Николай НАД написал об этом так, как будто обвинил Берию в чем-то… А ведь этим свидетельством он его невольно обеляет, убедительно доказывая непричастность Берии к убийству Сталина!
      Ведь преступник, напротив, сделал бы все, чтобы эта кипа документов была как можно более тонкой, а то и вообще как-нибудь затерялась.Берия же приказал сохранять все, включая черновики -благодаря чему Добрюха и смог установить факт многочисленного переписывания медицинских документов и несоответствия окончательных вариантов черновикам.
      Что же до самих документов, то я не буду приводить здесь из них ни одной строчки, лишь сообщив читателю, что они – по моему убеждению – подлинные, и в качестве таковых действительно переводят версию о намеренном отравлении Сталина в разряд исторического факта.
      Цитировать документы я не буду – это мало что прибавит к пониманию тех дней читателями, если не считать, что среди них могут оказаться профессиональные медицинские эксперты. К тому же Н. Добрюха приводит осторожные, но не отвергающие факт отравления, мнения главного токсиколога Москвы Ю.Н. Остапенко и главного судебно-медицинского эксперта Москвы В. Жарова.
      Итак, Сталин был убит.
      Отравлен.
      И убит не Берией, хотя книга Абдурахмана Авторханова «Загадка смерти Сталина» и имеет подзаголовок: «Заговор Берии».
      Берии не нужна была смерть Сталина, но первые сто с небольшим дней жизни СССР без Сталина прошли под знаком все более расширяющихся и углубляющихся инициатив Берии в самых разных сферах деятельности советского общества.
      Авторханов провокаторски передергивает – к заговору против Сталина Берия никакого отношения, конечно же, не имел. Кроме вполне очевидных соображений, это доказывает и логический анализ, предпринимать который мне приходится уже не в первый раз, но – что делать!
      Итак…
      Допустим, убийство Сталина организовал все же Берия, использовав свои старые связи в МГБ Игнатьева.
      Вообще-то уже это маловероятно! Если даже предположить, что надежных связей, причем не «вообще», а именно в Управлении охраны игнатьевского ведомства у Берии, через семь лет после его ухода из «органов», хватало, очень уж деликатным был вопрос, по которому ему пришлось бы к бывшим коллегам обращаться.
      Такие дела имеют какой-то шанс на успех тогда, когда ими занимается полноправный глава спецслужбы. Уж он-то может обстряпать все в лучшем виде: исподволь подобрать нужных будущих исполнителей с соответствующими личными, биографическими и служебными данными, а затем проверить их и расставить во всех необходимых ключевых точках, заменив ими кадры, преданные Сталину и его делу.
      Так что министр госбезопасности и начальник Управления охраны МГБ Игнатьев в этом смысле имел по сравнению с Берией возможности неограниченные. Причем даже такой на каждом шагу, как и любой «демократ», передергивающий факты и дух эпохи автор, как Леонид Млечин, признает, что Берия тогда не имел в МГБ власти и не мог влиять на подбор кадров сталинской охраны.
      Но, как сказано, допустим… Кадры, прямо подчиняющиеся Игнатьеву, выполнили «заказ» Берии. Сталин мертв, и Берия получает в свои руки объединенное Министерство внутренних дел, поглотившее Министерство государственной безопасности. Теперь кадры Игнатьева, устранившие Сталина по «заказу» Берии, – это уже кадры Берии.
      Берия нацелен на захват власти, причем уже легально имеет в своем распоряжении изменившие Сталину кадры охранников, замаранные в прямом убийстве вождя. Так почему бы их не «перебросить» теперь на «охрану», скажем, Хрущева или Маленкова? Ведь Берия – преступник, он убил Сталина, и убил безнаказанно! А что лучше, чем безнаказанность, поощряет и распаляет преступника? Сделав один успешный шаг, Берия должен был весьма быстро сделать и другой шаг – железо надо ковать, пока оно горячо! При этом Берии надо было вести себя очень осмотрительно, то есть – ничем не раздражать коллег, а особенно не предпринимать никаких инициатив, будоражащих их.
      Берия же ведет себя прямо противоположно тому, как должен был бы вести заговорщик. Он просто брызжет идеями, предложениями, он действует – но действует открыто и напористо.
      Он готовит в МВД и направляет в Президиум ЦК записку за запиской. Он активно и конструктивно вмешивается в экономику, во внешнюю политику, во внутреннюю национальную политику. И каждый раз его предложения так обоснованны, что их приходится принимать!
      Хорош «заговорщик»! Ему надо заботиться об организации серии новых «смертельных болезней» – хотя бы парочки, а он ликвидирует ГУЛАГ и паспортные ограничения для сотен тысяч людей, хлопочет о проектах республиканских орденов для деятелей культуры союзных республик, вызывает недовольство партийного руководства Украины) Белоруссии, Литвы своими убийственными записками о положении с национальными кадрами в этих республиках! И в довершение всего добивается принятия решения об отказе от украшения зданий по праздничным дням и колони демонстрантов портретами руководства…
      ИНЫМ оказывается поведение Хрущева. Если посмотреть на его линию в первые четыре года после смерти Сталина, то вот она-то полностью укладывается в схему заговора.
      Первый шаг – физически убран Сталин. Его можно убрать лишь физически – политически он непоколебим.
      Второй шаг – физически убран и политически дискредитирован Берия. Его тоже непросто было бы уничтожить политически, если бы речь шла об открытом политическом противостоянии. Но, внезапно арестовав его, лишив его возможности защитить себя публично, в присутствии всех членов ЦК, удалось обеспечить вначале политическое, а затем и физическое убийство Берии. При этом удалось замарать в соучастии и почти всю партийно-государственную верхушку СССР.
      Третий шаг – XX съезд с его политической дискредитацией Сталина. Этот шаг кладет начало дискредитации уже дела Сталина, то есть – дела построения в России социалистического и затем – во многом – коммунистического общества новых, всесторонне образованных, развитых и потому свободных людей.
      Четвертый шаг – политическое устранение всего остального «сталинского» ядра» высшего руководства – Молотова, Маленкова и Кагановича.
      Пятый и последний шаг, предпринятый непосредственно Хрущевым, – нейтрализация наиболее непоследовательных остатков этого «ядра» – Булганина, Ворошилова, Первухина, Сабурова и окончательное «приручение» Микояна…
      Сегодня можно увидеть, что «цепь», позднее дополненная рядом новых «звеньев», приведших нас к Беловежским «соглашениям» 1992 года, – была встроена безупречно и эффективно. Она еще не полна, ибо последнее «звено» – окончательный распад и гибель России еще куется в трижды президентской «Россиянин». Но выстраивается эта «цепь», начиная с марта 1953 года, очень умно.
      Однако первое звено всей этой умно и точно продуманной цепи – убийство Сталина, замаскированное под естественную смерть.
      Мог ли продумать весь этот дальновидный алгоритм сам Хрущев – человек не умный, а всего лишь хитрый, и при этом злобный, мстительный, эмоциональный, самоуверенный, недалекий и не умеющий видеть перспективу? Человек, который впоследствии стал олицетворением мутного понятия «волюнтаризм».
      Вряд ли вся эта умная последовательность железно взаимосвязанных шагов могла прийти в голову Никиты Сергеевича – даже до последнего, предпринятого им самим пятого шага.
      Хрущев не был ни сознательным, ни подсознательным врагом социализма. Он был – если иметь в виду его личные симпатии и антипатии – даже вполне советским патриотом. И системным могильщиком социализма Хрущев оказался не в силу затаенной его злобы против Советской власти, не в силу нравственного перерождения, а в силу того, что могильщиком дела Ленина, Сталина и миллионов сознательных граждан СССР Хрущева сделали без ведома самого «дорогого Никиты Сергеевича» – «втемную»…
      А он всего лишь хотел удержаться на вершине власти, отомстить Сталину за сына, а потом затмить Сталина…
      Не вышло…
      Зато все вышло у тех, кто был сознательным врагом и ненавистником Сталина, социализма, Советской власти и России.
      А их у России, у Советской власти, у социализма и у Сталина было более чем достаточно. И только ли Хрущеву нужна была в начале 1953 года скорая смерть Сталина?
      ЗАГОВОР против Сталина с какого-то момента представился мне в виде своего рода «звездного» пробега или похода… Об этой когда-то популярной форме массовых спортивных мероприятий, описанной даже во 2-м издании Большой Советской Энциклопедии (т. 16, стр. 553) сегодня прочно забыли. Суть такого похода в том, что его участники выходят из разных исходных пунктов на периферии и по заранее разработанным маршрутам собираются в одной точке.
      Так вот, и к Сталину, а точнее – к идее его убийства, с какого-то момента потянулись «маршруты» системного «звездного» заговора. Нет, я не хочу сказать, что вокруг Сталина как некий чудовищный спрут сплелась зловещая, могущественная тайная организация, щупальца которой раскинулись на весь мир. Я имею в виду всего лишь системный характер его наличия и разветвленности, определяемый тем принципом, который был вынесен в эпиграф главы нулевой этой книги.
      Соответственно, далеко не все «маршруты» этого «заговора» были прямо или даже косвенно скоординированы. Не каждый из участников знал или хотя бы подозревал о существовании других «маршрутов». Не каждый шел по «маршруту» реально – было немало таких, кто лишь предавался желаниям сродни маниловским: вот, мол, как было хорошо, если бы Сталин исчез. И не каждый из реально вышедших в путь достиг конечной точки – Москвы на рубеже февраля и марта 1953 года.
      Кто-то разрабатывал свой «маршрут», сидя в Лондоне или Вашингтоне… Кто-то – в Москве или Жмеринке… Кто-то имел огромные материальные возможности для организации заговора, но не имел надежных подходов к Сталину и его окружению. Кто-то имел подходы, давние личные знакомства, но не имел средств для подкупа, запугивания, запутывания…
      Кто-то, повторяю, лишь мечтал о том, чтобы Сталин умер так же «своевременно», как весной 1945 года «умер» – полностью выполнив роль «мавра» Золотого Интернационала – президент США Рузвельт. Кто-то зондировал почву для заговора по линии сохранившихся антисоветских, троцкистских или эсеровских связей.
      Кто-то из врагов Сталина носил цилиндр, кто-то – ермолку или бейсболку, а кто-то – интеллигентскую шляпу или псевдодемократическую кепку.
      Для кого-то смерть Сталина была всего лишь желательной в принципе, так что вопрос сроков не был критическим. А для кого-то смерть Сталина была нужна в реальном масштабе времени – вот прямо сейчас, в ближайшие дни. Кто-то мог подождать, а для кого-то промедление было смерти подобно.
      Поэт Виктор Боков уже в наши дни, накануне своего 85-летия, повинился перед Сталиным, заявив:
      «В 26 лет я был арестован. Оклеветали. 5 лет отсидел… Я ненавидел Сталина, мечтал убить. А сейчас, после того что пережил вместе со страной в последние годы, изменил отношение к нему»…
      А что, если бы такого вот Бокова реальнонацелили на Сталина тогда, когда Бокову исполнилось не восемьдесят пять, а тридцать лет? Или чуть позднее – в 1953 году, когда Бокову было лет этак сорок с гаком?
      Причем о Бокове я упомянул лишь для примера… Недовольных Сталиным в «низах» хватало и без Бокова…
      А вот поэтическое свидетельство уже поэта Пастернака, вынесенное в эпиграф этой главы. Его строки о смерти Сталина, ранее мне неизвестные, я узнал из книги Н. Добрюхи и должен признаться, что не ожидал от внешне аполитичного Пастернака такого смелого политического обвинения! Ведь «темные силы храма» – это прямое указание на причастность к смерти Сталина «рыцарей Храма», «строителей Храма», «детей Вдовы», «наследников Хирама», «вольных каменщиков», а попросту – масонов!
      Нет, нет, увольте меня сейчас от любых дискуссий! Это Борис Пастернак написал, а Николай Добрюха его строки привел.
      Так что все претензии – к ним.
      Разными, очень разными были антисталинские силы, сформировавшиеся в мире к весне 1953 года. Они были разными по гражданству, по мировоззрению, по материальному и общественному положению, по происхождению, по уровню идейности и даже по уровню личной ненависти к Сталину.
      Но важно, что все эти силы вместе хотели одного – смерти Сталина.
      Кто-то, повторяю, лишь ее желал…
      Кто-то – действовал…
      Кто-то при этом оказывался в тупике или шел ложным «маршрутом», который никогда не привел бы к конечной точке – Сталину, лежащему в Мавзолее. Кто-то шел потенциально успешным «маршрутом», но недостаточно энергично и недостаточно последовательно.
      А кто-то дошел до реально успешного конца.
      Но успех его был обусловлен общей атмосферой, сложившейся в интернациональной антисталинской среде, общим ее желанием уничтожить Сталина не мытьем, так катаньем, не пулей, так ядом, не сегодня, так завтра…
      23 июля 1934 года Сталин принял в Кремле английского писателя-фантаста Герберта Уэллса. Запись этой беседы была опубликована в №17 журнала ЦК ВКП(б) «Большевик» за 1934 год. Уэллс уже приезжал в Россию в 1920 году, встречался с Лениным. По возвращении домой он написал тогда знаменитую свою книгу «Россия во мгле», где назвал Ленина «кремлёвским мечтателем». Теперь он вновь беседовал уже с другим руководителем Советской России и признавал свою давнюю неправоту. Много интересного можно было извлечь из записи их разговора, по сейчас мне вспоминается то место, когда Уэллс задал Сталину вопрос: «Вы, мистер Сталин, лучше, чем кто-либо иной, знаете, что такое революция, и притом на практике. Восстают ли когда-либо массы сами? Не считаете ли Вы установленной истиной тот факт, что все революции делаются меньшинством?»
      Сталин тогда ответил: «Для революции требуется ведущее… меньшинство, но самое талантливое, преданное и энергичное меньшинство будет беспомощно, если не будет опираться на хотя бы пассивную поддержку миллионов людей».
      Уэллс переспросил: «Хотя бы пассивную? Может быть, подсознательную?» И Сталин уточнил: «Частично и на полуинстинктивную, и на полусознательную поддержку, но без поддержки миллионов самое лучшее меньшинство бессильно».
      Говоря о «меньшинстве», Сталин имел в виду, как он и сам отметил, революционное, служащее идеям социализма меньшинство. Говоря о «миллионах», он имел в виду миллионы простых людей, живущих жизнью неактивной, несознательной, полурастительной, но – живущих.
      Однако в мире имелось и другое меньшинство, системной верхушкой которого была избранная Золотая Элита мира, которая опиралась на силу золотых же миллионов – долларов, фунтов, франков, песет…
      Впрочем, этот Золотой Интернационал мог опираться на поддержку и миллионов людей, но тут уж – лишь до тех пор, пока в мире существовал тот безграничный океан массовой человеческой глупости, в котором извечно плавает
      скорлупа беззакония. Однако даже при наличии этого океана Золотая Элита не могла рассчитывать на хотя бы пассивную массовую поддержку в деле убийства Сталина.
      В этом деле она могла рассчитывать лишь на поддержку себе подобных элитарных слоев. А также – и на поддержку тех, кто всеми силами стремился из категории тех, кого – по определению Талейрана – стригут, перейти в категорию тех, кто стрижет.
      Впрочем, были еще и те, кому Сталин и его дело не давали жить жизнью мелкой, но сытой и собственнической… Те, кто хотел не быть, и даже не казаться, а просто обывать.
      Не забудем еще об одной категории – весьма специфической, но реально существующей и нередко, увы, пользующейся определенным влиянием на общество. Это люди, обладающие неким «геном демократии», который определяет их особое общественное, а точнее – антиобщественное, поведение. Им плохо, когда миру хорошо. Эти отличные от людей «люди» нормальных людей не-на-ви-дят. На генетическом уровне. Они запускают в оборот выражения типа: «Лучше быть мертвым, чем красным»… Они под вспышки фотокамер пожирают со своими – надо полагать, тоже обладающими «геном демократии» – отпрысками огромный торт в виде лежащего в гробу Ленина… И их генетические собратья, жившие в эпоху Сталина по обе стороны государственной границы СССР, не могли не ненавидеть именно Сталина.
      И ненавидели.
      А еще были люди, просто внутренне недисциплинированные, жадные до денег, удовольствий, карьеры… Такие тоже могли стать – не организаторами, нет, но – исполнителями чужой воли, желающей убить Сталина…
      Много, много накопилось в мире к весне 1953 года антисталинских сил. И они не могли добиться успеха в деле «звездного» заговора против Сталина без поддержки друг друга – пусть нередко пассивной, подсознательной, полуинстинктивной и полусознательной.
      Кто-то лишь желал.
      Кто-то прикидывал шансы…
      Кто-то действовал.
      А кто-то добился успеха.
      Так ли уж важно – кто конкретно?
      Важно – зачем?

Глава двадцатая