— Правда? — просияла Зара. — Могло случиться и так?

— И никто ничего не в состоянии гарантировать.

— О Боже, ты права! — Всплеснув руками, Зара встала. — Я никогда полностью не освобожусь от угрозы вымогательства.

— Пожалуй, что так.

— Я проведу остаток своих дней под висящим над моей головой дамокловым мечом!

— Да, — улыбнулась Оливия. — Но надо жить. И надо делать дело. Ты не могла бы к трем часам набросать тезисы речи для благотворительного аукциона Симмонс-Кэмерон?

— Берусь за них немедленно! — Счастливая Зара выпорхнула за дверь.

— Ты спас ей жизнь. — Сунув руки в карманы, Тод внимательно изучал облачное небо за окном офиса, словно вычитывал древние руны. — Не знаю, что и сказать, кроме слов благодарности.

— Что ты, я виноват в том, что она подверглась опасности. — Откинувшись в кресле, Джаспер всматривался в напряженный профиль Тода. — Тебе не следует благодарить человека, так напортачившего, как я.

Тод взглянул на Джаспера. Солнце сверкнуло на золотой оправе его очков.

— Жаль, что такие люди, как ты, не идут в большую политику. Стране нужны руководители, способные брать на себя ответственность за свои поступки.

— Благодарю покорно, но я счастлив здесь, в «Глоу». Никогда не променяю это место на политику.

— Почему?

— Политика, — пожал плевами Джаспер, — это сплошной компромисс. А я в этом не силен.

— Предпочитаешь наблюдать со стороны? — Тод бросил на Джаспера понимающий взгляд.

— Да. Кстати, о политике. Как обстоят дела в штабе предвыборной кампании Ланкастер?

На лбу Тода появились глубокие морщины.

— Мягко говоря, не очень. Утренний опрос неутешителен. Избиратели сочувствуют Элинор, но ее проницательность теперь ставится под сомнение.

— Как ни крутись, а Элинор пришла в политику на деньги, доставшиеся ей в наследство от мужа, убитого одним из ее самых доверенных помощников.

— К сожалению, именно так рассуждает все общество, — нахмурился Тод. — Нам потребуется время, чтобы разъяснить все через средства массовой информации. А времени нет. И все же при небольшом везении мы еще можем спасти предварительный тур. В этом случае у нас появится несколько недель для восстановления своих позиций перед основными выборами.

— Удачи вам! У публики память коротка. Используйте это в своих интересах.

— Да уж, — поморщился Тод.

— Ты все еще намерен уйти после выборов из большой политики?

— Определенно. Я остаюсь в команде Ланкастер лишь постольку, поскольку очень многим обязан Элинор. Я не вправе бросить ее в такой ситуации. В конце концов, если бы не она, у меня, может быть, никогда не было бы возможности увидеть плоды своих теорий и политических идей.

— Понимаю.

— Что бы ни случилось с Элинор и ее командой, но некоторые из моих идей прижились. Их уже подхватили другие кандидаты. Они обсуждаются политическими обозревателями. Так вот меняются дела в политике.

— К тому же ты влюбился, — чуть улыбнулся Джаспер. — Немногие могут этим похвастаться.

Тод резко повернулся и в упор посмотрел на Джаспера.

— Ты тоже влюбился. В мою сестру.

Слоун промолчал.

— Знаешь, — задумчиво продолжил Тод, — Элинор сказала мне, что у них с Оливией много общего. Мне кажется, она видит в моей сестре родственную душу. В некотором роде собственное отражение. Две сильные независимые женщины, самостоятельно вершащие собственную судьбу.

— Не стану спорить насчет судьбы, но все прочее, сказанное Элинор, — мусор. Элинор Ланкастер и Оливия Чантри очень отличаются друг от друга.

— Ты прав, — согласился Тод. — Если обстоятельства ее к тому принудят, Элинор пожертвует всем ради своего будущего в политике. Она искренне уверена, что нужна стране.

— А Оливия пожертвует всем ради своей семьи.

Тод внимательно посмотрел на Джаспера.

— Слушай, а ты уже очень хорошо знаешь Оливию…

— Нас кое-что здорово сближает, — пожал плечами Джаспер.

Тод не сводил с него глаз.

— И что же?

— Насколько я понимаю, ты спрашиваешь о серьезности моих намерений?

Тод на миг задумался.

— Да. Кажется, именно это я и хочу узнать.

— А почему бы тебе не спросить об этом у Оливии? — хмыкнул Джаспер. — В этом деле она равноправный партнер.

— В «Глоу» она партнер неравноправный. — Тод не отрываясь смотрел на Джаспера. — Но дядюшка Ролли возложил на ее плечи ответственность за компанию и работников «Глоу».

— Чего ты боишься? Не сделает ли она глупости, выйдя за меня замуж только потому, что это единственный путь защитить «Глоу»и семейство Чантри?

В уголках рта Тода залегли крошечные морщинки.

— Несколько грубовато, но в общем и целом близко к истине. Оливия заслуживает лучшей судьбы. Я не хочу, чтобы она выходила за тебя замуж с тем, чтобы выполнить свои обязательства перед семьей.

Джаспер почувствовал в душе холод и пустоту.

— Вопрос брака нами еще не обсуждался. Но если уж на то пошло, Чантри, скажу тебе больше. Я тоже не хочу, чтобы Оливия выходила за меня по этой причине.

Тод смутился. Потом кивнул, ни слова не говоря, повернулся и вышел из офиса.

Джаспер дождался, когда дверь за ним закроется, и медленно поднялся. Подойдя к окну, он увидел разразившуюся над заливом Элиот летнюю грозу. Прямо как на картине Логана Дейна.

«Чего я хочу?»— спросил себя Джаспер.

Ответ пришел вместе со вспышкой далекой молнии. Слоун не был до конца откровенен с Тодом. Он действительно не хотел, чтобы Оливия выходила за него замуж только из необходимости сохранить таким образом контроль над «Глоу».

Суть заключалась в том, что Оливия была нужна Джасперу. И добиться ее он готов был любым способом.

Джаспер ступил на зыбкую почву.

До полудня у Оливии не было возможности просмотреть последний номер «Хард каренси». Закончив чтение, она швырнула газету на стол и схватила трубку телефона. Вскипев от бешенства, Оливия набрала номер, указанный на последней странице.

— Энди Эндрюс слушает.

Оливия побарабанила пальцами по подлокотнику кресла.

— Как вы смели назвать мой вечер «Камелот Блю» «блестящей во тьме игрой под сводами»?!

— Бросьте, Оливия, где ваше чувство юмора?

— И вы еще меня спрашиваете, после того как нанесли удар в спину?

— Иронический контекст поможет читателям лучше запомнить название вашей фирмы, — заверил Эндрюс.

— У вас нет абсолютно никаких научных доказательств на этот счет. — Оливия еще раз пробежала содержание статьи. — А что это за дурацкий намек в конце на мистера и мисс Сыщиков из Сиэтла?

— Вы не вправе осуждать меня за то, что я коснулся этого. В конце концов, первая полоса полностью посвящена вам со Слоуном, потому что вас чуть было не угрохали в этом хранилище.

— Энди, вы ходите по тонкому льду.

— Ну а поскольку я до сих пор не провалился, хочу воспользоваться случаем и спросить… Собственно говоря, я и сам собирался вам звонить.

— Кончайте выдумывать.

— Нет, серьезно, — Энди оставил свой задушевно-шутовской тон. — Вы не могли бы устроить мне билет на прием в честь открытия ретроспективной выставки Логана Дейна завтра вечером в Музее Кесгрува?

— Я?!

— Приведу вам две веские причины. За последнее время я дважды упоминал о вас в «Хард каренси»…

— Возможно, вас это и шокирует, Энди, но должна признаться, что не трепетала от восторга, когда мои вечера обозвали «царством фольги»и «блестящей во тьме игрой под сводами».

— Вы — деловая женщина. Как насчет сделки?

— Какой еще сделки? — подозрительно спросила Оливия.

— Я выдам вам авансом кое-какую информацию. На мой взгляд, она покажется вам интересной. За это вы проведете меня на прием.

— И что же это за информация?

— Поговаривают, что на ретроспективную выставку Логана Дейна летит Крофорд Ли Уайдер. Он будет на приеме.

— Вот это да! Просто замечательный день!

— Итак, расквитаетесь? — спросил Энди.

— Да, конечно. Я достану вам билет на прием. В конце концов, вечер организует не «Лайт фантастик». В следующем номере у вас появится возможность облить грязью другую фирму по организации торжеств.

И, лишь повесив трубку, Оливия поняла, что только что она сама решила присутствовать на приеме.

Гляава 28

«Если бы поводом к событию послужило не открытие ретроспективной выставки Логана Дейна, — подумала Оливия, — я бы, возможно, получила массу удовольствия». В последнее время ей не так уж часто удавалось быть гостьей на мероприятиях своих конкурентов.

Западное крыло Музея Кесгрува заполнила шумная толпа в официальных черных с белым костюмах. Мраморные полы гудели от стука сотен пар высоких каблучков. В душе Оливия вынуждена была признать, что фирма «Аут оф сайт продакшн» прекрасно поработала. Ей удалось организовать мероприятие с большим вкусом — так что гвоздем программы оказались именно впечатляющие полотна Логана.

Не было ни яркого света, ни вспышек, ни кричащих цветов, способных соперничать с выплеснутыми на холст мрачными размышлениями художника. Все освещение в зале было сосредоточено на висевших на стенах картинах. Столики с выпивкой и закуской были накрыты строгими черно-белыми скатертями. Обслуживающий персонал облачен в белые пиджаки и черные брюки. Большинство гостей чисто интуитивно тоже пришли на прием в черно-белом.

— Со вкусом, — сухо заметил Джаспер.

— Если быть совсем уж лаконичным. — Несмотря на раздражение, Оливия улыбнулась. — Правда, совсем не похоже на вечеринку «Лайт фантастик»?

— Каждый из нас занимает свое место в великой экосистеме делового мира.

— Очень философично.

— Мы, председатели советов директоров, как правило, мыслим планетарно.

— Постоянно пытаюсь держать это в памяти, но почему-то всегда забываю. — Оливия резко повернулась к Джасперу. — Спасибо, что пошел со мной на этот прием. Я не горела желанием присутствовать на нем и очень благодарна за поддержку.

— Не стоит, — улыбнулся Джаспер. — Партнеры для того и существуют.

Оливия вдруг почувствовала, что слово «партнер» начинает действовать ей на нервы. Впрочем, сегодня вечером ее раздражало все. Оливия понимала, что расслабится только после приема.

— Успокойся, — словно прочел он ее мысли. — Мы можем уйти в любое время, как только ты захочешь.

— К сожалению, мы только что пришли, — буркнула она.

— Оливия, ты пришла!

Обернувшись на голос, Оливия увидела Нину. Двоюродная сестра так и светилась от счастья. Оливия решила, что радость, отразившаяся во взгляде Нины, вполне достойная награда за сегодняшние страдания.

— Я так рада, что ты здесь! — Нина коротко пожала руку Оливии. — Ты и не представляешь, как много значит для Шона твое присутствие. — Она тепло улыбнулась Джасперу. — А вы, должно быть, Джаспер Слоун? Я — Нина Чантри.

— Здравствуйте, — улыбнулся он в ответ.

Взглянув на Оливию, Нина снова обратилась к Слоуну:

— Вы с сестрой немало всех нас напугали. Что за невероятная история!

Джаспер только пожал плечами.

— Поздравляю с открытием. Кажется, выставка будет пользоваться большим успехом.

Из толпы гостей вырвался красавец Шон и с сияющей теплой улыбкой на чувственном лице подошел к Нине.

— Оливия, я так рад, что ты здесь! Для меня это имеет огромное значение.

— Спасибо. — На сей раз Оливия вспомнила про хорошие манеры и поспешила представить Джаспера.

Мужчины обменялись рукопожатием. Нина улыбнулась Шону:

— Я, пожалуй, пойду к гостям.

— Конечно, — согласился Шон. — Я следом.

В глазах проводившего Нину взглядом Шона мелькнула нежная влюбленность. Он, бросив мимолетный взгляд на Джаспера, обратился к Оливии:

— Я хочу, чтобы ты знала, Оливия: никто из нас, близких Логана, никогда не забудет того, что ты сделала для его карьеры.

— Это не я поставила Логана на ноги, а друг дядюшки Ролли Уилбур. Я только познакомила их.

— Ты не только познакомила Логана с одним из наиболее влиятельных владельцев галерей на западном побережье, — возразил Шон. — Ты очень долго была для брата мощной поддержкой.

— Скорее, очень недолго, — печально улыбнулась Оливия.

— Он был как заряд динамита с зажженным фитилем. Рано или поздно этот заряд должен был взорваться. Никто не мог спасти Логана от самого себя. Некоторым из нас потребовалось немало времени, чтобы понять это.

По всей видимости, Шон собирался с духом.

— Все в порядке, Шон.

— Нет. — Дейн снова бросил беглый взгляд на Джаспера. — Есть вещи, о которых необходимо сказать вслух. Одна из причин, по которым мне хотелось видеть тебя на этом вечере, заключается вот в чем: пришло время художественной общественности узнать, что родственники Логана теперь смотрят на происшедшее по-другому.

— Иначе говоря, больше не обвиняют Оливию в смерти Дейна, — холодно заметил Джаспер.

И без того напрягшаяся Оливия вмиг похолодела.

— Джаспер, прошу тебя…

— Он прав, — продолжал Шон твердо. — Три года назад мы целиком ушли в собственное горе. Хотя мне кажется, что уже тогда мы знали правду.

— Но легенда всегда интереснее правды, не так ли? — хмыкнул Слоун.

— Джаспер! — гневно сверкнула глазами Оливия. Слоун на Оливию не смотрел. Внимание его было приковано к страшно покрасневшему Шону.

— Да, — все так же убежденно ответил тот. — В легендах есть самоубийственная привлекательность. А все любившие Логана нуждались в душевном комфорте. Потому мы и позволили себе этот страшный шаг.

Оливия почувствовала, что Джаспер потихоньку приблизился к ней — ровно настолько, чтобы она ощутила его физическое присутствие. «Прямо как настоящий телохранитель», — мелькнуло у нее в голове. Как только Джаспер рукавом смокинга коснулся обнаженной руки Оливии, она действительно почувствовала себя лучше.

— Вы так и не удосужились внести в эту легенду поправки, — заметил Слоун.

— Легенды и сами вносят в жизнь поправки, — признался Шон.

— Что может быть очень выгодным.

Оливия наступила каблуком Джасперу на ногу — единственный, по ее мнению, способ заставить того замолчать. Бросив на нее иронический взгляд, Джаспер чуть отступил.

— С этим я спорить не могу, — скрипнул зубами Шон. Он многозначительно указал взглядом на висевшие на стенах картины. — И все же я считаю, что по крайней мере некоторые из выставленных здесь картин Логана обрели признание благодаря его таланту, а не хорошо использованной легенде.

— Все картины Логана признаны благодаря его таланту, — уверенно заявила Оливия.

Шон снова вспыхнул и как-то странно взглянул на Джаспера, ставшего, казалось, еще непреклоннее.

— Послушай, а мы не могли бы с тобой поговорить минутку с глазу на глаз? — спросил Шон Оливию.

— Не обращайте на меня внимания, — отозвался за нее Джаспер. — Мы с Оливией партнеры, и между нами нет секретов.

«Хватит — значит, хватит, — решила Оливия. — Джаспер неуправляем. Если так будет продолжаться, то задолго до конца вечера разразится скандал».

— Не мог бы ты принести мне что-нибудь из буфета? — тотчас попросила она.

Джаспер прищурился. Было ясно, что его не устраивает роль третьего лишнего. Несколько секунд Оливия провела в страхе, что Джаспер не уйдет, и выжидательно сдвинула брови.

— Разумеется. — Слегка пожав плечами, Джаспер повернулся и пошел прочь.

Шон проследил за тем, как широкая спина Джаспера скрылась в толпе гостей.

— Слоун очень ярый твой защитник, не так ли?

— Мы оба все еще под впечатлением жуткой истории в хранилище с Диксоном Хаггардом.

— Полагаю, дело не только в этом, — задумчиво посмотрел на нее Шон.

— У нас с Джаспером общие деловые интересы, — призналась Оливия, — что, как правило, предполагает возникновение более близких отношений.

— Я видел его глаза. — Губы Шона слегка изогнулись в иронической улыбке. — Поверь мне, Слоун испытывает к тебе чувства гораздо более глубокие, чем общая заинтересованность в делах «Глоу».

— Шон, ты именно это хотел мне сказать?

Он на мгновение смешался.

— Мне известно, что случилось три года назад.

«О чем это он?»— подумала Оливия, испытывая жгучее желание поймать в толпе взгляд Нины, чтобы найти подтверждение очевидному.

— Понятно, — сказала она, стараясь не выдать смущения.

— Нина рассказала мне о своих отношениях с Логаном.

Оливия замерла. Смех и обрывки разговоров, казалось, зазвучали откуда-то издалека.

— Понятно, — не в силах сказать что-то более вразумительное, повторила Оливия.

— И сказала мне о том, что ты уже тогда все знала. Сказала, что главное для тебя было — защитить ее, храня молчание.

— Шон, нет смысла снова ворошить прошлое.

— Ты же могла три года назад бросить Нину на съедение волкам. Могла сказать Крофорду Ли Уайдеру, что Мрачной Музой Логана была его молоденькая, невинная натурщица. Уайдер бы представил главной героиней своей проклятой легенды о Дейне не тебя, а Нину.

— Ты не знаешь Крофорда. Он бы выбрал то, что сработало лучше.

— Нина была очень молода и наивна. Она слова плохого о Логане не сказала. И при этом страшно боялась, что я узнаю правду.

— Шон, я действительно не хочу это обсуждать.

— Я тоже. Но настало время поговорить в открытую. Впрочем, тут уже ничего не добавишь. Просто я хотел сказать тебе, что все знаю.

— Когда Нина тебе рассказала?

— Три дня назад, когда я предложил ей руку и сердце. Она вдруг разразилась рыданиями и рассказала мне все. Сказала, что не может выйти за меня замуж, пока я не узнаю, что она была Мрачной Музой Логана. Боялась, что я до конца дней буду винить ее.

— Но ведь ты же ее не обвиняешь? — Оливия в упор посмотрела на Шона.

— Конечно же, нет! Я больше никого не виню. Логан сам был своим самым заклятым врагом и в конце концов убил себя. — Дейн несколько смутился. — Но мы ничего не сказали моим родителям.

— Я понимаю.

— Сомневаюсь, что мать сможет когда-либо принять Нину в семью, если узнает всю правду.

— Нет необходимости посвящать в эту историю еще кого-либо, — слабо улыбнулась Оливия. — Будем надеяться, что со временем легенда забудется. Останется только искусство Логана. Так оно и будет.

— Спасибо тебе, Оливия, — облегченно вздохнул Шон. — Как хорошо, что ты пришла.

— Не стоит благодарности, — покачала головой Оливия.

Приветливо кивнув, Шон растворился в толпе. Оливия проводила его взглядом и подумала о том, что вражда между Чантри и Дейнами уступила место миру. У Нины и Шона, несомненно, появятся дети. Семейства навеки свяжут родственные узы. В памяти Оливии всплыло еще одно меткое замечание дядюшки Ролли: «Пытаться разорвать кровные узы — все равно что отрицать закон всемирного тяготения. Можно отойти на время, но рано или поздно человек понимает, что эти узы неразрывны».

Оливия посмотрела на висевшее перед ней огромное полотно. «Все, что когда-либо делал Логан, было мало связано с реальной жизнью, особенно в его искусстве, — подумала она. — Логан испытал бы неизъяснимое наслаждение, узнай он, что стал легендой». Она пристально вгляделась в темный холст.

— Если бы не вы, никто никогда бы не узнал его имени, — раздался рядом знакомый голос.

Оливия даже не вздрогнула. Она действительно должна быть благодарна Энди Эндрюсу за то, что он предупредил ее о приезде Крофорда Ли Уайдера.

— Здравствуйте, Крофорд.

Оливии сразу же бросились в глаза черный свитер с высоким воротником, дорогой черный пиджак от итальянского кутюрье и черные джинсы Уайдера — типичный наряд несостоявшегося писателя из бесчисленной череды мнивших себя гениями графоманов. Длинные, с явной проседью волосы были стянуты на затылке в хвостик. Судя по всему, Уайдеру приходится подкрашивать свою гриву.

— Очень по-лос-анджелесски, — заключила Оливия. — А я-то полагала, что доступ на сегодняшний прием будет открыт только в официальных нарядах.

— Для меня сделано исключение. — Крофорд улыбнулся ей знакомой белозубой улыбкой.

— А куда бы они делись! — В связи с рекламой, которую мог сделать музею Крофорд Ли Уайдер, любой служащий на входе закрывал глаза на его черные джинсы.

— Видел ваше имя в газете. — Крофорд пожирал Оливию веселым жадным взглядом акулы, заметившей неожиданно отбившуюся от стайки шуструю рыбку. — В последнее время у вас было много дел. Что это за история с поимкой парня, убившего мужа Элинор Ланкастер?

— Без комментариев, — сладко улыбнулась Уайдеру Оливия.

— Слышал, что ее предвыборная кампания развалилась.

— Без комментариев.

Крофорд отпил шампанское.

— Да нет, я только из дружеского любопытства.

— Какое уж тут дружеское любопытство! Если вам нужен скандал, позвоните в штаб Элинор Ланкастер.

— С этой точки зрения ваши похождения мне совершенно не интересны. Господи, да о них уже написал даже «Баннер джорнэл»! Я не заинтересуюсь этим скандалом, пока не откроются новые обстоятельства.

— Их нет, — заверила Крофорда Оливия.

— Чутье подсказывает мне, что за всем этим кроется что-то гораздо большее, чем описал «Баннер джорнэл». — Глаза Уайдера хищно блеснули.

«Чего-чего, а дьявольского чутья на скандалы у Крофорда не отнять», — подумала Оливия. На какое-то мгновение она представила себе, что Уайдеру удалось разнюхать все подробности шантажа Мелвуда Джила. И говорить не стоит, сколько вреда может принести Крофорд, заподозрив, что Диксон Хаггард не единственная жертва вымогательств Джила.

— Забудьте, Крофорд. Вся история полностью изложена в местной печати. Остался единственный нерешенный вопрос: сможет ли после такого скандала мисс Ланкастер спасти свою предвыборную кампанию? А тут я знаю не больше вашего.

Крофорд театрально вскинул голову:

— Элинор Ланкастер в состоянии выбраться из этой ямы. Она — прирожденный боец. Кроме того, ею руководит ваш брат. Интересно будет посмотреть, как все обернется.

— А как дела в Лос-Анджелесе?

— Вы, возможно, одной из первых узнаете об этом. — Крофорд расплылся в самодовольной улыбке. — У меня теперь постоянная программа на телевидении, которая будет состоять из серии репортажей. Премьера — весной. Названия передаче пока не подобрал, но шоу будет горячим. Я очень серьезно к этому отношусь.

— Вы намерены покинуть журналистику?

— Новой парадигмой в карьере современного журналиста являются электронные средства массовой информации.

— Понятно. Примите мои поздравления, Крофорд. Вы просто рождены для телевидения.

— Благодарю вас. — Уайдер многозначительно кивнул на пробиравшегося к ним сквозь толпу Джаспера. — Вы, должно быть, испытали настоящий шок, узнав, что ваш дядюшка оставил пятьдесят один процент акций компании «Глоу» чужаку?

— Без комментариев.

— Просто пытаюсь завязать дружескую беседу за коктейлем, — хихикнул Крофорд.

— Как бы не так! Вы, как обычно, выуживаете информацию. — Оливия улыбнулась подоспевшему к ним Слоуну. — Джаспер, это Крофорд Ли Уайдер. Крофорд, это Джаспер Слоун.

— Рад познакомиться, Слоун. — Крофорд протянул руку.

Джаспер красноречиво кивнул на свои руки: в каждой он держал по тарелке с канапе, но вовсе не торопился передать одну из них Оливии, чтобы пожать руку Крофорду.

— Наслышан о вас, наслышан, — невозмутимо отозвался он.

Крофорд с притворной скромностью пожал плечами:

— Меня здесь немного знают.

— Да уж. Вы тот самый пройдоха-журналист, карьеру которого запустила Оливия, не так ли?

Крофорд тут же отдернул протянутую руку, будто прикоснулся к раскаленной докрасна печке. Во взгляде его мелькнула досада.

— Оливия вовсе не запускала мою карьеру.

— Разумеется, запустила, — иронически улыбнулся ему Джаспер. — Моя секретарша как-то обмолвилась, что именно мисс Чантри предложила вам сделать серию репортажей о мотивационном семинаре компании. Идея эта пришла Оливии в голову после того, как ее фирма устроила несколько таких семинаров в «Глоу». Мне кажется, если бы не Оливия, вам никогда бы не видать Пулитцеровской премии.

— А теперь, Джаспер, — усмехнулась Оливия, — Крофорд считается автором исследований и серии статей.

— Чертовски верно, — осклабился Крофорд.

— Но ведь он украл идею у тебя! — Улыбка Джаспера стала зловещей. — Так что, Уайдер, теперешним своим положением вы, по-моему, полностью обязаны Оливии. И было крайне неблагодарно с вашей стороны отплатить ей грязной статейкой о Логане Дейне, которую вы написали в прошлом году.

— Нет-нет, минутку, погодите… — начал было Крофорд.

— Задумайтесь над этим. — Голос Джаспера стал чуть ли не елейным. — Вы обязаны мисс Чантри двумя величайшими историями. Скажите, а у вас когда-нибудь были собственные оригинальные идеи?

— Вы подбросите мне такой материал, Слоун, — процедил сквозь зубы Крофорд.

— Ах, вот зачем вы приехали в Сиэтл! — гневно сверкнул глазами Джаспер. — Надеетесь, что Оливия даст очередной толчок вашей карьере?!

Слоун вышел из себя. Оливия, затаив дыхание, лихорадочно искала выход из создавшегося положения. Глаза Крофорда горели яростным огнем, но можно было смело утверждать, что он признал свое поражение в необъявленной войне. Овладев собой, Уайдер бросил на Джаспера убийственный взгляд, затем резко развернулся и, ни слова не говоря, поспешил прочь. Оливия осторожно перевела дух. Она уставилась на ближайшую картину, исключительно чтобы сосредоточиться и не расхохотаться во весь голос. Джаспер молча протянул ей принесенную из буфета закуску. Оливия с благодарностью кивнула и, взяв с горки салата крабовую палочку, с аппетитом откусила кусочек. Джаспер, в свою очередь, впился зубами в фигурный сандвич.

— Собственно говоря, — обратилась к нему Оливия, — ты не отметил действительно существенный вклад, который я внесла в карьеру Крофорда Ли Уайдера.

— Серьезно? Какой же?

— Это я посоветовала ему вставить третье имя. До меня он подписывал свои статьи блеклым, старомодным «Крофорд Уайдер».

Джаспер восхищенно покачал головой:

— Блестящий совет! Без «Ли» его имя звучит совершенно иначе.

— Спасибо. Я всегда гордилась этой идеей. Она и в самом деле способствовала его карьере.

— Хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала, — протянул, помолчав, Слоун.

Оливия не осмеливалась поднять на него глаза. Она очень сосредоточенно выбирала на тарелке очередной кусочек.

— Что?

— Обещай, что если у нас когда-нибудь зайдет разговор о браке, это будет не потому, что ты решила дать толчок моей карьере.