В 1913 году Шарль Робер Рише, профессор психологии Парижского университета получил нобелевскую премию в области медицины и психологии за открытия в иммунологии. Интерес Рише к оккультизму начался с гипноза. Побывав на публичном сеансе гипноза, он начал ставить собственные эксперименты. Потом он заинтересовался ясновидением и написал статью о статистической достоверности экстрасенсорного восприятия (Richet. 1884). В его исследованиях принимали участие люди, правильно угадывавшие карты. Результаты значительно превышали количество вероятных совпадений. Рише убедил своего друга, богатого промышленника Жана Мейра, учредить общество, которое занималось бы беспристрастным научным исследованием психических явлений. Такое общество было основано в 1919 году и получило название Института метапсихологии. По мнению Рише, подобно тому как из алхимии родилась химия, из метапсихологии возникнет новая наука о разуме. Рише подвел результаты своей работы в книге «Thirty Years of Psychical Research» («Тридцать лет психических исследований») (Richet. 1923).

По словам Рише, есть два вида метапсихических явлений – объективные и субъективные. Объективные явления включают в себя движение физических объектов под влиянием психических сил. Субъективные явления – это психические феномены в чистом виде, например, дистанционное зрение. Рише писал: «Силы, управляющие интуицией, телепатией, появлением призраков, движением предметов и некоторыми механическими и световыми явлениями, никак нельзя назвать слепыми и неразумными… Этим силам не свойственна фатальность, присущая механическим и химическим реакциям материи. Силы эти, по-видимому, разумны, обладают волей и интуицией, которые, может быть, и не являются человеческими, однако очень напоминают таковые. Интеллектуальность, под которой я понимаю свободу выбора, наличие цели и способность принимать решения, свойственные человеческой воле, характерна для всех метапсихических явлений» (Richet. 1923. Pp. 4–5).

Рише ставил опыты по телекинезу с Эусепией Палладино. Он присутствовал на более чем ста ее сеансах (Richet. 1923. P. 412). Рише отмечал: «Все без исключения ученые, которые ставили с ней опыты, в конце концов убеждались в реальности вызываемых ею явлений» (Richet. 1923. P. 413). Он признавал, что иногда Эусепия пыталась прибегнуть к обману, если ей предоставлялась такая возможность. Но Рише считал недопущение обмана обязанностью исследователя. В своих опытах он принимал все необходимые для этого меры. «Когда должно было произойти какое-либо движение объекта без прикосновения к нему, – писал Рише, – Эусепия знаком предупреждала нас. Все внимание исследователей, таким образом, обращалось к ней, и принимались все меры, исключающие возможность обмана в эти решающие моменты. Короли обмана делают обратное – они всячески отвлекают зрителей в критические моменты свих трюков» (Richet. 1923. P. 413). Прежде всего, ученые брали под контроль руки и ноги Эусепии, чтобы она никак не могла использовать их при перемещении объектов.

В 1893 и 1894 годах этолог Хенрик Семирадский (1843–1902) и философ Юлиан Охорович (1850–1917) провели ряд экспериментов с Эусепией в Риме. Рише присутствовал на этих сеансах. «Мы держали Эусепию за руки, а над столом в это время проплывала человеческая рука, издававшая такой звук, как если бы она вращала рукоятку», – писал Рише (Richet. 1923. P. 416). Охорович тщательно изучал эти явления. Пока руки и ноги Эусепии находились под присмотром, происходили интересные психокинетические феномены. По словам Рише, «освещение было тусклым, но достаточным, чтобы все хорошо видеть; в это время стол поднялся в воздух три раза подряд» (Richet. 1923. P. 416).

Самый важный отчет Рише написал после ряда сеансов с Эусепией в его доме на острове Рибо. На этом небольшом острове в Средиземном море у Рише была дача. Единственными обитателями острова были смотритель маяка и его жена. Рише пригласил на сеансы Охоровича. «В течение трех месяцев мы проводили по три сеанса в неделю, и постоянно наблюдали движущиеся объекты без какого-либо контакта с ними со стороны медиума», – писал Рише (Richet. 1923. Pp. 416–417).

Рише также пригласил Фредерика Майерса и физика Оливера Лоджа. Рише включил в свою книгу следующее изложение событий, сделанное Лоджем: «Стул, стоящий у окна в метре от медиума, подвинулся, поднялся и со стуком упал на пол. За медиумом велось наблюдение, возле стула никого не было. Я услышал несколько нот, взятых на аккордеоне, который стоял рядом с нами. Музыкальная шкатулка проплыла по воздуху у нас над головами. В дверном замке повернулся ключ, прилетел на стол и опять вставился в замок; массивный 20-килограммовый стол поднялся на 20 сантиметров от пола, когда медиум встала и положила на угол стола руки» (Richet. 1923. P. 417).

Отчеты с острова Рибо очень расстроили члена Общества психических исследований Генри Сайджвика, который писал в письме Джеймсу Брайсу Сайджвику 8 августа 1894 года: «Кризис неизбежен. Три ведущих члена нашей группы исследователей: Майерс, Лодж и Рише (профессор психологии из Парижа) поверили в достоверность физических спиритических явлений… мы читали о наблюдениях, которые записывались в течение всех сеансов, – и действительно, очень сложно понять, как подобные явления можно произвести с помощью обычных физических средств… В то же время, за Обществом психических исследований уже давно закрепилась хорошая репутация, что объясняется трезвым и разумным подходом, проявленным Обществом при разоблачении псевдомедиумов; что же касается „феноменов“ Эусепии, то они очень напоминают трюки разоблаченных нами мошенников. Поэтому тот факт, что ведущие представители Общества оказались настолько доверчивыми людьми, может пагубно отразиться на нашей репутации» (Gauld. 1968. P. 230).

Для проверки способностей Эусепии мистер и миссис Сайджвик вместе с Лоджем приехали к Рише в его замок в Каркеране, возле Тулона. Там исследователи снова наблюдали описанные ранее явления в условиях, исключавших возможность обмана. Дыня и небольшой плетеный столик вылетели из-за спины медиума и оказались на большом столе, за которым сидели исследователи. Они также ощущали прикосновение невидимых рук и видели их в воздухе. Также они слышали игру на фортепьяно, до которого медиум не смогла бы дотянуться со своего места (Gauld. 1968. P. 231). Однако у некоторых членов Общества психических исследований все же оставались сомнения. Чтобы развеять их, Эусапию пригласили в дом Майерса в Кембридже, и она провела импровизированный сеанс специально для супругов Майерс. Майерс отмечал, что 31 июля 1895 года сеанс проходил при ярком свете во второй половине дня. Он писал: «При таких условиях стол пять или шесть раз в течение десяти минут поднимался в воздух, полностью отрываясь от земли… Каждый раз нам казалось, что какая-то неведомая сила поднимала и удерживала его» (Gauld. 1968. P. 235). В общей сложности, Эусепия провела в доме Майерса 20 сеансов. Многие известные исследователи, включая лорда Рэлея, Томсона, Фрэнсиса Дарвина, семью Маскелин (фокусников), Рише и Лоджа, посетили, по меньшей мере, по одному сеансу. На сеансах наблюдались те же явления, что и ранее (Gauld. 1968. P. 235).

Затем исследователи пригласили приехать к ним из Америки Ричарда Ходжсона. Он застал семь последних сеансов. Ходжсон, относившийся к Эусепии с большим подозрением, решил, что она просто морочит другим голову. Решив вывести ее на чистую воду, он специально ослабил надзор за Эусепией. В результате Ходжсон обнаружил, что в некоторых случаях Эусепия, когда ей позволяли это сделать, обманывала сидящих с ней рядом и высвобождала одну руку. Из этого он сделал вывод, что и остальные явления, продемонстрированные ею в Кембридже, являются обманом (Gauld. 1968. P. 238).

Но остальные исследователи не соглашались с ним. Им было известно, что когда Эусапия не в духе, она может пуститься на хитрость, если ей представится такая возможность, как это произошло в Англии. Они обвинили Ходжсона в том, что он сам создал условия, которые допускают и даже поощряют обман (Gauld. 1968. P. 239). При этом сторонники Эусапии указывали на то, что обман, обнаруженный Ходжсоном, не объясняет и малой части тех явлений, которые случались на ее сеансах (Gauld. 1968. P. 240).

Полный отчет о сеансах в Кембридже так и не был опубликован. Генри Сайджвик писал в «Журнале Общества психических исследований» (в апреле 1896 года): «В Обществе психических исследований не принято уделять внимание действиям тех „медиумов“, которых уличили в систематическом обмане… В соответствии с нашими традициями, я предлагаю впредь игнорировать ее действия, как я поступаю со всеми, кто занимается аналогичным мошенничеством» (Gauld. 1968. P. 240). Майерс, получив из Европы отчеты о новых сеансах Эусепии, хотел продолжить эксперименты, но Сайджвик отказался дать на это разрешение. Что же касается Рише, то он продолжал ставить опыты самостоятельно и в конце концов окончательно убедился в способностях Эусепии (Gauld. 1968. P. 241).

Позже, в 1898 году, Рише убедил Майерса приехать к нему во Францию. Майерс участвовал в двух сеансах 1 и 3 декабря в доме Рише в Париже. Там также присутствовали Теодор Флурной (психолог из Швейцарии), герцог и герцогиня де Монтебелло (посол Франции в России и его жена) и Эмиль Боирак (исследователь сверхъестественных явлений). Первый сеанс проходил при достаточном освещении – неярком свете лампы, камина и луны. Были видны все детали одежды Эусепии и ее руки. Широко расставленные руки Эусепии лежали на столе, а один из участников сеанса, находившийся под столом, держал ее за ноги. Иными словами, надзор за Эусепией был полный, а видимость хорошая. В зашторенной нише окна лежала цитра. Само окно было закрыто и заперто. Исследователи увидели движения цитры и услышали, как она заиграла. Цитра появилась из-за шторы и приблизилась к участникам сеанса сзади так, что они оказались между медиумом и летающей цитрой. Цитра опять заиграла и появилась из-за плеча Майерса, а затем опустилась на стол (Gauld. 1968. Pp. 241–242). Нечто подобное произошло и на втором сеансе. Майерс, в очередной раз убедившийся в способностях Эусепии, хотел опубликовать отчет. Но редактором «Журнала» и «Записок» Общества психических исследований в то время был Ходжсон. Он не позволил напечатать подробный отчет, а опубликовал лишь короткое сообщение Майерса, в котором говорилось, что недавние исследования дали ему основания вновь поверить в способности Эусепии (Gauld. 1968. P. 242).

Исследования продолжались. В парижском Институте психологии группа ученых, в которую входил Рише, в период с 1905 по 1907 год провела с медиумом еще серию опытов (в общей сложности 43 сеанса). Согласно Рише (Richet. 1923. P. 420) опыты доказывали существование такого феномена, как телекинез. Это были те самые опыты, в которых в качестве членов научной комиссии участвовали супруги Кюри. В комиссию также входили философ Генри Бергсон, сам Рише и физик Жан Батист Перрен, который, как и Кюри, был лауреатом Нобелевской премии в области физики. Бергсон же получил Нобелевскую премию по литературе. Таким образом, в комиссию входили, как минимум, пять нобелевских лауреатов. Через несколько лет исследований комиссия опубликовала отчет о достоверности рассматриваемых явлений, в котором, в частности, говорилось: «Руки, ноги и колени Эусепии находились под контролем, при этом стол вдруг поднялся, и то две, то все четыре его ножки отрывались от пола; Эусепия, сжав кулаки, протянула руки к столу, который затем пять раз подряд поднялся и со стуком опустился. Потом он снова полностью поднялся, причем руки Эусепии покоились на голове одного из участников сеанса. Стол поднялся на 30 сантиметров от пола и провел в воздухе несколько секунд, Эусепия в это время держала руки на столе, а под столом стояла горящая свеча; стол поднялся на 25 сантиметров и провел в воздухе 4 секунды. При этом рука Кюри лежала на коленях Эусепии, одна рука Эусепии лежала на столе, а другая – на голове Кюри. Ноги медиума были привязаны к стулу, на котором она сидела» (Carrington. 1931. P. 135).

Рише участвовал еще в одной серии сеансов с Эусапией в Неаполе. В 1908 году Эверард Филдинг, который до этого посещал сеансы в Кембридже, принял участие в новых опытах вместе с Хируордом Каррингтоном и У. У. Бэггали, магом и скептиком. Каррингтон – маг и автор книги, разоблачающей медиумов-обманщиков, так пишет о сеансах в Неаполе: «В ноябре и декабре 1908 года мы с мистером Эверардом Филдингом и мистером У. Бэггали провели 10 сеансов в наших номерах в гостинице. Все проходило под строжайшим контролем, и мы убедились в достоверности метапсихических явлений, которые нельзя было объяснить никаким обманом» (Richet. 1923. P. 420).

Сеансы проходили в Неаполе в гостинице «Виктория» в специально снятых для этого номерах. Ученые тщательно осматривали номер перед каждым опытом. Когда приходила Эусепия, ее тоже тщательно осматривали, дабы убедиться, что на ней и в ее одежде нет ничего подозрительного. Номера находились на пятом этаже гостиницы, окна выходили на улицу. Когда Эусепия входила, окна и двери закрывались на металлические затворы. Посторонние проникнуть в номер не могли. В углу номера, отгороженном двумя тонкими черными шторами, был устроен импровизированный кабинет. На маленьком столике в кабинете исследователи положили колокольчики, гитару и игрушечное пианино. Кабинет каждый раз подвергался тщательному осмотру – один раз до и несколько раз во время сеанса (Carrington. 1931. Pp. 213–214). Исследователи внимательно следили за руками и ногами Эусапии, иногда привязывали ее к стулу, при этом она сидела за столом возле кабинета. Каррингтон отмечал, что «все три исследователя прекрасно знали все ухищрения, на которые обычно пускаются медиумы, чтобы высвободить руки и ноги, и потому все время были настороже» (Carrington. 1931. P. 215). Участники сеанса записывали все случаи левитации стола и необъяснимых движений предметов в кабинете (Richet. 1923. P. 420).

С 1909 по 1910 год сеансы проходили в Нью-Йорке под наблюдением Каррингтона. И снова, при тщательном контроле, происходили те же явления. На глазах у Каррингтона столик вылетел из-за занавеса, причем случилось это «при освещении, достаточном, дабы видеть, что медиум к столику не прикасалась» (Carrington. 1931. P. 210). Столик поднялся на метр в воздух, пять раз наткнулся на деревянную перегородку в комнате, перевернулся вверх ножками и упал. Все это время за Эусапией внимательно следили, одни исследователи держали за руки, а Каррингтон – за ноги.

Во время нью-йоркских сеансов исследователи услышали из-за занавеса игру мандолины. Удары по струнам совпадали с движениями пальцев Эусепии по голове одного из участников сеанса. Каррингтон писал: «Затем мандолина вылетела из кабинета на стол, и там у всех на виду продолжала играть примерно минуту – к ней никто не притрагивался. Сначала зазвучала одна струна, потом другая» (Carrington. 1931. P. 211). В это время Эусепию также полностью контролировали и крепко держали ее руки.