Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Мальчик девочку искал: Тыквогонские приключения

ModernLib.Net / Детские / Крапивин Владислав Петрович / Мальчик девочку искал: Тыквогонские приключения - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 2)
Автор: Крапивин Владислав Петрович
Жанр: Детские

 

 


      Пуговки ему бы в любом случае отдали, но под клятву, что завтра же вернет долг, причем с наценкой. Да еще и похихикали бы. А сейчас вон как вышло! Кучерявый Каталка вроде бы не из самых добреньких, а поступил прямо как рыцарь Татан Великодушный из книжки "Тыквогонские легенды". Все это как-то непонятно.
      Сбой привычных правил вызывает в душе напряжение (даже если это хороший сбой). Не страх, но какое-то ожидание. Будто за одной необычностью случится что-то еще. Авка по опыту знал, что часто так и бывает. Например, прошлым летом он отвел в стадо Матильду, вышел на опушку рощи и увидел в небе тройную, небывалой яркости радугу! Полюбовался, подумал "к чему бы это" и почти сразу наткнулся в траве на Мукку-Вукку (она и сейчас живет у него в доме). А осенью было такое: с утра в Авкиной голове придумалась глупая песенка -
      Хорошилло и Мудрилло Не поладили с Храбриллой. Тра-та-та! Красота! Кто-то будет без хвоста! -
      а в полдень качнулась земля - киты, видать, и впрямь чего-то не поделили. Правда, землетрясение было слабенькое, ничего не разрушилось, только целых полчаса звонили колокола городских часов да в Императорском детском парке сами собой крутились карусели…
      Вот и сейчас, после всех нынешних событий, Авке казалось - вот-вот что-то произойдет. Порой делалось вокруг тихо-тихо. И загадочно. Как во сне. Это было приятно и… страшновато. Авка наконец тряхнул головой.
      - Гусенок! А ну вылезай! Весь уже синий! - (Хотя с берега было не разглядеть, синий он или еще какой.)
      Гуська послушно выскочил на песок. Запрыгал, захлопал себя по ребристым бокам. Авка, ворча для порядка, растер его своей рубашкой.
      - Одевайся живо!
      Гуська прыгнул в широченные штаны, натянул их до подмышек. Авка со вздохом стал натягивать школьный костюм. Было немного жаль, что ничего так и не случилось. И, видимо, уже не случится…
      Но…
      Что-то на миг закрыло солнце. Свистнуло над головами. Пронеслось, замедлило полет. Зависло над берегом в сотне шагов от мальчишек. Круглое, большущее, сверкающее выпуклым стеклом.
      - Ложись, - быстро сказал Авка. И они с Гуськой зарылись подбородками в песок.
      Какая форма у Земли?
      Полукруглое что-то лежало неподвижно. Частью в воде, частью на песке. Может, это Луна раскололась надвое и прозрачная половина плюхнулась сюда, на Императорский дикий пляж?
      Если так, это будет великое открытие. Авка прославится на всю Тыквогонию и окрестные страны (ну, и Гуська заодно). Надо пойти и посмотреть.
      Только почему-то не очень хотелось вставать.
      Авка посмотрел на Гуську. Тот смотрел на Авку с испугом, но и с готовностью выполнить всякую команду. "Что ж, пошли", - хотел уже сказать Авка. Но в этот миг блестящий купол бесшумно разъехался. В темной щели возник мальчишка. Он уперся в края ладонями, раздвинул щель пошире и шагнул на песок.
      И сразу пошел к Авке и Гуське.
      И чем ближе подходил, тем понятнее делалось: не мальчишка это, а девочка.
      Да, одежда была мальчишечья: такие же, как у Авки, узкие брючки до колен (только не бархатные, а, кажется, кожаные), тесная серая безрукавка со шнуровкой на груди, тупоносые башмаки на босу ногу. И стрижка короткая, и никаких сережек, брошек и бус. Но по легкой походке, по чуть заметной плавности движений все же можно было угадать девочку.
      Гуська, видимо, тоже угадал. Извернулся и быстро сменил лежачую позу на сидячую, обхватил колени. Авка тоже торопливо сел. А потом встал. Сообразил: девочка-то незнакомая, неизвестно откуда и, скорее всего, без всякой вредности и склонности к дразнилкам. А он - житель здешних мест. Можно сказать, хозяин на этом берегу. Значит, надо вести себя как подобает.
      - Привет, - сказала девочка.
      Она стояла теперь в двух шагах. На лбу ее, отжимая назад светлые прядки, сидели большущие очки. Вернее, прозрачная полумаска. Странная такая. И слово "привет" прозвучало тоже странно: слегка растянуто ("приве-ет") и с незнакомой ноткой (лишь после Авка вспомнил, что это называется "акцент").
      Авка сдвинул босые пятки и наклонил голову:
      - Здравствуйте, сударыня…
      Она сморщила похожую на изгиб кукольного ботинка переносицу.
      - Давай без церемоний, ладно? - (Без "церемо-оний" - получилось у нее.) - Тебя как зовут?
      - Август… Авка. А это Гуська.
      Гуська стоял рядом и смущенно отряхивал песок с широченных штанин.
      - А меня Звенит.
      - Где у тебя звенит? В ухе, что ли? - сумрачно от стеснения спросил Гуська. И глянул исподлобья.
      Она не обиделась. Показала в улыбке большие редкие зубы.
      - Имя такое - Звенит. А можно - Звенка. Так меня мой дед зовет. И ребята…
      Авка пошвыркал ступней о песок и сказал опять:
      - А это Гуська.
      - Ага, - согласился Гуська. - То есть Густав.
      - Вот и хорошо, - еще шире улыбнулась она.
      - Что хорошо? - подозрительно спросил Гуська.
      - То, что познакомились. Вы ведь первые, кого я здесь увидела… Как называется этот берег?
      - Это… Императорский загородный дикий пляж, - отозвался Авка. Он был удивлен.
      Удивилась и Звенит:
      - Значит, у вас тут империя?
      - Что значит "у вас"? - Авка слегка обиделся. - Ты сама-то откуда. Из Диких областей, что ли?
      - Тогда почему ты не черная? - придирчиво спросил Гуська. - И даже ничуточки не коричневая.
      - У нас в Никалукии нету никого черных и коричневых. Разве что сильно загорят. Но это лишь к концу лета… И никакой империи тоже нету. У нас давно уже самая республиканская республика с выбранным президентом.
      - В какой это еще Никалукии? - возмутился Гуська. Авка остановил его взглядом (все-таки с гостьей говоришь) и с достоинством возразил:
      - Во всем мире, который расположен под небесной твердью, страны под названием Никалукия нет. Вы, видимо, шутите.
      - Ничего себе шуточки! Тогда откуда же я, по-вашему? - Протяжные интонации у нее совсем исчезли.
      - Не знаю. Только не из этой… не из Никалукии. Я, к вашему сведению, только сегодня сдал экзамен по географии, причем весьма неплохо. И карту мира помню назубок… Вот, - Авка большим пальцем ноги уверенно изобразил на песке неровный круг. Расчертил его несколькими линиями. - Вот наша Тыквогония, она занимает главное место. Вот хребет Большой Ящер, а за ним Дикие области, которые раньше вели с нами войны, но теперь заключен мир. Вот здесь Северный Тыквореп, это в самом деле республика, с президентом, но она вовсе не Никалукия. А тут вот было еще герцогство Караутана, но в прошлом веке оно соединилось с империей, хотя герцог там есть до сих пор…
      Звенит слушала Авку без улыбки. Потом уперлась ладонями в перемазанные чем-то черным колени и склонилась над песочной картой.
      - Ну и что? Ты ведь нарисовал только свой материк…
      - Чего-чего? - опять не очень дружелюбно встрял Гуська.
      - Ну, здесь только ваша часть земной поверхности. А наша Никалукия совсем на другом материке. К западу от вас. Называется Большая Элефанта. Потому что есть еще Малая Элефанта, там действительно живут темнокожие племена, но не черные и не коричневые, а лиловые…
      - Сказки для детей дошкольного возраста, - задумчиво сказал Гуська. И глянул на Авку в поисках поддержки. И Авка понял, что стройная система мироздания требует его решительной защиты.
      - Чушь! - отрубил он. - Извините меня, Звенит, но вы вешаете нам на уши тыквенную ботву. Давно доказано, что никаких… этих материков, кроме нашего, в мировом океане совсем нет.
      Она, не разгибаясь, повернула к Авке лицо:
      - В каком, в каком океане?
      - В… мировом. В бесконечном… - Авка вдруг ощутил странную неуверенность.
      Звенит выпрямилась, сняла очки-полумаску, почесала ею мочку правого уха (там сидела круглая родинка). Глаза у девочки были серые с зелеными прожилками. И не было в них насмешки. Скорее - сочувствие.
      - Мальчики, вы не обижайтесь, только… ох и отстали вы тут с вашей географией. Бесконечный океан… Вы небось до сих пор думаете, что Земля - плоская, как сковородка?
      - Ничего подобного! - опять вознегодовал Гуська. И Авка поддержал его:
      - Ничего подобного! Земля вот такая! - Он ладонями изобразил нечто выпуклое. - Высшая точка взгорбленности: восемь тысяч девятьсот шестьдесят девять локтей над плоскостью океана!
      - Да ведь никакой плоскости нет! Неужели здесь до сих пор никто не открыл, что Земля - круглая, как мяч?
      Авка даже разочаровался.
      - У-у! Это же старые легенды! У нас некоторые мудрецы про такое еще в средние века рассказывали! Это называлось "круглотыквенная ересь" и считалось вредным учением. Мудрецов заставляли от нее отрекаться.
      - И все до одного отреклись?
      - Ха, попробуй не отречься, когда тебя сажают в медный таз с водой и снизу нагревают до кипения! То есть даже не до кипения, а пока не заорешь: "Ой-ёй-ёй, отпустите, она не круглая!"
      - У нас тоже заставляли отрекаться, тоже в средние века, - насупленно сообщила Звенит. - И многие тоже… Но несколько ученых стояли на своем до конца, хотя их сожгли на костре. И поэтому "круглое" учение победило.
      И опять вмешался Гуська.
      - На костре, конечно, жутко, но там зато героизм. А какой героизм, если ты сидишь в горячем тазу без штанов…
      Это была, без сомнения, здравая мысль, но Авка вдруг очень смутился. Почему-то он представил в таком нелепом положении (то есть в тазу) себя. И он разозлился на Гуську. Но злость не показал, потому что вдруг Звенит (или Звенка?) догадается о ее причине! И чтобы не догадалась, он быстро сообщил с ученым видом:
      - То, что Земля не может быть шаром, давно доказано. Это называется "опыт профессора Живобрагуса". Профессор взял круглую тыквочку за хвостик, обмакнул ее в воду и сказал: "Смотрите! Если бы Земля была такой формы, океан давно стек бы с нее, как с этого плода стекает вода!" Ну? Что ты тут возразишь?
      - И тыква сразу сделалась совершенно сухой?
      - Ну… не сразу, конечно…
      - Вот видишь! На ней осталась тоненькая пленка воды! А на земном шаре такая пленка и есть океан!
      - Пфы! Океан не может быть пленкой! - заявил Гуська.
      - Но это же в планетарных масштабах!
      - В каких масштабах? - не понял Авка.
      - В пла-не-тар-ных. Шаровая Земля называется планета. Некоторые ученые считают, что планет много и они летают вокруг Солнца.
      - Ученые? - с невинным видом сказал Гуська.
      - Планеты, - терпеливо разъяснила Звенит. - И там тоже есть материки и население.
      - Вы все рехнулись там, в своей Никалукии, - заявил Гуська (и не заметил, как тем самым признал существование этой страны).
      Звенит, кажется, обиделась. Чуть-чуть. Авка быстро уловил это "чуть-чуть".
      - Гуська! Девочка у нас в гостях, а ты… Извинись немедленно!
      И Гуська немедленно извинился (попробовал бы отказаться!):
      - Простите меня, пожалуйста. - Поник головой и затеребил свои необъятные брюки. Но было ли его раскаяние искренним?
      Авка встретился с девочкой глазами, застеснялся очередной раз и решил, что пора наконец спросить о главном. О том, что с самого начала жгло его любопытство.
      - Скажите, Звенит… то есть скажи… на чем это ты прилетела? У вас уже изобрели тыкволеты?
      - Ой, нет, это по-другому называется! Гра-ви-то-план…
      - Как-как? - разом сказали Авка и Гуська.
      - Ну… такой аппарат, в котором есть механизм против земного притяжения… Все дело в магнитах. Они ведь одними полюсами притягиваются друг к другу, а другими отталкиваются… Или у вас такое открытие тоже еще не сделали?
      - Как это не сделали! - возмутился Гуська. - У нас даже игрушки такие есть, попрыгунчики с толкательными магнитами!
      - Вот и хорошо! Значит, вы поймете… У нас изобрели большой земной антимагнит. Который к земле не притягивается, а наоборот… В общем-то это не новая идея, про нее еще в одной старинной книжке написано, о путешествиях Гулливера. У вас тут такой нет?
      Авка и Гуська замотали головами.
      - Ну, ничего… В общем, такой "антипритягатель". Большущее колесо из особого сплава, в нем-то главный секрет… Ну и построили гравитоплан. Это первый, опытный образец…
      - А как тебя-то в него пустили? - недоверчиво сказал Гуська.
      - Ох… - девочка Звенит помотала головой, села на корточки, подперла щеки и снизу вверх по очереди глянула на Гуську и на Авку. Глаза ее сделались несчастными. - Никто меня не пускал… Эта штука стояла на площадке недалеко от нашего дома. Конечно, там были охранники, но они не знали, что в заборе дырка. А я знала… А в кабине лежала инструкция: как запускать двигатель. Горелки не были включены, но оказалось, что в котле еще сохранилось давление от недавнего испытания. А я-то не знала. Ну и нажала кнопку… Мой дедушка говорит про такое: "Бес под локоть боднул"…
      - Бес - это нечистый дух с рогами? - уточнил Гуська.
      - Ну да! Он боднул, а я пришла в себя уже на высоте. Поглядела - облака рядышком, а город еле виден в заднем иллюминаторе…
      - В чем? - удивился Гуська.
      - В окошке, балда, - сказал Авка. И Звенит посмотрела на него с уважением. И Авку - будто маслом по сердцу. (Хотя, казалось, с чего бы?)
      А Зенит со вздохами продолжала:
      - Ну, что тут делать-то? Пришлось читать инструкцию до конца - да поскорее. Чтобы не брякнуться. Хорошо, что она короткая… Первым делом разожгла горелки, нужно было держать давление. Потом попробовала управлять - туда, сюда. Ничего, слушается… Ну, и надо бы возвращаться.
      - А как приземляться, в инструкции тоже написано? - с пониманием спросил Авка.
      - Ох, написано… Только не написано, ч т о будет дальше. Взгреют ведь так, что небо с овчинку покажется…
      "Небо с овчинку" - это надо запомнить", - подумал Авка. Но мельком. Главная же мысль была с опаской и сочувствием: "Неужели там даже девчонок посылают к какой-то ихней баронессе?"
      - А дальше-то что? - подал голос Гуська (тоже, кажется, с сочувствием).
      - Дальше я подумала: семь бед - один ответ… - (Авка мельком запомнил и это выражение, неведомое в Тыквогонии). - И решила: сперва полетаю как следует, а потом уж стану реветь и обещать, что "я больше не буду"… - (Авка отметил, что такая фраза в империи широко известна: видимо, у нее всемирное распространение). - Ну и помчалась в сторону моря. Думаю: хоть на корабли сверху погляжу…
      - И поглядела? - Авка присел на корточки рядом с ней.
      - Да! На всякие!
      Гуська присел с другой стороны. Спросил по-доброму так, без насмешки:
      - А лететь не страшно?
      Звенит опять вздохнула:
      - Сперва страшновато, а потом ничего… Возвращаться в тыщу раз страшнее. И я наконец придумала: полечу на восток, там, говорят, есть какие-то незнакомые земли. Открою их, и тогда меня не будут очень сильно ругать. Ведь такое открытие - это слава на всю Никалукию!
      - Ну вот, ты и открыла! - подскочил Авка. - Теперь тебе ничуточки не попадет! И может, даже памятник поставят!
      - Да не надо мне памятник! Лишь бы дома не попало… Ох, а кто мне поверит, что я нашла неизвестный материк? Нужны какие-то доказательства!
      Авкины мысли сработали с быстротой и точностью:
      - Я дам тебе учебник географии за четвертый класс! Мне он все равно уже ни к чему. Там про нашу Землю много всего понаписано, а у вас такой книжки и не видали никогда…
      - Как замечательно! - Звенит просияла. В буквальном смысле. Ее торчащие скулы засветились, глаза заискрились и совсем позеленели, широкий рот разъехался в улыбке и снова открыл большие неровные зубы.
      "А ведь она совсем некрасивая, - прыгнула у Авки мысль. - Почему же я тогда…"
      Что он тогда, Авка не посмел произнести даже мысленно. Посмел только назвать ее так, как хотелось с самого начала:
      - З… Звенка… Я сейчас сбегаю домой и принесу учебник… Ой! Меня же точно больше не отпустят. Или пошлют на выгон Матильду встречать, или заставят поленницу перекладывать…
      Гуська - он был преданный человек. И понимающий.
      - Я сбегаю! Я знаю, где твои книжки на полке! А если спросят, совру, что учебник надо в школу сдать. Что ты ждешь там…
      - Гуська, ты герой! - возрадовался Авка.
      - Я не герой, я… - Он не договорил и глянул нетерпеливо: бежать?
      Для него все было просто. Он видел, что Авка уже принял за правду рассказ про страну Никалукию. А раз Авка принял, значит, так оно и есть. Нечего сомневаться, надо делать дело…
      Авка же и в самом деле совсем поверил незнакомой девчонке.
      Ну, насчет планет, летающих вокруг солнца, это, конечно, бред. Насчет того, что у Земли форма круглой тыквы, - тоже масса сомнений. Хотя, с другой стороны, это помогает соединить понятия бесконечности и конечности океана. Как известно, шар не безграничен, однако попробуйте найти там конец и начало!… А в том, что Звенка прилетела из неизвестной республики Никалукии, Авка теперь окончательно уверился. И был счастлив: ведь он - первый (вернее, они с Гуськой), кто в Тыквогонии узнал о неведомой земле! А еще был счастлив по причине, в которой боялся признаться даже себе…
      - Ну, я полетел? - Гуська нетерпеливо пританцовывал.
      - Ой, подожди минутку! Надо еще вот что… У вас есть керосин? Знаете, что это такое?
      - Конечно, знаем! - обрадовался Авка. - Не с лучинами же мы сидим по вечерам!
      - А можно достать полную канистру?
      - Полную что? - разом сказали Авка и Гуська.
      - Сейчас! - Звенка умчалась, исчезла в щели купола (гра-ви-то-плана) и сразу вернулась с серебристым четырехугольным сосудом. Большим, но, видимо, легким. Он гудел, когда Звенка на бегу поддавала его коленками. - Вот! Надо, чтобы по самое горлышко. А то весь керосин кончился, я еле успела выбрать гладкое место для посадки. Еще бы чуть-чуть - и бряк на деревья или крыши… Без керосина не разжечь горелки, а без них не раскрутить колесо антимагнита. И не взлететь. Антимагнит работает лишь тогда, когда крутится…
      - Понятно, - деловито отозвался Авка. - Только Гуське эту посуду полную сюда не дотащить. Придется идти двоим: Гуське - за книжкой, мне - в керосиновую лавку…
      - Я дотащу. То есть довезу на тележке, - храбро пообещал Гуська. И поманил Авку, когда тот хотел заспорить. Они отошли, и Гуська быстрым шепотом сказал:
      - Ты разве не понимаешь? Ей же будет страшно одной на чужом берегу.
      Нет, он в самом деле был хороший человек. И вовсе даже не глупый.
      - Ладно, Гусенок, шпарь!… Стой! А деньги-то… - Авка стал нащупывать в кармане среди разных чопок монетки. К счастью, керосин в тыквогонской столице стоил гроши. Тех денежек, что нашел Авка, вполне должно было бы хватить на двадцать императорских мерных кружек.
      Гуська взвихрил песок босыми пятками и умчался.
      Авка снова подошел к Звенке. И опять они посмотрели друг на дружку и стали глядеть себе под ноги.
      - Звенка…
      - Что?
      - А… ты сможешь прокатить меня на своем гр… на своей машине? Хоть немножко, над берегом? И еще Гуську, тоже чуть-чуть…
      Звенка виновато сморщила нос.
      - Я… понимаешь, кабина-то одноместная. Вдвоем нельзя. Гравитоплан не потянет.
      - Но ведь он рассчитан на взрослого! А мы с тобой по весу как раз будто один взрослый! А Гуська еще легче меня!
      - Да, но кресло-то сбалансировано точно посредине. Строго на продольной и поперечной осях. Тебе придется сесть сбоку, и нарушится равновесие…
      - И сразу - бульк? - грустно спросил Авка.
      - Или бряк…
      - Ну, а поглядеть-то, как там внутри, можно?
      - Конечно!
 

Принцесса и барабанщик

      Внутри оказалось непривычно и удивительно. Будто в громадной сахарнице с прозрачной выпуклой крышкой. А стенки были непрозрачные. Обтянутые чем-то вроде черной замши. И повсюду на них светились и мигали стеклянные капли (что в них там горело, непонятно). Посреди "сахарницы" стояло низкое, очень мягкое на вид кресло. Перед креслом - наклонный коричневый столик. Он похож был на ученическую парту, но с множеством белых и черных клавиш - как на школьном клавесине.
      - Садись в кресло, если хочешь, - разрешила Звенка. - Только ничего не нажимай.
      У Авки и в мыслях не было чего-нибудь нажать. Ненормальный он, что ли? Надавишь непонятную штучку - и вмиг под облака! Или куда подальше… Он даже руки заложил за спину. Но в кресло сел. С удовольствием. Оно обхватило его прохладной мягкостью. Сразу ясно - нездешняя мебель.
      Звенка устроилась сбоку от кресла. Надавила крайнюю клавишу, и щель в куполе беззвучно закрылась. Сквозь прозрачную крышу небо казалось еще синее, чем на самом деле. А облака - еще белее и пушистее. Чудеса! Но… сейчас Авке уже не очень хотелось к облакам. И он подумал с опаской: а что, если Звенка все-таки надавит нужную клавишу и они - фью-у-у… Конечно, хорошо бы, но лучше не сейчас…
      Но Звенка больше ничего не нажимала. Только объяснила:
      - А вот этим рычагом управляют: вверх, вниз, вправо, влево…
      - Я догадался…
      - Можешь за него подержаться, он пока отключен.
      Авка осторожно подержался.
      - Звенка… А долго ты сюда летела?
      - Трудно понять. Наверно, долго, но в полете время сжимается, про это в инструкции тоже написано. Мне-то показалось, что часа два, а сколько часов дома прошло… это мне подробно объяснят, когда вернусь… Ох, что будет…
      - Но ты же вернешься с открытием! С доказательством!
      - Только на это и надежда… Но ведь может получиться, что сперва нахлобучка, а потом уж начнут слушать про открытие…
      "Может", - мысленно согласился Авка. И пожалел Звенку. А она сидела рядом на корточках, и ее волосы щекотали Авкины пальцы, которыми он вцепился в подлокотник.
      В гравитоплане пахло чем-то незнакомым - похоже на листья осокоря после дождя, но с горчинкой. И была в запахе легкая тревога.
      Авка пошевелил пальцами (чтобы Звенкины волосы пощекотали их сильнее) и спросил:
      - А ваша Земля в океане как держится? На чем? Прямо в дно упирается или, как у нас, лежит на трех китах? - И тут же испугался: вдруг она засмеется? Скажет, что киты - сказка!
      Звенка не засмеялась.
      - У нас про это по-всякому говорят. Но большинство ученых считает, что материк держится на трех великанских слонах, а они стоят на гигантской морской черепахе. И вот она-то плавает в океане…
      - Может, так и есть, - вежливо сказал Авка, хотя не очень-то поверил в слонов и черепаху.
      - Может быть… - отозвалась Звенка и почему-то вздохнула.
      - Все-таки странно все это… - сказал Авка.
      - Что?
      - То, что на наших землях мы друг про друга до сих пор ничего не знали.
      - Потому что между материками чудовищное расстояние… - (У нее получилось "чю-удовищное").
      - Не такое уж чудовищное, раз ты долетела.
      - Это, наверно, потому, что в гравитоплане время сжимается… А наши корабли до вас никогда не доплывали. И ваши до нас тоже…
      - Потому что они далеко в океан и не ходят. Наши капитаны говорят: "Зачем уходить далеко в бесконечные воды? Они везде совершенно одинаковые, и ничего нового там нет. Есть только опасность, что заблудишься, когда уже совсем не видно земли. Вот и плавают вокруг… этого материка…
      - У нас, в общем-то, так же. Но все-таки иногда устраивают дальние экспедиции. Так, например, открыли Малую Элефанту. И с той поры нет-нет, да и начинаются разговоры: а может быть, где-нибудь на земном шаре есть еще какие-то материки?… Тем более, что один раз случился удивительный случай…
      - Какой?
      - Это было лет десять назад, я сама, конечно, не помню, мне дедушка рассказывал. Однажды прилетел на берег большущий матерчатый шар, надутый теплым воздухом, к нему была привязана корзина, а в ней сидел человек. Совсем оголодавший. Он разговаривал на таком языке, что его еле поняли. А когда поняли, то удивились: он говорил, что прилетел с какой-то земли, про которую у нас никто не слыхал. На этой земле, мол, великие пустынные поля, сплошь усыпанные песком, и там водятся громадные звери с рогами на морде и сухопутные крокодилы длиной в сто локтей… А еще, говорил он, там есть города с башнями из синего и зеленого стекла и с садами, которые растут почти что в воздухе, на высоких прозрачных мостах… Ему почти никто не поверил. Решили, что он просто повредился в уме во время полета…
      - А может быть, все же есть такая земля? - сказал Авка. Почему-то шепотом.
      И Звенка шепнула:
      - Может быть…
      И шепоток ее был такой же теплый и пушистый, как волосы, которые щекотали Авкину руку. И он вдруг понял, что ему не так уж интересно, есть на свете земля с чудовищами и стеклянными башнями или нет. То есть, конечно, интересно, только это не главное. Главнее было другое: радоваться тому, что неизвестно откуда свалившаяся Звенка говорит с ним доверчивым шепотом и тихонько дышит рядом.
      В общем, Авка чувствовал себя, как кусок сливочного масла, который положили на теплую сковородку. И без сомнения, чувство это было то самое, за которое (если кто-то узнает!) можно удостоиться звания "бзяка-влюбляка".
      Конечно, такое звание было не столь обидным и скандальным, как, например, "бзяка-бояка" или "бзяка-трепака" (то есть ябеда). Некоторые храбрецы, случалось, даже не отпирались, а говорили: "Дураки! Мы с ней просто дружим! Нельзя, что ли?…" А находились и такие герои, которые заявляли прямо: "Ну и что? Ну и да! Хочу и буду, не ваше дело, тыквы прокисшие!" И добавляли многообещающе:
      Кто сболтнет еще хоть раз, Десять раз получит в глаз!
      Но для этого должен быть очень смелый характер. И, наверно, очень сильная влюбленность. У Авки же характер был так себе, средний по смелости. А что касается влюбленности… он и сам не знал. Просто чувствовал, что тает (и даже непонятно, почему: ведь некрасивая же!). Чтобы не растаять совсем, Авка торопливо спросил:
      - А колесо этого антимагнита, оно где?
      - Внизу, под полом. Когда оно вертится, пол слегка дрожит, и от этого подошвам щекотно… - Звенка неуверенно хихикнула.
      - А почему оно от горелок вертится? Как бумажная вертушка от теплого воздуха?
      - Нет, что ты! Там паровая машина! Горелки нагревают воду в котле, пар толкает в трубах поршни, а они раскручивают колесо… У вас есть такие машины?
      - Есть. Но их редко используют. Если только сильный неурожай тыкв…
      - А при чем тут тыквы?!
      - Потому что у нас вся цивилизация на тыквах держится. - Слово "цивилизация" Авка выговорил с солидностью выпускника императорской начальной школы. Будущего гимназиста. - И двигатели на них работают. Берется большая тыква, в нее впрыскивают специальное вещество, вроде жидких дрожжей, потом вставляют трубку. В тыкве начинается брожение, по трубке идет сильный толкательный газ, и его можно использовать как угодно. Хоть для машин на фабрике или мельнице, хоть для тыквокатов, чтобы грузы возить без лошадей… Есть тыквы с громадным запасом газовой энергии! Особенно сорт "Драконий желудок".
      - Как здорово! У нас ничего такого нет… А тыквы не взрываются?
      - Конечно, нет! Их же вкладывают в специальные железные шары. В тыквосферы… Хотя некоторые взрываются! Есть специальный сорт, называется "Гнев императора". Это тыквы моментального действия. Если в них вколют возбудитель, они через несколько секунд - трах! бах! шарах! С таким грохотом! И все разметают вокруг! Их бросают во врага специальными катапультами… Но это если война. А войны у нас уже давно не было, с тех пор, как заключили мир с Дикими областями. Потому что чего с ними делить-то? У них своя цивилизация, бамбуково-помидорная… Наш император и их вождь Каса-Бамбукус Вдумчивый решили, что лучше торговать, чем тысячам людей пробивать головы неизвестно зачем…
      - Он и правда вдумчивый, этот… Бамбукус. И ваш император тоже.
      - Ага. Его у нас все уважают. И его папу уважали. Он запретил учителям лупить детей, отменил смертную казнь и велел министру тыквенного хозяйства каждый год выдавать бесплатно бедным семьям по десять хлебных тыкв. А тем семьям, где много детей, - еще дополнительно по две тыквы сливочно-шоколадного сорта… А ваш президент какой? Хороший?
      - Да ничего… Только вот с этим гравитопланом из-за него были всякие трудности. Колючки-рогатки…
      - Почему?
      - Не хотел, чтобы его изобретали. Денег на эту работу не давал… Ну, ученые наши этот опытный образец все же построили. А я его… Ой-ёй-ёй, что теперь бу-удет…
      - Ты же сделала великое открытие, - напомнил Авка.
      - Да… Но еще неизвестно, понравится ли оно там, у нас. Взрослые - они такие… непредсказуемые.
      "Это верно", - вздохнул про себя Авка. Но Звенке сказал:
      - Все будет нормально… Только вот Гуська где-то застрял. Может, лавка закрыта на перерыв? Или колесо у тележки отвалилось? Гуська ее сам сколачивал, хлипкое сооружение…
      - По-моему, он хороший, - задумчиво сказала Звенка. - Он твой друг?
      - Ну… вроде того.
      Звенка сильно шевельнулась у кресла. Снизу вверх, от подлокотника, строго глянула на Авку.
      - Как это так? Друзей "вроде того" не бывает. Друг, он - или да, или нет.
      - Ну… я не так выразился. Друг… - Было бы долго и неловко объяснять девочке из другого мира тонкости мальчишечьих отношений в Тыквогонской империи.
      - По-моему, он очень добрый, - успокоившись, продолжала Звенка. - Только с виду немножко забавный. Особенно его штаны.
      - Они от старшего брата. Поэтому большущие.
      - А почему заплата смешная такая, красная? Неужели белой материи не нашлось?… Ой, здесь, наверно, мода такая, да?
      - Не мода, а обычай. Брат, покуда не вырос, был императорским барабанщиком, это его форменные брюки. Все придворные барабанщики ходят с красной заплатой на левом колене.
      - Почему?
      - Потому что однажды случилась история… Еще целый век тому назад… Тогдашний император и его дочка, ей лет десять было, вроде как нам, поехали на открытие нового императорского цирка. Он и сейчас посреди столицы стоит. Ну, конечно, в городе полный трам-тарарам, почетный караул, музыка. У цирка вдоль улицы с одной стороны императорские трубачи, с другой - императорские барабанщики. А один барабанщик, самый маленький (звали его, говорят, Бустик), опоздал на это дело. Он вышел со своим барабаном из дома как полагается, заранее, но в одном переулке ему повстречались вредные пацаны. Знаешь, бывают такие…
      - Бывают. У нас тоже… - вздохнула Звенка. И пересела с пола на мягкий подлокотник, потому что устала сидеть на корточках. Она обняла Авку за плечо и тепло дышала ему в заросшее темя. И это было такое… замирательное ощущение. И Авка, не решаясь шевельнуться, рассказывал дальше:

  • Страницы:
    1, 2, 3