В 1924 году Жозефина Сэлмонс, студентка факультета анатомии Витватерсрандского университета города Йоханнесбурга (Южная Африка), однажды увидела череп ископаемого бабуина, лежавший над камином в доме ее друга. С разрешения хозяев она отнесла показать образец своему учителю – Д-ру Раймонду А. Дарту (Raymond A. Dart).

Переданный Жозефиной Сэлмонс Дарту череп бабуина нашли в известняковом карьере в Бакстоне (Baxton), поблизо­сти от городка Таунг (Taung), примерно в 200 милях (320 км) от Йоханнесбурга. Дарт попросил своего друга, доктора геоло­гии Р. Б. Янга (R. В. Young), побывать в карьере и посмотреть, нет ли там еще чего-нибудь интересного. Янг сумел найти не­сколько содержавших костные вкрапления монолитов и ото­слал их Дарту.

Два ящика с ископаемыми были доставлены адресату в тот день, когда в доме Дарта отмечали свадьбу его друга. Жена Дарта умоляла его не прикасаться к прибывшему грузу до окончания торжества, но Дарт не выдержал и решил ящики открыть. Сделав это, он увидел нечто, что его удивило и очень обрадовало: «Среди прочего был фактически полный слепок полости черепной коробки. Своего рода слепок мозга разме­ром как у крупной гориллы». Кроме того, в ящиках лежал кусок скальной породы, содержавший кости лица.

Когда гости разошлись по домам, Дарт приступил к кро­потливой работе по извлечению костей из каменной матрицы. Не имея специальных инструментов, он воспользовался вя­зальными спицами своей жены. «Вдруг мне открылось, – пи­сал Дарт, – лицо ребенка. Череп имел полный набор молоч­ных зубов, тогда как коренные только начинали расти. Вряд ли в те рождественские дни кто-нибудь так гордился своим ребенком, как я своим таунгским „чадом“!»

Освободив кости от каменного обрамления, Р. А. Дарт ре­конструировал череп (рис. 12.4) и нашел мозг таунгского ре­бенка неожиданно большим – около 500 кубических сантиме­тров. Заметим, что средний объем мозга крупного взрослого самца гориллы достигает только 600 кубических сантиметров.

Рис. 12.4. Слева: череп ребенка Australopithecus, обнаруженный в известняковом карьере поблизости от Таунга (Южная Африка). Справа: череп молодой гориллы.

Ученый отметил, что у черепа отсутствуют выраженные над­бровные дуги, а его зубы чем-то напоминают человеческие. Дарт обратил внимание также на то, что затылочное отвер­стие, соединяющее спинной и головной мозг, было смещено к центру основания черепа, как у человека, а не назад, как это бывает у взрослых особей обезьян. Ученый счел это призна­ком существа прямоходящего. Для Дарта это ясно указывало на то, что исследуемый экземпляр являлся человеческим предком.

Дарт отправил в «Nature», престижный британский научный журнал, статью. В ней он утверждал, что «образец имеет большое значение, так как представляет собой вымершую по­роду обезьян, которая являлась переходной формой между современными антропоидами и человеком». На основании найденных там же костных останков животных он сделал вы­вод, что возраст находки составляет около миллиона лет. Он дал ребенку из Таунга имя Australopithecusafricanus– «юж­ная обезьяна из Африки». Дарт считал, что австралопитек был прародителем всех других гоминидов.

В Англии сэр Артур Кейт и сэр Артур Смит Вудворд, оз­накомившись с докладом Дарта, отнеслись к нему крайне ос­торожно. А. Кейт полагал, что Australopithecus относится к ро­ду шимпанзе и горилл.

Грэфтон Элиот Смит был еще более критичен. В мае 1925 года, читая лекцию в университетском колледже, он за­явил: «К сожалению, Дарт не имел в своем распоряжении че­репов молодых шимпанзе, горилл и орангутанов, чей возраст соответствовал бы возрасту таунгского черепа. Если бы они у него были, то он догадался бы, что положение и осанка головы, форма челюстей и многие детали носа, лица и черепа, на которых он строил свое предположение о близком родстве австра­лопитека и человека, имеют похожие особенности в анатомии молодых горилл и шимпанзе». Критические взгляды Грэфтона Элиота Смита не потеряли своих сторонников и по сей день. Как мы увидим, несмотря на то, что многие видят в австрало­питеке предка современного человека, некоторые ученые про­должают сомневаться.

Дарт не ожидал такого холодного приема в британских научных кругах. И на многие годы замолчал, прекратив охо­титься за ископаемыми останками. Ведомые сэром Артуром Кейтом британские ученые оставались в оппозиции австрало­питеку вплоть до конца 1930-х годов. Тогда Кейт делал ставку на пилтдаунского человека, геологический возраст которого считался равным возрасту таунгского образца. Череп пилтда­унского человека был похож на череп Homo sapiens. Это обстоятельство не давало причислить австралопитека с его обе­зьяньей челюстью к человеческим предкам.

Когда Дарт покинул поле боя, в схватку за утверждение статуса австралопитека как предка человека вступил д-р Ро­берт Брум, который проявлял повышенный интерес к пробле­ме. Как только стало известно о находке таунгского ребенка, Брум бросился в лабораторию Дарта. Дарт рассказывал: «Он порывисто подошел к стеллажу, на котором покоился череп, и упал на колени „в знак преклонения перед нашим предком“, как он его стал величать». Между тем британская наука, прежде чем «падать на колени», сначала хотела получить об­разец взрослого австралопитека. И в начале 1936 года Роберт Брум торжественно объявил, что ему это удалось сделать.

17 августа 1936 года инспектор известнякового карьера в Стеркфонтейне (Sterkfontein) Г. В. Барлоу передал Роберту Бруму обнаруженный слепок головного мозга взрослого авст­ралопитека. Позже Брум отправился к месту находки и подо­брал несколько фрагментов, с помощью которых сумел рекон­струировать череп, назвав его обладателя Plesianthropus transvaalensis. Считается, что возраст пород, где была обнару­жена находка, составляет 2, 2 – 3 миллиона лет.

Затем были другие находки, в том числе нижняя часть бедренной кости (ТМ 1513). В 1946 году Роберт Брум и Г. У. X. Шеперс (G. W. Н. Schepers) описали это бедро как по сущест­ву человеческое. У. Е. Ле Грос Кларк, поначалу скептически относившийся к этому описанию, позже признал, что данная кость «так похожа на бедренную кость человека, что практи­чески от нее неотличима». В 1981 году эту точку зрения под­твердила Кристина Тардье (Christine Tardieu), заявившая, что основные черты бедренной кости из Стеркфонтейна «при­сущи бедру современного человека». Так как бедренная кость ТМ 1513 была обнаружена отдельно от других костных останков, нет полной уверенности, что она относится к австралопи­теку. Следовательно, вполне вероятно, что она могла принад­лежать более развитому гоминиду, возможно, анатомически близкому современному человеку.

8 июня 1938 года Барлоу передал Бруму фрагмент неба с одним коренным зубом. На вопрос Брума, откуда происходит находка, Барлоу ответил уклончиво. Несколькими днями поз­же Роберт Брум вновь посетил Барлоу и настоял, чтобы тот открыл ему место находки ископаемого.

Барлоу сообщил Бруму, что фрагмент он получил от ме­стного школьника, Герта Тербланша. Встретившись с Гертом, Брум получил от него несколько ископаемых зубов, после че­го они вместе отправились на находившуюся неподалеку фер­му Кромдраай (Kromdraai), где мальчик подобрал эти зубы. Там Бруму удалось найти несколько черепных фрагментов. Брум частично реконструировал череп и понял, что он отли­чается от стеркфонтейнского австралопитека. Новому суще­ству он дал имя Paranthropus robustus. Сегодня считается, что возраст геологических пород в Кромдраае лежит между 1 и 1, 2 миллиона лет.

В Кромдраае Роберт Брум отыскал также фрагменты плеча и локтя. Хотя ученый и отнес их к грубому австралопи­теку, называемому парантропусом (Paranthropus), он сказал: «Будь они найдены отдельно друг от друга, любой анатом классифицировал бы их как несомненно человеческие». В 1972 году Г. М. Мак-Генри (МсHenry) провел исследование плечевой кости ТМ 1517 из Кромдраая, по результатам кото­рого «отнес ее к человеческому типу». Ранее Мак-Генри ис­следовал плечевую кость австралопитека из Кооби Фора (Koobi Fora), Кения, сделав заключение, что к человеческому типу ее отнести нельзя. Таким образом, сравнивая два образ­ца, логично предположить, что плечевая кость ТМ 1517 из Кромдраая имела отношение не к грубому и могучему австра­лопитеку, а к какому-то другому существу. Не исключено, что фрагменты плеча и локтя из Кромдраая, а также бедренная кость из Стеркфонтейна принадлежали более развитым гоминидам, которые, с анатомической точки зрения, могли похо­дить на современных людей.

Вторая мировая война прервала раскопки, которые Ро­берт Брум вел в Южной Африке. После окончания войны д-р Брум и Д. Робинсон (J. N. Robinson) нашли в Сварткрансе (Swartkrans) ископаемые останки мощного австралопитека, которого назвали Paranthropus crassidens. Это существо име­ло большие крепкие зубы и костяной гребень в верхней части черепа. Гребень служил своего рода креплением для мощных челюстных мышц.

В Сварткранской пещере Брум и Робинсон отыскали че­люсть другого вида гоминида. Они отнесли эту челюсть SK 15, менее крупную и более человекоподобную, чем у Paranthropus crassidens, к новому гоминиду, которого они на­звали Telanthropus capensis. Сегодня считается, что возраст сварткранской складки 1, где были обнаружены все костные останки парантропа, колеблется от 1, 2 до 1, 4 миллиона лет. Геологический возраст складки 2, где была найдена нижняя челюсть телантропа, лежит в пределах 300 000—500 000 лет. В 1961 году Робинсон переклассифицировал сварткранскую че­люсть, отнеся ее к Homo erectus.

В том же Сварткрансе Брум и Робинсон нашли еще одну нижнюю челюсть, которая походила на человеческую. Фраг­мент нижней челюсти SK 45 происходил из отложения, где были обнаружены ископаемые останки парантропа. В 1952 го­ду Брум и Робинсон заявили: «По форме данная челюсть больше походит на человеческую, чем на челюсть телантро­па». Позже Робинсон все же отнесет челюсть SK 45 к телантропу, а потом и к Homo erectus. Но есть основания, хотя и до­вольно спорные, для рассмотрения других вариантов.

В послевоенные годы Брум раскопал в Стеркфонтейне еще один череп австралопитека St 5 (рис. 12.5). Позднее он отыскал останки взрослой женской особи австралопитека St 14, в том числе фрагменты костей таза, позвоночного столба и ног. На основании их морфологии, а также определенных особенностей строения черепов из Стеркфонтейна Роберт Брум пришел к выводу, что австралопитек был существом прямоходящим.

Рис. 12.5. Слева: череп St 5 Plesianthropus (Australopithecus) trans-vaalensis, найденный Робертом Брумом в Стеркфонтейне, Южная Африка. Справа: череп женской особи шимпанзе.

В 1925 году Раймонд А. Дарт исследовал горную выработку в Макапансгате (Makapansgat), Южная Африка. На ос­новании найденных им потемневших костей он предположил, что гоминиды умели пользоваться огнем. В 1945 году Филип В. Тобиас, который учился на курсе д-ра Дарта в Витватерсрандском университете, нашел в пещерных отложениях Макапансгата череп вымершего бабуина и показал его своему учителю. В 1947 году, после двух десятилетий научного за­творничества, Дарт сам решил возобновить охоту за костями австралопитека в Макапансгате.

В Макапансгате Дарт обнаружил фрагменты черепа ав­стралопитека и другие кости, а также следы пользования ог­нем. Поэтому он назвал существо, которое там обитало, Australopithecus prometheus, по имени мифологического героя Прометея, похитившего у богов огонь. Сегодня Australopi­thecus prometheus наряду с таунгскими и стеркфонтейнскими образцами классифицируется как Australopithecus africanus. Он отличается от могучих и грубых австралопитеков Кромдраая и Сварткранса.

В Макапансгате Дарт нашел сорок два черепа бабуинов. У двадцати семи из них была разбита лицевая часть. У семи имелись значительные повреждения на левой стороне лица. На этом основании Дарт создал мрачный портрет Australopithecus prometheus как антропоида-убийцы, кру­шившего примитивными костяными орудиями головы бабуи­нов и жарившего их мясо на кострах Макапансгатской пеще­ры.

«Предшественники человека, – подчеркивал Дарт, – отличались от живших в то время обезьян тем, что были зако­ренелыми убийцами. Эти плотоядные существа охотились за живой добычей, ловили и забивали ее до смерти, разрывали на части тела и разламывали кости пойманных животных, утоляя жажду теплой кровью своих жертв и жадно насыща­ясь их еще трепещущей плотью».

Однако сегодня палеоантропологи представляют австралопитека простым падальщиком, а не охотником, умеющим обращаться с огнем. Тем не менее новые открытия Брума и Дарта убедили известных и влиятельных ученых, особенно в Великобритании, в том, что Australopithecus не был одной из разновидностей ископаемых обезьян, а являлся настоящим предком современного человека.

Следующие важные открытия принадлежат Луи Лики и его второй жене Мэри. 17 июля 1959 года Мэри Лики обнаружила на участке FLK в горизонте I Олдувайского ущелья раздробленный череп молодого гоминида. Когда фраг­менты соединили, взору Луи и Мэри Лики предстало сущест­во с костяным стреловидным гребнем вдоль черепа. В этом от­ношении находка очень напоминала Australopithecus robustus. Однако супруги Лики решили выделить гоминида в новый вид, так как его зубы были значительно крупнее, чем у всех обнаруженных ранее в Южной Африке экземпляров Australopithecus robustus. Свою находку Лики назвали Zinjanthropus boisei (зинджантроп). Zinj – название Восточной Африки на местном наречии, а слово boisei напоминает о мистере Чарль­зе Бойсе, одном из первых спонсоров Лики. Кроме черепа су­пруги Лики обнаружили каменные орудия, что дало им осно­вание назвать зинджантропа первым мастером, а следовательно, и первым «настоящим человеком».

Ненадолго Лики стал суперзвездой в палеоантропологии. Национальное географическое общество США стало вы­делять ему денежные субсидии, помещать его статьи в раз­личных иллюстрированных изданиях, а также предоставило ему возможность выступать на телевидении и ездить с лекци­ями по всему миру.

Но несмотря на такую рекламу, век зинджантропа был недолог. Биограф Лики Соня Коул отмечала: «Постоянная поддержка членов Национального географического общества была нужна, но стоило ли Лики прилагать столько усилий, чтобы убедить их в том, что Zinjanthropus подходит на роль первого кандидата в предки современного человека? Даже не­профессионалу при взгляде на череп зинджантропа было яс­но: Zinj, с его гориллоподобным гребнем и огромными над­бровными дугами, больше похож на мощного австралопитека из Южной Африки, чем на современного человека, с которым, честно говоря, он имел весьма отдаленное сходство».

В 1960 году, примерно через год после открытия зинджантропа, сын Лики Джонатан нашел поблизости от первой находки череп другого гоминида ОН 7 и тут же костные фрагменты руки. В том же году были найдены и кос­ти стопы гоминида ОН 8. В последующие годы были сделаны новые находки, главным образом зубы и фрагменты костей черепа и челюсти. Ископаемые «предки» получали красочные имена: Ребенок Джонни, Джордж, Синди и Твигги. Некоторые кости были обнаружены в нижней части горизонта II Олдувайского ущелья.

Южноафриканский анатом Филип Тобиас определил, что объем черепной коробки ОН 7 равен 680 кубическим сан­тиметрам, то есть он гораздо больше, чем у зинджантропа, с его 530 кубическими сантиметрами. Он превосходил даже са­мый крупный череп австралопитека, размер которого состав­лял около 600 кубических сантиметров. При этом ОН 7 был по крайней мере на 100 кубических сантиметров меньше самого маленького черепа Homo erectus.

Луи Лики решил, что именно теперь, на нижних уровнях Олдувайского ущелья, он натолкнулся на настоящего первого изготовителя орудий труда – настоящего первого человека. Больший по объему мозг подтверждал его статус. Лики назвал это существо Homohabuis, что значит «человек умелый».

После открытия человека умелого зинджантропа «пони­зили» до уровня Australopithecus boisei, более грубой разно­видности Australopithecus robustus. Обе эти разновидности ав­стралопитека имели на черепе стреловидные гребни. Они считаются не прародителями современного человека, а тупи­ковыми ветвями на эволюционном древе гоминидов.

Наличие стреловидных гребней портило все дело. Они имеются у самцов горилл и некоторых самцов шимпанзе, тог­да как женские особи этих видов обезьян таких «украшений» не носят. По этой причине в 1971 году Мэри Лики высказала сомнение: «Все же необходимо решить, являются ли Australopithecus robustus и Australopithecus africanus пред­ставителями мужской и женской особей одного и того же ви­да». Если на этот вопрос будет дан положительный ответ, зна­чит, целые поколения ученых пребывали в заблуждении относительно статуса австралопитеков.

Открытие в Олдувайском ущелье человека умелого, су­щества, жившего в одну эпоху с австралопитеками, но имев­шего больший по объему мозг, Луи Лики счел великолепным доказательством того, что Australopithecus не является пред­ком человека по прямой линии (рис. 12.6). Австралопитеки – это просто-напросто боковая эволюционная ветвь. А так как считается, что Homo erectus – потомок австралопитека, его также следует исключить из числа человеческих предков.

Рис. 12.6. Согласно Луи Лики, ни Australopithecus, ни Homo erectus не были предками современных людей. Возможно, что неандертальцы, указывал Лики, появились в результате скрещивания Homo erectus и Homo sapiens. И в наши дни вокруг деталей эволюции человека не утихают острые дискуссии. Но большинство палеоантропологов поддерживают ту точку зрения, что первичным звеном в родослов­ной человека был один из австралопитеков, который, в свою оче­редь, привел к появлению Homo habilis,Homo erectus и раннего Homo sapiens. От последнего и произошли неандертальцы и совре­менные люди.

Но куда же отнести неандертальцев? По мнению многих научных авторитетов, они являются переходной формой меж­ду Homo erectus и Homo sapiens. Но Лики давал другое объяс­нение: «Не являются ли они результатом скрещивания Homo sapiens и Homo erectus?». На это можно было бы возразить, что такое скрещивание привело бы к появлению гибридов, неспо­собных к видовому воспроизводству. Но Лики привел в при­мер американских бизонов, которые скрещиваются с обыкновенными буренками, дающими способное к воспроизводству потомство.

В 1965 году Брайан Паттерсон (Bryan Patterson) и У. У. Хоуэллс (W. W. Howells) в кенийском местечке Канапои (Kanapoi) обнаружили плечевую кость Homo sapiens, удивительно похожую на кость современного человека. В 1977 году французские рабочие нашли похожие плечевые кости в Гомборе (Gombore), Эфиопия.

Фрагмент из Канапои, представлявший неповрежденную нижнюю часть плечевой кости, был обнаружен на по­верхности. Но геологическое отложение, к которому он отно­сился, насчитывает около 4, 5 миллиона лет.

При осмотре находки Брайан Паттерсон и У. У. Хоуэллс заметили, что найденная плечевая кость отличается от костей гориллы, шимпанзе и австралопитеков, но похожа на кость человека. Они отметили, что «среди людей современного типа есть такие, которые по своим размерам… практически полностью соответствуют гоминиду I из Канапои».

Паттерсон и Хоуэллс даже не могли себе представить, что плечевая кость из Канапои могла принадлежать совре­менному, с точки зрения анатомии, человеку. Но все же если 4 – 4, 5 миллиона лет назад в Канапои жил анатомически совре­менный человек, то он вполне мог иметь точно такую, как най­денная, плечевую кость.

Новые данные, подтверждающие человекоподобную морфологию плечевой кости из Канапои, поступили от антро­пологов Генри М. Мак-Генри и Роберта К. Корручини (Robert С. Corruccini) из Калифорнийского университета. Они пришли к заключению, что «канапойская плечевая кость практически неотличима от плеча современного человека» и «свидетельст­вует об очень раннем появлении локтя, до мельчайших дета­лей похожего на локоть Homo sapiens».

В результате проведенного в 1975 году исследования ан­трополог К. Е. Окснард (С. Е. Oxnard) согласился с этим выво­дом. Он утверждал: «Мы можем твердо заявить, что ископае­мая плечевая кость из Канапои очень похожа на человеческую». На этом основании он сделал предположение, что, как считал и Луи Лики, австралопитеки не являлись ос­новной ветвью на эволюционном древе человечества. Если же принять австралопитека за предка современного человека, то возникает лишенная логики последовательность: человечес­кая плечевая кость из Канапои – плечевая кость австралопи­тека (по всем параметрам менее «человеческая») – плечевая кость, снова имеющая больше человеческих черт.

Плечевая кость из Гомбора, которая насчитывает около 1, 5 миллиона лет, была обнаружена вместе с грубыми камен­ными орудиями труда. В 1981 году Бриджит Сенат (Briggite Senut) заявила, что плечо из Гомбора «неотличимо от плеча современного человека». Итак, теперь в нашем распоряжении две очень древние плечевые кости, которые должны попол­нить список доказательств, противоречащих ныне существу­ющему сценарию эволюции человека. Речь идет о плечевой кости из Канапои (4 – 4, 5 миллиона лет), Кения, и плечевой кости из Гомбора (1, 5 миллиона лет), Эфиопия. Они являются подтверждением той точки зрения, что на протяжении многих тысячелетий люди современного типа жили бок о бок с други­ми человекообразными и обезьяноподобными существами.

В 1972 году сын Луи Лики Ричард в окрестностях кений­ского озера Туркана раскопал раздробленный челове­ческий череп. Жена Ричарда Мив, по профессии зоолог, реконструировала череп, которому был присвоен индекс ER 1470. Вместимость черепной коробки превышала 810 кубичес­ких сантиметров, то есть ее объем был больше, чем у грубых австралопитеков. Сначала Ричард Лики пребывал в нереши­тельности относительно того, к какому виду следует отнести ER 1470, но в конце концов назвал его Homo habilis. Найден­ный череп залегал ниже туфа KBS – породы вулканического происхождения, возраст которой оценивается в 2, 9 миллиона лет (по калий-аргоновому методу). На этом основании был сделан вывод, что черепу 2, 9 миллиона лет, то есть столько же, сколько самому древнему австралопитеку. Позже возраст туфа KBS был поставлен под сомнение и было установлено, что ему меньше 2 миллионов лет.

На некотором расстоянии от места обнаружения черепа ER 1470, но на том же уровне палеонтолог из Национального музея Кении Джон Харрис (John Harris) нашел две похожие на человеческие бедренные кости. Он обратился к Ричарду Лики за консультацией, и тот ответил, «что данные бедренные кости непохожи на кости австралопитека, но чудесным обра­зом напоминают человеческие». Другим занятым в раскопках людям тоже удалось найти бедренные кости, отличавшиеся от костей Homo erectus.

Первой бедренной кости с сопутствующими фрагмента­ми большой и малой берцовых костей был дан индекс ER 1481, а второй – ER 1472. Еще один фрагмент бедренной кости был каталогизирован как ER 1475. Все эти ископаемые костные ос­танки были отнесены к Homo habilis.

Но в одном научном журнале Лики заявил, что эти кост­ные фрагменты ног «трудно отличить от костей Homo sapiens в силу большого разнообразия этого вида». В своей статье, опубликованной в журнале «NationalGeographic», Лики под­твердил эту точку зрения, подчеркнув, что кости ног «были почти неотличимы от костей современного человека». С за­ключением Лики согласились многие другие ученые. Б. А. Вуд (В. A. Wood), анатом медицинской школы больницы Charing Cross в Лондоне, заявил, что бедренные кости «относятся к двигательному аппарату современного человека».

И хотя многие ученые не могут такого даже представить, вывод напрашивается сам собой: бедренные кости, найденные в Кооби Фора, принадлежат некоему гоминиду, жившему на территории Африки около двух миллионов лет назад и очень похожему на современного Homo sapiens.

Находка бедренных костей ER 1472 и ER 1481 говорит о том, что не только XIX век был богат выдающимися открыти­ями. С удивительной регулярностью их продолжают делать и в наше время. Потенциальные находки лежат, можно сказать, прямо у нас под носом, хотя едва ли каждый сможет понять, чем они на самом деле являются. Только на основе африкан­ских находок мы заполнили целый каталог: скелет Река, канамская челюсть, канджерские черепа, канапойская плечевая кость и гомборская плечевая кость, а теперь и бедренные кос­ти с озера Туркана. Все эти ископаемые ученые относят либо к Homo sapiens, либо описывают их как человекоподобные. За исключением канджерских черепов эпохи среднего плейсто­цена, все остальные образцы относятся к раннему плейстоце­ну или плиоцену.

В 1974 году Б. А. Вуд описал таранную кость, найденную на берегу озера Туркана. Она залегала между туфом KBS и туфом Кооби Фора. Он сравнил ископаемую та­ранную кость под индексом ER 813 с соответствующими кос­тями современных людей, горилл, шимпанзе и других прима­тов. «Больше всего образец ER 813 соответствовал современному человеку», – заключил ученый.

Возраст похожей на человеческую таранной кости 1, 5 – 2 миллиона лет, то есть он примерно соответствует периоду существования Australopithecus robustus, Homo erectus и Homo habilis.

В следующем выступлении Б. А. Вуд заявил, что проведенные им исследования «подтвердили сходство таранной ко­сти KNM-ER 813 с костью современного человека» и показа­ли, что она лишь «незначительно отличается от таранных костей ныне живущих бушменов». Таким образом, можно предположить, что KNM-ER 813 вполне могла принадлежать анатомически близкому к современному человеку существу, жившему в эпоху раннего плейстоцена или позднего плиоце­на.

Если таранная кость KNM-ER 813 на самом деле принадлежала очень похожему на современных людей существу, то она, как и бедренные кости ER 1481 и ER 1472, занимает надлежащее место в длинном ряду находок, которым миллио­ны лет. И в этом относящемся к родословной современного че­ловека ряду нет таких гоминидов, как Australopithecus, Homo habilis и Homo erectus.

Художники на основе ископаемых останков и информации, полученной от палеоантропологов, обычно изобра­жали Homo habilis в виде существа с человеческим те­лом и обезьяньей головой (рис. 12.7).

Этот в высшей степени умозрительный образ Homo habilis просуществовал до 1987 года, когда Тим Уайт (Tim White) и Дон Йохансон (Don Johanson) впервые в Олдувайском ущелье обнаружили кости тела вместе с черепом особи Homo habilis (ОН 62). Найденные скелетные останки свиде­тельствовали, что существо было только 3, 5 фута (1 м) ростом и имело довольно длинные руки. С учетом этих находок Homo habilis стали изображать более обезьяноподобным, чем рань­ше.

Дон Йохансон и его коллеги пришли к выводу, что скорее всего к человеку умелому были ошибочно отнесены многие фрагменты конечностей, найденные до 1987 года.

Находка ОН 62 подтверждает наше предположение, что бедренные кости ER 1481 и ER 1472 из Кооби Фора, описанные как имеющие большое сходство с современным Homo sapiens, на самом деле могли принадлежать анатомически современ­ному человеку, жившему в эпоху позднего плиоцена. Раньше некоторые ученые считали, что они относятся к Homo habilis. Теперь же новый взгляд на Homohahilis делает эту гипотезу несостоятельной. Но может быть, кости принадлежали Homo erectus? Д. Э. Кеннеди (G. Е. Kennedy), к примеру, отно­сил образец ER 1481 к Homo erectus. Однако Е. Тринкхаус (Э. Thrinkhouse) отметил, что ключевые параметры этой бедренной кости, за одним исключением, соответствуют характеристикам этой же кости анатомически совре­менного человека.

Рис. 12.7. Слева: после того как в Олдувайском ущелье в 1987 году был обнаружен ОН 62, Homo habilis стали изображать иначе, гораздо меньше ростом и более обезьяноподобным. Справа: Homo habilis, как его представляли до 1987 года. За исключением голо­вы, по своей анатомии Homo habilis похож на человека.

Открытие ОН 62 приве­ло к тому, что перед учеными возникла проблема эволюци­онной связи между новым, более обезьяноподобным, чем это считалось раньше, Homo habilis и Homo erectus. Ведь дело в том, что эти два вида разделяют приблизительно 200 000 лет. Но трансформация Homo habilis – Homo erectus предполагает большие морфологические изменения, в том числе и значительное изменение в размерах. Ричард Ли­ки провел соответствующие расчеты на основе общих законо­мерностей увеличения человеческого роста. Они показали, что обнаруженная в 1984 году подростковая особь Homo erectus KNM-WT-15000 должна была бы в зрелом возрасте иметь рост более 6 футов (180 см). С другой стороны, рост взрослой особи ОН 62 достигал всего лишь 3, 25 фута (99 см). В целом, превращение менее чем за 200 000 лет маленького обезьяно­подобного существа ОН 62 в крупного и более человекоподоб­ного KNM-WT-15000 представляется невероятным.