С начала пути Пржевальский стал вести полевой дневник, куда записывал свои впечатления. Он описывает и характер рельефа местности, и особенности растительного покрова, и реки, и встречавшихся зверей и птиц.
      14 июня путешественники прибыли к месту слияния Шилки с Аргунью, откуда и начинается великий Амур. Вскоре в станице Албазин Пржевальский пересел на пароход, направлявшийся в Благовещенск, Амур от Албазина меняет свое направление с восточного на юго-восточное. Изменяется и характер его течения: вместо одного сжатого русла река разбивается на рукава.
      Чем дальше к югу, тем больше в лесах появлялось лиственных деревьев и кустарников, среди которых были дуб и лещина, отсутствующие в Сибири. Начался Дальний Восток.
      Пересев в Благовещенске на другой пароход, Пржевальский со спутниками ровно через месяц после выезда из Иркутска, 26 июня, прибыл в Хабаровку, откуда и было намечено начать изучение Уссурийского края.
      Пробыв в Хабаровке несколько дней, Пржевальский отправился на лодке вверх по реке. Собственно, они с помощником почти все время шли берегом, собирая растения, подстреливая птиц для коллекции, проводя топографическую съемку местности, уточняя положение притоков реки Уссури, проводя метеорологические наблюдения.
      Сильные дожди, большая влажность воздуха, характерные для второй половины лета на Дальнем Востоке, осложняли сбор коллекций и затрудняли путешествие. Прибывая к вечеру на отдых в очередную станицу, Пржевальский вместе с Ягуновым сушили травы, набивали чучела птиц. Пржевальский записывал свои наблюдения в полевом дневнике, намечал задачи на следующий день.
      Уссурийская тайга произвела на Пржевальского незабываемое впечатление. В отличие от довольно однообразных сибирских флоры и фауны здесь было необычайное разнообразие видов. "Как-то странно непривычному взору, - писал Пржевальский, - видеть такое смешение форм севера и юга, которые сталкиваются здесь как в растительном, так и в животном мире. В особенности поражает вид ели, обвитой виноградом, или пробковое дерево и грецкий орех, растущие рядом с кедром и пихтой. Охотничья собака отыскивает вам медведя или соболя, но тут же рядом можно встретить тигра..."*
      _______________
      * П р ж е в а л ь с к и й Н. М. Путешествие в Уссурийском крае, с. 42.
      Но, как и в сибирской тайге, работе страшно мешали тучи гнуса кровососущих насекомых: комаров, мошки, слепней. Пржевальский пишет, что кто не испытал сам мук от этих насекомых, тот не может даже приблизительно себе представить тех мучений, какие они доставляют.
      Исследуя берега Уссури, Пржевальский знакомился также с жившими здесь казаками, написал специальную статью о бедственном их положении. Всполошившиеся царские чиновники сфабриковали "опровержение", в котором обвинили молодого исследователя в некомпетентности, в преднамеренном сгущении красок. В своей отповеди клеветникам Пржевальский полностью отмел их доводы и привел новые факты тяжелой жизни уссурийских казаков.
      Через 23 дня после выхода из Хабаровки путешественники прибыли в станицу Буссе, преодолев 509 км пути.
      В 12 км выше станицы Буссе в Уссури впадает река Сунгача - сток озера Ханка. Река чрезвычайно извилиста, но судоходна, и Пржевальский со спутниками, устав от плавания в лодке, наслаждались поездкой на пароходе. Через два с половиной дня после отплытия из Буссе они достигли истока Сунгачи, и перед ними открылась обширная водная гладь озера Ханка.
      Изучению озера Ханка, его фауны и флоры, наблюдениям за пролетами птиц в этом районе Пржевальский посвятил большую часть исследований Уссурийского края. С севера на юг озеро простирается на 95 км. Оно мелководно. Преобладают глубины в 1 - 3 м. Наибольшая глубина во времена Пржевальского была определена в 7,2 м, ныне обнаруженная составляет 10,6 м. Размеры Ханки и глубины значительно изменяются в зависимости от объемов приносимой реками воды. Из-за малой глубины и частых волнений судоходство на озере подчас затруднено.
      Во время первого знакомства с озером Пржевальского особенно поразили обширные заросли лотоса и исключительное обилие и разнообразие рыбы, Как известно, лотос орехоносный (Пржевальский называет цветок по-латыни "нелюмбией") встречается в нашей стране в дельте Волги, в Закавказье и на Дальнем Востоке.
      "Это водное растение, - пишет Пржевальский, - близкий родственник гвианской царственной виктории, разве только ей и уступает место по своей красоте.
      Чудно впечатление, производимое, в особенности в первый раз, озером, сплошь покрытым этими цветами. Огромные (более аршина в диаметре) круглые кожистые листья, немного приподнятые Над водою, совершенно закрывают ее своею яркой зеленью, а над ними высятся на толстых стеблях сотни розовых цветов, из которых иные имеют шесть вершков (25 см) в диаметре своих развернутых лепестков"*.
      _______________
      * П р ж е в а л ь с к и й Н. М. Путешествие в Уссурийском крае, с. 60.
      Рыбные богатства озера Ханка Пржевальский объясняет исключительно благоприятными условиями для жизни рыбы и для развития икры - неглубокие, хорошо прогреваемые воды, песчаноилистое дно, болотистые или песчаные берега. Пржевальский перечисляет 33 вида рыб, водящихся в озере. Причем осетры здесь достигают веса 15, а иногда даже более 60 кг.
      Весь август 1867 г. провел Пржевальский со спутниками на озере Ханка, изучая его природу и занимаясь переписью крестьян, живших в трех деревнях на западном берегу озера. В начале же сентября он отправился на юг, к побережью Японского моря.
      В настоящее время Приханкайская низменность и побережье залива Петра Великого - самые заселенные районы Приморского края. Здесь расположены крупнейшие города края - Владивосток и Уссурийск, важнейшие порты Находка и Восточный, многочисленные рыбачьи поселки, колхозы и совхозы. А сто лет назад край этот только начинал заселяться, но Пржевальский уже тогда отмечал, что плодородные ханкайские степи - лучшее место для будущих поселений.
      Путешественники пересекли по почтовой дороге Приханкайскую низменность, низкий (около 300 м) водораздел между бассейнами озера Ханка и реки Суйфун и спустились по этой реке на лодке к ее устью. Река Суйфун впадает в Амурский залив Японского моря.
      Амурский залив с его знаменитой бухтой Золотой Рог, на берегах которой лежит Владивосток, - одно из ответвлений залива Петра Великого. Берега этого залива изрезаны и образуют вторичные заливы. Из них наибольший - Уссурийский, самый западный - Посьет, восточный - Америка.
      На шхуне "Алеут" Пржевальский отправился в Новгородскую гавань (ныне Посьет)*, лежащую в заливе Посьет.
      _______________
      * В книге приводятся наименования географических объектов, употребляемые Пржевальским; современные наименования по возможности приводятся при первом упоминании в тексте в скобках. На картах даются современные названия.
      Около месяца пробыл Пржевальский в Новгородской гавани, исследуя и описывая окрестности залива Посьет.
      Из Новгородской гавани Пржевальский с Ягуновым и двумя солдатами выступили 16 октября. Он наметил маршрут вдоль побережья Японского моря до устья реки Тадуши, затем через хребет Сихотэ-Алинь к реке Уссури. Таким образом он мог ознакомиться с малоизвестной частью Южноуссурийского края. Кроме того, Пржевальский имел служебное поручение переписать крестьян, живущих на Сучане и возле залива Ольги.
      Путь от залива Посьет до устья реки Тадуши был самым трудным участком путешествия. Двигаясь параллельно морскому берегу, путешественники непрерывно преодолевали отходящие от Сихотэ-Алиня отроги и разделяющие их долины. Береговая полоса бедна лесами, но в 10 - 20 км от берега склоны хребтов, разделяющих речные долины, покрыты дремучими, преимущественно лиственными, лесами, где встречалось много различных зверей - диких коз, пятнистых оленей, медведей, кабанов, енотовидных собак, барсуков и других животных.
      Попадались и следы тигра, но охота на него оказалась неудачной. На медведей же Пржевальский охотился часто.
      Сучанская долина восхитила Пржевальского своей красотой, плодородием и необыкновенным обилием фазанов. Эти красивейшие птицы водились в те годы во множестве в Южноуссурийском крае, особенно на морском побережье.
      В охоте, наблюдениях над природой, составлении коллекций, в подробных записях всего увиденного по вечерам быстро проходили дни и месяцы. Осень постепенно сменилась зимой, выпал снег, ударили морозы. Каждый день, в любую погоду совершались длинные переходы. Останавливались на ночлег обычно за час-полтора до заката солнца, чтобы засветло развьючить лошадей, заготовить дрова для костра. Пока готовился ужин (фазан, убитый днем, кусок козы или рыба, а то и просто каша), Пржевальский, разогрев на огне замерзшие чернила, записывал свои наблюдения за день. Подостлав под себя ветви и траву и укрывшись шкурами, путешественники засыпали беспокойным сном. Холод заставлял часто просыпаться и поворачивать к костру то один бок, то другой.
      Часа за два до рассвета солдаты вставали, задавали корм лошадям, готовили завтрак. Горячий чай хорошо согревал. С рассветом вьючили лошадей и отправлялись в дальнейший путь. Обыкновенно Пржевальский шел впереди каравана, иногда отходя в сторону от намеченного маршрута. В полдень останавливались перекусить и произвести метеорологические наблюдения.
      7 декабря экспедиция прибыла в залив Ольги, где путешественники пробыли шесть дней, отдохнули и сменили лошадей. Отсюда отправились к устью реки Тадуши. По долине этой реки поднялись на Сихотэ-Алинь, перевалили через хребет и по долинам рек Лифудзин и Уссури добрались 7 января 1868 г. до станицы Буссе. Здесь Пржевальский и закончил свой осенне-зимний поход, пройдя вьючной тропой 1100 км. В этом походе были собраны основная часть коллекции зверей и птиц Уссурийского края и богатый гербарий.
      С выезда из Хабаровки прошло шесть месяцев. За это время было преодолено более 2250 км. Закончился первый, как бы рекогносцировочный период путешествия по Уссурийскому краю.
      Уже в середине февраля 1868 г. Н. М. Пржевальский вновь отправляется на озеро Ханка, где устраивает свою базу близ истока из него реки Сунгачи. Весна 1868 г. (как позже и весна 1869 г., также проведенная на этом озере) была для Пржевальского самым счастливым временем его путешествия по Уссурийскому краю. Он оставил яркое описание весеннего пробуждения природы на озере Ханка и провел систематические наблюдения за изменениями погодных условий, развитием растительности, изменениями в жизни животного мира. Особенно подробны и интересны его орнитологические наблюдения, Пржевальский фиксирует прилет тех или иных птиц, наблюдает за весенними любовными плясками журавлей, токованием тетеревов. Он тщательно записывает, когда и какие птицы начинают пролетать с юга на север, когда начинается и заканчивается их валовой пролет. Орнитологические наблюдения молодого ученого не потеряли своей ценности и до наших дней. Так, отмечая прилет 13 марта японского ибиса - "самой замечательной и редкой птицы здешних мест", Пржевальский пишет:
      "Появление этого ибиса на озере Ханка в такую раннюю весеннюю пору, когда все болота и озера еще закованы льдом, а термометр по ночам падает до - 13°, составляет весьма замечательный факт в орнитологической географии.
      Даже странно сказать, что в то время, когда эта южная птица прилетает на снежные сунгучинские равнины, вместе с нею, еще в продолжении почти целого месяца, живет здесь белая сова, гнездящаяся, как известно, на тундрах крайнего севера"*.
      _______________
      * П р ж е в а л ь с к и й Н. М. Путешествие в Уссурийском крае, с. 147.
      Здесь, на берегах озера Ханка, было сделано более 200 чучел уток разных пород, журавлей, ибисов, бакланов и других птиц. Обилие дичи доставляло радость Николаю Михайловичу и как охотнику.
      Летом 1868 г. Пржевальский был оторван от своих исследований на озере Ханка. Ему пришлось участвовать в военных действиях против вторгшейся в Приморье банды китайских разбойников (хунхузов). Осень же и зиму 1868/69 г. он провел в Николаевске-на-Амуре как адъютант штаба войск Приморской области.
      Вспоминая о тягостных месяцах офицерской службы в николаевском гарнизоне, Пржевальский пишет, что там процветали пьянство и игра в карты, что "нравственная гибель каждого служащего здесь неизбежна...". В свободное от служебных занятий время Пржевальский обрабатывал собранные коллекции и написал большую часть книги о своих путешествиях по Уссурийскому краю.
      Весну 1869 г. Пржевальский встретил вновь на озере Ханка, где пробыл с середины февраля до середины мая. Он наблюдал за пролетом птиц, вскрытием озера, ходом рыбы, пополнял зоологические и ботанические коллекции, продолжал метеорологические наблюдения у истока реки Сунгача.
      Три летних месяца 1869 г. Николай Михайлович посвятил изучению долин рек, впадающих в озеро Ханка с юга и запада отысканию южных путей сообщения, как водных, так и сухопутных.
      Переплыв на пароходе озеро, Пржевальский 7 августа вновь очутился у истока Сунгачи, откуда начинал свои исследования. На следующий день он должен был ехать на Уссури, спуститься к Амуру и затем к Иркутску и далее в европейскую часть России.
      "Два года страннической жизни, - вспоминает Пржевальский, мелькнули, как сон, полный чудных видений... Прощай, Ханка! Прощай, весь Уссурийский край!"*
      _______________
      * П р ж е в а л ь с к и й Н. М. Путешествие в Уссурийском крае, с. 184.
      "Экзамен на путешественника" сдан. В начале октября 1869 г. Пржевальский прибыл в Иркутск, где получил приказ о переводе в Генеральный штаб. 29 октября он сделал сообщение на заседании Сибирского отделения Географического общества о своих исследованиях Уссурийского края. Многочисленные слушатели высоко оценили вклад молодого ученого в изучение нового края.
      В январе 1870 г. Пржевальский прибыл в Петербург. Тщательно подготовившись, он в марте выступил в Географическом обществе с первым докладом о результатах своей экспедиции. Доклад произвел большое впечатление. Действительно, за два года пребывания в Уссурийском крае Пржевальским было пройдено более 3 тыс. км, собрана коллекция из 310 чучел птиц, 42 видов птичьих яиц (550 шт.), 10 шкур млекопитающих, составлен гербарий из 300 видов растений в количестве 2 тыс. экземпляров. Эти коллекции значительно обогатили географическую науку.
      Много было сделано Пржевальским и для изучения климата Уссурийского края. В течение 15 месяцев он вел ежедневные метеорологические наблюдения. Кроме того, им были собраны ценные материалы о народах, населяющих Дальний Восток. За работу "Инородческое население южной части Приморской области", опубликованную в 1869 г., Географическое общество присудило Н. М. Пржевальскому серебряную медаль.
      Н. М. Пржевальский не был первым исследователем Уссурийского края. Еще в 1854 - 1855 гг. здесь побывали этнограф Л. И. Шренк, ботаник К. И. Максимович, в 1857 - 1859 гг. географ и этнограф М. И. Венюков, натуралист Р. К. Маак. Но по своим научным результатам и яркой характеристике этого края путешествие Пржевальского было в числе самых значительных. Он первый дал комплексное страноведческое описание края его природы, быта и занятий местных жителей и переселенцев из других районов.
      Путешествие по Уссурийскому краю дало много не только науке, но и самому путешественнику. Пржевальский приобрел большой опыт полевых исследований, его воля закалилась, укрепилась твердость характера. Путешествие явилось проверкой всех его сил и талантов.
      В том же 1870 г. Пржевальский издал на свои средства книгу "Путешествие в Уссурийском крае, 1867 - 1869 гг.". Эта книга привлекла внимание русской общественности к далекому приморскому району и сделала имя Николая Михайловича Пржевальского широко известным в России. Уже в первом серьезном отзыве о его книге отмечалось, что строго научное содержание сочетается в ней с доступным изложением, поэтому читается она легко, с большим интересом.
      Можно сказать, что "экзамен на путешественника" Николай Михайлович выдержал на отлично. Перед ним открывалась возможность осуществить свою мечту о путешествии в Центральную Азию.
      НАЧАЛО ВЕЛИКИХ СТРАНСТВИЙ
      Сразу после отчета о путешествии по Уссурийскому краю Пржевальский представил в Географическое общество предложение об экспедиции в Центральную Азию. Его энергично поддержал П. П. Семенов. Совет Общества одобрил проект экспедиции и обратился с ходатайством в Военное министерство с просьбой о командировании Пржевальского в Северный Китай на три года и о соответствующем снаряжении экспедиции. Министерство отозвалось на просьбу Географического общества и назначило в помощники Пржевальскому одного из его бывших учеников, подпоручика Михаила Александровича Пыльцова, - человека, соответствовавшего требованиям экспедиционной работы. Однако средства на экспедицию были выделены очень скудные. Но это не смутило отважного путешественника. Вместе с П. П. Семеновым был составлен подробный план экспедиции. Намечалось провести комплексное исследование природы Монголии, северной окраины Китая (Ордос, Ганьсу) и если будет возможность, то и Тибета. Помимо изучения природных условий предполагалось получить сведения о населяющих эти районы народах.
      Центральная Азия манила Пржевальского своей неисследованностью. Среди сравнительно хорошо известных европейцам к середине XIX в. территорий, таких, как Индия, Ближний Восток, Восточный Китай, "белым пятном" выделялась Центральная Азия. Нельзя сказать, что до Пржевальского здесь никто не бывал. Начиная со средних веков, а особенно с XVII в., через Внутреннюю Азию проходили путешественники - миссионеры, купцы, дипломаты. Но среди них почти не было натуралистов. Немецкий географ Ф. Рихтгофен, много сделавший для изучения геологии и физической географии Китая, не проникал в Центральную Азию. На долю Н. М. Пржевальского выпало совершить исследование огромной территории, открыть ее для современной ему науки.
      В начале ноября 1870 г., проехав всю Сибирь на почтовых лошадях, Н. М. Пржевальский и М. А. Пыльцов прибыли в забайкальский город Кяхту, через который велась торговля России с Китаем. Отсюда, взяв казака-бурята в качестве переводчика с монгольского языка, наняв верблюдов и телегу, путешественники 17(29) ноября 1870 г. отправились в свою первую зарубежную экспедицию. Экспедиция эта получила название Монгольской, так как большая часть пути, в особенности на первом и последнем этапах, проходила по землям, населенным монголами.
      Сначала пришлось ехать в Пекин, где он получил паспорт от китайского правительства для путешествия по Китаю. Как выехали из Кяхты, Пржевальский стал вести наблюдение и описывать природу города и население территории, по которой он продвигался. Преодолев за неделю путь от Кяхты до главного города Монголии - Урги (ныне Улан-Батор) длиной 320 км, путешественники задержались здесь на четыре дня. Пржевальский отмечает, что природа местности между Кяхтой и Ургой очень сходна с природой Забайкалья: средневысотные горы, обилие лесов и вод, те же превосходные луга на пологих склонах. Южнее Урги путешественники вступили в восточную часть пустыни Гоби, так называемую Монгольскую Гоби.
      Здесь Гоби не столь бесплодна, как в своей центральной и западной частях, - растительность имеет скорее полупустынный характер, монголы пасут тут отары овец. Но и на этом участке пустыня произвела на путешественников безотрадное впечатление своим однообразием, неприветливостью. Поверхность пустыни преимущественно волнистая, покрыта крупнозернистым гравием и мелкой галькой, местами полосами желтого сыпучего песка. Деревьев и кустарников здесь нет, растет лишь редкая трава. Из птиц Пржевальский отмечает воронов, быстрокрылых пустынников и многочисленных монгольских жаворонков, подражающих пению различных птиц. Вороны в Монголии смелы и даже "нахальны". Они воруют у путешественников пищу, расклевывают горбы у верблюдов.
      Из млекопитающих для восточной части Гоби характерны пищуха - грызун величиной с крысу, живущий в норах, и антилопа дзерен. Обычно дзерены встречаются стадами от 15 до 40 голов, но осенью и во время отела они собираются в табуны по тысяче голов. Монголы охотятся на них из-за вкусного мяса и шкур, употребляемых для зимней одежды. Стада этих животных произвели большое впечатление на Пржевальского и Пыльцова, Они посвятили охоте на дзеренов несколько дней.
      В конце декабря путешественники прибыли в китайский город Калган (Чжанцзякоу), контролировавший один из проходов через Великую китайскую стену. Пржевальский пишет, что при спуске с Монгольского нагорья* на равнину, с высоты 1600 м над уровнем моря на 800 - 900 м, климат резко изменился. Перевалив через хребет, отделяющий нагорье от теплых равнин Китая, путешественники из зимы с морозами до - 37° попали в весну. Весь характер местности изменился: на юго-востоке расстилались обработанные поля, виднелись деревни, сады, встречалось много зимующих птиц.
      _______________
      * Во времена Н. М. Пржевальского Монгольским нагорьем называли внутренние возвышенные пространства восточной части Центральной Азии.
      Проведя пять дней в Калгане среди гостеприимных русских купцов, Пржевальский и Пыльцов продолжили путь в Пекин, куда прибыли 2(14) января 1871 г., преодолев на верховых лошадях 224 км за четверо суток. В китайской столице они прожили почти два месяца, снаряжаясь в экспедицию. Русское посольство в Пекине откомандировало в отряд Пржевальского еще одного казака (из числа состоящих при посольстве).
      Прежде чем отправиться в глубь Китая, Пржевальский решил обследовать восточную окраину Центральной Азии. Двухмесячный поход от Пекина к городу Долоннор (Долунь) и далее на 160 км к северу до озера Далай-Нур, а затем снова в Калган дал возможность спутникам Пржевальского проверить свои силы, приобрести навыки походной жизни, а ему самому оценить обстановку, в которой будет проходить дальнейшее продвижение. Во время этого похода была проведена топографическая съемка местности, велись наблюдения за погодой, животным миром, собирали гербарий. Тринадцать дней провели путешественники на берегах соленого озера Далай-Нур. Оно служило местом отдыха для пролетных птиц - уток, гусей, лебедей, чаек, бакланов, а также журавлей, цапель и др.
      В Калган вернулись 24 апреля (6 мая) 1871 г. К этому времени сюда из Кяхты прибыли два новых казака, а прежние были отпущены домой. Недостаток средств не давал возможности взять побольше помощников, и Пржевальскому с Пыльцовым приходилось наравне с казаками вьючить и пасти верблюдов, седлать лошадей, устанавливать палатку, собирать на топливо аргал (сухой помет животных) и выполнять другую работу, отрывая время от научных исследований.
      Закончился первый этап экспедиции. За пять месяцев, проведенных в полевых условиях, путешественники ознакомились с природой восточной части Монголии и Северо-Восточного Китая и, главное, освоились с непривычной обстановкой, выработали приемы работы в мало заселенной и иноязычной стране.
      Переформировав свой отряд, Пржевальский 3 мая выступил в новый поход. На этот раз он отправился в еще не известные науке края - в Ордос, к изгибу реки Хуанхэ. Караван состоял из восьми верблюдов, двух лошадей и собаки Фауст. Пржевальский с Пыльцовым ехали на лошадях, казаки - на верблюдах. Экспедиция двинулась на запад, сначала по холмистой степи, а затем вдоль северного подножия гор Иншань. В пути Пржевальский продолжает изучать природу и население восточной окраины Центральной Азии.
      Еще не доходя Иншаня, в горах Сума-Хада путешественники в первый раз встретили одно из самых значительных животных высоких нагорий Центральной Азии - горного барана, или аргали - Ovisargali, достигающего величины лани.
      Не имея проводника, экспедиция двигалась, следуя советам местных жителей. Большие сложности пришлось испытать из-за незнания китайского языка и подозрительности населения. После войн Китая с Францией и Англией местные жители очень настороженно относились ко всем чужеземцам.
      В горах Муни-Ула, западной оконечности Иншаня, путешественники пробыли одиннадцать дней, собирая растения и занимаясь охотой. Пржевальский впервые познакомился со всеми трудностями горной охоты. По контрасту с окружающими пустынями природа Иншаня казалась необычной. Хребет этот, тянущийся вдоль берега Хуанхэ, достигал 2440 м высоты и был покрыт лесом. Правда, леса состояли только из лиственных пород, деревья были малорослы и корявы, но это были леса. А выше лесов - великолепные альпийские луга.
      С гребня Иншаня Пржевальский впервые увидел Хуанхэ, за которой просматривались пески и степи Ордоса.
      11 июня путешественники достигли города Баотоу, близ которого переправились на плоскодонных баркасах через Хуанхэ, и вступили в Ордос.
      Ордос - это пустынное плато в большой северной излучине Хуанхэ. Преобладающая его высота - 1100 - 1500 м, в окраинных горах высоты достигают 2000 м, наибольшая - 2535 м. В понижениях - солончаки и соленые озера. Около половины поверхности плато занимают бугристые и грядово-бугристые, частично незакрепленные пески. Наибольший песчаный массив - Кузупчи - расположен на севере Ордоса. Для земледелия пригодна только долина Хуанхэ. Она плотно заселена.
      Два с половиной месяца шли путешественники по правобережью Хуанхэ через пески Кузупчи. Вот как Пржевальский описывает распорядок дня: "Хотя мы всегда вставали с рассветом, но укладка вещей и вьючение верблюдов вместе с питьем чая - без чего ни монголы, ни казаки ни за что на свете не шли в дорогу - отнимали часа два и даже более времени, так что мы трогались в путь, когда солнце уже порядочно поднималось на горизонте...
      Порядок наших вьючных хождений всегда был один и тот же. Мы с товарищем ехали впереди своего каравана, делали съемку, собирали растения или стреляли попадавшихся птиц; вьючные же верблюды, привязанные за бурундуки один к другому, управлялись казаками. Один из них ехал впереди, вел в поводу первого верблюда, а другой казак вместе с проводником-монголом, если таковой был у нас, замыкали шествие.
      Так идешь, бывало, часа два, три по утренней прохладе; наконец солнце поднимается высоко и начинает жечь невыносимо. Раскаленная почва пустыни дышит жаром, как из печи. Становится очень тяжело: голова болит и кружится, пот ручьем льет с лица и со всего тела, чувствуешь полное расслабление и сильную усталость.
      Наконец, приближается полдень - надо подумать об остановке... Добравшись наконец до колодца и выбрав место для палатки, мы начинаем класть и развьючивать верблюдов. Привычные животные уже знают, в чем дело, и сами поскорее ложатся на землю. Затем ставится палатка и стаскиваются в нее необходимые вещи, которые раскладываются по бокам; в середине же расстилается войлок, служащий нам постелью. Далее собирается аргал и варится кирпичный чай, который зимой и летом был нашим обычным питьем, в особенности там, где вода оказывалась плохого качества. После чая, в ожидании обеда, мы с товарищем укладываем собранные дорогой растения, делаем чучела птиц, или, улучив удобную минуту, я переношу на план сделанную сегодня съемку...
      Между тем пустой желудок сильно напоминает, что время обеда уже наступило, но, несмотря на это, нужно ждать, пока сварится суп из зайцев или куропаток, убитых дорогой, или из барана, купленного у монголов...
      Часа через два по приходе на место обед готов, и мы принимаемся за еду с волчьим аппетитом. Сервировка у нас самая простая, вполне гармонирующая с прочей обстановкой: крышка с котла, где варится суп, служит блюдом, деревянные чашки, из которых пьем чай, - тарелками, а собственные пальцы заменяют вилки; скатерти и салфеток вовсе не полагается. Обед оканчивается очень скоро; после него мы снова пьем кирпичный чай; затем идем на экскурсию или на охоту, а наши казаки и монгол-переводчик поочередно пасут верблюдов.
      Наступает вечер; потухший огонь снова разводится, на нем варится каша и чай. Лошади и верблюды пригоняются к палатке, и первые привязываются, последние сверх того укладываются возле наших вещей или неподалеку в стороне. Ночь спускается на землю, дневной жар спал и заменился вечерней прохладой. Отрадно вдыхаешь в себя освеженный воздух и, утомленный трудами дня, засыпаешь спокойным, богатырским сном"*.
      _______________
      * П р ж е в а л ь с к и й Н. М. Монголия и страна тангутов. М., 1946, с. 144 - 145.
      В начале сентября экспедиция переправилась на левый берег Хуанхэ и вступила в песчаную пустыню Алашань, отличавшуюся бедностью флоры и фауны, безлюдностью и страшной жарой. Среди крупных массивов высоких барханных песков кое-где выделяются темно-зелеными парками заросли черного саксаула, встречаются блестящие на солнце солончаки, песчано-галечные равнины. Довольно многочисленны в этой обширной пустыне низкогорья и мелкосопочник.
      В середине сентября экспедиция прибыла в город Динъюаньин (Алашань-Цзоци), откуда через неделю отправилась в близлежащие Алашаньские горы. Горы эти местами превышают 3 тыс. м высоты, но нигде не достигают снеговой линии. Выше 2 тыс. м на склонах встречались смешанные леса. Путешественники провели в горах две недели, собирая коллекции, охотясь на горных баранов и оленей.
      До заветного озера Кукунор оставалось всего 640 км, менее месяца пути, но решено было от посещения его отказаться и возвратиться в Калган. Такое решение вызывалось, во-первых, отсутствием средств (осталось менее 100 рублей), во-вторых, ненадежностью казаков, очень тосковавших по дому, в-третьих, необходимостью получить новые документы с разрешением пройти через провинцию Ганьсу до Тибета.
      Продажей взятых с собой товаров и двух ружей добыли деньги на обратный путь и выступили из Динъюаньина 15 октября 1871 г. Дорога оказалась длинной (до Калгана было 1280 км) и трудной. Вскоре после выхода заболел тифом Михаил Александрович Пыльцов. Простояли у ручья девять дней. К счастью, молодой организм справился с болезнью. Как только Пыльцов смог кое-как сидеть на лошади, двинулись дальше. На Гокийском нагорье путешественников встретили холода, метели. Было трудно и людям (особенно больному Пыльцову), и животным, страдавшим от бескормицы. 30 ноября (12 декабря) пропали все семь верблюдов экспедиции, за исключением больного. Вероятно, были угнаны. Только через 17 дней удалось купить других и тронуться дальше.
      Накануне Нового 1872 года поздно вечером путешественники прибыли наконец в Калган, где были сердечно встречены жившими там соотечественниками - русскими купцами.