– Тинан? – Эрия подбежала к ванне и опустилась возле на колени. – Что это? Около глаза. Огромный синяк. Что случилось? – она осторожно потрогала припухлость.
– Ничего особенного… та самая доска… в конюшне. Я тоже налетел на нее. Очень опасная вещь, эти доски, – в его глазах зажегся лукавый огонек. Эрия отдернула руку.
– Странно, что и ты, и бедняга Меррилл пострадали от одной и той же доски, – она с подозрением смотрела ему в лицо. – Как ты думаешь, эта злополучная доска может причинить вред кому-нибудь еще?
– Сомневаюсь. Думаю, она больше не опасна, – Тинан провел мокрым пальцем по ее груди, и вода тонкой струйкой побежала по ложбинке.
Эрия поежилась, и тут в голове зародилась блестящая идея. Она загадочно улыбнулась и встала. Тинан попытался задержать жену, но та уже была вне досягаемости.
Эрия достала из шкафа прозрачную ночную сорочку, небрежно бросила на спинку кресла и начала медленно раздеваться. Сняла платье, затем одну за другой нижние юбки… Возбуждение Тинана усиливалось с каждым ее движением, и видя это, она сама возбуждалась от его зачарованного взгляда.
Одетая только в тонкую сорочку, Эрия присела на кресло и сняла шелковые чулки. Встала и через голову стянула сорочку. Затаив дыхание, Тинан ждал, что будет дальше, и когда Эрия облачилась в прозрачную ночную рубашку, едва не лишился чувств.
– Откуда у тебя это? – простонал он.
– Ты сам заказал в Рейли, – Эрия уселась перед зеркалом и принялась расчесывать волосы.
– Да? Должно быть, я помешался. Ни один здравомыслящий мужчина не устроит себе пытку по собственному желанию.
– Не думаю, что тебя ожидает пытка, – в голосе Эрии слышался призыв.
Тинан начал лихорадочно смывать с себя мыльную пену, затем поднялся из воды и ступил на пушистый коврик.
Эрия взяла полотенце, подошла, но не отдала, а сама начала вытирать великолепное тело. Тинан попытался отобрать полотенце, но Эрия только улыбнулась.
– Однажды ты сыграл для меня роль горничной. Теперь моя очередь сделать то же самое.
Замирая от восторга, он дал себя вытереть с головы до ног, а потом крепко обнял ее.
– Всего три часа назад ты упрекала, что я обращаюсь с тобой, как со служанкой.
– Но ведь ты не приказывал это делать, даже не просил. Мне самой так захотелось, а не по требованию. Возможно, я так долго сопротивлялась тебе потому, что ты всегда старался взять… и не позволял ДАТЬ что-нибудь по собственной воле.
– Кроме твоей искренности… и твоего восхитительного тела. Ты всегда щедро отдавала мне свою страсть, дорогая.
– Да, тело оказалось предателем в моем лагере. Возможно, я сдалась бы гораздо раньше, будь ты со мной более откровенным.
– Пойми, дорогая, я не привык откровенничать с женщиной.
– Но со мной ты можешь быть откровенным всегда.
– Всегда?
– Всегда, – хихикнула Эрия.
– Тогда говорю тебе совершенно откровенно… я не могу больше ждать.
Тинан схватил ее на руки, отнес на кровать и начал ласкать, исследуя каждый дюйм тела. Эрия тоже не отставала, придумывая все новые и новые способы любовной игры.
Неожиданно Тинан оторвался от жены и лег на спину.
– Вот, любовь моя, – он обхватил ее за талию и усадил на свой живот. – Я не хочу окончательно раздавить тебя своим весом.
В первое мгновение Эрия хотела запротестовать, но потом решила пойти на эксперимент и принялась ласкать его плечи, одновременно покрывая поцелуями шею и грудь. Затем выпрямилась, давая возможность полюбоваться собой, и возбужденно поерзала на его животе.
Тинан не мог оторвать от нее глаз. Прозрачная розовая рубашка сползла с плеч и едва держалась на заострившихся сосках соблазнительной груди.
– Теперь ты там, где я хотела, чтобы ты был, Тинан Рутланд.
– И где же? – он вспомнил, как лежал на полу в нижней гостиной. – В твоей кровати? Между твоих бедер? В твоей власти?
– Все вместе, – пробормотала Эрия, чувствуя, как его руки забираются под легкую ткань рубашки и скользят по бедрам к талии. Желание стало настолько острым, что она начала медленно сползать вниз по его телу, зная, что только слившись воедино они смогут удовлетворить страсть. Он понял маневр и, приподняв ее за талию, опустил прямо на свою пульсирующую плоть.
Эрия инстинктивно начала двигаться, стараясь подражать сильным, уверенным толчкам, которые всегда возносили ее на вершину блаженства. Тинан помогал, проникая все глубже, словно стараясь всю ее заполнить собой. Она начала совершать вращательные движения, и Тинан со стоном выкрикнул ее имя.
Эрия чувствовала себя прилежной ученицей, которая выполняет все указания учителя, и стараясь завоевать похвалу, все смелее и смелее проявляла инициативу. Она обязательно должна достичь тех высот, обязательно… Из горла вырвался стон, больше похожий на крик, Эрия содрогнулась, хватая ртом воздух… и вместе с Тинаном вознеслась туда, где были только они вдвоем…
Потом Эрия обессиленно лежала возле мужа и влажными глазами смотрела на дорогое лицо.
– О, Тинан… – она погладила его по щеке и печально улыбнулась. – Почему ты так долго молчал? Почему не мог полюбить меня сразу?
– Возможно, я уже тогда любил тебя, но думал, что это лишь страсть. Я возжелал тебя с первой нашей встречи… Не знал, что мне понадобится не только твое тело, но и душа. Я хочу тебя всю, дорогая Эрия. Мне нужен даже твой гнев, если это необходимо, – он поймал ее руку и поднес к губам. – Я приношу тебе свои извинения.
Эрия пальчиком прикрыла ему губы.
– Мы квиты. Я тоже хочу извиниться. Пусть плохое останется в прошлом. Будь всегда честен со мной, Тинан, люби меня, и больше мне ничего не надо.
– Я люблю тебя, Эрия, – Тинан взял ее за подбородок и повернул к себе. – Ты знаешь, что у наших детей не будет графского титула? Ничего из того, что осталось в Англии. Не хочу, чтобы когда-нибудь ты меня упрекала.
– Тинан… – она расслабленно прикрыла глаза. – Я ничего не хочу из оставшегося в Англии. Должно быть, тебе тяжело осознавать, что ты никогда больше не вернешься на родину. Я тоже потеряла очень многое, но мы можем создать собственную семью, собственный дом здесь, в Обероне. И со временем и твоя, и моя боль пройдет.
На глаза Тинана навернулись слезы, пожалуй, впервые в жизни.
– Эрия, ты заполнила мое сердце, и там больше нет места для боли.
Она сонно улыбнулась и поцеловала его упрямый подбородок.
– Я люблю тебя, Тинан.
Он смахнул непрошеную слезу и приподнял голову, чтобы взглянуть на жену. Ее глаза были закрыты, из полураскрытых губ вырывалось ровное дыхание. Тинан удовлетворенно улыбнулся и тоже отдал себя во власть сна.
* * *
Через несколько часов Тинана разбудили приглушенные голоса. Место рядом было пусто, но услышав голос жены, он тут же успокоился. Эрия была в зеленом бархатном платье, которое удивительно шло к ее глазам и волосам необычного оттенка. Она приняла из рук молоденькой служанки поднос, и он увидел, что платье еще не зашнуровано. Эрия почувствовала взгляд, поставила поднос на столик и повернулась к кровати.
– Вставай, муж, – налила чашку кофе со сливками и шоколадом. – Скоро подадут ужин и, думаю, ты от него не откажешься, – она присела на край кровати, наблюдая, как Тинан с удовольствием пьет кофе.
– Умираю от голода, – улыбнулся он. – Как ты узнала, что я люблю кофе с шоколадом?
– Поставила перед собой задачу узнать о тебе как можно больше.
– О, да, – понимающе улыбнулся Тинан.
– Я намеревалась поужинать здесь, но у нас в гостях Меррилл. Не хочу, чтобы он чувствовал себя незваным. Мы и так бросили его одного на целый день. Могу себе представить, что он о нас думает.
– Я тоже, – Тинан притянул жену к себе и поцеловал.
Кто-то вежливо кашлянул. Эрия слегка покраснела и отвернулась от Тинана.
– Веди себя прилично.
– Кто это?
– Моя горничная, которую ты сам привез, – заметив его удивление, Эрия пояснила: – Левайна. Ты должен ее помнить.
Левайна присела в глубоком реверансе, затем повела госпожу к туалетному столику.
– Что-то я не припомню такую, – Тинан склонил голову на бок и изучающе уставился на горничную, одетую в темное шерстяное платье, белоснежный накрахмаленный передник и кружевную наколку. – Что произошло в мое отсутствие?
– Увидишь. За последний месяц здесь много изменилось… в лучшую сторону, – Эрия улыбнулась. – И эти изменения касаются не только заборов и амбаров.
* * *
За ужином, видя, как молодые супруги украдкой обмениваются нежными взглядами, Джамисон чувствовал себя пятым колесом в телеге, причем очень глупым пятым колесом. Как он мог так ошибаться? Как мог не замечать очевидного?
– Знаешь, Рутланд, тебе нужно было задержаться еще на месяц. Клянусь, Эрия проделала огромную работу. Ты бы видел сады… а амбары! Блестят, как новая булавка.
– Знаю, – Тинан улыбнулся жене.
– Черт! Откуда ты можешь знать? Ты же не выходил из дома ни на минуту с тех пор, как мы приехали… – раздраженно бросил Джамисон.
– Но ты же только что мне это сказал. И я знаю, что Эрия может прекрасно со всем справиться. Посмотри на эту комнату, – он повел рукой вокруг себя. – Могу поклясться, совсем недавно здесь лежала груда неразобранных вещей. Но все расставлено по местам. Не знаю, как ей это удалось, когда… у нее было так мало свободного времени, – он улыбнулся, заставив Эрию покраснеть.
– Значит, насколько я понял, вы решили проблему с рабами? – Джамисон перевел взгляд с Тинана на Эрию.
– Если честно, мы об этом еще не говорили, – Эрия положила вилку и нож и открыто посмотрела на Меррилла, пытаясь понять его мотивы. Зачем затрагивать столь щекотливую тему? – Тинан – разумный и справедливый человек. Я знаю, он выслушает мои доводы и сделает вывод. Мы доверяем друг другу, а это самое главное в семейной жизни.
Тинан выслушал спокойное замечание жены и понял, что теперь он просто обязан ее выслушать. Она доверяет ему, а он ей. В конце концов, не к этому ли он всегда стремился?
* * *
На следующее утро Тинан отыскал Эрию на кухне, где та отдавала распоряжения насчет праздничного стола.
– И обязательно почистить все серебро, – прозвучал милый голос.
– Кто рано встает, тому Бог подает, – Тинан заполнил собой весь дверной поем. Эрия, сияя, подбежала к мужу и подставила щеку для поцелуя.
– Доброе утро! Я решила дать тебе поспать подольше, – она вместе с ним вышла из кухни. – Хотела принести тебе кофе… разбудить.
– Меня разбудила холодная постель, – он оглянулся по сторонам и, прижав ее к себе, страстно поцеловал в губы. – Я думал, после вчерашней бурной ночи ты тоже поспишь подольше.
– Занимаясь со мной любовью, ты заряжаешь меня энергией. Захотелось встать пораньше и сразу заняться делом.
Он понимающе улыбнулся.
– Кроме того, у меня полно работы. Ты знаешь, какой сегодня день? Двадцать третье декабря. Два дня до Рождества! Когда тебя не было… я ничего особенного не планировала. Но теперь ты дома, – Эрия улыбнулась, увидев, как Тинан вопросительно поднял брови. – Хочу устроить праздник, и мне понадобится твоя помощь.
– Моя помощь? – он засмеялся и усадил ее за стол в просторной столовой. – Что может сделать для праздника мужчина?
Эрия взяла серебряный кофейник, чтобы налить кофе, но тут же поставила обратно.
– Тинан, я хочу услышать о вашем доме… традициях, принятых на Рождество. Мне кажется, неплохо было бы и нам перенять эти традиции и установить какие-то свои. По я не знаю, с чего начать. В некотором роде мы все еще чужие друг другу.
– А если ты узнаешь обо мне то, что тебе не понравится?
Эрия открыто встретила его вопросительный взгляд.
– Мы вместе справимся с этим, и я не перестану тебя любить.
Тинан кивнул и задумался.
– Рождество… дома? Когда это было?
– Мы украшали весь дом сосновыми ветками и утром шли в церковь, – начала вспоминать Эрия. – Парнеллы и другие друзья приходили на обед, а вечером мама играла на рояле и пела… – голос дрогнул, и Эрия смолкла.
– А у нас в сочельник зажигали большое полено, – Тинан встал. – И все получали подарки. Мы всегда обменивались подарками. За праздничным столом наедались до отвала жареным гусем, сливовым пудингом и огромным тортом с шоколадным кремом и орехами. Мы все были большими обжорами, – он взял ее за руку и потянул за собой. – Где мои вещи, которые я привез из Филадельфии?
– В нашей гостиной, наверное, – неуверенно ответила Эрия. – Куда ты? К чему такая спешка? – подхватив юбки, она побежала за ним по коридору.
– Я учу тебя традициям нашей семьи, – Тинан быстро поднимался по главной лестнице.
– Доброе утро, – вежливо поздоровался Джамисон.
– Не жди нас к завтраку, – Тинан потащил Эрию в гостиную. Она успела только извиняюще улыбнуться Мерриллу, и Тинан закрыл за ними дверь.
Опустившись на колени, Тинан начал рыться в большой сумке. Наконец, достал продолговатый сверток, обернутый мягкой замшей. Тинан усадил Эрию на диван и протянул свой первый рождественский подарок.
– Что это?
– Рождественский подарок от меня, – он сел рядом. – Я отыскал его с большим трудом.
Эрия осторожно развязала ленточку, сняла замшевую обертку и обнаружила свернутое в трубочку жестковатое полотно.
– Разверни, но осторожно, это очень старинная вещь, – сказал Тинан в ответ на ее вопросительный взгляд.
Эрия начала медленно разворачивать полотно и увидела знакомый парик, затем серые проницательные глаза, удивительно похожие на те, что сейчас с любовью смотрели на нее.
– Мой дедушка! – потрясенно прошептала она. – Но каким образом?..
– Назад мы возвращались через Честерфилд. Мне просто повезло, что его не успели продать.
Глаза Эрии наполнились слезами благодарности.
– Я подумал, что Оберон станет тебе ближе, если здесь будут знакомые тебе люди и вещи. Поэтому купил лошадей твоего отца, привез Франклина и эту неотесанную девушку… Эрия, я хочу, чтобы Оберон стал твоим домом.
– Он станет, – Эрия обняла мужа за шею. – Нет, уже стал, – она поцеловала его в губы, но вдруг всполошилась: – А у меня нет для тебя подарка!
Тинан улыбнулся.
– Ты уже дала мне все, чего я только мог пожелать, дорогая, Кроме… одного.
– Что?..
– Подари мне ребенка.
– Да… – счастливо вздохнула она. – О, да! – Эрия прильнула к мужу долгим поцелуем.
– Думаю, я смогу подождать, пока мы позавтракаем, – улыбнулся Тинан.
ГЛАВА 29
– Ты действительно считаешь, что я хорошо выгляжу? – с беспокойством спросила Эрия, когда они уже сидели в экипаже. Она распахнула теплую накидку и поправила лиф платья цвета морской волны.
– Ты выглядишь просто восхитительно, – Тинан повернулся к ней и взял за руку.
– Я не хочу выглядеть восхитительно… я хочу быть элегантной и… то есть истинной леди.
Тинан улыбнулся.
– И это говорит женщина, которая взбиралась на крыши амбаров, расставляла мебель, расчищала сад… – с видом вконец измученного мужа он посмотрел на Джамисона, сидящего напротив. – Но стоит взять ее на званый вечер, и она будет чувствовать себя там, как рыба в воде.
Эрия была рада полумраку в экипаже, хохочущие Рутланд и Джамисон не заметили, как она покраснела.
– Смейся, сколько хочешь, Тинан Рутланд. Но это не просто новогодний вечер, это наш шанс познакомиться с людьми, среди которых мы будем жить. Я хочу, чтобы все прошло хорошо и мы им понравились.
– Странное желание – понравиться всем. Ты не находишь, Джамисон? – Тинан слегка поморщился и потер рукой подбородок.
– Типично колониальное, – Меррилл улыбнулся. – Я, например, надеюсь, что у кого-нибудь из ваших соседей есть дочери, которые не едят прямо из кастрюли.
– Так и знала, нам не следовало брать его с собой! – шутя, простонала Эрия. – Завтра утром мы будем отбиваться от толпы разъяренных отцов, чьих дочерей Джамисон успеет соблазнить за вечер.
Тинан громко расхохотался и притянул ее поближе к себе. Он все больше и больше влюблялся в жену. В ней было все, о чем только мог мечтать мужчина… страстная и чувственная ночью, обворожительная и остроумная днем, отличная хозяйка, подруга, любовница… словом, прекрасная жена. Тинан чувствовал, что гордится Эрией, а ведь для мужчины это едва ли не самое главное в отношениях с женой. Рутланд совершенно изменил свое мнение о семейной жизни. Раньше был уверен, что если когда-то женится, сразу окажется связанным по рукам и ногам. Но ничего подобного не произошло. В браке с Эрией он нашел истинное счастье, не потеряв при этом ничего, что было дорого до свадьбы.
Эрия воспользовалась моментом, когда Джамисон задумчиво уставился в окно, и теснее прижалась к мужу. За прошедшую неделю ей удалось много о нем узнать. Она поняла, что всю жизнь мечтала именно о таком мужчине: сильном, мужественном, справедливом и способном на огромную нежность. Несмотря на своенравный характер, Тинан всегда считался с ее мнением и снисходительно относился к слабостям. Он был вполне уверен в себе и мог позволить своей жене немного покомандовать в доме.
Экипаж подъехал к дому Джона Галифакса, и Эрия вздохнула, выдавая свое волнение. Она хорошо помнила слова Тинана, сказанные перед отъездом в Филадельфию – действительно, среди соседей могут оказаться недружелюбно настроенные к ним люди, и они вполне могут присутствовать на сегодняшнем вечере. Нужно быть начеку и молиться, чтобы Рутланд не начал проявлять характер.
* * *
Элегантный дом Джона Галифакса, построенный в георгианском стиле, освещали тысячи свечей. Разноцветная толпа гостей рекой перетекала из зала в гостиную и обратно, чтобы получше разглядеть вновь прибывших. Воздух был наполнен звуками музыки, смехом, восклицаниями. Эрия поправила длинные белые перчатки, проверила, не забыла ли захватить веер из слоновой кости, и сделала глубокий вдох, словно ныряльщик перед прыжком в воду. Тинан восхищенно оглядела жену с головы до ног, и она почувствовала себя немного увереннее.
– Ваше сиятельство! – Джон Галифакс радушно развел руки в стороны. – Добро пожаловать в Гринвуд. Леди Рутланд, вы просто обворожительны, – он поцеловал ей руку. – Все с нетерпением ждут вашего появления.
– Вы слишком добры, мистер Галифакс, – сдержанно сказала Эрия, и искоса взглянув на Тинана, уловила в его глазах горделивый блеск.
Джон Галифакс оказался прав. Едва они вошли в зал, как все глаза уставились на красивого английского графа, решившего поселиться именно в здешних краях, и на его прелестную жену, которую он привез из Виргинии.
Хозяин дома по очереди представил их гостям. Некоторые застенчиво краснели, другие посматривали на них с нескрываемым раздражением, многие просто таяли и расцветали улыбками, но почти все были очарованы Эрией – мелодичным голосом, лучезарной улыбкой, сверкающими зелеными глазами и волосами необычного медового оттенка. Своей обходительностью Эрия смягчала высокомерие и холодность Рутланда.
Дебора Галифакс оказалась стройной шатенкой, не менее радушной и доброжелательной, чем ее супруг. Как только появилась возможность, она увела Эрию в дамский кружок, где леди забросали ее вопросами об Обероне. Разговорившись, Эрия пригласила их на чай после полудня. Наступило неловкое молчание, и Дебора, наклонившись поближе, пояснила:
– Понимаете, мы сейчас вообще не пьем чай… и поклялись не устраивать чаепитий, пока не освободимся от английской тира… – она осеклась, увидев, как покраснела Эрия.
– Пока не будет разрешен конфликт, – закончила Эрия за нее.
– Да, – Дебора облегченно вздохнула, но в воздухе все еще ощущалось напряжение.
– Я знаю, леди Северной Каролины славятся своими «чаепитиями» без чая. Сознаюсь, что не могу отучить своего мужа от чая, но сама предпочитаю кофе или шоколад, – дамы заметно оживились, и Эрия поняла – первое испытание выдержано довольно успешно.
– Леди Рутланд… – обратилась к ней низкорослая матрона с синем платье. – Как я поняла, вы родом из Виргинии. Ваша семья… кто они?
– Моей семьи… уже нет, – Эрия решила быть осторожной, не зная, насколько можно быть откровенной. – Моим отцом был Джордж Даннинг из «Королевских Дубов».
– Джордж Даннинг?! – пронесся ропот. – Конечно, мы слышали о том, что случилось…
Сердце Эрии ушло в пятки. Раз они слышали, что случилось в «Королевских Дубах», значит, знают, почему был убит отец и сожжен дом. И теперь вряд ли пригласят Дочь Даннинга на «чаепитие», как бы симпатична она им ни была.
– Ужасная история… особенно, для нас, кто действительно поддерживает движение за независимость, – сказала Дебора, снимая общее напряжение. Эрия бросила на нее озадаченный взгляд.
– У меня гостит племянница из Честерфилда, – сообщила миловидная женщина, сидящая рядом с Деборой.
– О? – Эрия почувствовала, как сжалось сердце. – Я тоже жила в этом графстве.
– Что вы говорите? – обрадовалась женщина и завертела головой, оглядывая зал. – Куда же запропастилась эта девчонка? Она должна уже приехать вместе с моим Генри… Пойду поищу, – дама встала и исчезла в толпе гостей. Женщины продолжили беседу.
– А чем вы планируете заняться в Обероне, ваше сиятельство? – донесся голос из мужской компании.
– Собираюсь разводить лошадей и наследников, – раздался звучный голос Тинана.
Женщины возмущенно зароптали, шокированные подобным заявлением, а мужчины закашлялись и поспешили отпить вина, скрывая изумление. Некоторые рассмеялись, вызвав одобрительную ухмылку Рутланда. Эрия не могла понять, зачем Тинану понадобилось афишировать свою распущенность. Дерзкие высказывания вряд ли понравятся патриотично настроенным колонистам.
Эрия повернулась к дамам, вытаращившим на нее глаза.
– Вы знаете поговорку: «Петушок кричит, но только курочка несет яички».
Женщины рассмеялись, и Тинан бросил в сторону кружка подозрительный взгляд. Он сразу понял, что Эрия метко парировала его выпад.
– А вот, леди Рутланд, и моя племянница, Джилли Парнелл.
Эрия от неожиданности подскочила на стуле. Миловидная дама подвела к ней лучшую подругу детства Джилли.
– Джилли?!
– Эрия… леди Рутланд… – на какое-то мгновение Джилли остолбенела, затем схватила Эрию за руку.
– Ой, Джилли, как я рада тебя видеть! – с сияющей улыбкой Эрия повернулась к дамам. – Мы с Джиллиан были подругами с раннего детства. Я думала, что больше никогда ее не увижу. Прошу нас извинить, – она сделала реверанс, – но нам о многом нужно поговорить…
– О, да, – подтвердила Джилли, увлекая подругу к ближайшей двери. Мужчины проводили Эрию восхищенными взглядами, а Тинан одобрительно улыбнулся.
– Эрия! – вскричала Джилли, крепко обнимая подругу. Теперь, вдали от любопытных глаз, можно было не скрывать свои чувства. Они уселись на диван в дамской комнате. – Не могу поверить, что это ты… и настоящая леди! Великолепно! Ты такая элегантная! – так и сыпала комплиментами Джилли.
– И ты тоже! Куда подевались твои веснушки? Если бы ты знала, как я скучаю по дому… а ты?
– Знаю. Я тоже скучаю, – глаза Джилли наполнились слезами. – Столько всего случилось, и так мало хорошего…
– Рассказывай, не томи!
– К тетушке Матти два месяца назад меня отправил отец. Он всех детей разослал по родственникам – и Говарда, и Лиззи, и меня. Для него наступили тяжелые времена. Практики почти нет, а наша земля не может прокормить всех. Графство очень изменилось. В воздухе витает какое-то безумие… война – это ужасно! Многие семьи, дружившие раньше, не разговаривают друг с другом. Уже недостаточно придерживаться нейтралитета, нужно выбирать, на чьей ты стороне. И что бы ни было сказано, твои слова обязательно кого-нибудь обидят. Приходилось жить с оглядкой…
– Джилли, мне так жаль, – Эрию бросило в дрожь от нахлынувших воспоминаний о пережитом ужасе. Она поняла, что подобное может случиться и с Обероном. – Я думала, ты уже вовсю хозяйничаешь в доме Роберта Бардетта, – перевела она разговор на другую тему.
Джилли покраснела и опустила глаза.
– Мистер Бардетт перестал ухаживать за мной. Мы разорвали помолвку, и я не видела его уже несколько месяцев.
– О, Джилли, такая же история, как у меня с Томасом?
– Да. Это случилось после того, как осудили и повесили Рондера Сизмора. Отец был в ярости, выступая с обвинительной речью. Похоже, семья Роберта придерживалась другого мнения, с тех пор мы с ним не встречались.
– Рондера Сизмора судили? Повесили? За что? – Эрия схватила Джилли за руку.
– За поджоги… и за убийство. Конечно, ты не могла этого знать. Шериф Гилберт все-таки схватил его, вместе с шайкой головорезов. Они убили одного фермера средь бела дня. Во время суда Рондер сознался еще в одном убийстве… убийстве твоего отца.
Эрию потрясла новость. Убийца отца пойман и казнен. Справедливость, наконец, восторжествовала.
Они немного помолчали, потом Джилли сказала:
– Я однажды подслушала разговор отца и матери… – и осеклась, увидев, как нахмурилась Эрия. – Мне пришлось так поступить, – начала оправдываться девушка. – Если бы не подслушала, то вообще не знала бы, что происходит. Именно таким образом я узнала, что тебя разыскивает граф. Он расспрашивал отца о тебе…
– Граф… приходил к твоему отцу? Искал меня? – удивилась Эрия.
– Это я сказала ему, что вы отправились на запад. Не могла не сказать после того, как он признался, что сделал тебе предложение…
– Предложение? – Эрия не могла поверить своим ушам. – Он сказал тебе…
– Что сделал предложение и не успокоится, пока не найдет тебя. Он так красив и богат… я не могла понять, почему ты не приняла его предложение и не вышла замуж. Думала, это от гордости, но теперь понимаю – ты тяжело переживала смерть отца и потерю «Королевских Дубов», – на глаза Джилли навернулись слезы. – Но он нашел тебя и женился, это главное. Подумать только! Я приложила к этому руку… Леди Рутланд… Графиня… – мечтательно произнесла девушка.
Эрия решила не разочаровывать подругу и не рассказывать о первом «предложении» графа. В конце концов, главное, она теперь замужем и счастлива.
– Твоя мама, наверное, очень довольна? Она с тобой?
– Нет… – выдавила Эрия.
– Ты должна все рассказать! Все, до мельчайших подробностей.
– Джилли, – Эрия бросила взгляд в сторону двери, за которой слышались голоса. – Ты должна приехать в Оберон и погостить у меня. Тебе понравится, и мне будет веселей, а то Тинан с Мерриллом часто оставляют меня одну.
– Меррилл?
– Меррилл Джамисон, друг Тинана. Он из Бостона, не думаю, что ты его знаешь, – Эрия встала и потянула подругу за собой.
– Но я… его знаю.
Они спустились по лестнице, и Эрия остановилась в дверях зала, стараясь отыскать взглядом высокую фигуру мужа. Его нигде не было видно. Ей стало не по себе. Она поискала глазами Джамисона, но не удавалось увидеть ни его, ни мистера Галифакса.
– Где же он может быть? – пробормотала она.
– Ты же знаешь этих мужчин. Курят свои ужасные сигары и о чем-нибудь спорят. О политике, например, – Джилли замолчала, увидев, как сильно побледнела Эрия.
– Пойдем, – она потащила подругу за руку. Они пошли по коридору, отыскивая дверь, за которой могла оказаться библиотека или кабинет хозяина дома. Чуткое ухо уловило гул мужских голосов, и Эрия повлекла Джилли туда. В памяти всплыло растерянное лицо Говарда Парнелла, в ожидании Эрии нервно теребившего белоснежную манжету. Опять услышала напористый, не терпящий возражений крик отца, громовым голосом перекрывавшего возбужденные крики остальных.
Нет, нельзя допустить, чтобы это случилось снова, нельзя! Густой баритон Тинана заставил остановиться сердце.
– …не вижу причин, по которым я должен во всеуслышание заявлять о своих политических пристрастиях. Моя точка зрения – это моя точка зрения, и касается только меня и никого больше, – в его словах слышалось нескрываемое презрение ко всем и всему, и Эрии показалось, что он открыто заявил о своих симпатиях королю Георгу.
– Укрепляйте свои высокие и мощные заборы, ваше сиятельство, пока у вас есть такая возможность, – послышался чей-то враждебный голос. – Когда придет время, вы будете вынуждены показать, на чьей вы стороне… Вы и ваш дом…
Эрия быстро шагнула вперед и застыла на пороге библиотеки. Теперь она отчетливо видела лицо мужа.
– Когда придет время, – отрезал он и угрожающе сверкнул глазами, – мой дом окажется на стороне правых!
– Джентльмены, – Эрия словно вплыла в комнату, с улыбкой переводя взгляд с Джамисона на Галифакса, затем посмотрела на Тинана. – Простите за вторжение, но без вас на вечере стало слишком скучно, а я больше всех чувствую себя покинутой, – она игриво обмахнулась веером и повернулась к мужу.
– Эрия…
– А тебе, муж мой, должно быть особенно стыдно. Ты обещал мне столько танцев… и что же? – она видела, Тинан еле сдерживается, чтобы не обрушить на нее свой гнев. На публике, конечно, он вряд ли позволит себе такое, но потом…
– О, Тинан, дома будешь сердиться на меня, – капризно протянула она и кокетливо улыбнулась остальным мужчинам. – У тебя впереди целые годы, чтобы спорить на эти серьезные, но скучные темы со своими новыми друзьями. Но новобрачной для тебя я буду совсем недолго, – не давая ему опомниться, взяла под руку и незаметно погладила по рукаву. Надменное выражение лица Рутланда немного смягчилось.
– Я должен быть снисходительным к капризам молодой жены, джентльмены. Новобрачные – это как вложение капитала… Здесь нужно особое внимание, – по тону Тинана совершенно ничего нельзя было понять.
Эрия с улыбкой повернулась к хозяину дома.
– А вы, мистер Галифакс, должны пообещать мне следующий танец.
Танцуя с Тинаном, она вспоминала их первую встречу, когда точно так же танцевала с ним, ощущая на талии уверенные руки, и испытывала точно такое же напряжение. Сейчас муж был слишком галантным… слишком отчужденным. Эрия с трудом дождалась конца танца и со вздохом облегчения подала руку Джону Галифаксу для следующего.
