь Гафри с самого начала знал, что положение будет не из приятных: находиться во время задания под боком у того, кто тебя нанял, — что может быть хуже?! Эти бесконечные упреки, бурные эмоциональные вспышки, непредсказуемые истерики! До того ли настоящему профессионалу?

— Все пропало, — злобно рычал на него Райнер. — Наше дело лопнуло, как разбившееся яйцо. Да что вообще-то происходит? Мне говорили, что вы с Вайденом — мастера своего дела, а что получается? Вы не смогли даже справиться с таким пустячным эпизодом, как нейтрализация Глейза! Вы обещали, что он выйдет из игры, как только мы захотим, и мы легко заставим эту девицу показать местонахождение коробки. Что мы имеем в действительности? Вы добились только того, что сам Вайден вышел из игры. И мы вынуждены сидеть здесь и ждать, что он расколется и выдаст всех остальных. Сидим как на пороховом складе. Что же дальше?

— Вайден ничего не скажет.

Райнер метался по комнате, словно раненый тигр, то и дело свирепо поглядывая на Гафри.

— Откуда ты знаешь? — проворчал он.

— Я уже давно с ним работаю и хорошо его знаю. К тому же болтать не в его интересах, и он это прекрасно знает. Самое лучшее для него — это поддакивать Келсо, соглашаясь с его версией, что они с Глейзом, выпив лишнего, выясняли отношения. Вайден остался лежать без сознания, поэтому первым рассказал о случившемся Глейз. Кроме того, тот связан с семейством Слейторов, потому Вайдену и пришлось провести ночь в тюрьме. Но если он будет держать язык за зубами, то через два дня его отпустят. На большее Келсо не имеет права.

— ао чем Келсо тебя расспрашивал?

— Что мне понадобилось в такое позднее время в пустынном районе города, — не сморгнув ответил Гафри. — Я рассказал ему историю о Мати Харенс, и он, не возражая, проглотил.

— Но теперь всем станет ясно, что вы с Вайденом знакомы!

— Это тебе так кажется. Никто и внимания-то не обратит особого на обычную пьяную драку. А в голове у Келсо наверняка в последние двадцать лет не рождалось ни одной мысли. Я вчера имел возможность удостовериться в этом, потому мы сможем убедить его в чем угодно. Мы с Вайденом по отдельности рассказали ему вполне правдоподобные истории, и он, похоже, поверил. Он, видимо, из тех, кто выбирает путь наименьшего сопротивления.

— А как же Глейз? — злобно спросил Райнер. — Он-то наверняка теперь уверен, что вы с Вайденом занимаетесь одним и тем же делом. А из-за нашего знакомства с тобой он и меня не преминет причислить.

— Ну и что? Он, наверное, тоже охотится за коробкой, и ему нет никакого смысла рассказывать о ней властям.

— А девица?

— Но ты же видел вчера их отношения. Она, как собачка, кормится из его рук и сделает все так, как он захочет. — Гафри откинулся на спинку стула и вытянул вперед свои длинные ноги. — Я думаю, нам вообще лучше немного подождать — пусть Глейз сделает за нас всю грязную работу.

— Что ты имеешь в виду? — Райнер недовольно поморщился.

— Глейз наладил прекрасные отношения с дочкой Слейторов. Так же поступил в прошлом году и Лепейдж, если верить твоим рассказам. Вот пусть Глейз и уговорит ее показать ему, где лежат изумруды. И пусть он же их и достанет. Зачем нам рисковать своей шеей, если есть кому? Нам остается лишь следить за ним и забрать коробку перед самым отъездом.

— Как ты себе это представляешь?

— Ну, лучше всего, если с Глейзом и мисс Слейтор под водой произойдет несчастный случай, — улыбнулся Гафри. — Ведь это чертовски опасный вид спорта, что известно всем.

Райнер немного подумал и согласно кивнул головой.

— Да, так, пожалуй, лучше всего, — сказал он, испытывая благодарность к Гафри за его сообразительность и радуясь, что ему самому никого убивать не придется, а можно поручить это дело профессионалам.

— Но вот еще что, — добавил Гафри.

— Что?

— Надо быть поосторожнее с Глейзом. Вчера он чуть не убил Вайдена, а это наводит на размышления.

— То есть? Вайден, что ж, недостаточно расторопен?

— Нет, — тряхнул головой Гафри. — У него молниеносная реакция. Но Глейз почему-то среагировал быстрее.

Эми откинулась на спинку стула и потянулась. Она уже довольно долго сидела в одном положении, делая наброски к новой главе «Таящегося дьявола», и теперь вот решила посмотреть, чем занимается Джед. Заглянув ему через плечо, она увидела почти законченный чертеж очередной птичьей клетки, что он начал несколько дней назад. Точные и аккуратные линии, ровные надписи печатными буквами — все это не переставало изумлять Эми.

— У меня бы не хватило терпения на такую кропотливую работу, — сказала она. — Это просто изумительно. Как вырисована каждая петелька, шарнир, соединение, изгиб проволочки, — А у меня бы не хватило терпения, — ответил он, оглянувшись, — подобрать сотни тысяч слов, чтобы составить из них роман, даже если бы мое воображение было куда, богаче. Так что мы стоим друг друга.

— Ты соберешь эту клетку, когда мы вернемся в Калиф-Бей?

— А ты думаешь, ее купят?

— Сразу же. Твоим клеткам сбыт обеспечен. Впрочем, надо выставлять их не только в маленькой галерее Калиф-Бея, хорошо бы еще отдавать их в различные магазинчики, и лучше всего — в зоомагазины. Если люди тратят сотни, а иногда и тысячи долларов на экзотических птиц, то почему бы им не купить и клетку под стать?

— При моей неторопливой работе вполне достаточно и маленькой галереи, — невозмутимо возразил Джед. — У меня не хватит времени на то, чтобы наводнять клетками зоомагазины.

— Но у тебя появится время, — вновь решилась Эми, — когда ты оставишь эту работу на правительство.

В комнате воцарилась тишина, и Джед пристально посмотрел ей в глаза, но они остались непроницаемыми. Эми затаив дыхание ждала ответа.

— Тебя так это беспокоит? — с расстановкой произнес он.

— Но ведь тебя могут убить в любую минуту!

— Я привык к опасности, Эми.

— Ты слишком долго занимаешься Этим, уже целых восемь лет. К тому же теперь тебя никто не заставляет.

Джед поднялся со своего места и, приблизившись к ней, обнял ее за плечи.

— Скажи мне, Эми, — ласково спросил он, — когда мы распутаем всю эту путаницу, ты не порвешь со мной из-за моего способа зарабатывать деньги?

— Плохо ты обо мне думаешь, — вздохнула Эми. — По-твоему, выходит, я нарочно использую тебя в своих целях, чтобы потом, достигнув их, распрощаться?

— Ты, наверное, вообще предпочла бы не знать, чем я зарабатываю себе на жизнь? Но рано или поздно это все равно бы произошло, и уж лучше раньше. Хорошо, что ты об этом узнала, — ответил он ей немного грубоватым голосом.

— Джед, я ведь не об этом. Я предлагаю тебе отказаться от этой работы ради самого себя же. Она слишком опасна и совершенно бесперспективна.

— А ты не откажешься от меня, если я поступлю иначе? — не отступался он, слегка встряхнув ее за плечи.

— Ты все не так понял, — простонала в ответ Эми.

— Скажи, ты не оставишь меня? Джед так больно сжал ей плечи, что она вынуждена была чуть отступить.

— Нет же, я ведь уже сказала, хотя и считаю, что нет ничего отвратительнее твоей работы. Я думаю, °на меняет тебя не в лучшую сторону. Но я не хочу из-за этого расставаться. Мы же друзья, а друзей не бросают в трудную минуту, даже если недовольны их времяпрепровождением. И у нас будет именно так. Доволен? Тогда давай поменяем тему. Когда мы в следующий раз отправимся в бухту?

— Эми, подожди минуту…

— Пойду надену туфли, — прервала она его, направляясь к лестнице.

Пока девушка поднималась по лестнице, она все время чувствовала на себе его взгляд. И, войдя в спальню, подумала, что вряд ли их с Джедом можно называть друзьями. То, что она к нему испытывала, дружбой не называлось, хотя, возможно, в какой-то мере и соответствовало дружбе в очень широком смысле слова. Надев босоножки, она решила, что никогда бы не стала ни другом, ни любовницей такого человека, как Джед Глейз, если бы не случай восемь месяцев назад. Ведь тогда она была совсем другой женщиной!

Джед, задумавшись, терпеливо ждал ее внизу.

— Эми, — обратился он к ней, когда она спустилась по лестнице, — ты, кажется, хотела сказать мне еще что-то?

— Когда? — нахмурилась она.

— Когда утверждала, что моя работа нам не помеха и мы не расстанемся с тобой и после пребывания на Орлеане.

— Я сказала то, что хотела. — Она насмешливо скривила губы. — А почему наши отношения должны измениться?

— Потому что ты, по-моему, совсем не та женщина, которой нужен такой, как я, — ответил он сквозь зубы.

— Но мне нужен только ты, — заявила она, лукаво сверкнув глазами. — А у тебя либо что-то не в порядке с логикой, либо ты слишком плохо меня знаешь.

Несколько секунд они молчали, — Но ведь теперь мы с каждым днем все лучше и лучше узнаем друг друга. Так ведь? — спросил он.

— Конечно. Ты уже готов к прогулке? — спросила она и, не дожидаясь ответа, направилась к двери.

Джед пошел следом. Пройдя веранду, они спустились по ступенькам крыльца и пошли по тропинке в сторону бухты.

— Спасибо, Эми, — тихо сказал Джед.

— За что? Только за то, что не угрожаю тебе разрывом наших отношений, несмотря на то что ты не хочешь оставить свою работу?

— Нет, за то, что принимаешь меня таким, какой я есть, — произнес он, осторожно приблизившись к ней и внимательно глядя на парящую над морем чайку, которая, пронзительно крича, кружилась над бухтой. — Никто бы другой так не поступил.

— А все потому, что ты чрезвычайно искусный притворщик.

— Притворщик? — удивленно взглянул на нее он.

— Ты постоянно по своему усмотрению меняешь маски. И делаешь это столь же умело, как хамелеон. Вспомни, каким ты предстал перед моими родителями. Ты заставил их относиться к себе как к вполне состоятельному претенденту на мою руку. В Калиф-Бее же уверены, что ты очень талантливый, но непризнанный художник, который вынужден подрабатывать в строительной фирме, чтобы кое-как сводить концы с концами. А Ханк с Розой считают тебя старым другом моих родителей, который с самыми честными намерениями ухаживает за их дочерью. Доктор Стин видит в тебе лихого парня, который прошел огонь и воду и знает, как обойтись с нападавшим на него вооруженным до зубов преступником.

— И что? — с вызовом спросил Джед.

— Ты хочешь знать, что же собой представляет настоящий Джед Глейз?

— Нет, не хочу, — засмеялась Эми, покачав головой. — Я уже поняла, что настоящий Джед Глейз и есть все эти маски, вместе взятые, впрочем, может, он скрывает и какую-нибудь еще, не менее интересную. И когда-нибудь я докопаюсь до истины.

Джед подошел к Эми и взял ее за руку:

— Ты приукрашиваешь этот мир своей собственной фантазией. И временами этот образ требует корректировки.

— А ты смотришь на мир с каким-то цинизмом, который считаешь своим кредо, что тоже нелишне иногда подкорректировать.

— Значит, твои фантазии уравновешивают мой реализм.

— Наверное.

Они долго шли молча, пока не достигли мягкого песочного пляжа. И Эми, обернувшись к Джеду, тихо произнесла:

— Я хочу, чтобы ты раз и навсегда понял, что я никогда не пойду на разрыв наших отношений в связи с твоей работой, хотя и не одобряю ее. Но все же я убеждена, что неплохо бы тебе сменить род деятельности.

— Давай поговорим о чем-нибудь другом, — предложил Джед.

— О чем?

— Например, о том, когда мы приступим к поискам коробки.

— Я надеялась, что ты уже оставил эту затею, — расстроилась Эми. — Хотя бы на время твоей болезни.

— Но нельзя же упускать этот шанс! Нож Вайдена задел меня не сильно, рана только выглядит так страшно, на самом же деле она пустяковая. Так что завтра или послезавтра я уже буду вполне способен плавать под водой. Впрочем, если ты настаиваешь, я обмотаю ее целлофаном перед тем, как войти в воду.

— Ты все-таки твердо решил нырять?

— Да, это просто необходимо. Я же объяснял тебе, что нельзя оставлять все так, как есть. Иначе несчастья будут множиться.

— Ты имеешь в виду Вайдена?

— Именно, — кивнул Джед. — Слишком много случайных совпадений. Я думал об этом всю ночь.

— А может, он работал в одиночку? Ведь Лепейдж-то действовал один. Возможно, Вайден — друг Лепейджа и потому знает о коробке? — воскликнула Эми, полагаясь на свое творческое воображение и стараясь, найти новые доводы, чтобы не нырять в пещеру. — Подумай, это не лишено смысла. Вайден, возможно, тоже решил воспользоваться изумрудами один, но он оступился, наткнувшись на тебя. И пока он в тюрьме, можно Немного отдохнуть. Надеюсь, выпустив его, Келсо запретит ему оставаться на острове.

Джед криво усмехнулся и, выпустив руку Эми, поправил ее растрепавшиеся волосы :

— У тебя все же слишком богатое воображение, — с улыбкой сказал он.

— Тебе не понравилась моя версия? — вздрогнув, печально произнесла Эми.

— Не знаю, — пожал он плечами. — Не исключено, что в твоих рассуждениях есть доля истины, но нет никаких объяснений относительно того, откуда и Вайден, и Лепейдж узнали о коробке.

— Это всего лишь детали, — усмехнулась она.

— Вот давай и выясним их, — отозвался Джед.

— Хорошо, — согласилась Эми, подчиняясь неизбежности. — И когда же ты планируешь погружение?

Она чувствовала, как по ее телу пробежала легкая дрожь. Воспоминания о подводной пещере вызывали у нее страх, это не укрылось от Джеда. Ему хотелось подхватить ее на руки и успокоить, сказав, что ей не нужно нырять в пещеру. Он обнял ее и стал осторожно убеждать в том, что погружение совершенно безопасно и ей не надо ничего бояться, так как он все время будет рядом и защитит от любых неожиданностей. И тем не менее он знал, что складывающаяся ситуация становится все опаснее и расслабляться пока нельзя.

— Поверь мне, Эми, — нежно сказал он, дотронувшись до ее руки. — Если я найду другой способ разрешить эту проблему, я непременно им воспользуюсь.

Девушка доверчиво улыбнулась и ласково скользнула рукой по его щеке — так касаются под водой всего сущего нежные морские водоросли.

— Я верю тебе, — сказала она. — Мы сделаем так, как ты хочешь.

Глава 15

— Не могу понять, как ты могла нырять в ту ночь только с одним фонарем? Ведь у тебя всегда должен быть с собой запасной. А если бы сели батарейки? — взволнованно говорил Джед, вышагивая вокруг вываленного на пол гостиной подводного снаряжения.

Баллоны, лоты, фонари, сигнальные шнуры, катушки, ласты, ножи и другие детали оснащения были разбросаны по всей комнате. Прошло два дня после злополучного столкновения с Вайденом. Джед уже Дважды проверил все до мелочей, заставил проверить снаряжение и Эми и теперь принялся проверять в третий раз. Он удостоверился не только в надежности своего собственного снаряжения, но проверил и экипировку Эми, памятуя старое Правило ныряльщиков» что жизнь под водой порой зависит от надежности акваланга твоего партнера. Эми с удивлением наблюдала за развитой им бурной деятельностью, слушая его вполуха.

— Естественно, :Джед, я не хуже тебя знала, что могло случиться, — оправдывалась она, — Фонари иногда гаснут, как зажигалки под дождем.

— Само собой.

—  — А плавать в пещере без света все равно что… — Он замолчал, подыскивая сравнение. , .

—  — Забираться внутрь могилы, — невозмутимо закончила за него Эми. — Именно это и вспомнилось мне в ту ночь.

—  — Но ты же спустилась в пещеру с наполовину заполненными баллонами! Почти без запаса воздуха. А если бы случилось что-нибудь непредвиденное?

— Но ничего же не случилось. Он что-то недовольно буркнул себе под нос и наклонился, вынимая из чехла очередной нож.

— Впрочем, извини. Я, пожалуй, очень уж горячусь сегодня. Ведь у тебя все равно не было выбора. Но, черт возьми, я до сих пор не могут свыкнуться с мыслью о том, что ты так рисковала в ту ночь.

— Пещеры казались мне ничуть не страшнее, чем дуло пистолета Лепейджа. И лишь когда я всплыла на поверхность, я наконец осознала весь ужас своего положения. Когда я прятала коробку, все мое внимание было сосредоточено только на активных действиях, и это отвлекало меня, но теперь мне снится именно подводный мрак, а не нацеленный в сердце пистолет.

Джед, зачехлив нож, присел рядом с Эми на корточки. Он сочувственно заглянул ей в глаза:

— Я, наверное, смогу и один достать коробку. А ты подождешь меня у входа. Может, у меня получится отыскать коробку по твоим описаниям.

— Нет, — отрицательно покачала головой Эми.. — Одного я тебя не отпущу. А то ты опять наделаешь массу глупостей. К тому же я не смогу так точно описать подводный туннель. Я проплыла как минимум два-три ответвления, прежде чем сунула коробку в боковой коридор. Я отчетливо помню только поворот главного туннеля. И напрасно ты так боишься моей паники.

— Уже не боюсь, — улыбнулся он. — Ведь в прошлый раз ты уже доказала, что прекрасно владеешь собой. И то, как ты вела себя под дулом пистолета Лепейджа, свидетельствует о том же. Ты смелая девушка, и я в тебя верю.

Его уверенность словно согрела ее.

— Да, но ведь, нырнув в первый раз после нашего приезда на остров, я все-таки испугалась!

— Но ведь это только в первый раз. Ты нервничала, вспоминая историю с Лепейджем. Когда же мы осматривали бомбардировщик, ты уже чувствовала себя прекрасно.

— Да, — согласилась она. — Во второй раз было легче.

— Если ты снова испугаешься, мы отложим нашу экспедицию на некоторое время. Ты отдохнешь, придешь в себя, и мы попробуем еще раз. Спешить нам некуда. Думаю, коробка находится недалеко от входа. У тебя не было ни времени, ни необходимого запаса воздуха, чтобы заплыть далеко.

Эми вдруг ужаснулась событиям той ночи, у нее перехватило дыхание. Она не призналась Джеду, что и сегодня ей приснился жуткий сон о ее погружении в пещеру. И во сне ей не хватило воздуха, чтобы всплыть на поверхность.

— Кстати, о воздухе, — сказал Джед, подводя итог своей тщательной проверке и поднимаясь с пола. — Обычно мы берем с собой стандартный объем воздуха. Одну треть потратим на дорогу туда, еще треть — на дорогу обратно, остальное — на случай различных непредвиденных обстоятельств. Как только один из нас израсходует треть своего запаса, он даст знать об этом другому, и мы повернем обратно. Поняла?

Эми, стараясь улыбнуться, послушно кивнула в ответ.

— По-моему, — сказала она, — ты хочешь быть командиром в этой экспедиции.

— Я внимательнее, чем ты, отношусь к мелочам, — ответил он. — Поторапливайся, но особо не спеши.

— Слушаюсь, сэр.

— Возьмем запасные фонари, — продолжал он, не обращая внимания на ее иронию. — А нож лучше прибегнуть ремнем к руке. Вдруг придется расчищать путь среди подводных коряг. Надо привязать еще и то, что может упасть или зацепиться. В пещере один из нас будет держать связанное запасное снаряжение при себе.

— Понятно, — ответила Эми, разглядывая лежащее на полу оснащение. — Но сегодня ночью я вспомнила о том, что дно там илистое. В пещере прозрачная вода только до тех пор, пока…

— Ясно, — перебил ее Джед, понимающе кивнув. — Вода тут же становится мутной, стоит только нечаянно коснуться дна или потолка пещеры. Сразу же поднимается ил, и вокруг ничего не видно: тьма — как будто ты потерял фонарик. Ты испугаешься?

— Да нет, не испугаюсь, — заверила его Эми, подумав, что это, вероятно, не у нее, а у него слишком богатое воображение. — Мы будем осторожны и сделаем все так, как рекомендуют в руководствах по подводному спорту.

— А может быть, я все-таки спущусь один?

— Мы же уже обсуждали это!

— Ты права, — вздохнул Джед. — Ну что ж, тогда вернемся к снаряжению. Сигнальный шнур у нас хороший, вполне подходящего цвета, формы и веса. Если поднимется ил, надо будет держаться за шнур — это поможет нам справиться, даже если видимость снизится до сотой доли процента.

— Не волнуйся, я буду крепко держаться за шнур, — пообещала она, зная, что Джед поплывет впереди, держа катушку со шнуром, один конец которого закрепит на скале перед входом в пещеру на случай непредвиденных обстоятельств.

В ту жуткую октябрьскую ночь у нее была только веревка Лепейджа, за которую она и держалась, когда прятала коробку.

— Попробуй набросать мне схему пещеры, — попросил ее Джед. — У тебя ведь, наверное, не осталось рисунка Лепейджа?

— Конечно, нет, — покачала головой Эми. — Я сунула его в коробку с изумрудами, письмами и фотографиями. Потому что это была улика и надо было ее уничтожить. Впрочем, схема Лепейджа все равно недостаточно подробна: на ней указаны только первые метры туннеля и два-три ответвления. Вероятно, Вайман спрятал коробку где-то недалеко от входа, может, в первом же боковом проходе.

— Ты, конечно же, надежнее перепрятала ее.

— Да, мне хотелось похоронить ее там навсегда. Это все, чего я хотела в ту ночь, — произнесла Эми, взглянув на Джеда. — Когда поднимем коробку, мы ведь уничтожим содержимое? Письма, фотографии и все остальное.

— Думаю, потом мы разберемся, как распорядиться содержимым, — пообещал он. — В этом цель нашей экспедиции.

Они, будто по молчаливому уговору, не упоминали о шести изумрудах. Эми видела в них одну лишь опасность и не сомневалась, что и Джед воспринимает их так же.

Джед, поднялся с пола и взял со стола набросок последней птичьей клетки. Перевернув листок, он вместе с серым механическим карандашом протянул его Эми:

— Нарисуй все, что помнишь, от самого входа. Ты, кажется, говорила, что там есть небольшая надводная полость?

Эми согласно кивнула, стараясь припомнить первые метры подводного туннеля.

— Она невелика, всего метра полтора. А после этого потолок круто уходит под воду, — сказала она, взглянув на Джеда, и принялась рисовать схему коридора. — Плохой из меня чертежник! У меня совсем отсутствует чувство перспективы. Последний раз я чертила аж в третьем классе.

— Ничего страшного. Делай как можешь, — ободрил ее Джед, наклоняясь над листом бумаги и наблюдая за старательно выводимыми ею кривыми.

Усердно раскрашивая скалы у входа в пещеру, Эми сломала грифель. И Джед почему-то сердито выхватил у нее карандаш, поправил графитовый стержень. Эми, смолчав, вновь принялась за работу, но через минуту Джед не выдержал.

— Рисуй, пожалуйста, под другим углом, — недовольно буркнул он, тряхнув головой. — Изобрази все так, будто ты плывешь по подводному туннелю. В разрезе и как бы со стороны.

Вырвав у нее карандаш, он показал, как это нужно делать.

— Я же говорила, что не умею рисовать, — жалобно произнесла Эми, забирая карандаш обратно.

Она чувствовала некоторую неловкость из-за это-то пристального взгляда, которым Джед напряженно провожал каждую кривую. Начертив два боковых ответвления, она остановилась, пытаясь припомнить остальные проходы.

— А как далеко ты заплыла в ту ночь от первого ответвления? — спросил ее Джед.

— Не помню. Я почти не обращала внимания на окружающее. Кажется, проплыв первый проход, я поплыла дальше, решив, что это еще недостаточно далеко, и добралась до второго.

— Сколько это заняло у тебя времени? Несколько секунд или несколько минут?

— Не помню. В тот момент я думала только о том, что должна спрятать коробку как можно дальше.

— Ну ладно, как-нибудь переживем. Не расстраивайся.

— А я и не расстраиваюсь, — сердито буркнула Эми.

Джед удивленно приподнял брови, но ничего не сказал, а лишь поторопил ее:

— Продолжай, пожалуйста. Ты помнишь еще что-нибудь? Были там какие-нибудь скальные наросты?

Эми с трудом припоминала все, что попадалось ей на пути: нависающие карнизы, поднимающиеся со дна выступы, неровности темных стен.

— Да, там их хватало. Проход широк, но масса препятствий. Пещера ведь была образована потоками вулканической лавы, и лишь позже море заполнило ее.

— Значит, — прокомментировал Джед, постучав пальцами по бумаге, — мы должны будем вести себя предельно осторожно, стараясь ничего не задевать:

Эми сосредоточенно продолжала выводить контуры, пытаясь отвлечься от ночных кошмаров и как можно детальнее изобразить весь подводный путь.

— Достигнув второго прохода, я остановилась, потому что в баллонах почти не осталось кислорода. Джед мрачно взглянул на нее.

— Не напоминай мне об этом, — сказал он.

— После второго поворота я поплыла куда-то налево, там проход был немного пошире. Затем, положив коробку, повернула назад.

— А ты уверена, что это был именно второй поворот?

— Вроде бы. Но ты же знаешь, как темно в пещере. А у меня был только маленький фонарик, и я вполне могла что-нибудь перепутать. К тому же я ведь не собиралась извлекать коробку обратно, а потому, и не старалась запомнить все мелочи.

— Знаю, — отозвался Джед. — Значит, мы будем искать этот проход после двух поворотов. Ты готова? Он встал и помог подняться Эми.

— Готова.

Он еще раз испытующе взглянул ей в лицо и, кивнув, молча повернулся, чтобы собрать снаряжение.

Эми старалась не смотреть вглубь, пока они спускались по скалам и входили в воду, но постоянно ловила себя на мысли о том, что невольно косится в сторону, туда, где лежало тело Лепейджа. Память вкупе с воображением оказывала ей дурную услугу: перед ее глазами всплывал застывший мертвый взгляд авантюриста. Она встряхнулась, отгоняя прочь воспоминания той ночи, и постаралась сосредоточиться на предстоящем. И ее жизнь, и жизнь Джеда зависели сейчас от ее сосредоточенности.

При ярком свете дня она отчетливо видела дно бухты. Заходить в воду сейчас не так опасно, как ночью. Но стоило им углубиться в темный туннель подводной пещеры, как солнечный свет померк и перед ними, казалось, разверзлась тьма всех земных ночей. Она была зловещей и таила в себе неведомую опасность, но надо плыть вперед. Бледный свет подводных фонариков освещал узкий каменный коридор, создавая вокруг небольшую зону безопасности среди этого непроницаемого мрака. Когда Эми оглядывалась назад или смотрела в сторону, туннель тотчас скрывался в густой подводной темноте.

Эми крепко держалась за тонкий сигнальный шнур; второй конец его крепился на катушке, которую Джед держал в руках. И пока они плыли, Джед несколько раз останавливался, чтобы закрепить шнур внутри пещеры. Плыл он очень осторожно, внимательно оглядывая все вокруг в бледном свете подводного фонаря. Эми была довольна своим психологическим состоянием: дыхание ровное, спокойное, полный самоконтроль. Она старалась сконцентрировать свое внимание на деталях предстоящего дела, чтобы жуткие воспоминания вновь не нахлынули на нее. И они словно бы отступили, сделались смутными и почти неразличимыми.

Она не думала раньше, что на их пути попадется так много скальных выступов. В ту октябрьскую ночь пещера показалась ей намного шире. Вероятно, теперь, когда у них гораздо больше света, все выглядит несколько иначе. Видимость была хорошей. Иногда в тонком луче фонаря проплывали маленькие полупрозрачные существа — наверное, креветки, приспособившиеся к подводному мраку. Можно было с уверенностью предположить, что они слепы, ведь для существования в этом извечно ночном мире зрение ни к чему. Джед остановился и жестом подозвал Эми. Он осветил лучом фонарика левую стену туннеля, в ней открылся боковой коридор. Джед жестом спросил Эми, первый ли это проход из тех двух, что она тогда проплывала. И Эми кивнула утвердительно. Повернувшись, они двинулись дальше.

Когда луч фонарика упал в сторону темной дыры отходящего влево коридора, мимо которого они проплывали, Эми почувствовала, как участилось ее дыхание. Но, взяв себя в руки, она попыталась сбросить напряжение и вновь овладела собой. Джед остановился снова, указал на второй коридор, и Эми согласно кивнула. Джед, разматывая сигнальный шнур, направился дальше. Теперь он остановился у третьего прохода, и Эми замерла от неподдельного изумления: вход в этот коридор совсем не походил на тот, в котором она оставила коробку. Хотя по счету это должен быть именно он. Вход оказался гораздо уже, не было заметно никакого поворота, а тогда он был прекрасно виден отсюда. Она пожала плечами, давая Джеду понять, что не уверена.

Джед поплыл в проход. Коридор расширился, они двигались свободно. К тому же, когда они проплыли еще немного, он расширился так, что в нем уже можно было свободно развернуться. Эми ничего не узнавала. После того как она столько раз пережила это погружение во сне, она должна была сразу вспомнить это место. Вероятно, это не здесь. Может, они пропустили по дороге нужный им узкий туннель? Эми уже хотела сообщить об этом Джеду, как вдруг заметила странный блестящий предмет под потомком — словно плоское серебряное зеркало повисло у них над головой. Она двинулась вверх, уверенная, что Джед последует за ней, и коснулась головой необычной блестящей поверхности. Та раздалась в стороны и пропустила ее внутрь большого воздушного пузыря. Внизу показался фонарик — Джед спешил к ней присоединиться. Когда он оказался рядом, она вынула изо рта дыхательную трубку и сдвинула маску на лоб.

— Посмотри, что я нашла, — сказала она Джеду. Освещенное фонариком полое пространство было что-то около трех с половиной метров в длину, посередине поднималось какое-то скальное образование, и Эми поплыла прямо к нему.

— Похоже, это совсем не та пещера, где ты спрятала коробку, — раздраженно отозвался Джед.

— Да, не та. Но как здорово! Неужели все это создано природой? Кто бы мог предположить, что мы обнаружим здесь воздух? Наверное, он остался здесь еще с тех пор, когда море только подступало к этой пещере. И пахнет тут хорошо. Может быть, в скалах есть трещины, через которые просачивается свежий воздух?

— Но, Эми, мы ведь здесь не для того, чтобы совершать экскурсию по подводным туннелям. Поплыли дальше! — недовольно проворчал Джед и вновь надел маску.

— Подожди минутку, — попросила Эми. — Я хочу посмотреть, насколько широк этот выступ.

Она подплыла к центру полости и, подняв руку, схватилась за край скалы.

— Осторожнее, ты ведь не знаешь, что находится сверху.

— Здесь ничего нет, — ответила Эми и, приподнявшись на руках, заглянула на верхушку выступа.

Она посветила туда фонариком и вдруг взглядом встретилась с пустыми глазницами черепа. Эми пронзительно вскрикнула, и отразившееся от стен эхо гулом наполнило все пространство подводного пузыря.

— Эми! Что случилось )! — крикнул Джед, бросившись ей на помощь, когда она, разжав пальцы, беспомощно скользнула в воду. — Что ты там увидела?!

Подхватив ее одной рукой, другой он быстро перебирал в воде, пытаясь удержаться на плаву.

— Череп! Это Вайман! Я уверена, — судорожно бормотала Эми.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Джед. И Эми лишь молча кивнула ему в ответ, пытаясь успокоить расшалившиеся нервы. Джед, оставив ее, приблизился к выступу, приподнялся на руках и заглянул наверх. Эми от изумления рот раскрыла: удивительно, как он может так спокойно созерцать все это?! Одного взгляда на эту картинку, казалось, было достаточно, чтобы прийти в трепет. Погрузившись в воду, Джед подплыл к ней, и Эми, встряхнувшись, попыталась говорить спокойно:

— Как по-твоему, что здесь произошло?

— Не знаю. Можно только предположить, что кому-то не захотелось оставлять следы своего преступления на поверхности. Тот, кто убил этого человека, боялся, как бы течение не вынесло мертвеца на берег. А здесь, видишь, какой уровень воды? Даже приливы не достигают этого укромного местечка.

— Наверное, именно так все и было. То же самое говорил Лепейдж. Вероятно, это останки Ваймана, тело которого моя мать спрятала в пещере. Что будем делать?

— Ничего. Пролежал здесь двадцать пять лет, пролежит и больше. У нас свои заботы, — ответил Джед и, надев маску, погрузился в воду.

Эми еще раз тревожно обернулась, посмотрела на скальный выступ, взяла в рот дыхательную трубку и, опустив маску, нырнула за любимым. В тусклом свете маленького фонарика она увидела поджидающего ее у выхода в главный коридор Джеда. Теперь они возвращались назад, и порядок следования изменился. Эми, взявшись за шнур, поплыла вперед, приказывая себе не думать о найденном черепе. Джед следовал за ней, потихоньку вращая катушку. Осторожно миновав узкий вход, она оказалась в широком основном туннеле.

И вдруг вода вокруг нее загудела. Стены пещеры дрогнули, и Эми ощутила тупые толчки от падающих камней и сползающей глины. Шнур натянулся, и все вокруг помутнело от поднявшегося со дна ила. Через мгновение луч фонаря уже не пробивал окружающую ее муть, только покачивалась со всех сторон илистая пелена и падали крутящиеся каменные обломки. Эми крепко ухватилась за шнур. Если она его потеряет, то уже не найдет в этом густом подводном бульоне! И погибнет в обступившем ее мраке: без шнура невозможно даже определить, где низ и верх, а уж тем более найти выход.

Даже на расстоянии нескольких сантиметров ничего не было видно. Вероятно, от изменения водяного давления начался оползень, а упавшие обломки подняли со дна облака ила. Но больше всего пугало другое: дергая, за шнур, Эми не получала ответов от Джеда — веревка не шевелилась. А вдруг Джеда погребло под этим подводным обвалом? Эми, осторожно нащупывая дорогу, повернула назад. Фонарь, конечно, бесполезен, но пока он горит — не так страшно. Освещая свою руку, она не могла разглядеть даже зажатый в ней шнур. Впрочем, плыть пришлось недолго: вскоре она наткнулась на кучу сорвавшихся со свода камней, закрывшую вход в боковой коридор. Джед остался с той стороны завала. Эми дернула за шнур в надежде, что это поможет расшевелить камни. Но все было бесполезно, они не поддавались.

Она испугалась. Ведь если Джед попал под оползень и его ударило обломком скалы, то он уже мертв!

Если же он оказался по ту сторону каменного заграждения, то надо как можно быстрее освободить ему дорогу, пока у него еще есть запас кислорода. Джед же говорил, что надо повернуть назад, как только они израсходуют треть воздушного запаса! Эми начала быстро разбирать камни, невзирая на угрозу нового обвала. Ей казалось, что никакие новые приключения уже не вызовут в ней большего волнения, чем теперь. Держась одной рукой за шнур, другой она торопливо перекладывала обломки. Вода вокруг волновалась, но камни со свода больше не падали.

Эми так спешила, что не смотрела на прибор, отмечающий давление воздуха в баллоне. Ей было не до того. Она должна работать до тех пор, пока полностью не освободит проход и не узнает, что случилось с Джедом. Она собрала в кулак всю свою волю и старалась не поддаваться подступающим страхам. Заставляя себя верить в лучшее, она ни на секунду не прекращала работы и продвигалась вперед, как вдруг ей показалось, будто веревка дернулась. Она испытала явное облегчение и потянула за шнур сильнее. На этот раз получила уже несомненный ответ. Джед был жив! Эми удвоила усилия, и через мгновение натяжение шнура значительно ослабело. Значит, то его колебание, которое она почувствовала чуть раньше, было отнюдь не ответом Джеда, а всего лишь ослаблением натяжения шнура.

Эми поспешила вперед. Работа пошла легче, и наконец ее рука нашла руку Джеда. Теперь все будет хорошо! Он жив, и это главное. Она стала разбирать завал уже с большей осторожностью, догадываясь, что с другой стороны Джед занят тем же. Вместе они расширили проход до необходимых размеров, и Эми осветила фонариком выплывшего навстречу ей Джеда, но разглядела лишь блеснувшие в луче света баллоны. Джед пожал ей руку, приглашая немедленно двинуться к выходу из пещеры. По натяжению шнура Эми догадалась, что катушка все еще в его руках. Джед, как всегда, был в своем репертуаре: вот что значит уделять большое внимание мелочам! Эми поплыла следом.

Из-за плохой видимости двигались они медленно, поскольку можно было легко пораниться о какой-нибудь острый выступ скалы или нечаянно вызвать новый подводный обвал. Перед их глазами клубилось облако ила, но вот показался вдали едва различимый солнечный свет. Значит, выход был уже недалеко. Вода вокруг посветлела и казалась уже не такой мрачной, как на глубине. Наконец Эми наткнулась на место крепления сигнального шнура и всплыла на поверхность.

Можно было не сверяться с определителем давления воздуха, его — она знала это наверняка — осталось всего на несколько минут. Джед вынырнул рядом. Эми глубоко, с наслаждением вдохнула свежий воздух.

— Как я испугалась! — воскликнула она, обращаясь к Джеду. — Никогда так больше не делай!

— То же самое относится и к тебе, — отозвался он, снимая маску. — Давай выберемся на берег и вернемся домой и тогда уже с удовольствием начнем распекать друг друга. Сейчас все равно бессмысленно нырять обратно: я думаю, вода успокоится и очистится от ила не раньше чем через два дня.

Глава 16

Скелет быстро приближался к Эми. Джед видел густой клубящийся мрак в его зияющих глазницах. Костлявый безгубый рот скривился в злобной усмешке, а бледные тонкие пальцы причудливо изгибались, загребая черную воду. Длинные кости бедер покачивались в медленном водном потоке. Обвал захватил Эми в подводную ловушку. Ей придавило ноги, и она не могла сдвинуться с места. А скелет все приближался. Кончился воздух. Еще мгновение, и длинные пальцы скелета схватят ее за горло. Эми с безмолвной мольбой устремила взгляд на Джеда.

Но он и сам оказался в ловушке. Запутался в веревках, шлангах, ремнях от акваланга. Тяжелый свинцовый пояс тянул его на дно, тугой шнур обмотался вокруг руки и не позволял ему дотянуться до висевшего на поясе ножа. Надо прежде освободить самого себя, а потом уже спасать Эми. Но он чувствовал, что без ее помощи не избавится от опутавших его ремней. А скелет Ваймана уже рядом!

— Джед, проснись! Проснись, пожалуйста!

Джед медленно выбирался из дебрей ночного кошмара, чувствуя на плечах ласковые руки Эми. Он слышал ее голос, и ему казалось, что она зовет его из мрачной, темной воды затопленной пещеры.

— Джед! Открой глаза! Это всего лишь сон. И Джед открыл глаза, увидев, что находится в залитой спокойным лунным светом спальне. Эми сидит на коленях рядом с ним и неловко трясет его за плечи, пытаясь разбудить. В ее глазах светятся участие и забота. Джед моргнул, застонал и медленно сел. Глубоко вздохнув, он вдруг почувствовал, что весь мокрый от пота.

— Извини, — тихо пробормотал он, протирая глаза и прогоняя дурной сон. — Похоже, я слишком увлекся твоим романом.

— Ты имеешь в виду «Таящегося дьявола»? Когда же ты успел его прочитать?

— Начало — в Калиф-Бее, а сегодня утром пролистал твои заметки с продолжением, — признался он и, опустившись на кровать, взглянул на Эми. — Ты не против?

— Нет. Правда, я несколько удивлена: ты никогда не говорил мне об этом.

— В Калиф-Бее я читал твой роман в ту самую ночь, когда ты разбудила меня своим пронзительным криком. Я хотел узнать, не в романе ли кроется причина твоих ночных кошмаров, но теперь-то я знаю…

— Да, — ответила Эми, тяжело вздохнула и легла рядом. — Моя книга скорее стала способом избавления от кошмаров, а не виновницей их. Полагаю, и сон твой также был вызван не ею. Всему виной, вероятно, наша подводная экспедиция.

— Не только, — отозвался Джед, пытаясь избежать продолжительных разговоров на эту тему. — Но мм вроде бы не хотели касаться своих воспоминаний о дурных снах?

Она повернулась на бок и Положила голову на руку Джеда, ее густые волосы рассыпались по плечам. Она спала в длинной ночной рубашке. Видимо, не без Причин, как думал Джед. Слишком она соблазнительна и обладает той женской влекущей силой, что властно подчиняет себе мужчин. Джед вновь ощутил в себе знакомое состояние, то самое, когда ему одновременно хочется и защитить, и взять ее силой. Эми, кажется, поняла его, но думала совсем о другом.

— Я все размышляю о том, что случилось в пещере, — сказала она.

— Лучше не думай об этом, — посоветовал он.

— Что-то никак не получается. Не хватает силы воли заставить себя не думать. Скажи, может, я в чем-нибудь была виновата?

— Это ты про обвал? — спросил он, внимательно взглянув ей в глаза. — Нет, ни твоей, ни моей вины тут нет. Такое иногда случается в подводных пещерах, потому-то плавание с аквалангом и вызывает у многих такой азарт. Тебе просто надо быть поспокойнее.

— Думаешь, это я задела за стену или потолок пещеры, когда выплывала из бокового туннеля? Но я была очень внимательна!

Джед повернулся и зажал ей рот ладонью:

— Я имел в виду не это. Ты слишком долго откапывала меня, и у тебя осталось мало воздуха. Еще минута, и ты бы не смогла вернуться.

Эми отняла его руку от своего рта.

— Но я бы никогда не оставила тебя в этой ловушке, — ответила она. — Я боялась, что тебя придавило оползнем и ты не сможешь сам выплыть из пещеры.

Джед внимательно посмотрел ей в глаза:

— Что ты со мной делаешь?

— Ничего.

— Это тебе только кажется, — произнес он и, наклонившись, поцеловал ее в губы.

Потом, прикоснувшись к ней, он попытался дать ей почувствовать проснувшееся в нем желание. И она, засмеявшись, обняла его за плечи.

— Похоже, ты склонен поменять тему, — пошутила она.

— Как ты догадалась?

— Интуиция.

— Вот это да! — сказал он, прижимаясь к ней Реем телом.

Он целовал ее долго и страстно, пока Эми, слабо застонав, не разжала губы. Джед пришел от этого в восторг. Он уже не в первый раз удивлялся ее необыкновенной чувственности. Он еще никогда не знал Женщины, которая бы так хорошо понимала все его чувства и желания, с каждым днем Эми становилась ему все ближе и роднее. И он боялся лишь одного: рано или поздно такое бесконтрольное влечение может привести к дурным последствиям. Но в это мгновение он хотел целиком и полностью отдаться волнениям подступившей страсти и потому легкими поцелуями осыпал все ее тело.

— О, Джед! — страстно шептала Эми, теребя его волосы, затем из горла ее вырвался стон и глубокий вздох.

Он стал языком ласкать ее груди, а его рука легонько скользнула к треугольнику мягких волос между ног.

— Ах, какая ты сегодня теплая и томная, — шепнул он ей на ухо.

— А ты нет, — ответила ему Эми тоном соблазнительницы, проведя руками по его мускулистым плечам и спине.

— Но ты же рядом, — успокоил ее Джед, почувствовав, как желание переполняет его.

У него кружилась голова, его губы приблизились к маленькому аккуратному пупочку и двинулись ниже. Вот он уже развел ее бедра… И от горячего, переполнившего ее наслаждения Эми впилась ногтями в его плечи; по телу ее прошла судорога. Она попыталась было уклониться от этой ласки, но Джед, не ослабляя хватки, заставил ее подчиниться своему желанию. Она вздрогнула и вновь сладостно застонала.

— О Джед, как хорошо! — бормотала Эми.

— Докажи, — отозвался он, лаская ее все более и более страстно.

Она вскрикнула, и жгучая дрожь томления отозвалась во всех клеточках ее тела. Джед дождался последней волны затихающих содроганий и глубоко вошел в нее. Эми тотчас прильнула к нему, и они дружно закончили эту яростную любовную схватку.

Когда он вновь открыл глаза, Эми уже ласково улыбалась.

— Ты спрашивал, что я с тобой делаю? — шепнула она. — Так вот, лучше ответь, что делаешь со мной ты?

Джед чувствовал, что он уже совершенно обессилел и не способен продолжать этот разговор. Он растянулся подле и только и сумел вымолвить:

— Давай лучше немного поспим. Нам сегодня нужно хорошо отдохнуть. Ведь у нас был такой трудный день.

— Я помню, — ответила она.

И Джед обругал себя за то, что опять напомнил ей о неприятном происшествии. Как бы извиняясь, он ласково погладил ее по голове.

— Давай поспим, — опять сказал он.

— Я вспоминаю о том черепе в пещере, — начала Эми.

— Не стоит, — грубовато ответил Джед.

Кошмары недавнего сна еще стояли перед его глазами.

— А вдруг кто-нибудь найдет скелет?

— Никто не заинтересуется костями двадцатипятилетней давности. Если кто-нибудь и подумает, что это Вайман, то сочтет за лучшее не поднимать шума. Ведь не исключено, что тот просто заблудился в пещере и не нашел дороги назад.

— Ужасная смерть, — вздохнула Эми.

— Но я всего лишь выдумал эту историю. Как видишь, у меня тоже неплохое воображение.

— Это потому, что ты начитался моих книжек.

— Возможно, — отозвался он и стал баюкать Эми, пока она не задремала.

Джед же никак не мог заснуть. Боже, что сделала с ним эта женщина! Восемь лет он не думал ни о прошлом, ни о будущем и смотрел на свою жизнь как на забавный кинофильм, мерцающий на экране. События словно бы разворачивались без его прямого участия. Катэр говорил, что мир устроен по законам джунглей и ему нужен Джед-хищник. Он верил Катэру. К тому же подобный способ выживания ему подходил. Быть может, даже слишком. Вначале он стремился к справедливости и искал убийц Энди, но постепенно увлекся работой, и она стала смыслом его жизни. До тех самых пор, пока рядом с ним не появилась Эми.

И его жизнь словно бы расширилась, открылись новые грани. Он вышел из своей самодостаточной изоляции и оказался в ловушке. И поймала его Эми, только она же и может его освободить. С той мыслью он наконец заснул.

В гостиной зазвонил телефон, и Джед, открыв глаза, сразу же прикрыл их, ослепленный ярким солнечным светом, залившим спальню. Телефон звонил не переставая. Эми тоже проснулась.

— Кажется, телефон? — рассеянно пробормотала она.

— Да.

— Сними трубку.

— Значит, теперь моя очередь, — пошутил Джед и отправился в гостиную.

Он знал, что Эми все равно скоро встанет: она была ранней пташкой. Но и он не любил валяться в постели. Спустившись по лестнице, Джед взял телефонную трубку.

— Алло, Глейз, это ты? А я уж собирался класть трубку. Как твоя райская жизнь? — раздался знакомый голос — Привет, Факсон. Прекрасно, — ответил он.

— Я разузнал кое-что интересное из жизни Майкла Ваймана.

— И что ты можешь мне поведать? — спросил Джед, отходя с телефоном к окну.

—  — Он мертв.

— Это не новость.

— Что же ты не сказал об этом раньше? Я стараюсь, ворошу архивы, а ты даже не потрудился сообщить такой немаловажный факт.

— Извини.

— Потому-то тебя и используют на оперативной работе, а не на аналитической! — не унимался Факсон.

— Ты прав. А больше ничего не узнал? Джед обернулся на шум на лестнице. Эми уже спускалась вниз, внимательно прислушиваясь к разговору. Она была необыкновенно хороша в это утро.

«— Как ты и говорил, он был партнером Слейтора, — отозвался Факсон. — Их фирма выполняла государственные заказы, иногда секретные. Документы оформлялись и на того, и на другого.

— Известны какие-нибудь подробности?

— Ты, как всегда, уделяешь слишком много внимания мелочам и совсем не ценишь тех усилий, которые Затрачены, чтобы выудить их.

— Я намекну Катэру, что ты заслуживаешь повышения по службе.

— Кстати, он просил тебе кое-что передать. Напомни мне позже.

— Ты что, рассказал Катэру о моей просьбе? — рассердился Джед. — Ведь я же просил тебя пока молчать об этом!

— Да я просто сказал ему, что ты отдыхаешь на острове.

— Вот именно. Отдыхаю, купаюсь и стараюсь держаться подальше от федеральных агентов. Ладно, продолжай.

— Так вот. — Факсон не заставил себя ждать. — Слейтор служил в армии, потом работал где-то на Тихом океане. В его биографии ничего особенного. Другое дело — Вайман.

— И что же?

— Блестящий изобретатель; может быть, даже гений. Помешан на спорте. Яхта, подводное плавание, горные лыжи, авиаспорт, серфинг и тому подобное. Был очень удачлив в любви. Но испытывал трудности с деньгами.

— Большие?

— Хронически недоставало, впрочем, как и всем нам. Деньги были его постоянной заботой. Развлечения, пирушки и девочки обходятся недешево. Но Других проблем, похоже, у него не было.

— А как насчет спиртного? Может быть, употреблял наркотики?

— Пил весьма умеренно.

— Ну а личная жизнь? — продолжал расспрашивать Джед.

— Я долго копался в разных документах, просмотрел все возможные источники: свидетельство о рождении, о браке, записи о прохождении военной службы.

— Так он был женат?

— Нет, но имел длительную связь с женщиной по имени Вивьен Анна Райнер. Она недавно умерла.

— Дети у них были?

— Да, сын.

— Как его назвали?

— Даниилом. Но он носит фамилию матери. По моим данным, отца он не знал.

— А что случилось с Вивьен Райнер?

— Обычное дело — пьянство и наркотики. Это всегда плохо кончается.

— Интересно, а где теперь их сын?

— Работает в брокерской фирме в Лос-Анджелесе. Это все, что о нем известно.

— Но ты-то что-нибудь еще раскопал? — настаивал Джед, глядя на Эми, которая с любопытством прислушивалась к беседе.

— Да, есть еще кое-что, но я не уверен в достоверности информации.

— И все-таки…

— В связи с ним упоминается о каком-то проекте» Орлеан «, но все мои попытки добыть дополнительные сведения не увенчались успехом. Они не вводились в память компьютера. Вероятно, эти данные находятся в личном архиве.

— Ты выяснил у кого?

— Для этого уже не нужно работать с компьютером, надо просто выходить на людей, причастных к делу. Тонкая работа, но, если хочешь, я могу заняться.

— Нет, спасибо, не стоит. Я постараюсь разобраться сам. А что просил передать мне Катэр?

— Он сказал, что в твоей последней операции он обнаружил слабое звено.

— Что ж, лучше поздно, чем никогда, — засмеялся Джед. — И это все?

— Нет. Он нашел человека, который предал тебя тем двум парням, что схватились с тобой в темной аллее. Надо, чтобы ты его опознал. Поэтому он интересуется, когда ты планируешь закончить свое расследование. Тем более что этот подонок успел продать еще двоих.

— Кого?

— Рамсена и Дикинса.

— Они живы? — спросил Джед, сжав телефонную трубку.

— Нет, оба мертвы.

— Да, ты прав. Необходимо срочно заняться этим делом, — сказал Джед, покосившись на Эми.

— Так я скажу Катэру, что ты скоро вернешься?

— Через несколько дней.

— Катэр очень обрадуется. Я тебе больше не нужен?

— Нет, спасибо, Факсон. Можешь быть свободен, — ответил Джед и повесил трубку.

— Твой друг? — тотчас подскочила Эми. — Тот, что ищет информацию о Ваймане?

— Да, именно. Факсон сказал, что у Ваймана остался сын.

— Сын? — удивилась Эми.

— От женщины по имени Вивьен Райнер. Он родился незадолго до гибели Ваймана и носит фамилию матери.

— Той самой белобрысой шлюхи?

— Какой шлюхи?

— Той, о которой упоминала Роза, рассказывая о девице, что хотела соблазнить моего отца. Не сомневаюсь, это была именно Вивьен Райнер. И Вайман нарочно привез ее на остров, чтобы поссорить моих родителей.

— Итак, сын Ваймана после стольких лет появился на острове. Очень своевременная случайность, — заметил Джед.

— Что же нам делать?»— Достать коробку.

— Но там же ил!

— Надо попытаться. Может, он уже осел. Джед почему-то снял телефонную трубку.

— Какой номер у Ханка и Розы? — спросил он у Эми, Она назвала номер и поинтересовалась:

— Зачем тебе?

— Хочу попросить Ханка об одной услуге, — откликнулся Джед, накручивая диск; услышав, что кто-то отозвался, он произнес:

— Ханк? Это Джед. Мне нужна твоя помощь.

— К твоим услугам, — ответил Ханк. — Друзья Слейторов и мои друзья.

— Прошу тебя, последи немного за Райнером и Гафри. И сообщи мне, пожалуйста, если они уедут из города.

— Без проблем. Еще что-нибудь?

— Скажи, Келсо пока не выпустил Вайдена?

— Нет, он собирается накинуть ему еще несколько дней за хулиганство.

— Спасибо, Ханк, — проговорил Джед и, повесив трубку, обернулся к Эми:

— Ну что, проверим, как там ил в пещере?

— Только вначале позавтракаем.

— Но мы же спешим!

— Это я уже заметила, — произнесла Эми и развернулась к лестнице. Девушка собралась было подняться к себе, но на первой же ступеньке остановилась и покосилась на Джеда:

— Слушай, я не поняла, о чем тебя просил Катэр.

— Так, ничего особенного. Расскажу позже. Лучше собирайся поскорее.

И она заторопилась, хотя прекрасно знала, что напрасно. Ведь вода в пещере отстоится только к вечеру.

Глава 17

— Неужели нельзя отложить это дело до утра? — буркнула Эми, застегивая пояс.

— Нет, конечно, — ответил Джед, натягивая перчатки. — Слишком быстро меняется ситуация — сын Майкла Ваймана уже на острове. И не надо об этом забывать.

— Думаешь, Гафри с ним заодно? — Эми разглядывала покрытые ночной тьмой волны морской бухты.

— Я как инженер должен предусмотреть самое худшее. Вероятно, они выжидают, когда мы выполним за них всю черную работу, и нам пока ничего не угрожает.

— И как же нам быть?

— Осторожность и еще раз осторожность, — ответил Джед, надевая ласты. — Ты готова?

— Готова, — отозвалась она. Как же это ночное погружение похоже на то, что ей пришлось совершить восемь месяцев назад!

— Пошли, — сказал Джед.

Весь день он был озабочен предстоящим погружением. Ни минуты не сидел спокойно. Чуть ли не каждый час Джед спускался ко входу в пещеру и проверял, не отстоялась ли вода. Он молчал, и Эми чувствовала, что он с нетерпением ждет подходящего момента, чтобы начать погружение. Возможно, он так же ведет себя во время своих опасных заданий.

Они миновали вход в пещеру и углубились в подводный туннель. Вода уже была прозрачной. Эми плыла вперед, держась за сигнальный шнур, и вспоминала утренний разговор Джеда по телефону. Джед просил Факсона передать Катэру, что уже почти готов приступить к работе. Обещал ему опознать Предателя. Эми в глубине души, подспудно волновалась, когда думала о предстоящем отъезде. Вот закончится их пребывание на острове, и она вновь вынуждена будет с притворным спокойствием относиться к его частым командировкам и телефонным звонкам из аэропорта, извещающим О его новых ранениях. Он помог ей избавиться о г наваждения, но ничего не изменил в своей жизни. Наверное, он по-прежнему хочет чувствовать себя независимым и полностью свыкся со своим образом жизни, совершенно не заботясь о будущем. Казалось, их роман был для него лишь маленькой частичкой его жизни.

Эми, погрузившись в раздумья, которые избавляли ее от животного страха, навеваемого мрачными подводными скалами, спокойно двигалась дальше. Джед, плывущий впереди, немного задержался у позавчерашнего завала, и Эми вздрогнула, вспомнив зияющие глазницы человеческого черепа. Но Джед уже двинулся дальше по главному коридору и, достигнув поворота, обернулся, жестом спрашивая Эми, знакомо ли ей окружающее. Она неуверенно кивнула в ответ, они поплыли вперед, и через несколько метров Эми уверилась окончательно, что это то самое место.

В стене туннеля открылся вход в боковой коридор. Дыхание ее мгновенно участилось.

Именно здесь она оставила коробку! Джед поплыл в указанном ею направлении и действительно справа от входа обнаружил оставленную здесь восемь месяцев назад капсулу, вокруг которой суетилась небольшая стайка мальков. Из-за этой штуковины погибли два человека, Эми и сама чуть не была убита. Маленькая блестящая коробочка — причина ее ночных кошмаров! И Эми едва не отдернула руку, когда Джед протянул ей добычу. Впрочем, выбора не было, ведь у Джеда в руках фонарь и катушка. Через несколько минут они уже были в главном коридоре.

Эми казалось, что в руках у нее — динамитная шашка, готовая вот-вот взорваться, и девушка торопилась выплыть наружу. Но вдруг замерла, завидев где-то впереди яркий свет подводного фонаря. Кто-то приближался им навстречу! Джед резко дернул ее за ногу, рекомендуя спрятаться в боковом туннеле, где они были накануне. И, несмотря на жуткие воспоминания, она подчинилась. Джед не отставал от Эми, и вскоре у них над головами показался воздушный пузырь. Кто был этот третий? Где он сейчас? Он находился достаточно далеко, когда они свернули в боковой коридор. Значит, у них еще есть время, прежде чем он обнаружит сигнальный шнур. И Джед, конечно же, прав: лучше пока использовать воздух подводного пузыря. Они разом проникли внутрь.

— Взбирайся на уступ, — кивнул Джед, снимая маску. — Быстрее.

— Что ты задумал? — спросила она.

— Я хочу встретить этого подводного странника.

— Кто это?

— Не знаю. Может быть, Гафри или Райнер.

— Но Ханк же присматривает за ними?

— Не болтай попусту, полезай быстрее наверх. Она послушно вскарабкалась на скалу, стараясь не думать о лежащем там черепе. Джед помог Эми, поддержав снизу, и яркий луч ее фонарика выхватил из темноты пожелтевшую от времени высохшую грудную клетку, кости которой торчали во все стороны. Она уселась на самый край уступа, свесила ноги в воду. Джед, отбросив скелет подальше, поместился рядом.

— Что теперь делать? — спросила она.

— Для начала выключим фонари, чтобы он нас не заметил.

Свет погас, вокруг сгустилась непроницаемая тьма, и среди обступившего их мрака Эми вдруг заметила тоненький далекий луч света где-то у самого ответвления в боковой туннель.

Незнакомец, видимо, только что миновал вход.

— Вытащи ноги из воды, — приказал Джед, и она подтянула колени к подбородку.

Тяжелое подводное снаряжение давило на плечи и мешало двигаться. Джед подумал, что Эми еще хорошо держится в критической ситуации, гораздо мужественнее многих мужчин, с которыми ему доводилось работать. Удивительно надежным товарищем она оказалась. Наблюдая за мерцающим внизу светом, он вынул из чехла нож. Надо точно рассчитать время. Заметил ли незнакомец воздушный пузырь? Джед напрягся, готовый к решительным действиям, и вдруг заметил, как Эми вынула свой нож.

— Сейчас же убери! Я справлюсь сам, — бросил он и подвинулся к краю уступа.

Пора. Сделав шаг вперед, он прыгнул в воду. Человек, плывший ему навстречу, услышал всплеск и попытался развернуться, но Джед стремительным броском кинулся на него и перерезал дыхательную трубку. Фонарь отлетел в сторону и упал на дно пещеры, оставив — их в темноте. Джед отплыл от бьющегося в воде незнакомца и поднялся к подводному пузырю.

— Дай фонарь! — скомандовал он Эми и, включив свет, снова нырнул.

Незнакомец, впрочем, уже заметил воздушный пузырь и высунул голову. Вайден! В руках бандит держал подводное ружье. Быстро сориентировавшись, он прицелился в Джеда, но тот, мигом погасив свет, бросился в сторону и увернулся от выстрела. Гарпун ударился в стену пещеры сантиметрах в десяти над головой. Джед нырнул и, проплыв под водой, оказался у Вайдена за спиной. Схватив его за шею, он приставил к горлу нож.

— И почему я не убил тебя еще в ту ночь?! — прорычал Вайден.

— Ты слишком неповоротлив. И к тому же зря стараешься, Райнер все равно не даст тебе денег.

— Что теперь с ним делать? — приблизившись, спросила Эми.

— Оставим пока здесь, — ответил Джед. Сняв с Вайдена подводное снаряжение, он бросил его на дно пещеры.

— Полезай на уступ, — приказал ему Джед.

— Ты не можешь меня здесь бросить! — произнес тот.

— И что же мне помешает?

— Вам так просто не выбраться из пещеры. Вас уже ждут.

— Если нас убьют, то ты никогда уже не выйдешь отсюда. Тебе не хватит воздуха. Так что выкладывай лучше, кто нас ждет.

И Вайден, насмерть перепуганный такой перспективой, заговорил:

— Вас ждут Райнер с Гафри.

— Какое у них оружие? — спросил Джед.

— У Гафри моя винтовка, а у Райнера пистолет. Я могу тебе помочь, если ты дашь мне баллон воздуха.

— Извини. Но в такие минуты я могу рассчитывать только на тех, кого знаю, — ответил Джед, усмехнувшись, и обернулся к Эми:

— Поплыли.

Они спустились в воду и выплыли в главный туннель. У выхода из ответвления Джед посоветовал Эми оставить коробку, и она, чуть поколебавшись, согласилась. Он передал ей катушку со шнуром, чтобы руки оставались свободными. Перед выходом из пещеры они погасили фонари. Джед первым бесшумно всплыл на поверхность, следом вынырнула Эми. Они становились в полуметре от входа. Слышно было, как снаружи шелестит дождь. Приближалась буря, шторм мог разыграться с минуты на минуту. Но непогода была им только на руку. Оба как по команде замерли, прислушались к происходящему. Где-то поблизости вдруг раздался звонкий голос Райнера:

— Чего Вайден там возился? Он давно уже должен был их найти. Я вам достаточно плачу, чтобы вы исполняли свои обязанности с должным рвением.

— Подожди, — ; — откликнулся Гафри. — Мы же не знаем, как далеко они забрались.

— И вообще, кто такой этот Глейз? — горячился Райнер.

— Я же говорил, что , не знаю. Возможно, приятель Лепейджа, такой же одинокий искатель приключений. Но Вайден, уверяю тебя, сумеет разобраться.

Джед осторожно выглянул из пещеры и увидел, как Райнер, нетерпеливо помахивая фонарем, расхаживает вдоль берега.

— А что, если Вайден, покончив с Глейзом, уже добрался до коробки и припрятал изумруды? — испугался вдруг Райнер. — А потом вытащит ее наружу и будет удивляться, что она пуста. Надо было его подстраховать.

— Кто-то из профессионалов всегда должен дежурить на выходе, — возразил Гафри. — Вайден наверняка справится с Глейзом — он ведь захватил подводное ружье, — а в его честности я не сомневаюсь.

— Но ружье не далеко стреляет.

— В данном случае все равно, ведь у Глейза ничего нет, кроме катушки и фонаря.

— Что-то уж слишком долго он под водой, — занервничал Райнер. — Наверное, что-то случилось. Гафри посмотрел на часы.

— Да, пожалуй, ты прав, — протянул он. — Пора бы ему уже всплыть.

— Значит, погибли все трое! — воскликнул Райнер. — И коробка осталась в пещере! Надо достать ее, Гафри — Я спущусь посмотрю.

Джед услышал, как Гафри застегивает пояс своего водолазного костюма, и отступил чуть глубже в тень. Дождь усилился. Но сквозь его монотонный шелест были хорошо слышны шаги входящего в воду человека. Джед, нырнув, выждал, когда в подводной мгле замерцает фонарик Гафри. Через несколько мгновений тот оказался рядом. Джед бросился вперед и накинул на шею бандита сигнальный шнур. Схватка продолжалась недолго. Конечно, все бы закончилось куда быстрее, примени Джед нож, но он не хотел, чтобы Эми видела кровь.

Джед вытащил на берег слабо постанывающего Гафри, связал ему руки, а затем вместе с ним вернулся в пещеру.

— Гафри, ты? — испуганно крикнул Райнер, услышав шум. — Где ты?

— Гафри связан, — отозвался Джед. — Теперь мы можем спокойно поговорить.

— Глейз?! И о чем же будем говорить?

— Я знаю, где изумруды. Если хочешь, обсудим кое-что.

Глава 18

— Разговаривать будем только на моих условиях! — кричал Райнер; казалось, он близок к истерике.

— Сейчас не время считаться, — ответил Джед. — Если хочешь увидеть изумруды, то поможешь нам. У нас кончился воздух, а компрессор находится в доме Слейторов.

— И что я получу?

— Поделим камешки.

— Что ты за дьявол, Глейз? — недоумевал Райнер. — И откуда ты только свалился на мою голову? Как ввязался в эту историю?

— Поговорим об этом позже. Так как насчет моего предложения?

— А что случилось с Гафри и Вайденом? Они живы?

— Живы. Значит, нанимал профессионалов, а они оказались дилетантами… В будущем советую тебе иметь дело только со мной. Тогда у тебя не будет проблем на острове.

Эми ждала, что ответит Райнер. Вода была холодной, и долго оставаться в ней нельзя. Ясно, зачем Джед сочинил всю эту историю, — им ведь необходимо выбраться на берег!

— Хорошо, Глейз, — отозвался наконец Райнер. — Выходи, поговорим.

Джед обернулся к Эми.

— Давай попытаемся выйти, — шепнул он. — Я думаю, Райнер стрелять не будет. Он ведь любитель и никогда не делал этого, потому и нанял Гафри с Вайденом для грязной работенки.

И они выплыли из пещеры. Узкий луч света на берегу освещал то место, где стоял Райнер. Направив фонарь на аквалангистов, он наблюдал за тем, как они выходят из воды. Первой шагнула Эми, и Райнер перевел луч фонаря на Джеда, плывущего к берегу вместе со связанным Гафри. Услышав какой-то шорох в прибрежных кустах, Эми оглянулась и увидела лежащего на земле Ханка с кляпом во рту. Она сделала было шаг навстречу, но Райнер ее остановил:

— Оставь! Этот старый дуралей пытался нас преследовать. Пришлось его связать.

Эми нехотя вернулась на место и стала смотреть, как Джед вытаскивает на берег увешанного снаряжением Гафри.

— Поторопись! — крикнул ему Райнер.

— Если хочешь, чтобы я быстрее вышел, . — помоги, — отозвался Джед, выбираясь на песок.

— Стой! — бросил Райнер. — Оставайся на месте. Я должен подумать.

— О чем тут думать? — изумился Джед. — Только вспомни, что изумруды еще в пещере…

— Я не забыл, — отозвался Райнер и обернулся к Эми:

— Ты ведь, кажется, тоже неплохо ныряешь? Зачем же нам Джед, мы и вдвоем отлично справимся.

От этих слов Эми вся похолодела.

— Но прежде чем его убить, неплохо бы тебе все же узнать, кто он, — бросила она. — Иначе поплатишься в будущем.

— Ну и кто же он? Приятель Лепейджа?

— Не совсем. Лепейдж лишь рассказал ему об изумрудах. Джед же, как и Гафри с Вайденом, работает по найму.

— Интересно, кто его нанял?

— Некто Катэр. Катэр — коллекционер драгоценных камней. Он богат, влиятелен, у него высокопоставленные друзья. Поэтому он и нанял Глейза, как лучшего специалиста в подобных делах. Связываться с Катэром не советую, к тому же он все о тебе знает. И если ты убьешь Джеда, то он тебе этого не простит.

— И что же он обо мне знает?

— Например, то, что ты сын Майкла Ваймана.

— Черт возьми, откуда?

— Я же сказала, что у него весьма влиятельные друзья. И ты не раз пожалеешь, если встанешь сейчас у него на пути. Лучше поступи так, как советует Джед, — сказала Эми, снимая тяжелый пояс водолазного костюма.

— Джед мне не нужен, а с Катэром я разберусь, — крикнул Райнер и прицелился в Джеда.

Увидев, что он готов выстрелить, Эми, размахнувшись, ударила своим тяжелым водолазным поясом ему по рукам. Райнер вскрикнул и выронил пистолет. Не дожидаясь, пока он опомнится, она ударила его пряжкой по голове. Он медленно осел и плюхнулся в воду. Джед тотчас поспешил к тонущему Райнеру.

— Жив, — сказал Джед, приблизившись. Эми с облегчением вздохнула: еще одну смерть по ее вине в этой бухте она бы не вынесла!

— Ублюдки! — прошипел Райнер, вылезая на берег. — Это мои изумруды! Они принадлежат моему отцу.

Увидев, как Джед, схватив Райнера, скрутил ему руки за спиной, Эми кинулась к Ханку. Вытащив нож, она перерезала веревки на его теле. Ханк тряхнул головой и сел на песке.

— Извини, Эми, я так провинился, — пробормотал он.

— Нет-нет, это мы не имели права втягивать тебя в эту историю! — с жаром воскликнула она.

— Она права, и лишь я один виноват в случившемся, — произнес Джед, вытаскивая Райнера на берег. — Не надо было мне просить тебя присматривать за постояльцами.

— Но я и сам хорош, — отозвался Ханк. — Когда Гафри с Райнером ушли из гостиницы, я позвонил Келсо и, узнав, что тот уже отпустил Вайдена, звякнул вам, но никто не ответил. Тогда я решил выследить Райнера. Рыбаки сказали, что видели эту парочку на пристани, и я без труда отыскал их. Правда, они, также без труда, догадались о слежке и устроили мне западню. И не убили только потому, что Райнер решил разобраться со мной позже.

— А откуда они узнали о расположении пещер? — поинтересовался Джед.

— Вероятно, Вайден следил за вами. Райнер хотел подождать, пока вы выплывете на берег, но Гафри с Вайденом уговорили его поступить иначе. Вайдену не терпелось свести с тобой счеты. Он рассчитывал, что ты безоружен, и нырнул в пещеру.

— И до сих пор там.

— Так он все еще под водой? — удивился Ханк. — Так долго?!

— Сидит там внутри подводного пузыря и ждет, когда мы вернемся за ним.

— А Эми-то — просто молодец! — воскликнул Ханк. — Как она здорово огрела по голове этого Райнера!

— Фантастические романы многому меня научили, — смущенно отозвалась Эми.

— Джед, а тебя-то как впутали в эту историю? — все еще недоумевал Ханк.

— Совершенно случайно, — ответил Джед. — Но ведь и ты, Ханк, похоже, каким-то образом тоже причастен к происходящему.

— Да уж, — вздохнул тот. — Ведь это я двадцать пять лет назад утопил яхту Майкла Ваймана. Не удивляйся, Эми, мы с твоим отцом всегда были друзьями. И кто-то должен был это сделать. В то время твой отец очень не любил плавать под водой, хотя Глории всегда нравилось.

От изумления Эми словно онемела.

— Давайте обсудим все дома, — предложил Джед. — Там, я думаю, нам не помешают ни богатое творческое воображение Эми, ни славная выпивка.

— А как же Вайден? — спросила Эми. — Неужели мы оставим его в пещере?

— Нет, конечно, — ответил Джед. — Но прежде надо наполнить баллоны воздухом.

Чуть позже Эми, приняв душ и надев пестрое цветастое платье, уже спускалась в гостиную, навстречу Джеду с Ханком. Джед, принаряженный в новую светлую рубашку и брюки цвета хаки, протянул ей бокал белого вина и испытующе заглянул в глаза:

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — ответила Эми. — А где наши пленники?

— Мы решили пока запереть их в кладовой твоей матери, — откликнулся Ханк. — Нужно сочинить правдоподобную историю для Келсо.

Эми присела на стул, отпила из бокала.

— Расскажи мне, Ханк, — попросила она, — что же произошло здесь двадцать пять лет назад?

— В то время, — начал Ханк, — правительство «обкатывало» на нашем острове свой секретный проект «Орлеан», и твой отец принимал в нем участие. Вайман, будучи партнером и другом твоего отца, никак не мог привыкнуть к тому, что тот удачливее в бизнесе. Вайману хотелось быть самым главным, чтобы все им восхищались и аплодировали. Не получилось, и он начал пить, дебоширить, сорить деньгами.

— А что же отец?

— Слейтор выжидал. Он, по-моему, даже не подозревал, насколько Вайман опасен. А тот прямо-таки ненавидел его. Кто-то из правительственных агентов в один прекрасный момент шепнул Слейтору, что Вайман, по их сведениям, собирается продать русским какие-то секреты и произойдет это на Гавайях. Твой отец мог бы помочь агентам разоблачить Ваймана, но Дуглас согласился лишь опознать проект, проданный Вайманом, но ловить его?.. Нет, это уж слишком! Вначале он вообще не хотел верить этим обвинениям, но агент показал ему фотографии встречи Ваймана с русскими. И Дуг полетел на Гавайи. ФБР сработало плохо и, поймав русского шпиона, упустило Ваймана. Впрочем, полагаю, Слейтор был даже рад этому и, не дожидаясь развития событий, вернулся домой.

— И нашел здесь дожидавшегося его Ваймана, — вставил Джед.

— Именно, — кивнул Ханк. — Агенты шли по следу Ваймана, и, не зная, как поступить с изумрудами, он обратился за советом к Слейтору. Дуг посоветовал ему скрыться. Майкл рассердился и стал его шантажировать. Они подрались где-то возле пещер. Схватка была не на жизнь, а на смерть. И твой отец одолел Ваймана. Вероятно, Майкл хотел убить Дугласа, поскольку, как мы теперь знаем, он спрятал в пещере изумруды и компрометирующие твоего отца документы.

— Но как узнал о коробке Райнер? — спросила Эми.

— У Ваймана ведь была подружка, — подсказал Джед. — Наверное, она и сказала ему.

— Я ее помню, — отозвался Ханк. — Маленькая такая блондиночка, но я никогда не слышал ее фамилии. А в ту ночь, убив Ваймана, Слейтор пришел ко мне и выложил все без утайки. Мы вместе позвонили одному правительственному агенту и попросили у него совета. Он приказал нам затаиться и ничего не предпринимать до его приезда.

— А что вы сделали с телом Ваймана?

— Спрятали в холодильник Глории. Прибывшие вскоре агенты предложили разыграть его исчезновение, чтобы эта история не просочилась в прессу. Ладно, сымитировать аварию на яхте — еще куда ни шло, но оставлять в море мертвое тело было нельзя, ведь его, не ровен час, прибило бы волной к берегу. И тогда Дуглас спрятал труп в пещере, а я занялся яхтой.

— А как же изумруды? — спросила Эми.

— О них в то время никто и не думал, — ответил Ханк.

— Но ведь это же целое состояние!

— Ха! — усмехнулся Ханк. — Полагаешь, эти стекляшки дорого стоят?

— Стекляшки?!

— Вот именно! Кто-то из наших передал, что русские подсунули Вайману граненое стекло вместо изумрудов.

— Давайте заглянем в коробку, — предложил Джед.

— Не стоит, — сказала Эми, вспомнив о письмах матери. — Лучше выбросим ее, чтобы раз и навсегда покончить с этим делом.

— Но нельзя же оставлять дело нераспутанным, — возразил Джед и отправился за коробкой.

Когда они ее открыли, то увидели в ее глубине все те же аккуратно перевязанные письма в водонепроницаемом пакете. Джед достал фотографий, и они веером рассыпались по столу.

— Надо уничтожить их, — произнесла Эми, взглянув на снимки.

— Брось, — успокоил ее Джед. — Это всего лишь подделка, причем очень грубая. Только при бледном свете луны в ту октябрьскую ночь они могли показаться тебе настоящими.

И Джед закрыл коробку, оставив в ней письма.

— Похоже, Вайман действительно собирался шантажировать Дугласа, — произнес Ханк. — Но что бы нам такое придумать для Келсо?

— Я позвоню своему шефу Катару, пусть-ка он займется этой историей, — проговорил Джед.

— Так ты на самом деле на кого-то работаешь? — удивился Ханк.

— Это истинная правда, — засмеялся Джед и поспешил к телефону.

Глава 19

Через два часа Райнер, Вайден и Гафри уже находились в орлеанской тюрьме, а Эми, склонившись над маленькой металлической коробочкой, печально перебирала письма матери. Ханк отправился домой, поеживаясь в преддверии суровой взбучки, — Роза была весьма удивлена его неожиданным исчезновением.

Келсо вполне удовлетворила версия Джеда, который по совету Катэра поведал о том, что Райнер, Вайден и Гафри пытались ограбить дом Слейторов, где и были пойманы с поличным. Шеф полиции покачал головой и посетовал на растущую популярность острова.

Теперь же Джед наблюдал за тем, как Эми разбирает письма.

— Что ты собираешься с ними делать? — спросил он.

— Сожгу.

— Да, теперь, пожалуй, уже можно. Тогда, в ту памятную ночь, подобное деяние привлекло бы к тебе внимание. И очень хорошо, что ты спрятала их в пещере.

— И оставила страшную путаницу, — улыбнулась Эми.

— Но мы ее все-таки распутали, — произнес Джед.

— Давай разведем костер.

Они вышли на веранду и разожгли огонь в шашлычнице Слейтора. Эми одно за другим бесстрастно бросала письма в огонь; наконец в руке ее осталось самое последнее.

— Так и подмывает заглянуть в это последнее письмо, — протянула она.

— Зачем?

— А вдруг оно прощальное?

— Ты все еще надеешься, что твоя мать сама порвала эту связь?

— Я вообще-то не об этом.

— Решай сама. Не мне тебя учить, как поступить в данном случае.

Эми вынула письмо из конверта и пробежала строчки глазами. Из груди ее вырвался вздох облегчения.

— Все хорошо? — улыбнулся Джед.

Эми весело кивнула и бросила исписанный листок в огонь.

— Я всегда знала, что моя мать сильная женщина, — гордо произнесла она. — Она написала Вайману, что никогда не оставит Дугласа и детей.

— Ты довольна?

— Конечно, — кивнула Эми. — Интересно, знал ли об этом ее увлечении отец?

— Нисколько не сомневаюсь, — ответил Джед, вороша костер. — Я, например, сразу пойму, если ты в кого-то влюбишься.

— Да? И как же? — удивилась Эми.

— Ну, мы же близкие люди, и ты не сможешь долго скрывать такое.

Эми не знала, как и отреагировать. Неужели Джед говорит серьезно? Ведь мужчины склонны играть, а не чувствовать так глубоко, как женщины.

— Как ты думаешь, письма или фотографии хотел использовать Вайман для шантажа? — спросила она.

— Вероятно, и то, и другое. Рассчитывая на то, что если Слейтор и поступится женой, то уж карьерой-то — никогда. Но он судил по своим меркам, а отец у тебя совсем другой.

— И как же, по-твоему, поступил отец?

— Послал Ваймана к чертовой матери и предложил немедленно убраться с острова.

— Так вот почему они повздорили в ту ночь!

— Да, думаю, так оно все и было.

— Очень уж уверенно ты излагаешь, — с сомнением в голосе произнесла Эми.

— Потому лишь, — отозвался Джед, — что на его месте я поступил бы точно так же. Я не спустил бы так просто ни одному мужчине, будь у него твои письма. Ведь ты так дорога мне!

Эми радостно бросилась ему на шею. А потом они вместе долго смотрели на огонь.

— Как ты думаешь, Гафри или Вайден шарил у тебя в сумке? — спросила вдруг Эми.

— Думаю, Вайден, его почерк. Но обыск ничего не дал, и они решили от меня избавиться.

— Спасибо тебе за помощь. — Эми ласково прильнула к широкой груди Джеда.

Он улыбнулся и нежно погладил ее по голове:

— Это мне следует благодарить тебя за то, что ты спасла меня этой ночью.

— Но ничего этого вообще бы не случилось, если бы не мои проблемы.

— Я же сам решил заняться ими.

— Значит, полагаешь, Катэр поможет нам разобраться с этим делом? — спросила она.

— Да-да, конечно. Он большой мастак в подобного рода делах. Вот, например, час назад, позвонив ему, я узнал много интересного. Скажем, то, что Гафри с Вайденом можно посадить в тюрьму хотя бы уже за незаконный ввоз оружия.

— А как быть с Райнером?

— А к Райнеру много претензий у ФБР. Прошел слушок, что он занимался наркотиками. Так что даже если Райнер и не сядет, то в ближайшее время ему все равно будет не до нас.

— Жаль его.

— Я заметил это еще тогда, когда ты отдавала ему пакет с фальшивыми изумрудами, — улыбнулся Джед.

— Я предупредила его о подлоге, — ответила Эми, вспоминая удрученный вид Райнера, выходящего из маминой кладовой. — Мне хотелось, чтобы у него хоть что-то осталось на память об отце.

— Жалость — извечная женская слабость, соперничающая разве что с заботливостью. Ты расскажешь родителям о случившемся?

— Конечно. Но о письмах, думаю, лучше умолчать. Пусть отец никогда и ничего не знает об их существовании.

— Правильно! Он ведь ни разу не заглядывал внутрь коробки, и даже Вивьен, похоже, не знала об этой переписке: дневник Райнер прочитал после смерти матери, и, видимо, там не было даже упоминания.

Эми обняла Джеда за плечи.

— Я оставила себе стеклышко на память, — произнесла она. — Меня больше ничто не гнетет, и прекратились ночные кошмары.

Она приподнялась на носочки и поцеловала его в губы.

— Как здорово, — отозвался он. — Порой снится кое-что поинтереснее, чем плавающие скелеты. Джед крепко прижал ее к себе.

— Но мне никогда не снились плавающие скелеты, — удивилась Эми.

— Ладно, забудь. Давай займемся чем-нибудь более приятным.

Он подхватил ее на руки и понес в гостиную.

— Например чем?

— Сейчас покажу.

Он нежно взъерошил ее волосы и принялся раздевать. В глазах его уже зажегся огонь страсти и вспыхнул еще ярче, когда платье Эми упало на ковер. В движениях Джеда угадывалось не только плотское желание, но и светлое тепло любви. И Эми вдруг показалось, что на сей раз она уже не обманывается. Джед подошел к ней совсем близко, и они слились в долгом горячем поцелуе. Больше Эми уже ни о чем не думала, она полностью отдалась сияющему любовью настоящему.

А потом они, нежно обнявшись, тихо лежали на кровати, и сквозь зыбкую пелену счастья медленно проступала действительность. Возвратившееся ощущение реальности напомнило Джеду о том, чего нельзя больше откладывать. Катэр, разговаривая с ним в последний раз по телефону, здорово торопил Джеда. И надо срочно поговорить с Эми. Она, казалось, почувствовала перемену в настроении Джеда.

— Что с тобой? — спросила она встревоженно. Он ласково погладил ее по голове, стараясь на несколько минут оттянуть начало неприятной беседы. Да, все теперь совсем не так просто, как было в самом начале их знакомства: тогда он мог, оставив ее вопросы без ответа, уйти к себе домой. Эми избавила его от одиночества, но добавила проблем. И все же надо решаться.

— Мне надо срочно приступить к работе, — твердо произнес он.

— Я знаю, — ответила Эми. Он удивленно посмотрел на нее:

— Откуда ты знаешь?

— Поняла из твоего вчерашнего разговора с Катэром.

— Завтра я должен лететь в Гонолулу. Но я постараюсь побыстрее вернуться.

— Хорошо. Тогда я завтра тоже вылечу в Калиф-Бей. Пора приступать к работе над «Таящимся дьяволом».

Джед был рад, что она восприняла его сообщение без слез, но ее спокойный тон несколько задел его.

— Я скоро вернусь! — еще раз повторил он.

— ао каком предателе у вас с. Катэром шла речь?

— О том, который, предал меня во время моей командировки.

— Так это из-за него тебя ранили? — невозмутимо поинтересовалась она.

Джед просто не узнавал свою Эми. Где ее прежняя раздражительность и беспокойство при упоминании об опасных операциях?

— Да, — отозвался он. — Теперь он предал еще двоих. И я должен помочь разоблачить его. Он нежно обнял ее.

— Давай не будем больше об этом, — произнесла она, склонив голову ему на грудь и целуя в плечо.

Джед вдруг подумал о том, что, возможно, это его последняя ночь с Эми.

— Что ты со мной сделала? — пробормотал он, сжимая ее в объятиях.

— Узнаешь об этом завтра.

Джед удивленно посмотрел на нее. Что это значит? И вдруг почувствовал, как вновь заговорила страсть. Его жаркие ладони заскользили по ее бедрам, пока не зажгли ответного пламени.

— Ты просто чудо, — вздохнул он, прижимаясь к ней всем телом.

— А ты волшебник, — выдохнула она, отвечая на его горячий порыв. Джед стремительно вошел в нее, чувствуя, как неистовым пламенем загорается его сердце. Он вдруг с изумлением понял, как дорога ему Эми. Боже, они теперь единое целое, и так будет во веки веков!

На следующий день около трех часов пополудни они прибыли в аэропорт Гонолулу. Из-за шумных хлопот перед дорогой Джеду так и не удалось всерьез поговорить с Эми. Она же будто совсем и не волновалась. И это почему-то беспокоило его все больше и больше. Хотя меньше всего на свете ему хотелось бы бурных прощальных сцен. Она вела себя пристойно, и он должен быть благодарен ей за это. Но все же любимая была уж чересчур невозмутимой.

— До моего рейса на материк еще уйма времени, — заявила она. — Погуляю пока по улицам, загляну в магазины.

— Это не самая лучшая идея, — отозвался он. — На Гавайях сейчас неспокойно, сильно выросла преступность, впрочем, как и везде.

— Напрасно ты волнуешься. Я была здесь много раз и хорошо знаю окрестности. Недалеко отсюда в одном из отелей есть хороший маленький ресторанчик. Я, пожалуй, пообедаю там перед вылетом.

— Можешь пообедать и в самолете, — недовольно буркнул он, опасаясь, как бы в ресторане она с кем-нибудь не познакомилась. — Кстати, когда вернешься, будь осторожна за рулем.

— Ладно, — кивнула она. — Не суетись попусту.

— Разве я суечусь? — удивился он. Эми поистине вела себя странно, и он не знал, как к ней подступиться, о чем говорить. Объявили его рейс, а он так и не сказал чего-то очень важного. — Ты сегодня целый день чем-то озабочен, — произнесла она, затем приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

— С чего бы мне быть озабоченным? — спросил ее Джед.

— По той же самой причине, по которой ты хотел, чтобы я рассказала тебе все свои секреты, по которой не хочешь сейчас садиться в самолет и по которой вчера занимался со мной любовью не так, как всегда. Просто ты любишь меня, но об этом и о многом другом мы поговорим позже.

— О чем же еще? — с недоумением посмотрел на нее Джед, обняв за плечи.

— Например, о том, будем ли мы жить в моем доме или купим другой, побольше. И конечно же, о детях.

— О каких детях?

— Я же говорила тебе, что ты будешь хорошим отцом. Кстати, когда купим новый дом, хорошо бы разбить садик. Ты любишь работать в саду?

— Никогда не пробовал. Но, Эми…

— Не беспокойся, — прервала она его, мягко подталкивая к трапу. — Мы поговорим об этом, когда ты вернешься. Я буду ждать тебя. Я тебя люблю.

Проводив его до трапа, она послала ему воздушный поцелуй, а когда самолет набирал скорость, Джед, взглянув в иллюминатор, попытался было разглядеть Эми, но увы… Он чувствовал непривычное волнение. С чего это он так разнервничался? Она что-то говорила о саде и, кажется, еще о детях. О каких детях? И вдруг понял: она хочет ребенка от него. Значит, действительно любит и будет ждать.

Эми же, вернувшись в зал ожидания, вдруг расплакалась, только теперь осознав до конца, что Джед уехал на новое опасное задание и может больше не вернуться.

Глава 20

Эми только что поставила точку в последнем предложении последней главы «Таящегося дьявола», и в этот момент раздался телефонный звонок. Отец! Эми знала, что Ханк уже рассказал ему о случившемся на Орлеане и ей не придется ничего сочинять.

— Алло, Эми, — сказал Дуглас, — я звоню сегодня уже второй раз, но никак не могу застать тебя. Ханк сообщил мне о том, что произошло на острове. Жуткая история! С тобой все в порядке?

— Да, все нормально.

— А как себя чувствует Глейз?

— Хорошо.

— Дай-ка ему трубку, я хочу поговорить с ним.

— Его здесь нет, — улыбнулась Эми, уловив командные нотки в голосе своего отца.

— А где же он? — удивился Слейтор.

— Его нет в Штатах. Он вернется только через неделю, — сказала Эми, взглянув на настенный календарь.

Она часто делала это в последнее время, подсчитывая, сколько дней осталось до его возвращения.

Один-единственный вопрос неотступно преследовал ее: сообщит ли ей агентство, если с Джедом вдруг случится несчастье? Ведь она ему не жена, а всего лишь друг и любовница. А в таких случаях правительство обычно не церемонится.

— Ханк сказал мне, что Джед работал на ФБР, — произнес Дуглас, немного помолчав. — Значит, он оказался именно тем человеком, который нужен был тебе в этой ситуации. О Райнере, Вайдене и Гафри я уже все знаю. Расскажи мне о Лепейдже, и, пожалуйста, ничего не скрывай.

— Это не телефонный разговор. Может, отложим до вашего приезда?

— Ерунда. Расскажи мне, как погиб Лепейдж. И Эми, тяжело вздохнув, выложила ему все как было, умолчав лишь о письмах матери. Пока длился этот разговор, она невольно косилась на маленький зеленый камешек, тускло поблескивающий в большой эмалированной миске.

— Как же ты могла целых восемь месяцев таить в себе такую жуть? Неудивительно, что ты отказывалась вернуться на остров, — произнес Слейтор. — Ханк рассказал мне и о той коробке, что вы с Джедом достали из пещеры. А что там хранил Вайман?

— Несколько поддельных изумрудов, которые он получил от русских как плату за предательство, и сфабрикованные им компрометирующие тебя фото вместе с Русскими. Все это я уничтожила.

— И правильно сделала! Вайман говорил мне «о каких-то фотографиях, опасных для моей карьеры, но я ему не поверил.

— Теперь их уже нет, — успокоила его Эми. — Стеклышки же я отдала Райнеру, оставив одно себе на память.

»— Слушай, а кроме фотографий и фальшивых камней, там больше ничего не было? — осторожно спросил Слейтор.

— Нет, больше ничего, — поспешила заверить его она.

— Ну и хорошо, что ты уничтожила, содержимое коробки, — вновь повторил Слейтор, облегченно вздохнув. — Я всегда знал, что на тебя можно положиться., Не зря же я сказал Глейзу о том, что ты даже дьяволу горло перегрызешь, если дело коснется близкого тебе человека.

— И что же он ответил? — спросила Эми, крепко сжав телефонную трубку.

— Он полностью со мной согласился, — усмехнулся Слейтор. — Я же тогда подумал, что Джед, вероятно, поступит точно так же. И он доказал это. Он будет тебе хорошим мужем, Эми. Ой, вот Глория, кажется, хочет сказать что-то еще. Ты уж пожалей ее, постарайся не касаться конкретных деталей происшествия. Ни к чему волновать ее лишний раз. К телефону подошла Глория.

— Ах, Эми, — заговорила она, — какой ужас! Я обо всем уже знаю. Это просто кошмар! Как хорошо, что рядом с тобой был Джед. Настоящий мужчина!

— Я тоже так думаю, — ответила Эми.

— Неужто?! — засмеялась Глория. — Ну тогда, похоже, мы накануне новой свадьбы.

— Не спеши, мама. Джед еще не сделал мне предложения, — вздохнула Эми, не собираясь заговаривать с матерью о своих надеждах и стараясь не вспоминать о той своей поездке в город, когда она купила несколько пластинок Вивальди, намереваясь заняться им на досуге.

— Ну этого ждать недолго, — возразила мать. — Но как досадно, что Вайман уже столько лет приносит нам одни неприятности. Очень жаль, что и тебе досталось.

— Ничего страшного, — успокоила ее Эми. — Лучше расскажи о Лондоне.

Глория с воодушевлением принялась рассказывать ей о поездке. У родителей все в порядке, и на душе у Эми стало спокойнее.

Джед набрал номер телефона. Прикрыв глаза, он ждал, когда в телефонной трубке раздастся нежный, теплый голос Эми. Соединение произошло на третьем гудке, когда он уже отчаялся застать ее дома. Он открыл глаза и увидел три сияющие буквы: AT&T.

— Алло, Эми это я, — сказал он в телефонную трубку.

— Джед! Ты откуда звонишь? — откликнулась Эми.

— Из Лос-Анджелеса. Мой самолет вылетает в Монтерей в семь часов пятнадцать минут. Как я рад тебя слышать! Я страшно соскучился!

— Я тоже! Ты в порядке?

— Это ты о частях моего тела?

— Прекрати!

— Извини, я пошутил. Со мной все в порядке. И я, вполне готов к обещанной тобой семейной жизни.

— Ты это серьезно? — У Эми даже дыхание перехватило.

— Конечно, серьезно. Но лучше вместе обсудим это дома. Уже объявили мой рейс.

— Подожди. Я хочу точно знать, что ты имеешь в виду.

— То, что я тебя люблю. Увидимся вечером. И он повесил трубку. Он нарочно не сказал всего сразу, поступив так, как она с ним в Гонолулу, отложив окончательное разрешение загадки на потом. Она любит его! Он знал это. И ощущение какой-то вдруг открывшейся перед ним свободы наполнило его душу. Подхватив тяжелую сумку и купив в аэропорту букет желтых хризантем, он поспешил на самолет.

Эми ждала его в аэропорту Монтерея. Она так торопилась, что только доехав до места, вдруг поняла, что оказалась раньше на целых сорок минут. Все это время она с волнением расхаживала по залу ожидания, и, как только в дверях появился Джед, она бросилась ему на шею прежде, чем он успел понять, кто это налетел на него из глубины зала.

— Ах, как долго я тебя ждала! — воскликнула Эми. — Как я по тебе соскучилась!

— Я знаю, — ответил Джед, крепко сжимая ее в своих объятиях.

— Пойдем скорее домой, — сказала она. Но Джеда и не нужно было уговаривать. Позже, лежа на смятых любовью простынях, Эми повернулась на бок и заметила, что рядом пусто. Джед стоял у окна, его крепкая, ладная фигура отчетливо выделялась на фоне залитого лунным светом оконного переплета.

— Что-то случилось, Джед? — спросила она.

— Нет, все прекрасно. Просто мне кажется, что я стою на пороге нового, не изведанного ранее этапа жизни. Я всю ночь думал об этом и никак не мог уснуть.

Эми улыбнулась, вспомнив некоторую неловкость и скованность его движений в эту страстную, жаркую ночь.

— Мне показалось, ты немножко устал, — произнесла она.

Но он ничего не ответил, лишь пристально посмотрел ей в глаза.

— Я люблю тебя, Эми, — ласково сказал он.

— И это замечательно, — прошептала она в ответ. — Потому что я тоже тебя люблю!

Джед отошел от окна и, сев на кровати, нежно обнял ее.

— Как я скучал по тебе все это время, — тихо проговорил он. — Какой я глупый, что не понимал раньше, как ты мне нужна!

— Ничего страшного. Я-то ведь знала, что нужна тебе. Даже тогда, когда мы были просто друзьями.

— Знаешь, я решил оставить свою работу.

— Что ты говоришь?? — вскрикнула Эми, резко вскинув голову.

— Я сказал Катэру о своем решении разорвать контракт с ним. Ведь именно этого ты, кажется, и хотела?

— Да, — отозвалась она. — Но не ради себя, а ради твоего же блага.

— Я думаю, что восемь лет — достаточный срок для подобной работы, — продолжил он. — А теперь я вновь хочу думать о будущем и о тебе.

— Спасибо, — ответила она, ласково прильнув к нему. — А как прошло твое последнее задание?

— Очень хорошо.

— Это не ответ. Давай рассказывай все подробно.

— Когда-то ты была менее любопытной.

— И наши отношения когда-то были другими, теперь же все изменилось. Разве нет?

— Хорошо. Я расскажу тебе в двух словах о том, что случилось. Но с тем, чтобы больше никогда не вспоминать об этом. Согласна?

— Конечно.

— Я подставил предателя тому, кто его завербовал.

— Что это значит? А! Наверное, ты сделал так, чтобы они поверили, что он их предал. И тогда…

— Они сами с ним разобрались, — продолжил он за нее. — Вот, собственно, вся история.

— Здорово!

— Да, но в связи с тем, что я вставил работу, у нас возможны некоторые трудности с деньгами. У меня, правда, отложено кое-что на черный день, и опять же клетки…

— Клетки принесут немало, — перебила она Джеда. — Пока тебя не было, я сходила в галерею и подняла на них цену, а некоторые отнесла в галерею Сан-Франциско, где их взяли еще дороже.

— Молодец! — засмеялся он. — Я собираюсь вернуться к работе в строительной компании Возможно, они будут посылать меня в командировки, но тогда я возьму с собой тебя. Впрочем, можно заняться только консультациями.

— Чудесно, — улыбнулась она. — Но в ближайшее время мы с тобой не умрем с голоду. Мои романы тоже приносят кое-какую прибыль. Есть и еще кое-что.

И она, выскользнув из его объятий, побежала в гостиную.

Джед с любопытством последовал за ней.

— Смотри, — сказала она, протягивая ему маленький зеленый камушек. — У тебя на ладони лежит целое состояние.

— Ты о чем? — удивился он.

— О тех пятидесяти тысячах долларов, которые ты держишь в руках, — ответила она, лукаво улыбаясь. — Правда, господин Ульрих не совсем уверен в цифре.

— Кто такой этот Ульрих?

— Ювелир, к которому я заходила на прошлой неделе, чтобы оценить камень. Изумруд оказался настоящим.

— Шутишь? — изумился Джед.

— Нисколько. Русские расплатились с Вайманом настоящими изумрудами. Правительственный агент ошибся.

— Но, черт возьми, ведь остальные камни достались Райнеру! — воскликнул Джед.

— Райнер — наследник Ваймана, и они принадлежат ему по праву, — ответила Эми. — Но, полагаю, за наши волнения и мы вполне заслужили этот камень.

Джед не знал, смеяться или плакать. Он высоко подбросил камень и поймал его на лету. И вдруг расхохотался:

— Я чувствую, что в ближайшие шестьдесят — семьдесят лет с тобой не соскучишься!