Приключения Васи Куролесова (№3) - Пять похищенных монахов

А солнца уже и не было видно. Хвост заката торчал из-за кооперативного дома, фонари зажглись в Зонточном, а в небе появились две или три звезды. Сумрачный, фиолетовый лежал Зонточный переулок под вечерним московским небом. Сверху, с крыши, уже и не было видно лица бабушки Волк, сидящей под американским кленом, и дяди Сювы в окне третьего этажа. До нас долетали только отдельные их слова:

– Сейчас бы селедочки баночной.

– Да есть у меня пара красноглазок, заходите, бабушка.

Жильцы перебегали из подъезда в подъезд, хлопали дверями, и в окнах уже зажигался свет.

На пустыре опять горели овощные ящики, и возле огня виден был какой-то кривой силуэт с граблями в руках. Он то взмахивал граблями, как будто гоняя ворон, то вскидывал их на плечо наподобие винтовки, то шарил ими в огне. Переломивши грабли об колено, он бросил, наконец, их в костер и долго сидел на корточках, глядя, как сгорают они.

За Красным домом на Крестьянской заставе вспыхивали фары троллейбусов и автомашин, из метро вылезали на площадь разноцветные человеческие тени, рассыпались в разные стороны и редко какая-нибудь их них поворачивала в наш переулок.

– Опять она повесила курицу между дверями, – послышался сердитый голос. – Да купи же ты холодильник.

– Не твое дело, – отвечала Райка, – куда хочу, туда вешаю. Отцепитесь от меня.

Райка подошла к окну, полила из лейки зеленый лук, выглянула во двор, но никого не было уже видно во дворе – ни бабушки Волк, ни дяди Сювы. И Жильца из двадцать девятой квартиры не было видно.

Скучный сидел он дома и перебирал перья – красные и золотые, скромные и многоцветные.

«Что в них толку, – думал он. – Взлететь они мне не помогут».

Жилец вспомнил было сон про Райку Паукову, но тут же подумал:

«Какая такая Райка? Эта грубая женщина?! Да она даже улыбнуться не может. Только грубит».

Жилец захлопнул альбом, кинул его на шкаф, надел пиджак и вышел на улицу.

Мрачный-мрачный постоял он под американским кленом, вздохнул и пошел за ворота.

«Не жилец я на этом свете», – думал Жилец.

Мрачный-мрачный шел он по переулку, шел и шел и не оглядывался назад. А зря не оглядывался, потому что следом за ним шла Райка Паукова и улыбалась, как умела.

Документы и приложения к повести «Пять похищенных монахов»

Отрывок из беседы старшины Тараканова и Мони Кожаного

– Итак, гражданин Кожаный, с алмазами все ясно. Осталось выяснить последний вопрос: где вы взяли мешок?

– Сшил.

– Из каких материалов?

– Из кожаных.

– А где вы, интересно, взяли так много кожи?

– С детских лет собирал старые перчатки.

– С какой целью?

– Для производства мешка.

– Итак, вы сшили мешок из старых перчаток. Вы работали один?

– Я только шил, а кроил Сопеля.

– Посмотрите внимательно. Узнаете ли вы какой-нибудь из этих мешков?

– Эти мешки мне не знакомы.

– А вот этот, сшитый из замшевых варежек?

– Ах, этот. Этот я кроил, а шил Сопеля.

– Откуда вы взяли так много замшевых варежек?

– «Откуда, откуда»!… Сами знаете…

– Да, мы знаем это, гражданин Кожаный. Знаем и многое другое. Знаем, что вы собирались шить мешок из кожаных кепок… но не вышло… Признаете себя виновным?

– Признаю.

Список вещественных доказательств по делу «Мешок»

1. Алмазы . . . . . . . . . . . . . . . . . . мешок.

2. Мешок . . . . . . . . . . . . . . . . . . один.

3. Лошадь . . . . . . . . . . . . . . . . . . чугунная.

4. Сундучок с музыкой . . . . . . . . . . . . потайной.

5. Винтовка духовая . . . . . . . . . . . . см. примечание.

Примечание. Из винтовки стреляли алмазами во время похищения с четвертого этажа одного дома на пятый другого дома и точно в мешок.

Загадочный рисунок, зашитый в воротник рубашки Барабана

Примечание. Следователем было установлено, что на рисунке изображено дерево. Не ясно было происхождение полосочек, торчащих из-за ствола. После долгих запирательств Барабан сознался, что рисунок был прислан Моней и означал следующее: «Не ходи в лес, там Тараканов».

Последняя запись в «краткой описи преступных деяний» Похитителя

…Корабль моей жизни дал сильную течь. Ударился дном об скалу закона. Руки не удержали штурвала судьбы…

Сидел спокойно, искал различия в барсуках и вдруг как осенний листок оторвался от ветки родимой и упал на сырую землю.

Озеро моей жизни оковано теперь холодным льдом наказания…

Я шел по грязной дороге преступлений… Зачем?!

Зачем мне четыре телевизора?! Зачем? Хватило бы и двух, в комнате и в кухне, обычный и цветной. А теперь только сердце плачет в груди…

Сердце мое! О сердце мое! Прошу тебя, не плачь! Не плачь, слышишь?… Нет, не слышит… Плачет… Тонет корабль… вот уже трюм затопило… слышится команда «К насосам!»… Плачет, плачет сердце!!!

Ну что ж ты плачешь, родимое?! Сожми зубы, прошу тебя, сердце, сожми… Горемыка ты мое!… Возьми себя в руки, сердце, ведь тебе еще много стучать…

КРАТКОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ некоторых слов, которые не вошли, к сожалению, в текст повести «Пять похищенных монахов»

АРЛЕКИН

Гончая собака с разноцветными глазами и пятнистая, как шахматная доска. Один раз я видел такую на Птичьем рынке.

АЖУР

Кренделю сказали: «Передай Юре: все будет в ажуре». Крендель передал, и я обрадовался, а ведь «ажур» – это что-то вроде дырки.

БОЙНЫЙ

Голубь, у которого четыре крыла. Два растут нормально, а еще два – на ногах. Именно такого голубя завел Тимоха, чтоб отравить нам жизнь.

БЫК

Любимое домашнее животное дяди Сювы.

КЛЮШКИ

хоккейные стал изготавливать гражданин Никифоров, навек простившись с граблями.

ЛЮБЕЗНЫЙ

Я думал, что этого слова нет в повести, а оно имеется на 186-й странице.

МУР

Есть еще люди, которые не знают, что такое МУР. Они думают, что это так кошка мурлычет. Кошка-то, может быть, так и мурлычет, да только МУР – это кое-что другое. МУР – это Московский уголовный розыск. А это вам – не кошка мурлычет.

ТЕТЯ ТАНЯ

Лифтерша, которая принимала активное участие в жизни нашего двора. Однако в связи с тем, что она в точности повторяла все слова и поступки тети Пани, автор слил эти две фигуры в одно лицо, за что и просит прощения.

ШИЛИШПЕР

Рыба, которая любит хлопать хвостом по воде. Если б автору предложили стать рыбой, он, конечно бы, стал шилишпером.