— Щас они нас ракетой долбанут, — сообщил он Осокину. Тот кивнул и перевел аппарат в пологое пикирование.

— Можно что-нибудь сделать? — не оборачиваясь, заорал он Давыдову.

В этот момент Давыдов был занят, он думал, лихорадочно соображал, что можно предпринять. Мозг капитана соревновался с бортовой ЭВМ, рассчитывающей параметры стрельбы по воздушной цели. Решение пришло внезапно, как озарение. Все зависело от того, какая у ракеты система наведения. Если она хотя бы мало-мальски напоминала ту, что использовалась на наземных комплексах, ее можно было попытаться обойти, — нужно только заставить работать ту чертову железяку, что валялась в кабине бесполезным грузом. Главное, чтобы у нее был такой же запросчик «свой-чужой», как и в наземных системах противовоздушной обороны. Давыдов выхватил ноле и вспорол упаковку изделия. Просунув руку в разрез, он вынул из свертка кабель, которым схема изделия соединялась с самолетом. Давыдов перехватил кабель поудобнее и ножом срезал с него изоляцию. Под ней оказались два провода: красный и синий. Судя по толщине проводов и цвету изоляции, прибор дополнительно питался от бортовой сети током постоянного напряжения. Ничего заумного красный на «+», синий на «-». Потом Давыдов сделал то, чего раньше никогда не делал и за что всегда костерил любимый личный состав, — зажал концы провода зубами и содрал с них изоляцию. Теперь все зависело от того, осталось ли в батареях устройства достаточно заряда, чтобы в его памяти осталась информация, введенная перед взлетом СУ-27 с российского аэродрома, и хватит ли у аккумулятора дельтаплана мощности, чтобы питать схему изделия. Капитан перегнулся через спинку сиденья и, положив изделие к себе на колени, подсоединил концы провода к аккумулятору. Внутри прибора что-то дрогнуло или это только показалось? Капитан сорвал с изделия остатки упаковки и открыл крышку приборной панели. Пальцы лихорадочно защелкали переключателями. Так, быстро, «ВКЛ/ВЫКЛ» в положение «ВКЛ», «КОНТРОЛЬ/РАБОТА» в «РАБОТА». В следующую секунду вспыхнул индикатор «ИСПРАВЕН». А за ним, о чудо, светодиоды индикации выходной мощности. Устройство работало. Давыдов оглянулся и посмотрел на корабль, больше он сделать ничего не мог. На него нахлынула какая-то вялость. Он безучастно следил за тем, как с направляющей сошла ракета, и как она, оставляя дымный след, понеслась в направлении их аппарата. Казалось, все это происходит не с ними. На расстоянии полукилометра от дельтаплана ракета круто ушла в сторону, некоторое время неслась над поверхностью моря, а потом сработал самоликвидатор, и она исчезла в серебристом дымном облаке.

— Работает! — во всю глотку заорал Давыдов в ухо Осокину. — Работает, чертова железяка, не зря я ее на себе столько времени таскал.

— Вижу, что работает, не ори, — согласно кивнул Осокин. Внизу потянулась чуть подернутая рябью поверхность Керченского пролива. Давыдов обернулся к кораблю и, вытянув к нему руку, изобразил фигуру, которую частенько можно увидеть на заднем стекле легковых автомобилей.

— Ты там чего вертишься? — поинтересовался Осокин.

— Показываю этому корыту «Fuck you».

— Зачем? К противнику в бою нужно испытывать уважение.

— Вывожу из духовного равновесия, чтобы он злился, а не думал, а то он сейчас по нам пальнет в режиме оптико-электронного наведения или ракетой с головкой, наводящейся на тепловое излучение, даже пыли от нас не останется.

— Больше не пальнет, — уверенно произнес Петр.

— С чего это ты так уверен?

— А вон смотри, нас уже встречают, — археолог вытянул руку вперед и вправо.

Давыдов посмотрел в указанном направлении: со стороны Таманского берега им навстречу шла пара КА-27. Описав вокруг дельтаплана дугу, они взяли его в клещи и стали показывать дорогу к аэродрому. Через четверть часа под надутыми шинами дельтаплана зашуршала бетонка ВПП. Возле дельтаплана остановились две черные «Волги», из одной вышли невысокий мужчина среднего роста в отлично сшитом летнем костюме и два прапорщика в повседневной форме: брюках и фуражках с синим кантом. Прапорцы были вооружены уже знакомыми друзьям 9А91, один из них сжимал в руке ручку продолговатого алюминиевого контейнера. Гражданский подошел к дельтаплану и сказал:

— С прибытием, мы вас уже давно ждем. Как вам сопровождение?

— Раньше никак нельзя было?

— Раньше никак. Мы бы хотели забрать изделие.

— А с какой радости я должен вам верить? — хмуро поинтересовался Давыдов.

— Ваш номер Т-209888, и вы можете поговорить с вашими друзьями, — гражданский протянул капитану трубку радиотелефона.

Капитан взял трубку и услышал далекий голос Медведева:

— Ну что, долетели? Как вы там?

— Нормально, — ответил Давыдов и вернул трубку хозяину, — забирайте ваше барахло.

Прапорщики бережно приняли изделие и упаковали его в контейнер. Тихо щелкнул кодовый замок. Гражданский вытащил из кармана металлическую печать и дал ее одному из автоматчиков, тот опечатал контейнер и отдал печать обратно. Гражданский проверил оттиск и молча кивнул. Прапорщики подхватили контейнер, убрали его на заднее сиденье и сами уселись по сторонам от него. Их шеф махнул рукой, и машина тут же куда-то уехала.

— А вы дальше на этой штуковине собираетесь ехать? Или нашей машиной воспользуетесь? — с иронией поинтересовался гражданский.

— Нам наш лайнер на стоянку поставить нужно.

— Не волнуйтесь, никуда ваш «боинг» не денется.

Воздухоплаватели кряхтя выбрались из гондолы.

Примечания