Семь отмычек Всевластия (№1) - Семь отмычек Всевластия

– Птеранодоны.

– Они ж типа вымерли? Значит, не все?

– Тебе виднее, – с иронией произнес Женя, выразительно поглядывая в ту сторону, где ворочался за цепной оградой Горыныч.

– Ну, наверное. Кому-то пришло в голову, чтоб я, значит, дрессировал им Горынычей. Потом оказалось, что хану и пришло. И отправили меня в Тибет. Там я, собственно…

Взгляд Афанасьева пристыл к красному одеянию Коляна.

– Значит… значит, ты и есть Укротитель… Аймак-багатур?

– Да, – небрежно признался Колян. – Это я. Но этим Укротителем меня прозвали только после того, как я посидел в горах несколько месяцев, дрессируя этих летающих уродов. Они там вырождаются, потому появляются на свет всякие мутанты с тремя головами, с двумя, сросшиеся… с двумя хвостами и вовсе без хвостов, всякие. В общем, насмотрелся я! Первое время, конечно, ужасно тосковал. Только и спасался, что играл в футбол с Сартаком, сыном хана, который там со мной жил.

– Черт! – выругался Афанасьев.

– А чтобы с тоски не помереть, велел сделать себе футболку, халат по-ихнему, и нарисовал, что выткать нужно. Надпись «Manchester United». Монголы, кстати, думают, что это – заклинание, которым я Горынычей по понятиям строю.

Женя стукнул себя кулаком по голове и вспомнил слова воеводы Вавилы Андреича, сказанные на заставе: «…на черном волхве, Батыевом колдуне и владыке Змея, багряное одеяние цвета пролитой кровушки. И испещрено оно колдовскими значками. Никто не может их прочесть. Сказывают, ча, в них сила того колдуна, Укротителем прозывающегося. Говорят, он и самого Батыя покорил. Такова сила волхва в багряном одеянии и письмен магических…» Вот тебе и письмена!

– Значит, ты и есть этот Укротитель, – пробормотал Женя. – Погоди… это ты выскреб на стене пещеры состав мадридского «Реала»?

– Не, я диктовал только, – признался тот. – А что, уже нашли?

Ответа не последовало. Эллер, все это время разглядывавший преображенного Ковалева, спросил:

– А что за состязание предстоит нам завтра?

– Футбол, – уныло проговорил Колян. – Ввел я его в моду на свою голову. Играю в команде Сартака. Правда, меня все уважают и слушают, но среди тех громил, что в команде, я – самый маленький. Если не считать сына хана, конечно.

– Наворотил ты тут дел, – отозвался Пелисье. – Интересно, как ты еще до сих пор в этой эпохе удерживаешься? Ведь наверняка перекроил всю историю!

Ковалев махнул рукой:

– Вы состав команды на завтра определили?

– А что определять? – ответил Эллер. – Все, кто есть, и будут ратоборствовать в завтрашнем состязании.

– Название придумайте. Я распоряжусь, чтоб вам к утру форму сообразили. Цвета какие будут?

– Бело-сине-красные, – решительно заявил Женя. – Как у сборной России.

– Ммм. А название?

– «Святая Русь»! – брякнул воевода Вавила, с вызовом глядя на Укротителя.

– Почему это только Русь? – начал возражать Эллер. – Вот мы с братом, сыны Аль Дионны, восхотели бы и нашу родину отразить в названии.

– А я из Франции, – влез Пелисье.

– Тогда будет «Святая Русь United», – изрек хитрый Афанасьев. – Сокращенно СРЮ. В словечко «Юнайтед» условно втиснем и Аль Дионну, и Францию. Спорить некогда!! – прибавил он.

После короткой словесной баталии предложение журналиста было принято. Закончилась баталия одновременно с выходкой Поджо: мимо пролетала птица, толстый дион молниеносно выбросил вперед руку и, поймав птицу, ощипал ее и сожрал. Все это было сделано за несколько секунд. Пелисье и Афанасьев как-то странно переглянулись. Обоим пришла в голову одна и та же мысль.

– Ну что… э-э…– предложил Афанасьев. – Осталось распределить игроков… ммм… по амплуа. Лошадей не считаем, они будут востребованы, так сказать, для набора скорости. Предлагаю вместо одной из лошадей взять Эллерова козла. Козел Тангриснир – чистильщик. Либеро, свободный защитник. А вот Поджо предлагаю сделать вратарем: габариты у него приличные, а реакция у него такая, что Оливер Кан горючими слезами обливается. Осталось только представить, что поймать ему нужно нечто съедобное – ну, типа птицы, которую он сейчас сожрал чуть ли не на лету!

– Правильно!

– Поджо на ворота!

– А я? – спросил воевода Вавила Андреич. – Всю жизнь оборонял я пределы родной земли…

– Будешь центральным защитником, – пообещал Женя. – Далее. Эллер как самый надежный и основательный будет опорным полузащитником. Нюансы обязанностей каждого растолкует Колян, то есть Аймак-багатур, он больше меня понимает в футболе. Теперь Пелисье. Ты, Ваня, как француз будешь распасовщиком. Плеймейкером. Вроде Зидана. Знаешь, каким органом по мячу бить?

– Да ну тебя! – обиделся Пелисье. – Я еще в коллеже играл очень прилично! Так что не надо. Я, конечно, не Зидан, но в полузащите отыграю нормально. Пасовать я умею.

– А я? – спросил Гринька, видимо увлеченный неведомой ему игрой.

– Ты? – с усилием проговорил Женя, почесывая голову. – Ты парень юркий, тебе лучше на краю играть. Будешь вингером – игроком бровки. Слева, справа – не важно. Только смотри, чтобы кишки на цепи не намотали, а то они, видать, могут. А я буду нападающим. Правда, я не очень представляю, как играть вместе с лошадьми… ну да ладно, разберемся. Все-таки этот золотоордынский «Сартак» не «Манчестер» и не «Реал» же в самом деле!

– Хуже, – зловещим тоном признес Колян, новоиспеченный Аймак-багатур.

– А что такое?

– Сволочи. Ноги поломать только так могут. Правила тут, прямо скажем, подгуляли.

– Учить надо было лучше! Это ведь ты им внедрил, деятель!

– Посмотрел бы я на тебя на моем месте! Дикари, черт знает! По сравнению с ними даже самая отмороженная российская братва – лорды адмиралтейства! Берегите ноги! Да и другие части тела… Монголы фолят по-черному!

– Я им пофолю! – сжимая огромный кулак и потрясая им в воздухе, воскликнул Эллер. – Они у меня!..

– Не надо грубить. Вот грубить как раз не надо!!! На это есть желтые и красные карточки. Знаете, что такое желтые и красные карточки по-татаро-монгольски?

Вместо Эллера ответил Пелисье. Он недоуменно пожал плечами:

– А что тут знать? Желтая – предупреждение, две желтых или красная – удаление с поля.

– Да, это так. Только предупреждение – это прижигание кожи раскаленной золотой – желтой – печаткой, а удаление…

– Ну?

– Башка с плеч! У них было в Орде восемь команд, так ни один защитник больше трех матчей не прожил! А нападающие от травм загибаются. Одному недавно прямо на поле голову оторвали. У Сартака этого такие громилы в команде играют!!!

Команда «Русь Юнайтед» похолодела в полном составе. Женя Афанасьев пролепетал:

– Погоди… а оторвать голову на поле – это нарушением не считается?

– Судья уж очень субъективно судит, – сказал Аймак-багатур. – Зовут его Колынэ-тушимэл. Редкая скотина! Кружит над полем на одном из Горынычей и все-все видит. Я его и то ненавижу, хотя он все время в мою пользу подсуживает. А куда он денется? Я с ханом в родстве.

Афанасьев передернул плечами, разминая их, и снова переглянулся с Пелисье. И снова им пришла в головы одна и та же мысль. На этот раз ее взялся озвучить Жан-Люк:

– Кузен, ты тут наговорил так много неприятного о завтрашнем мачте, к тому же ты будешь играть против нас, а ни мы тебе, ни ты нам голову отрывать не хотим. Тем более – буквально. А что, если нам не ждать завтрашнего утра, а…

– Что – а?

– У тебя есть транспортное средство, – объяснил Пелисье, кивая в сторону одноглавого Змея, снова любопытствующе просунувшего голову над цепями. – У нас есть идея. Кроме того, конь Батыя нам вовсе и не нужен, нужен только хвост его. Так что я предлагаю тебе следующее, братец. Ты наверняка знаешь расположение ханских табунов, как знаешь и тех коней, на которых хан ездил сам. Так что осталось только подкрасться, отрезать хвост, и улетать отсюда подальше, и…

Не дожидаясь, пока Пелисье закончит, Колян Ковалев отрицательно покачал головой.

– Но почему? – вырвалось у Афанасьева.

– Меня сочтут предателем.

– И что? Ты-то к тому времени будешь далеко. Дома. А в нашем две тысячи четвертом году можешь даже сходить на развалины Сарай-Бату, что у села Селитренного Астраханской области, извиниться перед ханом Батыем, так сказать, постфактум.

– Да не во мне дело. Просто… я уже не первый год живу здесь, в Орде… Так вот, я женат на дочери хана Батыя. И у меня от нее ребенок.

– Да ну? – развеселился Женя. – А, точно. Сартак и Батый говорили же.

– Че ты ржешь? Да, я женат. – И Колян принялся объяснять. Да, он, записной холостяк Колян Ковалев, женился. Да, его жена была монголкой, дочерью хана Батыя, и она звалась Туракина (с ударением на предпоследний слог). В хорошем настроении Колян звал ее Тура, а в плохом соответственно – дура. К счастью, по-русски она не разумела, так что никаких недоразумений и конфликтов не возникало…

– И что будет, если ты с нами убежишь? – спросил Эллер.

– А ничего. Ничего хорошего. У них, у татаро-монголов, самое страшное преступление – предательство. А человеческая жизнь ничего не стоит. Так что, если с вами исчезну, они просекут, что я в сговоре был. Ну и казнят мою жену с ребенком.

– Так она же дочь Батыя! А твой ребенок – внук Батыя!

– А кого это колышет? Тут к родственникам проще относятся. Хан Батый недавно свою тещу казнил. Наверное, ему многие наши мужики, кого тещи заедают, позавидовали бы.

«Н-да, – подумал Афанасьев. – Хан с родственниками, как видно, не церемонится. Сын у него на Горыныче на Русь летает без страховки, тещу хан казнил, зять в „футэбэ“ играет и, того гляди, башку потеряет. А дочь с внуком в случае чего тоже разменять можно! Да-а! Неудивительно, что Колян до сих пор застрял в этой эпохе, тогда как из Древнего Египта вылетел, как только врезал знатному вельможе! Верно, человеческая жизнь в Орде стоит так мало, что ничего не меняет в истории, даже на капельку!» А вслух он сказал:

– Ну что ж. Видно, придется играть. Колян, а у этого «Сартака» вообще можно выиграть? Ты сам за эту команду играешь, должен знать!

Ковалев нерешительно повел плечами и отвернулся, явно недовольный вопросом. Потом пробормотал:

– Не знаю, Женек… Кто его знает. По крайней мере до этого момента НИКТО не выигрывал. Только, как бы то ни делалось, все равно играть придется. Вот такой расклад, братаны.

2

Играть действительно пришлось.

Единственной накладкой с момента обнаружения Коляна Ковалева до часа состязания был демарш братьев Торовичей – Эллера и Поджо. Обоим пришла в голову одна и та же мысль – что в названии «Святая Русь United» слабо отражена руководящая и направляющая роль дионов. Вратарь Поджо и опорный полузащитник Эллер настаивали так непоколебимо, что название было изменено на «Дионнамо». Правда, оно было дополнено некой географической подробностью и в полном виде теперь звучало «Дионнамо» (Святая Русь).

– Годится, – махнул рукой Афанасьев. – «Дионнамо»… звучит. Годится, уважаемый Эллер!

На этом все и примирились. В сущности, не важно, под каким наименованием проигрывать…

С утра к полю будущего сражения подъезжали зрители. Поле, как уже упоминалось, находилось в котловине, и болельщики могли обозревать события с естественных возвышений. Для хана, его свиты и охраны установили отдельный деревянный помост, на самый верх которого затащили золотой престол – символ власти и могущества Батыя. Всего на окрестных холмах было не меньше тридцати тысяч монголо-татар – аудитория вполне приличная для серьезного матча.

И в урочный час команды «Сартак» (Золотая Орда») и «Дионнамо» (Святая Русь) вышли на поле.

Команда «Сартак» выглядела более чем внушительно. Она состояла из собственно Сартака и пяти монголов, которым не в «футэбэ» бы играть, а участвовать в японской национальной борьбе сумо. По сравнению с ними даже Поджо казался стройным солистом балета Большого театра. А здоровенный Эллер выглядел хрупко, как цветок одуванчика. При этом, как предупредил друзей Колян Ковалев, славный Аймак-багатур, все пятеро громил были очень подвижны и быстры, несмотря на необъятные размеры и таранные животы. Сартаковцы были облачены в короткие ярко-красные халаты с белыми вставками. На ногах у них были «гутулы» – сапоги из войлока, окрашенного в белый цвет, и забронированные (!) несколькими бронзовыми пластинами. Один из монголов, самый громадный – по всей видимости, вратарь, – был экипирован дополнительно. На нем была «тумага» – кованая маска с прорезями для глаз и рта, и «кюрчэ» – пластина-набрюшник, очень распространенная в то время у монголов.

На трех входящих в команду лошадях были красно-бело-черные попоны, а с боков свисали особого вида стремена – увеличенного диаметра, чтобы, верно, легче было попасть ногой в стремя на ходу. Кони, вероятно, тоже были испытанными футбольными бойцами: на боках каждого из них виднелись следы, поджившие и совсем свежие, от многочисленных «желтых карточек» – штрафных клеймений.

При одном взгляде на это грозное воинство Женя Афанасьев почувствовал дрожь в коленях и легкую тошноту.

Эллер, Поджо, Пелисье, Афанасьев, воевода Вавила и дружинник Гринька были одеты в халаты, окрашенные в цвета современного российского флага: бело-сине-красные. На груди славянской вязью было выткано название команды – монгольские искусницы по распоряжению Аймак-багатура уж расстарались!..

Игроки команды «Дионнамо», мягко говоря, волновались. На них тоже были бронированные сапоги-гутулы, а на голкипере Поджо – маска «тумага» и пластина-набрюшник «кюрчэ». Но во всем этом они чувствовали себя чрезвычайно неловко и стесненно, как черепаха, которую вынули из ее панциря и засунули в раковину улитки.

На «трибунах» царило чрезвычайное оживление: монголы ставили деньги и ценности на ту или иную команду, на того или иного игрока. Насколько Женя Афанасьев разбирался в букмекерском деле (да еще такой своеобразной его форме!!), ставки были сильно не в пользу его команды.

На длинных столбах висели две хоругви, два стяга – красно-бело-черный, команды «Сартак», и бело-сине-красный, «дионнамовский». Верхняя половина столбов была окрашена в черный цвет и имела на себе десять ярких зарубок. Каждая зарубка соответствовала одному голу: забил – стяг поднимался на одну зарубку вверх, забил – еще на одну. И так до тех пор, пока один из флагов не взовьется на самом навершии столба!

На деревянных площадках, воздвигнутых на четырех угловых столбах, стояло по два лучника. Они являлись не только охраной, но и вспомогательными судьями. Если воин замечал нарушение правил, он пускал тупую стрелу в того, кто эти правила нарушил. Выходило не смертельно, но куда как чувствительно. Главный же судья, лысый одутловатый монгол в желтом халате, по имени Колынэ-тушимэл, кружил над полем на одноглавом Змее с двумя хвостами. Вид у него был свирепый и непреклонный, хотя каждый знал: судья не чужд взяточничества. В одной руке судья Колынэ-тушимэл держал тавро – печатку, изготовленную из чистого золота, в другой – меч с алой, словно обагренной кровью рукоятью; это соответствовало, как и объяснял Колян, желтой и красной карточке.

Колынэ-тушимэл трижды протрубил в рог.

Матч начался.

Глава восемнадцатая

НЕНУЖНАЯ ПОБЕДА

1

Со звуком рога капитан «Дионнамо» Эллер отпасовал мяч Пелисье. Мячом был тяжелый черный кусок грубо выделанного каучука. Он сам по себе требовал значительного усилия. Пелисье тут же отшиб себе ногу, когда попытался перевести игру на правый фланг, где набирал скорость и усиленно махал руками Гринька. Впрочем, до дебютанта русской команды мяч не дошел: между Гринькой и катящимся каучуковым шаром затесался юркий Сартак, он умело вывернулся из-под опеки набежавшего Эллера и отпасовал одному из своих громил. Мяч пролетел по незамысловатой дуге и приземлился точно на ногу монголу. Если бы нога не была защищена бронированными сапогами-гутулами, такой мячик вполне мог раздробить кости стопы и плюсны пальцев. Монгольский нападающий таранного типа действовал молниеносно. Он подкинул мяч вверх, поймал его на голову (защищенную шлемом), а сам, не теряя контроля над мячом, ловко вскочил на коня. Мяч соскользнул с головы монгола и, прокатившись по боку лошадки сартаковца, оказался прижатым к этому самому боку здоровенной ногой монгольского Марадоны.

Аудитория взревела от восторга. Монгол мчался прямо на ворота, защищаемые могучим Поджо. Афанасьев даже прикрыл от ужаса глаза. Остановить этот вихрь казалось невозможным. Он и не думал, что понятие «форвард таранного типа» может быть до такой степени буквальным!

Однако центральный защитник, воевода Вавила Андреич, не растерялся. Он отважно бросился навстречу конному монголу, владевшему мячом. В следующую секунду выяснилось, что в русских селеньях можно найти не только женщину, способную остановить на скаку коня, но и мужчину тоже. Хитрый воевода, впрочем, даже не стал совершенно тормозить разогнавшегося жеребца. Он просто схватился за поводья и, подпрыгнув, мощным ударом ноги выбил мяч подальше в поле.

Дезориентированный всадник и конь влетели в ворота и запутались в цепях. Вратарь Поджо, что-то жующий, просто посторонился.

Игра продолжалась в бешеном темпе. Выбитый Вавилой мяч подхватил опорный полузащитник Эллер и, тут же развив прекрасную скорость, бросился в атаку. Острый форвард Женя Афанасьев ворвался в штрафную площадку соперника и закричал:

– Па-а-асуй!! Эллер, мне-э! Пасу-у-уй!

В свое время Афанасьев неплохо играл в футбол на межфакультетских соревнованиях в университете. В частности, он неплохо играл головой. Тому способствовали и рост, и прыгучесть. Вот и сейчас, увидев, как мяч после паса Эллера взвился в воздух, Женя подготовился подставить голову и уже наметил взглядом угол, куда он вознамерился закинуть мяч. Монголы не особенно хорошо играли в обороне, отметил он, и потому Афанасьева никто не успел прикрыть. Нет, на Женю бежал защитник, однако он явно не успевал помешать нанести роковой удар. Вот сейчас… сейчас… Бомммм!

Каучуковый мяч опустился на голову Афанасьева, прикрытую полукруглым вазообразным шлемом, – опустился, как молот. Перед глазами все взорвалось, расплываясь и тая в белых кружевах, потекло, помутнело. В тот же самый момент несчастного «дионнамовского» форварда постигло новое несчастье: до него дотянулся защитник. Жене показалось, будто ему врезали по ногам увесистым бревном. Окончательно теряя ориентацию в пространстве, он взвился в воздух и довольно неловко грохнулся оземь. Впрочем, пришел он в себя достаточно быстро. Шлем и пластины на сапогах парировали оба удара, в обычной жизни обеспечившие бы сотрясение мозга и перелом лучевой кости ноги.

– Аа-а-а!! – ворвался в уши Жени торжествующий вопль, и на него повалился Пелисье, а вслед за ним Эллер и два русича, воевода Вавила и Гринька. – Молодчина!! Гоо-о-ол!

Bce так же лежа на поле, Афанасьев приоткрыл один глаз. В трех метрах от него в воротах золотоордынского «Сартакя» лежал мяч, забитый им, Женей. Отскочив от афанасьевского шлема, капризный каучуковый снаряд все-таки поразил незащищенный угол монголо-татарских ворот. «Трибуны» притихли. На плоском желтом лице сидящего в ханской ложе Батыя отразилось легкое неудовольствие. В пяти метрах над головами игроков воздух рассек Горыныч с судьей Колынэ-тушимэлом. Он вскинул вверх меч. Это означало, что гол засчитан.

Бело-сине-красный стяг команды «Дионнамо» медленно переполз на одну зарубку вверх.

«САРТАК» (Золотая Орда) – «ДИОННАМО» (Святая Русь) —0:1.

Получив быстрый мяч в свои ворота, монголы стали играть хитрее. Сартак понял, что прямой наскок не возымел результатов. Потому монголы принялись играть в пас без задействования лошадей. Отобрать у них мяч было нереально: они прикрывали его корпусом так, что позавидовал бы любой защитник средней европейской команды. Потеряв терпение, Эллер – в непосредственной близости от своих ворот – провел довольно неуклюжий подкат, чтобы отобрать-таки мяч. Монгол рухнул, как будто ему подрубили ноги. Тотчас же в спину Эллера ударила тупая стрела.

Нарушение правил. «Желтая карточка». Змей Горыныч с судьей приземлился на поле, к ним приблизился воин с факелом в руке. Судья накалил золотую печатку и приложил ее к плечу диона. Тот скрипнул зубами, но сдержался.

«Так, – тревожно мелькнуло в голове Афанасьева, – следующее нарушение – уже усекновение башки. Да и травмоопасность высокая. А запасной у нас всего один…» О том, кто был этот запасной и какова его роль в истории, речь пойдет позже. В данный же момент Афанасьева, наказанного Эллера и их команду интересовало другое: «сартаковцы» должны бить штрафной. И это могло быть очень опасно, учитывая силу и габариты игроков противника.

Так и получилось… Бил защитник «Сартака», приземистый, необъятный в плечах, с мощными ножищами. Явный левша, то есть предпочитающий бить с левой ноги. Этакий монгольский Роберто Карлос. «Дионнамовцы» Святой Руси выстроили «стенку», прикрывая бронированными конечностями особо уязвимые места. Ощущался общий мандраж.

Двое монголов вскарабкались на коней и застыли по углам штрафной площадки. Зашитник-левша разбежался и…

Все ожидали чудовищного пушечного удара, который выбьет дух даже из непробиваемого Поджо. Однако хитрый монгол просто подкинул мяч, и в штрафную с двух сторон ворвались его конные партнеры. Один, как оказалось, делал это для отвлечения внимания, зато второй ловко принял на грудь летевший каучуковый снаряд, потом скинул его себе под удар, не позволяя мячу коснуться земли, и мощно врезал ногой. Ловкость, с которой он при этом управлялся с конем, поражала. Еще бы!..

Монголы учатся ездить верхом едва ли не раньше, чем начинают ходить.

К счастью, мяч угодил прямо в набрюшник Поджо и отскочил. Воевода Вавила бросился к нему, чтобы выбить в поле, но из-за спин «дионнамовских» игроков выскочил Сартак и мгновенным касанием переправил мяч в сетку. Зазвенели цепи.

Раздался дикий рев тридцати тысяч монголо-татарских глоток. Сам хан Батый победно вскинул руки. Счет сравнялся.

Следующие полчаса стали кошмаром для «Дионнамо». Сартак и его партнеры всецело хозяйничали на поле, полностью переигрывая Эллера и всю команду. Сопротивляться им было невозможно. С конями, без коней, но они выглядели увереннее и подготовленнее. Пелисье было попытался повозиться с мячом в центре поля и технично обыграть двух монголов, однако его тут же повалили и едва не затоптали в прямом смысле этого слова.

Рог главного судьи промолчал. Вспомогательные судьи-лучники тоже никак не откликнулись на этот игровой эпизод.

Если бы не Поджо, не миновать града голов и поражения уже в первом тайме (монгольский тайм – время, пока горит факел между стягов команд, около часа). Толстяк-дион стал несомненно лучшим игроком «Дионнамо» в первом тайме, вытащив несколько «мертвых» мячей. Афанасьев подумал, что если б Поджо сбросить полцентнера веса, он украсил бы дубль любого европейского футбольного клуба. А там, глядишь, и в основу пробился.

Несмотря на геройство Поджо, монголы забили еще три гола. Два из них были обеспечены конными наскоками, против которых «дионнамовцы» никак не могли найти противоядия. Особенно красив был второй гол, когда «сартаковский» футболист влетел на коне в штрафную, продев левую ногу в правое стремя, придерживаясь рукой за седло, а правой ногой блестяще замкнул пас своего капитана, Сартака, выданный через все поле.

Поджо и дернуться не успел.

На голы татаро-монгольской рати команда из Святой Руси сумела ответить одним корявым, вымученным голом, забитым центральным защитником, воеводой Вавилой. Эллер невесть как продрался сквозь двух монголов и отпасовал назад, набегающему Вавиле Андреичу. Тот вложил в удар всю злость на Батыя и монголов. Мяч попал в лицо одному из защитников, потом отскочил в спину второго… Правда, уже после того, как тяжелый каучуковый шар после нескольких рикошетов влетел в ворота, Оленец взвыл и, схватившись обеими руками за отбитую ногу, запрыгал по полю:

– У-у, Вседержитель, святые угодники! У-у, больна-а-а!!

На этом первый тайм завершился. Красно-бело-черный стяг «Сартака» грозно реял на две зарубки выше «дионнамовского» триколора. Итог первого тайма дружина Эллера и Жени Афанасьева едва ли могла занести себе в актив.

«САРТАК» (Золотая Орда) – «ДИОННАМО» (Святая Русь) – 4:2.

2

– Ну что, Аймак-багатур, выйдешь на поле, покажешь удаль? – спросил довольный хан Батый, склоняясь к зятю.

Колян Ковалев, облаченный в свой неизменный халат с «манчестеровскими» письменами, недовольно скривился:

– Великий хан, а есть ли смысл? Они и так играют отлично. Нет ничего хуже, чем менять состав выигрывающей команды, – принялся хитрить Колян. – Это непреложный закон игры «футэбэ».

– Ну-ну, – проворчал хан Батый. Что-то в выражении его лица определенно не понравилось Ковалеву.

Между тем матч возобновился. На поле команды вышли без замен. Правда, у воеводы Вавилы и Афанасьева отчаянно ныли ноги, а прижженное плечо не давало покоя Эллеру, но все это были мелкие неприятности. Гораздо больших следовало ожидать в случае, если матч будет проигран.

В перерыве игроки «Дионнамо» тщательно обсудили первый тайм и пришли к выводу, что в игре против монголов ставку следует делать на четкий отбор. Если мяч отобран чисто, то монголы на несколько секунд впадали в легкий ступор. Было время развернуться. Но в том-то все и дело, что отнять мяч было практически невозможно!

– Тебе, Эллер, лучше вообще не фолить, – сказал Пелисье, – у тебя уже есть предупреждение, а без головы даже тебе не выжить. Так?

– Так, – угрюмо буркнул отпрыск Перуна.

– Надо задействовать лошадей, – продолжал Пелисье. – Мы их почти не используем, к тому же лошади у нас какие-то дохловатые, не то что у этих «сартаковцев»! Кто умеет хорошо ездить верхом?

– Я, – откликнулся воевода Вавила. – Воин обязан умело вступать в злат стремень и держаться верхом…

– Понятно, – перебил его Пелисье. – Я вот не умею. Эллер и Поджо тоже. Женька, ты?

– Нет.

– Я, – сказал Гринька. – Я умею.

– Отлично, – подытожил Афанасьев. – Видели, что делали монголы? Им накидывали мяч, они обрабатывали его в воздухе и с коня били в ворота. Если удар получался хорошим, отразить – практически нереально. Вот Поджо не даст соврать.

Поджо, в перерыве подкрепившийся питательным бульоном с бараниной, кивнул. Он выглядел бодро и свежо. Афанасьев продолжал:

– Тогда Вавила Андреич и Григорий переводятся в нападение. Пелисье играет в центре поля, хавбека защитного плана, я – под нападающими, а уж ты, уважаемый Эллер, отрабатывай в защите. Главное, чтобы усвоить новую тактику. Лошади у нас хреновые, но должно сработать, В общем, разберемся на поле. Ну, с богом!

Игра возобновилась. Наверное, Пелисье и Афанасьев подали не самую плохую идею относительно использования коней. Потому что она сработала на первой же минуте: Жан-Люк, ловко просунув ногу между двух монголов, завладел мячом, отклонился от костедробительного силового приема и отпасовал мчавшемуся по флангу Гриньке. Тот с ловкостью фокусника подкинул мяч и, вскочив на лошадь, умудрился не уронить его на землю. Конный дружинник промчался по флангу, ногой прижимая мяч к боку коня. Татаро-монголы с воем и вскинутыми кулаками ринулись за ним. Когда б не суровые правила, не миновать членовредительства…

С угла поля Гринька навесил мяч на штрафную, ловко остановив и развернув при этом коня. Эллер подставил голову, зажмурив глаза, мяч срикошетировал от шлема диона и вылетел прямо к скачущему Вавиле Андреичу.

Мяч ударился о землю, упруго отскочил, и тут траектория его движения пересеклась с ногой воеводы. Молодецкий русич засадил мяч прямо в «девятку» монголо-татарских ворот. 4:3!!! И – дубль Вавилы Андреича!

Зрители зашумели. Кое-где блеснула сталь клинков. Кажется, аудитория начинала перегреваться. Впрочем, хан Батый навел порядок одним мановением руки. По его знаку из толп болельщиков вывели несколько особо отличившихся буянов и… Женя даже зажмурился. Ничего себе обращеньице с фанатами футбола! Словом, их удалили…

Неудивительно, что почва на поле и вокруг него – странного красновато-бурого цвета. «Дионнамовцы» приободрились. Самонадеянный Пелисье обнаглел до такой степени, что позволил себе небольшой эстетический дриблинг в центре поля а-ля Зидан. При этом археолог столь удачно увернулся от двух набежавших на него игроков соперника, что те врезались друг в друга и повалились, обрушившись двумя снопами сена. Пелисье навесил на Гриньку, скакавшего на лошади по флангу, и тот довольно умело сыграл головой, отбив тяжеленный снаряд. Правда, выражение лица у него было при этом такое, что наблюдавший эпизод Афанасьев вспомнил анекдот-страшилку, известный в конце XX века: «Дети пошли на экскурсию на стройку. Марь Иванна говорит: „Дети, наденьте защитные каски. А то на прошлой неделе был такой случай. Мальчик не надел каску, а девочка надела. Упали им сверху на головы два кирпича. Мальчик без каски сразу умер, а девочка, которая была в каске, засмеялась и пошла“. Выходит Вовочка и говорит: „Марь Иванна, а я знаю эту девочку. Она до сих пор ходит в каске и смеется“.

Мяч, отыгранный Гринькой в штрафную площадку перед воротами «Сартака», попал в самую гущу борьбы. Вавила Андреич и набежавший Пелисье сражались с двумя защитниками, каждый из которых, верно, весил столько же, сколько оба игрока «Дионнамо», вместе взятые. Выиграли монголы. Увидев, что игрок «Сартака» завладел мячом, Женя Афанасьев бросился под ноги монголу, стараясь выбить мяч. Подкат получился не совсем чистым: две афанасьевские ноги въехали в колено «сартаковца», вместо того чтобы попасть в мяч, проклятый каучуковый шар!! Жирный монгол выпучил глаза и рыбкой нырнул вперед, готовясь шарахнуться о землю. На его беду, мимо проскакал фланговый полузащитник Гринька на вздыбленной коняге. Вышло так, что она взбрыкнула и принялась бить задки, выкидывая задние ноги. Татаро-монгольский защитник, подрезанный Афанасьевым, попал прямо в копыта взбрыкнувшей лошадки.