Конечно, из Центра Мироздания трудно было разглядеть отдельные мелкие детали, но теперь Комета могла со скоростью мысли перенестись в любую точку необъятного мира. Чтобы попасть на какую-нибудь планету, чтобы посетить нужное место и рассмотреть его во всех мельчайших подробностях, ей достаточно было только ПОЖЕЛАТЬ воплотиться.
      Комета осознала простую истину:
      - Я стала Богиней!
      Ей не терпелось поскорее опробовать свои новые возможности. Она была похожа на ребенка, неожиданно получившего в подарок необыкновенно красивую и интересную игрушку. Комета осмотрелась, выбирая первую цель, куда она могла бы попасть. И ее взгляд остановился на планете, где некогда жила Латэла Томпа. Этот мир первый попался ей на глаза, так как находился в Верхних Измерениях не так далеко от Порядка.
      * * *
      Комета ПОЖЕЛАЛА, и оказалась в гигаполисе Птиоле. Ее глазам предстал гигантский мертвый город. Высокие небоскребы были похожи на надгробные памятники исчезнувшей цивилизации. По пустынным улицам ветер гонял пластиковые пакеты и бутылки.
      - Что здесь произошло? - удивилась Комета.
      Она подозревала, что взрыв Всемирной нефтяной биржи, устроенный спецслужбами Велпасии для оправдания захвата Дабистанала, мог развязать глобальную мировую войну. Но в Птиоле не было видно следов ожесточенных сражений. Лишь на месте здания Всемирной нефтяной биржи теперь находилась огромная воронка, заваленная обломками.
      - Куда исчезли все люди?
      Комета присмотрелась повнимательнее, и поняла, что люди не исчезли. Они остались в гигаполисе. На улицах, в домах, в машинах - всюду виднелись человеческие скелеты. Более того, в Птиоле не осталось ни одной живой птицы, кошки или собаки. Даже крысы вымерли. Лишь черви и насекомые хозяйничали в некогда великой столице Велпасии.
      Комета расширила свое сверхвидение и с ужасом убедилась, что обезлюдел не только Птиол, но и вся планета. На ней не осталось ни одного теплокровного существа. Вымерли даже киты и дельфины в океанах.
      Жизнь была отброшена назад на миллионы лет назад - к самому началу эволюции, к простейшим примитивным организмам.
      Только сейчас Комета поняла, что она не воплощена в человеческом теле. Она смотрела на мир глазами гигантской хищной стрекозы-мутанта.
      Комета полетела по мертвым улицам и внезапно увидела на серой бетонной стене небоскреба крупную надпись, сделанную ярко-фиолетовой фосфоресцирующей краской. Такая краска не смывалась дождями и потому сохранилась до сих пор.
      Это были стихи и, зависнув воздухе, как умеют это делать стрекозы, Комета прочитала их до конца:
      Есть в мире лишь один незыблемый закон, Ему подвластно вс", ему подвластны все.
      Кто прав, а кто не прав - не разделяет он, К нему не обращаются в обычной суете.
      Великой мудрой истины чеканные слова Спокойно спят под руслом быстрых лет.
      Но сон не вечен, вновь для них придет пора Подняться из глубин и испустить свой свет.
      Тогда сквозь лживых измышлений круговерть Проступит древних букв изысканная вязь:
      "Лишь чистящее средство под названьем "Смерть"
      Отмоет с этой жизни вековую грязь."
      Рядом к стене была приставлена лестница. Видимо, ею воспользовался поэт, чтобы написать эти строки. А около лестницы лежал человеческий скелет. Может, это и был тот, кто последние минуты своей жизни потратил на то, чтобы написать стихи, которые никто из жителей Велпасии никогда не прочитает?
      Только тут Комета сообразила, что ее возможности не ограничиваются воплощениями и сверхвидением. Кристалл Вечного Круговорота научил ее подключаться к информационному полю планеты - то есть к совокупности всех устройств для хранения информации, как биологических, так и небиологических.
      Комета отыскала небоскреб Круглосуточного Информационного Канала главной телекомпании Велпасии. Здесь хранились записи последних дней человеческой цивилизации на планете. Чтобы их просмотреть, Комете даже не потребовалось включать видеомагнитофон и телевизор. Она просто считала магнитный сигнал с пленок и дисков и сама преобразовала его в зримые образы.
      Разумеется, правда о катастрофе была погребена под толстым слоем словесного "мусора" корреспондентов, политиков, экспертов и аналитиков. Но Комета сумела выделить главное - виной гибели всех теплокровных существ стал вирус, который поражал центральную нервную систему. От этого вируса не было ни защиты, ни противоядия. Он действовал, как бомба с часовым механизмом: зараженное существо жило около месяца, не подозревая о болезни. За это время вирус проникал в нейроны головного мозга. Затем в течение нескольких часов он разрушал связи между нервными клетками.
      Вирус распространился по всей планете всего за несколько недель.
      И, прежде чем его обнаружили и выделили, уже уничтожил десятую часть живых существ. Все остальные были инфицированы. Вначале ученые и правительства скрывали от людей правду. Они надеялись на чудо - на то, что будет найдено противоядие. Но чуда не произошло. Вирус, названный просто и емко: "Смерть", уничтожил людей и всех прочих теплокровных существ на планете (именно его воспел в своих стихах неизвестный поэт).
      Расширив границы поиска, Комета без особого труда нашла источник ужасного вируса. Он находился неподалеку - в военной лаборатории, скрывавшейся под вывеской "Университет лекарственной фармакологии".
      Вибрация от взрыва Всемирной нефтяной биржи разрушила колбы, в которых выращивался вирус. Он вырвался на свободу и начал победоносное распространение по планете. Разумеется, люди об истинной причине катастрофы так и не узнали.
      - Какая ирония судьбы! Желая получить власть над миром, Велпасия уничтожила этот мир!
      Комета не испытывала особой жалости к погибшей цивилизации. Это был логичный, естественный и неотвратимый конец общества лжи, лицемерия и жажды наживы. Телесные оболочки живых существ погибли, но их души воплотились в новых мирах, на новых планетах. И только в ночных кошмарах их преследовали воспоминания об ужасной эпидемии, как будто посланной в наказание за многочисленные грехи и преступления против Природы.
      - Надеюсь, эти воспоминания послужили им уроком в следующих воплощениях!
      Больше Комете в этом мире делать было нечего. Она вновь обозрела Измерения и разглядела планету, где некогда жила Найя Кайдавар. Туда она и ПОЖЕЛАЛА перенестись.
      * * *
      - ...Мы с вами находимся в старинном замке периода третьей волны степной цивилизации. Здесь воссозданы архитектура и обстановка того периода, когда кочевые племена начали переходить к оседлой жизни. Звонкий голос женщины-экскурсовода разносился под высокими сводами замка Кайдавар.
      Комета осмотрелась. Она воплотилась в теле маленькой девочки, которую родители привели на экскурсию в исторический музей. Два десятка светловолосых людей обоих полов и разных возрастов с интересом слушали экскурсовода и рассматривали витрины, установленные в коридорах замка. Комету окружали те, кого Кайя Кайдавр называла "простолюдинами". Ни у кого из них не было даже намека на черты морского народа или кочевников-зиганьеров. Низкорослые, ширококостные, круглолицые, румянощекие - люди словно олицетворяли собой образы Здоровья, Сытости и Удовлетворенности.
      Комета расширила сверхвидение за пределы своего бывшего дома и поразилась тому, как изменился замок Кайдавар и его окрестности. На планете, должно быть, прошло не менее тысячи лет. Побережье превратилось в комфортабельный курорт с роскошными отелями и ресторанами, скоростными автострадами и монорельсовыми дорогами. Там, где некогда разбивали свой лагерь зиганьеры, теперь был построен парк развлечений. Чуть далее - на месте выровненного холма Спящего Вепря - располагался аэропорт.
      Женщина-экскурсовод продолжала рассказывать:
      -...На этой витрине вы можете увидеть самые древние из предметов, найденные в замке Кадаар экспедицией профессора Улейшада.
      Комета прервала магический полет и вернулась в свое новое тело.
      Ее привлекло новое название замка. Кайдавар превратился в Кадаар. Что ж, нелепо было ожидать, что язык, имена и названия сохранятся неизменными на протяжении многих столетий. Кроме того, язык морского народа был забыт, и удивительным следовало считать уже то, что замок сохранил хотя бы остатки былого имени.
      Взгляд Кометы устремился на витрину, а именно на древнее потускневшее зеркало: серебряную пластину в золотом ободе. Узоры на ободе изображали стилизованные сценки из жизни морского народа:
      сражение кораблей, строительство замка, нападение на прибрежный поселок. Сердце Кометы (вернее, ее воплощения) замерло - это было ее зеркало! Комета совершенно отчетливо помнила, как оставила его на дровяном складе перед тем, как начать уничтожение зиганьеров в замке.
      Тогда за зеркалом она так и не вернулась. А теперь вновь увидела его спустя несчетное количество лет, неисчислимую череду воплощений.
      Комета невольно протянула руку к зеркалу... и ее пухлые детские пальчики уперлись в прозрачное стекло, закрывавшее витрину с музейными экспонатами.
      Мать дернула ее за рукав и прошептала:
      - Здесь ничего нельзя трогать руками, доченька!
      - Это мое! - с капризными нотками (тело девочки не позволяло воспроизвести повелительного голоса Богини) произнесла Комета.
      Ее услышали все, кто находился возле витрины. Взрослые заулыбались, снисходительно относясь к словам неразумного дитя.
      - Это мое! - настойчиво повторила Комета и вновь протянула руку к витрине.
      Мать взяла ее за руку и попыталась отвести в сторону. Но кто мог бы сдвинуть с места воплощение Богини Кометы?
      Женщина-экскурсовод мягко спросила:
      - Почему ты говоришь, что это твое зеркало? Это очень старое зеркало. Оно было сделано очень давно. Оно никак не может быть твоим.
      Она разговаривала с Кометой, как с ребенком, четко выговаривая слова и повторяя их несколько раз, чтобы донести до детского (как она считала) разума свою мысль.
      - Оно БЫЛО моим! - заявила Комета. - Я жила в этом замке. Я была баронессой Найей Кайдавар, дочерью барона Гайана Кайдавара. Я принадлежала к морскому народу, который владел этим побережьем и построил этот замок.
      Родители с ужасом уставились на своего ребенка. Они решили, что у девочки бред или приступ истерии.
      Чтобы сгладить конфликт, экскурсовод быстро заговорила, считая, что сможет переключить внимание ребенка на более интересную тему:
      - Я знаю, сейчас очень популярны сказки Марги Ловуши о морском народе. Но на самом деле замок был построен племенем Кадаар, которое поселилось здесь, откочевав из глубины степи, из окрестностей современного Магалана...
      - Мельгальяна, - машинально поправила ее Комета.
      - Что? - растерялась женщина.
      - Мельгальян - столица степного государства зиганьеров.
      - Магалан - это прародина нашего народа, - веско произнесла экскурсовод. Несмотря на то, что она хотела успокоить капризного ребенка, погрешить против научной (как она ее понимала) истины ей не позволяли твердые принципы.
      Комета воскликнула:
      - ВАШ народ жил в северных лесах, когда мои предки правили этой землей. Мы строили замки и корабли, а вы ютились в примитивных избах!
      Она попыталась отыскать в информационном поле что-нибудь, что подтверждало бы ее слова. Но на этой планете не сохранилось ни летописей, ни документов, ни каких-либо записей, относившихся к периоду владычества морского народа. Даже древние стены замка Кайдавар утратили память о своих прежних владельцах. Собственно, более половины замка являлось так называемым "новоделом". Для привлечения туристов старые развалины были частично восстановлены, а частично дополнены новыми постройками, стилизованными под древнюю архитектуру.
      Потомки простолюдинов полностью утратили воспоминания об истинной истории своего мира. Даже в легендах и мифах отсутствовали упоминания о зиганьерах и морском народе. Лишь писательница Марга Ловуша не так давно опубликовала цикл сказок о стройных черноволосых людях, бороздивших моря на своих длинных быстроходных кораблях. Но даже она была совершенно уверена в том, что все ее произведения - плод творческой фантазии. Возможно, в снах и грезах к ней возвращалась память далеких предков, но это происходило только на подсознательном уровне.
      Поняв, что материальных свидетельств существования зиганьеров и морского народа не осталось, Комета расширила свою Божественную силу и ПОКАЗАЛА окружавшим ее людям то, что некогда пережила Найя Кайдавар.
      Демонстрация заняла всего несколько минут по местному времени.
      А потом Комета покинула тело своего воплощения, на прощание сказав:
      - Вы построили красивую и беспечную жизнь. Но нельзя забывать о тех, кто в крови, в поту, в слезах заложил основы вашей цивилизации.
      Это НЕСПРАВЕДЛИВО!
      * * *
      - Есть мир, где обо мне должны вспоминать с признательностью и любовью! - решила Комета.
      Она отправилась туда, где некогда возглавила армию Холмогорья, чтобы отстоять свободу своего народа от человеческого государства.
      Комета ВОПЛОТИЛАСЬ... и тотчас же почувствовала жестокий удар хлыста на своей обнаженной спине. Она вскрикнула от боли и неожиданности.
      - Заткнись, человеческое отродье! - раздался грубый окрик позади.
      - Работай! Работай! Все работайте!
      Вслед за окриком послышался стук копыт. Комета обнаружила, что ее руки автоматически продолжают плести корзину из заготовленных гибких прутьев. Она была не одна - на голой земле на корточках или на коленях несколько десятков одетых в лохмотья женщин и девушек плели точно такие же корзины. Перед ними находился убогий барак, который служил одновременно и их жильем, и складом для материалов. Между работницами прохаживались трое кентавров. Каждый держал в руках длинный хлыст, которым подгонял замешкавшихся или недостаточно усердных. У кентавров имелось и более солидное оружие: пистолеты в кобурах и шпаги в ножнах.
      Не переставая вытягивать из пучка новые прутья и вплетать их в корзину, Комета подключилась к информационному полю. С момента ее гибели прошло около двухсот лет. То, что произошло за это время, повергло Комету в ужас.
      Люди ошиблись, когда считали, что уничтожив предводительницу армии нелюдей, они без труда захватят Холмогорье. Наоборот, получив известие о гибели Кометы, Зукхил и Хрумпин объявили о всеобщей мобилизации. Армия нелюдей за несколько недель увеличилась почти до сотни тысяч воинов. Холмогорцы кипели гневом и яростью, они жаждали отомстить за смерть своей любимой военачальницы.
      На прибрежные города людей обрушились орды бесстрашных и беспощадных нелюдей. Это уже были не те дикари, которых можно было в упор расстреливать картечью из пушек. Обученные Кометой отряды штурмовали стены по всем правилам военного искусства. Города Побережья пали один за другим. Их жители были по большей части вырезаны, а оставшиеся в живых обращены в рабство.
      Но и этой победы холмогорцам показалось мало. Прошло несколько лет, в течение которых нелюди перенимали у своих рабов искусство кораблестроения и мореплавания, и вот уже флотилия нелюдей переплыла Междуземный пролив. Армия Холмогорья обрушилась на королевство Нарданала, предала его огню и мечу, а затем разорила и другие западные государства. Людей постигла та же участь, что и жителей прибрежных городов.
      Последние полторы сотни лет этот мир полностью принадлежал нелюдям. Остатки независимых людей жили за далекими северными горами - в снегах, в нужде, в постоянных войнах с экспедиционными карательными корпусами холмогорцев.
      Но самым неприятным для Кометы было то, что помимо жестокого рабовладельческого государства нелюди создали тоталитарный религиозный культ. Культ Леди Кометы. Возник целый пантеон богов, полубогов и героев. Разумеется, верховной богиней считалась сама Комета. Чуть ниже нее располагались обожествленные соратники-нелюди: Хрумпин, Зукхил, Балил и даже Рухинак, который постоянно сомневался в ее праве называться "светлым воплощением". Люди, которые поддерживали Комету - озерник Гарбискул и лекарь Алиний Плантор - были названы ее верными РАБАМИ. Их приводили в пример современным людям, как идеализированные образцы верных и преданных слуг. Таким образом, людей изначально низводили до положения низших существ, которые не могли претендовать на равные с нелюдями права.
      А дворянин Адонсо Калтрадский?... В религии Холмогорья он стал воплощением предательства и подлости. Именно на него взвалили всю вину за пленение и смерть Кометы. При упоминании его имени каждый благочестивый "кометник" непременно сплевывал и посылал проклятия в адрес Адонсо и всего человеческого рода.
      Кроме этих основных персонажей, религия имени Леди Кометы включала в себя множество других существ. Их было так много, что Комета не стала вдаваться в подробности. Для нее достаточно было уже того, что все ее благие начинания, все призывы к свободе породили еще большую жестокость и ненависть.
      Комета была подавлена и разочарована:
      - Что же мне делать? Поднять людей на восстание и свергнуть тиранию нелюдей?
      - Работай! - словно отвечая на ее вопрос, прикрикнул кентавр-надсмотрщик, и на спину Кометы обрушился еще один удар хлыста.
      Комета встала, выпрямилась и произнесла:
      - Я вернулась!
      Она ПОЖЕЛАЛА, и ударивший ее кентавр взлетел высоко в воздух, а затем рухнул вниз, переломав все кости.
      Женщины-работницы застыли в изумлении и ужасе. Оставшиеся двое кентавров схватились за оружие... и разделили участь своего товарища.
      - Это посланница Шира-Вада-Дагна! - всплеснула руками пожилая женщина.
      - Шир-Вад-Дагн, славься во веки веков! - подхватили ее крик остальные.
      - Шир-Вад-Дагн, облегчи наши страдания!
      - Шир-Вад-Дагн, выведи нас из рабства!
      Комета на мгновение растерялась. Что она должна была делать?
      Объяснять этим забитым и неграмотным женщинам, что именно она и есть та самая Леди Комета? Рассказывать, что она все силы отдала борьбе с Триединой церковью, так как видела в ней главную опасность духовного закабаления?
      Комета махнула рукой в сторону ближайшего леса:
      - Бегите, люди! Скоро сюда подоспеют другие кентавры на подмогу.
      - Ты защитишь нас, посланница Шира-Вада-Дагна! - с фанатичной слепой уверенностью закричала пожилая женщина и бросилась в ноги Комете. - Порази своих врагов мечом огненным во имя священного триединения!
      Другие женщины также попадали на колени и поползли к Комете, восклицая:
      - Помоги нам, святая!
      - Спаси нас!
      - Исцели наши раны!
      - Накорми наших детей!
      - Дай нам свободу!
      Комета почувствовала, как в ней закипает гнев. Но теперь он был обращен не только на нелюдей, но и на их рабов.
      - Раз вы сами не боретесь за свою свободу, значит, она вам не нужна! воскликнула она. - Если вы ждете, что кто-то вам поможет, значит, помощи вы не получите!
      Но слова Кометы попросту не были услышаны. Женщины ползли на коленях, протягивали к ней руки и умоляли:
      - Помоги!
      - Защити!
      - Спаси!
      - Дай!... Дай!... Дай!...
      Комета одновременно испытывала жалость и презрение. Она не в силах была смотреть в пустые фанатичные глаза женщин, вдыхать миазмы от их немытых тел и ощущать прикосновения грубых натруженных рук. Она почти ненавидела их, но осознавала свою вину за то, что с ними произошло. Впрочем, напомнила себе Комета, если бы двести лет назад люди захватили Холмогорье, то сейчас точно в таком положении находились бы горные копатели, кентавры, дриады, прыгунки и прочие нелюди.
      Комета ПОЖЕЛАЛА и переместилась в Холмоград - столицу Холмогорья - в главный храм своего собственного имени. Она воплотилась в теле рабыни-служанки, которая как раз в этот момент обмывала ноги огромной каменной статуи Леди Кометы. Присоски на руках и ногах богини были значительно больше, чем у настоящей Кометы. Неизвестный скульптор стремился подчеркнуть, что богиня Леди Комета принадлежала к миру нелюдей.
      По обеим сторонам основного изваяния были установлены статуи обожествленных Хрумпина и Зукхила. Они держали в руках секиры, целиком выкованные из золота.
      Услышав за спиной голоса, Комета обернулась. Ей был нанесен еще один душевный удар. Она увидела... саму себя. Вернее, она увидела дриаду, которая была объявлена новым "светлым воплощением" Леди Кометы. Дриада являлась неотъемлемой частью религиозного культа, вобравшего в себя архаичную веру в память предков, именуемую "светлым воплощением". При соблюдении соответствующих обрядов и псевдонаучных астрологических расчетов священники Леди Кометы избирали девушку-дриаду, которая объявлялась очередным "светлым воплощением"
      богини. Всю жизнь ее окружали почетом и уважением, а после смерти вновь выбирали новую юную Леди Комету.
      Подобные же "светлые воплощения" имели и другие обожествленные личности. Разумеется, к настоящему переселению душ они не имели никакого отношения. Более того, "должности" "светлых воплощений" давно уже стали предметом торговли. Богатейшие семьи помещиков и рабовладельцев Холмогорья старались протащить в храмы своих родственников, чтобы таким образом продемонстрировать собственное влияние и могущество. В ход шли подкупы жрецов, охаивания "конкурентов", интриги и сплетни. В общем, нелюди создали общество, вобравшее в себя все самые худшие черты человеческого государства, против которого когда-то сражалась настоящая Леди Комета.
      Дриада, которая считалась воплощенной богиней, неторопливо и плавно шла по храму в сопровождении жреца-фавна. Их окружала почетная стража из шести кентавров и четырех прыгунков. Горные копатели, слишком большие и неуклюжие, чтобы нести охрану внутри храма, стояли у внешних дверей.
      Комета вгляделась в лицо своего "светлого воплощения". Дриада была молода, печальна и, казалось, тяготилась возложенными на нее обязанностями.
      Комета расслышала, как жрец-фавн говорил дриаде:
      - Через восемь дней состоится праздник в честь освобождения Дубовых Взгорий. Согласно церемониалу, ты должна лично обезглавить трех человек, олицетворяющих Силу, Ложь и Подлость людей. А ты до сих пор даже не научилась правильно держать меч.
      - Я не умею, - робко произнесла дриада.
      - Да что там уметь?! - воскликнул фавн. - Людей положат перед тобой на плаху связанными и беспомощными. Вот прежнее воплощение Леди Комета любила устраивать настоящие поединки с людьми. Она рубила их одного за другим, как тростник... Ну, конечно, ей помогали.
      - У меня не получится, - губы дриады задрожали. - Я не выношу вида крови.
      - Считай, что я этого не слышал! - строго произнес фавн. - Какое же ты "светлое воплощение", если боишься крови? Леди Комета испытывала наслаждение, убивая людей. И ты также должна радоваться при виде поверженного врага.
      - Я попробую, - пообещала дриада, видимо, убежденная словами жреца.
      Тот заметно обрадовался:
      - Вот и отлично! Я всегда уверял Конклав, что тебе просто не хватает тренировки. Ты должна научиться воспринимать смерть спокойно и естественно. Вот, видишь, рабыня моет статую? Возьми шпагу и заколи ее!
      Комета поняла, что речь идет о ней. Других людей в зале не было.
      Фавн взял у одного из охранников шпагу и почти насильно впихнул эфес в руку дриады.
      - Иди и убей! Докажи, что ты истинное "светлое воплощение" нашей божественной Леди Кометы!
      Дриада и фавн в сопровождении стражи направились к Комете.
      Девушка спокойно стояла и ожидала дальнейшего развития событий. Ей самой стало любопытно: сможет дриада перешагнуть грань между добром и злом, или не сможет?
      Однако жрец не слишком надеялся на решительность своей ученицы.
      Он приказал охранникам, указав на Комету:
      - Подержите ее за руки! А еще лучше, поставьте на колени!
      И тогда Комета заговорила:
      - Смерть преследует человека всю жизнь.
      - Что это? - спросил фавн у охранников. Он не обращался напрямую к девушке, так как считал, что его может осквернить разговор с существом человеческого вида.
      - Неужели я жила и боролась РАДИ ЭТОГО? - спросила Комета скорее сама у себя, чем у нелюдей.
      Двое кентавров-охранников приблизились к ней, но одним своим ЖЕЛАНИЕМ девушка размазала их о стены храма.
      - Кто ты? - спросила дриада, выронив шпагу и с ужасом глядя на Комету.
      - Комета. Леди Комета.
      - Святотатство! - задохнулся от гнева фавн-жрец. - Убейте эту тварь!
      Охрана выхватила оружие.
      - Прочь!!! - крикнула Комета и топнула ногой.
      Ее гнев вышел из-под контроля. По полу храма зазмеилась трещина, постепенно расширяясь и углубляясь. На улице она уже была шириной с ладонь, у стен Холмограда - с овраг. Трещина раскалывала поверхность планеты, захватывая все большую и большую площадь. Дойдя до моря, трещина превратилась в гигантский каньон, дна которого не было видно.
      Вода хлынула в каньон и, встретившись с раскаленной мантией планеты, вскипела, рванувшись в атмосферу облаками пара. А трещина бежала все дальше и дальше - по дну моря, через соседний материк. Теперь в нее проваливались целые города, горы, леса. Планета тряслась так, что никто не мог устоять на ногах. И все это происходило настолько быстро, что люди и нелюди погибали, даже не успев понять, что происходит с их миром.
      Храм, в котором находилась Комета, превратился в руины, похоронив под собой и тело служанки-рабыни, и дриаду, и фавна, и почетную стражу. Комета со стороны наблюдала за гибелью целого мира. Наблюдала - и не испытывала ни раскаяния в содеянном, ни жалости к погибавшим.
      Она видела, как во все стороны разлетаются освобожденные души людей, нелюдей, животных, растений. Она знала, что все это вольется в бесконечный круговорот жизни и вновь воплотится в каком-нибудь другом мире, может быть, более справедливом и достойном, чем эта планета.
      А созданная Кометой трещина, сделав вокруг планеты полный оборот, разрезала ее пополам. Земная кора провалилась внутрь, вода испарилась, планета превратилась в светящийся расплавленный шар. Будь у нее побольше массы - она стала бы новой звездой.
      - Вот и все, - с мрачным удовлетворением произнесла Комета.
      Ее эйфория прошла. Комета поняла, что быть Богиней непросто.
      Раньше она была уверена в том, что поступает по справедливости, что действует во имя добра. Теперь же, получив дар и проклятье всевидения, она могла созерцать плоды своих трудов.
      В лучшем случае о ней просто забывали, как это произошло в мире Найи Кайдавар. В худшем - посеянные ею семена давали ядовитые всходы, как на только что уничтоженной планете. Если даже она не успевала совершить что-то значительное, как в мире Латэлы Томпа, то планета гибла и без ее участия. Комета боялась даже взглянуть в сторону Кси-Лодердолиса. Как отразилось ее вмешательство на жизни миллиардов людей?
      - Может быть, это мое проклятие? Все, к чему я прикасаюсь, оборачивается во зло? Или мир таков, что его невозможно повернуть в сторону добра? Тогда к чему мои старания, к чему весь этот мир?
      Комете не с кем было посоветоваться, не с кем поделиться своими мыслями... Хотя, почему не с кем? В мире существовала еще одна сила, равная ей по могуществу. Почему же она не обратилась к ней раньше?
      Лишь только Комета подумала об этом, как сразу ощутила присутствие того, кто называл себя Трисмегистом. Он называл себя хранителем мира того самого мира, в необходимости существования которого она усомнилась. Он был рядом - и не помог. Был рядом - и не предостерег. Был рядом - и не остановил...
      - Трисмегист, Возрождающийся Великий Первый Бог, ответь на мои вопросы!
      Но Бог молчал, словно не желал общаться с Богиней. Его сущность ускользала, оставаясь неподвижной, исчезала, не переставая быть ощутимой.
      - Хорошо же! Я заставлю тебя обратить на меня внимание!
      Комета устремила свой взор на Верхние Измерения, чтобы найти Миара... и сразу же передумала. Во-первых, общение двух Богов через уши и уста смертного (ибо даже эльфы казались теперь Комете мимолетными мазками на полотне мира) было слишком ограниченным.
      Во-вторых, Комета считала, что в своем новом качестве она имеет право непосредственно говорить с тем, кого считали Великим Первым Богом.
      Еще не так давно Комете казалось, что кристалл Вечного Круговорота ответит на все ее вопросы, что он окажется последней ступенью к совершенству. Но теперь она решила, что нужно выиграть еще одно сражение с самым могущественным противником, который только существовал в мире. Комета считала, что сможет победить. Как всегда.
      Комета посмотрела на планеты, объединенные в Сеть Порталов Прямого Перехода. Их было много, очень много. Но все равно среди Вселенных и Измерений они занимали меньше места, чем песчинка на побережье океана. Для сверхвидения Кометы они представлялись маленькими шариками планет, находящимися на разных уровнях реальности.
      Планеты были соединены бледными паутинками межпространственных коридоров, создаваемых Порталами.
      В центре густой паутины Порталов виднелась блестящая жемчужина - это была Империя Повелителей на Двенадцати Измерениях. В нее входили несколько сотен обитаемых планет, которые были защищены от постороннего проникновения магическо-силовыми полями. Комета не сомневалась, что при необходимости легко разрушит эту защиту, яркую и хрупкую, как перламутр. Но даже Повелителей она не считала достойными своего внимания. В мире у Богини Кометы остался лишь один равный по силе соперник - Трисмегист, Возрождающийся Первый Бог.
      - Ты обещал, что МЫ обязательно встретимся, и встреча наша уже близка!
      Комета вошла в мировое информационное поле и узнала, какие планеты считаются главными для почитателей Трисмегиста. Их называли Земля и Этла-Тида. На первой Трисмегист родился в теле человека, вторую покинул в облике Возрождающегося Бога. За несколько мгновений изучив всю его историю, Комета ощутила с ним некоторое родство и общность. Ощутила, но тотчас же отвергла возникшую симпатию. Она намеревалась диктовать ему свои условия. Она была уверена, что сможет изменить несправедливый мир, если Великий Первый Бог отступится от него.