– Хм-м… Не получается, – сказала она.

Рики взял телефон, посмотрел на базу, поставил телефон на место.

– Должно работать нормально, – сказал он, неуклюже изображая удивление.

– Да бога ради, – сказал я. – Давайте я догадаюсь. Что-то стряслось с коммутатором, и теперь мы не можем связаться с внешним миром. Так?

– Нет, нет, все в порядке, – ответил Рики.

– Я звонила по телефону всего несколько минут назад, – заявила Джулия. – Как раз перед вашим возвращением.

Рики отодвинулся от стола.

– Сейчас пойду проверю коммутатор.

– Да уж, пойди проверь, – буркнул я, начиная злиться.

Джулия посмотрела на меня и сказала:

– Джек, я за тебя волнуюсь.

– Угу.

– Ты злишься, Джек.

– Да, злюсь. Потому что меня водят за нос, черт возьми.

– Поверь мне, Джек, – проговорила Джулия, глядя мне в глаза. – Никто не водит тебя за нос.

Мае встала из-за стола и сказала, что собирается принять душ. Бобби пошел в соседнюю комнату поиграть в видеоигры – он всегда так отдыхал. Вскоре оттуда послышались звуки пулеметной стрельбы и крики убитых плохих парней. Мы с Джулией остались на кухне одни.

Она наклонилась ко мне через стол и заговорила негромким, проникновенным голосом:

– Джек, я думаю, что должна объясниться с тобой.

– Нет, – ответил я. – Ты ничего мне не должна.

– Я имею в виду – я должна объяснить свое поведение за последние несколько дней, те решения, которые я принимала.

– Мне это безразлично.

– Но мне не безразлично, Джек.

– Может быть, как-нибудь в другой раз, Джулия.

– Нет, я должна рассказать тебе все сейчас. Понимаешь, Джек, дело в том, что я просто хотела спасти компанию. Вот и все. Проект с камерой провалился, она не работала, и мы не смогли ее исправить. Мы потеряли контракт, компания начала разваливаться. Я еще никогда не теряла компаний. Еще ни разу компания не выскальзывала у меня из рук, и мне не хотелось, чтобы это началось с «Ксимоса». Я вложила в эту компанию деньги и рассчитывала на прибыль. И, в конце концов, у меня есть гордость. Я решила спасти компанию. Я понимаю, что прежде мне следовало все хорошенько обдумать. Но положение было отчаянное. И я одна во всем виновата. Все хотели прекратить проект. Я вынудила их продолжать исследования. Это было… Это была моя борьба, я бросила вызов обстоятельствам, – Джулия пожала плечами.

– И все закончилось ничем. Все мои усилия пропали впустую. Компания обанкротится в течение считаных дней. Я ее все-таки потеряла. – Джулия наклонилась ко мне поближе. – Но я не хочу потерять еще и тебя, Джек. Не хочу потерять мою семью. Не хочу потерять нас.

Она протянула руку через стол и накрыла мою ладонь. Теперь Джулия говорила почти шепотом:

– Я хочу все исправить, Джек. Хочу, чтобы у нас снова все было хорошо, чтобы все вернулось в нормальное русло. Надеюсь, ты тоже этого хочешь, Джек.

– Даже не знаю, что и сказать… Я чувствую себя как-то странно.

– Ты устал.

– Да. Но все равно я теперь не уверен.

– Ты имеешь в виду – насчет нас?

– Мне не нравится этот гребаный разговор! – вспылил я. Но мне действительно это все не нравилось. Не нравилось, что Джулия заговорила об этом, когда я так измотан, после того, как я побывал в кошмарной переделке и едва не погиб, и что, в конце концов, все это случилось по ее вине. Мне не нравилось, как Джулия попыталась снять с себя ответственность – фраза «прежде следовало все хорошенько обдумать» ничего не объясняла. Это не было необдуманным решением, а чем-то гораздо худшим.

– Ах, Джек, пусть у нас все будет как раньше, – сказала Джулия, неожиданно совсем перегнулась ко мне через стол и попыталась поцеловать меня в губы. Я отстранился от нее, и отвернулся в сторону. Джулия смотрела на меня с мольбой в глазах.

– Ну, пожалуйста, Джек…

– Сейчас не время и не место для этого, Джулия, – проронил я.

Она молчала. Наверное, не знала, что еще сказать. Потом сказала:

– Дети по тебе скучают.

– Конечно, скучают. Мне тоже очень их не хватает.

Тут Джулия вдруг расплакалась.

– А по мне они совсем не скучают… – всхлипывая, прошептала она. – Им вообще нет до меня никакого дела… а ведь я их родная мать…

Она снова взяла меня за руку, и я не стал отдергивать руку. Я пытался разобраться в своих ощущениях. Я страшно устал и чувствовал себя очень неловко. Мне хотелось, чтобы Джулия перестала плакать.

– Джулия…

Включился интерком. Я услышал голос Рики, усиленный громкоговорителем:

– Эй, ребята! У нас проблемы со связью. Вам лучше прийти сюда, и прямо сейчас.

Коммутатор располагался в большой отдельной комнате в одном из углов главного корпуса. Комната закрывалась тяжелой бронированной дверью с маленьким окошком из закаленного стекла. Через это окошко я увидел множество панелей с проводами и переключателями, которыми регулировались все средства связи в лаборатории. Еще я увидел, что большие пучки проводов вырваны из своих гнезд и свободно свисают с панелей. А в углу комнаты лежал Чарли Давенпорт. Он явно был мертв. Его рот был открыт, глаза смотрели в пространство. Вся его кожа приобрела багрово-серый оттенок. Над головой у Чарли кружилось жужжащее черное облако.

– Понятия не имею, как такое могло случиться, – сказал Рики. – Когда я последний раз видел Чарли, он спокойно спал у себя в комнате.

– И когда это было? – поинтересовался я.

– Да всего с полчаса назад.

– А рой? Откуда он здесь взялся?

– Не могу даже представить, – ответил Рики. – Наверное, Чарли принес его с собой снаружи.

– Но как? – спросил я. – Он ведь проходил обработку в воздушных шлюзах.

– Да, я знаю, но…

– Что – но, Рики? Как такое возможно?

– Может быть… Ну, я не знаю… Может, рой сидел у него в горле или еще где-нибудь.

– У него в горле? – переспросил я. – Ты имеешь в виду – просто болтался между гландами? Ты же знаешь, что от такого люди умирают.

– Ну да, я знаю… Конечно, я знаю, – он пожал плечами. – Ума не приложу, как это могло случиться.

Я пристально посмотрел на Рики, пытаясь понять, почему он так себя ведет. Он только что обнаружил, что в лабораторию проник смертельно опасный рой наночастиц, но почему-то Рики совсем не волновался из-за этого. Он держался так, как будто ничего особенного не произошло.

Мае поспешно вошла в комнату. Она с первого взгляда сориентировалась в ситуации.

– Кто-нибудь уже проверял записи видеонаблюдения? – спросила Мае.

– Мы не можем этого сделать, – сказал Рики и доказал на помещение коммутатора. – Управление камерами находится там, внутри.

– Значит, ты не знаешь, как Чарли оказался здесь?

– Да, не знаю. Но, очевидно, он не хотел, чтобы мы сообщали куда-то о том, что тут у нас происходит… по крайней мере, так это выглядит со стороны.

– Но зачем Чарли сюда пришел? – спросила Мае.

Я покачал головой. В голову не приходило ни одного разумного объяснения.

Джулия сказала:

– Эта комната закрывается герметично. Возможно, он понял, что заражен, и захотел изолировать себя от остальных. Я имею в виду – он запер дверь изнутри.

– Запер дверь? – переспросил я. – Откуда ты знаешь?

Джулия неуверенно замычала:

– М-м… Ну-у… Я просто предположила… Э-э… – Она заглянула через окошко в бронированной двери. – И к тому же замок виден отсюда, он отражается вон там, в хромированных ручках. Посмотри сам. Вон там, видишь?

Я не стал смотреть. Но Мае заглянула и сказала:

– Да, Джулия, ты права. И как я сразу не заметила? Ты очень наблюдательна.

Это прозвучало очень фальшиво, но Джулия, похоже, не обратила внимания. Значит, теперь все вокруг притворяются и разыгрывают пьесу по заранее подстроенному сценарию. Я не мог понять только одного – зачем? Но, понаблюдав за Мае и Джулией, я заметил, что Мае старается вести себя с моей женой крайне осторожно. Как будто она боится Джулии. Или по крайней мере боится ее обидеть.

Это было очень странно.

Я даже немного встревожился.

– Можно как-нибудь открыть эту дверь? – спросил я у Рики.

– Наверное, можно. У Винса есть универсальный ключ. Но сейчас никто не станет открывать эту дверь, Джек, – до тех пор, пока там, внутри, находится рой.

– Значит, мы не сможем никуда позвонить? – спросил я. – Мы здесь застряли, полностью отрезанные от внешнего мира?

– До завтра – да. А завтра утром прилетит вертолет. Как всегда, по расписанию. – Рики заглянул через окошко в комнату коммутатора. – Черт… Чарли натворил дел с этими панелями переключателей…

– Как по-твоему, зачем он мог это сделать? – спросил я.

Рики покачал головой.

– Ну, ты же знаешь, Чарли всегда был немного сумасшедший. Я имею в виду, у него явно было не в порядке с головой. Постоянно что-то мычал, нарочито громко испускал газы… Его давно пора было поселить в психушку.

– Я никогда так не думал.

– Ну, это всего лишь мое мнение, – сказал Рики.

Я подошел к Рики и тоже заглянул через стеклянное окошко. Рой кружился у Чарли над головой, его тело уже начало покрываться молочно-белой пленкой. Все как обычно.

– Может быть, закачаем туда жидкий азот? Заморозим рой, – предложил я.

– Мы могли бы это сделать, – ответил Рики. – Но, боюсь, аппаратура от этого испортится.

– А можно включить кондиционеры на полную мощность, чтобы рой высосало оттуда?

– Кондиционеры уже работают на полную мощность, Джек.

– Использовать противопожарную систему ты тоже не хочешь…

Рики покачал головой.

– У нас огнетушители марки «Халон». Они не подействуют на наночастицы.

– Значит, мы никак не можем проникнуть на коммутатор.

– Насколько мне известно – да, не можем.

– А сотовые телефоны?

Рики снова покачал головой.

– Антенна ретранслятора управляется из этой комнаты. Все виды связи, какие у нас есть – сотовая, Интернет, пакетная передача данных, – все проходит через коммутатор.

Джулия сказала:

– Чарли знал, что эта комната закрывается герметично. Я уверена, он пошел туда для того, чтобы защитить всех нас. Он поступил отважно и очень благородно. Пожертвовал собой ради нас.

Она продолжала развивать эту теорию относительно Чарли, добавляя все новые подробности и красивые слова. Болтовня Джулии немного отвлекала меня от основной задачи – как открыть дверь и дезактивировать рой. Я спросил:

– В этой комнате есть другое окно?

– Нет.

– Значит, окно в двери – единственное?

– Да.

– Ну хорошо, – сказал я. – Тогда давайте затемним окно и выключим там свет. И подождем несколько часов, пока у роя не закончится энергия.

– Черт, я даже не знаю… – задумчиво произнес Рики.

– Что ты имеешь в виду, Рики? – вмешалась Джулия. – По-моему, это замечательная идея. Да, мы непременно должны это попробовать. Иди и сделай это – прямо сейчас.

– Да, да, хорошо, конечно, – засуетился Рики, немедленно подчиняясь Джулии. – Но тогда нам придется ждать целых шесть часов.

– Ты же раньше говорил – три часа, – напомнил я.

– Да, три, но я хочу выждать дополнительное время, прежде чем мы откроем дверь. Если рой вырвется оттуда, он нас всех убьет.

В конце концов так мы и решили сделать. Принесли черную ткань и завесили ею окно в двери, а сверху прикрепили кусок черного картона. Выключили свет в коммутаторной и заклеили выключатель скотчем в положении «выключено». Когда мы со всем этим управились, на меня снова навалилась усталость. Я посмотрел на часы. Было уже больше часа ночи. Я сказал, что пойду спать.

– Нам всем надо поспать, – сразу же подхватила Джулия. – А утром придем сюда опять.

Мы все пошли к жилому корпусу. Мае догнала меня и спросила:

– Как ты себя чувствуешь?

– Нормально. Только спина немного болит.

Мае кивнула.

– Наверное, мне лучше взглянуть, что у тебя там.

– Почему?

– Просто дай мне осмотреть свою спину, прежде чем ляжешь спать.

– О Джек, дорогой! – закричала Джулия. – Мой бедненький!

– Что там такое?

Я сидел возле кухонного стола, без рубашки. Джулия и Мае стояли у меня за спиной и ахали.

– Да что там такое? – снова спросил я.

– Не бойся, ничего страшного, просто волдыри, – ответила Мае.

– Волдыри? – воскликнула Джулия. – Да у него вся спина…

– Кажется, у нас тут есть пластыри от ожогов, – перебила ее Мае и достала из-под мойки аптечку первой помощи.

– Да, я очень на это надеюсь. – Джулия улыбнулась мне. – Джек, дорогой, ты представить себе не можешь, как мне жаль, что тебе пришлось пройти через все это!

– Джек, может быть, сейчас немного пощипет, – предупредила Мае.

Я понимал, что Мае хочет поговорить со мной наедине, но у нас не было никакой возможности. Джулия явно не собиралась оставлять нас вдвоем ни на минуту. Она ревновала меня к Мае – это началось много лет назад, когда я только взял Мае на работу в свой отдел. И теперь Джулия соперничала с Мае за мое внимание.

Меня это совсем не трогало.

Мае наклеила пластыри. Сначала они показались мне прохладными, но почти сразу же начали нестерпимо жечь. Я поморщился.

– Не знаю, что тут у нас есть из обезболивающих, – сказала Мае. – У тебя довольно обширный ожог второй степени.

Джулия лихорадочно рылась в коробке с медикаментами, разбрасывая лекарства во все стороны. Тюбики и баночки раскатились по полу.

– Вот, я нашла морфин, – сказала наконец Джулия, протягивая ампулу. Она радостно улыбалась. – Думаю, это подойдет лучше всего!

– Я не хочу принимать морфин, – возразил я. Чего мне сейчас действительно хотелось – так это сказать Джулии, чтобы она шла спать. Ее поведение меня беспокоило. Ее резкие, порывистые движения действовали мне на нервы. И еще мне хотелось поговорить с Мае наедине.

– Но ничего другого нет, – заявила Джулия. – Только аспирин.

– Аспирин подойдет.

– Боюсь, это слишком слабое средство, его будет недо…

– Я сказал – аспирин подойдет!

– И вовсе не нужно на меня кричать.

– Извини. Я просто не очень хорошо себя чувствую.

– Ну, а я просто пытаюсь помочь, – Джулия отступила на шаг. – Но если вам хочется побыть вдвоем – вы так прямо и скажите.

– Нет, – сказал я. – Нам не хочется побыть вдвоем.

– Ну, я просто пытаюсь помочь, – Джулия повернулась к коробке с лекарствами и снова принялась в ней копаться. На пол опять полетели коробочки с таблетками и пластиковые бутылочки с антибиотиками. – Может быть, тут есть еще что-нибудь…

– Джулия, – попросил я. – Прекрати.

– А что я такого делаю? Что я делаю такого ужасного?

– Просто прекрати.

– Я только пытаюсь помочь.

– Я знаю.

Мае у меня за спиной сказала:

– Все, я закончила. До утра должно продержаться. – Потом она зевнула и добавила: – А теперь, если вы не против, я пойду спать.

Я поблагодарил Мае. Она вышла из комнаты. Я проводил ее взглядом. Когда я повернулся к Джулии, она протягивала мне стакан воды и две таблетки аспирина.

– Спасибо, – сказал я.

– Мне всегда не нравилась эта женщина, – призналась Джулия.

– Давай пойдем и поспим немного, – предложил я.

– Здесь только односпальные кровати…

– Я знаю.

Джулия придвинулась ко мне поближе.

– Джек, я хочу побыть с тобой.

– Я очень устал. Увидимся утром, Джулия.

Я пошел в свою комнату и рухнул на кровать, даже не раздевшись.

Как моя голова упала на подушку, я уже не помнил.

Спал я беспокойно. Меня всю ночь преследовали какие-то кошмары. Мне снилось, что я снова в Монтерее, снова женюсь на Джулии. Будто бы я стою перед священником, а Джулия, в белом подвенечном платье, подходит и становится рядом со мной, а когда она откидывает фату, меня поражает, как она прекрасна, молода, стройна. Джулия улыбается мне, и я улыбаюсь в ответ, чтобы как-то скрыть, что мне неловко. Потому что теперь я вижу, что она не просто стройная – она истощена до крайней степени. Ее лицо туго обтянуто кожей и похоже на голый череп.

Потом я поворачиваюсь к священнику, и оказывается, что это не священник, а Мае, она переливает из пробирки в пробирку разноцветные жидкости. Когда я снова посмотрел на Джулию, она разозлилась и сказала, что всегда не любила «эту женщину». Почему-то я чувствую себя виноватым. И винить во всем надо только меня.

Я ненадолго проснулся. Оказалось, что я весь вспотел, подушка промокла от пота. Я перевернул ее на другую сторону и снова заснул. И мне приснилось, как я сплю здесь, на кровати, а потом открываю глаза и вижу, что дверь в мою комнату открывается. Я вижу, что снаружи, в коридоре, горит свет. На мою кровать падает чья-то тень. Оказывается, что в комнату вошел Рики. Он стоит у моей кровати и смотрит на меня сверху вниз. Я не вижу его лица, потому что оно в тени. Рики говорит: «Я всегда любил тебя, Джек». Потом он наклоняется, чтобы прошептать мне что-то на ухо, но я понимаю, что на самом деле Рики хочет меня поцеловать. Он хочет поцеловать меня в губы, страстно, как любовник. Его губы чуть приоткрыты. Я вижу, как он облизал их кончиком языка. Я растерялся, совершенно не зная, что мне делать. Но тут в комнату вошла Джулия и сказала: «Что здесь происходит?» Рики сразу же отстранился и начал оправдываться. Джулия сильно разозлилась и сказала: «Не сейчас, дурак!» Рики снова что-то произнес, пытаясь оправдаться. Потом Джулия сказала: «Это вовсе необязательно. Оно само о себе позаботится». А Рики заявил: «В алгоритмах ограничения проявится действие коэффициента сжатия, если не выполнять периодическую глобальную оптимизацию». А Джулия сказала: «Оно не повредит тебе, если ты не будешь сопротивляться». После чего она включила в моей комнате свет и вышла.

Потом я снова был на нашей свадьбе, в Монтерее. Джулия стояла рядом со мной, в белом подвенечном платье. Я оглянулся, чтобы увидеть гостей, но позади нас стояли только наши дети, все трое. Дети радостно улыбались, счастливые и довольные. А потом я заметил, что у них на губах появились черные полоски, потом чернота растеклась вниз, окутала тела детей, как будто черными плащами. Они продолжали улыбаться, а я ужаснулся. Я подбежал к детям, но не смог сбросить с них черные плащи. А Николь спокойно сказала: «Пап, не забудь про поливальные установки».

Я проснулся, обливаясь холодным потом. Промокшие простыни подо мной сбились в комок. Дверь в комнату была открыта. На мою кровать из коридора падал прямоугольник света. Я посмотрел на монитор компьютера. Часы в углу показывали четыре пятьдесят пять утра. Я закрыл глаза и какое-то время полежал, но заснуть больше не смог. Лежать в мокрой постели было неприятно. Я решил принять душ.

За пару минут до пяти утра я встал с постели.

В коридоре было тихо. Я прошел к душевым. Двери во всех спальнях были открыты, что показалось мне несколько странным. Проходя по коридору, я видел всех спящих на своих кроватях. И во всех спальнях горел свет. Я увидел, что Рики спит, и Бобби, и Джулия, и Винс. Постель Мае была пуста. И, конечно, постель Чарли тоже.

Я зашел на кухню, чтобы взять из холодильника банку имбирного пива. Очень хотелось пить, горло болело и саднило. И почему-то немного бурлило в животе Мне на глаза попалась бутылка шампанского. И я вдруг подумал, что с этим шампанским, наверное, что-то не так. Я достал бутылку из холодильника и внимательно осмотрел пробку. Она выглядела совершенно нормально. Нет никаких следов вскрытия, ни следов прокола иголкой, ничего такого.

Просто бутылка шампанского.

Я положил ее обратно и закрыл дверцу холодильника.

Может быть, я отношусь к Джулии предвзято? Может быть, я все-таки к ней несправедлив? Вдруг она действительно считает, что совершила ошибку, и теперь стремится все исправить? Может быть, Джулия просто пыталась показать, насколько она мне благодарна, а я слишком грубо ее оттолкнул? Не захотел простить…

Если так подумать – ну что она такого сделала неправильного или подозрительного? Да, она обрадовалась, увидев меня, – пусть даже ее радость выражалась несколько чрезмерно. Она взяла на себя ответственность за эксперимент и просила у меня прощения за это. Она сразу согласилась сообщить о происшествии в Пентагон. Согласилась с моим планом уничтожения роя в коммутаторной. Джулия сделала все возможное, чтобы доказать, что она во всем меня поддерживает, что она на моей стороне.

Но мне все равно было как-то не по себе.

И, конечно, оставался открытым вопрос о Чарли и убившем его рое. Объяснения, которые придумывал Рики, казались мне бессмысленными. Рики предполагал, будто бы Чарли пронес рой в помещение внутри своего тела – в горле, в подмышечной впадине или еще где-нибудь. Эти рои убивают за считанные секунды. Так что мы до сих пор не знали, каким образом в коммутаторной все-таки оказались и рой, и Чарли. Может быть, рой проник в помещение снаружи? Но тогда почему он не напал на Рики, Джулию и Винса?

Про душ я забыл.

Я решил спуститься в аппаратную и еще раз осмотреть помещение возле двери в коммутаторную. Может быть, сейчас я замечу что-то такое, на что раньше не обратил внимания. Джулия все время говорила, сбивая меня с мысли. Как будто специально не хотела, чтобы я о чем-то догадался…

Ну вот, я снова плохо думаю о Джулии.

Я прошел через воздушный шлюз, дальше по коридору, потом через следующий воздушный шлюз. Усталому человеку неприятны все эти процедуры очистки, когда тебя со всех сторон обдувает мощными потоками воздуха. Наконец я добрался до служебных помещений и подошел к двери коммутаторной. Ничего нового я не обнаружил.

Я услышал щелканье клавиатуры и заглянул в биологическую лабораторию. Мае сидела там, работала за компьютером.

– Что ты делаешь? – спросил я.

– Проверяю записи наблюдательных видеокамер.

– Я думал, мы не можем этого сделать из-за того, что Чарли оборвал провода.

– Это Рики так сказал. Но это неправда.

Я пошел к Мае, чтобы заглянуть на экран через ее плечо. Мае подняла голову и посмотрела на меня.

– Джек… – сказала она. – Может быть, тебе лучше этого не видеть…

– Но почему?

– Это… Ну, может быть, тебе не захочется в это ввязываться. По крайней мере, сейчас. Может быть, лучше завтра?

Конечно же, после такого предупреждения я бегом побежал вокруг стола, чтобы увидеть, что там, на мониторе. И замер на месте. Потому что на экране был только пустой коридор, с индикатором времени в нижнем углу изображения.

– Ты это имела в виду? – спросил я. – Вот в это мне не следует ввязываться?

– Нет, – Мае повернулась на стуле. – Понимаешь, Джек, мне приходится последовательно проверять данные со всех следящих камер, а каждая из них делает всего по десять снимков в минуту. Поэтому очень трудно точно понять, что именно…

– Просто покажи мне, Мае.

– Нужно пролистать немного назад… – она несколько раз нажала соответствующую кнопку в углу клавиатуры. Как многие современные системы управления, система «Ксимоса» была сделана на основе технологии Интернет-браузера. Можно было вернуться на предыдущие этапы своей работы, заново просмотреть все недавно сделанное.

Изображения на экране быстро сменялись, пока наконец Мае не нашла то место, которое искала. Тогда она включила прокрутку вперед, и на экране быстро запрыгали снимки разных участков коридора, в последовательности, соответствующей работе разных следящих камер. Коридор. Главный производственный цех. Производственный цех, снятый под другим углом, другой камерой. Воздушный шлюз. Другой коридор. Служебные помещения. Снова коридор. Кухня. Комната отдыха. Коридор в жилом корпусе. Снимок с внешней камеры – вид на пустыню, освещенную прожектором. Коридор. Энергостанция. Пустыня, снимок с камеры, расположенной на уровне земли. Еще один коридор.

Я моргнул.

– И долго ты этим занимаешься?

– Уже около часа.

– Господи…

На следующем снимке снова был коридор. По нему шел Рики. Энергостанция. Снимок с наружной камеры – Джулия входит на освещенное прожектором место. Коридор. Джулия и Рики вместе, они обнимаются, потом снова коридор, потом…

– Стоп, – сказал я.

Мае нажала кнопку, посмотрела на меня, но ничего не сказала. Потом нажала другую кнопку, и изображения стали сменяться медленно. Когда на экране показались Рики и Джулия, Мае остановила прокрутку.

– Десять снимков.

Движения были резкими и размытыми. Рики и Джулия двигались навстречу друг другу. Потом обнялись. Было заметно, как привычно и естественно они это делают. А потом они страстно поцеловались.

– О черт, – пробормотал я и отвернулся. – Черт, черт, черт.

– Мне очень жаль, Джек, – вздохнула Мае. – Не знаю, что и сказать.

У меня закружилась голова, как будто я вот-вот потеряю сознание. Я присел на край стола, так, чтобы не видеть изображение на экране. Я просто не мог на это смотреть. Я старался дышать поглубже. Мае что-то говорила, но я ее не слушал. Сделав еще пару глубоких вдохов, я провел рукой по волосам.

– Ты знала об этом?

– Нет. Узнала только несколько минут назад.

– А кто-нибудь еще?

– Нет. Мы иногда шутили по этому поводу – о том, что у них особые отношения, но никто по-настоящему в это не верил.

– Господи… – я снова провел рукой по волосам. – Мае, скажи мне правду. Я должен знать правду. Ты знала об этом или нет?

– Нет, Джек, не знала.

Я помолчал, потом еще раз вздохнул. Я пытался как-то разобраться в своих чувствах.

– Знаешь, что смешнее всего? – сказал я. – Смешнее всего то, что я уже какое-то время подозревал об этом. То есть я был почти уверен, что у Джулии есть любовник, только не знал кто… То есть… Даже несмотря на то, что я об этом догадывался, я все равно потрясен.

– Конечно.

– Я никогда бы не заподозрил, что это Рики, – продолжал я. – Он ведь такой… Ну, я не знаю… Он такой угодливый. Не какой-нибудь там важный, властный человек. Почему-то я думал, что она выберет себе большого, важного парня, – говоря это, я вспомнил наш разговор с Эллен после ужина.

«Ты уверен, что знаешь, что нравится Джулии?» Это было после того, как я видел какого-то парня у Джулии в машине. Я тогда так и не смог ясно рассмотреть лицо того парня…

«Это называется отрицанием», – говорила мне Эллен.

– Господи… – сказал я и покачал головой. Я был зол, смущен, расстроен, разъярен. Настроение менялось каждую секунду.

Мае ожидала. Она молчала и ничего не делала, Сидела совершенно неподвижно, как статуя. Потом наконец она сказала:

– Хочешь посмотреть еще?

– А есть еще?

– Да.

– Даже не знаю, хочу ли я… Нет, больше не хочу.

– Может, так будет лучше.

– Нет.

– Я имею в виду – может, тебе от этого станет лучше.

– Вряд ли. Вряд ли я смогу это вынести.

Мае сказала:

– Это может быть не то, что ты думаешь. То есть не совсем то, что ты думаешь.

«Это называется отрицанием, Джек».

– Прости, Мае, – сказал я. – Я больше не хочу притворяться. Я видел достаточно. И понимаю, что это значит.

Мне казалось, мы с Джулией всегда будем вместе. Я думал, мы вместе любили детей, у нас была семья, дом, наша общая жизнь. И у Рики тоже совсем недавно родился ребенок. Это было странно, противоестественно. Бессмысленно. Однако все всегда происходит совсем не так, как ты того ожидаешь.

Я услышал, как защелкали клавиши – Мае что-то быстро набирала на клавиатуре. Я повернулся так, чтобы видеть ее, но не видеть экрана.

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь найти Чарли. Пробую выяснить, что произошло с ним за последние несколько часов.

Она продолжала щелкать клавишами. Я глубоко вздохнул. Да, Мае права. Что бы ни происходило в моей личной жизни, оно зашло уже очень далеко. И я ничего не могу с этим поделать. По крайней мере, сейчас.

Я повернулся к столу, чтобы видеть монитор, и сказал:

– Хорошо, давай поищем Чарли.

Просматривать серии быстро сменяющихся изображений было довольно трудно. Люди то появлялись на картинках, то так же внезапно исчезали. Я увидел Джулию на кухне. Потом увидел ее и Рики вместе, тоже на кухне. Дверь холодильника сначала была открыта, потом закрыта. Я увидел Винса в главном производственном помещении, потом Винс куда-то вышел. Я еще раз увидел его в коридоре, потом Винс исчез совсем.

– Чарли нет.

– Может быть, он все еще спит, – сказала Мае.

– А можно заглянуть в спальни?

– Да, там тоже есть камеры, но, чтобы их просмотреть, нужно менять цикл наблюдения. Обычное наблюдение на спальни не распространяется.

– Насколько это сложно – поменять цикл наблюдения?

– Я точно не знаю. Обычно этим занимался Рики. Здесь довольно сложная система наблюдения. Только Рики знает, как и что тут работает. Давай сперва попробуем найти Чарли на снимках обычного цикла.

Так мы и сделали. Перебирали изображения с разных камер и смотрели, не появится ли там Чарли. Мы искали еще минут десять. Время от времени я отворачивался, чтобы не смотреть на то, что было на экране. Но Мае, похоже, это не волновало. Наконец мы заметили Чарли в жилом корпусе, он шел по коридору и потирал лицо. Он явно только что проснулся.

– Отлично, – сказала Мае. – Мы его нашли.

– В какое время это было?

Мае остановила прокрутку, чтобы можно было рассмотреть цифры внизу картинки. Десять минут первого.

– Всего за полчаса до того, как мы вернулись, – сказал я.

– Да.

Мае снова включила прокрутку вперед. Чарли исчез из коридора, но мы мельком заметили его, когда он заходил в душевую. Потом мы увидели Рики и Джулию на кухне. Я непроизвольно напрягся. Но они просто разговаривали. Потом Джулия положила в холодильник бутылку шампанского, а Рики начал передавать ей стаканы, чтобы она поставила их рядом с бутылкой.