А Гитлер мог стать канцлером… Так что беспокойство англосаксов летом 1932 года можно было понять…

Но вовлечь в картельную орбиту русских им не удалось. И это Золотую Элиту — с учетом возможных перспектив развития ситуации в Европе — очень тревожило…

Позднее, правда, Детердингу удалось к своей выгоде спровоцировать русско-германский «нефтяной» разрыв и весьма оригинальным образом…

Наш тогдашний полпред в Берлине Лев Хинчук сообщал 3 марта 1933 года в НКИД СССР об этом так:

«Получены сведения об инспирации поджога рейхстага Детердингом, надеющимся в результате обострения борьбы с… СССР в Германии добиться изгнания „Деропа“ и осуществления нефтяной монополии. Предполагаются участниками поджога его агенты. Детердинг действовал совместно с Герингом. Это сообщение, по нашим сведениям, появится во французской и американской прессе»…

Сенсация, увы, не состоялась — «нефтяные» и прочие «короли» решили списать все на одних нацистов, что и было проделано — в том числе с помощью Георгия Димитрова на Лейпцигском процессе…

В итоге «Дероп» был изгнан, Детердинг получил в германском нефтяном импорте жирную квоту… Однако после 23 августа 1939 года наши взаимные связи начали восстанавливаться, и к лету 1940 года они все более приобретали характер стратегический — о чем мы уже знаем…

Будущее делало эту проблему лишь еще более важной.

А ТЕПЕРЬ немного о том президенте США, при котором была проведена вся подготовка к новой мировой войне, и еще кое о чем…

Франклин Делано Рузвельт, известный позднее в мире и как «ФДР», родился в 1882 году в Гайд-Парке в штате Нью-Йорк. Отец его был президентом нескольких железнодорожных компаний и крупным землевладельцем, мать происходила из семьи крупных нью-йоркских судовладельцев. После окончания привилегированной Гротонской школы, а затем — Гарвардского и Колумбийского университетов с 1907 года он занимался адвокатской практикой, а в 28 лет был избран в сенат штата Нью-Йорк… С этого и пошло…

В 1905 году он женился на своей дальней родственнице Элеоноре Рузвельт — племяннице президента Теодора Рузвельта.

Первый раз ФДР был избран президентом США в 1932 году, а в 1940 году он баллотировался на президентский пост уже в третий раз.

В США кое-кто утверждал, что на весомость позиции президента США влияют выборы — мол, в конце президентского срока в области внешних сношений президенты большим авторитетом не пользуются, а что до Рузвельта, так ему, мол, вообще приходилось в этом смысле быть предельно осторожным по той причине, что до него никто на третий срок не претендовал и он-де стал заложником предвыборной ситуации…

Один из его советников — Шервуд — заявлял, что Рузвельт «обречен на бездействие»… И поэтому, мол, он до конца 1940 года не мог открыто определять свое отношение к происходящему в Европе…

Все это не стоило напряжения голосовых связок! Во-первых, внешнюю политику США определяли, конечно же, не воля и позиция лично Рузвельта…

А во-вторых, Рузвельт отнюдь не бездействовал… И среди его решений под конец второго президентского срока было немало весьма серьезных…

Хотя, конечно, и здесь он вряд ли что-то определял всерьез, а не по долгу наложения подписей на соответствующие бумаги…

Так или иначе, 15 июня 1940 года, на следующий день после падения Парижа, Рузвельт подписал приказ о создании комиссии для изучения возможности использования атомной энергии в военных целях…

Считается, что начало всему положило письмо, подписанное (но не написанное) Альбертом Эйнштейном и переданное Рузвельту его личным другом и неофициальным советником финансистом Александром Саксом.

46-летний Сакс — выходец из местечковой России, якобы был информирован о сути дел венгерским физиком-евреем, эмигрантом из Германии Лео Сциллардом, и вместе с ним заготовил проект письма.

Хотя… Хотя весной 1939 года в важности «атомной проблемы» начал убеждать янки итальянский эмигрант, лауреат Нобелевской премии Энрико Ферми.

Собственно, янки убеждать особо и не требовалось, ибо 16 марта 1939 года — задолго до начала германо-польской войны — декан физического факультета Колумбийского университета профессор Пеграм писал адмиралу Хуперу из Министерства ВМС США:

«Сэр! Эксперименты, проведенные в физических лабораториях Колумбийского университета, показали, что могут быть созданы условия, при которых химический элемент уран окажется в состоянии высвободить большой избыток своей атомной энергии, и что это может означать возможность использовать уран в качестве взрывчатого вещества, которое выделяло бы в миллион раз больше энергии на килограмм вещества, чем любой известный тип взрывчатки…»

Пеграм же сообщал, что профессор Ферми, ныне работающий в Колумбийском университете, «недавно прибыл в нашу страну на постоянное жительство и в положенное время станет американским гражданином»…

А 2 августа 1939 года уже Сциллард и другой физик-еврей, эмигрант Эдвард Теллер, были у Эйнштейна с письмом, и после незначительных правок тот его подписал.

Для Сцилларда это был уже второй визит к «автору письма» — первый раз он был тут с еще одним венгерским физиком-евреем и тоже эмигрантом — Евгением Вигнером — в воскресенье 16 июля 1939 года.

Считается, что Эйнштейн, прежде чем поставить подпись, спросил:

— А имеем ли мы право убивать людей силами, скрытыми природой за семью замками?

На что Сциллард якобы ответил:

— Они будут использованы только против наци…

— А если они будут повержены раньше?

— Ну, тогда в военных целях эта бомба использоваться не будет, — якобы успокоил Сциллард.

КО ВРЕМЕНИ этого якобы состоявшегося разговора наци еще ни с кем не воевали, так что говорить о том, что они будут кем-то повержены, было явно преждевременно…

И все эти рассказы выглядели просто позднее сочиненной сказочкой! Ведь трое собеседников, собравшихся на вилле Эйнштейна, были более чем трезвыми людьми и хорошо представляли себе сложность проблемы, а значит, и ее стоимость. Понимали они и потенциальную мощь нового оружия. А оружие во все времена создавалось для военных целей, и три взрослых, достаточно циничных и далеко не дебильных качеств мужчины не могли этого не знать…

История же с письмами выглядит как некий роман… Так, Сакс якобы передал письмо Рузвельту лишь 11 сентября — когда немцы уже вошли в Польшу. Однако зачем было тянуть так долго с важным делом человеку, вхожему к президенту неофициально, по-дружески?

Зато «письмо Эйнштейна» и рассказ о передаче его после 1 сентября 1939 года как-то оправдывали и обосновывали «для истории» интерес Золотой Элиты к «абсолютной Бомбе» антифашистскими соображениями…

Однако изложенным странности не ограничиваются… Очень странной выглядела вообще все эта эмигрантская «кампания», затеянная якобы эмигрантской компанией. Ведь начиналась «атомная» возня до того, как Венгрия вошла в орбиту германского рейха, и евреям в ней жилось весьма неплохо. И зачем тогда венгерским физикам-евреям Вигнеру, «фон» Нейману и Сцилларду (вообще-то его фамилия была Спитц) надо было уезжать из Германии в США, а не в родной Будапешт? Положение даже профессора в Америке в те времена было весьма далеким от того, что ученые такого уровня имели в Европе… И чем была плоха для Ферми Италия? Он был, правда, женат на еврейке, но в Италии дуче это не было большим грехом.

Другое дело, что Ферми был признанным авторитетом в области ядерной физики… Были физиками-ядерщиками и многие другие «эмигранты» из Европы…

Интерес к урану тогда возникал в развитом мире уже повсеместно —так, в СССР первый документ по этой проблеме, выводящий ее в разряд государственных, появился в июне 1940 года. А нейтронные эксперименты 1938 года немцев Гана и Штрассмана уже были верно интерпретированы экс-австрийкой «неарийского происхождения» Лизой Мейтнер, жившей в Стокгольме…

Собственно, после того как физики узнали, что при бомбардировке урана нейтронами его атомы расщепляются на два меньших атома с выделением новых нейтронов и начинается самоподдерживающаяся цепная ядерная реакция, сделать атомную бомбу было, как говорится, делом техники…

Но — техники очень дорогостоящей…

Очень!

Ведь делился не любой уран, а его редкий изотоп уран-235, и получить большие количества этого изотопа стоило больших средств.

И больших интеллектуальных усилий…

Еще в двадцатые годы немецкий еврей Макс Борн основал в немецком Гёттингене большую школу теоретической физики с интернациональным коллективом учеников: Ферми, Дирак, Оппенгеймер, фон Нейман, Теллер, Вигнер, Вайскопф, Розенфельд и другие… Впрочем, почти все эти «интернационалисты» были евреями… В Гёттингене работали в контакте с Борном и евреи-математики Винер, Курант… И не они одни… Почти все эти «геттингенцы» раньше или позже оказались в Америке, чтобы работать в атомном проекте…

Так что история с компанией европейских еврейских физиков-эмигрантов в свете происходящих событий выглядела умной, дальновидной кампанией по вывозу в США тех физиков, которые могли бы сделать «Бомбу» не против Гитлера, а для Золотой Элиты!

В мире вот-вот могло появиться новое могучее оружие… Так в чьих руках оно должно было быть, как не в руках тех, кто не без оснований давно считал себя хозяином мира?

И кого это оружие должно было защищать, если не Золотой Интернационал и его заокеанскую штаб-квартиру?

И где же, как не в США, было вести эту работу?

Особой иронией судьбы было то, что эта заокеанская работа была в своей основе порождена научным потенциалом прежде всего Германии и основывалась на тех физических идеях, которые выдвигали и развивали на средства германского народа Планк, Борн, Гейзенберг и их «интернациональные» ученики.

Впрочем, может быть, дело тут было не в иронии, а в чем-то более существенном и сознательном — кто знает?

Германия шла путем, все менее устраивающим Золотую Элиту, и как побочный результат «Бомба» могла пригодиться и против нацистской Германии…

Но это внешнее объяснение годилось лишь «для публики»…

И даже не против Советской России замышлялась та «Бомба», начало работ над которой Золотая Элита санкционировала рукой ФДР… На самом деле силы Мирового Зла рвались прежде всего к обладанию зловещими силами Мироздания как таковыми — во имя закрепления своей власти над миром…

Гитлер тут был не поводом, а весьма удобным пугалом… И далеко не выдающийся физик, но весьма деятельный «общественник» Сциллард, никогда не чуравшийся политики, был тут фигурой весьма полезной и своевременной. Бывший ассистент Макса фон Лауэ, знакомый с Эйнштейном с двадцатых годов, он еще в 1931 году — то есть задолго до прихода к власти в Германии национал-социалистов —добивался через Эйнштейна права на постоянную иммиграцию в США…

Родившийся в Австро-Венгрии в 1898 году, учившийся в Будапеште, а потом в Германии и в Германии же оставшийся, Сциллард-Спитц еще в Берлине познакомился с двумя своими будущими «атомными» коллегами — Вигнером и фон Нейманом. Все трое были выкрестами — выходцами из среднего достатка еврейских семейств в Венгрии, перешедших в христианство…

Сцилларды стали кальвинистами, Вигнеры — лютеранами, а фон Нейманы — римскими католиками… И все это напоминало ловкий ход отца Мушкетона— слуги Портоса из «мушкетерской» трилогии Дюма… Отец на всякий случай определил одного сына в католики, а другого — в протестанты.

Тут наблюдалось нечто подобное, однако на гораздо более высоком социальном уровне. Отец, скажем, «фон» Неймана был удачливым банкиром, принявшим титул Нейман фон Маргитт.

И тут прорисовывалась некая логичная символика: отец — банкир, а сын — физик для банкиров…

Что же до «письма Эйнштейна» к Рузвельту, то оно начиналось так:

«Сэр! Некоторые недавние работы Ферми и Сцилларда, которые были сообщены мне в рукописи, заставляют меня ожидать, что уран может быть в ближайшем будущем превращен в новый и важный источник энергии…»

В письме говорилось о повышенном интересе Германии к урану и предлагалось начать собственные работы по этой проблеме… И они были начаты… Во имя Сил Зла…

ДА, СОЕДИНЕННЫЕ силами Зла Штаты все более могли служить лишь интересам Сил Зла…

А что же сами Северо-Американские Соединенные Штаты — великая и замечательная страна с динамичной историей? Ведь в Америке сформировался к тому времени интересный, самобытный и талантливый народ…

Писатель Фенимор Купер и ученый Бенджамин Франклин, изобретатель телеграфа Сэмюил Морзе и романтик Джек Лондон, создатель эффективной лампы накаливания и современного инженерного подхода к научно-исследовательской работе Томас Алва Эдисон и создатель Тома Сойера и Гекльберри Финна Марк Твен, реалист Теодор Драйзер и создатель телефона Александр Белл, Чарльз Гудийр, открывший вулканизацию резины, братья Уилбур и Орвил Райты, поднявшие в воздух первый самолет, изобретатель вакуумной радиолампы Ли де Форест, великий и ироничный знаток человеческого сердца О'Генри и великий организатор Генри Форд, певец Джо Хилл и поэт Уолт Уитмен, блестящий экспериментатор Роберт Милликен и блестящий инженер Ирвинг Лангмюр — ведь это все была Америка Разума и Созидания…

Американец до мозга костей Эдисон говорил: «Мне не нужны обычные утехи богачей. Мне не нужно ни лошадей, ни яхт, на все это у меня нет времени. Мне нужна мастерская»…

И такие имена лишь венчали вершину человеческой национальной «пирамиды» из независимых, свободолюбивых, неугомонных, неунывающих, деятельных и изобретательных сынов Америки, создавших великую страну великих достижений и великого потенциала.

Они ведь не знали и не догадывались, что делать их Родину великой и могучей им всегда помогали Силы Зла — в своих интересах! Они не знали, что Их Страну «выращивали» для того, чтобы в нужный час отложить в нее зародыши будущего цивилизационного гниения — так, как бабочка-плодожорка откладывает в будущий спелый плод свои яички для того, чтобы вышедшие из них гусеницы пожрали этот плод…

Они мечтали, трудились, творили, буянили, делали открытия, объезжали мустангов, возводили небоскребы…

А поселившиеся в теле их Родины паразиты тихо обделывали свои дела…

Кто-то об этом, может быть, и догадывался, кто-то даже об этом или о чем-то подобном предупреждал, но услышан не был…

В 1919 году знаменитый английский писатель Джон Голсуорси выступил с речью в Колумбийском университете. Только что закончилась Первая мировая война… Она принесла много горя и разочарований, но ее все же сменил мир, а мир после войны всегда несет с собой и раздумья, и надежды…

И Голсуорси говорил молодым американцам:

— Я очень внимательно смотрю на Америку, ожидая от нее многого… После войны она станет самой значительной и могущественной нацией…

Тут Голсуорси не ошибался, хотя получалось странно — Франция положила на полях под Марной и под Верденом цвет нации. Англия из инвестора превратилась в должника, а Америка— не принесшая никаких жертв, в результате войны стала богаче, чем когда-либо до этого…

То есть ее богатство стало результатом войны. А война — это кровь и грязь… И значит, кровь и грязь были отныне и на богатстве США… Но можно ли ждать чего-то хорошего от грязного и кровавого?

Впрочем, Голсуорси о таком не говорил, он был мягче…

И все же он сказал далее вот что:

— Однако если Америка не поднимется против бессмысленной жажды развлечений, нам всем предстоит путь по наклонной плоскости. Если она и дальше будет угрожающе кичиться своим превосходством, нас всех ожидает неприглядное будущее… Если она поддастся болезни гордыни, порождаемой тугим кошельком и военным могуществом, а также погоней за успехом, мы все обречены на новый мировой пожар…

Создателю «Саги о Форсайтах» было тогда 52 года, и он, умудренный этими годами, говорил верно и прозорливо. Но его предупреждениями Америка пренебрегла и пошла как раз по тому пути, который вел к новому мировому пожару.

И в этом, подчеркну, ее превентивно обвинил англичанин, а не немец или русский.

Так при чем тут Гитлер?

Ведь мир к новому пожару сразу же после окончания первого мирового пожара повели — по Голсуорси — янки, а не нацисты. В 1919 году и понятия такого еще не было — «наци»…

СО ВРЕМЕНИ произнесения речи Голсуорси прошло двадцать лет…

За все эти годы победители в войне, провозглашавшие идеалы прогресса и демократии, так и не проявили готовности дать немцам право на нестесненное развитие, на самоопределение и на место в жизни Земли, достойное возможностей немцев…

Прошло двадцать лет…

8 марта 1939 года Гитлер произносил речь на совещании представителей военных, экономических и партийных кругов Германии…

— Насущная проблема для немецкого народа, — говорил он, — это обеспечение источниками сырья, необходимого для его благосостояния…

Все слушали фюрера со сдержанным одобрением, а он, повышая голос, развивал свою мысль дальше:

— Для того чтобы немецкий народ мог пользоваться этим благосостоянием, должны быть полностью истреблены его враги: евреи, демократии и «международные державы»… До тех пор, пока эти враги располагают хотя бы малейшими остатками власти в каких-либо частях мира, они будут представлять угрозу мирному существованию немецкого народа…

Гитлер уже высказывался в этом духе чуть более месяца назад — в его публичной речи в рейхстаге 30 января. Тогда он предупредил:

— Я хочу предостеречь евреев: пусть они не ввергают народы вновь в мировую войну! Результатом будет не большевизация всего земного шара, и, таким образом, не победа еврейства, а уничтожение еврейской расы в Европе…

8 марта эта мысль была выражена еще резче, и кое-кто из сидящих в зале энтузиазма не проявил — уж очень круто ставил вопрос фюрер на чисто деловом совещании.

Кое-кто реагировал, впрочем, и восторженно…

Гитлер же переходил к конкретным задачам:

— Положение в Праге становится нетерпимым, кроме того, Прага нужна как средство доступа к сырью. Поэтому не позднее 15 марта она будет оккупирована… Затем последует Польша… Господство Германии над Польшей необходимо для снабжения сельскохозяйственными продуктами и углем… Венгрия с ее сельскохозяйственными ресурсами и Румыния с ее нефтью, безусловно, также относятся к жизненно необходимому пространству Германии…

К 41-му году мы раз и навсегда сведем счеты с Францией… Победив Англию — старую и хилую страну, мы получим ее владения во всем мире.

Аудитория сидела задумавшись, потому что при всей давней очевидности того, о чем ей говорили, конкретные планы пугали… А фюрер еще и подбавил:

— Таким образом, впервые объединив континент Европы в соответствии с новой концепцией, Германия предпримет величайшую за всю историю операцию: используя британские и французские владения в Америке в качестве базы, мы сведем счеты с «еврейскими королями доллара» в Соединенных Штатах… Еще сегодня американцы могут оскорблять наш народ, но настанет день, когда они, хотя и слишком поздно, горько раскаются в каждом слове, произнесенном против нас…

Заметим, уважаемый читатель, что в этой строго «внутренней», не предназначенной для чужих ушей речи Гитлер ни словом не обмолвился о России, хотя еще 30 января использовал понятие «большевизм» как синоним еврейства…

Его взгляд на Россию уже в чем-то менялся…

А через день —10 марта, на XVIII съезде ВКП (б) выступал Сталин…

Говоря о мировых «демократиях», он сказал, что в их политике сквозит желание не мешать Германии увязнуть в европейских делах и впутаться в войну с Советским Союзом…

— Они хотят, — говорил Сталин, — дать всем участникам войны увязнуть глубоко в тину войны, поощрять их в этом втихомолку, дать им ослабить и истощить друг друга, а потом, когда они достаточно ослабнут, выступить на сцену со свежими силами, выступить, конечно, «в интересах мира» и продиктовать ослабевшим участникам войны свои условия…

Сталин обвел огромный зал сощуренными глазами и насмешливо подытожил:

— И дешево, и мило!

А дальше, все так же насмешливо улыбаясь в усы, Сталин обращался к немцам, хотя и не прямо:

— Некоторые политики Европы и США прямо говорят и пишут черным по белому, что немцы жестоко их разочаровали, так как вместо того, чтобы двинуться на Восток против Советского Союза, они, видите ли, повернули на Запад и требуют себе колоний. Можно подумать, что немцам отдали районы Чехословакии как цену за обязательство начать войну с Советским Союзом, а немцы отказываются теперь платить по векселю, посылая их куда подальше…

Итак, оба лидера и в Германии, и в России видели угрозу мировой войны в первую очередь не друг в друге, а в политике «демократий»…

Со времени их мартовских речей прошло всего полгода, но в одну неделю августа 39-го года все изменилось коренным образом: западные якобы «демократии» послали куда подальше и Германию, и Россию — вместе…

С того момента прошел почти год… Устранив угрозу войны с Россией, Германия ударила по Западу всей своей военной силой и обеспечила себе невиданные ранее возможности на континенте…

Англия мириться не желала, Америка вооружалась и умело формировала нужную ей ситуацию, в войну пока прямо не вмешиваясь…

Россия выполняла четвертую пятилетку и укрепляла свои позиции в пределах ее естественных сфер влияния, не выходивших за пределы границ Российского государства образца 1917 года — за исключением присоединения Северной Буковины…

Но ведь составлявшие там большинство украинцы-русины еще в 1918 году хотели воссоединиться с Украиной…

1940-й год переваливал на свою вторую половину… И Германия, и Россия опять оказывались на большом историческом перепутье…

Куда идти? С кем идти? И как идти?

Эти вопросы ставила сама жизнь…

Но эта же жизнь пока не давала на них ясных и внятных ответов…

А Мировое Зло затаились и копило силы…