Почему я не люблю пятницы. Опасайтесь нервных шефов. Наша серверная. Пьеса Михаила Шатрова. Тук-тук-тук. Гениальные мысли и их реализация. Толстые каналы. О паролях. О вреде курения. Логины и их значение. Розовая лаванда. Красная шапка 2.0. Почему мы не любим падонкофф. Почемы мы не любим праздники. Преимущества естественной гидравлики у комбайнеров.
 
      Все началось в пятницу вечером. Я вообще не очень люблю пятницу – дни совершенно безумные, и у каждого из тысяч городских сумасшедших наступает обострение и ему обязательно надо срочно решить какую-нибудь проблему, которая, конечно же, не подождет до понедельника. Они звонят, пишут и всячески создают впечатление, что им что-то нужно решить именно до конца рабочих часов. Возможно, это связано с желанием как-то подвести итоги недели, но я подозреваю, что это все-таки ущербная психика.
      Ну а эта пятница выдалась совершенно безумная. Городские сумасшедшие звонили и обрывали трубки идиотскими вопросами, курьеры носились как сумасшедшие… Ведь ну как приятно получить пакет по «сверхсрочному» тарифу за 20 минут рабочего дня, распечатать коричневую обертку, прочитать, хмыкнуть и положить в стол, где он будет валяться еще пару недель. А тут еще и Шеф. Шеф был просто квинтэссенция пятницы, курьеров и городских сумасшедших. Когда до конца рабочего дня оставалось всего ничего, он вызвал меня, как ведущего программиста, Сергея, нашего администратора баз данных и Кирилла, главного постановщика задач. Потрясая распечаткой писем от «наиважнейшего клиента», он проорал что-то про невыполненные обязательства, и, как обычно, приказал «унять и изжить». На вежливые возражения что проблема, в общем-то, известная, и давно висящая, а потому может повисеть и до понедельника он весьма невежливо прокомментировал нашу лояльность и послал «немедленно все исправить».
      Вот так мы и оказались в нашей серверной. Наша серверная – настоящее произведение искусства. Она большая, в ней примерно два десятка стоек, плотно стоящие вдоль стен, плюс она двухэтажная. Потолки у нас в здании высокие, поэтому на дне серверной устроили сплошные стеллажи из блэйд-серверов, сверху положили решетки, поверх которых поставили стойки. Понятно, что все это добро чрезвычайно сильно греется, поэтому обслуживается оно, с некоторых пор, втройне задублированной (наверное, я должен сказать, затроированной, или триплицированной?) системой кондиционирования. Мощные струи морозного воздуха дуют так, что при входе в серверную стоит вешалка со спецодеждой – фуфайками и ушанками. Иначе холод просто не выдержать – пижоны, которые пытались посетить серверную в офисном прикиде, резко попадали в больницу, поэтому шеф утвердил своим специальным указом спецодежду для хождения в серверную.
      Уныло нацепив фуфайки, мы встали около консоли, отыскали сервак, на котором крутилась виртуальная машина очень важного и очень капризного клиента и принялись разбираться в проблеме.
      Примерно через полтора часа Сергей отыскал проблему в одной из хранимых процедур, закомментировал ее текст и сказал:
      – Ну что, теперь все будет работать до следующего отчета? А дальше…
      – А дальше нафиг, нафиг, нафиг, как говорится в известной пьесе Михаила Шатрова – сказал Кирилл, – Потом разберемся, а пока закрываем лавочку.
      Он решительным шагом подошел к двери, на ходу снимая ушанку и толкнул ее рукой. Но не тут то было. Легкая печать удивления отразилась на лице Кирилла и он толкнул дверь сильнее, потом плечом, потом ударил с разбегу.
      – Закрыто, догадался Штирлиц, – прокомментировал Сергей. Он вообще был большим оптимистом и старался шутить как можно чаще, чтобы, как он говорил, черпать плюсы.
      Мы столпились у двери. Мощная стальная дверь с тройным замком и управлением с пункта охраны. Первые два замка (кодовый и карточный) открывались легко, и снаружи и изнутри, а вот третий… третий всегда был открыт. Точнее, предполагалось, что он всегда будет закрыт, и чтобы открыть его, предполагалось связаться с пультом охраны, и они откроют его и сразу закроют. Но в реальности это не работало, и охранники вот уже года два, а может и больше, просто держали третий замок все время открытым. И теперь он был закрыт, мы без толку проводили карточкой и щелкали
      Первым делом мы, все, конечно схватились за мобильники. Попытка была, в общем-то, заранее обречена на провал – мы все прекрасно знали, что в серверной сигнала нету, слишком много железяк вокруг, да и стены толстые. Мы начали стучать по двери, но видимого успеха не добились. Собственно, дверь выходила в коридор, так что никто рядом не сидел и не прислушивался, и соответственно, помочь не мог.
      И тут меня осенила гениальная мысль. Ну, не в смысле, что я считаю ее гениальной, но Сергей и Кирилл проявили такой бурный энтузиазм и немедленно объявили мысль гениальной. Собственно, я всего лишь сказал:
      – Послушайте, тут же есть интернет. Давайте законнектимся как-нибудь куда-нибудь, чтобы нас отсюда освободили.
      Мы оставили дверь в покое и вернулись к консоли. Сервера ободряюще гудели, лампочки мигали, монитор бликовал, а из циски тянулся целый пучок оптоволокна наружу, к долгожданной свободе.
      Как всегда, когда мысль объявлялась гениальной, ее реализация была поручена мне. Первым делом я решил поставить скайп. Я всегда испытываю нечто вроде легкого благоговения к очень толстым каналам. Этого не понять тем, кто не слышал модемного ворчания, кто не изобретал шедевры многоэтажного матостроения, когда третий Интернет Эксплорер (которого тогда еще не звали осликом ИА) обрывал закачку архива с последней версией BerklyDB на 98 %. Толстые каналы обмена данными дают ощущение всемогущества и доступности всего на свете – одно движение пальцев, и вся библиотека конгресса у тебя на пальцах, а хочешь – фильм какого-нибудь Джармуша.
      Вот и сейчас, когда сервер укачал дистрибутив скайпа с какого-то зеркала за пару секунд, я испытал некоторый прилив гордости от сопричастности к мощным информационным технологиям, которые позволят быстро и элегантно высвободить нас из этой досадной ловушки. Однако гордость быстро рассеялась, когда я понял, что не помню свой пароль. Я попробовал десяток своих традиционных паролей, включая классический 3.14pltw и Password123, но успеха не добился. К сожалению, прогрессирующая амнезия паролей, болезнь для ит-шников традиционная и бороться с ней невозможно. Скайп заблокировал IP-адрес за брут-форс атаку, и мне пришлось переключиться на другой сервер.
      – Э, мужики… – я оторвался от консоли и обратился я к своим коллегам, которые живо обсуждали свои планы на выходной, – А пароль свой на скайп кто-нибудь помнит? И логин.
      – У, ну ты выдал, – сказал Сергей. – Не, я не помню, последний раз я его автоматом по мылу восстановил и мне прислали что-то вообще невообразимое, я это закопипастил и все.
      – А я вообще плохо помню все, кроме суммы своего текущего счета, – сказал Кирилл.
      – Н-да. Придется заводить новый аккаунт, – подвел итог я. – А карточка кредитная у кого нибудь с собой? Как мы звонить-то наружу будем?
      Мы все дружно похлопали себя по карманам и другим местам где обычно лежит бумажник. К сожалению, ничего не нашлось. Сергей даже обыскал карманы своей фуфайки и нашел там початую пачку Кента-четверки.
      Меня жутко раздражает курение. Я сам не курю, и поэтому курящие коллеги постоянно обкуривали меня. На мои лекции о вреде курения и рассказы о черной пыли в легких они только отвечали глупыми шутками вроде «Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет». А сейчас они не курили уже почти два часа, и по характерному блеску в глазах я понял, что воздержание становится невыносимым.
      К счастью, еще на заре существования серверной, когда там стояло всего пара серверов, в нашей компании уже нашелся один желающий покурить в серверной, а местная система пожаротушения выразила свое решительное несогласие, что закончилось серьезным промоканием незадачливого коллеги и многотысячным ремонтом серверов.
      Нетерпение моих товарищей, вызванное никотиновой недостаточностью, сделало их раздражительными. Только этим я могу объяснить резкое изменения их отношения ко мне – мои мысли уже не признавались не то чтобы гениальными, но и просто заслуживающими внимания; они оттеснили меня от консоли и завели аккаунты в скайпе, в аське и яхумессенджере.
      И мы стали вспоминать логины своих товарищей, одногруппников, одноклассников, коллег и просто случайных знакомых. Вы когда-нибудь задумывались над смыслом логинов своих друзей? Какой смысл называться Neo1976 или Bararaika77? Бог мой, интернет набит тысячами логинов, которые отличаются только цифрами – когда годом рождения, когда еще чем. Процесс шел шатко не валко – мы вспоминали то товарища Lucefer73628, то monster844, по описанию пользователя опознавали кто есть ху и пытались достучаться. Однако успеха не было – все были в оффлайне, не отвечали ни на email, ни на посылки оффлайн-сообщений. Все сейчас так тщательно предохраняются от спама, что проскочить кусочку даже важной, но не подтвержденной чьим-то добрым именем информации невозможно…
      Наконец я наткнулся на какого-то давнего знакомого, который был в онлайне.
 

       3vservernoy:– Андрюха, привет!
       Andrew1976:– Приветтт, ты кто!
       3vservernoy:– Я Леха, помнишь, мы вместе работали в Имплементейшенз Пасси Групп
       Andrew1976:– Ааа, это ты… скока зим
       3vservernoy:– Слушай, все нормально, только у нас тут проблема
       Andrew1976:– У вас?
       3vservernoy:– Ну да, мы тут застряли в серверной втроем. По глупому замок захлопнулся.
       Andrew1976:– Кто это вы?
       3vservernoy:– Да неважно, может одну вещь сделать – позвони плиз 762-23-96 и попроси охрану открыть серверную.
       Andrew1976:– ооо. то ест вы там втроем… мужчины?
       3vservernoy:– да
       3vservernoy:– какая разница
       3vservernoy:– ты позвони, мы тут задубели уже, с меня пива ящик по любому и мени фенкс!
       Andrew1976– ммм, а что вы там делаете?
       3vservernoy:– мля, ждем когда нас выпустят! я ж грю, замок захлопнулся.
       3vservernoy:– ау!
       3vservernoy:– эй, ты там?

 
      Andrew1976 замолчал. Мы переглянулись.
      – Что за Андрей? – спросил Кирилл.
      – Да программер один, работали с ним…Я уж и не помню.
      – Думаешь, позвонит?
      – Ну а чего, должен.
 

       Andrew1976:– Я вернулся и принес
       3vservernoy:– ну наконец-то! ты позвонил?
       Andrew1976:– крема, розовая лаванда…
       Andrew1976:– и нежный олеандр.
       Andrew1976:– Так вы там только втроем, мальчики?
       Andrew1976:– А можно и я с вами? Я высокий стройный, даже худой, брюнет…
       3vservernoy:– ?
       Andrew1976:– я случайно зашел и тут дверь захлопнулась и прищемила мне пальчик. Ты встал на колени и стал дуть на пальчик, а потом…

      …
      ^%#$^%#%@$%#!!!!!!!!!! 
      После длительной истерики мы кое-как пришли в себя.
      – Будем бить по площадям, – заявил Кирилл, – кто-нибудь да откликнется… из нормальных, я имею в виду. Сергей, Алексей, берите еще консоли и садитесь писать все и везде.
      В каждой серверной валяется пара древних мониторов и какая-нибудь безумная железная клавиатура. Нашелся такой комплект и здесь – подключив клавиатуру к тому единственному серверу, которому можно было дотянуться, мы тоже вошли в сеть, в то время как Кирилл стал рассылать письма по всем известным корпоративным адресам.
      Тут же выяснилось, что сервер, куда мы воткнули клавиатуру и монитор, вообще без русского языка, на древней красной шапке, с какими то древними Иксами (не разберешь, и не Гном и не КДЕ), так что пришлось писать все транслитом через какой то древний браузер.
      Мы с Сергеем сели за консоли сели и стали писать везде: мы создали аккаунты на Одноклассниках, LinkedIn, MySpace, на ЖЖ и blogspotе, все под именем 3vservernoy и стали писать:

      Mi sidim v servernoy!
      Vse kto nas chitaet! Mi sidim v servernoy, v zaperty, mobillnyi ne beret! Pozovonite na okrany po telefony на okrany 762-23-96 i skagite chtobi nas vypustili!

      – Жжошь, аффтар! – буквально через 5 минут появился первый коммент в ЖЖ. Не успели мы отписать что мы не жжем, а натурально мерзнем, появился второй коммент:
      – Бугага, где такую траву берешь?
      – Не джентльмены, – прокомментировал вслух Сергей, и запостил коммент:

      «Gospoda, pover'te, vse deistvitel'no tak i est' – my sidim v servernoi i zhdem chtoby kto-nibud' pozvonil. Nasha blagodarnost' budem bezgranichna, tak skazat', v predelah razumnogo. Pozhaluista, pozvonite!»

      Шквал комментариев «Бугага», «ЛОЛ» и «йа ф серфирной, пазваните пажарным!», «Отмичаем с вами, падонки!» прервал попытки воззвать к состраданию сетевого общества.
      – А чего они отвечают-то? – недоумевал Сергей.
      – Праздник, День окончательного единения отечества. – неожиданно отозвался Кирилл.
      – Что-что? – переспросил Сергей
      Мы смотрели на открытое сообщение brc.ru, открытое поверх корпоративного вебмейла Кирилла с просьбой о помощи и читали

      «… в связи с празднованием Днем окончательного единения отечества понедельник и вторник объявлены нерабочими днями…»

      Так вот почему никого не было в онлайне! Наши коллеги выбросили все из головы и рванули на дачи, и никому не было дела до троих бедолаг, оставшихся в серверной.
      – А у меня жена к теще уехала, – неожиданно сказал Кирилл.
      – А у меня улетела с подругами на Кипр, прошвырнуться, так сказать, – сказал Сергей
      Они посмотрели на меня, но я их тоже не обрадовал – моя дражайшая половина, большая шишка в авиакомпании, улетела на переговоры в Англию, примерно до среды.
      Похоже, имелась вполне реальная перспектива провести в запертой серверной дня три.
      В молчании прошло несколько минут, в течении которых обозначилась другая, более насущная в данный момент проблема, вызванная естественной гидравликой человека.
      – А где тут…? – ищущим взглядом я постарался сформулировать деликатную, но нарастающую проблему, но увидел только напольную решетку, прикрывающую лезвийных серверов тысяч на 200 долларов.
      – Не стоит, – покачал головой Кирилл. – Это слишком дорогой туалет для тебя.
      – Ну а что делать, лопнуть что ли? – Сергей поддержал меня. – Проблема имеет тенденцию нарастать существенными темпами.
      В этом он был прав. Проблема быстро нарастала. Несмотря на попытки отвлечься на дальнейшее рассылание постов о помощи троим запертым в серверной, чуткое ухо улавливало в ровном шуме серверов и кондиционеров то прибойные волны, то журчание ручьев, то банальные звуки спускающейся воды в туалете…
      Судя по всему, проблема нарастала и у моих товарищей по несчастью. Они ерзали и присматривались к укромным уголкам, но к сожалению, конструктор серверной не предусмотрел никаких удобств или даже просто сливных отверстий для подобных нужд.
      Кирилл тихонько проклинал информационные технологии, произнося что-то про комбайнеров, которые всегда близки к природе – открыл дверь и готово, Сергей пытался определить, есть ли в этом положении хоть какие-то плюсы чтобы их вычерпать… ыыы, не надо про черпаки. А я, благодаря, как выясняется, чрезвычайно вредной привычке пить чай, уже просто пытался побыстрее определить, какой из серверов у нас под ногами подешевле, и еще лучше, является резервным.
      Я уже почти дошел до точки, и с криком «лучше пусть лопнет кошелек, чем мочевой пузырь», более не останавливаемый моими товарищами, решил разделаться с особенно пыльным сервером Dell в углу комнаты, как наверху что затрещало и хлопнуло. Мы задрали головы и увидели ЕГО.

       Явление админа народу. Туалет. Никто не совершенен. Болтун – находка для шпиона. Голод отступает. Друг гея. Их двое. Нападение. Нетрадиционная кулинария. Отладка резидентных функций. Сезон депутатов.
 
      Наверху что-то затрещало, с хрустом приподнялась потолочная панель и оттуда ударил свет. Затем появилась голова, в которой мы сначала с изумлением, а потом с со все возрастающей радостью, узнали нашего админа! Его круглая лысая голова, оснащенная неизменными огромными наушниками KOSS, поглядела на три приплясывюащие фигуры в фуфайках, потом на закрытую дверь.
      – Миша! – заорали мы. – Миша, открывай! Выпусти нас!
      Миша, а именно так звали нашего админа, исчез из поля нашего зрения, но буквально через некоторое время он вернулся и опустил из люка железный арматурный дрын, оснащенный грубо приваренными "ступеньками".
      Слегка потолкавшись на тему, кому первому лезть наверх, мы одним духом забрались наверх по грубой, но очевидно надежной лестнице, и оказались в весьма странной комнате. Потолки комнаты были перекурочены и сходились под весьма странным углом, пол представлял из себя несколько сходящихся под разными углами плоскостей, и вообще, вся комната выглядела как большой ком смятой бумаги, который облепили бетоном, и мы оказались внутри этого странного помещения. У одной «стены» стоял стол с ноутбуком и здоровенным кожаным креслом, остальные части помещения были завалены какими-то коробками, связками кабеля, изоляцией и другим хламом. Админ Миша невозмутимо, хотя и с некоторой досадой разглядывал нас.
      – Где? Где выход? Где туалет? – обманываться в ожиданиях вообще неприятно, а обманываться в физиологических ожиданиях еще хуже.
      Лицо Миши прояснилось светом понимания и сочувствия и он показал за спину. Нечто шестиугольное, после 3-х секундного разглядывания, было идентифицировано как дверь. Ворвавшись туда, мы обнаружили нечто вроде половины стандартного туалета, обложенного синей плиткой, который наискосок пересекался бетонной перегородкой, которая как бы отсекала часть кабинки. К счастью, в отсеченной части оказался белый фаянсовый предмет, занимавший все наши мысли последние полчаса.
      Снизив давление до приемлемого уровня, мы осмотрелись. В помещении было тепло, поэтому мы сняли наконец фуфайки и вернулись к админу, который успел усесться в большое кожаное, изрядно обшарпанное кресло и с кем-то, похоже, чатился.
      – Миша, – Кирилл потрогал админа за плечо, – Где мы? Что это за помещение? Где выход?
      Прежде чем продолжить, следует сказать несколько слов о нашем админе. Миша был, скажем так, несколько странной личностью. Он работал в нашей конторе уже давно, по крайней мере дольше меня, но был практически неизвестен большинству работников, и даже не все из ИТ-шников знали, как его зовут и есть ли вообще у нас админ, а одна бухгалтерша даже как-то спросила: "А кто этот человек, который приходит за зарплатой раз в месяц?". Конечно, для тех понимает, все это говорит о высоком профессионализме Миши. Он умудрялся тихо и незаметно заменять поломанные клавиатуры и мыши, новые сотрудники, приходя на рабочее место, получали полностью готовый и настроенный компьютер с приложенной к нему бумажкой со списком паролей, а о проблемах на серверах мы вообще ничего не знали – все просто работало, гладко и стабильно.
      Но никто не совершенен, и Миша в том числе. Был у него один недостаток, который жутко раздражал многих людей – Миша молчал. Плотный, коренастый, абсолютно лысый (кое-кто говорил что бритый, но мне кажется, такого блеска нельзя достичь никаким Жиллетом), в своих неизменных беспроводных наушниках KOSS, которые он не снимал никогда, он не произносил ни слова. Он вежливо и развернуто отвечал на электронные письма, но категорически отказывался общаться голосом. Лично я ни разу не слышал, как он говорил. Если на него наседали и требовали ответа, он доставал из блокнота одну из ламинированных карточек с различными надписями. Самой популярной была карточка, на одной стороне которой было напечатано "Пришлите мне это по email", а на другой "Перезагрузите компьютер, ПОЖАЛУЙСТА".
      Неоднократно руководители ИТ отдела (которые менялись по каноническому циклу раз в 18 месяцев) впадали в ярость по поводу молчания на совещаниях, на которые они приглашали админа, и пытались уволить Мишу, но, немножко разобравшись в объеме и качестве Мишиной работы, быстро остывали, тем более, что Миша был не жадный в плане зарплатных ожиданий.
      "Болтунов у нас много, а Миша один", так говорил нынешний шеф нервным дамочкам из бухгалтерии, которые приходили жаловаться на «хама», который пришел, не поздоровался и тут же полез под стол "железяки всякие крутить". Особенно усердствовала одна усердно молодящаяся дама, которую, судя по всему, больше всего расстроило, что Миша полез под стол не к ней.
      И вот мы оказались лицом к лицу с этим человечищем. Несмотря на очевидную остроту сложившегося положения, было не похоже, что Миша вышел из своего обычного состояния гармонии со всей Вселенной. Он поднял голову и вопросительно взглянул, что должно было означать: "У Вас вопрос, господа?"
      – Да, у нас вопрос! Где тут выход?
      Миша махнул рукой: "Внизу".
      – Через серверную? Но она же захлопнулась!
      Миша пожал плечами. Тут я заподозрил, что слухи о принадлежности Миши к ордену ортодоксальных даосов-админов вполне верны. По крайней мере, лицо его выражало безмятежность и полное согласие с течением Дао и звучанием Дэ. Обычно я ничего не имею против даосов, и вообще я за мир во всем мире. Но, в данный момент, легкое чувство раздражительности, скажем так, приправленное голодом (с обеда прошло уже много времени, а интенсивный мозговой штурм требует множество калорий), вызывало непроизвольные электрические импульсы в районе кистей рук, отчего они сильно сжимались, а круглый Мишин нос вызывал сильное желание проверить, будет ли он выглядеть изящнее в расплющенном состоянии. Судя по хрустению пальцев у Кирилла, он испытывал аналогичные (несомненно, непроизвольные) чувства.
      – О! Тут есть холодильник! – Сергей нашел искусно замаскированный грудами старых винтов и клавиатур «Зил», и тем самым отвлек нас от готовящегося мелкого административного правонарушения.
      Холодильник был старый, серый от пыли и даже паутины снаружи, но внутри дело обстояло гораздо лучше: там оказалось ящика полтора пива разных сортов, пара слегка надгрызенных палок колбасы, несколько связок копченой рыбы, и несколько батонов хлеба в полиэтиленовых пакетов. Очевидно, смерть от голода нам не грозила. Мы отвлеклись от админа, который тут же потерял интереса к нам, и даже разграбление запасов не заставило оторваться его от чата, и слегка, но плотно, подкрепились, усевшись прямо тут же, на груды проводов и изоляции.
      – Ну, что будем делать? спросил Кирилл, разжевывая засохший кусок сервелата. – Миша, похоже, живет тут и никуда не собирается.
      – И неплохо живет, – подтвердил Сергей, запивая копченую скумбрию пивом.
      – Я думаю, он там чатиться со своим знакомым, – сказал я, – Значит, попросим знакомого позвонить на охрану и нас выпустят.
      – А что если у него все знакомые… такие молчальники? – Кирилл выразил общее опасение.
      – Ну хоть один-то нормальный будет, – Сергей выразил общую надежду, – ну, не все же такие, как Лешины друзья…
      Похоже, этот Andrew1976 будет теперь припоминаться мне при каждом удобном случае. Вот так, выпиваешь с кем-нибудь на корпоративной вечеринке, или подбросишь до метро, а потом выясняется что друг твой такой вот…, гей, то бишь, а ты – друг гея. И не отмоешься – вот уже и коллеги твои у писсуара рядом не станут и вся [женская] бухгалтерия то ржет, то смотрит сочувственно. Гею-то пофиг, ему внимание только льстит, а ты ходишь, краснеешь, и тем самым еще более навлекаешь на себя подозрения и вообще и т. д. и т. п. И никак же не отмоешься – заведешь служебный роман с красивой девчонкой, скажут – "девки _таких_ любят", набьешь морду кому-нибудь – "вот здоровый бугай… так _они _ только и знают, что качаться в спортзалах", остается только молча страдать. Как писал поэт, «невеста зарыдает и задумается друг». Не, ну как вариант можно не мыться и не бриться, носить спортивные штаны с вытянутыми коленками и всячески подчеркивать свою мужиковатость и мачистость… но клиенты не поймут, с работы выгонят, жена сбежит. Но лучше ли быть геем, чем бомжом, если ты не гей?
      Мои размышления прервал вопль Кирилла:
      – Их только двое!!
      Я подошел поближе и был тоже слегка шокирован: Их действительно было только двое!
      Список контактов у нашего админа включал всего две записи! Уму непостижимо! В наш век электронных технологий и беспорядочных виртуальных контактов! К счастью, оба были активны.
      Миша, увидев, что мы заглядываем через плечо в его аську, неожиданно расстроился, свернул все окна нажатием Пуск-D, подскочил с кресла и стал теснить нас, очевидно возражая против нашего вмешательства в тайну переписки.
      – Послушай, – попытался образумить его Сергей, – попроси своего друга позвонить на охрану, они откроют дверь, и мы сразу же уйдем отсюда!
      Но Миша недовольно мотал головой и оттеснив нас к импровизированному дивану, показал нам, чтобы мы сидели тихо, а сам вернулся к интересному чату.
      – Что за чудак на букву м. Неужели так трудно позвонить, – после бутылочки пива с рыбкой сложно на кого-то злиться, и Сергей просто мирно недоумевал.
      – Да чего с ним беседы разговаривать, – Кирилл рубанул рукой. – Нас же трое – двое пусть держат, а третий пошлет сообщение.
      Мы с опаской посмотрели на Мишу. Только что он довольно легко оттеснил нас троих в сторону, да и шея у него ого-го, видать, не только пиво посасывал.
      – Давайте схватим его за руки и прижмем к креслу, накинем шнур и свяжем, и на кресле уже откатим в сторонку и будем держать до тех пор, пока не решим проблемы со связью с внешним миром – предложил я.
      Так и порешили.
      Мы тихо подкрались сзади к Мишиному креслу (благо он был занят своим чатом), набросились на его руки, и, прижимая к креслу, обездвижили его с помощью куска провода. Он брыкался и бодался (по-прежнему молча), но нападение было внезапным и поэтому успешным.
      Кирилл и Сергей оттащили брыкающегося админа в сторону, а я сел перед клавиатурой и попытался вступить в контакт с Мишиными собеседниками. Их было всего двое, у первого был ник doctor_lyvsy, а у второго viktorpe.
      Судя по всему, активнее всего Миша чатился с viktorpe, я бегло посмотрел последние сообщения, похоже, речь шла о кулинарии (?), и я решил начать с него:

       ad_mike:Добрый вечер! Прошу что прерываю разговор, это не Миша, это его коллеги. Нас заперли в серверной, и нам нужно, чтобы вы позвонили по номеру 762-23-96 и попросили, чтобы открыли дверь. И мы сразу уйдем и вы сможете вернуться к разговору с Мишей.
       viktorpe:ммм
       viktorpe:Миша? Это ты?
       ad_mike:Нет, это не Миша. Это Алексей, Кирилл и Сергей. Мы работаем вместе с Мишей, нас заперли в серверной… ну и так далее. Позвоните пожалуйста!
       viktorpe:Ты говоришь – вас трое?
       ad_mike:Да. То есть с Мишей четверо.
       viktorpe:Позовите Мишу к клавиатуре.

      Я обернулся: "Он зовет Мишу к клавиатуре!". Но, глядя на разбушевавшегося Мишу, багрового от напряжения и попыток вырваться, так что кресло ходило ходуном, а Кирилл и Сергей тяжело отдувались, удерживая его в кресле, я понял, что это не лучшая идея сейчас.

       ad_mike:Сейчас Миша не может подойти.
       viktorpe:Почему? С ним плохо?
       ad_mike:Нет, ничего страшного, просто он сильно… расстроился.
       viktorpe:От чего?
       ad_mike:От того что мы не пускаем его поговорить с вами! Виктор или как вас там, позвоните на охрану, пусть они дверь откроют!!!
       viktorpe:так…
       viktorpe:Миша! То есть АлексейКириллСергей или сколько вас там. Постарайтесь успокоиться, я с вами и буду помогать…
       ad_mike:Блин, просто позвони! 762-23-96!!!
       viktorpe:спокойно. В вашем состоянии лучше не сталкиваться с охраной или тем более с милицией. Зря ты не вымочил грибы дважды…
       ad_mike:Какие грибы!!!
       viktorpe:…они очень сильные и непроверенные. Растроение личности – эффект достаточно редкий. Или даже противопоставление своего эго растущему гламуру вокруг? Вы держите его в плену, да? Может даже садомазосознание активировалось?
       ad_mike:Друг. Просто. Позвони.
       viktorpe:в этом что-то есть. Здесь по прежнему Алексей?
       ad_mike:ДА!!!
       viktorpe:Спокойно, Алексей. Похоже, вы доминирующая расщепленная личность в Мишином сознании. Скажите, на чем вы ездите, какая у вас машина?
       ad_mike:Какая разница, мужик? Ты тупо позвони – хошь в милицию, хоть в службу спасения! нам выйти надо!
       viktorpe:так какая машина?
       ad_mike:мини купер! что с того?
       viktorpe:Купер С?
       ad_mike:Да!!!
       viktorpe:О! Все правильно! эти Amanita phalloides вместе с соусным процеживанием просто чудо – ты высвободил свою гламурную часть, Миша!!! Теперь ты освободишься! и…

      Похоже, я стал очень сильно стучать по клавиатуре, так что Кирилл и Сергей дружно закричали: "Типе, сломаешь! На чем печатать будем?!". Тем временем viktorpe продолжал:

       viktorpe:Ничего страшного, эффект не будет длиться долго. Постарайся посидеть спокойно и все вернется в номру через несколько часов. Только не ложись спать, а то можешь не проснуться! Давай поговорим о чем-нибудь!
       viktorpe:ау?

      Я убрал руки с клавиатуры:
      – Похоже, Мишин друг думает, что Миша нажрался каких-то грибов, а мы трое – плод его воображения.
      – Хорошие у тебя друзья… – сказал Сергей Мише и попытался потрепать его по голове, но тот вырвался и клацнул зубами. – И ты хороший… когда спишь зубами к стенке.
      – Ну чего, берись за второго, – поторопил Кирилл. – Кресло долго не выдержит, сейчас развалится целиком.
      Те временем viktorpe сообщил что он вернется наутро, когда мне (нам) станет полегче, пожелал спокойной ночи, прибавил странный смайл |) и отключился.
      А я взялся за doctor_lyvsy. На этот раз я был умнее. Если Миша развлекается нетрадиционной кулинарией, то черт его знает, что за отношения связывают его с этими двумя контактами. Лучше прикинуться Мишей и попробовать заставить этого doctor_lyvsy позвонить куда надо. На этот раз я более внимательно проглядел историю сообщений: разговор крутился вокруг каких-то функций, возвращаемых значений, проблем с адресацией за границы блока, стеков вызова и т. д.: похоже, этот doctor_lyvsy был кем то вроде программера.

       fmike:Привет, Ливс!
       doctor_lyvsy:О, привет, Мохнатый. Ты разве не на сеансе?

      На секунду я задумался, что это может за сеанс, но подумал, что ничего страшного

       fmike:да, выдалась маленькая пауза.
       fmike:хотел тебя попросить…
       doctor_lyvsy:слушаю
       fmike:Ливс, тут надо одному парню срочно позвонить, а у меня мобила сдохла.
       doctor_lyvsy:Мобила? У тебя мобила?
       fmike:Конечно, а что такого?
       doctor_lyvsy:Ты что, Миха! Тебя перехватят же на раз.

      Разговор стал приобретать странное направление, но я решил не сдаваться и продолжил:

       fmike:Да ладно, кому это нужно. К тому же она вырублена, сдохла, я же говорю.
       doctor_lyvsy:Это опасно!
       fmike:Да ладно, проехали. Слушай, позвони…
       doctor_lyvsy:Я не могу.
       fmike:Почему?
       doctor_lyvsy:Ты прекрасно знаешь почему
       fmike:?
       doctor_lyvsy:Прекрати издеваться! Тебя же прервут!
       fmike:Кто прервет?
       doctor_lyvsy:Миха, ты что, звонил кому-то? Ты забыл что ты все еще функционал и тебе нельзя вызывать резидентные функции вне своего блока!
       fmike:Эээ…
       doctor_lyvsy:Идиот, если звонил кому-то, ты же мог вывести Отладчика на себя и обозначить свою точку входа!
       doctor_lyvsy:МИХА!!!

      В это время сзади раздался сдавленный удар, звуки борьбы и ругательства. Оказалось, Миша вырвал одну руку из под стягивающего шнура, ткнул Кирилла пальцем в глаз, тот зажмурился, а админ навалился на Сергея, мощно колотя его по голове, и спине и вообще куда попало. Я бросился на помощь. Втроем мы еле справились с разбушевавшимся админом, который во чтобы то ни стало пытался вырваться, и привязали его снова.
      Когда я вернулся, doctor_lyvsy был в оффлайне, а в логе были сообщения:

       doctor_lyvsy:Мих, ответь.
       doctor_lyvsy:ты где
       doctor_lyvsy:Черт, как ты мог вызывать функцию за пределы блока! тебя же перехватят на раз. или уже.
       doctor_lyvsy:Миха…
       doctor_lyvsy:Миха, Миха, ты где…
       doctor_lyvsy:Access violation at address 0000.
      doctor_lyvsy is offline now.

      Когда я прочитал вслух последние строчки, раздалось тихое всхлипывание – плакал Миша. Он плакал тихонько, скорчившись в своем кресле, совершенно обмякнув, и даже наушники сползли набок. И нам стало стыдно, что мы устроили такой кавардак и вообще вели себя несколько не по-джентльменски.
      Мишу развязали, он совершенно разбитый подошел компьютеру, поглядел на два светящихся красным оффлайн-контакта и взял стопку карточек с надписями, которыми он пользовался для общения с пользователями, покопался в них, достал и показал нам карточку с надписью:

      «Вы ВСЕ испортили».

      Потом админ махнул рукой, отошел к куче проводов и изоляции и завалился туда, повернувшись к нам спиной.
      Некоторое время все молчали.
      – Что это было? – спросил Кирилл
      – Сумасшествие какое-то просто, – покачал головой Сергей, – и чем дальше, тем хуже.
      – А вроде не сезон, – проговорил Кирилл.
      – Какой сезон?
      – Ну, поздняя осень или весна… Когда там у депутатов сессия, и сумасшествие становится массовым.
      – Нет, сезоны тут не причем… – Сергей покачал головой, – Тут запущенный случай, сильно запущенный.
      Я мог только молча согласиться с моими товарищами по несчастью.

       Сон в пятничную ночь. Мистическое исчезновение. Котята. Обед. «Сервера России». Послание депутата. Проблемы общения. Анализ и синтез. Мнемонемы. Воспоминание о деньгах. Включите третий микрофон! Пиццы не будет.
 
      Так или иначе, уже шел второй час ночи, и жутко хотелось спать. Миша, судя по похрапыванию, уже преодолел душевный кризис, связанный с переходом в оффлайн всех его контактов.
      – Надо дежурить, – многозначительно сказал Сергей
      – Да, с Мишей надо держать ухо востро, – согласился Кирилл, – Лось здоровый, кто его знает, что ему в голову придет.
      Мы бросили жребий путем выбрасывания пальцев (до сих пор не пойму, как это работает, но всегда стараюсь делать вид, что понимаю). Мне выпало дежурить последним, под самое утро, а первым заступил на вахту Сергей. Он уселся в кресло, а мы разложили все те же фуфайки и легли спать.
      Я обычно сплю на новом месте плохо и очень чутко, и сразу просыпаюсь, если что не так, но в этот раз, похоже, нервы потребовали длительного отдыха. Проснулся я неожиданно хорошо выспавшимся и отдохнувшим, дома так не всегда выспишься. Если бы не дикие крики «Пропал!», я может бы, и не проснулся бы еще пару часов.
      Освещение в этой локальной бетонной флуктуации было искусственное, и день от ночи никак не отличался, поэтому пришлось посмотреть на часы, чтобы понять, что о третьей вахте речь не идет: было уже около половины десятого.
      Мои товарищи проснулись и были чем-то сильно встревожены.
      – Миша пропал! Напрочь исчез! – Сергей был похоже расстроен, но, судя по заспаному виду, он тоже выспался.
      – А серверную проверили? Может он дверь открыл?
      – Нет, дверь закрыта, – Кирилл покачал головой, – Мистика какая-то…
      – Мистика есть недостаток знаний, – не удержался я чтобы процитировать кого-то из классиков марксизма-ленинизма, – Надо искать дырку или люк, наверняка что-то есть.
      И мы принялись искать. Сдвинули холодильник, перерыли кучи кабелей и запчастей. При этом поднялась такая густая пылища, состоящая из скатанных комков пыли (один мой знакомый админ, склонный к поэзии, называл их «котятами»), что стало ясно – Миша ушел каким-то другим путем, не вызывающим подобных землетрясений и извержения вулкана.
      Мы обстукали все стены, подергали и чуть ли не обнюхали все решетки как в «верхней комнате», так и в серверной. Все было бесполезно, Миша как сквозь стену просочился и исчез без следа. Точнее, от него остался след – его заблокированный (черт, не уследили!) ноутбук, который так и стоял на том же месте, и база от беспроводных наушников KOSS. Наушники, похоже, так и остались на Мише.
      Не найдя выхода и изрядно утомившись, мы вернулись к холодильнику и сели перекусить.
      – Время уже почти обед, нас наверное уже ищут, – предположил Сергей, нарезая колбасу, – По идее должны проверить кто последний нас видел…
      – Вряд ли, – я был настроен более скептически, – Наверняка женушки только-только разошлись отдыхать, небось и не проснулись. И вообще им не до поисков. А шеф небось набрался вчера и проснется к вечеру, и ему тем более будет не до каких серверных.
      – Пока надо рассчитывать только на себя, – подытожил Кирилл.
      – Давайте попробуем пройтись еще раз по всем сообщениям, которые мы оставили вчера в инете и проверить, как обстоят дела, – предложил Сергей, – Может, найдется в инете хотя бы один умный человек? Не может же быть, что вокруг одни идиоты собрались?.
      Кажется, я уже говорил, что Сергей большой оптимист? Мы одели свои фуфайки и спустились в серверную (предусмотрительно заблокировав люк «лестницей» – хотя Миши не было, вдруг он вернется обратно, и кто знает, что придет ему в голову), и произвели ревизию результатов от оставленных нами призывов о помощи.
      Максимальный эффект дал, конечно, ЖЖ. Не в смысле полезности, а в смысле громкости. Пользователь 3vservernoy набрал почти две сотни френдов, которые занимались в основном том, что изгалялись друг над другом. Появились пользователи 1vservernoy, 2yvservernoy, и еще с десяток клонов, которые рассказывали всякие небылицы про жизнь в серверной, в основном с сексуально-извращенным уклоном. Короче говоря, в ЖЖ творилось черте что. Впрочем, как и обычно.
      Но не лучше была ситуация на blogspot. Какой-то нехороший человек подобрал пароль и стал публиковать ролики ютуба с любительской съемкой снятой в какой-то (явно не нашей) серверной. Ролики прозрачно намекали на гомосексуальный характер отношений запертых в серверной.
      Нашлись какие-то доброжелатели, которые «пробили» телефон по базе и выяснили, что он якобы зарегистрирован на ЧОП, якобы близкий одному из опальных олигархов, находящихся вроде бы под следствием.
      История даже вылилась за пределы интернета: прошло два флэшмоба на Третьяковской станции метро в Москве и один в Питере около Эрмитажа – собравшиеся, человек 50, дружно присели на корточки и одновременно одели полосатые шапочки. Милиция задержала 2-х особо пьяных участников, которые объявили себя представителями партии «Сервера России», отчего по всему ЖЖ ползли слухи о кровавой гэбне, расправившейся с серверными братьями. Юзер 1vservernoy объявил о сборе средств на нашу защиту, пара зарубежных правозащитных организаций выпустила осторожные коммюнике с осуждением притеснения серверных народов.
      Один возмущенный депутат выступил по телевидению с требованием прекратить «интернет-хулиганство» в его блоге:
      – Мне из какой-то серверной написали, чтобы я позвонил по какому-то номеру, а меня там послали на, извините, хелп-деск. Не по-русски послали, я простой человек, я по-русски бы понял, а извращенно прямо таки, какая-то тетка, даже не живая, то есть механическая! Я ей так и сказал, что я депутат, но она только посылала и посылала!
      Проправительственные сайты выступили с резким осуждением действий «сетевых анархистов», призвали разыскать «негодяев в серверной, организующих акции неповиновения», и милиция тут же провела обыски в офисах ряда хостинговых компаний.
      Но среди тучи комментов от гомофобов, гомофилов и защитников прав сисадминов (которые занимали некое третье положение, часть их них вообще требовала признания сисадминов отдельным биологическим видом) нашлась ветка, в которой несколько человек сообщили, что позвонили по указанному нами номеру, и услышали лишь гудки.
      – Похоже, мы сами загнали себя в ловушку – слишком много народу звонило на охрану, и номер отключили или просто не берут теперь трубку, – покачал головой Кирилл, – Мы переусердствовали в попытках привлечь внимание, похоже.
      "Серверная" стала всеобщим гэгом и флэшмобом: каждый хотел отметиться «в серверной». На anekdot.ru открыли специальный раздел под названием "Мы в серверной", наполненный идиотскими анекдотами, а в «Историях» половина рассказов была посвящена тому, как кто-то когда-то застрял в серверной с блондинкой (или брюнеткой или шатенкой), ну и все сводилось к понятному результату.
      Похоже, длинные выходные вызывают острые приступы скуки, и интернет-обитатели готовы раздувать любую тему. Преведо- и креведко-мания отдыхали по сравнению со всем этим безумием.
      Весь интернет радостно развлекался «ф сервирной», но нам от этого было ничуть не легче, даже сложнее. На попытку запостить просьбу о помощи или законтачить по аське или скайпу с кем-нибудь, нас либо сразу посылали в игнор с комментарием «задолбали», либо начинали [очень неумно] стебаться.
      В конце концов мы бросили это бесполезное занятие и собрались обсудить текущую ситуацию.
      – а) Мы не можем никому сказать, что мы заперты в серверной – это вызывает реакцию, обратную желаемой; б) Можно предположить, что телефон охраны недоступен, скорее всего отключен из-за огромного количества звонков; в) Миша пропал, – перечислил Кирилл и подытожил: – Мы либо бросаем все это дело и ждем еще 3 суток, пока кто-нибудь не придет на работу, либо продолжаем искать другие пути.
      – Делать-то все равно нечего, давайте попытаемся хоть как-то сыграть, – Сергей как всегда, выразил оптимизм.
      В общем-то, мы ничего не теряли, пытаясь выбраться отсюда. Стало понятно, что быстрые пути не сработают, и надо подойти к проблеме основательно.
      Я давно заметил, что когда пытаешься что-нибудь сделать по быстрому, получается долго, муторно и обычно не с первой и даже не со второй попытки. А если подходить к делу основательно, не торопясь, то все получается быстро и легко… если конечно дело не было основательно испорчено с первой попытки, как в данном случае.
      Размышляя в таком спокойном ключе, я неожиданно вспомнил свой логин и пароль на webmoney. Вообще-то логин и пароль были надежно закодированы одним простым детским стишком, мнемонически, так сказать. Но с этими мнемонемами (вроде "это я знаю и помню прекрасно" – число букв в словах представляет цифры в числе Пи) все время у меня выходит сплошной конфуз. Я помню что я запомнил что-то мнемонически, но вот саму мнемонему вспомнить никак не могу – то ли что-то из Агнии Барто, то ли из Маршака, и если вспоминаю мненомоническое правило, то уже после того, как вспомнил то, что хотел вспомнить.
      Как бы то ни было, я быстро (чтобы не забыть) и молча (чтобы никто не отвлек) загрузил кошелек, залогинился и Ура! у нас есть почти 200 баксов, то бишь WMZ.
      – Ура, – заорал я, – Живем! У нас есть деньги чтобы позвонить наружу.
      В один момент деньги загрузили на скайп, и вот уже можно звонить! Все уже почти закончилось, как вдруг я обнаружил, что у нас нет микрофона!
      – У кого-нибудь есть микрофон?!
      Мы ощупали карманы, снова перевернули серверную, но микрофона нигде не было, в том числе и не было предусмотрено конструкцией встроенного микрофона на ноутбуке у Миши. Счастье было так близко, так возможно… и потому облом был грандиозен.
      Слабый проблеск надежды возник и исчез когда мы попытались отослать СМС, но у скайпа этот сервис, похоже, не работал с российскими сетями, а интернет-сервисы самих сетей рассматривали наш IP как заблокированный.
      – …внебрачный сын африканской гадюки! – закончил свою длинную и эмоционально сложную тираду Кирилл. Мы с Сергеем выдохнули уважительно – построенная конструкция имела в высоту этажей 20, не меньше.
      – А может мы закажем пиццу на вебмани и попросим доставку к нам? – предложи Сергей.
      Идея была хоть и проста, но оказалась, к сожалению, не гениальной: ни один сервис доставки (пиццы и других товаров) не принимал заказы (даже оплаченные!) без подтверждающего звонка. Несмотря на то, что идея провалилась и попытка обошлась нам в 20 долларов, она взбодрила нас – мы поняли, что, даже имея доступ исключительно к интернет-каналам, мы можем запускать различные процессы в реальном мире и для этого нужно только время, канал связи и…

       Money, money, money. Как нам реорганизовать рабкрин. Немецкий язык. Профессионалы и дедовщина. Члены одноклассников. Декоратор. Штаб-квартира как аптека. Социальная справедливость. Модерирование как совмещение приятного с полезным. Мобильные сервисы. За работу!
 
      – Деньги. Нам нужны деньги! – Кирилл был категоричен. – С деньгами мы сможем нанять людей, организовать активность в окружающем мире и прислать кого-нибудь открыть эту чертову дверь.
      – А может мы дадим кому-нибудь вебманей за то, что он приедет сюда и откроет дверь? – предложил я.
      – А ты бы поехал? Раз тебе деньги уже дали, зачем вообще куда-то ехать? – спросил Кирилл. – А без бабок точно не поедет никто.
      В данном случае он был прав, да и проверка человеческой природы была нам не по карману – на счету оставалось чуть больше 150 долларов, и их надо было потратить с толком.
      Мы поднялись в верхнюю комнату, достали по бутылочке пива из холодильника и принялись обсуждать, как нам реорганизовать рабкрин, то бишь произвести такие действия в виртуальности с использованием 150 единиц виртуальных дензнаков, чтобы привести в движение реальных людей, которые приедут сюда и…… ну вы уже хорошо знаете, на что были направлены наши чаяния эти за последние сутки (черт, уже целые сутки!).
      – Если обобщить, то наша задача: создать такую виртуальную структуру, которая была бы способна передавать направленные воздействия нужного уровня во внешнюю реальность, – Кирилл когда-то закончил небезызвестный ВМК МГУ, и одним из важнейших полученных навыков, помимо умения пить не закусывая и говорить женщинам точно выверенные комплименты, была его способность говорить непонятно, но внушительно.
      – Это что, контору что ли надо открывать через Интернет? – спросил Сергей.
      – Виртуальную, – уточнил Кирилл.
      – А что она будет делать?
      – Я что, должен за всех все делать? – возмутился Кирилл. – Я очертил главное направление, наш, можно сказать, «дранг нах остен», а дальше пиздахен цурюк нихт шиссен.
      – Мне почему то кажется, что ты все время ругаешься, – насторожился Сергей.
      – Так это потому что немецкий – идеальный язык для ругательств! Даже если ты говоришь что нибудь вполне мирное, звучит исключительно ругательно. – успокоил его Кирилл и добавил – Шварц гевайзен, камрад.
      – Ммм… – покачал головой Сергей
      Надо отметить, что Кирилл был большим поклонником всего немецкого. Любовь ко всему немецкому породила одна давняя поездка, еще в советские времена, в Германию: совместное воздействие немецкого пива, немецких автомобилей и немецкого порядка оставило в его душе неизгладимый след, выражавшийся в спонтанном употреблении различных немецких слов и выражений, в основном в моменты сильного душевного волнения.
      – Короче, денкен, камрадес. Давайте думать, то есть.
      И мы стали думать.
      Предполагается, что мышление есть явление спонтанное, нелинейное и слабо организованное, а потому таинственное и мистическое. На самом деле это не так, просто попробуйте НЕ думать о чем-то. Обычно предлагается не думать о хромой обезьяне, но у нас была тема получше – серверная. Мысль взлетала, делала круг и тут же ударялась о рамки проклятой серверной – все упиралось в невозможность коммуницировать с внешним миром иначе как по интернету.
      – Ну мы же профессионалы информационных технологий, – ободрительно высказался Кирилл, – давайте сделаем какой-нибудь ИТ-стартап, что ли…
      – Это мысль! Может даже и денег заработаем, – Сергею понравилась идея. – Леша, что у нас со стартапами?
      Не знаю, кажется мне или правда у нас образуется дедовщина? Почему я? Я хотел было возмутиться, но моя дурацкая привычка отличника стараться выполнить и перевыполнить задание не дала мне высказаться длинной тирадой о равноправии, да и место было не подходящее, главное же – выбраться отсюда.
      – Ну, я не знаю…, – я попытался вспомнить, – В этом сезоне модны социальные сети. Однополчане там, собутыльники. Все собираются вместе на каком-нибудь сайте, смотрят по фоткам знакомых, у кого какая тачка или где они там отдыхали, типа письками меряются. Главное, нету открытых форумов, только частная переписка, а иначе начинается обычный раздрай, галдеж, хамство и все разбегаются… Но пока это на пике.
      – Технологически это сложно? – в Кирилле проснулся постановщик задач
      – Да нет, – я пожал плечами. – Несколько страниц сверстать, плагин фотоменеджера скачать откуда-нибудь… Основное это распараллеливание, и серверов побольше, чтобы участников по буквам раскидывать. Но это если тысяч 10 человек будут зарегистрированы или больше.
      – Т. е. быстро не напишешь, не развернешь? – спросил Сергей.
      – Да зачем писать, понаписали такого уже кучу изрядную, я как-то гуглил для интереса, видел готовые куски. А зачем делать-то? Сетей этих вагон и маленькая тележка, людей не завлечешь же. Главное – социальная идея, а не социальная сеть, – сказал я.
      – Твое непреодолимое желание умничать является одним из самых больших твоих недостатков, – заметил Сергей. Я скромно согласился.
      Но Кирилл, похоже, ухватил какую-то идею за хвост. Он вскочил и стал расхаживать по комнате, возбужденно шевеля бровями и размахивая руками, потом вдруг остановился и сказал:
      – Придумал! Мы сделаем порносеть! Социальную.
      Сергей выдвинул средний палец в боевую позицию и медленно постучал им себе по лбу:
      – Ты что, совсем туту? Какую порно сеть?
      – Погоди, послушай сначала! – Кирилл присел и стал рассказывать:
      – Что есть основная идея социальных сетей? Без соплей всяких? Мериться письками! Да-да, именно так – смотришь фотки своих знакомых, сравниваешь себя с ними, пишешь там всякое, куда едешь отдыхать или что покупаешь, между делом типа… фотки соответствующие публикуешь. А на деле счастье от этого неимоверное испытываешь, что у тебя всего больше! Вот оно главное-то – на себя посмотреть и на других показать! Ну то есть наоборот… ну вы поняли…
      Кирилл замолчал и задумался.
      – Ну? – спросил Сергей.
      – Что ну? – спросил Кирилл. – А, ну да. Такие образом все эти сравнения есть сублимация либидо и относится к ним надо соответственно.
      – Допустим, – сказал я. – А причем тут порно? и мы втроем в серверной?
      – Не догадались? – спросил Кирилл и поглядел на нас снисходительно, – Эх, мелко мыслите, коллеги. Ну что, есть предположения, как нам это использовать?
      Воцарилось молчание. Мы с Сергеем переглянулись и одновременно отодвинулись от Кирилла. «Я женщин люблю», – сообщил Сергей. «А я жену» – добавил я. И мы отодвинулись еще подальше.
      Кирилл недоуменно посмотрел на нас и вдруг заржал так громко, что я вздрогнул. Отсмеявшись (в полной тишине) он вытер слезы и сказал:
      – Ну вы даете! Расслабьтесь, мужики, я не по этой части… в смысле тоже женщин люблю. Я про другое говорил, – и он продолжил излагать идею:
      – Так вот, всякие сравнения и связанное общение есть сублимация фрейдисткого желания меряться членами. Мы отбросим всю эту шелуху и сделаем одну единственную, ультимэйт, понимаешь, социальную сеть. Из членов. Чтобы раз и навсегда решить главный вопрос.
      Мы снова замолчали.
      – Эээ, оригинальная идея, – наконец выдавил Сергей, – ну, а женщины? У них нет же…
      – Ну и что, что нет? – не смутился Кирилл. – Они смотреть смогут. И вообще это будет женско-ориентированная сеть – у них будет из чего выбрать и узнать истинное лицо, то есть не лицо, но профиль, так сказать…
      Мы задумались. Идея, несомненно, достаточно безумная, но в нашем мире столько безумных вещей, которые приносят своим создателям неплохие деньги. Например, передвижные будки-туалеты или та же Виста.
      – Слушайте, но раскрутка социальной сети – это всегда достаточно долго. При идеальном совпадении всех условий не меньше месяца, – сказал я. – Мы здесь столько не просидим по той или иной причине.
      – А если сесть на хвост существующей сети? – предложил Кирилл. – Что ты говорил насчет существующих сетей? Одноклассники? МойЧ… тфьу, Мой Круг?
      – Применим паттерн Декоратор, – произнес Сергей. – Прозрачно навесим на существующую функциональность новые фичи. А что, может сработать.
      – А как будем передавать трафик? Если на другом сервере всё хранить, то анти-фишинг фильтры отследят и заблокируют. – сказал я.
      – Давай толстый пир-2-пир клиент тогда? На Гугль Гир? – предположил Сергей. – и по протоколу аськи или тупо по ее портам. Или порты всех популярных инстант мессенджеров заюзать?
      Кирилл удовлетворенно отошел к холодильнику – услышав, что мы стали обмениваться техническими терминами, он посчитал свою задачу постановщика задач выполненной. Но мы еще не уточнили весьма важный концептуальный момент.
      – Кирилл, а где найти много членов?
      – В штаб-квартире нашей компании, – немедленно (похоже, чисто автоматически) откликнулся Кирилл, но тут же уточнил – А зачем вам члены?
      – Ну, не сами органы, а их фотографии, – уточнил Сергей. – для затравки, так сказать. Мы решили сделать плагин-расширение к социальной сети, который будет загружать и показывать фотографии соответствующих органов. Но надо же создать задел и стартовую точку для сравнения… чтобы запустить процесс.
      Разумеется, в интернете членов очень много. Как в переносном, так и в самом прямом смысле. Весь вопрос как их отсортировать и предъявить для сравнения? Брать ли самые маленькие, чтобы создать чувство гордости или же наоборот побольше? Коротко проанализировав десяток сайтов, мы пришли к выводу что надо качать самые разнообразные «модели».
      Бизнес-модель нашей сети была очевидна – будем рекламировать сопутствующие продукты: виагру, большие джипы и огромные зонты – поэтому мы ее особенно и не обсуждали.
      – …а главное, – сказал Кирилл, когда мы поставили даунлоад-менеджер на выкачивание подходящей коллекции фотографий, – надо дать Друзьям и Контактам противоположного пола возможность редактировать и загружать эти фотографии для владельца ммм… орудия! Чтобы стимулировать, так сказать, процесс размещения фоток и исключить нереалистичность и нечестность. Но последнее слово остается за самим владельцем, конечно.
      – А они не будут просто удалять фотографии или ставить туда что-то безобидное? – поинтересовался я.
      – Не дадим, – рубанул рукой Кирилл, – посадим девочек… нет, лучше бабушек… на модерирование. Потом автоанализ сделаем. Нефиг ставить фотографии цветочков или закатов всяких туда, где должен быть гордый… ну, в общем, не туда.
      – А кто сейчас модерировать будет? – спросил Сергей. – Нас уже тошнит от членов. Надо же кому-то временно заменить… бабушек.
      – Ну, для начала наймем какого-нибудь php-фрилансера на Лешины вебмани, фрилансерам к такой работе не привыкать… – Кирилл потер подбородок, – А потом, я думаю, должны найтись желающие помодерировать. Особенно если по географическому признаку подбирать модераторш… Вряд ли кто-то откажется от полной коллекции соседских членов, а? Да мы вообще продавать будем право на модерирование!
      – А уж какие мобильные и гео-сервисы можно прикрутить!!! – добавил я.
      Воодушевленные, мы принялись за работу. Кирилл открыл Excel и калькулятор, прикидывая, сколько мы заработаем на рекламе виагры и сиалиса, Сергей купил домен, прилинковал к одному из наших серверов и стал разворачивать на нем Апач и остальные прибамбасы, а я принялся за разработку порно-плагина к социальной сети.

       Yuhotron. Килограмм на ампер. Табу. Водка да под сало. Обманутые ожидания. Болгарка. Садо-мазо-гей-веринка. Миша again. IBM? Выбор под давлением Молчание Киану Ривз. Молчание – золото. Вопрос на карточке.
 
      День клонился к вечеру, шёл уже 3-й час, как мы запустили наш мегаплагин к социальным сетям, названный всеобщим голосованием Yuhotron. Собственно, я переделал его из нашего собственного корпоративного приложения, которое отслеживало всякую не относящуюся к работе активность в браузере и стучало кому надо – всего-то добавил туда просмотр изображений и тэгирование, именно поэтому наш 1-й релиз вышел в такие невероятно короткие сроки. Я обрезал практически всю лишнюю функциональность корпоративной программы, оставил только логгирование, чтобы знать, кто и когда воспользовался нашим замечательным инструментом. В результате получился маленький xpi файл (~300Кб) для мозиллы файерокс и чуть побольше для IE. Просмотр рекламы реализовали прямо во встроенном мини-браузере.
      Чтобы максимально быстро популяризовать yuhotron, мы разместили рекламу на всех наших (изрядно уже раскрученных) блогах и страницах и стали ожидать реакции сообщества. Прямо скажем, реакция была прямо противоположной тому, что мы ожидали – ни комментариев, ни обзоров, ни криков КГ/АМ (кстати, это же означает Килограмм на ампер, правда?)… Если бы не счетчик загрузок, который показывал что скачиваются 50–60 копий в минуту с каждого из десятков хостингов, где мы выложили дистрибутив, и растущий показатель популярности в торренте, мы бы посчитали, что проект провалился. Прошло около 2 часов, а у нас было уже 50 тысяч пользователей.
      – Тема – табу, – прокомментировал Кирилл. – Как бы не кичились падонки своей продвинутостью и современностью, а когда речь о самом дорогом, шутки неуместны. Но посмотреть интересно, вот и качают.
      – Да, недостаток сексуального воспитания – страшная вешь, – согласился Сергей, и рассказал жутко неприличную, но очень смешную историю о молодоженах-программистах, перепутавших порты ввода-вывода.
      Отсмеявшись, мы решили перекусить, благо время уже было к вечеру, и залезли в верхнюю комнату. Холодильник наполовину опустел, копченая рыба кончилась, да и пиво оставалось только светлое.
      – Еще денек мы наверное продержимся, а дальше будет сложнее, – сказал Сергей, нарезая сало с хлебом, обнаруженное в морозилке.
      – Эх, под сало бы водки рюмашку холодненькую… да грибочек еще солёненький, – мечтательно сказал Кирилл. – Пиво с колбасой уже в горло не лезут.
      Только мы уселись за нашу скромную трапезу, как снизу раздались какие-то звуки. Побросав надкушенные бутерброды, мы заглянули в люк и увидели, что дверь в серверную трясется под мощными ударами. Чувство радости и предвкушения от близкого освобождения немедленно охватило нас и мы одним духом спустились вниз и столпились у двери, в которую колотили чем-то очень тяжелым.
      – Чего они так лупят-то? – удивился я. – Сломают ведь, а дверь-то недешевая. Ключи потеряли?
      – Может, заклинило? – предположил Кирилл.
      В этот момент в дверь перестали стучать и воцарилась тишина. Мы прислушались, несколько секунд ничего не было слышно, и вдруг с характерным визжащим звуком завопила болгарка и с лязгом врезалась в закаленную сталь нашей двери.
      – Не похоже это на наших, – сказал Сергей. – Наш завхоз ни в жисть не позволил бы дверь пилить.
      Мы переглянулись, и Кирилл скомандовал:
      – Ну ка, давайте-ка наверх заберемся, от греха подальше… а то еще начнут взрывать.
      Забравшись наверх, мы втащили за сбой лестницу и прикрыли люк, оставив маленькую щелочку, чтобы посмотреть на наших гостей. Свет в верхней комнате выключили и залегли около люка. Чувство близкого освобождения сменилось ожиданием близких неприятностей.
      Внизу болгарка наконец прорезала полотно двери, дверь заскрипела и с грохотом вывалилась внутрь серверной. В образовавшийся проход ворвались люди, которые совсем не напоминали ни наших коллег, ни даже спасателей из службы спасения, ни милиционеров и вообще кого бы то ни было. Одетые в полосатые голубые лосины и обтягивающие майки, со светло-голубыми шлемами с затемненными стеклами на головах, больше всего они напоминали пилотов истребителей, заявившихся на гей-вечеринку с театральным уклоном. Дополнение: на садо-мазо вечеринку, так в руках они держали здоровенные дубинки и электрошокеры.
      Ворвавшись в серверную, они немедленно обшарили все углы и… обнаружили шапку-ушанку, которую я забыл на консоли.
      – Они где-то здесь, шеф! – закричал один из полосато-голубых, обращаясь к подтянутому мужчине с сединой, на котором не было шлема. Его лицо показалось мне смутно знакомым. Шеф взял ушанку, зачем-то ее понюхал, потом медленно поднял голову и посмотрел прямо на нас! По крайней мере, нам так показалось, и мы застыли от внезапного ужаса.
      – Принесите лестницу, – приказал Шеф, – они должны быть наверху.
      Мы отпрянули от люка и он окончательно захлопнулся. Не сговариваясь, мы перетащили кресло и старый диван на люк и уселись сверху.
      – Кто это, мать их за ногу, такие? – спросил Сергей.
      – Вид у них не очень дружелюбный, – добавил я. – Дубинки, и эти полосатые бело-голубые лосины…
      Кирилл ничего успел сказать, так как в этот момент люк под нами вздрогнул и приподнялся. Послышались голоса и в люк стали стучать чем-то тяжелым, удары сопровождались подбадривающими криками.
      И в этот момент, когда нервы были на пределе, сзади что-то заскрипело. С отвратительным чувством ухающего в район живота сердца я обернулся и увидел, что дверь холодильника открыта. Мы все одновременно выдохнули:
      – МИША!
      Да, это был Миша. Он только что вылез из холодильника и озабоченно смотрел по сторонам. Судя по его отдохнувшему виду, чисто выбритым щекам и футболке с чертиком FreeBSD вместо Linux foreva, Миша явно сидел не в холодильнике, а вылез из какого-то приличного места.
      – Окружай! – прошептал Сергей.
      Мы тихонько встали со своих мест и стали окружать Мишу, отрезая от холодильника, чтобы он вдруг не исчез или снова не удрал.
      Но Миша и не собирался нас покидать. Он достал карточку с большой надписью «Айбиэм» и вопросительно посмотрел на нас.
      – Какой айбиэм? – не понял Кирилл. В этот момент снизу снова ударили и меня осенило:
      – Бело голубые полосатые люди? Как логотип айбиэм?
      Миша энергично закивал головой.
      – Да, там внизу какие-то голубые люди, ломятся сюда.
      В подтверждение моих слов люк приподнялся и оттуда стали просовывать какую-то железяку, очевидно, чтобы не дать люку закрыться. Миша отреагировал быстрее всех: он подбежал к люку и ногой спихнул железяку вниз. Раздался грохот и люк захлопнулся.
      Миша подошел к своему ноутбуку, выдернул из него все провода, подхватил под мышку и вернулся, на ходу доставая карточку, на которой было написано: "Вперед!" и стал показывать в сторону холодильника.
      В холодильнике вместо полок с продуктами продуктов был какой-то ход, идущий вниз под углом примерно 45 градусов. Я обошел холодильник и заглянул сзади – задняя стенка была цела. К тому же я хорошо помнил, что мы двигали холодильник, когда пытались найти какой-нибудь выход.
      Я снова заглянул в холодильник и присмотрелся: ход уходил куда-то в темноту, вдали виднелись смутные отблески. Сергей осторожно заглянул поглубже и помахал рукой в холодильнике – если бы это был хитрый спецэффект, то рука ударилась бы в стенку. Но рука никуда не ударилась – похоже, там действительно был какой-то ход.
      – Мужики, тут какой-то ход, – неуверенно сообщил я. Вообще я много читал разной фантастики, но чтоб дыра в холодильнике…
      Миша энергично кивал головой и жестами предлагал немедленно залезть внутрь, но идея не вызвала у нас сильного воодушевления. Вряд ли существовали более озадаченные люди, чем мы трое. Театр абсурда, да и только.
      Снизу тем временем подтащили что-то и удары стали гораздо гулкими, мебель на люке подпрыгивала и разъезжалась. Было очевидно, что долго мы не продержимся.
      Миша тем временем достал три пачки карточек, похожих на те, которыми он пользовался сам, только гораздо более новых, и вручил их каждому из нас. Потом он показал нам карточки "За мной" и «Не пытайтесь разговаривать!» и сам первым полез в холодильник. Мы проследили как он пролез внутрь и, перед тем как свернуть в какой-то боковой ход, обернулся и приглашающе махнул рукой.
      К этому времени люк снова приподняли и заблокировали, оттуда появилась рука с шокером и попыталась нас достать. Выбор был небольшой – и мы полезли в холодильник.
      Буквально через пару метров ход закончился и мы оказались в небольшой комнате с искусственным освещением.
      – Где это мы? – спросил я. Точнее, попытался спросить, так как почувствовал, что не могу произнести не слово.
      Если вы смотрели Матрицу, то помните, какую рожу состроил Киану Ривз в сцене, где Нео лишается дара речи на допросе у агентов. Примерно те же самые ощущения, только гораздо неприятнее. И тут я еще раз удивился, когда услышал:
      – Не пытайтесь говорить!. – это сказал Миша.
      Тут мы повторно (психологически, так сказать) онемели и вытаращили глаза – Миша говорит! Что ж это, блин, творится.
      – Не пытайтесь говорить, – повторил Миша, – Сейчас Вы не сможете разговаривать. Пользуйтесь пока карточками. Нам нужно немедленно выйти отсюда и уничтожить выход, пока айбиэмеры не достали нас.
      И Миша оттеснил нас от входа и закрыл его мощным люком с внушительным стальным запором, потом дернул рубильник с надписью «Полный отрыв» и, вздохнув, расслабился и с облегчением вытер свою лысину.
      Я посмотрел на пачку карточек. Первой была карточка с надписью «Где мы?», и я показал ее Мише.

       Хабы. Карточки. Психическая устойчивость в ИТ. Большая Полянка. Прошивка 1.0. Всеобщее зло. Клоны и сатрапы. ЯБУН как причина распада СССР. Гараж. Дротик и снова Шеф.
 
      Я показал Мише карточку «Где мы?».
      – Мы в Хабе номер 14., ответил Миша.
      Я посмотрел на вторую карточку, на ней было написано: «Что это такое?», и тоже показал ее Мише.
      – Хабы это последний оплот человечества перед голубой нечистью, откуда горстка героев ведет борьбу с засильем полосатых, – Миша приосанился и вообще принял вид, не оставляющий сомнений, кто тут герой. Впрочем, полосатых мы видели и особой радости действительно не испытали.
      Неожиданно я почувствовал легкое головокружение, одновременно с сильным желанием ущипнуть себя и непреодолимой потребностью выругаться, и прислонился к стене, борясь с нахлынувшими чувствами. Сергей покопался в колоде карточек и вытащил красную карточку с длинным нецензурным выражением, которое выразило и мои чувства тоже. Похоже, кто-то очень тщательно подбирал и сортировал эти карточки…
      Миша понимающе кивнул и сказал:
      – Пойдемте, вам надо загрузить новую прошивку, чтобы вы смогли разговаривать.
      Он открыл дверь и вылез наружу. Оказалось, что мы находились в неком подобии бетонной землянки, выбравшись из которой, оказались на полянке где-то посреди леса. Миша прошел к пеньку посередине лужайки и сел прямо на травку. Мы гуськом проследовали за ним.
      Возможно, кое-кто к этому моменту уже сошел бы с ума, но только не такие старые и траченные жизнью ИТ-шники, как мы трое – после сотен часов совещаний, проведенных с пользователями и особенно с высшим менеджментом мы были готовы практически к любому представлению в театре абсурда. Но тут, надо признать, мы всё же были изрядно сбиты с толку. Тишина, свежий воздух, идиллическая зелень вокруг (откуда в это время года столько зелени?), всё это не вязалось с серверной, которую мы покинули 10 минут назад.
      Миша тем временем из перекладной сумки извлек плоскую фляжку, изрядного размера (0.7, а может и литр), четыре складных стаканчика и плоскую пластиковую баночку с огурчиками. Мы присели рядом и заворожено смотрели, как он ловко разливает прозрачную жидкость по стаканчикам. Разлив фактически идеально по рисочке, он подхватил свой стакан и произнес:
      – Ну, за прошивку! Чтоб хорошо легла…
      и одним духом осушил стакан. Крякнув, он подхватил огурчик, захрустел и приглашающе помахал нам рукой.
      Я почувствовал резкое слюноотделение и, недолго думая, тоже махнул стаканчик. Ох, водочка была хороша, холодная и даже слегка густая. Огурчик – в меру хрустящ и в меру солён; и я почувствовал, что мир перестает вертеться и приобретает даже подобие точек опоры.
      – Ух, хороша пошла, – сказал Сергей, выпив свой стаканчик.
      – О, мы опять говорим, – с удовлетворением констатировал факт Кирилл и захрустел огурцом.
      – Ага, – я тоже протестировал ротовой аппарат.
      – Ну, я всегда говорил, что лучшая прошивка делается на водке, – кивнул головой Миша. – Махнул стаканчик и сразу всё моментом загружается, – Ну, теперь для закрепления результата повторим, – и он тут же разлил по второму кругу.
      Мы выпили еще раз и я почувствовал что-то вроде примирения с вопиющей парадоксальностью бытия. А Миша тем временем стал вводить нас в курс дела:
      – Так вот, всё началось с IBM. С того самого момента, как они решили захватить власть над всем миром и стали всеобщим злом…
      – Я думал, это Микрософт всеобщее зло? – попытался пошутить я, но Миша серьезно воспринял этот пассаж и возразил:
      – Нет, Микрософт это большая мистификация. На самом деле нет никакого Микрософта, всё это организовала IBM, чтобы отвлечь всех от главного действующего лица, то есть от себя.
      Я попытался понять, шутит ли Миша, но его лицо в обрамлении наушников было абсолютно серьезным. Я сдался и попросил его продолжать, в конце концов за последний час случилось слишком много всего чтобы спешить с какими-то бы ни было выводами.
      – Так вот, IBM организовали Микрософт и стали всячески препятствовать распространению священных программистских знаний: они создавали всё более сложные API, постоянное меняли стандарты и подходы к разработке приложений, выпускали всё новые и новые версии операционных систем. Тысячи программистов сошли с ума, пытаясь разобраться в MFC и CORBA… те, кому повезло, переквалифицировались в дворников и уборщиков, а кому не повезло – в риэлторов и эйчаров. Отдельные несчастные даже стали бухгалтерами… А что они сделали с несчастными сисадминами, разрушившими свой мозг в попытках интегрировать Active Directory и Samba.
      Миша вздохнул и, похоже, мысленно почтил память павших товарищей. Мы переглянулись и вежливо промолчали, и Миша продолжил:
      – Они всячески дискредитировали и тщательно саботировали все инициативы, позволяющие разрабатывать хоть какое-то прилично работающее ПО. Единственный вид программного обеспечения, которому они позволяли покидать лаборатории в безошибочном виде, были их собственные программах на бесовских машинах iSeries и AS/400. Они намеренно портили компиляторы, да! Чего стоит один комитет ISO! – тут Миша чуть не задохнулся от возмущения.
      – Когда Советский Союз попытался реализовать собственную программную инфраструктуру на базе языка ЯБУН и ДВК-2, они разрушили его! Танки ничто без нефти, а кто управляет нефтяными котировками на биржах? – Миша с вызовом посмотрел на нас, – бесовская машина AS/400! достаточно было подменить два байта в управляющей программе и всё, нефтедолларов больше нет! – он изобразил трагичную мину и замолчал.
      Мы не возражали и были готовы слушать дальше. Миша вздохнул и продолжил:
      – Но они тоже допускают ошибки, – Миша потер руки. – И самой большой ошибкой IBM стало решение бороться с движением открытого софта.
      Тут Кирилл не выдержал:
      – Как это бороться? Так IBM крупнейший спонсор всякого открытого софта, они продвигают тот же Эклипс и кучу другой разной шняги?
      Миша грустно покачал головой и сказал:
      – Ну вот, вы тоже отравлены пропагандой.
      – Ну какой пропагандой? – удивился Кирилл. – Есть же факты…
      – Факты таковы, что IBM возглавила движение свободного софта только для того чтобы привести его к пропасти! – Миша стал горячиться и стукнул рукой по фляжке. – Они еще больше усложнили разработку ПО и последовательно ведут все опен-сорсные проекты к роли дойных коров и рассадников IBMвской заразы! Ни один опен-сорс проект, поддержанный IBM, не жизнеспособен без поддержки IBM, потому что его лишили тестикул! Стоит им заполучить контроль над проектом, как они невероятно усложняют его, набивают паттернами и делают совершенно невозможным освоение его API и программных методов. И в конце концов программисты опускают руки, разочаровываются и бросают разработку, оставляя текстовым интерфейсам и зеленым экранам ВСЁ реальное ПО в мире!
      Миша разошелся не на шутку, аж раскраснелся, но, похоже, решил остановиться:
      – Так вот, наша организация борется против полосатых голубых. Это вкратце. Вопросы?
      Мы переглянулись. Кирилл поморщил лоб и спросил:
      – Интересная картина мира получается. Но минутку, а как же другие компании? Например, Intel, AMD?
      Миша презрительно скривился:
      – Всё это марионеточные компании. Intel целиком состоит из подсадных уток айбиэм, в основном тех неудачников, что провалили экзамены по архитектуре Power PC, AMD вообще не компания, а дизайнерское бюро по переупаковке чипов.
      – Но у AMD оригинальная архитектура, – я возмутился, так как с давних времен являюсь поклонником канадцев.
      – А процессоры Интел самые массовые в мире! – добавил Сергей.
      – Автомобили Жигули тоже массовые, – парировал Миша. – и что? Неужели ты думаешь, что IBM позволит кому-то пользоваться качественным продуктом? Мейнфреймы уже 3 десятка лет являются лучшим и непревзойденным продуктом, но доступны они только голубым и их сатрапам! А всё остальное лишь жалкие крохи с барского стола!
      – А как же HP? Dell, Sony? – спросил Кирилл. – Они тоже принадлежат IBM?
      – Конечно, – уверенно сказал Миша. – Японцы пытались развивать собственную индустрию, но были перекуплены и наголову разбиты. Перл-Харбор тоже организовала IBM, кстати.
      – Ну а другие софтверные компании? – спролсил Сергей, – САП, Оракл, ЕМС, Борланд?
      – Борланд да… они долго держались, – Миша грустно покачал головой, – но потом туда внедрили крота из Микрософта и он подорвал-таки бункер с исходными кодами… А остальные – либо клоны, либо подставные компании. Стоит кому-то начать подниматься, как IBM и его клоны скупают всё на корню. Вот недавно купили Трольтех через Самсунг… тьфу, то есть через Нокию.
      – Ну а Apple? – поинтересовался я.
      – А… АйПод, АйФон, АйБук, АйХрень… – отмахнулся Миша, – конечно, это айбиэмеры всё устроили, чтобы сегментировать кастомеров на фриков и не очень.
      В ответ на мой недоверчивый взгляд он пояснил:
      – Ну всё же лежит на поверхности: гараж для первых Макинтошей Джобс и Возняк снимали у регионального менеджера IBM по инфильтрации, мама Гейтса – из IBM, Ларри Эллисон учился в одном классе с будущим менеджером IBM по утилизации отходов в Северо-Западной части Чикаго… Вот это – факты! Они захватили всё, просто ВСЁ!
      – Но этого им мало! – Миша вскочил и возмущенно заходил вокруг. – Они продавили СОКС в конгрессе, санкционировали ООН свою специальную полицию (догадайтесь, кто поставщик их системы для голосования), якобы по борьбе с вирусами (кстати, Касперский тоже их человек), и теперь хватают и архивируют всех своих противников!
      – Что-что они делают? – переспросил Сергей.
      Миша открыл было рот, чтобы ответить, как вдруг захрипел, схватился за грудь и упал. В груди у него торчал дротик. В ужасе мы вскочили и увидели, как из-за всех кустов вылезают голубые в полоску фигуры, держа на изготовку дубинки и что-то вроде арбалетов. С противоположной стороны к нам приблизился Шеф и сказал:
      – Добрый вечер, джентльмены. Хорошо, что мы вас нашли.

       Важность глупых вопросов. Аккуратное битье по голове. Тележка. Лошадки. Работа для венчурных инвесторов. Родственник Кеворкяна. Хедхантеры. Молодежь. Династия. Оффер-леттер. Rammstein. Vader. Велосипедные тренажеры. Зеленые ИТ. О комментариях. Совещание стоя. Знакомый. К тестерам.
 
      Полосато-голубые окружили нас, бежать было бесполезно. Поглядев вокруг, я задал важный для меня, но, наверное, чрезвычайно глупый для окружающих вопрос:
      – Вы нас не убьёте?
      – Ну что Вы, – улыбнулся Шеф. – Конечно нет. У вас есть еще несколько глав в запасе.
      Затем, как пишут в плохих романах, я погрузился во тьму. Обычно это означают, что по голове чем-то сильно, но аккуратно (чтобы не фатально повредить серые клеточки, иначе продолжения не будет) ударили.
      Очнулся я от мягкого покачивания. Открыв глаза, я обнаружил, что сижу в чем-то вроде открытой прогулочной тележки. Мои руки были прикованы наручниками к поручню, идущему поперек тележки. Рядом на скамеечке сидели Кирилл и Сергей, а Миша, тоже прикованный, но, судя по всему, еще в отключке, был прикован к поручню напротив. Напротив также сидел Шеф (ес-но, он был без наручников). Мы ехали внутри какого-то здания, по очень длинному и широкому, метров наверное 8, коридору…
      В принципе, после всего, что произошло ранее, можно было ожидать и худшего пробуждения.
      Но тут мое внимание привлек движитель повозки. Вместо лошадок, или пони, или собачек ну или электромотора, в конце концов, в тележку были впряжены 3 человека. Они были одеты в (очень приличные на первый взгляд) костюмы в полосочку, и тянули тележку за подтяжки, тянувшиеся из-под пиджаков. Было видно, что они слегка притомились, но всё же бежали ровно, не сбивая шага.
      Я почувствовал, что экзистенциальное помешательство продолжается.
      Заметив, что я смотрю на впряженных людей, Шеф спросил:
      – Хорошие лошадки, а?
      – Ммм… а кто это? – осторожно поинтересовался я.
      – Это венчурные инвесторы одного бэкенда к MySQL, – сказал Шеф. – Теперь у нас вот работают.
      Я вздохнул, мысленно вычислил натуральный логарифм в восемнадцатой степени и попытался сосредоточиться.
      – Ну вот, раз все проснулись, я расскажу вам, что здесь происходит, – Шеф потер кончик носа и продолжал, – Для начала представлюсь. Меня зовут Герберт Кеворкян, я начальник полевого отдела кадров северо-западного отделения Компании.
      – Отдела кадров? – поразился Кирилл. – Скорее Вы похожи на начальника отдела расчетов… причем окончательных.
      Я пригляделся к большому черному значку на груди Кеворкяна, на котором красовались буквы H и R, украшенные черепом и костями. Значит, вот с кого берут пример наши кадровики, особенно те из них, кто называет себя хедхантерами.
      – Работа у кадровиков непростая, – без улыбки пояснил Кеворкян. – Хороших кандидатов найти сложно, сами знаете, рынок перегрет, зарплатные ожидания завышены, лояльность практически отсутствует. Приходится прибегать к нетривиальным шагам.
      Мы помолчали, припоминая недавние нетривиальные шаги господина Кеворкяна и его подчиненных. Нет, разумеется, хороших ИТ-шников дейстительно найти сложно, все от этого страдают, так как молодёжь хочет только грести бабки и никак не внимает мудрости старших товарищей… Изучат пару фреймоворков, несколько примеров по шагам пройдут, и вперед, на собеседование на ведущего программиста. А спросишь, чем формальный параметр от фактического отличается, сказать не могут, не говоря уже о принципе работы указателей. Но зачем же серверную нашу разрушать?
      Но Герберт все же кого-то мне смутно напоминал…
      – Простите, а Джек Кеворкян Вам не родственник? – спросил я.
      – Это мой дядя, – кивнул Герберт. – Он работал в подотделе увольнений, ну и меня пристроил. Впрочем, как вы знаете, из нашей Компании никто не уходит, а династии особенно поощряются. Теперь, правда, он уже на пенсии.
      Герберт продолжал:
      – Но мы отвлеклись от темы. От имени Компании я уполномочен пригласить вас на работу. Ознакомьтесь, пожалуйста c предварительным оффер-леттером.
      С этими словами он вручил нам три листочка, заполненным мелким убористым шрифтом.
      Мы переглянулись – ситуация в который раз приобретала неожиданный оборот.
      – Вы предлагаете нам работать на Айбиэм? – спросил Сергей после недолгого молчания. – Но в качестве кого? И почему?
      – На вопрос «почему» ответить легко, – сказал Кеворкян, – Мы следим за нетривиальными людьми… Кого-то стараемся привлечь на свою сторону, кого-то – отправить по ту сторону. Вас пока решили проверить, – он хоть и не выделил слово «пока», но пропустить его было невозможно.
      – А вот как вас использовать, это, конечно, непростой вопрос, – продолжал Кеворкян, – Но мы решим его очень скоро… прямо сегодня. Я провезу вас по производственным цехам Компании и постараюсь показать, чем мы занимаемся. Затем мы вместе сядем и попытаемся определить наилучшую позицию для каждого из вас. Первым мы посетим цех кодирования.
      Тележка подкатила к большой металлической двустворчатой двери и остановилась. Герберт соскочил с тележки и раскрыл настежь двери. Оттуда выкатился мощный вал тяжелой музыки (по-моему, это был "Sonne" Rammstein'а). Герберт вытянул из-за двери толстую цепь и состыковал ее с поручнем, к которому мы были прикованы, и отпер замок, блокирующий одну из ручек поручня.
      – Вылезайте, – скомандовал он, – Оффер-леттер вы сможете прочесть позже.
      Мы вылезли, скользя наручниками по цепи и гуськом вдоль цепи проследовали в помещение, названное цехом кодирования. Миша был в отключке и остался в тележке.
      Цех кодирования оказался большим помещением, заполненным ярким светом. По стенам тянулись металлические конструкции, вверх и вниз уходили колонны, опутанные силовыми кабелями, пол состоял из частых металлических решеток.
      В середине зала располагались ряды кресел, оснащенных какими-то жуткого вида приспособлениями, с многочисленными торчащими кабелями; глубоко в креслах сидели люди. Было видно, что на голове у каждого был белый пластиковый шлем, а на руках – белые пластиковые перчатки, и они постоянно шевелили и водили руками в воздухе.
      Над рядами кресел нависал металлический мостик с перилами, на котором стояла фигура, одетая во все черное – черный плащ и здоровенный черный шлем.
      Когда эта фигура повернулась, я в который раз почувствовал, что отрываюсь от реальности. Глотнув воздуха пару раз, я сумел выговорить:
      – Пилять… это Дарт Вейдер, что ли?
      – Нет, это Кент Бек, – сказал Герберт.
      Прошло пару секунд, прежде чем я вспомнил, кто такой Кент Бек:
      – Это который писатель?
      – Да, тот самый гуру ИксПи. В этом цеху как раз разрабатываются и тестируются его новейшие методы экстремального программирования.
      – А почему он так…одет?
      – Ну, нравятся ему Star Wars, – пожал плечами наш провожатый. – В конце концов, мы не препятствуем самовыражению и самоопределению личности.
      Я еще раз осмотрелся и постарался по-новому взглянуть на ситуацию. Похоже, шлемы на головах у программистов были устройствами виртуальной реальности… ну что, весьма продвинутый интерфейс, жутко дорогой, кстати. Кресла с многочисленными настройками и встроенным массажем… Неплохое рабочее место, в общем-то.
      Тут я припомнил, что по канонам XP (eXtreme Programming) полагается работать парами и спросил:
      – Если это программисты, то почему они по одному сидят? Где же их напарники?
      – А вон же они, – и Герберт показал вниз, через решетку.
      Я пригляделся и увидел внизу под решеткой множество людей, сидящих на чем-то вроде велосипедных тренажеров, которые усиленно крутили педали.
      – Они крутят генераторы и вырабатывают электричество для своих напарников, – пояснил Герберт.
      – А на кой… то есть, зачем? – поинтересовался я.
      – Это важный шаг в деле спасения нашей планеты. Зеленые ИТ, – ответил Герберт, – Как вы, наверное, знаете, наша Компания запустила программу экологического усовершенствования информационных технологий. Поэтому мы добровольно отказываемся от снабжения серверов и рабочих станций электричеством, которое получено не из экологически чистых источников.
      – Сильно, – прокомментировал Сергей. – А освещение и все остальное тоже таким образом снабжается электричеством?
      – Ну конечно нет, – удивился Герберт. – Мы что, на идиотов похожи?
      Мы снова переглянулись. В принципе, с точки зрения обычного офисного работника, все ИТ-шники похожи на идиотов. Эта постоянная страсть все переделывать и переписывать, какие-то бредни про оптимизацию бизнес-процессов… Возможно, здесь, в IBM, в центре мировых ИТ, происходит нечто, что мы еще не знаем, и что вполне объясняет происходящее вокруг нас? Нет, торопиться нельзя, как говаривал товарищ Сааков.
      На кресле у одного из программистов вдруг загорелась красная лампочка. Откуда-то сверху выдвинулся здоровенный механический манипулятор и вытащил программиста из кресла. Тот орал, трепыхался и дергал руками и ногами, но манипулятор безжалостно утащил его куда-то вверх, и крики затихли. Остальные программисты даже не обернулись.
      – Это нарушитель командного духа, – прокомментировал Кеворкян, – В третий раз нарушил формат комментариев, теперь, скорее всего, направлен на клизменную лоботомию.
      Наверное, мои глаза приобрели диаметр чайного блюдца… Признаться, я никогда не любил людей, которые не утруждают себя написанием правильных комментариев, но чтоб вот так вот…
      – Ничего страшного, – успокоил меня Кеворкян, – Мы ценим наши кадры, никто особо критично не пострадает. В конце концов, у нас хорошие врачи. И престижное кладбище.
      В этот момент раздался мощный протяжный гудок. Саундтрек от Rammstein немедленно смолк и стали слышны разнообразные рабочие шумы. Программисты в креслах и их напарники снизу зашевелились, верхние стали вылезать из кресел, а нижние – из сёдел велосипедных генераторов. Кент Бек, сопя ну просто как вылитый Дарт Вейдер, стал гудящим голосом отдавать какие-то команды.
      – Так, скорее идемте отсюда, – наш провожатый забеспокоился, – Сейчас будет совещание стоя, надо убираться отсюда, а то затопчут.
      Мы стали, звеня цепью, пробираться на выход.
      Я обратил внимание на одного из программистов, который вылез из ближайшего кресла и снял шлем, его лицо показалось мне знакомым:
      – Руслан?
      Он посмотрел на меня и теперь я его точно узнал, мы с ним когда-то работали в одном довольно-таки мрачном местечке. Он тоже узнал меня и двинулся было ко мне, то Кент Бек что-то прорычал в свою говорильную трубу и Руслан вернулся в строй.
      – Знакомый? – поинтересовался Герберт
      – Да, – сказал я, – Но он вроде не на IBM работает.
      – Все работают на IBM, – назидательно произнес Кеворкян, – Просто некоторые об этом не знают.
      Мы вышли из цеха кодирования, Кеворкян затолкал нас обратно в тележку, отцепил цепь, и двери захлопнулись.
      – Теперь – к тестерам, – объявил он и причмокнул на инвесторов: – Но, залетные! В отдел тестирования! Не жалейте шорты!.
      Мы переглянулись недоумевающе, так на инвесторах были брюки, но инвесторы, похоже, поняли Кеворкяна и резво взяли с места…

       Car allowance. Гурии без проблем. Големы. Цех тестирования. Альфа версия в порошке. Отчет об ошибках. Трудная работа. Автосервис. ТЛ. Петрович. Spielhur. Марш Буденного.
 
      Пока мы ехали, я взялся рассмотреть оффер-леттер. Беглый просмотр не выявил никаких конкретных цифр, в основном куча слов о величии Компании, невероятном счастье в ней работать и здоровенный дисклеймер, что письмо не является контрактом и окончательным приглашением на работу.
      – Позвольте, а сколько денег предлагаете? – спросил я. – Тут ничего про это не написано.
      – И ничего нет про медицинскую страховку, отпуск, продолжительность рабочего дня и car allowance, – добавил Кирилл, искушенный в этих делах. – А еще интересует возможность relocation и если да, то покрытие расходов на него, а также транспортные расходы, количество командировок и компенсация за них… возможность выбора авиакомпании-перевозчика… я бы предпочел никакой Дельты, например.
      Герберт ухмыльнулся:
      – С нашей компанией не торгуются.
      – Но позвольте, это рабство какое-то. – возмутился Сергей, – Вы тут людей механическими хреновинами таскаете, за это самое подвешиваете, за это молоко давать надо как минимум! За вредность, так сказать…
      – Ну, к вашему сведению, все работники IBM – добровольцы, – ответил Кеворкян. – А кодеры вообще с огромным конкурсом проходят.
      – Чем же вы их таким купили? – удивился Кирилл, – Ну и тем более имеет смысл поторговаться.
      – Ну, – пожал плечами Кеворкян, – вы стали бы торговаться о кар аллоуэнсе со святым Петром у ворот Рая?
      – Разве IBM можно сравнить с раем? – спросил я
      – Нет, – ответил Герберт, – у нас лучше. Веселее и нет заморочек насчет гурий.
      Похоже, он был истинным фанатом своей компании. Я решил зайти с другой стороны:
      – Герберт, смена работы это вопрос непростой, кому как не вам, эйчарам, это понимать, – тут я изобразил выражение лица № 2, которое очень помогает при общении со значительными персонами (или таковыми, кто воображает себя значительной персоной), и продолжал, – Нам хотелось бы узнать поконкретнее, что предлагает компания в качестве компенсации… хотя в общих чертах.
      – Ну, если очень в общих, – сказал Герберт, на которого, похоже, вполне подействовало выражение лица N2, – то всё.
      – Это как – всё? – переспросил я.
      – Всё – значит всё. Ф-СЁ. – по буквам произнес Кеворкян. – Виллы, машины, личную яхту open-класса. Перелёты только бизнес-джетами. Relocation обязательно, мы не оставляем своих сотрудников в клоаках мегаполисов, там им трудно прожить достаточно долго, чтобы окупить вложения.
      – Но у вас же есть офис в центре, разве нет?
      – Да это фальшивка для отвода глаз, по факту там только ресепшен и хаб.
      – А сотрудники, которые каждый день приезжают туда на работу? – спросил я. – Я как-то был там, видел, что вся парковка забита голубыми фордами.
      – А, в основном там големы и фальшивые сотрудники, ну и немного моих эйчаров, – махнул рукой Герберт, – а после последнего сокращения мы просто наняли уборщиков из ресторана внизу, на полставки, чтобы они занимали парковку и имитировали бурную деятельностью.
      Тем временем мы подъехали к большой двери, похожей на ту, что была у программистов, только она была оббита каким-то мягким материалом.
      – Так, приехали. Вылезайте, – скомандовал Кеворкян, – Только предупреждаю, не делайте резких движений и не шумите, тестеры очень нервные… и ценные.
      Затем он проделал те же манипуляции, что и у дверей цеха кодирования. Двери растворились бесшумно, и вместо Rammstein оттуда послышалась тихая музыка в стиле лаунж. Двигаясь по цепи, мы вошли в большое светлое помещение.
      Обстановка была, если так можно выразиться, гламурной. Вдоль стен стояло большое количество диванчиков, обитых светлой кожей, везде стояли пуфики, низкие столики… Там и сям на диванчиках сидели люди, между ними сновали официанты (?) с подносами.
      На ближайшем диванчике сидели два бледных, довольно одуловатых человека, изрядно лысеющих… Один был одет в расшитую гавайскую рубашку, а второй в нечто вроде стилизованного военного мундира и берет с вышитыми буквами SOA, только почему вместо брюк на нем были шорты. К ним подошёл официант и поставил перед каждым из них по стандарному ДВД боксу, на котором было написано что-то вроде Alpha 8.63.2.436.
      Тот, который был в мундире, деловито раскрыл коробки. В коробке оказался маленький бумажный пакетик, пара салфеток и еще что-то.
      С возрастающим удивлением я наблюдал, как он протёр столик салфеткой, потом из бумажного пакета высыпал какой-то белый порошок, свернул бумажку в трубочку, и после этого классическим (известным всем по фильму "Криминальное чтиво") движением вынюхал весь порошек. Его товарищ повторил операции, и они, закрыв глаза, откинулись на спинку дивана.
      – Что это за… – хотел было спросить Сергей, но Кеворкян шикнул на него и приложил палец к губам. Мы молча стояли и ждали.
      Примерно через минуту к наркоманам (?) подошел официант с блокнотом и аккуратно кашлянул. Тот, который был в берете, открыл один глаз и сказал:
      – Ну что ты тут орешь?
      – Ну, это… – официант смутился, – Как прошло?
      Второй открыл глаза и сказал:
      – Опять с конфигурацией базы данных напортачили – кластеризацию не включили. Ну и по гую масса вопросов, как обычно.
      Тот, который в берете, добавил:
      – Алиасы в национальной кодировке не работают, при наличии спецсимволов парсинг сбивается, при переключении задач…
      Официант быстро кивал головой и записывал в блокнотик.
      – О, отчет готов, – сказал тот, который в берете, – Сейчас достану…
      Он кряхтя полез в штаны, покопался там и достал что-то вроде большой, сантиметр наверное в диаметре, таблетки. Я даже побоялся предположить, откуда он ее доставал. Но официант, казалось, был недоволен.
      – И как это употреблять? Она же огромная…
      – А ошибок надо меньше делать! – вдруг заорал на официанта человек в гавайской рубашке, – Пусть сами садяться и сами жрут что понаделали, багоделы скарабейные!!! Замкнутый цикл тебе в задницу и ватерфолом, ватерфолом!
      Герберт тут же схватил нас за шкирки и стал выталкивать из зала. Оглянувшись, я успел заметить как «официант» униженно извиняется перед тестерами, а те сообща орут на него. Музыка лаунж зазвучала чуть громче и крики истерики стихли в ее волнах – похоже, зал был оборудован системой активного шумоподавления.
      – Да, с тестерами нелегко, – предупреждая наши вопросы, сказал Кеворкян. – Но один такой заход нелинейного тестирования позволяет отловить до 90 % всех проблем. А в мелкодисперсном виде ПО лучше всего усваивается, и сразу в мозг.
      – А что это за официант? – спросил Кирилл
      – Какой официант? А, это начальник отдела тестирования. Я же говорю – работа нервная. Но, – Герберт не смог удержаться от профессиональной лжи, – очень престижная.
      Затем мы опять погрузились в тележку и поехали дальше. Проехали совсем немного, свернули за угол, и Кеворкян опять выгрузил нас, прицепил к цепи и построил перед дверью.
      – Вопросов лишних – не задавать. Вообще лучше молчать, если что-то захотите сказать, то формулируйте предельно, повторяю, предельно ясно, – провел он краткий инструктаж, – Аналитики – ребята суровые, чуть что – ух.
      И он провел рукой по горлу. Морально подготовившись ко встрече с монстрами аналитики, мы зашли в цех аналитики.
      Сначала я подумал, что мы ошиблись дверью. Мы оказались в помещении, напоминающем сборочный цех для небольших самолетов. Посреди помещения стоял какой-то здоровенный аппарат брутального вида, весь опутанный кабелями, масляными шлангами, в таком индустриальном антураже, знаете ли.
      Возле аппарата стояли два мужика в промасленных синих спецовках и курили "в сторонку", ноги еще одного торчали из-под аппарата.
      Я мог бы поклясться, что это напоминало ремзону какого-нибудь автосервиса средней руки. Это ощущение усилил крик, раздавшийся из-под аппарата:
      – Дайте ключ на 12, едрить твою в качель, дармоеды! Кончай перекур!
      – Да не шуми, Петрович, – лениво ответил один из куривших и, не торопясь, передал требуемый ключ.
      Мы, гремя цепью, подошли поближе к работягам, те без любопытства поглядели на нас и отвернулись. Герберт вышел впереди заискивающе произнес:
      – Добрый день, коллеги. Вот, кандидаты у нас…
      – Точнее? – лениво бросил один
      – Прошу показать пример вашей работы, – четко отбарабанил Герберт.
      – Дык, – второй показал на лежащего Петровича, – Задача выполнена, вот пример проведения ТО на ТЛ.
      – Э, – нервно улыбнулся Герберт. – Нам бы что-нибудь позрелищнее, более типичное.
      – С каким коэффициентом типичности? – спросил первый. Герберт впал в ступор.
      Положение спас Петрович, который вылез из-под аппарата и сказал:
      – О, свежие кандидаты? Сейчас на них ТЛ проверим. Заводи аппарат, мужики!
      Мы переглянулись и заволновались. Ни «аналитики», ни их загадочный аппарат не внушали никакого доверия, а мысль его проверять на себе вызвала острый прилив тревоги.
      – О, замечательно, – засуетился Герберт, – Уникальный шанс, ребята, попробуете телепатический локатор в действии.
      – Чего-чего? – спросил я, – Какой локатор?
      – Телепатический локатор, – пояснил Петрович, вытирая руки ветошью. – Основной инструмент аналитика, позволяющий напрямую извлекать технические требования из головы заказчика.
      Мы посмотрели на аппарат. Скорее он выглядел как гидравлический пресс, чем как нейрохирургический инструмент.
      – Э, а каков принцип действия? – поинтересовался Кирилл
      – С какой целью задаете вопрос? – задал встречный вопрос Петрович
      – Ну, интересно, знаете ли – пожал плечами Кирилл
      – Промышленный шпионаж? – прищурил глаз второй аналитик
      – Нет, нет… Но хочется узнать, насколько это опасно? – спросил Кирилл.
      – Для кого опасно и что? – уточнил Петрович, – Определите критерий чрезмерной опасности?
      – Для испытуемых, конечно, этот… локатор – сказал Кирилл, – ну, и опасность… Какова смертность… в наихудшем случае. Или травматичность?
      – Коээфициент смертности 0.3 % – сказал Петрович. Заметив, что мы отшатнулись, он пояснил:
      – К сожалению, аппарат автоматически утилизует респондентов со слишком высоким отношением самомнения к познаниям. По факту только пару раз было, последний раз проскочил выпускник MBA Южнобутовского кулинарного техникума, а стажер был у аппарата, не распознал. Но статистику испортили. Но вы-то вроде не похожи на надутых дураков, а?
      Мы в целом согласились с утверждением, но было всё равно несколько неуютно.
      – Да вы не бойтесь, – добавил второй. – Он нормально работает, мы сейчас подкорректировали контур отстройки от излишней сексуальности. Как раз делали проект для цементного завода, и тут один молодожён затесался в анализирующиеся, так в результате всё ТЗ было забито эротическими минитюарами.
      – Ну, по весне еще похлеще бывает, – добавил Петрович, – Такая порнография лезет вместо аванпроектов… ух. Вся работа стоит… В переносном смысле, естественно.
      – Мы вас на абстрактные творческие способности прогоним, – сказал первый аналитик. – Стихи там, песни. Стандартный тест, это быстро.
      Они включили аппарат. Откуда-то из середины выехало кресло, напоминающее зубоврачебное, со шлемом наверху, Петрович залез куда-то внутрь, в тесную каморку с чем-то вроде пульта.
      Первым туда посадили Кирилла, крепко пристегнули и накрыли шлемом. Телепатический локатор зажужжал, потом что-то закрутилось у него внутри. Судя по напряженному лицу Кирилла, он ожидал какой-то гадости. Но ТЛ пожужжал и выключился, Кирилла отвязали. C видимым облегчением он вылез из кресла.
      – Ну как, – спросил я его. Он пожал плечами.
      – Ну, ничего особенного не чувствуется.
      Петрович вылез из аппарата с распечаткой и со словами "Ну, ты силён, брат", протянул распечатку нам. На распечатке было написано:

      Ein kleiner Mensch stirbt – nur zum Schein
      Wollte ganz alleine sein
      Das kleine Herz stand still fьr Stunden
      So hat man es fьr tot befunden
      Es wird verscharrt in nassem Sand
      Mit einer Spieluhr in der Hand

      – А что это значит? – спросил Кирилл
      – Сложно сказать, – ответил Петрович, – но явно посильнее Фауста Гёте. Вы если что, к нам работать приходите, завсегда рады будем. Герберт, ты там отметь особо.
      Герберт согласно покивал.
      Потом посадили меня. Я как-то сразу понял, что с этим телепатическим локатором не сойдусь характером – мне претила мысль, что эта штука будет копаться у меня в голове. Локатор гудел, как мне показалось, громче и дольше, и потом как-то заскрипел, загудели и вдруг начал постукивать.
      – Опять затроил, зараза, – воскликнул Петрович.
      Меня высадили из кресла, а аналитики столпились у локатора, что подкручивая. Наконец Петрович вылез с распечаткой из аппарата и протянул её нам с комментарием "Какие-то помехи, похоже, опять сломался, но что-то вроде есть". На распечатке значилось:
 
Мы – красные кавалеристы,
И про нас
Былинники речистые
Ведут рассказ:
О том, как в ночи ясные,
О том, как в дни ненастные
Мы гордо,
Мы смело в…
 
      – Эх, чего-то недокрутили, – вздохнул первый аналитик и потушил свою цигарку. – Ну что, светит переборка нейротрансмиссии, коллеги?
      И аналитики углубились в разговор, изобилующий столь непонятными и труднопроизносимыми терминами, что мы поняли, что пора удаляться.

       Обед. Гамбургеры. Обед по сэйлзовому. Мусорный побег. Снова холодильник. Моргенштерн. Матч.
 
      Выбравшись из цеха аналитиков, мы забрались в нашу тележку. Герберт раскрыл рот чтобы скомандовать, как вдруг коридоры заполнил протяжный печальный рёв. Начавшись относительно тихо, он за пару секунд достиг максимума и оборвался.
      – Обед! – обрадовался Герберт и бросил вожжи. Инвесторы бодро отцепили свои подтяжки от тележки и, построившись клином, быстро куда-то зашагали. Герберт выскочил и зашагал куда-то.
      – Эй, – окликнул его Кирилл, – Ты куда? А как же мы?
      – Извините, у меня обед, – широко улыбнулся наш провожатый, – Встретимся через час. Возьмите ланч у себя под сиденьем.
      Я пошарил под сиденьем и нащупал что-то бумажное. Вытащив его на свет, я обнаружил коричневый пакет, в котором оказалась банка колы, гамбургер, картошка фри и еще что-то. Аналогичные пакеты оказались и у моих коллег. Признаться, прошло довольно много времени и мой рот наполнился слюной даже при мысли о холодном гамбургере, который я, в сущности, не очень-то и люблю.
      – Не пейте колу, – раздался шепот. Я повертел головой, и увидел что у Миши приоткрыт один глаз и он углом рта напряженно шепчет: – Не пейте колу.
      Миша, похоже, притворялся, что он в отключке. Сергей попытался что-то спросить у него, но Миша только шикнул и закрыл глаза, усиленно показывая, что мы не должны его замечать.
      Недоумевая, мы жевали гамбургеры, посматривая на Мишу. Вдруг в дальнем конце коридора раздался нарастающий шум, как будто приближалась большая толпа народа. Шум становился громче и мы тревожно переглянулись.
      – Тише, – перекосив физиономию, шептал Миша, – Тихо! слушать меня!
      Я отложил гамбургер и повернулся назад, как раз чтобы увидеть как из-за угла появилась толпа бегущих людей. Они быстро приближались. Толпа достигла нас и обогнула тележку, заставив ее раскачиваться. Запыхавшиеся люди в костюмах и сбитых галстуках со всех ног бежали куда-то.
      Толпа заполнила все коридор. Вдруг Миша вскочил и закричал: – Руки, быстрее!
      Непонятно откуда в его руках оказались щипцы для обжимки витой пары. Ловко подцепив ими проволоку, на которую были нацеплены наши наручники, он разрезал ее и мы оказались свободными от нашей тележки.
      – Быстрее, прыгайте в толпу, – Миша буквально вытолкал нас с тележки и мы спрыгнули с тележки и, спотыкаясь, побежали в толпе. Люди в костюмах не обратили на нас никакого внимания, они были озабочены лишь тем, как пробраться вперед.
      – Кто это такие? Куда бегут? – закричал Кирилл, пытаясь догнать и поравняться с Мишей
      – Это сэйлзы, – прокричал Миша. – Они бегут на обед!
      – А нахрена? – что и говорить, вопрос был вполне к месту.
      – А это такой тренинг. Обед дают не на всех сэйлзов, и кто опоздал, то не поест. – Миша прибавил ходу. Мы сбились в плотную группу и старались держать за Мишей, что было не так то просто.
      – А мы тоже на обед бежим? – спросил Кирилл
      – Нет, мы сбегаем. Пока сэйлзы дерутся за еду, камеры наблюдения отключают: нет свидетельств, нет и проблемы.
      Я изрядно запыхался, да и моим коллегам, похоже, было нелегко. Мысленно я пообещал себе все же начать ходить в фитнесс-центр, в который как-то сдуру купил годовой абонемент. Толпа сбавила ход, но стала гораздо плотнее.
      – А что, каждый день за обедом надо бегать? – поинтересовался Сергей, который вообще любил поесть и часто повторял «Война войной, а обед по расписанию».
      – Нет, каждый раз что-нибудь новое. – ответил Миша. – Например, как-то ограничили доступ в туалет, а в другой раз стульев дали только половину. Трениги-шменинги, выживает либо сильнейший, либо самый блатной. Ну, сами понимаете…
      Наконец мы вместе с толпой свернули в боковой проход и оказались в толкучке перед дверьми с надписью «Столовая». Протолкавшись внутрь, Миша резко взял влево и преодолевая недовольные возгласы и толчки, прорвался к боковой стенке, и буквально за шкирку вытащил нас одного за другим из толпы.
      – Держитесь за мной, – скомандовал он, и мы гуськом пошли за ним вдоль за стенки. Я осмотрелся: огромное помещение, метров 100 в длину, наверное, почти полностью заполняла толпа голодных сэйлз-менеджеров, стремившихся куда-то вперед. В качестве музыкального сопровождения где-то вверху разрывался The Offspring: «… You can do it… time, time».
      Миша подвел нас к углу, где был люк мусорного контейнера, открыл его и скомандовал: – Залезайте.
      Из люка попахивало чем-то противно мусорным, и я скривился от мысли, что придется туда лезть.
      – Скорее, это единственный выход, – Миша нетерпеливо помахал рукой.
      Мы мялись, лезть куда-то в неизвестность не очень-то хотелось. Миша понял наши сомнения и сказал:
      – Ладно, я вперед, вы за мной.
      И он ловко скользнул в люк, и мы последовали за ним. Скатившись по мусоропроводной трубе (которой, к счастью, не часто пользовались, судя по запыленности) мы упали на кучу каких-то тряпок и полиэтиленовых упаковок, похоже где-то в подвале. Миша уже стоял на ногах и нетерпеливо подгонял нас.
      Мы продолжать бежать за Мишей по полуосвещенным подвалам, постоянно приседая и уклоняясь от различных свисающих проводов и кусков изоляции. Похоже, Миша здесь часто бывал, так как ориентировался он моментально – куда свернуть, где пригнуться, а где перепрыгнуть. Я набил пару шишек пытаясь успеть за ним.
      Наконец мы оказались в большой комнате, тускло освещенной тремя свисающими лампочками, и остановились. Мы тяжело дышали, опираясь на колени. Миша вернулся к входной двери и прислушался. Видимо, удовлетворенный услышанным (или отсутствием каких-либо звуков), он вернулся к нам и оттеснил нас с середины комнаты, встал на колени и стал руками смахивать пыль. Найдя что-то, он издал удовлетворенный возглас и что-то нажал. Наверху комнаты что-то загудело и прямо на Мишу, который едва успел отскочить, опустился здоровенный двустворчатый черный холодильник Самсунг.
      Холодильник был новенький и блестящий, непонятно, откуда он взялся в этом пыльном подвале. Миша распахнул дверцы и холодильник немедленно заиграл первые такты «Bad» Майкла Джексона. Внутри холодильника оказался уже знакомый лаз, только на этот раз он был пошире.
      – Скорее, скорее, это временный хаб, – поторопил нас Миша. Мы забрались в лаз и через несколько метров оказались в весьма приятной на первый взгляд комнате, сплошь завешенной гобеленами и с красным ковром на полу.
      Всё бы ничего, но прямо напротив нас стоял человек… ну, мужик как мужик, среднего роста, с усами. Его лицо можно было бы назвать дружелюбным, если бы в одной руке он не держал здоровенный моргентштерн совсем не бутафорского вида, а во второй фонарик, который он зачем-то направил на нас, хотя он был выключен, а в комнате было светло от многочисленных потолочных ламп.
      – Э… добрый день, – Кирилл попытался поздороваться. Мужик нахмурился и тыкнул фонариком в нашу сторону, отчего мне сразу почему-то захотелось посторониться.
      В этот момент из хаба (который с этой стороны выглядел как дверь встроенного шкафа) вылез Миша. Узнав Мишу, мужик расслабился и опустил фонарик. Они крепко обнялись.
      – Здорово, Серега! – сказал Миша.
      – Здорово, Миха! – мужик похлопал Мишу по плечу. – Живой, чертяка! А я уж думал, тебя отладчики взяли.
      – Почти взяли, – Миша показал на нас, – Это вот ребята засветили меня, пришлось уходить через запасной лаз.
      – Рисковый ты пацан, Миха – нахмурился мужик, – Осторожнее надо. Ну ладно, проходите, а то скоро матч начнется.

       Знакомство. Кресло. Фантастический футбол. Дергающийся глаз. Сон в летнюю ночь. Склад наждачной бумаги. Фингал. Вода! Истинный кайф от алкоголя. Колени. Не было мальчика. Мишино пиво. Серверная скульптура. Холодильник и архив. Ключ.
 
      Из комнаты с гобеленами мы прошли в большую комнату, в центре которой был здоровенный плазменный телевизор, а перед ним, как в учебном классе, стояли большие кресла, обитые чем-то вроде плюша.
      – Проходите, присаживайтесь, – пригласил нас хозяин и приветливо махнул моргентштерном, – Меня зовут Сергей, я наблюдатель, – и он протянул руку для рукопожатия.
      – Кирилл, – представился Кирилл,
      – Алексей, – представился я,
      – Тезки! – представился Сергей.
      – Замечательно, – сказал Сергей с моргенштерном. – Сейчас будет футбол, вы уж извините, я его жуткий поклонник, поэтому все дела обсудим после, хорошо? Вы присаживайтесь, присаживайтесь, берите пиво, закусывайте.
      Я уселся в кресло, которое оказалось неожиданно очень удобным, расслабился, и почувствовал жуткую усталость. Как все это надоело, какая-то круговерть вокруг. Неожиданно я ощутил что-то вроде испарины на лбу, как будто лицо стало мокрым. Пощупав лоб, я убедился что он сухой и утвердился в мысли, что очень сильно устал.
      Взяв со столика банку пива, я отхлебнул, но вкуса почему-то не почувствовал.
      Неожиданно в глазу что-то задергалось и изображение футболистов на экране перекосилось. Такое бывает, когда просидишь за компьютером всю неделю и потом в субботу, толком не отдохнув, зачем-то полезешь к ноутбуку – и организм начинает резко сопротивляться перегрузке.
      Я прикрыл глаза, стараясь успокоить дергающийся глаз. На экране тем временем творилась какая-то фантастика – наша команда бегала и прыгала, как будто им вставили новые батарейки. Я вообще не большой поклонник футбола, и УЕФА от кубка чемпионов не отличаю, но понимал, что происходит что-то необычное.
      Прикрыв глаза, я пытался не обращать внимание на футбольную трансляцию, пытаясь успокоить тик. «Это всего лишь сон, какой-то фантастический сон», – шептал я себе, постепенно проваливаясь в дремоту.
      Но тут забили гол, все заорали, я приоткрыл другой (не дергающийся) глаз, пытаясь посмотреть, что же такое случилось, но вдруг получил мощную оплеуху по правой, а потом и по левой щеке.
      От удара изображение совсем расфокусировалось, я помахал рукой, пытаясь понять кто же меня бьет, но никого не нащупал… Потом изображение стало собираться… собираться… и собралось в нечто, очень напоминающее Мишину физиономию.
      – Очнись! – как сквозь пелену орал Миша и тряс меня. Я хотел сказать, чтобы он перестал орать, но вместо этого только промычал и полностью отключился.
      Очнулся я от ощущения жутчайшего сушняка и абсолютной заложенности в ушах. Было такое ощущение, что во рту у меня склад наждачной бумаги, а в ушах торчит по рулону ваты. Рубашка была влажной, как будто я сильно облился. С трудом открыв глаза и попытавшись пошевелиться, я понял, что переживаю, наверное, самое жуткое похмелье в своей жизни. Помнится, в студенческие годы ходила такая поговорка «блевал дальше, чем видел», но сейчас это было нечто особенное…
      Тем обиднее был тот факт, что я не помнил, чтобы я так напивался в последние дни.
      Повернув голову, я вдруг понял, что сижу не в кресле перед телевизиром, а лежу на втором этаже нашей серверной на куче витой пары. Напротив меня на диване сидели Кирилл, Сергей и Миша. Миша сидел на краешке, далеко от них, и имел необычно расстроенный и даже обиженный вид. Особую грусть ему придавал здоровенный фингал в пол-лица. Кирилл и Сергей, судя по зеленовато-белому цвету лица, как и я, тоже переживали сильное похмелье – откинувшись на спинку кресла, они вяло шевелились, потихоньку отхлебывая воду из бутылок.
      Вода! Я попытался сказать «дайте попить!», но только всхрипнул слегка. От попытки сглотнуть несуществующую слюну пересохший рот произвел жуткий скрип где-то в районе кадыка… К счастью, Миша сунул мне в руку 1.5 литровую бутылку с водой и я надолго присосался к ней. Вода была теплая, хлорированная, но всё же это была вода… какая всё-таки замечательная жидкость!
      Выпив практически всю бутылку, я почувствовал себя лучше и попытался встать, чтобы пересесть с кучи проводов на диван, но это было большой ошибкой. Коленки не просто дрожали от слабости, они просто подогнулись и отказались держать мои ноги в прямом положении. Я изрядно ударился об пол, и ползком на коленях добрался до дивана. В неподвижном состоянии, смотря вверх примерно под углом 45 градусов (иначе возникала жутчайшая качка), я расслабился и смог таки задать свой саамы любимый за последние 3 дня вопрос:
      – Что случилось?
      Ответом мне послужил тяжкий вздох Кирилла, затем Сергея. Миша помолчал и сказал:
      – Ну, я уже рассказал всё… Если вкратце, вы обдолбались и теперь вас колбасит.
      Блаженное состояние нирваны, в которое я практически погрузился, обрадованный глубокой неподвижностью своего тела (интересно, может быть именно в этом побочном эффекте похмелья и есть истинный смысл употребления алкоголя?) было возмущено этим Мишиным утверждением:
      – Где обдолбались? У твоего друга… у Сереги шо ли?
      Я попытался напрячься совсем чуть-чуть, чтобы вспомнить, что было после того, как мы начали смотреть матч, и ничего не мог вспомнить, кроме того, что меня (вроде?) кто-то начал бить.
      – Какого Сереги! – всплеснул руками Миша. – Не было никакого Сереги.
      – Как не было… тогда где? – я попытался мысленно откатиться еще дальше, – тогда у этого, Кеворкяна? В IBM?
      – О, – вдруг вставил слово Кирилл, – Ты тоже помнишь про IBM.
      Миша расстроился еще сильнее и сказал чуть не плача:
      – Не было никакого IBM! Откуда вы его взяли-то… Тут вы обдолбались, тут. Моим пивом.
      – Пивом?! – я был слегка удивлен. Конечно, производители пива в последнее время добавляют в напиток жуткие примеси, отчего 2–3 бутылки пива приводят к неприятным последствиям с утра, но чтобы вот так вот…
      – У него , – сказал Сергей, прикладываясь к бутылке с водой.
      – Как это? Что это за пиво такое? – я почувствовал легкое любопытство (удивительно, насколько похмелье примиряет с загадками природы и человеческого разума)
      – Голландское, очень дорогое пиво, – сказал Миша. Он аж почернел, вспоминая:
      – Сначала я вас пустил сюда… сдуру… лучше сидели бы внизу. Вы как приняли по бутылке, так меня начали мочить чем придётся, фингал вот поставили, потом придушили, еле вырвался. Аську мне всю перехреначили, всех там послали…
      Догнали, связали, потом еще пива добавили. А его максимум одну бутылку на вечер, да и то иным много…
      – Ууу… – я попытался вспомнить… – да, пиво пили… Какое-то иностранное пиво было.
      Миша тем временем продолжал:
      – Ну я разозлился на вас и ушел домой.
      – Домой? – тут я тоже начал расстраиваться. – Как? А мы?
      – Ну а куда вас то? Вы спали как… как обдолбанные и спали. Думал, приду с утра, вы проспитесь и по домам, – тут Миша вздохнул… – Если б я знал что вы сделаете, я бы вас связал и в туалете запер…
      – Ну-ну, – хрипло сказал Сергей. – Ты того… не этого…
      – Ага, – огрызнулся Миша. – Пришел с утра, а вы здесь чего устроили!
      – Ну, скажем, не с утра ты пришел, если прикинуть, – возразил Кирилл, – а ближе к вечеру.
      – У нас, у админов, утро такое, – сказал Миша. – Но, блин, как вы умудрились всю серверную разворотить за полдня, я не могу представить.
      – Мы разворотили? Это же всё голубые там поломали, болгаркой там всё порезали, – заметив, что Миша недружелюбно смотрит на меня, я кротко переспросил: – Так что, и голубых не было?
      Миша отвернулся и махнул рукой.
      Я вопросительно поглядел на Кирилла и тот покачал головой:
      – Похоже, мы сами тут наворотили… Вон, погляди вокруг… и внизу.
      Я, можно сказать, впервые обвел взглядом верхнюю комнату, всё еще борясь с сильным ощущением, что я нахожусь на корабле в сильный шторм – голова сильно кружилась.
      Комната носила следы явного разгрома – стол перевернут, кресло разодрано в клочья, а холодильник смят, разбит и покорежен, как будто его плющил бульдозер. Мишин ноутбук с вывалившимся ЖК-экраном валялся на полу.
      Держась за диван, я добрался до открытого люка и заглянул вниз, в серверную. Да, такого я никогда не видел…
      Решетки и стеллажи были разобраны, серверы из них вытащены и сложены в некое подобие винтовой лестницы, которая прямо вела к люку. По стенкам гроздились составленные домиками сервера, а в дальнем конце комнаты стояло вообще нечто: два 5-киловаттных УПСа служили опорами для стопки 4-х юнитовых серверов, по бокам торчали «руки» из лезвий, а сверху, в виде головы, был нахлобучен стример.
      Но самое удивительное было то, что все эти скульптуры, лестницы и даже фигура серверо-монстра были запитаны и законекчены в сеть! Все коробки исправно мигали, гудели и, судя по всему, находились в рабочем состоянии.
      Наш центральный маршрутизатор, 7200-ая циска, вместе с разветвителями представлял из себя нечто вроде многомерного ежа, подвешенного за каждую из своих иголок – витая пара тянулась просто по всем направлениям, пронизывая всю серверную.
      Миша подошел и заглянул мне через плечо. Заметив, что я смотрю на шедевральную паутину из витой пары вокруг циски, он застонал и чуть не прослезился:
      – Ироды, что ж с циской то моей сделали. Как теперь обратно всё делать? Я ее полгода настраивал…
      – Ладно, ладно… – я похлопал его по плечу, – а что дальше-то было.
      – Ну, а что дальше, – пожал плечами Миша. – Когда я пришел, вы уже закончили с серверной, потом видать приняли ещё пива и тут крышу вообще снесло. Разгромили у меня тут всё и холодильником, как тараном, пробили дыру в соседнее помещение.
      Я обернулся, и увидел, что в углу, за холодильником, действительно пробита дыра.
      – И… куда эта дыра ведет? – спросил я
      – В архив, – покривился Миша. – Там Вы кучу каких-то документов переворошили, читали что-то, декламировали стихи, а потом просто орали и бегали.
      Действительно, в нашем здании был архив… Большое такое пыльное помещение, куда свозили разное бумажное старье. Я подошел к дыре и посмотрел в нее. В большом тускло освещенном аварийными лампочками зале стояли стеллажи, между которыми валялись кучи каких-то бумаг. Кто-то здорово порезвился, похоже…
      – Ну вот, – продолжал Миша, – я было подумал вызвать дурку, чтобы вас успокоили и упрятали на пару дней, но подумал, что начнут спрашивать что да как и откуда, и меня тогда за пиво-то повяжут… Поэтому я просто подождал, пока вы проспались. Ну, и с небольшой помощью – он показал на мою мокрую рубашку – я вас разбудил.
      Я вернулся на диван, хлебнул еще воды и сказал:
      – Ну, по-крайней мере, мы живы, и никакой IBM не существует, – улыбнулся я, глядя на нахмуренные лица своих коллег, – ну, в смысле существует, но не такой злой и вообще. Раз это всё того, типа бред, давайте домой, а? Отоспимся и потом всё починим.
      – Ты думаешь, мы бы тут сидели бы хотя бы минуту, если можно было бы пойти домой? – язвительно спросил Сергей.
      – Так, а почему нельзя? – спросил я. – У Миши есть ключ, откроем дверь и пойдем домой.
      Кирилл вздохнул, покачал головой, вздохнул, и со второй попытки, с некоторым трудом произнёс:
      – Он. Его. Потерял.