Эрия плотнее закуталась в куртку, которую дал Франклин, и задумчиво посмотрела вдаль. Взгляд упал на быстро приближающийся темный силуэт, в котором можно было легко узнать Тинана на огромном жеребце.
      Она уселась на пенек свежесрубленного дерева и приготовилась достойно встретить ярость своего повелителя. По спине пробежали мурашки. Пусть кричит, пусть возмущается, что она посмела взять лошадь из его конюшни… пусть прикажет возвращаться и сидеть в четырех стенах. Она не останется в долгу!
      Эрия была готова ко всему, но только не к тому, что Тинан спокойно спрыгнет с коня и посмотрит на нее с каким-то странным выражением. Раньше он никогда не сдерживал гнев, особенно с ней.
      – Вижу, ты обнаружила одно из моих любимых местечек среди здешних полей, – он засунул руки в карманы и подошел к ручью.
      – Здесь так тихо и спокойно, – она все еще ожидала взрыва гнева.
      – А тебе нужны тишина и покой? – Тинан повернулся и посмотрел ей в глаза.
      – Это редкое явление…
      – В МОЕМ доме? – подсказал он. Эрия решила промолчать.
      – Что ж, возможно, тебе будет лучше, когда я уеду, – осторожно сказал он, пристально наблюдая за ее реакцией.
      – Уедешь? – Эрия удивленно раскрыла глаза. – Ты уезжаешь?
      – По-моему, я уже говорил, что мне нужно съездить в Филадельфию, собираюсь отправиться сегодня днем.
      Эрия поднялась, с пенька и отвернулась. Новость потрясла ее до глубины души. Он уезжает… оставляет ее… возможно, навсегда. Возвращается домой, в Англию, и даже не предлагает поехать с ним. Ее поразила ужасная догадка – он заточил ее в роскошную тюрьму, чтобы она не смогла помешать ему уехать жить своей жизнью.
      – Но могу подождать и до завтра, – он склонил голову, ожидая ответа.
      – Зачем откладывать? – в ее голосе слышалась горечь. – Погода хорошая… самое время отправиться в путь, – Эрия опустила глаза.
      Тинан повернул ее лицом к себе и взял за подбородок. Из-за слез зеленые глаза блестели еще ярче, его сердце болезненно сжалось.
      – Ты не хочешь, чтобы я уезжал?
      – Мне следовало бы знать заранее, – она отвернулась.
      – Тебе будет чем заняться, – Тинан нахмурился. – Дом, сад… Ты даже не заметишь моего отсутствия. Разве что ночью, в постели. Я надеюсь, ты будешь тосковать по мне в постели.
      – Ты просто невыносим! – вскипела Эрия. – Как ты смеешь насмехаться! Тосковать по тебе?! – она задохнулась от гнева и боли, не в состоянии говорить дальше, приподняла юбки и больно ударила его носком туфельки по ноге.
      Ошеломленный Тинан догнал ее, когда Эрия собиралась сесть на лошадь.
      – Господи, Эрия! Что на тебя нашло?
      – Я должна была это предвидеть, – с горечью сказала она. – Ты – точная копия моего отца – напыщенный, лживый, жестокий. Сметаешь всех, кто стоит на твоем пути, и безразличен к страданиям тех, кого используешь в своих целях!
      – Эрия…
      – Но учти, я не робкая Мэриан Даннинг и не собираюсь страдать, как она. Ты держишь меня в заточении и делаешь вид, что обращаешься, как с королевой… – ее трясло от гнева, а Тинан не мог понять, что же так рассердило жену.
      – Уезжай! Возвращайся в свою благородную Англию! Ты быстро забудешь о маленькой интрижке в колонии. А что касается твоей женитьбы, то ее вроде бы и не было! Уезжай… сию же минуту, уезжай, подлый, бесчувственный негодяй!
      – Эрия! Эрия, послушай… – он еле удерживал ее за плечи.
      Она зажала ладонями уши, отказываясь слышать даже звук его голоса, и попыталась убежать. Тинан не выдержал и повалил ее на траву.
      – Уезжай… оставь меня в покое… одну! Чем скорее, тем лучше! – не унималась Эрия.
      Он придавил ее тяжестью своего тела и прорычал:
      – А теперь послушай меня, девушка! Я – не твой отец, и нечего меня, с ним сравнивать. Я не в ответе за его грехи. Он глупый напыщенный болван, всю жизнь переживавший из-за отсутствия титула. Он зря прожил свою жизнь и чуть было не погубил твою. Но мне не нужно притворяться… я имею титул с рождения. И у меня есть и власть, и богатство.
      – Да, чтобы использовать людей в своих интересах. А когда устаешь от них, вышвыриваешь вон, а сам отправляешься в свою драгоценную Англию!
      – Что ты все время твердишь об Англии? При чем здесь Англия?
      – Не пытайся отрицать, – ей хотелось заставить мужа сознаться. – Будь хотя бы в этом честен со мной!
      Тинан лег на нее и придавил к земле.
      – Пусти меня, негодяй!
      – Нет. Ты как раз там, где тебе и следует быть. И скажешь, наконец, какого черта так разоралась!
      – Тогда отпусти… я не могу дышать.
      Тинан раздвинул ее ноги и немного приподнялся с груди.
      – Лучше?
      – Я тебя презираю…
      – Скажи, в чем дело? – потребовал он. – Иначе… – Тинан зло сверкнул глазами и принялся расстегивать ее куртку. Эрия поняла, что он способен взять ее прямо здесь, невзирая на отчаянное сопротивление.
      – Ты привез меня сюда, чтобы я смотрела за твоим домом. Специально женился на мне, полагая – жена будет лучше вести хозяйство, чем шлюха, но оказалось, что шлюха, превращенная в жену, для тебя слишком обременительна. Тогда ты решил поскорее убраться в Англию, где никто не знает о твоей женитьбе. Как ловко! Возможно, и я о чем-то не знаю, а? Ты очень умный и… бессердечный!
      – Проклятие! – взревел Тинан. – И ты действительно в это веришь? Поверила, что я женился на тебе только, чтобы привезти в Оберон и оставить? Сделать своей рабыней? Заставить трудиться от зари до зари?
      – А зачем тогда постоянно напоминаешь, что у меня полно работы по дому? Ты не можешь это отрицать!
      – Отрицать? Я женился для того, чтобы иметь рабыню? Нет, дорогая, у меня были совершенно иные мотивы, может быть, более низменные, если тебе так угодно считать. Я воспылал к тебе страстью с того самого мгновения, как увидел, и вся моя жизнь подчинилась желанию обладать тобой. Судьба посмеялась надо мной и послала жестокое испытание – ненасытность. Чем больше я тебя имел, тем больше хотелось. Я жаждал пресыщения, жаждал избавиться от унизительного чувства постоянного желания, но ты раскрыла мне свои объятия, и я окончательно утонул в пучине блаженства…
      Он накрыл ее рот своими губами, и Эрия ощутила как раз то унизительное чувство желания, о котором он только что говорил.
      – Пусти меня! – выдохнула она. – Я больше ничего не желаю слышать…
      – Нет, будешь! Я купил этот дом и землю еще до того, как встретил тебя. Купил себе… себе одному. Я не собирался возвращаться в Англию, и не собираюсь сейчас, – по лицу пробежала тень. – Я никогда не вернусь туда. Меня выдворили из страны, и все, что должно было перейти мне по наследству, перейдет моему брату. Я подписал все бумаги, и король оставил в покое мою семью.
      – Значит, это правда. Тебя изгнали потому…
      – Я убил человека, – Тинан ожидал увидеть на любимом лице отвращение, но Эрия, не отрываясь, смотрела ему в глаза, словно желая убедиться, что это было оправданно.
      – И сделал бы это снова, – Тинан не отводил от нее взгляда. – Он заслуживал смерти.
      – Но чем этот человек провинился перед тобой? – Эрия видела, Тинану тяжело вспоминать об этом и захотела остановить его, но, мгновение подумав, решила, будет лучше, если он все расскажет.
      – Этот подонок надругался над моей младшей сестрой после того, как я отказался выдать ее за него замуж. Хотел завладеть приданым и надеялся, что мы не сможем отказать, если она будет беременна. Он изнасиловал девочку, и та чуть не сошла с ума, а потом умерла, рожая его мерзкое отродье… Я вызвал его на дуэль и убил. Сестра была совсем ребенком, малышке не исполнилось и шестнадцати… Король разгневался, узнав, что я отказался выдать ее за этого негодяя и замять скандал, и попытался осудить меня за убийство, но на дуэли было слишком много свидетелей в мою пользу, и меня оправдали. Однако Георг не простил… стоит мне вернуться в Англию, как он отыграется и на мне, и на моей семье. Они в безопасности, пока я здесь. Мой титул и наш родовой замок перейдет к моему брату, а потом к его сыновьям.
      В глазах Эрии отразилась его боль, но Тинан не понял этого и решил, что это ужас.
      – Итак, ты видишь, дорогая, – с горечью продолжил он, – я волен бродить по всему свету, но не должен ступать на берег родной земли. Могу построить свой дом, где захочу. И я выбрал это место, и выбрал тебя… так что смирись с этим, леди Рутланд!
      Не успела Эрия опомниться, как он поднялся на колени и застыл, не сводя с нее мрачного взгляда. Он должен уехать, должен побыть вдали от нее, чтобы убедиться – он действительно не может жить, дышать без Эрии.
      Она встрепенулась и села, удивленная его странным поведением. Почему Тинан так поспешно вскочил? Почему избегает ее взгляда?
      – Тебе не следует кататься верхом одной, – сказал Тинан, стоя к ней спиной. Взял поводья своего жеребца и добавил: – В графстве могут найтись люди, которые сочтут мое присутствие здесь нежелательным, и столкновение с ними вряд ли будет приятным… вспомни своих бывших соседей.
      Эрия услышала в его голосе презрение, но больше всего ее волновало, что муж не смотрит ей в лицо.
      – Когда ты вернешься?
      – Когда почувствую, что больше не могу оставаться вдали от тебя, – Тинан вскочил в седло и поскакал прочь, не удостоив жену даже мимолетным взглядом.

* * *

      Когда час спустя Эрия вернулась в дом, Тинана уже не было. Она отыскала миссис Бондуэлл и поинтересовалась, не оставил ли граф сообщения.
      – Ничего? Ни единого слова? – она растерялась.
      – Нет, мадам, ни слова, – с видимым удовольствием подтвердила экономка. Эрия поспешила подняться наверх, чтобы найти убежище в своих комнатах.
      Дом казался совершенно пустым. Тинан уехал… Она устало опустилась на диван.
      – Взгляните, мисс… я закончила! – Левайна ворвалась в гостиную, держа в руках рукоделие. Девушка нахмурилась, увидев свою госпожу в мрачном настроении, да еще сидящей в темной комнате.
      – Разве в доме не хватает свечей, мисс? – Левайна отбросила рукоделие, взяла тонкую свечу и вышла в коридор, чтобы зажечь ее от канделябра.
      Вскоре стараниями Левайны золотая гостиная была ярко освещена. Эрия почувствовала испытующий взгляд горничной и встала, понимая, что служанка заметила и покрасневшие глаза, и припухшие губы.
      – Есть вещи, о которых горничная не должна рассказывать никому. Это конфиденциально.
      – Конфи…
      – Секретно, – вздохнула Эрия. – Некоторые… подробности интимной жизни… какие-то слова, которые ты можешь случайно услышать…
      – Например, не говорить никому, что вы с лордом не ладите, – служанка вопросительно склонила голову на бок.
      Эрия с удивлением посмотрела на широкое, с грубыми чертами лицо девушки. Не хотелось ни с кем говорить о своих отношениях с мужем, тем более с горничной.
      – Да, когда у нас с графом… разногласия. Видишь ли, Левайна, Тинан… лорд Рутланд – очень сильная личность… он привык настаивать на своем.
      – Я понимаю, мисс. Даже старая карга Бондуэлл его боится. Вам, должно быть, с ним очень трудно. Как только я увидела его в первый раз… сразу поняла, что он влюблен в вас и добьется, чтобы вы принадлежали ему. Так и вышло. Он не из тех, кому можно сказать «нет».
      – Не из тех… – эхом вторила Эрия. – Но это не означает, что у него нет хороших качеств… просто он такой…
      – Мужчины любят поиграть мускулами, – вставила Левайна.
      – О, я не об этом. Он ни разу не ударил меня. Просто всегда настаивает, чтобы все было так, как хочется ему… и тогда, когда хочется ему. Не пускает меня в свой внутренний мир, никогда не говорит, о чем думает. Мы женаты почти два месяца, а я все еще чувствую… будто мы совершенно чужие, – Эрия сама поразилась своей откровенности.
      – Возможно, это неплохо, – философски заметила Левайна. – Не нужно, чтобы мужчина много знал, особенно, когда он такой огромный… намного больше, чем вы.
      Эрия вопросительно посмотрела на горничную.
      – Понимаете… – Левайна подошла ближе и понизила голос до шепота. – Мой отец был слишком большим… слишком шумным и своенравным. Частенько размахивал кулаками. И моя бедная мамочка старалась во всем ему угодить. Она только однажды сказала «да», а потом все больше молчала. Думаю, и вам не следует слишком много болтать… Его сиятельство и так вас хочет… Но я… сейчас я вам кое-что скажу, – она ткнула себя пальцем в грудь и прошептала: – Я собираюсь завести себе мужчину, который будет гораздо меньше меня. Низенького. Тогда он будет со мной считаться.
      Неожиданно для себя Эрия громко расхохоталась. Левайна присоединилась к ней, и обе смеялись до коликов в животе.
      Эрия вытерла выступившие на глазах слезы и обессиленно откинулась на спинку дивана. Только сейчас она заметила миссис Бондуэлл, безмолвно застывшую на пороге.
      – О, миссис Бондуэлл, – Эрия с трудом подавила новый приступ смеха. – Поскольку его сиятельство уехал, я буду ужинать здесь. И Левайна тоже. Настало время всерьез заняться ее обучением.

* * *

      Всю ночь Эрия проворочалась без сна в огромной пустой кровати. Тело жаждало прикосновений Тинана, жаждало ощутить на себе его теплую привычную тяжесть. Эрия металась, не находя себе места, и единственным утешением была мысль, что, возможно, и Тинан сейчас мечется в такой же агонии, и этого может оказаться достаточно, чтобы поскорее вернуть его домой. Она снова и снова вспоминала неистовую страсть, объединявшую их, и надеялась, что эта же страсть их воссоединит.
      Шли дни, и с каждым днем преображалась Левайна. Эрия не шутила, когда говорила экономке, что всерьез займется воспитанием горничной. Она объясняла ей грамматику, обучала этикету, оттачивала умение вышивать и делать прически. Заставляла ходить с толстой книгой на голове, чтобы выработать хорошую осанку и исправить подпрыгивающую походку. Вопреки опасениям Эрии, Левайна оказалась на редкость смышленой и все схватывала на лету. Эрия в который раз поразилась необыкновенной проницательности Тинана. Ее больше не раздражало, что он «навязал» ей горничную по своему вкусу.
      Чтобы как-то убить время, Эрия решила досконально изучить усадьбу и познакомиться со всеми, кто называет Оберон своим домом. В этом особенно помогал управляющий Уильям Скин, человек здесь новый, но толковый и работящий. Он показал Эрии поля, сады и огороды, полуразвалившиеся амбары и заброшенную мельницу у реки. Время от времени Скин сокрушенно цокал языком и, обладая прямолинейным характером, высказывался без обиняков. Эрия быстро поняла, какая огромная работа должна быть проделана, чтобы Оберон был приведен в божеский вид, и настояла на ежедневных встречах с мистером Скином для обсуждения всех текущих дел.
      Самым тягостным оказалось посещение бараков, где жили рабы. В собственности Рутланда оказались три негритянские семьи и несколько негров-одиночек, купленных вместе с поместьем. Они работали на полях и жили в отдалении от дома, у реки. Эрия прошла вдоль бараков, рабы и рабыни высыпали навстречу, наперебой называя свои имена и кланяясь. Эрию поразило благоговение на их лицах и необычайное дружелюбие. В голове еще долго звучали имена – Тоби, Мериба, Лотти, Лайза…
      Весь вечер она думала об этих неграх, а долгой бессонной ночью вспомнила, как едва сама не оказалась в подобном положении… если бы не Тинан.
      Да, что было бы с ней, если бы не он? Ведь он мог забыть об Эрии, как о мимолетной страсти, и спокойно отправиться дальше. Но Тинан спас ее, рискуя собственной жизнью. Спас, хотя она всячески отталкивала его, при каждом удобном случае высказывая презрение. Значит, Тинаном руководила не только страсть? У него возникло к ней какое-то другое чувство? Иначе зачем проявлять такую заботу? Он даже пошел на то, чтобы жениться на ней, и сделал это безотлагательно! Тинан действительно хотел, чтобы Эрия была рядом.
      Эрия почувствовала угрызения совести. Она обвиняла Рутланда во всех смертных грехах, называя негодяем и развратником, и даже не пыталась разобраться, проанализировать его поступки. Вбила себе в голову, что повторяет судьбу матери, и не хотела посмотреть на свои отношения с мужем с другой точки зрения.
      Возможно, если бы она задавала побольше вопросов… ведь столько их вертелось на языке, и практически ни один не сорвался с губ… Возможно, если бы она была с ним честна до конца…
      Эрия ужаснулась своим мыслям. Ведь она всегда была честна! Никогда не притворялась! Знала, для чего Рутланду понадобилась эта женитьба, и ничего не требовала. Не скрывала своей страсти и отдавалась со всей пылкостью. И всегда говорила только правду, порой мучительную…
      Она застонала от сознания, что Тинан прав – она пользуется свей честностью, как хлыстом.
      Эрия глубоко задумалась. Нет, она не была с ним предельно искренна – не говорила о своем зарождающемся чувстве… не говорила, что полюбила его…
      А ведь именно искренности сама требовала от мужа. Эрия поняла, что все время добивалась только одного – признания в любви или хотя бы признания, что Тинан к ней действительно чувствует. Но что, если правда окажется неприятной? Что, если Эрия интересует его лишь как объект удовлетворения страсти, и он прямо скажет об этом? Будет ли она счастлива, узнав правду?
      Эрия поняла, что ей нужно нечто большее, чем правда. Душа жаждала любви. Любви Тинана. Но как ее завоевать? Что нужно сделать, чтобы он ее полюбил?
      Постепенно, сама того не замечая, Эрия попала под очарование Оберона. Теперь, куда бы она ни бросила взгляд, везде видела скрытые возможности. И решила сделать это место своим домом, надеясь, что когда-нибудь он станет домом и для Тинана.

      Поскольку полевые работы уже закончились, Эрия послала нескольких рабов на расчистку когда-то великолепного сада. В ходе работ выяснилось, что высокий добродушный Тоби просто прирожденный садовник. Даже возле своей жалкой лачуги он ухитрился устроить нечто вроде миниатюрного садика. Вместе с Эрией они обсудили, где лучше всего будущей весной разбить цветники, где поставить шпалеры для роз и вьющихся растений. После трех дней напряженной работы сад стал просто неузнаваем. Даже сейчас, в промозглые декабрьские дни, так и тянуло пройтись по его извилистым дорожкам.
      Эрия составила подробный план предстоящих работ, и теперь на очереди был ремонт изгородей и крыш. Особенно ее беспокоила крыша амбара, где хранился табак. Она была бесконечно благодарна мистеру Скину за беспрекословное выполнение всех указаний. Похоже, его нисколько не смущало, что им командует женщина. Эрия вникала во все дела и провела инвентаризацию инструментов, построек, скота, и вообще всего имущества, имевшегося в Обероне. Франклин добродушно ворчал, когда она появлялась в конюшнях, но послушно ходил следом за хозяйкой, держа наготове чернильницу, перья, бумагу. Все распоряжения Эрии тщательно записывались и практически всегда выполнялись в срок. Совместная работа сближала обитателей Оберона, и Эрия все больше и больше чувствовала здесь себя, как дома.
      После отъезда Тинана наемные рабочие прекратили достраивать портик, и в Обероне воцарилась тишина. Эрия выждала неделю, а затем поинтересовалась у миссис Бондуэлл, почему остановлена работа. Злорадно поблескивая глазками, экономка заверила, что ничего об этом не знает.
      – В таком случае, вызовите мистера Прентиса, немедленно! – приказала Эрия. – И подчеркните, что его требует к себе леди Рутланд!
      Изумленный Прентис явился на следующее утро. Эрия приняла его в натопленной, но не обставленной гостиной. Они выпили по чашечке кофе, и Эрия приступила к делу.
      – Мистер Прентис, меня удивляет, что рабочие не появляются уже целую неделю, – она очаровательно улыбнулась.
      Прентис поспешно затолкал в рот пирожное и вытер пальцы о серые бриджи.
      – Видите ли, леди Рутланд, у меня появились другие заказы… Я перебросил рабочих туда.
      – Надеюсь, вы не беспокоитесь об оплате в отсутствие лорда Рутланда?
      – О, нет… – он слащаво улыбнулся. – Мне уже заплатили… сполна.
      – Уже заплатили? Как вам повезло… – Эрию удивила беспечность Тинана. Неудивительно, что рабочие не спешат заканчивать портик. Да ему просто повезло, что он женился на дочери Джорджа Даннинга. Она сложила чувственные губы в обольстительную улыбку.
      Прентис уставился на эти обольстительные губки и почувствовал, что его рот тоже расползается в улыбке. Она получилась заискивающей и глупой.
      – Если вам заплатили, не вижу никаких препятствий, чтобы рабочие вернулись и закончили строительство портика. Я ожидаю увидеть их завтра утром, мистер Прентис.
      – Но, леди Рутланд, это совершенно невозможно. Они в отдаленном уголке графства.
      – Завтра утром, мистер Прентис, – с ледяной улыбкой повторила Эрия. – Сейчас вы имеете дело не с лордом Рутландом, а с леди Рутланд, графиней Пенритской. И могу вас уверить, мой гнев – пустяк по сравнению с гневом лорда. Что он обещал сделать? Что-то касающееся вашей шеи?
      Прентис испуганно дернулся и покраснел.
      – Леди Рутланд… графиня… я протестую…
      – Хочу избежать неприятностей, мистер Прентис. У меня есть деньги, изобретательность, ум… и огромное желание увидеть свой дом во всей красе через две недели. Надеюсь, вам не нужно объяснять, что есть тысяча способов заставить вас это сделать, – она отхлебнула кофе. – С другой стороны, сэр, я могу проявить по отношению к вам огромное великодушие. В лучших домах Северной Каролины узнают, как вы превосходно работаете.
      Прентис потерял дар речи. Как он ошибался, считая хозяйку Оберона безвольной и ко всему равнодушной женщиной! Перед ним стояла сильная, целеустремленная леди Рутланд, знающая, чего хочет, и способная добиться этого.
      – Я увижу рабочих завтра утром?
      – Да, леди Рутланд, – пробормотал Прентис, явно униженный тем, что хрупкая женщина, пусть и графиня, одержала над ним верх. Он со стуком поставил чашку на столик и повернулся, чтобы уйти.
      – Мистер Прентис, – окликнула Эрия. Он остановился. – Сэр, вы не пожалеете об этом.
      На следующее утро рабочие были в Обероне, хотя для этого им пришлось скакать на лошадях почти целую ночь. Эрия сама встретила их и угостила кофе и горячими булочками. В итоге хмурые после бессонной ночи рабочие подобрели и прониклись симпатией к хозяйке Оберона. Через девять дней портик был достроен.
      Эрия занималась в Обероне всем, кроме внутреннего убранства дома. Это была территория миссис Бондуэлл, и она не желала вмешиваться, хотя Тинан неоднократно говорил жене, чтобы та вплотную занялась комнатами. Она не экономка, решила тогда Эрия, и с тех пор ни к чему не притрагивалась.
      Прошло три недели, как Тинан неожиданно уехал, а в комнатах по-прежнему возвышались уродливые груды вещей, валялись скатанные ковры, громоздилась зачехленная мебель. Стены и окна давно были оклеены и покрашены, полы натерты до блеска, но мисс Бондуэлл и не думала расставлять мебель по местам.
      Наконец, Эрия не выдержала:
      – Миссис Бондуэлл, когда вы начнете приводить комнаты в порядок?
      – У меня приказ, мадам, – ответила экономка. – Я следую каждой букве, мадам.
      – И что это за приказ? – поинтересовалась Эрия, с трудом сохраняя спокойствие.
      – Я не должна ничего трогать и ни к чему прикасаться, мадам. Его сиятельство сказали, что это будете делать вы, – экономка с вызовом смотрела на госпожу.
      – Граф приказал вам не трогать комнаты? – Эрия не могла поверить своим ушам. Как это похоже на него… запретил слугам делать их работу и вместо этого заставляет работать жену. – Почему же вы мне ничего не сказали?
      – Вы были слишком заняты, – голова экономки дернулась в сторону входной двери. – Вне дома, мадам.
      Эрии хотелось поколотить старую каргу. Как она смеет так себя вести! Какое ей дело, где и как проводит время ее госпожа! Эрия поднялась с дивана и строго посмотрела на экономку.
      – Раз так, я приказываю вам немедленно начать приводить комнаты в порядок. Немедленно, миссис Бондуэлл!
      Экономка покраснела от злости и вышла, не сказав ни слова. Левайна, вытаращив глаза, смотрела на свою хозяйку. Эрия усмехнулась и послала девушку за накидкой и затем поспешила к конюшне.
      Чуть позже Эрия обнаружила миссис Бондуэлл на кухне, когда та распекала служанок.
      – Проблемы, миссис Бондуэлл? – вечная ругань экономки надоела Эрии.
      – Ничего такого, с чем я не могла бы справиться, – заносчиво ответила та и предупреждающе посмотрела на кухарку.
      – Я так и поняла, – сухо произнесла Эрия. – Я привела вам помощниц, – она отступила от двери и указала на двух негритянок, Лотти и Мерибу, которые зябко кутались в старые поношенные шали. – Научите их бережно обращаться с мебелью. Думаю; вы быстрее справитесь…
      – Негры в доме? – возмутилась экономка. – Это же недопустимо!
      – Еще как допустимо, раз я это говорю, – Эрия смерила ее сердитым взглядом.
      Миссис Бондуэлл побледнела, потом покраснела. Эрия подобрала юбки и с торжествующим видом выплыла из кухни.
      Следующие два дня Эрия практически не выходила из дома, занимаясь бумагами и счетами. Экономка побаивалась при ней поднимать руку на служанок и рабынь, но ругань и угрозы не смолкали ни на миг. Позже Левайна сообщила хозяйке, что старая карга отыгрывается на рабах вечером и нещадно бьет негритянок кнутом. Теперь Эрии стало ясно, почему у них такой грустный и испуганный вид.
      Она решила убедиться во всем сама и, взяв с собой мистера Скина, Акра и Франклина, спустилась к реке. В полной темноте они приблизились к жалким лачугам негров, со стороны которых доносились крики и ругань. Левайна была права – экономка вымещала накопленный за день гнев на спине ни в чем не повинной Лотти. При свете тусклого фонаря все увидели, как злобная фурия, изрыгая проклятия, стегает плетью рабыню, на спине которой еще не зажили вчерашние раны. Бедная девушка рыдала и молила о пощаде, но ее связанные руки крепко держал один из работников конюшни.
      – О, Господи! – в ужасе воскликнула Эрия. – Остановите ее, ради Бога, остановите!