А ее оказалось не достаточно, это только половина от нужного. Мне надо, чтобы сила Разведчика-хронотрансатора Графа мне служила. Но подчинить его себе вот так, в открытую, в лоб... Не-е-ет, чтобы на это рассчитывать, надо быть круглым идиотом. Ведь даже тебя заполучить я смог лишь с третьей попытки - дважды он тебя возвращал. На третий раз он элементарно проспал тебя. Ты не задумывалась, что против Разведчиков нет никакой реальной силы? Их руководители, может быть? Ни Калныньш, ни Румовский никогда не были Разведчиками, потому не обладают даже подобием способностей своих подчиненных.
      - Почему ты так хорошо осведомлен о делах землян?..
      - А я-то кто? - рассмеялся Эстебан. - Это ты у нас инопланетянка! Я Графу гораздо ближе, чем ты, - соплеменник.
      - Говори дальше.
      - Тебе интересно? Так вот, твои Разведчики, они как послушные детишки, которые давно родителей переросли. Они так многотерпеливы, покорны, покладисты, что никому и в голову не приходит их бояться... А представь, что однажды дети не послушались, да при этом пустили в ход весь арсенал своих способностей. Ну и? Против Разведчиков некого ставить, разве что уничтожить физически. Да и это не так-то легко выполнить, если они запросто читают чужие мысли и обладают возможностью блокировать замышленное против них. Вот эту силу я хочу поставить себе на службу. Мне только ключ к ней нужен был. Я долго ломал голову, как это сделать. Мне нужен именно Граф, не годится никто из Отряда - Граф немедленно пресек бы любую "деятельность", раскрутил бы все дело и непременно вышел бы на меня, а против него мне не выстоять. И тут вдруг появляешься ты! Как чудо, как подарок судьбы! Ключ к Графу! Разумеется, я не ожидал, что с тобой будет столько мороки. Проклятие - ты владеешь теми же знаниями, что и я! Откуда?! Это мне до сих пор непонятно. Я рассчитывал, что будет примерно, как с твоим Лиентой - вот такой ты должна была стать. Завладев твоим сознанием, я вернул бы тебя Графу. А перед тобой он раскрыт, у вас любовь, вы с ним "душа в душу"! И вот у нас на троих одно энерго-информационное поле. А уж эту лазейку в его подсознание я бы использовал на сто процентов! Ну, согласись, придумано гениально.
      - А зачем все же, Эстебан?.. Цель?.. - Адоня едва смогла пошевелить губами и не понимала - от леденящего ветра, или ее сковала жуткая бездна истины, которая открылась ей за откровениями Эстебана.
      Он сжал губы.
      - Они будут знать меня. Все. Я буду сильнее их всех, всей их Галактической Лиги! Я буду великим! Я заставлю их всех признать! И я буду первым бессмертным, я хочу стать бессмертным! А когда они все признают меня, когда за мной будет высшая власть - власть у того, у кого сила, так всегда было! - тогда они сделают меня бессмертным! Нелепые, ветхозаветные нормы морали - удила. Почему бессмертие - нельзя? Мне - можно!
      - Ты безумец...
      Он расхохотался.
      - Нет! Впрочем, гениев часто принимали за безумцев. Теперь ты знаешь все - я был с тобой откровенным до конца. Ну! Какие возможности - ты разве не понимаешь? Мои предложения тебе тоже были искренними - решай, ты со мной? Да ведь и решать нечего: быть убитой вот здесь или жить во славе, иметь неограниченную власть, иметь все! И жить вечно!
      Адоня молчала.
      - Ты задумалась? Надеюсь, ни о том, в чем тут мой просчет и как ты им воспользуешься? Тебе не обхитрить меня - шанса я тебе ни единого не оставлю. Вот сейчас, здесь, ты впустишь меня в свое подсознание, ты станешь моей... Только тогда я поверю тебе, когда моя душа у нас будет на двоих.
      - Ты безумец... у тебя ничего не получится с Андреем... Ты расшибешь о него лоб...
      - Жаль... жаль... Разочаровала... Что ж, значит, ты и не была меня достойна. А насчет "не получиться" - все получится. Через Лиенту. Этот мой. Лиента Графу близок, у них тоже есть связь на тонких полях, это ты опротестовывать не станешь? Ну, прощай теперь. Я немножко отойду в сторону, полюбуюсь, как это все будет. Когда он тебя добьет, он прикончит остатки себя, если они еще вдруг сохранились.
      * * *
      Эстебан исчез, но, потрясенная его чудовищным откровением Адоня не заметила - куда и как, да и безразлично ей было. Главное - она должна продолжать бороться. Даже мысли о поражении - предательство, подлость! Предать Андрея, Лиенту, Линду... всех! Нет! Драться за них, до последнего предела и за пределом! Несколькими минутами раньше у нее мелькнула мысль, что этот мир - простая и надежная ловушка, здесь так легко оборвать ее человеческое существование, потому что этому миру, где зло разлито в самом воздухе, она сейчас ничего не в силах противопоставить... Но теперь - нет, Эстебан! Нет! И будь ты проклят!
      Лютый холод, тошнотворная слабость... Если бы хоть чуточку согреться... Кажется, что даже мысли испаряются, как дыхание.
      Азгард дрожал и нервно перебирал ногами. Адоня заметила, что он пытается зайти на подветренную сторону скального обломка. Верно, Азгард! На подветренной стороне гораздо тише!
      Перед Адоней возвышался длинный скалистый гребень, похожий на хребет исполинского животного, он мог послужить хорошим прикрытием. Азгард оступился раз, другой, захромал. Здесь можно было продвигаться только пешком, и она сошла с коня. Ветер огромной ледяной ладонью то упирался в грудь, то вдруг изо всех сил предательски толкал в спину, норовил сбить с ног. Он становился все сильнее, швырял о скалы каменное крошево. А может, это сам воздух превращался в ледяные иглы, которые впивались ей в лицо. Адоня прикрывалась плащом, накинутым на локоть, почти вслепую карабкалась вверх между каменными обломками. Мир был наполнен свистом, грохотом, сухими щелчками камней, в воздухе просверкивали толи короткие молнии, толи высеченные камнями искры. Сквозь звон в ушах Адоне чудился звериный вой, хохот, рыдания. Она изнемогала в борьбе с ураганом, куталась в плащ, пытаясь сберечь крупицы тепла, но ветер уже через секунды вырывал из ослабевших рук полы накидки, остервенело хлестал его об острые камни; опираясь о них, она резала руки об грани, острые, как лезвия. Но внутри, в душе, она как бы отстранилась и от пронизывающего холода, от сбивающего с ног ветра - в ней не было больше отчаяния и страха. Она приняла решение и знала теперь - когда придет нужная минута - все будет по-другому. Плотно сжатые губы не выдавали ни стона, ни вздоха, но про себя она повторяла и повторяла: "Будь ты проклят!"
      Вдруг сквозь свист, рев и вой к ней прилетел разорванный крик:
      - ... до-о-о... ня-я-я! - И снова: - А-а... до-о-о... ня-я-я!
      Она подняла голову, посмотрела вперед на близкий хребет. Еще есть время - ненависть Лиенты настигнет ее уже по ту сторону. Адоня хотела встретиться с ним там, потому что здесь было плохо, зло, кажется, она и сама превращалась в такой же холодный, бесчувственный камень.
      - Будь ты проклят, черный Эстебан! - протолкнула она сквозь зубы.
      Ветер обманул - расшвыряв крик Лиенты, он заставил Адоню поверить, что преследователь еще далеко. Или это Эстебан хотел, чтобы Лиента застал ее врасплох? Она услышала свое имя уже у себя за спиной - резко обернулась. И отступила к скале. Собранная, чуткая. Рука в белой перчатке уверенно обхватила рукоять. Свистнул меч, стремительно обнажая лезвие, блеснул золотым.
      - Прости, Лиента. Так надо.
      * * *
      Лугарин стоял в нескольких шагах от нее, тоже сжимая меч, но он был в ножнах, Лиента использовал его как опору в борьбе с ветром и камнями. Он отбросил его и опустился на колени.
      - Если я опасен - убей...
      - Лиента... - не веря в то, что услышала, ошеломлено проговорила Адоня.
      - Адоня, если во мне зло... Я теперь не знаю себя... Если он сделал меня другим - будь милосердной, закончи с этим поскорее.
      Она бросилась к нему, упала на колени, прижалась, обняла... Потом снова отстранилась, посмотрела пристально, испытующе, - и удивительное сияние ее глаз поплыло, преломляясь в заполнивших их слезах.
      - Все, Лиента... теперь уже все... ты от него освободился! Хороший мой! Как? Как ты это сделал?
      Плача и смеясь, она целовала его, гладила волосы, плечи. Потом вскочила на ноги, крикнула в ветер, в холод:
      - Эстебан! Ты видишь? Ты слаб и против Лиенты! Куда же тебе до Андрея, безумец!
      - Почему - Андрей? Про что ты, Адоня?
      - Он не утерпел и рассказал о своих замыслах. Несчастный, он не знает, что такое любовь, друзья, что можно ради них сделать. Если бы знал, он зашил бы себе рот покрепче.
      - А ты ни рано ли торжествуешь? - прозвучало сверху и, обернувшись, они увидели на гребне человека в черном. Одновременно заметно ослабли шквальные порывы ветра, он перестал разрывать слова, заглушать их свистом и воем. Это еще не финал. Да, ты мне опять напортила... Но это дает мне право на маленькую компенсацию. Я придумал смешное продолжение. Пока я не отпущу, вы отсюда никуда не уйдете - у самой у тебя сил не хватит, твой Лиента все же задал тебе хорошую трепку, правда? Поэтому придется попросить у меня билетик на выход. Теперь спросите про цену. Цена... - жизнь одного из вас. Один все же останется здесь.
      - Плевать нам на твои условия, Эстебан, - с ненавистью проговорил Лиента. - Позаботься о себе.
      - Ну, так уж и плевать! Не скажи... В общем, друзья мои, погадаю я вам о вашем самом наиближайшем будущем. А выпадает вам недолгая встреча с симпатичным зверенышем - местной, так сказать, фауной. Подозреваю, что он голоден. Но не обжора. Он удовлетворится только одним из вас - сожрет и удалится переваривать. Мне, право, все равно, что он предпочтет: еду побольше или еду повкуснее. Меня устраивает любой из вас, кто останется, я от своих планов не отступлюсь. Но, естественно, леди, с вами мне мороки больше будет, если останетесь вы, а не ваш приятель, ты понимаешь. Поэтому сейчас будет пикантная деталь: я видел, что Гондвика ты готова была прикончить, а Лиенту в пасть Урху отправишь? Лишь для того только, чтобы остаться со мной один на один и осложнить мне жизнь?
      Лиента поднял с камней меч, вытянул его из ножен.
      - Это ты с Урхом собрался расправиться? Да-да, непременно попытайся! Хочешь, я даже пожелаю тебе удачи? - он расхохотался. - Адоня, кто этот Урх? Какой он?
      - Я не знаю.
      - "Адоня! Ты слышишь меня?"
      Она резко вдохнула, будто задохнулась, и Лиента сжал ее плечи.
      - Что!? Тебе плохо?
      - "Лиента! Это я, не называйте моего имени вслух".
      Они посмотрели друг на друга, и она качнулась к нему, ткнулась лицом в грудь, он скрестил руки за ее спиной.
      - "Все будет в порядке. Но не надо, чтобы он обо мне узнал раньше времени, пусть все остается так, как есть. Я приду, если понадобится, но если он узнает о моем присутствии, он может что-то изменить, а эта ситуация сейчас вполне нас устраивает".
      Откуда-то, будто из-под земли, донесся гул. Адоня подняла голову, посмотрела на Эстебана.
      - Да, дорогая, это привет вам - со злорадной насмешливостью проговорил он. - От зверушки, которую твой первый супруг намерен искромсать в лапшу.
      - "Не бойтесь. Этот зверь не опасен для вас".
      - "Его можно убить?"
      - "Нет, Лиента, это едва ли. Эстебан уверен, что ситуация для вас безвыходная, потому что Урх - идеальное орудие убийства. При том, что создание это совершенно безмозглое, слепое и глухое. Но все это ему не нужно, потому что жертва сама указывает ему на себя и при всей слепоте-глухоте он не ошибается".
      - "Как указывает?"
      - "Посылает импульсы, и зверь четко на них реагирует. На малейший импульс страха".
      - "Но почему его нельзя уничтожить, Дар?"
      - "Он слишком велик".
      - "Как... торх?"
      - "Больше гораздо".
      Вдали снова прокатился гул, похожий на затухающий гром.
      - "Андрей, при этом ты считаешь, что он нам не опасен?" - спросила Адоня.
      - "В твоей власти, Адоня, изменить ситуацию в свою пользу. Весь этот мир, в котором вы оказались по воле Эстебана, - искусственный, созданный им. Это материализованые мыслеформы
      Эстебан строил его сознательно, он не знал, что ты тоже способна творить. Не знал до тех пор, пока ты не начала вносить коррективы в его конструкцию. Разве ему нужны были твои подземелья с хранилищем древних знаний, разве он окружил Яссона Гондвика преданными слугами, готовыми отдать за него жизнь? Все, что здесь доброго - это от тебя. Даже не понимая, только на подсознании, ты смогла ему активно мешать".
      Подземный грохот не прекращался.
      - "На кого он похож, Дар?"
      - "Ну... скажем, на дождевого червя".
      - "Он хочет испугать нас дождевым червем?"
      - "Адоня, формируй ситуацию по своей воле, корректируй ее сознательно. Урх, по замыслу Эстебана - исполинское, совершенно неуязвимое создание. А ты найди в его плане изъян, создай его".
      Гул теперь слышался постоянно, с нарастанием. Временами под ногами мелко вздрагивало, и с сухим шорохом катились вниз камешки.
      - "Андрей, я правильно поняла? Урх не видит жертвы и не слышит ее, не реагирует на тепло, вообще ни на что, только на страх?"
      - "Да, Адоня."
      - "Как он движется?"
      - "Под землей. Эстебан формирует систему тоннелей. Он уже близко".
      * * *
      Косо торчавший недалеко от них обломок повалился и, медленно переворачиваясь, потом, ускоряя свое движение, покатился вниз. Шум нарастал, порой становился оглушительным.
      - Лиента, смотри, Эстебан не боится, он закрыт, уверен в себе. Так же точно могу закрыться я, и стану неуязвимой. Закрыться - это не выдавать о себе никакой информации. Твоя защита - твое самообладание и сила воли. Мы не дадим этому негодяю ни одного победного мгновения. Не допускай ни малейшего, сомнения, - ни в себе, ни во мне, - если раскроешься, мне будет сложнее.
      - Не надо, не сомневайся и ты во мне. Сейчас, когда мы трое, вместе, я уверен, как никогда.
      - Э, друзья мои, право, это становится неприличным - довольно обниматься. По-моему, раньше промеж вас такой уж любви не было. Или это прощание? Знаешь, брат Лиента, сдается мне, - эта крошка окажется куда проворнее тебя и прыгнет в пасть твари скорее, чем там окажешься ты. Не хочешь ли и со мной попрощаться, малышка?
      - Распрощаться с тобой? С удовольствием. И хорошо, если бы навсегда. Может, твой зверь окажет нам такую любезность?
      - Что? - мгновение смысл Адониных слов не доходил до Эстебана. Потом он расхохотался.
      - Честное слово, мне будет жаль тебя, - проговорил Эстебан. - Шутить сейчас... И все же, позвольте прервать ваши любезности, уверяю, сейчас начнутся прелюбопытные вещи. - Эстебан не придал значения словам Адони, не подозревая, что крохотный "вирус сомнения" уже поселился в нем.
      - "Лиента... его появление будет слишком... эффектным. Во-первых, слишком громко, берегитесь звукового удара. Потом, его размеры... Пусть Адоня завяжет тебе глаза и зажми поплотнее уши".
      - " Так надо?.." - с сомнением спросил Лиента.
      - " Да, делайте, как я говорю. Не беспокойся, ты его услышишь".
      Лиента снял рубашку, оторвал от нее широкую полосу и протянул Адоне. Она свернула лоскут в плотную повязку.
      - Эй, зачем это? Чтобы не видел, как Урх примется за тебя? И впрямь, с точки зрения эстета Гондвика это будет малосимпатичное зрелище!
      Почва содрогалась так, что уходила из-под ног.
      - "Приготовьтесь! Вот он!"
      И в эту секунду Адоня увидела, как вздыбилась земля в полумиле от них, взорвались скалы, посыпались камни, и с пронзительным свистом, ревом выметнулось циклопическое тело. Оглушительный трубный рев обрушился сверху вместе с грохотом скальных обломков. Запрокидывая голову, раскачиваясь, зверь извергал из себя звук такой силы, что барабанные перепонки должны были лопнуть. Смрадное, палящее дыхание бешено рвалось из пасти вместе с дьявольским ревом.
      Казалось, сам ад исторгается из его недр. Адоня была ошеломлена зловещей мощью олицетворенного зла, но одновременно - зачарована его совершенством. Гладкое тело серо-стальным отсветом напоминало клинок. Зверь возбужденно ворочался, и мгновенные радуги вспыхивали и гасли на его коже, он весь был в радужном сиянии. Под неуязвимой кожей перекатывались округлые бугры мышц, завораживали гармонией силы. Длинные усы-щупальцы то напряженно дрожали, то со свистом секли воздух. В разверзтой исполинской пасти ослепительно сверкал частокол длинных, как сабли, зубов. Что-то тяжело ворочалось, скрежетало и лязгало, скрытое гребнем, в какие-то мгновения вздымались и опадали гигантские округлости, похожие на холмы.
      Постепенно рев перешел в утробное ворчание, щупальца опустились на камни, зашарили между ними; голова твари медленно и плавно, как невесомый дирижабль, скользила над скалами - ноздри раздувались, из них через равные промежутки времени со свистом вырывался пар, большие выпуклые глаза, казалось, отыскивали жертву. Но зверь различал только тьму и свет, не больше. Именно яркий свет, неожиданно ударивший по глазам, привел его в бешенство.
      Не обнаружив ничего, достойного внимания, животное впало в апатию, замерло неподвижной глыбой - дыхание равномерно вздымало тело, и по нему пробегали, затухая, яркие радуги. Только щупальца неустанно и методично обшаривали прилегающее пространство. Наступившая тишина показалась мертвой, хотя слышно было, как далеко внизу сыплются камни
      - Святой Тау, - отнимая ладони от ушей, сказал Лиента, - теперь понятно, почему он глухой. Это же надо - так орать.
      Он потряс головой.
      - Что теперь, Эстебан? - насмешливо проговорила Адоня.
      - Будь ты проклята! - с ненавистью вырвалось у него. - Что ты с ним сделала?
      - С твоей скотиной? Помилуй!
      - С твоим лугарином, черт побери!
      - Адоня, - подал голос Лиента, - я никак не могу отыскать в этой повязке какую-нибудь щель, а подсмотреть очень хочется. Страшно любопытно, из какой глотки могут исходить такие звуки.
      - Желаю тебе исследовать эту глотку изнутри, - проворчал Эстебан.
      Лиента снял повязку.
      - Где оно? Вот это? Это обещанное чудище? - он скептически оттопырил губу. - На мой взгляд, великоват. Эстебан, не боишься, что он обидится? Пригласил на обед и оставил голодным. Ты бы отошел подальше.
      - У тебя сегодня не самый удачный день, Эстебан. Ты начал его со своей смерти, зря. Ты неизвинительно оплошал, "великий" маг. Смерть серьезная дама, чувства юмора у нее совсем нет. Поэтому и мы дальше шутить не намерены. Ты затеял игру и проиграл, хотя еще не знаешь этого. Ставки в ней были очень большие, поэтому проиграл ты много.
      - Ух, как ты заговорила! - зло рассмеялся Эстебан. - О каком проигрыше речь? Все живы, здоровы, мы еще сыграем! Вторую партию.
      - Проиграл, Эстебан.
      Адоня смотрела, как один из щупальцев зверя шарит в нескольких дюймах от сапога Эстебана, все ближе и ближе к нему. Вот коснулось вскользь, отодвинулось, снова толкнулось, посильнее.
      Эстебан отпихнул его, и в то же мгновение оно молниеносно обвило ногу до колена. Зверь реагировал на механическое движение. Хватал дерево, которое раскачивал ветер, покатившийся камень. Через некоторое время неживое отпускал, но живое начинало вырываться, появлялся страх - естественная реакция на опасность, - чем и подтверждал свою съедобность.
      - Тварь безмозглая! - выругался Эстебан, замерев на месте.
      - Не ожидал? Эта страница не из твоего сценария? Да, лучше не делай лишних движений, а то он спеленает тебя до самой макушки, либо закончит дело раньше времени. А мы хотим, чтобы ты знал. Я не успела сказать, что именно ты проиграл. Жизнь. Будь на нашем месте твои сородичи, они бы вернули тебя домой, и там судили. Мы - не земляне и нас не устраивает их суд, он слишком гуманнен даже к таким выродкам, как ты. А тебе жить не надо. Поэтому судить тебя будем мы - Лиента и я.
      - Вы что, собираетесь меня убить? Поганая тварь будет меня держать, а вы - убивать? Очень благородно!
      - Зверь держит тебя, чтобы не вздумал удрать, ты ведь непременно попытался бы. А умрешь ты той смертью, которую готовил для одного из нас.
      - Урх поможет вам? Интересно, как ты его заставишь? - с сарказмом проговорил Эстебан, он не верил ни одному слову Адони. - Ты пытаешься меня испугать вот таким способом? Глупышка!
      - Эстебан, сейчас ты увидишь человека, который был тебе очень нужен. Неужели ты не почувствовал, что он здесь? Это будет последнее, что ты увидишь в своей жизни. Пусть будет с тобой милость Божья.
      - Так я тебе был нужен? - услышал Эстебан и судорожно обернулся на голос Андрея, в глазах, в лице метнулся страх.
      Кажется, он вскрикнул, но голос утонул в зеве зверя. Молниеносно и высоко взметнулось гигантское тело, распахнулась широкая пасть, утыканная белыми остриями, обдала Эстебана клубами зловонного дыхания и обрушилась на него сверху, накрыв черную, судорожно дергающуюся фигурку, искаженное криком белое лицо...
      Лиента привлек к себе Адоню, заслоняя от нее жуткое зрелище.
      * * *
      Когда Адоня обернулась, не было ни Эстебана, ни зверя. Она медленно опустилась на камни и заплакала. Андрей, прыгая с камня на камень, сбежал по склону, поднял с ледяных камней. Она обвила руками его шею, уткнулась в него.
      - Все кончилось, родная моя... Теперь все... - он качал ее на руках. Плачь, Адонюшка... теперь тебе можно... тебе все можно теперь, родная моя... Ты одолела его! Адоня, ты всех нас закрыла от беды! Вы оба!
      Адоня подняла лицо, повернулась к Лиенте, засмеялась сквозь слезы, протянула ему руку.
      - Лиента!
      - Я-то плохим помощником тебе был... - проговорил Лиента.
      - Дурачок! Он не победил тебя, хотя защититься тебе от него было нечем! Какой ты дурачок, Лиента!
      - Адоня, - с деланной укоризной проговорил Андрей, - все же... вождь... Ты поуважительней...
      Лиента не выдержал, улыбнулся, шагнул к ним и обнял Андрея вместе с Адоней. Так они стояли некоторое время, прижавшись друг к другу, чувствуя тепло другого.
      Спрыгнув на землю, Адоня неожиданно вскрикнула, прижала руку к груди. Они вдруг поняли, что не уловили момента, когда к ней вернулся облик маленькой ведовки. Порванное платье, пропитанное кровью, заскорузло от холода.
      - Так, - проговорил Андрей, - кажется, я здесь еще пригожусь.
      - Пригодишься? Если бы не ты... я бы не справилась... Даже если бы знала, что могу так все менять... Мне бы сил не хватило... Это ты все сделал... через меня... до конца...
      Андрей взял ее за плечи, привлек к себе, положил раскрытые ладони на спину.
      Она прижалась щекой к его груди и закрыла глаза, впитывая всем существом своим его тепло, нежность. Если бы было можно, она осталась бы так на всю жизнь... Адоня тихонько отстранилась:
      - Все... Уже прошло.
      Андрей глянул на Лиенту, на нем не было даже рубашки. Хоть ветер и стих, холодно было по-прежнему.
      - Уходить отсюда надо.
      - Я попробую сделать теплее... - сказала Адоня.
      - Зачем, если нас здесь не будет? Попытайся лучше с дорогой. Не на Землю, это ты сейчас не сможешь. Погостим пока у Яссона Гондвика.
      Лиента посмотрел удивленно.
      - Что? - засмеялся Андрей. - Зовешь нас в гости?
      - А он есть - тот мир?.. Эстебана нет больше... и я не Гондвик.
      - Вот и посмотрим, что там осталось. Там Адониного было много. По крайней мере, там гораздо больше тепла. Ты готова? - повернулся Андрей к Адоне.
      - Да, идемте.
      Он снова подхватил ее на руки.
      - Я сама могу!
      Он бережно обнял ее, прижав ее лицо к своему, прошептал:
      - Глупенькая моя, дай мне почувствовать, что ты - вот она, со мной опять, возвращайся ко мне... Мне кажется... ты еще где-то далеко, я боюсь, что ты еще далеко...
      Она чуть отстранилась, вопросительно посмотрела на него.
      - Я безумно люблю тебя и буду долго-долго говорить, как я тебя люблю... Но сейчас - уйдем отсюда. Выведи нас. Ты одна можешь. Тут нельзя оставаться.
      Андрей нес ее, прижимая крепко и бережно, осмотрительно ставил ногу, чтобы не поскользнуться на каменной осыпи. Краем глаза он ловил блеск ее глаз, чувствовал на щеке ее теплое дыхание, и сердце его обмирало от огромной, благодарной любви и трепетной нежности.
      * * *
      Они не заметили перехода, будто это заведомо должно было пройти мимо сознания. Только вдруг обнаружили, что не камни сыпятся из-под ног, а шелестит мягкая густая трава и дышит теплом летняя ночь. Адоня неуверенно улыбнулась:
      - У меня получилось?..
      - У тебя все получилось. - Андрей прикоснулся губами к ее лбу - лоб был влажным от испарины. - Лиента, ты можешь определиться в "своих владениях", где мы? Замок далеко?
      Лиента осмотрелся, зацепился взглядом за холмы, за темнеющую в стороне рощу.
      - Да, не близко.
      - Тогда заночуем здесь. Адоня устала, ей покой нужен.
      - Нет, я могу...
      Он приложил пальцы к ее губам:
      - Все, воевать прекращай, будь послушной женой.
      - С удовольствием, - прикусив губку, улыбнулась Адоня.
      Скоро посреди бескрайней тихой ночи затрепетал островок живого огня.
      Летняя ночь короткая. Только-только загустела бархатная звездная темнота, а глядь, - уж не темнота - сумрак, разбавленный предутренним светом, и потускнели звезды. И хоть сонно и тихо вокруг - спят птицы, цветы смежили лепестки-реснички, но ровный свет разлился широко, прогнал ночные страхи и оттого сладок предутренний сон.
      А небо уж румянится, вестница нового дня разливается над миром. Молочные реки потекли по ложбинам. Как в брод бросаются кони, будоражат их дерзко, и долго потом не могут успокоиться взбаламученные, разорванные потоки.
      Андрея разбудил топот. Он поднял голову и увидел, как по лугу наметом летят всадники. Приподнялся Лиента.
      - Сюда! Здесь! - услышали они крик.
      Кто-то почти на скаку спрыгнул с лошади, упал перед Лиентой на колени и с почтением, сквозь которое пробивалась едва сдерживаемая радость, склонился к руке хозяина.
      - Слава Всевышнему, с вами ничего не случилось, мой господин!
      Лиента слегка растерянно взглянул на Андрея, тот кивнул ободряюще.
      - Рустер! Откуда вы здесь?
      - Вы не вернулись вчера, и мы искали вас до поздней ночи, боялись, как бы опять не приключилось какой беды. И едва рассвело, я снова поднял людей.
      - Рустер, прошу познакомиться: Дар, Адоня - у нас никогда не было и не будет более высоких и дорогих гостей. Вели подать коней.
      * * *
      Был вечер. Андрей, Лиента и Адоня стояли на холме и смотрели на возвышающийся в отдалении замок. Поначалу он выглядел, как обычно остроконечные крыши башен, шпили и флюгера, широкая крепостная стена, распахнутые ворота, через которые была видна часть двора... Потом что-то неуловимо и невнятно изменилось, глаз стал искать это неуловимое, и уже яснее обозначилось дрожжание воздуха вокруг замка - будто заструилось марево, и надвинулась легкая дымка, размыла четкость очертаний... Дрожание усиливалось - исказились линии, поплыли... Замок - такой прочный и основательный всего несколько минут назад, оторвался от земли, превратился в мираж и медленно истаял.
      - Андрей... - тихо проговорила Адоня. - Для них это правда... ничего не значит?.. Лигита, Рустер... другие... Они были искренне преданы Яссону Гондвику, любили его.
      - Несколько дней назад они из фантазии перешли в плотный мир и не заметили этого, это только внешнему наблюдателю видно. Почему же трансформация в обратную сторону должна быть другой? Они, - герои придуманной истории, придуманной жизни, - мыслеформы. А то, что материализовались на время - история их нисколько не изменилась от этого, никак это не обозначилось. Не переживай зря. Ты для них все сделала, даже любимого хозяина оставила. Надеюсь, Лиента, тебе никогда не придется встретиться со своим двойником. - Андрей обнял Адоню за плечи. - Отпусти их, пусть живут своей, неизвестной нам жизнью, как миллионы или миллиарды других жизнеспособных фантазий.
      Что значит - жизнеспособных?
      - Значит, достаточно энергетичных, имеющих что-то подобное душе. Или, может быть, творец свою душу в свои творения вкладывает. Говорят же "сделать с душой". Это только талантливым под силу. Да ведь ты о произведениях искусства лучше меня все понимаешь. Твои - жизнеспособны, не переживай за них.
      Адоня осмотрелась - дымка тумана сгущалась вокруг, в ней уже утонули дали. Синева неба теряла яркость, густела не по вечернему - сквозь него еще не виднелась, но уже угадывалась бездна космоса.
      - Тогда уходим, - Адоня сжала руку Андрея, ласково улыбнулась Лиенте.
      * * *
      Трижды продублированный сигнал БИССа заставил Глеба резко поднять голову. Взглянув на три экрана, он вскочил.
      - Линда!!!
      Она слетела по лестнице, испуганно бросилась к камерам.
      - Ох, Глеб, они возвращаются! Все! Как ты меня напугал! Так, ты давай к Адоне, а я возьму Лиенту с Андреем. Сначала дыхание до нормы... Тихонечко... Смотри, - пульс восстанавливается? Следи за сердечным ритмом...
      Через несколько минут трое почти одновременно открыли глаза...
      - Давно мне не было так хорошо... - проговорил Лиента и улыбнулся как-то виновато.
      - Скорее посмотрите! - воскликнула Линда. - Он улыбается!
      - Правда... - смутился Лиента, взглянул на Адоню.
      Адоня смотрела на него молча и понимающе, у нее были ласковые глаза. Они сидели на открытой веранде, и им было удивительно хорошо всем вместе.
      - Лиента, - сказал Андрей, - ты все же открой секрет - за что тебе онга дали? Чего это ты такое совершил невероятное?
      Помолчав, лугарин проговорил:
      - Я ничего не совершал. Там была придуманная жизнь... А в придуманной жизни Яссон Гондвик был один... без меня.
      - Да, - задумчиво проговорила Линда, - память о том, чего не было. "Легенда". Когда существовал шпионаж, легенду сочиняли для разведчиков. Твоя легенда наполовину была "сочинена" Адоней, и за высокое звание тебе, видимо, надо ее благодарить. Ведь этот титул ни подкупом, ни хитростью, ни подлостью получить нельзя, а только личной доблестью, мужеством и так далее. И посмотрите, даже и не так важно, - за что. Адоня ведь и сама этого не знает. Важен сам факт обладания им, титул налагал обязанности, Лиента обязан был ему соответствовать своим внутренним содержанием.
      - Интересно! - засмеялся Глеб. - Причина и следствие поменялись местами! И все же, Лиента, по "легенде", за что ты онга получил? Или секрет?