И еще один прием, который должен иметь успех. Он, Александр Нарбеков, подаст заявку в советское Министерство иностранных дел на недельную поездку на Кавказ. И действительно поедет туда с супругой для того, чтобы навестить землю своих предков. Русским об этом известно. И им никогда не придет в голову, что посольская резидентура ЦРУ проведет важнейшую разведывательную операцию в отсутствие в Москве своего шефа.
      Хитрый кавказский лис широко улыбнулся вашингтонскому гостю - своему прямому начальнику, уверенный в надежности придуманной остроумной схемы.
      В тот же день в Лэнгли ушла телеграмма с планом операции. Там отреагировали с привычной быстротой. План получил полное одобрение. Продвинуть "крота" в Ясенево стало навязчивой идеей ЦРУ, такой близкой к завершению, и она на время затмевала все другие планы Лэнгли в Советском Союзе.
      Странности затянувшейся паузы
      В конце января, в самом начале рабочего дня, Климов пришел к шефу с новостями. Накануне поздно ночью поступила радиограмма из Франкфурта-на-Майне в адрес "Рекрута". Сейчас он докладывает расшифрованный текст радиограммы Сергею Александровичу.
      "Дорогой друг! Надеемся, что у вас все благополучно. Ждите нашего телефонного звонка. Ваши друзья".
      - Что вы думаете об этой лаконичной радиограмме, Анатолий Владимирович?
      - Прежде всего, действительно обращает на себя внимание краткость сообщения. Раньше все телеграммы были достаточно объемны. Возможно, в Лэнгли решили на этот раз смилостивиться - не заставлять получателя тратить часы на расшифровку.
      Оба рассмеялись, вспомнив про непростой труд, которого требовали поступавшие радиограммы.
      - Это, конечно, шутка. Я долго раздумывал над этой радиограммой. Мне кажется, что помимо устойчивого интереса к Аркадию - а это результат нашей легенды - она свидетельствует о том, что американцы что-то готовят. Возможны два варианта: они передадут своему агенту новый тайник с инструкциями, которые принципиально определят и условия связи, и задания на тот период, когда агент, как они считают, приобретет новое качество в своем положении. Все это для нас важно и очень интересно. Я вынужден, правда, оговориться, что конкретных заданий перед агентом американцы поставить не могут - они просто еще не знают, что его ожидает. Второй возможный вариант, о котором я думаю, - это подготовка к проведению личной встречи. Это тоже принципиально новый момент. Ведь от встречи с агентом в Москве американцы раньше решительно уклонялись. В каком-то смысле у этого варианта есть одна заманчивая сторона - мы сможем выявить еще одного разведчика-агентуриста резидентуры. То, чего мы добиваемся. Однако они и в будущем вряд ли будут прибегать к слишком уж частим встречам. Но оперативная связь с агентом американцам нужна как воздух. Здесь, по-видимому, и кроется разгадка. Вот вкратце мои предположения. Меня, правда, не оставляют некоторые предчувствия больших событий. Пауза у американцев, которую мы наблюдаем сейчас, не может длиться вечно.
      - Нy, рассказывайте, Алексей, - Сергей Александрович назвал своего собеседника по имени, что было признаком неформальной беседы, - делитесь своими раздумьями.
      - Не знаю, Сергей Александрович, можно ли назвать это внутренней интуицией. Разведчики резидентуры, которые нам известны, ведут себя очень спокойно, как-то даже нарочито спокойно. Возможно, это результат смены руководства. Новый резидент, Александр Нарбеков, - интересная, между прочим, личность, с большим опытом работы против Советского Союза в других странах. Он тоже демонстрирует какую-то праздность. Просто не подберу другого слова. Вот посмотрите, он еще не успел освоиться в Москве, а уже задумал большую поездку на Кавказ, на родину своих предков. Завтра он отправляется с женой в двухнедельную поездку. Сначала - в Нальчик, а оттуда - в Тбилиси. Немного странно, не правда ли? И еще кое-что прелюбопытное.
      Климов задумался на минуту, но продолжал, видя, что начальник Американского отдела серьезно заинтересован его рассказом:
      - В последние дни в Москву прибыла группа сотрудников госдепартамента и ЮСИА*. В этом нет ничего удивительного, в посольстве бывает много гостей, в том числе и из этих ведомств, конечно. Но вот когда вчера пожаловал советник государственного департамента господин Кэмпбелл, один из наших информаторов заметил, что Александр Нарбеков встретил его необычно тепло. Может быть, просто кавказское радушие? Я тоже сначала так подумал. Но мне сообщили, что Кэмпбелл зачастил на седьмой этаж, в тот отсек здания, где, как вы знаете, помещения резидентуры. Зачем он приехал в такое время? Ведь резидент будет отсутствовать целых две недели! Мы попробовали проследить за ним вне посольства. Но он очень редко выходил из здания. Разве что побывал у посла в его резиденции в Спасо-хаузе. А вот вчера выезжал с Александром Нарбековым и был у него на квартире в городе. Это, пожалуй, уже не странность, а закономерность.
      - Да-а, - как-то неопределенно протянул Краснов, то ли соглашаясь с приведенными доводами, то ли думая о своем, - вы правильно делаете, что наблюдаете за приехавшим советником госдепартамента. Ситуация с Аркадием становится интересной. Мы ведь сами хотели, чтобы события развивались. Надо считаться с тем, что делают американцы. Это не игра в одни ворота. В любом случае неприятному затишью, по-видимому, приходит конец. Однако давайте все же подождем. Не все, наверное, так однозначно. Возможно, нам предстоит принимать непростые решения.
      Ожидать не пришлось слишком долго. Вечером на следующий день позвонил Аркадий Порываев. И, похоже, становились понятными и загадочный отъезд на Кавказ нового резидента, и прибытие в Москву "Роберта Кэмпбелла".
      - Следует продолжить нашу игру с американской разведкой, - горячится Станислав, - она уже принесла нам кое-какие плоды и наверняка даст новые результаты. Посмотрим, что произойдет на этой встрече. Очевидно, она будет для нас очень полезна.
      Его поддерживает Старобельский. Иван Платонович не так категоричен, он новичок в отделе и пока присматривается к обстановке. Но он сторонник активных методов и любит острые оперативные комбинации.
      Неожиданно для некоторых участников совещания еще менее категоричен был Климов. Он ценит преимущества игры с ЦРУ, но видит теперь и трудности, которые подстерегают контрразведку.
      - Для меня, - говорит Алексей Владимирович, - почти ясно, что американцы идут на эту личную встречу со своим агентом исключительно в силу крайней необходимости. Он для них очень важен своей перспективой, и они не хотят его потерять. Вот почему они будут стремиться наладить с ним оперативный и безопасный способ контакта. Как я понимаю, американцы должны перейти с агентом на двустороннюю радиосвязь - это самый безопасный вид связи в нынешних условиях в Москве. Мне вспомнились поэтому недавние события. В конце прошлого года наша служба радиоконтрразведки перехватила две передачи в режиме быстрого действия. Они с интервалом всего в три недели следовали из двух разных районов Москвы на американский спутник системы "Марисат". По времени они совпадали с передвижением по городу резидента ЦРУ Хонтауэра и разведчика резидентуры Кроуфорда. Тогда, правда, мы не знали еще, что он причастен к разведке. Так вот, очень похоже на то, что это были экспериментальные радиопередачи, вселившие уверенность в американцев в эффективность этого способа связи. По крайней мере, таково мнение наших специалистов. Я не исключаю, что ЦРУ собирается снабдить агента таким устройством. Конечно, ему могут дать и другую аппаратуру, скажем, для радиосвязи на посольство, но это несравнимо более ненадежно, чем связь через космос. Честно говоря, я не нахожу другого объяснения вызова Аркадия на встречу. Ведь у него пока неопределенное положение и каких-то конкретных вопросов для американцев он выяснять не может.
      - Знаете, Алексей Владимирович, ваше предположение, я считаю, не лишено оснований. Я хорошо помню эти "походы" резидента и Кроуфорда. Особенно странную прогулку в московском парке этого молодого американца. Пожалуй, именно тогда он потерял в наших глазах непорочную репутацию "чистого" дипломата* и попал в ваши дружеские объятия. Не так ли?
      Климов громко рассмеялся этому неожиданному комплименту начальника отдела.
      "Сдавать или не сдавать Москву?"
      Совещание у начальника Американского отдела контрразведки затянулось. С самого начала было ясно - 31 января, в последний день месяца, посольская резидентура ЦРУ проведет встречу с ценным для Лэнгли агентом. Известны время и место этой встречи, известно, что агент должен прийти на место встречи с газетой в левой руке, свернутой в тугую трубку. Известно, что на ожидание на месте отведено всего пять минут: в ЦРУ озабочены требованиями безопасности и не хотят рисковать. Неизвестно, кто из разведчиков-агентуристов придет на Кременчугскую улицу и что он будет обсуждать с агентом в течение отведенных на свидание пятнадцати долгих минут. Еще неизвестно главное - что делать контрразведке? Вокруг этого вопроса и идет сейчас разговор в Американском отделе.
      В совещании принимают участие наши старые знакомые - Климов и Станислав. Новое лицо - Иван Платонович Старобельский, недавно назначенный заместителем начальника отдела, только что вернулся из зарубежной командировки. Он старый работник контрразведки и хорошо знаком с "главным противником", с которым теперь ему придется иметь дело на территории родной страны.
      В кабинете не принято курить, и жаждущие выходят в дальний конец коридора. Там, в "курилке", они задерживаются на одну-две минуты. Так заведено, и на время их короткого отсутствия совещание прерывается.
      После очередной такой паузы работа приобретает неожиданный оборот. Выслушав своих сотрудников, берет слово Сергей Александрович.
      - Вы, конечно, хорошо знаете о знаменитом совете в Филях в 1812 году, которое проводил наш великий предок Михаил Илларионович Кутузов, когда решалась судьба Москвы. Я не собираюсь сравнивать себя с фельдмаршалом, и мы "не сдаем Москвы". То, чем нам приходится заниматься сегодня, - это лишь эпизод в тайной войне. Таких сражений будет много. Мы уже многого достигли и, надеюсь, добьемся еще больших результатов. Ну, а теперь основное - игру с ЦРУ с использованием в ней Аркадия Порываева придется свернуть, какие бы ни были соблазны ее продолжать. Выделю главные аргументы, которыми мне пришлось руководствоваться, принимая это решение.
      У Сергея Александровича привычка: все раскладывать по полочкам.
      - Первое. Нам нельзя долго использовать легенду, которая легла в основу игры. Это очевидно и не требует пояснений. По существу, она сыграла свою роль. Аркадия надо "вернуть" на старое место работы. Я поговорю с Первым Главным управлением, с теми, с кем была согласована эта операция.
      Второе. Мы задержим разведчика резидентуры, который придет на встречу. До того, как должен будет появиться Аркадий. Сначала под видом милиции легендируем какое-нибудь происшествие. Потом, когда будет обнаружено что-то такое, требующее нашего вмешательства, задержанного там же в милиции передадут для дальнейшего разбирательства сотруднику КГБ, которого специально вызовут. Полагаю, что этим "что-то" может быть тот предмет, о котором говорил Алексей Владимирович, - прибор для спутниковой связи. Возможны и другие варианты: разведчик резидентуры не придет на эту важную для ЦРУ встречу с пустыми руками. В самом крайнем случае придется извиняться, но, считаю, до этого дело не дойдет. Важно придумать нечто такое, чтобы не пострадал Аркадий. Нельзя, чтобы у американцев возникли сомнения о его роли в этом задержании разведчика. Третье. Нужно не ошибиться и взять именно того, кто выйдет на встречу с Аркадием. Поэтому в районе места встречи необходимо сосредоточить тех сотрудников службы наружного наблюдения, кто отлично знает всех американцев из посольства. Позаботьтесь об этом, Алексей Владимирович. Вы ведь знаете, как ловко умеют разведчики-агентуристы из резидентуры прибегать к маскараду. Настоящие артисты! И последнее, может быть, самое важное. Это должен быть чувствительный удар по американской разведке, по московской резидентуре ЦРУ. Это необходимо в связи с общим ухудшением оперативной обстановки в нашем противостоянии с противником, в связи со стремительным ростом агрессивных акций Центрального разведывательного управления против нашей страны и союзников. Надо не давать развернуться московской резидентуре ЦРУ. В ближайшее время наши коллеги из военной контрразведки арестуют американского шпиона, который был заверобван ЦРУ за границей. Я не знаю пока всех подробностей, кроме того, что шпион этот из ГРУ. Одно шпионское дело нам предстоит реализовать во взаимодействии с товарищами из Ленинградского управления КГБ. Доказательства, необходимые для завершения разработки, собраны. Об этом деле вы осведомлены. Есть и другие обстоятельства, но позвольте мне о них пока умолчать.
      Неординарное решение начальника отдела ставит точку в горячей дискуссии. Накал страстей спадает. В спорах рождается истина, а приказ руководства надо выполнять.
      Ну, что же, всегда чувствуешь себя уверенно, когда известны планы противника. Хотя бы и не все, и не так подробно и обстоятельно, как хотелось бы. Можно действовать с открытыми глазами. Еще большая уверенность появляется тогда, когда принято решение о собственных планах.
      События на Кременчугской улице
      В этот день зимняя тьма, как и положено по сезону, спустилась на Москву рано. Уже к четырем часам вечера город был в плену сумерек, они быстро сгущались.
      Темнота, однако, нисколько не была помехой для Лоренса Кроуфорда и Арнольда Бронсона. Американцы в движении уже полтора часа. Оба молчали, напряженно вглядываясь в автомашины, следовавшие позади них по слабо освещенным улицам Москвы.
      План проверки строго выдерживается. Они уже побывали в одном из больших магазинов, постояли на заправочной станции, попетляли по переулкам Замоскворечья. Ни один, ни другой не заметили слежки. И прибор, следящий за радиоэфиром, тоже не зафиксировал ничего подозрительного. Все же американцы решили не отказываться от особо надежного способа проверки и ухода от наблюдения контрразведки. Если оно все же приняло такую форму, которая не подвластна их хитроумным приемам обнаружения, "выпрыгивающая кукла"* дает хорошие результаты и очень необходима в данном случае.
      Кроуфорд и Бронсон ждут, когда автомашина достигнет намеченного участка дороги. За перекрестком они почти сразу свернут влево, и на одну-две минуты образуется "мертвая зона" для слежки. Вот здесь Арнольду Бронсону предстоит выпрыгнуть из притормозившей автомашины, а Кроуфорд сразу же запустит механизм "J.I.B.".
      "Мертвая зона", блестяще выполненный маневр, и Кроуфорд теперь поедет к дому на улице Вавилова с манекеном-куклой на переднем сиденье, где только что был Арнольд Бронсон. Мгновенно надутый манекен из небольшого чемоданчика - Арнольд Бронсон как живой. Он поворачивает голову, как бы разговаривая с водителем. Полная иллюзия того, что оба американца в машине, которая быстро мчится к дому. Там, у себя на квартире, Лоренс Кроуфорд подаст условный знак жене, и та позвонит подруге-американке. Так по цепочке к Питеру Николсу поступит первый сигнал о ходе операции. Через два-три часа "Роберт Кэмпбелл", ожидающий известий в своей временной квартире на 3-м этаже здания посольства, получит второй условный сигнал - о благополучном завершении встречи с "Рекрутом". На следующий день, когда Александр Нарбеков позвонит в посольство из Нальчика, московский резидент ЦРУ, путешествующий с женой "по родным местам", узнает все, что необходимо.
      ...Арнольд Бронсон без происшествий добрался до Аминьевского шоссе. До времени встречи с "Рекрутом" оставалось 20 минут, и к телефонной будке на Кременчугской улице он придет, даже если не будет торопиться, минут на 10 раньше. Он и идет неторопливым шагом, осматриваясь все же по сторонам, прижимая к себе большую кожаную сумку. К ярко освещенной изнутри телефонной будке Бронсон подходит за 10 минут до назначенного времени встречи. Будка пуста, американец входит внутрь, снимает трубку и, набрав номер, делает вид, что разговаривает по телефону. На улице - редкие прохожие, быстро промелькнули и исчезли огоньки проехавшей автомашины.
      Томительно проходят минуты. Вглядываясь в темную улицу, Бронсон еще очень далеко увидел одинокую фигуру медленно приближающегося мужчины. В левой руке у него газета, он ритмично помахивает рукой в такт ходу.
      Такого финала, который произошел в последующие минуты, Арнольд Бронсон не ожидал никак.
      У телефонной будки послышался резкий скрип тормозов автомашины с "мигалкой", и молодой человек в милицейской форме решительно шагнул к американцу.
      - Вам придется проехать с нами в отделение, гражданин, - сказал молодой милиционер, и в считанные секунды порядком оторопевший Бронсон оказался в милицейском "жигуленке", зажатый на заднем сиденье между двумя молодыми парнями. У одного из них на коленях лежала кожаная сумка американца.
      Потрясенный случившимся, Арнольд Бронсон пытался что-то сказать, достал из кармана дипломатическую карточку сотрудника американского посольства. Бесполезно, один из милиционеров, даже не взглянув на карточку, положил ее в карман шинели.
      В отделении милиции
      на проспекте Маршала Гречко
      В помещении милиции на проспекте Маршала Гречко, всего в двух кварталах от Кременчугской улицы, Арнольда Бронсона, еще не отошедшего от шока задержания, провели в небольшую комнату и предложили раздеться. В комнате никого не было. Бронсон не стал снимать теплую куртку, только слегка расстегнул "молнию" и сел на стул, стоявший в углу.
      - Двадцать минут назад произошло нападение на девушку, - сказал вошедший в комнату Климов, одетый в форму майора милиции, - у нее вырвали сумочку, и нападавший преступник передал ее другому мужчине, который побежал в сторону Давыдковской улицы. Грабители не могли уйти далеко. По некоторым приметам, которые нам сообщила девушка, мы организуем поиски и опознание преступников. Эта девушка сейчас у себя дома, скоро ее привезут сюда. А пока вам придется подождать.
      "Майор" вышел, оставив в комнате молодого милиционера, одного из тех двоих, что задерживали Бронсона. Этим милицейским офицером был наш старый знакомый Станислав, контрразведчик из Американского отдела.
      Разведчика ЦРУ охватило уныние. Он, может быть, впервые в жизни так растерялся и встревожился. Нет, конечно, не предстоявшая процедура опознания его пугала. Он беспокоился из-за содержимого своей кожаной сумки. Теперь уже невозможно отрицать, что сумка и находящийся в ней радиопередатчик для космической связи принадлежат ему. Молнией пронеслась мысль: электронный прибор даже самой новейшей конструкции - все же не улика назначенной встречи с агентом. Он что-нибудь придумает. А вот если будет обыск и обнаружат инструкции "Рекруту" и памятку резидентуры о проверке на маршруте движения к "Крем" и все те заметки, что относятся к "кукле"-манекену, - это полная катастрофа. Все помыслы Арнольда Бронсона направлены на то, как побыстрее избавиться от небольших листков, лежащих плотной стопкой в заднем кармане брюк. Конечно, улику можно просто проглотить - бумажные листочки изготовлены из "съедобного" материала. Но как это сделать так, чтобы не было заметно? Лейтенант, который наблюдает за ним, очень внимателен. Туалет? Это, пожалуй, идея! Может быть, там имеются отдельные кабинки?
      В туалетной комнате, куда Бронсона, снявшего куртку, сопровождал его опекун, было грязно. Ничего удивительного - это конец рабочего дня. Но самое неприятное - закрытых кабинок там не оказалось, просто перегородки у двух неопрятных унитазов. Хорошо хоть молодой лейтенант скромно отвернулся и смотрит в окно. Как бы поправляя одежду, Бронсон украдкой вытащил из заднего кармана тугих джинсов злополучные листки и крепко сжал в кулаке, готовясь кинуть их в унитаз. Но и унитаз, подумал американец, может не помочь, если листки не смоет слабой струей воды и какой-то из них прилипнет к стенкам. Неожиданно его внимание привлекла широкая трещина в стене. Уже почти не соображая, разведчик, бросив настороженный взгляд на отвернувшегося к окну лейтенанта, быстро засунул пачку в щель и почувствовал, как она проваливается в глубину.
      Через несколько минут "майор" ввел в комнату заплаканную молоденькую девушку. Увидев американца, она отчаянно замотала головой из стороны в сторону. Успокоившийся Бронсон уже не возмущался, он ждал, что с возникшим недоразумением скоро будет покончено.
      Проводив девушку к выходу, "майор" снова вернулся в комнату.
      -Мы сожалеем, что с вами так получилось, - в голосе "майора" звучали угрюмые нотки, - пожалуйста, примите наши извинения. Надеемся, что не причинили вам больших неудобств. Но надо выяснить одно обстоятельство. В вашей кожаной сумке находится радиопередатчик с антенной очень сложной конструкции. По правилам нашей страны вам надлежит иметь соответствующее разрешение на пользование радиопередатчиком в Москве. Я уверен, оно у вас есть. Но это уже компетенция Комитета государственной безопасности. Представитель КГБ вот-вот приедет, и вы с ним спокойно разберетесь с этой проблемой.
      Из речи "майора" Арнольд Бронсон понял, что перед ним извиняются. Но знакомые ему слова "Комитет государственной безопасности" и что-то связанное с его радиопередатчиком неприятно резанули слух. Необходимо срочно придумать какое-то объяснение. Конечно, даже самая правдоподобная легенда не решит проблемы отсутствующей лицензии, но это лучше, чем просто умолчание.
      В половине восьмого вечера Арнольда Бронсона пригласили в кабинет начальника отделения милиции. Его встречали двое: уже известный ему "майор" милиции и полный мужчина в штатском.
      - Позвольте вас познакомить, это представитель органов КГБ господин Платонов. Мы попросили его прийти в связи с обнаруженным у вас радиопередатчиком.
      Пришедший - Иван Платонович Старобельский - был сама любезность. Расположившись за столом хозяина кабинета, он на хорошем английском языке предложил Бронсону стоявшее у стола кресло. "Майор" Климов устроился рядом на стуле. На краю стола - кожаная сумка, около нее - драгоценный для владельца радиопередатчик в изящном пластиковом футляре, поблескивающий диском встроенной антенны и кнопками алфавита шифратора.
      - Господин Платонов, я американский дипломат, и по нашим правилам могу разговаривать с вами только в присутствии консула Соединенных Штатов. Бронсон старается быть предельно вежливым. В его положении не следует раздражать представителя властей. И он уже немного успокоился.
      - Я это знаю, господин Бронсон, - ответил Старобельский, рассматривая дипломатическую карточку американца. - Мы, правда, полагали, что вы заинтересованы в быстрейшем решении вопроса. Однако, принимая во внимание, кто вы есть, мы уведомили наше Министерство иностранных дел о задержании вас в милиции с официально незарегистрированным в нашей стране радиопередатчиком. Все это теперь, наверное, известно вашему посольству. Видимо, через несколько минут ваш консул будет здесь, а пока, если вы не возражаете, мы просто побеседуем или молча подождем. Майор предлагает нам всем горячего чаю. Согласны?
      Арнольд Бронсон поблагодарил и вежливо отказался. Разведчик ЦРУ, попавший в подобную ситуацию, предупреждают в Лэнгли, не должен принимать угощения, даже не пить воды! Это опасно. Противник может применить препарат, воздействующий на психику.
      - Если вы не сможете ответить, это ваше право, но я прошу вас сейчас выслушать то, что я вам скажу. Посольству Соединенных Штатов будет трудно объяснить советским властям, почему у американского дипломата оказался по существу подпольный радиопередатчик такой сложной конструкции и такого необычного назначения. Я буду с вами вполне откровенен, радиопередатчики такого типа используются Центральным разведывательным управлением для поддержания конспиративной связи с агентами - иностранными гражданами. Нам будет нелегко скрыть это обстоятельство от журналистов, они люди въедливые и любят всяческие сенсации.
      Старобельский и Климов увидели, как вздрогнул Арнольд Бронсон. Климов смотрел на разведчика "глубокого прикрытия" с любопытством. Тот быстро овладел собой и сидел с прежним невозмутимым видом. Впрочем, контрразведчикам была важна не столько реакция американца. Теперь он услышал главное, о чем должны знать в Лэнгли. Конечно, это плохо, что его подозревают, но ведь о "Рекруте" русской контрразведке скорее всего неизвестно, иначе весь этот неприятный разговор происходил бы не здесь, а в КГБ.
      В приоткрывшуюся дверь кабинета заглянул "лейтенант" и попросил Климова выйти - в отделение милиции доставили какого-то пьяного, дебошира.
      То, что пришлось увидеть Анатолию Владимировичу, наверняка серьезно осложнило бы положение "Нарцисса". Сначала Станислав показал глубокую трещину в туалетной комнате, уходящую вниз, в подвал. Потом, спустившись, контрразведчики разглядывали продолжение щели в самом подвальном помещении. На дне сужавшейся трещины белели маленькие листы бумаги. Взяв один из них, Климов понял все. Станислав шепнул ему несколько слов. Стоя спиной к Бронсону, он заметил в загрязненном оконном стекле почти незаметные молниеносные действия американца, засунувшего в трещину какой-то предмет.
      Телефонный звонок Сергею Александровичу Краснову, и необходимые указания получены: изобличением "Нарцисса" не заниматься, достаточно того, что уже сделано, иначе будет нарушен замысел всей операции и пострадает Аркадий. "Составьте акт о задержании сотрудника посольства с незарегистрированным радиопередатчиком, и когда приедет консул посольства, отпустите американца", -таков был вердикт начальника отдела.
      В приемной комнате милиции снимает пальто только что прибывший сотрудник протокольного отдела МИД Богучаров, почти следом за ним входит американский консул. Теперь в кабинете начальника отделения милиции пятеро мужчин: двое американцев - Бронсон и Картер и трое русских - Старобельский, Климов и Богучаров. Станислав в соседней комнате трудится над составлением акта. Иван Платонович рассказывает о случившемся. Консул подтверждает: да, Арнольд Бронсон - сотрудник посольства Соединенных Штатов и обладает дипломатическим иммунитетом. Оба признают, что лицензии на право пользования радиопередатчиком у американца нет, возможно, не успели оформить. Это прискорбно и достойно сожаления. Посольство приносит извинения и немедленно займется оформлением лицензии. Или, по крайней мере, не допустит того, чтобы радиопередатчик покидал здание представительства без надлежащей лицензии. В Соединенных Штатах уважают чужие законы и умеют отстаивать свои собственные. Вместе с тем необходимо, чтобы русские господа знали: то, чем занимался мистер Бронсон, входит в программу обеспечения безопасности сотрудников посольства, им может потребоваться экстренная связь с представительством. Русские буквы на клавиатуре? - но ведь советские власти, по-видимому, знают, что почти половина персонала представительства - русские.
      Контрразведчики с трудом сдерживают улыбки, но не выдают себя и принимают объяснения. Климов приносит подготовленный акт. Старобельский и Картер подписывают документ, в котором сухим канцелярским языком отмечается, что американский дипломат Арнольд Бронсон не имеет разрешения пользоваться в Советском Союзе радиопередатчиком, который у него обнаружен 31 января 1986 года. Посольство в лице консула Картера приносит извинения за это недоразумение и обязуется соблюдать действующие в СССР административные правила.
      - Ну, что же, - подытожил церемонию Старобельский, - все хорошо, что хорошо кончается. Совсем как в знаменитой комедии великого английского драматурга. - Эта фраза, произнесенная на хорошем английском языке, в устах контрразведчика звучит торжественно. - Радиопередатчик мы пока оставляем у себя. До прояснения ситуации с лицензией.
      Новые происшествия в Москве
      Подписанием акта маленькой драмы завершился этот зимний день, принесшей московской резидентуре такие нелепые огорчения, но все же окончившийся, по мнению некоторых в Лэнгли, с наименьшими возможными потерями. Не скрывают разочарования и раздражения срочно вернувшийся в Москву из поездки на Кавказ Александр Нарбеков и Питер Николс, вылетевший вскоре в Вашингтон. Последнему ясно одно: что бы ни случилось с "Рекрутом", Арнольда Бронсона необходимо отзывать из Советского Союза.
      Через две недели американца, у которого "ухудшилось здоровье", тихо и незаметно отправят на родину. В аэропорту "Шереметьево" контрразведчики, так же тихо и незаметно, проводят "Нарцисса" в дальнюю дорогу и "попрощаются" с ним, зная, что разведчик "глубокого прикрытия" уже никогда не вернется в Советский Союз. Даже когда его вылечат от "болезни".
      А в середине февраля в одной из московских газет, в рубрике текущих событий, появилась небольшая статья корреспондента газеты под заголовком: "Странная история с дипломатом посольства". Корреспондент писал, что на днях органами Государственной безопасности СССР завершено расследование инцидента, которое произошло в отдаленном районе Москвы с одним из сотрудников посольства Соединенных Штатов. Имя дипломата не называлось. У американца, сообщал корреспондент, обнаружен радиопередатчик - сложная электронная аппаратура для связи с американским искусственным спутником Земли системы "Марисат". Американский дипломат не имел разрешения советских властей на пользование радиопередатчиком на территории СССР, и посольство США, хотя и принесло извинения, почему-то отказывается оформить соответствующий документ. Аппаратура конфискована. Следует отметить, указывал корреспондент газеты, что подобная аппаратура спутниковой связи используется в США для разведывательных целей. Не исключено, что дипломат посольства пытался провести пробный сеанс связи на космос, так как радиопередатчик был полностью готов к этому. Надо сказать, говорилось в конце статьи, что электронная аппаратура, которая оказалась у дипломата американского посольства, позволяет передавать зашифрованные сообщения в считанные секунды, что делает ее применение очень удобным и безопасным для контактов с агентами, чем использующиеся сейчас американской разведкой способы связи с агентурой. Можно считать, что органами КГБ вскрыто важное и перспективное направление разведывательной работы, которое раньше не практиковалось в нашей стране иностранными спецслужбами.