Я задумчиво отхлебнул стувы.

– Вернуться? Это весьма рискованный шаг, если все мужчины против меня.

– Однако все женщины – «за», – подбодрила меня мать. – А среди мужчин лишь охотники поддерживают Станса. Народ Иама его боится, поскольку он непредсказуем. Однако Бруно уважала вся деревня, а ты его сын, и если мы с Вандой объявим о твоём возвращении… Люди сплотятся вокруг тебя и позабудут об этой религиозной дури.

И, разумеется, прогонят Станса? Сомневаюсь. И я не могу открыть односельчанам истину о его изъяне, мне просто никто не поверит. Если Станс и уйдёт с поста предводителя, то унаследует его Триггер, а не я.

– Триггер? Никогда! Он такой же неполноценный, как его отец, дм ещё и дурак впридачу. Это будет конец Иама. – Пухлое, румяное лицо Весны непривычно отвердело. – Лучше уж я убью отморозка собственными руками.

Её слова мрачно отразились от каменных стен старого коттеджа.

Да, это был старый, заброшенный коттедж, который мы с Чарой обратили в наш семейный очаг. В углу лежала груда мехов, мы спали на ней и ласкали друг друга. Неподалёку от коттеджа располагалась старая каменная пристань, где Чара только вчера дала мне урок плавания. А в нескольких сотнях шагов дальше была мужская деревня с её рыбацкими лодками, и в этой деревне жил отец Чары, который собирался взять меня с собой на рыбалку.

Весна, прочитав мои мысли, вздохнула.

– Ванда не взяла в расчёт любовь, – сказала она. – Без Чары ты никуда не поедешь, и ты не желаешь подвергать её опасности. Я это понимаю, потому что у меня был Бруно. У Ванды никого не было, но!

я постараюсь ей все объяснить, как смогу.

– Мне очень жаль, правда.

– Ты изменился, Харди, и этого Ванда тоже не учла. Раньше ты был такой… безразличный. Бруно это очень беспокоило, он часто говорил мне, что ты не слишком-то любишь людей.

– Что тут удивительного, когда тобой помыкает надутый индюк вроде Станса.

– Что же, от Станса ты ушёл. Я не могу винить тебя за то, что ты не хочешь вернуться.

– Я взял на себя обязательства в Носсе, Весна. И это для меня гораздо важнее, чем будущность Иама.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. – Она улыбнулась Чаре немного печально. – Ты волен делать то, что считаешь нужным, Харди.

Они вскоре уехали, оставив меня мучиться угрызениями совести.

– Ты ведь не собираешься уезжать? – озабоченно спросила Чара на следующее утро.

– Конечно, нет.

Она улыбнулась, шутливо ткнула меня в плечо, и мы продолжили нашу жизнь в Носсе.

А через пару дней отец Чары, Крейн, взял меня с собой на рыбалку.

Его скиммер был примерно восьми шагов в длину, но очень узкий, и начал устрашающе раскачиваться, лишь только я ступил на него. К счастью, уроки плавания придали мне кое-какую уверенность. Я заметил, что Кафф следит за мной из-за гряды разложенных на пляже килей, явно рассчитывая, что я оступлюсь.

– Сегодня мы поплывём вверх по течению, – предупредил Крейн, когда я благополучно уселся. – Тебе надо привыкнуть к лодке, прежде чем мы выйдем в море.

Это было милосердное решение, поскольку скиммер Крейна казался мне крайне неустойчивым. Когда мы вышли на середину эстуария и парус взял ветер, я еле-еле подавил крик ужаса.

Балансировка скиммера заметно улучшилась, когда Крейн установил с обеих его сторон тяжёлые шесты около шести шагов в длину, с которых, на манер крыльев, свисали сети.

– Так лучше? – спросил он со смешком. Солнце и ветер запечатлели на его лбу и щеках множество тонких линий, и когда он смеялся, лицо Крейна морщилось, как сухой жёлтый шар.

Теперь я знал, что грум, поднимаясь вверх по течению, гонит перед собой рыбу, и та находит себе убежище в небольших карманах обычной воды. Из такого омута меня и выудила Чара.

– Смотри-ка, Уэйли! – внезапно воскликнул Крейн.

Увечный предводитель Носса стоял с двумя другими мужчинами на оконечности низкого, заросшего кустами мыска. Один из его спутников наклонился, разглядывая нечто, лежащее на камнях. С такого расстояния трудно было понять, что именно, но очертания предмета напоминали мёртвого лорина.

Голоса мужчин чётко и ясно разносились над водой.

– …проливает новый свет на события. Когда они узнают об этом…

– Им незачем об этом знать. – Я узнал резкий, слегка надтреснутый голос Уэйли. – Только этого недоставало! Сейчас необычайно важно, чтобы мы держались вместе.

– Кроме того, может оказаться полезным…

Когда они заметили нас, Уэйли предостерегающе шикнул на собеседников. Все трое поспешно сгрудились вокруг объекта своего внимания, словно пытаясь укрыть его от наших глаз. Уэйли пробормотал:

– Я все беру на себя. А вам лучше забыть об этом, понятно?

Крейн широко ухмыльнулся, когда мы, проскользнув мимо мыса, вошли в небольшую бухту.

– Подумать только, как звук разносится над водой. Хотел бы я знать, о чём они там секретничали.

Тут скиммер вошёл в менее плотную воду и сразу начал погружаться. Я сидел очень тихо. В такой воде я плавать не умел. Но Крейн спокойно переложил румпель, подобрал парус, и мы отвернули в сторону грума. Лодка поднялась из воды и замедлила ход, но сеть по правому борту, вдруг потяжелевшая, развернула нас назад.

– Тяни сеть! – скомандовал Крейн.

Я сделал все, как он меня учил. Мы совершили несколько заходов, и Крейн остался доволен.

– Как насчёт того, чтобы завтра выйти в море?

– Да я бы не прочь.

– И Чара тебя отпустит?

Я немного подумал.

– Если я собираюсь остаться в Носсе, то должен стать полноценным жителем, не так ли? Она поймёт.

– Тебе надо принять окончательное решение.

– Я не собираюсь возвращаться в Иам, если ты об этом.

– С нашим миром творится что-то неладное, – сказал Крейн. – Улов уже не тот. Но грум всё-таки наступает каждый год, и вместе с ним приходит рыба.

– Носс не пропадёт, – согласился я.

– Говорят, по суше бродят шайки голодающих, нападая на деревни. Я об этом думаю иногда… Что случится с Носсом, если на нас нападут? Мы рыбаки и непривычны к лукам и копьям. Другое дело – охотники из Иама. – Он внимательно посмотрел на меня.

– Ты полагаешь, Иам может атаковать нас, если там как следует проголодаются?

– Нет, Харди. Я говорю, что в Носсе привыкли подсчитывать, сколько рыбы съел прожорливый Иам. Но ведь может настать время, когда нам потребуется помощь наших соседей. Защита, например.

– Ты имеешь в виду союз?

– Вот именно. И если дело дойдёт до этого, вы с Чарой… Скажем так, вы обнаружите себя в самом центре событий.

Слова Крейна, как вскоре выяснилось, были пророческими.

Грум прошёл, и с ним исчезли грумметы, наездники грума и все прочие хищники, падалыцики и прихлебатели. Море снова стало беспокойным. Сушёную рыбу убрали в амбары, а рыбаки поставили на место кили, снятые с лодок в ожидании грума. Покончив с этим, мужчины перенесли внимание на двери, окна и крыши, и когда налетел первый из послегрумных штормов, Носе встретил его во всеоружии.

Когда отбушевал последний шторм, в свои права вступило ненастье. Дождь падал на землю беспрерывно, почти вертикально, и люди отсиживались по домам. Только лорины тихо бродили по деревне, понурив головы; пушистый мех намок и прилип к коже, и шаги их казались слишком крупными для маленьких телец. Локсов разместили в амбарах, а иногда и в домах, где их отделяла от хозяев канавка, прокопанная в земляном полу. Носс готовился к стуже.

Стужи приходят и уходят, новый год начинается и кончается, а жизнь идёт своим чередом и память остаётся навеки. И когда привычный порядок вещей был внезапно нарушен, люди Носса испытали невероятный шок.

Однажды утром шайка грабителей атаковала амбар, где хранилась рыба.

Мы с Чарой в это время навещали Лонессу; визит вежливости, если можно так выразиться. Она приняла нас любезно, но холодно, позволила Чаре чмокнуть её в щёчку и полностью проигнорировала меня. Содержимое традиционного кувшина стувы оказалось таким жидким, что с тем же успехом его можно было зачерпнуть из колодца. Чара без видимых результатов пыталась включить меня в общий разговор, пока Лонесса не переменила тактику, внезапно заговорив со мной так, словно я по-прежнему проживаю в Иаме.

– Ну и как там дела у Станса? – спросила она медовым голосом. – Я слышала, твой дядя чрезвычайно занят в храме. И эта твоя кузина… как её там? Ферн! Такая миленькая штучка. Надеюсь, вы с ней прекрасно поладили?

– Мама, – сказала Чара. – Ты что, выжила из своего крошечного умишки? Ты же знаешь, что Харди не видел их почти два сезона.

– Вот именно! – рявкнула её мать. – Ладно ещё, что вся деревня в курсе вашего безобразия, ну и Ракс с ними со всеми. Гораздо хуже неестественная, извращённая природа…

И в этот момент – весьма своевременно – громко забарабанили в дверь.

– Лонесса! Лонесса!

– В чём дело?!

– Амбар! Мужчины грабят большой амбар!

– Скажи об этом Уэйли, не мне! Пусть разбирается сам!

– Это не его мужчины!

Я подумал, что переговоры пройдут намного успешнее, если встать и открыть дверь. Так я и сделал, и в комнату ввалилась насквозь промокшая женщина, судорожно втягивая воздух и хватаясь за объёмистую грудь. То была разделочница Носс-Белла, толстая, пожилая и болтливая. На сей раз Бёлле и впрямь было что сказать, но она никак не могла отдышаться, привалившись к стене.

– Ну? – осведомилась Лонесса. – И чьи же это мужчины, ради Фа?

– Я… Я… Уффф! Я никогда их раньше не видела!

– Почему ты не велела им убраться?

– Я им говорила! И Мейв говорила, и Фаунтин, и другие! Но они не желали нас слушать и отогнали прочь, будто мы стадо локсов. Кошмар! Кошмар! Ты только взгляни, какой синяк у меня на руке.

– Надо рассказать Уэйли. – Я решительно встал со скамейки.

– Чара, ты пойдёшь со мной, – резко приказала Лонесса. – Я разберусь с этими отморозками раз и навсегда.

Мы оставили мокрую от дождя и слез Беллу пыхтеть у стены и разбежались в разные стороны. В рекордный срок я сформировал отряд добровольцев и повёл их к амбару в женской деревне, но совсем не так быстро, как хотелось бы, поскольку всем пришлось приноравливаться к ковылянию Уэйли.

Пока мы шли, Кафф забросал меня вопросами.

– Кто эти грабители? Откуда? Они пришли из Иама? Это меня не удивляет.

– Не имею представления, откуда они взялись.

– Ты должен был узнать их, если они из Иама.

– Я их в глаза не видел, понятно?

– Тогда откуда ты знаешь, что они не из Иама?

– Ты заткнёшься когда-нибудь, Кафф;?! Я уже сказал тебе, что ничего не знаю. И ничего не узнаю, если ты не заставишь своего отца поторопиться.

– Ты осмелился упрекнуть моего отца? Да что ты о себе вообразил?! Ну погоди, вот разберёмся с этим делом, и я дам тебе…

– Я же сказал, заткнись!

Словом, нашу команду довольно трудно было назвать дружной, когда мы прибыли к большому амбару. Перед высоким деревянным строением уже стояли шесть женщин.

– Они все ещё там, – сообщила Носс-Фаунтин, высокая и немолодая, с дрожащими от ярости и унижения губами. – Только Фа известно что они там делают с Лонессой и Чарой!

Но Лонесса оказалась в полном порядке. Гневным голосом отчивала она кучку грязноватых мужчин в рваной меховой одежде. Чара стояла рядом, готовясь в случае чего прийти на помощь. Я ощутил огромное облегчение, не увидев среди грабителей ни одного знакомого лица. Они принесли с собой ручную тележку, и в тусклом свете амбара я разглядел, что та доверху наполнена сушёной рыбой.

– Положите эту рыбу туда, откуда взяли! – рявкнула Лонесса и, заметив нас, раздражённо сказала: – Вы что-то не слишком торопились. Уэйли, прикажи этим типам немедленно вернуть украденное.

Но вместо отца заговорил Кафф.

– Вы слышали, что вам сказано? Выполняйте. Всю рыбу назад, на стеллажи!

– Нам очень нужна эта рыба, – сказал высокий бородатый мужчина. Видать, прежде он был могучей комплекции, но теперь меха болтались на его костлявых плечах. – Мы голодаем, разве вы не видите? И у нас голодные женщины и дети, они дожидаются нас, в холмах.

– Очень плохо, – надменно изрёк Кафф. – Вам следовало заранее позаботиться о себе. Вы могли наловить рыбы в Мясницкой бухте во время грума.

– Какие из нас рыбаки, мы живём в Тотни. Нынче совсем не было дичи и посевы не удались. – Он говорил невнятно, рот его был набит сушёной рыбой. Все остальные оборванцы поспешно жевали и глотали, словно опасаясь, что кто-то попытается вытащить добычу у них изо рта. – Лето выдалось слишком холодным. Мы не одни такие, многим не повезло.

Они сгрудились вокруг тележки с рыбой, являя собой жалкое зрелище.

Уэйли наконец заговорил.

– Вы могли бы попросить!

– А вы могли бы отказать.

– Мы и отказываем! – завопила Лонесса. – Я слушала достаточно. А теперь положите рыбу назад и убирайтесь!

– Они не одни такие, это он верно сказал, – вступил я. – За этими сухопутниками придут другие.

– Разве это имеет отношение к делу? – разгневанно обернулась ко мне Лонесса.

– Какова будет наша политика, хотел бы я знать? Мы собираемся сражаться со всеми, кто явится в Носс за рыбой?

– Мы не можем обеспечить всех, кто не умеет заботиться о себе.

– Но несколько человек мы прокормим без труда. – Я повернулся к высокому незнакомцу. – Вы ведь охотники, верно? И обучены обращению с копьями.

Он понял меня по-своему.

– Мы оставили наши копья в холмах. Мы не собирались сражаться с вами.

– Но вы ведь сможете, если понадобится. – Я повернулся к Уэйли. – Думаю, нам следует оставить их в Носсе. Прокормить пару десятков человек для нас не проблема. А в нынешнее время полезно иметь под рукой людей, владеющих оружием.

– Защита, – задумчиво произнёс Уэйли. – Они могут научить нас делать копья. И покажут нашим людям, как пользоваться оружием.

– Весьма разумная идея, – согласился я.

Возмущённые возгласы Лонессы и Каффа прозвучали одновременно. Обоих, насколько можно было понять, ничуть не волновали копья и тренировки, и оба жаждали немедля вышвырнуть грабителей из Носса. Когда крикливая парочка остановилась, чтобы перевести дух, Уэйли воспользовался моментом и обратился к высокому бородачу:

– Ты и твои люди согласны присоединиться к нам?

– Это очень благородно с вашей стороны, – откликнулся тот, протягивая руку. – Я Тотни-Ярд.

– Я Носс-Уэйли. Добро пожаловать! Иди и приведи сюда своих женщин и детей.

Мужчины поспешно удалились, продолжая жевать. Наступило долгое молчание. Кафф и Лонесса явно не ожидали, что Уэйли перехватит у них инициативу и согласится с моим предложением.

– Так будет лучше всего, мама, – сказала Чара.

Лонесса нехотя кивнула.

– Но только эти восемь человек и их семьи! Нам совсем не нужны остальные беглецы из Тотни.

Кафф усиленно соображал.

– Да, теперь мы сможем отбиться от этих отморозков из Иама!

Итак, Носс начал вооружаться. В лесу вырубали деревца на копья, рыбаки усердно осваивали боевые приёмы. Дожди продолжали лить, и стало очевидным, что они заметно холоднее, чем обычно. Ходили многочисленные слухи о бандитских шайках. Одна из них, более глупая или более наглая, чем другие, совершила нападение на резиденцию мистера Мак-Нейла. Эту новость принесла Елена – женщина, с которой я пришёл в Носе. Я давненько не видел её, но слышал от людей, что она переехала к Ничьему Человеку.

– Они пришли посреди ночи, – сообщила она. – Кто бы мог в такое поверить? Должно быть, они совсем помешались от отчаяния. У мистера Мак-Нейла есть что-то вроде трещотки, и она внезапно заработала. Она разбудила нас всех; повсюду зажёгся свет, и мы увидели злоумышленников в саду. Десять человек, все в лохмотьях и совершенно дикие…

Мы собрались в амбаре для сетей, человек пятнадцать, включая Уэйли, Каффа и Лонессу. Мужчины чинили сети, пока не пришли Лонесса с Еленой, но теперь работа была отложена, и рыбаки обратились в слух.

– Они столпились у двери и принялись стучать, как безумные. Кто-то бросил камень в окно, стекла разлетелись по всей гостиной. Мне было очень страшно, тут нечего скрывать. И ещё они кричали, так кричали… – Елена задрожала при одном воспоминании. – Они пришли не только за едой. Они пришли за самим мистером Мак-Нейлом.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Уэйли. – Зачем им был нужен мистер Мак-Нейл?

– Он землянин, вы же знаете. Незнакомцы винили во всём землян. Они утверждали, что земляне позволяют нам умирать от голода, а ведь могли бы всех спасти.

– Истинная правда, – заметил Кафф.

– И ещё они кричали, что земляне удирают отсюда. Они перевозят все на свои корабли, а до нас им дела нет.

– Это ерунда, – фыркнула Лонесса. – Земляне живут у нас уже много поколений. Они вложили столько труда в станцию Девон, и в шахту, и во всё остальное. Они не могут так просто бросить своё добро и улететь.

– Я пересказываю вам слова тех бунтовщиков. Они из Окама, что на краю болот, и они сами все видели. На их глазах земляне погрузили оборудование в шаттл, и тот улетел.

– Это не значит, что земляне уходят насовсем, – заключил Уэйли. – Шаттл обычно прилетает и улетает с оборудованием. Ладно, скажи лучше, как реагировал мистер Мак-Нейл?

– Он взял своё лазерное ружье и велел им убираться. И он поджёг их тележку для устрашения. Дерево все пропиталось водой, но он эту тележку испепелил.

– Если у них такая техника, то почему они позволяют нам голодать? – спросил Кафф.

– Это политика невмешательства, – объяснил я. – Она работает в обе стороны.

– Мистер Мак-Нейл сказал мне, что земляне ничуть не счастливее нас, – поделилась Чара. – А в конечном счёте, по его словам, только счастье и имеет значение. – Она придвинулась ко мне и крепко взяла за руку.

– Голод тоже имеет значение, – мрачно заметила Лонесса. – И ради Фа, перестань прижиматься к нему, Чара! – прошипела она сквозь зубы.

…Это один из тех моментов, к которым я возвращаюсь чаще всего: мрачный в вечных сумерках ненастья амбар, плотная завесь дождя за его открытой двустворчатой дверью; мужчины, сидящие на полу, забытые сети обвивают их колени; тёплая рука Чары рядом, измученное лицо Елены; Лонесса, высокая и вызывающая, в кожаном комбинезоне, Уэйли, который опирается о столб… Пока ещё предводитель жив.

И отдалённое громыхание, которое я сперва принял за раскаты грома! Этот звук и является главным звеном момента, но я об этом ещё не знаю.

– А потом он направил лазер на бандитов? – с надеждой вопросил Кафф.

– В том не было необходимости. Мистер Мак-Нейл заверил их, что у него нет намерения покинуть наш мир и что он всегда готов помочь чем может… как и каждый землянин, в рамках земной политики. Бунтовщики ещё немного покипятились, но мне показалось, что они заметно успокоились. Мистер Мак-Нейл тоже так подумал, потому он пригласил их зайти в дом и поесть. Но Иона по-прежнему не доверял им. И вышло, что он был прав, а мистер Мак-Нейл ошибался.

– Кто такой Иона? – спросил Кафф.

– Вы называете его Ничьим Человеком. Но я думаю, он заслуживает настоящего человеческого имени, разве не так? Ну и когда мужчины из Окама очутились в доме, они повели себя очень гадко. Они стали бродить по комнатам, разглядывать земные вещи мистера Мак-Нейла. Они хватали предметы и отпускали дурацкие замечания. Один из них что-то уронил – я не знаю, как это называется, и эта вещь разбилась на мелкие кусочки.

Чара прижалась ко мне и шепнула:

– Что это за шум? Ты чувствуешь, пол трясётся?

– Тогда мистер Мак-Нейл попросил их вести себя прилично, иначе они не получат еды. Он отставил в сторону своё ружьё, чтобы показать, что он доверяет этим людям. И тут один бандит сказал, что если они возьмут мистера Мак-Нейша в плен и станут угрожать землянам его убийством, то Земля вынуждена будет оказать нам помощь. Они вроде как… оцепили его. И тогда Иона пошёл и снова достал ружье. Потом мистер Мак-Нейл сказал, что он действовал чересчур поспешно, но я точно знаю, что Иона был прав. – Елена сглотнула, и глаза её расширились от невольной вспышки памяти. – Он направил ружье на одного из бандитов, и вдруг одежда того человека задымилась и… Он упал, а вещи у дальней стены комнаты стали трескаться и распадаться, и вся стена запылала, сверху донизу. Мистер Мак-Нейл перехватил ружьё, и все бандиты быстро выбежали из дома, кроме того, что лежал на полу. Тогда мы подошли посмотреть на него и увидели… увидели…

Елена замолчала. Но потом взяла себя в руки и сказала более спокойным голосом:

– Я наложила запрет на это воспоминание. Я не знаю, будет ли у меня когда-нибудь дочь, но если будет… Я не хочу, чтобы она увидела такое. Никогда… – Женщина остановилась и, вытянув шею, прислушалась.

Снаружи кричали люди. Уэйли оттолкнулся от своего столба.

– Что там происходит?

Мы выбежали под дождь. Чара не отпускала моей руки. Группа мужчин стояла у края воды, глядя поверх наших голов и указывая куда-то пальцами. Я заметил среди них Крейна и подскочил к нему.

– В чём дело?

– Деревья! Взгляни-ка на них! И земля, разве ты не чувствуешь?

Землю я чувствовал: она ощутимо дрожала.

За амбаром, на крутом склоне холма, росли анемоновые деревья, и я уставился на них. Большая часть лениво покачивалась под дождём, делая характерные хватательные движения. Но в одном месте купа деревьев неистово тряслась и ходила ходуном, словно гигантская рука пыталась выдернуть стволы с корнем; куски непереваренной пищи вылетали из их распяленных ртов.

Воды эстуария взволновались, посылая на берег шипящие волны, и люди поспешно отодвинулись от воды.

Уэйли лежал у дверей амбара: земля тряслась, деревянная постройка угрожающе раскачивалась, а увечный предводитель никак не мог подняться на ноги.

– Что происходит?! – слабо воскликнул он. Лёжа он не мог увидеть происходящего за амбаром.

Какой-то рыбак рядом с нами начал громко читать молитву, но голос его потерялся в рёве, исходящем от холма. Все зрители в безумном страхе завопили.

Пляшущие на холме анемоны внезапно вырвались из земли и, закрутившись, словно на ободе огромного колеса, разлетелись по воздуху во всех направлениях.

Громкий рёв перерос в оглушительный, но все мы в шоке продолжали стоять и смотреть.

И наконец земля расступилась, и невероятный монстр выполз наружу из недр холма.

Чудовище было больше, чем десять домов, составленных вместе, а высотой своей почти не уступало холму. У чудовища был тупой нос, окружённый ужасными сияющими лезвиями, и от этих лезвий отлетали целые деревья. Выбравшись из осыпающейся груды земли, оно ускорило ход и устремилось на нас.

Кто-то врезался в меня с безумным криком. Люди вышли из ступора и разбегались кто куда, а на них со всех сторон валились деревья. Многие бросились в ледяную воду и лихорадочно поплыли прочь, их страх перед монстром перевесил ужас перед смертельным холодом. Но некоторые остались стоять на месте, вознося к небесам молитвы об избавлении и показывая чудовищу пальцами знак Великого Локса.

– Харди! Харди!

Я понял наконец, что Чара дёргает меня за руку. Мы побежали вдоль кромки воды к старой пристани и нашему коттеджу. На полпути я решил, что уже можно остановиться и посмотреть назад.

Я помню, что именно в тот момент мой страх перешёл в любопытство. Чудовище, как я вдруг сообразил, вовсе не было разумным. Оно не охотилось за мной, оно вообще не охотилось на людей. Это была просто огромная движущаяся вещь, разрушающая все на своём пути просто потому, что для того она и предназначена.

Амбар для сетей не составил для неё препятствия. Даже там, где мы стояли, рёв был почти невыносимым, и Чара зажала ладонями уши Теперь мы увидели эту штуковину сбоку: огромный, вздымающийся выше деревьев гладкий цилиндр, обмазанный коричневой глиной; в царапинах проглядывает серебристый металл.

– Чара! – заорал я, пытаясь перекричать шум. – Я знаю, это Звёздный Нос! Машина из шахты на станции Девон!

Глаза её стали совсем круглыми.

– Что она здесь делает?

– Наверное, под нами один из тоннелей! Машина вышла из-под контроля!

Звёздный Нос продолжал упорно продвигаться по прямой, нацелившись носом на воды эстуария. Группа молящихся сообразила наконец, что Великому Локсу не устоять против монстра технологии, и ударилась в паническое бегство. Монстр пересёк узкую полоску пляжа и наконец достиг воды.

Демонстрируя неожиданную отвагу, Кафф подбежал к гигантской, нависающей над ним машине, и яростно потряс кулаками. Крутящиеся лезвия коснулись воды, и фигура Каффа скрылась в облаке мельчайшей водяной пыли. Звёздный Нос постепенно входил в эстуарий, и теперь я мог видеть торец машины, который запомнил на станции Девон: квадратные экраны, переключатели, контрольные рычаги.

Возле широкой канавы, оставленной монстром, Кафф стоял на коленях над изломанным телом отца.

Я совсем позабыл об Уэйли.

Мы все о нём забыли, кроме Каффа. Никто и не подумал ему помочь, когда увечный старик лежал у дверей амбара.

Я рванулся вперёд, но Чара меня придержала.

– Лучше оставь их вдвоём, – сказала она.

Рёв Звёздного Носа становился глуше по мере того, как вода все выше охватывала его бока. Люди молча собрались на берегу, наблюдая за исходом чудовища. Наконец оно скрылось из виду, и только бурлящая поверхность воды отмечала его дальнейшее продвижение. Но вскоре вода успокоилась, и стало очень тихо, а мы стояли молча, почти не веря, что всё это действительно произошло.

– И что теперь будет? – спросила Чара.

– Ну, я думаю, он просто умрёт. Или утонет, или что-нибудь вроде этого, что случается с такими штуками. Во всяком случае, Звёздный Нос не предназначен для работы под водой.

– Нет, не то… Что будут делать без него земляне?

Это был хороший вопрос, и за ним неизбежно следовала целая куча других вопросов.

По словам Елены, бандиты были уверены, что земляне собираются покинуть планету. Шахта – главная причина их присутствия в нашем мире, а теперь она будет бездействовать, пока Звёздный Нос не выудят и не починят. Но захотят ли земляне это сделать, большой вопрос. Им не удалось избавиться от лоринов, и они вполне могли решить, что от нашего мира беспокойства больше, чем пользы.

Узнав о трагедии, люди начали стекаться к амбару. Кафф просунул руку под плечи отца, укачивая его, словно ребёнка. Я увидел, что губы Уэйли шевелятся, и мы с Чарой пододвинулись ближе. Подходили другие жители Носса, из мужской и женской деревни, и скоро вокруг Каффа с отцом на руках возникло широкое людское кольцо, балансирующее на грани почтения и любопытства.

Уэйли продолжал шептать, но я не мог разобрать ни слова. Кафф кивал головой. Потом голова Уэйли откинулась назад, и рука его, лежавшая на плече сына, вяло соскользнула на землю.

Кафф бережно уложил отца и поднял глаза, затуманенные скорбью. Взгляд его рассеянно блуждал по толпе, пока не наткнулся на мои глаза… Внезапно всё изменилось.

Кафф смотрел на меня оценивающе, с холодным расчётом. Как будто предсмертные слова Уэйли дали ему надо мной таинственную власть.