Глава 21

Беар был так зол, что готов был ее удушить. Он гнал свою лошадь во весь опор, предоставив Даймонд и Холту скакать сзади.

Прибыв в лагерь, спрыгнул с седла, сердито подошел к первому встречному рабочему, отобрал у него кувалду и принялся с остервенением вколачивать костыли в толстые шпалы.

До ужина Макквайд вдоволь натопался и накричался. Холт пытался отвести своего напарника в сторонку и хоть немного его образумить, но тот злобно рыкнул на друга и продолжал работать как одержимый.

Таким образом он хотел хоть немного остыть, не желая усугублять отношения с женой, выплескивая на нее тот гнев и те обвинения, которые накопились у него в душе. Даймонд наверняка пыталась по-своему помочь, а в результате только испортила все дело. Надо оставаться спокойным и, не теряя хладнокровия, продумать будущий разговор с ней. Сумеет ли он изложить свои требования, запретить ей вмешиваться в его железнодорожное предприятие и решать такие сложные вопросы, какие она пыталась решить сегодня днем?

Чуть позже Даймонд, как обычно, пошла по лагерю с большим эмалированным кофейником, и Беар видел, как оборачиваются мужчины, наблюдая за его реакцией. Черт возьми, как же так получилось, что отношения с женой стали предметом внимания всех рабочих бригады?

Однако больше всего он разозлился, когда она направилась к нему — спина прямая, подбородок вздернут, — всем своим видом показывая, что делает ему огромное одолжение. Беар поднял голову и неожиданно встретился с ее взглядом. Голубые молнии этих глаз пронзили его насквозь.

Она злилась на него!

Обескураженный этим всплеском женского гнева, он вскочил на ноги, вырвал кофейник у нее из рук и во второй раз за день забросил ее себе на плечо. Она лягалась и вопила, но он неумолимо тащил ее через весь лагерь, мимо пикетной линии, за кучи кустов, вывороченных с дорожного полотна… в вечерние сумерки.

Когда он поставил ее на землю, она была вне себя от ярости и страха. Его выходка лишила ее дара речи.

— Что, черт возьми, ты делала сегодня днем? — прорычал он.

— Спасала твою чертову железную дорогу, — сказала она, тяжело дыша, — не говоря уж о твоей упрямой, самолюбивой шкуре!

— Меня не нужно спасать.

— Еще как нужно! Если не от Бичера, то от тебя самого. Ты собирался устроить перестрелку, как какой-нибудь разбойник из дешевого романа. Это нелепо… самонадеянно… смешно…

Ее тирада лилась ему на голову расплавленным свинцом. Он схватил ее руки выше локтей.

— Ты сама не знаешь, что говоришь, — уже спокойнее заявил он. — Бичер — опасный сукин сын и не моргнув глазом может убить меня, тебя или Данверсов. Уже не в первый раз он прибегает к угрозам и насилию, пытается сорвать строительство «Монтана сентрал энд маунтин» — и благодаря тебе не в последний.

— Поэтому ты решил пойти на него с револьвером?

— Я решил бросить ему вызов. Это была бы честная драка.

— Если бы ты его застрелил, это было бы убийство. — Голос ее постепенно повышался. — Так-то ты понимаешь идею прогресса? Мнишь себя судьей, присяжным и палачом? Неудивительно, что твоя проклятая железная дорога разваливается на части!

— Она вовсе не разваливается на части!

— У тебя нет нормальной полосы отчуждения, ты с трудом прокладываешь по две мили в день и думаешь только о том, как бы побегать по округе, размахивая револьвером, и поиграть в ковбоя, — сказала она. А когда я пытаюсь помочь…

— Помочь? — взревел Беар. — Хороша помощь — влезть в самую гущу мужской разборки! Я не играю в ковбоя! Это не простое светское недоразумение. Здесь люди живут и умирают за свои слова. Ты не имеешь права вмешиваться в то, чего не знаешь и совсем не понимаешь.

— Не понимаю? — Она вырвалась из его рук и отступила на шаг. — Я все прекрасно понимаю! Ты чуть не лишился жизни из-за того, что тебе невыносимо принимать помощь от женщины. Ты так стремишься уберечь свою драгоценную «Монтана сентрал энд маунтин» от любого вмешательства, что ни за что не позволишь мне помочь! Это не только эгоистично и оскорбительно, Беар Макквайд, это просто глупо!

Каждое слово жены обжигало его огнем. Эгоистично? Еще никогда и никто не обвинял его в эгоизме. Просто не было повода. Вечный изгой, он не имел того, что можно защищать от других.

— Значит, я эгоист, упрямец и глупец? — сказал он, цедя каждое слово. — Ну что ж, по крайней мере я не лезу туда, куда не надо.

«Куда не надо…» Одной ужасной фразой он очертил их прошлое, настоящее и будущее. Макквайд видел в ней инвестора и приятную любовницу… но не равноправного партнера по бизнесу и главную часть своей жизни. Железная дорога была его собственностью, и он не хотел делить ее с женой. Пусть даже его предприятие прогорит, но он не позволит ей вмешаться!

Пока они так стояли лицом к лицу и тяжело дышали от волнения, вдали послышался топот лошадиных копыт. Беар с трудом оторвал взгляд от лица Даймонд и увидел тусклое свечение вдоль горизонта… желтое и зловеще серое… искры и дым. Охваченный обидой и гневом, он не сразу понял, что это такое. Потом с трудом разглядел силуэт всадника, который волочил за собой что-то горящее. Что-то горящее.

Даймонд хотела заставить мужа обернуться к ней и ответить на вопросы, которые ее тревожили. Но тут она поняла, что он не просто отвернулся: он что-то заметил! Горизонт медленно озарялся странным серым светом, но свет этот не имел никакого отношения к только что зашедшему солнцу. Вдали просматривались лошадь и всадник. Беар окинул глазами южный горизонт. Даймонд проследила за его взглядом и увидела там еще одну темную фигуру на лошади… за вторым всадником поднималась такая же серая дымка.

— Проклятие! — Беар резко повернулся и бросился к поезду, крича во все горло: — Пожар! Прерия горит!

Мгновение Даймонд стояла на месте и разглядывала лошадей на дальних холмах. До нее дошло, что они что-то тянут за собой, поджигая траву. Она посмотрела на север, потом на юг… потом на Запад. Там, озаренный тусклым закатом, скакал третий всадник. Пожар! Со всех сторон!

Подхватив юбки, Даймонд побежала к поезду. Скоро пламя поползет по сухой траве, окружая их кольцом. Добравшись до своего вагона, она услышала командный голос Беара, доносившийся из центра лагеря, а также крики и возню рабочих, которые пытались спасти оборудование и инвентарь. Даймонд помчалась к мужу. Отдав распоряжения мужчинам, работавшим в кабине локомотива, он обернулся и наткнулся на жену.

— Иди в вагон! — приказал он, перекрикивая шум суматохи. — Закрой все окна!

— Но Робби…

— Я найду его! — Он подтолкнул ее в сторону вагона. — Иди!

Едва добравшись до лесенки, она услышала, как падает уголь в металлическую топку. Машинисты пытались увезти поезд до того, как огонь сомкнется кольцом. Стоя на платформе, Даймонд взглянула на вечернее небо и увидела вокруг клочья серого дыма. За последние дни они так мало продвинулись вперед, что локомотив оставался почти холодным. Вряд ли сейчас им удастся быстро его прогреть.

Беар, как видно, пришел к такому же выводу. Он приказал мужчинам взять лопаты и идти к огню. Даймонд видела, как они колебались, поглядывая друг на друга и на поезд, который готовился отойти без них.

— Пошли! Нам надо построить огнезащитную насыпь и убрать с дороги кусты! — Угадав их сомнения, Беар сам взял лопату и двинулся в сторону поднимавшегося дыма. Горстка рабочих последовала за ним, остальные стояли, тихо переговариваясь между собой и гадая, что сулят им приказы Беара — безопасность или еще большую беду.

Рабочие явно не спешили выполнять распоряжения начальника. Своими вечными придирками и неровным поведением Беар отнюдь не снискал их расположение. Теперь же, когда наступил критический момент…

К вагону подбежал Робби. Даймонд схватила его за руку и прижала к себе.

— Иди найди Силки и посиди с ней! — По-матерински подтолкнув мальчика в сторону вагона-кухни, она спрыгнула с платформы и направилась в центр лагеря.

Женщина сама не знала, что будет делать, до тех пор пока не вышла на середину лагеря и не обвела толпу мужчин сердитым взглядом.

— Ну, чего вы ждете? — Она схватила лопату, вырвав ее из рук рабочего, который стоял к ней ближе всего. — Идем! Рабочие мгновенно сообразили: Даймонд собирается тушить пожар вместе со своим мужем! Раз уж она так в него верит… Мужчины пошли за ней, макая по пути свои шейные платки в ведро с водой. Они растянулись в линию, каждый держался в пределах видимости остальных. Кто-то протянул ей мокрый шейный платок. Увидев, как рабочий завязывает своим платком нос и рот, Даймонд последовала его примеру и вскоре поняла, зачем это нужно. Дым, казавшийся таким прозрачным и обособленным, внезапно окружил их со всех сторон, грозя поглотить их и лишить способности ориентироваться.

— Убирайте кусты! — Приказ передавался по линии от одного к другому. — На десять шагов назад. Копайте землю только по мере надобности!

Они энергично взялись за дело — выдергивали пучки сухой травы, орудуя руками, лопатами и балластными вилами, рубили корни, переворачивали комья земли. Дым сгущался. Уже не видя друг друга, они перекрикивались, призывая работать быстрей и уходить.

Острые травинки и жесткие стебли шалфея врезались в руки, а нога то и дело соскальзывала с лопаты. Даймонд царапала сапоги и сжимала зубы. Спина затекла, плечи и руки ныли от боли, в легких саднило. Но земляная насыпь постепенно росла и наконец достигла ширины в десять футов. Она закинула лопату на плечо и с трудом распрямила спину. Долго отдыхать ей не пришлось.

— Здесь хватит — идем дальше! — послышался знакомый окрик, напряженный и хриплый от дыма.

Даймонд обернулась и увидела, что Беар шагает вдоль линии, приказывая рабочим переходить на другой участок. Увидев жену — в платке, закрывающем пол-лица, с красными от дыма глазами и поднятыми юбками, — он остановился. Усталость помешала ей избежать этой встречи.

Над платком, обвязанным вокруг нижней части его лица, были глаза, полные гнева и боли. Однако спустя мгновение он махнул рукой, показывая ей и остальным, чтобы они продолжали. Даймонд взяла свою лопату и поспешила пройти мимо него. Он схватил жену за талию и потащил за собой.

У Даймонд не было времени на размышления. Но главное, он разрешил ей работать вместе со всеми — вот то единственное, что она поняла. Когда бригада добралась до участка, расположенного на некотором удалении от огня, Даймонд встала в ряд и опять начала вырывать траву, чтобы увеличить огнезащитную насыпь.

Копать, дергать, бросать — казалось, этому не будет конца. Все работали, встав в кольцо, добрались до железнодорожных путей и поспешно их перешли. Заметив клубы дыма на другой стороне, опять встали в линию и начали все сначала. Когда силы начали убывать, прибыл Холт с рабочими из первого лагеря, и работа вновь закипела.

Примерно через два часа от начала лихорадочных усилий огонь достиг первой заградительной насыпи, остановился и стал постепенно затухать. Потом ветер слегка изменил направление, дым начал подниматься, и рабочие выслали к огню бригаду с лопатами.

Мужчины сбивали лопатами и закапывали землей тлеющую траву до тех пор, пока не миновала основная угроза.

Выставив противопожарные линии и проверив участки, на которых началось повторное возгорание, Беар стянул с лица платок и пошел к рабочим, стоявшим на пологом холме, — оттуда открывался вид на главный лагерь. Заброшенные палатки провисли, повсюду валялись груды ящиков и коробок, высились штабеля поленьев, оструганных под шпалы. Опершись на свою лопату, Макквайд смотрел на дымящуюся темную землю, глубоким шрамом пересекающую холмистую местность. В центре этого черного кольца, как замершая в полете стрела, протянулась полоса пустых стальных рельсов. Машинисту удалось запустить двигатель локомотива и задним ходом увезти поезд по колее, оставив на виду лишь рельсы, которые они с таким трудом проложили. Рельсы, ведущие в никуда. Для железной дороги, которая не существует.

Он так упорно работал, так долго ждал… и ради чего? Ради ленты стальных рельсов, тянущихся по бесплодным землям в пустоту? Не в силах больше выносить это зрелище, Беар отвернулся. И увидел Даймонд. Жена сидела на каменистой вершине ближайшей гряды, устало опустив голову на черенок лопаты. Лоб и волосы ее были в копоти, а одежда стала такой же грязной, как и у всех остальных.

Никогда, даже в самых диких своих фантазиях, он не мог бы представить ее такой. Чумазая, изможденная и, наверное, с мозолями на руках — первыми мозолями в ее жизни. Она не отсиделась в безопасном месте, не спряталась от творившегося вокруг ужаса — она взяла лопату и ринулась в дым и пламя, опередив многих мужчин.

Почему она это сделала? Почему, черт возьми, жена рисковала здоровьем и жизнью, помогая ему спасать его железную дорогу? И это после того как он — полный кретин! — сказал ей, что не нуждается в ее помощи.

«Ты так стремишься уберечь свою драгоценную» Монтана сентрал энд маунтин» от чужого вмешательства…»В его памяти всплыло ее лицо. Она сказала, что это» эгоистично и оскорбительно «. Он ее оскорбил. Он хотел поставить ее на место, требовал, чтобы она сидела тихо и вела себя как подобает примерной женушке, а сам важно раздувал щеки, орал… путаясь в словах, пытался утвердить свое» я «.

Но она все равно бросилась ему на помощь.

Она осталась все той же Даймонд Вингейт. Он не смог ее изменить. Да и надо ли было это делать? Беар внутренне сжался. Он понял, что любит ее такую, какая она есть… отзывчивую, изобретательную, беспокойную, невероятно преданную, всепрощающую женщину.

Он ее любит.

Казалось с глаз его спала пелена. Он был упрямым, самолюбивым, смешным, эгоистичным. Но она все равно пришла ему на помощь. Он старался держать ее на расстоянии вытянутых рук и при этом обнимать. Но она все равно пришла ему на помощь…

— Беар! — крикнул Холт, карабкаясь вверх по склону и используя свою лопату в качестве опоры.

Беар оторвал взгляд от жены.

— Молодец, ты подоспел вовремя!

— Мы бы пришли и раньше, но у нас возникли кое-какие осложнения. Пойдем со мной, парень. — Он направился в разоренный лагерь, увлекая друга за собой. Многие рабочие из бригады Холта обрели второе дыхание и, вскочив на ноги, зашагали в лагерь вместе с Беаром и Холтом.

Когда они дошли до середины лагеря, Беар увидел на земле двоих парней, связанных по рукам и ногам. Холт перевернул одного из них мыском сапога.

— Эта парочка и один из бандитов Бичера лили смолу на кусты, хотели их поджечь… Наемник Бичера ушел, а этих двоих мы поймали.

Беар шагнул ближе и хмуро взглянул на избитое лицо. Он узнал этого парня и быстрым движением перевернул второго. Бандит закашлялся и выплюнул пыль.

— Кэррик и Сайкс! — Макквайд не очень удивился. — Черт возьми, и как же я раньше не догадался! С тех пор как вы появились в лагере, начались одни неприятности. — Полный негодования, он схватил Кэррика за шиворот и рывком поставил на ноги, встряхнув, как жалкую собачонку. — Подлый лгун! Хотел нас спалить?

Холт подошел к другу, видя, что тот вне себя от ярости. Беар швырнул Кэррика обратно на землю, и бандит нагло расхохотался.

— Да, мы устроили здесь пожар. Так нам велел Бичер.

— Инструменты украли тоже вы?

Сайке фыркнул, глаза его мрачно блеснули.

— И не только их.

Насмешка, прозвучавшая в его тоне, заставила всех присутствующих насторожиться.

— Вот как? — Беар поставил сапог негодяю на горло. — Что же еще?

Наступила долгая пауза. Ответ Сайкса, произнесенный хриплым шепотом, был подобен удару грома:

— Динамит.

Беар посмотрел на Холта, тот повернулся и зашагал к провисшей палатке со стройматериалами. Вскоре он вернулся и мрачно подтвердил слова Сайкса: пропала большая часть динамита. Беар вдруг похолодел.

— Говори! — Он вновь надавил сапогом на горло мерзавца. — Что он собирается делать с этим динамитом?

— Слишком поздно, начальник. — Сайке злобно усмехнулся. — Дело уже сделано.

Беар резко обернулся к своим людям и приказал перевернуть весь лагерь вверх дном. Выходит, они сидели на бочке с порохом! Но когда Холт с рабочими побежали искать динамит, Кэррик хмыкнул:

— Вы никогда его не найдете.

Беар посмотрел на колею — поезд! Они заложили взрывчатку в поезд!

Созвав своих людей, он велел им седлать лошадей, но тут увидел Даймонд, которая возвращалась в лагерь в многочисленной компании рабочих. Он застонал и бросился к жене, решив отправить ее подальше.

И тут это случилось.

Земля зарычала. Они почувствовали сильную вибрацию, которая вызвала дрожь по всему телу, до самых кончиков пальцев.

Спустя мгновение Беар понял, что произошел взрыв. Он оглядел горизонт дальше и наткнулся на зловещие красные отблески вдоль северо-восточной гряды.

— Наша колея и первый лагерь не пострадали. Что же Бичер… — Он хмуро взглянул на Холта, потом на Даймонд.

— Ближе всего в том направлении, — сказала Даймонд, едва сознавая, что говорит, — ферма Данверса.

Несколько секунд прошло в глубоком молчании.

— О Боже… — Беар зажмурился, но тут же открыл глаза. — Данверсы! Негодяй взорвал их ферму!

Во второй раз Макквайд приказал своим людям схватить лопаты и одеяла. На этот раз они оседлали лошадей, вывели два фургона со снаряжением и во весь опор помчались по холмам к ферме.

Даймонд завозилась со своим седлом. Беар хотел было приказать ей остаться в лагере, зная, что на ферме Данверса. их ждут пожар, разрушения, а возможно, и смерти. Но потом он вспомнил Луанну Данверс и то, с какой решимостью помогала ему Даймонд. Оттеснив жену плечом в сторону, он закрепил седло на ее лошади и затянул подпруги. Помогая ей запрыгнуть в седло, он видел, как странно блестят ее глаза.

К тому времени, когда они поднялись на последний холм, откуда просматривалась ферма Данверса, они уже знали, что там пожар, причем сильный. Высоко поднимались столбы дыма, подсвеченные снизу языками пламени. Вскоре они почувствовали и запах горящего дерева, так непохожий на запах лесного пожара. Однако никто из них не был готов к виду деревянных построек, рассыпанных по всему двору тысячами мелких кусочков. Доски, балки, покореженные куски металла и обуглившееся зерно разлетелись во все стороны. Соседние склоны были усеяны обломками дома и главного сарая, которые все еще горели.

Беар спрыгнул с лошади, крикнув рабочим, чтобы они поискали семью фермера и колодец. Вскоре колодец был найден, но его деревянная надстройка разрушилась от взрыва. Быстро расчистив обломки, мужчины выстроились в линию и начали передавать по цепочке ведра с водой. Между тем все, что у них было, — это лопаты, которые они привезли с собой, и несколько молотив, валявшихся на полу фургона. Где-то в дыму мычали запертые животные.

Схватив огромные кувалды для забивания костылей, рабочие бросились к уцелевшим стенам коровника. Они пробили стену, но жар и дым от пылающего сена заставили их отступить.

В пекле и суматохе Беар и Холт искали людей. Они нашли фермера на крыльце горящего остова дома. Он лежал без сознания под дымившейся балкой. Судя по всему, у него была сильно повреждена нога.

Рабочие извлекли его из-под обломков, уложили на доски и отнесли на безопасное расстояние от огня. Где же Луанна Данверс и ее дети? Опасаясь самого худшего, Беар решился на отчаянный шаг. Он замотал лицо шейным платком и ринулся в горящий остов дома.

Жар опалил его легкие и выгнал наружу, но прежде он успел заметить, что в доме никого нет. Задыхаясь без воздуха и корчась от кашля, Беар проковылял во двор и упал на землю рядом с Данверсом.

Даймонд сидела рядом с бесчувственным телом фермера, вытирала ему лицо куском полотна, оторванного от нижней юбки, и смотрела на огонь. Еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой беспомощной. Дом Данверсов был полностью разрушен. Во второй раз за день она наблюдала последствия злодейства и силилась понять причину.

Как можно было сотворить такое с молодой семьей, вся вина которой заключалась в стремлении выжить и прокормиться? Нет, Данверсы совершили еще одно преступление: они послушали ее и поверили, когда она сказала, что, арендовав землю Беару, они ничем не рискуют, ведь факта купли-продажи нет. Могла ли она знать, что такой негодяй, как Бичер, способен совершить подобное…

Тут она подняла глаза и увидела Беара, бросившегося в горящий дом.

Сердце ее остановилось. Он подвергал опасности свою жизнь, чтобы спасти этих людей и исправить ее ошибку. Охваченная ужасом, она оставила немощного Данверса и в отчаянии побежала к горящим руинам.