— Неправда, этому парню можно верить.

— Он работает в приличной фирме?

— Сейчас нет, — признал Диллан, — но раньше работал в крупной компании, а потом ушел, когда у него появилась идея создания этого прибора. Если бы он остался, фирма могла бы потребовать права на его изобретение.

— В какой же именно компании работал твой знакомый? «Систар майнинг», «Бэнкрофт эксплорейшн», «Джемсерч»?

Лицо Диллана приняло упрямое выражение.

— Он не хочет рисковать, поэтому не называет фирму, в которой работал. Ты же знаешь, как способны повести себя крупные корпорации, чтобы прибрать к рукам его изобретение. Они могут подать на него в суд.

— Сожалею, Диллан, но мне этот парень представляется искусным мошенником, и я советую тебе держаться от него подальше.

— Черт возьми, — взорвался Диллан, — ты говоришь совсем как отец. Мне казалось, ты не такой. Я рассчитывал на твою помощь.

— Ты просил у отца денег?

— Он назвал меня идиотом, — горько усмехнулся Диллан. — Мне уже двадцать три года, а все относятся ко мне как к мальчишке. Мама и отец хотят, чтобы я или продолжил учебу, или подыскал работу в корпорации. Но мне хочется найти для себя что-то более интересное.

— Интересное?

— Хочу заняться чем-либо увлекательным и перспективным. Джексон в моем возрасте уже искал «студень» на Западных островах. Кстати, и ты тоже.

— Диллан!

— Если мама и отец настоят на своем, мне никогда не выбраться из Нью-Сиэтла. Иногда мне кажется, что я вот-вот задохнусь. Они все за меня решили и расписали мою жизнь на годы вперед. Меня просто тоска берет, такая скука.

— Скука?

— Могу тебе хоть сейчас обрисовать свою будущую жизнь. — Диллан взмахнул руками, словно приглашая взглянуть на картину. — Сначала меня ждет нудная работа в спокойной солидной компании, где я буду томиться ежедневно с девяти до пяти. Несколько лет сводящей с ума своим однообразием управленческой деятельности. И за все время несколько микроскопических прибавок к жалованию. Не успею оглянуться, а мне уже за тридцать, пора подавать заявление в брачное агентство и обзаводиться семьей.

— А что плохого в том, чтобы завести свою семью?

— Ничего, но всему свое время. Сначала мне хочется пожить для себя. И вот теперь все мои надежды рушатся, потому что я не могу достать нужную сумму.

Лукас поколебался, но потом решил прислушаться к внутреннему голосу.

— А ты не хотел бы работать в «Лоудстар»?

— Ты с ума сошел, — сверкнул глазами Диллан. — Я бы с радостью поехал на острова поработать в «Лоудстар». Но ты ведь знаешь, как настроены мама и отец после гибели Джексона. Они никогда не позволят мне ехать туда.

— Но чтобы устроиться на работу, не нужно разрешение родителей, — тихо заметил Лукас.

— Тебе легко говорить. Ты не представляешь, что значит мнение семьи. — Диллан покраснел и смутился. — Извини, я не хотел тебя обидеть.

— Ничего страшного. Но ты прав, мне не пришлось испытать это.

— Родители сильно изменились после смерти Джексона. — Диллан смущенно отвел глаза, потом с силой стукнул кулаком по подлокотнику кресла. — Черт возьми, я любил брата, но всю жизнь жил как бы в его тени. Он всегда и во всем был первым, добивался успеха в спорте, бизнесе, у женщин. Он даже погиб героем.

— Я знаю, Диллан.

— Мне хочется доказать всем родным, что и я чего-то стою, тоже умен, удачлив, как и Джексон. Мне кажется, я и себе должен доказать, что не хуже его.

— Послушай меня, — сказал Лукас, — тебе никому ничего не надо доказывать. Просто живи своей жизнью, иди своим путем.

— Ты не понимаешь меня. — Диллан порывисто поднялся и направился к двери. — И никто не понимает.

Территория Фаундерс-сквер представляла собой самую старую часть города. Этот район включал двенадцать кварталов, протянувшихся вдоль побережья. В этом месте находилось первое постоянное поселение, основанное колонистами Первого поколения.

С того времени не уцелело ни одного строения, они разрушились, как и все конструкции, изготовленные из привезенных с Земли материалов.

Колонисты заново отстроили свои жилища, но уже из местных материалов. Многие из тех построек сохранились. Их суровая простота и строгость соответствовали характеру их создателей. Конечно, эти строения нельзя было назвать шедеврами архитектуры — тяжеловатые формы не поражали изяществом, но в то же время эти здания несли в себе глубокий смысл. Они являлись памятниками ушедшей эпохи, с них начиналась история земной колонии на Сент-Хеленс.

Лукас не сомневался, что аскетичные Основатели были бы потрясены до глубины души, если бы им пришлось увидеть, во что превратилось их первое поселение.

Район Фаундерс-сквер стал средоточием ночных клубов и казино. С наступлением темноты его окутывала манящая атмосфера соблазна и порока, отодвигая на задний план былое величие. Посетителей привлекала только залитая светом центральная улица, их не интересовали лабиринты грязных, терявшихся во тьме маленьких боковых улочек.

Призывно сверкали огнями казино, обещая высокие ставки и необычные развлечения, небольшие клубы предлагали представления со стриптизом и дешевое зеленое вино.

Лукас не сразу нашел место, где можно было припарковать машину. Наконец ему удалось втиснуть ее в узкую улочку в двух кварталах от главной улицы. В начале темной и узкой аллеи светилась холодным светом вывеска, приглашавшая посетить сомнительного вида стриптиз-клуб.

Лукасу пришло в голову, что отважиться посетить такое заведение мог только человек, испытывавший крайне острую сексуальную потребность.

Выключив двигатель, Трент бросил взгляд на Амариллис. Она рассматривала вывеску с явным отвращением. Любой из Основателей чувствовал бы то же самое.

— И часто вы здесь бываете? — бесстрастным тоном поинтересовался Лукас.

— Нет, я же сказала. — Она нервно вздрогнула. — Вечером я в этих местах впервые.

— Вы мне можете объяснить, почему наше первое свидание состоится именно здесь?

— Я все расскажу по дороге в «Син-Сити», — Она открыла дверцу и вышла из машины.

Взглянув на часы, Лукас последовал за ней. Всего двадцать минут назад он заехал за Амариллис, они не пробыли вместе и получаса, а настроение у него уже начало портиться.

Трент спрашивал себя, зачем он оказался в этом месте, но стоило ему взять под руку Амариллис, и ответ нашелся сам собой. Одно лишь прикосновение к ней заставило все его мышцы содрогнуться от пробудившегося желания. Ради этого ощущения он мог побороть любое раздражение, даже если ему суждено было завершить вечер под холодным душем.

Сжимая руку Амариллис, Лукас направился в сторону сверкавшей огнями центральной улицы.

— Я знаю, что мое поведение выглядит несколько загадочным, но на это есть причины.

— Слушаю. — Лукас краем глаза следил за разверзшимся зевом непроницаемо темной боковой аллеи. Это получалось у него интуитивно, в силу привычки, приобретенной за долгие годы жизни в джунглях. В отличие от четвероногих, шестиногих и восьминогих представителей фауны Западных островов, хищники, обитавшие в городах, ходили на двух ногах, но не становились от этого менее опасными.

Амариллис сунула руки в карманы жакета.

— В пятницу, в конце рабочего дня у меня состоялся странный телефонный разговор. Все выходные он не выходил у меня из головы.

Лукас по привычке проследил глазами за двумя фигурами, топтавшимися у входа какого-то дома.

— Что же необычного было в этом звонке? — спросил Трент.

— Звонивший не назвал себя, только сообщил, что мне следует встретиться с женщиной, работающей в клубе «Син-Сити», если я хочу узнать правду о профессоре Ландрете.

— Что вы сказали? — Лукас резко остановился и повернул Амариллис к себе лицом. — Какое отношение имеет Ландрет к нашему свиданию?

— Успокойтесь, Лукас. Не нужно сердиться.

— А я и не сержусь, я просто в ярости. Разница, мне кажется, есть. Так что же вы надумали?

— Аноним сказал, что женщина по имени Вивьен из клуба «Син-Сити» может сообщить интересующие меня сведения.

— О Ландрете?

— Да.

— Это безумие.

— Вот поэтому я здесь, — с вызовом вздернула подбородок Амариллис. — Я хочу с ней поговорить. Я же предупредила вас, что у меня деловая встреча. Если вы откажетесь пойти со мной, я пойму.

— Я не верю во все это. — Лукас ухватился за лацканы ее жакета. — Неужели после нашей секретной миссии вы стали считать себя детективом?

— Я ценила и уважала профессора Ландрета больше кого-либо другого.

— И что же?

— У меня возникли вопросы, Лукас. И в память о нем я должна найти на них ответы. Вы лучше других знаете, как важно бывает получить ответ.

— И что же это за вопросы? — осторожно поинтересовался Трент.

— Во-первых, меня занимает подготовленный Ландретом концентратор, нарушивший этические принципы.

— Не хочу снова слушать эту ерунду. Какое это имеет отношение к данному случаю?

— Разве вы не понимаете? Одно связано с другим. Чем дольше я думаю о причинах, побудивших концентратора заниматься противоречащей профессиональной этике деятельностью, тем больше вопросов у меня возникает.

— Например?

— Пожалуйста. Что, если профессор знал о неэтичном поведении своего ученика, а некто был заинтересован, чтобы это оставалось для него секретом.

— Черт побери, — пробормотал Лукас, — мне кажется, я начинаю понимать, куда это ведет.

— Потом по телефону мне намекнули, что с именем профессора Ландрета связана какая-то тайна. Лукас, я намерена добиваться повторного расследования, если обнаружится пусть даже незначительная деталь, указывающая, что его гибель не была несчастным случаем.

— Прекрасно, отправляйтесь в полицию и расскажите там о звонке, о том, что стриптизерша одного из клубов, вероятно, располагает какими-то сведениями о Ландрете. Пусть полиция этим и занимается.

— В полиции дело закрыто. И вам так же хорошо, как и мне, известно, что они не станут назначать еще одно расследование на основании анонимного звонка.

Хотя улица была плохо освещена, Лукас разглядел решимость на лице Амариллис. Он не на шутку встревожился. Давно уже его ничто так не беспокоило.

— Послушайте, Амариллис, не нужно с этим связываться.

— Я только собираюсь поговорить с Вивьен и выяснить, действительно ли она что-то знает. А вы, если не хотите, можете со мной не ходить.

— Вы плохо меня слушали, мисс Ларк. Я не хочу, чтобы в это дело ввязывались вы.

— Мне казалось, вы меня поймете.

— Потому что я знаю, как нужны бывают ответы, так? Но вспомните, Амариллис, удовлетворения они мне не принесли.

Ее губы упрямо сжались. Лукасу уже было знакомо это выражение. Он понял, что Амариллис уже не остановить.

— Я считаю это своим долгом, — с суровой решимостью произнесла она. — Знаете, я ведь говорила, что собираюсь по делу, и если вы предпочитаете провести вечер в другом месте, тогда…

— Да, именно в любом другом месте.

— Тогда вы можете ехать домой.

— Неужели вы считаете, что я способен оставить вас здесь одну?

Что-то в его тоне заставило ее трезво оценить ситуацию, и она уже менее категорично ответила:

— Скорее всего, нет.

— Вот это вы верно сказали. — Лукас выпустил лацканы ее жакета и, снова взяв за руку, потянул в сторону ярких огней. — Пошли.

— Я рада, что вы согласились, Лукас, — заговорила Амариллис, стараясь не отставать от Трента. — Мне очень не хотелось идти сюда одной. Но, надеюсь, вы не будете думать, что я вас позвала специально. Вы сами предложили.

— Да, конечно. Вот хочу только одно сказать.

— Слушаю.

— Когда с этим закончим, вы будете мне должны настоящее свидание. Я твердо намерен получить компенсацию.

Как только они открыли дверь в клуб, на Амариллис обрушилась крутая волна тяжелого рока. Пьяный смех и перекрывающие музыку голоса сливались в плотную стену сплошного шума. Вспышки света, прочерчивающие зал, позволяли разглядеть посетителей, расположившихся за маленькими круглыми столиками.

— Да здесь все занято. — Амариллис замерла в дверях, оглушенная шумом и пораженная представшей перед ней картиной.

— Что? — не понял Лукас.

— Я говорю, что нам не удастся найти свободный столик, — повторила Амариллис, приложив ладонь ко рту, чтобы ее было лучше слышно.

— Думаю, что с этим нам как раз повезет, вон там, у стены, я вижу свободный столик, к моему большому сожалению, надо сказать.

Амариллис пошла вместе с Лукасом через полутемный зал, искоса поглядывая на Трента. Он был явно не в духе. Не стоило ей приводить его сюда, но в то же время его присутствие радовало Амариллис.

Стоило им сесть, как рядом с их столиком как из-под земли вырос официант.

— Что будете заказывать? — осведомился он скучающим тоном. — Минимум две порции выпивки.

Амариллис подняла гласа на стоявшего перед ней светловолосого, очень красивого молодого человека. Сначала ей показалось, что его совершенно не отягощает одежда, но потом она разглядела узенький ремешок из кожи, едва прикрывавший интимные части его тела. Вообще, трудно было не заметить его набедренной повязки, поскольку она приходилась как раз на уровне ее глаз.

Пытаясь скрыть неловкость. Амариллис перевела взгляд на Лукаса.

— Вина, — неожиданно тонким голосом пискнула она и, откашлявшись, повторила: — Принесите мне, пожалуйста, вина.

— Зеленого, белого, голубого? — уточнил официант.

— Зеленого, пожалуйста, — торопливо проговорила Амариллис, остановив выбор на самом слабом напитке.

— А что для вас, сэр? — официант перевел взгляд на Лукаса.

— А какое есть пиво?

— «Лихорадка в джунглях», «Двойные луны» и «Адское пламя».

— Тогда принесите «Адское пламя».

— Заказ принят. — Официант повернулся и исчез в толпе.

Амариллис не удержалась, чтобы не проводить его глазами. Ее заинтересовало, куда он спрятал блокнот, в котором записал название напитков. Она не заметила на его набедренной повязке никаких карманов.

— Не совсем то, что вы ожидали? — Лукас наклонился к ней через стол.

— А я и понятия не имела, чего ожидать. — Амариллис густо покраснела, резко отводя взгляд от мускулистого торса официанта. — Теперь нужно найти способ поговорить с этой Вивьен.

— Спросите у нашего официанта, — пожал плечами Лукас.

— Неплохая мысль.

В этот момент россыпь барабанной дроби погасила шум в зале, музыка смолкла. Яркие огни юпитеров заметались по сцене. Публика ответила нетерпеливым гулом.

Из-за тяжелого голубого с золотом занавеса появился мужчина в строгом вечернем костюме, в руке он держал микрофон.

— Леди и джентльмены, — начал ведущий и сделал паузу, привлекая внимание всех присутствующих, — добро пожаловать в наш клуб «Син-Сити», здесь сбудутся ваши самые дерзкие эротические мечты. Наше представление начинается. Для тех, кто сегодня впервые ощутит на себе стимулирующий синергетический эффект и получит сексуальное удовлетворение, позволю себе представить вам участников нашего шоу. Встречайте: Йорк и Иоланта.

Внешней занавес поднялся, и зал взревел, приветствуя освещенных лучами софитов мужчину и женщину в сверкающих костюмах серебристого цвета, плотно облегающих их тела. Волосы артистов гармонировали с серебром одежды, длинные перчатки из ткани того же цвета скрывали их руки.

Йорк и Иоланта стали раскланиваться, их поддерживал нарастающий музыкальный шквал. Ведущему потребовалось несколько минут, чтобы успокоить публику. Наконец это ему удалось, он плотоядно улыбнулся и красноречиво подмигнул.

— Леди и джентльмены, Йорк — талант восьмого уровня. Он наделен редким даром улавливать сексуальные желания, усиливать их и направлять на зрителей, на тех, кто оказался сегодня в числе наших гостей. Сильный концентратор Иоланта будет помогать Йорку. Поприветствуем их еще раз.

Публика охотно откликнулась. В разных частях зала раздались одобрительные возгласы.

Амариллис нахмурилась и взглянула на Лукаса.

— Но ведь в природе нет таланта, способного генерировать сексуальное возбуждение. Но если бы он и существовал, ему вряд ли удалось проецировать это состояние на такую большую аудиторию.

— Скажите им об этом. — Лукас окинул взглядом собравшуюся публику. — Успех театра зависит от желания публики верить в реальность происходящего. Здесь мы явно наблюдаем именно такую картину.

Ведущий поднял руку, наступила тишина.

— Леди и джентльмены, приготовьтесь пережить захватывающие сексуальные ощущения. Вас ждет новый уровень эротической стимуляции. Представляю вашему вниманию загадочную Вивьен в Вуалях.

На этот раз поднялся занавес в глубине сцены. В круге света перед зрителями предстала женщина с головы до ног укутанная в трепещущий пурпур. Голова ее была опущена, лилового цвета волосы водопадом ниспадали до самого пояса. В браслетах на ее руках и золотом обруче, охватывавшем голову, сверкали массивные алые кристаллы.

— Это и есть та самая Вивьен? — Амариллис не отрываясь смотрела на сцену.

— Скорее всего, что так. Не думаю, чтобы их здесь было несколько. Кроме того, вуали только на ней одной.

Пульсирующий ритм музыки все учащался. Йорк и Иоланта заняли свои места на краю сцены. Они взялись за руки и закрыли глаза, подчеркивая свои усилия сконцентрироваться.

Вивьен подняла голову, тело ее стало сладострастно изгибаться в такт музыке. В этот момент появился официант в набедренной повязке. Амариллис взяла бокал и осторожно пригубила некрепкий зеленый напиток. Сначала с удивлением, а затем с возрастающим смущением следила она за развевающимися вуалями, скрывавшими тело танцовщицы. Тонкая ткань легко разлеталась в стороны, открывая восторженным зрителям ягодицы и грудь Вивьен. Зал взрывался восхищенными криками.

— Этот наряд очень напоминает ваше платье на приеме, — заметил Лукас.

— Неправда, — возмутилась Амариллис, — в моем платье не было ничего непристойного.

— Ну, если вы так считаете.

Одна из вуалей, окутывавших Вивьен, скользнула на пол под одобрительные возгласы и аплодисменты мужчин. Через несколько минут свой восторг выразили присутствующие женщины, бурно приветствуя появившегося на сцене мужчину в высоких кожаных ботинках и набедренной повязке еще меньшего размера, чем у молодого официанта.

Мужчина-танцор протянул руку, и еще одна вуаль легла на пол, обнажив груди Вивьен, поддерживаемые хитросплетением пурпурных лент, подчеркивающих соски, подкрашенные все тем же пурпурным цветом. Амариллис подумала, что Вивьен явно покупала белье не на распродаже, как это делала она сама.

Вивьен закружила вокруг партнера, чувственно покачивая всем телом. Мужчина отвечал ей не менее откровенными телодвижениями. Амариллис опасалась, что подобными активными упражнениями он мог легко повредить себе позвоночник.

Темп музыки продолжал ускоряться, ритм становился все жестче. Лица стоявших на краю сцены Йорка и Иоланты блестели от пота. Мужчина-танцор опустился на пурпурный ковер, почти полностью обнаженная Вивьен обхватила ногами его бедра.

Амариллис стало неловко, и она начала наблюдать за публикой. До нее отчетливо доносилось возбужденное дыхание и страстные стоны. В дальнем, скрытом полутьмой углу кто-то вскрикнул в экстазе. Мужчина за соседним столиком хрипло стонал от возбуждения. Йорк и Иоланта на сцене сильно напряглись, в то время как Вивьен и ее партнер распростерлись на полу.

— Я в это абсолютно не верю, — сверкнула глазами Амариллис. — Обыкновенная игра.

— Хотите убедиться, что Йорк с Иолантой только и делают, что потеют? — усмехнулся Лукас.

— Вы предлагаете установить контакт прямо здесь, сейчас? — догадалась Амариллис.

— Я же детектор, помните? Если Йорк фокусирует талант, я его почувствую.

Кровь прилила к лицу Амариллис, когда ей вспомнилась захлестнувшая ее волна физического влечения в момент энергетического контакта с Лукасом.

— Не думаю, что мысль удачна. — Она едва не поморщилась от своего официального тона.

— Вы просто боитесь, — усмехнулся Трент.

— Неправда.

— Не беспокойтесь, вы же профессиональный концентратор, для вас это не проблема.

Амариллис сознавала, что Лукас ее провоцирует, но не могла противостоять.

— Хорошо, — тихо сказала она, — но только на минуту.

Глаза Трента блеснули в полутьме, он взял ее за руку. Контакт установился быстро, несколько секунд поиска, короткие мгновения потери ориентации, и вот в плане подсознания возникли четкие очертания кристалла.

— С точки зрения профессионализма вы безукоризненны, мисс Ларк, — мягко заметил Трент.

Энергия его таланта потекла через кристалл, звуки музыки и голоса стали глуше, отошли на второй план. К своему ужасу, Амариллис ощутила, как жар охватывает нижнюю часть ее тела. Весь вечер ей удавалось успешно подавлять свое влечение к Лукасу, но установившийся между ними контакт, должно быть, ослабил внутренний контроль. Он крепко стиснул ее пальцы.

— Я не чувствую никакой энергии от Йорка, — прошептал Лукас, — он обыкновенный мошенник.

— Я так и знала. — Амариллис поспешно вышла из контакта. Кристалл погас.

В темноте резко вскрикнула женщина, какой-то мужчина сдавленно застонал. Сидящая за соседним столиком пара начала неистово целоваться.

— Хотите уйти? — тихо спросил Трент.

— Я должна поговорить с Вивьен.

— Мы можем подождать снаружи, пока закончится представление, а потом пойдем к ней в гримерную.

— Отлично. — Амариллис была в высшей степени благодарна Лукасу за предложение и с готовностью поднялась из-за столика.

Лукас отставил свое недопитое пиво, встал, бросил деньги на столик и взял Амариллис за руку. Он повел ее к выходу, лавируя в лабиринте столиков. Со всех сторон неслись сладострастные стоны и вздохи. Возбуждение достигло апогея.

— Не могу поверить, что все эти люди искренне убеждены в том, что Йорк и Иоланта их «заводят», — с сомнением сказала Амариллис. — Это не что иное, как массовое самовнушение.

— Но кажется, на них это здорово действует, — ответил Лукас.