Ия: Когда человек очень рад, о нем говорят, что он безумно рад. То есть иногда вместо «очень» употребляют «безумно». Так принято в вашей художественной литературе.
      Директор: Что значит «в вашей»?
      Ия: Ну, которая на Земле.
      Директор: А вы разве не на Земле?
      Ия: Извините, я неправильно выразилась.
      Директор: Итак, он выглядел несколько безумно и гладил то, что вы воспринимали как пустоту.
      Геннадий: Я протестую! Мне незачем от вас скрывать, вы можете посмотреть мое личное дело и узнать, что я находился в местах заключения. Поэтому я знаком с юриспруденцией. Давление на свидетелей, которое вы применили, запрещено законом.
      Директор: Мы не в суде. Я не следователь. Я друг Верещагина, Мы вместе учились в университете, и я болею за него больше вас.
      Альбина: Вместе учились! Верещагин, наверное, был очень симпатичным в молодости, правда?
      Директор: Он и сейчас мне симпатичен. Так что не выгораживайте его, не лгите, у нас общая цель.
      Юрасик: Я хотел спросить его о Кристалле, но он сразу же стал диктовать телеграмму для вас.
      Альвина: Неправда! Он сначала искал спички.
      Директор: Прежде вы говорили, что он искал папиросу.
      Альвина: Он искал и спички и папиросу. Только я не помню, в какой последовательности.
      Геннадий: Курящий человек всегда сначала ищет папиросу, а уже потом спички. В этом психологический парадокс курения.
      Ия: Он искал авторучку, а потом спички. Папиросы он вообще не искал. Он их сразу вытащил. Вслед за мундштуком.
      Юрасик: Мы никак не могли понять, что он хочет вытащить.
      Альвина: Неправда!
      Геннадий: Когда человек хочет курить и в то же время писать, он достает все, что нужно для того и для другого. Это, если хотите, логическая неизбежность.
      Директор: Но неужели никто из вас не помнит, запер он сейф или нет?
      Геннадий: В жизни бывают исторические мгновения, когда на сейф не смотришь.
      Директор: Хорошо. Спасибо. Можете идти.
      Они выходят из кабинета, гуськом идут через приемную, где добродушный толстяк добродушно шутил с утомленной ласковой Зиночкой, а в углу у шторы неподвижно темнел на них лицом темнолицый, спускаются в свой подвал и начинают обсуждать случившееся.
      «Такое несчастье!» – говорит Альвина.
      «Я Верещагину верю,- говорит Ия.- Он не стал бы гладить пустоту».
      «Он прижимал ее к груди, как букет роз»,- говорит Геннадий.
      «Ее? – переспрашивает Юрасик.- Видишь, ты сам говоришь, что он прижимал пустоту».
      «Неправда!»- кричит Альвина.
      …«Что? – кричит в это же время директор. Он прижимает к уху трубку и свирепо вращает глазами.- Значит, вы нарочно рекомендовали поставить его к печам?»
      «Я ничего не утверждаю,- говорит директор же.- Не исключено, что в подсознании у меня грелась эта мысль».
      Длинный-предлинный провод от столба к столбу протянулся на тысячи километров, и вот у одного конца этого провода с трубкой в руках сидел директор, и у другого конца – тоже с трубкой в руках тоже директор.
      «Вы рекомендовали его к печам,- говорил один директор.- Вы сказали, что на серьезную научную работу он уже не способен».
      «Я не кривил душой, уверяю вас,- отвечал другой директор.- Разве вы не убедились сами, что плановой работой он заниматься не умеет? И когда вы сказали, что у вас вакансия начальника опытного цеха…» «К своим печам вы его не подпускали»,- упрекал первый директор, вернее, это был второй, у которого Верещагин работал теперь, то есть Пеликан, а первым был тот, который к печам не подпускал.
      «Разумеется,- соглашался не подпускавший к печам.- Я боялся, что он взорвет мне институт».
      «Значит, вы решили чужими руками? Вы знали, что Верещагин не удержится…»
      «Уверяю вас, лишь гипотетически. Печи – это верещагинский пунктик с давних пор. Когда-нибудь он должен был сделать это».
      «Вы пристроили его к моим печам…»
      «И в результате – прошу вас принять мои искренние поздравления с выдающимся научным результатом, достигнутым в стенах вашего института».
      «Благодарю. Вы уверены, что Кристалл он сделал?»
      «Безусловно. Верещагин из тех людей, которые в конце концов обязательно что-то делают».
      «Значит, вы бы ему поверили?»
      «Конечно, Верещагин, извините, не псих и не лжец».
      «Но Кристалла нет!»
      «Верещагин из тех людей, которые, ставя в конце фразы точку, обязательно протыкают бумагу».
      «Почему вы так верите в Верещагина?»
      «Не забывайте, Верещагин лучший ученик Красильникова. Позвоните Красильникову, он объяснит вам убедительнее».
 

208

 
      Между прочим, уже потом, когда наплодили детей, он прозрел.
      Жена очень обрадовалась, а сынки и дочки запрыгали от восторга и забили в ладошки.
      И стали они жить-поживать и добра наживать.
      Если уж делать хороший конец, то по всем правилам.
 

209

 
      «Не говорите мне о Верещагине,- сердито сказал Красильников.- Когда я слышу эту фамилию, у меня от обиды начинают дрожать губы».
      «Профессор, я нуждаюсь в вашем совете. Скажите, я должен поверить Верещагину?»
      «Я мог бы назвать Верещагина бездельником и болтуном…»
      «Это ваше мнение?»
      «Конечно. Он обещал достать мне самосветящуюся пуговицу. Где она?»
      «Я вас понимаю, профессор… Но сейчас речь о другом…»
      «О Кристалле? Мне уже сообщили. Я бы его поздравил, но мешает обида. Знаете, сколько я жду? Двадцать пять лет! Я жду уже четверть века. Занятой человек не может столько ждать!»
      «Значит, вы слышали о Кристалле? Ну и как?»
      «Он мог бы создать его на десять лет раньше, не знаю, что ему помешало. Он и пуговицу давно достал бы, если б был чуточку собранней. Мой медведь уже четверть века живет с одним глазом, хотя не меньше нас с вами хочет видеть мир стереоскопически. Пожалуйста, напомните Верещагину».
      «Обязательно. Значит, вы верите в него? Но ведь Кристалла нет!»
      «Когда Верещагин дописывает фразу, он обязательно ставит в конце кляксу. Такой он человек. Пусть это вас не смущает».
      …«О господи! – сказал директор, положив трубку.- Что за наказание – общаться с людьми!»
 

210

 
      «Ну, племянница,- сказал дядя Валя,- вижу, проходит. Книжки читаешь, вчера, как телевизор глядела, слышал, засмеялась в одном месте. Проходит, значит, болезнь твоя?»
      «Проходит»,- сказала Тина.
      «Мне, правда, кинокомедия та не понравилась,- сказал дядя Валя,- но у меня другой взгляд, так и положено, ты молодая совсем, тебе хиханьки да хаханьки легко даются. А? – он ткнул Тину желтым пальцем в бок.- Легко, а? – и снова ткнул.- Ха-ха!»
      «Ха!» – сказала Тина.
      «Легко! – весело закричал дядя Валя.- Легко! Легко!» – и ткнул три раза подряд.
      «Ха, ха, ха!» – сказала Тина.
      Дядя Валя ткнул еще.
      «Ха!»
      Еще ткнул.
      «Ха, ха, ха!»
      «Вот видишь,- сказал дядя Валя.- Любовные переживания с вашего женского пола как с гуся вода».
      «Ах-ха-ха! – закричала Тина.- Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха».
      Строчка кончилась.
 

211

 
      «Садись,- сказал директор.- Садись, Верещагин, садись. Садись, садись, садись. Пусть с меня снимут голову, пусть меня посадят на кол – пусть, я согласен, попробуем еще. Это большое счастье, если меня просто снимут, если назовут авантюристом и вышвырнут вон – это счастье. А то ведь скажут: повредился в уме, сумасшедший, и не ошибутся. Будем сидеть с тобой в одной палате. Будем лежать на соседних койках. Ты любишь у окна или подальше?»
      «У окна,- сказал Верещагин.- Я из него выскочу». Директор засмеялся нехорошо: «Выскочишь, как же! Там решетки. А я люблю, чтоб окно слева. Чтоб, если отвернешься от него, то получилось – на правый бок,- он снял трубку, соединился с мастерской.- Петя,- сказал он.- Подготовь-ка в подвале еще раз. Тащи туда вторую магнитную пушку. Я тебе еще за первую сниму голову, но потом. Пока тащи в подвал вторую… Да, Петя… конечно, Петя, и все остальное… Да. Если нет, бери в рентгеновской лаборатории, демонтируй ее к чертовой матери, ломай институт, все тащи в подвал!.. Ну, вот,- сказал он уже Верещагину, положив трубку,- а ты говорил: дешевле ваты»,- снова вернулся к старому разговору. «Это я для красного словца,- оправдался еще раз Верещагин.- Очень красиво звучит, если о чем-нибудь говорят, что дешевле ваты».- «Говорить: дешевле спички – еще красивей»,- предложил директор. «Не,- возразил Верещагин.- Я спички использую в такой формулировке: безотказна как спичка. У одного знакомого, еще в Порелове, перенял. Знаешь, о ком он так говорил? О покладистых женщинах. Потрешь ее, говорил, она и загорается. А я о хороших приборах так отзываюсь».- «Я погиб,- сказал директор.- Неужели на каждый Кристалл должно сгорать по магнитной пушке? А еще говорил: дешевле ваты».- «Опять ты про вату! – рассердился Верещагин.- Там в конце надо дать такой импульс, булыжник и тот сгорит. Конечно, можно сконструировать пушку многократного действия, но это в будущем».- «Заглядываешь в будущее? – завистливо сказал директор.- А я стою на реальной почве сегодняшнего дня, выбираю койку в психбольнице… И как только Петя расщедрился дать тебе магнитную пушку? У него же проволоки не выпросишь, а тут… Он же себя под увольнение подвел. Чем ты его купил, ума не приложу».- «Я дал ему взамен средство для ращения волос»,- объяснил Верещагин. «В аптеке купил? – спросил директор.- За семьдесят копеек? Не ври,- сказал он.- Петя не такой простак, его на мякине не проведешь».- «В аптеке – блеф,- сказал Верещагин.- Это средство изобрел я сам. От него на пустой лысине за неделю вырастает пышная шевелюра».- «Ты серьезно?» – спросил директор. «Я его изобрел десять лет назад,- объяснил Верещагин.- Ночами не спал, но получилось. Эффект поразительный».- «Ты это серьезно?» – спросил директор. «А что тут такого?- удивился Верещагин.- Ты же меня знаешь: за что ни возьмусь, успех тут как тут. То есть не сразу, конечно, но в конечном итоге… Думаешь, Кристалл и Возродитель волос – единственные плоды моего ума? Ошибаешься! Я, например, изобрел еще детскую игрушку, скоро сделают сорок шесть тысяч и все назовут моим именем». Директор судорожно глотнул. «Ты это серьезно?»- снова спросил он, придумать какой-нибудь другой вопрос ему не удавалось. «Честное слово!» – сказал Верещагин и клятвенно прижал к груди руки. «Постой,- сказал директор.- Давай четко и последовательно. Значит, ты утверждаешь, что изобрел средство, от которого волосы растут как грибы…» – «При чем тут грибы? – возмутился Верещагин.- Волосы растут как волосы. Если б они росли как грибы, то были б слишком толстыми. А они – обыкновенные. Помажешь лысину, и через неделю – шевелюра… Вообще-то ты прав, какое-то сходство с грибами есть».
      Директор засмеялся нехорошим смехом. Он уже не впервые смеялся сегодня нехорошим смехом, но на этот раз в его смехе было еще и что-то рыдающее. «Подожди,- сказал он.- Давай сначала… Главное, четко. Ты меня не разыгрываешь? Не шутишь? Значит, сорок шесть тысяч игрушек с твоим именем и еще средство, от которого растут волосы…» – «Как грибы»,- подтвердил Верещагин. «И ты сам искренне веришь в это?» – спросил директор. «На чем бы тебе поклясться? – Верещагин стал оглядываться.- У тебя в кабинете нет ничего святого,- сказал он недовольно.- Хоть бы Библию завел, ей-богу. Есть у тебя Библия?» – «Нету,- сказал директор.- Зачем она мне?» – «Ладно,- сказал Верещагин.- Я поклянусь просто так,- он выбросил руку к потолку и прокричал: – Клянусь, что мною изобретены замечательная жидкость под названием «Возродитель волос» и гениальная игрушка под названием « Верещага…»-«Все! – сказал директор.- Я все отменяю. Твой Кристалл такой же блеф, как и эта жидкость для волос! Я отдам тебя санитарам, потому что ты сам веришь своим фантазиям. Ты не авантюрист, ты чистопородный шизик, а я идиот, кретин – так купиться… Ага! – закричал он.- А вот и Петя!..» – «Обогреватель тоже нести? – спросил Петя.- Прежний теперь как обгорелая головешка, но у меня есть еще один импортный…» – «Я все отменяю! – крикнул директор.- Неси все обратно!» – «Причешись,- сказал Верещагин Пете.- Разве тебе не стыдно входить к директору таким лохматым? Ты проявляешь неуважение».- «Извините,- ответил Петя, смущаясь.- Я просто еще не привык. Я даже расческу еще не купил, извините».
      И он неумело пригладил волосы рукой.
 

212

 
      «А я вот что купил»,- сказал Верещагин и вынул из кармана бутылку коньяку. «Ты сошел с ума,- ответила Тина.- С твоей печенью только коньяк и пить. Отпразднуешь лимонадом».
      Через двадцать пять лет произошел этот разговор. В день великого общечеловеческого праздника. В День Кристалла. В юбилейную дату, во всеобщий выходной день. Кто-нибудь может подумать, что Тина – жена Верещагина. По неправильному пути движется мысль этого человека.
      «Слух о создании Верещагиным Кристалла подтвердился,- объявил на очередном Межгалактическом Конгрессе представитель чертовауймаголовской цивилизации, один из Главных Архохронтов обеих Вселенных.- В ознаменование этого, а также учитывая заметный прогресс на Земле в области детской игрушки, Высший Совет утвердил решение о переводе человеческой расы в класс «ню» с предоставлением почетного права бесполого размножения».
      Так что не жена Верещагину Тина вовсе.
 

213

 
      Последняя притча. Жили-были как-то на свете сестры-близняшки. Походили они друг на друга как две капли воды – и носы одинаковые, и глаза, и волосы, и рост, и плечи, и все остальное. Только одна из них была красивой, а другая – нет.
      И вот люди, которые умели понимать красоту, различали их. А которые не умели – путали.
 

214

 
      Больше я ничего не скажу о Верещагине. Все!
      1973-1977
 
      Владимир Лазаревич Краковский
      ДЕНЬ ТВОРЕНИЯ
      М., «Советский писатель», 1983, 488 стр.
      План выпуска 1983 г. № 55
      Редактор И. Н. Жданов
      Худож. редактор Е. Ф. Капустин
      Техн. редактор Н. Н. Талько
      Корректоры С. Б. Блауштейн и Т. Н. Гуляева
      ИБ № 3519
      Сдано в набор 14.07.82. Подписано к печати 04.05.83.
      А 04086. Формат 84x108 1/32. Бумага тип. № 1.
      Школьная гарнитура. Офсетная печать. Усл. печ. л. 25,62.
      Уч.-изд. л. 26,07. Тираж 30 000 экз. Заказ 515.
      Цена 1 р. 80 к.
      Издательство «Советский писатель», 121069, Москва, ул. Воровского, 11
      Тульская типография Союзполиграфпрома при Государ¬ственном комитете СССР по делам издательств, полигра¬фии и книжной торговли, г. Тула, проспект Ленина, 109
      OCR: Vamis
      e-mail: vintess@mail.ru