Многие люди мечтают о каком-то фантастическом выборе, когда они смогут одним махом изменить свою жизнь. Но, как правило, если такой случай и предоставляется, человек выбирает привычный мир, пугаясь неизвестности, и потом всю жизнь клянет себя за это. Невероятное всегда пугает, а невозможность "перерешить назад" делает практически невозможным выбор как таковой. Так происходит всегда. Из этого "всегда" бывают исключения.
      Сим подумал, что в этом разговоре нет ни капли здравого смысла: жаждать убийства и убить - вещи разные. Ребенка не пустили играть со сверстниками, и он думает про себя: "Чтоб ты умер", но хочет ли он действительно смерти отца? Навряд ли. В этом выражении больше желания убрать помеху, чем реальной кровожадности...
      Сим продолжал сидеть. Мужчина напротив терпеливо ждал.
      Но есть люди, которые годами вынашивают обиду, успокаиваются, холодно выискивают возможность и так же без нервов спокойно убивают. Можно убить и в приступе гнева, и после этого не раскаиваться. Похоже, именно так и нужно поступить... вставай и иди!
      Но Сим продолжал сидеть.
      Усталость мешала думать. Было бы правильно перенести этот разговор на завтра, но доктор сказал, что выбор можно сделать только сейчас. Да и кто предлагает ТАКОЕ дважды? А какое Сим имеет право распоряжаться чужими жизнями? О чем он думает? О предательстве? Так его уже предавали. И каждый раз это было больнее всего, и казалось, что жизнь уже кончена. Но через некоторое время приходил новый день, а с ним и новая любовь. И новое предательство... Если разобраться спокойно, в этой истории не было ничего нового. Вот только Кристину он любил уж очень "по-настоящему". Тем более, он не имеет права распоряжаться...
      Вдруг Доктор улыбнулся, и все затопила волна ненависти и надежды. Этот человек даст ему ту власть, которая позволит испытать огромное наслаждение, равного ему у него в жизни еще не было. Вернее, было один раз - когда он услышал "да". Потом это стало болью. Боль должна уйти. Вот напротив сидит его лекарство, его сладкий яд. И еще он знал, на ком будет "входить во вкус". Оставался еще мужчина. Сим встал.
      СИМУ восемь ЛЕТ
      Жизнь несправедливо распределяет счастье. Сим размышлял над этой догмой, когда из комнаты донесся голос его отца:
      - Пацан! Где тебя черти носят! Эй, П-А-Ц-А-Н!!!
      Пацаном он звал Сима только, когда бывал пьян. Рослый плотник работал где-то на стройке и представлял собой образчик "рабочего класса". От него постоянно пахло древесной стружкой, дешевыми папиросами и все чаще и чаще сивушным перегаром. На стройке все пили - это считалось нормой. Тупой, однообразный труд требовал такого же отдыха. "Социальная прослойка вынуждает",- как-то сказала мать.
      Зарабатывал он немного, но семья кое-как сводила концы с концами. И еще он не был Симу отцом. Мать привела его в дом, когда ребенку исполнилось шесть лет.
      - ПАЦАН!!! - не унимался отец.
      - Да, пап? - Сим вышел из спальни, где отсиживался в периоды отцовского запоя, и остановился на некотором расстоянии от стола, за которым восседал глава семьи.
      - Ты чего прячешься? - Его глаза подозрительно сузились.- И не смотри на меня волчонком. Между прочим, я вас с матерью кормлю. Ты меня хотя бы за это уважать должен. А, черт с тобой. На, вот. Сбегай за вином.
      Большая рука небрежно швырнула на стол скомканную купюру. В таком состоянии с отцом разговаривать было бессмысленно. Нужно было быстро сбегать в магазин на углу, принести требуемое, а потом сидеть в спальне и ждать, пока отец не успокоится и не выгонит его из комнаты, чтобы самому развалиться на кровати.
      Сим быстро схватил деньги и исчез в прихожей. Пробегая мимо кухни, он успел заметить мать, которая, сидя в углу, бесцельно смотрела на пустую плиту. Ей это тоже не нравилось, но поделать с этим она ничего не могла. Все, что нужно по хозяйству, она уже сделала и теперь ждала того же, что и Сим. Когда отец заснет, можно будет тихо посмотреть телевизор или почитать книгу. А пока в доме продолжалось "осадное положение", лучшее место было на кухне.
      На улице было холодно. Шел снег, и внезапные порывы февральского ветра пытались загнать белые хлопья под короткую курточку Сима. Мальчик плотнее сжался и, опустив голову, побрел к выходу со двора. Проходя подворотню, он попал под обвалившийся с крыши небольшой сугроб. Даже и не сугроб вовсе, а большую охапку рыхлого снега. Холодная белизна набилась за шиворот, и мальчик длинно и зло выругался. Он не понимал многих сказанных слов, но знал, что их произносит отец в минуты крайнего раздражения. И еще ему почему-то становилось легче, если он длинно, а главное, с чувством ругался. Сим выгреб снег из-за воротника, еще раз выругался и продолжил путь. Снег снегом, а дома ждал пьяный отец, и попадать ему под злую руку Симу не хотелось.
      Из подворотни напротив за мальчиком наблюдала беспризорная собака коричневого окраса и той многочисленной породы чего-то-с-чем-то-двортерьер. По ее мнению, в такую погоду можно было находиться на улице только тогда, когда нет своей конуры. Склонность человеческих особей пренебрегать здравым смыслом, да еще и принуждать к этому своих щенков была для нее непонятна. На улице было холодно, и собака могла думать лишь о двух вещах: тепло и еда. А может, и не думала она ни о чем, а просто смотрела перед собой, лежа на небольшом участке асфальта, под которым проходила теплоцентраль, и цепенея от стужи. Да и как узнаешь мысли собаки? Разве что по глазам. Но в черных собачьих зрачках иногда отражается такое, что человеку легче провозгласить животное глупой тварью, чем видеть этот осуждающий взгляд.
      Подходящий к магазину мальчик продолжал думать о своем: "Жизнь несправедлива. Ну зачем им с мамой такой отец?"
      Другие дети тоже переживали появление новых мужчин в доме, но причины... Сим грустно улыбнулся, вспомнив высказывания однокашников.
      - Мой папа был лучше,- говорил мальчик, сидевший с ним за одной партой.
      - Папа умер, но я все равно его люблю. Она не должна была приводить другого,- говорила девочка из параллельного класса.
      - Нам с мамой и так хорошо,- говорил невысокий одноклассник в очках.
      Это были мнения, которые, якобы с обидой, а на самом деле с вызовом, провозглашали дети с неприкрытым эгоизмом, отбирая у матерей право решения. Сим молчал и завидовал детям. Он давно уже свыкся с мыслью, что мужчина нужен для того, чтобы выжить. В свои восемь лет мальчик уже знал, что такое голод, и прекрасно понимал матерей приятелей. Люблю, не люблю - надо. Надо как-то жить, но другие дети этого не понимали, из чего Сим делал вывод если они могут говорить о "любви", значит им есть что одеть и они не голодны. Жизнь позволяет им переживать из-за чувств. Эти переживания, конечно, тоже настоящие. Из-за них можно плакать, обижаться или ненавидеть, но как же они далеки от реального голода и нищеты. Кто больше несчастен? Тот, кому не хватает на новые башмаки или на новый самолет? Мальчик где-то читал, что в этой дилемме хуже второму. Если человек ввел самолет в круг необходимых вещей, то у него наверняка этих вещей много, а следовательно, слишком сложно ему почувствовать себя счастливым. Многочисленность атрибутов счастья делает его более далеким. Чем проще счастье - тем оно достижимее и полнокровнее. Сим читал текст и понимал смысл слов, но он так и не смог согласиться с содержанием. Как этих людей можно вообще сравнивать? У человека без обуви существуют физические страдания. Ему холодно. И что бы ни говорили психологи, никакая тоска по недостижимому не сравнится с банальным обморожением.
      Сим поежился и еще плотнее затянул шарф. Ему никогда не пришло бы в голову переживать из-за самолета. Были бы самые необходимые вещи и еда, пусть не роскошная, а самая обычная, но была бы постоянно. Чтобы не нужно было с ужасом думать, а что будет, если завтра нечего будет есть? Такая ситуация уже была однажды и продолжалась недолго, но мальчик запомнил это и боялся повторения.
      "Я очень отличаюсь от сверстников. Я беднее, и семья у меня хуже. Но где выход из этого положения? Что нужно сделать, чтобы в доме появились деньги, а отец перестал напиваться и бить его с мамой? Пока буду терпеть и учиться, а когда подрасту, сделаю все возможное, чтобы в семье наконец настали лучшие времена". Мысли прервались естественным путем - мальчик оказался у цели.
      Лавка не блистала большими витринами и яркой рекламой. Это был серый дом, стены которого не видели краски многие годы. К двери вели четыре ступеньки, прикрываемые от непогоды небольшим навесом. Сим вошел и протянул продавцу деньги. Он даже не посмотрел на бумажку. Зачем? Продавец сам отсчитает сдачу, а знать, насколько денег больше... Нет. Не нужно ему знать, сколько дал отец.
      Однажды отцу снова захотелось выпить, и он отправил мальчишку за спиртным. Сим знал, сколько стоит вино, но денег оказалось больше. На соседнем прилавке продавались конфеты, а немного дальше - фломастеры. Отец покупал ему конфету на праздник, но рождество уже прошло, а до четвертого июля было далеко. Кроме того, у всех детей были яркие наборы фломастеров, а у Сима было всего несколько цветных карандашей. Учителя не требовали именно фломастер, но мальчику было стыдно. Стыдно за свою нищету.
      Он уже придумал, как выкрутится. Ему бы хватило всего одного фломастера - красного. Именно этот цвет применялся чаще других, а дети увидели бы, что и он, Сим, не хуже сверстников. Но фломастера не было.
      Мальчик отвернулся от кондитерского прилавка и прошел к отделу канцелярии. Один единственный раз он купил не только вино, а еще и самый дешевый маркер.
      От затрещины перед глазами плясали звездочки. Отец навис над Симом, сжимая в руке злополучный фломастер.
      - Я тебе покажу, щенок, как швыряться деньгами, которые не ты принес! Сначала научись зарабатывать, а уж потом выпендривайся перед такими же сопляками!
      Сим молча слушал крики и неотрывно смотрел на руку отца, в которой находилась его мечта.
      - Чего ты молчишь? Отвечай, какое ты имел право покупать это дерьмо?
      - Мне он нужен для школы...- в который раз повторил Сим.
      - Врешь!!! Я говорил с твоей училкой. Она сказала, что нужны тетрадки, ручка и пара цветных карандашей.
      - Но у других...
      - У других? У твоих "других" бабушки и тетушки богатые. А чего твоя бабка не покупает тебе всякое цветное дерьмо?
      - Она умерла,- проговорил Сим.
      - Правильно. И оставила тебя, дармоеда, на моей шее. А ты фломастеры покупаешь.
      - Но мне действительно нужно...
      - Опять! - Отец снова ударил Сима, отчего тот отлетел в кресло.
      - Бутылка вина стоит почти как набор фломастеров, а мне стыдно,- сквозь плач проговорил мальчик.
      - Так ты еще вздумал меня учить, как тратить деньги, щенок? - Рука отца сжалась, и на пол посыпались красные кусочки пластика, а тяжелый ботинок раздавил остатки.
      Сим бросился к отцу, молотя его кулаками по плечу, пока очередная оплеуха не отбросила мальчика в угол.
      - Так ты на отца с кулаками лезешь? - прорычал мужчина, одной рукой сгреб сына за рубашку на груди и поднял до уровня своих глаз.- Я из тебя это вышибу,- прошипел он и принялся методично хлестать ребенка по щекам.
      Сим был еще маленький и расплакался, а отец опустил его на пол и, не меняя тона, спросил:
      - Хватит?
      Ребенок молчал и только от крика над головой: "Я спрашиваю, хватит или добавить!!!" - судорожно всхлипнул и закивал головой.
      - Понятно,- прогремело в ответ.- Так кто в доме распоряжается деньгами?
      - Ты...- выдавил из себя Сим.
      - А ты у нас кто?
      - Сим...- проговорил как в полусне ребенок.
      - Это для матери ты Сим, а для меня дармоед. Повторяй за мной ДАР-МО-ЕД!
      - Дармоед...
      - Теперь извиняйся за свой поступок и марш в спальню. Ну!
      - Извини...- пробормотал, уже ничего не понимая, Сим.
      - "Извини" - за что? - не унимался отец.
      - ...за что...- повторил мальчик, уже понимая, что сказал что-то не то.
      - Так ты еще и издеваешься! - снова прогремело над головой, и огромный кулак пошел вниз.
      Продолжение Сим помнил плохо. Через долгое, очень долгое время он оказался в спальне, забился под кровать, радуясь окончанию этого ужасного разговора. Он даже не мог подобрать названия происшедшему. Отец и раньше бил его, но это было не так, как сегодня.
      Вечером, улучив момент, когда отец вышел из комнаты, Сим собрал обломки с пола и в углу родительской спальни стал их складывать.
      С надеждой склеить фломастер он распрощался сразу. Если пасту еще кое-как можно было выровнять, то пластиковый корпус не хотел собираться. Не хватало кусков.
      "А даже если и склею, что потом с ним делать? Я же не могу показать ЭТО в классе. У нищего ребенка появился "обломок" фломастера - как на помойке нашел. А ведь на помойке могут быть исписанные или засохшие фломастеры... а начинка уже есть".- Сим аккуратно сложил в кулечек из-под завтрака обломки и улыбнулся. Теперь у него появилась цель.
      Вернувшись из магазина, Сим поставил бутылку на краешек стола и, не глядя в глаза отцу, шмыгнул в спальню. Сделать это было несложно. В такие минуты мужчина замечал только содержимое своего стакана. Высокий плотник не утруждал свои мысли сложными концепциями и выводами - он просто пил, как пили многие до и после него.
      Это был последний раз, когда Сим видел отца живым. На следующий день они с мамой прождали его с работы до глубокой ночи и, так и не дождавшись, легли спать. Отец и раньше иногда не приходил ночевать. Это происходило тогда, когда на стройке устраивалась очередная пьянка. Но ближе к вечеру следующего дня в дверь позвонили.
      На пороге стоял незнакомый, хорошо одетый мужчина.
      - Мне очень жаль, миссис, сообщать вам эту новость, но с вашим мужем несчастье,- сказал он, опустив глаза.
      - Что случилось? - голос матери Сима не дрогнул. Казалось, она давно ждала этого сообщения.
      - Давайте сядем и обо всем поговорим,- предложил он и, не дожидаясь ответа, прошел в комнату.
      Женщина равнодушно прошла за ним, села в кресло и небрежным жестом указала ему на другое.
      - Чего уж там. Говорите.
      - Я представляю правление строительной организации, которая проводила работы...
      - Что с мужем? - перебила мать Сима. Голос ее оставался ровным, и при разговоре она смотрела прямо перед собой, не обращая внимания на собеседника.
      - Ну, в общем... он умер.
      Слова падали как капли дождя. Такие же прозрачные и невесомые, но никто не смог бы усомниться в их существовании, как и в том, что они с собой несли.
      - Как это произошло?
      - Вчера вечером он задержался на работе. Поймите меня правильно, мы не поручали ему дополнительных работ. Он остался сам. Видимо, хотел пообщаться с друзьями... и... Ну, в общем, его нашли утром в кустах. Он просто замерз.
      - Полиция была?
      - Конечно. Сторож, который нашел его, сразу вызвал инспектора. А почему вы спрашиваете?
      - Выяснили, как он оказался в кустах?
      Сим сидел в уголке дивана и прислушивался к разговору. Он понимал, что отец больше не вернется домой - он умер. Но дело было не только в отце. Ребенок удивлялся спокойствию мамы. Пусть отец был грубым, но это же был ИХ БЛИЗКИЙ ЧЕЛОВЕК! А она вместо того, чтобы плакать, хладнокровно выясняла подробности, будто чего-то искала. Чего?
      - Его побили? - высказал предположение Сим.
      - Нет, что вы! На нем не было следов драки, но дело в том, что причина... ну, в общем, экспертиза установила, что в крови было повышенное содержание...
      - Короче, он просто был сильно пьян. Я правильно вас поняла?
      - Ну, в общем, да,- подтвердил мужчина и вздохнул облегченно.
      - И на этом основании вы считаете, что пьянка произошла не на вашей территории, не с вашим сотрудником и руководство ответственности не несет?
      - Ну зачем вы так? - обиделся гость.- Мы искренне выражаем вам соболезнование...
      - Засунь свое соболезнование знаешь куда?! - вдруг взорвалась женщина.А ребенка я чем кормить буду? Или твоя контора мне пенсию платить будет?
      - Я понимаю, что для вас это большой удар.- Мужчина подобрался и говорил сдержанно, взвешивая каждое слово: - Именно для решения всех формальностей я и пришел.
      - Да? Ну и как мы будем их решать? Как вы вообще все это представляете? - Она снова перешла на "вы".
      - Поймите меня правильно. Ваш муж погиб по своей вине, и юридически мы к этому отношения не имеем. Но вам будут выплачены все заработанные им деньги...
      - В смысле? - Мать Сима на секунду подняла глаза, и в них забрезжил свет надежды.- Какие деньги?
      - Но ведь он получал у нас зарплату.
      - Получка была три дня назад, а деньги он носил с собой. Кстати, их-то я могу получить?
      - Конечно. Я принес вам все его вещи.- Мужчина раскрыл небольшой чемоданчик и достал оттуда целлофановый пакет. На стол легла расческа, маленький блокнот, пачка с двумя папиросами и бумажник.
      Сим видел, как задрожали руки у матери, и она торопливо вывернула на стол содержимое кошелька: мелок, тонкая бечева и двадцать три доллара. Были еще мелкие монеты, но женщина их считать не стала. Она посмотрела недоуменно на гостя.
      - И это все?
      - Все, что было,- подтвердил он.- Правда, ему причитается еще за три дня...
      Из внутреннего кармана он достал конверт и положил сверху бумажника. Потерявшая надежду женщина машинально открыла его и добавила к деньгам еще несколько небольших купюр.
      - Понятно. И это все, на что я могу рассчитывать.
      - К сожалению, мы ничем больше не можем помочь,- проговорил мужчина и поднялся.
      - Ну хоть похоронить его вы можете? - со злобой спросила мать Сима и тоже поднялась.
      - Согласитесь, не можем же мы оплачивать личные расходы всех своих сотрудников...- проговорил мужчина и направился к двери.
      - Я что, прошу вас кормить нас? - снова перешла на крик женщина.- Они не могут... А вы не понимаете, что мне не на что его хоронить! Не могу же я забрать последнее у ребенка! Да и все равно этого не хватит!.. А знаете, что я сделаю? - сказала она уже нормальным голосом.- Схожу-ка я на вашу строечку, перепишу адрес заказчика со щита рядом да и расскажу ему, какие дела творятся у него на территории...
      - Он уже в курсе,- сухо проговорил мужчина.
      - А о том, что после него я пойду на телевидение с шикарным материалом "Стройка на костях рабочих", он тоже в курсе?
      Мужчина долго переваривал услышанное и потом зло прошипел:
      - Это шантаж, да и вам не поверят!
      - Ага, шантаж. Вы меня правильно поняли. А поверят, не поверят - какая разница. Это пойдет в эфир, можете не сомневаться. Сами насрали, так извольте хотя бы убрать!
      - Вы хоть помните, что речь идет о смерти вашего мужа...- опешил гость,- ...а вы сравниваете его, простите с...
      - Речь идет о том, что я не дам забрать последнее у ребенка. А в этой ситуации женщина способна не только на шантаж, но и на убийство. Я понятно говорю?!
      На последних словах она сжала зубы и зло уставилась в переносицу собеседника. Стиснутые кулачки были прижаты к груди, и весь вид показывал крайнюю решимость маленькой беззащитной женщины. Через несколько секунд гость отвел взгляд.
      - Я не думал над этим с такой позиции,- проговорил он тихо.
      - А вы подумайте. Я не буду забирать его из морга и через три дня исполню обещанное.
      - Я все понял. Я думаю, мы это уладим,- пробурчал напоследок мужчина и, не прощаясь, вышел на лестницу.
      Хлопнула дверь.
      Мать Сима простояла так еще немного, а потом поплелась на кухню. После такой перегрузки должна была быть разрядка, но ее не было. Казалось, разговор забрал у женщины все силы и она не в состоянии даже заплакать.
      Сим уже давно сидел напротив и рассматривал свою мать. В свои двадцать восемь лет она обладала броской внешностью. Немного полноватая и высокая, она нравилась мужчинам, но, как это обычно происходит, никто не хотел себя связывать женщиной с ребенком. Найти нового мужа ей будет нелегко.
      "Как же мы теперь будем жить? - думал Сим.- Отец ничего не откладывал, пропивая все заработанное. Хватало только на простую еду и еще иногда на самые дешевые вещи. Мать не работала - муж ревновал ее ко всем мужчинам и не выпускал из дому, да и профессии она не имела. Так, домохозяйка".
      Сухие глаза женщины ничего не выражали. Вероятно, она думала о том же.
      "А ведь она его не любила,- вдруг решил Сим.- Не могла любить. Это было видно из всех ее поступков. Равнодушие сквозило в каждом ее слове, обращенном к мужу".
      А к нему? Сим понял, что и его мать не любит. Она не заступалась, не пыталась остановить пьяные разборки отца. Мимолетный поцелуй утром и еще один перед сном были скорее традицией, данью "хорошей семье".
      Пора было ужинать. Усталая женщина поставила на плиту сковородку с макаронами. На столе появились две тарелки. Когда еда разогрелась, мать насыпала Симу его обычную порцию, а остальное положила себе. Потом задумалась и вернула на сковородку большую часть содержимого своей тарелки. Надо было экономить. Жалкие гроши - это все, чем они могли сейчас располагать.
      Сим взял свою тарелку и, копируя жест матери, сгреб на сковородку часть своих макарон.
      Слезы побежали по щекам женщины, она опустилась на стул и уткнулась в грудь Сима. Не обняла его по-матерински, а расплакалась, как женщина плачет на груди у мужчины. Мальчик обнял ее сам.
      - Мам, ну что ты, перестань. Ну, мам,- говорил он, гладя по длинным пшеничным волосам и обнимая за плечи.
      Сим вдруг почувствовал себя мужчиной и совсем не к месту обнаружил, что ему приятно это прикосновение к женщине. Не к матери, а к женщине. Симпатичной, нежной, ласковой...
      КРИСТИНА
      Три месяца тому назад на автобусной остановке любовь свалилась на Сима, как кирпич на стройке.
      Он ненавидел утро так же сильно, как и любил ночь. Даже в солнечный день все казалось ему серым, а переполнявшая прохожих злоба на необходимость куда-то идти в такую рань, делала неприглядными и самих обитателей окружающего мира. Но и это было не все - только вчера он отогнал свой джип в ремонт и теперь был вынужден стоять с ними в одной очереди на автобус...
      Очередь... В этом слове Симу виделся веер разлетающихся пуль, но никак не череда людей, одной стороной зацепившаяся за столб, обозначающий остановку. Это больше походило на пулеметную ленту с людьми-патронами, одинаково выражавшими злобу.
      Сим ждал, когда же появится автобус и распахнувшаяся дверь, как магазин гигантского пулемета, начнет деловито поглощать боеприпасы с характерным звоном от опущенной в кассу монетки. Патрон - дзынь, патрон - дзынь... И двинувшийся конвейер плоти не остановит ничто, пока в салоне будет хоть одно свободное место... или не закончится плоть. Как тушки на птицефабрике... И уже не холодным оружием, а равнодушным драконом, прилетевшим за положенной страшной данью, представился Симу ожидаемый автобус.
      Его красные спросонья глаза блуждали по лицам "приговоренных", и на них не отражалось ничего, только скука, усталость и злость от необходимости идти куда-то...
      На самом деле их было немного, не больше десятка, и Сим, рассмотрев каждого, обратил внимание на стоящую прямо перед ним девушку.
      В сером мире, населенном серыми людьми, появилось цветное пятно.
      Как луч солнца, теплое и яркое, возникло лицо девушки, которая, казалось, не замечает повального уныния.
      - А вас, я смотрю, не угнетает эта процедура? - не удержавшись, Сим обратился к незнакомке.
      - Какая процедура? - в голосе девушки не слышалось интереса. Просто было утро, никто еще не успел испортить настроения, и можно перекинуться словом с симпатичным парнем.
      - Кормежки,- в голосе Сима послышались загадочные нотки.
      - ?
      - А вы не замечали, что наш автобус напоминает дракона? Так же лопает всех без разбору, пока не набьет утробу.
      Девушка посмотрела на собеседника и улыбнулась:
      - Похоже. Только он не голодный.
      - Почему вы так решили?
      Девушка прищурила глаза и замогильным тоном добавила:
      - Успел нажраться на предыдущих остановках...
      Как будто дождавшись этих слов, из-за угла показался вожделенный мучитель, не торопясь подъехал, распахнул дверь, и очередь двинулась.
      Хрум, дзынь, хрум, дзынь - и вот девушка, так поразившая Сима, протягивает руку к кассе...
      Дзынь!
      Уже понимая, что ведет себя неприлично, он рванулся вперед, подхватил девушку под локоть, но, сдержавшись, успел превратить хамский поступок в грубую галантность и помог ей подняться по ступенькам.
      Им достались места рядом. Сима еще колотило от надуманной опасности, но он уже чувствовал на руках след прикосновения к ней, и, немного повернув голову, он смог уловить еле слышный запах ее волос.
      В этот момент он понял, что погиб. Любовь накинула на горло удавку и безжалостно ее затянула. Тонкой болью струна врезалась в кожу.
      - Я смогу еще вас увидеть? - осипшим голосом спросил Сим.
      - А вам это нужно? - улыбаясь, спросила девушка.
      - Да.
      - А вам не кажется это несколько банальным?
      - Кажется.
      - Вы понимаете, что мы незнакомы?
      - Понимаю.
      - Я могу о вас плохо подумать...
      - Можете.
      - И вы все равно хотите со мной встретиться?
      - Хочу. Очень хочу,- добавил Сим.
      - Я на следующей выхожу. Приходите на эту остановку в половине седьмого. Если не передумаете.
      Сим хотел что-то ответить, но девушка уже пробиралась к выходу, оставив на ладонях ощущение теплоты и еще чего-то, что постепенно стало распространяться по всему телу, передавая коже некое едва уловимое чувство счастья и покоя. Сегодня в половину седьмого... Это могло быть простой ложью, сказанной для того, чтобы незнакомый парень отстал, но он чувствовал - нет, это серьезно. Это свидание.
      На работе Сим как всегда уткнулся в свой компьютер. Сегодня ему предстояло создать кошку. Вернее, кошка уже была создана. В толстой папке лежали эскизы, и при желании можно было рассмотреть любой волосок или пятнышко на ее шкуре. В сценарии говорилось, что в первой сцене кошка идет вдоль забора небольшого дома и встречается с хозяйским котом. Эскизы дома и кота тоже были в папке. Симу предстояло заставить кошку двигаться так, как, по его соображениям, могла двигаться кошка с таким характером и в это время.
      - Ну, хорошо,- проговорил он, кладя перед собой лист бумаги и отгоняя мысли о свидании. "В полшестого. На остановке. А надо ли приходить с цветами? Девушки любят цветы. Но букет к чему-то обязывает, а они еще не настолько знакомы..."
      - Работай! - прикрикнул он на себя.
      "Итак - кошка. Молодая и вздорная. Нет. Слово "вздорная" не подходит. Скорее, дерзкая. Начнем".
      Сим вызвал на экран стандартную схему движения животного и наложил эскиз. Кошка стала у края экрана, немного приподняв переднюю лапу. По другому эскизу в этом месте располагалась клумба. Кошка должна была пройти перед ней. На клумбе росли симпатичные розы.
      "Красные. Именно такие и дарят девушкам на первом свидании. Но у него не совсем свидание - они просто договорились встретиться, чтобы была возможность назначить это самое первое свидание. Так покупать цветы или нет? Ты вроде собирался работать?" - одернул сам себя Сим.
      "А может быть, стоит быстро решить этот вопрос, чтобы он не мешал работать? Ну, хорошо, цветы - рано, а без цветов плохо. А может быть, один красивый цветок? И ей будет приятно, и ни к чему не обязывает. Все решено: он пойдет и купит одну большую розу на длинном стебле".
      - Стоп! Ты это куда собрался? - Сим поймал себя на том, что уже хотел вставать из-за стола.
      "Ты же собирался просто решить, что делать. Да и идти за цветком еще рано. Он за целый день завянет. Так что сиди и работай. У тебя еще семь часов впереди. Итак - кошка. Молодая".
      Сим изменил положение спины при ходьбе. Теперь спина прогибалась вниз сильнее. Кроме того, чтобы подчеркнуть женственность, он заставил ее немного покачивать плечами при ходьбе. "Передними бедрами",- подумал Сим.
      У мультипликационных животных, когда они стоят на всех четырех,- две пары бедер. Если бы кошка покачивала "задними", это выглядело бы развязно. Сим посмотрел на часы. 11:43. До встречи осталось меньше семи часов.
      "Нужно еще немного поднять кончик лапы в верхней точке шага, а колено немного отвести в сторону".
      Руки заскользили по клавиатуре, и кошка на экране сделала шаг. Все выглядело хорошо, но увеличение амплитуды движения лапы ускорит ее перемещение, а значит, появится впечатление "маршировки". Сгладить этот эффект? А если наоборот - усугубить? Голова немного поднимается вверх при шаге, а центр тяжести сместить немного назад... Сим снова посмотрел на часы - 11:51.
      - Перестань каждые три минуты пялиться на часы! - Он вскочил и заходил по комнате. Потом выкурил сигарету и допил остатки холодного кофе. Когда в голове немного рассеялось, он запустил написанное движение. По экрану нарезал, по-другому сказать было невозможно, некий придурочный персонаж а-ля Бравый Солдат Швейк. Часы показывали 12:06.
      Сим схватил их и швырнул в стол с такой силой, что дно ящика едва не раскололось, а шестеренки жалобно звякнули.
      "Вот тебе,- злорадно подумал он.- Нечего меня с толку сбивать".
      Еще немного понаблюдав за созданной походкой, он со стыдом стер результаты и начал заново.
      "Итак, кошка идет относительно быстро, поэтому ее движение не может быть чересчур характерным. Она делает в среднем три шага за две секунды. Сколько она успеет пройти до половины седьмого? СТОП! Это не дело".
      Сим достал из ящика часы и поставил на место. Они равнодушно показывали 12:08. Работа не клеилась.
      "Да что же это такое? Ну, свиданье, ну, девушка понравилась. Но нельзя же из-за этого срывать работу. Я что, как мальчик, не могу взять себя в руки? Глупости. Конечно, могу. А ну-ка, быстренько все выбросил из головы и сделал эту несчастную кошку",- приказал себе Сим и, посмотрев на часы, с удовольствием убедился, что последний монолог приблизил его к встрече еще на полторы минуты. Потом он мужественно отвернул злосчастный циферблат к стене и твердо пообещал себе не смотреть на часы, пока не закончит работу.