– Доченька!
      – Здравствуй, папа, – квакнула лягушка. – Что ты тут делаешь?
      – Э-э-э… Как что? – Венценосный отец сдернул с носа очки и стал их нервно протирать. – Моя дочь пропала, потом до меня доходят слухи, будто бы ее превратили в лягушку и забросили в какую-то глушь в соседнем королевстве…
      – Кхм… Ну не такая уж и глушь, – обиженно поправил его Пусий Первый, который также выбрался из кареты и теперь брезгливо разглядывал грязь, немедленно облепившую изящные туфли. – Конечно, это не столица, но все же…
      – Ах, кузен, я же не об этом! Дочка, я все бросил, искал тебя целое лето, чудом, можно сказать, нашел, а ты мне, кажется, совсем не рада? И, кстати, что это за голый мужчина с тобой в одной… гм… в одном болоте?
      – Все бросил! Вот именно! Отец, чем ты думал?! – сердито завопила принцесса. – Неужели ты не понял?!
      – Я и сейчас не очень понимаю… Доченька, ты не простудилась здесь – в болоте? Может быть, у тебя жар? О чем ты говоришь?
      – Жар?! Папенька, только ты мог не сообразить, что все это – заговор! Нас нужно было убрать из столицы, со мной это проделали колдовством, а ты сам, добровольно, бросил трон и уехал!
      – Но как же… Я ведь не мог тебя оставить в таком положении? – растерянно забормотал король. Честное слово, мне его даже жалко стало. – Как же?..
      – Должен признать вашу проницательность, принцесса! – вклинился в разговор Пусий, сочувственно покачав головой, отчего вокруг парика заклубилось густое облако пудры. – Недавно нам доставили донесение, что этот противный колдун – мэтр Мордаун – воспользовавшись отсутствием моего дорогого кузена и вас, гм… милая племянница, захватил власть в стране.
      – Вот видишь? Надо было просто послать за мной одного из этих дармоедов – твоих рыцарей, что вечно толкутся при дворе, меряясь длиной меча. Кого ты оставил за себя? Неужели…
      – Но, милая, откуда же мне было знать? Мэтр Мордаун – самый умный из моих придворных. Он единственный, кто хотя бы узнал, где тебя искать… А!
      – Молодец, папа! Сообразил! – ехидно квакнула лягушка. – Конечно, он знал, где меня искать! Он же меня сюда и отправил. Перед этим превратив в лягушку… Кстати, о превращении! Дорогой дядя, не хотите поцеловать свою племянницу?
      – Э-э-э… – Нарумяненное личико Пусия исказило замешательство, граничащее с паникой. – Может быть, отложим формальности?
      – Дядя! Это не формальности! Чтобы расколдоваться, мне нужно, чтобы меня поцеловал принц! Целуйте меня немедленно, черт возьми!
      – Я не могу! – завопил Пусий, пытаясь скрыться в карете.
      – Кузен! – Хилобок Четвертый немедленно вцепился в своего двоюродного брата. – Возьмите себя в руки! От вас зависит будущее моей дочери!
      – Я не могу!
      – Я отдам вам ее руку и половину царства!
      – Не нужна мне ее рука! С ума сошел?!! И вообще – я же ее дядя! А царства у тебя уже нет! Ни целого, ни половины! Отпусти!
      – Предатель!
      – Насильник!
      – Помнишь Мариэтту?
      Пусий неожиданно прекратил сопротивляться и обернулся к Хилобоку.
      – Ты знаешь, где она? – каким-то особым голосом произнес Пусий Первый Великолепный. Накрашенные губы короля дрожали. – Неужели… неужели, это ты?! Как ты мог?!
      – Ну… Нет, конечно. – Хилобок Четвертый вытащил батистовый платочек и, опустив взгляд, стал оттирать с очков пудру. – Ты ведь помнишь, я даже в детстве больше внимания уделял цветам, чем людям… Это все Гарольд.
      – Гарольд! – с нескрываемой злостью прошипел Пусий. – Я так и думал! Но почему ты мне не сказал? Мерзавец!
      – Я боялся его! Он обещал побить меня, если я тебе скажу. А потом… потом просто забыл! Пусий, опомнись! Сорок лет прошло!
      – Но зачем?!
      – Ну ты же помнишь Гарольда? Вечные его эти игрушечные мечи, копья, доспехи, кони, рыцарская честь, подвиги… Он и когда вырос, ничуть не изменился, просто оружие стало настоящим. Он ведь и пропал из-за своих представлений о том, каким должен быть настоящий король – отправился в Палестину и сгинул. И мне пришлось стать королем – нельзя же семейное дело передать кому попало? А я всегда мечтал заниматься нашим дворцовым садом…
      – Не отвлекайся! Что с Мариэттой?
      – Так я и говорю: в детстве Гарольд был такой же! Знаешь, как его бесило, что ты сюсюкаешь над своей куклой, шьешь ей платьица, устраиваешь кукольные приемы? Он мне много раз говорил: «Эта кукла сбивает Пуську с толку. Если она пропадет, он станет настоящим мужчиной!» Ну и в конце концов когда мы в очередной раз гостили в твоей семье, он ее украл и спрятал.
      – Где она? – Голос Пусия Первого жалобно надломился. – Говори!
      – Поцелуй мою дочь – скажу!
      – Вымогатель!
      – Ради дочери я и не на то пойду!
      – Ладно… Отвернитесь все!
      Пользуясь тем, что меня все игнорировали, я отворачиваться не стал. Хотя зрелище брезгливо чмокающего лягушку Пусия нельзя было назвать привлекательным, меня интересовал результат. Увы, ничего не произошло.
      – Не принц, – мрачно констатировала лягушка, убедившись в отсутствии эффекта.
      – Тьфу!
      – Попрошу вас, кузен! Это все-таки моя дочь!
      – Где моя кукла?
      – Ладно… Гарольд спрятал ее внутри рыцарских доспехов, тех, что справа от камина в твоих нынешних покоях. Он сказал, доспехи – это последнее место, куда ты сунешь нос.
      – Все это время она была рядом! – задыхаясь от переполняющих его чувств, воскликнул Пусий. – Немедленно в столицу!
      – Но почему «ключ» не сработал?! – Хилобок Четвертый подозрительно посмотрел на кузена. – Ты ведь точно законнорожденный! Признавайся – наверняка схитрил и чмокнул губами в воздухе?
      – Перестань, Хилобок! Что за отвратительные подозрения! Заклинание не рассыпалось… ну наверное, потому что я уже не принц, а король…
      – Скорее уж королева… – довольно громко проворчал Андрэ. – Можно мне уже вылезать? А то тут пиявки…
      – А! Кстати! Кто все-таки этот голый мужик? – опомнился Хилобок. – И что он делает рядом с тобой…
      – Это, ваше величество, не мужик!
      Все обернулись на мой голос и остолбенели. За всей происходящей суетой я уже успел натянуть свои сапожки и встать на задних лапах во весь рост.
      – Мама! – произнес кто-то из конного сопровождения. Тяжело рухнуло на землю чье-то бесчувственное тело в задних рядах. Но в целом можно сказать, мое преображение восприняли спокойно.
      – Густав Конрад Генрих Мария фон Котт, к вашим услугам! – со всем возможным изяществом отвесил я поклон королевским особам. – А это, как уже было мною сказано, не мужик. Позвольте представить – маркиз д'Карабас!
      – Э-э-э… маркиз? – Пусий недоверчиво посмотрел на слегка обалдевшего от стремительного изменения социального статуса Андрэ. – А почему в таком виде?
      – О! Все очень просто! – Я указал на свой мундир, который под шумок успел вытряхнуть из мешка. – Мой господин путешествует в поисках подвигов, которые могли бы прославить его. А поскольку он великий герой и, едва только заслышав его имя, все злодеи и чудовища спешат скрыться, он путешествует инкогнито. Иначе совершать подвиги становится затруднительно – победа ввиду неявки соперника не очень популярна среди героев. Считается, что это неспортивно. Вот моему господину и приходится скрываться под личиной простого наемника.
      – Совсем как Гарольд! – растроганно всхлипнул Хилобок. – Он тоже всегда путешествовал под видом обычного рыцаря! Даже на щите всегда носил специальный чехол – чтобы противник не увидел герб и не сдался без боя! Может быть, и мой бедный брат сейчас также скитается где-то…
      – Хилли, опомнись – твой брат пропал двадцать лет назад!
      – М-да… – Хилобок смущенно прокашлялся и водрузил очки на нос. – Однако это все не объясняет, что маркиз делает в столь компрометирующем виде рядом с моей дочерью?
      – О! Все очень просто! – повторил я, торопливо подыскивая убедительное объяснение. – Вид моего господина вовсе не так непотребен, как могло показаться. Сейчас маркиз встанет, и вы убедитесь, что чресла его прикрыты. А большего ведь не требовалось и от Адама! Маркиз, выходите!
      – А… Пусть этот отвернется! Я стесняюсь!
      – Пфе! Очень мне интересно смотреть на мужчину в потеках болотной грязи на теле… – капризно скривился Пусий Первый и, отвернувшись, достал пудреницу. – На мышцах… на бедрах…
      – Простите, я сейчас помогу маркизу одеться и все объясню. – Я метнулся к Андрэ, который уже нацелился доставать из грязи свои тряпки. – Сюда, господин! Вот же ваша одежда!
      – Это не моя…
      – Тихо! – прошептал я. – Не порти мне игру! Запоминай, ты – маркиз д'Карабас. Великий герой в поисках приключений.
      – Но…
      – Никаких «но»! – Я повысил голос. – Господин! Позвольте, я оботру грязь травой!
      – Но я не умею быть маркизом! – шепотом завопил Андрэ. – Они раскусят меня и повесят!
      – Ничего! Я с тобой! Выкрутимся! Одевайся!
      – Мундир мне мал! – Андрэ попытался затянуть шнуровку на бочкообразной груди, но без особого успеха. – Господин, я выгляжу смешно!
      – М-да… Вылитая ливерная колбаска в оплетке, – критическим взором оглядел я результат. – Ничего, вот – закутайся в плащ. О! Замечательно! Пошли. Не забудь преклонить колено перед королями.
      – Я не знаю, что говорить!
      – Ерунда! Ты герой, а героев постоянно лупят по голове, так что блистать умом и красноречием тебе необязательно. Предоставь разговаривать мне.
      – Ох! Господин, у меня нехорошее предчувствие…
      – Заткнись! И держись прямо. Если начнешь горбиться – поцарапаю! Помни – если нас разоблачат, я-то убегу, а вот тебя наверняка повесят!
      То ли моя угроза подействовала, то ли вновь опасная ситуация пробудила в Андрэ какие-то скрытые резервы сообразительности, но он прекрасно справился с ролью. В меру надменно (видимо, из страха перед моими когтями) он прошествовал к двум королям и вполне учтиво бухнулся на одно колено и склонил голову – откуда только и взялось?! Пусий – будучи действующим королем – позволил Андрэ встать. Я немедленно оттеснил великана:
      – Итак, ваши величества, вас несомненно интересует, почему столь великий воин, как маркиз д'Карабас, о подвигах которого вы, несомненно, слышали… Ну как же?! Его имя известно во всех цивилизованных государствах Европы!
      – Да-а-а, я, кажется, что-то подобное припоминаю… – растерянно протянул Хилобок Четвертый.
      – Да-да, я определенно слышал о нем! – немедленно сориентировался и Пусий Первый, строя глазки Андрэ.
      – Отлично! Тогда я опущу и без того известные подробности о знатности его рода и величии его подвигов, а обращу свое внимание на события более насущные. Путешествуя по этой прекрасной стране инкогнито, мы заночевали где-то неподалеку отсюда. Ничто не предвещало опасности, и мы с маркизом спокойно погрузились в сон. Но посреди ночи на нас подло напала стая волков! Это была великая битва! Их было не меньше пятидесяти… да что я – их было не меньше ста! Огромных матерых зверей, с когтями, подобными сарацинским саблям, и клыками, острыми, словно кинжалы! Маркиз выхватил свой верный меч и бесстрашно вступил в битву. Конечно, днем такому герою и триста волков одолеть было бы как вам – прихлопнуть комара. Но, увы, в темноте мой господин видит гораздо хуже вашего покорного слуги, и нам пришлось отступить, разумеется – усеивая свой путь окровавленными хищниками, как это принято у героев! Под утро последние из них трусливо бежали, но мы совершенно потерялись в этих болотах. Без коней, багажа и даже вот… господин мой, сами видите, без сапог. Бесславная кончина от голода и холода ждала бы нас, но тут мы услышали прекрасный голос девы, напевающий какой-то из псалмов. Мы устремились на него и – о чудо! – обнаружили… вот… принцессу.
      – Так все и было! – подтвердила лягушка ехидно. – Люблю, знаете ли, поутру спеть пару-другую псалмов.
      – Принцесса рассказала нам свою историю, и маркиз решил испытать судьбу, – не дал я себя сбить с пафосной ноты. – Конечно, он совершенно уверен в своей родословной, но, знаете, как бывает – семейные легенды всегда намекают на возможность королевской крови. А в такой ситуации благородный человек обязан использовать малейший шанс. Мой господин разделся – замечу, сохраняя благопристойность! – и полез в болото. Увы, как видите, легенды оказались всего лишь легендами!
      – Все равно! Вы поступили благородно! – Растроганный Хилобок обнял окончательно растерявшегося Андрэ. – Вы пытались спасти мою дочурку! Лучшего спасителя и будущего супруга для нее я не мог бы и пожелать! Как жаль… Право, даже не знаю, что теперь делать! Надо искать принца, да только где его найдешь? Во всех соседних странах либо в семье одни девочки, либо вообще республики. Демографическая ситуация ужасная! Пусий!
      – Ну что опять?!
      – Пусий, дай мне войска! Я должен отвоевать назад свое королевство и захватить этого мерзавца Мордауна! Это единственный способ спасти дочь!
      – Хили, я тебя очень люблю и уважаю – таких прекрасных роз не выращивал ни один из моих садовников, но войска я тебе не доверю. Ты же понятия не имеешь, с какой стороны браться за меч. И потом – даже если ты победишь войска Мордауна, вдруг его кто-то случайно убьет в пылу битвы? А если его даже и не убьют, ты что же, думаешь, он будет сидеть и ждать, пока его возьмут в плен? Он просто скроется, открыв проход куда пожелает – он ведь у тебя на этом специализировался?
      – Но… Да… Но… Надо же что-то делать? – окончательно сник под градом аргументов Хилобок.
      – Не теряйте надежды, сир! – воскликнул я. – Мы… э-э-э… То есть маркиз отправится в ваше королевство, освободит ваш трон и схватит этого вашего Мордауна. Задачка как раз для такого великого героя!
      – А?
      – Да, конечно, конечно, прошу простить меня, господин! – Я незаметно запустил когти в ногу Андрэ и прошептал: – Молчи, дурень!.. Конечно, эта задача недостойна такого героя, как маркиз! Обычно он не разменивается на такую мелочь. Но ради прекрасной принцессы пойдет против своих обычных правил!
      – О! Замечательно! Я так благодарен вам, маркиз! Клянусь – я свое обещание выполню. Рука моей дочери и полцарства в приданое!
      – Э-э-э…
      – Мой господин счастлив, что может оказать эту небольшую услугу, – поспешил я «перевести» растерянное блеяние Андрэ. – Я думаю, мешкать не стоит – отправляемся немедленно… Ах, да! Как я мог забыть!
      – Что случилось? – встревожился Хилобок. – У вас обязательства в другом месте?
      – Нет… Мне неловко об этом говорить, но… Мой господин немного не от мира сего – ну вы понимаете – герой, все такое. Наверное, он и не заметил отсутствия сапог, лошадей и поклажи. Его можно понять, он уже всеми мыслями там – на острие атаки, в центре боя. Но, согласитесь, как-то не пристало герою без сапог воевать. Да и на лошадях мы доберемся до Мордауна гораздо быстрее. Не могли бы вы в счет будущего приданого…
      – О… Это деликатный вопрос. Дело в том, что у меня, как выяснилось недавно, ничего нет. Я прибыл к Пусию налегке… Ну ничего, я думаю, он мне не откажет.
      Пусий Первый Великолепный долго отказывался от сомнительной чести спонсировать безнадежное – по его убеждению – предприятие. Однако объединенными силами, привлекая родственные чувства и грязный шантаж, нам удалось выбить из него лошадь, сто золотых и сапоги для Андрэ.
      – Удачи вам, благородный маркиз! – Голос Хилобока Четвертого прозвучал неуверенно.
      Я не мог его осуждать за это – зрелище пытающегося взобраться на коня Андрэ производило тягостное впечатление. Еще немного, и старик сообразит, что его надули. Я вскочил на лошадь и, вцепившись в штанину, неимоверным напряжением всех сил перекинул ногу оруженосца через седло. Раздался характерный треск рвущейся ткани.
      – По-моему, костюм маркиза ему несколько мал, – заметил Пусий Первый.
      – Он сел.
      – Сел?
      – Да, представьте себе – глупая прачка в Либерхоффе постирала его в кипятке, – невозмутимо соврал я. – Ничего страшного, пока он в седле, прореху все равно незаметно. Прощайте и ждите нас с победой!
      – Мы будем следовать за вами со всей возможной скоростью, – пообещал Хилобок Четвертый.
      – Помаши им рукой и скажи что-нибудь на прощание, – прошептал я Андрэ. – Что-нибудь героическое. Все же на подвиг отправляемся!
      – Что сказать-то? – пропыхтел Андрэ, мучительно пытаясь сохранить равновесие и поймать ногами стремена.
      – Скажи, что обязательно надерешь задницу этому ублюдку! – раздраженно буркнул я в спину гиганту. – Неужели…
      – Я обязательно надеру задницу этому ублюдку! – послушно повторил «маркиз», поймав наконец стремена.
      Мне показалось, лошадь под нами сейчас упадет от смеха. Никогда не любил придворных – что людей, что лошадей. Когти привычно выскользнули из подушечек и вонзились в круп насмешницы. Заржав, та мгновенно сорвалась в галоп.
      – Удачи-и-и-и-и… – долетело уже издалека.
      У меня не нашлось храбрости обернуться и помахать лапой. Тем более обе передние лапы были заняты – я вцепился ими в седло, задние же – обутые в сапоги – беспомощно болтались в воздухе. Так что можно сказать, я все-таки помахал на прощание лапами. В некотором смысле. Гораздо хуже было то, что Андрэ начал потихоньку сползать назад, что рано или поздно должно было закончиться падением, а, поскольку болтался я позади оруженосца, то и к моему падению – тоже. Тут впереди показалась нависшая над дорогой толстенная ветвь, и я осознал, что наша поездка вот-вот закончится.
      – Андрэ, пригнись!
      – А?
      – Пригни… А, черт!
      Раздался треск от встречи лба оруженосца и дубовой ветви. К моему удивлению, Андрэ не вылетел из седла, а наоборот – судорожно сжал колени. Лошадь пробежала еще несколько шагов, придушенно захрипела и остановилась.
      – Все, все, сдаюсь… Ваша взяла…
      – Андрэ, ты как?
      – А? Тьфу… – Оруженосец выплюнул несколько листьев. – Ох, господин… Что-то мне нехорошо. Может быть, пойдем дальше пешком?
      – Если… он… не разожмет… колени… – простонала лошадь. – По-всякому… пешком пойдете…
      – Андрэ, перестань сдавливать бока лошади. Ты ее сейчас задушишь.
      – Уфффф… Ну и бык! – облегченно перевела дух лошадь. – На нем самом ездить можно! Вот наказание на мою спину…
      – Терпи и гордись! – с пафосом произнес я. – Тебе выпала честь везти самого маркиза д'Карабаса!
      – Ой, вот только не надо мне голову морочить! Твой «маркиз» впервые в седло сел – я же чувствую.
      – Не вздумай никому проболтаться!
      – Кому?!
      – Ах да… Ну тогда чего стоим? Трогай давай! Бублинг заждался нас!
      – А?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,
в которой повествуется о том, как благородный Конрад фон Котт посетил могущественного и коварного мэтра Моргана Мордауна и какой неожиданностью это закончилось для рыжей ведьмы