К слову, после того как Афанасьев попросил Сталина позволить ему «загладить свои преступления честным и упорным трудом», Абакумов и его заместитель Круглов считали возможным использовать Афанасьева в должности заместителя начальника строительства № 503 МВД СССР, строившего морской порт в районе Игарки. То есть далеко не для всех осужденных высокого ранга приговор в 20 лет лагерей реально означал бушлат заключенного. Нередко все ограничивалось тем, что их из кабинетов с видом на Москву-реку перемещали в кабинеты с видом на Енисей.
      Имея какие-то сведения о Капустине, Абакумов не мог их Сталину не доложить. С одной стороны, Капустин был достаточно крупной фигурой. С другой стороны, атмосфера вокруг Ленинграда тогда уже была такова, что не обрати Абакумов внимание Сталина на Капустина, это могло быть расценено как солидарность МГБ с Кузнецовым.
      У Сталина же, весьма вероятно, могла быть и дополнительная информация о Капустине, почему он и санкционировал его арест.
      А уж Капустин с перепугу стал рассказывать о прегрешениях Кузнецова и прочих. Не исключено, впрочем, что Сталин санкционировал арест Капустина по «внутренним» причинам, лишь прикрывая их причинами «внешними». И сразу дал указание Абакумову «помотать» Капустина насчет настроений Кузнецова и Попкова. Основания, по крайней мере, интуитивные, у Сталина для этого, увы, были.
      Агентом английской разведки Капустин, все же, не был. А вот в кузнецовско-попковско-родионовские шашни замешан, надо полагать, был. Вот и повинился – с чего все и началось.
      Во всяком случае, я «капустинское» начало «ленинградского дела» представляю себе примерно так, как описал выше. И оно для меня тем более реально – как реальным оно было и для Сталина и других старых членов Политбюро, – что Сталин не мог не помнить давней истории с Сергеем Сырцовым, а я эту историю знаю потому, что имею в своем распоряжении трехтомное издание (тираж 1000 экз.) «Стенограмм заседаний Политбюро ЦК РКП(б)-ВКП(б) за 1923-1938 годы».
      Страницы 119-192 (с приложениями – до страницы 357) тома 3-го этого издания посвящены как раз разбору дела Сырцова. Родившись в 1893 году, он в 1913 году вступил в партию большевиков, с ноября 1917 года был председателем Донецкого ревкома, с 1924 года редактировал журнал «Коммунистическая революция», в 1926-1929 годах был секретарем Сибирского крайкома, а в 1929 году стал председателем Совнаркома РСФСР и кандидатом в члены Политбюро.
      А 4 ноября 1930 года Политбюро и ЦКК в бурном и долгом заседании рассматривали вопрос «О фракционной деятельности т.т. Сырцова, Ломинадзе и др.».
      Сырцов вел себя то нагловато, то юлил, но вспомнил я о нем в связи с «ленинградским делом» потому, что в одном месте (см. стр. 128 указ. соч.) Сырцов говорил следующее:
      «Я знаю, что некоторые товарищи мою нервозность и мои известные настроения в отношении ЦК пытались объяснить тем, что я недоволен ущемлением Совнаркома РСФСР, систематическим суживанием функций Совнаркома РСФСР и пр. Я не думаю, чтобы те товарищи, которые наблюдали меня в работе, считали, что я являюсь таким большим приверженцем и поклонником российской государственности. Меня это дело мало волновало. Я не раз говорил: создайте ясность, какой линии держаться – на полную ликвидацию РСФСР, на суживание се размеров, на суживание функций. Так что элементов великодержавности вы не найдете. Я думаю, наоборот, целый ряд товарищей считали, что у меня нет вкуса, чтобы защищать РСФСР по-настоящему. Не упуская целый ряд деловых соображений, меня ни в коей мере не соблазняли ни отдельная столица для РСФСР или то, чтобы идти на какие-нибудь партийные РСФСРовские органы».
      Ворошилов тогда, к слову, откликнулся так: «Это не уклон. Столицу РСФСРовскую иметь неплохо, я за столицу»… И никто Ворошилова ни тогда, ни позднее во фракционеры не зачислял.
      Сырцов же и примыкающая к нему группировка имела планы широкие и далеко идущие. Не все к моменту заседания Политбюро 4 ноября было известно. Но Орджоникидзе, бывший тогда но совместительству и председателем ЦКК, бил в самую точку, когда говорил:
      «Сырцова мы знаем как бывшего троцкиста, знаем его по Сибири, как проповедника и сторонника знаменитого бухаринского лозунга «обогащайтесь»… ‹…› Точно так обстоит дело у Ломинадзе и Шацкина. Всем известно, что они патентованные путаники. ‹…› Удивительный они народ. Если все идет без заминок, без затруднений, они готовы кричать ура. А если чуть заминка – они в панику: кризис, крах, катастрофа. Немедленно менять руководство. Негоже нынешнее Политбюро, давай Политбюро в составе Нусинова, Гальперина, Каврайского, Ломинадзе, Сырцова, Шацкина. Вот вам достойные руководители нашей партии и Коминтерна. Замечательно, лучшего не найти… Они так себя и называли – Политбюро…».
      Орджоникидзе говорил много и прямо спрашивал: «Можно ли иметь в штабе нашей партии людей, которые двурушничают?» Сталин тогда сразу же откликнулся: «Нельзя»…
      Вся перечисленная Орджоникидзе компания во главе с Сырцовым и первым секретарем Закавказского крайкома Ломинадзе относилась к тогдашней молодой партийной элите. Нусинову было 29 лет, в партии с 1919 года; Каврайскому – 39 лет, в партии с 1917 года; Шацкину – 28 лет, в партии с 1917 года.
      Ломинадзе было тридцать три, и он тоже вступил в партию в 1917 году.
      По своему духу это были представители революционных – не скажу романтиков, а скорее болтунов и бузотеров. В новой стране они – вчерашние мальчишки в считаные годы взлетели в высшие круги руководства – пусть не на первых, а большинство даже не на вторых ролях, но…
      С Сырцовым же все было менее однозначно – у него и партийный стаж был дореволюционный, и Ленин его… Впрочем, Ленин, поручая 30 марта 1921 года Петровскому и Фрунзе в Харькове собрать сведения о Сырцове, писал: «Я не знаю Сырцова…» Но даже эту краткую фразу можно было расценивать как своего рода посвящение в рыцари революции.
      И ведь что интересно! Сырцов в своих оценках внутриполитической и экономической ситуации был во многом прав – в принципе…
      Но – не в конкретной исторической обстановке.
      Сырцов не видел дальше просчетов в формировании плановых цифр пятилетки, которые были важны, но не определяли сути момента. Однако Сырцов претендовал чуть ли не на политическое руководство страной – как и остальные группирующиеся вокруг него «лидеры». А объективно лидером был и мог им быть только Сталин, который видел созидательную для страны перспективу даже в просчетах, публично заявляя, что совершаемые нами ошибки – это цена за ускоренную учебу. Учиться же тогда надо было быстро – иначе, как верно говорил Сталин, нас просто к началу 40-х годов смяли бы…
      Так вот, в 1949 году обстоятельства «ленинградского дела» трагикомическим образом повторяли обстоятельства «дела Сырцова-Ломинадзе» даже в ряде деталей. Вознесенский оказывался неким аналогом Сырцова, а Кузнецов – Ломинадзе. Роднили оба дела также амбиции молодой «элиты» и ее претензии на высшее руководство в стране. Роднили и схожие мысли об отдельной «российской» столице, отдельной Компартии и т.п.
      Нет, не всё, не всё у «ленинградцев» было чисто… И конспиративные встречи они проводили, и конспиративные планы имели… Собственно, и ярмарку в Питере затеяли не в последнюю очередь для того, чтобы под благовидным предлогом собрать в одном месте руководителей из разных регионов и прозондировать их настроения.
      В распоряжении Сталина было достаточно информации, в том числе и записей при помощи оперативной техники бесед Вознесенского с Кузнецовым, Попковым и Родионовым, чтобы почувствовать по отношению прежде всего к Вознесенскому и Кузнецову нечто такое, что, очевидно, чувствовал Тарас Бульба, глядя на отступника Андрия.
      Сталин видел в Вознесенском и Кузнецове если и не прямых своих преемников – в хорошей форме тогда были Маленков, Берия, Каганович, Булганин, Пономаренко, то носителей новой морали и новой чести советского лидера. А они оказались из племени выскочек, начинающих морально деградировать почти сразу после того, как попадают на вершины успеха и власти. Сталин имел право надеяться, что даже в частных разговорах относительно молодые руководящие партийцы уровня Кузнецова и Вознесенского спорят о том, как они будут строитьДержаву после Сталина. А они прикидывали – как они будут ею править.И никакие Суды чести их на путь истинный наставить не могли.
      29-30 сентября 1950 года в Ленинграде прошел судебный процесс по делу Вознесенского, Кузнецова и других. А в ночь на 1 октября Вознесенский, Кузнецов, Попков, Родионов, Капустин и Лазутин были расстреляны.
      Около ста человек получили по этому делу от 5 до 25 (единицы) лет лагерей. Чуть более ста были высланы. Это были различные работники ленинградских партийных и советских органов, а также ряд их родственников – близких и дальних. В источниках называются тысячные цифры, однако если быть точным, то всего было осуждено 214 человек, из них основных обвиняемых 69 человек. Данные взяты из справки, представленной Хрущеву 10 декабря 1953 года министром внутренних дел Кругловым и его заместителем Серовым. Поскольку она готовилась в рамках предстоящей реабилитации, то сомневаться в точности цифр не приходится.
      Вознесенского, Кузнецова, Попкова, Родионова, Капустина и Лазутина Хрущев посмертно реабилитировал уже в 1954 году. Но в партии их восстановил лишь Горбачев – в 1987-1988 годах. Факт – на мой взгляд – на размышления наводящий.
      И еще два факта в качестве информации к размышлению о чести, совести и правде. Если уж быть точным, то в упомянутой выше справке было сказано так:
      «…Согласно имеющимся приговорам Военной Коллегии и постановлениям Особого Совещания, 23 человека осуждены Военной Коллегией к ВМН (расстрелу), 85 человек осуждены на различные сроки содержания в лагерях и тюрьмах, один человек помещен в психиатрическую больницу для принудительного лечения и 105 человек постановлениями Особого Совещания МГБ направлены в отдаленные районы страны в ссылку на различные сроки, в основном от 5 до 8 лет».
      Это, безусловно, наиболее точные данные, относящиеся к «ленинградскому делу», причем они были впервые опубликованы в 2000 году в сборнике документов «Реабилитация: Как это было…». При этом в справке Комиссии партийного контроля при ЦК КПСС и Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, опубликованной в №2 за 1989 год горбачевских «Известий ЦК КПСС», на стр.132 приводятся фамилии ряда расстрелянных, где, кроме основной группы в 6 человек, названы также Г.Ф. Бадаев, И.С. Харитонов, П.И. Левин, М.А. Вознесенская и А.А. Вознесенский (сестра и брат Н.А. Вознесенского), М.В. Басов, Н.В. Соловьев, А.Д. Вербицкий, А.А. Бубнов «и многие другие»…
      Итак, в 1954 году мы имеем точное количество в 23 человека, приговоренных к ВМН без указания фамилий. В 1989 году – 15 конкретных фамилий и количественно неопределенное «и многие другие». А вот что мы имеем в 2003 году… В этом году в научном (!) издательстве «Большая Российская энциклопедия» вышел энциклопедический словарь «История Отечества», где во вводной статье можно прочитать:
      «В первые послевоенные годы возобновились политические репрессии. По так называемому «ленинградскому делу» были репрессированы сотни советских и партийных функционеров, когда-либо работавших в Ленинграде, свыше 200 человек были расстреляны…»
      Вот так. И если бы «россиянские» «историки» отважились начать работу над сборником документов «Фальсификация: Как это было…», я мог бы предложить им вышеприведенную документальную коллизию в качестве одного из сюжетов такого сборника.
      ПОСЛЕ войны стали проявлять активность и уцелевшие троцкисты, а их было не так уж и мало. И они были не так уж и бессильны. А при этом они так ничего и не поняли, ничего при этом не забыв. 3 июня 1949 года в спецсообщении Абакумова Сталину №5495/а шла речь о двух личных секретарях старого кавказского большевика 84-летнего Михи Цхакая, доживавшего в Москве, – Сломницкой и Мурованном. Он – из семьи лесопромышленника, она – из семьи фабриканта. Оба – старые и даже после войны активные, действующие троцкисты, сумевшие втереться в доверие к глубокому старику Цхакая и полной мерой это доверие эксплуатирующие.
      Как сообщал Абакумов, в кругу близких ей лиц Сломницкая говорила: «В СССР в данное время нет социализма, нет диктатуры пролетариата, а есть диктатура бюрократии. В стране господствуют произвол и бесправие… Отсюда вывод – для того, чтобы бороться, нужно добиться вступления в партию».
      И ведь что интересно! Сломницкая, как в свое время Сырцов, тоже была не совсем не права. Но что – Сталин не понимал всей опасности бюрократии? Да ее еще Ленин понимал! И боролся с ней. И эту линию всегда выдерживал Сталин. Однако можно ли за тридцать лет выдавить (по определению Чехова, который рекомендовал выдавливатьиз себя каждый день по капле раба) из массовой психологии то гнусное, что триста лет накапливали в ней цари?
      Насчет произвола и бесправия тоже можно было спорить. Как раз в тот период «бесправия» американский художник Рокуэлл Кент, заблудившись, полночи бродил по Москве, пока часа через три не наткнулся на милиционера, который ему помог. При этом бандитов, хулиганов, проституток или бездомных Кент на улицах не встретил.
      Троцкисты были как троцкисты: неумные, амбициозные, догматичные и умелые лишь в устроении пакостей. Они (и прочие «оппозиционеры») в условиях проблем послевоенной жизни оказывались если и не серьезной опасностью, то – во всяком случае – опасностью. В июне 1949 года Абакумов в спецсообщении 5560/а докладывал Сталину об арестах троцкистов, правых, меньшевиков, эсеров и анархистов в Москве и Московской области и писал:
      «…в результате агентурно-оперативных мероприятий выявлено и арестовано 387 троцкистов, 24 правых, 20 меньшевиков, 27 эсеров и 10 анархистов. Значительная часть арестованных не только активно участвовала во вражеской деятельности правотроцкистского подполья, но и до последнего времени вела подрывную антисоветскую работу. Ряд арестованных преступников, проникнув в Москву и ее пригороды (вместо того, чтобы отправляться в ссылку после освобождения из лагерей по окончании войны. – С.К.),проживая по временным пропискам или на нелегальном положении, пытались в антисоветских целях установить преступную связь с враждебным элементом…»
      Абакумов сообщал также, что «из числа арестованных троцкистов, правых и меньшевиков наиболее характерными являются следующие», и далее, приводя подробные сведения, перечислял:
      «ВАЛЕНТИНОВ Г.Б., 1896 года рождения, еврей ‹…› ЛЕЙКИН З.Г., 1902 года рождения, еврей ‹…› ВЕРЖБЛОВСКИЙ Д.В., 1901 года рождения, еврей ‹…›
      ХАРИТОНОВ М.М., 1887 года рождения, еврей ‹… › МАГИД М.С. 1896 года рождения, еврейка ‹…› ГУРВИЧ Э.И., 1895 года рождения, еврейка ‹…› ГРАНСБЕРГ СР., 1895 года рождения, еврейка ‹…› ПРОСВИРИН П.Ф., 1901 русский САМИНСКИЙ Э.З., 1905 года рождения, еврей ‹…› МОСКАЛЕВ М.А., 1902 года рождения, еврей ‹…› БУГАКОВ Л.М., 1902 года рождения, еврей ‹…› УЛИЦКИЙ Н.С., 1891 года рождения, еврей ‹…› КНОРОЗОВСКИЙ ГЛ., 1905 года рождения, еврей ‹…›
      САЛАНТ А.Е., 1908 года рождения, еврейка ‹…› ЛИВШИЦ Б.С, 1897 года рождения, еврей ‹…› ПАЛАТНИКОВ М.А., 1896 года рождения, еврей ‹…› ДОЛИЦКИЙ Е.И., 1901 года рождения, еврей ‹…› УРАЛОВ М.П. 1889 года рождения, русский ‹…› ТРАЦЕВСКАЯ О.А., 1898 года рождения, полька ‹…› САНДЛЕР З.Г., 1905 года рождения, еврей ‹…› КАРПОВ В.В., 1903 года рождения, русский ‹…› ШЕЙНИН Г.Е., 1903 года рождения, еврей ‹…› ДИКИЙ А.С, 1899 года рождения, еврей ‹…› ФЕДУЛОВ М.Л. 1907 года рождения, русский ‹…›».
      Уважаемый читатель, я привел весь список Абакумова без изъятия,и в нем были пенсионеры, весьма крупные хозяйственные работники, профессора политэкономии, доктора наук, преподаватели вузов, бывшие дипломаты. И за каждым – серьезные прошлые нелегальные дела, связи с Троцким, с заграницей и внутри страны. И опять – уже новые дела, связи, расчеты, надежды…
      Причем аресты троцкистов не были некоей «травлей». Они стали результатом оперативных разработок. После того, как в 1948 году из лагерей стали массово освобождать бывших оппозиционеров, было принято постановление правительства об их высылке. Скажем, Новосибирск или Красноярск – не самая глухомань. Однако «борцам за свободу народа» надо было почему-то обязательно вести свою борьбу в Москве и ее окрестностях, что и вызвало необходимость проведения чекистской операции. Но это были, повторяю, не гонения, чему лучший пример – известная поэтесса Вера Инбер. К ней, двоюродной племяннице Троцкого, никто никогда претензий не предъявлял. 30 октября 1952 года был подписан в печать 17-й том 2-го издания БСЭ со статьей о ней.
      Но для лучшего понимания читателем ситуации я приведу краткие справки о всего лишь нескольких уроженцах России, носивших фамилию «Гальперин». Данные точные, ибо взяты из Российской Еврейской энциклопедии.
      Итак…
      Гальперин Александр Львович, 1896 года рождения, родился в Баку. Историк и экономист, доктор исторических наук, профессор, преподаватель ряда московских вузов, в том числе и МГУ.
      Гальперин Петр Яковлевич, 1902 года рождения родился в Харькове, психолог, с 1943 года доцент МГУ.
      Гальперин Хаим, 1895 года рождения родился в Каневе Киевской области, экономист, в 1923 году окончил Харьковский сельскохозяйственный институт, с 1924 года в Элохим-Израиле.
      Гальперин Горацио, 1916 года рождения, в 1919 году вместе с родителями покинул Россию. Банкир, общественный деятель, потомок барона Г.О. Гинцбурга. Возглавлял ряд компаний и акционерных обществ, член ЦК Всемирного еврейского союза и ряда других еврейских организаций.
      Гальперин Михаэль Анджело, 1909 года рождения родился в Варшаве. Профессор Института международных отношений в Женеве. Основные сферы деятельности: финансы, банковское дело и международная экономика. Автор ряда книг, в том числе «Международная торговля» (1947, 1952).
      Уважаемый читатель! Я мог бы открыть Еврейскую энциклопедию на другой букве и на другом ряде фамилий, но и тогда картина обрисовалась бы примерно та же, что и приведенная выше. А привел я эту картину не с целью дать на ее основании те или иные заключения и выводы, а всего лишь в порядке «информации к размышлению», во-первых, и, во-вторых, для того, чтобы показать, какими в принципе неожиданными и разветвленными во всемирном масштабе могли быть связи внутренних троцкистов и вообще советского еврейства на рубеже 40-50-х годов.
      Причем эти связи могли иметь вообще очень специфический и нетривиальный характер. В «Письме к съезду» Ленина есть один почти необъяснимый кусок, а именно:
      «Я не буду дальше характеризовать других членов ЦК по их личным качествам. Напомню лишь, что октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева, конечно же, не является случайностью, но что он так же мало может быть ставим им в вину лично, как небольшевизм Троцкому».
      Как это надо понимать? Октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева – это их печатное заявление о несогласии с решением ЦК начать вооруженное восстание, опубликованное в либеральной газете. Зиновьев и Каменев тем самым фактически выдали планы ЦК, совершили предательство. Ленин тогда требовал исключить их из партии. Это понятно…
      Но почему этот эпизод нельзя поставить лично в вину двум вполне взрослым людям, находящимся в ясном уме и здравой памяти? Как и некие личные политические взгляды – третьему человеку?
      Объяснить, что имел в виду Ленин, вряд ли возможно, если не знать, что лишь две организованные силы издавна не только разрешают своим членам находиться в любых партиях – вплоть до антагонистических, но и в ряде случаев предписывают им это. Однако неукоснительно требуют исходить в конечном счете не из партийных, а надпартийных соображений и интересов, а точнее – из интересов той главной надпартийной организации, в которой состоят члены порой даже враждующих между собой партий.
      Эти две организации – орден иезуитов и масонство. Не кукольное, театральное масонство, выставляемое напоказ, а то масонство, в ложах которого уже века назад состояли, как состоят они и сейчас, монархи, президенты, премьеры, министры, олигархи, различные партийные лидеры и т.д.
      Не на эту ли надпартийную ипостась Троцкого, Зиновьева и Каменева намекал Ленин? Что ж, очень может быть… Но если так, то это означало, что, нейтрализовав эту далеко не святую троицу, Сталин приобрел себе врага и в лице еще одной могущественной силы, привыкшей и умеющей выступать во внешнем мире скрыто и так, как будто ее и нет?
      Наконец, были в Москве сороковых – начала пятидесятых годов и те, кто немало потрудился для страны, имел заслуги и награды, занимал выдающееся положение, но уже становился безудержным барахольщиком. На этом поскользнулся тот же Абакумов, но когда он еще был министром ГБ, по указанию Сталина ему пришлось провести 5 января 1948 года негласный обыск на квартире маршала Жукова в Москве.
      Полный перечень обнаруженных там ценностей еще более длинен и утомителен, чем тот, с которым читатель только что познакомился. Поэтому приведу лишь наиболее «ударные» детали:
      – шерстяных тканей, шелка, парчи, пан-бархата и других материалов – свыше четырех тысяч метров;
      – мехов – собольих, обезьяньих, лисьих, котиковых, каракульчовых, каракулевых – 323 шкуры;
      – ценных картин классической живописи – 55 штук.
      Абакумов сообщал:
      «…Свыше двух десятков больших ковров покрывают полы почти всех комнат……На даче нет ни одной советской книги, но зато в книжных шкафах стоит большое количество книг в прекрасных переплетах с золотым тиснением исключительно на немецком языке……Что касается не обнаруженного на московской квартире ЖУКОВА чемодана с драгоценностями, о чем показал арестованный СЕМОЧКИН, то проверкой выяснилось, что этот чемодан все время держит при себе жена ЖУКОВА и при поездках берет его с собой.
      Сегодня, когда ЖУКОВ вместе с женой прибыл из Одессы в Москву, указанный чемодан вновь появился у него на квартире, где и находится в настоящее время.
      Видимо, следует напрямик потребовать у ЖУКОВА сдачи этого чемодана с драгоценностями…»
      Барахло Жукову пришлось сдать. И, спрашивается, какие чувства – уже превратившись в накопителя сундуков – маршал должен был испытывать к Сталину? Уж если не сам Жуков, то его жена, надо полагать, ненавидела Сталина тихой, но страстной ненавистью. А ночная кукушка, – как известно, – всех перекукует.
      Опасные для социализма и народа тенденции – собственнические, карьеристские, шкурные, неотроцкистские и прочие – надо было пресекать.
      И это делалось.
      Но такие меры затрагивали исключительно верхушку, а персонифицировались они для всех недовольных в личности Сталина. И кто-то из таких недовольных при удачном стечении обстоятельств тоже мог бы решиться на активные действия против Сталина.
      А ведь ими круг потенциальных участников потенциального заговора против Сталина не ограничивался…

Глава пятая