Эрия затаила дыхание, почувствовав на себе его руку. Лежала, словно окаменев, и со страхом ждала дальнейших действий. Но, к огромному облегчению, граф убрал руку и вскоре послышалось его размеренное дыхание.
      Следующая ночь прошла приблизительно так же, но третью граф почти не спал, ворочаясь с боку на бок и стараясь не касаться ее пленительных округлостей.
      В конце концов, он так возбудился, что не выдержал и встал. Быстро натянув на себя рубашку и куртку, вышел в темную промозглую ночь. Еще четыре подобные ночи – и он сойдет с ума!

* * *

      На следующее утро Эрию разбудил аромат крепкого кофе, она открыла глаза и увидела сидящего на стуле графа. Сладко потянувшись, отбросила со лба прядь волос и собралась встать с постели.
      Граф пристально следил за каждым ее движением. Этим утром девушка показалась ему особенно привлекательной. Тинан сделал еще глоток кофе. С каким бы удовольствием он подмял под себя это нежное теплое тело. Прогнав прочь подобные мысли, встал и поправил ремень.
      – Я с несколькими охотниками ухожу подальше в горы. Охота идет из рук вон плохо. Нас не будет дня три-четыре, – казалось, граф обращается не к Эрии, а к стенам палатки. – С тобой останутся Джамисон, Каррик, Мак-Кин.
      Чем он так недоволен? Что еще натворила Эрия? Его не будет… несколько дней.
      Тинан заметил озабоченное выражение ее лица и, не удержавшись, погладил по щеке, на которой еще виднелись следы от подушки.
      – Не давай Джамисону повода для беспокойства, – проникновенно сказал граф. – Пока нас не будет, не выходи из палатки без сопровождения. – Он неожиданно наклонился и быстро поцеловал ее в губы, как бы желая предотвратить возможные возражения. Затем резко повернулся и вышел из палатки.
      Эрия принялась лихорадочно одеваться. Первым делом сбросила теплую ночную рубашку, влезла в бархатное платье, подгоняемая нетерпеливым ржанием лошадей, быстро натянула чулки и сунула ноги в туфли. Схватив расческу, несколько раз провела ею по волосам и, даже не взглянув на себя в зеркало, выскочила из палатки.
      И сразу же заметила графа, стоящего на опушке леса. Вокруг него собрались охотники, которые внимательно прислушивались к каждому его слову. Эрия подхватила юбки и подошла как можно ближе, стараясь держаться в тени деревьев.
      Увиденное заставило застыть на месте. К графу приближались два индейца, одетые в кожаные штаны и увешанные ожерельями из костей и разноцветных бус. Головы обоих украшали перья, лица были раскрашены темными и светлыми полосами.
      Бронзовые плечи блестели, словно намазанные маслом, а иссиня-черные волосы слегка развевались в такт кошачьей походке. Индейцы остановились в нескольких шагах от графа и с интересом оглядели лагерь. Каррик зашел сзади и взял их на мушку.
      К графу подошел Акр и что-то тихо сказал на ухо. Затем повернулся к индейским воинам и гортанно произнес несколько слов на их языке. Эрия, как зачарованная, следила за происходящим, оставаясь вне поля зрения Рутланда. Когда по его приказу Каррик опустил ружье, Эрия осмелела настолько, что подошла еще ближе, чтобы послушать, о чем идет разговор.
      Она встала между Мак-Кином и Босартом, но никто и не подумал ее прогнать. Отсюда было хорошо видно и слышно каждое слово. Насколько Эрия поняла, речь шла о встрече вождя индейцев с «вождем» охотников, и к ее немалому изумлению, граф без колебаний согласился.
      Пока шли переговоры, индейцы продолжали открыто рассматривать лагерь и его обитателей. Взгляд одного из них упал на Эрию, глаза краснокожего расширились от удивления. Вскоре оба пришельца не отрывали от нее заинтересованных взглядов. Тинан заметно напрягся и повернулся, чтобы узнать, что вызвало такой повышенный интерес.
      Но едва понял в чем дело, как сразу же впал в неистовый гнев:
      – Эрия! – загремел он. – Немедленно возвращайся в палатку и сиди там! – видя, что девушка ошарашенно застыла на месте, повернулся к Джамисону: – Уведи ее в палатку и не выпускай оттуда! Ни в коем случае не выпускай!
      Ведь приказал же ей скрывать под чепчиком роскошные золотистые волосы!
      Не дожидаясь, пока Джамисон схватит ее за руку, Эрия подобрала юбки и бросилась к палатке. Опять эта тюрьма! Она в ярости раскидала подушку и одеяло в разные стороны и поддала ногой складной стул. Когда же закончатся ее мучения?!
      Услышав топот копыт, упала на колени и дала волю слезам. Она просто игрушка в его руках, безделушка, призванная развлекать. А он – высокомерный, грубый, жестокий… Тогда почему она плачет? Почему ей так больно? Разве Эрия ждет от него чего-то другого?
      – Я уверен, граф заботился о вашей безопасности, мисс Даннинг, – в палатку вошел Джамисон, держа в руках тарелку с завтраком. – Мы знали, что они где-то поблизости. Я имею в виду индейцев. Рутланд только решил их выследить, как те объявились сами. И хорошо, что были настроены дружелюбно.
      – Он мог сказать мне об этом. Я не ребенок и не полоумная.
      – Конечно, нет, – Меррилл улыбнулся и без приглашения уселся на стул напротив нее. – Просто Рутланд всегда принимает решения сам, порой забывая, что его окружают живые люди.
      Эрия непроизвольно улыбнулась. Возможно, Меррилл Джамисон знает графа как никто другой, но и сейчас Рутланд остается для него загадкой. Она почувствовала, что это в какой-то мере объединяет ее с Джамисоном.
      – Говорит ли он когда-нибудь об Англии и о своих намерениях вернуться домой? – спросила Эрия, ковыряя вилкой в тарелке. Она никак не могла понять, из чего приготовлено блюдо – то ли бобы, то ли мясо…
      – Уф, – выдохнул Джамисон и поморщился. – Акр поехал с Рутландом, поэтому еду готовил Каррик.
      Эрия со вздохом отложила вилку и опять сморщила носик.
      – Так говорит ли он об Англии? – напомнила она.
      – Ах, да, о родине. Странно, но Тинан гораздо охотнее говорит о женских шелковых чулках, чем об Англии. По-моему, он туда не рвется.
      – Из-за того, что впал в немилость Его Величества?
      – Возможно. По крайней мере, это я знаю наверняка. Все остальное окутано тайной и лучше не пытаться приоткрыть завесу. – Меррилл потрепал ее по руке и неожиданно резко встал. – Рутланда трудно разгадать, но попытаться все же стоит, – молодой человек вышел из палатки.

* * *

      Сколько дней прошло с тех пор, как он заточил ее в этом темном сыром лесу? Сколько дней она находится здесь? Эрия начала загибать пальцы, и получилось – она во власти графа уже больше недели. Целых девять дней! Кажется, прошла целая вечность! Чему удивляться? Ведь дни тянутся бесконечно, похожие один на другой. Но сегодня, кажется, что-то изменилось… и изменилось к лучшему. Солнце! Наконец-то выглянуло солнце!
      Эрия вышла из палатки и запрокинула голову, любуясь голубизной неба. За спиной раздался голос Джамисона.
      – Надо же! Как раз сегодня должен вернуться Рутланд. Будто сама природа радуется возвращению, и солнце вышло, чтобы поприветствовать его своими лучами, – закрыв ладонью глаза, Меррилл тоже уставился в небо.
      – Меня не интересует, по какой причине появилось солнце. Главное, оно есть, и я хочу этим воспользоваться, – Эрия поспешила назад в палатку. И все же, узнав о возвращении графа, почувствовала, как сердце забилось быстрее.
      – Что вы придумали на этот раз? – забеспокоился Джамисон. – Я не хочу, чтобы вы подвергали себя опасности.
      – Я собираюсь пойти к реке и как следует вымыться, а заодно постирать одежду. Это мой единственный шанс, – добавила девушка умоляющим тоном.
      – Даже не знаю… – неуверенно начал Меррилл.
      – Обещаю быть послушной маленькой узницей, но мне непременно нужно искупаться, – настаивала Эрия, поспешно собирая одежду для стирки.
      Джамисон помог отыскать удобное место, со всех сторон закрытое густыми зарослями кустарника, и пообещал вернуться через час. Эрия приступила к стирке, а он тщательно обследовал местность и, не обнаружив ничего настораживающего, спокойно ушел. Эрия развесила нижние юбки для просушки, разделась до нижней сорочки и по колено вошла в холодную воду. Стуча зубами, быстро намылилась, думая, что скучает не столько по стряпне Акра, сколько по горячей воде.
      Она решила вымыть голову, но прикинула, что вот-вот появится Джамисон, и отложила процедуру на завтра. Дрожа от холода, быстро растерлась полотенцем и начала торопливо одеваться. Шерстяное платье немного согрело. Эрия присела на камень, чтобы надеть чулки и туфли.
      Позади хрустнула ветка. Эрия вздрогнула от неожиданности.
      – Не думала, что час пролетит так быстро, – сказала она, зашнуровывая лиф. – Эти три дня тянулись бесконечно, – девушка повернулась, ожидая увидеть Джамисона, и обомлела.
      Два индейца одновременно бросились к ней. Один схватил за руки, другой зажал ладонью рот. Она попыталась отбиться, призвав на помощь всю свою силу, но они оказались намного сильнее. В мгновение ока руки были связаны кожаными ремнями, а вместо ладони нежелательный крик предотвращала засунутая в рот мокрая тряпка.
      Один из индейцев взвалил девушку на плечи, словно куль с мукой, и понес.
      Эрия яростно отбивалась ногами, и ей почти удалось сползти на землю, когда шедший впереди индеец обернулся, чтобы узнать, почему отстает его дружок, а увидев, в чем дело, решил этот вопрос по-своему – грубо и предельно просто. Последнее, что видела Эрия – мясистый кулак, затем из глаз посыпались искры и наступила темнота.

* * *

      – Каррик говорит, их было, судя по следам, по крайней мере двое, – Джамисон не знал, куда деваться от свирепого взгляда Тинана. – Она почти все время сидела в палатке, едва ли наберется два часа, что она…
      Тинан распорядился, чтобы Акр приготовил запас еды на неделю. Затем посмотрел на Каррика.
      – Покажи, где это произошло.
      – Ты ведь не собираешься разыскивать ее в одиночку? – засуетился Джамисон, ведя его к реке.
      – Нет, – Тинан остановился и бросил на него уничтожающий взгляд. – Со мной пойдешь ты.
      Меррилл пристыженно кивнул.
      На берегу все оставалось как и три часа назад, когда Джамисон обнаружил исчезновение Эрии. Трава была влажной и примятой, на камне возле самой воды валялось мокрое полотенце. Две вышитые по подолу нижние юбки висели на кустах, одна почти свалилась на землю. Чуть подальше сушилась батистовая ночная сорочка и… большая мужская рубашка.
      Тинан побледнел, увидев свою рубашку, и уставился на нее, не в силах сделать очередной вдох. Он едва не потерял свою легендарную выдержку, но все же справился с эмоциями.
      – Пора в путь, – коротко бросил он, как ножом, полоснув Джамисона свирепым взглядом.

* * *

      Эрия очнулась, лежа на сырой земле, и медленно открыла глаза. Она поняла, что привязана к дереву за плечи, а руки крепко связаны за спиной. Все тело ужасно болело, в горле пересохло. Эрия попробовала пошевелить кистями рук, но каждое движение причиняло невыносимые страдания, казалось, кожаный ремешок впился в запястья и вот-вот сотрет руки до кости.
      Девушка прислонилась к дереву головой и попыталась высвободить плечо, но попытка завершилась неудачей. Пошевелила ногами и вздохнула – по крайней мере, хоть те не были связаны.
      Эрия огляделась по сторонам. Лес, все тот же нескончаемый лес… костер, вокруг которого валяются пестрые одеяла. Так и есть, сомнений больше не было – она похищена индейцами.
      Эрия безвольно обмякла и закрыла глаза. Из груди вырвался тихий стон. В памяти всплыли слышанные в детстве рассказы об участи тех, кто попал в плен к индейцам: их жгли на кострах, разрывали на части, заставляли работать, как животных, до полного изнеможения, приносили в жертву своим богам… К горлу подступила тошнота, и Эрия стиснула зубы, пытаясь держать себя в руках.
      – Вы проснулись? – раздался шепот где-то поблизости. В душе промелькнул слабый лучик надежды, но присмотревшись, она увидела, что к другому дереву привязан мужчина. – Ах, надеюсь, я не испугал вас, миз. Я ошень волновался. Вы спал целый день.
      – Они… вас тоже схватили? – спросила Эрия, совсем упав духом.
      – Ja, я есть здесь пять дней. Вы миз, откуда?
      – Эрия Даннинг из… – она запнулась и облизала пересохшие губы. Что сказать? Ведь у нее больше нет дома. – Я выросла в Виргинии. А сейчас находилась в отряде охотников… когда индейцы схватили меня. – Девушка подалась немного вперед, насколько позволяли ремни. Хотелось получше разглядеть собеседника. Это оказался молодой мужчина небольшого роста, хотя, что можно сказать о росте, когда человек находится в таком положении? У него было широкое и довольно полное лицо, покрытое щетиной. Одет в черный сюртук и черный жилет.
      – Они не желают, чтобы мы разговаривать между собой. И вы должен делать все, что прикажут… всегда. Позвольте, я помочь вам. Вы сможете вытянуть вперед руки, – он потряс связанными кистями рук.
      – Не понимаю, – прошептала Эрия. Мужчина поднял вверх палец, как бы призывая внимательно следить за его действиями, и медленно продел ноги сквозь кольцо рук.
      – Затем так, – он слегка приподнялся, и в результате руки оказались у него за спиной.
      Эрия принялась выполнять довольно сложную комбинацию движений, и в конце концов удалось перенести руки вперед. Она прислонилась к дереву и облегченно вздохнула.
      – О, так намного лучше. Спасибо.
      – Пять дней плена многому учить.
      – Как хочется пить, – Эрия попыталась переключить свои мысли на что-то другое. – Кто вы? Как вас захватили в плен?
      – Я Фридрих Мюллер, миз Даннинг, миссионер в этих диких краях.
      – Миссионер? Вы проводите работу среди индейцев?
      – Среди них и среди тех, кто желать меня слушать. Я возвращался со стоянки одного племени, где встречался с вождем. Спешил домой к жене, боялся, не успею, а тут плохая погода… Моя Анна ждать ребенка. О, я ей так нужен!
      – Но почему они схватили вас? Чем вы могли их разозлить? – Эрия недоуменно нахмурилась.
      – Ничем, просто ехал мимо. Она хватают любого, эти ренегаты. Не живут вместе со своим племенем и занимаются разбоем и воровством. Им нужны рабы и женщины.
      – Ренегаты? Вы хотите сказать, это самые настоящие преступники? Совершают преступления даже перед своим народом? – Эрия тяжело вздохнула. – О, Боже!
      – Ja, – грустно подтвердил Мюллер. – Нам остается только верить, что Господь не бросит нас и спасет.
      Некоторое время они молчали. Эрия попыталась устроиться поудобнее, насколько это было возможно в таком положении.
      – А где ваша жена Анна? – спросила девушка, больше не желая выносить гнетущую тишину.
      – В Северной Каролине. Уилксборо, возле границы колонии. Небольшое поселение. До него неделя езды отсюда. Возможно, ваши охотники уже искать вас, а? Они нам помочь?
      Сам того не подозревая, Мюллер нанес девушке жестокий удар. Откуда они узнают, что с ней приключилось? Могут решить, что она сбежала. Как поймут, где ее нужно искать? Смогут ли выследить индейцев в этих глухих лесах? И… будет ли вообще граф искать ее? С какой стати? Эта мысль причинила острую боль. Эрия вспомнила его разгневанное лицо тем утром, когда она осмелилась выйти из палатки без его разрешения.
      Да, у графа есть все основания умыть руки. Он спокойно вернется в цивилизованные края и забудет о ней, как забывают о досадном порезе на пальце: какое-то время он напоминает о себе болью, а потом зажил и… исчез. Как исчезла Эрия из жизни Рутланда. Но неужели он бросит ее на произвол судьбы? Неужели Тинан так бесчеловечен, что отдаст ее на растерзание этим дикарям? Даже одичавшие в этих лесах охотники приходят на выручку женщинам и детям, захваченным в плен индейцами.
      – Я… не знаю, ищут ли меня, – прошептала девушка едва слышно.
      – Будем молиться за это, – откликнулся Мюллер, давая понять, что расслышал ее слова.
      Вскоре вернулись индейцы. Их было всего четверо, и они совсем не походили на тех бравых воинов, которые приходили в лагерь на переговоры. Их волосы были выбриты за ушами, оставлена лишь широкая дорожка, проходившая ровно посередине черепа. Штаны из оленьей кожи были грязными и потрескавшимися, а когда двое приблизились к Эрии, она содрогнулась от ужасной вони.
      Индейцы грубо рассмеялись и начали трогать ее за волосы, щупать тело… как будто перед ними была лошадь. К ним присоединились двое остальных. Один из них достал длинный нож и направил острием к ее шее, затем грубо схватил за волосы и с силой дернул вверх. При этом что-то сказал дружкам, и те покатились со смеху. Эрия поморщилась от боли, но не закричала. Кажется, индеец решил пока не снимать с нее скальп…
      Видимо, голод оказался сильнее, чем охота поиздеваться над бедной пленницей. Индейцы вернулись к костру и, присев на корточки, принялись есть полусырого кролика. Никто даже не подумал предложить еду пленникам. Вечерний воздух дышал прохладой, и индейцы завернулись в одеяла, словно устраиваясь на ночь возле костра. Фридрих Мюллер обратился к ним по-английски, потом добавил что-то на их родном языке. Он попросил воды для Эрии. В ответ заработал удар в челюсть, но все же один из негодяев принес воды в кожаном мешочке, влил в рот девушки пару глотков и начал проверять, надежно ли она связана.
      Эрия старалась не смотреть на индейца, когда тот щупал ее грудь, бедра, живот. Она уже не сомневалась, что ночью они будут брать ее по очереди, один за другим. Раньше Эрия слышала рассказы о том, как белые женщины предпочитали бросаться на лезвие кинжала, не желая отдавать себя на растерзание этим грубым животным. Ее чуть не вырвало от отвращения, когда сильные руки принялись шарить по ее стройным ногам.
      Но индеец не стал ее насиловать, а, удовлетворив любопытство, связал ноги и удалился к костру.
      Всю ночь Эрия дрожала от холода, а на рассвете к ней подошел тот же индеец, отвязал от дерева, присев на корточки, освободил ее ноги, затем жестом приказал встать. Повел в кусты и указал на землю. Эрия не сразу поняла, чего он хочет, а когда поняла, залилась краской, но все же присела и сделала то, что требовалось. После этого индеец опять крепко привязал ее к дереву, не забыв связать ноги, и опять дал несколько глотков безвкусной теплой воды.
      Немного погодя краснокожие ушли далеко в лес, и Эрия вздохнула свободнее. Фридрих Мюллер услышал вздох и спросил, все ли с ней в порядке.
      – Да, просто очень холодно и хочется есть… и мне ужасно страшно.
      – За себя я не боюсь, – отозвался Фридрих. – Мне страшно за вас и мою любимую жену Анну. Как она будет без меня?
      – Что они с нами сделают? – дрожащим голосом спросила Эрия.
      – Меня заставят работать, как лошадь… а с вами сделают то, чего не делают со своими женщинами, и будут пользоваться, когда только захотят. Мы не индейцы, а значит, не люди.
      – Как рабы! – Эрию охватил ужас.
      – Да, мы их рабы, – в голосе Мюллера слышалось смирение, и от этого девушке стало еще страшнее.
      Боже мой! Всего два месяца назад она беспечно жила в роскошном доме, не зная, что значит бороться за выживание, не ведая ни голода, ни холода. Все проблемы были связаны с предполагаемым замужеством… Господи! Как серьезно Эрия переживала разрыв с Томасом! Тогда ей казалось, жизнь кончена. Знала бы она, что ее ждет впереди…
      Теперь она потеряла и дом, и семью, и честь, и даже свои мечты. Для чего было спасаться бегством из маленького городка? Чтобы быть проданной графу собственной матерью? Горло болезненно сжалось от подступивших рыданий. Она вспомнила мать, ее нежные руки… стойкое стремление выжить в любых условиях… и любым способом. Теперь Эрия никогда не узнает истинные мотивы поступка Мэриан Даннинг и до последнего вздоха будет задаваться вопросом, любила ли та когда-нибудь свою дочь.
      Оба пленника долго молчали, прежде чем заговорить. И словно по обоюдному согласию, не говорили о будущем и их безнадежной ситуации. Эрия узнала, что миссионер – немец, как она и предполагала по его акценту. Он исповедует моравскую веру и с гордостью сообщил, что среди моравских братьев был знаменитый мученик Джон Хасс. Раньше моравские братья жили коммуной, но их начала жестоко преследовать Римская церковь, пришлось покинуть родную Германию. Фридрих рассказал Эрии, что моравские общины есть в Пенсильвании и в Северной Каролине, они часто направляют миссионеров в отдаленные уголки колоний, чтобы обратить в свою веру новых людей, среди которых могут быть и индейцы.
      Когда Мюллер спросил о ее жизни, Эрия рассказала о «Королевских Дубах» и о несчастьях, постигших ее этим летом. Когда же он поинтересовался, что привело ее в эти глухие леса, да еще в компании охотников, девушка стала предательски заикаться.
      – Я… гостья одного графа… знакомого моей матери…
      – О, – выдавил Мюллер после многозначительной паузы. – Хорошо иметь… друзей в трудную минуту.
      Туманные объяснения вызвали у Мюллера массу вопросов, но он решил пока не задавать их. Эрия поняла, что миссионер щадит ее чувства, и была благодарна за это. По щекам покатились крупные слезы, а мысли опять вернулись к графу.
      Что за отношения их связывали? Временами он был с ней ласков и нежен, а порой вел себя как самый настоящий тиран. Требовал полного повиновения, и единственное, что ему было нужно – удовлетворение своей похоти. Обращался с ней, как с распутной девкой, и у Эрии есть все основания ненавидеть его.
      Но почему же тогда все мысли только о нем? Почему по телу пробегает сладкая дрожь, когда он находится рядом, даже не касаясь ее? Почему Эрию так волнует его сильное тело, взгляд, присутствие? И наконец, почему она так остро реагирует на каждое его слово? Вдруг захотелось любить его открыто, не таясь, захотелось научиться находить радость в общении с ним.
      И мысль, что она, возможно, никогда его не увидит, вызвала больший ужас, чем мысль о предстоящих зверствах индейцев.

ГЛАВА 16