ГЛАВА 13.

БЕСПОКОЙНАЯ ЖИЗНЬ НАЧАЛЬНИКА МИЛИЦИИ.

Борщ нужно подавать непременно в глиняной посуде и лучше, чтобы он полчаса-час потомился в настоящей деревенской печке. Пока он томится, можно спокойно приготовить «атрибуты» сопутствующие его употреблению: почистить чеснок, благо дело выходной и на работу не нужно, тонкими ломтиками нарезать розоватое сало, крупными ломтями накромсать краюху подового ржаного хлеба; достать из холодильника банку домашней желтоватой сметаны, такой густой, что воткни в нее ложку — будет стоять. На широкое блюдо покрошить помидорчики, огурчики, лучок молодой — все свое, как теперь стали говорить, экологически чистое, и наконец самое главное — запотевший графинчик настоенной на перчике. Из бутылки наливать тоже можно, но при этом вся прелесть обеда теряется, теряется что-то неуловимое, без чего воскресный обед превращается в обыкновенный прием пищи. Остап Иванович Хмара любил обстоятельность во всем и поэтому собирался именно обедать. В настоящий момент он как раз покончил с приготовлением салата, налил борщ в глубокую тарелку, с виду — элемент сценического оборудования из «Вечеров на хуторе близь Диканьки». У супруги Остапа Ивановича при виде этого предмета народного гончарного промысла неизменно возникало желание обречь этот предмет пещерной жизни на безжалостное уничтожение, чтобы не портил общий вид современной кухни. Сдобрив борщ изрядной толикой сметаны, Остап Иванович приступил к главной части обеденного обряда, достал с полки миниатюрную граненую стопку и осторожно налил в нее перцовую. Стенки стопки сразу же подернулись росой. Остап Иванович отрешился от всего земного, поднес стопку к губам… В этот момент спокойствие воскресного полудня рухнуло и рассыпалось вдребезги пронзительной трелью телефонного звонка. Остап Иванович, чертыхнувшись, поставил стопку на скатерть и направился к гнуснейшему изобретению рода человеческого, сгреб волосатой лапищей трубку, сдерживая раздражение, представился. Звонили, как и должно быть у служивого человека в выходной, со службы. Выслушав дежурного, начальник ОВД г. Щелкино старший лейтенант милиции Хмара О. И. в душе облаял себя за то, что не отключил телефон, и приказал высылать машину.

Все предвкушение маленького праздника, его поэзия и очарование было стерто с лица земли суровой прозой жизни. Впрочем, время на прием пищи еще осталось. Именно на прием, но никак не на обед. Зло косясь на телефонного врага, Остап Иванович опрокинул в рот стопку и принялся за борщ.

Езда в разбитом «УАЗике» удовольствия не доставляла. Водитель свернул с центральной улицы на шоссе, ведущее в сторону Мысового. Потом, вызвав непременный восторг у местных гусей и бродячих собак и вздымая тучи пыли, они устремились в сторону моря — к бухте Татарская. Пляжа как такового в бухте не было. Вдоль ряда беленых рыбацких домишек тянулась укатанная полоса влажного песка, смешанного с синеватой морской глиной. У дальней оконечности бухты собралась небольшая толпа, состоящая по виду из местных. Кто-то пошел навстречу и стал призывно махать рукой. Машина остановилась, скрипнув древними тормозами, и Остап Иванович грузно выбрался из машины. От летнего зноя тело сразу же покрылось липкой испариной. Помянув в душе родственников того, кто придумывает форму (что для вояк, что для ментов), он направился к замершей группе. Люди расступились и дали приблизиться к кромке воды. Невысокие волны легко колыхали тело в намокшей светлой летной форме. Шлем тянул голову летчика вниз, вдоль линии прибоя вытянулась спутавшаяся со стропами и морской травой ткань купола парашюта.

— Кто нашел? — мрачно поинтересовался милиционер.

— А вон Петренки к обеду с моря вернулись, они и нашли, — подсказал кто-то из толпы.

— Вы нашли?

— Ну мы, так что? — дыхнув ароматом «Примы» и портвейна подтвердил глава упомянутого семейства.

— А остальные что же, его здесь весь день не видели, что ли?

— Так они раньше других вернулись, а с утра никто ничего не видел.

— Ну пошли, — хмуро скомандовал шеф местных служителей закона. Петренки славились как неисправимые браконьеры и завзятые выпивохи, и хотя других грехов за ними не водилось, Хмара предпочел бы иметь других свидетелей. Сначала Остап Иванович по рации связался с дежурным в Ленино, потом достал папку и направился под акацию в тень — составлять протокол и снимать показания очевидцев.

Районное начальство велело сидеть и ждать приезда экспертов. В Ленино группы криминалистов не было по одной простой причине — ее там не было никогда. Оставалось ждать когда эксперты приедут из Керчи. Убравшись подальше от раскаленного «УАЗика» Остап Иванович предался тяжким раздумьям о нелегкой милицейской доле. Водитель расстелил в тени какую-то дерюгу, видом своим вызывающую воспоминания о штурме Суворовым Измаила, несомненно ровесницу тех славных событий, невозмутимо улегся на нее и задремал. Группа прибыла в пять вечера. С Остапа Ивановича и его водителя за это время сошло семь потов. Наконец, пыля, нарисовалась целая кавалькада. Районное начальство было представлено замом начальника райотдела лично. Выбравшись из служебной «Волги», он перво-наперво учинил старшему лейтенанту Хмаре О. И. разнос за то, что встречает начальство не по форме и без головного убора. Дальнейшие его поползновения на развитие бурной служебной деятельности были решительно пресечены каким-то гражданином в штатском. Исключительно из вежливости он помахал под носом у ошалевшего от жары и начальственных наскоков Остапа Ивановича какими-то корками и, назвавшись майором службы безопасности Недригайло, спокойно и уверенно стал раздавать указания. Хмара про себя отметил, что вместо обычной экспертной группы прибыли совсем незнакомые люди. Назвав их про себя по старой памяти «комитетскими», Остап Иванович устроился поудобнее и стал наблюдать за их работой. Районный зам некоторое время путался у керченских оперативников под ногами, потом полез с каким-то очередным советом. Хмара с мстительным удовлетворением наблюдал, как его босс наткнулся на ледяной взгляд чужого майора и поспешно ретировался в свою машину. Эксперты работали недолго. После того как они все засняли на камеру и сфотографировали, тело летчика погрузили в машину «Скорой помощи» и увезли. Закончив работу, Недригайло закурил и подошел к местным милиционерам.

— Дело это мы у вас забираем, оно не по вашей части. Организуйте, чтобы народ об этом деле поменьше болтал. А то испортите себе курортный сезон, туристов распугаете.

— Тут до вас толпа была человек десять, так что болтать будут все равно. А на курортном сезоне это вряд ли отразится.

— Лучше займитесь своей работой. Есть оперативные данные, что у вас в районе преступная группа занимается угоном машин у автотуристов, причем хозяева тачек куда-то бесследно исчезают.

— Еще неизвестно, в нашем районе или в вашем, — встрял с уточнениями районный зам.

— Вот и проверьте, — отрезал Недригайло. — И браконьерами займитесь, они сети у вас прямо под носом чинят.

ГЛАВА 14.

КАВАЛЕРИЯ, ВПЕРЕД.

Кондиционер в кабинете директора ЦРУ в правительственном здании недалеко от Белого Дома работал круглосуточно. За окнами температура не опускалась ниже тридцати градусов по Цельсию, в кабинете поддерживалась на уровне восемнадцати градусов — самом благоприятном для работы. Директор ЦРУ Ричард У. Фармер, контр-адмирал в отставке, этот кабинет не любил, ему больше нравился другой — в Лэнгли в штаб-квартире ЦРУ. Тот был гораздо просторнее и уютнее, за окнами не пыльная улица, а огромные виргинские ели, природа, тишина. А здесь — смог и суета большого города. Кабинет в Вашингтоне был нужен для встреч с людьми из правительства, представителями конгресса, репортерами, людьми из сенатского комитета по разведке. Сегодня Дик Фармер находился в нелюбимом кабинете по причине встречи с начальником разведуправления министерства обороны (РУМО) генерал-лейтенантом Ривзом. Встреча была срочной, и поскольку заранее о ней не договаривались, оба согласились провести ее в кабинете Фармера в Вашингтоне, так было удобнее. Формально Ривз не являлся подчиненным директора ЦРУ, военная разведка находилась в ведении комитета начальников штабов (КНШ). Но поскольку Фармер попутно являлся директором центральной разведки, подчинялся непосредственно президенту и, кроме того, курировал разведывательные органы всех ведомств. В этом смысле он безусловно был для начальника РУМО шефом. Все лее перегибать палку не следовало, и Фармер предупредительно встал навстречу вошедшему Ривзу. Пожимая руку гостю, директор опять удивился тому, что генералу удается всегда сохранять безукоризненный вид. Стрелки на его брюках выглядели так, будто их хозяин только что готовился к военному параду, чуть седоватую шевелюру разделял аккуратный пробор. В РУМО ходили байки, что Ривзу удавалось сохранять этот пробор даже во времена командования им ротой морских пехотинцев, когда им пришлось три недели пробираться через никарагуанские джунгли, отбиваясь от двух батальонов милиции сандинистов.

— Присаживайся, Том. У меня появилась новая головная боль, и я хочу ее сплавить вам.

— Всегда к вашим услугам, — генерал покривил душой, армейские разведчики не очень-то любили своих полувоенных коллег из ЦРУ. Обычно военным приходилось вмешиваться тогда, когда пахло жареным, и особенно часто в тех случаях, когда возникала экстренная необходимость вытаскивать неудачливых шпионов из-под огня карманных армий какого-нибудь арабского лидера или кокаинового барона. Особого восторга от открывающейся перспективы начальник РУМО не испытывал, и хотя внешне его лицо не утратило обычной невозмутимости, Фармер мгновенно уловил в голосе собеседника оттенок недовольства.

— Чем порадуете на этот раз?

— Для начала ознакомься с содержанием этих документов.

Фармер достал из-под стола алюминиевый кейс с кодовым замком и открыл его. Генерал внимательно прочитал пять страниц печатного текста. Суть информации сводилась к следующему: русский самолет-разведчик на предельно малой высоте вошел в воздушное пространство Украины. Некоторое время находился в нем, затем потерпел катастрофу. Пилот погиб. Все время нахождения в чужом воздушном пространстве самолет непонятным образом на запросы наземных автоматических запросчиков РЛС ПВО Украины выдавал сигнал «я свой самолет», что теоретически было невозможно. Во второй папке с логотипом агентства национальной безопасности (АНБ) оказалась расшифровка радиопереговоров летчика русского Су-27 с наземным пунктом управления, данные о параметрах излучения РЛС ПВО Украины, распечатка магнитофонной записи переговоров оперативного дежурного поста ПВО Украины с центром района ПВО Крымской зоны. В третьей кожаной папке была информация, полученная со спутника радио и радиотехнической разведки «Кихоул», подтверждающая эти сведения.

— Итак, ты понимаешь в чем тут дело? — Директор центральной разведки пододвинул гостю коробку с кубинскими сигарами. Выбрал одну из них, срезал кончик, зажал в зубах, но зажигать не стал. Врачи рекомендовали прекратить курить, отказаться от привычки, приобретенной еще в те годы, когда ему приходилось чаще находиться на мостике эсминца, чем в кабинете, отставной моряк не мог, хотя и старался курить как можно реже.

— Думаю, да, но верится с трудом. Хотя… Похоже, сведения у вас надежные.

— Подтверждение тремя источниками, такое бывает достаточно редко. Пожалуй, все чисто, если агента можно перевербовать, то технику не обманешь. Ошибка тут исключена.

— Если это все действительно так, — генерал постучал пальцем по одной из папок, — то парни из «Дженерал Электрик» и «Фэйрчайлд» не откажутся иметь образец того, что позволяет русским так обходиться с радиолокационными системами их соседей. Не дай Бог, чтобы они оказались в состоянии вытворять такое же и с нами. Вы не ставили в известность помощника президента по национальной безопасности?

— Еще нет, ты же знаешь, в какие времена мы живем.

Ривз прекрасно понял намек. Помощник президента, как кстати и новый министр обороны, — бывшие летчики, к штабникам и разведчикам относились с прохладцей. Новый министр обороны за тот весьма недолгий срок, в течение которого занимал свой кабинет, уже успел заработать прозвище «буффало Билл». По надземным и подземным этажам Пентагона ходил анекдот, что при поступлении на службу в авиацию оба кандидата насмотрелись рекламных роликов на вербовочном пункте, и до них теперь наконец-то дошло их содержание. Как бы там не было, оба еще в лейтенантские времена решили, что они — элита вооруженных сил, и вся планета должна вертеться вокруг них. Качество безусловно хорошее и, пожалуй, даже необходимое для того, кто сидит в кабине F-16, но совершенно лишнее для человека, принимающего решения на государственном уровне. По личному опыту общения с новым министром Ривз сделал выводы, что тот в принципе не пригоден для аналитической работы, в центре летной переподготовки «Топ ган» не учат разрабатывать спецоперации и планировать стратегию развития вооруженных сил. Хозяин кабинета принялся ожесточенно посасывать сигару, исподлобья поглядывая на гостя.

Ривз с пониманием кивнул головой. Еще совсем недавно им с Фармером еле удалось сохранить размеры бюджета, выделенного РУМО.

— Если получится достать эту штуковину, или ее схему, никого не будет нужно убеждать в том, что разведка нужна и что наши парни свое дело знают.

— Отличный аргумент при дележке финансового пирога в будущем. — Ривз взял сигару. — Скажите мне, Дик, а в чем конкретно будет заключаться наша помощь?

— Придется помочь специалистами, понадобятся ребята, умеющие одинаково хорошо обращаться и с аквалангом, и с М-16, — не прерывая беседы, Фармер достал из кейса карту юга Европы и разложил ее поверх папок на столе. — Для начала подскажи мне, что у вас есть вот в этом районе? — директор центральной разведки обвел побережье Черного моря и зону проливов.

Начальник РУМО нагнулся над картой. Его людям снова предстояло таскать каштаны из огня голыми руками. Похоже в ЦРУ снова возвращались старые добрые времена в духе директора Кейси, который после долгого перерыва вновь начал практиковать широкомасштабные тайные операции в районах «жизненно важных интересов». В прошлом это закончилось скандалом «Иран-контрас». Что готовит будущее? Впрочем, отказаться было невозможно. Если понадобится, Фармер может добиться своего через Белый Дом, но тогда все лавры в случае удачи достанутся ЦРУ, а все шишки в случае провала — РУМО.

— Что мне следует знать еще? — поинтересовался Ривз.

— Документы с деталями уже отправлены вам специальным курьером, в целом ты знаешь примерно столько же, сколько и я.

«Как бы не так, — подумал генерал, — я не я буду, если в районе катастрофы уже не вертится человек двадцать из отряда „Д" ЦРУ…»

ГЛАВА 15.

«ТЮЛЕНИ» ВЫХОДЯТ НА ОХОТУ.

Майор нервно барабанил пальцами по крышке стола. Быстро взглянул на Барлоу, неожиданно кивнул, словно соглашаясь со своим уже принятым решением.

— Лейтенант, нам предстоит обстряпать одно поганое дело.

— Сэр?

— Будете работать по заданию РУМО в тесном контакте со специалистами ЦРУ. В территориальных водах Украины упал русский самолет, необходимо его найти и кое-что с него снять.

— Нас об этом просят украинцы?

— Нет, разумеется. И они, и русские и, возможно, турки — все ищут этот самолет. Но вы должны их опередить. У них выигрыш во времени, у вас — в оснащении. Понятное дело, работать вам придется, не ставя в известность наших украинских коллег. Поскольку дело большой важности, действовать разрешается без каких-либо ограничений. Особенно не стоит церемониться в отношении тех, кто станет вам мешать или вести параллельные поиски. Но все же лучше без необходимости красный код не применять.

— В таком случае считаю необходимым отстранить капрала Кроу от операции, он пока еще является слабым звеном в группе. Это может оказать негативное влияние на выполнение задания, сэр. А в боевой обстановке, не мне вам рассказывать…

— Если мне не изменяет память, капрал Кроу у вас специалист по электронике, — медленно произнес Терренс, — это так?

— Да, сэр. Но…

— Никаких «но». Вам предстоит не просто найти самолет, но и снять с него совершенно определенное радиоэлектронное устройство. Капрала Кроу учили отличать подобные устройства от всего остального. У наших коллег из ЦРУ, в группе с которой вам придется работать, есть электронщик, но он никогда не погружался с аквалангом. Он может определить: соответствует ли то, что вы выловите из воды, тому, что нужно найти, или нет. Но он сможет это сделать только на палубе, а кто будет работать на глубине? Вы часом не хотите, чтобы ваши подчиненные приволокли вам авиационную ракету с поврежденной головной частью, у которой взведен самоликвидатор?

Лейтенант понял, что спорить бесполезно и решил направить разговор в другое русло: — • Вы упомянули о палубе, сэр?

— Доставка будет производиться на яхте «Урсула». Яхта принадлежит ЦРУ, на ней установлено оборудование, необходимое для установки и снятия разведывательных зондов на дне моря вблизи кабелей связи. Есть несколько комплектов приборов и для поиска вашего самолета. Официально — вы участники слета поклонников виндсерфинга.

— Не уверен, сэр, что во взводе найдется более двух-трех человек, умеющих обращаться с доской с парусом.

— Этого от вас никто и не требует. Там толпится куча бездельников, которые просто отдают дань моде. Сфотографироваться с симпатичной загорелой девицей на фоне бухты, усеянной парусами, снять на камеру свои попытки управиться с доской и местную экзотику — единственное, ради чего они там ошиваются. Обычно на этом слете собирается от полутора до двух тысяч человек, много яхт, машин и катеров. В последнее время к серфингистам добавились дайверы и дельтапланеристы. В такой массе народа вас искать никто не будет.

— Понял, сэр.

— На борту яхты два водных мотоцикла, доски для виндсерфинга, несколько моторных лодок. Поиск будете производить с них. После обнаружения русского самолета вы начнете подводную часть работы. Размещение ЦРУ организовало в пансионате «Рига» через разведку Латвии. Латыши рвутся в НАТО и потому сейчас особенно усердно лижут нам зад. Я считаю что будет лучше, если ваши люди основную часть времени проведут на борту «Урсулы», меньше шансов вляпаться в чье-нибудь дерьмо. — Терренс достал из сейфа увесистый бумажный пакет.

— Какие еще будут указания, сэр?

— Главная сложность в том, что вам предстоит действовать в условиях внутреннего моря. В район поиска пройдете через Керченский пролив практически свободно. А вот обратно выходить будет уже сложнее, особенно если русские или украинцы узнают, что вы везете на борту. Хотя Черноморский флот русских сейчас значительно утратил свою активность, а у ВМС Украины статус скорее номинальный, но торпедный катер или вертолет найдут и те, и другие. На тот случай, если вернуться через пролив вам не удастся, придется сушей добираться до Феодосии, там «арендуете» у аборигенов любое плавсредство, выходите за пределы территориальных вод; мы вас подберем в море. В пакете документы и инструкции, на изучение материала — три часа, больше дать не могу, за это время «Урсула» будет здесь. С собой можете отобрать четверых. Через четыре часа брифинг для вашей группы и наших друзей из ведомства плаща и кинжала.

— Как быть с нашим специальным оборудованием и оружием, сэр? — поинтересовался лейтенант.

— Насколько мне стало известно, — майор улыбнулся и толкнул пакет по столешнице к Барлоу, — у яхты «Урсула» очень вместительный киль. Да и таможенный досмотр вряд ли состоится. Яхта путешествует под латвийским флагом, у пансиона швартуется каждое лето. По официальной версии яхта, как и пансион, — собственность радиофирмы «Ригонда», так что в этих краях она бывает достаточно часто и к ней привыкли. Обычно суда стран бывшего СССР досматривают редко, а у украинцев такой развал, что пограничный контроль практически отсутствует. Единственное, что вам стоит помнить, так это то, что представители их местных властей очень любят взятки. Встречаемся ровно в пять. И еще, — Терренс сделал многозначительную паузу, — вам не следует полагаться на порядочность представителей соседнего ведомства, выносить товарищей с поля боя — не входит в их иезуитские правила поведения. Не позволяйте им таскать каштаны из огня вашими руками. На всякий случай помните, что по окончании операции мне бы хотелось увидеть здесь ваши здоровые рожи, а не их скорбные физиономии.

Лейтенант отдал честь, взял пакет и вышел, времени оставалось не много. Особого волнения он не испытывал: на счету Терренса организация не одной такой операции и, насколько лейтенант знал, детали майор всегда прорабатывал тщательно. Из разговоров в кают-компании Барлоу усвоил, что майор не слывет человеком, делающим карьеру на чьих-то костях. Терренс слыл опытным разведчиком, наработавшим свой опыт не в тиши кабинетов, а ползая на собственном брюхе по чужим тылам. Своих подчиненных в пекло просто так он посылать не станет.

Если, бы Барлоу мог прочитать мысли Терренса, оптимизма у него значительно бы поубавилось. По своему достаточно богатому опыту майор знал, что самые бестолковые вещи получаются тогда, когда для достижения целей тайной войны привлекаются группы из различных ведомств. Для разведчика-диверсанта, в отличие от разведчика-нелегала, желательно как можно меньше находиться на территории по ту сторону линии, отделяющей своих от чужих. И уж совсем нежелателен даже визуальный контакт с кем бы то ни было. А тут от парней требуется как раз обратное. Достаточно продолжительное нахождение в месте скопления большого количества людей, причем значительная их часть, узнай с кем они имеют дело, будет настроена весьма недружелюбно.

Из соображения секретности совместный брифинг был назначен на борту «Урсулы». Яхта, пришвартованная у одного с «Энкориджем» пирса, на его фоне казалась утлой скорлупкой. Хотя по тоннажу вполне соответствовала своему классу. Вся команда яхты состояла из трех человек. Капитан, представившийся Рэем Линксом, сразу показался майору смутно знакомым. Линкс представил членов экипажа: механика, по совместительству кока, электронщика, оказавшегося рыжей девицей с вполне миловидной внешностью и скандинавской фамилией Фридрекссен, и здоровенного штурмана с прической под Сильвестра Сталлоне. У штурмана фамилия оказалось вполне обыкновенной, подходящей для типичного среднего американца — Карпентер. «Интересно, как его зовут на самом деле?» — подумал майор, протягивая ему руку. Кают-компания на «Урсуле» оказалась достаточно просторной, чтобы вместить всех присутствующих. Разглядывая оснащение яхты, «тюлени» недоуменно вертели головами. Изнутри она напоминала катер из фантастического боевика. Сразу и не сообразишь, чего тут не хватает. На первый взгляд на яхте было все: приборы GPS для определения своего местоположения при помощи спутника, станция космической связи, стандартный набор навигационных приборов, куча «железа», в которой специалист мгновенно признал бы приборы двойного назначения, годящиеся и для геофизических, исследований, и для ведения инструментальной разведки. Самым обыденным предметом на борту выглядел компьютер с пятнадцатидюймовым монитором. Брифинг начался с сюрпризов. Линкс молча вынул из сейфа голубоватый лист плотной бумаги и предложил гостям ознакомиться с документом. От прочитанного у майора противно засосало под ложечкой. Начальник штаба корпуса морской пехоты передавал группу Барлоу в беспрекословное подчинение офицеру оперативного отдела ЦРУ Р. Д. Линксу. Разглядывая знакомые завитушки подписи бригадного генерала Гарри Роджерса, Терренс задумался. Больше всего майора удивило то, что в документе были безошибочно указаны фамилии и имена людей, отобранных Барлоу менее пяти часов назад. Подпись Роджерса настоящая — не факсимиле, а нормальный автограф, сделанный чернильной ручкой, видны царапины от пера. Откуда такая осведомленность? Было похоже, что операцию курировал кто-то на самом верху. Тот, кто мог запросто дать команду бригадному генералу подписать чистый бланк приказа. Инициатива перешла к Линксу, морякам осталось только слушать. Сначала капитан «Урсулы» вскользь прошелся по тому, что всем и так было известно. Потом остановился на деталях. Из сейфа достал паспорта и личные документы и раздал их. По документам выходило, что все они туристы. Линксу предстояло разыгрывать роль заокеанского инвестора, директора и владельца находящейся в Штатах радиоэлектронной компании. Электронщица со скандинавской фамилией значилась новобрачной, и ее фамилия изменилась на Линкс. «Сталлоне» — капитаном и штурманом «Урсулы». Барлоу — стал братом молодой жены владельцем фирмы. Кроу — инженером из американской фирмы, прибывшим контролировать технологию производства. Остальным отводилась роль членов команды яхты. На стол легла карта предстоящего района поисков, и Лоу вполне четко и конкретно изложил порядок действий и задачи каждого. Акватория района поисков была разграничена на сектора, каждый сектор на участки, которые предстояло исследовать. Мелководье планировалось разведывать «тюленям», места поглубже предусматривалось изучать непосредственно с борта яхты. По легенде все выходило достаточно гладко. План операции составлен достаточно грамотно, и майор уж было успокоился. Но тут дело дошло до того, что его подчиненным запретили что-либо брать с собой, а это против правил.

— …Только личные вещи, джентльмены, только те, по которым нельзя установить вашу принадлежность к корпусу. Ни оружия, ни снаряжения, — категорично заявил Лоу.

— Вообще-то мы собираемся погружаться, сэр, — наконец-то прорвало Барлоу, — без снаряжения у нас это получается значительно хуже. Под водой мало атмосферного воздуха, а Пентагон пока не придумал, как пересадить морякам жабры.