Немецко-фашистское командование предпринимало все усилия к тому, чтобы остановить наступление войск 1-го Украинского фронта. Из показаний пленных и по трофейным документам нам стало известно, что 8 марта 1944 года Гитлер издал приказ, в котором определил систему крепостей и опорных пунктов, потребовав от своих войск удержания их до конца, до последнего солдата даже в случае окружения и осады. В полосе наступления нашего фронта противник наметил такие, например, крепости, как Винница, Жмеринка, Проскуров, Тернополь, Черновицы, и другие. В приказе говорилось, что за оборону этих городов коменданты отвечают головой. Вот почему противник так упорно и ожесточенно оказывал нам сопротивление.
      Советские войска дрались героически. Бои изобиловали многочисленными примерами отваги, находчивости и стойкости воинов. Вспоминаются несколько таких эпизодов. Когда превосходящим силам врага удалось прорваться к штабу 63-й гвардейской Челябинской танковой бригады, все офицеры и солдаты, в том числе писаря, телефонисты и повара, взялись за оружие и вступили в бой с врагом.
      Командир танковой бригады полковник М. Г. Фомичев приказал командиру роты М. Г. Акиншину спасти боевой стяг бригады. На больших скоростях танки помчались к центру села, где размещался штаб. В телескопический прибор офицер увидел, что по улице со знаменем бежит комсомолец гвардии старшина Александр Соколов; наперерез ему из-за угла бросились гитлеровцы, намереваясь захватить гвардейца с боевым стягом. Не медля ни секунды, офицер Акиншин направил танк в группу фашистов. Рассеяв врага, советские воины перенесли на броню танка тяжело раненного старшину Соколова, крепко сжимавшего гвардейское Знамя.
      В те трудные мартовские дни мне рассказали о мужестве молодого коммуниста Александра Шурова, тоже спасшего Знамя части; Его славный подвиг воспел на страницах фронтовой газеты поэт Андрей Малышко.
      - Тебе доверена честь и святыня полка, - напутствовал парторг сержанта Шурова, которому было приказано вынести из окружения полковое Знамя. - Пуще жизни береги боевой стяг.
      Взвод автоматчиков, выделенный для сопровождения и защиты боевого стяга, огнем и гранатами пробил Александру Шурову путь через вражеское кольцо. За спасение Знамени воина-коммуниста наградили орденом Славы III степени. Были отмечены правительственными наградами и его товарищи.
      Отражая в районе Тернополь, Проскуров контрудары танковых дивизий врага, войска 1-го Украинского фронта на ряде участков продолжали наступление. 17 марта 13-я армия овладела важным опорным пунктом обороны противника городом Дубно, через два дня освободила Кременец, а 20 марта вышла в район города Броды.
      Активные наступательные действия продолжали и войска левого крыла фронта. 38-я армия 18 марта овладела Жмеринкой, а 20-го - Винницей.
      К тому времени Ставка усилила наш фронт 1-й танковой армией (командующий генерал-полковник танковых войск М. Е. Катуков, член Военного совета генерал-майор танковых войск Н. К. Попель). Теперь фронт имел три танковые армии. Такую мощную ударную броневую силу фронт получал впервые, и его войска могли решать крупные оперативные задачи.
      В разгар наступательной операции в 4-й танковой армии произошла смена руководства. Командармом был назначен вместо генерал-лейтенанта В. М. Баданова генерал-лейтенант Д. Д. Лелюшенко. Новый командующий имел большой боевой опыт. Еще юношей Дмитрий Лелюшенко добровольно вступил в Первую Конную армию и сражался на фронтах гражданской войны. В годы мирного строительства Советских Вооруженных Сил Дмитрий Данилович сменил коня на танк. В 1939-1940 годах в боях на Карельском перешейке командир танковой бригады Д. Д. Лелюшенко проявил личную отвагу, воинское мастерство и был удостоен звания Героя Советского Союза. Потом он командовал 1-й Московской мотострелковой дивизией, а Великую Отечественную войну встретил на посту командира мехкорпуса. Генерал Лелюшенко командовал 5-й армией, прикрывавшей подступы к столице на Можайском шоссе, руководил боем на знаменитом Бородинском поле и был ранен. Досрочно выйдя из госпиталя, Дмитрий Данилович принял командование 30-й армией, освободившей Клин и другие районы Подмосковья. В битве на Волге он командовал 1-й гвардейской, а затем 3-й гвардейской армией. В марте 1944 года генерал Лелюшенко прибыл к нам.
      Членом Военного совета 4-й танковой армии являлся генерал-майор танковых войск Василий Георгиевич Гуляев. В годы Отечественной войны он последовательно прошел многие ступени политической работы: был комиссаром танковой бригады, дивизии, корпуса и наконец членом Военного совета армии. Танкисты уважали и любили этого высокообразованного политработника. Он был инициативен, энергичен и обладал значительным опытом работы в танковых войсках, хорошо знал боевые дела армии.
      Опыт Великой Отечественной войны выработал и упрочил важнейший принцип: по-настоящему руководить политической работой в боевой обстановке можно лишь тогда, когда сам видишь и ощущаешь бой. Нельзя судить об обстановке, сложившейся на том или ином участке фронта, только по донесениям.
      Чего греха таить, встречались отдельные политработники, которые во время боя не могли правильно определить своего места. Одни из них постоянно находились на командном пункте, другие со своим аппаратом располагались в тылу, во втором эшелоне, в относительно спокойной обстановке, подменяя бумагами живое творческое дело. Но то были единичные случаи.
      Сама фронтовая обстановка настоятельно диктовала необходимость стать как можно ближе к войскам, чтобы лучше видеть и оценивать происходящее, своевременно влиять на ход и исход боевых действий.
      В связи с этим вспоминается случай, происшедший в начале войны. 2-й кавкорпус, где я был комиссаром, в июле 1941 года вел тяжелый бой на Днестре. Используя численное превосходство, немецко-фашистские войска стремились прижать нас к реке и опрокинуть. Именно в этот напряженный момент связной доложил, что представитель политотдела 9-й армии вызывает меня к себе на противоположный берег с докладом. В той сложной обстановке я, как комиссар корпуса, не мог покинуть сражающиеся части и на виду у всех уйти с поля боя. Я категорически отказался сделать это и затем объяснил представителю политотдела армии свой взгляд на подобные вызовы.
      Такие случаи объяснялись прежде всего отсутствием боевого опыта. В ходе войны мы по крупицам накапливали его, перестраивая формы и методы руководства применительно к фронтовой обстановке.
      Однако и в мартовской операции 1944 года не обошлось без недостатков. Во время наступления некоторые политорганы из-за сильной распутицы начали отставать от своих частей. Задерживались выпуск и доставка дивизионных газет, а солдатская почта и центральные газеты приходили с опозданием. Кое-где несвоевременно выдавались партийные и комсомольские документы.
      С таким положением мириться было нельзя. Военный совет и политуправление решительно потребовали, чтобы политорганы больше работали в войсках, правильнее распределяли свои силы и всегда знали, что делается в подразделениях первого эшелона, в чем они нуждаются.
      Мы предупредили соответствующих товарищей, что в дальнейшем никакие ссылки на распутицу и другие объективные трудности приниматься во внимание не будут, что походные типографии должны перемещаться вовремя, чтобы войска бесперебойно получали не только боеприпасы и продовольствие, но и газеты, письма и оперативную информацию о боевых успехах.
      Весеннее наступление Красной Армии, развернувшееся от Луцка до низовьев Днепра, отличалось необычайно крупным размахом. 4 марта 1944 года 1-му Украинскому фронту выпала честь сделать наступательный почин. Затем пришли в движение 2-й и 3-й Украинские фронты. В те дни в Москве чуть ли не каждодневно гремели победные салюты. Воинам не терпелось узнать о последних событиях на фронте и успехах соседей, об освобожденных городах и селах (тем более что у нас было много украинцев именно из тех районов и областей, за которые велись бои). Вот почему мы всегда советовали политорганам широко использовать сообщения Совинформбюро в агитационно-массовой работе. Это, как мы убедились, давало положительные результаты: сводки Советского информбюро содержали богатейший материал для политической агитации, помогали командирам и политработникам мобилизовать солдат, сержантов и офицеров на выполнение новых боевых задач.
      11 марта Ставка Верховного Главнокомандования уточнила, что войскам 1-го Украинского фронта предстоит продолжать решительное наступление, окружить и разгромить 1-ю немецкую танковую армию и выйти на государственную границу с Чехословакией и Румынией.
      Все средства политической агитации и пропаганды преследовали одну цель - довести до сознания каждого воина эту главную задачу, воодушевить войска на решающие бои.
      После незначительной паузы с утра 21 марта войска фронта вновь перешли в наступление. 1-я гвардейская и 60-я армии взломали вражескую оборону на фронте до 100 километров, и в прорыв немедленно двинулись 1-я и 4-я танковые армии.
      Военный совет фронта возлагал большие надежды на 1-ю танковую армию генерала М. Е. Катукова как наиболее полнокровную и укомплектованную, снова вернувшуюся к нам из резерва Ставки Верховного Главнокомандования. В прорыв ранее других устремилась 1-я гвардейская танковая бригада полковника В. М. Горелова.
      Путь танкистам преграждали десятки рек и речушек, налившихся полой водой, и каждая из них могла стать серьезной преградой для войск. Вот почему передовым отрядам ставилась задача захватывать мосты и переправы, обеспечивая беспрепятственное наступление наших частей.
      21 и 22 марта особенно успешно продвигались войска 1-й танковой армии. В связи с этим Военный совет фронта направил следующую телеграмму: "Командарму 1-й танковой Катукову.
      1. Армия действует хорошо. Продолжайте быстро выполнять поставленную армии задачу. К исходу 23.3.44 обязательно выходите в район Езжаны, Борщов, Скала. Не позднее 23.3 выйти на Днестр, с ходу форсировать реку в районах Устечко, Городница, Залещики, Пелипче.
      2. 27-ю мотострелковую бригаду из района Гримайлова можете снять и направить ее по своему усмотрению.
      3. Об отданных распоряжениях донести.
      Жуков, Крайнюков, Боголюбов"{32}.
      Стремительное продвижение к Днестру, выход к этой реке и форсирование ее имели важное стратегическое значение. Во-первых, противник, прижатый к Карпатам, лишался путей отхода. Во-вторых, немецко-фашистская группировка, действовавшая на Украине, изолировалась от тех сил, которые находились севернее Полесья. Вот почему командующий войсками фронта настойчиво требовал от всех командармов, командиров корпусов, дивизий и бригад выполнения этой боевой задачи.
      Когда батальон гвардии капитана В. А. Бочковского из 1-й гвардейской танковой бригады достиг Чорткова и прорвался к реке Серет, воины-гвардейцы увидели мост, перегороженный пылающей бензоцистерной. Механик-водитель Волков, рискуя жизнью, ударом ганка опрокинул ее в реку. Затем отважный экипаж затушил загоревшийся настил моста. Переправа была спасена. Танкисты устремились вперед.
      Отличился и другой батальон 1-й гвардейской танковой бригады. Его возглавлял гвардии майор Гавришко. Осуществляя параллельное преследование отступающего врага, танкисты обогнали колонну немецкой мотопехоты и, захватив переправу, отрезали путь противнику.
      Массовый героизм проявили танкисты и при форсировании Днестра. Здесь особенно отличились 20-я гвардейская механизированная бригада гвардии полковника А. X. Бабаджаняна и 64-я гвардейская танковая бригада, которую возглавил Герой Советского Союза подполковник И. Н. Бойко.
      Танкисты прорвались к реке, шумно несшей ледяное крошево. Мосты по всей округе оказались взорванными. Но разведчики точно установили, что в районе Устечко уровень воды на Днестре ниже, чем в других местах. Было решено переправить танки по дну реки. Экипажи законопатили щели боевых машин, обильно промазали их солидолом, обозначили поплавками маршрут брода.
      Первым вызвался переправиться на западный берег гвардии лейтенант П. Ф. Никитин. Его танк размеренно двигался по бурлящей реке, погружаясь порой по самую кромку верхнего люка. Подполковник Бойко с волнением следил за продвижением головной машины. Но вот тридцатьчетверка, разбрызгивая воду, вырвалась на противоположный берег. Следом успешно переправились второй, третий танки...
      Форсировав реку там, где враг не ждал, 64-я гвардейская танковая бригада двинулась на Черновицы (ныне Черновцы). Противник не предполагал, что наши гвардейцы так глубоко проникли в его тыл.
      25 марта, используя плохую погоду, разведывательное подразделение гвардии лейтенанта П. Ф. Никитина скрытно подошло к пригороду Черновиц станции Моша, расположенной на северном берегу Прута. Здесь разгружалось несколько эшелонов с техникой, боеприпасами и горючим. Огнем в упор гвардейцы расстреляли изрядное количество сгруженных с платформ фашистских танков. В этот же день начались уличные бои за город Черновицы.
      Вечером 25 марта столица нашей Родины Москва салютовала войскам 1-го Украинского фронта, штурмом овладевшим городом Проскуров - крупным железнодорожным узлом и сильным опорным пунктом обороны гитлеровцев. В сражении за Проскуров (ныне Хмельницкий) особенно отличились войска 1-й гвардейской армии генерал-полковника А. А. Гречко и 3-й гвардейской танковой армии генерал-полковника П. С. Рыбалко.
      А тем временем продолжались напряженные бои за Черновицы. Противник предпринимал яростные контратаки, намереваясь отбросить смельчаков, захвативших мост через Прут, вернуть в свои руки станцию Моша.
      Форсировав реку, войска 1-й танковой армии совершили обходный маневр. И тогда, бросая убитых и раненых, фашисты начали поспешно отходить. 29 марта Черновицы были освобождены частями 11-го гвардейского танкового корпуса генерала А. Л. Гетмана и 24-й стрелковой дивизии. Но еще 25 марта первым ворвался в этот город офицер Павел Никитин, впоследствии павший смертью героя. Его танк как боевая реликвия установлен в Черновицах.
      На сутки раньше подразделения 1-й гвардейской танковой бригады В. М. Горелова овладели городом Коломыя.
      На втором этапе Проскурово-Черновицкой операции глубокий маневр совершили и бригады 4-й танковой армии. После серьезных потерь, понесенных в начале марта, в армии был некомплект в танках. Но, несмотря на это, 6-й мехкорпус под командованием генерал-лейтенанта А. И. Акимова стремительно прорвался в Каменец-Подольский, захватил противника врасплох и навел панику в его тылу.
      В районе Каменец-Подольского войска 4-й танковой армии разгромили штаб 16-й танковой дивизии врага, уничтожив при этом до 2 полков пехоты и захватив около 2 тысяч пленных, а также 4 тысячи автомашин, 250 мотоциклов, 50 орудий и 10 складов.
      На другой день после взятия Каменец-Подольского я прибыл в штаб генерала Д. Д. Лелюшенко. Командарм сообщил, что части армии ведут тяжелые бои в районе Каменец-Подольский, Дунаевцы, что на подмогу прибыл 30-й стрелковый корпус, но в ослабленном составе (отстала артиллерия) и что противник все время контратакует танками и самоходными орудиями.
      Положение, как я убедился, было действительно не из легких. Крупные силы 1-й немецкой танковой армии, оказавшиеся в оперативном окружении, неистово рвались на запад. Танкисты Лелюшенко и приданный им 30-й стрелковый корпус без артиллерии с огромным трудом сдерживали натиск врага. Наши воины проявляли стойкость и героизм, обеспечивая внутренний фронт окружения.
      Как же угодила в котел 1-я танковая армия генерала Хубе? Это не было случайностью, а заранее планировалось Ставкой и фронтом. Удар наших подвижных войск рассек 1-ю и 4-ю немецкие танковые армии. Выход соединений Катукова к Днестру, освобождение Каменец-Подольского танкистами Лелюшенко, успешное наступление частей 1-й гвардейской, 60-й, 38-й армий и других войск фронта создали серьезную угрозу для врага. В результате армия Хубе в составе трех танковых, одного армейского корпусов и одной корпусной группы к концу марта оказалась в оперативном окружении в районе Оринин, севернее Каменец-Подольского, Борщов, Скала.
      В течение десяти дней шли упорные бои по ликвидации этой окруженной группировки. Войска 1-й гвардейской армии, 18-й и 38-й армий, 1-й и 4-й танковых армий, преодолевая огромные трудности и сильное сопротивление врага, стремились сжать кольцо окружения и не дать гитлеровцам возможности вырваться из котла.
      Следует заметить, что в оценке сложившейся обстановки был некоторый просчет. Предполагалось, что фашистские войска будут отходить на юг, но уже 1 апреля командующему фронтом и штабу стало ясно, что немцы пытаются выйти из окружения не на юг, а на запад. К тому же окружение противника на внешнем и особенно на внутреннем фронте не было плотным. Все это позволяло неприятелю находить слабые места в наших боевых порядках и, массированно применяя танки, предпринимать попытки прорыва в направлении Борщов, Бучач. Ценой больших потерь гитлеровцам удалось несколько продвинуться, и они продолжали наращивать свои усилия в направлении Бучача.
      Объективно оценивая боевые действия наших войск по ликвидации окруженной крупной группировки врага, следует признать, что руководство фронта несколько преувеличивало наши возможности и недооценивало силы противника. Чего греха таить, порой и желаемое выдавалось за действительность. Маршал Жуков уверовал в то, что ликвидация окруженного противника дело решенное, и слишком оптимистично смотрел на обстановку, сложившуюся в районе Скала. Приведу боевое распоряжение от 1 апреля 1944 года: "Командармам 1-й гв., 18, 38 и 4-й танковой.
      Ликвидация окруженной группировки противника в районе Скала близится к концу.
      Приказываю:
      1. 2.4.44 г. всем армиям концентрическим ударом, на основе ранее полученных приказов, добить противника в районе Скала.
      2. Организовать заблаговременно учет и прием пленных. Особенно важно быстро учесть (пофамильно) и донести в штаб фронта о всех офицерах противника. Для этой цели командировать в дивизии (бригады) специальных офицеров с соответствующими полномочиями.
      Жуков, Боголюбов"{33}.
      Однако 1-я немецкая танковая армия с тяжелыми боями и большими потерями продолжала рваться из неплотного кольца на запад. Одновременно противник, устремившийся на выручку окруженным войскам, усилил натиск извне. 10 апреля особенно ожесточенные бои разгорелись в районе Бучача. Неприятель нанес удар с запада силами 10-й танковой дивизии и танковой дивизии СС "Хоенштауфен", а также 100-й легкопехотной и 361-й пехотной дивизий. Наш 18-й стрелковый корпус был оттеснен на северо-восток и на юг от Бучача. В результате во второй половине дня 10 апреля наступавшая с запада группировка противника соединилась с частями 1-й немецкой танковой армии.
      Маршал Советского Союза Г. К. Жуков в своих воспоминаниях писал: "...Анализируя всю эту операцию, считаю, что 1-ю танковую армию (речь идет об армии генерала Катукова. - К. К.) следовало бы повернуть из района Черткова - Толстое на восток для удара по окруженной группировке. Но мы имели тогда основательные данные, полученные из различных источников, о решении окруженного противника прорываться на юг через Днестр в районе Залещика. Такое решение казалось вполне возможным и логичным.
      В таком случае противник, переправившись через Днестр, мог занять южный берег реки и организовать там оборону. Этому способствовало то обстоятельство, что правофланговая 40-я армия 2-го Украинского фронта 30 марта все еще не подошла к Хотину.
      Мы считали, что в этих условиях необходимо было охватить противника 1-й танковой армией глубже, перебросив ее главные силы через Днестр, и захватить район Залещик - Черновицы - Коломыя. Но когда командованию группы армий "Юг" стало известно о перехвате советскими войсками южных путей отхода, оно приказало окруженным войскам пробиваться не на юг, а на запад через Бучач и Подгайцы"{34}.
      Несмотря на некоторые промахи, войска 1-го Украинского фронта нанесли противнику сильное поражение.
      За 10 дней немецко-фашистская группировка потеряла до 60-70 процентов техники и половину личного состава. Наши войска захватили 7483 автомашины, 187 танков и самоходных орудий и 61 самолет.
      Выйдя в предгорья Карпат, соединения 1-го Украинского фронта рассекли немецко-фашистскую армию на две части и достигли большого стратегического успеха. И далеко не случайно Гитлер, взбешенный военными неудачами, сместил с поста командующего группой армий "Юг" генерал-фельдмаршала Манштейна. Наше весеннее наступление увенчалось не только победой советского оружия, но и блестящей победой советской стратегии, советской военной мысли, основанной на ленинской "науке побеждать".
      Начиная с 9 марта наши войска вели напряженные бои с окруженной в Тернополе 12-тысячной группировкой врага. Гитлеровцы упорно сопротивлялись, хотя ничто уже не могло их спасти.
      Еще на первом этапе операции передовые подразделения 4-го гвардейского Кантемировского танкового корпуса (командир генерал П. П. Полубояров, начальник политотдела полковник В. В. Жебраков), действовавшего в составе 60-й армии, искусным маневром захлестнули вокруг засевшего в Тернополе немецкого гарнизона стальную петлю. Танковая рота гвардии лейтенанта Бориса Кошечкина, находившаяся в разведке, первой достигла шоссе Збараж - Тернополь и атаковала вражескую колонну. Танкисты Б. К. Кошечкина уничтожили 50 автомашин, 2 бронетранспортера с прицепленными орудиями и много солдат противника. В огневом поединке гвардейцы подбили 6 фашистских танков и 1 сожгли.
      Когда стемнело, командир роты поставил танки в укрытие, а сам, переодевшись в штатский костюм, пробрался к Тернополю и разведал подступы к городу. Отыскав слабо защищенное место в обороне противника, коммунист Б. К. Кошечкин возглавил ночную атаку танков и одним из первых ворвался в город.
      Доложив мне о ходе боев, об отважных и самоотверженных солдатах и офицерах, член Военного совета 60-й армии генерал-майор В. М. Оленин сказал:
      - Сегодня мы направляем Военному совету фронта документы об отличившихся в Тернополе бойцах и командирах, достойных присвоения звания Героя Советского Союза. Просим безотлагательно рассмотреть эти документы и препроводить их в Президиум Верховного Совета СССР.
      Василий Максимович раскрыл папку, взял первый наградной лист, еще раз внимательно прочитал его, затем тихо произнес:
      - Танцоров Григорий Васильевич, гвардии младший лейтенант, командир батареи СУ-восемьдесят пять. Боевой товарищ Кошечкина. О его подвиге знает вся армия.
      И генерал В. М. Оленин передал мне наградной лист. В нем рассказывалось о том, как офицер Танцоров с группой танков и самоходно-артиллерийских установок ворвался на станцию Збараж и огнем с ходу разбил паровоз неприятельского бронепоезда и бронеплощадку, уничтожил два бронетранспортера. Захватив склад с горючим, Григорий Танцоров обеспечил многие танковые подразделения дизельным топливом, что позволило еще успешнее действовать в тылу врага.
      Младший лейтенант Танцоров ночью пробился на южную окраину Тернополя. Его самоходная установка была атакована тремя немецкими танками Т-4. Маневрируя между каменными строениями, офицер подбил все три вражеские машины. Но противник подбрасывал новые подкрепления, стремясь во что бы то ни стало уничтожить прорвавшихся в город гвардейцев. Отрезанный от товарищей, бесстрашный командир батареи самоотверженно сражался с превосходящими силами врага. "Во время неравного боя экипажа Танцорова с танками противника, - говорилось в наградном листе, - появились немецкие бронетранспортеры. Слева выдвинулась батарея 75-мм ПТО. Тов. Танцоров быстро развернул самоходное орудие и разбил две немецкие пушки. Но в это же время вражеский снаряд поджег его машину. Отважный командир был ранен, но решил лучше умереть, чем отступить, и скомандовал механику: "Вперед!" Горящая машина рванулась на врага, давя и уничтожая вражеские пушки, транспортеры и гитлеровских пехотинцев, пока не перестало биться сердце командира".
      Уличные бои в Тернополе шли продолжительное время. Здесь чуть ли не каждое здание было дотом. Гитлеровцы продолбили в каменных стенах узкие бойницы, через которые вели огонь снайперы и фаустпатронщи-ки, а в проемах стен стояли замаскированные орудия. Многие здания соединялись между собой ходами сообщения.
      Специфика уличного боя внесла коррективы и в организацию партийно-политической работы. Например, начальник политотдела 60-й армии генерал-майор К. П. Исаев рекомендовал политорганам назначать парторгов в штурмовые группы и во взводы.
      Во время небольшого боевого затишья Военный совет и политотдел армии провели совещание с начальниками политотделов соединений, участвовавших в сражении за Тернополь. Полковники А. Е. Светлов, К. М. Московский, Н. И. Охапкин, А. К. Иванников кратко доложили о политической работе в условиях уличных боев. Обращалось внимание на пропаганду приемов и способов борьбы в городе, где каждый дом был превращен противником в крепость. Военный совет и политотдел армии предложили политорганам соединений широко использовать и распространить в войсках опыт борьбы с врагом в Сталинграде. Штаб армии совместно с политотделом выпустили листовки-памятки: "Как вести бой в городе", "Стрелковое отделение в уличном бою", "Действие штурмовой группы", "Артиллерия в уличном бою" и другие.
      Об особенностях городского боя писали фронтовая, армейская и дивизионные газеты, рассказывали агитаторы и непосредственно сами участники штурма Тернополя.
      Политическое управление фронта подготовило листовку на немецком языке, адресованную окруженному в Тернополе вражескому гарнизону. Она напоминала противнику о печальной судьбе, постигшей и боле крупные группировки немцев под Сталинградом и Корсунь-Шевченковским, разоблачала человеконенавистнические замыслы гитлеровского командования, преднамеренно обрекшего свои войска на явную и бессмысленную гибель.
      Упорство окруженных объяснялось прежде всего тем, что извне начались атаки крупных сил фашистов, пытавшихся деблокировать тернопольский котел. 14 марта 1944 года германское командование бросило против наших войск танковую дивизию СС "Адольф Гитлер", 7-ю танковую и 359-ю пехотную дивизии. Превосходящим силам врага удалось несколько потеснить подразделения, сдерживавшие их натиск.
      16 и 17 марта противник возобновил наступательные действия. Однако 15-й стрелковый корпус генерала И. И. Людникова, поддержанный частями 4-го гвардейского танкового корпуса, отразил все атаки гитлеровцев и нанес им большой урон.
      Утром 25 марта танки и пехота противника из района Озерная снова пытались прорвать кольцо окружения. И наконец, 11 апреля пехотная дивизия врага, поддержанная 100-120 танками, нанесла еще один контрудар. Понеся значительные потери, противник вынужден был откатиться на прежние рубежи.
      Провалилась и затея гитлеровцев со снабжением осажденного гарнизона по воздуху. Войска 60-й армии заняли последний вражеский аэродром. Наши истребители сбивали транспортные самолеты противника на дальних подступах к Тернополю. Парашюты с грузами, предназначенными для окруженных, часто падали в расположение наших войск.
      Я был свидетелем мощных и точных штурмовых ударов нашей авиации по неприятельским укреплениям. Это работали летчики генерала Н. П. Каманина, одного из первых в стране Героев Советского Союза.
      В грозный для Отечества час Николай Петрович Каманин отправился на фронт с сыном Аркадием, прозванным Орленком. В 14 лет Каманин-младший самостоятельно поднялся в воздух на самолете По-2. Несколько позднее Аркадия Каманина включили в боевой расчет. На 1-м Украинском фронте юноша водил связной самолет, доставляя боевые и разведывательные донесения, и не раз был крещен огнем. У героя-отца мужал и сын-герой. Это ли не преемственность поколений, воспитанных в нашу славную эпоху!
      В составе соединения отважно сражался и отличился в мартовской операции коммунист Георгий Тимофеевич Береговой, ныне дважды Герой Советского Союза, генерал-лейтенант авиации, летчик-космонавт СССР.
      Наше командование приняло решение окончательно покончить с окруженным в Тернополе гарнизоном гитлеровцев. Утром 12 апреля на вражеские опорные пункты обрушился шквал снарядов, мин и бомб. Потом на решительный штурм двинулись стрелковые и танковые подразделения.
      Мне особенно запомнился такой эпизод. В одном из соединений поближе к переднему краю выдвинулся военный оркестр и укрылся за толстой каменной стеной городского здания. Перед сигналом атаки оркестр заиграл Государственный гимн Советского Союза. Вдохновляющая музыка, переплетаясь с артиллерийской канонадой, поднимала боевой дух войск. Порыв воинов был неукротим. Легко раненные, поравнявшись с оркестром, возвращались в строй и отказывались идти в медсанбат.
      Это еще раз свидетельствует о том, что мы обладаем неиссякаемым арсеналом средств политического и воинского воспитания. Надо было только умело и.творчески применять их, изыскивать новые пути к солдатскому сердцу.
      В ходе упорных и продолжительных уличных боев войска 60-й армии разгромили окруженный гарнизон врага и 14 апреля 1944 года полностью овладели областным центром Украины - Тернополем.
      В боях за город отличились части 15-го стрелкового корпуса генерал-лейтенанта И. И. Людникова. В его составе сражались 302-я стрелковая дивизия под командованием полковника Н. П. Кучеренко, 336-я стрелковая дивизия полковника М. А. Игначева, 99-я стрелковая дивизия, возглавляемая генерал-майором А. А. Сараевым, а также часть сил 322-й стрелковой дивизии полковника П. Н. Лащенко. Активно участвовали в окружении и уничтожении тернопольского гарнизона противника 4-й гвардейский танковый корпус под командованием генерал-лейтенанта танковых войск П. П. Полубоярова и приданные артиллерийские части. Сильные удары по окруженному врагу и прорывавшимся извне гитлеровским войскам наносили 5-й штурмовой авиационный корпус генерал-майора Н. П. Каманина, 5-й истребительный авиационный корпус генерал-майора Д. П. Галунова и другие части.
      При ликвидации тернопольской окруженной группировки наши войска уничтожили свыше 10 тысяч фашистских солдат и офицеров, взяли большое число пленных и трофеи.
      Тридцать лет спустя мне снова довелось побывать на местах минувших сражений. Я помнил Тернополь сильно разрушенным. Окруженные нашими войсками гитлеровцы превратили город в развалины. Но Тернополь за короткий срок поднялся из руин. Он стал краше и величественнее, чем был раньше.