Я должен был продумать и перекрыть все возможные отходы, прежде чем нанести решающий удар. Как и в картах, у меня был единственный ход, от которого все зависело. В случае чрезвычайного везения мог быть еще второй, но не более. Вадик слышал все мои распоряжения и знал, как я собираюсь его ловить. Еще он знал, что мне он нужен живой, а сам собирался стрелять на поражение. Карты лежали на столе, отходы перекрыты, и теперь нужно было наносить решающий удар.
      - Я разблокирую дверь, и вы вбегаете внутрь. Кричать можно, стрелять нет. Он мне нужен живой, - проговорил я шепотом, раздавая бронежилеты, изъятые только что из арсенала. Риск будет компенсирован премиальными. Все. Вперед.
      Я разблокировал дверь, и накачанные парни рванулись внутрь. Вадик и тут обошел меня. Вместо того, чтобы сидеть в углу и спокойно готовиться сдаться или стрелять в группу захвата, он стоял под дверью и ждал, когда я сниму блокировку. Потом он прыгнул в лифт и перенесся в неизвестном направлении, а замешкавшаяся на секунду охрана влетела в пустую комнату.
      И тут меня прошиб пот: стоило ему перенестись в соседнюю комнату, и он смог бы, пока "глаза" вламывались в пустое помещение, разрядить обойму мне в спину. Я торопливо оглянулся. Ни души. Странно, значит, не только я тут допускаю ошибки?
      - Все в коридор. Ждать! - заорал я, прыгая в лифт.
      В кабинете я тупо уставился на четыре ствола, направленных мне в живот. За короткий миг, пока меня не признали, я успел проклясть и себя, и свою доверчивость, и даже попытаться поднять свой "узи". Потом я, не обращая внимания на взвинченных людей и на побелевшие пальцы на курках, стал снова просматривать помещения. Вадик находился в самом низу коридора, в тупике возле шестого склада. Он сам загнал себя в угол. Хотя, если разобраться, он и так был в ловушке. Из резиденции без меня все равно никто выйти не мог.
      * * *
      И вот - все! У меня нет больше зама. Я сам только что превратил его в кучку протоплазмы, когда он сам себя загнал в самый низ коридора, и не могу сказать, что мне это далось легко.
      Да, Вадик был мертв, а вопрос о причинах и еще одном участнике мятежа так и оставался нерешенным. Уже подходя к кабинету, я вспомнил об охране и, не желая рисковать, крикнул в открываемую дверь:
      - Это я! Не стрелять!
      Лица все так же были напряжены, а у Лены слегка размазалась тушь вокруг глаз.
      - Можете успокоиться, - проговорил я. - Спрячьте оружие и топайте в общую комнату. Лена - останься.
      Надо признаться, у меня давно уже дрожали колени от напряжения. Я опустился в кресло за столом и жестом пригласил Лену садиться.
      - Я бы хотел задать тебе пару вопросов, - начал я, еще толком не понимая, зачем мне понадобился разговор с ней в такой момент. Скорее всего, я хотел обсудить свои проблемы в надежде натолкнуться на решение по ходу разговора. Я давно заметил: если не можешь найти в чем-то ошибки, попробуй объяснить решение несведущему человеку. В большинстве случаев это помогало.
      Лена неловко рухнула в кресло напротив и судорожно кивнула головой. Видимо, решив, что этого недостаточно, она выдавила:
      - Да, конечно...
      Во рту у меня не было ни капли с момента звонка Вадика, и я снова потянулся за бутылкой с вином. Для этого мне пришлось привстать, а назад я плюхнулся со всего маху. Предусмотрительно передвинутый вперед "узи" отозвался легкой болью в паху, а сползший назад транслятор больно ударил по почкам.
      Я все-таки не выругался. Просто зашипел и, достав коробку, положил ее перед собой на стол. Этот невинный жест почему-то заставил побледнеть Лену.
      - Что ты хочешь, чтобы я рассказала? - испуг заставил ее и без того большие глаза увеличиться почти вдвое.
      Я умудрился не обратить внимания даже на это. Лена мне нравилась, и я не скупился на знаки внимания. Каждый раз, когда она заходила ко мне, угощал кофе или вином, иногда дарил разные мелочи, делал комплименты. Так и сейчас, я протянул ей наполненный стакан и сказал:
      - Это даже не вопрос. Мне хотелось бы понять, что заставило Вадика попытаться меня убить.
      - Ты же понимаешь, я ничего не могла сделать. Ты ему мешал, и рано или поздно он все равно бы это сделал.
      - Понимаю... хотя, постой... не понимаю. Почему он это сделал?
      Губы Лены продолжали дрожать, а к вину она так и не притронулась.
      - Ты слишком много знаешь, да и не живешь по его правилам.
      Я поперхнулся вином и вскочил.
      - Это ОН - МНОГО ЗНАЛ, а правила тут могут быть только МОИ!!! - заорал я, вскочив, как после увесистой затрещины. Как ни странно, мой взрыв не подействовал на собеседницу, и она продолжила.
      - Как скажешь. Теперь ты тут командуешь.
      Лена мужественно отводила глаза в сторону. Своим заявлением она ударила по моему самолюбию. Злость закипела во мне, и я уже открыл рот, чтобы продолжить объяснять "политику партии", но, так ничего и не сказав, заткнулся. Все-таки я был программистом, а эта профессия приучает все алгоритмизировать - раскладывать по шагам. Исходя из ее слов, получалось, что до сих пор Вадик был тут главным, а я его помощником. Явная чушь. Но откуда это могла знать девушка? Пока я копался, изучая возможности техники, именно Вадик набирал личный состав, инструктировал его и объяснял законы жизни в резиденции. Получалось, что я ничего не знал об этих законах. Я, конечно, мог все изменить, но для того, чтобы что-то менять, нужно сначала знать, что уже есть. И в этом Лена мне могла сильно помочь.
      - Послушай, - начал я, снова усевшись в кресло. - Я сейчас тебе кое-что скажу, а ты попытайся в это поверить. Договорились?
      - Конечно, - ответ Лены меня поразил своей безжизненностью, как будто это сказала не двадцатитрехлетняя девушка, а примитивный синтезатор речи.
      - Так вот. Я не знаю, что тебе сказали о моей организации, но поверь, хозяин здесь - я. Я устанавливаю правила, я открываю путь сюда, и от меня зависит: кто и когда попадет назад. Причем так было всегда. Я слишком углубился в изучение... м-м-м... ну, в общем... в работу, и слишком доверял Вадику, который был всего лишь моим замом. Теперь я хочу, чтобы ты мне помогла понять, что здесь происходит. Договорились?
      - Как скажешь, - повторила равнодушно Лена. Но глаза ее постепенно стали выражать удивление, и она вдруг спросила:
      - А можно, после всего, что я тебе расскажу, ты отправишь меня назад?
      - Ты хочешь прервать контракт? - удивленно спросил я. - Я, конечно, понимаю, что сегодняшнее происшествие не способствует хорошему настроению, но ты знала, что работа "нервная", а оплата превосходит все, на что ты можешь рассчитывать в других местах. Мне кажется, тысяча долларов в месяц, плюс полное обеспечение во время работы...
      - Сколько? - Лена начала истерически хохотать. - Вадим мне обещал пять. И возможность продления контракта за семь.
      Настал черед удивляться мне. Суммы зарплат были у нас оговорены заранее. Дело было даже не в сумме (я мог платить любую зарплату), а в том, что это был явный перебор.
      - Минуточку. Тут опять кто-то кого-то надул. Зарплату выставлял тебе я, и там действительно стоит тысяча. Кроме того, подумай сама - учет и отчеты в том объеме, который я требую, не стоит таких денег. Логично?
      - Учет? Да я за весь месяц еще не одной бумажки в глаза не видела!
      - Тем более...
      - Я смотрю, ты действительно ничего не понимаешь, - с материнской теплотой произнесла Лена. - Хорошо. Я помогу тебе. Но сначала я хочу, чтобы ты пообещал мне одну вещь.
      - Оставить сумму, обещанную тебе Вадиком?
      Комичность ситуации заключалась в том, что ответь она "да", я бы тотчас согласился. Она мне по-прежнему нравилась, нехватки в деньгах я не испытывал и надеялся: если она останется работать, то у меня будет возможность завести роман. Реальность, как всегда, оказалась проще и грубее.
      - Зачем мне деньги, если их некому будет тратить, - выдавила из себя девушка. - Я хочу, чтобы ты оставил мне жизнь.
      БРЫЗГИ ГРЯЗИ
      Старое "Бургундское" мне всегда нравилось тем, что ты мог ощутить привкус и запах настоящего спелого винограда, не искаженного брожением. Вместе с тем это было вино, причем не из легких. Вот и сейчас я пил уже второй стакан подряд. Не залпом, а постепенно, как и положено пить хорошие вина, вот только вкуса я сейчас не ощущал.
      Сидящая передо мной Лена ждала, как и подобает ждать ответа на такой вопрос, - не дыша. "А если я налью себе третий стакан? Она же просто задохнется?"- пробежала глупая мысль. Девушка ждала ответа, а я не знал, что сказать. Убивать ее я никогда не собирался, но, с другой стороны, если она была уверена в обратном, значит, было за что? Идиотизм ситуации не смешил. У меня, обыкновенного программиста, выторговывают жизнь, как у какого-нибудь Вито Корлеоне! Еще смешнее должно быть оттого, что правильно выторговывают. Троих-то уже нет, причем это сделано вот этими вот руками. "Четверых", поправил я себя. А что ответил бы "крестный отец" на такой вопрос? Может, пора учиться управленческим методам у классиков? Я спокойно поставил стакан на стол и произнес:
      - Цена хороша. А товар? Я же не знаю, стоит ли он того? Что ты мне можешь рассказать такого, что не расскажет кто-то другой?
      - Ты же хочешь узнать, на каких условиях нанимались люди, почему и как организован мятеж? Наверняка ты захочешь уйти от неприятностей в будущем, да и узнать, кто был четвертым. Так?
      Такого поворота я не ожидал. Точности поставленных вопросов я мог только позавидовать. И самое главное, она ЗНАЛА кто был четвертым!!!
      - Кто? - выдохнул я.
      Лена в ответ протянула мне руку, предлагая совершить сделку.
      - КТО?! - рявкнул я, пожав и сжав ей руку одновременно.
      - Я, - отрубила Лена.
      Который раз за день я на пару секунд превратился в соляной столб, а потом выдернул руку из вспотевшей ладошки девушки.
      "Сопьюсь", - пронеслось в голове, когда я в очередной раз наливал себе вина.
      "Сопьется", - подумал я, автоматически наполняя протянутый Леной стакан.
      - Та-а-ак, - вылетело изо рта, едва сведенные зубы разжались, пропуская край стакана. К моему великому удивлению, горло пропустило очередную порцию алкоголя, а мой обалдевший от происходящего мозг выдал ценное указание: "Сначала информация, а потом действия!" Я действительно был готов разрядить в нее обойму прямо сейчас, но оставались еще Вадиковы головорезы, а договориться с ними будет куда сложнее. Я и раньше не пользовался среди них популярностью, а теперь мой имидж имел скорее отрицательное значение.
      Когда емкость в руке опустела, я уже принял решение.
      - Окей. Ты будешь жить. Рассказывай.
      - Спрашивай, - произнесла Лена, допив свое вино. Ей, видимо, тоже требовалось время, чтобы собраться с силами. Мимоходом я удивился стойкости этой хрупкой девушки. Другая на ее месте уже давно валялась бы в истерике. Хотя кто знает, как человек поведет себя в критической ситуации.
      - Расскажи про мятеж, - попросил я и придвинул к себе коробочку транслятора.
      - С мятежом очень просто. Не было никакого мятежа. Вадик просто приказал мне перевести шлюз и браслеты из красного допуска в белый. И все.
      - Ни хрена себе - "и все". Как это: "перевести", и почему именно тебе? Ты тут кто?
      - Перевести - это значит нажать семь кнопок, пока твоя ладонь лежит на панели. Извини, конечно, но ты, когда работаешь, ничего не видишь. К тебе может запросто зайти кто угодно. Главное, чтобы ты сам о чем-то попросил. Например, принести новую бутылку. Я тебе ее принесла и налила, а пока ты пил... в общем, это было несложно. А по поводу, кто здесь я, так у моей должности и названия нет. Просто "девушка".
      - И когда это ты изменила настройки? - процедил я сквозь зубы, злость снова закипала во мне.
      - Часа четыре назад. С утра все "глаза" ушли к тебе, через три часа вышли, а ты был доволен, пил и щелкал кнопками. Вот тогда...
      - Понятно, "девушка". А что, Вадик не мог подобрать тебе нормальное название должности?
      - Например, секретарша, да? - голос Лены прозвучал крайне издевательски. Я опять что-то упускал. Делопроизводитель и секретарь родственные профессии, так почему в ответе прозвучало так много яда?
      - Ты так и не ответила. Какие были твои обязанности? Ведение бумаг... дальше что?
      - Бумаг? - слово вылетело, как плевок. - Я ДОЛЖНА была спать со всеми вашими мордоворотами в черных рубашках, особо выделяя Вадика. Что касается тебя, извращенца, то с тобой нужно было разыгрывать легкую влюбленность. А бумажки - это так, в свободное время. Вроде дополнительных мелких обязанностей.
      "Сопьюсь", - подумал я, но добавки не налил. Вместо этого я потер себе виски и попытался сосредоточиться. Потом не торопясь вытянул из нагрудного кармана пачку "L&M" и закурил.
      - Подожди. А почему я извращенец? Я же просто ухаживал за тобой, и только.
      Все, что я говорил, звучало как-то особенно по-идиотски, но никто из нас даже не улыбнулся.
      - Так ты же... - вдруг замялась Лена, - это... импотент. Подожди, ты хочешь сказать... Так ты что, вправду за мной ухаживал?
      "Ну вот - явный "делириум тременс", белая горячка по-народному", пронеслась в голове мысль, пока я ржал, как табун лошадей на переправе. Так продолжалось минут пять, и наконец я из себя выдавил:
      - Ты не поверишь... - и снова стал ржать, подавившись дымом.
      Посмотрев на меня еще некоторое время, рассмеялась и Лена. Ее смех ни на йоту не был здоровее, чем мой.
      - Ты понимаешь, когда я для всех... а тут один... у-х-ха-жи-ва-ет... извращенец чертов... - женский голосок всхлипывал и срывался, но суть сказанного понять было не сложно. В ответ я тряс головой, вытирал слезы и добавлял:
      - ... кофе предлагал...
      - ... и комплименты... о-о-о-о, не могу...
      Я представил, как звучали мои заигрывания в этих обстоятельствах, и от смеха сполз на пол.
      - А мне Вадик сказал, что ты хороший делопроизводитель, - успокоившись, произнес я.
      - Я и была хорошим делопроизводителем. А мне он сказал, что ты программист.
      Тут я снова не удержался. Ржать я уже не мог и стал тихонько хихикать, закрыв глаза рукой.
      - А я и есть программист, - сквозь слезы прохрипел я и, увидев вдруг побелевшее лицо Лены, на котором резко исчезли все следы смеха, перешел к следующей стадии истерики. Стал икать.
      - Подожди, - проговорила девушка дрожащими губами, - ты знаешь, как отсюда выйти?
      Я все-таки налил себе вина. Наполнил и второй стакан.
      - Успокойся. Я же сказал - я тут хозяин. Почему хозяин не может быть программистом?
      - Ну да. Или почему нельзя просто поухаживать за проституткой, выдохнула Лена и сползла со стула. Напряжение перевалило за красную черту, и ее сознание решило отдохнуть.
      Уважая право женского организма на покой, я решил воспользоваться небольшим перерывом и закурил новую сигарету. Руки дрожали, и сигарета никак не хотела нормально гореть. На третьей затяжке я понял, что она горела бы лучше, не пытайся я раскуривать фильтр. Внимательно рассмотрев предмет в своих руках, я решил, что у меня есть выбор. Либо курить остаток как "Приму", либо закурить новую. Еще через три минуты я достал из пачки новую. Дубль два.
      Лена под стулом начала шевелиться. В поле моего зрения вначале показалась ее белокурая головка, а за ней ореховые глаза с черными кругами от туши. Постепенно выдвинувшаяся часть оказалась достаточной, чтобы ее можно было расположить на стуле, а ее состояние - устойчивым для хватательного движения. Я имею в виду стакан. Сегодня моим запасам явно не повезло. У меня было предчувствие, что до конца дня им не повезет еще больше.
      - Отдохнула? - нагло спросил я.
      - Ухум, - прозвучало из стакана.
      - В основном мне уже все понятно. Я только не понял: ты до работы на меня была делопроизводителем или... "девушкой"?
      - Ты не поверишь, - произнесла Лена, невольно хихикнув.
      - Значит - "девушкой"? - хихикнул я в ответ.
      - Я же говорила: не поверишь. Делопроизводителем, - вздохнула она и полезла ко мне в пачку.
      - Слушай, а если я сейчас кокаин выну? Ты же вроде не курила и не пила? - спросил я, подавая ей огонь.
      - Так было по контракту. Ну а теперь, раз ты молчишь - значит можно. Кстати, от кокаина я бы отказалась, - снова улыбнулась она.
      - А какого черта ты вообще его подписывала, этот контракт?
      - А ты считать умеешь? - зло огрызнулась она. Улыбка куда-то исчезла и Лена спокойно, как будто читая приговор, продолжила:
      - Ты знаешь, сколько зарабатывает делопроизводитель?
      - Долларов восемьдесят?
      - Ага, восемьдесят. Только гривень. А если хочешь хотя бы полтинник баксов иметь, то в твои обязанности сразу будет входить спать с директором. Причем не всегда с одним. "Твой" контракт на два года. По пять тысяч в месяц. Это получается: выйдя отсюда, я бы имела сто двадцать тысяч долларов. А это знаешь что значит?
      - Догадываюсь, - усмехнулся я. - Квартира, машина, отдых в Швейцарии.
      - Догадливый, - голос Лены наполнился нескрываемой злостью. - Я только немного уточню. Квартира - чтобы не сидеть на шее у тетки вдвоем с матерью, а все остальное отменяется. Оставшиеся деньги расходовались бы с максимальной экономией на жизнь. Ты пробовал когда-нибудь прожить вдвоем месяц на пятнадцать долларов?
      - Теперь понятно. Извини. Я все уже знаю, или есть еще что-то, о чем ты не успела рассказать?
      - Вроде все. А что ты теперь делать будешь?
      - Ну, не знаю. А что, есть предложения?
      - Я бы в первую очередь с "глазами" разобралась, - посоветовала Лена.
      - Хорошо. Я с ними поговорю, тебя больше трогать не будут.
      Я думал, что время смеха уже прошло, но Лена снова рассмеялась.
      - "Поговорю". Кто же со смертниками разговаривает. Тебя завтра же пристрелят.
      - В смысле? С какими "смертниками"?
      - Так ты и этого не знаешь? - вдохнула девушка. - "Глаза" твои набраны Вадиком среди приговоренных к смерти преступников, имеющих военную подготовку. Теперь понятно?
      - М-м-м-да, - только и мог выговорить я. - А Макс?
      - Повар, - махнула рукой Лена. - Что от него требовать.
      - Все, - я встал. - Ты честно отработала нашу договоренность. Дальше по желанию: или к маме, или на контракт ко мне. Обязанности - вести мои бумажки. Все. Ни с кем спать я от тебя не требую. Поймаю на проституции пристрелю. Ясно?
      - Ясно. Можно маленькое дополнение?
      - Давай.
      - Мне вменяется в обязанность спать с тобой, - отрапортовала Лена бодрым голосом.
      Мне пришлось сесть обратно на стул. Похоже, у способности удивляться тоже есть свои пределы.
      - П-почему? - вопрос выдавился из меня, как из тюбика.
      - По трем причинам, - спокойно ответила она. - Во-первых, ты же сам за мной ухаживал, во-вторых, я не собираюсь "в монастырь" на два года. И самое главное: если ты не объявишь, что я принадлежу тебе, то остальные станут меня делить, что бы ты им не говорил. Убедительно?
      - Пожалуй, - мне вдруг стало неловко продолжать разговор. - Но знаешь, давай оставим только третье объяснение. Я же не могу тебя в этом ограничивать или приказывать.
      - Да? А ты пробовал приказывать? Попробуй. Тебе понравится. А пока будешь стесняться, подумай вот о чем: местный "пахан", от которого зависит жизнь всех, накладывает лапу на общую "подстилку". Этак и уважение можно потерять. А потеряешь уважение - и следующий вадик постарается взять власть в свои руки. Ты хоть стрелять умеешь, программист?
      Если Лена хотела привести меня в "боевое" состояние, то это ей удалось. Мне было все равно, какие функции она тут выполняла, но со мной так разговаривать имел право только Вадик, да и то, похоже, это было ошибкой. Я медленно встал и с расстановкой произнес:
      - Девочка, если я обещал оставить тебе жизнь, то это еще не значит, что я не могу ее испортить. Ясно? Впрочем, ты меня убедила. Теперь ты подстилка только для меня, а для остальных мой секретарь. Довольна?
      Потом я подхватил со стола спичечный коробок и бросил в сторону двери. Коробок еще не успел долететь, как я уже разнес его очередью с "узи". Дешевый поступок. Теперь по жанру мне нужно положить на стол руку и, втыкая нож между пальцами, грубым голосом сказать: "Я отвечаю за базар!"
      Может быть, мой поступок и не был утонченным "дипломатизмом", но Лена... Именно такие глаза я и хотел видеть, когда ухаживал за ней. Два прекрасных цветка, которые несли в себе нежность и... да... именно любовь. Я попытался остановить себя и напомнил, что эта прекрасная девушка час назад участвовала в покушении на меня. Не помогло. Меня тянуло к ней, как магнитом, и тогда я сделал единственное, что, как мне казалось, могло убрать ненужную в данной ситуации романтику. Я смерил ее циничным взглядом и, наливая очередной стаканчик красного, бросил:
      - Да, убедила. Раздевайся.
      Все-таки я идиот, а у Лены мне нужно взять несколько уроков жизненной мудрости. Ни единый нерв не дрогнул у нее на лице. Она грациозно, как кошка, поднялась и с таким же влюбленным взглядом начала раздеваться. Я попивал вино и наблюдал за этим, надо сказать, в высшей степени захватывающим зрелищем. Когда на мягкий ковер полетел лифчик, открыв моему взгляду великолепную грудь, причем именно такой формы и размера, которые я считал идеальными, я вдруг вспомнил, что за дверями меня ждут профессиональные убийцы. В такой ситуации единственное, что мне оставалось - отложить удовольствия ради спасения шкуры.
      - Теперь точно убедила, - сказал я со злорадством. - Одевайся.
      Ореховые глаза смотрели на меня с удивлением, но оделась она очень быстро. "Как одевается твоя новая секретарша? Быстро!" Лишь только сев обратно в кресло, Лена спросила:
      - Что-то не так? Если ты меня проверял, то такая проверка просто глупость.
      Неожиданно для себя я рявкнул на нее:
      - Не твоего ума дело, что я проверял и какие проверки устраивать. Теперь сиди и молчи.
      Пришло время действовать. С сожалением отставив стакан, я уткнулся в монитор. Итак, одна группа в зале, другая все еще топчется в коридоре предпоследней палубы, а третья засела в арсенале. По моему, между прочим, приказу. Кретин. Надо их чем-то отвлечь.
      Я взял со стола микрофон общего оповещения.
      - Внимание группы в арсенале, - проговорил я ледяным тоном. Приказываю разоружить повара Макса и доставить его в общую комнату. Он мне нужен живым. За его жизнь отвечаете головой. Выполняйте.
      Посмотрев на ошеломленное выражение Макса и на довольные лица "глаз", я понял, что не ошибся. Охрана уже давно спелась, и мой успех в поимке Вадика оправдывался только быстротой моих действий и наглостью.
      - Все остальные тоже направляются в общую комнату, - добавил я и отключился. После этого я встал с кресла, взял в руку транслятор и набрал код одного человека из охраны. Им придется пожертвовать. Здоровенный бугай пользовался авторитетом у "глаз" и после Вадика мог бы стать старшим. Мне нужна была демонстрация силы и не нужен был соперник на место лидера. У меня снова не было выбора. Черт. На вопросительный взгляд Лены я счел нужным пояснить:
      - Чем дольше они будут думать, что я ничего не понимаю, тем больше у меня будет времени. Я намерен устроить небольшую разборку, в результате которой один из них превратится в горку дерьма. Я знаю, что это неприятно, но тебе тоже нужно присутствовать. Пошли, - закончил я, убедившись, что все группы уже добрались до места сбора, а перепуганный Макс валяется на полу со связанными руками.
      В дверь зала я затолкнул Лену, как в фильмах забрасывали партизан в гестаповские застенки. Затем неторопливо зашел сам. Пистолет в застегнутой кобуре, транслятор в руке, наглая рожа и презрительный взгляд. Первым делом я убедился, что у всех оружие в кобурах. Они меня не принимали всерьез. Ну сейчас посмотрим.
      Меня встретили бурчанием и вопросами в непочтительной форме:
      - Какого хера ты Вадика пришил?
      - Во-первых, всем заткнуться, - начал я, усевшись на стол, а на возгласы типа "совсем забурел" добавил: - Пока только я знаю, как отсюда выбраться. Так что сядьте и слушайте.
      Гул постепенно стих, и я продолжил, подняв транслятор.
      - Кто из вас знает, что это такое?
      - При помощи этой штуковины мы попали сюда. Так? - сказал невысокий, но очень широкий "глаз", сидящий прямо на столе у входа.
      - Так. Но это не все, - с улыбочкой продолжил я и вдруг заорал: - Это ваша жизнь, выродки! При помощи этой штуки можно прямо сейчас уйти отсюда. Ну? Кто хочет ее у меня забрать? Неужели ни у одного из вас не хватит силы, чтобы забрать коробочку у такого хиляка, как я? Я повторяю: это ваша жизнь, уроды. Но эта штука может и грохнуть любого из вас. Или забирайте, или всем сесть на пол и заткнуться. Попытка потянуться к кобуре рассматривается как нападение, - я поднялся из-за стола и конец фразы прокричал, размахивая транслятором перед собой.
      Как я люблю быть правым! Из середины мордоворотов стал выбираться именно тот амбал, чей код горел у меня на дисплее.
      - Это блеф, мальчик. И ты о нем сейчас здорово пожалеешь, - проговорил он, минуя последний ряд столов. Именно это место было идеальным для задуманного мной.
      - Стой! - крикнул я. - Прежде чем продолжишь идти, последний вопрос.
      - Ну? - осклабился верзила.
      Я взял с доски кусок мела, которым Вадик расчерчивал схемы, и бросил Лене.
      - Проведи черту перед его ногами, - сказал я. - Так вот: вопрос. Если я скажу, что, переступив эту черту, ты превратишься в груду пережеванных отходов и облако пара, ты мне поверишь?
      При моих последних словах Лена, наспех чиркнув мелом, шарахнулась в дальний угол и присела за столом. Ее реакция немного поколебала уверенность громилы, но он был лидером, и пути назад у него не было.
      - Ты врешь, - хладнокровно сказал он и демонстративно медленно переступил черту.
      Я выбрал прекрасное место. Кровавое месиво попало на всех, кроме спрятавшейся Лены. Что тут началось: вопли, ругань. Кто-то хотел рвануться ко мне, но я пальцем показал на края черты, выходящие за горку останков. Этого хватило, чтобы перепуганный "глаз" шарахнулся, сбив по дороге стол. Наконец мне это надоело, и я рявкнул:
      - Я же сказал: ВСЕМ НА ПОЛ!
      Приятно смотреть, когда твои команды выполняются быстро. Ряд лежащих мужиков и полнейшая тишина. Хотя не совсем. В углу кого-то рвало.
      - Лена! - позвал я, усевшись по-турецки на стол. - Развяжи Макса и иди сюда. Остальным лежать. Макс, извини за временные неудобства. Я попрошу тебя обойти всех и собрать оружие. Потом сложи его у меня под столом и сядь где-нибудь в сторонке.
      Я внимательно следил за действиями повара, но это оказалось лишним. Отпетые убийцы были деморализованы не столько смертью двух вожаков, сколько забрызгавшей их кашицей из человечины и той легкостью, с которой здоровый мужик превратился в кисель даже без следов костей и черепа. Кто бы мог подумать.
      - Теперь, девочки, расселись по местам и будем слушать папу, просюсюкал я и оборвал начавшую уже было подниматься Лену: - Это ты, что ли, девочка? Сядь. Тебя не касается.
      Кто-то из "глаз" хихикнул, а мне это не понравилось. Слишком они быстро отходили от "представления". Значит, придется "закреплять". Я нашел автора смешка, бросил сразу погасший транслятор Лене на колени и, выхватив "узи", прыгнул к весельчаку. Недолго думая, со всего ходу я пнул его в пах, а когда он согнулся, одной рукой схватил его за горло, а дулом поднял подбородок. Когда наши глаза встретились, я заорал, старательно плюясь слюной:
      - Я что, шутил? Она что, по-твоему - девочка? Или ты - женщина?
      За моей спиной раздался невнятный шорох, и я, не оглядываясь, полоснул очередью над головами, а потом продолжил:
      - Но если с ней уже ничего сделать нельзя, то вот из тебя бабу я быстро сделаю. Понял, гнида? - на последних словах я зажмурил глаза и ударил лбом ему в нос. У меня перед глазами поплыли круги. Моя голова не привыкла к такому обращению, в отличие от его носа. Я думал, что, как минимум, перебью ему переносицу, но из атакованного носа даже не пошла кровь. Как ни странно, моя неудачная попытка покалечить "убивца" принесла результат. Широкая шея, с которой чуть не соскальзывала моя рука, прохрипела:
      - Я все понял, шеф!
      От неожиданности "шеф" чуть не рассмеялся, но у него хватило выдержки нагло повернуться к мордовороту спиной и не торопясь залезть обратно на стол. Потом я закурил и стал наблюдать, как "девочки" молча рассаживались и торопливыми движениями пытались отчистить рубашки и штаны.
      Все. Поле боя было за мной.
      - Итак, я остановился на описании этой коробочки под названием "транслятор", - как ни в чем не бывало продолжил я, указывая пальцем на блок, судорожно сжимаемый Леной.
      - Подними его, пожалуйста, и покажи моим обезьянкам, - попросил я свою секретаршу, с удовольствием наблюдая, как глотают оскорбления отпетые головорезы. Я доказал свое право так с ними разговаривать.
      - Все видят, что он не горит? Так вот, он не сработает ни у кого из вас, и если бы эта размазня в прямом смысле, - я заржал как мог более противно и показал на лужу под ногами, - умудрился бы меня прикончить, то тогда бы вы точно отсюда не выбрались. Но долго вам мучаться не пришлось бы. Раз в сутки я должен ввести код "опознания", иначе все браслеты будут активированы. Кроме того, браслеты могут активироваться как все, так и индивидуально или группами. Ну например, введя всего один код, я могу ликвидировать только охрану или половину охраны и повара. В общем, кого включать в какие группы - решаю я. Это я говорю для того, чтобы в ваших говенных головках не пробегала мысль, что можно меня силой принудить вводить код "опознания", так как до последней секунды никто знать не будет, какой код я ввожу. Вопросы?
      Попытки заставить думать не привыкший к этому мозг меня умиляли, но вот, как в школе, поднялась рука.
      - Да?
      - Шеф, - "глаза" прочно переняли терминологию жертвы моего лба, - а что же, этот козел-Вадик не знал о браслетах?
      - Спасибо за вопрос, миленький. А вот теперь вас всех ждет замечательный сюрприз. Я нанял Вадика, чтобы он нашел вас, а он собирался со мной пошутить и не сказал вам об этом. Четверо из вас видели, как я прикончил Вадика, и не дадут соврать. Я единственный среди вас без браслета. Что это доказывает, девочки? Что я хрен с бугра?