Глава 5

Кровь забурлила в венах Лео. В одно мгновение температура в комнате поднялась на несколько градусов. Он почувствовал в себе яростную жизненную силу. Овладевшее им желание было настолько сильным, что граничило с болью.

Ему было под сорок. Он пережил возраст, когда мужчина становится жертвой необузданных чувственных желаний, свойственных юности. Он так долго держал в узде свои страсти, что даже забыл, какие ощущения возникают в том случае, если страсть выходит из-под контроля.

Он не собирался целовать Беатрис. Впрочем, нет. Он собирался-таки поцеловать ее. Сейчас он понимал, что у него почти не было возможности выбора. Беатрис оказала на него действие, подобное тому, какое оказывают специи на язык. Она раздражала и воспламеняла. И пробуждала в нем голод. Рано или поздно он бы поцеловал ее. Хотя и не планировал отдаться этому порыву сейчас.

Для поцелуя было неподходящим ни время, ни место. Лео не владел ни собой, ни ситуацией.

Он был также сердит на Беатрис за то, что она вынудила его потерять над собой контроль, что случалось с ним крайне редко. Что ни говори, он был сейчас не в лучшей форме. И к тому же всего несколько минут назад Беатрис рассказала ему о совершеннейшем физическом и духовном союзе, какой только возможен между мужчиной и женщиной. Впрочем, не исключено, что именно это утверждение как раз и подвигло его на решительные действия. Для него не имело значения, что она познала большое счастье с другим мужчиной. Впрочем, как бы там ни было, он не сумел воспротивиться искушению поцеловать ее.

Лео понимал, что застал Беатрис врасплох. Он успел заметить изумление в ее глазах в тот момент, когда приник к ее губам. Тем не менее на его поцелуй она ответила.

Кстати, его ошеломило то, с каким жаром она ответила.

Ее губы оказались теплыми, нежными и податливыми. Ее руки обвились вокруг его шеи. Она оперлась о мрамор камина и плотно прижалась к нему. Лео ощутил прикосновение нежных полушарий грудей под легкой тканью.

Тело у нее было упругое, жаркое, зовущее. Полные бедра, казалось, просили о том, чтобы их погладила его рука.

На минуту Лео испытал какое-то опьянение. Он понял, что не ошибся, когда ему показалось, будто Беатрис несколько раз бросала взгляды на его обнаженную грудь. По меньшей мере она проявляла любопытство по отношению к нему. И была достаточно заинтригована, чтобы приоткрыть рот во время поцелуя.

Лео со стоном еще крепче прижался ртом к губам Беатрис. Она что-то промычала, но не отстранилась.

И тогда обе его ладони скользнули вниз и двинулись к талии. Пальцы легли на округлые бедра.

Он притянул Беатрис поближе, плотно прижав к своей возбужденной плоти. Лео почувствовал, как трепет пробежал по ее телу. Исходящий от нее аромат пробудил в нем все дотоле дремавшие чувства.

Лео подумал о диване. Он находился всего в нескольких шагах.

— Милорд! — Беатрис высвободила рот и посмотрела на него затуманенным взглядом. — Мне кажется, вы сегодня, спасаясь от боли, выпили многовато бренди. Полагаю, что утром вы об этом пожалеете.

— Не сомневаюсь. — Он снова прижал ее бедра к возбужденной плоти. — А вы?

Беатрис открыла рот. Лео приготовился к самому худшему. Разумеется, она пожалеет о поцелуе. Любая леди в подобной ситуации, согласно условностям и диктату общества, обязана заявить, что она глубоко оскорблена случившимся.

Беатрис улыбнулась странной улыбкой и сказала:

— Нет.

— Нет?! — Лео испытал величайшее облегчение. За этим последовала волна восторга и страсти. Он снова потянулся ртом к ее губам. — В таком случае…

Беатрис приложила пальцы к его губам и тем самым пресекла его поползновения.

— Это был весьма интересный эксперимент.

Он застыл, ощутив кончики пальцев на своих губах.

— Интересный?

— Именно. Можно даже сказать — вдохновляющий. Лео улыбнулся ей в ладонь.

— Миссис Пул, вы мне льстите.

Беатрис с силой втянула носом воздух.

— Поцелуй, без сомнения, бодрит и стимулирует.

— Стимулирует?

— Да, но я полагаю, что мы зашли слишком далеко, сэр. Если мы собираемся быть партнерами, нам лучше не осложнять наше общее дело подобными вещами.

— Подобными вещами? — удивленно и в то же время настороженно повторил он. — Понятно.

Беатрис выскользнула из его объятий и отступила на шаг.

— Я уверена, милорд, что интимные отношения лишь замутят воды нашего союза.

Лео отметил для себя, что по крайней мере ему удалось достичь цели — сохранить союз.

— В самом деле, миссис Пул. — Он наклонил голову, демонстрируя официальную учтивость. — Как ваш новый партнер, предлагаю вам отправиться спать.

— Но мне совсем не хочется спать, милорд. По непонятной причине я не могу заснуть. Давайте воспользуемся возможностью и обсудим наши планы.

— Идите спать, — тихо сказал Лео. — Немедленно. Она несколько секунд колебалась, однако выражение его лица подсказало ей, что, если этой ночью она проявит осторожность, это будет лучшим проявлением доблести.

— Как хотите, милорд.

Беатрис спокойно и степенно подошла к двери, открыла ее и неслышно вышла из библиотеки.

Лео напряженно прислушивался к ее шагам. Он услышал, как Беатрис ускорила шаг, когда пересекала зал, а приблизившись к лестнице, она уже почти бежала. Беатрис буквально взлетела вверх по лестнице, словно ее преследовал некий призрак из романа ужасов.

Лео взглянул на Эльфа.

— Если я не был сумасшедшим до того, как миссис Пул сделалась моим деловым партнером, то я наверняка сойду с ума раньше, чем все это дело завершится.

Новый владелец музея прислушивался к тому, как водяные часы тихо плещут во тьме. Часы не были подлинным реликтом. Это была лишь копия странного восточного механизма, цель которого — сообщать о дурных предзнаменованиях. Механизм отмечал наступление часа настойчивым «дрин-дрин-дрин».

Этот назойливый, зловещий звук как бы напоминал, что время уходит. Первоначальные слухи о кольцах, которые несколько месяцев назад пробудили интерес у коллекционеров, Сейчас затихли. Большинство из них решили, что слухи — не что иное, как розыгрыш и мистификация.

Однако сейчас кольца исчезли снова. Не было никакого способа узнать, что с ними произошло.

После размышлений и раздумий у коллекционеров может возникнуть вопрос, было ли рациональное зерно в слухах о кольцах. Среди тех, кто проигнорировал первую волну сплетен, были и такие, кто счел опасным проявлять интерес к этому делу.

Лунный свет лился через расположенные вверху окна, В холодном, призрачном свете на стене виднелся ряд мрачных масок. В тени между пьедесталами находились небольшие статуи — копии статуй из египетских гробниц.

Музей представлял собой скопище самых причудливых предметов. Большинство находившихся здесь экспонатов были подделками. Некоторые из них, вроде машины в углу, излучающей магнетизм, изготовлены шарлатанами и предназначены для надувательства и мистификации простаков.

Владелец музея прошел мимо плоской каменной плиты, которая являлась имитацией плиты из римского склепа. На ней были вырезаны астрологические знаки.

Свет свечи упал на циферблат водных часов. Было около двух ночи. Превосходное время для осмотра музея! И для того, чтобы поразмышлять.

А поразмышлять, как водится, было над чем. Совершено много ошибок, но смерть лорда Глассонби — это настоящее бедствие. Кольца Афродиты снова выскользнули из рук.

А были так близко. Так чертовски близко.

«Дыши глубже. Остынь и успокойся. Пока еще есть время найти кольца. Не все еще потеряно».

Владелец музея подошел к кабинету, открыл дверь и затянутой в перчатку рукой повернул скрытый рычаг. Под каменным полом заскрежетали шестерни, и вскоре перед ним оказался пролет каменной лестницы.

Мужчина спустился по лестнице вниз и оказался в комнате без окон. Искатели древностей, которые платили за вход в музей, никогда не допускались в это похожее на склеп помещение.

Именно здесь хранились подлинные реликты. Новый владелец окинул помещение с чувством величайшего удовлетворения. Здесь царила атмосфера древности и таинственной силы.

Большинство реликтов были приобретены всего несколько месяцев назад. Они пришли из коллекции Моргана Джуда — человека, понимавшего толк в предметах древности.

Джуд погиб во время пожара, когда по непонятной причине загорелась его деревенская усадьба. Мало кто знал, что его коллекция древностей сохранилась. Еще меньше людей ведали, что некоторые из них находятся в этой комнате.

Отблеск пламени свечи заплясал на поверхности металлического сосуда удивительной формы. Предыдущий владелец музея утверждал, что сосуд принадлежал алхимику. Не было никаких оснований опровергать это утверждение.

У подножия лестницы владелец повернул и прошел мимо застекленного шкафа. Внутри него хранились толстые фолианты в кожаных переплетах, которые Джуд выкрал из Итальянской монастырской библиотеки запрещенных книг. Средневековые монахи, которые переписали манускрипты из гораздо более древних источников, вырезали на толстых кожаных переплетах предупреждение: «Ни один человек не может открыть эту книгу, пока он не укрепит себя длительным постом и молитвами».

Мужчина обогнул книжный шкаф и пошел по проходу, образуемому двумя длинными рядами шкафов. В них находились предметы, используемые для оккультных целей древним народом одного из островов в южных морях.

Дойдя до конца прохода, владелец остановился перед большим деревянным шкафом. Его дверцы, на которых висел массивный замок, были украшены причудливой резьбой, изображающей цифры и символы.

Мужчина вставил ключ в замок и открыл шкаф. Пламя свечи осветило статую, стоявшую внутри. Она была сделана из загадочного зеленого материала — не из камня и не из металла. По мнению владельца, это был самый важный предмет во всей коллекции, — Тралл даже не подозревал о твоей величайшей тайне, не правда ли? Зато я узнал тебя сразу.

Афродита алхимика была небольшой по размеру. Если ее поставить на пол, она будет мужчине до пояса. Статуя была изваяна в виде обнаженной красавицы, выходящей из моря. Извивы ее волос гармонировали по форме с волнами у ног. На постаменте были выгравированы алхимические знаки.

Владелец музея погладил ладонью холодную зеленую грудь Афродиты.

— Была некоторая ошибочка, моя дорогая. Небольшой просчет. Но клянусь тебе, что очень скоро я найду твои кольца.

Невидящим взглядом Афродита смотрела в темноту. — В конце концов ты откроешь свои секреты. И даже очень скоро, моя маленькая холодная богиня. На сей раз ошибок больше не будет.

Над входом в мрачноватую лавчонку на Каннинг-лейн висела поблекшая вывеска, гласившая, что это собственность А.Сибсона, торговца предметами древности. На самом деле передняя часть этого грязноватого, пахнущего плесенью помещения скорее напоминала ломбард.

Клиентура лавки отличалась большой пестротой. Чаще всего это были грабители и разбойники, желающие сбыть награбленное, а также обедневшие, отчаявшиеся леди, которые несли сюда фамильные ценности. Захаживали в лавку и коллекционеры древностей, знавшие о наличии потайной задней комнаты Сибсона.

Колокольчик над дверью тоненько прозвонил, когда в лавку вошел Лео. Внутри никого не было. Лео прошел мимо запыленных стендов с потемневшими древними монетами, камнями, выщербленными вазами. Дойдя до прилавка, он остановился.

— Сибсон!

— Подойду через минуту. — Голос донесся из-за опушенной шторы, которая скрывала заднюю часть заведения.

Лео небрежно облокотился о прилавок и окинул взглядом маленькое помещение. В нем мало что изменилось с того времени, как он был здесь последний раз. По углам стояли поддельные греческие статуи. К груде исписанных рунами камней на полу, похоже, никто не прикасался уже много лет.

Будучи давним клиентом, Лео отлично знал, что экспонаты в передней части лавки выставлены для отвода глаз, а наиболее интересные экземпляры Сибсон держит в задней комнате.

— Итак, сэр, чем могу быть вам полезен? — Штора раздвинулась, и показался Сибсон. Увидев Лео, он вздрогнул, глаза его воровато забегали. — Монкрест.

— Привет, Сибсон. Давненько у тебя не был. С того самого времени, как ты пытался всучить мне фальшивый замарский свиток.

— Ну вот, право… У меня были веские основания считать, что свиток подлинный.

— Еще бы! Ты заплатил хорошие деньги этому старому подделывателю Траллу. И нужно сказать, работа сделана отлично. Особенно меня восхитил декор с изображением дельфина и раковины.

— Я слышал, что вы появились в городе, милорд. Очень любезно с вашей стороны нанести визит в мое скромное заведение. У меня есть несколько интересных вещиц в задней комнате.

— У меня сегодня нет времени осматривать твой товар. Я пришел совсем по другому делу.

Сибсон выступил из темного закутка на свет. Страшно худой и костлявый, он, казалось, пребывал в постоянном движении. В нем все дергалось и прыгало.

— Могу я спросить, что привело вас сюда, милорд?

— Мне нужна информация. Как обычно, я готов за нее щедро заплатить.

— Какая информация вас интересует?

— До меня дошли слухи, что в Лондоне появились некоторые предметы древности. Я хочу определить, насколько это соответствует действительности.

— Какие предметы, сэр?

— Пара колец, — понизил голос Лео. — Ключи к старинной статуе Афродиты.

Глаза у Сибсона округлились, брови зашевелились.

— В ходу несколько Афродит и Венер, но в данный момент у меня их нет.

— Эта статуя весьма необычная. Говорят, что она содержит внутри баснословное сокровище. Сибсон причмокнул:

— Я ничего не знаю о подобной статуе, милорд.

— Ее иногда называют Афродитой алхимика.

— Ах, именно эта Афродита, — презрительно фыркнул Сибсон. — Это всего лишь легенда. Вы должны знать об этом лучше, чем кто бы то ни было, милорд.

— Послушай, Сибсон. Ты много лет знаком со мной. И ты отлично знаешь, что я могу быть весьма щедрым.

— Я уже сказал вам, что ничего не знаю о статуе с сокровищем внутри, — брюзгливо проговорил Сибсон.

— А как насчет колец? Ключей к Афродите? Мне говорили, что они проходили через лавку Эшуотера.

— Эшуотера? — Сибсон внезапно весь задергался от раздражения. — Эшуотера?! Да этот тип торгует только подделками и фальшивками! Всем известно, что его вазы и статуи изготовлены в мастерской в Италии и переправлены на корабле в Англию! Ни один уважающий себя коллекционер не имеет с ним дела! На любую сказочку, которая вышла из его заведения, и внимания обращать не стоит!

— Похоже, Эшуотер уехал на континент на неопределенное время. Не знаешь, почему он это сделал?

— Уехал проинспектировать свое дело по изготовлению подделок в Италии, я так думаю. А вообще я ничего не знаю ни об отъезде Эшуотера, ни о кольцах. — Сибсон подался назад к шторе. — Милорд, прошу меня извинить. Я очень занят сейчас. Только что из Греции прибыла партия реликтов;

— Сибсон!

Сибсон застыл, схватившись за край шторы, и сглотнул комок в горле.

— Да, милорд?

— Ты немедленно сообщишь мне, если что-либо узнаешь о заповедных кольцах, хорошо?

— Да, милорд. Немедленно. А сейчас, если позволите… — Сибсон исчез за шторой.

Лео некоторое время оставался в лавке, размышляя о том, есть ли смысл оказать на Сибсона давление. В конце концов он решил подождать. Беспокойство Сибсона сказало ему о многом. Оно подтвердило то, что он узнал в других подобных лавках, разбросанных в лабиринтах лондонских улочек и переулков.

Несколько месяцев назад слухи о заповедных кольцах широко распространились среди тех, кто интересовался предметами древности. Ажиотаж стих очень быстро, как только стало известно, что кольца прошли через лавку Эшуотера. Сибсон был справедлив в оценке своего конкурента. Репутация Эшуотера оставляла желать много лучшего. Впрочем, репутация Сибсона была не намного выше.

Тем не менее они оба имели щупальца, с помощью которых добывали наворованное и фальшивки. Если где-то появлялось что-либо стоящее внимания, они узнавали об этом первыми. Поскольку Эшуотер был сейчас в отъезде, Лео пришлось иметь дело с Сибсоном.

Он вышел из лавки и перешел на другую сторону улицы. Стоящая в подъезде молодая женщина с неестественно рыжими волосами и ярко накрашенными щеками зазывно улыбнулась и сдвинула с лифа полинялого платья шерстяной шарф. Декольте было настолько глубоким, что открывались накрашенные соски.

— Разыскиваешь всякий хлам, милорд? Я помоложе, чем все эти древности у Сибсона. И опять же поживее.

Женщина была молода, хотя и выглядела довольно потасканной. Они быстро стареют на улице, подумал Лео.

— Нет, спасибо. — Он вынул из кармана несколько монет и сунул ей в руку. — Купи себе чего-нибудь поесть.

Женщина удивленно посмотрела на монеты, затем пальцы ее конвульсивно сжались. Она подняла на него глаза.

— Может, все-таки зайдешь? Совсем не обязательно прямо в подъезде. У меня здесь наверху комната.

— Сейчас не время, я тороплюсь.

— Жаль. — Затем с надеждой спросила:

— А в другой раз?

— Не думаю, что это будет возможно, — мягко сказал Лео.

— О! — Женщина разочарованно вздохнула, но, похоже, не удивилась. — Ты, наверное, привык к более изысканным девицам?

— Я уже сказал, что тороплюсь. До свидания, мадам. — Лео двинулся дальше.

Его вежливость явно рассмешила женщину, и она захихикала. Этот смех напомнил Лео, насколько она молода.

— Какой вежливый джентльмен! Совсем не похож на, тех, что ходят к Сибсону. Большинство из них смотрят на меня как на мусор, — услышал вслед Лео.

Он остановился и обернулся:

— Ты каждый день работаешь в этом подъезде?

— Каждый день вот уже три года. — Лицо у нее просветлело. — Но я не буду здесь вечно. Я коплю деньги. Том держит таверну «Пьяная кошка» недалеко отсюда и хочет продать ее. Он говорит, что продаст ее мне, если я наскребу деньжат.

Лео окинул взглядом улицу и увидел заведение, о котором шла речь. На дверях была нарисована голубая кошка. Он перевел взгляд на лавку древностей.

— Тебе видно всех, кто входит и выходит из лавки Сибсона.

— Это верно. — Она наморщила нос. — Но большинство из них делают вид, что меня не замечают. Они ходят к дорогостоящим танцовщицам и не хотят иметь дело с теми, кто стоит в подъезде.

— Как тебя зовут?

— Кларинда, милорд.

— Ты похожа на женщину, которая знает, что такое бизнес, Кларинда.

Женщина горделиво улыбнулась:

— Старый Том учит меня, как нужно торговать, в обмен на мои услуги. Я учусь, как надо вести дело в «Пьяной кошке». Том говорит, что я умею обращаться с деньгами и клиентами.

— Мне нужна информация. Если ты готова продавать ее я стану хорошо тебе платить.

Кларинда склонила набок голову:

— Какая информация тебе требуется?

— Клиенты Сибсона, как правило, одни и те же?

— Да, большей частью. А тебя я раньше не видела.

— Я давно не наносил визита Сибсону. Когда я был у него последний раз, тебя, должно быть, здесь не было.:

Она пожала плечами:

— Может, я была наверху с клиентом.

— Возможно. — Лео достал еще несколько монет из кармана. Если хорошенько размешать содержимое горшка Сибсона, глядишь, что-нибудь интересное всплывет на поверхность. — В последнее время у Сибсона появились какие-нибудь новые клиенты?

— Все постоянные. За исключением вас, сэр.

— Я хотел бы, чтобы ты последила за лавкой. Может, ты заметишь что-нибудь необычное. Я буду очень признателен, если ты обратишь особое внимание на новых клиентов Сибсона. Или на прежних, которые вдруг стали заходить в лавку чаще, чем раньше.

Искра любопытства сверкнула в глазах Кларинды.

— Договорились, милорд.

— Сделай так, чтобы никто не догадался, что ты наблюдаешь за лавкой.

— Никто из них на меня и смотреть не желает. — Она горестно скривила губы. — Вы единственный за несколько месяцев, кто меня заметил.

— Я приду за сведениями через пару дней.

— Я буду здесь.

После паузы Лео сказал:

— А за это время истрать несколько монет на теплую шаль. Мне ни к чему, чтобы ты простудилась.

Кларинда удивленно и радостно захихикала.

Лео долго шел кривыми переулками, пока не вышел на широкую респектабельную улицу. Здесь магазины выглядели ухоженными и процветающими и предлагали покупателям товары, не идущие ни в какое сравнение с теми, какими торговали жалкие лавчонки в квартале, откуда Лео только что выбрался.

Подняв руку, чтобы нанять экипаж, он увидел витрину книжного магазина. На стеллаже, уставленном романами, висело объявление, гласящее, что владелец счастлив предложить покупателям новый роман миссис Амелии Йорк «Замок теней».

Экипаж остановился возле Лео. Он сел, назвал адрес своего городского дома и, откинувшись на спинку сиденья, стал размышлять о том, что же ему удалось узнать за последние два дня.

Действуя осторожно и незаметно, он возобновил старые контакты и дал понять своим постоянным осведомителям, что его интересует все имеющее отношение к заповединым кольцам. Но к настоящему времени ему удалось услышать лишь весьма туманные намеки да несколько довольно интересных предположений.

Отсутствие прогресса его огорчало. Лео понимал, что, если в ближайшее время не добьется какого-то впечатляющего результата, его новый деловой партнер может потерять терпение.

Лео вынул из кармана часы и посмотрел на циферблат. Два часа. Он условился отправиться с Беатрис на прогулку в парк в пять часов. Это нужно сделать непременно. Лео не видел ее с того момента, как они два дня назад приехали в Лондон. Все это время он занимался домашними делами, восстановлением контактов и наведением справок.

Лео рассеянно смотрел на проезжающие экипажи, думая о предстоящей встрече с Беатрис. Он надеялся, что два дня, которые он проведет без нее, введут их дело в более рациональное русло. Но ничего подобного не произошло. Желание не только не пропало, но даже усилилось.

— Проклятие, — пробормотал он и побарабанил пальцами по дверце экипажа.

К чему все это может привести? Похоже, дело приобретает опасный оборот. Должно быть, весьма неблагоразумно вступать в деловые отношения с женщиной, которая так легко способна его воспламенить. С другой стороны, лестно сознавать, что, несмотря на свой зрелый возраст, он еще способен воспламениться.

Лео поймал себя на том, что улыбается, к подумал, что это явно не к добру.

Глава 6

— Беатрис, вот они. — Арабелла вошла в кабинет. — Переплетенные экземпляры твоей новой книги наконец-то пришли. По-моему, переплетчик потрудился на славу. Правда, симпатично выглядят?

Беатрис оторвала взгляд от аккуратно сложенной записки, которую только что получила. Несмотря на то что содержимое записки очень ее заинтересовало, она была рада появлению кузины.

Голубые глаза, блестящие черные волосы, тонкие правильные черты лица — по всем канонам Арабеллу можно было назвать красивой. К этому следует добавить, что она отличалась редкой отзывчивостью, доброжелательностью и уравновешенностью.

Благодаря мудрому руководству Уинифред, Арабелла сумела завоевать успех в определенных кругах высшего света. Пирсон Бернби, наследник лорда Хейзелторпа, вынужден был стоять в очереди вместе с другими джентльменами, горевшими желанием пригласить ее на танец. Нельзя сказать, чтобы приглашения так и сыпались в городской дом Беатрис, но все же Уинифред и Арабелла довольно часто выезжали в свет. Иногда они задерживались на балах до утра.

Беатрис посмотрела на том, который держала в руках Арабелла.

— Да, переплетчик в самом деле хорошо потрудился. Знаешь, в связи с последними событиями я, можно сказать, забыла про «Замок теней».

— Не понимаю, как ты можешь об этом забыть! — Розовые юбки нового муслинового платья обвивались вокруг щиколоток, пока девушка шла к письменному столу. — Могу поклясться, что это твой самый захватывающий роман. Когда я читала сцену с привидением в склепе, меня мороз по коже продирал.

— Отлично. Остается только надеяться, что у других покупателей будет такое же мнение. Кажется, все мои читатели мечтают почувствовать, как мороз продирает по коже.

— Они наверняка влюбятся в твоего героя. — Арабелла положила книгу на стол. — Совершенно потрясающий человек! Как тебе удалось придумать такого?

Беатрис бросила взгляд на кожаный переплет «Замка теней».

— Не имею понятия. Такое впечатление, что мои герои поступают по собственному желанию, а не по моей воле. Арабелла засмеялась:

— Ну и не старайся их переделать… Знаешь, я видела длинную очередь у книжного магазина, когда продавали «Замок теней». Твоим читателям твои герои нравятся такими, какие они есть.

Беатрис улыбнулась:

— Жаль только, что критики с ними не согласны. Правда, дядя Регги как-то сказал, что автор должен сам для себя решить, будет он писать для читателей или для критиков, потому что одновременно ублажить тех и других, как правило, невозможно.

— Бедный дядя Регги! Он был такой забавный.

— Он был моим самым благодарным читателем. Ему нравилось все, что я пишу.

А еще он был ее постоянным защитником, подумала Беатрис. И не ленился писать уничтожающие письма критикам, которые нападали на ее романы. Однажды он сказал Беатрис:

— По причине убогости своего воображения они не могут оценить твои потрясающие книги, моя дорогая. Не обращай на них внимания.

Она посмотрела на сверток в коричневой бумаге, перевязанный бечевкой, который лежал на верхней полке книжного шкафа.

— Мне по-настоящему будет не хватать его.

В пачке находился экземпляр рукописи, которая впоследствии стала романом «Замок теней». Беатрис по обыкновению дала дяде прочитать ее, хотя заголовок еще не был придуман. Она хотела, чтобы Регги высказал свое мнение о вариантах заголовка. У него был дар их придумывать.

Судьба распорядилась таким образом, что Регги закончил чтение и вернул ей рукопись в день своей смерти. Возможности поговорить с ним о заголовке у Беатрис уже не было, потому что и рукопись, и известие о его смерти она получила одновременно на следующее утро.

Потрясенная горем, Беатрис положила рукопись на полку и последовала совету издателя. Мистер Уитл очень любил заголовки, в которых фигурировало слово «замок».

В дверях появилась Уинифред.

— Вот ты где, Арабелла! Я тебя обыскалась! Уже почти три часа. С минуты на минуту приедет мистер Бернби. Ты ведь знаешь, какой он пунктуальный.

Невысокого роста, с серебристыми волосами и ясными голубыми глазами, Уинифред обладала редкостной для своих семидесяти лет энергией. Ей как нельзя больше подходила возложенная на нее обязанность вывести Арабеллу в свет. Она самозабвенно отдавалась этому делу, вникая во все мелочи, вплоть до того, какого цвета перчатки следует надеть.

— Не беспокойся, тетя, — улыбнулась Арабелла. — Я готова принять мистера Бернби. Мы с Беатрис восхищаемся переплетенным экземпляром новой книги.

— «Замок теней»? — Уинифред бросила рассеянный взгляд на книгу. — О да, мне говорили, что сейчас все ее читают. Право, Беатрис, если нам не удастся вернуть деньги Регги, которые он выбросил на эти дурацкие побрякушки, ты сможешь научить Арабеллу, как жить, зарабатывая на хлеб писанием романов.

Беатрис аккуратно сложила записку, которую держала в руках.

— Сомневаюсь, что это потребуется, тетя Уинифред. У меня есть предчувствие, что мы скоро найдем кольца.

— Мне остается только молиться, чтобы так оно и было. — Уинифред вздохнула. — Уж не знаю, сколько еще нам удастся делать вид, будто у нас все в порядке. Слава Богу, что твоя Люси шьет Арабелле платья. На другую модистку у нас бы не хватило денег.

Беатрис подняла брови:

— Люси Харби как раз одна из самых известных модисток в Лондоне.

Арабелла захихикала;

— Ты имеешь в виду, конечно же, мадам д'Арбуа, а не миссис Харби?

Беатрис улыбнулась:

— Совершенно верно, Улыбка у Арабеллы внезапно погасла.

— Как все это несправедливо! Ведь совершенно очевидно, что у Люси — замечательный талант, что она шьет изумительные платья. Но если бы ты не натолкнула ее на то, чтобы она взяла себе французское имя, она никогда не имела бы такого успеха у лондонских модниц.

Беатрис пожала плечами:

— Когда дело касается моды, нельзя забывать, насколько ценится французская.

— Да, в свете всегда так было, — не преминула блеснуть эрудицией Уинифред. — А сейчас, Арабелла, прошу тебя, не забудь, что сегодня вечером ты должна быть в новом голубом платье. Оно выглядит очень богатым. Мы никому не должны дать повода думать, будто деньги Регги исчезли. Арабелла состроила недовольную гримасу.

— Вы очень уж беспокоитесь о деньгах, тетя.

Уинифред закатила глаза.

— Наивное дитя! О деньгах нельзя не беспокоиться, когда их совсем нет! Право, я живу в постоянном страхе, что новость о нашем финансовом крахе станет предметом сплетен в свете. Если это случится, мы пропали. Наследник Хейзелторпа испарится в одно мгновение.

На лице Арабеллы отразилось нехарактерное для нее раздражение.

— Это очень несправедливо! Уверяю вас, чувства Пирсона ко мне нисколько не изменятся, даже если он узнает, что отныне у меня нет приличного наследства.

Беатрис и Уинифред обменялись понимающими взглядами. Беатрис покачала головой, словно призывая тетю прекратить этот разговор. Арабелла еще слишком молода, не стоит преждевременно ранить ее нежную доверчивую душу.

Как и многое другое, подумала Беатрис, невинность, когда ее потеряешь, уже не вернешь.

В дверях появилась миссис Чеслин, угрюмая, жилистая женщина неопределенного возраста, исполнявшая в доме Беатрис обязанности экономки.