Лиента засмеялся, обнял Андрея за плечи.

– Как ты меня напугал!

– Это я тебе напугал!? – возмутился Андрей.

– Ты был, как мертвый…

– Вместо тебя.

Радостное возбуждение Лиенты быстро шло на убыль, Андрей не собирался поддерживать его эйфорию.

– "Адоня."

– "Где ты!?"

– "Не сердись, Адонюшка. Я уже возвращаюсь. Мы с Лиентой прилетим".

– "С Лиентой? Что случилось, Андрей?"

– "Ничего не случилось, не волнуйся. Сейчас буду дома".

– Помоги мне, – сказал Андрей.

Помощь Лиенты потребовалась ему в большей степени, чем он ожидал. Тяжело упав в кресло, сказал:

– Заходи.

– Ты хочешь, чтобы я летел с тобой?

– А ты хочешь, чтобы я оставил тебя здесь?

– Куда?

– Ко мне домой.

– Нет.

– Да.

Помедлив, Лиента молча вошел в глейсер,

– Никто не узнает про то, что сейчас случилось. Никто. Только ты и я.

– Спасибо, Дар.

Адоня поднялась навстречу вошедшим, смотрела приветливо и спокойно.

– Входи, Лиента. Будь желанным гостем в нашем доме.

Ему понадобилось время, чтобы преодолеть замешательство – этой очаровательной юной женщины он не знал. Андрей подошел к Адоне.

– Ты не сердишься, что оставил тебя?

– Я не знаю, что такое – сердиться на тебя, – улыбнулась она.

– Все равно – извини. Принеси нам что-нибудь перекусить и бутылочку захвати.

Он помог Адоне расставить тарелки на низком столике, удержал за руку.

– Иди спать, Адонюшка. Мы с Лиентой посидим.

– Конечно. – Она взглянула на Лиенту, светло улыбнулась.

– Спокойной ночи, вождь.

Андрей налил две полные стопки, подвинул одну Лиенте.

– Пей.

Опрокинул разом свою, снова наполнил опустевшие стопки и так же залпом выпил. Взял зеленую веточку, пожевал. Молчали. Потом Лиента сказал:

– Она, и вправду, счастлива. У нее снова глаза моей Ратаны.

– И ты снова мог все разрушить. Нельзя быть трусом ни в какой ситуации.

Лиента нервно провел рукой по лицу.

– Ты и теперь думаешь, что так было бы лучше?

– Не бойся, Дар, я больше этого не сделаю. Мне хотелось уйти к жене и сыну. Я подумал, что никому не будет больно, если я уйду.

– Это неправда.

– Да, теперь я знаю. Нашло на меня. А Ратана и Нэй – может их и нет в Стране Ночи. Я не видел их мертвыми. Я люблю их.

– Ты надеешься, что Ратана и мальчик живы?

– Надеюсь? Мне легче было бы знать, что они погибли, чем представлять Ратану чьей-то рабыней… – Лиента тяжело вздохнул. – Почему ты так странно смотришь?

– Они погибли.

Лиента впился глазами в Андрея.

– Откуда ты знаешь? – сипло спросил он.

Андрей не ответил.

– Ты… все… знаешь?

Андрей кивнул, через силу заговорил:

– Их, действительно, погнали в Регистан. Бежать возможности не было, и Ратана выбрала смерть. При ней оказался нож. Нэй умер легко, во сне.

Лиента сгорбился, низко-низко опустил в локти голову, запустил пальцы в волосы.

– Я научил ее всегда носить с собой нож… И показал, куда надо ударить, чтобы смерть была скорой и верной…

Он надолго замолчал, потом спросил:

– Почему ты не сказал мне раньше?

– Не знаю, – виновато ответил Андрей. – Об этом трудно говорить. Лиента, я хочу рассказать тебе кое-что о нас.

Лугарин посмотрел коротко и хмуро.

– Не сейчас, Дар.

– Да, я хочу это тебе сейчас рассказать. Что ты думаешь обо мне и моих друзьях? Кто мы? Какое дело делаем?

Лиента пожал плечами, безучастно сказал:

– Ты говорил – путешественники, искатели знаний.

– Верно. Нас называют хронотрансаторы. Я расскажу тебе про наши дороги. Ты знаешь, что такое дорога, вождь? Бесконечная лента и ты идешь по ней. Можешь назад вернуться и попадешь в то, что уже миновал, прожил. Можешь опередить своих спутников и уйти вперед. Оказывается, можно даже остановить то, что вокруг тебя, и оно перестанет меняться. Ты знаешь такую дорогу?

– Конечно. Но ты странно говоришь.

– А ты знаешь дорогу, которая называется "время"?

– Не понимаю тебя.

– Время – тоже дорога. Она идет из прошлого. Через настоящее. В будущее. Вот по этой дороге мы путешествуем. Хронотрансатор – пересекающий время.

– Уйти назад… опередить… Ты говорил все это про время?..

Лиента напряженно сдвинул брови, пытаясь вникнуть в смысл слов Андрея.

– Да. Мы имеем власть над временем.

– Мой разум отказывается понимать… Как вернуться в то, что прожил? В свой вчерашний день? Как уйти в то, чего еще нет?

– Не пытайся понять. Поверь просто. Мы ведь не просто перевезли вас из одного места в другое, безопасное, мы вас через много тысячелетий перенесли. Сейчас Гуцу вообще нет, нигде. Даже праха уже не осталось.

– Я знаю, – медленно проговорил Лиента, – я должен тебе верить… Но как поверить?

– А собственным глазам поверишь? Я могу взять тебя с собой в любой день твоей прошлой жизни. Мы вернемся в старый Эрит, в день, когда, например, дрались с юкки. Только теперь ты увидишь это со стороны, из глейсера. Или в день нашей первой встречи. Или когда на вас напали, и ты потерял своих, – Андрей в упор смотрел на Лиенту.

– Остановись, Дар! – взмолился лугарин. – Я увижу Ратану и Нэя живыми?

– Да.

– Но я же… Разве их нельзя спасти!?

"Ну вот, ты и привел его к этой мысли. А что дальше? Нужен ли ему этот груз? А если он непосильный?"

– Почему ты молчишь, Дар!?

– Не торопись. Их можно спасти. Ничего не стоит отбить Ратану с малышом, забрать их в глейсер и перенести сюда.

Лиента сидел бледный, на всем лице остались одни только глаза. Едва Андрей умолк, он с надрывом воскликнул:

– Дар! Если все так, почему вы уже не сделали этого!? Вы богоравны в своем могуществе. Но неужели вы подобны Богам в равнодушии к боли людской!? Ведь не только меня вы можете сделать счастливейшим из смертных. Пойдем по моему поселку, – сможешь сосчитать лица, состаренные горем? А хочешь, назову имена женщин, которые без слез не могут смотреть на детей, потому что их младенцев поднимали на мечах и еще живыми бросали в костры?

– Замолчи.

В наступившей тишине было слышно только тяжелое дыхание Лиенты.

– Ты знаешь, что твои обвинения несправедливы. Меня ты обвиняешь в равнодушии к вашим бедам?

– Ох, Дар, наверно, у меня мутится разум. Прости.

– Если бы все было так просто. Ты можешь думать сейчас?

– Да! Говори.

– Тогда слушай внимательно. Твоя Ратана и Нэй. С ними проще, потому что их не видели мертвыми. Допустим, ты исчезаешь на несколько дней из поселка и возвращаешься с ними. Людям говоришь, что мы возвращались в Эрит, отыскали их там. Неправдоподобно? Люди примут, потому что другого объяснения нет. Но только до тех пор, пока знание не откроет им глаза. Тогда – пусть даже пройдет несколько лет – они уличат нас во лжи и спросят: "Почему только жена и сын Лиенты?" Ты думаешь горе Алана меньше твоего? Теперь подумай о Ратане. Нэй мал и ничего не поймет. Но ей как все объяснишь? Куда денешь то время, которое прошло со дня нашествия? Вы прожили его, а она – нет, для нее это вчера. Как объяснить это ей вот так, сразу? Не отвечай, ты не знаешь ответа. Может, думаешь, я всегда все знаю до конца? Не знаю. Хочешь, еще спрошу? Про тех, кого мы можем "осчастливить"? Как вернуть им родных, кого они своими руками положили на погребальные костры? Как они их примут?

– Рассказать им, объяснить. Мне же объяснил.

– Тебя я вел к этому долго. И Ратана с Нэем всегда были для тебя живы.Лиента откинулся затылком к спинке кресла, замычал, как от нестерпимой боли.

– В дебри я тебя завел. И не уверен, что ты будешь мне за это благодарен.

– Нет, Дар, не говори так, – Лиента был, как в лихорадке. – Неужели ничего нельзя сделать?

– Прежде всего – нельзя пороть горячку. Так можно здорово наломать дров. Хоть одно хорошо, – усмехнулся Андрей, – опоздать здесь невозможно.

– Но у меня такое чувство, что Ратана и Нэй живы, только остались там. И если им не помочь, они снова погибнут. Верни мне их, Дар! – с болью вырвалось у Лиенты.

– Мы непременно что-то сделаем. Но сейчас ты должен успокоиться. Сию минуту мы ничего не решим, а потом будем думать. Холодно и расчетливо.

В голове Андрея уже складывались аргументы, которые он предъявит своим оппонентам. Что из того, что на подобные деяния – реанимация таким вот способом, – наложено строжайшее табу? Может ли это относиться к людям Нового Эрита, если они все реанимированы, по существу?

Он знал, что победить в этой драке будет много сложнее, чем в прошлый раз. Тогда у него в резерве был референдум. А сейчас… только боль за людей, судьбы которых ему не безразличны. Все было смутно и нечетко. Лишь две вещи он знал наверняка – Отряд с ним до конца. И проиграть нельзя. Потому что сегодняшним разговором он отрезал себе путь к отступлению, дал Лиенте надежду и не сможет отнять ее. И еще потому, что больше ему ничего не простится – проигрыш повлечет дисквалификацию – заигрался, Разведчик.

Зато с Лиентой они снова будут спина к спине. И победят.