Итак, она вновь позвонила бабушке, но из другого места, тоже вполне подходящего для временной остановки. Есть ли теперь смысл обыскивать прежнее?..
Через пять с половиной минут сверху упали, лихо замерев у подъезда, два черных флаера – это были те самые, что в прошлый раз появились чуть позже «Газели» и медленно проехали мимо. Выскочившие из них люди – человек восемь в черных костюмах – явно не принадлежали к органам, хотя так же оперативно бросились к дверям и скрылись за ними.
– Поехали, – сказала Кэт. СОТКа на сей раз запаздывала, но не приходилось сомневаться, что ее скорое появление неминуемо. Разумнее было упорхнуть отсюда до их прибытия.
– Куда ехать-то? – буркнул через плечо водитель. Он был тоже немолод, но, в отличие от прежнего, сухощав и замкнут.
Азартные игры. Два развода. Ребенку от третьего брака не более десяти лет. Вечные финансовые проблемы.
Сведения появлялись в голове, словно документальные. Кэт удивилась своей уверенности, хотя проверить их не могла, бесспорным для нее был лишь четкий вывод о водителе: обычный человек, несмотря на явную необщительность.
Чего пока точно не стоило делать – так это возвращаться в «Млечный Путь». Что тогда? Кататься по городу? Может быть, подыскать другую гостиницу и впрямь туда переехать? В этой связи ее осенила очередная интересная мысль.
– Вы знаете гостиницу «Звездная»? Поехали туда.
Кэт подозревала, что прослушивается не только телефон ее ба, но и номера ее знакомых. А она была бы не прочь услышать Лиду Трофимову, с которой СОТКа мягко «не рекомендовала», а по сути не позволяла ей общаться.
Через какие-то пятнадцать минут она говорила с Лидой. Сообщила, что придется продлить академический отпуск. Сказала, что все будет хорошо, и не велела киснуть.
Выйдя из «Звездной», Кэт не стала задерживаться у подъезда и уже не рискнула ловить такси, а, пройдя переулком, остановила частника. Шофер на сей раз оказался молодым и разговорчивым, он сразу перешел «на ты».
– Куда тебя везти?
Мелкая сошка в крупной фирме. Хитер. Изворотлив. Как ни странно, не жаден. Женат, в чем тебе не признается, если только наутро. В общем обычный парень – в чем-то сволочь, в чем-то нет. Главное – не фальшивка.
– Давай к кинотеатру «Сириус», – сказала Кэт. – И... сможешь там пять минут меня подождать?
Поскольку далее разъезжать по «космическим» отелям было уже рискованно, следующими пунктами маршрута были кинотеатр «Сириус» и игровой клуб «Метеор». Еще пара закадычных подруг узнали, что Кэт в Квадрате жива и здорова, что она вовсе не пропадала, а путешествовала по галактике и не собиралась проваливаться ни в какую черную дыру. «Разговорный» вояж продолжался.
Аппарат в фойе ресторана «Космос».
– Стас? Узнаешь? – Она звонила не капитану Тропилину. А одному знакомому – ерунда, уже не тревожит, но «слушать» могут и его.
– Кэт? – удивленный голос в трубке. – Где пропадаешь?
– В космосе.
– Да ну? А я тебе недавно звонил. Сказали...
– Извини, ты сейчас, наверное, занят? Я тоже, – сказала она и дала отбой.
«Так и быть, господа „Тайные Волосатые Уши“, можете считать это мелкой женской местью. Или штришком к вашей крупной проблеме. Продолжим».
Магазин косметики «Супернова». Галерея «Пульсар». Пивной подвальчик «Кратер». Пельменная «Стожары».
Кэт путешествовала по городу, периодически меняя машины и обзванивая всех подряд знакомых. Ей радовались. Назначали встречи. Звали в гости. Даже если «Волосатые Уши» поняли – ой и поняли! – что она гуляет по «космическим точкам», подловить ее было практически невозможно: город настолько изобилует космической символикой, что, перебираясь с планеты на планету и от звезды к звезде, можно торчать весь день в одном районе. Но она старалась делать большие концы, посмеиваясь мысленно: «Кто там участвует в охоте на нас? СОТКа, „снайперы“, мафия, теперь еще и некая Третья Сила. Пускай-ка вся эта братия порыскает по мини-галактике под названием Москва, сталкиваясь на узких перекрестках мироздания и желательно надирая друг другу задницы.
А время бежало, и одна мысль все сильнее тревожила Кэт: Ян ее убьет. Если только СОТКа не успела до него добраться. И если он обо всем этом узнает. Она вновь задалась вопросом – что он мог предпринять, проснувшись и не обнаружив ее в номере?.. – и зажмурилась. Ей уже следовало не просто поторопиться, а лететь обратно на сверхсветовой скорости.
– Другие планеты только издали чистый рай, а вблизи разве что природа чудная. Остальное все то же, человеческое – что дерьмо, что подвиги. Но первого во сто крат больше. Так что ты Земли держись, здесь-то все это как-то устоялось и всего... ну, не поровну, а в общем, в равновесии, – напутствовал Кэт последний водитель, довезший ее до «Млечного Пути», – бодрый старичок, сыпавший всю дорогу солеными шутками. Домашний тиран, легко надевающий маску веселого и неугомонного старого перца.
– Для кого в равновесии, а некоторых оно уже с Земли выпирает... – пробормотала Кэт, выбираясь из машины. Старик ее замечание проигнорировал или уже не расслышал. Или она не расслышала ответа, потому что сразу направилась к дверям, решив для себя: если Яна забрали, тогда все кончено. Пусть и ее тоже берут. А его пусть отпускают. И чтобы в дальнейшем даже пальцем его не трогали, а о «совершенно случайных» катастрофах с его участием и помыслить не смели, если хотят ее сотрудничества. «Сотрудничества? – Кэт со вздохом повесила нос. – Оно же партнерство. Подразумевает добровольную взаимопомощь, без ущемления прав и... свобод».
Холл встретил ее тишиной и спокойствием. Портье – худощавый темноволосый мужчина лет тридцати – поднял лицо и улыбнулся:
– Ключ?
Побледнев, симпатичная постоялица глядела на него так, словно он произнес: «Руки вверх!»
– Н-нет. Я не сдавала.
Он кивнул и опустил глаза, больше ею не интересуясь.
Здесь словно со времен Великого потопа ничего не происходило. Но видимость могла быть обманчива.
Кэт поднялась на свой этаж, прошла по пустому коридору до номера. Осторожно открыла дверь и вошла, вполне допуская, что в следующий момент на нее набросятся и скрутят руки, а также, возможно, и ноги. Не исключая и такие варианты встречи, как внезапное и полное беспамятство.
В комнате был только Ян. Он по-прежнему лежал, почти не изменив положения, и глубокое ровное дыхание говорило о том, что он спит и, очевидно, не думал просыпаться. Иначе, естественно, дышал бы менее ровно, при этом вряд ли находясь в постели с закрытыми глазами.
Последнее, что сейчас стоило делать, – это будить его, хотя сердце Кэт пело от облегчения, а грудь распирало от гордости: она отвела беду от него, спящего; она сумела сделать звонок дорогому человеку, а потом куче знакомых и в одиночку обвела вокруг пальца СОТКу, «снайперов» и остальных! Устроила им космический вояж без выхода в стратосферу! И у врагов должно сложиться впечатление, что она теперь близко не подойдет к «космическим», точкам. Жаль, нечего и думать рассказать об этом Яну. Ну, может быть, когда-нибудь... в следующем году... А лучше – через много-много лет.
Кэт осторожно прошла в ванную, повесила костюм в аппарат ионной стирки и ополоснулась под душем, посмеиваясь при мысли о том, что, если Ян сейчас проснется и услышит шум воды, то ему придется предположить, что она провела весь день в ванной. Собственно, почему нет? Делать-то все равно нечего. Главное, что на костюмчике не будет ни пятнышка и ни помятости, словно он только что с витрины, и сама она – чиста и безупречна. Сейчас она занималась примерно тем же, что делал он, выходя из виртуальности, – по-максимуму «заметала следы».
Минут через двадцать Кэт появилась из ванной в купленной сегодня ночнушке, больше напоминавшей пляжное платье на лямочках. Убедившись, что Ян по-прежнему спит, она осторожно забралась под одеяло на другой половине кровати. Время было полшестого – далеко еще не вечер, но после пережитой нервотрепки она тоже наконец-то ощутила потребность в отдыхе. «Заснуть, конечно же, не удастся, просто поваляюсь и хорошенько обмозгую все – начиная с кафе и знакомства с Валерием. Что-то наверняка упущено, проскользнуло мимо, надо бы все вспомнить, сопоставить и уловить что-то неимоверно важное, постоянно ускользающее... Вот самое подходящее, на что следует употребить свободное время», – подумала Кэт, закрывая глаза. И почти моментально провалилась в сон.
Ян повернул голову – глаза его были открыты – и некоторое время прислушивался к ее дыханию. Он оттопытил карман рубашки и вытащил карточку. Потом встал – не менее осторожно, чем она ложилась, – подошел к компьютеру, усевшись, включил его и пробежался пальцами по клавишам:
МИКС, СПАСИБО, ВСЕ В ПОРЯДКЕ.
Ответ не заставил себя ждать:
НЕТ ПРОБЛЕМ, НИК. ТЫ ГОСТИШЬ В УЛЬЕ УЖЕ НЕДЕЛЮ, И ВСЕ ОПЛАЧЕНО. ХВАТАЙ ОСТАТОК.
Ян вставил кредитку в считыватель. Но на экране уже вновь появлялись слова:
НАГРЯНУЛИ ШЕРШНИ, ТОЛЬКО ОНИ ВЗЯЛИСЬ ЗА ЛИЧИНОК, КАК КТО-ТО ПОЖУЖЖАЛ ИХ ШМЕЛЮ. ОНИ ВСЕ БРОСИЛИ И СМЫЛИСЬ.
Ян вздохнув, покосился через плечо на Кэт и напечатал:
ВАЖНО, ЧТО ПЧЕЛКА ВЕРНУЛАСЬ. И ВЛЕТЕЛА В УЛЕЙ ТАК, БУДТО В НЕЕ ТУТ ПАЛЬНУТ ИЗ ПЛАЗМОГАНА. ТЫ ЕЕ ЧЕМ-ТО НАПУГАЛ?
ВООБЩЕ-ТО ВИКИ НАЗЫВАЕТ МЕНЯ СИМПАТИЧНЫМ, НО ЭТО ДЕЛО ВКУСА.
ЛАДНО, ДЕРЖИ НА МЕД.
ЛОВЛЮ!
Ян перевел сумму и выключил компьютер. Развернувшись, посмотрел на Кэт, устало потер ладонью лицо.
Нет смысла неусыпно контролировать женщину. Да и невозможно это. Если она хочет выйти погулять в одиночестве, то она либо выйдет и погуляет, либо начнет тебя ненавидеть. Ян знал, зачем Кэт выходила, пока он спал, понял, какую ошибку она совершила, и примерно догадывался, как ей удалось выкрутиться. Ему она, уж конечно, ничего об этом не расскажет – разве что когда-нибудь потом, в виде занятного приключения, каковым оно и будет восприниматься по прошествии немалого времени (если оно у них будет). Ну а о том, что пережил он, в то время как она вляпалась в это «приключение», ей лучше не знать.
Кэт проснулась в полумраке: свет за окнами едва намечался, и в первый момент она слегка «потерялась во времени» – долго ли она спала? Что сейчас – утро? Вечер? Наручные часы показывали без пятнадцати три. Ночи, надо думать. На широкой постели она лежала одна. Предметы в комнате были едва различимы, и Яна в ней не было.
Сна как не бывало. С болезненно сжавшимся сердцем Кэт рывком села – на один ужасный миг она решила, что Ян ее бросил. Но уже в следующий миг она испытала невероятное облегчение, услышав доносящийся из ванной плеск воды.
Обмякнув, Кэт, как тряпочная, упала обратно. А ведь примерно на это она обрекала его своим исчезновением – в том случае, разумеется, если бы Ян проснулся. При мысли о том, как он взъярится, узнав о ее похождениях, она решила считать, что ничего этого не было. Ведь все в порядке, и значит, разницы нет.
Ян появился спустя пятнадцать минут – с мокрыми волосами, одетый в одно полотенце, обмотанное вокруг бедер. Тату на его лице как не бывало. Кэт наблюдала за ним, не шевелясь, сквозь приопущенные ресницы, и сердце громко подскакивало в груди: «Время еще есть, вот ты, вот он, и ничто не мешает нам...» Однако что-то мешало. Не так все должно быть – вышел он из ванной и под одеяло, просто перед опасным предприятием очень захотелось... По-быстрому – слиться, разогнать кровь, поймать кайф на узкой грани меж опасностями – только-только минувшей и вот-вот грозящей. Увлекательное дело, и Кэт ничего не имела бы против... Только не в первый раз.
Ян не замечал, что она проснулась, или делал вид, что не замечает. Он сел со своей стороны кровати, зажег ночник и не спеша начал одеваться, заказал завтрак в номер. Кэт сомневалась, что их станут обслуживать в три часа ночи, но, когда в дверь постучали и гарсон вкатил сервированный столик, ее мнение о некоторых дешевых отелях поднялось – если и не до космических высот, то по крайней мере на порядок. Молча приняв от Яна пару купюр на чай и окинув понимающим взглядом композицию, парень улетучился.
«Похоже, что парнишка мне позавидовал. Он не видит причин усложнять то, что проще простого», – подумал Ян и обернулся. Кэт больше не скрывала, что проснулась: она открыла глаза и приподнялась, оперевшись на локоть.
– Проснулась? – произнес он, с трудом отрывая взгляд от ее обнаженных плеч и практически ничего не скрывающей шелковой рубашки. – Очень вовремя, – сказал он, кивая на столик.
– Это что у нас будет – ранний завтрак? Или поздний ужин? – поинтересовалась Кэт с полусонной томностью, сквозь которую едва-едва пробивалось ехидство.
– Это завтрак. – «Практически в постель», – усмехнулся про себя он и сказал: – Поедим, а потом начнем потихоньку собираться.
Ян отвернулся и сжал зубы, говоря себе, что сейчас не время для любви, заставляя себя думать о Кэт как о подопечной или о партнере. Он, «снайпер», знал совершенно четко, что их сближение в корне изменит ближний прицел, поломает структуру предстоящих событий, потому что не будет являться простым допингом перед очередным испытанием сил и нервов. И, если их схватят в космопорту, пусть каждый из них потеряет только партнера.
Кэт завозилась позади – оказывается, перебиралась по кровати, чтобы сесть рядом. Оба вздохнули и, повернув головы, посмотрели друг другу в глаза – полуобнаженные мужчина и женщина, не желающие упрощать то, что сложно.
– Значит, собираемся? – сказала она. – А не рано? Тропилин, помнится, говорил, что мы должны прилететь, как угорелые, в самый последний момент...
– Запомни на будущее одну аксиому. – Ян потянулся за чашечкой кофе. – Чтобы качественно опаздывать, надо никуда не торопиться.
Глава 12
МЕЖДУ ДВУХ ОГНЕЙ
– Никольский не мог позволить Княжне делать звонки. И все же она звонила... – Стратег тер пальцами переносицу, размышляя вслух.
– Из разных мест, широко разбросанных по столице, – заметил Тактик. – Может быть, они поссорились? Или он наконец образумился и бросил ее.
Стратег вскинул непроницаемый взгляд: «Странно, ведь Тактик еще так молод... Неужели он придает столь мало значения человеческим чувствам? Или его собственные чувства оказались затронуты? Тогда надо подумать, как это использовать». Он покачал головой:
– Это исключено, он ее не бросит. – Стратег затянулся «гаваной». Нечасто он позволял себе курить любимые сигары, хотя подчиненным курить не возбранял. В процессе курения слишком многое вылезает наружу: жесты, держащие сигарету пальцы, глубина затяжек, выдыхаемый дым и даже то, в каком направлении он выдыхается – все это многое может рассказать внимательному собеседнику. – Вероятно, не уследил, – сказал он. – Что ж, это понятно – надо же когда-то и ему отдыхать.
– Не приковывать же ее на это время к батарее, – криво усмехнулся Тактик. – Хотя не мешало бы. В погоне за ней «сотники» несколько раз почти пересеклись с «темными», чудом удалось избежать прямого столкновения.
– Ты упоминал о какой-то закономерности в выборе мест...
– Да, она словно издевалась. Под Темным полно «космических» точек, но в масштабе города это капля в море, мы были просто не в состоянии проконтролировать все.
– В данный момент важно другое, – Стратег многозначительно поднял палец: – Космос. У нее на уме космос.
– Они собрались удрать с Земли, – сказал Тактик.
Стратег кивнул с оттенком снисходительности. Молодости свойственно подхватывать на лету чужие идеи, тут же воспринимая их как свои собственные. Однако не каждый способен извлечь даже из собственной идеи мгновенную цепь логических построений, приводящих к необходимому результату.
– Есть лишь один человек, к которому они могли обратиться за помощью в этой проблеме, – сказал Стратег. – Необходимо установить самое тщательное наблюдение за Станиславом Романовичем Тропилиным.
Тактик кивнул и развернулся.
– Будем надеяться, что мы еще не опоздали... – проворчал Стратег вслед уже покидающему кабинет Тактику, затем вздохнул и посмотрел на часы: он, к сожалению, тоже не мог обходиться без отдыха.
В космопорт Ян и Кэт прибыли за полчаса до вылета. Почти десят минут ушло на то, чтобы преодолеть обширные пространства здания космопорта, щедро сдобренные гражданами респектабельного вида, и добраться до нужного зала. Это был терминал, где томился уже более разно-шерстный народ, отправляющийся в космос специальными рейсами. Большая часть этого народа составляла кривую очередь длиной почти через весь зал и толщиной, колеблющейся от трех до пяти человек. Очевидно, шла заброска рабочих и служащих в какой-то из новых миров. Отрадное зрелище, свидетельствующее о развитии новых территорий, но не когда до твоего старта остается двадцать две минуты, а до назначенного капитаном критического срока («не раньше, но и, желательно, не позже») – всего две.
– Поговори с очередью, нас пропустят, – полушепотом предложила Кэт, напрасно высматривавшая Тропилина и занервничавшая к этому моменту как раз настолько, чтобы сойти за отчаянно опаздывающую персону.
Разумеется, она была права – люди, может, и поворчали бы, но пропустили их: с каждым случалось опаздывать, и каждый здесь понимал, что следующий рейс у опоздавшего будет далеко не через час – возможно, что его придется ждать недели и даже месяцы. Ян имел по поводу ситуации свое мнение. Он решительным шагом направился к пропускной стойке, предупредив Кэт:
– Держись рядом и ни во что не встревай. Действуй, как договорились. Все помнишь?
Она, сглотнув, только кивнула, едва поспевая следом. Достигнув металлической переборки, Ян достал свои бумаги и, игнорируя очередь, обратился напрямую к ближайшему таможеннику:
– У меня рейс в семь часов, до Радомира – простите, мы просто не успели к посадке! Нас только двое, все эти люди могут пять минут подождать! – произнес Ян взволнованно и громко, а не так, как было бы разумней в подобном случае – с умоляющей ноткой и последние слова – только для служащего.
По очереди прошло волнение, и она загудела возмущенно, словно исполинская гусеница, содрогнувшаяся в конвульсиях и испускающая звук всем телом в разных вариациях, но одинаковой смысловой направленности:
– Надо раньше вставать!
– Да тут люди сутками!
– У нас вот транспорт в семь тридцать, а мы тут торчим со вчерашнего дня!
Выше других взвился стервозный женский голос:
– Отоспались с дамочкой? Вот и парьтесь теперь тут до следующего рейса! – Где-то среди колыхания лиц злобно сверкнули выпуклые очки.
– Может, им еще и личную платформу подать?
– Не пропускать!
– Нечего!
– Будет урок на будущее!
Чиновник поднял голову и несколько секунд пристально глядел на бушующую очередь, потом перевел взгляд на Яна. Тот жестом отчаяния протянул бумаги:
– Фирма «Эксклюзив», заказ на два места до Радомира! Корабль ведь еще не улетел?
Кэт переминалась рядом с ноги на ногу, оглядываясь, с видом расстроенным и несчастным – такова была ее роль, и собственное настроение идеально с ней гармонировало.
В этот момент из-за матовой двери, расположенной справа за пропускной стойкой, появился капитан Тропилин и быстрым шагом, ни на кого не глядя, пошел к выходу на поле.
– Рейс в семь, на Радомир! Мы ведь еще не опоздали? – взволнованно воскликнул Ян, также будто бы не замечая Тропилина. Тот приостановился и обернулся.
– Олег, что там? – спросил он у второго таможенника, как раз выпускающего предыдущих досматриваемых, не присоединявшихся к возмущениям очереди: они уже отрясали пыль Земли со своих ног, и проблемы тех, кто еще томился за барьером, были им уже до лампочки.
– Да вот, Станислав Романович, – служащий кивнул в сторону очереди, – говорят, что ваши пассажиры. Опоздали на посадку.
– Ну, не совсем опоздали, раз я еще здесь. – Тропилин кинул взгляд на часы, посмотрел на опоздавших, вздохнул при взгляде на несчастную Кэт: – Ладно, так и быть, проедутся со мной на капитанской платформе. Давайте-ка регистрируйте их, только по-быстрому.
В это время первый контролер, стремившийся к скорейшему восстановлению тишины и спокойствия, уже принимал у Яна документы, а тот ставил сумку «на рентген». Очередь ненавидяще молчала.
Судя по взгляду контролера, среди поданных ему бумаг явно чего-то не хватало, и Ян не собирался дожидаться вопросов по этому поводу.
– Кари, ну что же ты! – Он с раздражением глянул на спутницу, нетерпеливо протягивая руку. – Давай паспорта!
– Сейчас, сейчас! – Кэт судорожно копалась в сумочке, перебирая в ней что-то дрожащими пальцами. Покосившись на нее, таможенник одну за другой положил в считыватель карточки «Эксклюзива».
Ян Нипольский и Карина Комова.
Яну было не видно, что происходит там у него на экране компьютера, но он не сомневался в подтверждении оплаты фирмой «Эксклюзив» рейса на Радомир для означенных сотрудников...
– Я надеюсь, ты их не забыла?
... чьи реквизиты не совпадают с данными по розыску: разница, пусть даже в несколько букв, для системы принципиальна.
– Да нет же, нет... Вот! – Кэт вытащила из сумочки и торопливо положила на стойку паспорта. Удостоверения и командировочные свидетельства уже лежали у таможенника по другую руку. Ян переместился к ним поближе, всем своим видом выражая нетерпение. У выхода на поле маячила фигура Тропилина.
Кэт позабыла дышать: в такие вот решающие минуты, когда струна ожидания натянута до предела и до победы остается какая-нибудь мелочь – как, например, чей-то взгляд в паспорт, – как раз и случается что-то, от чего все ломается и летит к чертям.
Таможенник поднял глаза от документа и вперился в ее лицо. Она растерянно улыбнулась, поправила прядь над ухом;
– Я покрасила волосы...
Он сложил паспорта. Нынешняя молодежь как только не экспериментирует с внешностью. Жаль, что это не обязывает их менять фотографии в документах.
– Порядок, проходите.
Ян принял бумаги, подхватил Кэт, подцепил сумку, и они устремились к выходу на поле. Кэт с трудом преодолевала слабость в коленках. Ей все еще не верилось, но факт оставался фактом: разница в несколько букв, принципиальная для компьютера, оказалась незаметна на беглый человеческий взгляд. И капитан Тропилин уже указывал им кивком налево, где в парковочном блоке стояли дискообразные платформы. Справа находились два колесных автобуса, в одном из них сидели в ожидании предыдущие члены очереди.
– Ты точен, – только и уронил Тропилин, обернувшись к Яну.
Тот улыбнулся уголками губ:
– Ты тоже.
Ян и Кэт прошли за Тропилиным на диск и встали по обе стороны от капитана, взявшись за идущую полукругом от стойки управления металлическую переборку.
– Экипаж для экипажа? – спросил Ян.
– Именно так.
Развернув диск, Тропилин повел его через поле. За его спокойной собранностью чувствовалось напряжение, и Кэт его прекрасно понимала: да, они миновали контроль, но пока еще не покинули Землю.
– А экипаж моего грузовика – два человека. И второй пилот уже на борту, готовит корабль к старту.
Кэт проводила взглядом пустой автобус, спешащий в отдалении к приземистому зданию космопорта.
– Значит, пассажиров доставляют на посадку со всеми удобствами, а экипажи должны ехать стоя, на открытой платформе? – сказала она взвинченно-веселым голосом.
– Приз за наблюдательность, – сказал Тропилин, даже не улыбнувшись.
– А если дождь? Снег?
– И в дождь, и в снег. – Тропилин пожал плечами и пояснил: – Традиция.
Пассажирские лайнеры находились в другой части поля, похожие издали на ослепительно белые башни. Те же корабли, мимо которых они проезжали, больше походили на угрюмые скалы – иные торчали посреди своих площадок одиноко и замкнуто, у подножий некоторых неторопливо ползали погрузчики и заправщики.
Корабль Тропилина отличался от соседних – не столько внешним видом, сколько ощущением пробуждающейся внутренней силы, готовностью к чудовищному выбросу энергии, способному оттолкнуть его от планеты. Тем не менее входной люк, находившийся на высоте примерно в три человеческих роста, был открыт в ожидании капитана.
Их платформа пошла вверх вдоль разлапистой опоры, меж мощных раструбов маневровых двигателей. Сейчас стало отчетливо видно, что корабль далеко не новый, но тщательно «залатанный»: обшивка имела плиточную структуру, и подновленные участки выглядели более светлыми.
Развернувшись на девяносто градусов, диск замер впритык к люку. Как только они вступили в шлюз, люк стал закрываться, но они еще успели увидеть, как платформа на автопилоте отправилась в обратный путь. Тропилин склонился к коммуникатору:
– Николай, у нас два пассажира.
Итак, они были в корабле. Однако капитан не торопился с поздравлениями, и Ян понимал причину: корабль пока еще не оторвался от Земли, его еще могли задержать на старте. И даже после взлета радоваться не следовало: приказ вернуться на Землю мог поступить после выхода из стратосферы, так что трястись предстояло вплоть до самого ухода в гиперпрыжок.
Когда внутренняя дверь шлюза закрылась за ними, они оказались в помещении, напоминавшем уходящую вверх трубу. Задрав голову, Тропилин сообщил:
– Это наш коридор – сейчас не слишком удобный, но в космосе вектор гравитации изменится, и мы сможем по нему ходить.
Действительно, вдоль трубы шли в ряд четыре двери, и еще одна располагалась на потолке – это, должно быть, была дверь в рубку.
– А пока придется забираться вот так, – сказал капитан и показал на идущие по стене вверх скобы. Он полез первым, следом двинулась Кэт, за ней Ян.
– Здесь грузовой отсек, – пояснял капитан, минуя первую, самую массивную дверь. – Это санузел, – сказал он, продвигаясь выше, – открывается, – он потянулся, – нажатием вот сюда. – Дверь ненадолго отъехала, и Кэт увидела торчащий из стены унитаз и умывальник, выступающий из пола. Очередную дверь Тропилин открыл со словами: – Это ваша каюта. Следующая – каюта экипажа, наверху рубка. Я поднимаюсь туда, а вы давайте к себе и пристегнитесь. Со здоровьем, насколько я помню, у вас порядок, но если во время взлета станет плохо – в левый подлокотник встроена аптечка, диагност автоматически сделает инъекцию.
Кресла представляли собой два ложемента, и располагались они соответственно земной силе тяжести – то есть там, где сейчас был пол. Они были в нем до половины утоплены. Ступив в каюту, Кэт недоуменно наморщила лоб и обернулась с вопросом: что с ними произойдет при изменении того самого вектора – окажутся на стене? Ян уже вошел следом за нею, дверь за ним закрывалась.
– А мы не свалимся, когда вон та стена станет полом? – спросила она, устраиваясь в том кресле, что находилось ближе к потенциальному «низу».
– Мы же пристегнемся, – резонно заметил Ян, садясь, то есть практически ложась во второе и не проявляя ни малейшей тревоги по этому поводу. Его волновало другое: взлететь бы успешно с Земли, а там и на стену свалиться не страшно, хотя он был уверен, что, несмотря на архаичность корабля, это как-то должно быть предусмотрено.
– До чего же старая посудина. Заметил, что она вся в заплатках? – сказала Кэт, стараясь отвлечься от нарастающего волнения, делающего невыносимыми последние минуты ожидания перед стартом. – Я понимаю, что лифт в таком корабле – это роскошь, но можно же было сделать хоть небольшую подъемную платформочку?
– Если я не ошибаюсь, конструкция грузовых кораблей не менялась со времен изобретения гиперпрыжка. Главное – это груз, а дальнобойщики – народ выносливый. Стас не зря упомянул о здоровье – приготовься, перегрузки при взлете могут быть довольно жесткими.
«Подозреваю, что и в полете пассажирам придется не больно-то сладко», – подумал, но не стал говорить Ян: спутнице пока и так хватало переживаний.
Вскоре непрерывный звук, издаваемый двигателями, перешел в мощный гул, пронизывающий все тело. Едва перекрывая его, раздался голос Тропилина:
– Старт через тридцать секунд. Пассажирам приготовиться, лечь в кресла и пристегнуть ремни безопасности.
Они уже в них лежали, но Кэт на всякий случай ощупала ремни. Ян непроизвольно стал отсчитывать секунды, на восьмой поймал себя на этом и бросил: он же не дублирующая система, и, к сожалению (или к счастью), от него уже ничего не зависит.
Корабль вздрогнул, гул еще усилился и их мягко вдавило в кресла – примерно как в трогающемся флаере. Только там давление почти сразу отпускает, а здесь оно медленно и неуклонно нарастало. Ощущение, знакомое им обоим и не требующее комментариев, – они взлетали.
Лишь теперь Кэт осознала невероятность и в то же время очевидность происходящего: капитан Космических Сил увозил с земли двух человек, которые разыскиваются СОТКой. Капитан поверил в то, что в этом состоит его долг перед Родиной, и в то же время выходило, что по ее законам он совершает преступление.
Гул – вернее, грохот двигателей изменил тональность. Корабль затрясло, и он начал ощутимо крениться – выходил на околоземную орбиту. Перегрузки все росли. Пол превращался во все более покатую горку. Вместе с тем кресла стали потихоньку менять положение – похоже, они действовали по принципу гамака. Ян держался стоически, и Кэт не жаловалась, хотя ей становилось все хуже – казалось, ее засунули в гигантский прессовальный агрегат, задача которого – размазать ее тонким слоем по ложементу и его окрестностям. Сдавленные легкие хватали какие-то жалкие клочки воздуха, глаза начал заволакивать кровавый туман, тут она ощутила укол в левое предплечье и провалилась в небытие.
– Кэт! Кэт, как ты там? – доносился до нее издалека встревоженный голос.
– Нормально, – произнесла она. Поразившись, с какой легкостью дался ей ответ, Кэт резко распахнула глаза: на веки ничто больше не давило, на барабанные перепонки тоже, и собственное тело показалось ей невесомым перышком, пристегнутым ремнями безопасности, чтобы не взлетало. На самом деле это было не так, вернее, не совсем так: когда перегрузки закончились, на корабле воцарилась искусственная гравитация, слабее земной, но все же вдавливающая тело в ложемент. В ложемент?..
Оба кресла оказались перпендикулярны бывшему полу – теперь уже стене – и выпрямились, превратившись в две койки, расположенные одна над другой. С верхней, перевесившись через край, на нее глядел Ян.
