Азартные игры высшего порядка

      — Ну, как отдыхается?
      — Ты что творишь? — Она окинула взглядом здоровенную дыру, проделанную в стекле. Спросила это с улыбкой, хотя и тревожной, однако совершенно неуместной для подобного черезвычайного происшествия. И добавила слегка озабоченно, словно не вполне веря своим словам: — Тебя же арестуют!
      — Твоя адаптация идет полным ходом! — Он тоже глядел на нее улыбаясь, чуть прищурясь.
      — А у тебя, как я вижу, с ней большие проблемы.
      — Были, — сказал он. И продолжаются:
      — И понял я, что променял Безумье на него ж… —
      тихо пропел Леха последние слова песни, звучавшей в безвременье. И встрепенулся: — Кстати, об адаптации — как ты думаешь, успеем мы сесть в мой экипаж и смыться отсюда до того, как нагрянет полиция? Может, покатаемся? У тебя ко мне, наверное, масса вопросов?..
      В это мгновение дверь приемной открылась ив нее вошел не кто иной, как Лидер. Едва глянув на двух молодых людей, флаер и прочее безобразие, их окружающее, он произнес на ходу:
      — Прошу вас на пару минут задержаться. У меня к вам будет небольшое деловое предложение. — С этими словами он скрылся в дверях кабинета. Чарли оторопело глядела ему вслед: за столько дней она не обнаружила в этом мире никаких следов Игры, не встретила ни одного знакомого по Игре лица, не услышала ни одного имени, и вдруг на тебе — являются во плоти сразу двое, буквально один за другим.
      — Откуда он здесь… взялся? Со своим предложением?..
      — Да черт с ними обоими! — сказал Леха, поднимаясь. — Пошли! Не забывай, что у нас еще проблемы с полицией.
      — У нас?.. — возмутилась Чарли, задерживаясь у стола.
      — Вернее — они будут у тебя, если ты здесь останешься. И в полиции тебе уже точно никто не расскажет, откуда у инопланетного агрессора росли ноги, почему у него были такие длинные руки, такие зоркие глаза и такие острые зубы. — Он уже захлопывал дверцу, а Чарли делала то же с другой стороны, плюхнувшись на сиденье с ним рядом. — Но самое главное, что и я тебе этого не расскажу, — закончил Леха, трогая.
      — Почему?..
      Они вылетели сквозь дыру в стекле, еще ее увеличив, и понеслись, ныряя на большой высоте меж небоскребами.
      — Потому что, веришь ли, я сам не знаю, откуда там что растет. Конечно, ломал над этим голову, чего только не предполагал: может быть Земля вошла в некую разумную зону космоса или на нее наткнулась организованная мыслящая энергия, пропадающая со скуки в космической пустоте. А может, такая энергия вызрела в ней самой — не без нашей помощи.
      — Я уже начала думать, что мне все пригрезилось…
      — Этакий затяжной крупномасштабный глюк, — усмехнулся Леха. — Со мной в главной роли. Неужто ты так мною бредишь? Что бы на это сказал старина Зигмунд по фамилии Фрейд?
      — Но ты-то должен был все знать! — Чарли пропустила мимо ушей его шуточки. — Ты ведь получал информацию, где-то брал артефакты, был «передаточным звеном»!
      — Все получалось само собой, как, например, с твоим хлитсом: просыпаюсь утром, а он на руке, и я совершенно точно знаю, что это такое, как называется, кому, где и когда я должен это передать и как мне телепортироваться на место встречи. Сначала мучился, терялся в догадках, потом понял — зачем? Может, «Оно» мне и это подсказало. Какая нам разница, что это и откуда, главное, что «Оно» выбрало нас и подарило нам то, чего мы хотели.
      — Хотели?.. Ты уверен?
      — Уверен. Уверен, и самое интересное, что мы с тобой сможем рассказать нашим детям — это история нашего знакомства. — Он обнял ее за плечи, поглядев в глаза. — Знаешь, как они будут нам завидовать? Мы сами себе будем завидовать!
      — Леш, я вот о чем все время думаю, — тихо сказала Чарли. — Мы ведь выиграли. Я считала, что в Игре все должно быть по правилам — преодолей все препятствия и получишь Главный Приз — что-то большое, незабываемое, такое, чтобы сердце рвалось из груди — какая Игра, такой должен быть и приз. А нас просто вернули к обычной жизни.
      — А разве ты не об этом мечтала? — сказал он, резко забирая вверх.
      — Я мечтала освободить Землю от нашествия.
      Но никакого нашествия не было. Я очнулась на «Ковчеге», в зале ожидания, мама мне сказала, что я потеряла сознание перед самой посадкой в транспортный корабль. То есть я там собирала вещи, выезжала, со всеми прощалась, но ничего не помню, словно я какое-то время в себе отсутствовала.
      — Представляю, как ты была счастлива, увидев своих. Наверное, сердце рвалось из груди?..
      — Так ты считаешь, что это и есть Главный Приз? Подарить мне то, что я и так имела?..
      В кабине стало прохладно, но Чарли этого не замечала. За разговором она и в окна забыла глядеть, далеко внизу проплывал город, и с высоты уже можно было увидеть, что лежит этот город не на «планете», а на огромном самостоятельном куске земли с неровно сколотыми краями. Если вглядеться, то в окружающем воздушном океане со всех сторон можно было увидеть темные пятнышки — словно камни, зависшие в пространстве, а подключив воображение, нетрудно было себе представить, что это такие же земные глыбы — осколки разбитого мира, только во много раз уменьшенные расстоянием.
      В верхнем этаже одного из небоскребов за разбитым стеклом стоял человек и глядел в небо, барабаня в задумчивости пальцами правой руки по клавиатуре старинного компьютера. На монитор он не смотрел, забыв, похоже, и о клавиатуре, и о мониторе, и о собственной руке. Между тем на экране напечаталась большая ярко-желтая надпись
      «ПРИЗОВАЯ ИГРА!»
      И зависла.
      — Согласен, что это несправедливо, — сказал Леха, поднимая боковое стекло.

* * *

       В тексте использованы стихи европейских поэтов, тексты песен Б.Г., Виктора Цоя, Тимоти Хиллсборо, групп «Алиса», «Наутилус Помпилиус», «Крематорий».