Он уже несколько по другому покосился на Лизу, которую по ходу Вова очень ненавязчиво представил.
      "Бойся рыжих!!!" - завопил внутренний зануда, но дело свое сделал, напомнил, гад, слова старой ведьмы. Нет, все сегодня не в жилу, абсолютно все!
      Недобрые предчувствия горьким осадком осели в душе: что делать с Бербером, а главное с Магой, если они действительно не причем, совершенно непонятно. И вопроса этого никто отменить не в силах, а самое главное - его и НЕВОЗМОЖНО отменить. Импровизации не проходят, и Толяныч признался себе и "соседу", что сегодня утром в запале позабыл об этом. А теперь пеняй - не пеняй на сбой в коррекции, на раздвоение личности и все прочее, не поможет. Ясно, что дело - труба. И если тебя, дружок, заметут, то ребята из "Сводов" вмиг докажут, что ты находился в здравом уме и доброй памяти, и коррекция здесь не при чем. Потом вскроется несанкционированное обнуление и отдуваться придется по полной. Ну а если за тебя возьмется Бербер, тогда вообще никакие отговорки не подействуют. Придется идти до конца, каким бы он не был. Вот так-то...
      - Сейчас увидишь щербатый столб, а за ним сразу будет поворот на проселок. Смотри, не прозевай. - Ткнул Толяныч Володю в плече и потер змею на перстне.
      Здесь шоссе делала плавный поворот, обходя Домодедово, но им туда было просто ни к чему. Вова вновь взялся за джойстик - микроавтобус послушно скользнул по развязке и через пару минут закачался на ухабах проселочной дороги, представлявшей собой чуть намеченную зарослями пыльного подорожника колею.
      - Где тормознуть, я тебе покажу, а пока рули вон к тому овражку. Место самое подходящее. С трассы не видно, а вертолеты здесь не летают - аэропорт рядом, запретная зона. Понятно? Полянка там за кустами подходящая.
      Часы на панели показывали начало пятого, солнце и не думало садится. Струна внутри натягивалась все туже и туже, и грозила лопнуть в самый неподходящий момент, раскраивая внутренности. Личному клону тоже кляп не вобьешь. Ясно, что исход дела уже предопределен, хоть ты лопни и тресни по всем швам, хоть упрямо гони прочь мысли о том, что скоро придется сделать БЕСПОЛЕЗНО.
      Толяныч сунул руку за пазуху и взял в ладонь болтающуюся на шее бирюзу, просто так, чтоб было за что подержаться. По словам Пастора бирюза - камень смелых. Ну-ну...
      - А лопату никто из вас взять не удосужился? - Стараясь казаться как можно равнодушнее, осведомился он в попытке хоть как-то разрушить ощутимо повисшую напряженность или хотя бы подколоть гопничков-помощничков.
      Но не тут-то было. Оказалось, что предусмотрительность пасторовых подручных простиралась настолько, что кроме лопаты имелся в наличии еще и лом, и рулон упаковочного пластика подходящей ширины. Видать, не первый раз люди на дело ходят, гробокопатели, мать их, бляха-муха. В довесок крепышок вынул из багажника объемистую канистру и обращался с ней, как с гремучим нитроглицерином.
      - Ну-с, начнем, помолясь? - Толяныч потер руки, но не от нетерпения. Просто на миг стало зябко.
      Отстегнувшись от кресла и освободившись от проклятого бронежилета, он чувствовал себя гораздо комфортнее, да и Крот сообщил, что они на подходе, будут здесь с минуты на минуту. Все прошло без сучка и задоринки - радостно сообщил токин серегиным голосом. Но напряжение никак не желало убираться. Толяныч посмотрел на мрачную девицу - спокойна, невозмутима... И на Володю, который стоял возле микрухи с абсолютно неподвижным лицом, как никогда похожий на кибера-убийцу с перебитым носом. Потом Толяныч потянулся, широко зевая, и незваная кураторша глянула на него с явным неодобрением, не сказать бы большего. Вот ведь ведьма!
      Однако, следующее слово было за ней:
      - Еще не время. Надо подождать... - она бросила взгляд на часы, - сорок семь минут. А пока мне надо подготовиться, так что не мешайте.
      Что-то такое прозвучало в ее словах. Сила? Власть? Привычка приказывать? И что еще за сорок семь минут? Где это она нахваталась таких непреклонно-уверенных замашек? Непонятно. Но струна тут же вновь изменила звучание, болезненно толкнувшись в виски. Посему Толяныч немедленно взбеленился:
      - Что за базар?!!! Время - деньги. Может еще и секунды начнем вычислять, бляха-муха?! Раньше сядем - раньше выйдем! Вова, давай сюда Бербера! - Мрачный взгляд из-под медной челки подействовал как красная тряпка, и упрямство немедленно принялось рыть копытом, подзуживая боднуть эту командиршу. - Давай, длинный, не стой столбом!
      - Не время!!! - Отрезала рыжая стервь, зыркнув на Терминатора глазами, горячими, как пока еще серые от покрывшей их золы, угли. Но стоит золу сдуть, и... Володя покорно замер, причем весь и сразу, словно нажали невидимую кнопку. Фантик понимал, что не прав, ему не хотелось сейчас смотреть ей в глаза. - Принимающий вот поторопился, и где он теперь? - Мягче сказала рыжая.
      - Какой еще принимающий? Че ты несешь?!! - Копыто приостановило свой зудящий труд.
      - Тот, которого ты называешь Пастором. Он слишком беспечно понадеялся на личную силу.
      Пастор. Толяныч опять разинул, было рот, но аргумент оказался весомым. Он машинально глянул через стекло на приборную доску микроавтобуса оставалось сорок шесть минут.
      - Ладно, уела. - Сказал, несколько охолонув.
      - Не сердись, брат, это на тебя действует артефакт. - Она мотнула головой в сторону пакета с котелком, отошла в сторону и уселась прямо в траву, опустив голову и сжав свой камень обоими руками.
      "Тоже мне, брата нашла..." - чтобы хоть как-то убить время Фантик попытался понять, почему именно "сорок семь". И ничегошеньки толкового на ум не пришло. Небось опять мистическая чепуха, нумерология какая-нибудь.
      Саша опять нырнул в микруху, и через открытую дверь послышалась возня. Видимо он готовил клиентов, но как-то чересчур активно - машина даже покачивалась на рессорах. Толяныч глянул на Терминатора, но его лицо не изменило выражения, разве что глаза совсем опустели, всякая мысль отлила из них куда-то вглубь. Не самое, надо сказать, приятное зрелище представлял собой сейчас Вова.
      "Этот приготовился ко всему..." - подумал Толяныч и вновь передернул плечами, отводя глаза.
      Вова, словно бы прочитав его мысли, сказал:
      - Все будет нормально, Фант. У них блокировка сознания рассчитана на десять часов, это максимум, что можно себе позволить без ущерба для мозговой деятельности. Пять утром и пять ближе к ночи. Через сорок семь минут как раз срок ограничений истекает, тогда и начнем допрос. - И опять замер.
      Толяныч пожал плечами:
      - И как вы это узнали? - Ага! Число сорок семь все же имеет под собой реальную основу. Эта Лиза, стало быть, знает что делает.
      Пришла очередь Терминатора пожимать плечом:
      - Ну, мы же стараемся иметь информацию на своих врагов. Насколько возможно, естественно. Так что про блокировку мы знали давно. Ну, а Лиза очень хороший психоаналитик, она по дороге просчитала интервалы.
      Чтобы не выглядеть полным лохом, Толянычу оставалось только кивнуть. Наконец сверху послышался шум мотора, и в овраг съехал жигуленок Крота, похожий на огромную жабу. Толяныч двинулся ему навстречу.
      4.
      Толяныч расположился на траве, наблюдая за Лизой, неподвижно сидевшей в стороне от всех прямо на траве со своим кулоном у лба. Он пытался понять, с чего это вдруг посчитал ее ведьмой. Сбивал с толку молодой возраст, совсем не то, что у Галины, и отсутствие широко известных атрибутов типа помела. Но стереотипы из детских сказок имеют еще некую силу, признал он про себя и себе же напомнил - никакой мистики, слышишь! Хороший психоаналитик и все. Лиза заинтересовала его еще и тем явным почтением, которое ей оказывали пасторовы подручные. Ишь ты - прикрытие.
      Крот над ухом заливался соловьем, хвастаясь добычей, как павлин в зоопарке своим оперением, совал в руку очередную стопочку чипов. Леший спокойно покуривал, оперевшись на капот Копейки. Толяныч рассеянно поглядывал на часы и беспрестанно потирал руки, вызывая уже знакомое щчик-щчик.
      - Время! - Наконец хрипловато сказала рыжая, этот почти вороний по тембру звук неожиданно четко разнесся по полянке. И все пришли в движение.
      Толяныч вскочил, чтобы быть поближе к центру событий. Видимо процедура была отработана до мелочей: явных указаний Лиза не давала, однако "сотруднички" и сами знали, что кому делать. Володя выудил из недр микрухи первого пациента - это был молодой чел с бритым затылком - и принялся производить над ним странные с некоторого расстояния манипуляции.
      - Пойдем, глянем. - Предложил Леший. - Я Володе сыворотку еще утром отдал. Должно быть интересно.
      При ближайшем рассмотрении оказалось, что Вова, не снимая с толстяка наручников, аккуратно разрезает на нем шелковую рубашку, причем делает это со сноровкой, выдающей добротный навык в подобных делах. Короче, обращается с ним, как уже с верным покойником. То, что кабанчик еще двигается, вертит башкой во все стороны, лупает глазами и пускает слюни, не имело ровным счетом никакого значения.
      "А ведь он и правда легко вскроет парнишку живьем и "ох" не скажет..." - мелькнуло у Фантика.
      Лиза тем временем расстелила на траве цветастый платок и раскладывала на нем разные причиндалы: какие-то флаконы, узкий стилет, чашу темного металла, жгуты, инъекторы и тэдэ и тэпэ. Занятный наборчик для психоаналитика, да? Это уж скорее для ведьмы.
      Леший, поигрывая укороченным автоматом, с интересом наблюдал за ее действиями, причем позицию выбрал так, чтобы контролировать двери микроавтобуса, а Терминатор старался не перекрывать Лехе линию огня. Толянычу оставалось порадоваться такой молчаливой слаженности действий.
      - Пойду-ка я, окрестности огляжу. - Сказа вдруг сдувшийся Крот и принялся карабкаться по откосу оврага. Толяныч лишь кивнул ему вслед.
      Началось...
      Он как-то не имел большого желания рассматривать подробности происходящего, и пока прикуривал, Лиза уже успела усадить кабанчика на траву и сделала ему несколько тонких надрезов на щеках и лбу, сразу превратив в пародию на папуаса, и теперь производила над его головой странные манипуляции, оставив кулон вольно болтаться на пальцах левой руки. На лбу челобана пристроилась сложная конструкция, не позволяющая ему закрыть глаза.
      - Чего это она? - Шепотом спросил Толяныч Володю.
      Тишина стояла такая, будто он находились в полном вакууме, казалось, что даже трава забыла шуршать, как это положено под действием воздушных потоков. Если они были, конечно.
      - Проверяет, насколько блокирован мозг. Здесь нельзя ошибиться. Если применить неправильный метод, то интересующая нас информация из сознания сотрется, либо попытка считывания приведет к смерти объекта. Это тоже не нужно - с мертвого считать информацию куда труднее. - Тоже потихоньку ответил тот, наблюдая за ведьмой. "Но можно...." - отметил Фантик. Теперь он в своем интуитивном определении не сомневался. Видно было, что Лиза проделывает все это далеко не в первый раз.
      - Ты хочешь сказать, что они зомбированы?
      Терминатор глянул на него с таким превосходством, словно чемпион по боксу на осмелившегося в грубой форме бросить ему вызов слаборазрядника. Махнул рукой в сторону Лизы - смотри, мол, лох, может и въедешь в суть.
      В армии Толяныч слышал смутные разговоры о пси-кодировании, но это касалось подразделений спецназа, лишь маленьких групп, выполнявших особо важные задания. В строевых частях, типа той, где отслужил Толяныч, обходились примитивным подавлением страха и препаратами отсроченной смерти, что, естественно, тоже не сахар. Далеко не сахар!
      - Мы готовы были сделать дело у нас в Склифе. Там есть все, что нужно и гипноизлучатель, и кракеры, декодерные софты, да какие! Но ведь ты хотел именно так, верно?
      "Надо же, - осенился Фантик, - а ведь они решили, что ты знаешь, что делаешь, а, брат! С чего это вдруг такое доверие? Ну как тут Галину не вспомнить в стотысячный раз. Так для чего же ты подходишь?"
      - Смотри, она определилась, сейчас пойдет считывание.
      Тем временем Лиза снарядила инъектор каким-то зельем из ярко-синей ампулы, ловко наложила на руку толстяка жгут и охлопывала ему локтевой сгиб, готовясь ввести иглу. Чел все больше походил на поросенка, готового к приготовлению, только пучка петрушки во рту и не хватает. Игла вошла легко и непринужденно, он дернулся, было, но тут же затих, а когда Лиза жгут распустила, буквально за считанные секунды ряшка его расслабилась, и губа начала отвисать.
      Лиза откинула упрямые волосы со лба и пристально уставилась в заплывшие глазки кабанчика, твердо удерживая голову ладонями за виски. Да еще при этом она старалась не запачкаться сочащейся из надрезов кровью.
      Над полянкой повисла тишина...
      - Этот нам не интересен. Ничего не знает. Планктон. - Отрывисто бросила она через некоторое время, не отпуская толстяка. Потом ее взгляд стал более сосредоточенным. - Ты, - она кивнула Лешему, - рой яму. Вот там, за кустами. Автомат отдай ему. - Следующий кивок предназначен был Толянычу.
      Завороженные происходящим, они послушно произвели требуемые манипуляции - Леший взял лопату и направился за кусты, а Толяныч, уже с автоматом, занял его место. Вова бесстрастно взял толстяка за плечо, и отведя немного в сторону, кошачьим движением ударил в подбородок. Толяныч оценил силу и точность удара, поскольку тот мигом улегся в предназначенном для него месте, лишь лапками подергивал. Нокаут полный.
      С Дылдой тоже долго возиться никто не стал, и скоро он мирно улегся рядом с товарищем. Красиво работают, бляха-муха, слаженно! - признал Толяныч.
      - Прервемся. - Сказала Лиза, видимо подчиняясь лишь ей одной ведомому расписанию, и только тут Толяныч понял, что можно перевести дух, что он тут же благополучно и сделал.
      Оказалось, что все действие заняло по времени около полутора часов, пролетевших, как одна минута, ну может быть две. Лоб Лизы блестел от пота, даже рыжие волосы у висков потемнели и утратили свой вызывающе-яркий цвет, зато глаза налились пронзительной зеленью. Она улыбнулась Толянычу одними губами:
      - Качественные блоки. С теми двумя будет посложнее, может не хватить времени до захода солнца.
      Толянычу вдруг захотелось ее приободрить:
      - Нормально. Успеем! - преувеличенно энергично ляпнул он, но шварканье лопаты за кустом, где трудился Леший, настолько противоречило этому показному оптимизму, что Толяныч почел бы за лучшее свалить куда-нибудь. Не навсегда, нет. Просто ему вдруг стало здесь неуютно. Опять нахлынули отложенные мысли - а что потом? Вот если б можно было просто отойти от них в сторонку, если бы все было так просто...
      Где-то под ложечкой стремительно нарастал ледяной ком.
      Толяныч поднялся к Кроту и присел рядом. Над поляной ощущалось нечто тревожное, неуловимое, заставляющее то ерзать, то замирать на месте.
      Солнце наконец-то засобиралось на посадку.
      - Ну что они там? - Серега жадно досмаливал последние затяжки, а в животе у него слышалось урчание, похожее на звук работающего невдалеке бульдозера. - Долго эта баба собирается нас тут мурыжить? А то уж так все гладко выходит, что прям куда деваться. Того и гляди сюда нагрянет кто-нибудь...
      Еще и этого ободрять, что ли? Это уж слишком. Где же ты, Серега, потерял свой знаменитый оптимизм?
      - Не бжи, Родригес! - Отозвался Толяныч с фальшивой бодростью, пытаясь незаметно сглотнуть. - Все будет ништяк. А по мне, так потрясти бы Бербера и хорош.
      - Да я жрать хочу, как собака! - Кротельник потянулся к толянычевой сигарете. - Оставь... - Глубоко затянулся и аристократически длинно сплюнул в заросли мать-и-мачехи. - Так я чего говорю... Этих-то, - он мотнул головой в сторону микроавтобуса, - их-то куда? В расход?
      - А что с ними еще делать?
      Вот бляха-муха! Все же вынудили заглянуть в конец! А как не хотелось. И кто вынудил-то - Серега, друг сердешный и закадычный! Вновь басовито зазудело в позвоночнике. Пришлось не столько Крота, сколько себя успокаивать:
      - Я ведь имел удовольствие поработать с Бербером, так что представляю, что это за люди. Если так вообще можно сказать. Один Мага, водила его, чего стоит... Таких уродов надо лечить при рождении. Тем более, что жить спокойно они нам теперь не дадут. Правильно Леший яму копает. Нам УГРО еще спасибо должны сказать.
      - Кому оно на хер нужно - твое спасибо? Менты за яйца как возьмут, тут тебе и спасибо будет и пожалуйста. Только держись.
      - Ладно-ладно. По дереву постучи. - И Толяныч постучал себя по лбу. "Можно подумать, сам не мент..." - неожиданно с раздражением подумал он. Какое-то время посидели молча. - Ладно, не скучай, пойду вниз.
      Леший тоже подтянулся и перекуривал, бросив лопату на землю. На отполированном штыке среди приставшей земли извивался перерубленный червяк.
      - Ну, кто у нас следующий? - Спросил Толяныч.
      Лиза задумалась, свела брови, и вдруг почесала свои растрепанные волосы всей пятерней. Толяныч посмотрел на нее с интересом - таким непосредственным был этот жест:
      - Наверное этот, чернявый... Да. Наверное он. Вообще-то в обоих есть... - и она неопределенно пошевелила пальцами, - нечто... Владимир, давай черного сюда!
      - С этим поосторожнее. - Сказал Толяныч, направляясь к микроавтобусу вместе с ломоносым Терминатором.
      По пути он вернул Лешему автомат.
      ***
      Мага вынырнул из чрева микрухи, имея на лице сходное с предыдущими клиентами выражение полного безразличия к происходящему.
      "Ай да сыворотка!" - подумалось Толянычу, он слегка расслабился, и был не прав - резко, не толкаясь, ну или почти не толкаясь от земли, Мага прыгнул вперед прямо на Лизу. Руки его были скованы наручниками спереди, и он мог пустить их в дело. Еще как мог!!! Уж это Толяныч знал точно.
      Остальное произошло настолько быстро, что Фантик умудрился остаться сторонним наблюдателем. Время просто не успело стать дискретным. В один прыжок достигнуть цели Маге не удалось, а сбоку рванулся Леший, делая выпад стволом автомата... Резкий поворот, и Леший, не успев попасть, получает ногой в скулу и отлетает в сторону. Тут же Мага пружинит и бьет ногой с полуоборотом назад, отбрасывая Вову. Терминатор, оказывается, соображал неплохо и успел блокировать, но сила удара все же остановила его, заставив отпрянуть. А Мага продолжил движение, завершая круг...
      Каким образом Толяныч смог в падении ударить Магу по опорной ноге ножницами - это осталось для него полной загадкой, но сухой треск лопнувшей кости стреножил берберова водилу. Удачно получилось, и дальше все было просто: Вова навалился на гада сверху, а Леший, которого одним ударом вообще не удивишь, резво приложил ему прикладом куда-то в основание черепа. Да видно погорячился - звонкий хруст был ему ответом. Мага дернулся и...
      И все. Вова крутил руки трупу, или уже почти трупу, что, впрочем, не имеет особого значения.
      "Вот е-мое..." - единственная серегина реплика донеслась с откоса и выразила всеобщее мнение.
      Лиза, до того спокойно наблюдавшая всю сцену, резко дернулась к своему платочку, схватила какой-то флакон и метнулась к неподвижно лежащему Маге. Уж не помощь ли оказывать? Сильно нажав на челюсти, она раскрыла ему рот и влила туда добрую толику содержимого флакона. Тело бывшего водителя, а ныне почти что бесчувственная падаль, дернулось в конвульсиях раз и другой, а потом вдруг стало выгибаться крутым мостом, пока не замерло, касаясь земли пятками и затылком. И мелко задрожало, словно принадлежащее эпилептику. Щелкнул вибронож, и Володя резко, одним махом вспорол на Маге рубашку, а за одно и грудину. Без особого усилия, зато от горла до пупка.
      "Бляха-муха, хорошо, что ел давно..." - с облегчением подумалось Фантику, но глаз в сторону он отвести не смог.
      Рыжая, не чинясь и не стесняясь, сунула руки прямо разверстую грудную клетку и что-то сильно сжала там, посреди внутренностей и крови. Фантик сильно подозревал, что это что-то было сердце. Вой, изданный мертвым уже на все сто процентов Магой был очень схож с вибрацией струны, с самого утра преследующей Толяныча. Он быстро стрельнул глазами по сторонам и мимоходом отметил выпученные глаза Лешего, который гулко глотал с неравномерными интервалами, Вову с расширенными зрачками, но тем не менее невозмутимого, и взгляд его опять намертво прилип к рукам рыжей. Вот ведь точно, что ведьма!!!
      Лиза затянула монотонный напев, пробирающий буквально до костей, проникающий во все закоулки тела, резонирующий в каждой отдельной клетке и готовый, кажется, буквально разорвать каждую клетку на куски, отделить ее ядро от плазмы, нарушить само строение. Наверное таким звуком и должны звучать трубы апокалипсиса, поднимающие мертвых. Это было... Противоестественно! Такой звук не должно исторгать человеческое горло. Прошло несчитаное количество времени, прежде чем она судорожным движением, как будто отрывала змее голову, выдернула руки из нутра покойного, и вой прервался. Отшвырнула в сторону скользкий красный ошметок, который тут же подобрал Вова и аккуратно завернул в кусок пластика.
      Тело Маги так и окостенело в своем ненормальном положении. Но и это было еще не все - теперь она вцепилась руками покойнику в виски, опять играя голосом, и замерла перегнувшись и почти лежа на нем, прямо на разверстой грудине.
      Это уже не противоестественно, это вообще прямое извращение!
      Толяныч почти физически почувствовал, как в сгустившемся напряжении, произошло нечто неопределимое и фантастическое, чего быть не должно. Не могло этого быть. И если бы не коррекция, он бы наверное уже бежал бы прочь сломя голову.
      - Пошло считывание. - Слова Вовы-Терминатора были лишние и неуместны сейчас, а спокойный голос звучал полной ересью. Считывание! Фантику казалось, что она не что-то там считывает, а просто пьет через глазницы мозги выгнувшегося крутой дугой трупа.
      "А не блевануть ли мне все-таки?" - мысль была ленивая, и пока она ворочалась в голове, ведьма, а в этом Фантик был теперь абсолютно уверен, ослабила хватку. Чмок - ее ладони отлепились от белого лица покойника, оставив на щеках две кровавые пятерни. Лиза подняла голову, и Фантик все бы отдал, лишь бы не встретится с ней взглядом. Так быть не может... Не должно... Но есть!!!
      Он стал закуривать, но сигаретой в рот попал не сразу. И не потому, что руки тряслись - просто на время забыл, где рот находится.
      5.
      Рот со временем конечно обнаружился - Толяныч нащупал его, тыкая сигаретой куда попало, но ее тут же пришлось отбросить:
      - Следующего!!! - Ведьма перевела двустволку глаз на Вову, лишь мимоходом задев Толяныча, и так-то пребывавшего в славном ступоре, а тут и вовсе... Ему показалось, что над самым ухом пролетел реактивный снаряд. Волосы на голове зашевелились.
      "Спокойней, братуха. Свистят они, как ПТУРСы у виска..." - Толянычу было не до шуток, и он двинулся к микроавтобусу навстречу пружинисто выпрыгнувшему Сашку-крепышку. Бербер уже вылезал следом, довольно неуклюже пытаясь удержать равновесие. Взгляд его был мрачен, но сосредоточен никакого балдежа; руки предусмотрительно скованы за спиной. И смотрел он прямо на Толяныча.
      - Не так я думал с тобой увидеться, Фант, совсем не так... Сблочи браслеты - разговор есть. И сявкам своим скажи, чтоб отвалили подальше.
      - И у меня к тебе разговор есть, так что извини, просьбу твою мы пока отложим. На потом.
      Толяныч понимал, что не зря Бербер взял блатной тон - просто он пытался прощупать, кто перед ним. Менты и братва удивительно схожи в манере поведения, повадках, не говоря уж о внешнем виде - такова, видать, специфика этих смежных по большому счету профессии. Ни Лешего, ни Крота Бербер не знал, а их вид явно говорил о принадлежности либо к тем, либо к другим. Если за Толянычем стоит братва, то он может не волноваться - понятия никто не отменял. А если это просто лохи или милиция, можно попробовать развести, напугать, откупиться на худой конец до поры. В общем, Бербер воспринимал происходящее, как обычную разборку.
      Но Толянычу было на это глубоко плевать. У него был свой интерес:
      - Хочу от тебя про Пастора услышать, а там поглядим...
      - А... Вон ты про что. - Бербер окинул Толяныча презрительным взглядом, не пропустив ни перстней, ни выглядывающей из-под полы куртки рукояти пистолета. - Гошины бирюльки? Да они со своей традиционной магией и всякими техно-штучками задолбали уже. Они смешны, понимаешь? Мне смешны! А ты что, веришь в это фуфло? Тогда тебе сразу скажу, что вляпался ты, дурачок, по самые помидоры, и только я могу тебя из этого говна вытянуть. Да и то не обещаю. Все эти пассивные генераторы и прочая дребедень годиться только на то, чтобы напугать такого же лоха, как ты сам. Небось Гоша тебе все мозги засрал - реальность и виртуальность, значение символов, верно? А про самое главное небось ничего не сказал.
      Толяныч сморгнул какую-то назойливую соринку, мешавшуюся на ресницах, и это Бербер расценил как согласие:
      - Значит, не сказал. Ха! Он и не собирался. Ему, думаешь, артефакт не пригодился бы? Еще как пригодился, вот только Гоша все хотел твоими руками сделать. Да не успел. Ты - отработанный материал, Фант. Ты просто не представляешь себе, с чем столкнулся, на кого пасть раззявил! А фуфлыжники твои... Считай их уже покойниками. Эти пукалки здесь не пляшут. - Однако Бербер шарил глазами по сторонам, пока его взгляд прилип к телу Маги, лежащего себе спокойненько в сторонке, похваляясь внутренностями. - Ага, вот значит как?
      Толяныч посмотрел в ту же сторону:
      - Именно так... - И он якобы грустно вздохнул. - А ты чего ждал? Что Мага просто поссать отошел?
      - Ладно... А такое слово - Утрэ - тебе ничего не говорит? - Дыхание Бербера участилось, зрачки стали медленно расширяться.
      "Все-таки мерзкая у него харя." - мелькнуло у Толяныча. Такое слово не говорило ему ровным счетом ничего.
      СБОЙ:
      Фантик увидел, как Бербер как бы изнутри наливается красным; багровое свечение медленно окутывает его, начиная со лба и стекает вниз, к земле. Он помотал головой - свечение виделось ирреальным, словно бы воспринимаемое не глазами а непосредственно мозгом.
      "Вот бляха-муха! Ведь ему же должны были тоже дозу вколоть..." - но тут вмешалась Лиза, и в глазах ее копилась ответный сумрак.
      У Фантика сложилось полное впечатление, что он одел шлем виртуальности, вот только странное дело - шлем был прозрачен, и он как бы одновременно видел два плохо совмещенных изображения. В одном была полянка, фигуры присутствующих, распростертый крестом Мага с белым лицом и кровавыми отпечатками ладоней поверх контрастной небритости. И одновременно видел черную, ровную как стол поверхность, где были только Бербер и Лиза. Несмотря на полную тишину и могильную неподвижность воздуха в этой - другой реальности, волосы ведьмы развевались словно бы сами по себе. Или ветер был, но существовал только для нее.
      Сам же Фантик присутствовал на черной плоскости, словно бесплотный дух. Но он и был бесплотен - виртуальный клон! Материальное тело носителя, их общее с Толянычем тело, замерло в стороне, на залитой багровым солнцем полянке вместе со всеми. И все же словно бы в считанных метрах от черной плоскости. Все происходило как в сбойных снах, но в этой созданной противостоянием Бербера и Лизы реальности сознание Толяныча было здесь же, теперь Толяныч стоял за его плечом. Что это? Сбой сбоя? Коррекция в коррекции? И Фантик удивился, что даже в такой момент, когда напряжение достигло почти апогея, когда он перенесен неведомо куда, он все же сохранил способность анализировать вещи, не имеющие отношение к текущему моменту. Он должен удержаться, не дать этому безумию разнести сознание его базового... Нет, Толяныч - больше, чем базовый тип. Он друг, брат, самое дорогое, что есть на свете!
      Что это? Чувства? Откуда они могут быть у виртуального клона? Но они есть!
      И все же...
      Ощущение виртуальности происходящего пронзило Фантика гигантской иглой. Не ирреальности, а именно виртуального события. Он-то отлично знал, что виртуальщина бывает ох как реальнее жизни. Вот как сейчас, когда это было словно бы наведенная и направленная галлюцинация, созданная борением воли Бербера и рыжей ведьмы.
      Бойся рыжих!
      Но сейчас нужно было бояться и багрового свечения, излучаемого Бербером. Фантик не испугался, он просто не успел этого сделать, захваченный происходящими событиями.
      Лиза протянула руки к голове Бербера, камень болтался на левой, наливаясь молочным светом. Фантику показалось, что берберово свечение затрепыхалось и стало гаснуть, словно камень вбирал его в себя.
      - Ты не Утре... - Проговорила она сквозь стиснутые зубы, - ты скорее всего... Нет, даже не Мастер... Ты Кукловод, да и то не из лучших. И ты будешь делать то, что я тебе скажу!!!
      Некоторое время ничего не происходило, если не считать цветовых пульсаций молочно-зеленого и багрового, которым окампанировало басовое гудение, отдающееся в сознании Фантика и одновременно в его материальном теле. Происходящее становилось откровенно опасным и непонятным. Наконец, когда цвета смешались в некую мглистую субстанцию, окружившую пятачок, на котором они стояли, а остальные фигуры утратили четкость очертаний, Бербер сдулся и в изнеможении опустил голову.
      ***
      И все же...
      Все же это происходило наяву. Толяныч не смог бы объяснить этого ощущения, но уверенность его не нуждалась ни в малейшем подтверждении. Фантик же был временно выбит из круга событий, пытаясь помочь своему носителю переварить происходящее. Ему было жарко, пришлось рвануть рубаху, не жалея пуговиц, и подставить грудь легкому ветерку. Бирюза на цепочке качнулась, постукивая по груди.
      - Ты подготовился лучше, чем можно было ожидать, Фант... Даже ведьму с собой приволок. Теперь я понимаю, как вы Магу уделали, хотя и на ковре ты всегда был получше его. - Проговорил Бербер с придыханием. - И видимо теперь думаешь, что все это тебе поможет отделаться легким испугом. А зря...
      Бербер дунул вверх, пытаясь сдуть пот, обильно выступивший над верхней губой и продолжал:
      - Могу предположить, что тебе от меня надо. Хочешь знать, кто Пастора завалил, и как их найти? Да об этом твоя рыжая подружка знает достаточно много! Что ж ты ее не спросишь? Или твоего умишка хватает лишь на пару палок?
      - Ты имеешь в виду Альбу? Я ее с тех пор не видел.
      - И ты до сих пор еще здесь?