Над растительной поверхностью на высоту человеческого роста поднялся темный блестевший от воды конус, на котором не было ни глаз, ни ушей, ни каких-либо иных органов. Спустя мгновение конус раскрылся на две половинки, и из него появился венчик розовых щупальцев, два из которых самые длинные - обвили ближайшего фавна и потянули внутрь.
      - Стреляйте! Рубите щупальца! - закричала Комета.
      Очнувшись от первого шока, воины бросились на выручку товарища.
      Засверкали боевые топоры и секиры, обрубая щупальца у чудовища.
      Довольно быстро фавна удалось освободить. Чудовище, потеряв большую часть щупальцев, захлопнуло свой конус и быстро скрылось под поверхностью Твердого озера. Стрелы, пущенные вдогонку, по самое оперение ушли в небольшое темное отверстие, оставшееся в переплетении растений.
      Только теперь Комета сообразила, что все это время Гарбискул кричал ей прямо в лицо:
      - Не трогайте Хозяина! Не трогайте Хозяина!
      Когда чудовище исчезло, проводник упал на колени и поднял глаза к небу:
      - Прощай, Сияющий Отец!
      Комета вспомнила, что озерники переселились в Холмогорье в незапамятные времена, спасаясь от преследований Триединой церкви, набиравшей силу на Западном материке и огнем и мечом уничтожавшей все иные верования. Озерники поклонялись силам природы: солнцу - Сияющему Отцу, земле Благотворной Матери, воде - Прохладной Сестре, растениям и животным Добрым Братьям.
      - Почему ты прощаешься с жизнью? - спросила Комета у Гарбискула.
      Проводник посмотрел на девушку, и в его глазах она увидела покорную обреченность:
      - Мы не заплатили дань Хозяевам. Теперь нас ждет смерть.
      - И ЭТО - Хозяева? - девушка указала на то место, где только что находилось чудовище.
      - Да, - подтвердил Гарбискул.
      Комета посмотрела на Хрумпина и развела руками, не в силах подобрать подходящих слов. Кентавр разделял ее чувства. Если бы Гарбискул заранее предупредил их о живущих под поверхностью Твердого озера чудовищах, они или выбрали бы обходную дорогу, или соответствующим образом подготовились. Но теперь отступать было поздно. Во-первых, берег, который они оставили, уже скрылся вдали, так что путь назад был также опасен, как и дорога вперед. Во-вторых, обходя Твердое озеро, отряд Кометы значительно отстал бы от армии людей.
      Быстро оценив шансы на успех, Комета глазами указала Хрумпину на Гарбискула:
      - Помоги ему подняться. И чтобы я больше не слышала его стонов и жалоб! Мы идем вперед!
      Затем девушка повернулась к кучке воинов, окружавших лежащего фавна:
      - Ну, что с ним?
      Оказалось, что фавн жив, хотя потерял сознание от ужаса и боли.
      Все его кости были целы, лишь на коже, куда присосались щупальца, остались красные круги. Легкие пощечины и обрызгивание водой быстро привели фавна в чувство и под радостные крики воинов он встал на свои волосатые кривые ноги и помахал рукой.
      Тем временем Хрумпин занимался проводником. Кентавр поднял Гарбискула за грудки и несколько раз встряхнул:
      - Хватит паниковать! Нас много, Хозяева нам не страшны.
      - Мы не заплатили дани, - словно в забытьи, простонал озерник, - теперь все Хозяева Твердого озера объединятся против нас.
      Эти слова заставили Комету забеспокоиться. Она представила, как прямо под ногами ее воинов из зеленой тверди вырываются острые морды чудовищ и оплетают щупальцами свои жертвы...
      - Слушайте меня! - прокричала девушка, чтобы ее услышали и в арьергарде отряда. - Как только появится новый Хозяин, не давайте ему раскрыть пасть. Стреляйте, рубите, колите! Наш дружный отпор заставит отступить самое страшное чудовище. Одного из наших товарищей мы спасли от смерти, значит, можем спасти всех! Главное - действовать быстро и смело!
      Ее слова подняли боевой дух воинов. Солдаты верили, что их предводительница - "светлое воплощение" - найдет выход из любой ситуации.
      Отряд двинулся вперед. Комета достала из седельных сумок два пистолета и держала их в обеих руках. Остальные воины также готовы были пустить в ход свое оружие: луки, копья, топоры, секиры, шпаги и тесаки.
      Им не пришлось долго ждать следующего нападения. Хозяева появились сразу в пяти местах. Один из них высунул свою острую морду прямо под брюхом кентавра, сбил его с ног и пропорол живот. Остальным Хозяевам повезло меньше, и, открыв свои пасти, они выбросили щупальца в поисках добычи.
      На чудовищ немедленно обрушился дождь стрел. Но металлические наконечники отскакивали от внешней поверхности темных конусов, не причиняя вреда Хозяевам. Щупальца, в которые вонзались стрелы, отдергивались назад, но это не мешало чудовищам шарить вокруг в поисках добычи. Движения Хозяев были такими быстрыми и непредсказуемыми, что никто не решался приблизиться к ним и отрубить отростки топором или секирой.
      - Не тратьте зря стрелы! - крикнула Комета. - Цельтесь в глотки тварей!
      Но поразить жизненно важные органы Хозяев Твердого озера было непросто. Комета пожалела, что не изготовила пороховые гранаты, которые можно было бы забросить внутрь конусов.
      Внезапно прямо между ней и Хрумпином из переплетения растений показался еще один Хозяин. За доли секунды его клюв-конус поднялся до уровня глаз девушки. Комета едва успела отпрыгнуть в сторону, как на то место, где она только что стояла, набросились розовые щупальца.
      Лошадь Кометы испуганно заржала и попыталась убежать, но вовремя подскочивший кентавр Карих повис на ее шее и заставил остановиться.
      Пытаясь сохранять хладнокровие, девушка с трех шагов выстрелила из своих пистолетов в основание раскрывшегося конуса. Брызнули осколки темной роговой ткани и фонтанчики бледно-розовой жидкости. Венчик щупальцев конвульсивно дернулся и безжизненно обмяк.
      - Ты убила Хозяина! - благоговейно воскликнул Гарбискул.
      - Не я, а пистолеты, - скромно поправила его Комета.
      Затем она повысила голос:
      - Хозяев можно убить из ружей! Цельтесь в то место, где скрепляются половинки их клювов.
      Загремели выстрелы. Послышались радостные крики солдат. Но праздновать победу было рано. Из глубин Твердого озера появлялись все новые и новые Хозяева. Стрелки едва успевали перезаряжать ружья. Кроме того, отряд занимал довольно большую площадь, и им нужно было поспеть всюду, где раскрывали свои клювы подводные чудовища.
      Убедившись, что Хозяев можно не только прогнать, но и убить, остальные воины также начали действовать смелее. Некоторые кентавры с тяжелыми секирами подскакивали к врагу и обрушивали на клювы Хозяев богатырские удары. Иногда твердая роговая оболочка выдерживала, иногда - лопалась и крошилась. Другие воины с длинными копьями вонзали свое оружие наискосок под основание клювов, надеясь нащупать и поразить мягкие ткани.
      Не прошло и двадцати минут, как атака Хозяев прекратилась.
      Оставшиеся в живых чудовища скрылись в глубинах Твердого озера, оставив после себя лишь небольшие темные пятна прорванных растений. На поверхности остались более двадцати убитых Хозяев. Отряд Кометы потерял лишь трех солдат.
      Озерник Гарбискул со смесью ужаса и восторга взирал на поле боя.
      Хрумпин хлопнул его по плечу:
      - Ну, что? Кто теперь истинные хозяева этой лужи?!
      Проводник хрипло ответил:
      - Если бы с нами не было "светлого воплощения", нас всех ждала бы смерть.
      Комета услышала эти слова и хотела было возразить, но ближайшие солдаты опередили ее, поддержав Гарбискула:
      - Да здравствует Леди Комета!
      Этот крик подхватили все воины.
      Выждав, пока восторженные вопли затихнут, девушка показала на ближайшего Хозяина:
      - Достаньте это чудище. Я хочу посмотреть, с кем мы сражались.
      Несколько сильных кентавров ухватились за створки рогового клюва чудовища и медленно вытянули на поверхность его тело. Хозяин Твердого озера походил одновременно на рыбу и на моллюска. Его непропорционально большая голова, покрытая темным роговым панцирем, была предназначена для пробивания слоя переплетенных растений. Но само тело было мягким, розовым, как щупальца, и, казалось, не имело костей.
      Солдаты обступили мертвого Хозяина. Кто-то уже начал обсуждать, съедобен он или нет. Внезапно тело чудовища несколько раз дернулось.
      Все отскочили назад.
      Но Комета заметила место, откуда исходили толчки. Она взяла у одного из солдат широкую острую секиру и аккуратно вспорола брюхо водяного существа. Из разреза выпал маленький Хозяин с полупрозрачным, еще не затвердевшим клювом. Он извивался, как большой розовый червяк.
      - Хозяин Твердого озера на самом деле Хозяйка! - зашумели солдаты.
      Хрумпин занес копье для удара.
      - Нет! - твердо сказала Комета. - Мы не воюем с младенцами.
      Древком секиры она столкнула маленького Хозяина в то отверстие, что проделала в растительном покрове его родительница. Оказавшись в родной стихии, малыш быстро сориентировался и скрылся в глубине.
      Гарбискул пробормотал что-то о Добрых Братьях и Прохладной Сестре.
      - Я думаю, больше нам опасаться нечего! - объявила Комета. - Хозяева убедились, что мы им не по зубам. Тем не менее, будьте наготове. А теперь слушайте мой приказ: стройтесь в походный порядок и продолжайте движение!
      Больше ни один Хозяин не решился напасть на отряд Леди Кометы. К исходу дня, как и обещал Гарбискул, впереди показались неровные очертания холмов и высоких деревьев. Хотя солдаты были измотаны длинным переходом и сражением с подводными чудовищами, они невольно прибавили шаг, стремясь побыстрее оказаться на твердой земле.
      Солнце еще не скрылось за горизонтом, а отряд уже расположился на ночлег на берегу Твердого озера. Комета разослала в разные стороны несколько кентавров, которые должны были осмотреть окрестности.
      Гарбискул утверждал, что где-то неподалеку должен находиться небольшой городок под названием Тазаран. Так как человеческая армия всего три дня назад проходила через эти края, Комета предполагала, что этот городок мог служить опорным пунктом вражеского вторжения. В этом случае он стал бы первой целью ее отряда.
      А пока четвероногие разведчики отсутствовали, Комета позволила себе прилечь на траву, еще хранившую тепло солнечных лучей, и закрыть глаза...
      * * *
      Разбудили ее приглушенные голоса.
      Прислушавшись, девушка поняла, что разговаривают Хрумпин и один из разведчиков.
      - Я не разрешаю беспокоить "светлое воплощение", - громким шепотом говорил пожилой кентавр. - Леди Комета слишком устала. Я разбужу ее только тогда, когда встанет солнце.
      - Но у меня срочные вести! - настаивал кентавр-разведчик. - Я нашел Тазаран. Я видел пасущихся в поле лошадей. Я видел человеческих солдат.
      Комета вскочила на ноги:
      - Все в порядке, Хрумпин, я уже не сплю.
      Было довольно темно, и лишь слабые огоньки догорающих костров освещали спящий лагерь. Воины спали на голой траве, утомившись после дневного похода.
      Комета коснулась плеча Хрумпина и тихо сказала:
      - Я благодарна тебе, что ты охранял мой сон, но зачастую на войне несколько минут могут решить, одержим мы победу или потерпим поражение.
      Затем она обратилась к разведчику:
      - Расскажи подробно, что ты видел.
      - Тазаран находится там, - показал рукой кентавр, - до него примерно час скока. Я не рискнул приблизиться к городу, так как было еще светло и меня могли заметить. Но я узнал город по описаниям Гарбискула. В поле возле городских ворот я видел табун лошадей. Это не крестьянские клячи, а самые настоящие боевые скакуны...
      - Сколько их было? - нетерпеливо спросила Комета.
      - Около пятидесяти. Их пасли конные люди, но не местные озерники.
      Я уверен, что это люди с запада.
      - Я тоже так думаю, - сказала девушка. - Что еще тебе удалось разглядеть?
      - Еще я видел человеческих солдат, стоявших возле городских ворот. Их было четверо. При них были ружья, но металлических доспехов на них не было...
      - Конечно, - хмыкнул про себя Хрумпин, - кому хочется жарится на солнце?
      Комета довольно улыбнулась:
      - Кроме того, это означает, что люди чувствуют себя в безопасности. Скажи, разведчик, ворота на ночь закрываются?
      - Да. Я кружил возле города до наступления темноты. Пастухи загнали табун лошадей в город, а солдаты закрыли ворота. Но утром-то они их снова откроют. И тогда мы ворвемся внутрь...
      Кентавр дотронулся до перевязи, на которой висели лук и колчан со стрелами.
      - Ты молодец! - похвалила разведчика Комета. - Как тебя зовут?
      - Меня зовут Хоржех, Леди Комета. Для меня большая честь служить тебе.
      - Ты служишь не мне, а своей Родине! - поправила девушка. - Но, все равно, спасибо. Я запомню твою верность.
      Последняя фраза вырвалась случайно. Комета вспомнила, что эти слова однажды произносила Найя Кайдавар.
      Польщенный кентавр Хоржех по обычаю воинов Холмогорья стукнул себя правым кулаком по левой стороне груди и резко выдохнул воздух, издав звук, похожий на "у-у-уф!". Этот жест являлся демонстрацией высшей степени уважения и преклонения.
      Комета повернулась к Хрумпину:
      - Мой план таков: выступим сразу, как только солнце достаточно осветит лес, чтобы воины не переломали себе ноги. Мы доберемся до Тазарана раньше, чем проснутся его жители. Едва только откроются городские ворота, мы ворвемся внутрь. Все воины должны громко кричать и размахивать оружием. Пусть люди думают, что у нас целая армия. Если мы застанем их врасплох, напугаем и обманем, то наша победа будет быстрой, легкой и бескровной. Как тебе такая идея?
      Хрумпин восторженно посмотрел на девушку:
      - Лучше не придумать!
      - Раз ты со мной согласен, то передай мой приказ младшим офицерам. А ко мне позови Гарбискула. Я хочу, чтобы он нарисовал мне план города.
      Вскоре к Комете явился сонный проводник. Гарбискул много раз бывал в Тазаране, правда добирался до города не прямой дорогой через Твердое озеро, а окружной, идущей через ту равнину, где армия людей разбила войско Холмогорья.
      При свете костра девушка заставила Гарбискула по памяти нарисовать на земле план Тазарана. Конечно, картограф из полудикого озерника оказался никудышный, но Комета хотя бы получила представление об основных улицах и главных зданиях города. После этого она отпустила проводника и легла на траву, чтобы поспать несколько оставшихся до рассвета часов.
      * * *
      Офицеры начали поднимать своих солдат еще в темноте. Никто не жаловался и не роптал. Все рвались в бой, чтобы расквитаться за поражение и отомстить за гибель товарищей.
      - Быстрее, быстрее! - торопила Комета воинов. - Сворачивайте лагерь! Перекусите на ходу, а нормальный завтрак устроим в Тазаране.
      Солнце еще не взошло, но окружающие деревья и траву под ногами уже можно было разглядеть, не зажигая факелов.
      Разведчик Хоржех возглавил дозорную группу, которая двигалась в пределах видимости перед основными силами. Комета предполагала, что местные жители едва ли любят прогуливаться в темноте по окрестностям ужасного Твердого озера, но тем не менее настаивала на соблюдении тишины. Она опасалась, что в лесу могут оказаться охотники, вышедшие на свой промысел ночью или ранним утром.
      Словно серые тени, скользили воины Кометы между толстыми стволами высоких деревьев. Со стороны могло показаться, что это движутся не живые существа, а бесплотные духи. Девушка сидела на своей лошади и с высоты всматривалась в лесной полумрак. Но на протяжении всего пути от берега Твердого озера до Тазарана отряд не встретил ни одного постороннего разумного существа.
      Как и рассчитывала Комета, ее отряд добрался до Тазарана раньше, чем открылись городские ворота. Оставив солдат в лесу, Комета и ее ближайшие помощники осторожно приблизились к городу, прячась за рощами и перелесками.
      - Слишком далеко, - задумчиво произнесла Комета, осматривая пространство между воротами и ближайшими достаточно большими и плотными зарослями.
      - Кентавры успеют ворваться в город, прежде чем люди опомнятся и захлопнут ворота, - уверенно заявил Хрумпин.
      Гарбискул предложил:
      - Я мог бы сходить в город и переговорить со своими знакомыми.
      Жители Тазарана помогли бы нам справиться с людьми.
      Комета отметила, что человек-озерник называет своих врагов "людьми", как и все жители Холмогорья.
      Вслух же она произнесла:
      - Едва ли нам представится такой же удобный случай, как утреннее открытие городских ворот. Если мы будем ждать помощи от горожан, то потеряем целый день. А за это время к людям может подойти подкрепление, или же кто-нибудь случайно заметит наш отряд. Я решила:
      будем атаковать сейчас.
      Они вернулись к отряду. Комета указала офицерам места для засад и направления атак. Воины небольшими группами рассредоточились вокруг городских ворот. Комета внимательно следила за стенами, опасаясь, что люди заметят перемещения ее отряда. В случае тревоги она была готова отдать приказ об общем штурме. Ворота Тазарана казались не слишком прочными - они были изготовлены из сколоченных дощатых щитов и едва ли долго сопротивлялись бы ударам топоров и секир.
      Но ни один солдат не поднялся на стены города, чтобы осмотреть окрестности. Видимо, люди чувствовали себя в Тазаране в полной безопасности. Они были уверены, что их армия гонит сейчас остатки нелюдей к Холмограду в нескольких днях пути отсюда.
      Комета увидела, как створки ворот начали раскрываться. Она затаила дыхание. Если хотя бы один из ее воинов выдаст свое присутствие, то весь план провалится.
      Но девушка не зря отобрала в свой отряд не только самых умелых, но и самых дисциплинированных воинов. Как не рвались горячие кентавры в бой, но без команды ни один из них даже не пошевелился.
      Ворота раскрылись. Из них со смехом и веселыми возгласами вывалилась толпа безоружных людей.
      - Что все это значит? - произнесла озадаченная Комета.
      Первым догадался Гарбискул:
      - Это солдаты отправились купаться на речку.
      Комета тотчас вспомнила, что неподалеку от города протекает небольшая речка с чистой водой, сбегавшая с холмов и впадавшая в Твердое озеро. Из нее горожане брали воду для питья и для хозяйственных нужд.
      Хрумпин пробормотал себе под нос:
      - Сама судьба благоволит "светлому воплощению".
      Комета услышала его слова и с весьма значительной долей цинизма (полученного в наследство от Латэлы Томпа) подумала, что если пожилой кентавр желает наделять ее сверхъестественными свойствами, то не стоит его разубеждать. Комета постепенно превращалась в Леди Комету.
      Дождавшись, пока солдаты отойдут от города на достаточное расстояние, девушка пришпорила свою лошадь, вихрем вылетела на открытое пространство и прокричала:
      - За мной, герои Холмогорья!
      Три сотни нечеловеческих и человеческих глоток исторгли единый рев:
      - Холмогорье!
      Воины выскочили из своих укрытий и помчались к воротам.
      Впереди скакали Комета и ее верные кентавры. Люди, не ожидавшие появления врага в таком глубоком тылу, оказались не готовы организовать хоть какое-то сопротивление. Полураздетые безоружные купальщики бросились прочь от города. В воротах появились вооруженные солдаты, но фитили их ружей были погашены, а иного оружия они не имели.
      Вместо того, чтобы попытаться закрыть ворота, стрелки принялись высекать огонь. Но вместо дружного залпа прозвучали лишь несколько одиночных выстрелов. Первая волна кентавров, возглавляемая Кометой, засыпала линию стрелков дождем стрел. Девушка выстрелила из пистолета в ближайшего офицера, но на скаку промахнулась. Тогда она придержала лошадь, вытащила из седельной кобуры другой пистолет и повторила попытку. На этот раз удача ей сопутствовала, и на груди офицера расплылось кровавое пятно.
      Комета вновь помчалась вперед, крича:
      - Сдавайтесь, люди! Бросайте оружие!
      Городские ворота были захвачены довольно легко. Следом за кентаврами в город ворвались фавны и прыгунки. Они не были так быстры и сильны, как четвероногие солдаты, но зато легко проходили в любые двери.
      Услышав шум битвы, из домов повыскакивали местные жители. Быстро разобравшись, в чем дело, они также присоединились к воинам Холмогорья. Правда, оружия у них не было, но они указывали Комете и ее солдатам те дома, которые занимали люди.
      Сражение в городе закончилось быстро и, к радости девушки, не переросло в кровавую бойню. Сдававшихся людей не убивали, а тащили на главную площадь города, которая, как было принято во всех населенных пунктах Холмогорья, находилась перед самым большим трактиром.
      Комета выехала на площадь, как истинная победительница - верхом на лошади, с обнаженной шпагой, в окружении вооруженных кентавров.
      Горожане, большинство которых составляли фавны, приветствовали своих освободителей радостными криками.
      Комета уже не удивилась тому, что местные люди - жители Тазарана также приняли участие в сражении на стороне нелюдей. Кроме того, они даже внешне были похожи на холмогорцев: волосатые и кривоногие, как фавны, хотя и носили человеческую одежду. Аналитический разум Латэлы Томпа сопоставил это наблюдение с уже известной историей Холмогорья.
      Комета предположила, что все нелюди - это далекие потомки людей, некогда перебиравшихся на Восточный материк. Возможно, чем дольше жили люди на востоке, тем сильнее изменялись. Так появились кентавры, горные копатели, древоточцы, фавны, дриады и прочие виды разумных существ. Последние переселенцы еще не окончательно утратили свой исходный генотип (примером союза человека и дриады являлась сама Комета), но и они постепенно перерождались внешне и внутренне.
      - Леди Комета, - обратился к девушке Хрумпин, - не нужно ли выслать погоню за теми людьми, что вышли из города на реку и разбежались при нашем появлении?
      Комета уже думала над этим вопросом, поэтому быстро ответила:
      - Хрумпин, ты помнишь, зачем мы зашли в тыл вражеской армии?
      - Чтобы остановить продвижение людей вглубь Холмогорья.
      - Так пусть полуголые солдаты разбегаются во все стороны и с ужасом рассказывают о том, что в тылу человеческой армии появился сильный отряд нелюдей. Они сделают то, что нам нужно: посеют панику среди людей и заставят их союзников усомниться в выборе хозяев.
      - А что тогда делать с этими пленными? - пожилой кентавр показал на постоянно увеличивавшуюся толпу людей на площади. Большинство людей попали в плен, даже не успев взять в руки оружие. Их захватили спящими и беззащитными. Пожалуй, некоторые из них до сих пор не были уверены - видят ли они ужасный сон, или все происходит наяву.
      Судьбу пленных Комета еще не решила. Она задумчиво смотрела на растерянных и подавленных людей, размышляя, отпустить их на все четыре стороны или показательно казнить.
      Внезапно из толпы пленных послышался крик:
      - Вы победили нас нечестно!
      Леди Комета немедленно повернулась в ту сторону:
      - Кто это сказал?
      - Я! - растолкав других людей, вперед выбрался юноша с пылавшими гневом глазами. Хотя юноша был одет лишь в тонкую рубаху навыпуск и короткие панталоны, держался он так, словно находился не в толпе пленных, а, по крайней мере, на параде.
      - Имя и звание! - тоном бывалого "особиста" рявкнула Комета, направив свою лошадь прямо на юношу.
      Тот гордо выпятил подбородок:
      - Я маркиз Гармио Каррисанский, второй сын графа Олодара Гаминасарийского. Я возглавляю шестую смешанную бригаду армии его высочества герцога Лапралдийского. Я требую, чтобы ко мне относились с подобающим моему титулу и званию почтением.
      - Ты командовал целой бригадой? - с преувеличенным удивлением произнесла Комета.
      Гармио не заметил насмешки и решил, что произвел достаточное впечатление на девушку. Он преисполнился надменности и сказал:
      - Его высочество герцог Лапралдийский изъявил желание назначить меня губернатором приозерного края.
      - Ну-у-у, - с издевкой протянула Комета, - я рада, что мне выпала честь встретиться со столь высокопоставленным идиотом.
      Юноша отшатнулся и покраснел, словно его ударили по щеке. Два кентавра из окружения Кометы предусмотрительно схватили его за руки, чтобы он не попытался броситься на девушку.
      Комета открыто рассмеялась:
      - Ты плохо начал свою карьеру. Ты потерял всю свою бригаду, даже не вступив в бой. Ты не выставил часовых, ты не разместил сторожевые группы на подступах к Тазарану. Ты не губернатор, а безмозглый, наглый, самовлюбленный щенок!
      Некоторые пленные солдаты глухим ропотом выразили согласие с Кометой.
      Краснота сошла со щек юноши, он побледнел и прошипел, кривя губы от неутолимой ненависти:
      - Ты можешь оскорблять меня, можешь унижать, но мою честь ты у меня не отнимешь. Вам, нелюдям, неведомы понятия чести и благородства.
      Вы сражаетесь не по правилам, а подло и низко. Вы захватили меня спящим и только потому победили. Если бы вы, как того требуют правила чести, прислали мне вызов на бой и дали время построить бригаду для сражения, то победа была бы за мной.
      - Возможно, ты прав, - усмехнулась Комета. - Но, как ты можешь убедиться, посмотрев вокруг, победа принадлежит нам. Мы сражаемся не за честь, а за справедливость! Нем нужна победа, а не слава!
      Девушка возвысила голос, чтобы ее услышали не только воины ее отряда и пленные люди, но и все жители Тазарана, собравшиеся на площади:
      - Вы незваными пришли в наш дом с оружием. Вы захватываете наши земли, вы отбираете наше имущество, вы убиваете нас. А когда мы защищаемся, то вы называете наши действия нечестными?
      Но маркиз Каррисанский не собирался сдаваться так легко. На доводы Кометы у него нашлись контраргументы:
      - Мы предлагали вам добровольно пойти под власть короля Нарданала. Мы предлагали вам спасти свои души, пройдя обряд триединения и через него обрести покровительство Шира-Вада-Дагна и святой Триединой церкви. Мы желали осчастливить вас, вывести из дикости и невежества...
      Возмущенные крики жителей Тазарана заглушили голос юноши. Но, стоило только Комете открыть рот, как все мгновенно замолчали.
      - Когда люди приходят и говорят, что несут порядок, это означает, что на самом деле они собираются захватить наши земли! Когда люди приходят и говорят, что установят справедливые законы, то на самом деле они хотят превратить нас в своих рабов! Когда люди приходят и говорят, что спасут наши души, то в действительности они желают сделать нас безмозглым бездумным стадом, безропотно подчиняющимся их приказам! Мы хотим этого?!
      - Нет! - хором закричали горожане и воины Кометы.
      Пленные солдаты понурились, офицеры-дворяне испуганно вжали головы в плечи. Этот дружный гневный крик не предвещал для них ничего хорошего.
      Комета продолжила, обращаясь к жителям Тазарана:
      - Я буду сражаться с захватчиками до тех пор, пока последний из них не покинет Восточный материк. Кто из вас хочет войти в мой отряд?
      - Я!
      - Я!
      - Я!
      Несколько десятков фавнов и людей немедленно подняли руки. Комета отметила, что все они были вооружены подручными средствами: дубинами, лопатами, вилами, и, следовательно, уже доказали свою храбрость и надежность, сражаясь против оккупантов.
      - Все желающие вступить в ряды защитников Холмогорья получат инструкции у моего начальника штаба Хрумпина, - Комета показала на кентавра. - Кроме того, нам нужны проводники, знающие дороги через холмы и тайные охотничьи тропы. Мы не собираемся воевать с людьми по их правилам. Мы будем уничтожать их по частям, как эту бригаду с ее жалким командующим.
      Маркиз Гармио Каррисанский попытался было возразить:
      - Когда его высочество герцог Лапралдийский обратит на вас свой гнев и свою армию, то вам не удастся скрыться даже в мышиной норе!
      - Очень хорошо! - сразу ухватилась за его слова Комета. - Чтобы ЕГО НИЧТОЖЕСТВО герцог Лапралдийский не слишком долго колебался, ты, НЕБЛАГОРОДНЫЙ господин, послужишь моим послом. Передай герцогу, что я, Леди Комета, "светлое воплощение", получеловек-полудриада, объявляю ему войну не за честь, а за победу! Эй, приведите лошадь для мальчишки!
      Потихоньку она сказала Хрумпину:
      - Надеюсь, что мне удалось достаточно взбесить этого юнца, чтобы он без остановок помчался к герцогу Лапралдийскому.
      Под смех и свист нелюдей маркиза Каррисанского посадили на лошадь и выпроводили из города.
      Комета не провожала юного дворянина, ее занимали более срочные вопросы. Она распорядилась собрать все человеческое оружие, запасы пороха и пуль и раздать их своим солдатам. Этим занялся Хрумпин.
      На дороги, ведущие из Тазарана, девушка выслала сторожевые дозоры, которые должны были обезопасить город от внезапного появления новых человеческих отрядов.
      Сама же Комета отправилась в главный городской трактир и с огромным наслаждением покинула седло. Она распорядилась привести к ней пленных офицеров для допроса. Комету интересовало все: от высшего командного состава человеческой армии до расположения военных складов на Побережье.
      Конечно, не все дворяне были готовы к сотрудничеству, но благодаря навыкам старшего рекламиста Латэлы Томпа Комете даже из самых упорных удалось выжать капельки информации, по которым можно было составить достаточно полную и подробную картину.
      Человеческая армия оказалась не такой уж единой и организованной, как казалось вначале. Ее возглавлял двоюродный брат короля Нарданала герцог Абассиро Лапралдийский. Но сам король опасался усиления своего родственника, который при удачном исходе дел (то есть в случае захвата богатой добычи) мог возжелать и королевскую корону. Поэтому в штабе герцога постоянно плелись интриги и заговоры. Некоторые военачальники не выполняли приказы или выполняли их неправильно, желая выставить герцога Лапралдийского неумелым командующим.
      То, что люди разгромили армию Холмогорья, стало скорее результатом жестокой солдатской муштры, чем итогом успешного планирования командования. Человеческое вторжение в большей степени являлось авантюрой, а не тщательно подготовленной военной операцией.
      Тылы армии также были неорганизованны. Герцог Лапралдийский оставлял позади себя отдельные смешанные пехотно-конные бригады наподобие отряда маркиза Каррисанского, которые занимали стратегически важные населенные пункты и удерживали нелюдей от восстания. Но назначенных губернаторов больше заботило личное обогащение, чем безопасность армии. Они занимались грабежом окрестных селений, еще больше ожесточая жителей Холмогорья.